Но на деле все было далеко не так прекрасно, как на словах. Меня все равно могли убить насильственно: заколоть, удушить, отравить, сжечь или взорвать. И если после этого меня моментально не сунуть в ремонтный чан, то тут мне и конец. Но вот стареть теперь я не буду. Именно эту маленькую ошибку в моей конструкции они исправили.

По крайней мере так сказал мне Мирлин. Лично я никакой разницы не почувствовал.

— Они могут сделать для тебя даже больше, — поведал он мне, — только дай им время.

— В таком случае, если они хотят сторговаться с тетраксами и с захватчиками, им, естественно, придется сделать какое-нибудь заманчивое предложение. Но неужели они действительно предложат бессмертие двадцати миллиардам неандертальцев?

В этот момент мы находились уже в более привычной: обстановке. Стальные иглу оказались домами, выстроенными для Мирлина и его мохнатых друзей. В них было нормальное освещение, мебель и все обычные бытовые удобства… Мирлин предложил поесть, но я до сих пор не проголодался. Во время пребывания в яйце и даже некоторое время после о моих нуждах заботились, разумеется, если всерьез воспринимать мои обретенные дары.

— Теперь ситуация усложнилась, — произнес Мирлин, — но лучше я расскажу тебе все с самого начала. Начнем, как говорится, от печки.

— Пожалуйста, сделай милость, — ответил я ему.

— Себя они называют истоми, — произнес Мирлин, погружаясь в кресло гигантских размеров. — А сами они закодированные в компьютерах сущности, своего рода искусственные интеллекты. Но изначально они оказались результатом эксперимента по дублированию сознания гуманоидных индивидуумов. Их предки-гуманоиды жили в замкнутом мире, который не сильно отличался от этого, но Девятке неизвестно, был ли то Асгард или другой подобный же артефакт.

— Девятке? — переспросил я мгновенно вспомнив свои подсчеты. — Однажды ты их так уже называл. Это действительно означает, что их — всего девять?

— Да, всего лишь девять, — подтвердил он. — Предки Девятки прошли эволюцию внутри своего замкнутого пространства, начиная с не имеющих письменности дикарей. У них имелись легенды, в которых говорилось, что их отдаленные предки жили в мире другого типа, и пока Девятка не открыла для себя Вселенную, считалось, что легенды эти не имеют никакой фактической основы.

Живя в своем замкнутом мире, гуманоидные истоми прошли путь технологического развития, почти такой же, каким идет сейчас Скарида — империя, захватившая Небесную Переправу, — за исключением того, что им никогда не удавалось найти выхода во внешние слои. У них было не больше оснований предполагать, что свет с потолка и тепло от пола даны им искусственно, чем людям Земли считать, будто Солнце создано и помещено в положенное ему место лишь для того, чтобы освещать Землю, поэтому они воспринимали свой замкнутый космос как данность.

Истоми гуманоиды много воевали и, несмотря на относительно малые запасы тяжелых металлов, умудрились изобрести технологию огромной разрушительной мощи. Наступил час, когда в руках у них оказалась сила, способная разрушить весь их мир. Но им удалось избежать такого развития событий, объединив нации и фракции в единое мировое сообщество, а после этого превратиться в то, что ты называешь на своем жаргоне "помешанными на биотехнологии". Кроме того, они разработали и мощную информационную технологию на силиконовой основе, но на это у них ушло гораздо больше времени, чем у цивилизаций человеческого типа, для которых ускорителем служило изобилие исходного материала.

Гуманоидные истоми разработали технологии генной инженерии, способные трансформировать соматические клетки во взрослые тела и производить манипуляции с яйцеклетками. В результате появились технологии, весьма похожие на ту, с помощью которой создали меня, — ускоренный рост совокупно с переносом индивидуальности. Их эксперименты по созданию, модификации и транскрипции индивидуальностей неизбежно привели к мысли попробовать продублировать личность в различные оболочки, включая дуплицирование сознания в силиконовые электронные системы. Вот так появились на свет программные истоми.

Невозможно судить, насколько точную копию человеческого сознания представляла Девятка сразу после создания, но этот вопрос неизбежно должен был возникнуть. Сознанием они действительно обладали, а с момента реинкарнации получили возможность осваивать абсолютно новый вид роста, взросления и эволюции. Когда ограничения, накладываемые телесной оболочкой, исчезли, они сильно изменились. Расселившись по гигантскому компьютерному комплексу, объединенному в единую систему, они заполнили собой все его «пространство», слившись таким образом воедино со множеством бесчувственных программ и друг с другом.

Но на каком-то этапе истории Девятку, вернее, то, что осталось от первоначальной Девятки, изъяли из привычной среды обитания и поместили в другую, где они оказались единственными разумными обитателями, и эта среда, похоже, была специально предназначена для их существования. Но в их памяти не содержится сведений, что именно с ними — сделали. Они не знают, зачем это сделано, как и кем.

Девятке неизвестно, какой временной промежуток оказался в ее памяти заблокированным. Она даже не совсем уверена, что имеющиеся у нее воспоминания о предыдущем существовании вообще реальны и что им можно верить. Зато она знает, насколько просто создать новую индивидуальность, не важно, роботизированную или органическую — с искусственно-синтезированным «прошлым», поэтому ей тем более хотелось бы выяснить, не тем ли же способом создали ее саму, загрузив ей в память рукотворную историю. Но на первом плане по-прежнему остаются вопросы "кто?" и "зачем?".

Истоми по натуре очень терпеливы. В обычных условиях их жизнь протекает крайне медленно. Их сон и другие похожие на транс состояния длятся для них как мгновения, а по человеческим меркам, растягиваются на периоды жизни многих поколений. У них нет необходимости прибегать к воспроизводству и размножению, чтобы заполнить собой этот недавно обнаруженный новый мир. Но они явно собираются его изучить и со временем действительно заполнить. В машинных телах есть средства для механического наращивания, поэтому, расширяя машины, они расширяют самих себя. Процесс колонизации в данном случае подобен высадке группы гуманоидов на новую планету с последующим расселением и строительством цивилизации, но отличие состоит в том, что производство новых индивидуумов отсутствует, а имеет место лишь наращивание и усложнение уже имеющегося тела. Их подвижные роботы — это просто отдельные части более крупного целого. Здесь тебе на ум может прийти аналогия с муравейником, но она не годится; лучше представить себе, что роботы — это служебные клетки внутри организма, как, например, белые кровяные тельца.

Этот процесс расширения длился много тысяч лет. Члены Девятки никогда друг с другом не спорили, действуя во всех случаях согласованно. Каждый из них считает участие остальных восьми исключительно полезным. Девятка — не сборище эгоистов; скорее — наоборот: они боятся одиночества и проявления излишнего, индивидуализма, а ценят больше всего совместную: жизнь. Правильнее было бы назвать их не Девяткой, а Одним-в-Девяти-Лицах.

"С таким отношением, — подумалось мне, — они легко споются с тетраксами".

Но меня не покидали сомнения, будут ли тетраксы рады появлению рядом с собой слишком умных партнеров.

— На определенном этапе, — продолжил Мирлин, — Девятка с удивлением открыла, что их замкнутое жизненное пространство — не единственное в мироздании, что есть другие обитаемые уровни, как сверху, так и снизу. Одновременно они обнаружили, что вокруг все напичкано древними, созданными до их появления технологическими конструкциями, соединяющими уровни и снабжающими их энергией упорядоченным и управляемым образом.

Разумеется, они пришли к заключению, что мир, в котором жили гуманоиды истоми, аналогичен этой искусственной среде обитания и, возможно, существует где-то рядом. Тут же последовало предположение, что, отыскав; его, они сумеют наконец выяснить, зачем их вынули, из одного окружения и пересадили в другое. Естественно, со, свойственной им неторопливостью началось изучение технологии, по которой создан и функционирует Асгард, а также изучение соседних уровней.

Мира истоми-гуманоидов они не нашли, хотя очень может быть, что где-то в недрах Асгарда он все же существует. Но обнаружили множество миров с другими гуманоидными обитателями, правда, в большинстве случаев эти расы находились в упадке. После основательного анализа они пришли к выводу, что соседние уровни похожи на их собственный, а следовательно, в отдаленном прошлом все цивилизованные существа были сюда просто пересажены, а потом предоставлены самим себе. Но никого себе подобного они не встретили — только гуманоиды и другие телесные существа.

Многие гуманоидные расы добились определенных успехов в восстановлении цивилизаций, из которых были взяты, но почти у всех у них прервался процесс социальной эволюции. Какие бы унаследованные знания ни принесли с собой первые колонисты, все они были утеряны, поэтому, потомки сначала скатились к дикарству, а потом либо ударились в земледелие, либо начали промышлять охотой и собирательством. В некоторых случаях первоначальный упадок сменился восстановлением, породившим рост численности населения. В результате, когда их становилось достаточно, чтобы заполнить собой весь мир, начиналось восхождение по ступеням технологического прогресса, но Девятка не обнаружила, чтобы хоть кто-то добился успехов, сравнимых с ее собственными, или хотя бы законсервировал принесенные с собой в этот новый мир знания.

Самый верхний из открытых обитаемых уровней был тот, дорогу к которому нашел Саул Линдрак и куда попал сначала я, а вслед за мной и ты. Тебе прекрасно известно, что мы там нашли: деградирующее население, живущее на развалинах города, выстроенного их далекими предками, и грозящая со всех сторон опасность от хищников, эволюционировавших из менее агрессивных предков в монстров благодаря жестокому естественному отбору. Ты знаешь, что Девятка начала снабжать местное население материалами из опасений, что, не делай она этого, они просто вымрут. На этот проект, впрочем, как и на все свои проекты, они смотрели с долгосрочной точки зрения, составляя планы на тысячи лет.

Наше появление радикально перевернуло их мировоззрение, а все, что я смог рассказать им о верхних уровнях Асгарда и о Вселенной в целом, было для них таким откровенным шоком, что размеры его мы с тобой вряд ли можем представить. Мы все — молодые расы, что люди, что тетраксы, и мы ничему уже не удивляемся. Девятка же очень стара, но ей пришлось сильно перестроиться, чтобы сжиться с мыслью о том, что Вселенная в действительности отличается от той, какой она ее себе представляла.

Ее первая реакция, как ты знаешь, была отгородиться от всего мира и дать себе время обдумать и обсудить новые факты. Девятка не только приняла меня к себе в качестве информатора, который мог бы рассказать о Вселенной за пределами Асгарда; она также начала использовать технологию, посредством которой я был создан, чтобы воспроизвести новые человеческие тела. Ты называл меня андроидом и сционов, очевидно, тоже считаешь андроидами, но в обоих случаях такое подразделение в корне неверно. Я — настоящий человек, выросший из человеческой яйцеклетки, хотя и несколько необычным способом. Мои новые компаньоны тоже настоящие гуманоиды. Они достигли взрослой стадии развития за несколько месяцев, и хотя их сознание — это сокращенный вариант сознания того или иного члена Девятки, их должно считать людьми, но никак не машинами. В соответствии с происхождением им дали девять имен, а для другого способа различия — номера, чтобы знать, какую версию какой родительской сущности они представляют.

И вновь я отметил про себя, насколько это благоприятствует установлению контактов между Девяткой и тетраксами, а мое подозрение вылилось в вопрос, как далеко зашла Девятка в подготовке к осуществлению этой сделки. Уже на протяжении многих лет тетраксы с наслаждением считают другие галактические расы недоумками, поэтому неудивительно, что им вовсе не хочется получить хорошую порцию такого же презрения по отношению к себе.

— Последние события в верхних уровнях очень обеспокоили Девятку, — продолжил Мирлин. — Очевидно, скариды отличаются от других рас; им хоть и не удалось полностью избежать схемы развития, которая завела другие расы в состояние дикости, но они быстрее соседей преодолели эту стадию. Численность их тоже росла гораздо быстрее, чем у других, и это заставило их выйти за пределы своего уровня… До сих пор они не встречали никакого сопротивления, зато; теперь прекрасно поняли, с какой трудной задачей столкнулись, когда противопоставили себя технологически превосходящему противнику. Но их непросто убедить, что они достигли пределов своей экспансии.

Девятка понимает, что задача формирования сообщества из рас, принадлежащих к очень разным фракциям — империи скаридов, галактического сообщества и жителей уровней, известных только Девятке, — будет очень сложной, но ей пришлось открыто посмотреть правде в глаза: здесь на карту поставлено все будущее Асгарда, и им придется играть свою роль, чтобы определить, каким станет это будущее.

Вот тут-то Девятка и решилась на очень опасный эксперимент.

— В результате которого, — вставил я, — все пошло кувырком, не так ли?

Он медленно кивнул.

— И что же они попытались сделать?

— Они попробовали подключиться к программному обеспечению самого Асгарда: расширить себя за пределы стоящих на этом уровне компьютеров, внедрившись в базовые компьютеры, управляющие всем макромиром. Они спроецировали свое сознание в сеть систем управления, которыми пронизана структура планеты. Те системы, что работают в обитаемых уровнях, контролируя распределение света и тепла, разумеется, очень просты. Однако Девятка предположила, что через эти системы можно получить доступ в более глубокие и сложные, где могут обитать похожие на них машинные личности. Она решила, что сумеет установить с ними контакт, расширив свое сознание но внутренние регионы асгардианского программного "пространства".

— То есть она решила, что сможет установить "горячую линию" с самими строителями, — подытожил я.

— Ну, в общем, так, — согласился Мирлин. — Она надеялась, что по крайней мере сумеет выяснить, насколько далеко простирается электронное «сознание» Асгарда и какова его природа.

— Ну и почему же это не сработало? — спросил я.

— Потому что системы, в которые они пытались себя спроецировать, нанесли им серьезные повреждения. Девятка не транслирует «послания» в физические устройства асгардианских стен. Она пересылает самое себя. Причем всех девятерых одновременно, поскольку они хоть и раздельны, но не разделимы.

Если бы системы, управляющие Асгардом, были простыми автоматами, то они стали бы частью расширенного тела Девятки. Если бы они имели свой высокоразвитый искусственный интеллект, то был бы установлен контакт, хотя нам с тобой трудно даже описать такое словами. Это походило бы не на встречу двух гуманоидов за столом переговоров, а скорее на слияние двух несмешивающихся жидкостей. Девятка не думала, что ее действия грозят реальной опасностью, хотя и не могла знать, какой прием окажут ей разумные существа, с которыми она пыталась установить контакт. Здесь она ошиблась.

— Так что же произошло?

— Сам я не совсем уверен, а Девятка не может объяснить. Даже не знаю, то ли они стали жертвой действительно враждебных действий, то ли несчастливого стечения обстоятельств. Но чем бы ни было то, с чем они столкнулись там, внизу, оно поразило их электронное «я» как взрыв бомбы и нанесло значительные разрушения. Нельзя сказать, что сейчас они мертвы или абсолютно беспомощны, но очень серьезно повреждены. Вполне возможно, произошла потеря отдельных присущих им черт, и еще, что гораздо страшнее, они, сами того не зная, могли частично зацепить чужую личность. Теперь они уже не могут действовать слаженно. Трудно подобрать аналогию, но выглядит так, будто ты проснулся в самом дурном самочувствии и не можешь восстановить большие куски памяти, действуешь, не понимая, что делаешь и зачем, и, возможно, слышишь чужие голоса, словно твой мозг и твое тело больше тебе полностью не подчиняются, словно они стали частицами чужих индивидуальностей, поселившихся в твоей голове.

Несколько минут я переваривал услышанное, пытаясь прийти к какому-то логическому заключению. Но отрывочные части никак не хотели складываться в стройную картину, позволяющую понять, что же он имеет в виду. Вместо этого в голове стоял туман, словно в нее перебрались те размытые лица, в чьем облике Девятка предстала передо мной. Как бы то ни было, но теперь наши программные супермены больше не были такие «супер», как раньше. А если их грандиозные планы по-прежнему включали в себя установление всеобщего мира и гармонии на Асгарде, то дела обстояли еще сложнее.

— Из пережитого Девяткой трагического эксперимента нельзя сделать ясных выводов, — произнес Мирлин. — Но я боюсь, что все же существуют два правдоподобных варианта его интерпретации, хотя ни один из них не сулит ничего хорошего.

— Выкладывай, — сказал я.

— ЕСЛИ, — произнес он, намеренно подчеркнув это слово, чтобы я понял, насколько оно имеет большое значение, — строители Асгарда или управляющий интеллект, оставленный ими приглядывать за макромиром, — сущности типа истоми, а не гуманоидные существа, то случившееся с истоми при попытке установления контакта можно опять интерпретировать двояко. Или это враждебная акция, или же там тоже происходит глубокий упадок, как это имеет место в наружных и внутренних уровнях планеты: проще говоря — сумасшествие, старческий маразм или некомпетентность.

В случае, если первая гипотеза верна, то тебе, мне, жителям Асгарда и пришельцам из рукава спирали грозит большая беда. Невозможно бороться с такими существами. Если же верна вторая гипотеза, то дела обстоят еще хуже. Все вышеперечисленное остается в силе плюс опасность, грозящая самому Асгарду.

— Не обязательно, — возразил я.

— О да, — произнес он, — конечно, не обязательно. Но подумай вот о чем: если последствия контакта оказались для Девятки равносильны взрыву бомбы, который низвел их до почти беспомощного состояния, то как, по-твоему, пережила его другая сторона? ЕСЛИ ("Опять это большое ЕСЛИ!") то же самое произошло и с системами жизнеобеспечения Асгарда, то в будущем ему грозит неминуемое разрушение. Л тебе ведь известно, какое устройство должно стоять в центре Асгарда, чтобы производить достаточно энергии для питания всех уровней, не так ли?

Мне это было известно. В физическом центре Асгарда, что бы там ни было поначерченно вокруг, должна находиться маленькая звезда — величайший искусственный ядерный реактор во всей известной Вселенной.

— Так ты считаешь… — начал было я.

— Не знаю, — оборвал он меня. — Но я уверен, что нам надо во что бы то ни стало это выяснить.