Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло.

Мы же слышали какой-то шорох, и теперь я проклинал себя за то, что не придал этому значения. Посмотрев и лицо Серну, я безошибочно прочитал его мысли, словно он произнес вслух: надо было оставить охрану. Но тогда он этого не предложил, а ложка, как говорится, дорога к обеду. Очередной урок мне как офицеру военно-космических сил.

— Наверное, какой-нибудь одинокий старатель, скрывающийся от захватчиков, — мрачно произнес я.

— Наверняка их было двое, — отозвался Скарион. — Ведь пропало два скафандра.

— Нет, — возразил я, — если б их было двое, мы потеряли бы больше. Вместе со скафандрами он прихватил и режущий инструмент, а для одного человека это — предел.

В какой-то степени нам даже повезло: будь похититель умнее, он оттащил бы инструменты в укромное место, а затем вернулся за остальным. Возможно, ему просто не хватило выдержки. Но в любом случае он наверняка плясал от счастья, что отхватил такой куш, и теперь уволок свою добычу как можно дальше.

Однако я сообразил, что его поспешное бегство вовсе не означает, что он не вернется за оставшимся. Но если вернется, то явно не один.

Да, плохо, что наш лаз в город столь скоропостижно прекратил свое существование. Одновременно нельзя было не считаться с тем, что теперь он мог стать притягательным магнитом для всяких нежелательных личностей, бродящих окрест.

Теперь, когда у нас осталось всего два скафандра, а впереди могли ждать новые неприятности, наши возможности сильно сузились. Мы могли бы взвалить на плечи остатки оборудования и пойти дальше, искать место для нового лаза, но это было бы бессмысленно. Поэтому я принял решение разделиться. Двое должны были остаться в городе, отрезанные от базы, а двое других — доложить о случившемся полковнику и Тульяру-994.

— Но какая им польза от скафандров? — продолжал скулить Скарион-74. — Они настроены на ваш и мой метаболизм, поэтому воспользоваться ими могут только представители близких к нам рас.

Обследование показало, что украли скафандр Скарио-на-74.

Второй был мой.

— Ну может, они им не совсем подойдут, — ответил я, — зато достаточно долго смогут поддерживать жизнь, если в намерения похитителей входит прогулка по уровням. Как в вашем, так и в моем скафандре любой гуманоид продержится несколько дней. Хотя лично я не считаю, что похититель собирается воспользоваться ими самолично. Скорее всего он снесет их на черный рынок. Хуже всего, что продаст их кому-нибудь из наших, кто отчаянно стремится доставить разведданные из города в один из куполов КИЦа, чтобы оттуда их передали тетраксам на орбиту. Но если покупатель поймет, откуда у него эти скафандры…

— Наши дела совсем не так плохи, — произнес Серн. — На базе у нас есть запасные скафандры. Моим не хотите воспользоваться? А запасные можно принести сюда за несколько часов. Я буду ждать здесь сколько потребуется.

— Нет, — ответил я. — Вы с Вазари уходите, но вернетесь в другое место. Здесь слишком опасно. Тюркан доведет вас до второй условленной точки. Мы со Скарионом пойдем прямиком туда и будем ждать вас. Встречаемся в… черт бы побрал это идиотское городское время… завтра, в 25.00.

Серн нахмурился.

— Откуда нам знать, что вторая точка более безопасна, чем эта?

Он был прав — знать этого мы не могли.

— Иногда приходится полагаться на интуицию, — сказал я ему. — Имея на руках лишь плевуны, мы не можем держать здесь оборону. Лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Мы ходили весь день и убедились, что риск перемещения — небольшой. Лучше уж быть на свету, чем сидеть здесь и ждать, как крысы в западне.

Серну пришлось согласиться с этими доводами, хотя мое предложение ему по-прежнему не нравилось. Пока они с Вазари одевали скафандры, мы со Скарионом-74 вернулись обратно в город.

— Все-таки вам лучше было бы уйти, — произнес тетронец. — Скафандр сержанта вполне бы подошел.

— Полагаю, что звездный капитан должен выходить из неудачной операции последним, — сказал я. — Так по крайней мере принято в военно-космических силах.

Произнес я это с нескрываемым сарказмом, нотетронец принял сказанное за чистую монету.

— Понимаю, — произнес он. Понятия служебного долга и ответственности для тетраксов низкого ранга — священны.

Рядом вдруг что-то зашуршало, и, когда я включил фонарь, его луч на долю секунды выхватил из темноты какое-то мохнатое существо, опрометью бросившееся в туннель. Тут я медленно перевел дыхание.

— Надо выбираться из подземелья. На свету я чувствую себя гораздо увереннее, — произнес я.

И мы пошли обратно по темному коридору быстро, хотя осторожно. Но было поздно. Едва мы приблизились к выходу в поля и выглянули наружу, то первое, что увидели, это группу гуманоидов, торопливо бегущих в нашу сторону.

— Дерьмо наше дело!

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: хуже некуда. Это были три вормирана и три спирелла во всем присущем их расам безобразии и исполненные злобы. Стало ясно: наши шансы завербовать их в ряды благородных борцов с оккупантами равны нулю. Очевидно, тот ублюдок, что спер наши термоскафандры, успел их предупредить.

Нам со Скарионом-74 ничего не оставалось, как броситься обратно в коридор. Мелькнула мысль попытаться спрятаться. Но я тут же ее отринул. Эти ребята наверняка прекрасно знали окрестности, а как только они обнаружат пропажу остального оборудования, то наверняка начнут нас искать. К тому же вормираны прекрасно видят в темноте, и у меня не было ни малейшего желания играть с ними в прятки.

Единственное наше преимущество состояло в том, что они не знали о нашем приходе. Был шанс застать их врасплох.

Как бы мне хотелось, чтобы рядом сейчас был Серн или Вазари! Эти закаленные в боях солдаты без труда разобрались бы со всей бандой. Скарион-74, тетронец, всю жизнь прослужил в Иммиграционной Службе, и боец из него был никудышный.

— Придется устроить им засаду, — шепнул я ему.

Он неохотно кивнул.

Взяв плевуны на изготовку, мы стали ждать. Сейчас я ни в чем не был уверен. Беглого взгляда хватило, чтобы обнаружить у одного вормирана игольник, а предположить, что остальные будут безоружны, мог только круглый идиот.

Хуже того, я сильно подозревал, что они знали о моем личном присутствии. У Амары Гююра вряд ли были друзья, но вормиранское понятие вендетты основано отнюдь не на дружеских чувствах. Если так, то это лишь подхлестнуло их желание оторвать мне голову.

— Сначала выбиваем трех вормиран, — прошептал я Скариону-74. — Спиреллы опасны, но не так. Вормираны хуже.

Он кивнул в знак того, что понял.

Как только они свернули за угол и на фоне светлого проема показались их силуэты, я выстрелил первую порцию слизи по вормирану с игольником. Не спуская пальца с курка, я поливал их парализующим раствором, стараясь охватить как можно больший сектор. Скарион-74 стрелял, похоже, еще быстрее, с панической поспешностью.

Но фокус с плевуном состоит в том, что его действие не всегда наступает моментально. В прошлый раз я выстрелил Джону Финну прямо в открытый рот, но даже он сломался не сразу. От ответного выстрела его остановил скорее шок, чем действие анестетика.

А у этих ребят рефлексы были прекрасно развиты, тогда как слизи надо было еще просочиться сквозь одежду. Ворвавшись внутрь с яркого света, они наверняка ничего не видели, но для ответной реакции им вовсе не обязательно было нас видеть. Тот, что был с игольником, отключился быстро, не успев сделать выстрел, но пистолет достал. Один из спиреллов выхватил старинного вида пистолет и уже взвел курок, как его ноги подкосились. У остальных оказались только ножи, но махать ими они начали с необыкновенной быстротой.

На меня бросился вормиран, и мне пришлось нанести ему резкий удар ногой в грудину, а затем ударить сбоку ребром ладони. Бежавший вслед за ним спирелл едва не пырнул меня ножом, но выпад прошел мимо, угодив в стену, когда он споткнулся о вормирана. Мне оставалось лишь единожды двинуть ему, после чего парализующая слизь, залепившая его глаза, отключила его.

Мне повезло.

Скариону-74 пришлось гораздо хуже.

Когда все враги лежали пластом и я прекратил стрельбу, пистолет был почти пуст. Среди бандитов лежал и Скарион, но мои надежды, что его слегка задела парализующая струя, испарились с первого взгляда.

Мне пришлось высвободить его из-под обездвиженного вормирана, и когда я отвалил навалившуюся сверху тушу, то обнаружил, что тетронец истекает кровью из смертельной раны в груди. Он попытался что-то сказать, но кровь уже заполнила легкие, и в результате из горла вырвался лишь кровавый кашель. Помочь ему я ничем не мог, и через минуту он скончался.

Тогда я осторожно вынул пистолет из его кожистых пальцев; в нем оставалось еще немного заряда. Положил его в карман, а свой выкинул.

Затем осмотрел шестерых бандитов. Все они лежали без сознания. Я пошевелил их носком ботинка, не рискуя дотрагиваться руками, чтобы не вляпаться в оставшуюся на одежде слизь. Затем с нескрываемым удовольствием поднял игольник и пистолет. Я понимал, что уйти просто так — полное безрассудство. Разумнее было изрешетить их из игольника, пока они обездвижены, а тела оттащить в темноту, где их прекрасным свежим мясом вдоволь полакомятся всякие твари. Серн и секунды бы не колебался, Сюзарма Лир — тоже. В конце концов благодаря какой-нибудь глупости я снова попаду к ним в лапы, и тогда они не скажут мне «спасибо», а просто шлепнут при первой же возможности.

Но сделать этого я не мог. Не мог убивать их, лежачих и беззащитных. Я ругал себя слюнтяем и с отвращением взирал на собственное нежелание разделаться с ними. При этом понимал, что позорю форму военно-космических сил.

В конце концов я просто взял и ушел, забрав игольник и оставив их отсыпаться.

После этой короткой, но жестокой схватки у меня дрожали колени, а перед глазами стояло окровавленное тело Скариона. На душе было так мерзко, что могло попросту стошнить.

По мере того как я быстрым ходом шел по уже знакомой дорожке, тошноту сменила жажда, и тогда мне ничего не оставалось, как окунуть лицо в один из ирригационных каналов, подпитывавших искусственные поля, чтобы глотнуть минерализованной водицы. Это немного прояснило мою голову и напомнило, что бандиты — далеко не единственная опасность, о которой мне следовало помнить. Нельзя было забывать и о захватчиках.

Тогда я спрыгнул в канаву, тянувшуюся вдоль поля, и попытался привести свою психику в равновесие. Постарался сосредоточиться и вспомнить карту города, над которой мы с Тульяром провели столько времени.

Выбранное место для второго лаза находилось, как я уже сказал Серну, в десяти километрах. Нескольких часов мне бы вполне хватило, чтобы туда добраться, а отыскать место я мог даже в темноте. Если повезет, это будет просто, но полагаться лишь на везение — непростительная глупость.

Немного успокоившись, я направился к месту встречи с Серном.

Но настроение оставалось скверным, и чем дальше я продолжал клясть судьбу, вопрошая, что я такого сделал, что она обрушивает на мою голову испытание за испытанием, тем хуже оно становилось. Последние проблески былого оптимизма бесследно угасли, и теперь я ждал, что дальше будет только хуже.

Ожиданиям этим суждено было оправдаться, как это бывало со всеми моими мрачными предчувствиями.