Брюнхильда задавала себе вопрос всегда: «С какой Кримхильда стати так чванна и горда? Ведь муж моей золовки поныне наш вассал, Хотя уже давно у нас на службе не бывал». Брюнхильду эти мысли не раз лишали сна. В душе она глубоко была уязвлена Тем, что на службу Зигфрид досель не прибыл к ней, И правду выведать сполна хотела всё сильней. Тогда она у мужа осведомилась ловко, Нельзя ль ей будет снова увидеться с золовкой. Но хоть вопрос подобный невинен был вполне, Король ответил нехотя красавице-жене. Сказал державный Гунтер: «Об этом позабудь. От Ксантена до Вормса не столь короток путь, Чтоб приглашать Кримхильду сюда имел я право», — На что Брюнхильда молвила надменно и лукаво: «Как подданный ни знатен, как ни прославлен он, Всё ж воля государя и для него закон». [121] Король лишь усмехнулся — ему-то лучше знать, Что в Вормсе жил не как вассал его отважный зять. Взмолилась королева: «Мой милый муж, устрой, Чтобы приехал Зигфрид сюда с твоей сестрой. Давным-давно с Кримхильдой нам повидаться надо. Поверь, что буду встрече с ней я бесконечно рада. О том, как с ней, прекрасной душою и лицом, Перед моею свадьбой сидели мы вдвоём, Поныне вспоминаю с большой любовью я. Была достойна Зигфрида, мой друг, сестра твоя». Брюнхильда так просила, что Гунтер уступил: «Знай, в Вормсе их увидеть я сам бы счастлив был. Не трать же слов напрасно — согласье я даю Их пригласить через гонцов на Рейн, в страну мою». Она ему: «Так жажду я свидеться с родными, Что ты сказать мне должен, кого пошлёшь за ними, Когда велишь в дорогу отправиться гонцам И скоро ли мой зять с женой прибудут в гости к нам». «Скажу, — король ответил. — Я ленников своих Пошлю к ним три десятка». К себе призвал он их И снарядил в дорогу, Брюнхильда ж припасла По платью пребогатому для каждого посла. Державный Гунтер молвил: «Запомните, герои:. Когда посольство примут мой зять с моей сестрою, Вы им передадите дословно от меня, Что любит их по-прежнему вся вормсская родня, Что мы с женой их просим пожаловать сюда И будем за согласье признательны всегда, Что мы обоих в гости к солнцевороту ждём И что они найдут у нас заслуженный приём. Моей сестре особо скажите, что она С супругом непременно приехать к нам должна, А Зигмунда уверьте, когда вас примет он, Что здесь, на Рейне, чтут его и шлют ему поклон». Тут дамы, и Брюнхильда, и королева-мать Немало наказали приветов передать Всем тем, кто в Нидерланды с Кримхильдой отбыл встарь, И отправляться приказал посланцам государь. Готов посольство править был каждый из гонцов, Они проворно сели на добрых скакунов И понеслись галопом — неблизкий путь их ждал. Охрану им надёжную король в дорогу дал. Послы скакали быстро и не щадя коней, [122] Но к Зигфриду попали лишь через двадцать дней. Он в замке нибелунгов в ту пору находился. В Норвежской марке замок тот на скалах громоздился. Король с женою были чуть свет извещены, Что витязи явились к ним из чужой страны: Они — в бургундском платье и вид у них лихой. Кримхильда с ложа спрыгнула, вняв новости такой. Во двор велела глянуть она одной из дам, И та ей объявила, что видит Гере там И что успели гости уже сойти с седла. В волненье мысль о земляках Кримхильду привела. «Взгляни, мой друг, кто прибыл в наш замок на заре. Стоит, — она вскричала, — граф Гере во дворе. Сюда его с друзьями прислал мой милый брат». Бесстрашный Зигфрид ей в ответ: «Таким гостям я рад». Встречать гонцов из Вормса сбежался замок весь. Им выказать радушье любой считал за честь. Возликовал и Зигмунд, [123] про их приезд узнав: Король был стар, но сохранил гостеприимный нрав. Тут отвели покои для отдыха гостей, И челядь у приезжих взяла их лошадей. Затем послов позвали в большой приёмный зал, Где Зигфрид близ жены своей на троне восседал. Они учтиво встали, когда вошли гонцы. Тепло был принят Гере, а с ним и все бойцы, Которым Гунтер ехать в посольство повелел. Маркграфу предложили сесть, но он не захотел. [124] «Хотя с дороги дальней немудрено устать, Нам, государь, пред вами дозвольте постоять, Пока мы не расскажем, как надлежит гонцам, С чем Гунтер и Брюнхильда нас сюда прислали к вам. Садиться нам не время: мы передать должны Привет, что шлют вам Ута, а с ней её сыны — Млад Гизельхер и Гернот, родные и друзья, И все, кого, сбираясь в путь, успел увидеть я». «Пусть бог, — промолвил Зигфрид, — воздаст шурьям моим, А я люблю их нежно и доверяю им. Моя супруга — также. Теперь сказать должны вы, По-прежнему ль мои друзья здоровы и счастливы. Давно я их не видел. Быть может, кто-нибудь Дерзнул за это время на честь их посягнуть? Коль так, приду на помощь я им, как в дни былые, И недруг их поплатится за умышленья злые». Отважный витязь Гере сказал ему в ответ: «Живут мои владыки без горестей и бед. Они на пир весёлый вас, государь, зовут. Ведь Зигфрида, поверьте мне, глубоко в Вормсе чтут. Они супругу вашу приехать просят с вами, Как только снова минёт зима с её снегами. До дня солнцеворота вас будут дожидаться». Король ему: «Едва ль смогу с роднёй я повидаться». Тогда посол бургундский заговорил опять: «На Рейн зовёт вас Ута, супруги вашей мать, И Гизельхер, и Гернот. Грех им не дать согласья: Сестру и зятя вновь обнять почтут они за счастье. Брюнхильда, королева и госпожа моя, Со свитою вас просит о том же, что и я. Она б безмерно рада увидеть вас была». Пришлась Кримхильде по сердцу такая речь посла. В родстве был с нею Гере. На радостях она Маркграфа усадила и всем дала вина. Тут старый Зигмунд тоже пришёл в приёмный зал И там, бургундов увидав, приветливо сказал: «Вам, Гунтеровы люди, вам, витязи, привет! Что ж вы не появлялись здесь целых десять лет, [125] С тех пор как сын мой Зигфрид Кримхильде стал супругом? Не подобает своякам пренебрегать друг другом». Посланцев ободрило радушие такое. Усталость и заботы с них сняло как рукою. За стол их усадили, и пир пошёл честной. Не обделили яствами гонцов король с женой. Шло девять дней веселье у Зигфрида с посольством, Но, наконец, пресытясь хозяйским хлебосольством, Бургунды намекнули, что время ехать им. Тогда король прийти к нему велел друзьям своим. В таких словах совета у них он попросил: «Меня мой шурин Гунтер на праздник пригласил. Мне самому в охоту увидеть свояка, Да больно до Бургундии дорога далека. Зовут со мной Кримхильду на Рейн мои шурья, Но утомить в дороге боюсь супругу я И сам не знаю — ехать или не ехать мне, Хоть тридевять земель пройду, чтоб услужить родне». Ответили вассалы: «Езжайте в добрый час, Коль погостить на Рейне охота есть у вас, Но пусть сопровождает вас тысяча бойцов, Чтоб с честью были приняты вы у своих шурьёв». Тут Зигмунд Нидерландский вошёл и слово взял: «Что ж, сын мой, об отъезде отцу ты не сказал? Рад, если ты не против, я буду к вам примкнуть И сотню добрых витязей возьму с собою в путь». «Коль ехать вам угодно, любезный мой отец, Я буду только счастлив, — ответил удалец. — Мы выступим отсюда через двенадцать дней». Дал Зигфрид спутникам своим одежду и коней. Когда сказали Гере и остальным гонцам, Что Зигфрид согласился прибыть на пир к шурьям, Уехали бургунды к владыке своему С известьем, что на празднество прибудет зять к нему. Король и королева, как говорят сказанья, Подарков столько дали посланцам на прощанье, Что не смогли их кони подобный груз поднять И вьючных лошадей на Рейн с собой пришлось им гнать. С отцом совместно Зигфрид дружинников одел, А Эккеварт на совесть о дамах порадел: Маркграф велел, чтоб были для них привезены Наряды наилучшие со всех концов страны. Щиты и сёдла стали готовить удальцы. Все, кто на Рейн сбирались, — и дамы и бойцы — В избытке получили, что нужно было им. Вёз Зигфрид свиту пышную с собой к друзьям своим. Меж тем гонцы скакали дорогою знакомой, И через три недели посольство было дома, И Гере спрыгнул наземь с седла перед дворцом, Где он тепло и радостно был встречен всем двором. С расспросами пристали и стар и млад к гонцу, Но он ответил вормсцам, как витязю к лицу: «Всё Гунтер сам расскажет, увидевшись со мной», [126]  — И в зал пошёл, где ожидал послов король с роднёй. Вскочил он им навстречу. Затем его жена Сказала, как посланцам признательна она За службу и усердье. Потом король спросил: «Маркграф, как принял вас мой зять, который мне мил». «Зарделся, — молвил Гере, — от радости он весь, Когда ему с супругой от вас привёз я весть. Вам с госпожой Брюнхильдой его отец и он Шлют самый искренний привет и дружеский поклон». Тогда вопрос маркграфу Брюнхильда задала: «Всё так же ли Кримхильда учтива и мила, [127] И вправду ли приедет она к нам с мужем в гости?» Ответил Гере доблестный: «Сомненья в том отбросьте». Посла к себе и Ута велела пригласить, Чтоб о здоровье дочки его порасспросить, И радостью исполнил он королеву-мать, Сказав, что вскорости она обнимет дочь опять. Поведали посланцы, как щедр был Зигфрид к ним, Их одарив казною и платьем дорогим. Пленили всех вассалов трёх братьев-королей Подарки эти пышностью и красотой своей. «Нетрудно, — молвил Хаген, — казаться тороватым, Когда владеешь кладом, у нибелунгов взятым. До самой смерти Зигфрид не расточит тот клад. Заполучить в Бургундию его я был бы рад». [128] Весь Вормс нетерпеливо гостей высоких ждал. Их поскорей увидеть мечтал любой вассал, И рук не покладая с зари и до зари К приезду их готовили дворец богатыри. И стольник Ортвин Мецский, и чашник Синдольт смелый Без отдыха трудились — у них хватало дела: Уж коли пир назначен, зал в срок убрать изволь. Постельничего Хунольта дал в помощь им король. Начальник кухни Румольт с отрядом поваров Орудовал умело десятками котлов, Чанов, кастрюль, кувшинов, горшков и сковород. Тот, кто на праздник явится, голодным не уйдёт.