ОБЛОМ

Он увидел ее в программе теленовостей. О том, что происходило в стране, она сообщала уверенным и убедительным голосом. Вначале он просто слушал, что она говорила. Примерно месяц, от случая к случаю. Стал следить за судьбой японских заложников в Перу и проблемами бюджета родной страны. Потом поймал себя на том, что торопится домой к началу телепрограммы. Тогда он начал представлять телеведущую рядом с собой на диване, выискивать в текстах «домашние» слова и мечтать, что она произнесет их специально для него. Так прошел еще месяц. И в один прекрасный день, когда телефон телепрограммы почему-то задержался на экране, он вдохнул поглубже, снял трубку, набрал номер и позвал ее к телефону. И ее позвали. Дальше все было, как в завязке телесериала — он объяснил, что не маньяк, хотя и поклонник. Сообщил, как его зовут, где и кем работает — к счастью, нынешнюю должность и фирму назвать было не стыдно, и попросил познакомить его с работой телевидения «для серьезного предложения» — эта многозначительная фраза даже ему самому показалась убедительной.

Она согласилась на удивление легко и весело и назначила ему немедленную встречу в тот же вечер, перед ночным выпуском теленовостей, обстоятельно объяснив, что на телевидении жизнь такая неожиданная, что планировать можно только сегодня на сегодня. Да и начальство до позднего вечера не задерживается — экскурсии-то в принципе не предусмотрены.

Он вышел из дома совершенно растерянным. У станции метро долго выбирал цветы — выбрал орхидею в крошечном горшочке и пластиковой упаковке — чтобы поместилась в портфель. Поймал машину, назвал адрес телецентра — водитель внимательно посмотрел на него, пытаясь узнать в нем кого-то из телезвезд, не узнал и тронул машину с места. На входе у дежурного его ожидал пропуск, в графе «цель визита» стояла слово «проба». Это его рассмешило и расслабило. Она оказалась ниже ростом и моложе, чем он представлял ее, глядя на телеэкран. Пожала руку, улыбнулась и деловито приступила к экскурсии, сообщив, какие программы выпускает студия и сколько стоит реклама в каждой из них. Прежде чем погрузиться в предоставляемую информацию, он не успел уточнить, что он — не спонсор. И немедленно узнал, что она ежедневно смотрела не на него и даже не на всех телезрителей, глядя в объектив камеры, а на телеподсказчик — суфлер, с экрана которого читала текст, перебирая бумаги перед собой только для видимости. «А это — мой редактор, это она пишет все то, что я говорю — я-то ничего в этой политике не понимаю» — легко и весело произнесла она, ткнув пальцем в полноватую ярко-рыжую женщину, углубившуюся в какие-то бумаги. Он как-то не задумывался раньше, что говорящие с экрана люди произносят чужие слова и мысли, но ей-то он верил, запоминал комментарии и сравнения, часто сходные с его личными рассуждениями о мировых событиях. Ему стало не то чтобы обидно, но обломно.

В какой-то момент он увидел все происходящее как бы на экране — себя, в костюме и с портфелем, возжелавшего нестандартным образом совершить поворот судьбы и ее, пользующую чужие мысли, говорящую чужие слова, одевающую чужую одежду. Она уточнила, что фирма, оказывается, снабжает ее красивыми костюмами исключительно для выхода в эфир, и многозначительно заглянула в глаза.

Дальше казаться тем, за кого она его приняла, было просто невозможно. Он расстегнул портфель, достал орхидею, сунул ей в руки на полуфразе монолога и ушел, пробормотав что-то вроде «спасибо, я все понял, мы будем советоваться». В метро он еще думал о том, что больше не сможет смотреть выпуски новостей — будет страдать от разочарования. Но уже назавтра на перекуре он рассказал коллегам о визите на телевидение, не без гордости сообщив, что пригласила его «та самая», и многозначительно умолчав о цели посещения. Он проинформировал, что без грима в ней нет ничего особенного, а ноги толстоваты и коротковаты. Она же забыла орхидею на рабочем столе, а за кофепитием сообщила подругам, что предпочла бы получать подарки от поклонников безналичными денежными переводами, дабы не утруждать себя бесполезным и малоприятным общением. Подруги посмеялись.

ЦАРАПИНКА

Когда-то у них было, как это принято говорить, любовное приключение. Ночь в ее квартире ему запомнилась пушистыми и щекотными прикосновениями кошачьего тела к голым ногам, когда он искал ванную. Кошка у нее была породистая, сиамская, и, похоже, ревновала к нему хозяйку. Продолжения у ночи не было, встречались они случайно и редко — хронологию можно установить с помощью того, что при каждой встрече она предлагала ему котенка, и каждый раз из новой серии. Года через два они встретились в компании общих друзей, и она, наконец, была при обретенном муже. Поговорить им не удалось, но, прощаясь, она опять предложила котят всем желающим. Сам удивляясь себе, он попросил котенка. И тут же начал почему-то извиняющимся тоном объяснять, что нужен непременно мужского полу — дескать, он, как старый холостяк, не намерен заводить в доме женщину даже с хвостом.

Котенок в лукошке оказался в его офисе через два дня. Она принесла подарок в его отсутствие — ее здесь многие знали — и оставила на попечение сердобольным сотрудникам, успевшим притащить в его кабинет литр молока, а котенка украсить бантиком. Дискуссия об имени животному, насколько он заметил, была в разгаре, и планы рабочего дня грозили сорваться. «Будет моим тезкой», — уверенно сказал он, предложив коллегам на этом прекратить дискуссию и продолжать трудиться. Тишина, наступившая мгновенно, его несколько удивила. В ней несколько растерянно прозвучала фраза офис-менеджера: «Так это же девочка».

Опустим подробности о покупке домика для котенка, игрушечных мышек и «Вискаса». Тем более, что сам он, себе удивляясь, предпочел искать информацию об уходе за кошками в справочной литературе с книжных раскладок, хотя проще было бы спросить у любого из коллег или знакомых — кошки имелись у многих. Да и покупки для котенка он делал, как бы стесняясь — сам поймал себя на том, что резиновый мячик покупал, как в студенчестве презервативы — отсчитав сумму заранее и сунув в окошко киоска кулак для быстрого обмена денег на товар.

Она позвонила ровно через месяц, и, не дав ему опомниться, проинформировала о намерении немедленно прибыть к нему — повидать малышку. Он принял информацию к сведению и растерялся. Ему показалась неотвратимой перспектива появления в его жизни хозяйки, указывающей место не только кошке, но и ему. Впрочем, от теплого молока он бы не отказался. Да и сворачиваться калачиком у теплого тела уютнее... Словом, он смирился с будущим и ждал. Достал из бара бутылку хорошего вина, нарезал апельсины и сыр, выключил люстру и включил бра. Звонок в дверь раздался именно тогда, когда он его захотел. За дверью стояла она. Ее муж. И их общая знакомая. Шумно здороваясь, они сообщили ему, что есть выгодный заказ для его фирмы, и лучше подробности обсудить в узком кругу. Муж, улыбаясь, многословно уточнял, что был против такого приезда без предварительного объяснения цели, но — «Вы же знаете этих женщин!»

Нет, он совсем не знал этих женщин. Да и не этих — тоже.

Вечер прошел быстро и по-деловому. Заказ был действительно привлекательным, а муж гостьи оказался вполне симпатичным и остроумным. Ее подруга оказывала ему должные в данном случае знаки внимания, он отвечал соответствующими комплиментами. Она же была немногословной — предпочла ласкать немедленно устроившуюся у нее на коленях кошку.

Когда гости ушли и была вымыта посуда — с особенной тщательностью, как если бы неразбавленная горячая вода смогла стереть мечты, за которые было только стыдно — он увидел посреди комнаты кошку, занятую облизыванием лапок. Захотелось пнуть животное ногой, но, устыдившись своего желания, он попытался взять сожительницу на руки. Кошка вывернулась, спрыгивая, и оставила на руке царапину. Так, неглубокую и недлинную.

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Филя был породистый, и у него был хозяин. Топа была наполовину породистая, и хозяина у нее не было. Были хозяйки — пятеро девочек от девяти до одиннадцати лет, которых Топа регулярно провожала в школу и обратно, охотно принимая в дар обеденные бутерброды. А потом Топа родила пятерых щенков, и девочки установили, что похожи они на Филю. Открытие не имело практического применения, пока на молоко Топе не были исчерпаны все карманные деньги. А потом, заранее обсудив все детали, девочки подошли к хозяину Фили и сообщили: «Мы хотим вам сказать, что у вас есть дети и вы могли бы им покупать молоко». Хозяин Фили оказался добрым, щенки ему понравились, и он дал девочкам денег сразу на десять пакетов молока. В соседнем городе у него тоже росла дочка, которую он не видел уже года три. Но ее мама почему-то не подавала на алименты, а просто так отсылать деньги хозяин Фили не хотел. Все-таки их у него было не так много, чтобы кормить еще кого-то кроме себя, Фили и его щенков. Впрочем, подумал хозяин, щенки еще так малы, что утверждение о похожести на его Филю вполне может быть плодом детской фантазии или даже оригинальным способом детского рэкета. И хозяин Фили потянулся за телефонной трубкой, чтобы посмеяться над своей добротой вместе с приятелем. А Топа пила молоко, щенки сосали Топу, и девочки по очереди лизали «Чупа-чупс», выданный в молочном на сдачу.

Киев, 1996 год