Война

Прадата стояла на крепостных стенах в боевой готовности и смотрела, как солнце, словно умирающая птица, спускается в пустыню, где-то далеко за войсками Мордета. Алое знамя Черного безжизненно висело в неподвижном воздухе, его кроваво-красный цвет призван был постоянно напоминать мятежникам об ожидающей их участи. К самому сердцу Хагсфейса, словно шпионы, ползли тени, окрашивавшие лица, которые были живыми и яркими при солнечном свете, в холодно-серые цвета трупов.

Появилась первая звезда, жалкая пародия на яркие звезды, которые Рой наблюдал во времена перехода через горный хребет Кешьи. Темнота, тяжело нависшая над ожидающей атаки армией Прадаты, словно душила этот и без того тусклый, звездный свет. Рой всматривался в густую темень, наблюдая, не началась ли первая волна атаки.

Бок о бок с ним сто шестьдесят бойцов Прадаты стояли, вооруженные луками и копьями, готовые отразить нападение. Митра показала себя способным полководцем, поделив свое немногочисленное войско на подразделения, поставив перед каждым из них свои задачи, которые те должны осуществлять во время ожидаемой осады. Рой повернул голову и посмотрел вдоль стены, стараясь хоть на мгновение увидеть эту женщину. Ему показалось, что ярдах в двадцати внизу он заметил белые, словно холодный огонь, волосы, но так много женщин в Прадате имели схожие черты, что трудно было сказать точно, она ли это.

Рой старался не терять времени, пока шло ожидание. Он собрал всех магов и детально обговорил с ними их план действий. Митра предложила магам Роши находиться у восточной стены, и эта идея была принята, хотя водные колдуны предпочитали принимать непосредственное участие в сражении, стоя на западной стене. Но для того, чтобы стратегия Митры оказалась успешной, между магами была договоренность безусловно следовать приказам командующих.

Маги Куинты и Ралы с большой готовностью согласились следовать плану Митры. Каждый из семнадцати молодых магов обучался с Ратой и был верен ему. До того как Рата начал обучать молодежь Кешьи путям Воздуха и Огня, только одному человеку в каждом поколении дозволялось владеть искусством использования этих Начал. Рата чувствовал потребность поделиться своими знаниями и добился того, что нескольким наиболее способным молодым людям разрешили владеть одновременно словами “Куинта” и “Рала”. Некоторые из избранных стали впоследствии учителями магии, и Мордет особенно злобно преследовал их в течение последних десяти лет. И немногие оставшиеся в живых собрались теперь в Хагсфейсе, чтобы дать бой Мордету.

Что касается магов Кешьи, то они не обладали возможностями, которые можно было бы серьезно использовать в войне. Они посвящали свою жизнь тому, что способствовали хорошему урожаю и вообще помогали жить крестьянам и всем сельским жителям, которые, главным образом, и откликнулись на призыв Верховного Мага. Маги Кешьи пользовались у селян очень большим уважением и почетом. Благодаря чувствам чести и ответственности они выполняли роль офицеров в этой непрофессиональной армии; каждый из шестнадцати магов носил коричневую одежду Кешьи и возглавлял отряд из пятидесяти бойцов Прадаты. Рой и Митра очень рассчитывали на то, что маги Земли помогут бойцам преодолеть различные черные чары, которые Мордет наверняка будет насылать на крепость.

А пока не оставалось ничего иного как ждать, смотреть на бьющиеся о берег бесконечные волны и на солнце, уступающее свое место беспокойной ночи. Роя преследовали недобрые предчувствия, и он был не в силах справиться с ними. Уныние прицепилось к нему, словно липкое тесто. Рой поежился в темноте, мечтая поскорее увидеть свет зари.

– О чем ты думаешь? – голос Митры проник сквозь ночь, словно мерцающий свет свечи.

– Я обдумываю, все ли необходимое мы сделали, Митра, – ответил Рой. – А еще я обдумываю, не сделали ли мы слишком много. Пожалуй, самое лучшее, если мы встретимся с Мордетом один на один. Если я выйду победителем, то можно будет избежать многих ненужных смертей.

– А если победит Мордет? – возразила Митра.

– Если он победит, то Прадата будет морально подавлена и Морелуа легко уничтожит всех этих людей. Он никому не даст уйти из Хагсфейа.

Ночной ветер резко усилился и начал печально подвывать.

– Это не твоя вина, Рой, – прошептала Митра. – Смерть Мораты – дело рук Мордета, а не твоих.

– У Шимни я побежал, когда мог остаться. Мордет был ранен. Возможно, я мог покончить с ним уже тогда.

– Ты знаешь, что тогда ты еще не был готов к этому. С тех пор ты накопил много силы и энергии.

– Недостаточно. Книга за это время ничего нового мне не сообщила. Посох пока еще во многих отношениях загадка. А теперь вот еще и погиб мой друг. – Рой повел плечами, как бы стараясь сбросить с себя тяжелый зловещий груз.

Голос Митры прошептал в ночи:

– Есть история, которую мы рассказываем всем детям. Один крестьянин выращивал пшеницу и скот. Каждый день он видел, как солнце проходит свой путь по синему небу, а вечером появляются облака и проливают на землю живительную флагу. Он знал, что и тепло солнца, и дожди обеспечивали хороший урожай и решил, подпрыгнув высоко в небо, достать оттуда и солнце и дожди, чтобы земля повсюду в его стране давала обильные урожаи без особых хлопот, ибо землю свою он любил безмерно. Люди смотрели, как он прыгает вверх посреди своего поля, и, посчитав крестьянина сумасшедшим, стали опасаться и избегать его. Когда он понял, что задача невыполнима, то, наконец, прекратил свои попытки, ожидая, что земля рассердится на него из-за его неудачи; но земля продолжала плодоносить и дарить ему урожай. Я буду ждать вместе с тобой, Верховный Маг. Может быть, любовь и есть то оружие, которого тебе не хватает.

– Может быть, Митра, может быть.

***

Камера, по крайней мере, была сухая, и кормили его лучше, чем он ожидал. Крота не переставал удивляться наивности людей Прадаты; они должны были либо убить его, либо, по крайней мере, подвергнуть пыткам с целью получить сведения. Вместо этого они поместили его в маленькую комнату без окон, выставив снаружи только одного человека. Дважды в день ему приносили еду и воду в достаточном количестве и оставляли одного, предоставляя возможность обдумать план побега. Люди Прадаты были дураками.

Крота услышал шаркающий звук часового и продолжил свои горестные стенания, которые начал, когда его молодой тюремщик принял дежурство. Еще есть надежда, подумал он и засмеялся при мысли о том, что надежда в данный момент является непривычным союзником Мордета.

Крота прижал губы к щели между дверью и стояком и зашипел, словно змея перед укусом.

– Вся твоя семья скоро умрет. Это обидно, так как если они все такие, как их сын, то они неплохие люди. Должно быть, Верховный Маг развращает их, как он однажды развращал юношей в Лорлите. – Крота услышал, как по ту сторону двери молодой парень нетерпеливо шаркал обувью по полу. – Должен тебе сказать, это будет не очень приятное зрелище. Те, кто предал Мордета, будут казнены. Их черные сердца будут вырваны из груди. Это необходимо, но, надо признаться, зрелище ужасное. – Голос Кроты изгибался, словно мышца, постепенно сжимающая свою жертву. – Но будь милосерден, юноша, ибо только ты один можешь спасти своих людей. – Движения за дверью стали еще более нетерпеливыми. – И подумай о своих друзьях. У тебя наверняка есть любимая девушка. Будет очень горько видеть, как она умрет вместе с остальными предателями только потому, что всех их обманным путем заставили служить поддельному Верховному Магу. Его слова похожи на сладкий яд. Не дай Верховному Магу загубить все, что ты любишь.

Послышавшийся снаружи звук металла звучал для Кроты словно колокола свободы; он замер и приготовился к нападению.

Джерриод, не желавший более терпеть слова арестанта, отпер дверь камеры. Он был абсолютно предан Митре. Молодая женщина была очень добра к нему и, кроме того, Митра любила Верховного Мага. Никто не смел безнаказанно осквернять их имена. Арестованному надо дать как следует по башке, чтобы он заткнул свой поганый рот.

Удар застал его врасплох. Крота не раз применял его против ничего не подозревающих крестьян. Резкий удар костяшками пальцев в горло – и недоумевающие глаза Джерриода округлились от боли и страха. Он не мог даже вскрикнуть. Через секунду его изогнутое в конвульсиях безжизненное тело неподвижно лежало на каменном полу. Крота втащил тело в камеру, вышел из нее, потом запер дверь на ключ и осторожно двигаясь по большому холлу, выбросил ключи в заполненную золой жаровню. В здании было тихо и никаких признаков второго часового не было. Крота решил, что все людские ресурсы брошены на защиту крепостного вала. Выглянув наружу, он замер, опасаясь услышать чье-то дыхание или потрескивание дров в костре. Но кругом стояла тишина.

Вся Прадата стояла на крепостном валу и вглядывалась вдаль через промежутки между зубцами стен. Крота носом учуял их страх, попутно наблюдая укрепление и запоминая расположение военных отрядов. Хагсфейс падет очень скоро, если ему удастся обнаружить все слабые места. Крота дышал, всасывая воздух сквозь стиснутые от ненависти зубы. В темноте он разглядел разместившихся на обращенной к морю стене магов Роши в голубых одеждах. С ними было довольно мало бойцов, но Крота чувствовал, что там существует какое-то невидимое препятствие. На стене находились люди, живущие на побережье и владеющие Словом Власти Роша. Легкая дрожь беспокойства пробежала по его телу.

Северные стены были хорошо укомплектованы и готовы к обороне; вдоль них в несколько рядов стояли лучники, крепко сжимающие в руках свои большие, в рост стрелка, луки. Сбоку от каждого третьего бойца на стене стоял раздувшийся от какого-то содержимого мешок. Рядом с мешками горели небольшие факелы, отбрасывающие длинные тени на изношенный настил. Западная стена была укомплектована аналогично, только над гигантскими воротами в одиночестве стоял чей-то силуэт. Даже сквозь темноту Крота смог отличить Верховного Мага в его странном одеянии.

Женская фигура в накидке с капюшоном величественной походкой направлялась к Верховному Магу, и Крота догадался, что это, должно быть, Митра. Ночной ветер слегка откинул ее капюшон, и наружу вырвались мягкие белые волосы. Вот в этом месте и можно было бы быстро прорваться войску Мор дета. Кроте нужно было только открыть ворота. Он внимательно осмотрел пространство между ним и его целью, обратив внимание на крупное сооружение, наполовину закрытое тенями. Несколько темных фигур молча передвигались вокруг этого сооружения. Прижимаясь к стенам зданий, Крота, словно гадюка в ночи, быстро приближался к катапульте.

Перед ним стояла машина неизвестной конструкции: на конце толстого деревянного рычага висела большая корзина, наполненная странными металлическими шарами. Двадцать человек топтались около нее, ожидая чего-то. Эти люди выглядели довольно бдительными, и Крота понял, что на глаза им лучше не попадаться. Он попятился назад вдоль стены здания и нашел в ней углубление, в котором мог до поры до времени переждать.

***

– Идут, – прошептала она, но в полной тишине голос прозвучал довольно громко.

– Я вижу, Митра, – ответил Рой хриплым голосом. Он напряг зрение, чтобы рассмотреть движущиеся в отдалении тени. Ожидание вконец истрепало его нервы.

– Не пора ли применить катапульту? – спросила она.

– Еще нет. Подождем немного. Когда они подойдут к тому черному камню, тогда и начнем. – Рой от волнения резко втянул воздух между стиснутыми зубами.

– Она заработает. – Уверенность Митры только усугубила отчаяние Роя.

Широкая тень ползла вперед, приближаясь к основанию крепостной стены. Рою эта тень казалась извивающейся змеей, неумолимо ползущей к ним. Он передернулся от отвращения к предстоящей битве и погладил пальцами поверхность посоха. Скоро, подумал он. Скоро. От этой мысли у него что-то сжалось в груди.

– Все! Пора! – Резкий голос Митры прозвучал, словно оборвавшийся канат, снимая напряжение с окружавших ее людей. Внизу на площади засуетились бойцы, приставленные к катапульте. Резкий звук многократно отразился от каменных городских стен, вибрируя настолько мощно, что у всех в унисон задрожали мускулы.

Маленькие искры горящих фитилей заплясали в небе после того, как катапульта запустила свой смертоносный груз в сторону ничего не подозревающей наступающей орды. Послышался звук падающих между солдатами Мордета гранат, время от времени ударяющихся о лежащие камни. Иногда металлические шары попадали прямо в солдат, и тогда был слышен звук ломающихся костей. Сверкали крошечные фитили, скрывавшиеся потом за спинами солдат. Вдруг небо озарила огромная вспышка света, и по голой равнине прогремели раскаты грома после того, как огонь добрался до пороха, и тот, взорвавшись, метнул железные осколки в озадаченных солдат. Крики, выражающие страх и злобу, послышались в рядах армии Мордета, и многие солдаты побежали, спасаясь от смертоносного огня.

Катапульта второй раз запустила свой огненный груз, и снова взрывы гранат прозвучали, словно внезапно налетевший ураган. Пламя дико плясало под стенами крепости, когда порох поджигал одежду и оружие солдат Мордета. Звуки ударяющейся о камни шрапнели звучали словно трескающиеся кости. Рой увидел, как над его головой пронесся заряд третьего залпа, который ударился о землю прямо в середине наступающей армии. Он нерешительно поднял посох, свет от которого пронизал темноту ночи, отбрасывая острые тени за спины движущихся вперед людей. Лучники залпом выпустили стрелы, которые, словно охотящиеся соколы, метнулись к шедшим в передних рядах солдатам. Большинство стрел сломались, попав в поднятые щиты, но некоторые достигли цели, и пораженные солдаты падали на землю.

Хотя залпы катапульты вызвали страшные потери в войске Мордета, его первые ряды продвинулись далеко вперед, и огненные бомбы взрывались за спинами неприятельских солдат, не принося им вреда. Радостные крики послышались из задних рядов армии Мордета, когда первой волне нападавших удалось добежать до основания крепостной стены; стрелы, пущенные в них сверху, отскакивали от поднятых щитов. Осадные лестницы быстро устанавливались у стены, и столь же быстро защитники крепости отшвыривали их обратно.

Со стороны стены, обращенной к морю, внезапно послышался шум, похожий на грохот прибоя. Войска Мордета одновременно атаковали и эту стену, рассчитывая застать Прадату врасплох. Видя, как они подкрадываются к крепости по плотному песку, маги Роши собрались вместе в одну небольшую группу, чтобы консолидировать свои магические силы. Не успели атакующие дойти до стены, как море закипело. Испуганные крики послышались внизу, когда на воинов Мордета обрушились громадные волны, подхватывая и разбивая, словно щепки, о каменную стену Хагсфейса ошалевших от ужаса сол shy;дат. Когда остатки атакующих отступили, маги Роши успокоили разбушевавшееся море, унесшее с собой тела нападавших.

Митра сделала знак бойцам Прадаты, терпеливо ожидающим сигнала на западной стене. Мешки, стоявшие рядом, уже были развязаны, и бойцы – мужчины и женщины – стали доставать из них небольшие круглые предметы. Один за другим они поджигали фитили, ждали, пока они догорят чуть ли не до конца и бросали бомбы вниз, туда, где скопилось больше всего солдат противника. Словно молния разорвалась среди людей Мордета, размазывая оторванные части тела по стенам Хагсфейса. Когда перепуганные солдаты побежали от шипящих гранат, лучники Прадаты обрушили на них град стрел, повергая оставшихся в живых на землю.

Атакующая армия быстро превратилась в неорганизованную и деморализованную толпу. Территория внизу у северной крепостной стены была усыпана телами мертвых и смертельно раненных людей Мордета. Внутри крепости не было замечено ни единой жертвы. Катапульта запустила еще одну порцию смертельного огня в ряды отступающей армии. Рой услышал, как осколки бомб затрещали, словно град по созревшей пшенице. У него все перевернулось в груди, хотя кругом слышались радостные возгласы защитников крепости.

Опершись о посох, Рой продолжал смотреть на равнину, раскинувшуюся перед крепостью. Поле битвы было усыпано мертвыми телами; некоторые из них были охвачены пламенем, отбрасывающим на землю зловещие тени. Запах крови и горелого мяса перемешивался с запахом соленого морского воздуха, и тяжесть ужасной вины сдавила Рою грудь. Так ли уж было необходимо убивать стольких людей. Пожалуй, подумал он, лучше всего будет, если он все же встретится с Мордетом один на один.

От этих мыслей Роя оторвали крики солдат, вновь пошедших в атаку на крепость. Кажется, Мордету удалось нагнать такой ужас на своих солдат, что перед ними померк даже страх перед огненной смертью. Позвякивая кольчугами, солдаты подкрадывались к своей жертве; их серая форма почти растворялась в темноте. Катапульта произвела залп и нанесла врагу определенный урон, но на этот раз войско Мордета продвигалось гораздо быстрее и подошло настолько близко к крепости, что смертоносная машина стала бесполезной. Крепость была атакована со всех сторон, за исключением той, что была обращена к морю. Бойцы Прадаты снова забросали атакующих гранатами, и острые куски разорвавшегося металла с воем носились в беззвездной ночи. Отряды Мордета лезли напролом, приставляя длинные лестницы к стенам крепости и снова поднимая их вверх после того, как защитники крепости отшвыривали эти лестницы обратно.

Солдаты, приставленные к катапульте, покинули машину и влезли на крепостной вал, чтобы помочь остальным. Тетива луков звенела, словно погребальная песнь. Некоторые защитники крепости стали падать вниз, пораженные приблизившимися лучниками Мордета. Рой опустился на корточки, опершись спиной о зубец крепостной стены и вел с собой внутреннюю войну, в то время как вокруг продолжалась война настоящая.

Крота оставался в тени до тех пор, пока отряд, приставленный к катапульте, не покинул смертоносную машину. После этого, выйдя из своего укрытия, он обогнул площадь, держась поближе к стенам зданий. Многие люди Прадаты были заняты тем, что пополняли запасы стрел и заменяли сломанные луки или вступали непосредственно в бой, если это было необходимо. На крепостном валу практически вся Прадата вела ожесточенный бой с неприятелем. Никто не обращал внимания на одинокую черную фигуру, украдкой пробирающуюся к главным воротам. Звук скрипнувшего в ночи ржавого металла грубо прервал раздумья Роя. Прямо под ним Крота, которому удалось-таки добраться до западных ворот, снял толстый деревянный засов, обеспечивающий их надежную блокировку. И в самом разгаре битвы он начал открывать главные ворота города-крепости. В отблесках огня Рой увидел, как тонкие губы Кроты скривились в злобной ухмылке.

Рой, спотыкаясь, сбежал по ступеням вниз поспешил к воротам, надеясь как-то задержать противника. Крота все еще стоял под аркой ворот и зазывал своих сол shy;дат внутрь крепости. Ни секунды не раздумывая, Рой поднял посох. Белая молния ударила капитана Элитной Гвардии в грудь, повалив его на землю, словно соломенное чучело. Искры рассыпались по улице, когда Крота взорвался, словно шаровая молния.

– Рала, – крикнул Рой, и восточный ветер начал резко усиливаться. Он снова прокричал это слово: и ветер превратился чуть ли не в ураган. Несколько солдат Мордета ухватились за одну полураскрытую половину ворот и давили на нее, преодолевая сопротивление ветра. Рой в очередной раз поднял посох, и солдаты были мгновенно уничтожены сжигающим белым пламенем. Но уже успели подбежать другие люди Мордета и что было сил старались открыть ворота. Рой почувствовал приступ тошноты, когда до него дошел запах горелого мяса. Руки врагов, готовые убить его, приблизились к Рою, и он яростно отмахнулся посохом, ударив кого-то по голове. Затем с диким криком он выбросил посох над головой, и ослепительная вспышка голубого света вышибла видавших виды солдат Мордета обратно за раскачивающиеся ворота.

Вдруг откуда-то появившаяся тьма, которая была чернее ночи, стала гасить волшебное голубое пламя. Стоя на стене, Митра беспомощно смотрела, как над Роем сгущается мрак. У нее остановилось дыхание, так как она уже видела все это раньше, у подножия Шимни. Словно окутанный покрывалом, Рой почувствовал ледяную хватку холода, словно сам Мордет сомкнул пальцы у него на шее.

Рой ухватился за мысли о солнечном свете, теплом и успокаивающем, греющем его и Митру. Ночь начала отступать назад к своему хозяину. Изо всех сил он продолжал концентрировать свою волю, и, наконец, тьма бессильно повисла над пространством с другой стороны стены.

Для того чтобы успешно сопротивляться атаке Мордета, от Роя требовалась абсолютная концентрация мысли, и, воспользовавшись этим, солдаты Черного сделали очередную попытку прорваться в ворота, не испытывая теперь сопротивления ветра и огня.

Стентор увидел толпу, прорывающуюся через западные ворота, и, крикнув соответствующий приказ находящимся близко бойцам Прадаты, бросился на защиту Верховного Мага. Мощный бармен опустил свою дубину на не покрытую шлемом голову одного из солдат, от чего тот бездыханно распластался по земле. Еще двое из людей Мордета свалились, как подкошенные, сраженные стрелами лучников Прадаты. Вскоре небольшая группа мужчин и женщин образовала защитное кольцо вокруг ведущего свое сражение Верховного Мага, отражая яростную атаку врага.

Прадате удалось вытеснить людей Мордета обратно за ворота. Когда воюющие вступили в непосредственную битву друг с другом, зазвенели и заклацали мечи и копья, так как луки в данном случае были совершенно бесполезны.

Несколько солдат Мордета попытались сорвать дверь с петель, чтобы оставить ворота открытыми для последующих атак, но Стентор и его люди дубинами и мечами проложили себе путь к воротам и закрыли их, громко хлопнув засовом.

Этот звук на мгновение отвлек Роя, и он посмотрел в сторону Стентора, который вместе с двумя соратниками как следует закреплял засов. Этого мгновения было достаточно для Мордета. От удара второй черной волны, обрушившейся на Роя, тот не устоял на ногах и упал на колени. Ему казалось, что он упал в какую-то черную яму и пытается хотя бы опереться об ее стенки, но двигается ли он вообще или лежит неподвижно, Рой сказать не мог.

Чувства времени и движения, как и все остальные ощущения, покинули его за исключением мягкого ласкающего прикосновения смерти. Он попытался при помощи концентрации тепла своего тела стряхнуть это прикосновение. В какой-то момент он почувствовал, что тьма отсту shy;пает. С трудом открыв глаза, он огляделся вокруг. На площади перед воротами лежали распростертые тела, но сами ворота были закрыты. Рой начал впадать в отчаяние, почувствовав, что у него не хватает сил разрушить чары Мордета. Снова над ним нависла ночь, и глаза его заболели от пристального всматривания в никуда, в ничто.

Он попробовал представить лицо Гвен, но это ему, как всегда, не удалось. Зато отчетливо, во всей своей красоте перед ним возник образ голубоглазой Митры, улыбка которой словно освещалась белыми, как морская пена, волосами.

Рой безошибочно почувствовал легкое прикосновение западного бриза, принесшего острый запах моря, а вместе с ним и наступающее утро. В восточном небе заалел свет, как только солнце проснулось после бесконечно долгого сна. Он почувствовал, что Мордет дрогнул, когда острие малинового рассвета, удар которого был усилен словами Митры и его, Роя, собственной волей, вонзилось в защитное колдовское поле Черного.

Рою показалось, что он услышал сдержанные крики радости вокруг себя, но его мозг был всецело сосредоточен на том, чтобы отбросить Мордета обратно в пустыню. Снова он поднял посох и сосредоточился на Куинте, добивая последние остатки ночи. Затем наступила тишина.

Рой открыл глаза и посмотрел вокруг себя. Из лежащих вокруг тел сочилась кровь, но ворота были надежно заперты на огромный деревянный засов. Он прищурился от солнечного света и почувствовал, как утреннее тепло проникает в его больное холодное тело. Он наслаждался этим ощущением, бесконечно счастливый от того, что жив и что суровое испытание закончилось. Мысли о войне поблекли в свете наступающего утра, вызвавшего у Роя самый настоящий катарсис. Радостные крики облегчения и победы звучали вокруг него, словно мелодичный перезвон колоколов.

А затем появилась тень. Сперва Рой подумал, что Мордет снова обрушился на него, но в этой тени не было холода. Верховный Маг почувствовал другое существо. Оно мчалось над площадью, кружась в воздухе и увеличиваясь в размерах. Рой посмотрел в сторону солнца и увидел черный силуэт Креозота. Еще выше в небе дюжина других драконов повисла, словно ожидающая своего момента смерть. Крео shy;зот сделал круг над крепостью и, рассекая воздух огромными крыльями, помчался к Рою.

Лучники на стенах беспомощно наблюдали за происходящим; их стрелы были неэффективным оружием против толстокожего зловещего зверя. Радость, которой все были переполнены за минуту до того, сменилась отчаянием.

Рой посмотрел вверх на приближающегося дракона, уже не в силах сопротивляться. Мертвая тишина нависла над площадью, когда на нее прямо перед Роем опустился Креозот. Верховный Маг нашел в себе силы, чтобы поднять посох в преддверии нападения, но вдруг опустил его и положил на землю. Изумленные и радостные крики послышались со стен крепости, когда Креозот, огромный черный дракон, опустил свою гигантскую голову в знак добровольного подчинения Верховному Магу.