— Добрый день, мсье… Путешествие было удачным?
Мартен Доло вошел, не ответив, сунул зонтик в подставку, повесил пальто и шляпу на бамбуковую вешалку и направился в столовую.
Там все было, как прежде: хорошо отполированный буфет, репродукции картин, обрамляющие камин из фальшивого мрамора, скатерки из кружев, связанных крючком, лунники в вазах под Галле и улыбающийся своей самодовольной улыбкой Фредди Доло, заключенный в рамку из позолоченного дерева.
— Удачным ли было путешествие?..
Мартен Доло рухнул в мягкое кресло и принялся расшнуровывать ботинки.
— Моя бедная Луиза! — продолжил он. — Я даже не заработал на то, чтобы покрыть свои расходы и хоть чем-то порадовать налоговую администрацию!
Луиза, невысокая служанка, спросила, округлив глаза:
— Почему? Разве свечи больше не покупают?
— Да нет… Но их не хотят покупать у меня, брата того, кто не сходит со страниц криминальной хроники!
Поднимаясь, Мартен оттолкнул кресло.
Может быть, не следовало заходить так далеко в признаниях? Нет! Само его существование зависело теперь от сплетен.
Взяв Луизу под руку, он подвел ее к портрету человека, чья насмешливая улыбка встречала его всякий раз, когда он возвращался домой. Портрет можно было принять за его собственное изображение. По крайней мере, если бы он тщательно прилизывал и красил волосы, вдевал в петлицу цветок, носил полосатый «гарвардский» галстук вместо галстуков с уже готовым узлом и брился каждый день.
— Однако у него вполне порядочный вид, у вашего мсье Фредди! — со вздохом произнесла Луиза.
Мартен согласился:
— Да. Это порядочная сволочь!
Он смотрел на портрет. Портрет смотрел на него.
— Не стоит распаковывать чемодан, Луиза! Можете убрать мои тапочки. — И он с печалью в голосе добавил — Я опять уезжаю.
Луиза, которая собиралась было уйти, развернулась на носочках, как танцовщица, и воскликнула:
— Вы опять уезжаете!.. Так скоро!.. Когда же вы вернетесь? — Она хотела бы знать, что отвечать молочнику, обещавшему пригласить ее на бал в мэрию.
— Не знаю, — сказал Мартен Доло. — Я… я собираюсь надрать уши Фредди.
Его слова, похоже, насмешили Луизу.
— А если он не позволит? — спросила она.
Мартен Доло улыбнулся в свою очередь. Той же улыбкой, что и Фредди, или почти такой же. Улыбкой, скорее, мудрой, выражающей не столько иронию, сколько горечь.
— Я напомню Фредди о тумаках, которыми угощал его, когда мы были пацанами. Впрочем, вряд ли он их позабыл.
Луиза моргала ресницами.
— Почему? Вы не ладили друг с другом?
Мартен тщательно взвешивал свой ответ. И ответ, кажется, дался ему нелегко:
— Нет… Мы любили друг друга, но нам не удавалось найти общий язык.