Над соколом сгущаются тучи

– Негодяй! – Джелом вздрогнул от неожиданности, звучавшей в голосе хозяина. – И ты осмеливаешься вернуться без самозванца? Трус! Идиот! – Мордет что было сил ударил охранника по опущенной голове, затем резко повернулся и прошел обратно к черному трону.

Лицо его не выражало никаких эмоций, пока он усаживался в черное каменное кресло.

– Крота, – сказал он ледяным голо shy;сом, – сейчас же казни его.

Испуганный охранник, рыдая, упал на колени:

– Милорд, прошу вас, смилуйтесь. Я же вам сказал, что Грев исчез, оставив меня одного с вывернутой, пылающей от боли коленкой. Он больше не вернулся. Что мне оставалось делать? Я не смог бы справиться с ним, если бы даже он был один, а тут еще эта огромная страшная птица. И еще у него был смертоносный посох, милорд, который светился и извергал огонь. Я сделал все, что только мог, хозяин, я вернулся назад, чтобы рассказать вам обо всем. Смилуйтесь, хозяин, прошу вас!

Мордет, не мигая, смотрел на распростертое тело охранника. Его губы едва шевелились, когда он произнес окончательное решение.

– Казнить его, – повторил он.

Крота кивнул трем дворцовым стражам, стоящим у двери. Они быстро прошагали к дрожащему солдату и выволокли его из комнаты, оставив Мордета с Кротой и Креозотом. Гигантский дракон лежал на своем привычном месте, обернув хвост вокруг изогнутого туловища и сложив крылья так, чтобы занимать поменьше места в зале для приемов. Его якобы безразличный вид скрывал весьма напряженное внутреннее состояние. Дракон наблюдал, как Крота вьется вокруг своего хозяина, словно муха вокруг навозной кучи. Мордет тяжело откинулся на троне и, взяв с соседнего столика Переводящий Камень, обратился к ящеру:

– Скажи мне, о слабосильный и вероломный зверь, почему ты вернулся без самозванца?

– Он не самозванец, Мордет, – прогремел камень голосом Креозота. – Это действительно Рата. Охранник не рассказал тебе этого и теперь, когда его голова отделена от тела, и подавно не сможет, но мне он сказал вот что: маг держал в руке книгу с переплетом из затемненной кожи, с тисненными золотом буквами и с торчащим из обложки обломком стрелы. Сама книга защитила многословного колдуна. В руках его был посох, извергавший огонь, и сокол клекотал ему что-то на ухо.

Ты знаешь главную слабость Раты. Маг отпустил раненного солдата, не в силах убить беззащитного человека, не в силах использовать свою власть, чтобы сделать то, что должно было быть сделано. Ты знаешь также и его силу: он хозяин Трех Начал. Он держал книгу. Он даровал твоему слуге жизнь. Он не самозванец.

– Солдат обманул тебя, дракон. Это самозванец. Я знаю силу Раты. Я могу ощущать ее. Ее больше нет.

– Тогда знай, Повелитель Тьмы, – перевел кристалл, – я сам слышал голос

Мага и почувствовал, как цепи его могущества обволакивают меня. Только тот кто владеет Тремя Началами, может заставить летающего хищника служить себе У него такая власть есть; я боюсь, что он покорит всех, кто летает. Будь осторожен

И еще знай: я был и остаюсь твоим союзником по необходимости, а не по любви. Будь осторожен вдвойне.

Даже монотонно звучавший кристалл выдал презрение в голосе Креозота.

– Не угрожай мне, бесполезная ящерица.

Когда Регент начал говорить, свет в зале немного потускнел, и даже великий Повелитель Драконов затрепетал от мощи его голоса.

– А теперь прочь, не то продам твою шкуру на кожу для сапог. Ступай!

Креозот стоял, глядя на Регента, как будто хотел сказать что-то еще. Но вместо этого он быстро повернулся и вышел через широкую двойную дверь, задевая боками за ее косяк.

– Крота, – прошептал Мордет, когда зверь ушел.

– Да, Мордет?

– Пусть твои шпионы распространят среди горожан кое-какие новости. Я хочу, чтобы все знали, что планируются войсковые учения под командованием самого Мордета. Нехорошо для армии расслабиться, живя городской жизнью. Я планирую вывести войска на марш – возможно, к западному побережью – или даже лучше к Шимни, где они у подножия могильного камня Верховного Мага снова принесут мне присягу. Крота еле заметно улыбнулся.

– Так точно, милорд. Что следует говорить относительно даты ухода из города?

– В пределах недели, – ответил Мордет, затем повернулся и вышел из зала.

– Так точно, милорд, – пробормотал Крота, дождался пока затихнет монотонный стук ботинок Мордета о каменный пол и только после этого вызвал слуг, чтобы дать им соответствующие распоряжения.

***

– Мордет готовится к походу, – начал мужчина. Он сидел у Стентона за грубым деревянным столом, уставившись на полупустую кружку эля. Мясо на стоявшем перед ним блюде оставалось практически нетронутым – разговор был слишком важный, чтобы еще закусывать.

– Ты уверен в этом, Фланкс? Мы должны знать наверняка.

– Митра, говорю вам, что прошел слух о предстоящих маневрах. Говорят, что мы к концу недели отправимся к Шимни Миледи, вы знаете так же хорошо, как и я, что Черный Лорд со времени падения Раты не собирал все войска в одном месте. Что все это может означать?

Митра посмотрела в светло-голубые глаза сидящего напротив человека. Он был верным сторонником, засланным в самое сердце лагеря Регента. Она безусловно доверяла ему, но ее угнетало чувство какого-то смутного беспокойства. Могла ли это быть очередная ловушка, поставленная коварным предателем для того, чтобы вновь схватить ее и уничтожить Прадату?

– Фланкс, ты должен выявить истинные цели сбора войск. Я опасаюсь ловушки. Но если Рата в самом деле вернулся – а я горячо молюсь, чтобы так оно и было, – то ему понадобится наша помощь, чтобы победить Мордета. Возвращайся в Морлидру и узнай все, что можно. Истина убережет тебя, мой друг.

– А Прадата вас, Митра, – ответил Фланкс. Он встал из-за стола, положил на него серебряную монетку на случай, если кто-нибудь наблюдает за ним, потом повернулся и вышел из пивной.

– Ну и что ты думаешь об этом, Митра! – Стентор стоял все время поблизости, ожидая, пока кончится разговор.

– Я считаю, что Черный Лорд ставит нам капкан. Я очень надеюсь, что Рата вернулся, но это вполне может быть и об shy;ман. В любом случае всему подполью Прадаты следует быть начеку. Пошлите сообщения всем руководителям. Предупредите их. Они должны быть готовы.

– Я займусь этим немедленно, миледи. – Стентор слегка кивнул одному из постоянных посетителей пивной, стоящему у бара. Тот повернулся и вышел. Это не осталось незамеченным Митрой.

– Ты знаешь меня слишком хорошо, Стентор. Ты всегда предусматриваешь любой поворот событий.

Ее нежный смех вызвал что-то наподобие улыбки у всегда угрюмого хозяина постоялого двора:

– В таком случае должен сообщить тебе, что моя верная супруга убедительнейшим образом предлагает тебе немедленно лечь в постель и проспать не менее двенадцати часов.

– Ах, Тралаина всегда считает, что мне нужно спать. Если я буду делать все как она хочет, то просплю до Третьей Эпохи! – Митра засмеялась, и ее глаза заискрились отраженным теплом огня, весело пляшущего в большом камине постоялого двора. – В данном конкретном случае я должна согласиться с ней. Но, пожалуйста, не передавай Тралаине мои слова, не то она возомнит, что я действительно всегда должна подчиняться ей.

Лицо Стентора было настолько серьезным в красном отблеске огня, что Митра снова засмеялась, но все-таки встала и направилась к лестнице, ведущей в спальные комнаты на втором этаже.

– Разбуди меня, когда твои посыльные вернутся, – сказала напоследок руководительница Прадаты.

– Как прикажете, миледи, – прошептал Стентор, когда ее шаги затихли в ночи.

***

Лорлита наполнилась стуком и звоном нагружаемых повозок и солдатами, пытающимися найти свои подразделения. Лошади нервозно били копытами по земле, ругаясь бушующего вокруг них уличного водоворота. Весеннее небо поджаривало несчастные земные создания ранним, но довольно злым теплом. Люди задыхались от жажды в пропитанном пылью воздухе. В трактирах и пивных дела шли бойко, а в тех из них, которые находились в районе Морлидры, провизия дано уже кончилась. Солдаты усиленно выискивали трактиры, в которых могли бы спокойно и досыта напиться пива.

– Зайдем сюда, – пробурчал своему товарищу солдат, одетый в красную форму; его голос был едва слышен на фоне уличного шума и гама. – Сегодня утром Бенстар сказал мне, что в трактире Стентора пиво еще не кончилось. Оно там не высшего качества, скажу я тебе, но сейчас я мог бы выпить даже мочу Титеры.

– Будем надеяться, что Бенстар не обманул, – ответил его друг, и оба солдата вошли в трактир.

Трактир был так же переполнен, как и улицы города; в общем зале теснилось более двух дюжин солдат, и еще несколько завсегдатаев толпились у бара. Два единственных в трактире стола уже были заставлены пустыми кружками пыльных солдат, одетых в черную форму Элитной Гвардии Кроты. Двое вошедших, не обращая внимания, протолкнулись сквозь толпу к бару, где тучный человек среднего возраста наливал пиво в оловянные кружки.

– Две, – коротко сказал первый сол shy;дат. – И наливай полную кружку.

– Мигом, сэр, – ответил Стентор. Он отвернулся, налил две кружки темно-коричневой жидкости из деревянного бочонка и поставил их перед солдатами. – Не хотите ли чего-нибудь еще, господа?

– Нет, если, конечно, у вас нет еще и женщин, – с ухмылкой сказал второй солдат.

Стентор внимательно посмотрел на него, обратив внимание на его лейтенантские знаки отличия.

– Вверх по лестнице, вторая дверь.

Лейтенант с жалобным выражением на лице обратился к товарищу:

– Давай, капитан? Кто знает, когда мы вернемся с этих маневров.

– Сколько? – спросил капитан у Стентора.

Стентор пожал плечами, давая понять, что цена приемлемая.

– Я только сдаю комнаты, – сказал он, забирая пустую кружку большой мясистой рукой. – Еще одну?

Капитан сморщил лоб, глядя на кружку, которой Стентор махал перед ним.

– Отошли наверх, – сказал он и бросил монету на стойку бара.

Два офицера при помощи локтей проложили себе путь через толпу, окружающую бар; большинство в этой толпе составляли гражданские, причем не очень хорошо одетые люди. Поэтому капитан, не доверяя толпе, придерживал рукой свой мешочек с деньгами. Наконец, они прорвались к лестнице и поднялись наверх. Лейтенант постучал во вторую дверь с железным кольцом в качестве ручки. Ее открыла женщина с волосами цвета морской пены, с полным и чувственным ртом; глаза голубые и жесткие, в отличие от мягких линий ее обнаженных плеч.

– Слушаю вас.

– Я… Мне известно, что вы оказываете определенные платные услуги, – запинаясь, промямлил молодой лейтенант, потрясенный красотой стоящей перед ним женщины.

– Да, – ответила она, протянув руку и проводя пальцем по груди офицера. – Пожалуйста, входите.

Два офицера прошли в небольшую одноместную комнату с большим квадратным тюфяком в центре. Другая дверь врезанная в боковую стену, была закрыта.

– Десять серебряных. Можете раздеться здесь. Я пройду в другую комнату, – она застенчиво улыбнулась, – чтобы приготовиться. – Ее голос был какой-то гипнотический, волнующий. Она легко повернулась и вышла в боковую дверь.

За звуком расстегивающихся и падающих на пол портупей последовал скрип открывающейся двери. Митра снова вошла в комнату, глядя на голых офицеров. У нее все переворачивало внутри от этого вынужденного актерского действа, но лицо оставалось бесстрастным. За ней появились двое ее последователей, членов Прадаты, вооруженных мечами и длинными луками с вставленными стрелами, направленными на ошеломленных офице shy;ров.

– Ну, что ж, начнем, – сказала она, используя власть своего голоса. – Нам нужна информация. Из каких вы подразделений? Откуда прибыли?

– Из С-с-силта, – заикаясь, ответил лейтенант.

– Заткнись! – приказал капитан и бросился к своему товарищу, но не успел он сделать и двух шагов, как стрела проткнула его горло насквозь. Глухой звук упавшего тела почти не был слышен на фоне шума на первом этаже.

Лейтенант с трудом сглотнул, представив, как острая сталь вонзается в его собственную глотку. Его глаза испуганно метались между заряженными луками и глазами Митры, холодными как сталь.

– Куда направляются войска? – спросила Митра, заставляя себя говорить спокойным голосом, не осмеливаясь взглянуть на окровавленного человека, лежащего на полу.

– Куда направляются войска? Зачем они идут к Цитадели?

– Так приказал Мордет. Он считает, что войска размякли от безделья, и двухсотмильный марш должен встряхнуть нас. Мы должны будем поблагодарить его за заботу и вновь поклясться в верности у гигантского камня, который напомни, нам, что тьма непобедима.

– Какие войска выходят на марш?

– Мобилизована вся армия. Половица Элитной Гвардии останется для защиты Морлидры. Этого достаточно, так как форт надежно защищен, а каждый гвардеец четырех стоит. Поведет нас сам Мор. дет. Крота поедет в авангарде с Элитной Гвардией. Это все, что мне известно.

– Нет, боюсь, что это не вся правда, – ответила Митра, и впервые в ее голосе прозвучали нотки сочувствия. Молодой человек почувствовал прилив надежды, но лишь до тех пор, пока женщина не заговорила вновь. – Ты знаешь об этом месте, о том, что здесь Прадата. Поэтому ты отправишься вслед за своим товарищем. – Просвистела стрела, обозначив конец как ее фразы, так и жизни лейтенанта.

– Проследите, чтобы тела были надежно похоронены, – приказала Митра. – Смотрите, чтобы собаки не нашли трупы. Мы не можем обращаться бесчестно даже с людьми Мордета. – Некоторое чувство вины угнетало ее, но война есть война. Правота часто вынуждена быть грубой.

Сподвижники Мирты вытащили тела из отняты, а сама она принесла воды и смыла кровь с пола. Некоторое время спустя в дверь опять постучали; она расправила фартук и открыла дверь. Там стоял Стентор, фигуру которого обрамляли отблески света из нижнего зала. Митра быстро втащила его в комнату, захлопнув за ним дверь и заперев ее на задвижку.

Как только Митра повернулась к нему, Стентор по-отцовски обнял ее. Плечи ее задрожали и на глазах появились слезы. Только когда всхлипывание прекратилось, он отпустил ее и отошел в сторону, глядя на ее красное, искаженное болью лицо.

– Будь он проклят! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Будь он навсегда проклят!

Она глубоко вдохнула воздух и выпустила его, издав протяжный вздох. Ее глаза поднялись к потолку, ни на чем конкретно не остановившись. Стентор не обратил внимание на ее правую руку, непроизвольно поглаживавшую живот.

Наконец она заговорила:

– Две жизни, друг мой. Две. Для того чтобы вновь услышать то же самое. Мордет отбывает самое позднее послезавтра. Армия встречает его у Логова Дракона, и они начинают переход через гору. В это время года проход обычно свободен. К тому же это наиболее короткий путь к Шимни.

– Тебе известно, зачем они идут, Митра? Мы каждую ночь молимся, чтобы это оказалось правдой. Рата вернулся?

– Я не знаю, мой друг. Боюсь, что это только слух, который преднамеренно распространил сам Мордет. Чтобы укоренить дух войска! Против чего? Любая другая армия не имеет никаких шансов против его армии. Ох, как бы отличить правду от лжи? Либо этот марш – величайшая ловушка всех времен, либо мой муж действительно вернулся. Я вижу только эти две возможности. Мы должны немедленно приготовиться к походу. Если Мордет собирается идти через Логово Дракона, то мы должны обойти эту гору либо через Вестпорт, либо вокруг Гардиана. Думаю, что лучше через Вестпорт, так как у меня нет желания скитаться по пустыне, пусть даже весной. Скажи своим людям, что мы выходим утром.

– Как скажешь, Митра. – Стентор направился к двери, потом остановился и повернулся вновь к руководительнице Прадаты. – Митра, не казни себя за смерть солдат Мордета. Это война. Мы не можем постоянно нести чувство вины и одновременно бороться за победу. А победить мы должны. Ради наших детей и всей нашей земли.

– Ради наших детей, – повторила она, не осмеливаясь говорить, кроме как шепотом. – Я уверена, что Рата тоже простил бы меня. Но убивать людей для него было совершенно неприемлемо, а ведь его путь лежит глубоко в моем сердце. Как бы мне хотелось действовать по-иному, чем приходится!

– Наши люди будут готовы, как только забрезжит рассвет, – сказал Стентор, стараясь говорить уверенно и ободряюще. – Поспи немного, – добавил он с улыбкой, больше напоминающей гримасу. Дверь закрылась за ним, и Митра осталась наедине со своими мучительными раздумьями.

***

Утром Митру оторвал от сна тихий стук в дверь. Вошел Стентор и сообщил ей, что лорлитская организация Прадаты готова и посыльные уже сообщили в западные организации, что все должны встретиться в течение двух дней. Несколько лошадей запряжены и ждут за городом, провизия готова и упакована. Прадата ждет своего руководителя.

Митра протерла руками глаза, стараясь побыстрее прогнать сон, и растерла ноющие мышцы, возвращая в них жизнь. Ее поврежденные ребра, которые так старательно лечила Тралаина, тупо побаливали. Она проспала всего несколько часов, да и то весьма поверхностным сном. Прадата уже несколько дней готовилась к выходу. Готовилась тихо, в отличие от шумных сборов армии Мордета, марширующей по улицам ее любимого города. Митра сама следила за тем, чтобы приготовления шли с предельной осторожностью, хотя и Стентор и Тралаина уверяли ее, что они сами позаботятся обо всем. И тем не менее, понимая что это может оскорбить и вызвать недоумение ее двух добрых друзей, она настаивала на том, чтобы Прадата оставалась на месте и ждала. Она не могла сказать им что боится, что именно страх не дает ей уснуть и угрожает подавить ее волю.

Стентор посмотрел на усталую женщину, прекрасно понимая, какая борьба проводит в ней. Он понимал, что она мало подходит для войны, слишком нежная, доверчивая и добрая. Эту ее природу изменить, конечно, было невозможно. Но людям нужна конкретная, реальная личность, которая бы вела их. И Митра появилась, словно дерево в пустыне, персонифицируя их надежды своей проницательностью и решительностью. Но каждый акт насилия, который совершался с участием, казалось, выдергивал что-то из нее, словно грубый ребенок, разрывающий на части нежный цветок. Стентор хотел бы подойти и обнять ее, укачивая, словно ребенка, которого им с женой так и не удалось родить. Он очень хотел бы защитить ее от враждебного мира.

Двое друзей молча спустились вниз в затихший пивной зал. Там находились полдюжины мужчин и женщин, жующих кусочки хлеба и мяса; с висящими на толстых ремнях зачехленными кинжалами. Рядом стояло еще с полдюжины женщин с луками и полными стрел колчанами. Отсутствие детей было непривычным, и Митра чуть было не пожалела о своем решении не брать в поход детей, еще не прошедших Ритуал. Уже хорошо обученные дисциплине старшие дети не роптали, услышав об этом решении; они понимали, что оставшись и присматривая за маленькими детьми, они вносили свой вклад в общее дело Прадаты.

– Все готово к походу? – спросила она.

– Все, миледи, – ответил Стентор.

Рядом с ним стояла Тралаина в походной одежде, с отлично натянутым луком из тисового дерева.

В последнюю минуту Митра спохватилась:

– А как же трактир? Наверняка всем бросится в глаза, что он закрыт.

– Мы повесили на дверях объявление, Митра. Там написано, что наши запасы, как и у многих других, наконец-то кончились. Мы просто выехали для закупки провизии. Ничего необычного в этом нет.

Митра с трудом подавила вздох волнения:

– Очень хорошо, Стентор. Прости меня. Мне немного не по себе. Не каждый день жена выходит встречать мужа, вернувшегося из могилы. – Она с усилием улыбнулась.

– Нет, не каждый день, – мягко сказала Тралаина, обняв Митру за худенькие плечи.

Несколько мгновений они постояли, закрыв глаза и думая об одном и том же. Наконец, Митра, решившись, стукнула ладонью о стойку бара:

– К Шимни, – твердо сказала она, и бойцы Прадаты один за другим вышли через черный ход из трактира в уже отступающую темноту раннего утреннего часа.

***

– Мордет зол, как августовская буря, – прошептал солдат своему соседу. – Во имя Преисподней, с чего бы это?

Стоявший рядом солдат промолчал, глядя прямо перед собой и сохраняя положенную дистанцию, как и остальные сорок девять солдат его подразделения. Он лишь слегка покосился, когда сзади к его говорливому соседу подошел офицер Элитной Гвардии, схватил его за воротник и толкнул по направлению к Регенту.

– Разговаривал в строю, – сказал офицер резко, словно ударив стилетом.

– Выпороть его, – приказал Мордет. – Я не потерплю непослушания. После верните его в отряд и проследите за ним на марше.

– Есть, милорд.

Мордет сидел верхом на черном как смоль жеребце с копытами, вычищенными, словно полуночное небо. Ноздри лошади свирепо раздувались, когда Мордет натягивал поводья. Сам всадник сливался с черным предрассветным небом; его конь, его фигура и черная накидка создавали полное впечатление, что верхом на лошади едет огромная черная тень.

– Крота, – сказал он и кивнул головой.

Крота стегнул своего серого мерина и выкрикнул приказ, эхом прокатившийся по длинной шеренге солдат. И вдруг, словно выйдя из ступора, армия Черного Лорда тронулась позади него. Полдюжины гвардейцев держались поблизости, наблюдал за дорогой, за ними ехал седьмой гвардеец, держащий в руках колышущееся на легком утреннем ветру черное с серебром знамя Регента.

– Все идет хорошо, Мордет, – сказал Крота.

– Все пойдет еще лучше, когда я уничтожу Посох Куинты, а голова фальшивого мага, будет отрублена и выставлена на обозрение под стенами Морлидры.

Неожиданно развернув жеребца, Мордет пронесся мимо войска, внимательнейшим образом инспектируя шеренгу.

Крота посмотрел на облако пыли, клубившееся за его хозяином, затем повернулся и прокаркал в сторону идущих за ним солдат.

– К Шимни. И во имя ваших же жизней, поторапливайтесь.