Однако Мэт настолько не доверял Ниобиту, что не поверил ему.

— Не уверяй меня в том, что все это задумал Джон!

— Он, он, — кивнул главный «друид». — Не стоит верить в то притворство, с коим он разыгрывает дурачка. Притворяться он выучился давно, еще в детстве. Это помогало ему обороняться от обид, наносимых братьями, от амбициозных придворных, видевших в нем угрозу.

— А он наблюдал за тем, как других наказывали за проступки, совершенные им. Ведь никому и в голову не приходило, что ему хватило бы ума придумать, как можно столь изощренно убить кошку или разбить посуду, — мрачно проговорил Мэт.

Брион помрачнел как туча и, пришпорив коня, спустился с холма. Его войско расступилось, чтобы дать ему дорогу.

— А, так ты все знал? — прищурился главный «друид». На самом деле, конечно, Мэт ничего не знал. Он просто вполне мог представить выходки испорченного мальчишки. Он неопределенно пожал плечами, и Ниобит счел это знаком согласия.

— Он не только вел двойную жизнь, он еще и начал изучать магию в очень раннем возрасте, — продолжал откровения главный «друид». — Как-то раз во время охоты, когда придворные в очередной раз высмеяли его, он убежал в чащу леса и набрел на хижину одной старухи колдуньи. Он стал грозить ей, говорить, что приведет к ее хижине охотников, если она не обучит его колдовству. И она повиновалась. Как только он изучил все, чем владела старуха, он убил ее, чтобы никто не узнал об их знакомстве.

Мэт поежился:

— Славный мальчик.

— О да, он подает большие надежды, уверяю тебя, — надменно проговорил Ниобит и сверкнул глазами. — До меня доходили слухи о нем от других колдунов, и я решил свести знакомство с принцем, который уже посвятил себя злу во имя завоевания власти. Я подбросил Джону мысль о том, как славно было бы убийством и отравлением проложить дорогу к трону, и он ухватился за эту мысль, как нищий за найденную в дорожной пыли монетку. Однако он осознавал, что церковь будет преградой на его пути. «Поставь меня вне закона, — сказал я ему, — и я сотворю новую веру — столь могущественную, что церкви не устоять против нее». Тогда он бросил на меня пытливый взор и сказал: «А я-то думал, чего ты запросишь за то, что решился помогать мне». В тот день мы отлично поняли друг друга.

— Вы смогли друг другу доверять, потому что точно знали друг о друге все, — сухо проговорил Мэт.

— Верно. Каждый из нас был готов на все, чтобы раздобыть побольше власти и богатства, — кивнул Ниобит.

— Когда так легко предвидеть, как поведет себя соратник, ему легко доверять.

— О да, хотя по сей день я вынужден ему повиноваться, — усмехнулся главный «друид». — Но это ненадолго. Скоро вся страна будет у меня в руках, и тогда Джону придется покориться мне.

— Минутку! — поднял руку Мэт. — Не понял — ты исполнял его приказы?!

— А ты думал, всем заправлял я? — Ниобит победно расхохотался. — Глупец! О нет! У Джона хватит зла, чтобы он самолично, без посторонней помощи обездолил Бретанглию. Поэтому я с радостью исполнял его приказы. Но еще приятнее мне будет исполнять его приказы тогда, когда король превратится в мою марионетку.

Брион придержал коня и зловеще сдвинул брови.

— Джон никогда не станет твоим прислужником, ибо вместо него буду коронован я, а я позабочусь о том, чтобы ты и твои злобные приспешники были с корнем вырваны из почвы моей страны!

Вот тебе и все переговоры, и вся словесная дуэль... Мэт горько вздохнул. Брион был, спору нет, непогрешим, когда речь заходила о чести, но с чувством своевременности у него явно были проблемы.

— Будьте вы оба прокляты! — прокричал Ниобит и поднял жезл. — Значит, вы хотели отвлечь меня глупой болтовней, а сами тем временем окружили мое войско? А ты, маг, поди, уже наплел заклинаний, чтобы удержать меня, да?

— Я не окружал твоего войска! — возмутился Брион.

— О нет, ты этого не сделал! И не сделаешь! — Ниобит воздел жезл над головой и затараторил рифмованными строками на странном языке, ни капельки не похожем на гэльский.

Мэт не отстал от него. Он не знал, чего добивается своим заклинанием Ниобит, поэтому мог ограничиться лишь весьма общими призывами в надежде выиграть время и ответить более специфичным заклинанием в зависимости от обстоятельств.

Но он не видел, что его родители тоже приступили к работе.

Вот что произносил Мэт:

Жезл Ниобита взметнулся, он нацелил его на Мэта. Сам Ниобит при том буквально затрясся от разряда магической энергии, выпущенной в Мэта, а Мэт ничего подобного не ощутил. Его лишь на миг охватила слабость и тут же отпустила. Брион на мгновение как бы обмяк в седле, но сразу же выпрямился. Рыцари и крестьяне за его спиной дружно охнули от секундной слабости, а затем изумились тому, как быстро она прошла. Мэт догадался, что его мать каким-то образом разбавила концентрацию направленного на него заряда, и потому угол атаки расширился и охватил все войско. В результате никто не погиб, а все лишь на миг ослабели.

А Ниобит выронил жезл и с диким воплем сжал виски и опустился на колени.

— Что ты наделал, мерзавец! Из-за тебя у меня сейчас мозги расплавятся!

Мэт резко наклонился, чтобы подобрать жезл. Но Ниобит опередил его. Он успел поднять с земли жезл и вдобавок ухватил Мэта за край куртки и рвануть к себе. В следующий миг Мэт увидел прямо перед собой вытаращенные глаза маньяка.

— Ничего у тебя не выйдет! — прошипел Ниобит. — У меня не убавилось сил! Я призову на помощь силы деревьев и трав, и твое войско сгорит заживо!

Мэт пробовал вырваться, но Ниобит держал его с безумной силой. Губы колдуна кривились в жуткой гримасе, а он поднимал свой жезл все выше и выше и начал произносить нараспев рифмованные строки. То и дело среди непонятных слов Мэт различал имя того или иного божества и в конце концов понял, что Ниобит произносит древнефиникийское заклинание. Мэт мысленно содрогнулся. Да и в буквальном смысле тоже: его пробирал страшный озноб — так действовала на него концентрирующаяся вокруг Ниобита энергия. Мэту стало совсем худо при мысли о том, что его собственное заклинание, призванное лишить Ниобита рассудка, только усилило злобность и жестокость колдуна, воспламенив его мозг.

В этом пламени могли погибнуть и Брион, и все его войско. Мэт не мог рисковать. Он начал читать первое из друидских заклинаний, какое ему пришло в голову, и вдруг понял, что от этого, одного-единственного заклинания зависит судьба королевства. Настал тот самый миг отчаяния, который предсказали эринские друиды. Мэт без страха приблизил лицо к обезумевшей физиономии Ниобита. Глаза его яростно сверкали, слоги гэльской речи срывались с его губ и отражали слоги замысловатого языка Ниобита. И вот наконец Мэт победно произнес последнее слово и завершил заклинание раньше колдуна.

Земля сотряслась под их коленями.

Раздался всеобщий крик.

Ниобит возвысил голос, он отчаянно зазвенел. Увы, его заклинанию не дано было сбыться.

— Ложитесь! — прокричал Мэт.

Но Ниобит с внезапной силой вскочил на ноги и, продолжая выкрикивать отрывистые слоги, воздел над головой жезл.

Земля дрогнула под его ногами. Он вскрикнул и упал, так и не закончив заклинания.

— Ложитесь все! Все на землю! — снова крикнул во весь голос Мэт.

Его родители первыми послушались его и бросились ничком на землю. Их примеру последовали крестьяне. Брион торопливо спешился и, не выпуская из руки поводья, лег на траву. Конь испуганно заржал, но, повинуясь воле хозяина, подогнул колени и опустился рядом с Брионом. Улеглись наземь Розамунда, сэр Оризан и все остальные рыцари.

А вот войско Ниобита не пожелало следовать примеру врагов. С радостным воплем бросились противники на войско Бриона.

Но земля ушла у них из-под ног и провалилась на целый ярд.

Падая в образовавшийся ров, люди Ниобита кричали и колотили друг друга, думая, что дерутся с врагами, и многих в панике прикончили. Но войско Бриона не поднималось с земли. Судорожно вцепившись в траву, некоторые в страхе кричали, но сначала немногие, а затем все больше и больше людей начали произносить слова молитв. И вот уже целое войско громовым хором возносило молитву Господу, который держал весь мир в деснице своей, и конечно, ту землю, на которой они сейчас лежали.

— Что ты наделал, тупица! — вскричал Ниобит. — Какие силы ты выпустил на волю?

— Тектонические, — честно ответил Мэт.

Колоссальной силы взрыв прозвучал в воздухе, преобразился в грохотание, эхом разнесшееся по округе. Даже самые отъявленные смельчаки из войска Ниобита упали на землю и в страхе прижались к ней. Но эта самая земля прогнулась под ними и резко опустилась еще ниже. Вдалеке, на горизонте, за лесом Мэт разглядел тяжелый серый вал и понял, что это море.

Первый вал отхлынул, его место занял другой. Только теперь Мэт расслышал грохот наката и догадался, что там, где в жизни не было никакого морского берега, теперь он появился.

Земля успокоилась, перестала трястись.

Мэт поднялся на ноги.

— Отступайте! — крикнул он Бриону. — Отступайте подальше! Эта земля опускается, она вот-вот уйдет под воду!

— Назад, люди мои! — Брион вскочил в седло, прокричал команду коню, тот послушно поднялся. Подбежавший Мэт, помог Бриону вдеть ногу в стремя. Всюду на поле и холмах оруженосцы подсаживали в седла рыцарей. Вскоре все войско дружно покидало поле боя следом за Мэтом и Брионом — битва, которой все так жаждали, так и не состоялась.

— Прочь отсюда! — кричал своим людям Ниобит. — В Меровенс! Этот коварный маг не станет уничтожать собственную страну! Ищите возвышенности на юге!

Лишь немногие из его орды повернули на юг, а большинство, бросив оружие, ринулось следом за отступающей армией Бриона. Ниобит, злобно взвыв, швырнул им вослед огненные шары. Шары взорвались, и десятки людей за считанные секунды со страшными воплями сгорели заживо.

Остальные с еще большей скоростью побежали на север, крича от ужаса.

— Возьмите их в плен! — на бегу крикнул Бриону Мэт. — По-моему, они готовы перейти на вашу сторону!

Брион прокричал приказ своим рыцарям. Крестьяне и рыбаки рассыпались по полю и занялись пленением врагов. Бывшие «друиды» с готовностью позволяли связать руки за спиной. Ниобит продолжал осыпать своих бывших соратников проклятиями. Слыша его жуткий голос, его былая паства содрогалась, но все дальше и дальше уходила на север.

А с той стороны, куда направились послушавшиеся Ниобита люди, донеслись испуганные крики. Посреди всеобщего гомона выделялось одно слово:

— Потоп! Потоп!

— Ищите место повыше! — неистовствовал Ниобит. — Да скорее же, тупицы, а не то потонете!

Люди припустили со всех ног.

— Совет недурен, — сказал своим соратникам Брион. — Нам тоже надо поторапливаться.

Химена и Рамон, тяжело дыша, нагнали Мэта.

— Сынок, — спросила Химена, — что ты натворил?!

— Не натворил, а сотворил, — усмехнулся Мэт. — Сотворил пролив Ла-Манш. Один настоящий друид в Ирландии научил меня этому заклинанию.

— Но ведь все, кто жил на земле, которая уйдет под воду, утонут.

— Там либо никого нет — все бежали, либо это люди из отрядов Ниобита, — сказал Мэт. — Вы же сами говорили о беженцах, помните?

— Верно, мы видели многих и многих, кто бежал с юга на север, — подтвердил Рамон.

— А остальные были убиты во время жертвоприношений или за то, что были не в силах взирать, как совершаются ритуальные убийства. Так что безвинно утонут совсем немногие. Я скажу Бриону, чтобы он отправил рыбаков, дабы те подобрали уцелевших людей.

Рамон оглянулся.

— Как думаешь, где закончат свой путь мнимые друиды?

— Заберутся на какую-нибудь возвышенность, которая затем превратится в остров, — ответил Мэт и тоже оглянулся. — Судя по тому, куда они направляются, скорее всего это будет остров Джерси. — Он отвернулся и погнал коня следом за Брионом. — Скорее! Земля трескается и проваливается, позади нас формируются прибрежные скалы, они задержат приливную волну, но море неотвратимо наступает — не так быстро, но все же наступает.

— Время и прилив никого не ждут, — отозвался поговоркой Рамон и прибавил шагу.

— А ты мне не говорил, что владеешь такой силой, — прозвучал с другой стороны дрожащий басок. Мэт повернул голову и увидел Бохи.

— Во-первых, ты не спрашивал. Во-вторых, когда мы с тобой познакомились, я этого заклинания не знал.

— Да это не заклинание! Это дар собирать и удерживать могущественные магические силы!

— Да ладно, какая разница? — отмахнулся Мэт. Сам он полагал, что очень многое зависело от высочайшего уровня кельтской поэзии.

— Какая разница? — возмутился Бохи. — Для меня — очень даже большая! Я уже начал думать о том, сколько мне осталось жить, и так благодарен тебе, что ты не уничтожил всю землю! О нет, больше я не стану шутить ни с тобой, ни с кем-либо из твоего семейства. — Он смиренно склонил голову. — Ты позволишь мне покинуть тебя?

Сердце Мэта радостно дрогнуло, однако предосторожность возобладала.

— Мне может понадобиться от тебя еще одна, самая последняя услуга.

— Договорились! Только позови — и я буду рядом!

— В таком случае ступай, отпускаю, — усмехнулся Мэт и поднял руку в знак прощания. — Славно мы с тобой постранствовали, господин бохан.

— Я тебя никогда не забуду, — пообещал Бохи. — Как бы ни старался.

Он отвернулся, шагнул в сторону, затесался в толпу крестьян и исчез в ней.

Химена вздохнула:

— Вот если бы все твои проблемы можно было разрешить так же легко.

— Угу, — кивнул Мэт и с мрачным видом последовал за Брионом и Розамундой. — А перед нами еще стоит одна маленькая проблемка под названием «Джон». И что-то подсказывает мне, что он — столь же крепкий орешек, как Ниобит.

Тревога Мэта росла с каждым шагом. Брион и его соратники взбирались по уступам и уходили в глубь нового острова — острова Бретанглия. Мэту было немного грустно. Он ведь понимал, что и эти уступы в самом скором времени уйдут под воду.

Никто не спешил им навстречу. Несколько суток они продвигались в глубь страны, но войска так и не встретили. Море их медленно догоняло, но к наступлению ночи они всегда находились не менее чем в миле от него, а к утру — в нескольких сотнях ярдов. За это время можно было десятки раз устроить засаду и даже дать сражение, но войско противника так и не показалось.

— Непонятно, — признался Бриону Мэт. — У Джона ведь профессиональное войско, состоящее из хорошо обученных ветеранов! Ему нужно было только набрать в армию побольше крестьянских парней.

— Джон — трус, — отозвался Брион. Было видно, что даже теперь ему неприятно оскорблять брата. — Он не станет сражаться со мной до того мгновения, когда у него не останется иного выхода, пускай бы даже сила была его на стороне. Но даже тогда он предпочтет отсиживаться в замке, в надежде на то, что я изнемогу в бою, осаждая его твердыню.

Мэт переглянулся с родителями. Те согласно кивнули. Мэт обернулся к Бриону.

— Ну, со стенами мы как-нибудь управимся. Но в каком замке он засядет, как вы думаете?

— В ближайшем, — без колебаний ответил Брион. — Можете не сомневаться: в то время, как мы столкнулись с ордой Ниобита, Джон был где-то неподалеку. Достаточно близко для того, чтобы наблюдать за нашей стычкой, но на достаточном отдалении, чтобы не пострадать лично.

Он оказался прав. На подходе к Гастингсу впереди завиднелась древняя ремская крепость, окруженная армейскими шатрами. Войско выстроилось в три шеренги на пути Бриона к крепости.

Брион натянул поводья.

— Мне ненавистна мысль о том, что подданные мои падут в бою, лорд маг, — даже те, что служат узурпатору. Тем более гнетет меня эта мысль, что я знаю: простолюдинов согнали в войско насильно. Не могли бы вы каким-то способом отогнать людей от крепости?

Мэт как раз собрался ответить Бриону на этот вопрос, как с башен с противным карканьем сорвались полчища воронов. Войско Бриона встретило их атаку испуганными криками. Небо потемнело. Все новые и новые вороны слетали с башен, все громче и отвратительнее звучало карканье. Крестьяне зажимали ладонями уши, таращили глаза в суеверном страхе.

Вороны, покружив в беспорядке, мало-помалу собрались в стаю и спикировали, целясь в войско Бриона.

Войско встретило их атаку затравленными воплями.

Брион, пытаясь удержать на месте своего коня и лошадь Розамунды, прокричал:

— Маг, ты можешь истребить их?

— Я? Ну зачем же мне руки марать? — откликнулся Мэт и прокричал нараспев:

В ответ послышался оглушительный рев, и от ближайших холмов отделился Стегоман. Он, как и обещал Мэту, всюду верно следовал за войском, стараясь при этом не попадаться на глаза врагам. Изрыгая двенадцатифутовое пламя, дракон поджаривал воронов на лету и только потом сглатывал их — так сказать, в готовом виде. Прочесав таким образом стаю, он сделал разворот и зашел на второй круг.

Но с воронов и этого вполне хватило. С испуганным карканьем они развернулись и помчались обратно, к замку. Стегоман, страшно рыча, бросился следом за ними, при каждом рыке выдыхая четырехфутовый язык пламени.

Они вскоре скрылись из виду за ближними холмами, и тогда Мэт, развернувшись к крепости, проговорил:

— Вот теперь можно приняться за более серьезные дела.

— Это мое дело, — сурово произнес Брион. — Я уже говорил, как претит мне мысль о том, что придется погубить столько безвинных людей, однако ничего не попишешь.

— За тем мы и пришли сюда, мой повелитель, — храбро проговорил юный маркиз Симмери и, обернувшись, вопросил у выстроившихся рядами крестьян:

— Ну, что скажете, трудяги? Драться будем или отступим?

— Драться! — взревело войско в один голос, и люди потрясли оружием.

— Да будет так. — Брион повернулся к Розамунде и отвесил ей учтивый поклон. — Возлюбленная моя, у меня нет для вас подходящих доспехов. Прошу вас, удалитесь на один из тех холмов и ждите там исхода сражения.

— Боюсь, так мне и придется поступить. — С полными слез глазами Розамунда подвела свою лошадь ближе, страстно поцеловала Бриона и, отстранившись, опустила забрало на его шлеме. Он поднял руку на прощание, но этого принцесса уже не видела — развернув лошадь, она направилась в сторону холмов.

Проводив ее взглядом, Брион взял копье и приготовился к бою, но, к изумлению своему, увидел, что от крепости к нему скачет с десяток рыцарей и у того, который их возглавляет, в руке — белый флаг.

— Будете говорить с ними, ваше величество? — спросил сэр Оризан.

— Буду, — с железной решимостью ответил Брион, всеми силами стараясь скрыть охватившее его облегчение. — Дайте мне кто-нибудь кусок белой ткани.

У Химены нашелся платок, который в начале ее странствия с Рамоном был ослепительно белым. Она старательно привязала его к острию копья Бриона. Король поскакал вперед, а за ним следом — Мэт и его всегдашние спутники и половина рыцарей.

Другая половина осталась при войске, на тот случай, если придется скакать на выручку. Лучники зарядили луки и натянули тетиву.

Но стоило Бриону приблизиться к человеку с белым флагом, как тот крикнул:

— Приветствую вас, доблестный господин!

Начало переговорам было положено весьма находчивое. Такое приветствие годилось и для принца, и для короля. Брион поднял забрало и отозвался:

— Приветствую вас, герцог Избренн. — Никто не удивился, как он узнал имя парламентера. Ему достаточно было взглянуть на его щит. Каждый рыцарь знал наизусть гербы других благородных семейств. — Зачем вы вызвали меня на переговоры?

— Потому, досточтимый господин, что мы служили королю Джону по принуждению — все, за исключением тех, кто теперь содержится под стражей вместе с их войском.

— Лишь немногие служили искренне? — недоверчиво переспросил Брион. — Но что же в таком случае вынуждало вас служить ему?

— Колдовство главного друида Ниобита и его приспешников, — отвечал герцог. — Мы бы с радостью давно покинули короля Джона и объявили его узурпатором, если бы могли надеяться на амнистию и прощение.

Мэт затаил дыхание. Для того чтобы отречься от реального правителя, нужно было изрядное мужество, независимо от того, шла ли речь об узурпаторе или о законном монархе. Еще больше мужества требовалось для того, чтобы возглавить делегацию парламентеров.

— Ниобит может насылать чары и издалека, — предупредил герцога Брион. — Вряд ли он утонул. Думаю, что он жив и теперь находится на первозданном острове.

— Мы полагаемся на могущество ваших чародеев, досточтимый господин, — отозвался герцог и поклонился Мэту. — Мы слышали, что с вами странствует лорд маг Меровенса.

— Верно, и, как вижу, вы узнали его. — Брион не стал представлять герцогу остальных членов семейства Мэнтреллов. Видимо, предпочел пока не открывать всех карт. — Хорошо, милорд, даю вам слово короля, что мое прощение и амнистию получат все, состоящие в этом войске, кроме тех, кто сам скажет о своей верности Джону.

— Если так, то мы готовы объявить его узурпатором! — воскликнул герцог и во всю глотку — так, чтобы его слышало все войско, стоявшее под стенами крепости, проорал:

— Да здравствует Брион, король Бретанглии!

— Да здравствует король Брион! — гаркнуло войско и шеренга за шеренгой опустилось на колени.

Брион приосанился и не удержался от улыбки.

— Как вижу, вы добрые и верные люди, но я не стану просить вас о том, чтобы вы сразу же обратили свое оружие против человека, которому служили. Прошу вас, расступитесь и дайте пройти мне и моим людям.

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество. — Герцог поклонился, развернул коня и поехал к войску, на скаку выкрикивая приказы.

Вскоре солдаты расступились, образовав широкий коридор.

— Милорд маркиз, — распорядился Брион, — пусть наши люди встанут в ряд впереди по сторонам этого коридора. При кажите также окружить со всех сторон войска наших новых союзников. Это — на случай измены.

— Будет исполнено, ваше величество. — Маркиз поклонился и поспешил выполнять приказ.

— Вы пойдете со мной, господа, — сказал Брион. — Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при моей встрече с братом, ибо я не доверяю ему и никогда не доверял. И если хотя бы половина из того, что наговорил о нем мнимый друид, правда, мне не хотелось бы встречаться с ним без сопровождения чародея.

* * *

Мэт попрощался с матерью и отцом. Те понимающе кивнули и остались за воротами замка. Им нужно было присмотреть за войском в отсутствие сына.

Мэт отвернулся и поспешил следом за Брионом к древне-ремской крепости. За ним последовали сэр Оризан и сержант Брок.

Голос принца Джона они услышали за сто футов от дверей — правда, то были не слова, а лишь отчаянные вопли. Войдя, они обнаружили Джона в главном зале, на возвышении перед золоченым резным креслом. Под потолком чернели стропила, по стенам были развешаны потрепанные знамена и трофеи, добытые в былых сражениях. В зале больше не было ни души. Джон весь затрясся от страха при виде брата и в испуге отвел взгляд.

— Брат, — сурово возвестил Брион. — Ты отнял то, что принадлежит мне.

— А что мне было делать? — взвизгнул Джон. — Что? Ты ведь погиб, насколько мне было известно, и отец тоже умер!

— Король умер от твоих рук, а я — по твоему приказу, — мрачно проговорил Брион. — Как и Гагерис.

— У тебя все было все, все! — завизжал Джон. — Мать тебя обожала! Отец учил тебя драться! Люди на тебя заглядывались, заслушивались твоим пением! Женщины просто таяли, взглянув на тебя, а все мужчины признавали тебя превосходным рыцарем! Моя очередь была получить все, моя!

— Но не путем измены, — сказал Брион, и голос его не дрогнул. — Сними корону.

— А я так полагаю, ему не стоит этого делать, — послышался из полумрака раскатистый баритон, и на возвышении появился Ниобит.

Мэт вытаращил глаза:

— Как тебе удалось удрать с того острова?

— Думаешь, мне трудно было выжечь сердцевину дерева и сделать лодку? Или думаешь, мне так трудно было править ею с помощью магии? — фыркнул Ниобит. — Уже сейчас мои ученики упражняются в том, как валить деревья заклинаниями и как строить корабли. Через неделю они снова будут здесь. А ты уж решил, что сражение выиграно?

— Вот-вот! Убей их, я тебе приказываю, Ниобит! — прокричал Джон.

— С превеликим удовольствием, ваше величество.

Ниобит наставил жезл на Бриона и затараторил что-то на древне-шумерском.

Мэт, как бывало прежде, произнес заклинание, так сказать, общего назначения:

Конечно, Мэт рассчитывал на заклинание и все же очень удивился, когда шаровая молния, пущенная Ниобитом в Бриона, взорвалась, ударившись о невидимое препятствие, не долетев пяти футов, после чего просочилась между плитами пола и исчезла. Боевой конь Бриона дико заржал от испуга и хотел встать на дыбы, но Брион удержал его за узду и, скривив губы в усмешке, проговорил:

— Наши маги равны, братец. Быть может, мне стоит позвать мою рать?

— Каждый, кто переметнулся на твою сторону, погибнет в страшных муках! — взвыл Джон. Глаза его бешено сверкали. Мэт уже готов был поклясться, что Ниобит поделился со своим опекуном долей безумия.

Он решил, что лучше чем-то отвлечь узурпатора.

— Ниобит сказал нам, что все распоряжения получал от вас. Надо сказать, я с трудом поверил в его слова.

— Ага, и вы поверили в мое притворство, и вы посчитали меня дурачком! — обрадовался Джон. — Да-да, я искусно играл свою роль. Я давно научился придуриваться, чтобы обманывать бдительность своих врагов и получать преимущество над ними!

— У вас это почти получилось, — признал Мэт. — Я бы никогда не поверил, что это вы задумали покушение на Гагериса, если бы Ниобит не разболтал мне все о ваших злых умыслах, когда посчитал, что загнал меня в угол.

Ниобит был готов испепелить Мэта взглядом, однако весть о том, что его соратник выдал врагу тайну, нисколько не огорчила Джона. Он, наоборот, самодовольно ухмыльнулся — похоже, порадовался тому, что его ум и изобретательность наконец-то оценены по достоинству.

— Мало того, я еще плакался матушке и жаловался папаше, говорил всякие идиотские словечки про то, что это мне надо жениться на Розамунде. Из-за этого они принялись ссориться, и разгоревшийся скандал привел к войне между ними.

— А потом вы натравили Ниобита на Бриона, — добавил Мэт.

— Не-ет, — покачал головой Джон. — Это было мое, мое колдовство, — в полном восторге объявил Джон. — Я сделал так, чтобы синие доспехи смогли двигаться сами по себе, и дал им приказ заколоть Бриона в тот миг, когда все от него отвернутся. — Он ухмыльнулся. — Все получилось преотлично, но увы, доспех — не человек и сделал только то, что было приказано. Он не удостоверился в том, что Брион умер.

При мысли о магическом роботе Мэт поежился и понадеялся на то, что Джон не ведет дневниковых записей.

— Хорошо, что он промахнулся.

— Еще бы чуточку — и не промахнулся бы, — буркнул Джон. — К несчастью, убить Бриона с помощью злого колдовства оказалось не так-то просто — уж больно много он совершил добрых дел. Однако все же удалось убрать его с моей дороги. — Он с ненавистью воззрился на Бриона. — Жаль, ненадолго. Будь ты проклят! Зачем ты вернулся, когда я еще не укрепился во власти!

— Тебе ни за что не было суждено обрести прочную власть. Ты был слишком жесток со своими подданными, — гордо запрокинул голову Брион. — А как ты поступил с матерью? Ее ты тоже убил?

— Мамашу-то? Конечно, нет! — Глазки Джона наполнились презрением. — Нет, честное слово, Брион, ты все же непроходимо туп!

Бриону удалось сдержать гнев. Мэт задумался над тем, какой же козырь в рукаве заготовлен у Джона.

— Матери я сохранил жизнь, но у нее нет выхода из золоченой тюрьмы, — процедил сквозь зубы Джон. — Какой же я был глупец! Думал, вот не станет тебя, и она подарит мне хоть капельку той любви, что питала к тебе и которой мне так недоставало. О нет! Я был дважды глупец, ибо она по-прежнему любила отца, хотя и страшно ссорилась с ним, а для меня у нее любви не оставалось!

— И поэтому, как только отец сыграл свою роль и объявил вас наследником, вы его отравили, — добавил Мэт. Джон нахмурился:

— Как вы догадались? Да мне все равно. Да, вы правы. Я велел Ниобиту снабдить меня ядом, и я подмешал этот яд в вино и подал отцу. Потом архиепископ объявил меня королем, и я стал им. О, как радостно мне было править теми, кто прежде меня унижал! Как приятно было видеть, как теперь они выказывают мне почтение.

— Все, кроме лорда маршала и еще нескольких честных людей, которые не пожелали склонить перед тобою голову.

— О да, и я сровняю с землей замок лорда маршала, как только разделаюсь с тобой, — пообещал Джон и одарил брата ядовитым взглядом. То ли он забыл, кто сейчас владеет положением, то ли и вправду думал, что сила на его стороне. Мэту стало не по себе.

Да и было от чего смутиться — теперь, когда Джон сбросил маску простачка и недотепы.

— О да, нашлись и такие, которые не пожелали поклониться мне, — заносчиво проговорил Джон. — Были и другие, которые прежде так гадко вели себя со мной, что я не мог их пощадить. Они были подвергнуты пыткам и казнены. Как сладостно мне было слушать их вопли! Нашлись, правда, и среди них мерзавцы, которые испортили мне удовольствие и не проронили ни единого звука. И все же я упивался ощущением власти. Я мог исполнить любой свой каприз. Я делал людей несчастными, а хотел — мог и помиловать без причины, а потом брал — и снова велел казнить.

— Убийца! — вскричал Брион. Глаза его потемнели от ярости.

— Нет, вы только послушайте! — всплеснул руками Джон. — Я хотел его самого прикончить — и ему хоть бы что, а когда он узнает о муках какого-то простолюдина, приходит в ярость! Что за тупица — он печется о чьей-то жизни более, чем о своей собственной!

Брион метал глазами молнии. Рука его скользнула к рукоятке меча, он подтянул к себе за уздечку коня.

Джон ждал. Губы его разъехались в ухмылке, глазки сверкали.

— О да, ваш брат чуть было не сделал глупость. Он был готов выйти из себя и из-за гневливости стать мишенью для ваших злых чар, — поспешил прояснить ситуацию Мэт.

Брион замер. Джон, похоже, был вне себя от разочарования. Он устремил на Мэта полный ненависти взгляд. В этом взгляде явственно читались те пытки, коим с превеликим удовольствием Джон подверг бы Мэта, окажись тот у него в руках.

Мэт невольно поежился под этим злобным взглядом.

— Вы посвятили себя Злу, — прошептал он. — Вы продали душу дьяволу!

— Думаете, я подписал союз с Князем Лжи? — скривился Джон. — О нет, не настолько я глуп! Нет, я ничего не продавал, но я знаю, что власть добывается не добродетелями, не справедливостью, а нарушением всех заповедей до единой — тем более что все, кто стоял на моем пути, придерживались этих дурацких установлений!

— Все так и есть, как я сказал, — вы продали свою душу.

Джон побледнел и задрожал:

— Нет! Я не делал этого! Я не проклят!

Мэт гадал, что же могло так отравить детство Джона, и понимал, что пока ему известно далеко не все. Кое о чем он мог догадаться. Маленький принц был чрезвычайно нехорош собой, неуклюж и неряшлив, не умел находить подхода к людям, вот и избрал для себя роль отрицательного героя. Даже Эдипов комплекс у него приобрел извращенное выражение из-за того, что мать обожала Бриона, а его едва выносила. Из-за этого Джона снедала зависть — особенно же из-за того, что мать была готова расстаться с отцом и отдать ему младшего сына. Но он видел, как кланяются и пресмыкаются перед королем придворные, и стал так же вести себя с отцом и решил сам стать королем, убив братьев, тем самым вдобавок отомстив им за все.

— Вы все еще имеете возможность покаяться, — сказал Джону Мэт. — Однако я сильно сомневаюсь, что вы будете каяться, если так гордитесь убийством отца и старшего брата.

— Да, это сделал я — то есть я все придумал. — Джон снова раздулся от гордости. — Мне бы хотелось, конечно, самолично заколоть Гагериса, но я должен был находиться вдалеке оттуда, чтобы на меня не пали подозрения.

— И вы понимали, что шанс вам может представиться, когда все семейство будет с визитом в Меровенсе, — догадался Мэт. — Когда ваши братья решили пойти поразвлечься...

— Решили? Так ведь это я их подговорил! — возмутился Джон. — По меньшей мере я подговорил Гагериса. Я же знал, что Брион потащится за ним, чтобы его прикрыть на случай драки. Сам он, пожалуй, далек от таких развлечений. Об одном жалею — о том, что он переоделся, отправившись туда, и посланный мной человек не распознал его во время потасовки.

— Стало быть, трюк с переодеванием придумали не вы?

— Придумал-то я, но кто знал, что Бриону взбредет в голову нарядиться простым солдатом?

«Всякому, кто его хорошо знал», — подумал Мэт, но вслух не сказал.

— И для совершения покушения на Гагериса вы отправили Ниобита.

— О нет. Он должен был только присмотреть за тем, как это будет проделано.

— Повинуясь приказу принца, я дождался мгновения, когда Гагерис поднялся наверх со шлюхой, затем проскользнул в комнату и украл его кошель, — вступил в разговор Ниобит. — Это я сделал сам, но убить Гагериса своей рукой не мог. Мне нужно было заняться другим делом: спровоцировать потасовку.

— Так почему же тогда ты выпрыгнул из окна? — спросил Мэт и тут же поднял руку. Он уже догадывался об ответе. — Нет, дай-ка я угадаю сам... для того, чтобы отвлечь внимание от истинного убийцы, дабы дать тому возможность убежать.

— Или избежать подозрений, — добавил Ниобит.

— Так кто же убил Гагериса? — недоуменно проговорил Мэт. Он был не на шутку растерян.

Джон запрокинул голову и расхохотался:

— Если угадаете, лорд маг, я сразу же сниму корону и сдамся!

Не то чтобы Мэт поверил Джону, но перспектива достичь цели без боя так обрадовала его, что мозг его заработал на повышенных оборотах. И вдруг, глядя на узурпатора и псевдодруида, он ухитрился связать воедино разрозненные факты, которые привели его к единственному возможному выводу.

— Ловлю вас на слове. Это был сержант Брок.