Сандр Морнио

Весь путь, от самого тоннеля, через парящий над бескрайним запредельем мост, в доме джина и уже позже, в лесу сатиров, я держался из последних сил. Вокруг меня все кружилось и мельтешило, и я плыл сквозь мир, плетя паутину.

Там, в доме ифрита, когда блондин спросил меня, смогу ли держать защитную сеть, я чуть не рассмеялся ему в лицо. А то он не знает? И я проговорился. Но он как будто не заметил. А уже у портала, когда Ярош предложил мне снять паутину…Мне стало настолько нехорошо, что я уже не замечал, что отвечаю.

В лесу меня оставили наконец в покое. Лишь изредка я ловил короткие взгляды Гарриша, словно он проверял, тут я еще или уже… Знал он или нет? И если знал, то почему не предупредил? Мне не хотелось так думать. Сама мысль о том, что Гарриш просто не захотел рассказать, жгла огнем. Слишком больно. И не справедливо, хотя в нашем положении о какой справедливости может идти речь?

Черный источник — некра…Кто бы мог подумать, что я радовался сначала тому, что у меня, единственного на всем курсе есть дар некроманта. Дурак. Идиот конченный. И уже возможно, скоро.

Когда впервые я сумел применить некру — удивился, насколько легко она меня слушалась. И с трудом сумел ее обуздать. Во второй раз ощутить ее могущество для меня стало как откровение. Волшебный полет, неуемное могущество, и горячая благодарность за право ее применения. Гордость, плавно перерастающая в легкий ужас, а затем в обжигающую панику, когда я осознал, что эта черная энергия все ширится и ширится, словно из бездны черпая все новые волны, и каждая выше предыдущей… 'Отдохнуть, восстановить источник некры…' Звучит как издевка. ЭТОТ источник восстановлению не подлежит. Теперь все свои силы я тратил лишь на то, чтобы закрыть его.

Меня разрывала изнутри черная всепоглощающая буря, стремившаяся наружу, сметая все на своем пути, смеясь над моими жалкими усилиями. Некра, уподобившаяся дикому хищному зверю, рвала своего заигравшегося владельца, рвала безжалостно и отчаянно, словно понимая, что если сейчас не освободится, то другого шанса у нее не будет. 'Если ты встал на пути яростной бури — не препятствуй, ибо тебя унесет ураганом. Но согнись и держи свою линию, не отступая и не наступая. И тогда лишь ты выйдешь победителем.' Дед Морнио был выдающимся стратегом. Не видя ничего вокруг, я слышал только эти слова, удерживающие меня на плаву.

Могущество — я дарую тебе неограниченную власть над миром — кричала она, ты поднимешься выше всех, станешь правителем. Подчинись, отпусти…

Нет! Мне не нужна сила такой ценой. Ведь под сладкой пеной ее слов я чувствовал на языке горький яд ее умолчания. Сейчас, не обращая внимание ни на что, я боролся за себя, за свое 'я', за право жить так, как велит мне мой долг и моя совесть. И сотни поколений моей семьи, чью честь я клялся беречь.

Почему Гарриш меня не предупредил? Знал ли он о той борьбе, что заставляла мое сердце биться вдвое чаще, о том, что я дышать мог через раз, о черном ревущем пламени, выжигавшем меня изнутри? Я не мог, не хотел в это верить. Он не такой, ведь именно он стал меня учить…

А некра нашептывала: 'он такой, просто завидует твоему могуществу, ведь ты сильнее…'. А он умнее и…я просто не могу сдаться. Даже если судить потом буду сам себя — именно перед собой нести ответ за слабость, за гордыню, и за те жизни, которые заберет моя сила. Да, сейчас я мог себе признаться, я не люблю своего жениха, а узнав его поближе, понимаю, что даже из расчета жить с ним не смогу. Мы слишком разные, и этого уже не изменить. Мне не нравится наг, а уж тем более вампир и Мият, но…я просто не могу себе позволить такую роскошь — убивать всех направо и налево, невзирая на близость и дружбу или глубокую антипатию. Мне не закрыть расчеты со своей совестью, не перевесит обладание всем миром такой цены.

И, если Ярош, не обуздав энергии вэзето, мог уничтожить тогда на поляне всех нас, то откуда-то глубоко изнутри я четко осознавал, что не сумев победить свой источник, запросто могу уничтожить гораздо больше. Только сейчас я понял, что некра — не просто черная пульсирующая дыра глубоко во мне, вовсе нет, она — лишь маленький узелок пространства-времени, нанизанный на ткань некротических волн, окутывающих весь наш мир. Точка доступа к общей силе. И если я не выдержу и сдамся, она изольется, погребая под собой все сущее. Чудесная перспектива. Я лучше сдохну, чем послужу ее воле.

Потому что это будет мой добровольный выбор, а не ее. За свою жизнь всегда и везде отвечать буду только я сам. И никак иначе!

Тогда я просто отпустил себя, скручивая ее клубок, отдавая всю свою волю и жизненные силы, чтобы покончить с этим раз и навсегда. И прощался с миром, с семьей, которую больше не увижу, со своим странным несостоявшимся мужем и его братом, который… Нет, этого тоже не будет. Жаль…

Сознание стало меркнуть, но я не сдавался, насильно ломая свой источник. Когда уже не осталось надежды, и отчаяние затопило меня, некра…внезапно свернулась крохотным клубочком, уютно грея меня. 'Хозяин, ты чего? Я уже не шалю!'

Твою налево и в кристалл! Мой черный источник, словно напроказивший щенок, забился в угол и только бездонными глазками на меня хлопал. А я, весь мокрый и ослабевший, лежал тряпочкой на травке под раскидистым… А, где это я, собственно?

Вокруг насколько хватало глаз — одни деревья. И какие! Огромные, разлапистые, перекрученные. На полянке, где я в себя пришел, мирно сидели адепты. Кит задумчиво помешивал здоровенной ложкой нечто, приятно пахнущее в котле (и откуда только взялся такой огромный?). Ни Миха, ни Яроша не было видно. Зато рядом со мной на корточках сидел Гарриш, пытливо вглядываясь в мое лицо. И я не сдержался.

— Привет!

Он взял меня за руку, и тихо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— А что это было? — Поинтересовался я.

Блондин, прищурившись, криво усмехнулся.

— Ты знаешь.

Острый холод запустил в меня свои когти. Он точно знал! И не сказал мне! Почему мне так больно? Я попытался вытащить свою руку из его горячей ладони. Хотя, может это моя рука слишком холодна?

Но Гарриш не отпустил меня, а еще и за плечи придержал — не вырваться.

Мельком я заметил заинтересованные взгляды ребят, но никто не подошел к нам, делая вид, что их это не касается. Замечательно. Я впервые обманулся в ком-то. Эмоции не способствуют рациональности мышления. Сам виноват. И нечего теперь обижаться. Хотя, этим я точно от Яроша заразился.

— Чего ты от меня хочешь? — прошипел я, пытаясь вырваться.

— Ну, для начала, чтобы просто отлежался. Такая победа не достается легкой ценой.

О чем это он? Эти слова — они ясно подтверждают мои догадки.

— Только не говори мне, что ты рад, что я…

— Остынь. — Прервал он меня. — И не смей даже думать, что я специально от тебя утаил такую вероятность.

Я смотрел на холодное лицо Гарриша, не веря своим глазам. Почему он такой? Нечто во мне перемкнулось, что я начал сочувствовать этой статуе, что я обманувшись решил, будто он способен на нечто кроме расчетливого рационализма? Головой я вроде бы не ударялся…Отведя взгляд, я с изумлением увидел, как Кит, скосившись в нашу сторону мешает мимо котла. Мигнув, он резко отвернулся. Ну да, я вел себя как дурак, смотрите на меня. Вряд ли скоро еще одного встретите.

Гарриш чуть сжал мою руку, вернув меня на землю грешную.

— Сандр, — тихо произнес он, — а ты никогда не задумывался, почему у нас в академии практически нет некромантов?

Ээээ…Как-то интересно он вопрос ставит.

— Я…не знаю.

— А жаль. Видишь, ли, еще когда я только увидел твой эполет (нужно сказать, что в академию уже с пару десятков лет не поступали некроманты), так вот, я полюбопытствовал в библиотеке насчет твоих способностей. И, надо сказать, очень удивился, когда нашел кое-какую информацию, способную пролить свет на твои проблемы.

Я весь превратился в слух, все еще недоверчиво сверля Гарриша взглядом.

— Некроманты — обычно проявляют свой дар уже в детстве. По-видимому, твой второй дар — мага-стихийника перекрыл эту возможность. Это в какой-то мере и способствовало твоей… победе в поединке с некрой. О, не делай такие глаза! Ведь сейчас ты боролся с ней, не так ли?

Сглотнув, я кивнул.

— И победил, судя по всему, так как остался жив. Она всегда старается поработить своего проводника. Но дети, будучи слишком слабы, просто не переживают такого, не имея достаточно сил для сопротивления. К этому невозможно подготовится, невозможно предусмотреть. Поединок один на один решает все.

— Но, как же, ты не боялся, что она…выйдет из-под контроля? — изумился я, сразу забыв все обиды. — И все…погибнут?

— Опасность есть всегда. Но наш мир опутан не только некрой, но и иными силами. И защита от прорыва почти всегда срабатывает, уничтожая лишь сам источник — проводника некры. Правда, в хрониках упоминалась пара эпизодов… Впрочем, тебе сейчас знание о них уже не понадобится.

Комок встал в моем горле, я не мог решить, верить или нет. Как мне хотелось поверить! И рассудок твердил, что ни слова лжи Гарриш не произнес. И он все еще держал меня за руку, своим теплом согревая мне душу.

Но размечтаться мне не позволили. С чувством глубокого раздражения в диких криках, донесшихся из-за деревьев, я услышал голос Яроша, злобный рык и еще чей-то дикий визг, почти на грани слышимости. Гарриш, мгновенно выпустив мою руку, и бросив мне команду 'лежать!', кинулся в кусты, на пол корпуса отставая от Кита, унесшегося прямо с поварешкой.

Опять Ярош вляпался. И почему я не удивлен?

Яр

Как ни удивительно, но Гарриш не прибил меня после того, как я ему рассказал о том, что джинн тоже услышал рассказ о наших с Михой мытарствах. Брат только устало взглянул на меня и, пожав плечами, успокоил.

— Кольцо в любом случае сейчас у тебя, неважно в каком виде. А прямой приказ нарушить он не сможет, разве что обойти… Но тут уже ты постарайся внимательней следить за ним. Немного попозже подумаем, как обезопасить вас и в дальнейшем.

Затем, вызвав джинна, и не обращая внимания на то, как тот возмущенно сверкает на нас злющими глазами, брат заставил меня слово в слово за ним повторить приказ. Я, как попугай бубня за Гарришом, совсем не ожидал, что в конце речи моё тату снова отчебучит очередную гадость и кольнет палец так, что мне на мгновение показалось, словно кто-то ткнул раскаленной иглой. Брат только хладнокровно кивнул на это, спокойно наблюдая за тем, как пыхтящий от досады джинн, возвращается назад в свое временное жилище.

Потом Гарриш, по моей просьбе, оставил нас одних с Михой для разговора, а сам направился к остальным ребятам.

— Мих, может объяснишь с чего вдруг ты-то признался? С какого перепугу такое правдолюбство? Нужно ведь было только на меня свалить! Одному легче выкрутиться. А то, что на поляне произошло — можно было как-то объяснить, во всяком случае — прямых доказательств же не было.

— Полюбэ вычислил бы со своим кольцом, но не в этом дело, — тут же покачал головой Миха.

Парень задумчиво посмотрел в сторону нашего импровизированного лагеря, затем рассказал мне о своем разговоре с мухликом.

— Понимаешь, мне нужно узнать как прикрыть зверя, ведь даже Пип почувствовал другого, а вдруг и остальные? Прикинь если мои родаки поймут, что зверь не тот, вот подстава будет…

— Мда…

— И ещё, — Миха смущенно опустил глаза, но все же продолжил. — Я не знаю как с ним уживаться. Стоит разозлиться и он пытается вырваться, я понятия не имею как его угомонить. Там, на поляне, я просто нутром чувствовал, если выпущу — он всех порвет, не разбирая, чужих и своих.

Присев возле парня, и прижавшись к его боку, я попытался обдумать всё, что узнал. В голове тут же завертелись шарики, ролики, шестеренки и остальное, что могло бы подать хоть какую-нибудь гениальную идею, но видимо слишком заржавели, за то время пока ими не пользовался, и ничего кроме скрежета не желали выдавать.

— Миш, а ведь тогда, в академгородке, ты уже превращался, как ты справился со зверем?

— Не знаю, там он не был таким агрессивным что ли, как только декан вмешался, зверь сам ушел…

— Балбесы, даже моя знать — зверь нужно кюшать, — раздался отчего-то настороженный голос джинна в голове. — Твоя спроси — когда вторая дурак кормить его последняя раз?

— Мих, тут джинн говорит, что кормить нужно зверя, ты уже давал ему есть? — тут же продублировал я вопрос.

Парень растерянно пожал плечами. А вот тут оказался снова тупик, ибо джинн тоже понятия не имел как и чем кормить зверя, зато умудрился наговорить кучу гадостей про наши умственные способности, хорошо хоть Миха этого не слышал, как-то после его признания мне совсем расхотелось злить его.

Вскочив, я прошелся вдоль лежащего дерева. Панические мысли, одна страшнее другой, просто-таки атаковали меня, как представил себе, что будет, если Миха не сможет управиться со зверем в себе. Даже пришлось мысленно себе пинок отвесить, чтоб успокоиться. На что джинн тут же предложил помочь, и у меня в висках будто дятел начал долбить. Пришлось рявкнуть на распоясавшегося горе-помощника, и снова присесть возле Михи.

— Ладно, может Гарриш знает, спросим у него. И еще, я тут подумал — тебе в клан нельзя ни в коем случае возвращаться. По-любому проколешься, а если вычислят… Может быть у оборотней вообще убивают!

Парень невесело хмыкнул.

— Не кипиши, мелкий. За то время, пока будем в академке, попробую разобраться со всем этим дерьмом. Братец опять же твой… теперь хоть будет у кого спросить.

— Угу. Миш, ты главное не забывай, что я в любом случае рядом буду…

Парень только улыбнулся как-то отрешенно и потрепал меня по голове.

— Справимся, выше нос, — попытался подбодрить, но видимо мой неуверенный голос все же вывел его из задумчивости. Миха, встряхнув головой, снова взглянул на меня.

— Хватит обо мне, расскажи как ты, а то даже времени поговорить не было.

— Тебе нытье хочется услышать? — еле сдерживая смех, все же уточнил я.

— Да что угодно говори, хочу просто послушать, — признался парень, — и рядом посиди, — попросил он, прижав меня спиной к себе и уткнувшись головой в мою макушку.

Я понимающе кивнул. Сам такой — мне тоже, когда совсем хреново, нужно чувствовать, что кто-то есть рядом.

Минут десять я заливался соловьем, перечислив все свои злоключения и рассказав, что обо всем этом думаю, но задумавшийся парень, по-моему, даже не вслушивался в мои слова. Ну и ладно, хоть выговорюсь. Дальше я уже даже не следил за тем, о чем плету, так что для меня стало полной неожиданностью, когда Миха вдруг резко напрягся и больно сдавил мои плечи. Сразу сообразил — опять ляпнул что-то не то, если это выдернуло парня даже из той глубокой отрешенности, в которой он пребывал. Моментально прокрутил в голове последние слова, и чуть сам себе язык не откусил. Вот кто меня за него дергал, чтоб я умудрился рассказывать про поцелуй возле источника? Не иначе мой ангел-хранитель ушел в отпуск. Медленно, стараясь не делать резких движений, я развернулся к Михе. Лучше б не смотрел. Глаза будто кошачьими стали, зрачки вытянулись, черты лица обострились, а когда скосил взгляд и рассмотрел появившиеся черные когти, вместо ногтей… Интересно, а найдут ли хоть что хоронить, или от меня даже кусочка он не оставит для опознания?

Вдруг захват резко ослаб, и Миха оттолкнул меня от себя.

— Яррр, отойди… — гаркнул он не своим голосом, в котором четко слышалось рычание.

Второго предупреждения мне не понадобилось, и я шустро отскочил на другой конец поляны, встав возле дерева, ветви которого более менее годились для того, чтоб, если придется смываться, не нужно было слишком далеко запрыгивать. Миха тем временем соскользнул на траву и обхватил себя за плечи. Только тут я сообразил, что не в ту сторону отбежал, нужно было срочно звать Гарриша, но боязно было сейчас крикнуть, вдруг это вызовет реакцию у зверя и Мих с ним не справится. Пришлось осторожно и медленно пробираться в сторону лагеря. Вот только какое-то движение в кустах привлекло мое внимание. Взглянув в сторону Михи, и чуть успокоив себя тем, что если ничего не произошло до сих пор, то парню удается справиться со зверем, я снова развернулся к кустам, и чуть не свалился, когда нос к носу оказался с каким-то мужиком, с забавной козлиной бородкой. Пришлось даже губу закусить, чтоб не заорать от неожиданности.

Тот, наверное, давно за нами наблюдал и поэтому, взглянув в сторону Михи, приложил палец к своим губам и позвал за собой. Я чуть было и впрямь не пошел, но тут вдруг заголосил джинн в голове.

— Твоя дюрак! Бегать быстро! Он дом мой забирать! Моя без дома оставаться!

Вот только тут я сообразил, что не из благих намерений этот мужик зовет меня отойти от Михи подальше, тут же взглянул на его ноги, и уже даже не удивился, когда вместо ступней заметил копыта. Джинн все это время паниковал в моей голове, а я пытался в этом хаосе разобраться — где мои мысли, а где его. Дернулся было от мужика, но сатир, все это время спокойно стоявший впритык ко мне, вдруг улыбнулся, и начал напевно что-то шептать.

Его голос будто обволакивал мое сознание. Лицо перед глазами словно размазалось, и через мгновение передо мной уже стоял самый желанный на свете парень, который, ласково улыбаясь, звал за собой. За ним я и впрямь готов был идти куда угодно…. Что-то назойливо стучало в голове, но я старался не вслушиваться, это мешало мне рассматривать моего любимого, к которому сам не заметил когда умудрился уже прижаться. Чувствовать на себе ласкающие руки обожаемого человека, и млеть от этого, что может быть лучше… Но то, что в голове, не желало заткнуться, и мне вдруг резко сдавило виски, я даже зажмурился от боли. Затем, удивленно хлопая глазами, с ужасом наблюдал, как образ стройного высокого красавца вдруг снова поменялся на кряжистого неприятного мужика.

Твои глаза меня сгубили,

Твоя улыбка завлекла,

Твоя чудеснейшая попка,

Совсем меня с ума свела…

Наконец услышал бубнеж сатира, сквозь вопли рассерженного джинна в голове. Ах ты ж гад!

— …глюпый вэзето! Представлять, бистро! — продолжал орать голос джинна в голове. — Смотреть в глаз! Думать — ты моя. Я твоя любить. Ти самая красивый. Ти самая лучший. Ти моя персик. Ти моя сладкий…

С трудом разобравшись в истеричных советах джинна, попробовал делать так, как он говорил, представив, что на самом деле этот мужик мне нравится и сейчас уже я стал шептать ему, стараясь не моргать и смотреть прямо в глаза.

Мужчина вдруг замолк на полуслове, и теперь, не отводя от меня взгляда, в котором светился восторг, искренне улыбаясь, стал ластиться ко мне. А вот прикосновения его были неприятны, это и сбило мои позитивные мысли, заодно дав время сатиру прийти в себя.

За это время как-то упустил из виду, что тут не один, поэтому раздавшееся из-за спины жуткое рычание полностью выбило меня из колеи, я даже присел от испуга.

Миха

После слов Яра, и этого его невинно-непонимающего взгляда, меня снова накрыло той темной волной, уже знакомой мне по поляне, но в этот раз справиться оказалось намного трудней. Кровь в жилах словно начала закипать, и меня стало корежить и ломать изнутри. Огонь, будто дикий пожар в пересохшем сосняке, стал распространяться все быстрей по венам, а зверь яростно пытался сломать свою клетку.

Перед глазами потемнело, даже Яр размылся в непонятное яркое пятно. Задыхаясь, я старался сдержаться и успокоиться, но неведомая сила, подобно дорвавшемуся до халявной выпивки алкашу — продолжала накачивать меня адреналином, и мое тело начало меняться.

— Яррр, отойди… — прорычал я сквозь внезапно выросшие огромные клыки, горло сжало, и слова вырывались с неистовым рыком.

Уцелевшим краем сознания, я помнил, что просто физически не могу позволить себе причинить Яру вред, но тот дикий приступ ревности, внезапно вспыхнувший во мне, сжег все эмоции и мысли, заменив мою сущность ревущей яростью, вот-вот готовой вырваться. Все силы уходили на то, чтоб удержать зверя. Не знаю сколько времени происходила эта борьба, но вдруг мои обостренные чувства и инстинкты будто завопили все разом, заставив вынырнуть из той пустоты, в которую все же удалось загнать свою ярость. Запахи, накрывшие меня шквалом информации, звуки, оглушившие меня и завертевшие весь мир вокруг диким смерчем, несли острый привкус опасности. И она сильнее всего концентрировалась возле кустов, тех самых, куда отошел Яр! Твою мать!

Трансформация уже почти завершилась, но я не успевал, и лишь тихо зарычал, увидел эту тварь, выскочившую из кустов и уставившуюся на Яра с раззявленной пастью. Пронзительный напев вворачивался в мозг острой заточкой, и я увидел как Яра повело. Взгляд его стал пустым и отрешенным. Он сам(!) потянулся прямо в руки этой козлобородой твари! Мой Яр!

Что-то происходило между ними, но зверь уже вошел в свои права, заставляя мое сознание слиться со своим. Даже не понял в какой момент мое 'я' будто пинком откинуло куда-то в угол, и оставалось только скрипеть зубами и наблюдать со стороны, прислушиваясь к мыслям зверя.

Мир смазался в прыжке, мельком отметил отлетающую светловолосую фигурку, отброшенную взмахом моего хвоста, и яростно накинулся на парнокопытного, внезапно оказавшегося очень вертким. Шалишь! Не уйдешь! Наконец-то смогу выплеснуть весь свой гнев, раздиравший меня изнутри. Прыжок, еще прыжок. Ха! Я все равно быстрее! От меткого удара копытом увернулся походя, и в ответ вмазал лапой с огромными когтищами, полосуя тварь, все еще пытавшуюся вопить. Не парься, дичь, воплями меня не возьмешь! Оу, да ты еще и драпать надумал? Аррх! Легко, словно мышь ловить. Скачок туда — перекрыл. Обратно — и он уже подмят, и загривок в зубах так приятно хрустит! О-о, аромат крови, ее незабываемый сладкий вкус, врывающийся в мою глотку, и морда, перемазанная этим упоительным, горячим, пахучим, с таким незабываемым вкусом.

Тихий всхлип отвлек меня от моей добычи. Недовольно повел ушами, но опасности не почувствовал, а на мою добычу соперников не наблюдалось. Моё! Не отдам… Но что-то маячит на периферии, неудобство, клубок ужаса и страха — оно манит к себе, и я оборачиваю измазанную в крови морду, внюхиваясь и вглядываясь в это существо. Добыча не сбежит, а вот это — источающее приятный аромат страха, лепечущее дрожащим голосом, оно — тоже съедобно?

И я отрываюсь от туши, направляясь прямо к мелкому трясущемуся существу.

— Ми-их?…

Ми-их? Кто это? Что-то такое знакомое, и сквозь доносящийся аромат паники пробивается слабый и такой узнаваемый запах родного, похожий на щенка, он резко останавливает меня. Это есть нельзя, оно из моей стаи, оно — родное, его надо защищать, оно еще маленькое и слабое, потому и боится. Хор-рошо! Опасности нет, я рядом.

Может он голодный? Добычи хватит на всех, и я возвращаюсь, чтобы оторвать кусок мяса и отнести к мелкому. Но он видимо не голоден, так как, тихо всхлипнув, падает прямо на траву и больше не шевелится. Только чуть слышно дышит, и весь белый. Совсем слабый малыш, не выживет, если не оберегать.

Ложусь рядом, сторожу, тихо урча и успокаивая. Стригу ушами, вслушиваясь в тишину. Неправильную тишину — и точно! Из-за кустов, хрустя ветками как стадо троллей, выбегают двуногие, и резко замирают на месте.

Неправильно. Нельзя увести малыша, пока он так лежит, значит — защищать! Я медленно встаю, из груди доносится громкий предупреждающий рык. Не подходить!

Малыш зашевелился и, барахтаясь, начинает отползать в сторону. Неправильно ползает! Кто его так учил? Совсем щенок, придется унести. Порыкивая в сторону двуногих, пытаюсь взять малыша за загривок, тот выворачивается как уж, пришлось придавить лапой. Чуть повернул голову, стараясь уследить за двуногими.

Мррр, как малыш пахнет вкусно. И шкурка совсем мягкая, даже детский пушок не вылинял под шерсть. Кто его замотал в эти тряпки? Легонько лизнул, оказалось и на вкус он просто замечательный, как бы не увлечься, я ведь должен защищать.

— Гар! Мих меня там (!) нюхает! — пискнул испуганно щенок. Кто такой Гар? — Да сделайте же что-то?! У него язык шершавый, больно же!

Какой непоседливый щенок, когда вырастет — станет хорошим помощником.

Гарриш Солюм

Рассматривая бледное, измученное лицо Сандра, я взял его за руку, чтобы усилить контакт. Диагностический импульс лучше всего срабатывал при прямом прикосновении, кожа к коже.

Процесс у Сандра зашел уже настолько далеко, что скоро следовало ожидать развязку. Либо он справится сам, либо нет.

Эта неизбежная плата за попытку пользоваться некрой — самой непредсказуемой из магических сил, и от того самой опасной. Я ждал, прокручивая в памяти информацию, которую смог вытащить из Яроша и Мията. Странно, но когда мои подозрения полностью подтвердились, внутри все наконец успокоилось и встало на свои места.

Моего брата, по крайней мере его сущности, больше нет. Быть может, если бы я был сильно привязан к нему родственными чувствами, то нынешнему Ярошу бы не поздоровилось. Но, подозревая и присматриваясь к тому, кто занял его тело, я все больше убеждался, что эта новая версия Яроша, если суметь направить в нужное русло, возможно, станет решением всех наших проблем. И позволит обернуть произошедшее на благо семьи, рода и…

Все предшествующее время я продолжал давить на Яроша, примериваясь, изучая его порывы и болевые точки, исподволь отслеживая реакции на непредвиденные обстоятельства. И чем сильнее он сопротивлялся внешним воздействиям, тем больший интерес вызывал. Если сейчас дать опору его существованию, посулить приют и защиту — он перестанет метаться, и его одиночество, толкающее на безумные поступки, этот его протест против случившегося с ним, сочащийся болью и безумно жаждущий тепла, угаснет, наконец успокоившись, напитавшись стабильностью положения.

Давая сейчас ему надежду, я навсегда смогу привязать Яроша к семье как к единственно прочной точке опоры. Осторожно подводя его и оборотня к откровенности, я узнал самое главное — они, и Ярош, и Мият, точно осознавали невозможность покинуть наш мир. И, если Мият, более уверенный в себе, принял свою новую сущность достаточно легко и свободно, то Яроша явно что-то угнетало. И узнать причину такого состояния мне еще предстоит.

Но, крайне тонкая нервная организация, необычный дар, ранее не присущий моему брату, открытое сердце, пока подверженное сомнениям и неуверенности — все вместе представляло настолько привлекательную смесь, как с точки зрения науки, так и с точки зрения изучения само личности, что я, без малейших колебаний, предложил свою защиту и помощь.

Ее приняли с радостью и вполне ожидаемой тревогой.

А Мих, что ж, с ним вероятны проблемы. Стая, в которую он вынужден будет скоро вернуться, сможет раскрыть его в два счета. А разоблачение одного — без сомнений потянет и разоблачение второго. Затронуть свою семью сейчас я просто не мог позволить. Значит, дополнительная головная боль мне обеспечена. Кроме стаи — проблемы с освоением двойственной сущности, и малейшие ошибки могут стать чреватыми. Обузданию дикого зверя внутри себя оборотни учились с младых ногтей. У этого переселенца такой практики, естественно не наблюдалось, да и обучить за пару дней тому, на что у других уходило полжизни…Моя головная боль усилилась.

Да что ж такое? И тут до меня дошло, что это срабатывает диагностический импульс. Сандра корежило и ломало, и адепты, расползшиеся по полянке, с суеверным ужасом наблюдали за нами. Ох, не так и не здесь должно происходить Слияние. Смежив веки, я следил за последней стадией, парень продержался на удивление долго, судя по описанным в книгах ритуалам, оставался последний штрих, в котором я уже мог ему помочь, ведь основную задачу он разрешил самостоятельно. И в последний момент влил в него поток своей энергии, не давший затянуть его в установившийся канал прочной связи с некрой.

Последний яркий всплеск — дал мне знать, что парень выдержал. И почему-то на душе стало так легко, ох, не к добру такие чувства!

Сандр открыл глаза, и на меня выплеснулся целый шквал обуревающих его эмоций, и преобладающей, как ни странно являлась необузданная радость от моего присутствия! Он вцепился в мою руку, которую я так и не отпустил, и стал засыпать меня обвинениями, стараясь изо всех сил скрыть, насколько ему больно от своих подозрений. Ох, дурашка! Ну как же ему объяснить, что просто НЕВОЗМОЖНО быть готовым к такому. А тратить силы на поиски решения, заведомо невозможного в принципе — это лишь подвергать себя излишней опасности порабощения некрой.

Но объясниться нам так толком и не дали. Уже ни минуты не сомневаясь, я распрощался с бесстыдно поманившей меня возможностью слегка передохнуть, и побежал на крики. Опять Ярош во что-то влип! Неугомонный, просто притягивающий все возможные неприятности на свою жо…голову, этот эксперимент природы умудрился напороться на сатира! Ведь как чувствовал, не хотелось мне оставлять их с Миятом наедине, но нет же — пошел на поводу у инстинктов, давая им время во всем разобраться, отвлекшись на Сандра. Моя промашка! Разборки можно было устроить и попозже, в более безопасном месте. Так, а вот это уже совсем плохо. Мият полностью обратился и застрял в боевой форме.

Огромный черный зверь, весь перемазанный кровью, буквально нависал над тушкой брата, в защитном порыве оскалив огромные окровавленные клыки и нещадно хлестая хвостом по своим бокам. Неподалеку валялось окровавленное и изломанное тело сатира, судя по копытам. Чудесно, подумал я, прощаясь с планом незаметно пробираться сквозь лес. Судя по сотворенному здесь шуму и драке, только слепоглухонемые сатиры оставались не в курсе проникновения на свою территорию чужаков. Но гипотетическое наличие вышеозначенных инвалидов для нас погоды не меняло. Да, если я и смогу вернуться в академию, то, скорее всего — седым заикой!

Кит, прибежавший одновременно со мной, со свистом втянул воздух сквозь зубы, пугливо переводя взгляд с останков на ощерившегося Мията.

Следом за нами просочился сквозь кусты вампир. Здоровенный черный зверь, припал над Яром, начавшим было шевелиться, и в испуге замершем под грудью оборотня. На его движения Мих почти не среагировал, лишь подправил лапой, чтоб тот не выползал. Проклятье! Судя по поведению, оборотень сейчас вряд ли в состоянии соображать, значит, речь не поймет. Зато замечательно, что Яра не схарчил. В боевой ипостаси магией на него действовать — не самое умное решение — впадет в бешенство, тогда останется только бить на поражение. А Мият нам еще пригодится. Хотя — убрать его, для моей семьи сейчас значило бы уменьшить вероятность раскрытия Яроша… Ладно. Попробуем кое-что другое.

— Кит, заходи справа, только резких движений не делай. Как только Мият отойдет от Яра — хватай его и уносите ноги. А ты, — я покосился на вампира, — насколько я знаю, вампиры оборотням в скорости практически не уступают.

Кровосос невнятно хмыкнул:

— Сытые — да. А я пока на голодном пайке. — Он выразительно мигнул в сторону скорчившегося под оборотнем Яра.

Да уж, сытый голодного не разумеет. Тем не менее, лучшей кандидатуры у меня нет.

— Всей твоей скорости и не требуется, необходимо его от Яра отвлечь, пока он не передумал и не закусил моим братишкой. Сатира-то не доел…

— Что я должен сделать?

— Обходишь его слева, не спеша, поближе к сатиру и медленно тащишь труп вон в те кусты, надеюсь, в таком состоянии его зверь с добычей расставаться не пожелает. Посмотрим, что ему дороже. Как только он в твою сторону рванет — бросай тело и беги по кругу, постарайся от него не сильно отрываться.

Еще раз прикинув заклятье сети-ловушки, дал сигнал нагу и вампиру. Кит стал по кустам тихонько пробираться в обход зверя, косящего на него налитым кровью глазом, а вампир прогулочным шагом направился прямо к бывшему сатиру. У Мията глаза разошлись, как у хамелеониса, он напружинился, но никак не мог решить, куда кидаться. Я отсигналил Киту, чтоб тот замер, это и подтолкнуло зверя. Сначала он попытался взять Яра за шкирку, словно щенка, но понятливый братишка расползся тестом по земле, всячески препятствуя такому способу передвижения, цепляясь за траву и чахлые мелкие кустики и скребя пятками по земле. Негодующе рыча, оборотень выплюнул яров воротник и весь повернулся в сторону вожделенной тушки сатира, до которой уже добрался вампир.

Наконец, он видимо решил, что Яр, оттащенный от замершего Кита, вне опасности, и рванул в сторону воруемой на его глазах добычи. Исторгнув гневный рык, он попал как раз в мою сеть, растянутую напротив вампира. Только вот при такой скорости сеть подалась и оборотень, влепившийся в вампира на полном скаку, влетел в кусты, а сеть закрепила этот бутерброд, спеленав их в рычащее-вопящий клубок. Вампир цепко держал Мията за шею, пытаясь избежать его челюстей, а оборотень крепко обнял того лапищами, чтоб не сбежал. Мда, поймал эльф гоблина, а гоблин-то его и не отпускает. Теперь этот комплект нужно как-то разнять на отдельные вменяемые запчасти…

Я осторожно подобрался к ним и попробовал достучаться до сознания Мията.

— Тшш…успокойся…

— Р-р-р-р!!!

— Мият, слушай мой голос…

— Уаурррр!

— Мият, СЛУШАЙ меня! Вампир не съедобный, он все время всякую дрянь пьет, еще отравишсь…

— Мррхф?! — издевательски скосил глаз Мият.

Вампир обиженно фыркнул.

— Мият, тебе ведь нравится Ярош? Ты ведь его помнишь? Беленький, чистенький, все время вляпывается…

— Уффррр! — довольно подтвердил оборотень, переставая громко щелкать челюстями в миллиметрах от белого вампирского лица.

— Воот! Умница, Мият, ты Ярошу тоже очень нравишься… Только вот проблемка есть…

— Мрфф?!

— Ярошу ведь будет за тебя стыдно перед морфами!

— Фрр??

— Ну сам посуди — штанов нет, все хозяйство — наружу… и хвост…

— Бля! — Матюгнулся Мият, обратившись и отпихиваясь от вампирских рук, — Да отвянь ты, пиявка! Снимите меня с него кто-нибудь!!!

Разглядывая притихших адептов, с мрачным видом хлебавших варево Кита, Мията, робко поглядывающего на Яроша, который с неприступным видом подсел мне под бочок — подальше от оборотня, голодного вампира, с тоской сверлящего взглядом моего непутевого братца, я размышлял о том, сколько проблем возникло за неполную седьмицу в связи со всеми этими событиями. Приобретение ручного джинна, бесспорно пойдет в плюс, а вот вампир…Его клан своих не отпускает ни за что. У них проблема 'увеличения поголовья' всегда на первом месте. Потомственных вампиров не больше одного-двух в семье рождается, и то, обычно после лет этак пятиста семейной жизни. Потому наш вампир, добровольно присоединенный к нашей семье — сплошная головная боль. Клан всеми силами попытается возвратить его обратно. И никакими методами не побрезгует от нашего разорения вплоть до физического устранения. Конечно, мы тоже не слабенькие, но зачем лишние проблемы? Как только вернемся, сразу же попрошу ректора снять 'привязку' к Яру.

И как не кстати проблемы с Миятом. Откуда они этого сатира откопали? Пора поинтересоваться.

— Ярош, скажи мне, как на вас сатир вышел?

Брат покосился на меня, но все же ответил:

— Он из кустов вылез, когда мы с Мих…Миятом поругались.

Оборотень подавился, Кит похлопал его по спине с совершенно ехидной улыбкой.

Мият что-то невнятно проворчал. Интересно!

— И откуда это сатир учуял наше присутствие? — Я задумчиво оглядел нашу стоянку, прикрытую пологом и тут меня осенило.

— Кит! — вкрадчиво поинтересовался я, — а скажи-ка мне, умелец, откуда ты котел раздобыл?

Кит непонимающе переводил взгляд с меня на котел, потом на ребят.

— Так, из подпространства и вытащил, где поближе было…

— А поближе — это случайно не из дома нашего невинно убиенного сатира? Который наверняка за своим имуществом и притащился?

Теперь пришла очередь оборотня стучать по спине задохнувшегося нага. Улыбка, украсившая Миятову физиономию была практически идентичной.

— Ладно! Если котел так легко удалось добыть, значит, жилье нашего…м. гостя — неподалеку. А за сим, господа, переночуем у него. Ему дом уже не понадобиться, а так как жить сатиры предпочитают отдельно, значит и в гости к нему в ближайшее время вряд ли кто пожалует кроме нас. Сейчас там безопаснее всего. Собирайтесь.

Сотворив простейшее заклятье 'следа' я без труда обнаружил слабый след-указатель в виде голубой туманной нити, и ребята последовали за ней. Притормозив Яра, спросил, как он. Тот лишь головой помотал в ответ — мол, в порядке. Тогда я напомнил ему, что вампир и джинн до сих пор еще не кормлены, и как только прибудем на место, необходимо уделить время для них, иначе…

Ярош

Нет, ну какой же гад! Обслюнявил меня с ног до ушей, носом тыкался в самое дорогое, пусть я еще не до конца смирился с тем, что у меня оно есть, но ему-то до этого какое дело? И ведь итак от рубашки были одни воспоминания, разве что на плечах болталась и спину чуть прикрывала, так теперь и штаны все в лоскутах, видите ли кому-то захотелось пооблизываться. Будто наждачкой проехались по коже — до сих пор всё горит!

Меня всего просто колотило от еле сдержанной злости, а Миха делает вид, что всё в порядке. Мог бы и придержать своего пришибленного зверя-извращенца!

У костра не заметил что ел, стараясь просто даже вскользь не смотреть на Миху, ибо за себя просто не отвечал. Даже не останавливало то, как он разделался с сатиром, попробует только рыпнуться! Пусть стоит и молча терпит, пока я его бью! А если случайно прибью — пусть Сандр оживляет, ведь не хухры-мухры, а некромант, значит должен смочь, а я снова убью! И женишку польза — опыта наберется.

Что-то автоматически отвечал на вопросы Гара, стараясь вспомнить все способы убийства, но остановился на том, что хочу его просто голыми руками придушить, вот!

Уже когда все вдруг засуетились и направились куда-то, я, наконец, сообразил, что пропустил нечто важное. Не спрашивая ни о чем, поплелся за всеми в хвосте. Кит только издали поглядывал на меня, но не приближался, видимо по моему лицу было видно, что сейчас я сорвусь на любом, кто подойдет. Все остальные внимательно уставились на что-то невидимое на земле и будто по следу шли. Молчи Яр, авось за умного сойдешь — уговаривал себя, но куда уж там, не выдержал уже через пару минут.

— А куда идем?

На меня тут же все посмотрели как на идиота. Мля, вот нафиг спросил?

Все же нашлась добрая душа — Мар, как не странно.

— К сатиру в гости идем, — усмехнулся он, оборачиваясь ко мне.

— Совсем офигели? А идти-то зачем? Там бы у костра и сделали себе харакири, раз так рветесь к нему, я бы даже помог, некоторым…

— Не знаю, что за харакири, но, может, заткнешься? — рыкнул Гар. Только сейчас я заметил, что все стараются идти тихо и не шуметь, один я ломился сквозь все кусты, как лось к водопою, не заморачиваясь даже на то, чтобы чуть тише говорить. Устыдившись, попробовал идти аккуратней, и тут же, споткнувшись, повалился на идущего впереди вампа. Придерживая меня, тот попытался пояснить недовольно бурчащему мне, с какого перепугу все решили покончить с собой. Выяснилось, что всё не так запущено, как я подумал, просто решено было оставаться на ночь в доме сатира. А меня спросили? Мне как-то не улыбалось спать в доме покойника — вдруг разобиделся и начнет буянить, вернувшись в виде духа? А у меня с ними напряженка — не слишком гладко общаться выходит, одни — в этот мир спихнули, второй что-то назойливо бубнит постоянно в голове, напоминая мне, что только благодаря ему я остался жив и сатир не увел в неизвестном направлении. Уже раз десять спасибо сказал, так джинну и этого мало — видите ли, я это не от души говорю!

Через минут двадцать, когда уже совсем темнеть стало, мы наконец вышли к небольшому холмику, полностью покрытому мхом. Я в недоумении оглянулся, но так и не заметил никаких признаков дома.

Гарриш сосредоточенно прошёлся возле этого холмика, затем, облюбовав определенное место, присел, и стал над ним водить руками, шепча что-то. Да уж, чем дальше в лес — тем больше стресс, это как раз про нас. Не удивлюсь, если сейчас он что-то нашаманит и из холма выскочит какая-нибудь гадость. На всякий случай даже пару шагов назад сделал, чтоб дать себе фору, если придется срочно брать ноги в руки и удирать. Через минуту вдруг прямо из-под земли раздался тихий скрежет, чуть заискрило то место, возле которого сидел Гар, и буквально тут же перед нашими изумленными глазами появилась дверь.

Никогда бы не догадался, что сатиры в землянках живут. Я даже из-за любопытства забыл, что нужно бояться духа покойника, чуть ли не в первых рядах ломанувшись разглядывать наше временное пристанище.

Как оказалось, комнат было несколько, во всех горели небольшие магические светильники на стенах, в форме цветов. Вокруг всё было сделано из дерева: столики, стулья, тумбочки, комоды, полочки, ящички. Будто побывал в гостях у бабушки в деревне, еще в своем мире. Даже половички на полу почти такой же расцветки в полосочку. Выбивалась из всего этого деревенского стиля только спальня, если судить по огромнейшей кровати, занимающей почти всю комнату. Даже балдахин и столбики резные. Только не понимаю — зачем, если живешь один, такая громадная кровать, в ней же потеряться — раз плюнуть, тут трое поместятся, даже ни разу во сне не коснувшись друг друга локтями. Вторая комната видимо предназначалась для связи, ибо там вычерчены были круги порталов и вызовов. Но мою радость тут же обломал Гарриш, пояснив, что даже зная настройки портала, не стоит включать незнакомый, в котором могут быть ловушки, ибо хорошо, если просто выкинет в незнакомое место, а ведь может и просто разорвать при перемещении. Вякнул про то, что ведь у джиннов прошло всё нормально, но тут же мне напомнили про кольцо, которое было залогом того, что нас просто не размажет по подпространству. Нифига себе, хорошо, что не знал об этом раньше, хрен бы меня уговорили влезать в тот портал.

Третья же комната оказалась кухней, в которой мы тут же обосновались, решая что будем делать дальше. Гарриш задумчиво накрутил на палец свой локон.

— По всей вероятности нас ищут. Просто на территории джиннов стоит защита от сканирования, поэтому там бы нас никогда не нашли. Зато уже тут, в лесу, возможно…

— А как? — тут же влез я. — Получается каждого можно отследить где он находится, что ли?

— У нас у каждого коммуникаторы, — без раздражения стал пояснять брат, — По ним идет сигнал, который глушился у джиннов, но тут, скорее всего, стал уже проходимым. Но, помнится, на лекциях что-то говорили об аномальности леса сатиров, вроде бы тут часто искажаются сигналы… Думал не пригодится, вот поэтому сейчас понятия не имею, что нам делать лучше — идти на выход из леса, или же ждать тут, пока нас сами отыщут.

Поставив себе на заметку, что если придется удирать куда-то или выходить из академгородка, то следует не забывать оставлять коммуникатор, ибо найдут в два счета, я не заметил как разговор перешел на что-то другое и все почему-то уставились на меня.

— …кормить?

— Нет, я не голоден, спасибо, — тут же нашелся я. На что джинн в моей голове сразу заржал, а остальные только покачали головами, будто уже смирившись с неизбежным злом, в виде меня любимого. Блин, что им снова не подходит? Я ведь даже вежливо ответил, это 'спасибо' за последний час раз двадцать повторил джинну и вон даже ребятам не забыл.

— Ладно, давай так, — пряча смешливые искорки из глаз, спокойно начал снова брат. — Подойди к вампиру и обними его.

— А ху-ху не хо-хо? — разозлился я. — С чего мне вдруг тискаться с ним? — пояснил для непонимающих парней, только Миха понятливо заржал, но на него я до сих пор зол, так что просто гордо отвернулся.

Дальше меня пристыдили тем, что я, оказывается, держу вампа голодным. Я попробовал было ляпнуть, что тот пил кровь с утра у Жоша, но даже меня перекосило от воспоминаний о страшной смерти парня.

— Кровь только притупляет жажду, ее всегда мало. Поэтому донорские центры у нас работают круглосуточно и вампирам влетает в комелечку содержать их. Но сейчас я уже могу питаться энергией, благодаря тебе, кстати… — стал пояснять Мар.

— Ладно, — тяжело вздохнув, решился. Подойдя поближе, на всякий случай предупредил: — Будешь лапать — получишь в лобешник! Андерстанд?

— А? — непонимающе уставился на меня парень.

— Спрашиваю — допёрло до тебя? — тут же исправился я.

Парень только молча кивнул.

Чувствовать себя идиотом, стало кажется для меня постоянным состоянием. Минуту постояли, но судя по взгляду вампа — так нифига и не вышло его покормить. Пришлось выслушивать указания Гарриша и почти дублирующие его, наставления джинна в голове. Оказалось всё просто, да непросто. Нужно было почувствовать к парню расположение, чтоб он стал для меня не чужим, понравился и так далее… Вот как мне может нравится существо, которое хотело черте что со мной сделать на поляне, спрашивается? Еще через минут пять, Гарриш не выдержал и велел всем переходить в первую комнату, гостиную. Тут же, как зашли, нам велено было устроиться в дальнем углу на диванчике и чтобы вамп мне что-то рассказал о себе, иначе видите ли я никогда не покормлю того, и он схарчит тут всех нас во сне. Даже меня пробрало.

Устроившись на неудобном диванчике и чуть повозившись, я все же не выдержал и разлегся, уложив голову на колени довольного вампира. На что тут же получил злющий взгляд от Михи, обвиняющий от Кита и ехидный от Сандра. Гар вообще никак не прореагировал, устало устраиваясь в кресле возле небольшого камина. Блин, что им вечно не подходит? У меня скоро комплексы появятся с такими темпами.

— Начинай, — предложил я.

Ненадолго задумавшись, вампир стал рассказывать. Если вкратце, то жизнь у парня и впрямь не сахар, конечно, судя по его словам. Хотя, ведь невозможно врать с таким искренним взглядом? Слишком не хотелось верить, что он такой хороший актер и так мастерски может соврать.

Похоже парень вообще не привык делиться с кем-то своими проблемами, поэтому рассказ был немного рваным, наверное это и проняло меня. Выяснилось что он второй сын одного из влиятельных глав клана. Оказалось, что там нет единовластия и управляет кланом совет, но выбираются туда всегда только самые сильные и родовитые вампиры, а таких, соответствующих всем условиям — довольно мало. Так что чаще просто отца заменяет сын, и редко кто это оспаривает. К сожалению вышло так, что старший братец, Витус, все же добрался до власти, то ли убив отца, то ли просто устроив ему несчастный случай. Слишком много там оставалось вопросов после смерти, но доказать никто ничего так и не смог. Второй отец рано умер, мать он вообще ни разу в глаза не видел, поэтому близких родственников у Мара, кроме братца, не осталось. Остальные же дальние родственнички быстро умыли ручки, оставив парня на воспитание Витуса. Тот с ним не слишком цацкаясь, тут же отправил работать на благо клана. Оказывается вампиры часто кроме официальных грузоперевозочных рейдов на кораблях, промышляют пиратством и контрабандой, ибо их территория имеет все выходы к морю. Мар несколько лет был юнгой на одном из таких суденышек, благо повезло и капитан неплохо знал его отца, поэтому слишком изгаляться над ним не стали, во всяком случае с ним лучше обращались, чем с остальными парнями. Но потом капитан погиб, и парень попал в доки. Но там видимо было не все гладко, слишком сильно побледнел вамп и, пряча глаза, перескочив сразу с десяток лет, стал рассказывать дальше. Не стал его тормозить и пытаться расспрашивать подробности, может быть, когда-нибудь и захочется послушать всю его историю, но сейчас для этого ни он, ни я не были готовы. Выяснилось, что те, кто попадают в доки, обычно обратной дороги не имеют, и парню выбираться оттуда было просто нереально. Но тут Витус все же вспомнил о нем, хотя, как Мар потом выяснил, это не вдруг проснувшиеся братские чувства, а напоминания окружающих, которые недоумевали куда вдруг пропал родовитый вампир, которому следовало вращаться при совете и учиться управленчиству. Дальше пару лет ушло на муштровку 'дикаря' под светского щеголя, но даже предоставив окружающим своего 'любимого и обожаемого' брата, Витус дома пытался сломать его. Как выяснилось из одного подслушанного разговора, братец слишком боялся вырастить замену себе. Видимо считал, что если он ради власти не побрезговал разделаться с отцом, то такого следует ждать и от Мара. Дальше парень всеми правдами и неправдами уговорил брата отпустить учиться в академию, после нескольких категорических отказов, заканчивающихся побоями, Мар поставил Витуса в такое положение, что отпереться тот просто не мог, ибо парень попросил прилюдно, на одном из балов. Хотя его сверстники уже закончили академию и на своем курсе парень считался переростком, но это был единственный способ находиться подальше от любимого брата, к тому же ему очень хотелось научиться защищать себя.

— Ну вот… на каникулы приходится, конечно, возвращаться туда. Но как понимаешь, особым желанием я не горю. Тем более этим летом была пара моментов… думаю, Витус решил избавиться все же от меня.

Я даже сам не заметил, когда успел взять его за руку, стараясь хоть чуть этим поддержать. Да уж, невеселая жизнь у него выдалась… Тут взгляд остановился на лице вампа, и я даже изумленно привстал, ибо изменения были и впрямь разительные. Из худющего полутрупа с серой, чуть дрябловатой кожей, он сейчас как-то умудрился преобразиться в симпатягу, только красные глаза выдавали, что передо мной сейчас тот же самый парень. Хотя худощавость осталась, но сейчас это уже не выглядело так болезненно. Нифига себе. Заметив как насмешливо изогнулись брови вампа, тут же взял себя в руки и попытался изобразить невозмутимость, но все же придется еще прорепетировать мимику — мне явно не поверили. Взглянул на остальных, те сейчас делали вид, будто минуту назад не они усиленно пытались подслушать, только Миха даже не изображал из себя 'ничего не вижу, ничего не слышу', заметив мой взгляд, только пожал плечами.

Тут вамп снова отвлек мое внимание вопросом.

— Гарриш, я надеюсь ты все слышал и не придется повторять. Ведь именно за этим ты устроил эту исповедь, не для Яра, а для себя.

— Нужно будет потом уточнить еще пару вопросов, — спокойно взглянул на него Гар. — Но ты всё доходчиво объяснил, даже не врал, почти…

— Что значит почти? — тут же заинтересовался я.

— В причинах поступления в академию он что-то мутил.

Вамп с вызовом взглянул на моего брата.

— Ну, если совсем подробно — я действительно собираюсь его убить, но мне пока ни силенок, ни знаний не хватает. Или он, или я, Витус не успокоится…

— Ясно, я подумаю, возможно не стоит сразу снимать с тебя привязку… — задумчиво ответил на это Гар, даже не обратив внимания на то, что только секунду назад ему в лоб сказали о намечающемся убийстве.

Видимо мораль тут и впрямь другая. Неужели они вообще не ценят чужих жизней?

Дальше пришла очередь джинна на кормежку. Вот тут встал другой вопрос — я просто категорически не мог заставить себя думать что-то позитивное об этом ехидине, хоть и понимая, что ему сейчас совсем не сладко. Даже если б сейчас джинн начал мне заливать про то, что вообще побирался всю жизнь и недоедал и тому подобное, к нему у меня, после всех этих вяков в голове, даже толики сочувствия не проснется.

Пришлось снова вмешиваться разомлевшему в кресле брату. Тот предложил просто пообщаться с джинном. А о чем я могу с этим типом разговаривать, если каждая его фраза заканчивается — 'глюпый юный дурак'?

Зато джинн, который наконец вылез из ручки ножа, решил этот вопрос по-своему и, устроившись на коврике посреди комнаты, стал нам рассказывать легенды о сотворении мира.

— Когда моя был еще маленький джинн, этот легенд рассказывай моя любимый дедушк, очень уважаемый джинн. Дед говорить про великий джинн Миргиунус, которого любить весь мир. Дед говорить, что Миргиунус была рожден от великий дух под удары тамтама. Миргиус учил: джинны — любите мир, и мир будет любить вас. И тогда джинны любить весь мир! Когда последователь учения любить женщина-гоблин — получиться гном, когда женщина-тролль — получиться эльфы, когда женщина-орк — получиться оборотень…

— Стесняюсь спросить. А как тогда кентавры произошли? — стараясь удержать серьезное выражение лица, спросил вампир, но тут уже мы все не выдержали и заржали в голос.

Джинн невозмутимо на нас посмотрел, и демонстративно не обращая внимания на наш ржач, стал пояснять.

— Когда моя был еще маленький джинн, моя отец, очень уважаемый джинн, говорить мудрый легенда. Джинны побеждать вампиров и прогнать их к морю. Легенда говорить — глупый народ приходить опять. Тогда великий джинн сказать — они боится нас, поэтому приходить верхом, чтобы быть выше. Мы справедливый воины, мы оставить им право быть выше! Легенда дальше рассказывай, что каждый великий воин ловить конника и отрывать ему ноги и прибивать большой гвоздь к конь, потом отпускай. Так говорить легенд откуда появиться кентавр.

Пока мы в недоумении хлопали глазами и пытались сообразить как реагировать на этот бред, джинн продолжил.

— Но моя думай — это неправда. Моя даже экспериментировай, но вампир умирать, и конь тоже. Моя сделать мудрый вывод — гвозди не причем. Моя знай, что и среди вампиров есть последователи учения великого Миргиунуса, очень жаль, что они не быть такой же разборчивая как джинн и обижать бедный коняшка…

Вот тут уже все сообразили, что джинн над нами просто издевался. Сдерживая смех, все же подошел к этому язве и попробовал передать энергию. Выяснилось, что хватает просто хорошего настроя. Зато я первый раз заметил, как из моих рук потекли голубоватые полупрозрачные ручейки, впитываясь в кожу джинна. Дальше уже чуть поэкспериментировав, сообразил, что если немного расфокусировать взгляд, то предметы начинают терять свои очертания и я с интересом стал рассматривать то, что называется 'аура' окружающих предметов. У неживых объектов она казалась как в дымке, просто в паре сантиметров над предметом стелясь контуром вокруг него, а вот у живых она вся будто радуга играла разноцветными бликами и пятнами, то и дело изменяясь. Пока баловался со своим зрением, не заметил как ребята расползлись по углам, готовясь ко сну. В спальню так никто и не пошел, видимо не только мне претила мысль спать в постели покойника. Самое противное, что как раз в это время меня пробило поболтать. Пару раз на меня шикнули, потом гаркнули и пришлось заткнуться.

От безделья я даже заглянул в память старого Яроша, пытаясь выяснить отчего тот так раздражал братца, и почему ему вздумалось унижаться и просить что-то. После получаса все же вырисовалась неприятная история. Оказалось, что семейства, подобные нашему, перед тем, как детей отправлять в академию, обязаны их представить ко двору императора. Что-то наподобие первого выхода в свет. Вот там-то и ждала Яроша засада. Он умудрился влюбиться, и нашел совершенно неподходящий объект для своих 'чуйств' — третьего сына императора, молодого щеголя, со сворой вечно подтявкивающих ему во всем молодых придворных. Тот, не долго думая, стал вовсю издеваться над признавшимся ему Ярошом, но морф тоже оказался упрямым, а может чересчур влюбленным и, не обращая внимания на насмешки, как хвостик всю неделю балов таскался за принцем. Гадостей ему прынцик умудрился кучу наговорить, при этом подзуживая своих прихлебателей, чтоб и они не давали спуску Ярошу. Морф выполнял все капризы этого пижона. Нужно прыгнуть в фонтан при куче народа? Пожалуйста. Стать на колени посреди полного зала? Да запросто. К сожалению, при старших, принц вел себя очень любезно и отцы не подозревали ничего, но когда пришло время уезжать, до них донесли интересные подробности. Гарриш, который развлекался вообще в другой компании тоже был ни сном ни духом об поведении братца и о измывательствах над ним. Когда уже вернулись домой, то Ярош еще и истерики стал закатывать, чтобы его отпустили назад к принцу. Вот тут то родители взялись за головы — как объяснить бестолковому сынку, что его просто используют как мальчика для оттачивания острот и ничего, похожего на любовь, принц к нему не испытывает? В ход тут же пошла куча угроз, вплоть до отречения от сына, но Ярош, упрямо растирая слезы по лицу, стоял на своем — подавайте ему принца. Дальше пришлось домыслить самому, видимо помолвка — это тот выход, который родители нашли, не предупредив сыночка… Да уж, стало по-настоящему жаль Яроша. Не повезло парню дважды — влюбиться в такого урода и иметь таких холодных родителей, которые вместо угроз не нашли других слов, чтоб объяснить сыну реалии мира.

Чуть побродив из угла в угол, стараясь отвлечься, я заметил небольшой ящик, возле лестнички у входной двери, в котором от безделья решил порыться. Ничего занятного так и не нашел, кроме заинтересовавшего меня пакета, который сколько ни вертел, так и не нашел как открыть. Пока крутил его в руках, неожиданно входная дверь распахнулась и, не останавливаясь на пороге, в комнату вломился наш декан, который умудрился взять разгон, но видимо забыл, что в землянках есть еще и ступеньки вниз, поэтому стараясь удержать равновесие, уже у самого пола резко ухватился за меня, так и стоявшего в тупом ступоре. От рывка пакет в руке разорвался и все содержимое высыпалось наружу. Вот тут и впрямь настал полный писец. Внутри пакета оказался какой-то порошок, который от движения тут же взметнулся до самого потолка, и затем медленно начал оседать на всех нас. Всё это происходило в полнейшей тишине, даже проснувшиеся от грохота входной двери ребята, молча наблюдали этот фейерверк из разноцветных искрящихся пылинок.

А вот дальше мне предстояло просмотреть представление цирка шапито на выезде.

Вернее я бы наверное тоже в нем участвовал, если бы не образовавшаяся на пороге мощная фигура ректора, который тут же дернул меня в свою сторону и велев не дышать, наложил на нас какой-то фильтр, так во всяком случае он объяснил мне свои манипуляции над моим лицом. Видимо я все равно успел вздохнуть эту пыль и через мгновение, я с ужасом попытался смыться от того, кого раньше посчитал нашим ректором. Теперь прямо впритык ко мне стоял самый настоящий красномордый демон, с огромными витыми рогами и выпирающими из нижней челюсти здоровенными клыками.

Демон как-то обиженно поцокал языком и пробурчав что-то о том, что мог бы послушаться, а теперь… Из-за того, что его лапа крепко держала меня и вывернуться не удалось, я попытался укусить это чудовище, за что тут же получил подзатыльник, после которого вновь оказалось, что передо мной ректор, который обиженно потирает свою укушенную руку.

— Я кинул на тебя заклятие очистки крови, слишком быстро впиталось… — заметив мой непонимающий взгляд, ректор вздохнул и уже подробней объяснил. — То что сейчас витает по всей комнате — запрещенный наркотик, созданный из пыльцы фей, в зависимости от дозы, которую вздохнули, разумные видят разные картинки окружающего, в малых дозах — приятное, в больших — свои ужасные фантазии.

Я тут же взглянул на остальных. Там сейчас происходило такое, что заставило меня схватиться за живот и ржать, пока снова не заработал подзатыльник от ректора.

Оказалось, что декан сейчас вместо ребят видит каких-то феек, которых он отчего-то люто ненавидит. Опознав в Михе краснокрылую фейку, этот тип ломанулся к парню, пытаясь фейке-Михе сломать крылья. Зато фейка-Миха сейчас видел перед собой какого-то сержанта, которому сейчас же пообещал показать такую-то мать и сходу влупил подбегающему декану в глаз кулаком. В это время вампир заметил Витуса и стал подкрадываться к декану со спины, злобно оскалившись, а Кит почему-то в Маре признал квакиша и попытался его прихлопнуть попавшейся под руку табуреткой. Только Сандр и Гарриш вели себя более менее спокойно: первый, внушительно тыкая пальцем в комод, заставлял его перечислить по пунктам все загоны какого-то Касэла Морнио, а второй, расслабленно устроившись на полу в углу комнаты, пытался насвистывать что-то наподобие марша, вот только выходило плохо… Видимо, один брат умудрился совсем мало вдохнуть, потому что когда всё произошло — находился дальше всех от входной двери. Не знаю как Сандра, но остальных срочно нужно было выводить из этого состояния, иначе покалечат друг дружку. Похоже к такой же мысли пришел и ректор, который взмахнул рукой, начал чертить в воздухе какие-то фигуры, после чего в комнате сразу же пронесся небольшой вихрь свежего воздуха, не оставив после себя ни грамма порошка. Заодно с ребятами и деканом он что-то проделал, после чего все замерли в тех позах, которых находились до этого. Декан непонимающе вылупился на свою руку, сжимающую почти оторванный воротник Михиной рубахи, сам оборотень недоуменно хлопал глазами на кулак, который завис в паре сантиметров от ребер декана. Кит пялился на поломанную об спину вампа табуретку в своей руке, а сам Мар, с ужасом в глазах, пытался разжать свою челюсть и избавиться от ноги декана. Сандр подозрительно посматривал на комод, но тот остался нем к его молчаливому вопросу. Гарриш, судя по скосившимся глазам в сторону своих губ, пытался разобраться отчего они у него вытянуты в трубочку. Когда ректор в очередной раз произнес абракадабру, которая в этой гнетущей тишине раздалась как крик, я даже подпрыгнул на месте. Зато и остальные ожили и резко рванули в стороны друг от друга.

Так же молча мы все, по приглашению ректора, вышли из дома сатира. Выяснилось, что наше руководство пришло с подмогой, и у входа нас поджидали около десяти магов, сурово осматривавших каждого из нас, будто подозревая в чем-то. Один из них тут же обратился к ректору.

— Мы же говорили, что после сканирования не выявили там никаких сатиров, зря вы…

Дальше я уже не слышал, ибо нас тут же запихнули в порталы и отправили в академгородок, где нам предстояло рассказать всё то, что произошло с нами.

Нас пару часов мурыжили, расспрашивая обо всех подробностях, вплоть до того — кто где стоял и что говорил. Особенно всех интересовала территория джиннов. Благо про случившееся в лесу, расспрашивали только как получилось, что мы ухайдохали сатира. Ну и подробности самой смерти. Тут даже хотел бы соврать — фиг бы вышло. Зато я выяснил, что от кольца джинна избавиться не удастся так просто. Считалось почему-то, что вообще если кто-то другой расы, кроме джиннов, оденет такое кольцо, то тут же его должен поглотить огонь, и он умрет в страшных мучениях. Добрый декан тут же предложил отрезать мне палец, но видя как у меня глаза на лоб полезли, уточнил, что целители вырастят мне новый. Но ректор, к счастью, обломал сочащегося нездоровым энтузиазмом декана, сказав, что какая-то руна на тату показывает, что кольцо просто перейдет на другой палец. В глазах декана просто таки всполыхнула жажда оторвать мне все пальцы, но ректор велел ему помолчать и ненадолго задумавшись, предложил вариант попроще — на каникулах отправиться к оракулу и, если тот пожелает, то расскажет условия избавления от кольца. На том и порешили.

Меня так вымотал допрос, что когда уже на выходе из кабинета ко мне подошел Миха, я даже не нашел в себе сил и дальше злиться на поведение его зверя. Так и выходили из кабинета — уставшие, но довольные, что остались живы и относительно здоровы после всех наших походов черт знает куда. Интересно, а тут нервы лечат? А то боюсь, что скоро я в этом мире стану издерганным неврастеником, с тиком обоих глаз.