Первые лучики солнца коснулись личика Мари. Она зажмурилась, а через секунду приоткрыла один глаз, только чтобы натянуть одеяло на голову. «Как-то тихо», — подумала она и тут же села. Сон пропал. Слепящее солнце уже так сильно не беспокоило. А всё потому, что она была в комнате одна.

— И куда все подевались? — спросила она сама себя, смотря на кровать и раскладушку, которые были нетронуты ещё со вчерашнего дня. Откинув одеяло, она спустила ноги на пол и тут же подтянула их. Пол был ледяной. Даже палас, который лежал на полу, не спасал.

Увидев тапочки, которые каким-то образом оказались около двери, Мари на свой страх и риск выскочила из постели и длинными прыжками, а вернее в два с половинной, добралась до них. Издав победоносный крик, она прижала ладонь ко рту, оглядываясь на часы. Было без четверти восемь. Ну, значит, кое-кто уже встал, и она не всех разбудила. Вот только её интересовал вопрос, где девочки провели эту ночь. Подумав о ночи, Мари покраснела. А всё воспоминания о сне, верней о том, кто ей снился. Эти серо-голубые глаза преследовали и манили. Ей снилось, что она с ним, что они… Мари завизжала, что было ей не свойственно, и прижала ладошки к раскрасневшимся щекам. О боже, что он с ней вытворял! А она?!

Её тело до сих пор горело в тех, местах, где его руки касались её.

— Девочки, вставайте, — послышался из-за двери Динин голос. Она постучала в дверь и Мари тут же открыла ей.

— С добрым утром, — поприветствовала её невеста. Мари коротко кивнула и отодвинулась немного в сторону, так как Дина заглядывала в комнату. — А где остальные?

— Не знаю. По-моему, они не ночевали дома.

Дина хмыкнула, а Мари пожала плечами.

— А с тобой что? Такое ощущение, что ты провела бурную ночь в объятиях горячего парня.

Мари как занесла ногу для шага, так и застыла. Она не думала, что выглядит так, и это стало для неё сюрпризом.

— Похоже, сон был хорош, да? — подмигнула её Дина, Мари залилась краской и кивнула. Вот же палево. Мари мысленно отвесила себе оплеуху.

Ей нужно было умыться и позвонить девочкам, да и ещё проверить на месте ли Викин автомобиль. Может её вызвали на работу, и она уехала. Но интуиция подсказывала, что это не так. Маша же не могла поехать с ней. Тем более, когда они вернулись, Вики уже не было.

— А-а-а…

Мари бросилась к мобильному и стала набирать Машин номер, но телефон был выключен или вне зоны доступа. Тогда она нашла Викин номер и нажала кнопку вызова. Гудки всё тянулись и тянулись, пока наконец-то сонный голос Вики не прозвучал на другом конце:

— Алло.

— Вика, ты где?

Повисла тишина.

— Мари, ты что ли? А чего так рано?

— Ты где? — повторила она вопрос. — Машин сотовый недоступен. Она тоже пропала. Вы обе куда-то делить.

— Успокойся, — попросила Вика, потом ойкнула. — Да отпусти ты меня, не видишь, я по телефону разговариваю. Ой, Мари, прости. Не волнуйся, я у Рейдов.

— У Рейдов? А что ты там делаешь?

— Хм… Ну-у-у… — Вика замялась.

— Только не говори, что ты и Кристиано…

— Ладно, не буду говорить.

— Так вы…

— Нет, это просто секс.

— Не смей так говорить, женщина, — услышала Мари сонный голос Кристиано… и он рычал. Вика засмеялась. У Мари сложилось впечатление, что девушку щекотали.

— Он рычит? — спросила Мари, когда Вика перестала смеяться.

— Да, он постоянно рычит. Слушай, я сейчас приеду, и мы разберёмся, где Маша. Хорошо?

— Да. Да, я буду ждать.

Мари снова услышала рычание, и это показалось ей очень странно. Было ощущение, что рычала собака. Мари отключила сотовый и повернулась к зеркалу. Мда-а-а-а… она реально выглядела так, будто всю ночь занималась бурным сексом. Взъерошенная, глаза блестят, губы припухли, словно от поцелуев. Но ведь всё это был сон. Ведь так?

* * *

Я долго приходила в себя, и когда же мне это удалось, я мысленно застонала. Я ненавидела больницы ещё с детства. Как-то я почти полгода пролежала в детской городской клинической больнице. Мне было тоскливо. Дети поступали, а потом выписывались, а я продолжала там лежать. О да, меня ещё переводили из корпуса в корпус, из нового в старый и обратно.

Старый корпус мне нравился больше, так как там была общая палата. Но там лежали ребята вместе с мамами, и я им завидовала. Но в тоже время, родители меня часто навещали, а папа так баловал. Каждый раз, когда приходил, приносил новую игрушку. Воспоминание о родителях больно отозвалось у меня на сердце. Я по ним соскучилась. Сейчас они жили в Германии, в городе Шопфхайм. Пару лет назад, мама решила переехать туда. А так как там жила её племянница, то проблем с жильём не было. Я решила остаться. Ну, вот и осталась на свою беду.

Переведя взгляд с потолка на стены, я поморщилась. Вот ещё почему, я не любила больницы, всё такое безликое светлое, в основном белое, от этого мне становилось тошно и хотелось домой. Вот и сейчас было тоже самое.

Я попыталась сесть, но стоило мне оторвать голову от подушки, как она закружилась и я рухнула обратно. Дверь открылась, и в палату вошёл Алекс. Я только сейчас заметила, что лежала в отдельной палате. Алекс выглядел уставшим.

— Привет, — помахала я ему здоровой рукой. Он мне ничего не ответил, просто подошёл к кровати, сел и обнял меня. Я поморщилась, так как его объятия были очень крепкими, но в тоже время очень аккуратными. Он старался не налегать на мою больную руку. С какой-то стороны мне повезло, что в гипсе была левая рука, а не правая, так как я правша, но как представлю, что вся моя работа пойдёт насмарку, мне становилось тошно. Конечно, мой босс поймёт, но в следующий раз подумает, стоит ли мне что-то подобное доверять. Я была известна своей неуклюжестью, но вот только я никогда ничего не ломала. Подвёрнутые ноги, ушибленные локти и пальцы, порезы — это всё я, но не переломы.

— Прости, — услышала я, тихие слова Алекса. Он уткнулся мне в шею и шептал «прости».

Я подняла руку и погладила его по волосам. Алекс вздрогнул. Он сейчас казался таким незащищённым, что мне стало не по себе. Этот сильный мужчина, который меня пугал, будоражил, позволил мне увидеть его ранимую душу.

— Всё в порядке.

— Нет, — не поднимая головы, сказал он. — Не в порядке. Всё было бы в порядке, если бы ты была сейчас не здесь, а, например, дома.

Конечно, я была с ним согласна, но мне хотелось подбодрить его.

— Алекс… Эй, посмотри на меня.

Он медленно поднял голову, и я вздрогнула. Алекс плакал. Вот никак этого не ожидала. Мне самой хотелось плакать, и я обняла его за шею и притянула к себе. Наши лбы встретились, мы смотрели друг другу в глаза.

— Не надо, — прошептала я.

— Прости. Я…

Я не дала ему договорить, поцеловала. Он не ожидал такого от меня, поэтому не сразу стал отвечать. Но стоило нам немного увлечься этим занятием, как в палату вошёл врач, и Алексу пришлось позволить ему меня осмотреть. Как только осмотр закончился, врач сказал, что меня можно забирать домой. От этой новости я чуть не вскочила с кровати и не расцеловала доброго доктора. Только позже я задалась вопросом, почему так скоро. Но это было уже позже, гораздо позже.

* * *

Маша перевернулась на другой бок и вытянула руку в сторону, заехав кому-то по лицу. Услышав приглушённые ругательства, Маша приоткрыла один глаза и повстречалась с карим взглядом. Ей минуты хватило на то, чтобы понять, кто лежит рядом с ней.

— Какого чёрта! — вскочив и притянув одеяло к груди, прокричала она.

Макс повернулся на бок и подпёр голову рукой, согнув её в локте. Он оглядел её с ног до головы и обратно, потом зевнул.

— Ну, это моя комната, моя кровать и моё одеяло, — язвительно произнёс он.

Маша посмотрела на одеяло в своих руках, а потом на себя. Блин, зачем она схватила одеяло? Она же в одежде. Наверное, это всё рефлексы. И тут до неё дошло, что Макс… Бросив в него одеяло, она быстро отвернулась, краснея. Этот засранец спал голым.

— Ты бы оделся, — предложила она, стоя к нему спиной.

— А зачем? Я же у себя в комнате, и…

— Да-да-да, помню, можешь не утруждаться.

— Какая ты у меня понятливая, — сказал он, и Маша услышала, как прогнулся и заскрипел матрац, а после Макс прошествовал мимо неё к шкафу, сверкая голым задом.

Она снова отвернулась, но вот теперь она чётко рассмотрела его со спины, и надо сказать, ей понравилось то, что она увидела. В первый раз, прежде чем она отвернулась, она разглядела его грудь, а то, что было ниже — нет. С какой-то стороны ей было интересно, хотелось полной картины, но с другой… Она покачала головой и направилась к двери. Дёрнув ручку, она поняла, что дверь заперта.

— Э-э-э…

— Что такое? — услышала она у самого уха и подскочила на месте, ударяясь плечом об его подбородок.

— Твою же мать, — прошипел он.

— Ой, прости, — развернулась к Максу Маша и тут же картина стала полной. Она отметила для себя, что он идеально сложён. Широкие плечи, пресс как стиральная доска, крепкие бёдра и между ними напряжённая и приличных размеров плоть.

Маша прокашлялась, старясь поднять глаза к его лицу, а не пялиться на то, что было ниже пояса. Вот только это плохо получалось.

— Смотрю, тебе нравится, — сказал он это с улыбкой, заставляя Машу ещё сильней покраснеть. — Ты так смотришь на мой член, будто никогда не видела прежде голого мужчину. Может, хочешь потрогать, а? А что, я могу разрешить.

Сжав кулаки, Маша медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза, а в следующую секунду, его голова откинулась в сторону, а на щеке красовался отпечаток её ладони.

— Будь ты последним мужчиной… Хотя нет, о чём это я? Ты же не человек, ты животное. И всё равно, я бы позволила вымереть всему живому, — выплюнула она с такой злостью, что сама не ожидала от себя, а после толкнула ошарашенного Макса в сторону и пошла в ванную, где закрылась.

Как только замок щёлкнул, Маша, прислонившись спиной к двери, опустилась на пол, подтянула колени и заплакала. Как же её достал этот бессердечный гад. Она сидела и плакала, пока в дверь не постучали.

— Занято, — рявкнула она охрипшим от слёз голосом.

— Открой.

— Нет. Ты глухой? Занято.

Когда ответа не последовало, она решила, что он ушел, и поднялась на ноги. Включив воду в душе, Маша стала раздеваться. Она стаскивала одежду, а по щекам продолжали течь слёзы. Не такую она ожидала поездку сюда. Раздевшись, она встала под горячие струи воды, и тогда дверь в ванную открылась с грохотом, являя Макса во всей красе. Он сжимал и разжимал кулаки, в упор глядя на неё, а потом быстрыми шагами пересёк ванную и забрался к ней в душ, где вжав в стену, принялся целовать, как сумасшедший.

* * *

Когда Алекс сказал, что мы едем домой, я думала, что он имел в виду Катин дом. Ага, наивная. Он привёз меня к себе. И сейчас протягивал руку, чтобы помочь мне вылезть из машины, а я хмуро смотрела на него. Михаэль уже смылся. Видимо к Кате побежал.

— Что? — удивлено, спросил меня Алекс.

— Я думала, ты отвезёшь меня к Кате.

— Нет, — твёрдо произнёс он.

— Почему?

— Пока Галлахер здесь, ты будешь рядом со мной.

— Да кто он такой? — не выдержала я.

Алекс посмотрел на дом, а потом снова на меня.

— Пошли в дом.

— Нет. Сначала, скажи, что с ним не так? Почему вы его боитесь?

— Мы его не боимся, девочка, — грубо начал он, но потом смягчил свой голос. — Пойми, он может причинить вам вред.

— Почему?

— Потому что мы с вами связались.

— И?

Алекс понял, что я не собираюсь отставать, поэтому тяжело вздохнув, прислонился к машине, скрестил руки на груди и стал рассказывать историю своей семьи.

— Мы родом из Ирландии. Не один век наша стая там живёт и процветает. На протяжении последних почти семисот лет кланом управлял мой отец, Максимиллиан Рейд-старший, так же как до него мой дед, а там его отец и так далее. Но три года назад он умер. Я должен был занять его место, так как я старший сын, но нас изгнали из клана. Теперь во главе стоит правая рука отца, Скотт Бирн. Он-то и убедил стаю, что нас следует изгнать.

— Но за что?

— За то, что мои братья были рождены не от пары.

— В смысле? — не понимала я.

— Моя мать, была парой моего отца, но она, узнав правду о нём, испугалась и бросила его. А после того, как я родился, отдала меня ему, боясь, что я такой же, как и он.

— Оборотень?

— Да.

— Отец хотел обратить её, так как она была человеком. И в их первое полнолуние он был готов это сделать, но в последний момент пошёл на попятное.

— А твои братья?

— Мой отец женился во второй раз, причём удачно. Она была хорошей волчицей, хорошей женой и матерью. Она подарила отцу четверых сыновей и двух дочерей, только мои сестры не прожили и года.

Я видела, что ему тяжело говорить о них, поэтому протянула ему руку, которую он принял. Я скорбела вместе с ним. Но всё же меня волновал вопрос о Галлахере.

— И всё же причём тут Галлахер?

— Он приёмный сын Скотта, и отличный ищейка. Если он здесь, только с одной целью: разведать и доложить обо всём отцу, чтобы тот пришёл с верными ему волками и прикончил нас.

— Но…

— Ты не понимаешь, — грустно улыбнулся он мне, — он боится, что мы заведём семьи, а значит потомство. Это угроза его власти. Он боится, что я потребую то, что принадлежит мне по праву, поэтому он прислал своего ищейку, поэтому вы в опасности. Мы связаны Ира. Ты моя пара, так же как Маша пара Макса, Катя — Михаэля, Вика — Кристиано.

— А Джо?

— Вот с ним проблема. С ним всегда проблемы. Он связался с двумя.

— А…

— Это Мари и Лена. Так бывает, но редко. Но ему придётся определяться.

— Ладно, я поняла. Мы в смертельной опасности из-за вас, да?

— Прости, — произнёс он, склонив голову.

— Да нет, — вырвался у меня истеричный смешок. — Всё нормально. Ну, не убьёт же он нас…

Когда Алекс никак не прокомментировал, я стала реально бояться. Мне казалось, что я попала во второсортный фильм ужасов.