— Я не понимаю, какое имеет отношение безопасность прохода к лорду Керну к изгнанию какого-то там фейри, — прокричал Род.

Гвен что-то произнесла, но ревущий ветер заглушил ответ.

— Что-что, милая? — прокричал Род. — Погромче, пожалуйста, трудно расслышать, когда я позади тебя, а в ушах свистит ветер.

Он ехал вторым седоком на самодельном помеле.

— Я сказала, — прокричала Гвен, — что не знаю причины, но полагаюсь на ее суждение.

— Именно к этому здесь все и сводиться, — вздохнул Род, — к вере. Разве это не средневековая этика, отец?

Он оглянулся через плечо на отца Ала. Тот изо всех сил цеплялся за метлу, и выглядел немного позеленевшим, но перевел дыхание и мужественно кивнул.

— Да, что-то вроде этого. Хотя немного посложнее.

— Я не люблю чересчур упрощать. Вы уверены, что с вами все в порядке?

— О, прекрасно, просто прекрасно! Но уверены ли вы, что ваша жена сможет долго нести нас троих?

— Если я смогла выносить под сердцем четверых детей, — прокричала в ответ Гвен, — то смогу вынести и двух мужчин.

— В этом есть доля истины, — признал Род. — В конце концов, ей удалось выносить меня уже почти десять лет. — Он повернулся к детям, летевшим рядом с ними. — Джеф, ты тотчас же скажи нам, если тебя начнет клонить в сон!

— Не бойся, — прокричала Гвен. — Они вздремнули прежде, чем мы покинули великую герцогиню.

— Да, благодаря Магнусу. Но, Джеф, обязательно скажи мне, если начнешь уставать. Корделия сможет несколько минут везти тебя.

— Даже часок, — пропела Корделия, описывая в воздухе восьмерку, — и не почувствую тяжести!

— Но-но! Выправись и лети по прямой! Путь у нас долгий; нет ни времени, ни энергии на разные чудачества!

— Брюзга! — фыркнул Магнус. — Ночной полет презабавен!

— И это говорит считавший, что я был не прав, желая на этот раз лететь, — фыркнул и Род.

— Ну, пап, ты же сам сказал, что это привлечет много внимания!

— Да, но нам надо одолеть до зари сотню миль. Сейчас у нас нет большего выбора. Кроме того, ночью нас вряд ли заметят, а если все-таки засекут, то к тому времени, когда герцог Фойдин сможет бросить за нами войска, мы будем вне досягаемости. Мы мчимся быстрее, чем любой гонец, какого он может послать! — Он поглядел через плечо Гвен. — Как там держится Элидор, милая?

Гвен взглянула на фигурку, прижавшуюся у нее между рук.

— Думаю, начинает наслаждаться полетом.

— Он и впрямь из того теста, из которого создаются короли, — вставил отец Ал.

Род решил, что священника не мешает отвлечь.

— Вычислили, как здесь действует магия, отец?

— О, это, кажется, довольно просто. Я постулирую три силы: Сатанинскую, Божественную и безличную. Большая часть увиденного мной в этот день и ночь, попадает под категорию «безличной»

— А что за «безличная»? — нахмурился Род.

— По существу, это та же сила, какой пользуются эсперы. Ей обладают все, в какой-то степени. У эсперов ее столько, что он может сам заниматься «магией», но «утечки» бывают по каплям у всех, и она уходит в камни, землю, воду, воздух, поглощается молекулами. Поэтому она повсюду для выкачивания. А в такой вселенной, как эта, немногие личности обладают способностями вскрыть этот огромный резерв и канализировать его силу для выполнения своих желаний.

Род кивнул.

— Кажется верным. Видели здесь что-нибудь, опровергающее эту гипотезу?

— Нет, но думаю, для эльфейцев мне придется выдвинуть следственную теорию.

— Вы ее выдвинете. Есть какие-нибудь версии о том, почему весь этот мир по-прежнему средневековый, хотя на дворе 3059 г. н. э.?

— Думаю, надо связать это с тем, что технология не получила здесь большого развития.

— Прекрасно, — улыбнулся Род. — А как же вышло, что технология не получила развития?

Отец Ал пожал плечами.

— Зачем утруждать себя изобретением различных устройств, когда все можно сделать с помощью магии?

Ответ удовлетворил Рода. Он сидел тихо до конца полета.

Во всяком случае, большую часть времени.

— Корделия, нельзя летать наперегонки с той совой!

— Ты уверен, что не устанешь, Джеф?

— Магнус, оставь в покое эту летучую мышь!

Земля под ними поднялась, зарябив складками и холмами, а потом выгнувшись в горы.

Наконец, когда рассвет слегка окрасил небо, Элидор ткнул пальцем вниз.

— Вот, она!

Род взглянул из-за спины Гвен и увидел развалины большой круглой башни, прилепившейся высоко на скале.

— Интересно будет добираться туда.

Магнус подлетел поближе и показал вниз.

— Я вижу рядом с ней скальный карниз, идущий на добрых сто ярдов.

— Да, но потом он снова сливается со склоном горы.

— Как вообще попасть на него?

— Я высажу тебя на нем, когда пожелаешь, — прокричала в ответ Гвен. — Но, муж, мы летим полночи, даже начинаю уставать. Разве не стоит отдохнуть, прежде чем идти в наступление?

— Да, определенно, — Род огляделся кругом. — Где тут хорошее место для отдыха?

— Вон там безопасно, — кивнула отец Ал на долину. — Видите деревеньку с небольшой колокольней? Неподалеку от нее расположен островок леса, он скроет нашу посадку.

Род посмотрел вниз.

— Выглядит она достаточно уютной. Но примут ли нас с распростертыми объятиями? Горцы, насколько я помню, не слишком гостеприимны к посторонним.

— Приходский священник примет нас, — заверил его отец Ал. — У меня есть связи.

Род пожал плечами.

— Меня это вполне устраивает. Ты не дашь мне слезть с этой штуки, милая?

— Только подожди, пока я приземлюсь.

Гвен направила метлу вниз. Отец Ал крепко сжал древко.

Они нашли большую поляну и повели всех на посадку. Напоследок маленький Джеф упал и вылез из луговой травы с ошеломленным видом. Род подбежал к нему.

— Я ж тебе велел сказать мне когда станешь уставать! Ну-ка, сынок, почему б тебе немножко не проехаться верхом на мне? — Он усадил мальчика к себе на плечи и повернулся к Гвен. — В какой стороне деревня?

Они нашли ее, окутанную птичьим пением раннего утра. Когда подошли, приходский священник закрывал дверь.

— Доброе утро, отец! — бодро поздоровался отец Ал, несмотря на свои ватные ноги.

Старый священник, моргая, поднял голову. Он был лыс, и его длинная борода поседела. Длившийся всю жизнь пост сделал его стройным и таким же каменно-твердым, как горы.

— Вот те... доброе утро, отец, — отозвался он. — Час еще ранний для путешествующих пешком.

— Мы пробыли в пути всю ночь, дело у нас очень важное, — ответил отец Ал. — Я служу защитой этим добрым людям от сил, бродящих по ночам, но даже я должен иногда спать. Вы не могли бы оказать нам гостеприимство на несколько часов?

— Да... разумеется, ради сана, — согласился ошеломленный священник. — Но у меня лишь бедная каморка за часовней...

— Не имеет значения, мы поспим в ней, если вы не возражаете, под защитой Господа. Мы будем благодарны за любой уголок, который нам предоставят.

— Отец, — резко проговорил священник, — в церкви спать не подобает.

— Скажите это тем добрым людям, которые должны слушать мои проповеди.

На какой-то миг старый священник уставился на него, а затем улыбнулся:

— Остроумно сказано! В таком случае располагайте всем, что сможете найти, и простите мне скверное гостеприимство. Я должен благословить три поля и навестить женщину, у которой болят руки.

— Артрит? — спросил, подходя сзади к отцу Алу Род.

— Нет, всего лишь распухли сочленения и причиняют ей боль, когда она шевелит пальцами. Вероятно, насланная эльфами боль. Капля святой воды, прикосновения распятия и краткая молитва приведут ее в порядок.

Род посмотрел на него.

Отец Ал снова задумался.

— Такое лечение когда-нибудь отказывало, отец?

— Да, бывают чары и посильнее. Тогда я попрошу приехать епископа, или доставлю своих бедолаг к нему, если они в состоянии идти.

— А благословение полей, разве посевам грозит опасность?

— О, нет — рассмеялся старый священник. — Я понимаю о чем вы думаете, но не беспокойтесь, отец, вы долго путешествовали, и вам нужно отдохнуть. Нет, это обычное благословение, без которого поля дадут едва ли половину всего зерна.

— Конечно, — улыбнулся отец Ал. — Ну, никогда не вредно убедится. Вы ведь пошлете за мной, если я вам понадоблюсь?

— Не сомневайтесь, пошлю — но, думаю, не понадобитесь. Располагайтесь у меня в доме и спокойно пользуйтесь всем, что найдете в кладовой. Обо мне не беспокойтесь — Бог подаст.

— Он так и сделает, — заметил отец Ал, когда все смотрели вслед старику, который удалялся по-юношески широким шагом. — В конце концов, магия здесь действует.

— Мелкая магия, — согласился Род, — обыденная. Деревенский священник здесь, кажется, является мирским магом. Как это вписывается в ваши теории, отец?

— Идеально. Как я упоминал, я постулирую три источника Силы, и один из них Божественный, хотя мне представляется, что некоторые из его чар вызваны скорее «светской», безличной магией, чем Божьей Силой. Вполне возможно, что для поступления в семинарию, требуются определенные магические способности.

— Вероятно, — согласился Род. — Но, несмотря на способности этого старика, думаю нам лучше не трогать его пищи. — Он повернулся к детям. Магнус и Джеф вот-вот дойдут до полного изнеможения. — Как по-твоему, Магнус, сколько еды ты сможешь найти сам?

Магнус вытащил из-за спины зайца.

— Я проголодался, папа.

— Я тоже. — Корделия протянула полный передник птичьих яиц и ягод.

— Вот что хорошо в детях — они не упустят из виду важных вещей, — заметил отцу Алу Род.

— Что ты скажешь, если за сковородку возьмусь я, Гвен? Ты выглядишь уставшей.

— Да, но я хочу поесть до полудня. — Гвен схватила зайца и прошмыгнула мимо него в дом священника. — Идем, Корделия. У нас не менее важная задача, чем решать судьбы мира.

Род присел на завалинку, когда за дамами закрылась дверь.

— Магнус, займи брата до завтрака, чтоб он не заснул.

— А чем заняться, папа?

— О, не знаю... пойдите поиграйте в пятнашки с волком или еще во что-нибудь. Э, отменяю эту команду, — быстро добавил он, увидев, как загорелись глаза у Магнуса. — Не надо проявлять жесткость к животным. Пойди срежь пару ивовых веток и потренируй его в фехтовании, он немного медлит при ответных выпадах.

— Как пожелаешь, папа, — буркнул удрученный Магнус. — Пошли, Джефри.

— И оставайтесь там, где мне вас видно!

Магнус издал вздох мученика.

— Останемся.

— Вы действительно тревожились больше за волка, чем за них? — спросил отец Ал, садясь рядом с Родом.

— Не совсем, — признался Род, — но я видел, как Магнус довел волка до умопомешательства. Он исчезает как раз перед тем, как волк доберется до него, и снова выскакивает позади зверя. Однажды я видел, как он заставил волка гоняться за собственным хвостом.

Отец Ал удивленно покачал головой.

— Думается, я начинаю понимать, почему вы так легко приспособились к миру магии.

— Дети поддерживают у человека гибкость ума, — признался Род.

— Достаточно для понимания, почему здесь технология так и не пошла дальше молота и наковальни?

— О, тут большого вопроса не возникает. Зачем нужно придумывать удобрения, когда средний приходский священник может сделать то же самое с помощью благословения?

Отец Ал кивнул.

— Мне надо будет выудить у него слова молитв, посмотреть, действует молитва или заговор?

— Для того, чтобы узнать, какая тут существует Сила?

Отец Ал кивнул.

— Увеличение урожайности не совсем то, что мы подразумевали под «маленькими чудесами, происходящими повсюду».

— Вроде медицинской технологии? Похоже он может лечить артрит, хотя и не знает его под таким названием. Больших успехов не добиться и нашим врачам. Как мне кажется, то же самое происходит во всех областях технологии.

Отец Ал снова кивнул:

— Кузнецы создают закаленные сплавы, заговаривая металл, когда куют его; повозки плавно катят, опираясь на смягчающие чары вместо стальных рессор. Наверно, даже влекомые чарами корабли связываются с берегами посредством хрустальных шаров... Да зачем утруждать себя изобретением, чего бы то ни было?

— Но, — указал Род, — маги встречаются редко, средний человек не может позволить себе боевых чар, поэтому военная сила осталась монополией аристократии. А это значит...

— Что политическая система осталась, по существу, феодальной. — Лицо отца Ала посуровело. — Хотя при кудесниках, обеспечивающих королей средствами связи и даже данными разведки, есть возможность возникновения централизованного правительства.

— Но не абсолютического, — заметил Род. — Бороны тоже могут достать себе кудесников. Поэтому они рассматривают себя, как «христианский мир» в такой же степени, как отдельные страны.

— Большого национализма не наблюдается, — согласился отец Ал. — Но как же колонизировали Новый Свет?

Род пожал плечами.

— Не проблема. Колумб приплыл туда вскоре после войны Алой и Белой Роз, а они устроили колонию еще до него. Раз им помогло волшебство, у них не должно было возникнуть больших хлопот со «скрелингами».

— Да, с индейцами. Как я замечаю большинство здешних жителей менее бледные, чем североевропейцы данного периода.

— Вероятно, гибриды. А с добавлением магии их шаманов, коллекция магии получится очень разнообразной. В их характерах есть доля меркантилизма. Как же получилось, что не выросло никакого среднего класса?

— Вероятно вырос, до определенной степени. Но короли и бароны скорее всего доверяли сбор денежных средств своим советникам-кудесникам, которые будучи, по всей вероятности, простого происхождения, участвовали за них в торговле. Нет, полагаю торговые магнаты тут были магнатами. А так как возвысились они не благодаря торговле, то и не нажимали особо усердно на ее развитие.

Род развел руками.

— Но — пятнадцать столетий! Может ли на самом деле общество так долго протянуть без изменений?

— Ну, был же древний Египет и Китайская империя. Менялись династии и моды. Время от времени немного улучшалась технология, но общество оставалось тем же. И, если поразмыслить, так же обстояло дело и в Индии. Знаете, возможно, что Европа с ее меняющимся обществом была исключением, а не правилом.

Род, удивляясь, покачал головой.

— И все потому, что им удалось заставить магию действовать! Как по-вашему, где находилась точка расхождения — на алхимиках?

— «Точка расхождения»? Вы имеете в виду, когда эта вселенная отклонилась от нашей. Это, знаете ли, не обязательно — обе вселенных могли начаться одновременно и развиться независимо друг от друга.

— Могли, — признал Род, — но, между этой вселенной и нашей просто слишком много сходства. Даже язык настолько близок к грамарийскому, что у меня не возникло никаких трудностей с пониманием.

— Гм. Хороший довод, — нахмурился отец Ал. — Кто знает? Наверно, верны обе теории. Возможно, что моделью для множества вселенных служит одно ветвящееся дерево, со вселенными, откалывающимися одна от другой на важных исторических этапах, а лес — несколько корневых вселенных, каждая из которых разветвляется в узловых точках.

— Может быть, но эта выглядит ответвившейся от нашей.

— Или наша от нее. Мы, знаете ли, не обязательно являемся центром мироздания, — криво усмехнулся отец Ал.

— Довод, — признался Род. — Так на каком периоде она находится — на алхимиках?

— Наверно. И до этого, конечно, ходило много разговоров о волшебстве, но алхимики были первыми, подошедшие к этой теме рационально. И астрологи, конечно.

Род кивнул.

— Значит, какой-то алхимик — астролог, вероятно, совершенно забытый в нашей родной вселенной, оказался по воле случая наделен Силой и вычислил некие правила насчет того, как ее использовать. Вероятно, он больше никого в тайну не посвятил, но коль скоро он доказал, что это можно сделать, другие тоже последовали за ним. Когда это должно было случиться — в четырнадцатом веке?

Отец Ал кивнул.

— Примерно тогда — я здесь не видел никакого пороха. По крайней мере, это будет самой поздней точкой, когда такое может случиться.

— А моды продолжали меняться, и они сохранили все элементы их, но социальный порядок не менялся, — кивнул Род. — Имеет смысл. Малость болезненный, но смысл. А откуда взялись эльфы?

Отец Ал пожал плечами.

— «Вызваны» из другой вселенной или же крайне изысканные иллюзии, созданные каким-то кудесником, и сохранившиеся «в живых», благодаря воображению населения. Но они могли все время быть тут, и лишь из нашей вселенной изгнаны сочетанием Холодного Железа и Христианства, постепенно подточившим народную веру в них. Есть некоторые доказательства в пользу последнего предположения — великая герцогиня уведомила нас, что эльфейцы привязаны к своим личным конкретным участкам местности. Такое должно указывать, что они произросли из самой земли или из ее форм жизни. Мы не единственные существа, образующие вокруг себя малые электромагнитные поля.

Род медленно кивнул.

— А в нашей вселенной с ними, должно быть, полностью разделался 19 век, опоясавший всю Европу сетью железных дорог, и протянувший через сельскую местность телеграфные провода, расстраивая местные силовые поля.

— Ну, рассказы о них ходили еще и в двадцатом веке, по крайней мере, в начале его. Но радио и телевидение, должно быть, завершили дело — они и бетон. Эльфы в конце концов все-таки природные создания.

Дверь позади них распахнулась.

— Прошу к столу, господа.

— Ну, хватит о судьбах мира, — хлопнул себя по колену Род и встал. — Давайте займемся важным делом, отец.

Проснулись они от звона полуденного колокола. Вернулся старый священник, а мальчики отправились поискать обед. Старик изумился накрытому для него столу.

— Холодный заяц, земляника, тетеревиные яйца и варенная форель — ваши дети превосходнейшие охотники, милорд.

— Почему? — спросил с набитым ртом Род. — Дичь скудеет?

— Да, уже несколько лет. Народ здесь жил торговлей через горы, а когда она прекратилась, людям пришлось рыскать в поисках пропитания по всей округе. Некоторые ушли, куда глаза глядят, но многие остались и нашим немногочисленным видам флоры и фауны едва удается прокормить всех.

— Если что-то двигается и его можно есть, то мои мальчики его найдут. Что же остановило торговлю, отец. Гарнизоны герцога Фойдина?

— Они и Красная шапочка, что проживает в Башне. Теперь даже коробейнику не пробраться мимо нее.

— О, — Род взглянул на отца Ала. — Что же он с ними делает?

Старый священник содрогнулся.

— Он принимает облик пожилого человека, приземистого и могучего, с длинными кривыми зубами, горящими глазами, длинными седыми волосами и когтями, вместо ногтей. Он обут в железные сапоги и носит при себе алебарду. А что касается путешественников, попавших ему в руки, то для него нет большей радости, чем еще раз выкрасить свою шапку человеческой кровью.

— О! — Холодный жаренный заяц после такого известия показался вовсе не таким вкусным. — Неужели ничего нельзя сделать, чтобы остановить его?

— А как вы это представляете? — Старый священник ответил коротким смешком. — Против него и армии устоять не могут. Говорят, что его можно изгнать, прочитав ему Писание или заставив посмотреть на крест, но как его заставить это сделать?

— Хороший вопрос. — Род повернулся к отцу Алу. — Есть какие-нибудь идеи?

— Одна, — кивнул отец Ал. — Если религиозные символы изгоняют его, когда он воспримет их, то более сильный символ прогонит его своим прикосновением.

Старый священник негромко рассмеялся.

— Истинно так, отец, но, где же вы найдете человека, что решится это сделать?

— Папа сделает, — пискнул Джефри.

Старый священник снова усмехнулся, пока не встретился взглядом с Родом. Смех замер у него в горле. Затем он побледнел.

— Нет, вы и не пытайтесь! — Он перевел взгляд с Рода на отца Ала, потом на Гвен и сел совершенно неподвижно. А затем с трудом поднялся на ноги и повернулся к двери.

— Отец, — спокойно окликнул его отец Ал. — Мне потребуется ваш алтарный камень.

Старый священник остановился. А затем обернулся, весь дрожа.

— Вам нельзя его забирать! Обедню нужно служить на мощах святых, вделанных в алтарный камень! Как я без него буду служить обедню?

— Мы вернем его сегодня же вечером.

— Да? — Старик снова подошел к ним, показывая дрожащими пальцами на отца Ала. — А вернетесь ли вы вообще? Красная Шапочка может устоять против армий, как вам двоим удастся одолеть его?

— Троим, — спокойно поправила его Гвен. — Я тоже обладаю некоторыми силами, отец.

— Фактически, это семейная затея, — подтвердил Род. — Вы б удивились, узнав, на что способны мои ребята, не вступая в ближний бой.

Старший священник переводил взгляд с одного на другого, словно они сошли с ума.

— Забудьте, умоляю вас! И эти бедные крошки! Не подвергайте их такой опасности!

— Мы не смогли бы оставить их в тылу, даже, если б хотели, — мрачно отозвался Род.

— Мы победим, отец, — мягко заверила его Гвен. — Мы недавно натравили Крод Мару сокрушить Эйк Уисли, и общими усилиями обратили в бегство двор эльфейского лорда.

— И все ж эльфейские лорды не Красная Шапка. Они не упиваются убийствами и кровопролитием! Нет! Не ходите туда! Но если вам надо, то идите без моего алтарного камня!

Отец Ал вздохнул и вытащил из рясы скатанный пергамент. Род увидел на нем линии складок и догадался, что прежде, чем отец Ал попал на Грамарий, листок находился в конверте. Земной монах сказал:

— Я стараюсь избежать этого, но... взгляните на сие писание, отец.

Старик в испуге уставился на него. А затем неохотно взял пергамент и раскатал его. Начал читать, ахнул и становился тем бледнее, чем дольше читал. Наконец, он дрожащими руками снова скатал его и поднял голову с остекленевшими глазами.

— Того... не может быть! Он... он же в Риме, до него целых пол света! Он редко говорит с теми, кто живет в столь отдаленных странах, да и тогда только с архиепископами! Как случилось... Аййй! — Он выронил пергамент и схватился за голову. — Что я наделал? Какой грех лежит на моей душе, что он стал писать мне?

— Наверняка никакого, отец! — в расстройстве воскликнул отец Ал, хватая старика за руку. — Воистину, едва ли он знает, что вы живете на свете! Он адресует это Писание любому, кто прочтет его, я иногда вынужден показывать его, нуждаясь в помощи!

— Да! Да! — Старик поднял осунувшееся лицо. — И все-таки, какое несчастье, что я должен быть тем, от кого вы требуете помощи? Нет, я, наверняка, не выполнил свой долг перед Богом и паствой!

— Ваше смирение делает вам честь, — мягко, но с иронией сказал отец Ал. — Этот жребий пал на вас только потому, что ваша паства живет неподалеку от Башни Гонкрома, куда я и мои друзья отправляются бросить вызов Красной Шапке!

Глаза старика остановились на отце Але. Он кивнул, и лицо его начало обретать твердость.

— Да, все именно так, как вы говорите. — Он расправил плечи и поднялся. — Раз надо, значит надо, в этом я не сомневаюсь. Хотя сам не в состоянии прочесть его почерк, и все же я видел в книгах изображение его печати.

— А теперь вы видите оттиск самой печати. Вы предоставите нам свой алтарный камень, любезный отец?

— Да, предоставлю. Если того желает Его Святейшество, вы его получите. Идемте, я выну его.

Вскоре они вышли из часовни, и отец Ал держал под мышкой надежно завернутый камень.

— Это ведь было не честно, не так ли? — спросил Род.

Пораженный отец Ал поднял голову.

— Что вы имеете в виду? Иоанн XXIV является папой...

— Да, — кивнул Род. — В нашей вселенной.

— Но разве в этой вселенной он им не является?

— Как он может быть им?

— Почему бы и нет? — Сияюще улыбнулся отец Ал. — Эта Земля очень похожа на Землю нашей вселенной; созвездия такие же, язык такой же, как в Англии эпохи Возрождения, почему б в обоих вселенных не быть и тем же людям?

— Вы верите в это всерьез, не правда ли?

Отец Ал пожал плечами.

— Я готов учесть такую возможность. Но на самом деле это не имеет большого значения. Мы, католики, верим, что папа говорит от имени Бога, когда он говорит, как папа, а не просто от себя лично. Мы называем это ex cathera* .

Род стал, как вкопанный, прямой, как штык, закрыв глаза. Он сосчитал до десяти, чтобы успокоиться, а затем осторожно произнес:

— Отец, а вам не кажется, что это попахивает средневековьем?

— А вы оглядывались в последнее время кругом?

— Дешевое возражение, отец, — Род остановил его. — Наша вселенная не средневековая, но вот ваша вера — да.

— Нет, — серьезно сказал отец Ал. — Духовные истолкования нельзя доказать или опровергнуть с помощью физики или химии, также как теология не может вывести формулу полимера. Все в конце сводится к вере. Мы считаем, что Христос дал Петру власть говорить от его имени, когда он сказал первому римскому епископу: «Даю тебе ключи от царствования небесного. Что свяжешь ты на Земле, будет развязано на небе». Поэтому считаем, что «ключи» Петра переходили к его приемникам, вплоть до нашего времени.

— Очень интересно, но я не вижу... — Род оборвал фразу, уставясь на него. — О, Нет! Не хотите же вы сказать...

— Почему бы и нет? — улыбнулся отец Ал. — Думаете в каждой вселенной будет свой Бог? Я не могу представить физических доказательств, но верю в Бога, существовавшего всегда и создавшего все — единого Бога, сотворившего все вселенные. Я заметил, что здешние христиане — фактически, католики. Значит, если в обоих вселенных один и тот же Бог, и папа, выступая от Его имени, говорит то, чего хочет сказать Бог, то, наверняка, папа в этой вселенной даст тот же самый ответ на любой вопрос также, как папа в нашей вселенной.

— Значит, ваше Послание от вашего папы говорит, каких действий хочет от старого священника папа в этой вселенной. — Род искоса поглядел на отца Ала. — А вам не кажется, что это рассуждение чуточку хромает, отец?

— Конечно, — признался с подкупающей улыбкой отец Ал. — Потому что, когда наш папа писал это письмо, он не выступал ex cathera; и значит он выступал, как Иоанн XXIV. Тем не менее, я не сомневаюсь, что здешние христиане придерживаются в основном тех же самых взглядов, что и христиане в нашей родной вселенной; и потому не сомневаюсь, что здешний папа захотел бы, чтобы я взял этот алтарный камень. — Он задумался, глядя на небо. — Хотя проблема не простая, не правда ли? — лицо у него прояснилось. — Я расскажу о ней иезуитам, когда мы вернемся. Приступим к делу?