Добыча была солидной. Двадцать четыре жемчужины, из которых восемнадцать красные. И еще много чего полезного.

Все это не давало спать, гнало с кровати. «Нужно использовать все, по полной» — решил Змей, осторожно вставая с постели. Одевался по дороге, идя на запах. На камбузе, не смотря на раннее утро, было весло и оживленно. Близнецы выпекали что-то сладкое, а вот хлеб был уже готов, высокий, румяный, с аппетитной корочкой, а пах как — закачаешься, дразнится «всему голова». Хотелось отхватить еще пышущую жаром печи горбушку, намазать маслом, и, эх…

Тигра с Тенью уже были здесь. «Все же, какие талантливые воспитанники».

— Привет, парни, спозаранку, а уже в деле.

Близнецы, гремя противнями, суетились у зева большой духовки, вытаскивая оттуда очередную вкуснятину. Ни на секунду не останавливаясь, Пересол поприветствовал:

— Доброе утро, Капитан, наша бабушка, когда под утро подходила к печи, говаривала: «Хороший хлеб солнцу вставать помогает». Вот и мы чтим традиции.

— Доброго утра Вам, Кэп, присаживайтесь, позавтракайте, — добавил Недосол.

— Хорошая у Вас была бабушка, правильные слова знала.

Подскочили Тигра с Тенью, Змей погладил своих любимцев. Им Пересол выложил большую тарелку отваренных креветок и попкорна, треск зазвучал на весь камбуз.

— Любят они тварей морских, — сказал Пересол

Змею досталась большая кружка кофе, свежий хлеб, масло, сыр и два пирожка с вишней.

— Приятного аппетита, Кэп. Приятного аппетита, Тигра, Тень.

— Как же хорошо, — сказал Змей, вставая со стула, — Спасибо. Можно еще парочку с вишней с собой?

— Капитан, Вам все можно.

Пересол быстро завернул в плотный пергамент три пирожка и подал Змею.

Вышел из камбуза, оставив там счастливых воспитанников и не менее счастливых Поваров, в одном из карманов лежал сверток, слегка обжигающий грудь, но зато пахло непередаваемо вкусно. Не выдержал, прямо на ходу достал, развернул, откусил.

— Умм, — оставшиеся завернул и положил на место.

Пока шел до двери в Реакторную, наслаждался вкусом и искусством Близнецов, думал, правильны ли намеренья. Когда дошел, еще больше укрепился в выбранном пути. Запор бронированной двери даже не сопротивлялся, как говорится, почти сам открылся.

— Ого, — вырвалось у Змея, когда он прошел видимый через стекло коридор и повернул направо.

Радоваться было чему, огромное помещение и концентрация золотого туман здесь была колоссальна, и вот что интересно, ранее он ошибался, думая, что это эффект от работы реактора, оказалось нет, у установки регенерации воздуха плотность тумана была значительно выше. Там же нашлось множество подсобных помещений, лучшее без застенчивости захапал себе. Фактически это было три помещения. Одно большое, квадратное с очень высокими потолками и вытяжкой, дальше, через небольшой коридор уютное прямоугольное помещение, отделаное деревом и, что немаловажно, в следующем помещение через стеклянную дверь находилась туалетная комната с душевой кабиной, раковиной и унитазом. Тут тебе и испытательный полигон, и хорошая спальня с удобствами выйдет, он быстро очистил склад, как он понял, это было что-то вроде каптёрки, здесь находилось почти все от трусов до парок. Нашел грузовую тележку, и вывез эту массу одежды и обуви, в какую-то подсобку на само выходе из Реакторной, «врятли здесь кто-нибудь поселится». По ходу этой канители, подобрал себе рабочий комбез и обувь, и тут же переоделся. «Ну вот, хоть стал похож на человека и командира». Взял так же пару белых комплектов с шапочками Атомщиков, понравилось, качественный хлопок, отличный крой, подойдет для будущей мастерской. Нашел и комплект для Глыбы, для кого его шили, Змей не знал, но хотел бы увидеть и сравнить его с другом.

Оказывается, пока он «развлекался» в Реакторной его обыскались и нигде не могли найти и сейчас сидели, обсуждали, что толкнуло Капитана выйти из бункера рано поутру.

— Так, команда, слушай меня, — прервал множественные вопросы Змей. — С сегодняшнего дня прием Алого Гроха обязателен Всем без исключений, утром и вечером, Недосол, Пересол, контроль за Вами. Док, за тобой обеспечение и дозировка для каждого. Глыба, с сегодняшнего дня выдавай Доку все, что он будет запрашивать. Прямо сейчас все переезжают со своих обжитых мест в Реакторную, я там был, концентрация золотого тумана в разы больше. Одно из помещений я очистил, оно мое, не трогать. Кстати, там одежды полно, советую всем прибарахлиться. Прошу всех по максимуму использовать свои таланты, как, решать Вам. Буквально завтра-послезавтра будем пробовать усилиться жемчугом, может кому-нибудь и повезет.

До обеда переехали и обустроились, довольными остались все. Собрались в кают-компании, беседовали, делились впечатлениями. К Змею подсел Твердыня.

— Кэп, Вы не против, если я создам жилую зону в реакторной, более выгодную для всех, материала полно. Змей понял, о чем говорит Твердыня, здесь был здоровенный склад то ли остатков, то ли невостребованных строительных материалов.

— Конечно, Мастер, было бы здорово.

Твердыня протянул Змею листок с рисунком.

— Что это? — спросил Змей.

— Взял на себя смелость спроектировать Вашу мастерскую. Змей присмотрелся, он даже не мог мечтать о таком.

— Великолепно, — только и смог произнести Змей.

— Значит утверждаете?

— Да, буду обязан. Когда начнете, Мастер?

— Сейчас.

— Хорошо. Змею понравилось, как это человек принимает решения.

Отобедали, как и положено на флоте: первое, второе, третье и компот.

— Эх, и разбаловали Вы нас, — обратился Змей к Поварам.

Близнецы лишь улыбались.

«Надо их как-то премировать, обязательно подумаю над этим» — решил Змей.

— Глыба, есть желание сходить на крышу? Нужно обстановку разведать и тварей проредить, а то мы тут в комфортной, но западне.

— Глыба готов.

Тигра с Тенью тут как тут, Тень на плече, Тигра в колено дышит.

— Ласка, Чума, Мамба, берете по ящику лимонок, Глыба два ящика, один для меня.

На поверхности все было ожидаемо, уже на втором этаже они услышали ужасающий ор тварей, хоть уши затыкай. У самых стен шла нескончаемая битва за мясо элитников.

— План таков, у каждого из нас по двадцать Ф 1, - сказал Змей. — Бросаем пять штук, ждем тридцать минут, бросаем и так пока не закончатся гранаты.

Распределились по периметру, Змей отдал команду. Череда взрывов и свист осколков перекрыли все, через несколько минут набежали новые и все повторилось.

Перед уходом посмотрели на дела рук своих.

— Сколько споранов пропадает, целое состояние, — с сожалением сказала Ласка, глядя на вал мертвечины окружающий Тир.

Шли домой в приподнятом настроении, появилась перспектива в ближайшее время выйти.

— Капитан, будем каждый день ходить? — спросила Мамба.

— Да, — ответил Змей, — пока не проредим настолько, что сможем выйти.

«Все же Твердыня невероятный человек». Змей стоял в своем новом обиталище. Вроде ничего существенного, на входе стояла широкая плита, работающая ширмой, скрывая пространство мастерской от любопытных взглядов и делая его более уютным. Изменился пол, он стал идеально ровным, серым, не скользким, по центру большой, массивный железный стол в форме широкого креста, а над всем рабочим пространством нависал огромный купол вытяжки, на краях которого крепились фонари, светившие в центр.

— Чудесно!

Змей подошел к столу, взялся за него и, через несколько секунд, по нему побежала широкая, радужная полоса. Отстранился, упадка сил даже не почувствовал, подумав: «Возможно эффект от золотого тумана». Погладил по черной матовой поверхности: «Красотища». Взялся за купол, через несколько ударов сердца и его структура изменились, а лампы вытянулись, стали более похожи на прожекторы. Отошел к самой двери, рабочее место смотрелось тяжелым, темным ядром всего пространства. Змей и сам не ожидал, что получится так притягательно.

Оружейник заулыбался:

— И вправду, какая-то влекущая к себе черная дыра. Руки зачесались, как захотелось поработать. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

За входной дверью раздался бас друга:

— Капитан.

— Заходи, Глыба.

Гигант вошел нагруженный, как верблюд в торговом караване, и застыл, оглядываясь, туда ли он попал.

— Что же ты, выкладывай все на стол.

Глыба все аккуратно выложил, любуясь столом. Змей удивленно уставился на огромное сердце твари, оно нет-нет да сокращалось. «Вот же, разум отказывается верить в подобное, но глаза же видят».

— Это большого?

Глыба кивнул. Рог и эти семьдесят сантиметров скрученной мощи даже здесь, на темном столе, вызывали опасение и уважение.

— Так, Глыба, пошли переодеваться, — увидев вытянувшееся лицо Глыбы, Змей рассмеялся. — Глыба, для каждой ответственно точной работы должна быть своя одежда, положено так, понимаешь.

— У Глыбы нет нужного, — будто мехи в кузне задействовал, вздохнул Гигант.

— Зато у меня для тебя есть, — подбодрил его Змей.

Змей и Глыба смотрелись феерично во всем белом у темного ядра мастерской. В святая святых просочилась Ласка и остолбенела. «Нужно попросить Твердыню сделать мощную дверь с внутренним запором» — подумал Змей.

— Капитан, можно нам поприсутствовать? — тонким, детским голосом попросила Ласка, глаза были как у маленькой девочки, впервые попавшей в «Детский Мир» на Лубянке.

Змей кивнул, и рукой указал в угол, там стоял длинный, кожаный диван, туда и прошмыгнула вся компания с Тигрой и Тенью во главе. «Точно, дверь делаем, нет, две, для уверенности».

— Что ж, второй подход, — тихо сказал Змей. Глыба кивнул. — Работать будем в несколько этапов, так будет правильно. Сердце выкладывай последним. Да поможет нам Золотой!

Оружейник уже попривык к плотному Золотому туману на новом месте, когда знаешь, что это на пользу, можно и потерпеть. Сейчас же он возлагал большие надежды на действие этой таинственной субстанции.

Змей посмотрел на Глыбу, стоящего напротив, слегка кивнул, мол «готов». Этот мир почти перестал существовать для Оружейника.

Начали с тех же ингредиентов, что отрабатывали ранее, быстро определившись с рогом, он подошел сразу, еще отобрались два когтя от главного босса, восемьдесят грамов янтарного массива, и удивительно, небольшой слиток серебра.

Змей смотрел на увеличивающуюся кучу и с легким беспокойством думал: «Не громоздкий ли меч получится». Наконец, вышли на финишную прямую, как ни странно, подошло пятьдесят пять споранов от скреббера, сотня гороха того же носителя и две красных жемчужины. Аура всех материалов держалась в красно зеленом диапазоне. Сердце Демона изменило все, материалы вспыхнули и засияли, пульсируя в такт сокращения сердца фиолетовым.

— Наконец, — обрадовался Оружейник, смахнув воображаемый пот со лба.

Зрители на диване даже пошевелиться боялись, Док и вовсе наклонился вперед, буквально пожирал глазами, наблюдая за действием, разворачивающимся на темном столе. Так же и Твердыня был напряжен, как гончая, увидевшая зайца.

И вот хаос, несуразная куча выбранных материалов поднялась в воздух и начала медленно кружиться, все убыстряясь и убыстряясь, Глыба едва успел уклониться, и уже на коленях, убрал все лишнее со стола и отполз. Шумно включилась вентиляция, ветер уже во всю свистел, трепал волосы собравшихся, а Змей стальным обелиском стоял совсем рядом с торнадо, будто приваренный к кресту. Когда присутствующим пришлось цепляться за Глыбу и испытать реальный страх за свою жизнь, все смялось в большой, блестящий, нежно-фиалкового цвета шар, в размер баскетбольного меча, и он с грохотом рухнул на центр стола, пыша жаром. Вентиляция выла, работая на пределе.

— Первый этап, — сказал Оружейник и отстранился от стола.

Глыба помог Змею дойти до кожаного дивана. Он очнулся через час. На вопрошающие, обеспокоенные взоры собравшихся вокруг дивана, сказал:

— Все нормально, чувствую себя хорошо.

Глыба протянул флягу. Змей взбодрился, посмотрел на стол. Фиолетовый шар через ровные отрезки времени продолжал пульсировать.

— Остыл? — спросил Оружейник, посмотрев на Глыбу.

— Глыба подходил. Шар теплый.

— Хорошо, продолжаем. Поехали! — и Оружейник взял в призрачные руки шар и стал сжимать, как снежки лепят, дожав до размера грейпфрута, из-за уплотнения шар стал тёмно-фиолетовым и очень нагрелся. Жар, исходящий от него, похоже, подпалил его брови. И он, как-то невзначай, по наитию, как будто держал в руках горячий пончик, обжигающий руки, подул на него, желая остудить.

Каково же было удивление сидевших на диване и увлеченно смотревших металлургический триллер, когда на их глазах здоровенный шарикоподшипник фиолетового цвета подскочил в воздух и начал, как будто это шар из теста, разминаться, лепиться, сжиматься. Опять заработала на полную вытяжка. Температура в помещении стала быстро расти, и вдруг, со стороны Оружейника, вырвалась белая струя холода, остудив не только уменьшившийся шар, но и в самой мастерской стало морозно, а черный стол покрылся изморозью. Док вскочил, замахал руками и как настоящий фанат, стал скандировать: «Змей! Змей! Змей!». Его поймали и водрузили обратно на диван, заткнув рот ладошкой Глыбы, чтобы не мешал.

— Второй этап, — сказал Оружейник и отошел от своего крестообразного верстака.

Его уже привычно уложили на диванчик. Оружейник очнулся сказав:

— Удивительно, но чувствую себя, будто только что с курорта вернулся. Глыба, как там шар, оттаял?

— Глыба подходил. Шар теплый.

«Постоянство, хорошее качество», - подумал Оружейник.

Сбил шар в четкий куб, колько раз он его надрубал, изгибал и снова превращал в ровный кубик, он сбился со счета. Когда цвет кубика стал почти черный, он остановился. О форме меча он давно решил, это будет «Чинкведиа» с очень широким, треугольным клинком, ее еще называют — Божественная пятерня. Очень древняя форма, один недостаток, клинок всегда получался чрезмерно тяжелым, даже в кинжале. Тем более, он хотел немного видоизменить традиционную форму, так называемую, сильную часть клинка сделать еще более широкой, почти в ширину изогнутой полумесяцем гарды, а вот слабую часть выполнить в форме обычного двуручного клинка, только вместо дола пустить ребро жесткости усиления, как у классической «Чинкведиа» через весь клинок до эфеса. Теперь он уже полностью представлял себе его, до мельчайших подробностей, от навершия, в форме головы Орка в оскале, до, почти прозрачной режущей кромки и клейма клинообразной формы, в виде оперения стрелы с рожей смеющегося злого клоуна.

Металл потек, постепенно приобретая ту форму, которую он так желал, Оружейник осмотрел, едва сам не задохнувшись от охватившего его восторга.

— Здравствуй, Орк!

И клинок, с темно-фиолетовым отливом, очнулся, поприветствовал своего создателя Рыком. Это слегка даже как-то озадачило Оружейника, будто свой пес зарычал на хозяина.

Змей подошел и протянул меч, столбом стоящему, Глыбе. И только когда Глыба принял драгоценность в руки, Оружейник вдруг обнаружил, что он вышел из своего тела и присутствует около Глыбы призраком, да и сам гигант и остальные выглядели как-то непривычно, полупрозрачно, будто из стекла сделаны. Он впервые обратил внимание на живых, находясь в этом состоянии. И посмотреть было на что, он видел контуры органов, и в этом он не нашел ничего занимательного. А вот на пылающие субстанции в области солнечного сплетения у всех присутствующих, не обратить внимание было невозможно. Небольшие, ослепительные, парные звезды бушевали, кружась друг подле друга протуберанцами, в пределах телесных оболочек, и у всех они были разными, сногсшибательное зрелище, глаз не оторвать. И тут же осознал: «Это же душа и дар, и у каждого они разные». Все это промелькнуло, как мгновение, он ощутил пронизывающий холод и ринулся к своим парным звездам, греться в их лучах.

Змей отошел от стола, он был доволен, открывающиеся возможности будоражили.

— Глыба, как тебе?

Глыба кивнул, говорить он не мог так и держал в двух руках, любовался.

— Имя мечу Орк, и знай, у него строптивый характер, не давай ему слабины.

Все это время Ласка просила Глыбу дать ей подержать это чудо, почти в ее рост. Гигант смилостивился.

— Ух ты, — в захлеб восхитилась Ласка, — да он весит на уровне обычного полуторного меча, ну может чуть больше, максимум два килограмма, а по виду все двадцать, — сделав нижнюю блокировку, еще больше восхитилась, — тут нижней частью клинка можно как щитом пользоваться.

Чума, вмешалась:

— Ласка, смотри, навершие, как живое.

Девушка аж охнула, обратив внимание на голову орка. Пока Ласка с Чумой восхищались, а Док с Твердыней стояли в очереди, пользуясь моментом, умней и прагматичней всех поступила Мамба.

Мамба подошла к Змею, взяла за руку, ласково посмотрела ему в глаза.

— Змей, прошу, сделай мне меч, винтовки твои — чудо, но в ближнем бою сделанный тобою меч может жизнь спасти.

А что он мог сказать, пришлось соглашаться, и с остальными повисшими на его шее. К вечеру этого дня Твердыня смастерил, по просьбе Оружейника, дверь, открыть которую мог только Змей.

Натаскав в мастерскую материалов и провизии, Змей с Глыбой ушли в отрыв на трое суток, не заметив как Тигра с Тенью под шумок проскачили и со всей тщательностью спрятались. Капитан, призвав каждого усиленно заниматься своим даром, а Ласке дополнительно раз в сутки наведываться на крышу и прорежать Орду. Тень с Тигрой не попались на глаза, «где-то бегают, подумал Змей, ладно увидися через три дня».

— Глыба начинаем.

И они с погрузились в работу, душа трепетала от предвкушения. «Становлюсь зависимым, я теперь, пожалуй, уже не смогу без этого».

Целый день готовили исходный металл для будущих клинков. Отдыхали тоже с пользой, буквально светящийся от счастья Глыба кружился со своим мечом, нарабатывая навыки для замкнутых пространств.

И Змей не тратил время зря, он все больше и больше проводил времени в состоянии Оружейка, хотя понимал, что это самоназвание совершенно неправильное, скорей всего он попросту наловчился выходить в Астрал и оттуда мог воздействовать на предметы.

Даже на отдыхе он постоянно экспериментировал, просто изучая окружающее, или пытаясь создавать что-то полезное. Постепенно придя к мысли, что нужно пробовать малые формы, понимая — за этим будущее, и его сила и сила клана, возможно, могут сильно возрасти, если удастся создать что-нибудь стоящее. Его просто трясло. «Как хочется все бросить и дерзать на новом поприще. Становлюсь похожим на Дока» — с усмешкой подумал про себя Змей.

Исходный металл для мечей и ножей они сделали и даже чуть больше, все шло с опережением плана. И друзья решили до отбоя заняться каждый своим. Глыба с Орком кружились в вальсе, а Змей сидел на диване, вертя в руках небольшой шарик полученного металла, забавлялся, то скатывая его в шар, то вытягивая в проволоку.

Тут он и увидел «лазутчиков», преспокойно сидевших на диване рядышком. Змей на это только улыбнулся, этих двоих не проведешь, если надо в щель пролезут, как ни крути, настоящая разведка.

Тигра зевнув, как-то нерешительно подошла, будто боясь, что ее будут ругать.

Змей вернулся в тело, погладил Тигру, и она улеглась рядом, следом прискакал Тень и улегся привычно на плечо. «Вот же хитрюга». Он посидел немного расслаблено, ему всегда было хорошо, когда Тигра и Тень рядом. Долго не выдержал, переместился в Астрал и начал нарабатывать навыки утончения проволоки, попутно разглядывая Тигру. Все так же, как у людей, две звезды жгутами протуберанцев заполняли все тело, и тут он случайно выронил проволоку, упавшую прямо на Тигру. Оружейник сразу заметив изменение: сильно усилился и изменился цвет отдельных протуберанцев.

Змея аж подкинуло, и он заспешил к своему крестообразному верстаку, взял излишек металла, разделил на три части и решил обогатить их.

С одним слитком он соотнес янтарь, спораны от скреббера и кусок печени Элитника. С другим коготь, клыки и сердце одного их трех элитников. С последним, скрипя сердцем, две красных жемчужины. Поработав увлеченно с металлами, у него получилось: один слиток с ярко-зеленоватым отливом, второй c блестяще черным, последний вышел кораллового цвета.

От каждого слитка отделил по небольшому равному куску раскатал и протянул через призрачные пальцы, как через «Фильеру».

Вышел, посмотрел на метровые, тонкие проволочены на столе, попробовал согнуть, не смог. Попробовал обрубить Аристократом, потерпел фиаско, правда, и нож не пострадал. Руки чесались. Тигра с Тенью внимательно наблюдали, чувствительные создания знали, их касается. Змей быстро снял мерки с лап Тени и Тигры. Сделал образцы из жести, получились браслеты. Примерили, хорошо подошли. По ним подобрал подходящий пруток чуть большего диаметра, ужал до нужного размера, закалил насколько смог металл, лекала получился не хуже, чем на Аристократе.

Пришлось вспомнить свое детдомовское прошлое, было время, все поголовно увлекались плетениями, девчонки плели свои фенечки, а ребята плели свое, — брутальное. Когда-то и у него неплохо получалось. А тут и того проще, браслет. Сплел, обжал на лекале, точно подгоняя браслет, не забыл поставить маленькое клеймо клана. Тоже самое сделал и для Тени. Подопечные восприняли новшества с большим энтузиазмом и радостью, будто понимая ценность приобретения. Тень и вовсе подбегал каждую минуту, поднимал лапу и свистел, хвастался. Когда Змей посмотрел на то, что же произошло с внутренним миром своих подопечных, увиденное сильно потрясло Оружейника, буквально все стало мощней, две кружащиеся субстанции буквально ослепляли, на всех лапах появились какие-то темные вихри, от источников яркого свечения нет-нет да проскакивали неново-зеленые, красные и черные жгуты.

«Да тут жизнь нужно потратить, что бы разобраться что происходит. Слава богам этого мира, все кажется в пользу, иначе Тигра с Тенью так не радовались бы, уж более чувствительных созданий здесь не встретишь».

Ну, как и положено, чтоб понять что-то, нужно пробовать на себе.

По проторённой дороге сделал все быстрей и качественней, а плетение позаковыристей.

Сделал надрез на запястье, засек время, в Золотом тумане заживало на глазах. Надел браслет, сделал схожий надрез, зажило, секундомер не успел в руки взять.

«Отлично. По одному признаку можно судить и об остальном. Зеленая составляющая — это, скорей всего, здоровье, черная — боевые возможности, красная — общее усиление дара. Пока будем придерживаться этой теории, дальше время покажет».