В это самое время на первом этаже Генри Таунсенд с остервенением раскидывал связки ключей, висящие на стенде в квартире 105. Здесь жил Фрэнк Сандерленд, управляющий, и у него были ключи от всех дверей. Другое дело, что ни Фрэнка, ни кого-либо другого в этом, «мясном» доме не было. Зато были ключи, были дурно пахнущие и шевелящиеся стены квартиры, и шкаф, из которого шёл такой отвратительный запах, что Генри обошёл её стороной за десять шагов.
По закону подлости, нужный ключ отыскался одним из последних. 204. 106. 301. 202. И наконец, 303.
Когда Генри, ободрённый успехом, выходил из квартиры управляющего, сверху донёсся женский крик.
9
Он опоздал.
Генри знал это уже в тот момент, когда вставлял ключ в замочную скважину. Под дверью были чьи-то грязные отпечатки подошв. За дверью по-прежнему была тишина, но немного другая… мёртвая.
Раздался щелчок. Дверь открылась, представив взору прихожую, пол которой был измазан в крови. Красные потёки на электрическом свете отливали приторной маслянистостью. Не желая верить, Генри сделал шаг вперёд. И увидел всё.
Она лежала навзничь на полу, лицом вниз. Жуткое видение – ему показалось, что всё тело Айлин представляет собой сплошной кровавый саван… но нет, слава Богу, это было лишь платье багрового цвета с открытым вырезом на спине. Раньше Генри это платье не видел.
Она силилась поднять голову, но лица её Генри не мог видеть – лишь затылок со слипшимися кровью чёрными волосами. И её спину, белую, с прочерченными алыми бороздами. Они образовывали надпись 20121.
Мальчик возвышался над девушкой, как судия и палач в едином лице, со своим ничего не выражающим лицом. Он смотрел на неё, и она тоже смотрела на него… во всяком, случае, старалась. Она поднимала голову навстречу этому маленькому чудовищу, тратя последние силы.
– Эй, малыш… ты всё ещё здесь… спасибо…
Прерывистые слова, прерывистое дыхание, прерывистая картина, которая грозит обвалиться кусками мозаики. Генри качнуло на месте. Горло сдавила судорога.
– Ты нашёл… свою маму? – спросила Айлин мальчика в отчаянной попытке улыбнуться. Тот не шевельнулся, хмуро изучая умирающую девушку. – Но всё равно… уходи отсюда…
Она закашлялась, голова стукнулась о пол.
– Здесь… опасно… скорее…
Кашель умолк, унося с собою дыхание. Она застыла в странной, невозможной позе – будто от кого-то убегая и в то же время всеми жилами тела стремясь к мальчику. Протянутые вперёд кисти разжались. Ногти были цвета крови.
Мальчик поднял взгляд, посмотрел на Генри. Торжество. Снова опоздал, большой парень? А я нет… За его спиной виднелся стол с опрокинутыми стаканчиками и сахарницей. Сахар рассыпался по полу, кое-где смешавшись с кровью.
Ты.
Генри сделал шаг вперёд. Он не знал, что намеревается делать – может, задушить этого демона в обличье невинности, может, поднять Айлин, унести её отсюда… пусть она не дышит, но всё равно унести… Но ноги подкосились, и он почувствовал отчаяние – никогда, нигде не получается сделать то, что нужно…
Он упал на колени, потом на четвереньки. Не мог иначе – комната заходила ходуном, пол накренялся в стороны вместе с мальчиком и Айлин. Генри глухо застонал, чувствуя, как мозг пожирает изнутри красный огонь.