Первым поднял стакан Максимчук. Да и было бы странно, если бы это успел сделать кто-нибудь другой.

— Ну что ж, хлопцы, за успешное окончание нашего безнадежного дела! — провозгласил он.

— Тост весьма спорный, — усмехнулся Ашот. — Ну да ладно, для разминки сойдет.

— Критикан, морда твоя нерусская, — добродушно хмыкнул Александр, после чего смачно выпил, с шумом втянул носом на закуску воздух и уставился на Айвазяна. — Не нравится — не пей.

Однако тот упрашивать себя не заставил, приложился и сам. Вадим же только чуть пригубил водку, сморщился и припал к стакану с газированной водой.

— Спасибо, я не пью водку, — тут же процитировал по памяти Максимчук. — А как же вы будете есть селедку?

— Какую селедку? — не понял Вострецов. — У нас же нет селедки…

— Это из «Белой гвардии» Булгакова, — пояснил Александр. — Диалог Мышлаевского с Лариосиком из Житомира… Ни хрена вы, молодые, не знаете из классики!.. Давайте тогда за Булгакова, чтобы его не забывали!

Не дожидаясь остальных, он снова опрокинул в рот свою порцию. Отправил вслед за ним кусок колбасы. И уставился, пережевывая, теперь уже на Вадима.

— Ну-с, а теперь-то, mon chere ami, ты можешь мне рассказать, как получилось, что вы оказались в нужный момент в нужном месте?

Тот вяло пожал плечами.

— А чего тут особенно рассказывать? Все просто. Я убедил своего шефа, что нужно срочно произвести обыск в подвале телефонной станции. В одной комнатенке мы нашли Абрамовича. За четыре дня, что он там находился, он чуть не тронулся от страха. Там ведь как: даже прилечь негде — голый бетонный пол. Абрамович там все ногти пообломал, пытаясь поднять крышку люка, который там был… Валентин каждый день давал ему по пластмассовому стаканчику воды и по куску черствого хлеба — причем, хлеб бросал прямо на пол, а потом туда же бросал пакет с тараканами… Честно говоря, я так и не понял, какую цель Валентин преследовал этими тараканами, право слово!.. Да и вообще все это дело… — он махнул рукой. — Не понимаю.

— Ну ладно, мой мальчик, без комментариев, — предложил Александр. — Что было дальше?

— Дальше… Дальше Абрамович от страха, от стресса и от всего такого прочего вдруг рассказал, что именно находится в том доме, который они называли Бульвар. А тут еще Ашот мне позвонил и тоже заговорил о Бульваре…

— Притон наркоманов? — подсказал Максимчук.

В разговор вмешался Ашот.

— Если бы только это… Там все сложнее, ахпер Саша. Смотри, как все ловко было сделано… В подъезде четыре этажа, восемь квартир. Все эти квартиры занимали различные фирмы, где у них размещались офисы. Вечером все клерки расходились и в доме оставались только охранники. То есть все чинно-благородно и никаких вопросов… Однако именно с вечера и в выходные дни там происходило именно то, ради чего и существовало все это прикрытие.

Максимчук согласно покивал.

— Я кой о чем догадываюсь… Но давай-ка лучше без догадок. Так что там было?

— Прежде всего и в самом деле притон для наркоманов, — начал Вадим. — Тех, что вы, Александр, обнаружили мертвыми — это самое отребье. Их потому и принесли в жертву. Они там кололись, курили, глотали «колеса» — короче говоря, занимались всем «букетом» подобной братии. Они там спускали последние деньги, туда же приносили краденое — и их снабжали наркотой по полной программе… К слову, я думаю, что Валентин, подсовывая яд вместо накротика, надеялся, что Петруччо зашлет его сюда же… Но это так, предположение, домысел… Так вот, все это было сделано исключительно для отвода глаз. Туда время от времени наведывались из местного отделения милиции, забирали наркоманов, охранники утверждали, что ничего не знают, что с ними владельцы здания разберутся, что они не заметили, как наркоманы попали сюда — тем дело и кончалось… Сейчас ведь мелких таких притончиков в Москве немало, так что этот вроде бы ничем не выделялся среди них…

Главное же, что там происходило — это объект «Бульвар» использовался для достижения трех основных целей. Это, первое: здесь в подвале находился крупный перевалочный склад различных наркотиков, которые местные мафиози продавали оптовикам крупными партиями. Второе: здесь же находилось подпольное казино для людей, так или иначе связанных с торговлей наркотой. И третье: именно здесь базировалась одна из сект сатанистов.

— Кого-кого? — Александр даже жевать перестал от удивления.

— Сатанистов, — повторил Ашот. — Сатанисты — это псевдорелигиозная секта, члены которой считают, что верховное божество, которое правит миром, это Сатана. И Сатане они приносят ритуальные человеческие или чаще символические жертвы…

— Ну это-то я знаю, — немного растерянно произнес Максимчук. — Просто, насколько я знаю, сама по себе секта сатанистов является запрещенной…

— Да. Но дело в том, ахпер, что основная задача местного лидера сатанистов была не само по себе привлечение молодежи к религии. Ему и самому все эти конфессии по барабану. Тут все куда прозаичнее. Во-первых, таким образом он привлекал в секту новых ребят и приобщал их к наркотикам. А во-вторых, поскольку туда приходят и девушки, активно этим пользовался… Оказывается, многие видят в этом особый кайф — трахнуть девку, когда она до бровей накачана этой хренотенью…

— А зачем все-таки этих убили, я так и не понял? — неопределенно мотнул куда-то в сторону Александр. — Что они такого уж совершили?..

— Трудно сказать, — пожал плечами Вадим. — Скорее всего, чтобы они ничего никому не сказали, если их возьмут. Ведь крупные мафиози в таких случаях не попадаются, на руках у них никогда нет ни денег, ни расписок, ни оружия, ни тем более, самих наркотиков. Так что их брать не за что. Помнишь же, как под Ростовом взяли целую сходку «авторитетов» — семьдесят с лишним человек — так их всех до одного пришлось выпустить, потому что у них на руках не было ничего, за что можно зацепиться… А эти, мелюзга, раскалываются легко. По большому счету, они свое дело сделали: денежки в казну несли регулярно, от главной функции объекта внимание отвлекали, новых клиентов привлекали… Ну а теперь, когда запахло жареным, от них избавились, как от лишнего балласта. Абсурд ситуации в том, что все они умерли от передозировки наркотиков, так что факт преднамеренного убийства доказать очень и очень сложно — выходит, что они сами же и виноваты.

Все выглядело логично. Поэтому Александр задал следующий по значимости, а может даже более важный, вопрос.

— Ну хорошо, Вадька, а что же дальше?

Вострецов тяжело вздохнул.

— В том-то и дело, что дальше ничего. Валентин исчез бесследно. Документы, по которым он работал на телефонной станции, оказались липовыми, так что и найти его нам не удалось. Более того: думаю, что вряд ли он опять объявится. Да, честно говоря, я этим не особенно опечален: в конце концов, все, кого он прихлопнул, оказались большими мерзавцами… Благодаря эмоциональному срыву Абрамовича мы смогли накрыть этот притон, взяли за жабры несколько человек. Перекрыли один из каналов притока в столицу наркотиков… Ну а с другой стороны, многих, если не всех, людей, кого мы взяли, придется отпустить за отсутствием состава преступления. Они являются официально нанятыми охранниками, доказательств того, что они имели какое-то отношение к происходящему, у нас нет. К тому же буквально утром у нас появились дорогие адвокаты и скандальные журналисты, которые весьма прозрачно намекнули, что если мы не докажем вину задержанных, они поднимут большой шум… Ну а доказательств у нас и в самом деле нет. К тому же когда в доме, благодаря вам, Саша, были найдены подъемники, с них вообще стали взятки гладки. Охранники теперь говорят, что люди могли подниматься из подвала непосредственно в квартиры без их ведома…

— Ну а владельцы офисов, которые располагались в квартирах?

Вадим невесело усмехнулся.

— В том-то и дело, что все они утром просто не появились. Всевозможные клерки утром пришли к запертым дверям, у которых стояла наша охрана. Банковские счета всех фирм оказались пустыми… Короче говоря, эвакуация у них была проведена блестяще…

Максимчук одобрительно покачал головой.

— Н-да, лихо… — высказал он свою оценку. — Ну а по трупам-то что?

— А что по трупам?.. — кисло отозвался Вадим. — Все тихо и спокойно. После странного самоубийства депутата Антона Валерьевича…

— Почему странного? — перебил Максимчук.

— Да потому что странного. Ему, насколько известно, никто не угрожал, никто на него не наезжал, в делах у него был полный порядок… Так вот, после его самоубийства в его почтовом ящике была найдена карточка с номером «7». Более того, рядом с «семеркой» стоял жирный восклицательный знак. И после этого карточки, мы считаем, больше появляться не будут. Тут явно какая-то закономерность, с номерами — но вот в чем она? Мы так и не поняли.

— Короче говоря, — задумчиво констатировал Александр, — выбыло из игры несколько «шестерок»… И это весь итог нашего шевеления…

— Ну зачем же так мрачно? — не согласился Ашот. — Я бы поставил вопрос иначе. Прекратил существование один крупный оптовый склад наркотиков. Выбыли из криминальной жизни такие «авторитеты», как Тоха, Самусь и несколько более мелких деятелей. В том числе, напомню, наемный убийца. Перекрыт наркоканал… Нет, Саня, сработали мы неплохо. Беда в другом: мы не сумели взять с поличным ни одного первого лица во всей этой команде. Ну да и в этом есть свои плюсы. Во всяком случае, если бы те же Тоха, Самусь или Стас оказались у нас в руках, доказать их вину было бы куда сложнее, чем сейчас, когда на покойных списать все, что угодно… Кстати, Вадька, а откуда ты узнал эти имена: Тоха и Самусь? И откуда ты узнал, что депутат и есть Тоха?

Вострецов рассеянно проговорил:

— Шеф сказал, что они к этому делу причастны.

Ашот и Александр понимающе переглянулись.

Все совпадало: не могло же так получиться случайно, что именно неопытного Вадима поставили на это тупиковое дело. Ясно же, что тот же Тоха, например, должен был контролировать ход следствия через кого-то в конторе. Ну а теперь, когда его не стало, можно все валить на него. Мертвые бо не только сраму не имут, но им вообще все по барабану, а потому и в самом деле свалить на них можно все, что угодно.

— Значит, будем считать, что круги в омуте от упавшего камня уже разошлись, — хмыкнул Максимчук. — И все вернулось в свои берега.

Он опять начал разливать спиртное, когда раздался телефонный звонок. Трубку поднял Вадим.

— Алло! — донесла мембрана. — Это говорит Валентин. А с кем я общаюсь?

— Вострецов, — растерянно отозвался следователь.

Частные сыщики, уловив его тон, обернулись на него.

— А, привет, Вадим! Твои друзья у тебя?

— У меня…

— Ну привет им… Слушай, Вадька, я ведь звоню тебе по делу. Ну, во-первых, больше я тебя беспокоить не буду… Кто там у тебя параллельную трубку снял?

Трубку параллельного аппарата и в самом деле снял Максимчук, который вмиг догадался, кто звонит — именно по растерянности Вадима. Да и был он более бесцеремонный, чем воспитанный Ашот.

— Это Максимчук, — представился Александр.

— А, Саша, добрый день… Так вот, это мой последний звонок, больше вы меня не услышите и не увидите… А во-вторых и в-главных, почему я звоню, это хочу вас проинформировать, что на похороны моего главного врага Тохи и его правой руки Самуся соберется много «авторитетов», даже из других городов приедут. На завтра у них объявлено перемирие. Так что вы многих сможете увидеть, хотя никого не сможете взять… Ну да это уже ваши проблемы. Это все, что я хотел вам сообщить.

— Погоди! — воскликнул Александр. — Чего ж ты так спешишь?.. У меня к тебе есть несколько вопросов. Давай встретимся как-нибудь!

— Нет нужды, Саша, — отозвался Валентин. — Я тебе все равно не стану на них отвечать. Я отомстил всем, кому хотел. Причем добился того, что Тоха перед смертью испытал и страх за себя, и за близких, и за созданное им дело, а потом сам, добровольно, ушел из жизни… Нет, Саша, в этом нет нужды. К тому же у меня своих дел хватает. Я ведь женюсь.

— Поздравляю, — хмыкнул Максимчук. — Наверное, на той шикарной даме, которую ты подослал к нам под видом Яны?.. Яны Казимировны?

— Нет, что ты! — непринужденно засмеялся Валентин. — Несчастным будет человек, кого она окрутит. Нет, моя Олюшка — вполне милая и хорошая девушка.

— А та кто такая?

— Да какая тебе-то разница? Просто женщина, которая мечтает о лаврах актрисы и которая выполнила мое поручение и привлекла ваше внимание к Бульвару. Все, Саня, счастливо!

В трубке запищали короткие гудки отбоя. Максимчук бросил ее на клавиши.

— Ну что, ребята, осталось только узнать, где и когда будет сочетаться узами Гименея юная пара — Валентин и Ольга. И его можно будет брать, как Эдмона Дантеса — прямо с брачного ложа… Как думаете, други?

Ашот и Вадим переглянулись.

— Знаешь, Саня, пусть живут, — предложил армянин и взялся за стакан.

— В самом деле, пусть живут, — согласился Вострецов.

— Ну что ж, — согласился Максимчук, — так тому и быть! — и провозгласил тост: — За здоровье молодых!