Теперь, думаю, мало кто помнит старика, по прозвищу Злая Рота, хотя во многих домах у железнодорожного моста и канала можно встретить исполненные им резные рамочки на портретах, матрёшек и копилки в виде раскрашенных котов и собак. И у нас есть деревянный, крашенный анилином кот с надписью “МОИ ДРУК ШАРК” (понимай: “Шарик”).

     Злая Рота был маленьким сухим стариком с огромными, будто не от его тела руками. В его полуподвальной комнате никогда, кажется не выключался свет и был слышен или гул станка, или глухие удары киянки.

     Летом окна распахивались для тепла настежь, и мы, малые ребята частенько прямо с улицы наблюдали рождение табуретки или матрёшки в заваленной стружками мастерской.

     Иногда старик подходил к окну, снимал очки, глядел на нас неожиданно добрыми, синими глазами и говорил:

     – Ну что, злая рота? Заходите, чай будем пить. Только ведите себя чинно и благородно – без базара.

     И мы вели себя чинно и благородно. Тоесть без базара.