Рука в доспехах легла на плечо Мэта, и он проснулся. Веки были тяжелые, во рту пересохло. Мышцы заныли все до единой, когда он встал и присоединился к общей скудной трапезе перед походом. Глоток-другой вина, решил он, ни в коей мере не заменяет кофе.

Солнце стояло уже довольно низко над горизонтом. Абсолютно голая равнина простиралась впереди, сколько хватало глаз. Дурное предчувствие холодком пробежало у Мэта по спине. Он повернулся к рыцарю.

— Что-то не нравится мне местность, сэр Ги.

Рыцарь угрюмо кивнул.

— Мне тоже. Нам нужно поторапливаться, пока мы не найдем надежное убежище.

Они сели на своих коней и, щадя их, то шагом, то легким галопом поехали на запад. Солнце клонилось к закату, и за всадниками бежали длинные тени. Наконец оно провалилось за горизонт, небо потемнело, и зажглись звезды.

— Что будем делать, если не найдем подходящую крепость? — спросил Мэт сэра Ги, когда они в очередной раз перешли на шаг.

— Молите Бога, чтобы она нам не понадобилась, — сумрачно ответил рыцарь.

И в ту же минуту ночной ветер донес до них сзади отдаленный дикий вой — вой звериной стаи. От ужаса у Мэта застучали зубы.

— Хорошего не жди. — Черный рыцарь повернулся к дамам, взмахнул рукой. — В галоп, если мы хотим остаться в живых.

Они пришпорили коней и помчались по равнине.

Рыцарь был прав, Мэт это понимал. От каких бы существ ни исходил этот вой, ничего хорошего он не сулил.

Они мчались по торфянику на запад, а вой нагонял их, становясь все отчетливее.

— Должно же тут быть хоть какое-то укрытие! — крикнул Мэт Черному Рыцарю.

— Мы можем обойтись и без него, — отвечал тот. — Давайте спешимся, примем те меры предосторожности, какие успеем, и вступим в бой.

— Не лучший вариант тактики, сэр Ги.

— Вокруг на много миль один вереск, лорд Мэтью, — возразил рыцарь. — И наши лошади порядком загнаны, они не смогут скакать всю ночь.

Мэт упрямо покачал головой.

— У меня нет никакого настроения ввязываться в схватку.

— Тебя могут к ней просто принудить, — едко бросила Алисанда.

— Этой ночью нам придется так или иначе принять бой, — подхватил сэр Ги. — Почему же нам не остановиться, пока у нас еще есть кое-какие силы?

— Что ж, может быть, вы и правы, — уступил Мэт. — Но кто бы там позади ни был, я не хочу встречать их, не подготовив фортификаций. Давайте проедем еще немного — мы должны найти приличное нагромождение булыжников.

— Или Каменное Кольцо, — задумчиво сказал сэр Ги.

— Каменное Кольцо? Сложенные кругом глыбы с перемычками, а внутри — второй круг, поменьше?

— Почти так, только без внутреннего круга. — Рыцарь посмотрел на него пристально. — Вы, значит, такое встречали?

— Нет, только читал о нем. — Мэт не слишком удивился присутствию подобного сооружения в этом мире, с магией оно вполне увязывалось. — А это прибежище каких сил, сэр Ги? Злых?

— Там мы смело можем остановиться, — сказал сэр Ги. — Это прибежище огромных сил, а добрые они или злые, — всегда по-разному. Могут быть и те, и другие, а могут — никакие. Когда-то это место служило храмом для племени, которое поклонялось солнцу, как источнику Добра. Судя по легендам, их жертвы состояли из ячменя и пшеницы.

— Сырье для здорового домашнего хлеба... Но они были там не единственными владельцами?

— Нет. То племя угасло, и несколько столетий спустя Каменное Кольцо нашли и заняли люди, которые поклонялись Сириусу, источнику всяческого Зла. Они приносили в жертву своих же собратьев. Потом пришли другие...

— Картина ясна, — перебил его Мэт. — Кому-нибудь известно, скольким культам оно служило как храм?

— Подсчетов никто не делал, существуют только легенды. Место очень древнее, господин маг.

— Но его владельцами были то радетели Добра, то приспешники Зла, так ведь?

— Так оно и было. Затем на протяжении нескольких веков тут проходили обучение у магов все, кто этого хотел. У магов с острова Врачевателей и Святых. Тогда империя Гардишана была молодой. Добрые мудрецы-маги селились среди камней, учили и проникали в глубь вещей, стяжая знание.

— Настоящие ученые. — Мэт закивал головой. — Наставничество и чистая наука — знание ради знания...

— Но, к несчастью, не одни их духи здесь витают. Сказано: место это само по себе ни доброе, ни злое. Оно такое, каким вы его сделаете.

Алисанда, подъехав к ним, внимательно слушала.

— Судя по всему, лорд Мэтью, место коварное. Здесь веками кипели страсти сотен тысяч людей. Здесь произносились заклинания огромной разрушительной силы.

— Но и огромной созидательной тоже, — напомнил сэр Ги.

— Итак, Каменное Кольцо есть громадное вместилище сил, но какого рода силы встретят человека, зависит от его наклонностей. Я правильно понял? — уточнил Мэт.

Сэр Ги кивнул.

— Зло выливается в злодейство, добро — в святость.

Мэт задумался, какие у него, в сущности, наклонности, и вдруг почувствовал себя неуютно.

— Как бы то ни было, ничего лучше мы не найдем.

— Лучшего нам и не надо. — Полная, неколебимая уверенность в голосе Алисанды означала, что она в настоящий момент обсуждает вопрос государственной важности. — Но как вам удалось узнать об этом месте, сэр Ги?

Черный Рыцарь только улыбнулся.

— Я же не полный неуч, ваше высочество... Если мы хотим туда попасть, надо чуть повернуть к северу.

Пришпорив коня, он поехал первым, чтобы указывать путь.

Далекий вой все нарастал, грозный, голодный, страшный.

— Едем в Каменное Кольцо, лорд Мэтью, — содрогнувшись, сказала принцесса. — Хуже не будет. Я в этом уверена.

Мэт обернулся и увидел огромные, тревожные глаза Саессы. Она ехала позади него, судорожно сжимая поводья.

Неровные каменные зубцы возникли впереди на торфяной равнине, посверкивая в лунном свете.

— Это оно! — воскликнула Алисанда. — Скорее туда, ради всего святого!

Шум погони становился все ближе, все громче. Уже можно было различить лай и завывание, рев и рык. Мэт пустил коня в галоп.

Каменные глыбы поднялись перед ним из серебристого тумана. Воздух как будто наполнился множеством мелких иголок, Мэт ощущал их покалывание всей кожей, они проникали внутрь него, в самый мозг. Что-то в этом древнем сооружении резонировало с тоном и ритмом его мыслей. Он сосредоточился, разбираясь в странном ощущении, усиливающемся с каждым скоком коня, и решил, что оно ему нравится.

— Не берите меня с собой, господин маг, умоляю, — крикнула вдруг Саесса. — Тут процветало Зло когда-то, и его аура осталась. Я не знаю, что я тут могу натворить!

— Ты ошибаешься, — ласково сказала Алисанда. Выражение лица у нее было необыкновенно открытое и приветливое. — Здесь добро, Саесса, великое добро! Я чувствую, как оно ликует в моих жилах, подобно крепкому вину!

— Годится. — Мэт взглянул в спину сэру Ги, невозмутимо скакавшему первым. — Каждый берет то, к чему склонен.

— Не надо туда, — взмолилась Саесса, и глаза ее были полны слез. — Держитесь подальше от этого места, там я могу поддаться Злу!

— Да что ты выдумываешь! — Алисанда бросила поводья, раскинула руки. — Там одно добро, великое добро, и мое сердце стремится к нему, как голубь к своему гнезду!

— Леди, прошу вас! — Мэт развернул коня и схватил лошадь Саессы под узцы. — Не надо препираться! Мне неприятно напоминать вам об этом, но за нами по пятам гонится целая орда чудовищ.

Свора адских псов выскочила из-за горизонта, и их лай дошел до неистовства. С удвоенной силой они помчались по равнине — огромные, как волки, длинноногие, как лошади, с горящими глазами, стальными зубами. Тела их фосфоресцировали в темноте.

— Вперед! — крикнул Мэт.

Он дернул за узду лошадку Саессы, та пустилась галопом и влетела в Каменное Кольцо под отчаянные рыдания хозяйки.

Алисанда въехала в Кольцо, сияя и светясь.

Сэр Ги пропустил дам вперед и сделал Мэту знак рукой. Тот оглянулся: свора адских псов, где-то около сотни, быстро приближалась к Каменному Кольцу. Мэт еще раз пришпорил коня и въехал в Кольцо вслед за сэром Ги.

Саесса с плачем приникла к лошади, зарывшись лицом в гриву. Алисанда, уже спешившись, кружилась, раскинув руки.

— Господин маг, вот поистине святое место!

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

Мэт соскочил на землю и остановился, ощущая, как сила Кольца пронизывает его — голова наполнилась светом и слегка закружилась.

— Господин маг, — напомнил сэр Ги, — враги приближаются.

Итак, если враги — собаки, кого выставить против них?

Кошек, конечно. Но очень больших.

Мэт распростер руки, сосредоточился, широко раскрыв глаза. Удивительное ощущение: сила вливалась в него, поднимаясь от подошв до кончиков пальцев на руках, вызывая эйфорию. Разве есть чудеса, неподвластные ему здесь? Он хлопнул в ладоши и снова развел руки.

— Нельзя ли поживее?

Сэр Ги с тревогой вглядывался в темноту равнины.

Мэт пальцем указал вверх. Сэр Ги поднял глаза: на вершине каждого камня в самом деле сидело по горному льву, шеи у всех были вытянуты в ожидании своры собак. Пумы? Неплохо. Мэт не оговорил, какой породы львов он призывает. Но все же не промахнулся.

Сэр Ги посмотрел на него с уважением.

— Отличная работа, господин маг! По зверю на каждый монолит!

— Да, но монолитов-то всего штук тридцать. — Мэт помрачнел. — Лучше бы Кольцо было побольше. Эти пумы только задержат адских псов, но не смогут остановить их окончательно.

Псы были уже в ста футах от Кольца. Когда осталось пятьдесят футов, в их вое зазвучал злобный триумф. Вдруг они взвизгнули от неожиданности: это две пумы приземлились перед ними, обнажив клыки, выставив когти.

Отчаянный рев наполнил небо, отдаваясь от камней. Огромные кошки полетели сверху прямо в гущу страшной своры. Перегрызая горло, перешибая хребты, расшвыривая псов, они храбро дрались, но тех было по трое на каждую пуму. И стальные собачьи клыки вспарывали брюхо не хуже, чем львиные.

— Как вы и говорили, — угрюмо заметил рыцарь, — это их задержит, но не остановит. И, по всей вероятности, собаки заживляют свои раны так же быстро, как получают. Мало толку от ваших львов, если они не наделены такой способностью.

— М-да, — протянул Мэт. — Но лучше придумать что-то еще, чтобы не пропустить сюда собак. Вообще-то это Каменное Кольцо — неплохая основа для крепости.

— Если только заделать щели между камнями. А щели велики, господин маг.

Мэт задумался. Что нужно было ему сейчас — так это силовое поле: блокировать вход, но позволять выход. Только где такое возьмешь?

Минутку-минутку. Максвелл предложил гипотезу о существовании демона, который способен отворять микроскопическую дверцу и пропускать в нее только в одну сторону быстро движущиеся молекулы воздуха. Конечно, это магия, а не наука. Но здесь-то магия работала!

— Демон? — воскликнул сэр Ги. — Господин маг, вы сошли с ума!

Звук, похожий на револьверный выстрел, рассек ночь, и появилась светящаяся точка, бесконечно малая, но такой яркости, что на нее невозможно было смотреть. Точка опустилась к Мэту на ладонь, и мелодичный гул наполнил воздух.

— Кто вызвал Духа Порочности?

— Маг, вы попали в лапы к Злу, — проговорил сэр Ги, отшатываясь прочь.

Из мелодичного гула взрывом донеслось:

— Что тут за остолопы? Может, они не знают разницы между пороком и извращением? Тогда они не достойны числиться среди живых.

Мэт ощутил покалывание в руках и на лице — как предостережение. Перед ним была сила, и этот дух, вполне вероятно, совершенно безнравственен. Во всяком случае, непредсказуем — судя по тому, как он назвал себя.

— Послушай, дух! Если ты явился по вызову, то это я вызвал тебя.

Гул превратился в едва слышное жужжание.

— Объяснись, если можешь.

— Я вызывал духа, который мог бы выполнить желание Максвелла и пренебречь всеми законами здравого смысла. Ты — такой дух?

Жужжание на низких нотах продолжалось.

— Это ты сам скажешь. Я делаю то, что люди считают невозможным, — подходит?

— Подходит, наверное. — Напряжение слегка отпустило Мэта. Он покосился на Саессу: та не спускала очарованных глаз со светящейся точки. Интересно бы знать, почему, но сейчас главное было разобраться с демоном. — Это и будет порочностью.

Жужжание поднялось на два тона вверх, демон осторожно спросил:

— А что ты имеешь в виду под порочностью?

— Ну... Например, Файнгель записал в своем главном законе: «Порочность универсума стремится к максимуму».

— Может, в этом что-то и есть. — Жужжание перешло в тонкий писк. — Но нанизать друг на друга слова — это каждый горазд. А смысл?

Ну и дух — все ему разжуй, как в детском саду!

— Целый ряд комментаторов уже потрудились над смыслом. Есть закон Мэрфи: «Если что-то может уклониться от правильного пути, оно уклонится».

— Уже лучше, но чего-то еще не хватает.

— Есть Закон Гандерсона: «Наименее желательная из возможностей всегда осуществляется, когда ситуация становится наиболее неутешительной». Другими словами, если что-то может пойти прахом, оно и пойдет в самый неподходящий момент.

— В колене Адамовом произошли перемены к лучшему с тех пор, как я в последний раз имел дело со смертными, — прожужжал демон. — Но продолжай.

Мэт с неудовольствием взглянул на светящуюся точку.

— Фрейд, например, писал, что все живые наделены так называемой тягой к смерти. И есть мнение, что тот, кто больше всех стремится к святости, чаще всего попадает в ад.

— Люди начали кое-что понимать. Однако я стараюсь не иметь дела с адской компанией. Они меня недолюбливают — думают, что я обладаю некоторой властью над ними.

Мэт наморщил лоб.

— Это как? А! Вероятно, потому, что ад в конечном итоге стремится к самоуничтожению. А это скорее извращение, чем порок, если употреблять вашу терминологию. — Он припомнил первые слова демона.

— А ты понятливый. Однако я должен надо всем этим поразмыслить.

Пятнышко света слетело с человеческой ладони. Саесса проследила за ним глазами. Потом перевела взгляд на Мэта.

— Какую силу ты вызвал к нам?

— Ничего из того, чего здесь не было раньше.

Мэта озадачило выражение ее лица.

— Преклоняюсь перед вашей ученостью, господин маг. — Сэр Ги смерил его испытующим взглядом. — Но какой смысл в этих рассуждениях? Мир не может быть порочным, у него нет мозга, а значит, и мыслей.

— А ну-ка ответь на это, и живо! — Демон вернулся и снова сел на ладонь к Мэту.

— Мир — не может, да, — ответил Мэт в некотором раздражении оттого, что ему приходится объяснять очевидное. — Файнгель говорил с точки зрения человеческой. Под нашим углом зрения мир выглядит порочным.

— Но почему же? — допытывался демон.

— Почему? Да потому, что порочность присуща человеку как живому существу. И он распространяет ее на все, что видит. Порочность в нашем восприятии, а не в предмете, который мы воспринимаем. Она в нас.

— Молодец! — Демон подпрыгнул на фут вверх. — Ты верно понимаешь суть моей природы, которая состоит в том, чтобы опровергать здравый смысл. С радостью исполню твои желания, смертный. Проси — и ты получишь.

— Никаких других обязательств за вами не числится?

— Нет, я давно искал себе хозяина, который бы мною руководил. Ибо что есть порок без руководства? Итак, что мне для тебя сделать?

Слыша за каменной изгородью победный лай, Мэт выглянул наружу и увидел, как псы рвут на части последнюю пуму.

— Возведи заставы между каждой парой каменных плит, замкни Кольцо невидимым щитом.

— Странно ты выражаешься, но твой приказ попирает здравый смысл, а такое по мне.

Дух подлетел к щели между ближайшими двумя плитами, повисел там с мгновение и перешел к следующей щели.

— Мои поздравления, господин маг, — сказал сэр Ги. — Вы не ударили лицом в грязь. И я вижу, что недооценивал значение вашей учености — ведь она дала вам власть над демоном!

— Только влияние на него, — уточнил Мэт. Пятнышко света вернулось.

— Стена готова. Она прозрачна, но никто не пройдет сквозь нее, пока ты этого не пожелаешь. Следующее поручение?

— Благодарю, — сказал Мэт. — На эту ночь нам, я думаю, больше ничего не понадобится.

— Как ничего? И из-за такого пустяка ты меня вызвал?

Если возвести трехсотфутовое энергетическое поле было пустяком, то с какими же силами Мэт затеял игру? Он с удовольствием немедленно избавился бы от опасного демона, будь он уверен, что это в его власти. Но пришлось только ухмыльнуться и промямлить:

— Да ведь все другое как-то очень попахивает здравым смыслом...

Демон принял это объяснение и убрался в дальний угол крепости.

— Не взглянуть ли нам на противника? — спросил Мэт сэра Ги.

— Непременно.

Сэр Ги хлопнул Мэта по плечу, и они взобрались на вершину одной из каменных плит, чтобы понаблюдать за адскими псами.

За крепостной стеной царило безумие. Псы в ярости кидались в щели между камнями, грозно обнажая клыки, но, никак не выдавая своего присутствия, неведомая преграда отталкивала их. Бессильная злоба звучала в собачьем вое, странным образом приглушенном, и Мэт понял, что энергетическое поле образует не только стены, но и купол над ними.

Демон постарался на славу.

— Им не прорваться, — заметил сэр Ги. — Но и нам не выйти. Что будем делать?

— Ждать. — Мэт поискал подходящий выступ и сел. — Ждать восхода солнца.

Сэр Ги кивнул.

— Замечательная идея. В самом деле, надо лечь спать, когда еще у нас будет такой шанс?

Он спустился вниз, отвязал от седла плотный плащ, растянул его на земле и принялся снимать с себя доспехи.

Мэт потерял дар речи от изумления. Как кому-то, могло прийти в голову лечь спать в таком месте, где сам воздух поет в твоих жилах?

Чуть поодаль Саесса стояла на коленях рядом со своей лошадкой, склонив голову на сложенные вместе ладони. Губы ее шевелились в беззвучной молитве, глаза были закрыты, пот блестел на лбу. Сбалансированные силы Кольца усилили в ней обе наклонности — и к добру, и к злу. Все зависело от того, какое направление примут ее мысли. И она старательно направляла их на святые вещи, вознося молитву против порока — и побеждая. Мэт смотрел и видел, как смятение на ее лице переходит в покой и свет.

В немом восхищении он потряс головой и пошел взглянуть на принцессу.

Алисанда стояла в самом центре Кольца, глаза — в пол-лица от восторга и радости, губы — полуоткрыты.

Это было так не похоже на ее обычную надменную мину, что Мэт даже испугался. Здорова ли она? Он очень осторожно приблизился к ней.

— Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

— Великолепно! — выдохнула Алисанда. — Какое дивное место, господин маг!

— Дивное? — Мэт огляделся. — Кажется, я знаю, о чем вы говорите. У нас дома сказали бы «классное».

— Этого я не понимаю. Просто я чувствую себя так, как ни разу не чувствовала за последние двенадцать месяцев. Спокойная, ласковая доброта, она обволакивает, она повсюду! Как будто меня снова обнимают теплые руки отца, как будто... — У нее на глаза навернулись слезы. — Как будто сам добрый Господь Бог взглянул на меня сверху и улыбнулся.

Чем бы ни было вызвано ее настроение, оно передалось Мэту. Оглядевшись, он вдруг понял, что Кольцо напоминает ему огромный храм. Кафедральная тишина воцарилась вокруг. Каменные плиты превратились в готические колонны, случайные валуны образовали алтарь. Лунный свет посеребрил стены.

С легким смехом Алисанда продолжала:

— Хотя я должна признаться, что если Бог нашел себе здесь приют нынешней ночью, это благодаря тебе. Я не думала, что ты можешь повелевать духом такой огромной силы. Это пока лучшее, что ты сделал, лорд Мэтью.

— Просто слишком много было поставлено на карту, — проглотив ком в горле, ответил Мэт.

— Что, ты за человек, откуда у тебя власть над такими силами? — С сияющим лицом Алисанда подступала к нему.

В целях самозащиты Мэт был вынужден пуститься в научные рассуждения. Но потом он напомнил себе, что на самом деле давно ждал этого момента.

— Я всего лишь обычный человек, ваше высочество.

— Нет, не говори так! Сегодня ты сторицей воздал за титул, который я тебе даровала.

Мэт видел одну только глубокую лазурь ее глаз, огромных, опушенных длинными ресницами...

Нет, надо было одернуть себя.

— Если говорить честно, ваше высочество, я не знаю, сумел бы я или нет управиться с демоном, если бы не сила Кольца. Она течет сквозь меня, я лишь ее проводник.

Лицо принцессы размягчилось, стало чуть ли не нежным.

— Кольцо передает тебе свою силу, потому что ты, несмотря ни на что, человек очень добрый и честный.

Мэт почувствовал надвигающуюся опасность.

— Да, конечно, — осторожно выговорил он. — Несмотря на некоторые мои телесные прегрешения...

— Несмотря на них, — подхватила принцесса с низким грудным смехом. — И в этом месте ты от них свободен. Не могу представить себе, чтобы порок коснулся тебя здесь, где каждая частичка земли и воздуха излучает добродетель, порядок и прочие прекрасные вещи. О! — Она закружила под неслышимую музыку. — Мне хочется петь и славословить от радости. Поют все фибры моей души и хотят творить добрые дела! — Она оглянулась на Мэта. — Ты чувствуешь, ты чувствуешь то же, что и я, лорд Мэтью?

— Да, — сказал он, не спуская с нее глаз. — Вот теперь чувствую.

Она взглянула на него из-под ресниц с внезапным лукавством и озорством. Потом снова отвернулась, засмеявшись.

— Я не знала счастья весь этот последний год — и в единый миг все его ужасы улетучились!

Она затанцевала, выделывая прихотливые пируэты. Мэт впивал каждое ее движение, не в силах оторвать глаз от нежной, стройной фигурки в кружащемся вихре платья.

Наконец она упала на колени, сложила на груди руки и, запрокинув голову, смежив веки, предалась молитве. Мэт почувствовал, как его экстаз идет на убыль: танец кончился. И все же он продолжал созерцать ее мирные черты, обрамленные разметавшимися золотыми волосами.

И вдруг она, поднявшись, пошла к нему, ступая на носках, глаза все еще освещены внутренним светом, щеки пылают, губы полуоткрыты. От дуновения легкого ветра платье облепило контуры ее тела, и зрелая женственность форм произвела на Мэта впечатление ударной волны.

Он завибрировал ей навстречу, охваченный внезапной страстью, и подался вперед, протягивая руки.

«Грех», — прикрикнул на него внутренний голос, и Мэт опомнился: если в этих стенах дать волю греховному порыву, это высвободит силы Зла, таящиеся в камнях. Так что его первый шаг стал и последним, но принцесса была уже рядом — и их пальцы переплелись. Словно электрический разряд прошел по нему до самого плеча, и он весь сосредоточился на ощущении ее руки.

На миг принцесса потеряла улыбку, но тут же улыбнулась снова — с теплотой более чем дружественной.

— Ты чуть не испугал меня, лорд Мэтью. — Она смерила его пристальным взглядом. — Не слишком-то это галантно.

Пытаясь не обращать внимания на дрожь во всем теле, Мэт ответил:

— Я радуюсь отраженной радостью, ваше высочество.

— Ты просто никогда не видел меня такой. — Она вдруг посерьезнела. — Мы встретились в недоброе время. Но это чудотворное Кольцо рассеяло мою беду.

— В самом деле так, — прошептал он, вновь загораясь желанием.

Она прочла это по его глазам и, вырвав свою руку, отступила, спрятав обе руки за спиной.

— Лорд Мэтью... я искренне сожалею... я совсем не имела в виду...

— Да-да, конечно, — пошептал он, пытаясь перевоплотить желание в нежность.

Она в замешательстве отвернулась.

— Принцесса не может думать о любви. Она выходит замуж из соображений государственной пользы. Поэтому я с детства закаляла свое сердце и училась думать одинаково о мужчинах и женщинах только как о людях. Я считала ниже своего достоинства привлекать к себе мужской взгляд — до сегодняшней ночи. О которой я сожалею.

— А я — нет. — Мэт глубоко вздохнул. — Ни на минуту, принцесса. И я выстоял.

Она взглянула на него с почти благоговейным страхом.

— Кажется, я начинаю понимать, лорд Мэтью, каких усилий это может стоить.

Мэт смотрел на нее, ошарашенный таким комплиментом.

Она вздернула подбородок и расправила плечи, снова став принцессой до кончиков ногтей. Взяла его за руку, но одно только дружеское расположение было в ее глазах.

— И за эти усилия я благодарю тебя, лорд Мэтью, ведь ты мог бы обратить во зло мое сегодняшнее блаженство.

— Д-да, — пробормотал он, кляня свое рыцарское поведение.

«Идиот! Чурбан! Ты упустил свой главный шанс!» Она подалась ближе к нему и, понизив голос, добавила:

— Но еще больше я благодарна тебе за то, что нынешней ночью ты дал мне почувствовать себя женщиной — ведь твое рыцарство, льщу себя надеждой, было искренним.

— Искренним, да, — выдохнул Мэт, — Можете мне поверить!

Она лукаво засмеялась, отстраняясь, но тут же оборвала смех.

— Я верю и благодарю тебя от всего сердца... Сейчас мы должны разойтись по своим холодным постелям. Но знай — если ты подвергся здесь искушению, то и я тоже, и ты не можешь себе представить, сколь мощному искушению.

— Могу, — с трудом выговорил Мэт. — Нас ждет холодная и одинокая ночь.

— Ну-ну. — Ее лицо снова осветилось теплотой. — Меня будут согревать приятные сны, ибо я знаю, что теперь я — женщина.

Она привстала на цыпочки, робко ткнулась губами в его щеку — и отошла к своей лошадке, чтобы отвязать с седла плащ и подыскать себе место помягче на земле.

Вздохнув, Мэт пошел в другую сторону, пытаясь разозлиться на свой собственный самоконтроль. Тщетно. Он ощущал, напротив, прилив самоуважения.

— Ну что, маг?

Мэт взглянул под ноги и увидел пятнышко ослепительного света, дрожащее над землей.

— Привет, Макс.

— Макс? — Настороженно переспросил демон. — Откуда взялся этот бред?

— Это все женщины, — улыбаясь, ответил Мэт. — Мне их никогда не понять.

— Почему же? Они не могут сильно отличаться от мужчин, ведь вы с ними одной породы.

— У тебя несколько смещены понятия. — Мэт уселся на камень. — Разница есть, Макс, и есть трудности в отношениях.

— Правда? — Неподдельное любопытство звучало в голосе демона. — Объясни мне, маг.

— Если смогу, — снова ухмыльнулся Мэт. — Взять, к примеру, Алисанду. Она, видишь ли, принцесса, а я — простой гражданин, но я ей интересен. Ты понимаешь?

Демон не понимал, и Мэту пришлось пуститься в объяснение нюансов ситуации — в пределах своего разумения, конечно.

Час спустя демон заявил:

— Я сделал выбор. Ты правильно понимаешь порочность.