Прадата

Проснувшись, Митра некоторое время лежала неподвижно, не открывая глаз. Ее разбудил чистый и здоровый запах с легкой примесью жареного бекона и молодого вина. Она была укрыта тяжелым и теплым стеганым одеялом, из-под которого было слышно, как спокойно и ровно, словно сердце, в камине бьется огонь. Только после того, как Митра убедилась, что полностью пришла в себя, она сделала тщетную попытку подняться. Острая боль в боку заставила ее снова лечь.

– Постарайся не двигаться, Митра. У тебя сломаны ребра. Целитель говорит, что они могут проткнуть легкие, если ты будешь двигаться. Лежи спокойно, детка.

Митра снова нырнула в мягкую кровать и повернула лицо в ту сторону, откуда звучал давно и хорошо знакомый голос. Рядом с кроватью, в серой крестьянской одежде находилась Тралаина, ее няня и верный товарищ в течение всех тридцати лет, которые прожила Митра. Тралаина выжимала чистое белое полотенце в таз с водой. Несмотря на пятидесятилетний возраст у нее было сильное, гибкое тело и волосы цвета лепестков маргаритки, но глаза ее были усталыми и два темных круга, словно два ярма, висели под ними.

– Роша будет лечить тебя, дитя мое, – сказала Тралаина и осторожно положила холодное полотенце на горячий лоб Митры. – Пусть вода придаст тебе силы. Лежи спокойно и отдыхай.

Тралаина грациозно прошла через комнату к креслу-качалке, стоявшему у камина. Она села в кресло, сложив руки, и, как могло показаться, уснула. Однако Митра знала, что это не так, и как только она вспомнила о своем бегстве из Морлидры, главной башни замка Черного Лорда, в провалах ее памяти один за другим стало возникать огромное множество вопро shy;сов.

– Тралаина? Мне приснилось или это правда, что Рата вернулся?

– У нас еще будет достаточно времени, чтобы поговорить об этом, Митра. А сейчас ты должна отдыхать, – строго сказала няня.

– Но я должна это знать, Тралаина. Пожалуйста, скажи мне. Мне это приснилось?

– По правде сказать, мы не знаем. Ты сама сказала об этом Стентору перед тем, как потеряла сознание. Но слухи разлетаются, словно воробьи от охотящегося ястреба. В город прилетал Креозот, а обратно он улетел вместе с двумя лучшими гвардейцами Морелуа. Сам он мечется по двору, словно рассерженная Титера, но мы-то знаем, что его укус не столь опасен. – Сказав это, Тралаина улыбнулась, явно довольная тем, что Мордет задергался.

Митра снова откинулась на мягкие подушки, поддерживавшие ее ослабевшее тело. До нее дошла боль в руках и на спине, болела также и челюсть, когда она разговаривала. Она посмотрела на свою правую руку: она была перевязана бинтом, сквозь который проступала какая-то желтая мазь. Она вспомнила подъем по трубе в иссушающем душу и тело жару. Попытавшись согнуть ноги, Митра обнаружила, что они тоже перевязаны. Она слегка пошевелилась, чтобы поудобнее улечься, и тут же почувствовала боль от ожогов в спине. Нет, решила она, это был не сон.

Она заснула, и даже во сне мысли о Рате продолжали носиться в ее голове, но они сразу же отходили куда-то вглубь, как только в ее подсознание вторгался Мордет. Ей снилась буря, Верховный Маг, наклонившийся вперед, чтобы противостоять жуткому, сверхъестественному ветру, и она, спрятавшаяся в кустах макрелока, не в силах чем-нибудь помочь. Ей было оттуда видно, как прямо, не замечая бури, стоял Мордет, как сверкали ненавистью его черные глаза. Вдруг он взглянул прямо в лицо Митры и засмеялся – от ужаса она чуть не проснулась. А затем, сжав над головой кулак, Мордет отправил Рату в неведомое. Митра закричала во сне, но ветер заглушил ее слова. В ее руке откуда-то появился кинжал, и она, не раздумывая, глубоко всадила его в грудь Черного Лорда. А затем тьма поглотила Митру. Может, ей и снилось что-нибудь еще, но что именно, она не помнила.

***

Митру разбудили какие-то веселые звуки. Это огонь в камине вовсю разгорелся и трещал, а над ним весело булькал горшочек с мясом. Из соседней комнаты доносились приглушенные мужские голоса, на кухне позвякивала посуда. Но наиболее успокаивающим был голос Тралаины, читающей что-то из Книги Сущего.

Митра повернула голову и сквозь сонные еще глаза оглядела комнату. Тралаина все еще сидела в кресле и легонько качалась, отталкиваясь от пола сильными ногами. Вокруг нее на полу сидело полдюжины детей, внимательно смотревших на старую няню. Они словно кувыркались в ее улыбке, теплой и мягкой, словно мех котенка.

– Расскажи еще раз историю Раты. Пожалуйста, Тралаина! – попросил маленький мальчик.

– Да, расскажи нам ее! – закричали одновременно остальные.

– Это очень поучительная и хорошо известная история, – начала Тралаина. Она закрыла глаза и прошептала Слово Власти: “Кешья”. Как только она произнесла это, перед глазами детей начали возникать сменяющие друг друга образы; у каждого был свой образ, отличающийся от других, но связанный с ними общей нитью. Она продолжала говорить вслух:

– В Черном Лесу, в Йелу, жил чело shy;век, занимавшийся соколиной охотой, по имени Протета Шалет Кешья-ни, который женился на собирательнице трав и кореньев по имени Манетав. У них был голубоглазый сын, обладавший Голосом Власти. Когда он закричал в первый раз, все соколы, и ручные и дикие, принадлежавшие его отцу, собрались вокруг ребенка. Каждый по очереди садился рядом с яслями, охраняя его. Даже великий Повелитель Соколов Мората Рала-ни, самый большой и быстрый из птиц-хищников, обратил особое внимание на мальчика и никогда не улетал далеко от него. Мальчика назвали Рата Кешья-ни, что означает Рожденный Землей Сокол.

Рата рос мальчиком высоким и светлым, за исключением черных, словно уголь, волос, что отличало его от других родственников. Его отец учил Рату искусству соколиной охоты. Молодые глаза Раты почти не уступали по зоркости глазам Мораты. Они вместе охотились за быстрыми зайцами и хитрыми куропатками; г. было дня, чтобы они вернулись без добычи. Мората все больше любил мальчика за выносливость и ловкость в охоте. За несколько месяцев до именин Раты появился старик. Он был длинный и тощий, как ветка ивы. Глаза его были, словно золотые тлеющие угольки, а волосы имели цвет серого дыма. Его появление в те дни, когда Черный Лорд еще не запретил свободные странствования, было делом обычным, так как многие путники проходили через Йелу, ибо это был большой город, намного больше, чем любой из соседних городов. Горожане не обращали особого внимания на странника и называли его просто “чужеземец”.

Чужеземец часто сидел на опушке леса и наблюдал, как охотятся Рата и Мората. При этом старик не переставал выстругивать ножом длинную и гладкую палку. Каждый день Рата останавливался и предлагал ему что-нибудь из добычи, потому что Рата был по природе великодушен и щедр по отношению к каждому, кто в этом нуждался. Чужеземец обычно благодарил его и продолжал строгать палку. Иногда Рата стоял и подолгу смотрел, как старик вырезает ножом свой длинный посох из тиса, и заглаживает ручку с узлом на верхушке. Этот узел особенно очаровал Рату, которому казалось, что он видит там глаз смотрящего назад Мораты, терпеливо поджидающего его.

На этом месте Тралаина остановилась и посмотрела на каждого ребенка по очереди, подчеркивая важность того, что она собиралась сказать.

– Все сущее, – продолжала она, – происходит из Четырех Начал: Кешья – Земля, Рала – Воздух, Роша – Море и Куинта – Огонь. Этот огонь, дети мои, это Куинта, то есть проклятие тьмы. Только свет может бороться с ее злобной силой. Три остальных элемента тоже сильны, но только Куинта может прогнать ночь.

Каждому человеку, когда он достигает зрелого возраста, дается одно из этих Слов Власти; но Куинта, самый редкий из даров, достается немногим. Это одна из таинственных загадок нашего мира, которая делает историю Раты все более исключительной. Ибо когда настал его день, старейшины Йелу собрались для Ритуала Даоования Власти, и самый старый из них сказал ему:

– Рата, тебе дается слово Кешья, ибо ты рожден на земле и живешь посреди леса, далеко от моря. Пусть это слово будет твоей силой и хранит тебя всю жизнь.

Когда старейшина закончил, с неба камнем упал Мората, издавший такой дикий крик, что даже у самых смелых застыло сердце, но не у Раты. Он услышал голос своего любимого друга и понимал речь великого Повелителя Соколов; Мората дал ему второй дар, которым было Слово Власти над всеми, кто летает и кто господствует над ними: Рала.

А затем, дети мои, из леса вышел старик, которого все называли чужеземцем. В руках его был выструганный посох с внимательным и немигающим соколиным глазом на верхушке. Старик вошел в центр круга и встал перед ритуальным ог shy;нем, глядя в глаза молодого Раты.

– Ты обладаешь огромной силой, Рата, – сказал он, – и тебе предназначено вершить великие дела. Земля заботится о тебе, хищные птицы приветствуют тебя как родственника. Я давно искал такого человека, ибо вижу, что безумие скоро придет на землю, и потому боюсь. Поэтому прими последний дар. – С этими словами старик бросил посох в середину костра. У Раты перехватило дыхание, так как старик делал этот посох несколько недель, тщательно полируя и уравновешивая его. Но посох не загорелся; вместо этого соколиный глаз засветился, и в свете этом была сила и ярость.

– Возьми его, – приказал старик.

Рата наклонился и вынул посох из ревущего пламени. Он был абсолютно целый и прохладный на ощупь. Рата внимательно посмотрел прямо в глаза старику, а затем просто утвердительно кивнул, так как он, наконец, узнал в чужеземце великого Хозяина Огня.

– Рата, тебе я даю силу огня, ибо может наступить день, когда только у тебя, только у тебя одного из всех живущих людей будет Куинта, чтобы служить тебе. – Он печально посмотрел на мальчика и добавил: – Это не подарок, маленький вол shy;шебник. Я даю тебе тяжелую ношу. Тяжело стоять одному, словно лучик света во тьме, когда мрачные творения ночи визжат и лают у твоих ног. А твой главный противник ужасен и силен; может быть, у тебя и не хватит сил, чтобы победить его. Готовь свое сердце к битве с ночью, которая еще придет.

С этими словами чужеземец шагнул прямо в костер. Когда старик загорелся и начал рассыпаться на тысячи пляшущих искр, люди вокруг попытались помочь ему, но Рата поднял посох вверх, и воздух содрогнулся от огня и грома, отбросивших ослепленных горожан назад. Когда их глаза снова смогли видеть, старик уже ис shy;чез и только столб дыма поднимался из костра к небу.

Так был рожден Рата, Мор Кешья-Рала-Куинта, Хозяин Земли, Воздуха и Огня, Верховный Маг Шалета.

Тралаина прервала свой рассказ и посмотрела на Митру. На глазах у молодой женщины блестели слезы, сверкавшие в свете огня словно драгоценные камни. Руки ее неосознанно сжимали теплое стеганое одеяло, как будто она обнимала своего любимого.

– Расскажи до конца, Тралаина. Расскажи им все, так как это их право и наша обязанность передать все знания тем, кто будет после нас.

Митре удалось улыбнуться обнадеживающей улыбкой, когда дети повернулись к ней, услышав ее голос.

Старая няня покачала головой.

– Не сейчас, дитя мое, не сейчас. Сейчас пора спать. Обещаю, что завтра расскажу все до конца. Завтра. – Она протянула морщинистую руку и взяла красную глиняную чашку со стола, стоявшего у кровати Митры. – Выпей это, детка.

Митра неохотно взяла чашку и медленно поднесла ее к губам. Она не хотела спать. Сон и мрак – это царство Черного Лорда, и она втайне боялась того, что могла бы там встретить. Ее лицо запылало жаром, когда она вспомнила об изнасиловании, которому подверглась в полусознательном состоянии. Но Митра полностью доверилась Тралаине и выпила теплую жидкость коричневого цвета. Она почувствовала, как лекарство прогрело ее горло и живот, затем закрыла глаза, наслаждаясь его обезболивающими свойствами.

Тралаина протянула руку и положила ее на лоб Митры, после чего начала тихо напевать какую-то старинную мелодию. Она еще долго стояла рядом с кроватью уже после того, как кончилась песня и все детишки заснули. Стояла до тех пор, пока не убедилась, что только тихое, равномерное дыхание Митры нарушало тишину в доме.

Митра проснулась с мыслью, прочно овладевшей ее мозгом. Она провела ночь, то засыпая без сновидений, то снова просыпаясь, и за это время со всей очевидностью поняла, что влияние Черного Лорда отнюдь не безгранично. Все это время она считала, что Рата пал жертвой совершенно непобедимого врага. Будучи в плену у Морелуа, она почувствовала руки, крепко обнимавшие ее, тяжесть его мощного тела и почти смирилась с неизбежностью его власти. Но в доме Тралаины, под защитой ее магии, Митре удалось преодолеть наваждение и вырваться из холодных объятий Черного Лорда.

Это открытие ошеломило ее. Если Мордет не всемогущ, то, возможно, она могла остановить его, обнаружить его уязвимые места и воспользоваться этим, чтобы уничтожить его до того, как она была опозорена. Но она не сумела сделать этого. И сейчас спрашивала себя, предназначено ли ей судьбой совершить нечто большее, чем терпеть подобные поражения.

Чувство вины переполняло Митру. Она давно была убеждена, что Мордета можно победить, но считала, что сама она бессильна против него. Пожизненным позором придется ей теперь заплатить за это заблуждение. Митра слегка коснулась своих бедер, затем ее руки медленно поднялись к животу, груди.

– О чем ты думаешь, детка? – прервал мысли Митры тихий голос Тралаины. – У тебя что-нибудь болит?

Митра попыталась улыбнуться.

– Нет. Эту тяжесть твое лекарство сняло. – Митра закрыла глаза и снова вспомнила, как тяжелая тьма придавила ее к столу.

Сердце разрывалось в груди Тралаины, когда она смотрела на Митру. Старая няня понимала, что Митру терзает боль, и не только физическая. Но ее волшебство не могло излечить кровоточащую рану сердца.

– Милая Митра, – сказала она ласково, – я благодарю Четыре Начала за то, что ты снова с нами. Как тебе это удалось, что пришлось для этого пережить, не имеет значения. Имеет значение только то, что тебе удалось перехитрить его и вернуться живой.

Митра продолжала лежать без движения. Да, в конце концов ей удалось обмануть Мордета, она совершила побег и ускользнула от него даже в царстве тьмы и сна. Но все это было слишком поздно. Слишком поздно для Раты. Слишком поздно для нее самой. Эти мысли все больше усиливали ее чувство вины.

– Послушай, дитя мое. Есть новость. Если ты можешь ходить, то давай перейдем в соседнюю комнату к теплому огню.

– Я могу ходить.

Они перешли в пустовавшую пивную и сели за грубый деревянный стол, стоявший близко от камина. Огонь весело трещал и согревал тело Митры, но внутри нее по-прежнему были холод и серость.

– Черный Лорд ищет тебя. Его шпионы рыщут по всем улицам, словно охотничьи собаки. Нам удалось отловить некоторых и дать им кое-что, чего они совсем не искали. – Тралаина провела большим пальцем по своему горлу и ненатурально улыбнулась.

– Это значит, что здесь мы в опасности.

– Мы везде в опасности, – ответила Тралаина. – Мы не можем открыто ехать по дорогам, так как Морелуа запретил свободно передвигаться по ним. Только его торговцам разрешается пользоваться телегами для перевозки товаров. У нас нет возможности уйти из Лорлиты незамеченными, разве что по лесам и болотам. А там свои опасности; взять хотя бы дракона, состоящего на службе у Черного. Нет, дитя мое, ты здесь в такой же безопасности, как в любом месте, где такие, как мы, люди, могут защищать тебя.

– А книга? – спросила Митра.

– Она цела. Но бумага сейчас так же редка, как зубы дракона, поэтому я советую тебе потерпеть до лучших времен.

– Нет, Тралаина. Это обещание я должна выполнить во что бы то ни стало. Ра-та взял с меня клятву, и я не нарушу ее.

Митра задумчиво смотрела на огонь, вспоминая, как муж заставил ее дать обещание, что она будет собирать и записывать знания, сказания и легенды, которые ходят в народе. Это нужно для того, чтобы сохранить их для будущего, так как Черный обязательно попытается запретить их и изгнать из Кешьи.

– Слова людей несут правду и обладает силой. Как смогут наши дети узнать о Прадате, если им не рассказывать о ней? И как мы сможем жить дальше, если Морелуа удастся лишить людей их истории?

Тралаина сердито фыркнула:

– Я знаю, детка. Морелуа забирает многих наших детей и расселяет их по разным племенам, чтобы они забыли семейные и народные предания. Но мы находим этих детей и все рассказываем им.

– А если Черный найдет нас? Если не эти истории, то кто передаст все детям? Кто, Тралаина? Кто?

Старая няня согласно кивнула головой.

– В таком случае я найду тебе бумагу, детка, даже если придется искать ее в самом замке Черного Лорда.

***

Митра обложилась старыми одеялами и уютно устроилась в своем мягком ложе. Снова наступил вечер, и Тралаина заставила ее выпить лекарство. Лекарство было настолько сильным, что Митре с трудом удавалось лежать с открытыми глазами.

– Расскажи им все, Тралаина. Они должны знать все. Это путь правды. Это путь Прадаты.

Тралаина согласно кивнула и затем, остановив задумчивый взгляд на каком-то далеком воспоминании, продолжила с того места, где остановилась накануне.

– Во всей Кешье уже ходили легенды о способностях Раты, и он был призван в королевский двор, находившийся в Лорлите, что означает Город Просвещения. Король попросил Рату обучить городских ребятишек всему тому, что умеет, сам. Он охотно согласился и обучал детей добросовестно, с большой любовью. Дети, в свою очередь, любили его и часто приходили в его дом с корзинами, полными трав и ягод, которые они собирали сами и которыми угощали молодого Верховного Мага. В знак благодарности он разрешал им разговаривать с Моратой, своим постоянным спутником. Огромный сокол взлетал с широких плеч Верховного Мага и кружил над детьми, как бы шутливо демонстрируя свои соколиные способности. Затем он снова садился на прежнее место и говорил что-то на ухо Рате, а тот весело смеялся.

В те дни Правителем Города и Патриархом Кешьи был король Гондспед, мудрый, справедливый и щедрый. Он мечтал о том, чтобы все жители Кешьи однажды стали обладателями Слов Власти для пользы всего человечества. Именно поэтому он призвал Рату и сделал его своим советником, дав титул Верховного Мага. У Гондспеда и его жены Рахалы был сын по имени Портера. Гондспед очень надеялся, что Рата передаст все свои знания сыну короля.

Но в некоторых отношениях Гондспед был просто слепец, возможно, именно потому, что был добр и доверчив. Наряду с Ратой он призвал мага Морлина, большого знатока в вопросах управления коро shy;левством. Как только Морлин прибыл в Лорлиту, он начал делать все, чтобы Гондспед невзлюбил Верховного Мага. Он нашептывал королю на ухо ложь и обман, рассказывая о том, что Рата развращает детей Лорлиты, заманивает их к себе домой и там соблазняет их. Поначалу Гондспед не желал верить этим россказням, но по мере того, как он видел, что дети в любое время приходят к Рате и уходят от него, а Верховный Маг, смеясь, касается то одного ребенка, то другого или обнимает своими крепкими руками третьего, зерно сомнения начало превращаться во вредный сорняк. Это, дети мои, путь лжи, жертвой которого могут пасть даже добродетельные мужчины и женщины, если они не будут все время начеку.

Итак, дети мои, Морлин воспользовался сомнениями короля, тщательно выхаживая посеянное семя. Он настаивал на том, чтобы король назначил его Регентом на случай, если Рата действительно замышляет зло и нанесет какой-либо вред королю. В этом случае власть должна перейти к Портере через регентство Морлина. Король послушно издал соответствующий указ, ибо страх сделал его слепым; именно от страха всегда опускается тьма над Прадатой, над путем правды.

Вскоре Гондспед заболел. Морлин тут же обвинил Рату в том, что тот отравил короля, но друзья Верховного Мага были убеждены, что сам Морлин повинен в смерти короля. Гондспед умер мучительной смертью, и власть захватил Морлин, объявивший Рату вне закона и приговоривший его к смертной казни. Рата, опасаясь кровопролития в случае его ареста, бежал на юго-запад к морю и вскоре прибыл в Вестпорт.

Вестпорт расположен далеко от Йелу и Лорлиты, поэтому там никто не знал Верховного Мага. Тем не менее, опасаясь охранников Регента, он представился странствующим учителем. Рыбак Чиат предложил Рате жить у него в доме, а тот, в свою очередь, обещал подготовить дочь рыбака к предстоящему ритуалу дарования власти. Митра была светлой и хорошенькой девушкой, выше других ростом, с волосами цвета морской пены и глазами, словно циандит – самый лучший из горных цветков.

В течение двух месяцев Рата учил Митру мудрости Кешьи. Власть его голоса потрясла ее, и она умоляла Рату научить ее тоже искусству владения голосом. Много дней провели они вместе, тренируя голос на овцах. Сокол Мората падал сверху прямо в середину стада, а Митра должна была своим голосом быстро успокоить насмерть перепуганных овец. Рата открыто говорил о том, что Митра является его самой способной ученицей.

Когда, наконец, пришло ее время прохождения ритуала, именно Рата дал ей Слово Власти Роша, что значит море, потому что Митра была постоянна, словно приливы и отливы и одновременно податлива, словно вода. Через две недели к большой радости всех, кто их знал, Рата и Митра поженились. И в свою первую брачную ночь Рата рассказал ей всю правду о себе.

Тем временем Морлин не забыл Верховного Мага и страстно желал найти и уничтожить его, для чего посылал своих шпионов буквально в каждую деревню. И вот в Вестпорте Крота, что значит гадина, Крота, у которого изо рта капал яд. Капитан Элитной Гвардии Черного Лорда увидел Рату и Митру, сидящих в тени большого вяза и жующих плоды кейта. Крота узнал Рату, увидев большого сокола, сидевшего на самом верху того же дерева. Он послал двух стражников с донесением, в котором сообщал о том, что Рата обна shy;ружен.

Тралаина остановилась и оглядела комнату. Глаза у детишек были широко раскрыты. Каждый наклонился вперед, словно опираясь на невидимую преграду.

Старая няня грустно улыбнулась, вспоминая, как она сама испугалась за Верховного Мага, когда впервые услышала эту историю. Она бросила быстрый взгляд на Митру, которая лежала неподвижно под толстым слоем одеял.

– Слушайте, дети, – продолжала Тралаина, – ибо то, что я вам рассказываю – великая правда. Ложь и обман распространяются быстро и далеко, но и правда тоже быстра. Купец, прибывший в тот самый день в Вестпорт, вместе с горшками и кастрюлями привез последние новости из столицы. Морлин захватил трон и разослал повсюду шпионов, чтобы они нашли предателя Верховного Мага, которого Морлин обвинял в отравлении короля. Более того, купец видел всадника, быстро скачущего по дороге в Лорлиту, настолько быстро, что купец не успел даже с ним поздороваться.

Когда Рата услышал это, он сразу понял, что обнаружен. Рата быстро приготовил все для ухода, так как боялся, что ни в чем не повинные люди могут пострадать, если его битва с Морлином состоится в пределах города. Митра умоляла его взять ее с собой, но Рата, зная коварство и силу Черного, отказал ей. Утром, не дожидаясь первого луча света, Рата покинул свою семью и свою любовь.

Тралаина остановилась и облизнула пересохшие губы. Только это ее легкое движение нарушило тишину в комнате.

– К великому каменному монолиту, стоящему среди центральных гор, ушел Рата, – продолжала она, – к месту пророчества и власти, где царил порядок среди племен и выполнялись обещания. Мората с высоты указывал ему путь до тех пор, пока перед ним не вырос, словно гигантская предостерегающая рука, Шимни – серый, суровый в свете сумерек, камень. Рата нашел катакомбы Шимни, где гнездятся и выращивают птенцов соколы, и укрылся там.

Морлин прибыл в Вестпорт через неделю после того, как получил донесение Кроты, но Раты там уже давно не было. Крота рассказал своему хозяину о возлюбленной Верховного Мага, и тот немедленно приказал отыскать ее. Морлин желал Митру, не только из-за ее исключительной красоты, но также и потому, что ее любовь принадлежала Рате. Тем не менее его попытки получить от нее нужные сведения были тщетны. Морлин вынужден был взять своих солдат и искать какой-нибудь след, который мог оставить Рата. Митра, боясь за своего любимого, последовала за ними.

Тралаина посмотрела в дальний конец комнаты, где лежала Митра. Молодая женщина сбросила с себя несколько одеял и неподвижно лежала, устремив взгляд вверх, на потолок. Ее правая рука лежала на животе, как будто она чувствовала глубоко внутри какую-то невидимую боль. Тралаина собралась было прерывать рассказ и поухаживать за Митрой, но раздумала. Если бы Митра этого хотела, то обязательно сказала бы.

– Солдатам Морлина удалось напасть на след Раты, – сказала она, – и скоро Черный увидел вдали каменный палец Шимни, указывающий на небо. Как только на горы опустилась темнота, Морлин быстро двинулся вперед, чтобы одним ударом расправиться со своей жертвой, как это делают пантеры. Рата был бы застигнут врасплох, если бы крик сокола не предупредил его об опасности. Он поднял к небу свой посох, и тьма испарилась, словно рога при восходе солнца. Рата увидел перед собой Морлина и его стражников и понял, что время решающей битвы пришло.

И он был готов к ней. Издав крик охоты, Рата призвал на площадь огромных соколов, обитавших внутри Шимни. Могучие птицы атаковали стражников, вырывая им глаза и разрывая глотки. Морлин был самонадеянно уверен в своей силе, поэтому взял с собой лишь несколько стражников, большинство из которых разбежались кто куда, испугавшись птиц и Верховного Мага – носителя огня. Те же, кто остался, умерли мучительной смертью от клювов и когтей. Покончив со стражниками, хищные птицы набросились на самого Морлина, но не смогли долететь до него, потому что несущий смерть ветер, возникший по его воле, отбросил их прочь.

Наконец, их осталось двое у подножия Шимни, в самом центре мира, и только соколы с высоты своего полета продолжали наблюдать за ними. Морлин засунул руку в плащ, вытащил какой-то кристалл в форме шара и, подняв его вверх, проговорил какие-то мистические, непонятные для Раты слова. И вдруг незаметно подкралась ночь, холодная и твердая, словно труп, и Рате показалось, что он услышал слабое биение крыльев. Затем он почувствовал дуновение холодного ветра откуда-то сверху. Рата поднял голову и увидел прямо перед собой глаза Креозота – Повелителя Черных Драконов. Соколы яростно напали на него, и им удалось отогнать зверя от своего друга.

Верховный Маг снова повернулся к Морлину и поднял свой посох к небу. Тьма начала отступать, но Морлин взмахнул рукой, и она снова поползла к Рате, бросая тени на камни вокруг него. По лицу Верховного Мага стало видно, что он проиграет битву. Его брови распухли от боли, и кожа стала бесцветной. Он продолжал бороться, но на лице его было написано поражение. Морлин взмахнул рукой в его сторону, и тьма обступила Верховного Мага на расстоянии, не большем, чем длина его посоха.

Рата с трудом вдохнул воздух, а затем ударил ногой по земле, произнося Слово Власти Кешья. Задрожала земля, и Морлин зашатался, с трудом оставаясь на но shy;гах. Он поднял вверх руку и закричал, как одержимый, и тьма набросилась на Рату, словно бешеный поток огромного водопада. Из самого центра тьмы раздался тихий звук, и Рата появился снова, едва различимый в маленьком и хрупком остатке света. Он в последний раз взглянул сквозь тьму на Морлина и поклялся ему, что вернется и уничтожит Черного Лорда навсегда. Затем тьма поглотила Рату, Верховного Мага Кешьи.

Тралаина протянула руку и с благодарностью взяла чашку с соком, которую протянул ей маленький мальчик. Она с удовольствием сделала несколько глотков, так как от рассказа у нее пересохло в горле. Она взглянула на свою подопечную; глаз Митры не было видно из-под одеял. Эта история всегда вызывала у Митры боль, потому что именно она, спрятавшись в кустах за спиной Морлина, была свидетелем тех событий и рассказала людям историю последних дней Верховного Мага. Она тогда повсюду целыми днями искала своего любимого, но не могла найти ни единого следа. Книга Знаний, которую он обещал написать, была потеряна так же, как и посох Куинты; все исчезло во мраке, окутавшем умирающего Рату.

– В тени у подножия Шимни, – продолжила Тралаина, – Морлин, убийца короля Гондспеда и узурпатор его трона, произнес богохульные слова, объявив себя Доордетом, повелителем пятой силы – тьмы, которой до него никто не хотел обладать. Мордет вернулся в Лорлиту и под предлогом законного регентства начал свое правление.

Он не решился уничтожить его сына Портеру. Вместо этого, объявив, что мальчик болен и нуждается в длительном лечении, Мордет надежно изолировал его. С тех пор о мальчике ничего не слышно, и многие считают его мертвым, хотя Мордет заявляет, что это не так. Вскоре после начала правления Мордет приступил к переделке законов и правил жизни, и за десять лет, прошедших с той поры, ему удалось осквернить и развратить страну.

Школы Лорлиты и Хагсфейса систематически закрывались, а учителя посылались на окраины Кешьи под предлогом необходимости обучения неграмотных жителей дальних районов страны. За учениками Верховного Мага, получившими от него знания Куинты, охотились, словно за дикими животными, потому что свет и огонь – это смерть для тьмы. Вот уже много лет о них ничего не слышно. Вышел закон, запрещающий жить вне пределов городов и деревень, а также свободно передвигаться по стране без специального разрешения. Нарушение закона каралось смертью. Регент заявил, что это делается для нашей же безопасности, но мы-то знаем, что страх перед восстанием заставил Мордета издать этот закон. В конце концов Мордет запретил учиться читать и писать, а также приказал любыми путями искоренять народные легенды и сказания, и даже семейные истории. Мордет говорил, что все это осквернено злом, исходившим от Раты, и что читать или слушать эти истории – значит, пойти по преступному пути Раты.

Многие слушали Мордета и шли за ним, но те, кто знал Рату, отказались повиноваться. Мордет проводил повальные обыски в городах, где нарушался этот запрет, и стало смертельно опасно хранить старые записи, тем самым бросая ему вы shy;зов.

Митра вернулась в Лорлиту, чтобы найти тех, кто знал ее покойного мужа. Именно Митра собрала множество историй и записала их в книгу для того, чтобы легенды и предания нашего народа не исчезли бесследно. Ибо учение Верховного Мага – это истина, которая называется Прадата, а те, кто идут его путем – Прадата-ни. Мы, обладатели Истины, не склонимся перед Мордетом и его Черным Царством. Мы будем ждать возвращения Верховного Мага, после чего зло будет полностью уничтожено.

Тралаина закончила свою историю и проводила детей спать, поцеловав каждого в лоб.

Когда комната, наконец, опустела, Тралаина повернулась к Митре и сказала:

– Он вернется, Митра.

Она произнесла эти слова так тихо, что их почти не было слышно из-за шума горящего огня.

Но Митра, если и слышала эти слова, предпочла не отвечать, зарывшись в одеяла.