В десятый раз зардела заря на небосклоне, Когда бургундам молвил лихой владетель Тронье: «Известье в Вормс на Рейне пора отправить нам. Давно бы нашему гонцу быть надлежало там». «Вы правы, друг мой Хаген, — сказал король в ответ, — И лучшего посланца, чем вы, конечно, нет. В Бургундию родную отправьтесь сей же час И нашим милым землякам поведайте про нас». «Нет, — отмахнулся витязь, — в гонцы я не гожусь И с большею охотой здесь, в море, потружусь, Оберегая женщин, поклажу и казну, Пока не возвратимся мы в бургундскую страну. Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от вас туда. [95] Он ваше порученье исполнит без труда. А если вам отказом ответит он в досаде, Его просите уступить сестрицы вашей ради». Послал державный Гунтер за Зигфридом людей И молвил: «Мы подходим к родной стране моей, И должен известить я сестру и мать о том, Что в стольный Вормс мы вскорости по Рейну приплывём. Коль быть гонцом согласны вы, друг бесстрашный мой, В долгу я не останусь, когда вернусь домой». Не согласился Зигфрид, но Гунтер стал опять С настойчивыми просьбами к герою приступать. «Вам за услугу эту воздам не только я — Вовеки не забудет о ней сестра моя, Пригожая Кримхильда, которой Зигфрид мил». Тут королевич сразу же решенье изменил. «Служить гонцом я счастлив вам, Гунтер благородный, Я для сестрицы вашей готов на что угодно. Ужели отказать я хоть в чём-нибудь решусь Той, чьё благоволение утратить так страшусь?» «Тогда скажите Уте, что сватовство своё Осуществил с успехом счастливый сын её. Скажите также братьям и всем друзьям моим, Что ныне в добром здравии в отчизну мы спешим. Вас передать прошу я сестре моей пригожей Земной поклон от брата и от Брюнхильды тоже. Пусть ведает вся челядь и каждый мой вассал, Что я добился за морем того, чего желал. Пусть Ортвин, мой племянник, немедля разобьёт И уберёт богато шатры у рейнских вод, И пусть без промедленья даст знать моей родне, Что я на свадьбу всех прошу пожаловать ко мне. Уведомите, Зигфрид, сестру мою особо, Что буду я Кримхильде признателен до гроба, Коль, встретившись впервые с невестою моей, Радушье и внимание она окажет ей». Брюнхильде Зигфрид отдал почтительный поклон. Со свитой королевы затем простился он И в Вормс помчался сушей, чтоб обогнать суда. Никто гонца проворнее не видел никогда. Скакало с нидерландцем две дюжины бойцов. Весь город всполошило прибытье храбрецов — Узнав, что королевич вернулся к ним один, Решили вормсцы в ужасе: «Погиб наш господин!» Как только Зигфрид спрыгнул с коня у стен дворца, Сбежал ему навстречу млад Гизельхер с крыльца, За ним вдогонку Гернот, который закричал, Узрев, что королевич в Вормс без Гунтера примчал: «С приездом, смелый Зигфрид! Я был бы слышать рад, Что с Гунтером случилось. Где наш любезный брат? Ужель не совладал он с Брюнхильдой молодою И завершилось сватовство великою бедою?» «Ни вам, ни вашим ближним тревожиться не след. Через меня мой спутник вам шлёт большой привет. С чужбины возвратился он цел и невредим. С хорошими известьями вперёд я послан им. Вы лучше так устройте, чтоб я сию ж минуту Мог повидать Кримхильду и королеву Уту — Мне передать велели невеста и жених, Что к счастью обоюдному всё сладилось у них». Млад Гизельхер ответил: «Идёмте к ним сейчас. Ручаюсь, будет рада сестра увидеть вас. Она о брате слёзы и днём и ночью льёт, Но все её сомнения рассеет ваш приход». «Я, — молвил смелый Зигфрид, — ей предан всей душой, Всё для неё свершу я с охотою большой, Но мой приход внезапный перепугает дам». И Гизельхер пообещал, что предварит их сам. Он отыскал немедля свою сестру и мать И стал с весёлым видом такую речь держать: «К нам Зигфрид Нидерландский явился во дворец. Он Гунтером вперёд на Рейн отправлен как гонец. Я вас прошу покорно принять скорей его. Пускай он всё расскажет про брата моего — Ведь им же вместе ездить в Исландию пришлось». Немалые волнения доставил дамам гость. Они оделись наспех, и был в покои к ним Введён посланец знатный с почтением большим. Предстал Кримхильде Зигфрид к восторгу своему, И обратилась девушка приветливо к нему: «С приездом, славный Зигфрид, храбрейший из мужей! Но где ж державный Гунтер, король страны моей? Ужель мой брат могучий Брюнхильду не сломил? Коль на чужбине он погиб, мне белый свет не мил». Сказал отважный витязь: «Не лейте больше слёз. Я радостные вести, красавица, привёз И жду за них награды, положенной гонцам. Жив и здоров ваш смелый брат, меня пославший к вам. Он и его невеста должны быть скоро тут И в ожиданье встречи родне поклоны шлют. Вы плачете напрасно, ручаюсь в этом честью». Кримхильда век не слышала отраднее известья. Оборкой платья белой, как первый зимний снег, Она смахнула слёзы с ланит, ресниц и век. Прошли её печали, рассеялась тревога, За что она была гонцу признательна премного. Кримхильда сесть велела посланцу на скамью [96] И молвила сердечно: «Признательность мою — Вот всё, что дать в награду могу я вам, смельчак: Тому не нужно золота, кто им богат и так». «Будь я, — ответил Зигфрид, — богаче в тридцать раз, Любой подарок принял я и тогда б от вас». Красавица зарделась: «Благодарю за честь», И приказала спальнику дары гонцу принесть. Две дюжины запястий, широких, золотых, Украшенных рядами каменьев дорогих, Дала послу Кримхильда, но не взял их герой. А щедро ими одарил её прислужниц рой. Когда ж и Ута стала его благодарить, Он молвил: «Вас обеих я должен предварить, Что просьбу к вам имеет король, ваш сын и брат. Коль вы её исполните, он будет очень рад. Надеется он твёрдо, что всех гостей его Вы примете с почётом, и хочет, сверх того, Чтоб вышли вы со свитой на берег их встречать. Я думаю, его не след отказом огорчать». Воскликнула Кримхильда: «Вовек не откажу! Всегда с большой охотой я брату услужу. Что мне он ни прикажет, я всё исполню вмиг». И заалел от радости её прекрасный лик. Теплей не принимали ни одного посла. Не будь ей стыдно, дева его бы обняла. Когда ж он с ней учтиво простился наконец, Всё сделали бургунды так, как им велел гонец. Созвали Синдольт, Хунольт, а также Румольт смелый Дворцовую прислугу и принялись за дело, Спеша убрать к прибытью невесты с женихом Шатры, уже разбитые на берегу речном. Отважный Ортвин с Гере трудились, им под стать. Они гонцов к вассалам успели разослать, На свадьбу государя прося их всех прибыть. Не управлялись женщины себе наряды шить. В дворцовых помещеньях все стены до одной Увешали коврами в честь Гунтера с женой. Богато изукрашен был пиршественный зал. С весёлым нетерпением весь город свадьбы ждал. Родные и вассалы трёх братьев-королей И день и ночь скакали на Рейн встречать гостей. Все в Вормсе неизменно приезжим были рады, Все доставали из ларцов богатые наряды. Внезапно от дозорных известия пришли, Что корабли Брюнхильды уже видны вдали. Народ на берег хлынул, поднялись шум и гам — Всегда на храбрецов взглянуть охота храбрецам. Промолвила Кримхильда своим подружкам тут: «Те, кто со мною вместе гостей встречать идут, Одежду побогаче пусть вынут из ларцов, Чтоб заслужили мы хвалу приезжих удальцов». Затем явилась стража, чтоб дам сопровождать. И челядь поспешила коней к крыльцу подать — На берег предстояло им женщин отвезти. Их сбруя так была пышна, что краше не найти. Отделкой золотою слепили сёдла взгляд. На сбруе самоцветы нашиты были в ряд. Порасставляла челядь для всадниц молодых Подножки золочёные, подстлав меха под них. Перед крыльцом дворцовым, как помнить вы должны, Наездниц знатных ждали лихие скакуны. Поперсия их были из шёлка дорогого — Никто из вас, наверное, и не видал такого. Придворных дам, а было их восемьдесят шесть, [97] Взяла с собой Кримхильда, блюдя свой сан и честь. Шли вслед за ними девы, одна милей другой, Покамест не носившие повязки головной. [98] Горели ленты ярко в их русых волосах. Богатыри смотрели с волнением в сердцах, Как пятьдесят четыре девицы эти шли Встречать с почётом Гунтера, владыку их земли. Богатством отличались наряды дев и дам. Красавицы мечтали понравиться гостям И потому оделись с изяществом таким, Что мог лишь тот, кто очень глуп, быть равнодушен к ним. На оторочку платьев пошли у них у всех И шкурки горностая, и соболиный мех. Шёлк рукавов широких запястья облегали. Нет, все уборы их назвать под силу мне едва ли. Была неотразима их гордая краса. Вкруг талий обвивались цветные пояса. Под тонким феррандином [99] из аравийских стран Угадывался явственно прелестный гибкий стан. Корсаж с тугой шнуровкой высоко грудь вздымал, И яркостью наряды румянец затмевал. Переполняла радость сердца прекрасных дев. Честь эта свита сделала б любой из королев. Вот так они собрались, и сели на коней, И поскакали к Рейну с толпой богатырей, Был каждый из которых вооружён щитом И ясеневым дротиком с калёным остриём.