Ярош

Разбудили нас раньше обычного, как раз тогда, когда сон самый сладкий, перед рассветом. Небо за окном только-только начало сереть, приобретая потихоньку светло-синий оттенок, но солнце еще не выглянуло. Непонимающе уставился на Рейва, стоявшего в дверном проходе. Но тот не спешил пояснять с чего такая ранняя побудка. Только удостоверившись, что мы, наконец, зашевелились, сонно таращась на него, одобрительно кивнув на это, велел приводить себя в порядок и спускаться в гостиную.

Вот и с чего теперь так недовольно смотреть на наши помятые морды? Дали бы еще часиков дцать поспать…

А я еще в академии жаловался на недосып? Знал бы, что на каникулах такой напряг со сном будет, лучше бы там остался!

— Сегодня очень много дел, — начал пояснять Рейв. — Планы немного поменялись. Ольвид не сможет сопровождать вас к оборотням, он останется с Мартимом, чтобы утрясти вопросы наследования. Ты уже нормально себя чувствуешь? — вампир согласно кивнул, молча устраиваясь на диване рядом со мной.

Отец задумчиво оглядел наши хмурые физиономии.

— Надеюсь, к обеду они к нам присоединятся, но загадывать не будем. Как выяснилось, несколько дней территории оборотней будут закрыты для чужих, из-за боев, на которых должен присутствовать и Мият.

Заметив, как стушевался Миха, отец понятливо кивнул. Эй, а мне пояснить?

Не успел я вякнуть, как отец продолжил:

— Ольвид сейчас связывается со своим другом, возможно, выйдет получить приглашение, чтобы и мы смогли присутствовать на боях, как зрители. Оттягивать посещение нет смысла, через несколько дней нашей семье надлежит явиться во дворец. Но в любом случае, придется пообщаться с родителями Мията. Ты готов?

— Можно подумать — это имеет значение… — криво усмехнувшись, ответил парень.

Рейв подошел поближе и заглянул ему в глаза.

— Ты же помнишь — о чем мы говорили? Даже если тебя выгонят из клана, ты один не останешься!

— Не в том дело… — начал было Миха, но сразу, будто одернув себя, уверенней добавил: — Справлюсь.

Отец одобрительно кивнул и потрепал оборотня по плечу.

К этому времени явился снова парень из обслуги таверны и бодренько направился в столовую, за ним следом тянулась небольшая белая коробка, как выяснилось — с нашим завтраком. Мы молча встали и направились туда же.

Вскоре в столовую ворвался и Ольвид, сияя, как начищенный чайник. Сразу захотелось нахамить, еле удержался, чтобы не ляпнуть — 'улыбаясь, вы оставляете зубы беззащитными'. Будто прочитав мои мысли, на меня строго взглянул Рейв. Вспомнил о своем обещании, пришлось сделать лицо попроще и выдавить ответную улыбку Ольвиду.

Следом за старшим отцом спустился зевающий ифрит. Неужели до утра занимался дрессировкой? Что-то я уже начинаю сочувствовать Тусу, непорядок.

А вот напряженность Михи мне совершенно не нравилась, поэтому, как только отцы после завтрака отправились в кабинет за какими-то документами, я сцапал парня и прижал его к стенке. Мар тактично сделал вид, что ничего не заметил и, устроившись возле джинна, стал ему что-то втолковывать.

Зато когда удалось все же у парня выяснить с чего он такой дерганный… лучше бы я оставался в блаженном неведении. Понятно, что в драке он может дать фору многим, это было хорошо заметно на уроках по боевухе, да и в простых стычках, которые часто случались в академии, он всегда выходил пусть и потрепанным, но победителем. Но не в звериной ипостаси. Там царствовали пока одни инстинкты, притом какие-то идиотские! Признаться, я до сих пор чуть побаивался его кошака, слишком непредсказуемо он всегда себя вел со мной, а самое противное — Михе не всегда удавалось заставить этого гада перестать меня пытаться то облизать, то обнюхать. Причем его постоянно тянуло тыкаться носом в самые мои стратегически важные места. А один раз я вообще чуть инфаркт не заработал, когда во сне Миха умудрился обратиться, и башка этой зверюги под утро оказалась рядом со мной на подушке.

Да уж, для парня, который всю сознательную жизнь находился в среде ярых гомофобов, пережить проигрыш и стать чьей-то игрушкой на ночь…. Пусть это нормально для этого мира, но ведь не значит, что оно приемлемо для нас.

Мне так хотелось ему помочь, поддержать, но я понятия не имел как в такой ситуации даже самому успокоиться, не то чтоб еще и ободрить парня. Сам не заметил как начал метаться по комнате, только когда Миха притормозил меня и прижал к себе, смущенно взглянул на удивленного Мара и понимающе кивающего джинна. Снова, зараза, мысли читал, уже задолбался ему объяснять, что это аморально лезть в чужую голову и копаться в ней, как у себя дома.

— Моя тоже думай — Мият проигрывать, — ничуть не смущаясь, поведал джинн. Млять, правдолюб нашелся. Я даже зубами от злости скрипнул, глядя как Миха после его слов снова приуныл.

Пока джинн объяснял вампиру с чего такой переполох, я попытался уговорить парня поступить как Мият, попросту — отсидеться у нас, пока не закончится этот их солнцеворот. Оказалось, что об этом он тоже уже подумывал и, когда объяснил причины, почему решил рискнуть, пришлось согласиться с ним. К тому же зверь у него хоть и молодой, но уж в силе и ловкости ему точно нельзя отказать, авось повезет и удача повернется лицом, а не задницей к нам.

Вот в таком унылом настроении мы и отправились к оборотням. Мар на прощание обнял нас по очереди, пообещав, если Ольвид и решит задержаться, в любом случае поторопить его, чтобы явиться вовремя к началу поединков.

Как выяснилось — по давней традиции считалось, что зверь должен отдохнуть после ночной охоты, поэтому бои проводились ближе к вечеру. Значит почти целый день будем на нервах, а ведь еще и встреча с родителями Мията, надеюсь, хоть там все более гладко пройдет.

Зато, когда уже стояли возле порталов, оказалось, что Миха не знает точного расположения рун. Там нужна была визуальная память, а ее у нас не имелось. Пришлось настраивать переход на центральный стационарный телепорт города оборотней. Благо перед отправкой Ольвид нам всем, кроме Мията, раздал тонкие цепочки-браслеты, на каждом из них болтался небольшой черный камушек, как пояснил отец — это пропуска от его друга. Теперь мы гости клана Растов, не забыть бы, если спросят.

Возле портала была еще одна заминка, когда ждали, пока слуги из нашего дома, переправят к нам Михиного мухлика. Неожиданно всплыло, что под шумок и мой Кока умудрился проскользнуть в телепорт, тут же повиснув на мне с таким визгом, что даже в ушах заложило. Стало ясно — два дня — это слишком мало для моей издерганной психики, чтобы я успел отдохнуть от его нескончаемых жалоб на то, что его никто не любит, забыли, бросили одного. Причем все эти несчастные всхлипы периодически прерывалось радостными визгами о том, как он счастлив меня видеть, и всё это мысленно, в моей многострадальной голове. За пару минут она у меня начала раскалываться на части. Стараясь не слишком морщиться, я с трудом отцепил от себя эту шумную зверюшку и удивленно взглянул на встречу Пипа с Михой, которые, словно 'не родные', стояли в сторонке, искоса, как-то застенчиво, поглядывая друг на друга. Под моим настойчивым взглядом, оборотень неловко потрепал своего мухлика по голове, а тот, так же смущенно, похлопал хозяина по… куда достал… Тут же раздался злобный рык Михи, и встречу быстро скомкали, еле растащив их в разные стороны.

Глядя на мое хмурое лицо, Рейв предложил Коку отправить назад, но мухлик посмотрел на меня таким несчастным взглядом, что я не выдержал и попросил отца его оставить, велев тому находиться в невидимости. Одно хорошо — джинн, кажется, решил отоспаться, сразу после завтрака нырнув в нож, и сейчас хоть он не вякал ничего в моей голове. Кстати, мою собственность, наконец, вернули. Правда, старший отец сделал это с таким видом, будто от сердца самое дорогое отрывает. Ну-ну. Пришлось снова напомнить себе об обещании, данном Рейву, посему молча засунул нож за пояс.

Вот в такой компании мы и отправились в город оборотней.

Выйдя из здания телепорта, я с интересом оглянулся. Как выяснилось, оборотни предпочитали двух-трех-этажные деревянные дома, украшенные замысловатой резьбой. Пока шли, я пару раз чуть не свалился, засмотревшись на все эти картины битв и пейзажи, вырезанные на стенах почти каждого дома. Красиво. Даже пару натюрмортов заметил, судя по шуму, доносящемуся из тех зданий, там находились таверны.

Несколько раз нас попытались остановить местные правоохранители, но отец тут же демонстрировал браслет-пропуск, и те молча отходили в сторону.

Уже подойдя к дому, где по заверениям Рейва, проживала семья клана Факасов, мы предупредили Миху, что будем находиться в здании чуть дальше по улице, где, насколько понял, находилась местная гостиница. Отец махнул рукой, велев не отставать, медленно направился дальше. Я же остался пожелать удачи. А вот кто ожидал, что как раз когда я обниму на прощание парня, дверь откроется и на порог выйдет высокий худощавый мужчина в распахнутой черной шубе. Он непонимающе оглядел нашу компанию, а я тут же попытался сделать вид, что мы вообще тут мимо проходили, и знать ничего не знаем. Зато Рейв, оглянувшись, и заметив новое действующее лицо, наоборот стал возвращаться обратно к нам. Подойдя поближе, он притормозил, и с вызовом уперся взглядом в этого, как понимаю, оборотня.

— Везет как утопленнику… Это один из батянь, младший, Кетиль, — тоскливо вздохнул Миха.

— Что Салюмы забыли возле нашего дома? Мало ваши прихвостни получили, теперь сами заявились на раздачу?

— Эм… бат… отец! Они со мной, — прикрыв меня собой от взбешенного взгляда мужчины, вышел вперед парень.

— Решил в дом заразу привести? — не отрывая взгляда от Рейва, поинтересовался его папик. — А мы уж надеялись, что ты повзрослел и перебесился…

Не знаю во что бы всё вылилось, если бы за спиной Кетиля не появился еще один мужчина. Судя по заметному сходству с Миятом, он являлся его биологическим отцом. Чуть выше первого. Сильное, жилистое, поджарое тело и широкие плечи, даже глаза такие же, как у сына, зеленые. Скорее всего, Миху через пару лет можно будет с трудом отличить от него, если конечно парень доживет… Что маловероятно с нашим умением попадать во всякие неприятности. Вот и сейчас, уж очень не понравился мне взгляд, которым наградил сынулю Кетиль.

Старший отец быстро оценил обстановку и, заметив, что возле нашей компании уже начинает собираться народ, пригласил всех нас в дом, не обращая внимания на то, как поморщился при его словах младший отец Михи.

Рейв язвительно хмыкнул и уточнил:

— А вынесут нас оттуда в каком виде?

По непроницаемому лицу мужчины вообще невозможно было понять о чем он думает, без каких-либо эмоций он ответил:

— Законы гостеприимства еще никто не отменял, уйти вы сможете в любой момент.

Меня так и подмывало уточнить — а далеко ли нам дадут уйти? Почему-то была уверенность, что сразу за углом дома и прикопают, но я усилием воли прикусил язык и промолчал.

А вот когда уже входили в дом, случилось еще кое-что… Кетиль, который и не подумал посторониться, так и оставшись стоять в проходе, вдруг вздрогнул всем телом и, принюхавшись, как собака, непонимающе уставился на Миху. Тяжело вздохнув, я подтолкнул застывшего парня и сам проскользнул вслед за ним в дом. Во попали… Хорошо, хоть Кетиль отвлекся и зашел за нами, как-то не было уверенности, что мой отец спокойно бы разминулся с ним в двери, и это бы не закончилось членовредительством с обоих сторон. Слишком уж Рейв был напряжен, не хватало только толчка, чтобы он взорвался.

Молча шествуя впереди, старший отец Михи провел нас в гостиную. Не предложив присесть, резко развернулся к парню и тихо, с угрозой в голосе, произнес:

— Мият, надеюсь — объяснение у тебя есть, иначе…

Его жестом прервал Кетиль. Отозвав старшего в сторону, что-то шепотом стал пояснять, искоса поглядывая на нас.

А ведь так надеялись, что не поймут. Почему-то даже не подумали о гипернюхе оборотней. Хотя ведь могли додумать, что не обязательно зверя демонстрировать, чтоб нас раскусили. Вечная привычка надеяться на авось…

Переглянувшись с Михой, который, на мой вопросительный взгляд, только успокаивающе положил руку мне на плечо, я пригорюнился. Рейв подошел к нам вплотную и неожиданно отвесил нам подзатыльники, мы дружно поморщились, а папик довольно хмыкнул. Зато эта сценка не осталась без внимания отцов Михи, старший тут же вперился в Рейва, и с угрозой произнес:

— Объяснения, кажется, следует ждать от Солюма, а не Мията, не так ли?

Как ни странно, отец не стал юлить, спокойно устроившись в ближайшем кресле и, сложив руки на груди, стал рассказывать про то, что произошло с нами. Мне же с Михой ничего не оставалось, как молча кивать и уточнять некоторые вопросы, которые иногда озвучивал хмурый Кетиль, старший же не сводил с парня взгляда, скоро дыру в нем протрет.

Только когда вопросы закончились, я вздохнул спокойнее, похоже убивать нас сразу не собираются. А я ведь уже и джинна разбудил, ибо думалось, что огневая поддержка может очень пригодиться. Правда, теперь в голове то и дело слышались зевки и недовольное бурчание, но как-то уверенней себя чувствуешь, когда у тебя в рукаве есть козырь. Заметив, что я ему не отвечаю, ифрит переключился на Коку, с которым вяло начал переругиваться. Мухлика я тоже уже настрополил, чтоб был готов помогать, если что случится.

От баталий в голове отвлек голос старшего Михиного отца:

— Пройдем в кабинет, хочу удостовериться, что ты не врешь.

Миха согласно кивнул и направился следом, я было пристроился позади, но Кетиль так рыкнул, что пришлось вернуться на место. Так и сидели в ожидании. Младшие отцы молча сверлили друг друга взглядами, а я выслушивал споры джинна и Коки. Нафиг разбудил?!

Вскоре в гостиную заглянул еще один мужчина, видимо слуга, который объяснил, что Рейва и Кетиля тоже зовут в кабинет. А я?!

Снова попробовал увязаться за всеми, но слуга сноровисто закрыл перед самым моим носом дверь, оставалось только метаться по комнате и нервно кусать губы. Где-то через минут пять притормозил, пытаясь понять, что меня так заинтересовало на стене. Пришлось взглянуть истинным зрением. С изумлением заметил, что все стены тут испещрены каким-то замысловатым магическим рисунком. Когда все же не выдержал и дотронулся, то ощутил вибрацию от него. Интересненько… Еще пару минут поводил пальцем по рисункам и с изумлением заметил как моя энергия голубоватой дымкой начинает вплетаться в рисунок. Изображение вроде бы осталось таким же, но теперь руны и завитушки будто искриться начали, красотища. Тут же одернул себя. Там наверное Миху распинают, а я тут фигней маюсь. Сразу куча мрачных сцен нарисовалось перед глазами, я даже зажмурился и головой пару раз мотнул, чтобы неприятные картинки исчезли, уж очень реально они выглядели. А вот когда открыл глаза, пришлось их срочно снова закрывать, ибо то, что увидел ни в какие ворота не лезло. Ноги перестали держать и я по стеночке опустился на пол, так и оставшись там, старательно пытаясь понять с какого перепуга гостиная так поменялась, и сейчас напоминала комнату Дракулы из фильма ужасов.

Камин напротив изменился, раньше он был из белого камня, напоминающего мрамор, а сейчас трансформировался в черный, со ржавой витой решеткой, внутри же тлело какое-то непонятный черное пламя. Стены, из светлых, окрасились в темно-красные, кровавые тона. Занавеси на окнах почернели, будто на глазах обугливаясь, теперь же повисли лохмотьями, еле шевелясь на откуда-то взявшемся сквозняке.

Кресла, столики и диванчики тоже начали изменяться. Ладно бы еще обивкой, но ведь ножки стилизовались под кости, а подлокотники теперь представляли собой позвоночники каких-то животных, явно не маленьких, с кокетливыми завитушками, нарисованными на них. Магические светильники тоже как-то притухли, погрузив комнату в полумрак. Надеюсь, черепа вместо плафонов все же бутафорные, иначе я сейчас от страху помру…. Картину дополняли еще и чучела жутковатых животных, перемотанными ржавыми цепями, всё это прямо на моих глазах из ниоткуда явилось на полках.

А всю эту сюрреалистическую картину дополнил гроб! Самый настоящий! Появившийся в самом центре комнаты.

Пока я в ужасе пялился на то, во что превратилась когда-то светленькая комната, мухлик, до этого даже не шевелящийся, вдруг громко возвестил:

— Коке нравится! Красиво! — я даже вздрогнул от его скрипучего голоса, который как-то слишком гармонично вписался в обстановку.

Тут же активировался джинн, которому любопытство не дало усидеть в ноже, и он наполовину высунулся из него. Наверное это забавно со стороны смотрелось — сижу я, на полу, вжавшийся в стену, и из пояса у меня торчит полупрозрачный мужик, который с интересом вертит головой, притом забавно выпучив глаза. Вот такими нас и застали ввалившиеся в комнату взрослые и Миха.

По выражениям лиц отцов Михи, я понял — писец мне. Может гроб не понравился, может я не приглянулся, но убивать будут долго и жестоко. И с чего решили, что это я виноват? Дом у них пришмаленный, лучше бы с ним сначала разобрались. Хорошо, что они отвлеклись на джинна, который и не подумал спрятаться в нож, или вылезти окончательно из него. Пока отцы прожигали меня взглядом, Рейв, пряча смешинки из глаз от остальных, сочувственно уточнил:

— Всё так грустно?

Пока я глупо хлопал глазами, ифрит решил вмешаться:

— Моя думай — в той угол нужна еще крюк!

Миха, еле удерживая серьезное выражение лица, присел рядом со мной и тихо спросил:

— Это ты натворил?

— Оно само, — тут же пожаловался я, шмыгнув носом для пущего эффекта. Должен же мне хоть кто-то поверить!

— Щенок! Ты зачем дом перенастроил под себя?! — навис над нами Кетиль, демонстративно не замечая ифрита, который скалился во все зубы.

— Я не щенок! — тут же возмутился я, обиженно толкнув в бок Миху, пусть сам своих отцов успокаивает, мне и моих за глаза хватает.

От порога раздался голос старшего:

— Все дети — щенки.

Рейв заметил, что я начинаю закипать, примирительно махнул рукой и пояснил:

— У оборотней все малыши считаются щенками, до тех пор, пока за себя не могут ответить. Это общеизвестно.

— Я не…

— Молчать! — тут же перебил меня Кетиль. — Ты зачем дом изуродовал?

— Я не…

— Он случайно, ведь правда, Яр? — скрестив руки на груди, стараясь не засмеяться, уточнил Рейв.

— Я не…

— Как можно случайно вытворить такое?! Дом теперь считает его своим хозяином! Как он обошел защиту?! — энергично жестикулируя, всё больше разорялся Кетиль. Нет, всё-таки старший Михин отец мне больше нравится, во всяком случае он не такой громкий.

— Я и говорю, от них можно всего ожидать, — спокойно пожал плечами Рейв. Вот же предатель! — А всё же, — подходя ко мне ближе, уточнил отец: — О чем ты думал? И что это за странная штуковина в центре? Кровать?

— Гроб, — шкирясь во весь рот, пояснил ему Миха. — В них хоронят…

— Странные обычай… А зачем, чтобы сжечь, нужен еще и этот ящик? — заинтересовался старший.

— У нас редко сжигают, обычно в гробах закапывают в землю, делают могилы и…

— Вы в своем уме?! Не вздумайте в нашем доме могилы устраивать! — разорался снова Кетиль.

— Это теперь наша дом! Хотей и делай могиль, — злорадно ухмыльнулся ифрит.

Младший папик Михи, кажется, был готов взорваться, судя по выпученным глазам и покрасневшему лицу. Благо старший вовремя подошел и прижав того к себе, спокойно заметил:

— Фактически дом действительно сейчас Яроша… Но ведь ненадолго, не так ли?

— Наверное, — осторожно кивнул я, уж очень не хотелось злить снова этого взрывоопасного младшего.

— И значит — ты сейчас перенастроишь его назад? — всё так же спокойно уточнил старший, при этом он исподтишка, чтобы младший не заметил, подмигнул мне.

Всё, мне нравится этот отец! Жаль на Ольвида нельзя поменяться, вот было бы суперски. Пока я замечтался, Миха шустро помог мне подняться и… Я стоял и тупо пялился на стену… Джинн наконец соизволил вылезти полностью из ножа и подплыв к креслу, тут же с гордым видом устроился в нем.

— Скажите хоть, что делать-то? — не выдержал я.

Сзади раздался синхронный вздох отцов. В общем, примерно через полчаса, у меня все же получилось вернуть завитушки в прежнее состояние. Оказалось нужно свою энергию забрать, а с этим были проблемы — отдавать я научился, а забирать — еще нет. Потом Кетиль что-то там настраивал в рунах, а я чувствовал себя как мокрая мышь. Ведь скинуть шубы так никто и не предложил, а у самого мозгов на это раньше не хватило. Пока младший Михин отец разбирался с настройками дома, я прислушивался к тихому разговору между Рейвом и старшим, как выяснилось, его звали Фастрид.

Насколько понял из этой беседы, весь затяжной конфликт между Салюм и Факасами произошел из-за каких-то источников, которые находились на территории клана оборотней и принадлежали их семье. Мои отцы не один раз предлагали выкупить, но оборотни не горели желанием расставаться со своей землей, даже на аренду не соглашались. Вскоре на тех участках стали попадаться опасные ловушки, от которых пострадали многие из клана Факас. Когда все же выловили одного из тех, кто расставлял магические капканы, тот назвал заказчиком саботажа Салюмов. Но по уверениям Рейва, а я ему верил безоглядно, наша семья тут не была замешана никаким боком. Зато оборотни тут же предприняли вылазки и разгромили пару складов, которые принадлежали моим отцам. Те тоже не захотели терпеть такое, и после этого взорвалось несколько предприятий, принадлежащих уже Факасам, благо там народу не было в это время. Короче говоря, эта затяжное вредительство уже длилась более пяти лет, но до смертоубийств пока не доходило. Кто же знал, что младшие, Ярош и Мият, вздумают тоже сцепиться между собой, из-за чего оба погибли, дав Актону возможность вселить нас в их тела.

Пока Рейв и Фастрид жарко спорили у порога, я отозвал Миху, чтобы узнать чем они там в кабинете занимались. Парень пояснил, что почти весь рассказ пришлось повторить, но уже держа руки на камне истины, который тут был не в кольце, как у Гарриша, а в кристалле, при этом он окрашивался в темный, если начинаешь врать и алый — если что-то пытаешься утаить.

— А что решили? — шепотом уточнил я.

— Не успели ничего решить, там Рейв и мой младший батяня сцепились. Как раз, когда мы их разнимали, кабинет начал меняться, — усмехнулся Миха. — Колись, о чем таком похоронном думал, когда готику везде замутил?

— Тьфу на тебя три раза, я ведь переживал! Откуда я знаю с чего вдруг дому вздумалось тоже в траур впасть? — обиженно взглянул на парня. Миха тут же изобразил раскаяние и обнял меня.

А вот как в нашу сторону посмотрели отцы — мне совсем не нравится! Не хватало еще, чтобы нас сейчас сватать друг за друга начали! Заметив мой возмущенный взгляд, Рейв снисходительно покачал головой и продолжил прерванный разговор с Фастридом. Кетиль тоже вернулся к прерванной работе над защитой.

Оглянулся на джинна, но тот безмятежно спал в облюбованном кресле, подперев щеку ладошками. Как же я ему завидую, мне бы такие железные нервы.

Мухлик же вообще пропал куда-то, только когда позвал его, выяснилось, что видите ли я мешаю ему резаться в карты с другом. Научить их что ли в шашки играть? Тогда точно тишь и гладь в моей голове будет гарантирована.

Следующие несколько часов нам пришлось отсиживаться в гостиной.

Просто, как только Кетиль, наконец, закончил восстанавливать защиту, объявился Ольвид. Как выяснилось чуть позже, старший папик, завершив дела у вампиров, явился с Маром в гостиницу, и не найдя там нашей компании, поднял настоящий кипишь, как только по коммуникатору отследил, что мы находимся в доме Факасов. Не долго думая, он на всех парах помчался нас выручать, ни в чем толком не разобравшись.

Всё тихо-мирно, мы с Михой спокойно попиваем чаек, отцы спорят о том, кто виноват в затяжном конфликте семей, джинн похрапывает, уютно свернувшись в кресле. И тут в гостиную врывается Ольвид, на буксире волоча за собой за шкирку слугу, которому не посчастливилось открыть дверь взбесившемуся папику. Этот горе-спасатель даже Мара умудрился раззадорить по дороге, тот вломился следом, готовый рвать и метать всех, кто помешает спасательной операции…

Картина — 'не ждали, а мы приперлись'. Ну ладно Ольвид, но Мар-то мог настроиться на нашу связь и удостовериться, что всё в порядке? А я еще присваивал себе лавры единственного паникера в семье…

Забавно было глянуть на их вытянувшиеся лица, как только они осмотрелись по сторонам. Забыл упомянуть — гостиной так до сих пор не вышло вернуть в первозданный вид. Как выяснилось, дом должен сначала восстановить энергию, после прошлой перестановки. В итоге, впечатлились они довольно сильно. Ржали во всяком случае долго, под недовольное бурчание Кетиля, после того, как Рейв объяснил из-за чего 'обстановочка' вокруг такая 'мрачненькая'.

В общем, нас оставили одних в гостиной. Сами же отцы отправились в кабинет, пригласив зачем-то с собой сонного ифрита. Кетиль специально для меня раз пять повторил, чтобы я ни до чего не дотрагивался. Так и захотелось сделать гадость, и снова настроить дом на себя. Жаль, не знаю как у меня это вообще получилось.

Поскучав чуть, я вслух произнес мучавший меня вопрос:

— Мне вот интересно, нафиг отцам сдался там в кабинете джинн?

И тут меня ждал очередной шок. Мар спокойно пояснил, что оказывается этот гад все время стучит на меня отцам, дятел блин. Оказывается, отцам хотелось побольше подробностей обо мне выяснить, а вместо того, чтоб подойти и открыто спросить, они для этих целей выбрали этого предателя! А гадский балабол рад стараться — тут же выложил всё, что обо мне знает! Причем джинн сам похвалялся вампиру прошлой ночью, как Рейв и Ольвид прислушиваются к его мнению. Вот же зараза… Представляю, что он им умудрился наболтать обо мне. То-то старший папик на меня крысится все время.

Кстати, обедать нам никто не предложил, видите ли, бои лучше проводить на голодный желудок. А как назло, когда нельзя — так хочется. Но из-за солидарности с Михой, решил не клянчить. Буду тоже тренировать выдержку!

Пока оборотень вводил Мара в курс дела о правилах боев, я умудрился задремать на диване, уютно устроившись на плече Михи и закинув ноги на вампира. Поэтому для меня стало неожиданностью, когда толпа папиков ввалилась в гостиную, шумно начав нас поторапливать, ибо скоро начало боев.

Гарриш

Я промурлыкал ему прямо в ухо:

— Ты куда-то торопишься, малыш? — и нежно погладил.

Сейчас даже магии не нужно применять и так ясно, что творится в его белокурой головке. Прижав его к себе покрепче, уткнулся в его шею. Такая нежная кожа и так восхитительно пахнет! Я не ошибся, когда обдумывал, стоит ли связать свою жизнь с Сандром Морнио. А Ярош все-таки идиот, отказаться от такого.

Я впитывал руками его дрожь и вспоминал, как он сопротивлялся мне в ванной комнате. Мокрый, чистый (моими стараниями, между прочим), и глаза сверкают. Сопротивлялся до последнего, даже покусать пытался, глупый, а сам от желания чуть на стенку не полез. И сейчас в глубоком шоке. Потому что сам от себя не ожидал такой реакции. Вот и старается опять построить между нами защитную стену, но никуда я тебя, милый мой не отпущу. Сначала необходимо разобраться в том бедламе, что крутится в твоих мыслях после столь яркого начала дня. Мы никуда не спешим, все в доме еще спят, время есть и нас никто не побеспокоит еще пару-тройку часов.

Потому, обдавая его заалевшее ушко теплым дыханием, я начал шептать ему, успокаивающе гладя по груди, спускаясь на живот и ниже, легкими касаниями, одними кончиками пальцев.

— Успокойся, все хорошо, тебе ведь понравилось, не так ли?

Дрожит и злится на себя, явно не собираясь успокаиваться. Нам такой стресс вовсе не нужен. Поэтому я продолжаю.

— Сандр, я никогда тебя не обижу, ты же знаешь. И никогда ничего не сделаю против твоей воли, — а сам медленно провожу рукой чуть выше паха. Сандр вздрагивает и начинает дышать чаще. — Ты был так прекрасен там, в душе, весь мокрый, гордый и такой желанный…Но и здесь, в постели ты не менее желанен мне, не отгораживайся, этим ты делаешь мне больно.

Он затихает, впитывая мои слова, и понемногу начинает расслабляться, но все еще настороже. Смешной. Рядом с ним я чувствую себя умудренным тысячелетним стариком, хотя разница в возрасте у нас не так уж и велика.

— Я говорил тебе, и буду повторять вновь и вновь, что не пошел бы на передачу прав по обручению, если бы не желал этого. Невзирая ни на какие выгоды или сделки, и ни за что не разделил бы брак с тем, к кому не питаю абсолютно никаких чувств. А ты притягиваешь меня, одним своим видом, знай я раньше, что ты можешь быть таким темпераментным… Первоначальное обручение Яру бы не доверил. — И вновь провожу рукой чуть ниже, по нежной бархатной коже, чувствуя, как юноша напрягается вновь.

И почему у меня такое ощущение, словно я мышь из норы выманиваю? Казалось вот только — она ела сыр из моих рук, а теперь недоверчиво косится бусинкой глаза из норки, не желая выходить? Я слышу ток его крови, бушующий огонь, он уже почти захватил все его существо, но парень упрям, и все равно сопротивляется. Или же…хотя догадка и настигла меня еще тогда, в ванной, но мысль, мелькнувшая словно тень, была прервана более приятными событиями. А сейчас я поймал беглянку и всячески повертев, понял, что опять оказался прав. Сандр…такой горячий и узкий, и моя догадка оправдывается, когда он вздрагивает опять, слыша мои слова…

— Я стал твоим первым?

Тонкий всхлип, когда я касаюсь его там… где уже отчетливо мною заинтересовались.

— Нет… да… — он с трудом выталкивает из себя слова, подаваясь моей ласке, и одновременно пытаясь оттолкнуть мою руку.

Я намеренно останавливаюсь. Решать тебе, мой милый, сейчас ты должен понять — настолько ли тебе неприятны мои прикосновения? Закусив губу, он выворачивается, стараясь различить что-то по моему лицу. Я не мешаю ему. Отпускаю, и он, чуть отодвинувшись, замирает. Так ярко сейчас в нем борются два чувства — сбежать или остаться, принять меня и себя — нас, или отказаться. И я не буду мешать его выбору. Согласие перед отцами — одно. Но сейчас и здесь он должен принять решения для самого себя, и в этом никто не сможет ему помочь. Как и тогда, с некрой… Я могу лишь предложить выбор и поддержать в любом случае. Либо он станет моим целиком и полностью, либо…я его отпущу, как бы больно мне не было.

Как же долго ты мечешься, хороший мой! Твои глаза испытующе смотрят, стараясь уловить нечто столь важное для тебя по моему спокойному лицу. Но я не дам тебе подсказки, ни намека. Мое лицо отразит лишь спокойную уверенность и умиротворение, такие необходимые сейчас для тебя эмоции. И на этом я тебя и подловлю. Ибо прекрасно осознаю — как тяжко нести бремя наследника. А для тебя это еще и двойная ноша, как единственного ребенка в семье. И некра, подтачивающая твою силу воли, исподволь. Я понимаю тебя. А ты?

Наконец, Сандр решается.

— Я не… — краснеет. Это уже интересно. — Я не девственник!

С трудом сдерживаю улыбку. Нельзя его спугнуть, фраза конечно не самая удачная, но по сумбурным выражениям, сменяющимся на его лице несложно понять, что он имел ввиду. Я терпеливо жду продолжения, и оно незамедлительно следует.

— У меня уже были… связи с парнями. — Сказал, как в воду прыгнул.

Думаешь, я не догадывался? Я все о тебе знаю, мой горячий мальчик. И даже то, что ты от себя прячешь. Но я подожду, пока до тебя не дойдет эта мысль. Я не спешу. И пока ты пытливо всматриваешься в меня, огорошиваю тебя:

— Я тоже, Сандр.

Дикий взгляд.

— Но ты… ты же старше, естественно… — он путается, теряя мысль и решимость.

А вот этого уже не стоит допускать, никаких самобичеваний и недомолвок. И я мягко говорю:

— Я знаю, что у тебя были связи. Но не такие, как со мной?

Он сглатывает и кивает.

— Я… меня еще… — он краснеет еще сильнее, и это так возбуждает, что я с трудом сдерживаю порыв сгрести его в охапку и…

Нельзя. Если я хочу завоевать малыша навсегда, сейчас нельзя. А он, не подозревая о моей реакции, все еще не может решиться. Единый! Парень, если бы ты так мялся в городе джиннов, мы оттуда бы не выбрались.

— Сандр…

— Нет, погоди, — говорит он, наконец. — Я спал с другими, их было не так много, но… я всегда был сверху… а теперь…

Да, я оказался прав в своих догадках. Я действительно первый. Конфликт интересов налицо. Единственный наследник, всегда ведущий, и в академии и в любви. Он просто не подозревал, насколько хороша может быть и оборотная сторона. И теперь, окончательно запутавшись в эмоциях, желаниях и долге, никак не может выбрать. Хотя… уже выбрал. Говоря мне это сейчас.

— Сандр, — добавляю в голос бархата, — это не важно — сверху или снизу, главное, чтоб было хорошо обоим, ведь так?

Ярош

Поединки проходили за чертой города, а оградой служили стены и небольшая роща, темнеющая неподалёку, с другой стороны.

К тому времени, как мы подошли, народу вокруг уже собралось довольно много. Стемнело, но магические фонари светили только над рингами, остальная часть площадки тонула в полумраке. Впрочем, сами эти площадки и без подсветки приковывали к себе внимание. Они были круглой формы, а по краям мерцал защитный контур, видимо, чтобы зрители не вздумали вмешаться в бой, или же не вознамерились помогать магически тем, за кого болеют. Напротив друг друга, по разным сторонам круга, находились резные столбы, как мне объяснили, возле них должны находиться противники, до сигнала рожка судьи. К тому же, именно оттуда и велся обстрел иглами с затормаживающим действием. Получается, стоишь возле столба, он каким-то образом запоминает твою ауру, и потом пуляет по тебе же? Сразу захотелось повыламывать их к чертовой бабушке.

Помимо судьи, возле каждого ринга был обязан находиться целитель. Насколько понял, тут был такой же принцип магической защиты от смертельных исходов, как и у нас в академии на уроках по боевухе, уж слишком рисунок расположения рун, нарисованных на полу, внутри кругов, напоминал те, что были начерчены в кабинете. Самих рингов было десять штук, симметрично расположенных друг напротив друга, но оставляя между собой большие проходы, для удобства зрителей. Кстати трибун или еще каких сидячих мест тут попросту не было. Судя по тому как народ бродил, тут привыкли перемещаться между рингами, наблюдая за разными поединками.

Заметил несколько палаток, явно с горячительными напитками. Еды нигде не было, жаль. А есть хотелось просто адски.

Всю дорогу до лагеря, где проходят поединки, я не выпускал руку Михи из своей. Стараясь хоть так поддержать. И плевать на то, как переглядывались между собой отцы. Им вряд ли понять, что сейчас с парнем творится, а я будто через себя сейчас пропускал его напряжение и неуверенность. Плохо. С таким настроем вряд ли что-то толковое выйдет. Попытался его заболтать, но у самого мысли все время вертелись вокруг поединков, посему просто заткнулся, чтоб не ляпнуть лишнего. Мар, чувствуя наше напряжение, тоже примолк, только встревожено поглядывал то на меня, то на Миху. Джинн и мухлик тоже будто взяли тайм-аут и сейчас даже шепотом в голове не напоминали о себе.

Выяснилось, что 'кошачьих' рингов тут два. Видимо, чтобы поединки быстрей проходили. Пока я вертел головой, Фастрид указал Михе на один из рингов. Не знаю, как он определил, какой именно нам нужен. Сколько ни всматривался в парней, которые стояли возле рингов, так и не разобрался как по ним можно понять — кто является их второй ипостасью. Может по нюху? Попробовал истинным зрением глянуть, но и тут ждал облом, магия на площадке была будто приглушена чем-то, даже ауры толком рассмотреть не удавалось.

Миха лихорадочно сжал мою руку, даже косточки затрещали.

— Хвост в лапы, и марш! Жду с победой! — изобразив улыбку, попытался подбодрить его.

Парень нервно хмыкнул, и вдруг рывком притянул меня к себе, впившись в мои губы поцелуем. Затем так же резко отпустил, и не оглядываясь направился к рингам. И что это было? Я покраснел вплоть до ушей, чувствуя спиной насмешливые взгляды папиков. Попыхтев чуть, остановился на том, что пусть парень сначала победит, а потом вернется, и тогда уже я его прибью, пока не стоит ему стучать по башке, там и без меня сейчас будут желающие ему набить морду. Отбросив лишние мысли, постарался подобраться поближе к рингу. Толпа нешуточная собралась, поэтому протискиваться пришлось с трудом, используя Мара вместо тарана. Что удивило — все вели себя довольно тихо, стараясь даже голос не повышать. Хотя, если вспомнить как маялся со своим звериным слухом Миха, когда мы на базары выбирались… Наверное, оборотни самая тихая раса, ибо гиперслух это тоже не ахти как хорошо. Искоса взглянул на Кетиля, младшего отца Михи, и понял, что даже среди оборотней случаются исключения. Тот, не понижая голоса, продолжал спорить уже с Ольвидом, не забывая жестикулировать, и не обращая внимание на недовольство соседей, которых умудрился задеть.

Вблизи выяснилось, что в метрах двух от ринга, тянется еще одна магическая линия, предназначенная служить границей, за которую не допускались зрители. Вот за ней и собирались участники боев. Позади одного столба те, кто тут находится впервые, или в прошлый раз не прошли, возле другого — прошлогодние победители. Их примерно было поровну, насколько понял, выбирались противники методом жеребьевки.

Тем временем парни шустро стали скидывать с себя верхнюю одежду, оставаясь на морозе в одних штанах. Сдурели? Я даже поежился. Холод стоял нешуточный. На мое тихое бухтение, из-за спины раздался лаконичный ответ Фастрида — 'традиция'.

Они тут по традиции решили мне Миху отморозить, что ли? Не уверен, что регенерация может спасти от воспаления легких!

Насколько понял, засчитывается только, если выиграть три раза, значит между ними дважды проигрыш простителен, больше — ни-ни.

Первыми на ринг вышли два парня, примерно одного роста, каждый дотронулся рукой до столба, и не мешкая обратились в двух диких котов. Выяснилось, что в зверином виде они очень различались комплекцией. Один был длинноногий и поджарый, больше напоминающий гепарда, второй же, кисточками на ушах и размерами, больше смахивал на рысь. Только расцветка отличалась от нашей, земной. На соседнем ринге раздался пронзительный звук, почти сразу наш судья тоже поднес к губам рожок, и дал сигнал к началу.

Что тут сказать… Оказалось — я не любитель таких зрелищ. Хотя зрители поддерживали парней подбадривающими выкриками и даже мои отцы принимали в этом участие, я прикрыл глаза, стараясь не смотреть как два зверя рвут зубами и когтями друг друга. Вырванные клочья шерсти то и дело ветром сметало в нашу сторону, а брызги крови даже иногда до толпы долетали. Хоть 'гепард' был быстрей и больше, но места для маневров было маловато, поэтому 'рысь' своей верткостью и резкими отскоками нанес слишком много ран ему, плюс от игл второй как-то легче уклонялся. В итоге — 'гепарда' очухивает целитель, а 'рысь' принимает поздравления, счастливо улыбаясь, с его ранами справляется регенерация.

Никто не пытался играть на публику или цацкаться друг с другом, поэтому еще пару боев прошли в таком же быстром темпе.

Наконец на ринг вышел Миха. Против него встал невзрачный паренек, вот только глаза у того были какие-то цепкие, почему-то, не смотря на показную беспомощность, он вызывал опасения. Вскоре это подтвердилось, противник оказался в звериной ипостаси мощнее и крупнее михиного кошака, плюс лохматый, что попросту не давало ему нанести какой-либо ощутимый вред, ибо шерсть забивалась в пасть, а когти скользили, не добираясь до кожи. Да еще и пару раз михин кошак попросту отвлекался на крики, доносящиеся со стороны зрителей, вместо того, чтобы уклоняться от игл и клыков. Вот и предсказуемый финал боя — проигрыш. Только уже когда парень спустился с ринга, я вспомнил, что нужно дышать. Еле разжал кулаки. Только сейчас ощутил, как Мар успокаивающе поглаживает по плечу, что-то шепча, жаль, из-за шума в ушах ничего разобрать не получилось.

Меня не настолько пугала сама кровь повсюду, к виду которой привык еще на лекциях по трансмутации, а именно агрессия, царившая вокруг. Выкрики толпы, звери, которые так и искали глазами на кого бы кинуться. Благо граница не только не пропускала зрителей ближе к рингу, но и раззадоренных зверей к ним. Как может нравиться такое?

Пока успокаивал себя, прошло еще несколько боев, таких же быстрых и жестоких. Одного парня пришлось чуть ли не с того света целителю вытаскивать, ибо его противник, кажется, оказался помесью бультерьера с крокодилом, а не кошачьим представителем. Вцепившись в горло, и не разжимая пасти, это нечто так и удерживало парня, не забывая когтями разрывать живот противника, откуда уже хлестала кровь. Его никак не выходило отодрать от уже задыхающейся жертвы. Только когда кинули усыпляющее заклятие, с трудом удалось разжать его челюсть.

Я уже раз десять проклял все эти бои, правила и традиции, хотелось попросту плюнуть и уйти, но не брошу же Миху среди этого зверья одного.

Когда мой кошак снова появился на ринге, я попросту зажмурился, про себя молясь — плевать на проигрыш, лишь бы не убили. За спиной раздавались выкрики моих и его отцов, Мар и джинн тоже орали что-то подбадривающее, а я стоял и боялся открыть глаза. Или мне показалось, или бой и вправду шел дольше обычного. Не выдержал и взглянул. Сразу бросились в глаза вырванные клочья шерсти на боках и кровь на морде моего кошака.

Сердце уже стучало где-то в ушах, кажется, так и теряют сознание. Во всяком случае мне не далеко до того, чтобы первый раз в жизни грохнуться в обморок, как истеричная девица. В этот момент кошак, извернувшись в воздухе, приземлился на противника всеми четырьмя лапами. Даже в этом гаме было слышно как у того что-то хрустнуло. Целитель тут же подскочил к судье, размахивая руками, и тот прекратил бой, засчитав Михе победу. Мне уже было пофиг выиграл или проиграл, главное — наконец эта схватка закончилась.

Следующие несколько боев снова прошли быстро, только отметил одного долговязого рыжеволосого парня, из прошлогодних победителей, по жеребьевке он уже несколько раз выходил на ринг, и ни одного поединка не продул. Зверь у него был ярко рыжий, кудлатый и юркий, ни с каким из земных зверюшек он у меня не ассоциировался, наверное поэтому и запомнился больше всего.

На четверых парней, которые умудрились проиграть подряд три боя, уже одели браслеты и повели куда-то. Почти сразу за ними следом направились четверо победителей. Насколько понял, на добычу имеет право только тот, кто одолел в третьем поединке, видимо этим уже своё перепало.

Снова выход Михи. Противник в этот раз попался медлительный, длиннолапый, и с мощной челюстью. Два зверя осторожно двигались вдоль краев ринга, не отрывая взгляда друг от друга. Первый же выстрел игл из столбов будто был сигналом к действиям, они словно стряхнули с себя сонливость и кинулись один на другого, сплетаясь в клубок, рыча и безжалостно вгрызаясь в противника. Михин кошак умудрился вывернуться и отскочить, тяжело дыша, из пасти у него капала слюна вперемешку с кровью, а на боку зияла глубокая рана от когтей. Зрелище не для слабонервных, то бишь не для меня.

Джинн и Мар зачем-то вцепились в мои руки, что-то успокаивающе шепча, сзади меня к себе прижал Рейв. Постепенно стук сердца чуть успокоился, дышать стало легче, а перед глазами перестали мельтешить разноцветные пятна. Кажется я снова, как тогда, на поляне, чуть не устроил выброс энергии. После лекций, уже себе немного представлял к каким последствиям он мог бы привести в такой толпе — живыми тут мало бы кто остался. Пожалуй, выжил бы я один, да еще пара тех, у кого самые мощные защитные амулеты. Только когда окончательно пришел в себя, выяснил у родителей Михи, что этот бой он проиграл. Твою ж мать. Два — один, это плохо, очень.

Возле ринга оставалось все меньше и меньше парней, кого-то уводили, одев браслеты, кто-то следом уходил. Некоторые, их, кстати, было меньшинство, выходили победителями, но даже улыбки у них сейчас больше напоминали оскалы, то ли адреналин в крови до сих пор играл, то ли зверя до конца не получалось загнать в себя, после того, как он почувствовал кровь. Толпа тем не менее не рассасывалась, всем хотелось зрелищ.

Еще один бой с участием михиного кошака я попросту не смотрел, уткнувшись носом в плечо вампира. Боюсь, что сорвусь и точно разнесу тут всё к черту. Мар сквозь зубы ругался, что наш зверь слишком часто отвлекается на крики толпы, и почти не уворачивается от игл, но как не странно, вскоре раздался его радостный крик над ухом — кошак победил. Фух. Успел как раз повернуться и встретиться глазами с Михой. Тот просто сиял. У меня у самого непроизвольно губы растянулись в ответной улыбке. Два — два. Остался один бой — 'или пан, или пропал'.

На следующие бои тоже уже не смотрел, стараясь просто не вслушиваться в рычания на ринге и выкрики из толпы.

То, что очередь снова дошла до Михи, понял по тихому ругательству Мара сквозь зубы. Что не так? Резко развернувшись, увидел, что в противники нашему кошаку все же достался тот рыжий, которого еще никому не удалось завалить. Вспомнил его неопознанного зверя, и совсем пригорюнился — длинношерстный, с ними тяжелей. Млять. Вот же гадство! Самое странное, что рыжик сейчас смотрел не на противника, а на меня, чему-то улыбаясь, затем перевел взгляд на Миху и что-то тихо сказал. Тот злобно матюкнулся в ответ, и тут же поменял ипостась.

А вот это уже фигово, рыжик как-то умудрился вывести парня из себя, теперь ему будет тяжелее управляться со зверем.

Рыкнув, михин кошак первым бросился на противника, в прыжке сбивая того с лап. Подмяв того под себя, попытался вцепиться в глотку, но шерсть по-видимому не давала добраться до нее. Рыжий, до этого вроде бы вялый, вдруг резко вывернулся, и острыми когтями ударил по незащищенному брюху кошака. Тот как-то тихо всхрапнул, и начал заваливаться на бок. Писец. Что дальше было, я уже плохо соображал. Кажется граница защиты трещала, а я каким-то образом оказался за ней, и плевать, что шуба дымится, а пара амулетов, раскалившись, рассыпались пеплом на шее. Вцепившись в михиного зверя, подгонял целителя, который, кажется, что-то втолковывал мне, до меня не сразу дошло, что он требует, чтобы я отпустил Миху, ибо не может настроиться на ауру, моя мешает. Чуть отстранившись, заметил как рядом на корточки присел рыжий. Рыкнув, попытался придушить его, но меня удержал судья, каким-то образом оказавшийся между нами.

— Я принимаю вызов, — вдруг спокойно заговорил рыжий, глядя на судью. — Если выиграю, он — мой до утра. — Затем указал кивком головы на Миху, возле которого до сих пор магичил целитель: — Если выиграет он — отдам ему этого.

— Он не оборотень. Это не по правилам, — тут же раздались возмущенные голоса Ольвида и Рейва.

— Нет, он вступил на ринг во время боя, до того, как победитель сошел с него, — спокойно уточнил судья. — К тому же морф, значит — зверь у него тоже вторая ипостась.

Только в этот момент туман в голове начал рассеиваться, и я попытался разложить то, о чем толковал рыжий и судья. Твою ж мать! Вот засада. А самое млятское — меня отпускать не собираются. То, что заскочил на ринг до того, как рыжий сошел с него, означало автоматически — я бросил вызов, хоть и не оборотень. Если сейчас откажусь драться, буду считаться по-любому добычей рыжего, ибо вызов был принят. Но ведь не могу выиграть никакого боя — зверя-то у меня в помине нет. Хотя…

— Если проиграю, его не тронут? — тихо уточнил.

Судья тут же покачал головой.

— По правилам: он будет считаться в отказниках, значит достанется кому-то из победителей.

Пока Рейв объяснял судье про то, что я несовершеннолетний и второй ипостаси у меня нет, я решился.

— Хорошо. Только мне нужно время, чтобы обратиться.

Рейв и Ольвид попеременно матюгались, Мар только глаза закатил, тяжело вздохнув, а рыжий, довольно усмехаясь, направлялся к столбу. Зато на лице джинна горел азарт, вот кому этот балаган приносит истинное удовольствие.

Я еще раз взглянул в сторону Михи. Того нигде не было видно. Пока лихорадочно оглядывался, вернулся целитель, объяснив, что парень только через полчаса придет в себя. Ну хоть одно приятно — не увидит моего позорного боя на ринге, если он конечно будет.

Заметил, как Рейв настойчиво машет мне, только подойдя поближе расслышал.

— Раздевайся до белья.

— Зачем? — не понял я.

— Только у оборотней одежда остается, при обращении. У всех остальных она испаряется, — заметил как я неуверенно повел плечами, он цыкнул: — Или ты предпочитаешь голышом потом бродить?

По его глазам было видно, что еле сдерживается, чтобы не наорать на меня при всех. Боюсь, потом меня ждет хорошая головомойка за мою выходку. Терпение у папика явно лопнуло. Хотя, я его очень понимаю, сам себя ведь сейчас проклинаю. Что мне стоило постоять на месте, и не ломиться на ринг? Кто же знал, что так вляпаюсь…

Молча скинул одежду, оставаясь в коротких штанах до колен, даже амулеты пришлось снять, не обращая внимания на раздавшиеся удивленные шепотки окружающих. Можно подумать вэзето никогда не видели.

Направляясь назад к рингу, пытался не ежиться. Фиг покажу им как мне страшно и холодно. К этому моменту, заклятиями, успели убрать следы крови, посему ничего вокруг не напоминало недавних событий. Пока подошел к своему столбу, меня просто уже колотило от стужи, а зубы выстукивали дробь. А еще я вспомнил, что ничего не ел с утра… Умру голодным, холодным и…

Тут же одернул себя, стараясь полностью отключиться от окружающего, как учили на лекциях по медитации, и начал вспоминать слова Рейва о смене облика для морфа. Что для этого нужно? 'Желание' — есть, 'четко представить' — а вот с этим проблемы. Знаю точно, что раз ринг 'кошачий', нужно и тело зверя соответствующее. А я виноват, что коты мне с недавних пор, совершенно не нравятся? Еще до этих идиотских боев, я вполне нормально к ним относился, но теперь… Стал перебирать всех известных мне зверей, так или иначе связанных с котами, в голове вообще воцарился полный бардак — четко представить себе кого-то не вышло.

Попытался обдумать сами качества, которые могут пригодиться, но тут ждал ещё больший облом, к тому же пристали слова дурацкой песенки из 'бременских музыкантов' — 'а нюх — как у собаки, а глаз — как у орла'. Вот же млятсво.

Ладно, снова попытался сосредоточиться, не отвлекаясь на выкрики из толпы. Настроился, уже и лапы кошачьи с когтями представил, потом вдруг мелькнула мысль, что нос у котов — самое болезненное место, или это у собак? Млять, но ведь безносых котов не бывает!

Понятия не имею как у меня всё-таки получилось, но когда раскрыл глаза… Лучше б я сдох!

Теперь я был ниже, вернее не так… Обзор поменялся, а я — теперь не я!

У меня холодок по коже прошел от ужаса, и тут же шерсть на загривке стала дыбом. Шерсть? Твою ж!

Так, спокойней. Вдох-выдох. Проведем инвентаризацию.

Шерсть — золотисто-коричневая, лапы — кошачьи, когти — имеются. И тут я оцепенел — носа у меня не было… Вернее — он был, но не совсем нос… Клюв! Настоящий! Пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Провел внутри клюва языком… Испуганно сглотнул… Заторможено отметил, что у меня теперь треугольные острые зубы есть тоже… У лопаток что-то шевельнулось на ветру, осторожно скосил взгляд, и полностью охренел — крылья, с перьями… Нафиг мне на ринге крылья были нужны?!

Пока пялился на них, вдруг заметил апофеоз всему — беличий хвост. Клянусь — про белок не думал! Мляяя…

Самое удивительно, что не только я один тихо охреневал, вся толпа вокруг ринга примолкла, с раскрытыми ртами пялясь на меня. По-моему они таких зверюшек еще не видели, я тоже…

Снова вдох-выдох. Итак, что мы имеем ещё? Судя по взгляду рыжего — имеем мы то, что меня, с моей клювобелкой, сейчас прямо тут будут активно…

Посмотрел на Мара, что удивительно — глаза у него горели от восторга, почти так же реагировал и Ольвид с Рейвом, только джинн, сосредоточенно нахмурившись, пытался, по-видимому, что-то вспомнить. И тут в голове у меня раздался его радостный возглас, я даже присел на все четыре лапы от неожиданности.

— Моя вспомний — грифон! Она вымереть давно!

Моя клювобелка оказалась грифоном? Ну нифига себе. Хочу зеркало!