Как только ушли из зоны видимости, обстрел прекратился, уткнулись в правый берег. Левый был охвачен огнем. В душе было так же, все выжжено и сейчас эту пустоту заполняла ярость. Ласка, девчата, Док, Паромщик — лица доверившихся ему вставали пред глазами.

На Змея было страшно смотреть, спичку поднеси — взорвется, хмурый, глаза прищурены, в них нехороший блеск, над скулами желваки ходят, не говорит, а бросается словами:

— Всем слушать, берете самое ценное, что сможете унести и отходите к тиру, там чисто, занимаете оборону, — и Змей протянул Глыбе винтовку Ласки. — Если не вернусь к утру, уходите на Юг, это направление они вряд ли перекроют, все. Возражения не принимаются. Тигра и Тень не подведите меня, следуйте за Глыбой.

— Вперед, — хрипло рявкнул Змей. Народ зашевелился оживая. — Глыба, ты понял меня? — Глыба набычился и сказал:

— Глыба понял. Глыба будет ждать. Змея не будет. Глыба утром уйдет, — громыхал гигант, едва не рыдая. Змей ударил его в плечо.

— Твоего друга не просто убить, верь, — сказал Оружейник, слегка разрядив ситуацию. Взял четыре лимонки, упаковал в целлофановые пакеты, рассовал по нагрудным карманам, снял ботинки и сиганул в воду, течение подхватило и понесло. Нырнул, вынырнув уже у другого берега, течением снесло туда, куда рассчитывал.

Под прикрытием дыма от горящих гаражей выполз на берег, как раз где сушились сети на вешалках. Рядом, у самой кромки воды, обнаружил сучковатого болвана, местная супербомба от жадности. Рыбколхозы частенько ставят хищнические заколы в местах захода рыбы, собирая почти всю, не давая ей отнереститься. Местным, конечно, это не нравятся и они запускают таких вот болванов, которые разогнавшись по течению, сносят все на своем пути: заколы, сети, мережи, разрывая, уничтожая дорогостоящие орудия лова. Тут же, для облегчения сталкивания в воду этого народного орудия борьбы, был устроен простейший слип — сбитые доски, под наклоном, уходящие в воду.

— Отлично, повезло, — прошипел Змей. Подполз к сетям, попробовал на прочность, — еще крепкие, подойдут, — сдернул.

В ближайшем гараже нашел то, что нужно, десятилитровую пластиковую канистру с Нигролом, какой же лодочный гараж без трансмиссионного масла, тут же вылил на себя все до капли.

— Кажется, здесь все, — обронил Змей и пополз к своему будущему средству передвижения. Накинул на торец бревна сети, закрепив за сучки, одно мелкоячеистое крыло, видимо бывшее когда-то частью бредя, кинул на середину и так же тщательно закрепил.

Стремительно темнело.

По воде плыли результаты ракетных ударов: пенопласт, деревянные куски сараев, ветки и различный техногенный мусор. Все было готово, да и время самое то, пора отправляться в плавание.

Змей достал из ножен «Аристократ», — извини старый друг, не хотел, но и тебе придется меняться, таков уж этот мир.

Положил на бревно нож, отрешился от всего, расфокусировал глаза и уже привычно скользнул в сотояние Оружейки, взял нож тонкими призрачными руками, он уже видел каким он будет: крепким, упругим с клеймом «Злого Клоуна» на пяте клинка и очень острой кромкой резанья.

— Будешь теперь «Темный Аристократ», — полюбовался клинком Змей, привычно разместив его не предплечье. Осмотрел себя, нож на месте, черный свет в кобуре за спиной, там же фляга с живчиком, кажется, можно выдвигаться.

— Умоетесь кровью нелюди, — угрожающе сказал Змей, и не без труда столкнув в воду массивное бревно, скользнул в течение сразу за ним, догнал, перевернул как следует и поднырнул под сеть, вцепившись в сучки, присоединился к плывущему по реке хламу.

Какое-то время Змей объезжал непослушного речного зверя, несущегося к устью. Получалось не очень, болван прибивало то к одному, то к другому берегу, сучки касались песка, и скорость сразу падала.

Пришлось перебраться еще немного дальше к задней части болвана, послушность заметно возросла. Теперь он уверено держался на середине течения, мысленно готовясь к быстрым решениям и действиям, когда его вынесет на поворот. На выходе, воды реки бьются в рукотворную дамбу, поворачивая на девяносто градусов, предстояло вписаться.

Пользуясь набранной скоростью и массой, плавсредству удалось срезать угол и почти без снижения скорости войти в Финский залив.

Теперь, на фоне багрового заката, он отлично видел три судна, уже включивших судовые огни.

От пришедших посудин отделились две резинки под моторами, и пошли к берегу, в скорости пройдя совсем рядом с ним. «За добычей пошли суки», - подумал Змей, посмотрев в след, резинки входили в устье Коваша, в то, что это план, и он последовательно осуществлялся, Змей уже не сомневался.

Воды реки тащили его еще приличное время, теперь и он служил небольшим водяным парусом.

Обратным курсом прошли всё те же две груженые резинки, и если бы не более светлый горизонт, он вряд ли бы увидел их. Наконец, под действием обычного невского течения, его стало сносить с курса.

Не беда, он был уже совсем рядом, одно судно явно было водолазным. Работа кипела, на корме рабочие, при помощи поворотной кран-балки, спускали приборы подводного освещения. В воде работали два аквалангиста, они были хорошо освещены.

— Что ж, речной друг, спасибо за помощь, — тихо сказал Змей и оттолкнулся от бревна, нырнул и поплыл, удерживая себя в темном секторе, в полной уверенности, что его вряд ли кто сможет увидеть. Вынырнул у правого борта, здесь было тихо и темно. Проплыл вдоль, судно было и вправду водолазным, метров тридцати пяти, с транцевой низкой кормой. Наблюдения за надстройкой Змея радовали. «Ба, да это еще те мореходы, вахтенного и того нет».

Рабочие на корме, привычно поругиваясь, прямо сейчас при помощи поворотной кран-балки спускали в воду, немного переделанную водолазную беседку, видимо, для подъема грузов. Один аквалангист исследовал акваторию разброса обломков. Змей видел его фонарь, глубина на глаз была метров двадцать-двадцать пять, видимость хорошей не назовешь, яхта лежала на боку, разломившись надвое. Второй аквалангист принимал водолазную беседку, спускаемую на тросе.

— Майна, — закричал крановщик, и беседка пошла вниз, в глубину. Лучшего момента может и не представится, беседка ушла под воду не белее как на четыре метра.

Змей напал со спины, вонзив нож в незащищённую шею, утянув аквалангиста сразу на другую сторону судна, в темноту. Быстро сняв с покойника акваланг, ласты, маску, пояс и утяжелитель, отправил убитого по течению. Второго аквалангиста он просто ждал в темном секторе, тот плыл с фонарем к трапу, не доплыл, удар ножом в почку, и вырванный загубник шансов на глубине не оставляет. Змей подобрал с нулевой плавучестью фонарь, и поплыл к водолазному трапу. Подошедшему посветил в лицо, тот хоть и выругался, но руку протянул, Змей схватился, подтянулся и ударил под левый сосок, парень обмяк, навалился на трап.

— Эй, — закричал Змей. — Помогай, видишь вдвоем не вытянуть. Подбежал второй рабочий перегнулся, Змей подтянувшись за поручень и всадил нож по самую рукоять в яремную ямку, лезвие пробило горло насквозь, с легкостью перерубив шейные позвонки.

— За Ласку, суки, — жалости для тварей у него не было.

Прислушался, кроме шума работы двигателя и генераторной установки — ничего. Переполз на корму, разоблачился, скинул трупы за борт.

— Плывите на запад, черти, говорят там Ад.

Подполз к рубке, там, тихо переговариваясь, неспешно потягивая алкоголь:

— Колючий, как думаешь, долго здесь провозимся?

— Не знаю, завтрашний день покажет, глубина маленькая, думаю, дня за два управимся. Кран-балку починили, что нам теперь, поднимай и поднимай. Правда, водолазов у нас две смены. Надо бы завтра у Сильвера еще двоих выпросить, пусть в три смены пашут, глядишь, и пораньше вернемся.

— Может у этих попросить, пусть помогут, что за зря тут болтаются.

— Эти? Да ты что, они стул лишний раз не передвинут, воины ёшкин кот, тяжелей автомата в руках ничего не держали.

— Ладно, Колючий, давай еще по одной, — капитан водолазного судна был не против.

За звуком столкнувшихся стаканов с янтарной жидкостью, они услышали, кто-то, видимо из рабочих, громко ругался матом, иногда переходя на обычный русский:

— Сука ты сухопутная, и как ты умудрился сломать кран-балку, ведь только починили недавно! — капитан с боцманом вскочили и ринулись из рубки. Капитан судна не успел понять, почему упал его боцман, как и для него свет потух.

— За Дока, твари, — процедил сквозь зубы Змей, вытирая об убитых клинок.

Открутил крышку фляги, глотнул живчика — хорошо, тепло стало. Осмотрелся, два судна, стоявшие чуть в отдалении, встали борт в борт, от туда слышалась музыка, похоже, гуляют, сволочи. «Ну да ладно, и до Вас доберемся».

— Ладно, двигаем дальше, где-то должна быть смена. Смену нашел в самых крайних каютах, умерли быстро. Осмотрелся Оком, на судне живых не было, зато живые были в низу, на Яхте. Дыханье сперло, Змей быстро напялил чужой гидрокостюм, поверх накинул свой комбез, быстро дошел до трапа, надел акваланг и все остальное. И лишь когда взялся за поручни, понял, что на ногах и ничего не болит. «Чудеса, и они мне очень нравятся», - подумал Змей, привычно прыгнул, сгруппировался и спиной вошел в воду.

По тросу быстро спустился к Яхте, с флагштока забрал стяг братства. Носовая часть была приподнята и перевернута килем вверх. Подплыл к убитому аквалангисту? тот лежал на грунте, снял с него оборудование. Вошел в обломки, над головой шел центральный коридор нижней палубы, вот и вход в трюм, широкий люк с трапом, там же воздушный пузырь.

«Как бы не схлопотать по голове», - подумал Змей, достал стяг братства, расправил над собой, оборудование пришлось отпустить, пузыри его дыхательной деятельности быстро подняли полотнище. Он услышал гулкие звуки, значит, заметили, кричат что-то. Подобрал акваланг и стал всплывать.

На него смотрели дула двух винтовок. Змей убрал загубник.

— Рад Вас видеть среди живых, дорогие, — это были Чума и Мамба. Выбрался. Его обнимали и целовали, как родного, не смотря на нигрол. Надо же, почти голые, а Выхлопы свои сохранили.

Девчата ни чего не говорили за остальных, понимали.

— Замерзли?

— Очень, — девушки были в обычных тонких футболках на голое тело, удар застал их в постелях. Змей протянул флягу с живчиком.

— Выпить и растереться, — девчата жеманится не стали, — «Молодцы», - подумал Змей, пытаясь не смотреть на очень привлекательное зрелище.

Снял с себя акваланг и подтянул второй.

Теперь одевайте это, теплее вряд ли станет, но зато дышать будет чем.

— А как же Вы, капитан? — Чума и Мамба были явно не согласны на такой размен.

— За меня не переживайте, у меня привычка, глубина двадцать метров это детский пляж! Кто-нибудь из Вас плавал с аквалангом? — Мамба с Чумой отрицательно покачали головами. — Вот, заодно и пройдете курс молодого подводника. Очень опасного на такой глубине ничего нет, только свой страх, главное дышать равномерно, и не поддаваться панике, — и Змей объяснил по-быстрому общие принципы плавания с аквалангом.

— Плывем спокойно, без спешки, первый я, следом Мамба, Чума замыкающая. У меня фонарь, так что будет все видно на выходе освещение, выходим из обломка, всплываем. На поверхности три судна, то, которое над нами, опасности не представляет, с остальными еще придется поработать. Все, двигаемся.

Змей несколько раз шумно провентилировал легкие, глубоко вдохнул и ушел в воду, Мамба с Чумой обнялись и по очереди последовали за капитаном. Все прошло штатно, всплыли. Девчата, убрав загубники, улыбались — как же приятно опять увидеть звездное небо, почувствовать дыхание природы. Змей рукой указал на трап. Девушек сильно удивило, как сноровисто капитан, буквально взлетел по трапу и помог еще им взобраться.

Ощущая на себе удивленные взгляды спасенных, Змей предвосхищая вопросы, сказал:

— Сам, как с полчаса, удивляюсь, похоже, немощь моя вместе с командой этого судна дрейфует трупом на запад.

— Поздравляем, Змей.

— Спасибо, — едва сохраняя здравомыслие, — сказал Змей, зажатый с двух сторон прекрасными Валькириями. Выход нашелся: Сколько у Вас выстрелов осталось? спросил Змей.

— Пять, — сказала Мамба.

— Пять, — ответила Чума.

— Хорошо, марш одеваться, здесь полно водолазного оборудования, скорей всего и гидрокостюмы разных размеров найдутся, подходящую одежду тоже берите, поверх оденете.

— Что, такими не нравимся? — спросила со вызовом Чума.

Змей порадовался. «Похоже отошли и в порядке, раз такие вопросы задают».

— В том то и дело, что очень нравитесь, вот только долги у нас здесь кровные образовались, отдать сторицей требуется. — Мамба с Чумой без дальнейших пререканий убежали рыскать по судну.

Змей поднялся в рубку, то, что нужно попалось на глаза сразу — бинокль. Вышел на палубу и внимательно осмотрел оставшихся два судна.

— Ого, да это новые Катраны — отличные патрульные катера, кажется, проект 20970, да и старые 205 были хоть куда. На левом катере пьянка продолжалась и похоже набирала обороты, — Испохабили, суки, великолепные посудины. Спустился на корму, девушки приоделись, утеплились и теперь самозабвенно чистили оружие.

— Думаю, — обронил Змей, эти Выхлопы в чистке не нуждаются.

— Привычка, — обмолвилась Чума. Змей кивнул.

— Занимайте позиции. Чума ты на верхней палубе, Мамба ты здесь на корме, патроны беречь, выстрел — это крайний случай, помимо, периодически вести наблюдение акватории. Выполнять!

— Есть. — Змей снял со стенда багор, выбил черенок, привязал к кольцу мягкий фал, навязал на нем узлы, обмотал сам железный крюк тряпками, теми, что попались под руки, помахал девушкам рукой и сиганул за борт. Плыл под водой быстро, радость великая нагружать полностью слушающиеся тебя ноги. Вынырнул у кайнего Катрана, на нем никто не горланил песни, не ругался матом и не блевал за борт, обернулся к Водолазнику, послал «Окей» зная, что наблюдают, что волнуются. Еще с воды определил — на судне четыре человека. Поплыл вдоль борта, на корму кинул кошку, лязгнуло не сильно, шум гулянки с соседнего Катрана заглушил бы и не такое. Забрался с кормы, снял ласты и маску, прокрался в надстройку, запах перегара чувствовался даже здесь. Четверых нашел, где и ожидал, в кают-компании в отключке, перебил всех как курят. Достал лимонки, вынул из целлофана. Нарезал полос из «Горки» одно из убитых, связал лимонки по две.

Прокрался на соседнее судно по трапу, он предательски поскрипывал, спешил своих предупредить, зараза. Да ни кто не услышал, не до того было, у правого борта вцепившись намертво в поручни, происходило очное состязание — кто больше нагадит в море, орально. Змей подошел вплотную.

— Братва, плохо Вам?

— Даааа, — не членораздельно зарычали оба.

— Дай помогу, — два быстрых удара и трупы полетели за борт.

Проверил Оком. В кают-компании все сливалось в сплошной красный свет, забились, как кильки в банку. А то, что было ниже, в трюме, заставило учащенно забиться сердце.

«Пленные, точно пленные», позы неестественно скрученные, подсвечивались зеленым. Быстро дошел до кают-компании, от табачного дыма видимости почти никакой. Не раздумывая выдернул две чеки, вбросил, укрылся, громыхнуло. Почувствовал как поколебалось судно, выждал несколько секунд, вбросил следующую заготовку, громыхнуло.

— Охренеть, — потряс головой, — даже здесь, в коридоре, оглушило.

Вошел, видимости ноль, зачинается пожар, посмотрел Оком, нашел раненых, добил. Метнулся к трюму, от туда уже кричали, обозначая свое местонахождение. Голос узнал сразу — Ласка. «Быстро сообразила, молодец девочка!» — на душе потеплело. В трюме обнаружил связанными Дока, Паромщика и Ласку.

— Привет, горемыки, быстро наверх, на судне пожар, — прокричал Змей, разрезая веревки. — Бежим на соседнее судно, — орал Змей, бегущий последним.

Явного всеобъемлющего пожара пока не было, но его грозный дух уже ощущался.

Перебежав по трапу, Змей услышал работу мощного лодочного двигателя, оглянулся, к ним на всех порах приближался скоростной катер, уже закладывая вираж ухода.

— Вот же сука, обнаружили — и тут же взрыв, загоревшаяся лодка подлетела, перевернулась в воздухе и врезалась в воду, подняв фонтаны брызг, запылала.

— Молодцы, — восхитился Змей, посмотрев на Водолазника, поднял руку с оттопыренным большим пальцем.

Тут же подсветила себя Чума, жестами показав «Поторопись! Враг!» — указав на восток, фонарик потух. Змей буквально взлетел в рубку, Ласка сильно отстала, удивляясь, настолько стремительно это проделал Капитан, ранее способный разве что на несколько десятков неуверенных шагов.

Змей запустил двигатель, ракетный катер ожил, загорелись десятки огней, подсветка, засветились экраны, включил нужные системы, привел катер в боевую готовность. Радар показал: от Кронштадта в их сторону движется до двух десятков маломерных судов.

— Ласка, за мной, — на корме обнявшись, сидели Док и Паромщик. — Так, парни, Ласка, грузитесь по быстрому на резинку и на всех силах идете к тому судну, там Мамба и Чума, забираете их и в берег, я буду чуть позже. Ясно?

— Так точно, капитан.

Змей побежал обратно в рубку. Еще услышал, как завелся двигатель резинки.

Протестировал вооружение, две установки ЗАК (Зенитный пушечный комплекс)Дуэт исправны, боезапас полный. Два ракетных комплекса Уран-Э исправлены, все шестнадцать ракет Х — 35 готовы к пуску.

— Ошизеть, сила-то какая, — не стандартная комплектация порадовала. Посмотрел на экран радара, до них было шестнадцать миль. «Еще есть время, а вот мили три — предел, мертвая зона для ракетных установок». Сразу перевел Дуэты в автоматический режим.

Змей посмотрел на Водолаза.

— Вот же муравьи, ни с чем не расстанутся, — с улыбкой проговорил Змей, наблюдая погрузку ценностей.

Пифия встала с постели, умылась, привела себя в порядок перед большим овальным зеркалом, надела брутальные черные с синевой кожаные штаны в обтяжку, высокие сапоги и легкую, тонкую, кожаную косоворотку в тон, на шею алый летний шарф. Осмотрев себя, осталась довольной. Неспешно поднялась на маяк. Она любила бывать здесь, высоко, вид шикарный: Ораниенбаум, Петродворец, Кронштадт как на ладони, и конечно, Финский залив. Пифия заварила себе чаю, налила в фарфоровую белую чашечку на блюдце и уселась в глубокое, удобное кресло, всматриваясь в темноту, будто смотря на занавес.

Змей поднял якорь и дал полный задний, а затем полный вперед, двигатели оглушительно взревели, раздался треск, трап разорвало, швартовыми канатами снесло перила и сорвало кнехты. Катран быстро набирал скорость. Капитан заложил вправо, включил громкую связь на полную, громкоговорители на всю Копорскую губу рявкнули:

«Внимание! Всем Злым Клоунам, Всем Злым Клонам! Срочно покинуть акваторию, срочно покинуть акваторию». Тут же, на развороте, раздался сдвоенный треск Дуэтов. По нему палили из ракет, не долетело даже осколка. Встав на боевой курс, обозначил цели, нет-нет да и потрескивали ободряюще Дуэты — четыре шестиствольных пушки та еще защита.

— Жрите макароны по-флотски в Аду, черти, за наших! — и нажал пуск.

Четырнадцать крылатых ракет почти залпом стартовали, судно зашкивало, из рубки просматривался сплошной огненный вал рвущийся куда-то вперед.

— Вот это сила, силища, — заорал Змей, как безумный. В момент, квадрат, где только что находились враги, превратился в филиал пекла. Змей подошел поближе, развернулся бортом, переключил Дуэты на ручное управлении и добавил до полной выработки боеприпаса к окончательной радости старухи с косой.

В Ораниенбауме и Кронштадте было тревожно, мало кто спал, канонада не давала, были подняты по тревоге все, кто мог держать оружие, многие залезли на крыши, дабы получше увидеть пожарище.

Она встала, подошла к стеклу, прислонилась, восхищенно созерцая на западе огненную феерию, будто солнце сегодня решило встать на западе, а не на востоке.

— Вот ты уже близко. Жду не дождусь, — пошептала Пифия с мыса Бакенов.

Удовлетворенный проделанной работой Змей по дуге уходил обратно, в транспортно-пусковых контейнерах оставалось еще две ракеты, обозначив целью Водолазника, дал залп. Взрывы осветили всю Копорскую дугу. Встал на курс — в борт уже дымившего ракетного катера, по всему, огонь до арсенала еще не добрался.

— Поможем ненасытному, — сказал Змей, дав полный вперед. Двигатель ревел, как зверь, судно набирало сумасшедшую скорость, узлов пятьдесят — пятьдесят пять будет, — определил Змей. Когда до столкновения оставалось секунд шесть — семь, Змей покинул рубку, с разбега прыгнув за борт, уходя под водой все дальше и дальше на пределе своих возможностей. Ожидаемый взрыв осветил, Змей даже дно увидел. Рядом в воду входили обломки, без проблем уйти не удалось, что-то пропороло плечо, он уходил все дальше от разрывов, рвались арсеналы обоих ракетных катеров.

— Ушел, — понял Змей, выгребая кролем, когда рядом перестали ложиться куски металла, он услышал работу двигателя. К нему шла резинка, на ней Паромщик и Док.

Змей перевалился за борт, Паромщик развернулся и припустил к берегу.

— Капитан, ты человек или демон? — Змей улыбнулся, он устал, очень устал, даже разговаривать было лень. — Все же человек, — удивленно сделал вывод Док, осматривая рану в плече капитана.

На крыше тира стоял Глыба, на плече которого примостилась Тигра, Тень стоял столбиком, ухватившись за волосы, рядом стояли Пересол и Недосол, все вздрагивали при каждом взрыве.

Глыба, как молитву, повторял и повторял:

— Змей выживет. Змей выживет. Змей обещал.