Книга вторая

 

Пролог

Окраина Бийска, Россия

Что-то мешало мне спать, но я никак не понимала что именно. Какой-то шум не давал мне спокойно отдаться в объятия Морфея и снова увидеть тот сон. Слишком поздно я поняла, что где-то плачет ребёнок… мой ребёнок. Открыв глаза, я резко села, оглядываясь в тёмной комнате. Мой малыш плакал, а тот мужчина, что заботился о нас, пытался его убаюкать. Мои инстинкты твердили о том, что я должна защитить его. Как я ещё не зарычала, не знаю. Поднявшись, я подошла к ним. Когда моя ладонь легла на плечо Артёма, он вздрогнул и обернулся.

— Прости, думал, справлюсь.

Я отчётливо видела его застенчивую улыбку, хотя в комнате и темно. Это ведь странно, да? Но я уже привыкла к тому, что порой вела себя странно, что я будто зверела, особенно в полнолуние. Иногда я задумывалась, а всегда ли я была такой? И не находила ответа. Я не помнила своего прошлого, только последний год. Моя память чистый лист. И это пугало. Были ли у меня родные, родители, братья и сёстры? Или же муж? Ведь от кого-то я родила Германа. Я очень хотела знать ответы на эти вопросы. И я знала, что Артём мог ответить мне на них, но стоило мне заговорить об этом, как он тут же менял тему, тем самым сбивая меня с толку.

— Ничего, дай я, — протягиваю я руки, чтобы забрать сына и Артём с неохотой отдаёт мне моего малыша. Герман тут же умолкает.

Поначалу я думала, что Артём отец моего сына, но сердце говорило об обратном, и я верила ему. А когда я напрямую спросила об этом его, он разозлился и сказал, что нет, он не отец Германа, и что он не знает того «счастливчика». Это было сказано с сарказмом, и тогда я долго с ним не разговаривала, чем ранила Артёма. Он умолял меня простить его, стоя на коленях, и в итоге я простила. Ведь я должна быть благодарна только за то, что он заботился о нас.

Иногда меня посещала мысль уйти от него, и даже как-то я это сделала, но в итоге пришлось вернуться, так как я не знала, куда мне идти. Хотя инстинкты велели мне двигаться на запад, но мне было страшно. Страшно не только за себя, но и за ребёнка, которого я носила. И сейчас укачивая сына на руках, я думала о том, что всё же я сделала правильно, что не ушла от Артёма, всё-таки он обо мне заботился, хоть и порой и выводил меня из себя.

Когда Герман заснул, и я положила его в кроватку, то почувствовала руки Артёма на своей талии, и мне стало мерзко. Любое его прикосновение заставляли меня морщиться как от боли, и он знал это, хотя всё равно пытался при любой возможности прикоснуться ко мне.

— Иди, спать, милая, — прошептал он мне на ухо, а я будто превратилась в камень. — Ира.

— Да, — выдохнула и попыталась сделать шаг в сторону кровати, но Артём меня не пустил.

Обернувшись к нему, я вздрогнула. Артём… его мысли и желания были слишком ясны.

— Не надо, — прошептала я, и положила пальцы на его губы, когда он стал наклоняться, чтобы поцеловать меня. Прикрыв глаза и тяжело вздохнув, Артём отступил, и я пошла к кровати. Всё оставшуюся ночь я почти не сомкнула глаз. Артём ушёл к себе в комнату, и вроде бы я была в безопасности, но я не ощущала себя в безопасности. И дело было не только в Артёме.

Я не заметила, как заснула, и снова оказалась в поле. Где-то выл волк. На небе сияла полная луна. И не ветерка. Вот я стою и, обняв себе, осматриваюсь и в какой-то момент понимаю, чувствую, что не одна. Ко мне приближается чёрный волк. И я догадываюсь, что это он выл всего секунду назад. Я вздрагиваю и хочу убежать, но ноги не слушаются, и я падаю на землю, а волк набрасывается на меня.

Я просыпаюсь то ли с криком, то ли с рычание и никак не могу успокоить скачущее сердце. Солнце уже встало. Бросаю взгляд на часы, без пятнадцати восемь. Значит, Артём уже уехал на работу, и я смогу спокойно заняться домашними делами. Но вылазить из постели не хочется, и я позволяю себе ещё немного полежать в кровати, вслушиваясь в тишину дома.

Что-то не так!

Подорвавшись, я накидываю халат и быстро подхожу к кроватке Германа. Мой малыш спокойно спит. Но всё же было что-то не так. Инстинкты кричали об этом.

Осторожно подкравшись к двери, я стала прислушиваться. Кто-то был в доме и это был чужой, его запах я не узнала.

Ирландия, где-то в окрестностях Дублина

Алекс сидел во главе обеденного стола и наблюдал за своими братьями и их женами. Он был рад видеть, что его братья счастливы. Девушек он считал своими сестрами, и готов был порвать любого за них. Вот только, они и сами сейчас могли за себя постоять, но это не меняло сути дела. Если понадобиться он отдаст за них жизнь, за них и за своих племянников.

— Эй, брат, — отвлёк его от мыслей голос Джо, — ты с нами или где-то витаешь?

Алекс уставился на него, непонимающим взглядом и даже немного вздрогнул, когда Лена ткнула Джо локтём в бок.

— Ай, больно же.

— Следи за языком, — огрызнулась она.

— Тебе же нравится то, что я делаю этим самым языком.

— Джо! — вспыхнула девушка и снова ткнула его локтём под рёбра. — Не здесь же!

— Ой, да ладно, чего стесняться. Думаешь, они не слышат нас, когда мы…

Договорить она ему не дала, закрыв рот ладошкой.

— Извините. Он порой такой болтливый.

— И бесцеремонный, — поддакнула Катя, улыбаясь, — знаем.

— Я бесцеремонен? — убрав Ленину ладошку, переспросил Джо.

— Да, брат, ты очень бесцеремонен, — подтвердил рядом сидящий Кристиано, — особенно, когда ломишься к нам в спальню посреди ночи абсолютно голый, пытаясь найти какую-то чёртову смазку.

— Это было всего один раз, — смутился Джо.

— Три, — отрезая кусочек стейка и не поднимая головы, поправила его Вика. Когда же она прожевала, то посмотрела на него, Джо сидел с открытым ртом.

— Ты считала?

Вика наклонила голову так, чтобы ей было лучше видно неугомонного родственничка.

— Не пришлось. Ты каждый раз нас прерывал в самый ответственный момент. Вот я и запомнила, — ответила она и взяла бокал с водой, чтобы запить мясо.

— Прости.

— Ну что ты, я уже привыкла к тому, что нам постоянно мешают, — пожала она плечами.

— Ой, давайте, не будем обсуждать это за столом, — подняла руки вверх Маша, призывая всех к порядку. — Если хотите, это можно обсудить потом, а не сейчас. Давайте не будем портить друг другу аппетит.

— Подожди, — зацепилась за слова Лена, — это мой муж тебе портит аппетит?

— Нет, Лен, что ты. Он мне аппетит не портит, а вот разговоры про смазки и про то, кто кого, на чём прервал, очень даже портят.

— Моралистка, — фыркнула Лена и принялась за свой стейк.

— Эй! — возмутилась Маша, на что Лена ей только показала язык, и девушки рассмеялись.

Алекс тоже усмехнулся. Вот такие перебранки были теперь для них самым обычным делом. Кто-то кого-то поддевал и начиналось. Порой даже Алексу доставалось, но всё же они его берегли и жалели, и больше всего он это ненавидел. Их жалость была осязаема для него, что только приносило новую боль. Но он терпел. Таков был его удел, прожить всё оставшуюся жизнь без неё, без её улыбки и глаз, без её смеха, без её поцелуев. Стоп! Хватит себя накручивать. Её уже не вернёшь, как и его сердце и душу. Они умерли вместе с ней в тот злополучный день.

— Алекс, всё в порядке? — это была Катя, она сидела около него и теперь её ладонь лежала на его запястье. Посмотрев на девушку, ему захотелось исчезнуть, так как в её карих глазах плескалась жалость и страх за него. Это было не выносимо. Но он лишь вымученно ей улыбнулся и кивнул.

— Точно? — не отставала она от него.

— Брат? — присоединился к ней Михаэль, который сидел около своей пары.

— Всё хорошо. Нет причин для волнений, — успокоил он их и только сейчас заметил, что за столом воцарилась тишина. Сглотнув, Алекс обратил свой взгляд на сидящих за столом, которые в свою очередь смотрели на него. — Всё хорошо, правда.

И когда они кивнули и принялись снова за болтовню, он понял, что затаил дыхание и ждал, когда это чёртово внимание переключится с него на что-то другое. Нет, он понимал, что они беспокоились за него, всё-таки не каждый день он терял свою любимую… Мысли о потери, снова впились в его сердце, словно когтями разрывая его. И Алексу хотелось как можно скорей покинуть столовую, чтобы отправиться в лес и обратиться в волка, и остаться со своей болью наедине. Но он продолжал сидеть во главе стола и делать вид, что всё хорошо, потому что ему было ради кого жить, и эти люди, вернее, волки, сейчас сидели здесь в столовой и болтали о всякой чепухе.

 

Глава 1

День клонился к закату, когда Алекс, стоя на террасе, увидел, как к нему приближается Джесси. Если бы он не знал Джесси, то решил бы, что тот бросает на него сочувственные взгляды. Но нет, Джесси родился уже лишённый сочувствия, когда его родная мать отказалась от синеглазого волчонка. Не то, что он рос без матери, нет. Мать Джесси, Джинна, растила его, как и его братьев и сестёр, но никогда не проявляла к мальчику тёплых чувств. Он всегда был гоним своей родной матерью. Лишь отец как-то пытался сгладить ситуацию. Но, похоже, у него плохо вышло. Потому что Джесси вырос эгоистичным сукиным сыном, который мог предать тебя в любой момент. И именно из-за этого Алекс ему не доверял.

— Алекс, — кивнул ему Джесси, когда поднялся на террасу.

— Джесси, — ответил Алекс, копируя повадки Джесси. — Какими судьбами?

— Мы же кузены. Или ты забыл? Ты мне не рад? — оскалился синеглазый волк.

«Ещё как не рад», — пронеслось в голове Алекса, но он выдавил из себя улыбку. Теперь Алекс был вожаком… Да вообще многое изменилось в его жизни, считая её.

Перед глазами снова встал образ Ирины в их первую встречу. Она была так им поражена, и это сильно польстило ему. А потом пожар и обезображенное тело. Его до сих пор мучили кошмары. Он так и видел, как пламя слизывает плоть с её костей, как она кричит от нестерпимой боли, зовёт его, а он… он стоит и смотрит, как его любимая умирает в муках.

— Эй! — ворвался в его мысли голос Джесси. И только сейчас Алекс понял, что сидит на полу террасы и его трясёт мелкая дрожь. — Ты меня пугаешь, кузен.

Алекс поднял к нему глаза и вздрогнул. Джесси смотрел на него так, как раньше, по-дружески.

— Пугаю тебя, кузен? Это ещё почему?

Джесси нахмурился и тоже сел на пол. Они сидели и смотрели друг другу в глаза, чёрные в синие. Никто не собирался сдавать позиции.

— Так, я тебя пугаю, кузен? — повторил свой вопрос Алекс, склонив голову на бок.

— Да, пугаешь. Вы все меня пугаете своей привязанностью к женщинам, — усмехнулся он. — Это глупо.

— Нет, не глупо. Просто ты ещё не встретил свою пару, Джесс, — проведя по волосам, возразил Алекс. — Когда встречаешь её, то понимаешь ради чего тебе жить. Она твой центр вселенной, твой ориентир. И ты готов положить весь мир к её ногам.

— Ну, уж нет, такое не по мне, — рассмеялся Джесси, но постепенно его смех сошёл на нет. — Скучаешь по ней? — серьёзным тоном спросил он.

— Да, скучаю.

— Но ты знал её всего ничего.

— Этого было достаточно.

— Дурак.

— Знаешь, порой мне кажется, что она… — Алекс замолчал, потому что те слова, которые он хотел произнести на счёт Иры были абсурдом.

— Что она? — подтолкнул его продолжить Джесси.

— Что она жива.

Его кузен вопросительно посмотрел на Алекса.

— Как это?

— Иногда мне снятся сны, где она держит нашего сына на руках и укачивает. В каком-то старом доме, в глуши. И ещё я отчётливо вижу, что рядом с ней другой. Он хочет её, но она всячески избегает с ним контакта, — ответил Алекс, и даже не заметил, как перешёл на тихое рычание, когда заговорил о другом мужчине.

— Так может…

— Нет! — рявкнул Алекс, разозлившись. — Ира мертва, так же как и наш ребёнок, так же и моё сердце, так же как и я.

— Ты жив, Алекс, и можешь взять себе в жёны любую другую волчицу. Женщины этого только и ждут. Ты же теперь вожак, а не просто крутой парень. Поэтому…

Алекс закачал головой, не давая Джесси закончить.

— Я никогда не возьму другую жену. Ира будет единственной.

— А наследники?

— У меня есть племянники.

— Стая этого не одобрит. И ты это знаешь, — нахмурился Джесси.

— Плевать я хотел на их мнение, — вскочив на ноги, выплюнул он.

Чёрт, Джесси его вывел из себя. Он старался держать своими эмоции под контролем, но этот убл…док просто несколькими словами взял и разрушил его самоконтроль. Но Алекс прекрасно помнил, как стая с лёгкой руки Скотта вышвырнула его и братьев из родных стен, лишь потому, что его братья были рождены не от истинной пары. Бред. Пора менять порядки.

— Да-да-да, — услышали они у дверей на террасе, которые ввели в дом, — конечно, я его позову. Нет, Кристиано. Но если продолжишь, будет именно так.

В дверях показалась Вика, она улыбалась, пока не наткнулась взглядом на Джесси.

— О!

— Привет, — улыбнулся ей он, и Алекс нахмурился, потому что в голову пришли не очень хорошие мысли о слишком дружелюбном лице Джесси, что было обращено к Вике.

— Привет, — ответила она как-то напряжённо.

И заметив это, Алекс решил вмешаться.

— Ты что-то хотела?

— Э-э… да. Мы с девочками хотели с тобой кое-что обсудить.

— Хорошо, я сейчас. Только с кузеном попрощаюсь, — ответил Алекс, пригвождая Джесси взглядом к месту.

Вика натянуто улыбнулась и вернулась в дом, а Алекс продолжал сверлить Джесси взглядом.

— Что? — не выдержал тот.

— Я знаю, что ты делаешь, Джесс. Даже не думай об этом. Она пара Кристиано. И поэтому держи свои пошлые мысли при себе.

— Почему это сразу пошлые? Да, мне нравится Вика. Я этого не скрываю, — нахмурился он. — Но я помню, что она пара этого бесхребетного красавчика, моего кузена, так что не волнуйся так, а то инсульт хватит.

Алекс хмыкнул. Инсульт? Хм… это интересно. Пусть он и был волком, и здоровье у него было гораздо крепче, чем у человека, но всё же заработать инсульт или инфаркт он мог. Смотря, как он будет стараться.

— Это что забота? — поддел его Алекс.

Джесси хмыкнул и оскалился.

— Знаешь, ведь когда-то мы были дружны.

— Пока ты не предал семью, поддержав Скотта, — напомнил ему Алекс. Чёрт! Они, правда, были когда-то дружны. Джесси почти всё время жил у них из-за матери. И с этим бесхребетным красавчиком, как он назвал Кристиано, они были лучшими друзьями. Всё изменилось, когда умер их отец, Макс Рейд-старший. И теперь Алекс хоть и болтал с Джесси, как и раньше, что его сильно удивляло, но он был начеку.

— Расслабься. Если решу придать, то предупрежу заранее.

Алекс ничего не ответил, просто кивнул, когда его кузен улыбнулся ему и, развернувшись на пятках, пошёл прочь.

— Завтра игра, так что приходи, — не обворачиваясь, добавил на прощание Джесси и Алекс не сдержал улыбки. М-да, похоже, завтра будет весело.

Игра. Ладно, он подумает об этом завтра, а сейчас не мешало бы узнать, что нужно его сестричкам. Пройдя в дом, он прислушался. Девушки были в гостиной и что-то бурно обсуждали, а вернее, спорили.

Чем ближе он подходил, тем отчётливей слышал, как Катя пыталась кого-то убедить, при этом повышая голос.

— Не нам это решать, — проговорила Катя, когда он остановился около приоткрытой двери. — Тем более прошло не так много времени.

— Прошло больше года, — встряла Маша.

— И что? — снова Катя. — Что ты предлагаешь? Найти ему кого-нибудь?

— Нет. Просто, очень тяжело смотреть на него. Он такой печальный, такой потерянный, — ответила Маша.

Алекс напрягся. Этого только не хватало. Но тут он услышал, как кто-то из девочек шмыгнул носом. Как оказалось, это была Катя.

— Не только ему её не хватает. Я… я так перед ней виновата, — сказала она и заплакала.

— Ну, тише-тише, — это была уже Лена, и как увидел Алекс через щель, она обняла девушку и пыталась успокоить.

— Я же хотела их разлучить, после того, как она упала с лестницы по его вине. Я…

— Ну-ну, не надо, Катюш, не вини себя.

— Былого не воротишь. Что сделано, то сделано, — по-философски произнесла Вика. — Нам надо думать, как-то уберечь его от чужих посягательств.

— А вы не думали, что он захочет кого-нибудь сделать своей парой? — успокаивая Катю, спросила Лена.

Повисла давящая тишина. И это было не выносимо для самого Алекса. Он никому не позволит решать за себя, даже им. Как бы он не любил этих храбрых и прекрасных девушек, но его личная жизнь — это его личная жизнь. Им придётся с этим смириться. Он не станет с ними эту тему обсуждать. И он не нуждается в защите, потому что та оболочка, что осталась никому не приглянётся.

Постучав, он мысленно приготовился к словесной баталии, но зайдя в гостиную, растерял весь пыл. Девочки тихо плакали, причём все. Чёрт! Это плохо. Хуже не бывает. Ему сразу стало не уютно.

— Эм… вы хотели поговорить.

Они кивнули в унисон, но не подняли на него глаза.

— Может, позже, когда ваши слёзы высохнут, и вы не будите ставить меня в неловкое положение?

Они снова кивнули, и возрадовшись этому, Алекс развернулся на пятках и уже почти покинул гостиную, когда услышал тихое пожелание Кати.

— Мы лишь хотим, чтобы ты был счастлив.

Сглотнув, он кивнул и всё же вышел в коридор. Чёрт! Плохо, чертовски плохо. Они жалели его. Этого он не мог снести.

Бросившись к выходу, он скинул свитер и рубашку, и побежал по направлению к лесу. Ему просто необходимо было побыть одному.

Луна уже давно сияла на безоблачном небе, а Алекс продолжал сидеть под деревом, окружённый темнотой. Ну, по крайней мере, он мог успокоиться после того, что услышал, и подумать. Вот только его мысли всё равно были о ней. Ему даже казалось, что он сходит с ума, что он чувствует её. Приложив ладонь к груди, туда, где бьётся его сердце, Алекс снова почувствовал, что Ира рядом, что она опять с ним. Как бы он хотел, чтобы это мираж никогда не проходил.

— Малышка, как же я скучаю. Почему ты оставила меня? — прошептал он в тишину ночи, не ожидая ответа. — Лучше бы я умер, а ты жила с нашим малышом. Воспитала бы из него вожака, и когда-нибудь он занял бы своё место в стае. Но ты ушла, не оставив мне никакой надежды. Почему? ИРА?! — сорвался он на крик и пару раз ударился затылком об ствол дерева.

Глаза обжигали слёзы, дышать становилось всё трудней. Может, если он задохнётся, то увидит её там, в раю?! Ведь она именно там. Его девочка не могла бы нигде иначе как в раю. Вот только Алекс сомневался, что врата в рай откроются ему. Он был грешником. Может, из-за этого её забрали у него? Он рассмеялся, грустно и надрывно.

— Чёрт! — выругался он и начал тереть глаза. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! А-А-А-А-А-А!!! — взревел он, вскакивая на ноги и срываясь с места. Ему просто необходимо было двигаться, иначе…

Пересекая очередную опушку, Алекс притормозил, так как перед его взором возник образ Иры и младенца, которого она держала на руках. Она пела ему, как он понял, и грустно улыбалась, малыш же в ответ тихонько спал в любящих руках матери.

— НЕТ! — упал он на колени, схватившись за голову. — За что?! ИРА! ИРА! Ира. Ира. Ира. Любимая. Малышка, — уже шепча, произнёс он, цепляясь пальцами в замёрзшую землю, ломая ногти и стирая кожу до крови.

Именно на этом месте его настиг рассвет. Алекс лежал на спину, и мёртвым взглядом взирал в небо, но перед взором всё ещё стоял её образ, её милая и столь любимая улыбка. Сколько это будет продолжаться? Когда эмоции покинут его? Когда он окончательно умрёт внутри и перестанет чувствовать эту раздирающую боль? Он боялся узнать ответы, потому что испытывал двоякое чувство. Эта боль была не выносима, и он хотел, чтобы она прекратилась, но в тоже время эта боль была его наказанием за то, что не уберёг самое дорогое, самое светлое, что было в его жизни.

— Уходи, — прохрипел он, когда около него сел Макс. — Мне не нужна нянька.

— Правда? — не скрывая сарказма, спросил его брат, всматриваясь в рассвет. — Ну, может тебе и не нужна, вот малышам она просто необходима.

— О чём ты? — устало прохрипел Алекс.

— Девочкам нужно время на себя, но сам понимаешь в первую очередь дети, а уж потом мы, и только потом они сами.

— Няня, так няня. И ты только за этим притащился сюда?

— Конечно. А ты думал, что я буду коробку с платками держать? Ты меня с Джо перепутал.

— Не боишься, что он узнает об этом? — продолжая смотреть в небо, поинтересовался Алекс.

— Этот дохляк? Не, не боюсь. Он мне ничего не сделает. Тем более это правда. Вспомни, как менялось у Лены настроение перед самыми родами. Она то злилась, то смеялась, то плакала. И он постоянно был наготове и не выпускал коробку с клинекс из рук.

Вспомнив об этом, Алекс не удержался от усталой улыбки. Да это было зрелище. Кристиано с Михаэлем засняли один такой момент на видео и теперь, когда им было нужно, шантажировали брата. Хотя если подумать, то каждый его брат прошёл через это, не только Джо. Только он, Алекс, не знал, что это такое, когда твоя любимая в три часа ночи будет тебя и требует, чтобы ты принёс ей бутерброд или воды, хотя графин со стаканом стоит на тумбочке рядом с ней, или требует, чтобы ты занялся с ней сексом, не смотря на её огромный живот, а потом начинает плакать и бить тебя за то, что ты такой милый и любимый. Алекс мог лишь догадываться и сочувствовать братьям, которые в такие дни или ночи выглядели так, будто побывали в нехилой передряге.

— Значит, няня? — переспросил Алекс, чтобы хоть как-то заполнить давящую тишину.

— Угу, няня. Кристиано кое-кого уже подобрал. Правда, я сильно сомневаюсь, что она понравится девочкам.

— Почему?

— Ну-у-у… если бы ты её видел, то понял бы.

— Что Кристиано может остаться без «сладкого»? — приподнявшись на локтях, спросил Алекс.

— Скорей всего. Хотя думаю, Вика поступит по-другому, более болезненно. Она ведь может.

— Да, может.

— Но эта няня, её зовут Татьяна, спец в своём деле, и она в курсе о том, что мы оборотни.

Алекс замер. Что? Он махнул головой из стороны в сторону.

— В смысле? Она человек? — настороженно спросил он.

— Да, человек. И не смотри на меня так. Это всё Кристиано. Запустили козла в огород, — раздражённо отозвался Макс.

— Где он с неё познакомился?

— В Интернете, на каком-то форуме. Ну и при личной встрече, она узнала о нашей тайне.

— Он что изменяет Вике?

— Что? Нет. Господи. Нет. Это было ещё до неё.

Алекс сел.

— В смысле? Ты знал?

— Да, — ответил Макс, избегая гневного взгляда Алекса. — Всё было и есть под контролем, так что угомонись, вожак. Она хорошая девушка, правда, болтливая, но хорошая. И перестань так тяжело вздыхать. Всё под контролем.

Вот с этим Алекс был не согласен. Ничего не было под контролем. И никогда уже не будет, по крайней мере, у него.

— Хорошо. Если девочки её одобрят, то пусть работает.

— А если нет? — поинтересовался Макс, ухмыляясь.

— Тогда Вика быстро станет «вдовой», — оскалившись, ответил Алекс.

 

Глава 2

Лена укачивала дочку, при этом уворачиваясь от настойчивых объятий Джо и аргументируя своё поведение тем, что у неё на руках Ева. Джо же в свою очередь не оставлял попытки заключить любимых женщин в свои крепкие объятия.

— Джо, если не прекратишь, — прошептала Лена, — то я сделаю тебе больно.

— Но ты сейчас делаешь мне больно, не позволяя вас обнять, — в ответ прошептал он.

— Она только начала засыпать, ты снова хочешь провести всю ночь у кроватки, успокаивая Еву? И вообще, не прекратишь, я тебя на диету посажу, — закончила она, выразительно посмотрев на своего мужа.

Джо поджал губы и сел на софу, что стояла недалеко от кроватки Евы. Остальные малыши спали сладким сном, даже близняшки, которые отличались гиперактивностью, когда бодрствовали. Джо понимал в кого они такие пошли, и дело не только в том, что они походили на свою мать, Макс в детстве тоже был неугомонным ребёнком.

— Так! — произнесла Лена, когда подошла к Джо, заставив того вздрогнуть от неожиданности. — Пошли, только тихо, а то опять проснётся.

Он посмотрел на свою жену и кивнул, надеясь, что этой ночью он получит «сладкого». Но у Лены были на этот счёт другие планы.

Когда они вышли из детской, Джо спросил:

— Ты радио-няню включила?

Она на него так посмотрела, будто Рейд свалился с луны.

— Конечно, включила, — повысила голос девушка.

— Тише-тише, — приложив к её губкам палец, прошептал он, а после чего быстро поцеловал. — Сама же сказала, что мы должны вести себя тихо, вот и не противоречь своим словам.

Затрещина была такой силы, что Джо не просто поморщился, а даже прикусил губу, чтобы не выругаться.

— И можно узнать, за что ты меня так? — поинтересовался волк, угрожающе надвигаясь на Лену. Она лишь растянула губы в соблазнительной улыбке и дала дёру, когда он попытался к ней прикоснуться. Что ж, бегала она быстро, но её муж был быстрее.

Почти у самой комнаты, он подхватил её на руки, заставив девушку завизжать, и закинул себе на плечо, при этом похлопывая её по попе.

— Какая не хорошая волчица. Нам стоит вас наказать, миссис Рейд, и мы даже знаем как.

Лена охнула, когда Джо кинул её на кровать, и отползла от него, когда он оскалился.

— И что это ты удумал, а, Джонатан Рейд?

— Увидишь, — забравшись на кровать, ответил он и схватил её за щиколотку, не давая отползти дальше.

— О, вы меня пугаете, мистер Рейд, — игриво протянула Лена и рассмеялась, когда Джо навалился на неё всем весом.

— Правильно, делаете, что пугаетесь, миссис Рейд, я же большой и страшный серый волк, который тебя съест, любимая.

Она снова рассмеялась, когда он начал покрывать её шейку легкими поцелуями, рыча между поцелуями «Моя». Но когда его губы нашли её, Лене стало не до смеха. Джо целовал её так, будто она была глотком воды, которого ему было мало. Джо целовал её так, будто только ей он мог насытиться, будто она была всем смыслом его жизни. «Что ж, так оно и было», — пронеслось в голове у Лены, и она сдалась на милость умелым рукам мужа.

Она простонала, когда он провёл клыками от её мочки уха до плеча, а после проделал путь назад, только языком, пробуя её на вкус.

— Как и всегда великолепный вкус, — прохрипел он, а Лена довольная собой, растянула губы в улыбке. — И всё это моё, — прорычал он и стал спускаться к её груди.

Он облизнул вершинку груди сквозь ткань футболки, и Лена забыла, как дышать. Единственное, что её немного раздражало, так это одежда, которая всё ещё была на них.

— Сними… сними её с меня, — простонала она, имея в виду футболку, что Джо в превеликим удовольствие сделал, правда не совсем так, как она хотела. — Джо!!!

— Тш-ш-ш… — прижал он палец к её губам, заставляя замолчать, и продолжил дальше запутывать её в руки в её же футболке. Теперь она лежала под ним с закинутыми руками за голову, причём запутанными в её же футболке, да так, что она ими пошевелить толком не могла. — Ну-с, теперь приступим к трапезе, — облизнулся Джо, и склонился над её грудью.

Его губы и язык обжигали кожу, заставляя вертеться Лену и стонать, пока он ласкал её грудь, а когда он стал спускаться ниже, Лена так отчаянно хотела дотронуться до него, что просто заплакала, так как не могла этого сделать.

Заметив её слёзы, Джо остановился.

— Господи, Леночка, что такое? Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно? — заволновался он.

— Нет, не сделал. Просто я теперь жалею, что дала тебе почитать «50 оттенков серого» Э.Л. Джеймс.

— Тьфу, блин. Нашла о чём вспомнить, — уселся на неё Джо. — Меня эта серия ни капли не впечатлила. Я и по круче могу.

— Что? Что ты сказал? — услышав про «по круче», Лена тут же пришла в себя. — А ну слезь с меня. Кому сказала, слезь?!

— Не-а, — оскалился он и застонал, когда попыталась его скинуть с себя. — О, да, детка! — снова простонал он и наклонился к Лене. — Никуда ты от меня не денешься.

И в подтверждение своих слов он крепко поцеловал её. От этого поцелуя она чуть не потеряла сознание, но всё же как-то смогла удержаться в реальности.

— Ах, Джо, ты меня снова укусил, — простонала она.

— Ничего не могу с собой поделать, ты такая сладкая, что я просто готов съесть тебя, детка.

Как ни странно, укус в плечо только сильней возбудил её, и она уже изнемогала от желания ощутить его в себе, но он медлил.

— Джо, пожалуйста, — простонала она.

— Не так быстро. Помнишь про наказание? Так вот это оно самое.

Она вскрикнула, когда он прихватил правую вершинку груди зубами и потянул, при этом лаская пальцами левую. Он мял, покусывал, посасывал её грудь, заставляя Лену стонать и вертеться под ним. О, как же она хотела, чтобы он стащил с неё спортивные штаны вместе с трусиками и вошёл в ней грубо. Но, похоже, у Джо было своё виденье на наказание.

— А-А-А-А-А!!! — завертела она головой, когда он просунул ладонь за пояс её брюк и коснулся пальцами её потаённого местечка. — Боже, да. Джо!!! Да, вот так. Нет, нет, нет. Что ты делаешь? — затараторила она, когда он оторвался от своего занятия, и просто принялся её рассматривать.

— Хочешь это? — приподняв футболку, показал он свой пресс. Лена закивала. — Или это? — стянув через голову футболку, прошёлся он ладонью по своей широкой груди. Она снова закивала. — А может это? — взялся он за пояс джинс и расстегнул пуговицу и немного молнию, так, что было сразу понятно, её волк не потрудился надеть боксеры.

Лена сглотнула и принялась дышать через рот. Ох, боже, стриптиз от Джо всегда на неё так действовал.

— Так хочешь этого? — спустив джинсы на бёдра и взяв свой член в руку, поинтересовался он.

— Да.

— Как?

Как? Ох, матерь божья, он над ней издевается. Как? Лена жалобно посмотрела на него. Да, он над ней издевался.

— Джо, если ты сейчас же не окажешься во мне, то больше я тебя к себе не подпущу, — грозно произнесла, но это не привело к желаемому результату, Джо продолжал мучить её. И поэтому для неё было совсем неожиданным, когда он резким рывком разорвал спортивные штаны на ней, да так, что она теперь была полностью открыта перед ним.

— Чёрт, Джо! Мои любимые трусики! — возмутилась она, на что он только пожал широкими плечами и устроился у неё между бёдер. — Ах! — выдохнула она, когда его язык начал порхать по её промежности. Вскоре она совсем потерялась в ощущениях.

Лена смотрела в потолок и пыталась собрать свои мысли воедино. Джо ещё никогда так её не любил. Это было… Боже, у неё даже слов не находилось, чтобы описать всё то, что он с ней творил.

— Что не ожидала от меня такого, да? — лежал он рядом на боку и ухмылялся.

— У меня будет только один вопрос, — повернув к нему голову, проговорила она, — почему ты скрывал от меня эти свои таланты, а?

— Ну-у-у, — протянул Джо, явно смущённый, — боялся, сделать тебе больно. Тебе же не было больно?

— Шутишь? Я… я никогда не думала, что настолько гибкая. Чёрт, Джо, я на шпагат-то никогда не садилась, а ты меня… и я… а потом снова… и… О боже!!!

— Тебе понравилось?

— Да! Тысячу раз да. Правда, я теперь почти не могу пошевелиться, но это пройдёт, я думаю.

— Угу, пройдёт, — придвинувшись, согласился он, и Лена заметила, что Джо устало зевнул.

Когда же он прикрыл глаза и уткнулся носом в её шею и засопел, то и саму девушку накрыл сон, в котором она снова была беременна и снова дома, в России.

* * *

Герман только что поел и теперь спал, а это значило, что у меня было немного времени, чтобы заняться собой. Но если честно, то я не видела смысла этого делать. Для кого мне прихорашиваться? Для Артёма? Нет. Всё моё существо противилось этому, твердя, что где-то должен быть мой мужчина, и что этот самый мужчина не Артём.

Укутавшись в шаль, я села за стол, что стоял на кухне, и стала всматриваться в окно, при этом, не замечая ничего вокруг. Я скорее почувствовала, чем услышала, как к воротам подъехала машина, а потом Артём вышел из неё и зашёл во двор. После того раза, когда к нам влез пьяница, Артём приезжал с работы раньше. Я говорила ему, что этого не стоит делать, что таким образом он может потерять работу, что я прекрасно могу позаботиться о себе и сыне, ведь не зря же я прогнала непрошеного гостя, стоило мне показаться и зарычать. Воспоминая, как мужчина протрезвел, а потом улепётывал, да так, что только пятки сверкали, до сих пор вызывали во мне смех. Было забавно наблюдать за этой картиной. И всё же Артём сделал мне выговор, а после стал причитать и винить себя. Это раздражало. У меня складывалось впечатление, что я немощная старуха, которая не способна за себя постоять. Только это было не так. Я была сильней, быстрей его. Моё зрение было лучше, так же как и нюх, да что греха таить, как и интуиция. Но он не принимал это в расчёт, уверяя меня, что я просто не здорова, что я просто переутомилась, возясь с Германом. Но я знала правду. Я не была человеком.

Дверь скрипнула, и через секунду на кухне появился Артём. Повернув к нему голову, я встретила тёплую улыбку, которая тут же погасла, стоило ему найти меня. Мне было жаль его. Он испытывал ко мне чувства, вот только я не любила его. В какой-то степени я была ему благодарна, но всё же я сердилась из-за того, что он скрывал от меня моё прошлое.

— Всё в порядке? — спросил он, настораживаясь и ставя пакеты с продуктами на пол.

— Расскажи мне.

Ни привет, ни пока. Что ж он это заслужил, скрывая от меня моё же прошлое.

— О чём ты? — прикинулся он дураком, но я же чувствовала и знала, что он прекрасно меня понял.

— О моём прошлом. Расскажи мне о нём. О моих родителях, о моих друзьях, о моей любви, об отце Германа.

Артём тяжело вздохнул, будто он устал объяснять ребёнку, что такое хорошо, а что такое плохо. И в данной ситуации я была ребёнком, а моё прошло — «плохое».

— Мы уже говорила с тобой на эту тему и не раз. Ириш, давай не будет ворошить прошлое.

— Ворошить прошлое? — переспросила я, немного повышая голос, но тут же спохватилась, так как я вполне могла разбудить Германа. — Я не помню своего прошлого, чтобы его ворошить.

Его плечи напряглись. Если бы я сейчас видела его лицо, то, наверное, сказала, что он злится.

— Так хочешь знать, что не боишься, что тебе снова станет больно, да, милая? — жёстко произнёс он, но я чувствовала, что он откровенно врёт. Но что ж, раз он хочет играть по таким правилам, я приму их, лишь бы хоть немного, но узнать о себе.

— Говори.

Артём повернулся ко мне лицом. Ни один мускул не дрогнул на его красивом лице, а карие глаза смотрели нагло, с вызовом.

— Что ж, ты удобно сидишь, любимая?

Когда он произнёс «любимая», я не смогла сдержаться и не передёрнуться. Это не осталось не замеченным Артёмом. Он плотно сжал губы, а потом начал хлестать меня словами.

— Твои родители прогнали и отвернулись от тебя, когда ты спуталась с этим типом, отцом твоего сына. Ты опозорила их, повела себя как шлюха, разрушила семью. Вот только на чужом несчастье, своё счастье не построишь, милая моя. Он с лёгкостью променял тебя на другую. Что не удивительно, потому что такой ублюдок как он не гнушается ничем. Не понимаю, как ты могла влюбиться в него?! Я никогда не думал, что ты настолько посредственна. Наплевала на то, что его жена была беременна. Ты взяла и увела его из семьи. Друзья отвернулись от тебя так же, как и родители. Ты стала шляться по притонам. В одном из них я тебя нашёл и забрал. К тому времени ты уже потеряла память и была беременна.

Я слушала его, пусть и отвергала всё то, что он сказал, но его слова больно жалили меня. Ну не могла я так себя вести, интуиция твердила об этом. Но в его слова было очень легко поверить.

— Я не верю тебе, — тихо, произнесла я, следя за его реакцией. — Скажи мне правду, Артём.

— Тёма.

— Что? — выгнула я бровь.

— Ты звала меня всегда Тёмой. Не полным моим именем. Зови меня Тёмой, прошу тебя.

Теперь моя очередь была напрягаться. Я помнила, как он просил ещё в самом начале звать его так, но у меня язык не поворачивался называть его «Тёмой». Мне казалось, что это как-то неправильно, что так я могла бы звать очень близкого мне человека, а его я таковым не считала.

— Прости, — поднялась я на ноги, — я не могу.

Опустив глаза в пол, чтобы не видеть его печальных глаза, я развернулась, желая вернуться к сыну, когда Артём развернул меня к себе.

— Ты когда-то любила меня, Ира.

— Но сейчас я не люблю.

Он на мгновение прикрыл глаза, а когда снова их открыл, то я невольно сглотнула.

— Я ведь могу и заставить.

Я прищурилась.

— Ты этого не сделаешь.

— Я влюблённый мужчина, который готов пойти на всё, чтобы получить любимую. И ты, правда, думаешь, что я не заставлю тебя любить меня снова? — спросил он, и, не дав мне ответить, быстро притянул к себе и поцеловал. Но при первой же моей попытке отстраниться, отпустил меня. Как потом я заметила, я толкнула его с такой силой, что Артём отошёл от меня почти метра на полтора.

— Никогда не смей притрагиваться ко мне, — прорычала я, и в соседней комнате заплакал мой сын.

Развернувшись на пятках, я кинулась его успокаивать, оставит Артёма злиться и беситься. Оказавшись в соседней комнате, я подошла к кроватки и наклонилась к сыну, а он стал ещё сильней плакать. А когда я отодвинулась и бросила взгляд в зеркало, то ужаснулась. Черты моего лица заострились, глаза стали чёрными вместо зелёных, прям как у Германа. Но больше всего пугало то, что я тихо рычала, приподнимая верхнюю губу и обнажая клыки.

Когда на моём затылке поднялись дыбом волоски, я резко обернулась к двери. Там за дверью на кухне был зверь, такой же как… я. Я знала это, я чувствовала это. Но я не слышала, как Артём ушёл. Тогда… Нет, это не могло быть правдой, ведь за год, что мы жили вместе, он ни разу не показал свою животную сущность.

Дверь хлопнула, и ощущение тревоги пропало. Я снова посмотрела на своё отражение. Что ж, теперь я выглядела как обычно. Светло-русые волосы, зелёные глаза, которые были печальны. Мои глаза всегда отличались от его чёрных. Они всегда горели огнём, страстью, любовью, силой, а мои…

Я тряхнула головой и на мгновение прикрыла глаза. Неужели я только что кого-то вспомнила? Посмотрев на сына, перед моим взором предстал образ мужчины, моего мужчины, моего Алекса.

* * *

Вика никак не могла сомкнуть глаза. То подушка слишком мягкая, то под одеялом слишком жарко, то Кристиано слишком сильно обнимал. В общем, в эту ночь ей было не до сна. Она чувствовала, что что-то должно было случиться.

— М-м-м, — промычал сонный Кристиано, когда Вика вырвала из-под него край своей, т. е. его когда-то, футболки.

— Спи, — шикнула она на него.

— М-м-м… А ты чего не спишь? — приоткрыв один глаз, поинтересовался он.

— Не могу уснуть.

— Может, я могу помочь с этим? — растянул он губы в сексуальной улыбке, давая ясно понять, что он, как и всегда, готов услужить ей.

В другой бы раз Вика может и воспользовалась этим, но она отказалась. Прав был Алекс, когда говорил, что после обращения парочки начинают себя вести как озабоченные подростки, у которых только одно на уме. Но этой ночью ей было не спокойно, что-то волновало, что-то не отпускало. И ей, откровенно говоря, это не нравилось.

— Что с тобой, любимая? — целуя её в плечо, спросил Кристиано. Она не ответила, лишь покачала головой и села, но тут же оказалась опрокинута на спину и зажатой между матрасом и гибким, сильным телом её мужа. — Не пущу, — прорычал он и принялся осыпать короткими поцелуями её шейку, но тут сработала радио-няня.

Кристиано застонал, а Вика весело рассмеялась. Да уж их сын знал, когда стоит дать о себе знать.

— Я тут подумал на счёт няни.

Вика прищурилась и толкнула его в грудь, заставляя его сесть. Ей заранее не нравилась эта идея. Она не могла объяснить, почему именно ей это не нравилось, но всё же…

— В общем, у меня есть одна знакомая… Эй-эй, не рычи. Таня только знакомая. Между нами ничего не было. Просто знакомая, — заверял он, но Вика не прекращала рычать.

Вот чего-то этого она, наверное, и ждала. Таня. Что за дурацкое имя? Она уже невзлюбила эту Таню. Было достаточно, что она была знакомой Кристиано.

Вика вскочила на ноги и быстро подошла к креслу, чтобы накинуть халат и проверить сына, но её остановили.

— Куда это ты? — преградил ей путь муж.

— К сыну, — резко ответила Вика и попыталась обойти Кристиано, но тот заключил её в объятия, поднял и понёс на кровать.

Она брыкалась, практически кусалась. Злость, ревность бушевали в ней. Она была готова порвать эту неизвестную Таню, да ещё и мужа заодно. Просто если бы она не знала о бурном прошлом Кристиано, то возможно реагировала на его «знакомых» не так остро. Вот только ключевое слово — возможно. Вика всегда была собственницей, а Кристиано был её полностью вместе с потрохами.

— Нет! Отпусти меня, Кристиано. Слышишь? Отпусти.

— Отпущу, когда всё объясню.

— Мне и так всё понятно, — выплёвывала она слова, понимая, что зря злилась и ревновала, но всё же она не могла себя остановить.

— Для меня существуешь только ты, Вика. Ни одна женщина в мире не сможет заменить тебя. Ни одна женщина в мире не сможет превзойти тебя. Ни одна женщина…

— Прекрати. Хватит!

— … в мире не сможет подарить мне то счастье и любовь, что даришь ты. И ни одна женщина в мире не сможет стать смыслом моей жизни. Уйдёшь ты, уйду и я.

Больше она не делала попыток вырваться. Вика слушала его с замиранием сердца. В такие моменты она вновь убеждалась, что сделала правильный выбор, что Кристиано её судьба.

Виктория поцеловала своего мужа в губы и погладила по щеке.

— Я тоже люблю тебя. Но как бы я не любила и не хотела сейчас остаться с тобой, мне надо успокоить Даню, иначе потом опять услышим гневную тираду от Кати. А я не хочу снова с ней ругаться. Поэтому пойду, гляну и вернусь. Ты же меня дождёшься?

— Шутишь? — вскочил он, вызываю у Вики смех. — Я буду ждать тебя всегда. Но если ты будешь идти долго, то я сам за тобой приду.

Она ещё раз поцеловала его и всё-таки выскользнула из спальни, чтобы отправиться в детскую и убаюкать сына. Она даже не представляла насколько скоро ей и девочкам придётся познакомиться с их новой няней.

* * *

Катя шла по коридору в детскую, когда послышался какой-то шум и гул голосов именно оттуда, куда она шла. Прибавив шага, Катя резко открыла приоткрытую дверь в детскую.

— Что? — вырвалось у неё, когда она увидела, как Лена, Маша и Вика, скрестив руки на груди, окружили блондинку. — Что тут происходит? — спросила она подруг, подходя к кроватке Макса, и беря сына на руки.

— Это новая няня, — пояснила Маша.

— Татьяна, — представилась блондинка, улыбаясь. — А вы, наверное, Екатерина?

— Да. Что происходит? Не помню, чтобы мы нанимали няню, да ещё и русскую.

— Это Кристиано, — снова пояснила Маша.

— Кристиано?

— Ага, он самый, — кивнула Лена, а Катя посмотрела на Вику. Да уж, девушка выглядела очень спокойной, но Катя знала, что это ложное спокойствие.

— Только не убивай его, — попросила Катя, обращаясь к Вике. Девушка повернула к ней голову, и Катя не произвольно сделала шаг назад. — Ну, или не сильно покалечь.

— Я ему оторву кое-что, — проговорила Вика, проходя мимо Тани и задевая её плечом.

Лена засеменила за Викой.

— А ты куда? — спросила Катя, когда девушка проходила мимо неё.

— Пойду, запру в комнате Джо, — ответила Елена, подхватывая поудобней Еву.

В общем, в детской остались только трое взрослых и четверо малышей, двое из которых спали. А спали именно близняшки.

— Так, — начала Маша, вплотную подходя к Татьяне, — увижу рядом с Максом, с моим мужем, тебе хуже будет.

Катя закатила глаза, так как Маша свою угрозу просто прорычала. М-да, вот вам и волчица.

— И да, — вспомнила Мария, — будь аккуратна с моими девочками, — и тоже покинула детскую.

Катя проводила девушку взглядом и посмотрела на новую няню. Татьяна явно была в шоке. Покачав головой, Катя подошла к ней и положила руку на плечо.

— Не бери в голову. Просто мы очень ревнивые.

— Да, волчья кровь и всё такое.

— Ты знаешь?

— Ага.

Катя нахмурилась.

— Ладно. Тебе уже комнату показали?

— Да. Она по соседству с детской.

— Именно. Вот, — отдала она ей сына, — уложи его спать, а я пойду успокаивать девочек.

— Хорошо, — приняв Макс, ответила Таня.

Когда Катя практически покинула комнату, Таня остановила её, задав вопрос:

— А Алекс без пары?

Катя обернулась.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ну, он красивый, и…

— Его пара погибла год назад.

— О…

— И не думаю, что он заинтересован.

— Ну, это ему решать. Ведь так? — наклонив голову в бок, улыбнулась Таня.

Катя напряглась, но никак не прокомментировала это. Конечно, это ему решать. Вот только она сомневалась, что Алекс впустит в свою жизнь ещё одну женщину.

 

Глава 3

Ворча себе под нос о красивых нянях и кастрированных волках, Маша резко затормозила, когда проходила мимо спальни Вики и Кристиано. То, что она услышала из-за закрытых дверей, заставило её подслушивать. Нет, за ней, конечно, не водилось такого никогда, но сложно игнорировать происходящее, когда у тебя такой чуткий слух.

— Няня, говоришь?! — прокричала Вика, а потом послышался хруст чего-то.

Маша лишь надеялась, что это были не кости Кристиано.

— Ничего не было, значит?! — и снова хруст, а потом какая-то возня.

Кристиано не было слышно, и Маша даже испугалась, что Вика просто прибила благоверного, но тут же отбросила эту мысль, потому что за дверью раздался протяжный стон, и этот стон был далеко не от боли.

— Перестань. Ты меня не отвлечёшь.

— Ты уверена?

Вика не ответила, но те звуки, которые они издавали после, заставили Машу покраснеть и продолжить свой путь, да в таком быстром темпе, будто за ней гнались. Она смогла перевести дыхание около лестницы. Да уж, теперь ей придётся краснеть какое-то время в их присутствии. Хотя в том, что они делали, не было ничего такого, но всё же она была смущена услышанным. Поклявшись себе, что она в жизни больше не будет подслушивать, начала спускаться вниз. И когда она спустилась в холл, из кабинета Алекса показался Томас. Завидев её, мужчина вздрогнул, будто от боли, чем только вызвал у девушки кривую усмешку.

— Не бойся, сегодня я тебя мучить не буду, — успокоила она волка, но тот продолжал от неё пятиться.

— Я уже тебе говорил, но готов снова повторить, что я не нянька, я мужчина, я волк, но никак не нянька. Если тебе надо, чтобы с твоими девочками кто-нибудь посидел, пока ты занимаешься собой или чем ты там ещё занимаешься, сплавь их Максу, всё-таки он их отец.

Маша возвела глаза к потолку и покачала головой.

— Неужели ты так боишься детей?

— Нет, сестрёнка, я детей не боюсь, просто твои…

— Что?

— Ничего, — тут же спохватился он, стоило ей тихо зарычать. — Просто твои такие милые, что даже и не знаешь, как разделить внимание между двумя ангелочками.

Она рассмеялась. Ей нравилось мучить этого волка, очень нравилось. Да и Макс поощрял такие издевательства. Но теперь с этим придётся завязывать, у них же появилась няня Таня.

Вспомнив про няню, Маша поморщилась. Не нравилась она ей, ой, как не нравилась. Она чувствовала, что эта няня ещё доставит им много хлопот. Да ещё тут эти поиски новой жены для Алекса. Маша не понимала, зачем это. Слишком мало прошло времени со смерти Иры, слишком свежи раны. Стае не терпелось увидеть наследника их вожака, но нужно ли это Алексу? Они об этом не задумывались.

— Он не станет рассматривать ни одну кандидатуру, — проговорил Томас серьёзным тоном.

Маша посмотрела на него удивлённо.

— Я что сказала это вслух?

— Да, сказала. Я только что говорил с ним на эту тему.

— И?

— Послал меня куда подальше. Но знаешь, я не обиделся. Я понимаю, что он предан памяти об Ире, что она для него навсегда останется единственной, но хранить целибат это слишком. Ай! За что?

— Все вы мужики одинаковые. Думаете только своими причиндалами. Была бы ваша воля, вы бы заваливали всё подряд без разбора.

— Эй, сестрёнка, успокойся. Ты чего?

— А ничего. И вообще, Алекса мы без боя не отдадим.

— Да кто говорит про «отдать»? Ты забываешь, что у него свои потребности. Да и вообще, может тебе пойти к дочкам, а то ты слишком буйная сегодня. Успокоишься, может, тогда перестанешь бить всех подряд.

Маша зарычала, а потом фыркнула.

— У нас няня появилась, так что теперь у меня есть время, чтобы поколачивать тебя почаще, братец-кролик, — заявила она и бросилась к Томасу, чтобы пощекотать, но получилось всё совсем наоборот. Томас был больше и сильней, и поэтому визжала Маша, а не он. Правда, их веселье продолжалось недолго, ровно до того, пока братец-кролик не был впечатан в стену.

— Чёрт, Макс, ты совсем охренел? — сползая по стенке, поинтересовался Томас. — Мы же просто бесились.

— Ты лапал мою жену, — прорычал он, надвигаясь на бедолагу.

— Да она ж мне как сестра.

Но Макс, похоже, не слышал мужчину, поэтому Маша решила вмешаться.

— Так, стоп, хватит. Макс, остановись.

И он остановился. Но стоило ей сделать попытку объяснить происходящее здесь, как она была заткнута грубым властным поцелуем, а потом просто перекинута через плечо и доставлена в их спальню, где ей доступно объяснили, как стоит, а как не стоит вести себя с посторонним волком.

* * *

Покачав головой, Алекс вернулся в свой кабинет, который служил для него ещё и своего рода укрытием от посторонних глаз. Да уж Томасу сегодня что-то не везёт. То он нарвался на него, Алекса, своими расспросами про его новую пару, то теперь получил от Макса. Честно, Алекс полностью поддерживал стремление Макс защитить своё, но так же он понимал, что в этом не было ничего такого, они просто бесились, жаль, что со стороны связанного волка это смотрится по-другому.

Подойдя к столу, Алекс облокотился на него, обводя взглядом бумаги, что лежали на нём. Сейчас он понял, что ему стоит сменить обстановку, потому что бумажная рутина его достала, хоть она и спасала его от самобичевания. Выйдя из кабинета, он улыбнулся вслед своему другу и решил подняться к себе. Но проходя мимо детской, что-то заставило его притормозить.

Посреди детской комнаты спиной к двери стояла блондинка. Когда она повернулась к нему боком, то Алекс заметил, что она укачивает на руках Макса-младшего. Он не видел её лица, так как длинные волосы скрывали его, но по комплектности и росту она была чем-то похожа на Иру.

Алекс одёрнул себя, напомнив, что эта девушка не Ира. Это скорей всего была няня. Но от вида того, как она щебечет с Максом-младшим, у Алекса сдавило сердце. Если бы не та трагедия, то на их месте сейчас могли быть Ира и их сын.

Прикрыв глаза, отгоняя от себя образ любимой с ребёнком на руках, Алекс вздрогнул, когда девушка обратилась к нему.

— Здравствуйте. Вы, наверное, Алекс?

Когда он кивнул, не в силах хоть что-то произнести, она улыбнулась ему тёплой улыбкой, и он невольно сравнил эту улыбку с улыбкой Иры. Чёрт!

— Очень приятно, наслышана о вас от Кристиано. А я Таня.

Когда он снова кивнул, она видимо решила, что ему не хорошо, так как посадила малыша в кроватку и подошла к нему, обеспокоенно оглядывая его.

— С вами всё хорошо, Алекс?

Плохо, очень плохо. Особенно плохо то, что она притронулась к нему. От этого прикосновения, его будто током шибануло, но Алекс старался не подать виду.

— Да, всё в порядке, — кое-как выговорил он.

— Вы уверены? А то вы выглядите так, будто призрака увидели.

А он и увидел.

— Простите, просто вы напомнили мне…

— Вашу покойную девушку, — закончила она за него и это Алексу не понравилось.

— Она была моей женой, а не девушкой.

— Ой, простите, — потупив глаза, улыбнулась Таня. — Я порой говорю, не подумав.

Раздражение тут же ушло, когда на неё щеках появился румянец, и Алекс сменил гнев на милость.

— Всё нормально. Просто думаю, вы не знали таких подробностей.

Она закусила нижнюю губу, обдумывая его слова, а потом кивнула. Алексу стало не по себе от этих её действий, и он слишком резко отошёл от неё на шаг, прекращая контакт, чем вызвал недоумение у Татьяны.

— Точно всё в порядке?

— Да.

Повисла неловкая тишина между ними, но ситуацию спас один из малышей, заплакав.

— Ой, извините, — произнесла девушка и скрылась в детской комнате, а Алекс поспешил убраться отсюда от греха подальше. Потому что то, что с ним сейчас произошло, было не нормально. Он предан и верен Ире. Ни одна женщина больше никогда не вызовет в нём трепетных чувств. Он не сможет, как отец взять себе вторую жену, он будет верен только Ире, и жить памятью о ней.

Только когда Алекс влетел в свою комнату и со стуком закрыл дверь, только тогда он понял, что не просто уходил от Татьяны, а бежал, бежал от соблазна. Чуть ли не завыв, он присел на край кровати и схватился за голову. Так нельзя. Это не правильно. Но низменные потребности брали вверх. Сколько он без женщины? Да с самой смерти Иры. Он просто не мог позволить себе прикоснуться к другим. Порой он просыпался посреди ночи от слишком реальных, слишком эротических снов, тех снов-воспоминаний, где Ира была ещё с ним, и тогда он шёл в ванную и помогал себе получить разрядку. Но всё же это было не то. По идеи он давно должен был заработать себе мозоль.

Горько усмехнувшись, Алекс поднялся на ноги и стал стягивать с себя одежду. Ему необходимо было привести мысли в порядок, а лучше холодного душа в его случае ничего другого не было. Поэтому скинув с себя одежду, он отправился ванную комнату, где встал под душ и включил холодную воду. Тут же возникло желание закрыть воду, потому что она была не просто холодной, а обжигающе холодной. Так можно было и простуду подхватить, но Алекс стойко держался, прогоняя из своих мыслей образ няни.

Да, она была чем-то похожа на Иру, но она не была ей, и никогда не будет. Ира одна. Второй такой не будет. И всё же…

Выругавшись, он ударил кулаком по плитке, разбивая и плитку, и кулак в кровь. Потому что сама мысль была противна о том, чтобы взять в свою постель другую женщину. Никогда. Ни за что. Он лучше подохнет, чем сделает это. Но всё же зелёные глаза няни преследовали его. Он лишь ловил себя на мысли, что у Иры они более насыщенного оттенка. Или же нет?

Застонав как от боли, он реально испугался того, что стал забывать черты любимой женщины. Что если к концу своих дней он забудет её всю? От этого было страшно, и от этого сердце болело сильней. Он слишком соскучился по своей Ире, он слишком нуждался в ней, но всё же не мог покинуть мир живых и присоединиться к ней.

* * *

На улице кружил снег, и было очень холодно. Хорошо, что в доме была печка, иначе Герман бы замёрз. Я практически не ощущала холода, лишь слегка, а вот Артём с моим сыном наоборот. Как только в доме перестали работать батареи (честно не знаю, что случилось, толи дом слишком старый, толи где-то была поломка), мы сразу же почувствовали на своей шкуре все прелести зимы.

Кроватку Германа я переставила ближе к печке, которая круглые сутки теперь была раскалена, но мой малыш продолжал плакать, а у меня сердце кровью обливалось. Артём пытался что-то сделать с отоплением, правда, но у него это плохо получалось.

За эти несколько дней моя неприязнь к нему выросла, особенно учитывая то, что он успел мне наговорить. И как бы он не пытался меня задобрить и разговорить, я продолжала его игнорировать, причиняя этим боль. Конечно, я поступала с ним жестоко, но и он сделал мне больно, соврав о моём прошлом. И я не готова была его простить, как бы он ни старался.

— Так лучше? — поинтересовался Артём, капашась у батареи. Я не видела, что он там крутил, вертел, но эффекта было никакого от его стараний. — Ира? — позвал он, когда я не ответила.

Я складывала постельное бельё, специально игнорируя его.

— Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы ты простила меня? Я не должен был называть тебя…

— Шл…хой? — подсказала я ему, продолжая заниматься своим делом.

— Да, шл…хой.

— Но ты назвал, да и придумал весь этот бред…

— Но это была правда! — возмутился он и тут же заткнулся, потому что я фыркнула. — Ты разозлила меня тогда. Да мне нужно было смягчить правду, да и выбирать слова, но ты меня просто разозлила.

— Ой, надо же какие мы нежные, — съязвила я.

— Ириш… — начал он, но я перебила его.

— Знаешь, я думаю, нам с Германом будет лучше уехать. Я кое-что вспомнила и хочу проверить это.

Честно, я думала, что он разозлится, начнёт орать на меня, но он молчал. Повернувшись к нему лицом, я замерла. Артём стоял бледный как полотно, с расширенными от ужаса глазами. Я нахмурилась, так как мне было не понятна такая реакция на мои слова. Всё-таки я не была его пленницей, хотя признаться, было страшно уйти отсюда.

Окинув его взглядом, я подхватила стопку с бельём и направилась в комнату, чтобы убрать его в шкаф, и тогда Артём напугал меня. В два больших шага он преодолел расстояние между нами и упал на колени, прижав меня к себе. От испуга я вздрогнула и бельё, что было у меня в руках, оказалось на полу. Я стояла потрясённая его порывом, но моё потрясение прошло в тот миг, когда он поцеловал меня в бок. Оттолкнув его от себя, я влетела в свою комнату и закрыла дверь. Сердце стучало как бешенное, а тело сотрясала дрожь. Я слышала, как он рычал, и что-то внутри меня сжалось и требовало найти укрытие, чтобы избежать опасности.

Когда дверь за моей спиной сотряслась от удара, я резко развернулась и тоже зарычала. Когда дверь распахнулась, я сделала шаг назад, закрывая собой сына.

— Не подходи, — прорычала я, но Артём будто не слышал меня. Он шёл ко мне, заставляя меня отступать всё дальше и дальше, пока я не упёрлась в кроватку. — Ещё шаг и я за себя не ручаюсь.

Он остановился и выкинул руку вперёд, схватил меня за свитер и притянул к себе, но в этот раз я быстро среагировала и ударила его по лицу, чем только больше разозлила. Вытерев кровь около губы, Артём перевёл взгляд на кроватку, в которой плакал Герман. Мысль, что он причинит вред моему сыну, заставило меня ощетиниться и пойти в атаку. Вот только всё было зря, потому что Артём сделал шаг назад, а потом и во все покинул комнату, оставив нас одних. Подождав немного и переведя дыхание, я кое-как успокоила сына и принялась собирать вещи. Где-то через час я покинула дом Артёма, не смотря на начинающуюся пургу.

 

Глава 4

В скором времени я пожалела о том, что покинула дом. Ладно, если бы я была одна, но со мной был Герман. Какой же дурой я была, но поворачивать назад не было желания.

На улице была ужасная вьюга. Буквально в паре метрах от меня ничего не было видно, но мой нюх, да и инстинкты помогали мне ориентироваться на местности. Герман спал, укутанный и прижатый ко мне. Я кое-как застегнула пуховик, но всё же мне это удалось сделать. И вот таким образом, я не давала своему малышу замёрзнуть.

Где-то недалеко завыл волк, заставив меня дёрнуться. И хотя я пыталась успокоить себя мыслями, что это могла быть собака, но я на подсознательном уровне знала, что это был именно волк, и что он совсем рядом. Жаль, что я не могла ускориться из-за вьюги.

Пройдя ещё несколько метров, я упала на колени и зажмурилась. Ветер был такой силы, что просто сбивал с ног. И это уже не первое моё падение было за те, наверное, два часа моего побега. Вот только я старалась падать на колени, боясь навредить сыну.

— Господи, дочка, ты с ума сошла, в такую погоду, да ещё и с ребёнком, выходить на улицу.

Я зарычала на этого старика. Я знала, что он приближается к нам, и я знала, что он такой же, как я, но это не значило, что я доверяла ему.

— Не приближайтесь, — прорычала я, но тут же закашлялась, так как снежинки попали мне в рот.

— Ну как же не приближаться, дочка?! Ты в беде, и тебе нужна помощь. А мы своих не бросаем, — настаивал старик, делая ударение на «своих». От его слов мне захотелось плакать, потому что всё, что он сказал, было правдой, горькой, противной правдой. — Пойдём, милая. У меня дом хоть и не большой, но тёплый. Да и твой малыш скоро проснётся и захочет кушать. Где ты его будешь кормить? Так что пошли, не бойся.

Он не подходил ко мне вплотную, давая мне решить следовать за ним, или же нет. Что ж, я выбрала первое. У меня не было выбора. Я и так уже сделала одну глупость, сбежав сегодня в такую погоду. Поэтому я проследовала за стариком.

Он не солгал, дом и, правда, был не большой, больше походил на охотничий домик, который показывал мне Алекс. Воспоминания об Алексе всё больше и больше мучили меня. Я уже знала кто он, но не знала где он. Отец моего сына… Мой муж… Моя любовь… В моей голове роилось много вопросов связанных с ним. И одним из них был тот, что не давал мне покоя: Что такого случилось, если Алекс отказался от меня? Я считала, что он отказался от меня, так как если бы я была ему нужна, то он бы был рядом со мной. Но он был далеко, не со мной, и возможно не один. От мысли, что рядом с ним может быть другая, кровь в жилах закипала, и мне хотелось пролить кровь.

— Вот, проходи, дочка. Давай поближе к печке. Грейтесь, а я пока стол накрою. Готов поспорить, что ты голодная, как и твой сынок.

Я ничего не ответила ему, но всё же подошла к печке и стала раздеваться. Стоило мне положить Германа на широкую лавку рядом с печкой, как он проснулся и заплакал. Всё бросив, я взяла его на руки и принялась укачивать. Тем временем старик накрывал на стол, и когда наши взгляды пересекались, то мило, по-отечески, улыбался мне.

— Как звать? — спросил он как бы между прочем, расставляя тарелки.

Я не ответила, но старик не расстроился.

— Вот меня зовут Захарий. Захарий Леонтьевич. Живу я давно здесь, с казаками пришёл в Сибирь. Интересно было. А потом здесь оказался, и с тех пор живу на этом месте. Так как звать тебя, дочка?

— Ира, — поколебавшись, ответила я. — А сына Германом.

— Хорошие имена. У меня праправнука Германом зовут. Шустрый малый.

— А вы один живёте? — осматриваясь, спросила я, продолжая укачивать сына.

— Да, один. Почти пятнадцать лет один. Супруга моя, Поля, умерла, оставив на меня детишек наших. Да, пятнадцать лет уже.

— А дети ваши где?

— Так у них уже давно свои семьи. Зачем им я?!

Герман стал затихать и, поцеловав его в лобик, я подошла к столу.

— Садись, милая. Ух, какой у тебя мужичок, — потрепал Захарий Леонтьевич моего сына за ручку. — Сильный у него отец, однако.

Посадив сына на колени, я удивлённо взглянула на старика.

— О чём вы?

— Ох, милая, ты должна знать. Ты же одна из нас.

— Из вас?

— Да. Из нас, оборотней.

Поначалу я решила, что он пошутил, но чем дольше я это обдумывала тем, больше понимала, что он не шутил. Оборотни. Честно, я думала, что такое только в книгах, да в фильмах бывает, но ни как в реальной жизни. А тут оказывается, что я оборотень. Теперь мне были понятны мои звериные повадки, и я могла спокойно признать, что не схожу с ума, и мне не кажется, что я не такая как остальные. Оставался только вопрос: была ли я такой всегда? Но я не спешила задавать этот вопрос Захарию Леонтьевичу, так как сомневалась, что он сможет дать мне ответ на него.

— Дочка, ты покормила бы Германа и спать бы уложила, а я тебе потом всё расскажу.

Посмотрев на сына и поджав губы, я не торопилась делать так, как он сказал, но понимала, что старик прав. Герману необходимо было поесть.

— В соседней комнате тебе удобно будет, можешь её и занимать, — ответил он на мой невысказанный вопрос.

— Спасибо, — произнесла я, затормозив на пороге в комнату.

— Ну что ты, дочка, не за что тебе меня благодарить.

Не согласившись с ним, но и не сказав ему об этом, я закрылась в комнате и присела на кровать. Комната была небольшой, но за то здесь было тепло и чисто. Быстро покормив Германа и уложив его спать, я вернулась к старику. Он сидел за столом и переключал каналы.

— Всё хорошо, дочка?

— Да, — робко ответила я, присаживаясь за стол и принимаясь за уху.

— Хлеб бери. Силы тебе нужны. Будешь плохо питаться, мужичку твоему тоже не весело будет. Он от тебя сейчас зависит.

— Да, я знаю.

Он улыбнулся мне своей беззубой улыбкой и похлопал по руке.

— Ты кушай, а я буду рассказывать.

И когда я кивнула, он начал свой рассказ.

— С начала времён мы существовали. Я имею в виду под «мы» оборотней, волков. С людьми мы жили в относительном мире, и потому мы не скрывали свою сущность. Создавали мы союзы с людьми, и это было само собой разумеющимся, но, конечно, потомство сильней было только от обоих родителей оборотней. Но не об этом сейчас. Где-то в веке так шестнадцатом мы начали прятаться, уходить от людей, так как они стали нас бояться. Понимаешь, существуют волки, которые оборотнями и не являются. Вот они в то время и повадились детишек таскать из деревень.

— И вас стали в этом обвинять?

— Да. Тёмное время было, не хорошее. И именно поэтому, мы стёрли всякое упоминание о нашем существовании в умах людей.

— Видать не всё стёрли, если есть мифы, книги.

— Что ж, твоя правда, дочка. Но всё же люди стали считать нас выдумкой, хотя мы всегда был поблизости с ними. Но я немного отвлёкся на историю, прости, у меня порой такое бывает. Уж больно я люблю истории рассказывать. Так вот… Волк твой сильный. Запах его мне не знаком, но могу сказать, что он от истинно пары был рождён.

— Запах?

— Да, ты пахнешь им. Это как предупреждение другим. Но также я чувствую на тебе запах другого. Это плохо. Мы волки однолюбы. Выбираем пару один раз и на всю жизнь. И поэтому плохо, что ты, родив от своей истиной пары, выбрала другого. Жди беды.

— Я не выбирала. Я… я не помню своего прошлого.

— Тогда понятно, — тяжело вздохнув, подытожил старик.

Он ещё много чего мне рассказал, а я слушала и анализировала. Я была оборотнем, мой сын тоже, и, похоже, что Артём был одним из нас, только «спящим», как выразился Захарий Леонтьевич.

Где-то часа через три, когда я сидела и клевала носом, Захарий Леонтьевич потрепал меня по плечу.

— Милая, иди-ка ты спать.

За эти несколько часов, я прониклась доверием и уважением к этому старичку, и поэтому, кивнув, я отправилась спать.

Так я провела у моего нового знакомого три дня и две ночи, даже не подозревая, что это было затишье перед бурей.

Я подходила к дому Захария Леонтьевича, когда почувствовала, что за мной наблюдают. Это был Артём. Я была в этом уверена. Не останавливаясь, я прошла мимо дома старика. Я должна была увести Артёма подальше о своего сына, слишком свежи были воспоминания того, с какой ненавистью он смотрел на Германа.

Продвигаясь всё дальше от дома, я чувствовала, как Артём следует за мной. Что ж, пусть будет так. Если мне придётся драться, я буду драться до последней капли крови и неважно чей.

На улицу опустила ночь, да и не простая ночь… сегодня было полнолуние. Небо было чистым, являя красавицу луну людскому взору, и заставляя меня нервничать ещё больше. По словам Захария Леонтьевича, в полнолуние много чего могло произойти, и это пугало. «Что если…» — но додумать эту мысль мне не удалось, так как Артём впечатал меня в стену ближайшего здания. Из моего горла вырвался рык-стон, и я попыталась вывернуться из его хватки, но было легче сказать, чем сделать.

— Думала, что от меня так легко можно скрыться? — прорычал он мне на ухо, продолжая вдавливать меня в стену.

— Отпусти, — ответила я с рыком, но естественно, он не отпустил.

Схватив меня за подбородок и заставив посмотреть ему в чёрные дикие глаза, Артём впился жёстким поцелуем в мои губы. Мне хотелось выть от беспомощности. Он был сильней.

— Отвечай мне! — проорал он, разорвав поцелуй, и дал мне пощёчину, когда я не ответила.

Упав на снег, я уставилась на маленькие капельки крови, что пятнышками капали на снег. Подняв руку и дотронувшись до губ, я почувствовала влагу. Чёрт, он разбил мне губу! Убл…док! Повернув к нему голову, я сплюнула и уже хотела подняться, когда Артём бросился ко мне с извинениями.

— Прости, прости. Прости меня, родная. Я не хотел сделать тебе больно. Я… я сожалею. Я…

Он бережно взял моё лицо в свои руки и вытер большим пальцем кровь с губы. Сейчас на его лице была маска ранимости и беспомощности. Может быть, раньше это и тронуло бы моё сердце, но не сейчас. Грубо оттолкнув его, я встала и бросилась от него прочь, взбесив его этим. Я слышала, как он зарычал, а потом завыл. Это могло значит только одно, Артём обратился в волка. Что ж, это была идея.

Я бежала и думала, как же мне обратиться в волка, но все мои потуги были напрасны. И чем дальше я бежала, тем больше надежда покидала меня. Сверкнули фары машины в каких-то пару метров от меня, и я, испугавшись, скинула человеческий облик. Заскрипели тормоза, но я не обратила на это внимание, мне необходимо было уйти от своего преследователя.

Показался лес, и я мысленно улыбнулась, потому что там я могла затеряться. Ускорившись, я вбежала в лес и начала петлять, чтобы сбить его с толку, но, к сожалению, я недооценила Артёма. Он налетел на меня, кусая за шею и придавливая к земле. Я вертелась, пытаясь скинуть его себя или ещё лучше укусить, но мне этого не удавалось. Наверное, было интересно наблюдать за тем, как большой серый волк подавляет силой и массой миниатюрную белую волчицу.

Выбившись из сил, я снова приняла облик человека… совершенно голого человека, и Артём последовал моему примеру. Я лежала на боку, дрожа. На глазах навернулись слёзы, но я кусала губы, чтобы не дать им пролиться. Его нежное прикосновение к моему плечу болью отозвалось во всём моём теле. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, я не хотела его видеть, но я была бессильна или же…

— Нет! Не смей меня трогать, — прокричала я, отползая от него.

— Ты моя…

— Нет, и никогда ей не была.

Он снова зарычал и схватил меня за щиколотку. Я брыкалась, но из этого ничего не вышло, правда я оказалась на животе, а Артём на мне. Его член упирался мне в бедро, и это вызывало во мне ещё большую панику, чем уже была у меня. Артём притянул меня к себе, полностью подминая под себя.

— Моя, и только моя, — рычал он.

Я шипела, рычала, но у Артёма была железная хватка. А когда он намотал на кулак мои волосы и потянул на себя, я сжала зубы от боли, и охнула, когда он медленно начал в меня входить.

— Нет! Не надо. Не надо прошу, — начала умолять я, но он не слушал меня. Мне было больно, мерзко и хотелось умереть. Когда он укусил меня за плечо и полностью погрузился в меня, я в немом крике открыла рот и прочертила ногтями борозды в снегу. Когда он вышел из меня, я собрала последние силы и попыталась его с себя стряхнуть, но Артём пресёк мою попытку, снова навалившись на меня всем телом.

— Никогда не смей от меня убегать. Ты моя, всегда была моей, и всегда будешь, — проговорил он, снова медленно погружаясь в моё лоно.

Слёзы обжигали щёки, а Артём то входил в меня, то выходил. Он двигался, не смотря на то, что причинял мне боль. Он будто свихнулся. Ускорившись, он кончил в меня, при этом протяжно завыв на луну.

Когда он лёг на спину рядом со мной, тяжело дыша, я, молча, рыдала, закусив до крови нижнюю губу. Я чувствовала себя грязной, использованной. Вздрогнув от его нежного прикосновения к своему боку, я свернулась в клубок и закрыла лицо руками.

— Ириш, — прошептал он, — любимая, это было потрясающе.

Меня начало тошнить от его слов. По его мнению, это было потрясающе?! Бред.

— Не трогай меня, — прошептала я, кое-как шевеля губами.

Но он будто не услышал меня, потому что Артём притянул меня к себе и уткнулся носом в мои волосы.

— Ты так вкусно пахнешь… и я снова хочу тебя, — проговорил он с придыханием, поглаживая мою грудь. Его пальцы нежно порхали по моей коже, но я чувствовала лишь отвращение. Но когда он погладил мой живот и спустился ниже, я стала вырываться.

Заехав локтём ему в живот, я откатилась и поднялась на ноги. Меня пошатывало, тело болело, но я продолжала стоять на ногах. Покачав головой, я сделала шаг назад, потом ещё один и ещё, пока не упёрлась спиной в дерево. Склонив голову на бок, я посмотрела в сторону, и уже было решила бежать, как Артём оказался передо мной.

Он приподнял мой подбородок, и я отдёрнула его, за что получила очередную пощечину, за которой последовал грубый поцелуй. Как бы я не сопротивлялась, Артём пресекал все попытки сбежать. Мне лишь удалось его немного поранить, но это было каплей в море того, что он сделал со мной. После этой ночи я ещё долгое время вздрагивала от мужского прикосновения, а ночью просыпалась от кошмаров. И это лишь было начало… начало конца.

 

Глава 5

Катя вытирала слёзы после очередного телефонного разговора с мамой Иры. Каждый раз, разговаривая с ней, Катя чувствовала, как груз вины всё больше и больше ложился на её плечи. Если бы она не согласилась на то, чтобы Ира приехала к ней, то подруга была бы жива. Вот только подсознание подсказывало, что подруга всё равно бы пересеклась с Алексом. От судьбы не уйдёшь. Катя сама в этом убедилась. Она три года игнорировала свою тягу к Михаэлю, но что в итоге? Она теперь его жена, мать его сына, и самая счастливая женщина на свете. Она благодарила бога за то, что он послал ей этого волка. Потому что более ласкового, внимательного, нежного и любящего мужчины, Катя ещё не встречала. И всё же её счастье омрачала гибель Иры. Это было не справедливо.

— Ты опять плакала? — услышала она любимый голос у самого уха. Она слышала, как Михаэль зашёл в их спальню, она знала, что он наблюдает за ней, так же она знала, что он подходит к ней, чтобы успокоить. И она не была против. Лишь в объятиях мужа она могла найти успокоение. И когда он всё же обнял её, Катя растворилась в чувстве защищённости. Его объятия были самыми любимыми и родными.

— Ты же знаешь, что я всегда плачу поле разговора с тетёй Ниной.

Он поцеловал её в висок и погладил по спине.

— Может тогда перестать созваниваться с ней? — уже в который раз предложил Михаэль, и уже в который раз Катя мысленно была с ним согласна, но она не могла отказаться от этого ритуала. Таким образом, она наказывала себя.

Тяжело вздохнув, Катя положила голову ему на плечо.

— Я не могу.

— Любимая, не вини себя в этой трагедии. То, что предначертано судьбой не изменить.

— Да уж, и мы с тобой отличный пример этого.

Михаэль улыбнулся и поцеловал её в волосы, а Катя обняла его за талию. Так они простояли какое-то время, пока Катя не потянулась в его объятиях, обнимая его за шею и не целуя в губы.

— Я каждый день благодарю за то, что судьба свела меня с собой. Я лишь сожалею, что Ира не видит этого. Господи, Михаэль, я так люблю тебя.

Когда Катя прижалась ещё теснее к своему мужу, Михаэль подхватил её на руки и понёс на кровать. Стоило её голове коснуться подушки, как Михаэль стал осыпать её поцелуями. Но вот незадача, им помешали. Сработала радио-няня.

Уставившись друг другу в глаза, они молчали, но первой не выдержала Катя.

— Вот так всегда, — рассмеялась она.

— Да, вот минус быть родителем. Подожди, у нас же няня теперь есть. Почему она…

— Ш-ш, — приложив палец к губам, прошептала она. Правда, она была с ним согласна, но плакал Макс, и она не могла его проигнорировать. Вот странно, у них была общая детская, но каждая из них знала, когда плачет именно её ребёнок. Наверное, это всё материнский инстинкт. — Прости милый, но Макс…

Михаэль не дал ей закончить, покачав головой.

— Иди, я знаю, что Макс на первом месте.

— Прости.

— Всё хорошо.

Она быстро поцеловала его в нос и выбралась из под него.

— Я быстро, — сказала Катя, хотя понимала, что это вряд ли получится.

Уже идя по коридору, Катя заметила Джесси, который прохаживался как у себя дома. Это насторожило девушку. Когда он заметил её, то подмигнул, но тут же стал серьезен.

— Что ты тут делаешь? — задала она вполне логичный вопрос.

Этот хитрый, безжалостный волк, похоже, растерялся. Он то смотрел на неё, то отворачивался, и казалось, не знала, как ответить.

— Ну?

— Да вот, случайно зашёл, — растерянно ответил он.

— Вику ищешь? — выгнула она бровь и скрестила руки на груди.

— Э-э-э… нет.

— Ну-ну, смотри, как бы Кристиано потом из тебя всю душу не вытряс.

Он усмехнулся.

— Я знаю. Просто, ничего не могу с собой поделать, она мне нравится.

— Да, знаю. Так всё-таки что ты здесь делаешь?

— Я знаю, что вы все обо мне думаете, но…

— Но тебе нужна семья, да?

Он не ответил, лишь смущённо улыбнулся.

— Ладно, я пойду. Передавай Вике привет, — подмигнул он Кате и исчез в конце коридора.

Катя проводила его взглядом, отмечая, что всё это было очень странным. Джесси ей не нравился, потому что она помнила, с какой жестокостью он убил Валю. Та ночь ей долго снилась, и лишь объятия любимого помогали очнуться от кошмара.

Тряхнув головой, Катя продолжила свой путь в детскую. Зайдя в детскую, Катя затормозила. Макс не плакал, так как няня его укачивала. Прислонившись к косяку, Катя наблюдала за девушкой. Чем-то она напоминала ей Иру, но Катя понимала, что Таня не Ира.

— О, — обернувшись к Кате, воскликнула няня, — я тебя не заметила.

— Макс плакал, — оттолкнувшись от косяка, сказала Катя, — вот я и пришла.

— Да, я тоже услышала. Он был голодным, и я покормила его.

Катя кивнула и подошла к Тане, чтобы забрать сына. Когда сын оказался в её руках, она вздохнула от облегчения. Она чувствовала себя комфортно только в двух случаях, когда Михаэль был рядом и когда в её руках был их сын. Вот и сейчас сразу почувствовала себя в своей тарелке.

— Мой маленький, мой любимый, мамочка рядом.

Катя улыбнулась и присела в кресло. Она стала напевать сыну колыбельную и не заметила, как Таня оставила их одних. Когда Макс уснул, она ещё немного посидела с ним на руках, любуясь своим сыночком, а после аккуратно, так чтобы не разбудить остальных, уложила его в кроватку и покинула детскую. Решив спуститься на кухню, чтобы промочить горло, Катя остановилась у выхода на террасу, заметив грустившего Алекса. Она не хотела его беспокоить, но всё же не нарочно побеспокоила.

* * *

Алекс вышел на террасу, когда солнце начало садиться. Подойдя к перилам, он облокотился на них и стал всматриваться в горизонт. Сердце болело. Как же он скучал по ней, как он нуждался в ней, но её больше не было в этом мире, хотя чутьё говорило об обратном. А тут ещё эта няня, которая отдалённо напоминала ему любимую. Он как неопытный мальчишка сбежал от няня, так как она вызвала в нём отклик, того чего не было уже год. С того дня он больше не виделся с няней. Конечно, он понимал, что со стороны это выглядело так, будто он прячется, избегает её, но… чёрт так оно и было. Но всё же он не должен забывать, что Таня не была его Ирой.

Когда зрение замутилось, Алекс рукавом стёр непрошенные слёзы. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь из домочадцев увидел его плачущего по своей паре. Выругавшись, он отвернулся от солнца и замер, так как в дверях стояла Катя. Она смотрела на него, и Алекс отчётливо видел жалость в её глазах.

— Не смей, — прорычал он, — не смей меня жалеть.

— Прости, — опустив голову, извинилась она. — Мне тоже её не хватает.

— Катя, прошу тебя, замолчи, не береди и так открытую рану.

— Прости, — снова произнесла она, — я не хотела. Просто увидела тебя и решила спросить, не нужно ли тебе чего.

Алекс молчал, рассматривая девушку. Надо было отметить, Катя стала ещё красивей после обращения и родов, и он понимал брата, когда тот кидался на каждого, кто бросал заинтересованные взгляды на его пару.

— Как там Макс? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Хорошо. Аппетит у него зверский, надо сказать, — улыбнулась она.

— Сын своего отца.

Катя приподняла брови.

— Вот как? Михаэль мне не рассказывал.

— Да, Михаэль был в детстве очень прожорливым и был таким пухлым карапузом, но когда подрос, то быстро скинул вес.

Катя рассмеялась. Она так живо представила маленького карапуза с голубыми глазами, щекастого и пухлого, что просто не смогла сдержаться. Они хохотали с Алексом так, будто не было в их жизни трагедии, которая отняла у них дорогую подругу и любовь всей жизни. Они продолжали смеяться, пока где-то в районе библиотеке не зазвенело стекло.

Резко повернув голову на звук, Алекс выругался, испугав Катю.

— Кристиано, — прорычал старший Рейд и размашистыми шагами направился на звук, Катя семенила за ним.

Девушка охнула, заставит Алекса обратить на себя внимание. Катя была напугана увиденным. Что ж он её понимал, потому что, похоже, его брат свихнулся. Кристиано избивал Джесси. Хотя это было сложно назвать избиением, так как Джесси был достойным противником. Они обменивались ударами, как заправские мастера бокса, вот только в их боксе не было правил. Они швыряли друг дружку из стороны в стороны, сдабривая это сильными ударами.

Повсюду были осколки стекла, щепки дерева и вмятины в стенах. Покачав головой, Алекс обернулся к Кате.

— Уходи отсюда.

— Но…

— Я сказал, уходи отсюда. Если они тебя поранят, — прикрыл он её, когда осколки полетели в их сторону, — то вмешается Михаэль, а с этим уже будет сложнее справиться.

Девушка пару секунду думала, а потом, кивнув, повернулась к ним спиной и поспешила прочь, крикнув на прощание, что она приведёт братьев на подмогу. Алекс хмыкнул, зная этих двоих, то они поубивают друг друга к тому времени, когда сюда явятся остальные Рейды. Но и вмешиваться было рискованно, хотя разве у него был выбор?

Алекс уловил момент, чтобы встрять между парнями. Джесси, истекающий кровью, опустился на одно колено и тяжело дышал, но это не значило, что он выбыл из игры, он просто переводил дух. Об этом знал не только Алекс, но и Кристиано. И когда младший Рейд кинулся на своего противника, чтобы добить, вот тогда Алекс и встал между ними.

— Отойди, Алекс, — прорычал Кристиано, порываясь пробраться к своему сопернику.

— Нет, — твёрдо стоял на своём старший Рейд, не подпуская брата к кузену.

Один быстрый взгляд на Джесси, и Алекс понял, что парень-то вот-вот отдаст концы. Похоже, Кристиано добился своего.

Отбросив брата к противоположной стене, Алекс повернулся к Джесси и хотел уже наклониться к нему, как его развернули и дали мощным апперкотом в челюсть. Удар заставил Алекса отойти на несколько шагов. Тряхнув головой, он, зарычав, кинулся на брата, который нависал над Джесси и избивал его лицо в мясо. Каждый удар он сопровождал словами:

— Никогда. Не смей. Засматриваться. На мою. Жену. Засранец. Она. Моя. И только м…

Договорить ему не дал Алекс, который оттащил брата и со всего маху ударил его об стену головой.

— Ты… — только и сказал Кристиано перед тем, как вырубиться.

Вытерев пот со лба, Алекс проверил пульс у брата. Что ж, тот был жив. И удостоверившись в этом, Алекс направился к Джесси. Проверив у кузена пульс, Алекс испугался, потому что он был слабым и плохо прощупывался.

Взяв Джесси на руки, Алекс, насколько это было возможным, быстро двинулся в сторону гаража, так как если кузена не доставить в больницу, то тот мог откинуться прямо на руках у Алекса, а это было не желательно.

Когда он укладывал Джесси на заднее сидение, то услышал голос Вики. Девушка выругалась так круто, что портовые грузчики ей бы позавидовали. Уже выезжая из гаража, он увидел Джо, который хотел преградить ему путь, но отпрыгнул в сторону, когда Алекс вместо тормоза, ударил по газам. Чем быстрее он доставит Джесси к специалистам, тем лучше.

Подъезжая к неприметному дому на окраине Дублина, Алекс глянул на кузена, тот не подавал признаков жизни, и это заставило Рейда резко затормозить и выскочить из салона автомобиля. Вытащив Джесси, он донёс его до главных дверей и пихнул их плечом.

В холле небольшой клиники было тихо и малолюдно. Он сразу узнал Шарлотт, дочь Оскара Данна, их главного врачевателя, она сидела за стойкой и заполняла какие-то бумаги, но стоило им показаться в холле, то девушка обомлела.

— Вот же чёрт! — вырвалось у неё, и она тут же вскочила с места и кинулась за каталкой.

Опустив свою ношу на каталку, Алекс погладил кузена по волосам и посмотрел на Шарлотт, которая кому-то что-то говорила по телефону, а после, бросив трубку, подбежала к ним.

— Что случилось?

— Мальчишеские разборки.

Девушка прищурилась, явно недовольная таким ответом, но тут же отвернулась, когда в другом конце коридора показался её отец.

— Пульс слабый, — проговорила девушка отцу. — Многочисленные ссадины и гематомы на лице и… О боже, он что в бетономешалке побывал? — вырвалось у неё.

— Не, лишь получил… кхе-кхе… по заслугам, — прохрипел Джесси, который пришёл в себя, и теперь как-то странно смотрел на Шарлотт.

— Давай-ка его в смотровую, а потом на рентген, — вмешался её отец и заслонил собой девушку, лишая Джесси возможности смотреть на неё. Кузен Алекса отреагировал мгновенно — он зарычал и обнажил клыки, вводя своей реакцией окружающих в ступор, вот только не Алекса.

Алекс усмехнулся и почесал подбородок. Это было интересно. Когда Джесси увезли в смотровую, Алекс присел в зале ожидания, но эта пустота и тишина давили на него, поэтому он решил пройтись.

Он никогда не любил больницы, особенно человеческие, хотя их больницы не сильно отличались от людских. Он не любил потому, что именно в больнице умерла его мать. Хотя, конечно, это было больше двухсот лет назад, и те больницы были лишь бледным напоминанием сегодняшних, но он хотел забрать её тогда, а она прогнала его. Она кричала проклятия ему в след. И каждое её слово вонзалось болью в его сердце. Но что самое интересное, он не перестал её навещать. Он навещал её тайком, чтобы она не знала. Только всё равно это не помогало залечить раны на сердце. А когда она умерла, то он вообще стал избегать больницы до инцидента с Ирой.

Тряхнув головой, он прислонился к косяку одной из палаты, в которой лежала маленькая девочка с перевязанной рукой. Около неё сидела женщина и читала ей книгу. Это было потрясающее зрелище, потому что женщина излучала любовь к своему ребёнку. Жаль, что он был лишён этого, так же как и его будущее потомство, которого никогда не будет. Нет любимой, нет отпрысков. И точка.

Пытаясь отогнать от себя грустные мысли, он проходил мимо других палат и видел стариков и детей, которые были окружены лаской и заботой. Это вызывало у него улыбку, слабую, но улыбку. Он был рад, что о них было кому позаботиться, рад, что их не оставили умирать в одиночестве, как умерла его мать.

Дойдя до тупика, Алекс решил вернуться в зал ожидания, но остановился, так как его внимание привлёк очень знакомый голос. Заглянув в ближайшую палату, он увидел лежащего на кровати Сэма, Сэма Галлахера, который мило болтал с младшей дочерью Оскара Данна, Даниэллой.

 

Глава 6

Так не хотелось открывать глаза. Сон, что приснился мне, был таким жутким, и мне казалось, что открой я глаза и это окажется реальностью. Именно поэтому, я продолжала держать их закрытыми, хотя чувствовала опасность. Эта опасность исходила от мужчины.

Осмелившись приоткрыть глаза, я никого не увидела. Но разве чутьё могло меня подвести? Не думаю. Приподнявшись на локтях, я осмотрелась и заметила его в углу, он скрывался в полумраке. Я знала, кто это, а значит, мой сон действительно был реальностью.

— Очнулась? — спросил он, не покидая своего места.

Я не сводила с него взгляда, опасаясь его дальнейших действий. Разве не было достаточно того, что он изнасиловал меня? Он теперь меня что не отпустит? От этого вопроса я почувствовала желчь во рту. Я должна была вырваться и вернуться к сыну, он во мне нуждался, а я не могла без него.

— Так и будешь молчать?

Я села и тут звякнули цепи. Посмотрев на свои руки, я вздрогнула. Он надел на меня наручники с длинными цепями. Разозлившись, я начала дёргать цепи, желая освободиться, и тогда Артём покинул своё насиженное место.

— Бесполезно, они из закалённой стали. Даже тебе с твоими способностями не разорвать их.

Я посмотрела на него исподлобья. Сейчас я его ещё больше ненавидела. Посадил меня на цепь, будто я животное. Ладно, отбросим тот факт, что я была оборотнем, но сё же посадить на цепь… да вы шутите, наверное.

— Зачем? — проскрипела я, и только сейчас поняла, как хотела пить. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что я люблю тебя, — присел он на корточки передо мной и потянулся к моей щеке. Я дёрнулась в сторону, что ему очень не понравилось.

— Это не любовь.

— Как будто ты знаешь, что такое любовь, — обречённо проговорил он.

— Знаю. В моей жизни была любовь. Я…

— Никогда, — сорвался он и схватил мой подбородок пальцами, больно сжимая, — никогда не смей упоминать его при мне.

— Отпусти, мне больно, — прошипела я.

— Запомни, Ира, ты моя.

— Я лучше умру.

— И оставишь Германа одного.

Сердце моё дрогнуло. Я надеялась, что Захарий Леонтьевич позаботится о моём сыне.

Гордо выпрямив спину, я сощурила глаза и презрительно посмотрела на Артёма.

— Лучше убей меня, потому что я не буду с тобой.

Он зарычал, и, отпустив меня, толкнул, и я больно ударилась голой спиной об кирпичную стену. Поморщившись, но, не высказав того, что мне больно, я подтянула колени к груди и принялась следить, как Артём ходит из угла в угол, схватившись за голову.

— Как же ты не поймёшь, что мы с тобой пара.

— Это не так.

— Так. Я взял тебя в полнолуние, заявил права, и уверен, что скоро выяснится, что ты ждёт моего ребёнка… нашего ребёнка.

Я побледнела. Только не это. Я не хотела от него ребёнка. Я… Закрыв лицо руками, я сжалась. Нет, я не плакала, я просто отгородилась от него. Не видеть его было легче, но знать, что возможно я забеременела от него — ужасало меня. Это значило, что я предала свою пару, своего сына. Это значило для меня погибель.

Я почувствовала омерзение, когда он прикоснулся ко мне. Артём гладил меня по волосам, что-то шептал, но я не слушала. Я так хотела, чтобы это быстрее закончилось.

— Что тебе ещё от меня надо? — не смотря на него, спросила я. Я боялась услышать ответ, но всё же я должна представлять, что мне ждать.

Он рассмеялся, а потом притянул меня в объятия.

— Мне нужна ты и только ты. Я люблю тебя, и всегда буду любить.

Он принялся целовать меня, но я вертела головой, и вскоре ему это надоело. Артём с размаху отвесил мне пощёчину, а потом впился в мои губы поцелуем.

Слёзы обжигали мои щёки, но я не могла сопротивляться, но также я не отвечала на поцелуй, за что он ещё раз ударил меня. Наверное, моё лицо покрылось синяками, потому что оно жутко болело. Хорошо, что волчья кровь была целительной.

— Неужели так трудно ответить мне? — спросил он, всматриваясь в моё лицо.

— Да, трудно.

Он дёрнулся, будто я ударила его. Что ж, так ему и надо.

— Ты полюбишь меня, — прорычал он, — рано или поздно, но полюбишь.

Я лишь качала головой на его слова. Я полагала, что он снова ударит меня, но нет, Артём пнул ни в чём не повинные вёдра, что стояли у лестницы, и поднялся по ней наверх, оставляя меня одну в полумраке, обнажённую и нацепи.

Стоило мне остаться одной, как я позволила себе расплакаться. Мне было страшно, больно и обидно, я хотела, как в детстве оказаться в нежных и заботливых объятиях мамы, чтобы все мои страхи испарились. Мама… При мысли о ней, мои губы задрожали. Господи, мама. Я вспомнила её. Её нежную улыбку, любящие глаза, то, как она ругала меня, когда я что-то делала не так, и то, как она подбадривала и радовалась за меня, когда у меня что-то получалось. Ох, помню, она… да… она ругалась с отцом, из-за того, что тот не разрешал мне задержаться у друзей подольше. Она всегда отстаивала мои интересы перед отцом, а я защищала её.

Глаза снова наполнились слезами, но уже не теми, я плакала, потому что вспомнила родных мне людей, которых я безумно любила. Я вспомнила и отца, который вечно меня баловал, но иногда был слишком строг. Я вспомнила их, я вспомнила своих родителей, и то, что сейчас они жили в Германии.

Это был мой шанс. Только бы сбежать и забрать Германа, и тогда я могла уехать к ним, скрыться от Артёма, сбежать от своего мучителя.

Дверь открылась, впуская более яркий свет, от которого мне пришлось щуриться. Артём спускался медленной походкой и что-то крутил в руках, я никак не могла понять что, пока он не подошёл ближе. Я вжалась в стену и начала вертеть головой. Я не могла ему позволить накачать себя, чем попала, поэтому, когда он присел на корточки, я толкнула его в грудь и он упал. Я попыталась дотянуться до его шеи, и мне почти удалось, но он дал мне пощёчину. Голова дёрнулась в сторону, а я зашипела от новой боли, а после охнула, так как он вогнал шприц мне в бедро. Не знаю, что там было, но вскоре я начала терять сознание.

В забытье я видела какую-то деревню, лес, озеро и волка, чёрного волка. Я не боялась его, я смело гладило его по шерсти, а он весело вилял хвостом. А когда он лизнул меня, я рассмеялась, но вот только на месте моего волка был мужчина. Его чёрные глаза будто заглядывали мне прямо в душу, а его губы что-то шептали. Он хотел уже было поцеловать меня, как я почувствовала холод и вскрикнула.

Прейдя в сознание, я обняла себя и попыталась сесть, но живот саднило, и я оставила эту затею. Я понимала, что этот мужчина из моего сна был Алексом, моим Алексом, и от этого мне становилось только хуже и тоскливей. Я хотела к нему, я знала, что он защитил бы меня. Но вставал вопрос, на который у меня не было ответа: Где мне его искать?

Так прошло несколько дней моего заключения. Я поняла это, так как Артём приходил то со щетиной, то выбритым. Он приносил мне еды, но я отказывалась, и тогда он насильно запихивал в меня пищу. А когда я выплёвывала, он бил меня по лицу.

В тот день, когда он сделал мне укол, и я более или менее пришла в себя, я поняла, почему живот саднило. Он сделал мне тату. Он сделал надпись, что я принадлежу ему. Он… он заклеймил меня как скотину, и за это я его ещё больше возненавидела. После того дня я с ним не разговаривала, зля его ещё больше.

Не знаю, что сейчас было день или ночь, но Артём не показывался уже несколько часов. С одной стороны я была рада, но с другой… с другой, я боялась, что он нашёл Германа и сделал с ним что-нибудь. Если это случится, я не переживу, не смогу жить и просто удавлюсь этими самыми цепями.

Вот такие невесёлые мысли гуляли в моей голове, когда открылась дверь и на пороге появился незнакомый мне мужчина. Я сразу же признала в нём оборотня. Я хранила молчание, внимательно наблюдая за ним.

Он был немного старше меня, с бритой головой и широкими плечами. Ростом он был, наверное, метр восемьдесят, трудно сказать. Но что я точно знала, так то, что он пришёл за мной.

Когда он возвысился на до мной, и мне пришлось задирать голову, то улыбнулся и присел перед до мной.

— Ну, наконец-то мы тебя нашли.

Я подумала, что мне показалось, но нет, он стал рассматривать мои оковы, а потом и вовсе их сломал, приложив к этому не малое усилие. Когда он поднялся, а я нет, он долго не стал раздумывать, схватил старый плед, которым я укрывалась, и закутал меня. Подняв меня на руки, он широкими шагами пересёк подвал и поднялся вместе со мной наверх.

От яркого света я зажмурилась, но я получило достаточно информации, где Артём держал меня. В том же доме, где мы и жили весь это год. Я слышала других мужчин, он переговаривались и… и собирали оставшиеся мои вещи. Когда из комнаты показался молодой парень с сумкой в руках, он опустил взгляд, когда наши глаза встретились.

— Привет! Не волнуйся, мы отвезём тебя к сыну.

Я перевела взгляд на мужчину, что держал меня на руках. Он тоже старался на меня не смотреть.

— Я правнук Захария, Герман, так что не бойся нас. Мы тебя несколько дней искали, но вот нашли. А этот убл…док… он тебя не тронет больше, девочка, ты в безопасности.

Я дослушала его и, уткнувшись в его широкое плечо, всхлипнула. Я была в безопасности. Мой сын был в безопасности. Этот кошмар закончился. Я рыдала у него на плече, и похоже, смутила своего спасителя.

Когда он вынес меня из дому, я всё ещё плакала и не видела, как двое держат Артёма подальше от меня. Я была поглощена мыслью, что скоро увижу Германа.

* * *

Маша корпела над учебниками в столовой, когда появилась сонная Вика. Девушка показалась в дверях, широко зевая.

— Что, — оторвавшись от учебников, начала Маша, — не дают поспать?

Вика подошла к столу и плюхнулась на ближайший стул от подруги и положила руки на стол.

— Да какой сон с ними. То один, то второй, и всем от меня что-то нужно.

Маша заулыбалась. Она прекрасно понимала девушку, вот только ей доставалось гораздо больше, потому что у неё был Макс и были близняшки, которых скоро нужно будет покормить. Посмотрев на часы, Маша прикинула, сколько у неё ещё есть времени на учёбу. Да уж, не так много, как она бы хотела. Всё-таки дети отнимали уйму времени.

— Кстати, как Кристиано после того инцидента? Я его не видела несколько дней.

— Ну, правильно, ты вся в учёбе, а он… — Вика поморщилась, — жалуется.

— На что? — удивилась Маша.

— Что я его не жалею, вот на что, — махнула рукой Вика и потянулась за стаканом, который стоял около графина с водой. — Как у тебя с учёбой?

Маша скривилась. Раньше было лучше. То есть, ей, конечно, грех жаловаться, она любит и любима, но вот с получением любимой профессии теперь напряжно. Раньше она почти всю себя посвящала учёбе, а теперь…

— Всё так плохо? — поинтересовалась Вика, делая глоток.

— Я ничего не успеваю. Даже не помогло то, что у нас теперь няня.

— Няня, — пренебрежительно произнесла Вика. — Знаешь, она мне не нравится. И тот факт, что она знакомая Кристиано, не делает её лучше.

— Думаешь, у них что-то было?

— Он клянётся, что нет.

— Ты веришь?

Теперь пришло время Вики скривиться, чем вызвала хохот у Маши. Да уж, похоже, подруга не доверяла своему волку, но это и понятно. Маша помнила о том, что рассказывала им Катя про их волков, и Кристиано с Джо не отличались застенчивостью и целомудрием, оба бабники, каких свет не видывал.

— Дело не в том, что я верю, а в том… — Вика не закончила, потому что показалась в дверях Катя, а следом за ней влетела Лена, будто ужаленная.

— Девочки, я попала! — вскрикнула Лена и начала ходить туда-сюда.

Катя присела рядом с Викой и переглянулась с девчонками.

— И что у тебя случилось? — продолжая зевать, поинтересовалась Вика, но теперь положив голову Кате на плечо. — Ой, как удобно.

— Я… — запнулась Лена, краснея, — похоже, я беременна.

Девочки замерли и уставились на Лену с открытыми ртами.

— Как… как беременна? — спросила Катя, не веря своим ушам.

— Как-как… — обиделась Лена, — а ты будто не знаешь, как беременеют.

— Знаю, но…

— Вы что не предохранялись в полнолуние? — выгнув бровь и закрыв учебник, спросила Маша.

— Ну-у-у… Джо, он проказник. Да и мы никогда не используем защиту. Мы же можем забеременеть только в полнолуние. А это полнолуние прошло у нас… так скажем, на ура.

— Ой, только без подробностей, — застонала Вика. — Мы и так знаем больше, чем нам хотелось бы.

Лена закатила глаза.

— Вот давай не будем. Я хорошо знаю, как вы с Кристиано развлекаетесь.

— Чего?! — воскликнула девушка, вся её сонливость куда-то делась. — Ты это о чём?

— Тебе что пример привести?

— Ой, не надо, — взмолилась Маша. — Я же готовлюсь к экзаменам.

— Да и ты тоже не ангел, — не унималась Лена. — И Катя, и… Ладно, о мёртвых либо хорошо, либо никак. Извините. Просто я немного в шоке. Я не рассчитывала на скорую беременность.

— Боишься реакции Джо? — спросила Катя, которая поглаживала Вику по плечу, чтобы та успокоилась.

— Да. А что если он не захочет ребёнка?

— Захочет. Ты же видела, как он обожает Еву, так что не стоит волноваться, — попыталась успокоить её Маша, и отодвинула учебники подальше, так как видимо ей не судьба сегодня выучить ещё парочку параграфов по биоорганической химии.

— Думаешь?

— Да, — уверила её Маша и закатила глаза, когда в столовой показалась их няня.

— Доброе утро! — поздоровалась с ними девушка.

Девушки в ответ что-то промямли, каждый своё. Когда Таня села напротив Вики и Кати, и улыбнулась им, вот только девушки никак не отреагировали на её дружелюбие.

— Что-то не так? — поинтересовалась Таня, и Маша закатила глаза, потому что реально было много чего не так. Во-первых, они все уже знали, что их няня положила глаз на Алекса, и они были против этого, как бы эгоистично это не казалось. Во-вторых, лично Маше она сама по себе не нравилась. Эта няня любила поспорить, утверждая, что она лучше знает, потому что работала одно время нянечкой в яслях, да и любую критику принимала в штыки. В общем, с этой няней было весьма весело.

— А должно было быть что-то не так? — съязвила Вика.

Маша видела, как подругу корёжило от самого вида няни. Ну что сказать, не возлюбила она девушку, да и никто из них её не любил, хоть она и пробыла в доме совсем ничего. Правильно говорят, что наглость второе счастье — это можно было и сказать про Таню.

— Не понимаю, Вика, что я тебе такого сделала, что ты так реагируешь? Вроде бы за Даней хорошо присматриваю, Кристиано не трогала, ну-у… может только раз, так в чём проблема?

Девчонки не успели уследить за ситуацией, как Вика лихо перепрыгнула через стол и набросилась на няню.

— Только раз, говоришь? — прорычала она и начала душить ошалевшую девушку. — Он мой, поняла, сучка?

— Эй-эй-эй! — вскрикнула Катя и вместе с Машей кинулась разнимать дерущихся. К тому времени, когда их удалось разнять, не только Таня была в ссадинах. Вика получила отпор, хоть и не значительный, но всё же няня не спасовала перед разозленной волчицей.

— А ну успокойтесь, — требовала Маша, удерживая Таню, когда Катя удерживала Вику. Девушки брыкались, изворачивались, но когда в столовой появился Алекс, то тут же успокоились.

— И что за шум вы устроили на весь дом? — строго произнёс он.

— Выгони её, — буркнула Вика, освобождаясь от захвата Кати и поднимаясь на ноги. — А если ты этого не сделаешь, потом не жалуйся, что Кристиано тебя достал, так как я уехала в Россию вместе с Даней, — и когда она договорила, то презрительно фыркнув в сторону няни, покинула столовую.

Маша отпустила Таню и тоже поднялась на ноги. В какой-то степени она была согласна с Викой, но не думала, что стоило доходить до таких крайностей. Ну, мало ли кто кому не нравился, но затевать драку, а потом ставить условия — э, не, это не в стиле самой Маши, поэтому она подошла к столу и собрала свои учебники.

— Ты куда? — поинтересовалась молчавшая до сих пор Лена.

— Пойду, поищу место по тише, а то мне тогда биоорганическую химию не сдать, — и потопала из столовой, оставляя сердитого Алекса в компании трёх девушек.

* * *

Алекс смотрел на Таню, которая так и сидела на полу. Он чувствовал на себе неодобрительные взгляды своих невесток, и ему было не по себе. Подойдя к девушке, он протянул ей руку, которую она с радостью подняла, и поднял её на ноги. Когда же он обернулся к Лене и Кате, то закатил глаза и вышел из столовой так стремительно, будто за ним гнались черти. А хотя так оно и было.

Он не мог находиться в одном помещении с няней, потому что она его жутко смущала. Его! Какой позор. Покачав головой и притормозив, он заметил Томаса, который о чём-то разговаривал с Джо. Парни шутили и смеялись. Что ж, хоть кому-то было весело сейчас.

— О, брат, а Томас тебя искал, — заметив его, крикнул Джо.

Когда же мужчины направились к нему, Алекс пожалел, что не остался в своей комнате. Он догадывался, какая нелёгкая принесла Томаса. Совету опять что-то нужно.

С тех пор, как Алекс стал вожаком и он простил Томаса за предательство, то он приставил своего друга к совету, чтобы быть в курсе. Алексу не хотелось видеть этих убл…дков, которые помогли их выгнать из родного дома четыре года назад, а так, общаясь через Томаса, он мог спокойно реагировать на их требования, хотя не на все. Он пришёл в бешенство, когда они потребовали, чтобы он взял в жену дочь одного из членов совета. Он тогда чуть душу не вытряс из Томаса, а потом попросил передать старикам, что этого никогда не будет. Но они безустанно твердили об этом, что очень злило и раздражало.

— Что ещё удумал совет? — спросил Алекс, когда мужчины подошли к нему.

— А ты как думаешь? — усмехнулся Томас, а после посмотрел куда-то за спину Алекса. — Джо, по-моему, Лене нехорошо.

Алекс обернулся и увидел, что девушка опиралась об стену и готова была вот-вот упасть в обморок. Джо кинулся к ней и успел вовремя, потому что она начала оседать.

— Что с ней?

— Ничего. Я в порядке, — успокоила их Лена. — Милый, можешь… — договорить ей не дали. Джо подхватил её на руки и понёс в спальню.

Алекс отметил для себя, что брат был бледнее его жены. Что ж у них произошло? Задался вопросом Алекс, но тут же вспомнил о Томасе и переключил своё внимание.

— Поговорим в кабинете? — спросил он у друга.

— Да, конечно, там тебе будет удобней душить меня, друг, — пошутил Томас, на что Алекс закатил глаза.

Зайдя в кабинет и устроившись за столом, Алекс очень внимательно следил за приятелем, как тот расхаживает по его кабинету и рассматривает картины, фотографии.

— Ну? Не тяни, — сдался Алекс.

— В общем, всё как всегда, — продолжая свою экскурсию, начал Томас, — но есть ещё кое-что.

Алекс напрягся. Что ещё могло взбрести в головы этих маразматиков? Разве было не достаточно, что она требовали его женитьбы? Нет, они ещё что-то придумали.

— Так что ещё?

— Они хотят одного из вас.

Он решил, что ослышался. Эта фраза прозвучала так двусмысленно, что Алекс заволновался.

— Передай им, что никто из нас мужчинами не интересуется.

Томас рассмеялся.

— Да не об этом я, но рад слышать. А то я уже начал волноваться, потому что ты засматриваешься на мою задницу. Не, я понимаю, что у меня шикарное тело, но брат… ты уж прости, предпочитаю, когда меня трогают женщины.

Алекс не смог сдержать улыбки. Вот идиот. Томас как всегда в своём репертуар.

— Мне твоя костлявая задница не кажется аппетитной.

— Что? Она не костлявая. Не веришь, проверь, — и начал подходить к Алексу, и вот тогда Алекс не выдержал. Он рассмеялся, как не смеялся уже очень давно. Он смеялся до колик в животе, и уже начал икать, но никак не мог остановиться.

Томас же уже сидел напротив него и ждал, когда у друга пройдёт истерика. И когда же она прошла, он продолжил.

— Они хотят, чтобы кое-кто из вас был в совете.

— И кто же? — отдышавшись, спросил Алекс, продолжая икать.

— Им нужен Михаэль. Они хотят, чтобы он вошёл в состав совета.

Сказать, что Алексу эта идея не понравилась, значит, ничего не сказать. Это была безумная мысль, но с другой стороны, почему и нет. Так он мог бы лучше просчитывать шаги совета.

— Я поговорю с ним.

— Чего? — удивился Томас.

— Я сказал, что поговорю с ним.

— Я-то думал, что мне придётся тебя уговаривать, а тут… Неожиданно. Удивил. Так что им передать?

— Пока ничего. Как только я поговорю с братом, и мы решим, вот тогда и передашь.

Томас скривил рожицу, а потом поднялся на ноги.

— Ладно, брат, думай, а я поехал. Сегодня у Анастейши день рождения, и…

Алекс улыбнулся. Ну конечно, его любимая младшая сестрёнка.

— Конечно, езжай. И передавай от нас поздравления.

— Передам, но мог бы и сам позвонить.

— Позвоню, позвоню, — махнул он на Томаса рукой и задумался, когда остался один. Это была ни такая уж и дурная мысль, внедрить в ряды совета своего брата. Теперь осталось всё обсудить с Михаэлем, но сначала, ему необходимо было навестить Галлахера в больнице, ведь он обещал Сэму.

 

Глава 7

Алекс наблюдал, как Галлахеру снимают повязки с груди. Парню сильно досталось, но как сказал Сэм, он сам виноват. Если бы он не полез в драку, то не получил бы пулю в грудь. Ему повезло, что пуля не задела сердце, иначе бы он присоединился к Мари.

— Знаешь, а я ведь хотел этого. Весь этот год я с ума сходил. Что я только не делал, чтобы отправиться следом за ней, но попав сюда, я понял, что моя жизнь ещё не кончена.

— Ты встретил Эллу.

— Да, я встретил свою спасительницу. Не думал, что так будет, ведь Мари была моей парой.

— А ты уверен в этом? — спросил Алекс, задумываясь, а смог бы он вот так взять и отпустить Иру. Нет, не смог бы. Она была его парой, и это ничто не изменит, да и никто.

— Если честно, то нет. Я слышал о ложных парах, но никогда не думал, что со мной случится такое, — поморщился он, когда сняли последний слой бинта. — Но она всё равно в моём сердце. Она никуда не ушла, она здесь, — показал Сэм на грудь. — Понимаешь?

— Да, понимаю, — тяжело вздохнув, подтвердил Алекс. Он его прекрасно понимал, потому что Ира была всегда с ним. В его мыслях. В его сердце. В его мечтах и снах. — Я тебя понимаю. Ира никогда не покидала меня.

— Да, не повезло нам. Только нашли и сразу потеряли, — усмехнулся Сэм.

Когда медсестра ушла, оставляя их одни, а Сэм принялся одеваться, Алекс поднялся на ноги.

— Что думаешь делать после? — спросил он Галлахера.

— Я ищейка. А что делает ищейка? Правильно, ищет.

— Тогда ты можешь кое-кого мне найти? Я заплачу за услугу.

— О-о-о… — протянул Сэм, — для вожака всё что угодно. Кого я должен найти?

Алекс прищурился. Да уж, Сэм изменился, очень изменился. Раньше они бы перегрызли друг другу глотки, а сейчас болтали как заправские товарищи. Куда катится мир?!

— Найди мне родителей Иры. Я знаю, что они живут в Германии, но точного адреса не знаю. Катя отказывается говорить его мне, потому что родители Иры не хотят меня не видеть, не слышать.

— Они винят тебя в случившемся?

— Да, и я их понимаю. Я виноват в её смерти. Я её не уберёг, хотя как её муж, её пара должен был.

— Не наговаривай на себя, — прозвучал третий голос, и мужчины посмотрели в проём двери. На пороге стоял Джесси. Он выглядел получше, уже не как покойник, но ему ещё было далеко до той формы, что была у него до стычки с Кристиано. — Ты не виноват в её смерти. Если это судьба, то она всё бы равно оставила тебя, — прохрипел он.

— Вот утешил, — прокомментировал Сэм.

А Алекс… он чувствовал, что вот-вот сорвётся. Меньше всего ему хотелось думать, что эта судьба так поиздевалась над ним. Сначала дала, потом отняла. И потому если его кузен дальше не заткнётся, то ему грозило снова оказаться на больничной койке, или ещё лучше в морге на каталке, и никто бы не осудил Алекса за эти действия.

— Ладно, прости, сморозил глупость, — пошёл на попятные Макгрит, — просто…

— Лучше не продолжай, — предупредил Алекс. Он сжимал и разжимал кулаки, пытаясь себя успокоить, но у него это плохо получалось.

— Я же извинился.

— Что ты здесь делаешь? — вмешалась Шарлотт, которая появилась будто из ни откуда.

— Ну… я… — начал Джесси, но не смог ничего путно сказать, он лишь тупо смотрел на неё, и от вида этой картины, Алекса немного отпустило. Его кузен нашёл свою пару. Это было видно не вооружённым глазом. Правда, Алекс сомневался, что Оскар, отец Шарлотт, одобрит этот союз. Всё-таки Джесси был известным паршивцем, за которого не отдашь свою любимую дочь.

— А ну живо в палату, — строжилась Шарлотт, но у неё это плохо получалось. Насколько Алекс её помнил, она всегда была весёлой девчушкой, которая помогала отцу с воспитанием Эллы. Она взвалила на себя воспитание младшей сестры, прямо как Алекс со своими братьями, и всегда встречала трудности с улыбкой на губах. Иногда Алексу казалось, что она просто не умеет грустить. Конечно, это было не так.

За спиной Шарлотт замаячила её сестра, и Алекс заметил, как Сэм вытянулся по струнке. Да уж, что сказать, парень влюбился. И, похоже, это было взаимно, так как Элла бросала на Галлахера кокетливые взгляды.

Стоя в обществе этих парочек, Алекс как никогда почувствовал себя чужим здесь. Это был не его праздник жизни. Он своё время упустил. Откашлявшись, он вышел из палаты Сэма и пропустил Эллу, которая она везла в кресле маленькую девочку с гипсом на ноге.

— Позаботься о нём, — шепнул он девушке, и она, улыбаясь, кивнула.

Выйдя на улицу, он поднял голову к небу. В области сердца ныло. Он чувствовал, что эта ночь тоже будет для него испытанием, как и предыдущие.

Уже садясь в свой автомобиль, Алекс заметил, как к нему торопится Сэм.

— Ты же не думал, что уедешь без меня? — спросил Галлахер, открывая дверь со стороны пассажира. — Не люблю такси.

— Ну, так обратился бы в волка и на своих четырёх добрался бы до стаи.

— Ага, чтобы меня любители собачатины поймали. Вот спасибо.

Алекс улыбнулся. Да, перспектива была не самая радужная.

— Так в какой части Германии мне их искать? — поинтересовался Сэм, когда они отъехали от клиники.

Алекс задумался, и, правда, где именно. Из Кати было невозможно вытащить даже крупицу информации. Он даже пытался отследить её звонки, но она каким-то чудесным образом каждый раз звонила на новые номера телефонов, поэтому он не мог понять, в какой земле живут Ирины родители. Единственное, что он знал, это то, что жили они в Германии. Не могли же они кочевать из города в город. Или могли?

— Я не знаю, — ответил Алекс.

— А кто знает?

— Катя. Но она молчит.

— Плохо. Может я её…

— Нет. Ты хочешь оказаться в гробу? Потому что если мой брат тебя не прибьёт, это сделаю я, — предупредил Алекс Сэма.

— Что ж, ладно. Будем искать, — выдохнул мужчина.

Какое-то время они ехали в полной тишине. Каждый думал о своём, и никто из них не хотел этим делиться, пока Сэм не нарушил тишину.

— Скучаешь по ней?

— Очень.

— А по ребёнку?

— Нет. То есть, ты должен понять, что я не успел привязаться к мысли о ребёнке, а вот Ира другое дело. Она была в моих руках, она была моей, и её отняли у меня в один миг.

— Вообще это странно.

— Что именно? — удивился Алекс.

— Пожар. С чего вдруг такой пожарище. Зная Кристиано, то он наверняка предусмотрел и такую ситуацию, а тут такой казус.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ты не думал, что это могло быть подстроено?

Думал, конечно, он думал об этом, но Алекс не понимал, кому и зачем это было нужно. Скотт на тот момент был мёртв, так что точно не ему, а другие его враги были за тысячи километров от них на тот момент и пока не вступали в игру. Так кому было выгодно убивать его пару и сжигать его дом? Он не знал на этот вопрос ответ, поэтому быстро забыл его.

— У меня были такие мысли, но кому это было нужно?

— Не знаю, может сторонникам Скотта, а может и самому совету, а может и третьим лицам. Не знаю. Но я долго думал об этом. И на счёт Иры… может это была и не она во все. Никто не делал никаких анализов. Может это была совсем другая девушка, а не твоя Ира.

Алекс зарычал. Это было глупо. Глупо обнадёживать себя. Она погибла тогда, он потерял её и точка. Думать о том, что это могла быть и не Ира, было опасно для его рассудка. Он и так чуть не свихнулся от горя, а теперь Сэм подливал мало в огонь.

— Я не хочу об этом говорить.

— Но…

— Никаких «но», Сэм. Моя Ира погибла. И перестань бередить мою рану.

— Хорошо, — спокойно произнёс Сэм. — Извини.

Больше они не поднимали эту тему. Когда они подъехали к дому, то увидели, как Лена ругается с Джо. Они орали друг на друга. Потом она прошла мимо своего мужа и зашла в дом, хлопнув дверью.

Выйдя из машины, Алекс вместе с Сэмом подошли к младшему Рейду.

— Что случилось?

— Она беременна. Лена беременна, — проведя рукой по волосам, ответил Джо.

— Замечательная новость, — улыбнулся Алекс.

— Думаешь? Тогда почему я не рад? Моя любимая снова беременна, а это значит, что я должен буду пережить опять тот ад, когда она рожала Еву.

— А ты как хотел? — подстегнул его Сэм, который, похоже, находил эту ситуацию забавной. — Предохраняться надо было в полнолуние.

— Да не люблю я…

Сэм поднял руки перед собой в защитной жесте, а Алекс прикрыл глаза и застонал.

— Ради бога, оставь подробности при себе, брат.

— Ну, ладно-ладно.

— Так что привело в бешенство твою волчицу? — поинтересовался Сэм. — Ты предложил ей аборт?

Джо скривился.

— Нет, намекнул.

— Идиот, — выдал Алекс и отвесил своему брату затрещину.

— Ай, больно же.

— А представь, как больно сейчас ей. Иди и извинись.

— Я пытался. Она послала меня. Оказывается, я не так хорошо знаю русский язык, как думал. Лена знает такие словечки, что портовые грузики ей бы позавидовали и попросили дать пару уроков.

— Так попытайся ещё раз. И извиняйся, пока она тебя не простит.

Джо тяжело вздохнул и потопал вслед за своей парой, ворча себе под нос о несговорчивых женщина и о старших братях-верзилах.

Когда же Алекс с Сэмом остались одни, то мужчины переглянулись.

— Тебе доставляет удовольствие, что он мучается? — спросил Алекс.

— Да, ещё какое.

— Из-за Мари?

— Из-за неё.

— Вы как дети малые, — покачал головой Алекс, заходя в дом.

— Не надо было тянуть свои ручонки к чужой паре.

— Она была его парой, забыл?

— Она была моей парой, — рявкнул Сэм, но тут же заткнулся. — Дамы, — кивнул он Вики и Кати, которые подозрительно на них смотрели.

— Что-то случилось? — устало спросил Алекс. — Если это Джо…

Девушки закатили глаза.

— Не Джо?

— Нет, Джо. Я хочу уехать на пару дней по работе, а Кристаино меня не пускает. Вот и ругаемся.

— Что-то сегодня все ругаются, — заметил Сэм. — Наверное, день такой.

Алекс не обратил внимания на его замечание и подошёл к девушкам.

— А тебе обязательно ехать?

— Да. У них там какие-то проблемы с заключением со сделкой, поэтому требуется моё присутствие.

— Мужчины! Ничего не могут без женщин решить, — всплеснула руками Катя, заставив всех улыбнуться.

— Хорошо, я поговорю с братом.

— Буду очень тебе признательна за это, — обняла Алекса Вика, а потом потащила Катю наверх, при этом обсуждая работу няни, и то, как бы она хотела, чтобы её уволили. Она говорила об этом громко, и Алекс прекрасно понял, что этот разговор был адресован именно ему, а не Кате.

— У вас няня?

— Да.

— Красивая?

Алекс смерил волка взглядом и ничего не ответив, направился к себе в кабинет. Вот о няне ему точно не хотелось говорить, какой бы она красивой не была и как бы не напоминала ему Иру. Она не Ира, он должен был зарубить себе это на носу, и точка.

Они ещё немного поговорили с Сэмом о поиске Ириных родителей, а после Алекс показал мужчине комнату, в которой тот мог остановиться на время.

И вот уже ночью, когда он пытался заснуть, а сон никак не хотел приходить, Алекс плюнул на это гиблое дело, встал с постели и подошёл к окну. Ночь была прекрасна. Он бы хотел разделить её с Ирой, ей бы очень понравилось.

Прислонившись лбом к стеклу, он почувствовал незваного гостя раньше, чем тот постучался в его дверь. Он знал, кто стоит за его дверью и не хотел открывать. Алекс боялся, что просто не сдержится и натворит глупостей, за которые будет корить себя до конца жизни. Но стук повторился, а потом ещё и ещё, и Алексу ничего не осталось, как впустить свою нежданную гостью.

— Почему ты не спишь? — спросил он у Тани, которая стояла на его пороге и куталась в тоненький и коротенький халатик.

— Не могу уснуть.

— И почему ты пришла ко мне? — не позволяя себе опустить взгляд ниже её лица, спросил Алекс.

— Потому что решила, что тебе тоже одиноко.

Он выгнул бровь. Она что пыталась его соблазнить? Ох, плохая идея. У него не было женщины целый год, и в данной ситуации он спокойно мог сорваться, а это было не желательно.

— И почему же ты так решила?

— Может, впустишь меня в комнату, а то в коридоре прохладно, — поёжилась она.

Он раздумывал несколько секунд и всё-таки отошёл и впустил гостью в свою спальню, понимая, что мог об этом пожалеть в итоге.

— Так почему ты решила, что мне одиноко? — снова спросил он, наблюдая, как девушка прохаживается по комнате, осматривая её.

— Потому что ты один, — ответила она, поворачиваясь к нему.

Когда она опустила руки вниз, полы халатика немного разъехались в стороны, приоткрывая стройное тело, Алекс сглотнул. Надо было не пускать её, но было уже поздно.

— Я не один, — возразил он, стараясь не пялиться на неё.

— Разве? — подошла она к кровати и присела на край, и закинула ногу на ногу, открывая ещё больше доступа к своему телу.

— Да, у меня есть семья.

— Но у тебя нет женщины.

— Она есть, — резко ответил он.

— Была, — поправила она его.

— Тебе лучше уйти, — отвернулся он. Алекс разозлился, стоило Тане напомнить, что Иры больше нет. Как будто он этого не знает. Как будто он не живёт каждый день с этой болью.

— Не прогоняй меня, — подошла она к нему и повернула к себе. — Мы можем помочь друг другу, Алекс. Ты один, я одна. Мы можем скрасить одиночество друг друга, — проговорила она, вставая на носочки и касаясь его губ своими.

Поцелуй был лёгким, почти невесомым. Алекс не мог поверить, что позволил другой женщине поцеловать себя. Но всё же это было приятно, и в какой-то степени желанно им. Год он не чувствовал женщины. Целый год воздержания. Этот безумный год.

Когда Таня потянулась за новым поцелуем, Алекс схватил её за подбородок, останавливая. Его хватка было сильной, властной. Он смотрел в её зелёные глаза и видел глаза Иры, но всё же мозг подсказывал ему, что это была другая женщина, не его пара. Вот только это не помогло.

Позабыв о самообладании, Алекс обрушился на Таню с жестким поцелуем. Когда же она ответила, он, зарычав, сорвал с неё горе-халатик и подхватил её на руки, понёс к подоконнику. Усадив девушку, он поддался инстинктам, которые требовали, чтобы он взял её грубо и жёстко, чтобы он… чтобы он отпустил прошлое и жил настоящим, чтобы он отпустил Иру.

 

Глава 8

Когда меня привезли к Захарию Леонтьевичу, я разрыдалась. Старик притянул меня в объятия, что-то шептал на ухо и гладил по спине, а я чувствовала, что я дома. Только сейчас я полностью осознала, что мой персональный Ад закончился.

— Ну-ну, девочка, не стоит плакать. Скоро ты позабудешь весь этот ужас, что с тобой случился. Вот увидишь.

Его слова утешала, но я всё равно понимала, что этот ужас я не скоро забуду, а может и никогда. Артём исковеркал мне душу, заклеймил меня. Как я теперь смогу быть с другим, если… если на мне клеймо Артёма? Как я смогу быть с Алексом? Мысли об Алексе, моем Алексе, заставили меня вздрогнуть как от холода, и Захарий Леонтьевич решил, что я замёрзла.

— Давай-ка сейчас мои сынки баньку истопят, помоешься, а потом спать ляжешь, а пока иди к сыну, парнишка сильно по тебе соскучился.

Я кивнула и медленной походкой направилась в ту комнату, что он нам отвёл. Но стоило мне пересечь порог и увидеть спящего Германа, как мои ноги подкосились, и я начала оседать, вот только меня удержали на ногах. Это был Герман, правнук или внук Захария Леонтьевича, я уже точно не помнила. Он подвёл меня к кровати и посадил. Когда же он кивнул на моё «спасибо» и вышел, я медленно потянулась к сыну, но тут же одёрнула руку.

Я была грязной. Я не имела права прикасаться к этому ангелочку, иначе я могла его испачкать, а я не хотела этого. Испачкать его в этой мерзости, означало для меня, осквернить его, изувечить что ли, поэтому, дрожа от нового потока слёз, я просто стала смотреть на него и ждать, когда истопят баню.

Я сидела в бане. Здесь было жарко, но я не ощущала жара, я почти ничего не замечала. Со мной была Тамара, жена Германа. Милая женщина, высокая, крепкая, темноволосая, и глаза у неё была карими, я бы даже сказала, такого кофейного оттенка. Она помогла мне раздеться, а потом завела в мойку и усадила на скамью.

Никогда не забуду, как она охнула, увидев тату, а потом закачала головой. Мне было стыдно, и я хотела прикрыться, но она ловко управляла мной, не позволив это сделать. И вот сейчас я сидела на скамье и ждала, пока Тамара суетилась вокруг. Баня была небольшой, но в мойке спокойно умещались двое, при этом не мешая друг другу. Женщина брызнула воду из ковшика на камни в печки, и поднялся пар. Не знаю почему, но я сжалась, и она это заметила.

— Ну чего ты? — спросила она, доставая таз из под лавки. — Тебе нечего больше бояться. Ты в безопасности, Ира. Здесь он тебя не тронет.

Я смотрела на неё исподлобья и понимала, что она права, но всё равно я знала, что Артём так просто не сдаться, а я не могла всю жизнь обременять Захария Леонтьевича и его семью.

— Глупости, — фыркнула женщина.

— Что? — вырвалось у меня.

— Никого ты не обременяешь.

— Но… как?

— Видишь ли, — улыбнулась она и присела рядом, — мой муж чистокровный, а я, как и ты, обращена. Но с нами, обращенными не всё так просто.

Я напряглась. Мне не нравился этот разговор.

— О чём вы, Тамара?

— Так, давай для начала на «ты». Хорошо?

Я кивнула.

— Вот и отлично, — снова улыбнулась она. — Просто я хочу сказать, что мы обращённые обладаем некими способностями. Чистокровки лишены этого. Правда, если волк принесёт обет, то есть отдаст себя на волю волчице, то он может читать её мысли, и иногда это работает и в обратном направлении. То есть они могут спокойно переговариваясь телепатически, не прибегая к языку. Но, на мой взгляд, это очень не вежливо.

Я скривилась, не совсем понимая о чём она.

— Эм-м… что за способности? И почему…

— Давай всё по порядку, — предложила она и я кивнула. — Не знаю, почему так происходит, но дед говорит, что это из-за того, что мы были людьми, что магия действует на нас сильнее. Ведь мы, когда обращаемся, умираем на мгновение, и тогда в игру вступает древняя магия. Конечно, не все переживают обращение, но те, кто всё же проходит его где-то через год получают кое-какие способности. Я вот, например, читаю мысли. Долго привыкала к этому. До сих пор раздражает.

Выслушав её, мои глаза округлились, развеселив женщину.

— И ты что-нибудь получишь, — похлопала она меня по колену и я тут же сжалась. — Ой, прости, — вытерла она пот с лица, — не хотела сделать тебе больно.

— Нет, мне не больно, — успокоила я её. — Просто немного неприятно. Он…

— Постарайся не думать о нём, — посоветовала Тамара, тут же став серьёзной. — Тебе есть ради чего жить, у тебя сын. И тебе надо найти своего волка и вернуться к нему.

— Да, я понимаю. Но что если он… — я не договорила, положив на свой живот руку, прикрыв татуировку.

— Я не говорю, что будет легко, ни для тебя, ни для него. Он будет злиться, будет ревновать, но он не сможет отказаться от тебя, ты его пара, вы связаны, и это на всю жизнь. Тебе нужно будет набраться терпения и мужества. Мужчины, они до жути собственники, и порой ведут себя как дети.

— А женщины?

— И мы тоже, — рассмеялась она, — но всё же у мужчин этот инстинкт более обострён, чем у нас.

— Но почему? — не унималась я.

— Потому что мы становимся матерьми, думаю. По-крайней мере, так мне говорила мать Германа.

Я сомневалась. Мне казалось, что всё это не правдоподобно, но кто я такая, чтобы спорить.

Когда мы помылись и вышли из бани, я вздрогнула, так как в паре метрах от нас стоял парень, что собирал мои вещи в доме Артёма и курил. Тамара прошла мимо него, качая головой, а я стояла на месте, кутаясь в куртку. Стоило нам встретиться с ним глазами, как он тут же опустил взгляд и немного отошёл в сторону, давая мне пространство, и я воспользовалась этим. Проскользнув в дом, я тут же наткнулась на Германа, мужа Тамары.

— Надеюсь, Лёха тебя не напугал, — проговорил он, и я машинально оглянулась на парня, что зашёл вслед за мной. Лёша улыбнулся мне, и я попыталась ответить ему тем же, правда, у меня плохо получилось.

— Нет, — покачала я головой и подвинулась в сторону, чтобы пропустить парня.

— Это ради твоей безопасности.

— Спасибо, — краснея, поблагодарила я. — Я понимаю.

— Тот волк тебя не тронет, пока ты с нами.

Это я тоже понимала, поэтому кивнула.

— Но я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством, — промямлила я, смущаясь, потому что в этот момент появилась Тамара, которая опять качала головой.

— Теперь понимаешь, о чём я говорила? — обратилась она к мужу. — Может, ты ей объяснишь, что она нас не обременяет, — и она снова удалилась в комнату, где спал мой сын.

— Послушай, свою жену, сынок, — показался Захарий Леонтьевич, — она у тебя мудрая женщина. А ты, милая, — указал он на меня пальцем, — нас не обременяешь. Это мой дом и кого хочу того и принимаю. И вообще, куда ты пойдёшь с мальцом на руках? Подожди, оправься и тогда решишь всё. А пока поживёшь у меня.

— Дед дело говорит, — согласился с ним Герман. — А после, если захочешь, мы отвезём тебя туда, куда скажешь.

Я задумалась. Что ж, это было разумно. И после я могла бы уехать к родителям, хотя понимала, что Артём и там мог меня найти, но в таком случае, я была бы спокойна за сына, потому что мои родители позаботятся о своём внуке.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Ну, вот и чудно, — хлопнул в ладоши Захарий Леонтьевич, а потом поманил меня к столу. — Ты, наверное, голодная.

Но я замотала головой, а он нахмурился.

— Тебе нужно питаться, милая. Ты мальца кормишь, поэтому давай, поешь.

Я посмотрела на двери в комнату, в которой был мой сын с Тамарой, и вздрогнула, когда Герман подтолкнул меня к столу.

— Не волнуйся, — прошептал он мне на ухо, — с моей женой твой сын в безопасности. Да и она умеет обращаться с детьми. У нас своих трое.

Смущённо улыбнувшись, я присела за стол и принялась за еду.

* * *

Алекс сходил с ума от ощущения мягкости тела Тани. Как же давно он не прикасался к женскому телу. Ему нравились её изгибы, а кожа была гладкой и теплой, и такой нежной. А её губы… Они были так не похожи на губы Иры… его любимой.

— Нет! — вырвалось у него, когда он отскочил от девушки. Он тяжело дышал, сердце стучало где-то в ушах, его желание тут же пропало.

Таня была в замешательстве, возможно даже немного испугана. Она смотрела на него, а он на неё.

— Тебе лучше уйти, — проговорил он растерянно, отворачиваясь от девушки.

— Но Алекс… нам было так хорошо. Почему? — чуть не плача, спросила она.

— Потому что я не могу предать её, — сглатывая, ответил он.

Он не видел её лица, но это было к лучшему. Видеть, как она осуждает его, как презирает, Алекс не хотел. Он не сомневался, что именно это бы и увидел на лице у Тани, и поэтому для него стало неожиданностью, когда она невесело рассмеялась.

— Быть верной той, которой больше нет… за это можно тобой только восхищаться, Алекс. Прости, я думала, что мы могли бы попробовать. Просто ты давно мне нравишься и я подумала, раз ты свободен, то мы могли бы… Но, похоже, не судьба, — усмехнулась она, а потом шмыгнула носом.

Алекс продолжал стоять к ней спиной, слушая её. Он не хотел обижать её, но он просто не мог поступить по-другому. В его сердце была только одна женщина и другой больше не будет. Он поклялся себе в этом, и если он нарушит данное слово, то он просто не сможет тогда стоять во главе клана.

— Твоя любовь к ней… — продолжала она, — знаешь, я завидую. Мне вот постоянно не везёт с мужчинами. Хотела бы я, чтобы меня также любили, как ты любишь её. И мне жаль, что её больше нет.

Алекс зажмурился. Её слова о том, что Иры больше нет, словно нож, полоснули по сердцу. Наверное, он никогда не свыкнется с этим фактом. Да ещё эти ведения и сны. Девушка обошла его, но Алекс продолжал не смотреть на неё. Когда же она повернула его голову к себе, то он заметил, что она уже надела тот злополучный халатик. Таня нежно погладила его по щеке, и он сделал шаг назад, качая головой.

— Тебе, правда, лучше уйти, — сквозь стиснутые зубы проговорил он.

Она обняла себя и склонила голову.

— Да, мне лучше уйти, и больше не забывать о своём месте в этом доме.

Алекс нахмурился. Ему не понравились её слова. У него возникло ощущение, что сейчас Таня попыталась надавить на его жалость, но он надеялся, что ему показалось. Снова шмыгнув носом, она слабо улыбнулась ему и произнесла:

— Спокойной ночи, Алекс.

— Спокойной ночи, — ответил он и стал наблюдать, как она не торопясь покидает его комнату, как она остановилась на пороге и бросила на него тоскливый взгляд, а после, вздохнув, закрыла за собой дверь.

Оставшись один, Алекс рассмеялся. Судьба проверяла его, жестоко проверяла. Тяжело вздохнув и запустив пятерню в волосы, Алекс прошёл к кровати и сел на край. Господи, он чуть не совершил ошибку, он чуть не изменил Ире, её памяти. Если бы он не остановился, если бы допустил это, то до конца своих дней проклинал бы себя за слабость. Хотя и сейчас он ругал себя, на чём свет стоит. Откинувшись на спину, Алекс прикрыл глаза. Перед его внутренним взором снова был образ Иры. Она улыбалась ему, своей нежной улыбкой. В его мыслях и воспоминаниях она была такой живой, вот просто возьми и протяни руку и ты дотронешься до неё, но, увы, он знал правду. И так некстати, в голове всплыли слова Сэма: «И на счёт Иры… может это была и не она во все. Никто не делал никаких анализов. Может это была совсем другая девушка, а не твоя Ира.» Как бы он хотел, чтобы это было действительно так, чтобы… Где-то заплакал ребёнок. Нет, это не его племянники. Малыш лежал на руках у Иры и плакал, а она укачивала его, поглядывая на Алекса, и улыбалась.

Резко открыв глаза и сев, Алекс оглядел комнату. Образ Иры с плачущим ребёнком на руках никуда не исчез. В груди заныло, а на глаза навернулись слёзы. Протянув руку к любимой, Алекс чуть не завыл, когда образ растаял, стоило ему коснуться её. Но вот что странно, он определённо почувствовал тепло, это не могли быть плоды его воображения. Что если Сэм был прав и она жива? А он как идиот, как предатель… Тряхнув головой, Алекс снова откинулся на спину. Его видения, кошмары — одни ведь должны были что-то значить. Он списывал это на то, что скучает по ней, но сейчас… Чёрт! Он должен был вернуться в Россию и проверить. Пусть это принесёт боль, но он должен.

Вскочив на ноги, он замешкался, не совсем понимая, что ему сейчас делать, поэтому подошёл к комоду и схватил телефон. Тихо выругавшись, Алекс разжал ладонь, и частички корпуса телефона посыпались на столешницу комода.

— Твою же…

Положив треснутую трубку на комод, он отряхнул руку об штанину. Нужно было заказать билет до России и всё проверить, и тянуть с этим не следовало. Поэтому Алекс не раздумывая ни минуты, вышел из своей спальни и отправился в кабинет. Он бы дошёл до своего пункта назначения, если бы не скандал, который устроили его брат и невестка.

Лена обливалась слезами и проклинала Джо за его чёрствость, а его брат пытался успокоить свою пару, но это у него не получалось.

— Я всё ради тебя бросила, — кричала она, прижимая Еву к груди, — а ты…

— Лена, прошу тебя, давай поговорим в спальне.

— Нет, — взвизгнула она, когда он протянул к ней руки. — Если ты не хочешь этого ребёнка, то ты больше нас не увидишь, — проговорила она в запале. — Я уезжаю к родителям.

— Что? — вырвалось у Джо, но и не только у него. Алекс тоже был удивлён.

— Я возвращаюсь в Россию и забираю Еву, — начала она укачивать ребёнка, так как тот плакал. — Я сама воспитаю своих детей.

Алекс видел, как побледнел его брат. Она ударила его больней, если бы это было в физическом плане. Лишиться своей пары было адом, он по себе знал и не желал такой участи брату.

Когда Лена развернулась и направилась к лестнице, Джо немного помедлив, бросился за ней. Он умолял её не пороть горячку, но девушка была не приклонена. Алекс же прислонился плечом к стене, не веря в то, что услышал. Его семья рушилась, его мир рушился и он должен был это исправить, поэтому оттолкнувшись от стены, он бросился за парочкой и настиг их у самых дверей. Джо стоял на коленях перед любимой, просил прощения, а Лена плакала и пыталась успокоить дочь. Она мотала головой и смотрела на своего волка. Алекс видел, что ей не хотелось покидать его, но похоже, у неё настал предел. А всё Джо с его боязнью потерять любимую. Вот только он не ожидал, что приняв решение отказаться от второго ребёнка, он всё же потеряет жену.

— Прошу, не уходи. Без вас моя жизнь будет кончина.

— Ты должен был подумать об этом раньше, перед тем, как предложил мне аборт.

— Я не могу без тебя. Ты… ты мой смысл жизни, Лена. Я… живу тобой, дышу тобой. Я…

— Я тоже. Но Джо… я не хочу быть с тем, кто толкает меня на такие поступки.

— Ты никуда не уйдёшь, — дождавшись, когда она закончить, вмешался Алекс.

Девушка одарила его раздражённым взглядом, а Джо… его брат плакал, и Алекс его не осуждал.

— Алекс не вмешивайся, — попросила его Лена, но он лишь покачал головой.

— Вы моя семья и я не позволю из-за каких-то обид и необдуманных слов вам расстаться. Вы пара. И все трудности должны преодолевать вместе. Ты не знаешь, что значит лишиться своей пары, Лена. Это будто от тебя отняли часть, ту жизненно важную часть и ты каждый божий день умираешь, потому что этой части нет, и ты не можешь её вернуть, чтобы снова быть цельным. А я не хочу… я не хочу, чтобы вы испытывали подобное, поэтому ты никуда не уйдёшь. Вы… — он перевёл дыхание, — должны остыть и разобраться в своих проблемах. Я не оправдываю брата, но ты знала, за кого выходишь замуж. Ты знала, что он порой сначала говорит, а потом лишь думает. Ты ведь это знала.

Она кивнула.

— Поэтому иди и займи свободную комнату, пока поживёшь там.

— Но… — попытался вмешаться Джо.

— А ты молчи, дурак, — прорычал Алекс и Джо тут же заткнулся. Алекс видел, как Лена перебарывает себя, и кивнул ей, когда она прошла мимо них к лестнице, а потом стала подниматься наверх. Он ещё не понимал, что не просто произвёл впечатление на них своими откровениями, он ещё не понимал, что, наверное, в первый за год полностью показал свою боль от потери Иры. Он ещё этого не понимал.

 

Глава 9

Катя наблюдала за развивающимся скандалом, выглядывая из-за угла. Её разбудили крики, и она не сразу поняла что происходит. Но как оказалось, Лена устроила Джо скандал и клялась, что уходит от него, вот только она не ушла. Похоже, Алекс вразумил её, как и брата, который выглядел не лучше побитой собаки. Кате было жалко Джо, но всё же он был сам виноват в сложившейся ситуации. Предложить Лене аборт — это просто ужас. Нет, конечно, Джо редко думал, прежде чем что-то сказать, но додуматься до такого… уму непостижимо. Но как бы она повела себя, если бы на их месте оказалась она с Михаэлем? Катя задумалась. Чёрт, да она тоже бы устроила скандал, как Лена, потому что мысль об убийстве зародившейся жизни в твоём чреве была невыносима.

Когда сильные руки обняли её и притянули к крепкому мужскому телу, она не смогла сдержать вздох облегчения. Как же хорошо, когда рядом с тобой был тот, кто любит тебя, также как и ты его.

— Не бери в голову, любимая, — прошептал Михаэль ей на ухо, обжигая своим дыханием кожу девушки.

— Ты знаешь, о чём я думаю? — улыбаясь, спросила она.

— Я всегда знаю, о чём ты думаешь.

— О-о-о… и как это понимать?

— Я всегда знаю, когда ты грустишь, когда радуешься, потому что мой взгляд всегда направлен в твою сторону, и я всегда вижу твои эмоции, — поцеловал он её в висок и закончил: — как и ты мои.

Да, это была чистая правда, и это не из-за того, что они были парой. Она боялась признаться сама себе, но Михаэль открыл ей глаза на то, что с ней происходит. Катя менялась, она становилась сильней. И как объяснил её ненаглядный, так происходит со всем, кто не был рождён оборотнем. Она получила дар… дар эмпатии.

— Как думаешь, — повернулась она к нему, подняв голову так, чтобы видеть его глаза, — она его простит?

Мужчина прикрыл глаза, видимо обдумывая ответ, но усмехнувшись, он только покачал головой.

— Они любят друг друга, и, не смотря ни на что, они пара, которую сможет разделить только смерть. Даже если случится так, что они разбегутся, то это будет безумно мучить их обоих.

— Но…

— Не думай о них. Не хочу, чтобы наше уединение нарушали эти безумцы.

Катя улыбнулась. Боже, как же ей повезло с ним. И в подтверждении своих мыслей, она приподнялась на носочках, поцеловала его в губы и прошептала:

— Я люблю тебя.

— Знаю, — улыбнулся он ей и притянул к себе для нового поцелуя.

Когда его губы коснулись её, Катя поняла, что таит. Этому волшебному моменту даже не помешала Лена, которая прошествовала мимо них с дочерью на руках, они просто не обратили на неё внимания, они целовались так, будто от их поцелуя зависела судьба всего мира. Прервавшись лишь для того, чтобы перевести дыхание, Кате подумалось, что она могла бы так провести всю жизнь и неважно, что судьба — стерва, которая норовит подставить им подножку.

Она улыбнулась, когда Михаэль снова поцеловал её, и завизжала, когда он подхватил её на руки и понёс в их спальню. Но дойти им не удалось, так как эмоции Лены нахлынули на Катю. Девушку замутило, и она попросила Михаэля поставить её. Как бы она не хотела сейчас оказаться в горизонтальном положении со своим мужем в их спальне, но проигнорировать боль подруги она не могла.

Посмотрев жалобно на Михаэля, она погладила его по щеке и быстро поцеловала, когда тот со вздохом кивнул и подтолкнул её к комнате, в которой закрылась Лена. Подойдя к двери, Катя оглянулась на мужа и, когда он снова одобряюще кивнул, тихонько постучалась. Когда в ответ ей послышался плачь, Катя выдохнула и повернула ручку. Толкнув дверь, она прищурилась. Лена сидела на полу около окна и раскачивалась из стороны в сторону, обняв себя. Пройдя дальше, Катя бросила взгляд на постель и не смогла сдержать улыбки, так как Ева, мирно лежала на кровати и ждала, когда её маму успокоится.

Катя не торопилась приближаться к Лене, потому что не знала, как та отреагирует на вторжение в личное пространство. Но стоило Лене повернуться в профиль, как Катя плюнула на всё и подошла к подруге, обняла. Лена не дёрнулась, она приняла объятия и теперь рыдала у Кати на плече. Девушка гладила подругу по спине, храня молчание, Катя ждала, когда слёзы иссякнут и тогда они смогут поговорить. Но что она могла сказать Лене? Что всё пройдёт? Что всё образуется? Хотела бы она на это надеяться. Ведь по-другому и не должно быть, ведь так?

Они просидели так достаточно долгое время, Лена успокоилась, больше она не плакала, теперь на неё нахлынула опустошённость. «Наверное, лучше бы она продолжала плакать», — подумала Катя. Девушка ощущала, что Лена для себя уже всё решила. И постепенно эта опустошённость сменялась решимостью, которая пугала Катю. Ох, она не хотела, чтобы её подруга расставалась с Джо, и не только из-за Евы. Катя прекрасно знала, что Лена давно любила этого идиота, ещё с тех пор, как эта пятёрка только появилась в их деревне, и поэтому ей была не выносима мысль, что Лена откажется от своего счастья и покинет мужчину, забрав дочь с собой. Да, Джо не был святым, а из-за отсутствия фильтра между мозгом и языком его порой хотелось убить, но всё же он был отличным парнем и безумно любил своих девочек. То, что он предложил Лене аборт… не смягчало ситуацию, а наоборот, но и его можно было понять. Как ей рассказал Михаэль, у Лены были сложные роды и она чуть не умерла. Тогда его брат чуть не обезумил, и теперь было понятно, почему он так боялся новой беременности. Но тогда возникал вопрос именно к Джо — он, что не слышал о средствах контрацепции? «Похоже, что нет», — покачала Катя головой и тогда Лена заговорила.

— А знаешь, я не так давно видела сон, — прохрипела Лена.

Катя напряглась.

— Я видела, что снова дома в России со своими родителями и я беременна. Похоже, сон-то вещий, — грустно улыбнулась Лена и отодвинулась от Кати. — Спасибо.

Катя наблюдала, как девушка поднялась на ноги, вытерла слёзы и подошла к кровати. Она не стала брать дочь на руки, так как руки дрожали, нет, она просто стояла и смотрела на свою малютку, и у Кати от этой картины сжалось сердце. Похоже, что даже Алекс не переубедил Лену.

— Лен, может не стоит торопиться? — спросила девушка, тоже поднимаясь на ноги. Но Лена лишь покачала головой и наклонилась над девочкой, погладила по щеке. — Но ты его любишь.

— Люблю. Всегда любила, даже когда он меня не замечал. Но знаешь, это больно, когда твой любимый мужчина не хочет от тебя детей.

— Но Джо…

— Боится? — подсказала Лена и усмехнулась, когда Катя не стала отрицать. — Даже не будучи я волчицей, будь я просто обычным человеком, всё равно была бы такая вероятность, что что-то пойдёт не так во время родов. Если этому суждено случится, значит, так оно и будет.

— Да, ты права, — сглотнула Катя и подошла к кровати, — но вы с Евой его жизнь. Если ты уйдешь, то он последует за тобой.

Лена повернула к ней голову, прожигая взглядом.

— А если не последует, — продолжила Катя, — то он загнётся без вас.

— И что ты мне предлагаешь в таком случае?

Катя задумалась. Что она могла ей предложить? Господи, она не должна вмешиваться их отношения. Одни отношения она чуть не разрушила и не хотела, чтобы история повторилась. Но всё же она и не могла просто пройти мимо и сделать вид, что это её никак не касается. Вдруг ей в голову пришла сумасшедшая идея. Да, это будет жестоко по отношению к Джо, но зато это удержит Лену рядом с ним. Хлопнув в ладоши, Катя повернулась к подруге и выложила ей свою идею. И пока она говорила, то не могла не отметить, как вытянулось лицо подруги, а потом как загорелись её глаза. Что ж, похоже, идея пришлась девушке по душе, теперь осталось воплотить её в жизнь.

* * *

Пока одни плели заговор, Вика просматривала документы, которые прислал ей по электронной почте Денис. Где-то на заднем фоне ворчал Кристиано, и это было связанно не с работой. Дело было в её бывшем любовнике. Ну что поделаешь, если они на данный момент работали над одним проектом? Лично Кристиано оставалось только терпеть и ворчать, потому что Вика очень «вежливо» попросила своего ненаглядного муженька вести себя тихо, вот тот и вёл себя «тихо».

Просматривая очередной документ, Вика не выдержала.

— Господи, Кристиано, прекрати, ты меня отвлекаешь! — развернулась она к нему и заметила, как он остановился к ней спиной и напрягся. — Кристино…

— Прости, — коротко бросил он и сел на кровать. — Просто я… Чёрт! Да я ревную тебя ко всему, что двигается и не двигается. А ещё этот твой…

Девушка подавила смешок, когда он сердито посмотрел на неё, и со вздохом поднялась и подошла к нему. Встав перед своим волком и положив руки на его широкие плечи, Вика наклонилась и поцеловала его в кончик носа. Выпрямившись, она выгнула бровь, потому что теперь её волк сидел с задумчивым лицом, видимо обдумывая, насколько ему пришёлся по вкусу этот поцелуй, и когда он покачал головой, Вика хотела было уже возмутиться, но не успела. Кристиано действовал быстро, и вот она уже лежала под ним на кровати и тяжело дышала.

— Вот такое положение вещей мне нравится больше, — прорычал он и начал осыпать её шею поцелуями.

— Милый, мне надо работать, — проговорила она, а потом выгнулась дугой, когда он спустился к её груди. Стоило ему прикоснуться к её груди губами, даже не смотря на футболку и кружевной лифчик, Вика тут же позабыла о работе, в ней огнём вспыхнуло желание, которое мог потушить только он, её волк.

Когда его губы нашли её и захватили, словно она была вражеским кораблём, Вика запустила пальцы в его шевелюру. Ох, как же она обожал вот так зарываться в его волосы, тянуть за них, причиняя небольшой дискомфорт, а потом наслаждать тем, как он набрасывается на неё, будто сладкоежка на десерт. И в этот раз всё повторилось. Стоило ей проделать свои манипуляции, как Кристиано зарычал и лишь на миг оторвался от неё, только для того, чтобы стащить рубашку и снова накинулся на неё.

Он целовал её, не пропуская ни миллиметра нежной кожи, урчал, заставляя её задыхаться, выгибаться и просить о большем. Треск ткани подсказал ей, что она могла попрощаться с очередной футболкой, но если честно, ей было плевать. Таких футболок у неё целый шкаф, и если Кристиано нравилось их врать, то пусть рвёт, потому что это её ещё больше заводило. Вике нравилось, что он вёл себя как дикий зверь, хотя по большому счёту он им и являлся.

Протяжный стон вырвался из её приоткрытых губ, когда он сдвинул лифчик и припал к её груди. Он целовал, посасывал, мял, даже слегка прикусывал нежную кожу, а Вика царапала его спину, выгибаясь, подставляя ему грудь. О боже, но она хотела большего. Она так хотела, чтобы он был в ней… немедленно. Двигался быстро, резко, так чтобы её грудь колыхалась при каждом его движении, так чтобы кровать под ними ходила ходуном, так чтобы спинка кровати билась об стену, не давая соседям спать. И будто бы прочитав её мысли, Кристиано быстро перевернул её на живот и начал спускаться поцелуями по её спине к пояснице. Когда он достиг пояса её штанов для йоги, Вика захныкала, так как почувствовала, как он царапнул её клыками, а потом как штаны медленно, но верно (о, кстати, вместе с трусиками) стали спускаться с её попки.

Когда он цапнул её за упругое полушарие, Вика застонала и попыталась встать на четвереньки, но сильная рука, что покоилась на её пояснице, не позволила. Кристиано покусывал её попку, поглаживал её спину одной рукой, а второй скользнул к её потайному местечку. Вика вздрогнула, когда к пальцам, что гладили её складочки, присоединились губы и язык. Его действия согревали, распаляли, заставляли её становиться влажной для него. И когда она услышала, как он расстёгивает ширинки, когда она почувствовала его горячую плоть, тогда она поняла, что больше не выдержит.

Повернув голову, так чтобы Кристиано хоть немного был ей виден, Вика уже хотела просить его о том, чтобы он вошёл в неё, но в этот момент он накрыл её тело своим и стал медленно погружаться в её лоно.

Боже, это было потрясающе! И она не смогла сдержать первый всхлип, а когда он начал двигаться в ней, Вика потерялась в ощущениях. Вытянув руки вперед к подушкам, девушка вцепилась в шёлковую ткань и прикусила губу, принимая его в своё тело. Он же сжимал её ягодицы, на которых останутся синяки, но никого сейчас это не беспокоило. Она всхлипнула, когда он наклонился к ней и потянул за мочку уха, а после оставил засос на шеи. Ей реально было плевать, что отметину увидят, чёрт, да она с гордостью её будет носить, потому что засос оставил её волк, её любимый, кого она выбрала и кого она не променяет ни на кого другого. Она позволила ему творить с собой всё, что ему вздумается, она полностью отдалась его рукам… Ох, эти сильные руки, которые всегда дарили ей наслаждение.

Когда оргазм накрыла её, Вика вскрикнула, а через мгновение Кристиано последовал за ней. Оба тяжело дышали, оба были мокрыми от пота, оба были довольными и счастливыми, и оба знали, что этот только был разогрев.

Вика повернула голову в бок, когда Кристиано вышел из неё и повалился на постель рядом. Его грудь вздымалось, будто он пробежал марафон. Улыбка, что блуждала на его губах, говорила, что он только что снова заявил на неё права, хотя она итак была его. Такие моменты Вика очень любила и ценила, в такие моменты не надо было думать ни о чём, в такие моменты существовали только они, остального мира попросту не было.

Не удержавшись, она протянула руку и коснулась его плеча кончиками пальцев. Он был таким большим и сильным, таким сексуальным, наглым, вредным, ревнивым, и он был полностью её. Господи, а всего год назад, она даже его и не знала. Может, она должна поблагодарить своих родственничков за ту свадьбу, которая свела её со своей судьбой?

— О чём задумалась? — услышала она хриплый голос Кристиано.

— О тебе, — призналась она, улыбаясь, когда их взгляды встретились и его глаза потемнели.

— Обо мне?

— Угу, — кивнула она.

— И что же именно? — повернулся он на бок, и теперь Вика могла исследовать пальчиками его широкую грудь.

— О том, что ты достался мне.

— И это хорошо?

Она задумалась, заставляя его понервничать.

— Хорошо? — переспросил он.

— Думаю, — начала тянуть она, наслаждаясь его реакцией, — да.

Мужчина прикрыл глаза и вздохнул от облегчения, будто от её ответа зависела его жизнь. А может, так оно и было? Он не раз и не два говорил ей, что Вика для него всё, что от её слова зависит жить ему или умереть. Конечно, она всегда полагала, что он так шутил, но в такие моменты как этот понимала, что он был очень серьёзен в тех словах и это пугало. Такая преданность пугала, и в тоже время одурманивала, давала власть над ним. Она не могла себе представить, что этот сильный мужчина может так зависеть от неё.

Когда он наклонился к ней и поцеловал, Вика обхватила его лицо ладонями и вгляделась в зелёные глаза. Всё было сказано без слов, да они и были не нужны. Она любила его, он любил её. Она обещала не оставлять его, он клялся ей в преданности до самой смерти. Она просила подарить ей сказку, он обещал это сделать. Они любили и были любимы, и неважно, что в не столько далёком будущем судьба могла преподнести им не самый приятный сюрприз, они были уверены, что справятся с этим, не смотря ни на что.

 

Глава 10

Несколько дней я старалась без надобности не выходить на улицу, так как боялась, что Артём найдёт меня и что-нибудь устроит. Но и вечно я тоже не могла находиться в доме, поэтому, когда я всё-таки решилась высунуть нос на улицу, то жутко нервничала. Моя нервозность прошла, стоило мне увидеть, как медленно падал снег. Снежинки кружились в своём незатейливом танце и оседали на землю, добавляя сугробам пышности. На улице было морозно, и даже моя волчья кровь не грела достаточно, поэтому я постоянно ёжилась и куталась в шаль.

Стоя на крыльце, привалившись боком к бортику, я представляла, как возвращаюсь домой, к семье. Как бы это было неудивительно, но за эти дни я вспомнила всё, абсолютно всё. И теперь я волновалась не только за своих родителей, но и за Катю и девочек. Как они? Что с ними? По-прежнему ли они в Катиной деревне со своими волками? Что-то мне подсказывало, что нет. «Нет» не в том смысле, что они разбежались с Рейдами, а в том, что их там нет. Но я ведь могла это проверить. Да, так и сделаю. Я должна была убедиться в этом или признать поражение в том, что чутьё меня подводит. А ещё я очень много думала об Алексе и о том, почему он не искал меня. Это причиняло боль, но здравый смысл твердил, что скорей всего он считал меня мёртвой, поэтому и не искал.

Скрипнула дверь и я обернулась. Герман смотрел на меня, немного нахмурившись, а когда он вышел на крыльцо и плотно закрыл за собой дверь, я поёжилась и отвела глаза.

— Что-то не так? — поинтересовалась я, не поднимая глаз, но мужчина не ответил. Он встал напротив меня и скопировал мою позу, а когда я посмотрела на него, то ещё больше нахмурился. От этого мне стало ещё больше не по себе, и я непроизвольно положила руку на горло.

— Как ты себя чувствуешь? — задал он вполне невинный вопрос, но я знала, что за ним кроется.

— Нормально.

— Уверенна?

— Что происходит? — проигнорировав его вопрос, спросила я.

Он пожал могучими плечами и окинул меня взглядом. Когда его взгляд задержался у меня на животе, я автоматически прикрыла его руками.

— Думаю, ты понимаешь и так, что происходит, — уклончиво ответил он и перевёл взгляд на дорогу, а потом низко зарычал.

Мысли о том, чтобы спросить, не собрались ли они меня выгнать вылетели из головы, стоило мне тоже посмотреть на дорогу. Испугавшись, я охнула, потому что в метрах пяти от калитки стоял Артём. Выглядел он неважно. Вид уставший, измождённый, на щеках многодневная щетина, но взгляд… Его глаза пылали. В его взгляде, направленном на меня, читалось желание, инстинкт собственника, гнев, обида и смерть. От его взгляда становилось ещё страшней. Моим первым порывом было бежать сломя голову, но тело не слушалось, я просто застыла на месте, хватая воздух ртом.

Воспоминания того, что он со мной творил бурлили в моей голове, парализуя меня. А когда Артём заговорил, моё сердце ухнуло куда-то вниз.

— Ты не можешь вечно прятаться от меня, Ира. Ты моя. Ты должна быть со мной.

— У неё есть пара, — прорычал Герман, передёргивая плечами.

— Да, есть и это я, — самоуверенно ответил Артём и сделал пару шагов в нашу сторону, заставив Германа снова зарычать и заслонить меня собой. Я же вжалась спиной в дверь. В горле застрял ком. Меня так и тянуло разрыдаться, но я держалась из последних сил, я не должна была показывать свою слабость, достаточно того, что он видел, что мне страшно.

— Ты ошибаешься, сынок. Не ты её пара.

Артём зарычал, стоило этим словам сорваться с губ Германа. Рык был таким раскатистым, что просто пробирало до костей. А когда он сделал ещё несколько шагов в нашу сторону, Герман спустился с крыльца, готовясь отразить нападение.

— Я взял её в полнолуние. Она моя, — прорычал Артём, а меня обдало холодом. Господи, я не хотела об этом даже думать. Сама мысль, что я ношу под сердцем ребёнка, не была мне противна, но то, как я забеременела… просто хотелось умереть.

— Ты взял её насильно, зная, что она не свободна. Будь бы я её парой, я бы убил тебя прямо сейчас, — прорычал Герман, — но это его право.

— Она моя!

— Мечтай, сынок, — усмехнулся мой защитник и тут начался ад.

Они кинулись друг на друга. Удары, которые они наносили, были такие мощными, что будь они просто людьми, то давно бы уже умерли, но они дрались, ломая забор, кувыркаясь в снегу, врезаясь в скамейки и в сарайку. Я же наблюдала за этим ужасом и не понимала, почему никто не приходит на помощь Герману. Где все? Но тут меня осенило, что остальные уехали. Конечно, они не могли торчать здесь постоянно из-за меня и моего сына. Кем я им была? Правильно, никем. Я не была в их стае. Удивительно, что они вообще меня приняли и позволили остаться. Прикрыв на мгновение глаза, я почувствовала укол боли в районе сердца, но когда раздался невероятный грохот и разнеслись по двору ругательства, я тут же очнулась и вскрикнула. Германа нигде не было. Я не могла поверить, что он проиграл. Он не мог… он…

Около проломленной стены в сарайку стоял Артём. Он тяжело дышал, лицо было в крови, но глаза всё также смотрели на меня. Я сглотнула и дёрнулась в сторону, а его взгляд последовал за мной. Но стоило мне спуститься с крыльца и попятиться в сторону бани, как он тоже начал двигаться.

— Не подходи! — воскликнула я, обводя глазами вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем бы я могла защищаться. И бинго! Я нашла. Около стены дома лежал топор. Но стоило мне повернуться к нему, чтобы взять, как сильные руки обхватили меня и приподняли над землёй.

Дыхание Артёма обжигало шею. Я чувствовала, как гулко бьётся его сердце, и как его плоть упирается в моё бедро. Мне стало мерзко, хотелось плакать.

— Моя, — прорычал он у самого моего уха, и первая слезинка скатилась по моей щеке. — И только моя.

Когда его рука переместилась на мой живот, он довольно заурчал, а я дёрнулась как от разряда тока.

— Нет, — начала брыкаться я. — Пусти меня. Мне больно.

Удивительно, но это подействовало, он отпустил, и я отошла на пару шагов от него и развернулась.

— Больно? — переспросил он.

Краска отлила от его лица, и он рухнул на колени.

— Я не хотел сделать тебе больно, я лишь хотел почувствовать тебя, забрать тебя.

— Я с тобой никуда не пойду, Артём.

— Но ты моя, ты носишь моего ребёнка.

— Даже если это и так, — сглотнула я, — я всё равно с тобой никуда не пойду.

— Ира…

— Ты сделал мне больно, Артём.

— Я…

— Друзья не делают друг другу больно, не насилуют, — вытерев слёзы, обвинила я его. — А ты сделал, взял меня силой, хотя знала, что у меня есть другой.

— Ты… ты ему не нужна.

— Ошибаешься.

— Если бы ты была ему нужна, но он искал бы тебя. Волки связаны со своими парами, они их чувствуют. А он тебя нет и, — он гадко улыбнулся, — поэтому он не твоя пара.

— Я люблю его.

— Нет! — рявкнул он и я отшатнулась.

Когда же Артём протянул ко мне руки и пополз ко мне на коленях, я замотала головой. Но стоило мне это сделать, как он разозлился и, поднявшись на ноги, рванул ко мне.

— Нет! — выкрикнула я, когда он снова схватил меня. — Нет, пусти.

— Эй, сынок, отпусти её, — послышался из-за спины голос Германа. — Волки так не обращаются со своими парами, особенно с беременными. Хочешь навредить своему ребёнку? Хочешь, чтобы она его потеряла? Если да, то продолжай, я не буду мешать. Но знай, как только это произойдёт, я тебя убью.

Артём замер вместе со мной, а потом отпустил. Ноги меня не держали, и я рухнула на землю. Он погладил меня по волосам, а после ушёл. Господи, он ушёл… ушёл, оставив меня дрожать на земле.

Почувствовав на своих плечам мужские руки, я всхлипнула и позволила себя поднять. Герман прижимал меня к груди, словно ребёнка. Он что-то говорил, но я не понимала ни слова, единственное, что я знала, так это то, что я должна скорее уехать, чтобы обезопасить их семью. Пока я была с ними, они были в опасности. Никто не знал, что взбредёт в голову Артёма. Сейчас он ушёл, но я знала, что это временно, я знала, что он вернётся за мной.

* * *

Алекс сидел в своём кабинете над документами, которые ему прислал Совет, когда на пороге появилась Маша со своими дочурками.

— Привет, — поздоровалась девушка, когда он поднял голову.

— Привет, — ответил Алекс и тут же поднялся со своего места и подошёл к ней, чтобы забрать одну из близняшек.

Когда же они присели на диван, Маша заговорила:

— Слушай, у меня просьба будет небольшая.

— Какая? — спросил он, подкидывая в воздух и ловя племянницу.

— Ты можешь нанять другую няню?

Стоило ему услышать про няню, как он замер и посадил Мию на колени. Откуда он знал, что у него на руках была Мия? Это было не трудно понять, хоть и девочки были близнецами. Мия была более подвижна, чем сестра. Рия хоть и тоже была проказницей, но больше любила поспать. Да и Мия обожала, когда её подкидывали, а вот Рия начинала плакать.

— Чем вас не устраивает Таня? — спросил он, даже смотря на Машу.

— С делом-то она справляется хорошо, очень любит детей, но вот её манера общаться… Алекс, она няня, а не подруга нам, хотя пытается вести себя именно так. Никому это не нравится.

— И тебя послали, чтобы…

— Нет, я сама пришла. Девочки терпят, потому что видят, что ты заинтересован в ней.

— Нет.

— Что, прости? — удивилась Маша.

— Я не заинтересован в ней, — подмигнув племяннице, ответил мужчина.

— Но ты так на неё смотришь…

— Больше не смотрю.

— Вы с ней… — Маша замялась и посмотрела на дочерей, — ну ты понял, о чём я.

— Нет.

Она вздохнула облегчённо, но тут же напряглась, когда он продолжил.

— Но даже если бы и да, то вас это не касается.

Алекс услышал, как фыркнула девушка, и посмотрел на неё. Эти любопытные синие глаза внимательно всматривались в него, и Алекс пожалел, что не умеет становиться не видимым.

— Да ладно? — спросила Маша. — Серьёзно, хотел бы стать невидимкой? — со смехом в голосе спросила она.

Алекс замер и прищурился.

— Что? Чего ты так на меня смотришь? — удивилась девушка.

— Ты читаешь мысли?

Маша открыла рот и тут же его закрыла.

— Э-э-э… нет, — не уверенно ответила она.

— Но тогда откуда ты узнала, что я хочу стать невидимым?

— Ты сказал вслух.

— Нет, не говорил.

— Нет, сказал.

— Нет.

Девочки заплакали, и им пришлось прекратить спор, чтобы их успокоить.

— Похоже, мой брат конкретно влип, — пробормотал Алекс.

— В смысле?

— Ты читаешь мысли, милая. Это твоя способность.

— Но Макс может…

— Это только из-за того, что он принёс клятву. Ты, похоже, у нас телепат. Хм-м-м… как интересно.

— Не понимаю, что здесь интересного, — возвела она глаза к потолку.

— Ты телепат, Катя эмпат. Интересно, что же досталось Вике и Лене, и чтобы досталось… — он оборвал себя, потому что боль скрутило внутренности.

— Алекс?

— Всё в порядке, — отмахнулся он и снова начал подбрасывать Мию. — А на счёт няни… пойми, как бы я не хотел вам угодить, но брать кого-то другого не вижу смысла.

— Почему? Неужели из-за того, что тебя тянет к ней?

— Нет, — огрызнулся Алекс. Ему уже начало надоедать, что за него всё додумывают. Да, может Таня его и привлекала, казалась тенью Иры, но она была не Ирой. Он дал понять девушке, что не настроен на какие-либо отношения, что он будет хранить верность своей Ире. Теперь осталось это в талдычить своим родственникам и Совету. Никаких новых жён, никаких новых пар. У него она есть ему этого достаточно. Ведь всё же у него возникла надежда, что она жива.

— Ты думаешь, что она, правда, жива?

— Маша!

— Прости. Но ты громко думаешь.

Алекс чертыхнулся.

— А почему тогда ты не поедешь и не проверишь свои догадки.

Чёрт, он бы хотел, но на его пути возникли проблемы в виде собрания Совета, на котором он просто обязан был присутствовать. Алексу только оставалось надеяться, что Галлахер найдёт родителей Иры, а ещё лучше, если саму Иру, конечно, при условии, что она жива. А что если нет?

— Не думай об этом, — встряла девушка, и Алекс не смог побороть рык, вырвавшийся из его груди. — Рычать не обязательно. Я тоже так умею, — фыркнула она.

Когда Маша поднялась на ноги и перехватила поудобней Рию, Алекс чмокнул Мию в лобик и отдал матери.

— И всё же подумай, что можно сделать с няней, иначе, мы её прибьём. Не думаю, что тебе нужен труп в доме.

Он рассмеялся, когда она это произнесла. Да уж, труп ему не нужен, но и брать кого-то из стаи в роли няни тоже не желательно, потому что как он подозревал, вмешается Совет и потребует, чтобы Алекс взял эту новую няню в жёны. Ни за что!!!

Когда дверь закрылась, он ещё какое-то время посидел на диване, а потом вернулся к бумагам, надеясь, что в ближайшее время получит информацию от Сэма. Ему лишь оставалось ждать.

 

Глава 11

Страх вынуждает нас делать глупости. Страх побуждает нас бороться за выживание. Страх нас уничтожает изнутри. И даже будучи в тысячи километрах над землёй, я боялась. Я боялась, что могла навлечь беду на своих родителей. Артём был непредсказуем. Не угадаешь его дальнейших действий. То, что он оставил меня — для меня стало шоком, и каждый день после этого я ждала, когда он объявится снова. Я полагала, что ожидание и страх сведут меня в могилу.

Объявили посадку, и я почувствовала, как Герман-старший сжал мою руку. Посмотрев на него, я слабо улыбнулась.

— Всё хорошо? — спросила он, когда мы стали пристёгиваться.

— Да, хорошо, — кивнула я, но если честно, то не была в этом уж так уверенна. Столько всего произошло и эта беременность… Прикрыв глаза, я потёрла переносицу. Как же я устала. Хотелось покоя, но я понимала, что его мне не видать. Я носила под сердцем ребёнка своего насильника. Я понимала, что бедное дитя не виновато в этом, но он был не желанным. Правда, я не смогла решиться на аборт. Сама мысль, что я убью невинного человечка, была мне противна. Но с другой стороны, какая жизнь его ждала? Я понимала, что Алекс не примет нас, что он мог от нас отказаться, и это разрывало моё сердце. Волки были слишком большими собственниками, чтобы с кем-то делиться, а тут ребёнок от другого.

— Не думай, он примет тебя.

— Откуда тебе это знать? — спросила я своего спутника.

— Я бы принял. Да, устроил по началу скандал, но потом принял бы, потому что пара для таких как мы — это всё.

— Пара для таких как мы, — бездумно повторила я, поглаживая пальчики на крохотной ручке сына, — пара для таких как…

Мимо прошла стюардесса и задержалась немного около стариков, что сидели перед нами. Вот только её взгляд был прикован к Герману. У меня создалось впечатление, что не будь салон набит людьми, она бы оседлала его. Вот только я сомневаюсь, что он был бы этому рад. Герман не выглядел заинтересованным, скорее ему было скучно. Наклонившись в его сторону, я прошептала:

— Так всегда происходит?

— Практически. Женщины чувствуют в нас звериное начало и готовы ноги раздвигать, только по щелчку пальцев.

Я открыла рот и уставилась на него ошарашено. О боже, неужели я также себя вела с Алексом? Герман рассмеялся, видимо поняв, о чём были мои мысли.

— Успокойся. Когда это взаимно, то это не выглядит так смешно.

— Смешно?

— Ну да. Для связанного волка это смешно. Я верен своей Ларисе, и не одна другая женщина не может пробудить ту страсть, которую во мне будит моя женщина.

— Думаешь…

— Думаю, что он удержался от соблазна.

— Но ты сказал…

— Он считает тебя мёртвой скорей всего, поэтому всё может быть.

Мысль, что Алекс мог быть с другой больно кольнула, но я попыталась отвлечься. Мысленно я вернулась к семье Захария Леонтьевича. Я была им так благодарна, что просто не знала, как отблагодарить, но всё же я должна была сделать это.

Искоса посмотрев на Германа, я подумала, что Ларисе очень повезло с таким мужем. Добрый, сильный, ответственный. Мужчина сам вызвался доставить меня к родителям, за что я была ему очень благодарна. Не уверена, что смогла бы проделать этот путь с маленьким сыном на руках без чей-либо помощи.

Семья Захария Леонтьевича также помогли мне с документами. Я сильно поразилась, когда выяснилось насколько велика его семья и что представители его семейства занимали не последние посты в нашей стране. Да уж, целый клан оборотней! Расставаться было тяжело, но я обещала, что как только Герман подрастёт, мы обязательно навестим старика. Обещала писать и звонить. Это меньшее чем я могла его отблагодарить за доброту, которую он проявил к нам.

По пути домой, в мой родной город, мы заехали к Кате. Честно, я не удивилась, когда мне сказали, что она уехала вместе с Рейдами на их историческую родину. Что ж, теперь у меня были хоть какие-то зацепки, где их искать. Но всё же я испытала шок, когда мы приехали вглубь леса и обнаружили вместо большого дома, который построил Кристиано, руины после пожара. Видя моё состояние, а оно было отвратным, Герман увёз меня оттуда.

Всю дорогу, пока мы добирались до моего дома, мы молчали. Я много размышляла, переваривала услышанное и увиденное, а он не мешал мне.

И вот сейчас спускаясь по трапу самолёта, я чувствовала, что моя жизнь меняется. Я надеялась, что все мои беды остались в России. Я на это очень надеялась.

Пройдя таможенный контроль, я вспомнила, как первый раз оказалась в этом аэропорту. Мне было лет десять, когда мы приехали к маминым родственникам. Тогда я прибывала в шоке, потому что ни разу в жизни не видела такую громадину. Мне казалось, что сам аэропорт это отдельный город. Я таращилась на всё и на всех. Наверное, это выглядело глупо со стороны, но я была ребёнком, который максимум куда выезжал за границу, так это в Астану. Но сейчас я уже так не поражалась, хотя каждый раз, когда я приезжала к родителям, я ощущала энергию и мощь этого места.

— Ну что идём? — отвлёк меня от воспоминаний Герман-старший.

— Да. Да, идём. Просто не верится, что я здесь.

— Скоро ты будешь с родными.

— Ехать прилично.

— Ничего, мы справимся.

Я улыбнулась. Да, мы справимся. Посмотрев на сына, который мирно спал в переноске, я порадовалась, что он ещё не понимает всего того зла, что творится вокруг. Перехватив переноску поудобней, я поковыляла за своим спутником в сторону поездов.

Ехали мы долго, я даже задремала, но когда мы подъехали к Лёррах, я открыла глаза и тут же на меня нахлынули новые воспоминания. В этом городе был руины замка Рёттельн. Как же я обожала по нему бродить. В первый раз, когда я посетила его, то мы не попали внутрь, так как был выходной, но мне тогда хватило впечатлений и от того, что мы побродили вокруг. Это было просто потрясающе. Кстати, какие-то мальчишки снимали там фильм, пока мы исследовали замок. Они бегали в самодельных костюмах, с мечами в руках. Но стоило им заметить нас, как застеснялись и попрятались.

— Что-то вспомнила?

Я вздрогнула.

— Что?

— Ты улыбаешься.

Я долго смотрела на Германа. Господи, как же мне отблагодарить этого мужчину за то, что он для меня сделал?

— Да. Вспомнила.

— Похоже, ты любишь эти места.

— Мне здесь нравится. Шопфхайм небольшой городок, но очень уютный. Мне всегда нравилось бродить по его улочкам. А в Лёррах есть руины настоящего замка и аквапарк. Но больше всего в Шопфхайме мне нравится то, что мои родители живут на берегу небольшой горной речушки. Вид из окна на возвышенность, просто завораживает.

— Почему ты не уехала с ними?

— Не знаю. Было много причин.

— Жалеешь, что не уехала?

Поправив одеяльце Германа, я задумалась. А жалела ли я, что не уехала вместе с родителями тогда, или позже, ведь они звали? Если бы я уехала, то я бы не встретила Алекса и не родила Германа, и не… не пережила этот ужас с Артёмом.

— Ну, так как?

— Нет, — немного помолчав ответила я, — нет, я не жалею, потому что если бы я уехала, то у меня не появился бы этот малыш, а я не представляю свою жизнь без него.

— Почему-то я так и думал.

Поезд начал сбрасывать скорость. Я выглянула в окно и произнесла:

— Наша станция.

До дома моих родителей мы добрались пешком. По пути я рассказывала Герману, что и как, показывала, где любила гулять. Да Господи я провела ему целую экскурсию, а он слушал и кивал.

Когда же мы подошли к подъезду, меня сковал страх. Что он скажут? Как они отреагируют на моё появление с ребёнком на руках? Меня откровенно начало трясти. Но тяжёлая рука, что опустилась на моё плечо, меня быстро успокоила. Как говорится, была не была.

Дрожащей рукой я набрала номер квартиры моих родителей и затаила дыхание. Я так боялась расплакаться, когда услышу их голоса, то мне не просто пришлось затаить дыхание, а ещё прикусить губу. Когда раздался голос отца, я всё-таки всхлипнула.

— Пап, — вытерла я слёзы тыльной стороной руки, — это я, Ира.

В ответ мне было молчание, а потом тихое ругательство, которое заставило меня улыбнуться. Да уж, мой папа всегда себя сдерживал в нашем с мамой присутствии, старался не ругаться, но бывали случаи, когда даже его терпение лопалось.

В динамике запищало и дверь приоткрылась. Оглянувшись на Германа, я очередной раз порадовалась, что этот мужчина был сейчас со мной. С доброй улыбкой, он кивнул мне, и когда я зашла внутрь, проследовал за мной.

Отец встретил нас на втором этаже. Мы с ним замешкались. Он рассматривал меня, а потом заметил Германа с малышом на руках и с двумя небольшими сумками и нахмурился.

— Это то, что я думаю? — спросил он, кивая в сторону мужчины.

— Пап, — протянула я и бросилась к нему в объятия.

Он крепко прижал меня к свой груди и поцеловал в макушку. Отец стал меня укачивать, потому что я окончательно расклеилась. Я ревела как белуга, и не могла остановиться.

— Ну ладно. Ладно, пойдёмте в квартиру. Наша мама должна скоро вернуться от Альмы.

Я кивнула и позволила себя подхватить под локоть. Когда мы оказались в коридоре их небольшой квартирке, я поняла что скучала и по этому месту, и дело было даже не в том, что я потеряла из-за Артёма год жизни, а в том, что родители хоть и переехали сюда, покинув Россию, но частичку дома они забрали с собой.

Только я хотела помочь Герману с сумками, как увидела, что он уже вовсю разговаривает с моим отцом.

— Да, это можно оставить в ту комнату, — указал отец на мою комнату, где я всегда останавливалась. — Да тебе же неудобно, давай парня мне.

Когда мой Герман перекачивал из одних мужских рук в другие, у меня что-то внутри вздрогнуло, но я не успела понять что именно, потому что входная дверь открылась и на пороге появилась моя мама. Мы встретились с ней взглядом. Какие-то доли секунды она присматривалась ко мне, а потом узнала. Её рука метнулась ко рту, сдерживая вскрик, а я шагнула к ней, но не дошла. Прошептав «мама», я потеряла сознание и не видела, как Герман-старший бросил сумки и успел меня подхватить прежде, чем я встретилась с полом.

Я чувствовала, как меня гладят по волосам. Это были мамины руки, я их из тысячи узнаю. Только мама может так особенно прикасаться к своему ребёнку, только…

— Мам, — сорвалось с моих губ, хотя мои глаза были ещё закрыты.

— Тш-ш-ш… Я здесь, милая, я здесь.

— Прости меня.

— Ну что ты, мне не за что тебя прощать, ты ни в чём не виновата. Герман рассказал нам. Он хороший.

— Угу, хороший. А ты…

— Да, видела. Боже мой, Ирочка, твой сынок просто прелесть. Нам с твоим папой нужно срочно привыкать к мысли, что мы теперь деды и что ты жива. Но знаешь, — мама погладила меня по щеке, — я чувствовала, что ты жива. Сердце мне подсказывало.

— Прости.

— Ну-ну, — потрепала она меня по плечу, и я открыла глаза.

— Когда вы с Германом женитесь?

Смысл её вопроса не сразу дошёл до меня. Я смотрела в её добрые зелёные глаза и пыталась осмыслить то, что она сказала. А когда же я поняла, то резко села, и пожалела об этом сразу. Голова ещё немного кружилась.

— Ну-ка ложись обратно. Чего такая реакция? Вы уже женаты что ли?

Я открыла рот и тут же его закрыла. Что-то мне подсказывало, что маме не понравится то, что я скажу дальше.

— Герман не отец моего сына.

— Я знаю. Но он же здесь, с тобой, — пожала она плечами.

— Нет, ты не поняла. Герман женат, и он просто сопроводил меня.

— Сопроводил? Ты права, я не понимаю.

Я задумалась, а что собственно он рассказал им. Прикусив губу, я также подумала, а что я могла рассказать им.

— Так, рассказывай, что ты скрываешь, — грозно произнесла мама.

— Что он вам рассказал?

Мама нахмурилась, а потом тяжело вздохнула.

— Он сказал, что познакомился с тобой в доме своего деда. Что тебе была нужна помощь, и он не смог не помочь. Что за этот год тебе сильно досталось, и что у тебя была амнезия, но память вернулась.

Я кивнула. Что ж, похоже, самое тяжелое предстояло рассказать мне. Но это было правильно, потому что только я должна была сказать им всё, что со мной случилось.

— Говори, — приказала мама, и я, тяжело вздохнув, заговорила:

— Год назад, когда я приехала к Кате по работе, я познакомилась с одним мужчиной.

Мама фыркнула.

— Да уж, слышали мы о нём. Алекс Рейд. Сколько раз он пытался с нами связаться, а я запретила твоему отцу с нм разговаривать. Ведь если бы не он, то…

— Нет, мам, — оборвала я её, — он не виноват в том, что случилось. В общем, мы познакомились, а позже я поняла, что влюбилась. Мне хватило лишь несколько дней, чтобы понять это. Знаешь, это было так стремительно, так… будто щёлкнули пальцами и вуаля, я влюбилась. И он тоже. А после я забеременела и случился пожар.

Когда я замолкла, мама держала меня за руку, в её глазах стояли слёзы.

— Я потеряла память. И этот год жила в Бийске с Артёмом. Он… он вытащил меня из пожара и увёз. Так как я ничего не помнила, то для меня беременность стала сюрпризом, как и для него.

— Это тот Артём с твоей работы?

— Да.

— Ты как-то говорила, что он тебе нравится.

— Нравился. Мы даже пробовали встречаться, но всё это было не то, и теперь я понимаю почему.

— Но, милая, подожди, если это тот самый Артём, то почему он не сообщил нам о том, что ты жива? Мы с ума сходили с твоим отцом. Для родителя потерять своего ребёнка — это смерти подобно. Почему он… — но мама не договорила. — Это он устроил пожар?

Я пожала плечами. Что я могла сказать? Я помнила только Соню и всё.

— Я не знаю. Но он врал мне весь этот год, а потом…

Мой голос надломился. Я не могла сказать маме, что он меня изнасиловал и теперь я ношу под сердцем его ребёнка, но я должна была, должна.

— Что такое, доченька? — погладила она меня по руке. — Скажи мне, и может быть я смогу помочь.

— Он не трогал меня год, — зажмурив глаза, начала я, — а потом, когда я от него ушла, а он меня выследил, он… он изнасиловал меня и… я беременна.

У меня не было сил открыть глаза, посмотреть на неё. Я не боялась увидеть в её глазах осуждение, я боялась увидеть в них отражение своей боли, поэтому я продолжила:

— Герман, внук Захария Леонтьевича, со своими родственниками меня нашли и забрали из дома Артёма. Я сильно им обязана.

Когда мама не проронила ни слова, я открыла глаза и посмотрела на неё. По её щекам текли слёзы. Она зажала рот кулаком, чтобы я не слышала её всхлипы. Моя мама переживала за меня мою боль, и от этого становилось ещё больней.

— Мам…

— Девочка моя, — выдохнула она и быстро заключила меня в объятия. — Девочка моя, Господи, девочка моя. Если бы я знала. Если бы я только могла защитить тебя. Если бы… Но теперь ты дома. Всё будет хорошо, мы тебя больше не отпустим и в обиду не дадим.

Я хотела возразить. Я должна была сказать, что мне нужно найти Алекса, но почему-то я была уверена, что сейчас мама бы начала со мной спорить, а потом и во все заперла бы меня в этой комнате. Поэтому я решила отложить этот разговор до лучших времён.

 

Глава 12

Вика закатила глаза, когда Кристиано угрожающе зарычал на проходящего мужчину, который успел раздеть её взглядом. Да уж, что не говори, а волки страшные собственники.

— Успокойся, — положив руку на его бицепс, попросила она.

— Попробуй тут успокойся, они все пялятся на тебя и хотят, — пробурчал он.

Это было мило. Её волк ревновал. Правда, порой эта ревность просто выводила из себя.

— Кристиано, — протянула она, когда он снова зарычал на очередного мужчину.

— Может, ты не поедешь?

— Мы уже об этом говорили с тобой. Я не могу не поехать. Я курирую этот проект, поэтому я должна быть там. Тем более меня не будет дня три, не больше. Даже не успеешь соскучиться.

— Я уже скучаю. Мысль, что тебя не будет рядом целых три дня, убивает меня.

— О-о-о… как это мило. Я тоже уже скучаю по тебе, любимый, — улыбнулась она и погладила своего волка по подбородку, а он зажмурился от удовольствия.

— Может, мы… — не закончил он, так как объявили её рейс. — Чёрт, я так надеялся, по-быстрому тебя пометить.

Вика рассмеялась и сочувственно похлопала его по плечу.

— Господи, ты знаешь, как это звучит со стороны?

— Как?

— Для меня сексуально, а вот для других…

— Мне плевать на других. Пусть идут со своим мнением куда подальше.

— Какой ты сегодня у меня агрессивный.

И это было понятно. Они расставались на три дня. Три дня вдалеке друг от друга. Три дня вдалеке от сына. Три дня в обществе Дэна. Вика старалась не думать об этом. Она ещё очень хорошо помнила, что устроили эти двое на свадьбе год назад. Да уж, было естественно, что Кристиано ревновал её к бывшему парню. Но Вика знала, что ему не стоило волноваться, теперь в её жизни был только один мужчина. А нет, вернее, два: Кристиано и Данила. Дэн был её прошлым, хорошим прошлым, эротичным прошлым, с кучей страсти, но всё же это не могло сравниться с её настоящим. Кристиано давал ей все, в чём она нуждалась, и она надеялась, что поступала также.

Когда же он крепко обнял её, да так, что захрустели кости, Вика почувствовала, что расплачется сейчас, поэтому была благодарна ему, когда он сразу же после объятий страстно поцеловал её, отвлекая от слёз.

— Эти три дня будут для меня мукой, — признался он.

— Для меня тоже.

— Возвращайся скорее.

— Угу.

— И скажи этому, что если он тебя тронет, то я его порву на мелкие части, что даже хоронить будет нечего.

— Хорошо, я передам твои слова Дэну.

Стоило ей произнести имя бывшего, как Кристиано зарычал и снова поцеловал её.

Уже сидя в самолёте, Вика кое-что вспомнила и пока они не взлетели, отправила Кате сообщение, чтобы та прислала ей адрес Ириных родителей. Так как встреча должна была проходить в Шопфхайме, в Германии, то Вика хотела бы познакомиться с ними. Она понимала, что узнай кто она, то они могли не пустить её на порог, но всё же ей очень хотелось с ними увидеться.

Полёт занял всего-то два часа, но Вика успела вздремнуть. Хоть у них и была н-я-н-я, Вика предпочитала сама справляться с Данилой. Ну не любила она эту няньку, и дело было даже не в том, что её привёл Кристиано и что она его знакомая, и не в том, что она липла к Алексу, откровенно предлагая себя, ей просто не нравилась она как человек. Порой Вике приходилось сдерживаться, чтобы не придушить её, причём просто так без всякого повода. Она очень надеялась, что Алекс избавится от неё, но он почему-то не торопился с этим.

Честно, но в последнее время она плохо его понимала. Он до такой степени закрылся от них, что ей казалось, что он просто незнакомец. Да, его подкосила смерть Иры и их малыша, но на протяжении года, он не отдалялся от них, от семьи, а сейчас… Помотав головой, она улыбнулась мимо проходящему мужчине и вздрогнула, когда её окликнули.

Она как раз прошла таможенный контроль и думала о своём, когда появился Денис Игнатенко. Весь такой шикарный, впрочем, как и всегда. На Дэне был деловой чёрный костюм и его извечная многодневная щетина.

— Дэн, — улыбнулась Вика, позволив себя обнять.

— Вика, как же я по тебе соскучился. Это же надо, целый год не виделись.

Он отпустил её и стал рассматриваться.

— А ты изменилась.

— Надеюсь, в лучшую сторону.

— Стала ещё красивей.

— Спасибо.

— Твоего чокнутого с тобой нет? — оглядываясь по сторонам, спросил он.

— Нет. Но он просил передать, что если ты меня тронешь, то он порвёт тебя, что даже хоронить будет нечего.

Дэн присвистнул.

— Клёвый он у тебя мужик. Уважаю и завидую.

— Кому? Мне или ему?

— Пффф… конечно же ему. Он смог влюбить тебя в себя. А это дорого стоит. По себе знаю.

— Он моя судьба.

— Я это уже, увы, понял. Так что с моей стороны поползновений не будет. За остальных не ручаюсь.

— За остальных? — переспросила Вика, не понимая о чём он.

— Ну, здесь Никольский.

Вика замерла. Вот же… Ей только этого не хватало. С Константином Никольским у неё была давняя история, и не очень хорошая. Когда-то они были партнёрами и не только по бизнесу. Боже, именно с ним он попробовала жёсткий секс, и даже получала удовольствие какое-то время. Конечно до того, когда он решил сделать ей нереально больно. Тогда она его бросила. Она сбежала от него, будто он был чумным. А может он и был таким.

— Не волнуйся, я тебя в обиду не дам, — прошептал Дэн и предложил свою руку.

Приняв предложенную руку и передав своё чемодан мужчине, Вика также тихо спросила:

— Какого чёрта он здесь делает?

— Он хочет сделать большой вклад. Ну и никто не смог отказать ему.

Да уж, Вике это было знакомо. Никольский был очень настойчивым и требовательным. И если он чего-то хотел добиться, то добивался, не смотря ни на что.

Сев в машину, она откинулась на сидение и уставилась в окно. Не такую она поездку себе представляла. С Дэном она даже рада была увидеться, но Никольский… Закусив губу, она помотала головой. Всё было в прошлом, и если он к ней полезет, она даст отпор. Сейчас она была сильной в физическом плане. Ну не то, что раньше она была слабой, просто сейчас она была другой и более опасной.

Ехали они долго, Вика даже успела вздремнуть, но когда они подъехали к небольшому отельчику почти в центре города, то напряглась, потому что у входа в гостиницу стоял тот самый Никольский. Высокий, широкоплечий, с волнистыми тёмно-русыми волосами и с невероятно синими глазами. Вся его поза говорила о том, что он владеет ситуацией, Господи, даже о том, что этот городок его собственность. Он излучал такой животный магнетизм, что Вика почувствовала, что её уже начинает трясти.

— Всё в порядке? — спросил Дэн.

Стоило ей посмотреть на него, как она тут же успокоилась. Дэн тоже был потрясающим мужчиной, хотя с менее выраженной агрессивностью, но он был джентльменом в отличие от Никольского, и именно это остудило Вику.

— Да, — выдохнула она, — да, всё в порядке.

— Держись меня, и он тебя не тронет.

Вика усмехнулась наивности Дэна, но всё же решила последовать его словам.

Когда они подошли к гостинице, то она уже чувствовала себя раздетой под взглядом Никольского.

— Виктория, — протянул он своим хрипловатым голосом, — ты, как и всегда потрясающе выглядишь.

Она выгнула бровь, не показывая своего напряжения. Что ж, если считать, что на неё был чёрный брючный костюм с белой блузой, а поверх драповое чёрное пальто с воротом стойкой, да и ещё она была на высоченных и тонких шпильках, то да, она потрясающе выглядела. Вот только были моменты, когда она нравилась себе больше, ну например, когда она была измождена после секс-марафона со своим волком. Тогда она чувствовала себя богиней, а взгляд Кристиано подтверждал это.

— Никольский, какой сюрприз, — лукаво произнесла она, понимая, что играть с этим человеком опасно.

— Надеюсь, что сюрприз радостный.

— Скорее неожиданный.

Что-то нехорошее мелькнуло в его синих глазах, и Вика внутренне содрогнулась, но не показала этого внешне. Вздёрнув подбородок вверх, она прошла мимо мужчины внутрь отеля. Обернувшись, Вика порадовалась, что Дэн был около неё. С ним она чувствовала себя спокойней.

* * *

Лена не находила себе места. Ева плакала и никак не могла успокоиться. Она уже думала, что её малышка заболела, но Таня её успокоила, сказав, что девочка просто реагирует на состояние своей мамы. Да уж, состояние Лены оставляло желать лучшего. Она всё ещё была в ссоре с Джо, хоть он и пытался с ней поговорить, но она его игнорировала. Слишком зла была она на него, слишком обижена. Но мысли о том, чтобы уехать, больше не посещали её голову. Лена была готова воплотить тот план, что придумала Катя, хоть он и был жесток, но за то, так она сможет проучить своего любимого. Оставалось дождаться Томаса.

Вчера вечером она созвонилась с ним и попросила о помощи. Мужчина был немного обескуражен, но согласился помочь. Правда, они оба понимали риск, на который шли. Джо просто мог слететь с катушек и убить Томаса, что, конечно, было не желательно. Но как сказал мужчина, что он сможет за себя постоять. Вот только Лена не понимала, почему он согласился.

В дверь постучали, и Лена втянула в себя воздух, чтобы почувствовать запах того, кто пришёл. Это был Джо. Колеблясь, она подошла к двери и небольшой заминкой открыла её.

Он ужасно выглядел. Исхудал, под глазами тёмные круги, не выспавшийся, со щетиной на щеках, но такой родной. Лена кое-как поборола в себе желание обнять его. Ей далось это очень тяжело.

— Ты что-то хотел? — спросила она, стараясь, чтобы её голос не дрожал.

— Ева плачет.

— Да, плачет, — подтвердила она.

— Позволь мне её успокоить.

Его голос был таким тихим и безжизненным, что у Лены сжалось сердце. Отойдя в сторону, она проследила за ним. Походка была твёрдой, хоть он и выглядел как живой покойник.

Подойдя к дочке, Джо улыбнулся крохе и протянул ей палец, когда девочка узнала папу. Схватив его за палец, она перестала плакать. Он встал на колени около кровати и склонился над дочерей. Он что-то шептал ей, и Ева отвечал ему угуканьем. Она больше не плакала. Она смотрела на своего отца, будто очень ждала его прихода. В этот момент Лена поняла, что её отъезд разбил бы не только два сердца, он бы разбил сердечко её дочки, потому что та очень была привязана к своему отцу.

Присев в кресло, что было напротив кровати и открывало Лене всю картину, она пождала ноги под себя и закусила губу. Господи, она могла смотреть на эту картину хоть всю свою жизнь. Они были такими милыми и вскоре к ним присоединится ещё один малыш, вот только Джо не хотел его.

Положив ладони на плоский живот, Лена пожалела, что всё так получилось. Она хотела бы, чтобы Джо образовался новости о её беременности, а не разозлился, как получилось на самом деле. Боже, но это бы она пережила, если бы он не намекнул на аборт. Сама мысль об аборте заставляла её вздрагивать. Убить кого-то столь невинного — ну уж нет. Ему придётся свыкнуться с этой мыслю. Он будет отцом этому малышу, никуда Джо не денется.

Когда он взял Еву на руки и начал расхаживать по комнате, Лена невольно улыбнулась. Но стоило их взглядам встретиться, как эта улыбка пропала. Он хотел поговорить, она поняла это по его взгляду. Но сама Лена не желала разговаривать. Не сейчас, но возможно позже.

— Лен, — начал он.

— Нет. Либо занимайся Евой, либо уходи. Разговаривать я пока не намерена.

Он понурил голову, и сердце у неё в груди заныло.

— Прости меня, — тихо-тихо прошептал он, и если бы она не была сейчас волчицей, то и не услышала бы.

Вздохнув, она поднялась на ноги и направилась к двери, намереваясь выпроводить его, как бы ей не было от этого больно. Но стоило ей открыть дверь, как она замерла, потому что на пороге стоял Томас с занесённой рукой, видимо он хотел постучаться.

— Привет, — поздоровался он и подмигнул ей. — О, Джо, привет, старик.

— Привет, — послышалось из глубины комнаты.

Когда мужчина обогнул её, Лена старалась собраться с духом, потому что представление должно было вот-вот начаться.

— О, кто это у нас? Какая красивая принцесса, — заворковал Томас, и Лена обернулась. — Ну, вылитая мама, — бросил он на неё взгляд, который не остался не замеченным Джо.

Лена натянула на лицо улыбку и подошла к ним.

— Она у вас растёт не по дням, а по часам, — снова прокомментировал Томас и снова бросил взгляд на Лену, а Джо напрягся, он будто что-то почувствовал.

— Но так ведь и должно же быть, разве нет? — спросила Лена и состроила милую мордашку, обращённую Томасу. Это далось ей тяжело, но она, похоже, справилась.

Джо переложил Еву так, чтобы держать её одной рукой, а второй притянул Лену к себе, явно обозначая границы своей территории. Но Лена выскользнула из его объятий и забрала дочку.

Когда она присела с малышкой на руках на край кровати, то Томас сел рядом.

— Можно? — спросил он, протягивая руки к Еве.

Лена снова натянуто улыбнулась и поборола желание взглянуть на Джо. Но стоило ей отдать Еву, как по комнате прокатился рык. Резко повернув голову к Джо, девушка вздрогнула. Он был жутко зол и казалось, что ещё чуть-чуть и он кинется на Томаса, который, кстати, сидел спокойно.

— Приятель, ты пугаешь своих жену и дочь, так что заткнись.

Рык снова повторился и Джо покачнулся в их сторону, но каким-то чудом удержал себя на месте.

— Какого чёрта тут происходит? — прорычал он.

Она же растеряно посмотрела на Томаса. Ей уже не казался этот план столь хорошим. Одно дело представлять реакцию Джо, но другое видеть её в реале. И реал пугал до усрачки.

Томас нахмурился и посмотрел сначала на Лену, а потом на Джо.

— Ничего не происходит, — ответил он спокойным голосом, а потом передал Еву обратно матери.

Когда мужчина поднялся и подошёл вплотную к её любимому, у Лены сердце пропустило пару ударов. Уровень тестостерона зашкаливал, также как и агрессивности.

— Ты бы себя сдерживал при них, приятель, а то…

— А то, что?

— Не вынуждай меня, Джо, объяснять тебе популярно, то тогда будет — прорычал Томас и не успел увернуться от хука справа, что послал ему Джо. И тут разверзся Ад.

 

Глава 13

Алекс видел, что Кристиано вернулся смурной и раздражительный из аэропорта. Но это было и понятно, Вика улетела по работе, где должна была встретиться со своим бывшим. У любого нормального мужчины испортилось бы настроение. Будь он на его месте, Алекс бы настоял на том, чтобы поехать с ней, но это он.

Тяжело вздохнув, Алекс натянул коричневую мантию поверх клетчатой рубашки и чёрных джинс. Как же он ненавидел все эти собрания. Но, увы, он ничего не мог с этим поделать. Это собрание нарушило его планы, и Алекс злился, хоть и не показывал этого. У него руки чесались, хотелось передушить членов совета, этих старых извращёнцев, которые много лет отравляли жизнь всей стаи. Но к его большому сожалению, он не мог искоренить их, так же как не смог это сделать его отец, а до него дед. Совет хваткой питбуля вцепился в стаю, и свои позиции никогда не оставит.

— Ты готов? — заглянул в его спальню Михаэль.

Алекс бросил на брата взгляд и заметил, что за его спиной маячит Таня. Девушка больше не приходила к нему, но всё же не перестала бросать на него кокетливые взгляды. Вот только ему было всё равно. Мысль, что Ира жива, не позволяла ему принять заигрывания няни. Больше он не подастся тёмной стороне.

— Да, почти, — отвернувшись от брата, ответил Алекс и повязал поверх мантии кожаный пояс.

— Слушай, — зашёл Михаэль внутрь и прикрыл за собой дверь, лишая тем самым няню обзора, — хотел спросить.

— О чём?

Брат замялся, и Алекс посмотрел на него. Казалось, что Михаэль растерял весь словарный запас.

— В чём дело, брат? — повернувшись к нему и уперев руки в бока, поинтересовался мужчина.

— Ты знаешь, что я впервые буду на этом собрании, и я…

— Волнуешься?

— Немного. Я не совсем понимаю, что должен буду делать.

— Ты вместе с остальными членами Совета будешь решать определённые вопросы.

— Какого рода?

— Разного.

— Например, как твою женитьбу?

Алекс сжал кулаки. Да, Совет стремился его женить, но эти стремления были четны. Алекс никогда не женится. Н-И-К-О-Г-Д-А!

— Это один из вопросов, — согласился он сквозь зубы, — но я не женюсь больше.

— Знаю. И как понимаю, мне придётся убедить Совет в этом, да?

— А ты для меня это сделаешь, брат?

— Да, сделаю, — скрестив руки на широкой груди, подтвердил Михаэль и заулыбался, когда на лице Алекса расцвела улыбка. — Нет почти ничего, чтобы я не сделал для своего старшего брата.

— Аналогично.

— Знаю.

Они улыбались какое-то время, а потом Михаэль стал серьёзным и посмотрел на своё одеяние.

— У меня ощущение, что мы попали в какой-то малобюджетный фильм про монашество Средневековья.

— Ну-у-у, — протянул Алекс, продолжая улыбаться, — если встанешь в главе Совета сможешь поменять эту традицию.

— Да? — заинтересованно переспросил мужчина.

— Да.

— Я задумаюсь над этим, брат. Я во главе этого чертога Совета, хм-м-м… А что звучит неплохо. Осталось это воплотить в жизнь.

«Да», — согласился с ним Алекс мысленно, — «осталось воплотить в жизнь». Вот только для этого было необходимо избавиться от Колина, нынешнего главы совета. С Колином было сложно справиться, потому что этот волк был слишком хитёр и изобретателен, но кое-что было и не в его пользу, он был уже стар.

Предчувствие, что что-то должно произойти посетило Алекса, и он попытался от него отмахнуться, но, увы, ничего не вышло. Что-то внутри него кричало, что не стоило сегодня посещать собрание Совета, но он, как глава, не мог его пропустить.

— Всё в порядке? — поинтересовался Михаэль, заметив нервозность брата.

— Я не знаю, — честно признался Алекс. — Ощущение, что должно что-то произойти.

— Хе, конечно кое-что произойдёт, — усмехнулся его брат, — сегодня я стану членом Совета и начну портить им жизнь, как они портили нам.

— Да, — кивнул Алекс, чтобы показать, что это его немного успокоило, но на самом деле это было не так.

— Эй, барышни, чего так долго?

Мужчины обернулись на голос Томаса и чертыхнулись. Волк стоял в дверях спальни Алекса и был побитым, и это мягко сказано.

— Ты что познакомился с асфальтоукладчиком? — выгнув бровь, поинтересовался Михаэль.

— Ага, — потёр Томас челюсть. — И имя ему Джо.

— Джо? — хором переспросили братья.

— Ага. Парень совсем с катушек слетел, кидался на всех.

— Что ты сделал? — нахмурившись, спросил Алекс. Он на подсознательном уровне знал, что Джо вывели из себя, иначе брат так не отделал парня. А Томас и, правда, был красавцев в данный момент. Левый глаз заплыл и почернел, губы разбиты, правая скула опухла и покраснела, нос сломан — и это только повреждения на лице.

— Я… — замялся мужчина, — да ничего особенного.

— Да ну?

— Да. Макс кое-как нас отцепил друг от друга. Правда, Маша ещё вмешалась. А потом мне пришлось разнимать Макс с Джо.

Михаэль посмотрел на Алекса и тот пожал плечами, говоря, что тоже ничего не понял.

— Эх, — вздохнул Томас. — Маша провернула один трюк, чтобы успокоить Джо и это не понравилось Максу. Когда я их разнял, Макс утащил Машу. Видимо решил заново отметить её после того, что она сделала.

— Так что она сделала? — теряя терпение, спросил Алекс. Ему этот разговор уже начинал надоедать. Хотелось как можно скорее закончить с Советом и отправиться в Россию.

— Она поцеловала Джо, тем самым его шокировав. Ну конечно, Макс неадекватно отреагировал. Ну и Лена тоже.

— Там ещё и Лена была? — выдохнул от изумления Михаэль.

— Ага, это всё случилось в той комнате, которую она с дочкой заняла, — пожал плечами Томас и стал разглядывать пол.

— Так ты каким образом там оказался?

— Ну-у… это долгая история и неинтересная, так что поехали уже на это собрание. Мне ещё к Анастейше надо заскочить сегодня.

Нехорошее предчувствие снова посетило Алекса, и он потёр центр груди. Что-то должно произойти, что-то очень не хорошее. Но он лишь надеялся, что это никак не связанно с его семьёй, хотя надежда была призрачной.

* * *

Немного передохнув в своём номере, Вика пожалела, что не взяла с собой в поездку Кристиано, он бы точно отвадил от неё Никольского, потому что стоило ей появиться в небольшом конференц-зале при гостинице, как мужчина прилип к ней, как банный лист. Честно, она пыталась его игнорировать, но это только распаляло мужчину.

— Слышал, ты вышла замуж, — присев на соседнее кресло, попытался завязать разговор Никольский, но добился лишь того, что девушка закатила глаза.

— Всё в порядке? — поинтересовался Дэн, который сел с другой стороны от Вики. Она была готова сейчас расцеловать Дэна, потому что в его присутствии, она, возможно, не причинит вред здоровью Никольскому, если тот не успокоится.

— Да, всё в порядке, — улыбнулась она ему и замерла, когда почувствовала на своём колене чужую руку.

Медленно, очень медленно она повернулась к своему бывшему любовнику, пригвоздила его взглядом к месту и вцепилась пальцами в его руку. Вика не церемонилась, она знала, что делает ему больно, когда впила в его кисть свой идеальный кроваво-красный маникюр. Также медленно, как она к нему повернулась, Вика отцепила его руку от своей коленки и отпустила с таким пренебрежением, будто Никольский был какой-то смертельной заразой.

Мужчина вскинул бровь вверх, не веря в то, что она так поступила. Вика же гордо повернулась к нему спиной и стала обсуждать проект с Дэном, пока не появились остальные партнёры.

Совещание длилось почти три часа, и всё это время, она ощущала на себя голодный взгляд Никольского. «Но прости милый, тебе ловить нечего», — в который раз подумала она и придвинулась к Дэну, чтобы расслышать, что он ей там шептал. Господи, если бы не Дэн не был рядом, она точно бы что-нибудь вытворила этакое, за что её могли бы посадить… к примеру.

Она смогла спокойно вздохнуть лишь тогда, когда совещание закончилось и все начали расходиться. Конечно, ожидалось, что они соберутся снова только вечером в каком-нибудь ресторане, так сказать в неформальной обстановке, но Вика сразу и наотрез отказалась, сославшись на то, что у неё ещё здесь дела. А ведь она не кривила душой. У неё были дела. Она хотела познакомиться с родителями Иры и принести им свои соболезнования и ещё может быть обелить в их глазах Алекса. Вика была прекрасно осведомлена, что Ирины родители не желали знаться с Алексом, считая его виноватым в том, что их дочери больше не было в живых.

Поднявшись в свой номер, Вика выругалась, когда обнаружила Никольского мило сидящего в кресле у окна. В висках заломило, и я она потёрла их. Похоже, эти три дня будут для неё адом, причём в прямом смысле.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Только не говори, что ты мне не рада, — оскалился он. Его взгляд синих глаз скользил по ней так, будто она была обнажена, а его глаза были его руками или же губами.

— Нет, Никольский, не рада. И хватит так на меня смотреть.

Девушка скрестила руки на груди, прикидывая, как он вообще попал в её номер.

— Тебе раньше нравились мои взгляды, — отозвался он, но девушка специально его проигнорировала, чем только подогрела его спортивный интерес.

— Ты что подкупил кого-то из служащих, чтобы тебя впустили?

— Хотел сделать тебе сюрприз, — обиделся он, но Вика знала, что это была ложь. Никольский был отличным актёром. Он умел прекрасно играть на чувствах других людей. Особенно он любил страх. Когда она была ещё с ним, она видела, как он пьянел от того, что люди его боятся. Раньше ей казалось это вполне нормальным, пока это не коснулась её саму.

— Убирайся, мне нужно переодеться, — строгим, хорошо поставленным голосом произнесла она, но он не двинулся с места.

— Так переодевайся, я посмотрю.

— Я сказала, пошёл вон! — теряя терпение, повысила голос девушка.

Он рассмеялся, и от его смеха у Вики сжалось сердце. Поборов страх, Вика подошла к двери и распахнула её, и как удачно, на пороге стоял Дэн с занесённым кулаком.

— О, смотрю, ты не одна, — заглянув в номер, прокомментировал мужчина.

— Да, мы заняты, — поднявшись на ноги, ответил вместо Вики Никольский.

Бросив на того раздражённый взгляд, она скрипнула зубами.

— Я сказала, пошёл вон, — чуть ли не рыча, произнесла она, но мужчина не сдвинулся с места. — Мне что охрану вызвать?

— Желаешь устроить маленькую оргию?

Она дёрнулась в его сторону, намереваясь отвесить пощёчину, хотя нет, чего прибедняться, она бы с удовольствием сломала ему, к примеру, нос, а потом руки, ноги и шею. Ох, что-то она разошлась слегка.

— Не надо, Викуль, — вмешался Дэн, хватая её за локоть, и прошептал на ухо. — Я его заберу.

Вика, честно обалдела. Смерив Дэна взглядом, она немного вздрогнула, когда около неё появился Никольский. Даже не смотря на обострённый слух, она не уловила его приближение, что было странно. Стоило мужчине остановиться около них, Вика сразу же узнала этот взгляд собственника. Именно так смотрел на неё Кристиано, а теперь Никольский.

Когда мужчины оказались в коридоре, а она уже закрывала дверь в свой номер, то сама не зная зачем, произнесла:

— Я замужем, я люблю своего мужа, и я ему верна. И без обид, но никто из вас не способен сравниться с ним.

И закрыла дверь, оставив мужчин с ошеломленным видом. Когда щёлкнул замок, Вика не смогла сдержаться и расхохоталась. Видеть растерянность на лице у Никольского было так непривычно и смешно. Он-то считал себя хозяином жизни, а тут она растоптала его самоуверенность. Вот только она должна не забывать, что этот мужчина не предсказуем.

Переодевшись в более удобную одежду, Вика захватила адрес, который успела записать на бумаге и отправилась искать дом Лариных. К сожалению, не знание языка привело к тому, что Вике пришлось поблуждать по городу. И вот наконец-то, она оказалась у нужного дома. Собравшись с мыслями, она набрала номер квартиры и принялась ждать, когда ей ответят. Она лишь надеялась, что родители Иры будут дома.

Когда из динамика донёсся молодой женский голос, очень-очень знакомы голос, Вика решила, что у неё галлюцинации. Но когда голос снова прозвучал, девушка, немного заикаясь, спросила:

— Ира, это ты?

Ответом ей было молчание, а потом ругательство, от которого даже грузчики бы покраснели.

Вика давно не чувствовала себя растерянной, но в данный момент она не понимала, что происходит. Она точно слышала Ирин голос. Но ведь это было просто не возможно. Отойдя немного от двери, девушка посмотрела вверх на окна, в которых горел свет и медленно перевел взгляд на дверь, которая только что скрипнула.

— О! — это единственное, что она смогла произнести, прежде чем потеряла сознание.

Очнулась она явно не на улице и лежала она явно на чём-то мягком. Белый потолок был свидетельством того, что она в доме, а то, что вкусно пахло едой, было ещё одним доказательством этого.

— Смотри-ка, очнулась.

Голос был знакомый.

— Сэм?

— Ага, он самый, — ответил мужчина, и Вика приподнялась на локтях. Вот теперь она видела всю обеспокоенную компанию, что пялилась на неё в ответ. Вот только её взгляд задержался на блондинке, которая стояла, обняв себя, около какого-то мужчины.

— Ира? — неуверенно произнесла Вика, а потом снова повторила: — Ира?

— Ты точно уверен, что она головой не успела удариться? — спросила эта самая Ира у Сэма, который утвердительно кивнул.

— Да. Я поймал её раньше, чем она близко познакомилась с землёй.

— Ира?

Блондинка подошла к ней и присела на край дивана, на котором лежала Вика.

— Это правда ты, или у меня галлюцинации?

— Нет, это не галлюцинации, — улыбнулась ей девушка и Вика тыкнула в её руку пальцем, чтобы проверить. — Можешь даже ущипнуть, если не веришь, что это я.

Вику дважды просить не надо было.

— Ай! — вскрикнула блондинка и потёрла то место, куда её Вика ущипнула.

— Ну, прости, сама предложила.

— Я же не думала, что ты серьёзно это сделаешь, — всё ещё потирая руку, проворчала Ира.

— Не понимаю.

— Это долгая история.

— Ну, так у меня полно времени, — проговорила Вика и устроилась поудобней.

 

Глава 14

Тем временем, пока одни ехали на собрание, а вторые прибывали в шоке от неожиданного воскрешения мёртвых, Маша пыталась отдышаться после секс-марафона, устроенного Максом. Он буквально накинулся на неё, после того, как его оттащили от Джо. Да уж, где были её мозги, когда она поцеловала Джо? Видимо, они взяли отпуск, причём долгосрочный.

— Я тоже так думаю, — промурлыкал Макс, обнимая её за талию и притягивая к себе для очередной порции ласк.

— Перестань лезть в мою голову, — огрызнулась Маша, намереваясь выползти из постели, но попытка была провалена, стоило Максу её поцеловать.

— Моя, — прорычал он между поцелуями, — и только моя.

Маша не хотела признаваться, но ей было приятно то, что он её ревнует, и Господи, он об этом знал, потому что если бы не знал, то не ухмылялся, как довольный кот, объевшийся сметаны.

— Прекращай, — строго произнесла она, и он снова её поцеловал.

— Ничего не могу с собой поделать, — объяснил он и начал поглаживать её животик, постепенно спуская руку всё ниже и ниже.

— Сжалься на до мной, — захныкала девушка, стоило его пальцам коснуться её промежности. — Я уже сомневаюсь, что ходить смогу в ближайшее время.

— Ну и отлично, значит, ты будешь лежать в нашей постели, где я буду тобой наслаждаться.

Покачав головой, Маша перехватила его руку, что уже ласкала её складочки, и скрепя зубами, отстранила её от себя. Когда со стороны мужа послышалось недовольное ворчание, она не могла побороть улыбку.

— Тебе нравится на до мной издеваться? — поинтересовался Макс, подминая её под себя.

— Мне? — удивлённо переспросила девушка и, наблюдая за серьёзным лицом мужчины, начала хохотать.

Она смеялась долго, пока не начала икать.

— Я… ик… не изде-ик-ваюсь над то-ик-бой.

— Ты меня мучаешь. Ты…

Он не договорил, запечатлев на её губах страстный поцелуй, на который Маша отозвалась стоном. Когда он скользнул в её податливое тело, девушка обхватила его талию ногами и вцепилась пальцами рук в его плечи. Макс двигал бёдрами медленно, растягивая удовольствие, а его губы блуждали по её лицу и шеи. Но стоило ему замереть, как Маша жалобно захныкала, требуя продолжения.

— Признайся сей факт, что ты моя? — потребовал он, удерживая свой вес на прямых руках. — Признай это и я продолжу.

— Это шантаж, — надув губки, обвинила его девушка, а когда он сжал плотно рот и на его щеках заходили желваки, Маша сдалась. — Твоя-твоя.

— Если ты вытворишь хотя бы ещё раз подобное, — начал Макс, потеревшись носом об её плечо, — я точно кого-нибудь убью.

О, она прекрасно поняла о чём он, и поэтому, тяжело вздохнув, ей ничего не оставалось, как пообещать, что она больше так не будет, честно-честно, но, конечно, Макс попросил доказательств.

Хе, Маша и не подозревала, что обладает такой пластичностью. Но с другой стороны подумать, что если бы на месте Макс был кто-то другой, она бы ни за что на свете не стала вытворять то, что вытворяла. В итоге откинувшись слегка назад, она скакала на нём, закусив губу и не разрывая зрительного контакта. Синие глаза в карие.

Они вместе пришли к очередной разрядке, и девушка повалилась на мужчину. Дыхание было сбитым и тяжёлым не только у неё, но и у Макса, поэтому пораскинув мозгами, Маша попыталась слезть с него, но добилась только того, что её муж сильней прижал её к себе.

— Моя и только моя. Навеки, — пробормотал он, проваливаясь в дремоту.

Улыбнувшись этой его навязчивой идеи, Маша устроилась поудобней и тоже вскоре заснула.

Проснулась она от того, что ей холодно и что кто-то барабанит в дверь. Разлепив сонные глаза, девушка огляделась и нахмурилась, не обнаружив своего волка поблизости. Ей было интересно, куда девался Макс, но тут в её голове прозвучал женский голос и она его прекрасно узнала.

Лена ждала, пока ей откроют дверь, и терпение уже подводило девушку. Проворчав о том, что Лене бы стоило контролировать мысли, Маша натянула на себя спортивные штаны и футболку, и поплелась открывать ревнивице.

— Лен, послушай, — сразу начала Маша, но, похоже, Лена была не настроена на диалог, потому что налетела на девушку и толкнула внутрь комнаты. Приземлившись на пятую точку и больно ударившись, Маша злобно посмотрела на свою обидчицу, и, зарычав, кинулась на подругу.

Они катались, таскали друг друга за волосы, царапались, кусались, никто не хотел сдаваться, каждая выплёскивала накопившиеся раздражение и агрессию. Так они и дрались, пока не решила вмешаться Таня, которая на свою беду проходила мимо и увидела драку. Ох, лучше бы она не вмешивалась. Не понимая, что их пытаются остановить, девушки со всего маха, причём как-то синхронно, оттолкнули няню с такой силой, что та попятилась к окну и просто напросто разбила спиной стекло и вывалилась наружу.

Треск и женский вскрик привёл их в чувства. Обе уставились на разбитое окно, не понимая, что привело к этому. Переглянувшись, они двинулись к окну и выглянули наружу. Лена выругалась, а Маша зажала рот, чтобы не закричать. Таня лежала на земле недалеко от кустарника, который видимо смягчил падение девушки, но не уберёг её от жёсткого столкновения с землёй. Таня не шевелилась. Нога была изогнута под неправильным углом, голова повёрнута в противоположную сторону от дома. Вся поза девушки говорила о том, что врачи тут уже беспомощны, оставалось только заказывать гроб и местечко на кладбище.

— Думаешь, если мы её по-тихому закапаем где-нибудь в лесу, кто-нибудь хватится её? — поинтересовалась Маша, продолжая прикрывать рот ладонью.

Лена же одарила её таким красноречивым взглядом, что девушка поняла, что да, хватятся, но стоило всё же замести следы. И когда подруга развернулась к двери, Маша последовала за ней.

Спустившись к телу, Маша потрогала носком Таню по ноге и отшатнулась.

— Похоже, она мертва.

Наклонившись к няне, Лена проверила пульс на шеи девушки и тихо выругалась.

— Что? — вырвалось у Маши.

— Жива, — констатировала Лена и Маша заметила, что, как и подруга, немного расстроилась по этому поводу.

Проворчав очередное проклятие, Лена взяла девушку за руки и кивнула Маше на ноги Тани.

— Может, поможешь?

— А… да.

Стоило им поднять девушку, как та застонала и начала приходить в себя, но в сознании она пробыла недолго.

— Куда это вы её тащите? — услышали соучастницы преступления и выронили няню. Переглянувшись, они посмотрели на Джесси, который стоял и ухмылялся, и тут же опустили взгляды на няню, которая застонала.

— Ой, — замялась Маша и быстренько встала рядом с Леной, прикрывая насколько можно няню. — Никуда.

Лена активно закивала головой, развеселив Джесси. Их застукали на месте преступления, но, похоже, мужчина решил им помочь, потому что подошёл к ним и поднял девушку на руки. Когда он со своей ношей скрылся в доме, Маша выдохнула и поняла, что задержала дыхание. Чёрт, они чуть не убили няню, и лично сама Маша не испытывала угрызения совести, хотя это было странно и неправильно. Отбросив все заморочки по поводу этого, она потопала босыми ногами по холодной земле и поманила Лену, которая с подозрением пялилась на неё. Закатив глаза, Маша выругалась и зашла внутрь, понимая, что они с Леной ещё вернутся к вопросу о поцелуе с Джо.

* * *

Собрание Совета проходило в старом особняке, который находился на выселках Дублина. Он был также стар, как и его хозяин, но в тоже время устрашаем и величествен. Многие местные обходили его стороной, говоря, что это место проклято. Алекс в этом сомневался, но всё же не люблю бывать здесь. Если честно, то он ненавидел это место, а особенно запах, который витал в доме. После каждого собрания, которые он был обязан посещать, как глава, Алекс чувствовал себя плохо, словно что-то не то съел и траванулся. И этот раз не стал исключением.

Зайдя в этот старый дом, Алекс, как и раньше, почувствовал запах благовоний, от которого его желудок сжимался и грозился вернуть назад всё съеденное накануне. Увы, он не знал, что это был за запах, но заметил, что не только ему не хорошо от него.

— Всё в порядке, брат? — положив ему на плечо руку, спросил Михаэль, который тоже не выглядел счастливчиком.

— Ненавижу это место, — честно признался Алекс. Господи, он бы предпочел бы сейчас сидеть в самолете, который направлялся бы в Россию, а не находиться здесь среди безумных, старых извращенцев. Пройдя в сторону кухни, он немного затормозил, замечая, как слуги накрывают на обеденный стол. Неужели Колин решил их после собрания пригласить на ужин? Никогда такого не было и поэтому было очень подозрительно.

Пройдя в подвальное помещение, которое было усыпано множеством свечей, а в центре помещения стоял алтарь, напоминавший широкий и длинный стол, на котором что-то лежало, укрытое от посторонних глаз, мужчины остановились. Двери с грохотом закрылись у них за спинами, вызывая желание зарычать. Он чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку.

Оглядываясь по сторонам, Алекс видел, как горят глаза членов Совета, когда они смотрят на них. Он каждый раз сталкивался с этим, и каждый раз испытывал чувство похожее на ужас. Ему казалось, что одно не правильное движение, и они накинутся на него. Нет, он не сомневался, что справится с несколькими, всё-таки они были старше его, и уже не двигались с достаточной скоростью. Но если они атакуют его всей группой, то ему конец.

Вновь нехорошее предчувствие дало о себе знать. Интуиция кричала о том, что они должны отсюда уходить как можно скорее, но, увы, они не могли этого сделать, иначе просто у Совета появится очередной повод усомниться в его власти, а Михаэля и Томаса могли просто обвинить в предательстве и придать смерти.

Толпа разошлась и показался Колин, хозяин особняка и глава Совета. Старик выглядел неважно, но вот его взгляд оставался твёрдым и жёстким.

— Рад вас видеть, — без тени улыбки произнёс он, подходя к алтарю.

Возраст Колина приближался к восьмистам годам, и за последние несколько лет он заметно постарел. Голова была седой, осанка уже не была столь прямой и царственной, а ломота в костях просто сводила с ума. Но при всём этом старик продолжал держать Совет в ежовых рукавицах. Никто не решался идти ему наперекор, никто, кроме Алекса. Колин требовал, чтобы он женился, но Алекс продолжал стоять на своём, что он не женится больше. Это, конечно, выводила старика из себя, но ему приходилось проглатывать свою желчь, потому что он понимал, что с Алексом ему не справится.

— Колин. Совет, — кивнул Алекс и его примеру последовали Михаэль и Томас.

Старик растянул тонкие губы в оскале и пригласил их жестом руки подойди ближе к алтарю.

— Я рад, что юный Михаэль согласился вступить в наши ряды, — пока они подходили, быстро проговорил старик. — Когда-то в Совете было много Рейдов.

Алекс прищурился. Да, это было так века два-три назад, пока Колин не изжил последнего Рейда из Совета. Теперь что-то изменилось, и Алекс знал что именно. Им было необходимо контролировать его, как вожака. А как лучше это делать? Конечно через брата. Вот только здесь Колин просчитался. Рейды всегда отличались верности своей семье, и готовы были биться за своих вплоть до последнего вздоха. Если будет нужно, то Михаэль просто пошлёт всё куда подальше и выйдет из состава Совета, хоть это будет сделать сложно.

— Вижу, что все в сборе, поэтому начнём, — оживился старик. — Думаю, что сначала проведём инициацию юного Михаэля, а потом уже обсудим волнующие нас вопросы, — огласил своё решение Колин и никто из Совета не смел ему перечить.

Томас встал ближе к Михаэлю и Алекс проделал тоже самое. Если понадобиться, то они будут драться за парня. И что-то подсказывало Алексу, что драки не избежать.

— Михаэль, сын Максимиллиана Рейда-старшего, — обратился Колин к младшему Рейду, когда подошёл вплотную к алтарю и зазвучала тихая, успокаивающая музыка. Запах, что раньше ощущал Алекс, усилился, и он поборол в себе желание чихнуть, хотя очень хотелось. — Подойди.

Михаэль оглянулся сначала на Алекса потом на Томаса, и когда мужчины кивнули ему, то вышел вперед и принял протянутую руку Колина. Алекс услышал, как зашипел его брат, стоило ему прикоснуться к старику. Дёрнувшись в их сторону, он был остановлен Томасом.

— Держи себя в руках, — прошептал приятель ему на ухо. — Они только и ждут от тебя неправильных действий.

Да уж, метко подмечено. Прикрыв глаз, Алекс вдохнул в себя побольше воздуха и закашлялся. Этот запах его просто убивал.

Когда Колин развернул Михаэля так, чтобы мужчины видели их руки, которые были ещё сцеплены, Томас тихо выругался, потому что на пол капала кровь, кровь Колина и Михаэля. Теперь было понятно, почему Рейд зашипел при прикосновении старика.

— Кровь к крови, — проговорил старик и потянул Михаэля ближе к алтарю. Теперь Колин не казался таким уж и дряхлым. Казалось, что от присутствия Михаэля, старик молодел, а вот младший Рейд стал выглядеть старше. Алекс мотнул головой, не веря глазам. Будто мужчины поменялись местами, и теперь Колин был молод, а Михаэль стар.

— Какого… — только и успел вымолвить Алекс, прежде чем всё вернулось на свои места.

Свет стал приглушенным, а члены Совета затянули песнь на старом языке, в которой говорилось, что все они браться, семья, что стая важнее всего и всех, что священная клятва нерушима покуда смерть не заберёт их. И чем выше становились голоса, тем хуже себя чувствовал Алекс. Голова шла кругом, зрение мутнело.

— Держись, брат, — услышал он около уха и посмотрел на Томаса, который выглядел неважно.

— С тобой тоже…

— Да. Похоже, какой-то дурман.

Алекс попытался кивнуть, но голова взорвалась неописуемой болью, а после этого пришло видение. Он видел Иру, которую щипала за руку Вика. Всё было так реально. Зрение прояснилось и Алекс вздрогнул. Его брат стоял перед алтарём и не шевелился. Присмотревшись, мужчина отпрянул, а Томас выругался. На алтаре лежала обнажённая девушка. Чёрт, как они раньше её не заметили? Она была связана по рукам и ногам, но при этом извивалась, словно змея.

Колин отпустил Михаэля и подошёл к девушке, погладил по нежной коже груди. Девушка тут же откликнулась на ласку, выгнувшись и застонав.

— Сегодня ты станешь одним из нас, — обратился он к Михаэлю и поманил его к себе. — Но для того, чтобы вступить в наши ряды, необходима жертва.

— Что ещё за жертва? — тихо поинтересовался Михаэль, сжимая кулаки.

Алекс не видела лица брата, но вся его поза говорила о том, что мужчина был в бешенстве и что вот-вот возьмёт и сорвётся.

— Возляг с ней и принеси её жизнь ради великой жертвы, ради стаи.

— Нет, — замотав головой, отшатнулся Михаэль.

Томас двинулся к младшему Рейду, чтобы оттащиться его от алтаря, а Алекс стоял и смотрел на Колина, готовый вцепиться в глотку старику.

— Жертва? — прорычал старший Рейд.

— Да, таковы правила, мой мальчик, — склонив голову на бок, ответил Колин и когда Томас согнулся пополам, так и не дойдя до Михаэля, улыбнулся. — Что такое О'Киф, не важно себя чувствуешь?

Ответом его было грязное ругательство. Когда Михаэль оглянулся, его взгляд скользнул по Томасу, а потом перешёл к брату. Алекс покачал головой и уже хотел сделать шаг вперёд, как его тоже скрутило.

— Решайся, юный Михаэль, иначе твой брат и твой друг умрут в страшных мучениях.

— Ты забываешь, что мой брат твой вожак, — прорычал Михаэль.

— Нет, не забываю. Но твой брат забыл, что вожак и Совет едины. Пришло время ему напомнить об этом. Так что чем дольше ты тянешь, тем меньше у них остаётся шансов выжить.

— Нет, — прохрипел Алекс, с большим усилием приподняв голову. Томас уже лежал на полу без сознания.

Облокотившись на руки, Алекс попытался вобрать побольше воздуха в лёгкие, но их ещё сильней обожгло. Казалось, что его внутренности сжимают тиски. Боль была невыносима, но он знал, что брат не должен был идти у них на поводу, даже не смотря на то, что он и Томас могли умереть.

— Не смей.

По подвалу прокатился рык и последнее, что увидела Алекс, перед тем как потерять сознание, было то, как Михаэль схватил Колина за шею.

Алекс приходил в сознание несколько раз, и каждый раз ненадолго. Но то, что он слышал и видел в эти моменты, говорило о том, что Михаэль уступил воле Совета. Он видела брата нависшего над девушкой. Также видел, как брат берёт её, а члены Совета, эти старые извращенцы, с откровенным голодом в глазах наблюдают за действом. А потом была кровь, что стекала с алтаря. Измазанное лицо в крови Михаэля долго ещё будет преследовать Алекса по ночам.

Когда же сознание решило вернуться к нему окончательно, Алекс понял, что лежит в своей спальне. Рядом лежал Томас, который всё ещё был без сознания. Приподняв голову, Алекс увидел Михаэля. Брат сидел на полу в одних джинсах, прислонившись спиной к стене. Его голова была опущена, и Алекс не видел его лицо. Но аура, что окружала парня, была пугающей.

— Брат, — позвал его Алекс, и Михаэль поднял голову. — Твою мать, — вырвалось у Алекса, потому что лицо и грудь были измазаны кровью, а взгляд ничего не выражал. Они смотрели друг на друга. Ярость охватила Алекса. Он не должен был позволить своему младшему брату пройти через это, но он позволил, он не смог уберечь его. Он…

— Я должен был это сделать, — тихо проговорил Михаэль и опустил голову, в голосе его была такая обреченность, что у Алекса сжалось сердце. Желание отомстить за брата, словно пламя разгорелось в сердце Алекса и он поклялся себе, что эта месть будет совершена во чтобы то не стало.

 

Глава 15

Пока мама кормила мужчин, а они восхищались её кулинарными талантами, мы с Викой нянчились с Германом. До этого я рассказала ей и Сэму обо всём, что со мной приключилось, даже про то, что я теперь носила под сердцем ребёнка своего похитителя. Сказать, что они были в шоке, значит, ничего не сказать. Вика обняла меня, когда я закончила свой рассказ и позволила выплакаться у себя на плече. Сэм же… он был в бешенстве, как и мой папа, так как он ранее не слышал всей истории. В общем, мой папа и Сэм поклялись убить Артёма, причём медленно и мучительно. И если бы Герман-старший не успокоил этих двоих, то они, думаю, кинулись бы на поиски моего обидчика. В Сэме я не сомневалась, он бы справился с Артёмом, но вот папа… всё-таки мой отец был человеком и не мог по силе тягаться с оборотнем, вот только он этого не знал. Ни мама, ни папа не знали, что я, их любимая дочь, теперь не была человеком, и если честно, то я не хотела, чтобы они знали. Боюсь, что это было бы для них слишком. Они бы заперли меня в четырёх стенах, думая, что их дочь свихнулась. Я бы, по крайней мере, поступила именно так, если бы не знала правды, если бы не верила в то, что сверхъестественные существа не миф, а реальность.

— Вот только я не понимаю, — подал она мне влажную салфетку, когда мы остались одни, — чьё тело было сожжено.

Я пожала плечами, вытирая попку сыну. Если честно, то мне не хотелось об этом думать. Вспоминать произошедшее в тот день мне не хотелось.

— Я не знаю, — отстранёно отозвалась я, предпочитая заниматься сыном, чем строить догадки.

— Может, это Соня? — задумалась Вика. — Эта мымра пропала без вести, после твоей так называемой кончины.

Я поёжилась от мысли, что Артём убил кого-то, пусть даже эту, чтобы выдать её тело за моё. Но если пораскинуть мозгами, всё сходилось именно к этому. Видимо, он следил за мной и придумал этот ужасный план по похищению, вот только он не учёл того, что я была уже не одна. Да уж, как я и говорила ранее, для него стала сюрпризом моя беременность, как и для меня. А при условии, что я не помнила ничего, беременность ввергала меня в ужас. Кто был отцом моего ребёнка? Этот вопрос не давал мне покоя очень долгое время. Но теперь-то я его помнила, и очень хотела увидеть, даже не смотря на то, что он мог не принять меня обратно с чужим ребёнком под сердцем.

Застегнув подгузник, я приложила руку к животу. Ребёнок… Бедное дитя, которое начинало развиваться внутри меня, которое стало со мной одним целым, что же с ним будет? Какая судьба ему уготовлена? Смогу ли я спокойно смотреть на него, не вспоминая своего насильника, его отца? Я не знала ответы на эти вопросы и на данный момент я не хотела их знать, по правде говоря.

Очнутся мне от невесёлых мыслей, мне помогла рука, что легла на моё плечо. Лёгкое пожатие говорило мне о том, что не стоит переживать, что всё образуется, но вот как именно — вот что меня интересовало.

— Не думай об этом, — проговорила Вика и слабо улыбнулась мне, подбадривая.

— Читаешь мысли?

— Нет. Мои способности ещё никак не проявились. Хотя может быть, мои кроются в том, чтобы быть стервой?

— Ты не стерва! — возразила я, пытаясь подавить улыбку.

— Ой, да ладно, ты меня плохо знаешь, — улыбнулась Вика и наклонилась к Герману. — Да, мамка твоя плохо меня знает.

Малыш заулюлюкал, и я перестала себя сдерживать, улыбнулась.

— Какой он у тебя крепыш, — пощекотав Германа по пузику, заметила Вика, — прям как мой Даня. Надо полагать в папаш пошли. Но надеюсь, что только этим, иначе я Даньке, когда он подрастёт, кое-что в узел завяжу.

Я рассмеялась, представляя всю эту картину. Да уж, Даньке досталась строгая мама, а Кристиано жена.

— Фу! Это жестоко с твоей стороны, — продолжая посмеиваться, заявила я.

— Зато не будет таким бабником как его отец, — фыркнула она и скрестила руки на груди. Было видно, что Вику бесила сама мысль, что ещё какой-то год назад её волк был отъявленным бабником, но вот теперь он изменился, ну я так думала. Зачем ему кто-то, когда рядом с ним такая красотка как Вика? Не думаю, что Кристиано был дураком, чтобы наставлять Вике рога, потому что она могла ему отомстить за это, в этом я не сомневалась.

— О-о-о, я не знала, что Кристиано всё ещё бабник, — протянула я ехидно.

— Нет, но как представлю, сколько девок раздвигало перед ним ноги, так и хочется кое-кого кастрировать.

— Вика!

— Что?! Но это правда, слишком много женщин было в его жизни.

— Но ведь тебе нравится его опытность, так сказать, — поддела я её.

Она призадумалась, постукивая пальцем по губам.

— Что нет? — удивилась я, и моё удивление больше возросло, когда Вика начала краснеть.

— Ну, понимаешь, — начала она вдруг мямлить, что было непохоже на неё, — если бы я не знала, сколько юбок через него прошло, то так бы не реагировала. Меня бесит сама мысль, что он был с другими.

— Но ведь и ты не ангел. Или же нет?

Вика закатила глаза и фыркнула.

— Конечно же, я прекрасна как ангел, но вот характер у меня далеко не ангельский.

— Да ты сама скромность, как я погляжу, — усмехнулась я и взяла сына на руки. — Смотри, Герман, какая твоя тётя у нас скромница.

Когда я развернула сынишку так, чтобы он мог смотреть на Вику, он потянул к ней ручку. Ответив на пожатие Германа, она скорчила гримасу и малыш захихикал.

— И всё же ты ревнуешь?

— А как же! — с пылом воскликнула она. — Он мой только мой. Не люблю делиться, — пожала она плечами.

Я рассмеялась. Это было мило, что я даже немного позавидовала. А что ждёт меня с Алексом?

— Слушай, на счёт Алекса… — вывела меня из ступора девушка.

Я посмотрела на ней и почувствовала, как слёзы наворачиваются на глазах. Чёрт, ненавижу эти перепады в настроении.

— Эй, а ну не плач, — кинулась она ко мне. — Он любит тебя и будет безумно рад тому, что ты жива… что вы живы, — кивнула она на Германа. — Не думай, что он тебя забыл. Он помнит. Он… он ведь волк, или ты забыла? А волки однолюбы по своей природе.

— Я поняла, — вытерев слёзы, перебила я её. — Можешь не продолжать. Только скажи, он сильно страдает?

Вика молчала. Мне казалось, что она что-то хочет сказать, но никак не решится.

— Вик, пожалуйста, будь честна со мной. У него кто-то есть? — заметив, как она нахмурилась, я поправила себя. — Был?

— Нет, но…

— Что «но»?

— У нас есть няня. Такая мерзкая особа и она положила глаз на Алекса, но он молодец, хранит верность тебе, вернее твоей памяти.

Это конечно меня подбодрило, но знание того, что в доме, где жил мой мужчина, была женщина, которая не прочь присвоить его себе, бесило меня.

— Эй-эй, ты сына пугаешь!

— Что?

— Не рычи.

Я округлила глаза. Я рычу? Ох, а я даже не заметила. Правильно Вика сказала про Кристиано, что он только её, у меня было тоже самое с Алексом. Несмотря ни на что он был моим, а я его.

* * *

С тех пор, как Михаэль с остальными отправился на собрание Совета, Катя не находила себе места, на сердце было не спокойно. Она чувствовала, что что-то должно было произойти, но не могла определённо сказать, что именно. Ей казалось, что эта идея о вступлении её мужа в ряды Совета была ужасной. Да ещё и Макс вёл себя беспокойно, будто сынишка был против затеи его отца и дяди. Поначалу она решила, что у малыша поднялась температура, но нет, её не было. Макс плакал, а остальные детки вторили ему. Эта какофония просто выводила из себя. А учитывая то, что её нервы и так были на пределе из-за волнения о Михаэле, Катя была близка к нервному срыву. Нет, девушка, конечно, пыталась справиться с пятью детьми одна, потому что на горизонте не наблюдалось ни няни, ни Лены с Машей, но у неё это плохо получалось. Уделить внимание сразу пятерым — это было свыше её сил.

Вымотавшись в конец, Катя разозлилась и мысленно пожелала, чтобы детки успокоились. И вот сюрприз, они успокоились как по команде. Удивлённо вздёрнув брови, она прикинула, что могло повлиять на это и тут до неё дошло. Она ведь была эмпатом, если верить Михаэлю, а это могло означать, что она не только могла улавливать чужие эмоции, но также контролировать их. Разве не замечательно? Весело хлопнув в ладоши от своего открытия, она снова послала мысленный приказ детям успокоиться, так как они опять расплакались.

Убедившись, что малыши уснули, Катя отправилась искать горе-няню и нерадивых мамаш, клянясь себе, что этим троим, ой как, не поздоровится. Подходя к главной лестнице, она почувствовала чужую боль, сильную боль, а после перед ней возник Джесси с Таней на руках. Замерев на месте, Катя раскрыла рот от удивления и тут же поморщилась, когда новая волна боли достигал её. Няне было плохо, и выглядела она отвратно.

— О, Господи! Что случилось? — спросила она у мужчины.

— Не знаю. Куда её можно положить?

— В её комнату, — на автомате ответила она и спохватилась, когда Джесси послал ей скептический взгляд. — Ох, да, прости, пойдём, я покажу куда.

Когда они разместили девушку, Катя внимательно осмотрела потерпевшую.

— Надо вызвать врача, — пробормотала она себе под нос.

— Не думаю, что это хорошая мысль.

— Почему? — удивилась она и взглянула на мужчину. Ох, лучше бы она этого не делала. Надо было отметить, что Джесси со своими нереально синими глазами был даже очень ничего. «Стоп, милая! Ты это о чём думаешь? У тебя есть Михаэль, который в тысячу раз лучше и красивей этого. И ты любишь своего волка!!!» — ворчало её подсознание. Устыдившись своим мыслям, она отвернулась от него и закатала рукав кофты у няни, чтобы осмотреть. Та застонала.

— Потому что начнутся вопросы и…

— И? — не поднимая головы, спросила Катя и отпрянула от Тани, когда увидела синяки.

— Твоих подруг могут посадить, если ты вызовешь человеческих врачей.

— В смысле? — Катя не понимала, куда клонит Джесси.

— Твои подруги причастны к её состоянию.

— С чего ты взял? — оторвала она взгляд от несчастной и вскинула голову к мужчине.

Джесси как-то странно улыбнулся, отчего у Кати по спине мурашки забегали. Что он хотел этим сказать? Неужели её подруги решили расправиться с няней? О, Господи, пусть это будет не так, потому что это жестоко. Как бы няня ей не нравилась, но она не хотела навредить ей, всё-таки она была человеком, пусть и не очень порядочным.

— Я тебя не понимаю.

— Я застал очень интересную сцену, — подойдя к ближайшему креслу и присев в него, начал Джесси, — эти двое, твои подруги, хоти избавиться от тела, решив, что она мертва.

— Но это не значит, что это они её.

— Ты наивна как ребёнок, Катя.

Фыркнув на это замечание, она надула губки и отвернулась от него.

— Всё равно у тебя нет доказательств.

— Видишь её повреждения?

— И?

— Такие бывает, когда выбрасывают из окна.

— А ты не думал, что она может быть сама выпала из окна? И всё равно это не доказательство того, что девочки причастны к случившемуся. Они могли увидеть её и захотеть помочь, а тут ты и всё неправильно понял.

— Может быть и так, — пожал он плечами, когда она снова бросила на него взгляд.

— Всё же нужно хоть кого-нибудь вызвать, чтобы ей помогли, — пробормотала Катя.

— Я могу кое-кому позвонить.

Девушка изогнула брови, задаваясь вопросом, чего он так долго с этим тянул. Конечно, ему что-то нужно было взамен.

— И что же ты хочешь взамен за помощь?

— Ничего. Ты обо мне плохого мнения, Катюш.

— Ты хладнокровно убил человека у меня на глазах, помнишь?

— И всего-то? — усмехнулся Джесси, а Катя отшатнулась. У него не было сердца, это уж точно. А за красивой внешностью скрывался садист, которого не стоит близко подпускать, особенно к детям. Отметив для себя, следить, чтобы он не приближался к малышам, Катя, скрестив руки на груди, стала ждать, когда он станет серьёзным.

— Так ты поможешь?

— Конечно, мы же как никак семья, — и поднялся на ноги, а после вышел из комнаты.

— Семья, — фыркнула девушка и присела рядом с няней. — Лучше бы ты к нам вообще не приезжала, и этого бы не случилось.

Когда Таня попыталась зашевелиться, но от усилий застонала от боли, Катя, доведённая до предела сегодняшним днём, мысленно приказала ей вырубиться, что та и сделала. Тишина — самое желанное состояние было для девушки. Именно в тишине, она могла спокойно разобраться в своих эмоциях и мыслях. Жаль только, что это блаженное состояние продлилось недолго.

Дверь открылась, и на пороге появился Джесси, а за его спиной маячили Лена с Машей.

— Скоро за ней приедут, — подмигнув, объявил он, и пропустил девушек внутрь.

— И кто, если не секрет? — поинтересовалась Катя, переводя строгий взгляд с одной подруги на другую.

— Оскар. У него своя клиника. Он меня подлатал после инцидента с Кристиано.

— Хорошо. Надеюсь, он о ней позаботится.

— Так она будет жить? — поинтересовалась Маша и получила толчок в бок от Лены.

— Конечно же, она будет жить, — сверкнула на неё глазами подруга.

Катя наблюдала, как эти двое буравят друг друга взглядами. Как же она устала за этот день.

— Так, может быть, расскажите, что произошло?

Девушки замялись. Было видно, что им стыдно.

— Что вы сделали?

— Мы дрались, — начала Лена.

— А она, — кивнув на няню, продолжила Маша, — решила нас разнять. Ну и… в общем, всё это одна большая случайность.

— Дрались? — переспросила Катя, не веря своим ушам. — Вы с ума сошли? Лена, ты носишь ребёнка. Ты… Нет, это не возможно. Вы…

— Я же тебе говорил, что это они виноваты, — усмехнулся Джесси и получил три грозных взгляда. — Ладно, женщины, не злитесь, я лучше пойду вниз, подожду врача, — и слинял, пока была возможность.

— Лен, ты не должна драться. А если бы ты этим навредила ребёнку?

— Но я в порядке, — возразила Елена.

— Да, она в порядке, в отличие от Тани, — вставила свои три копейки Маша. — Ой, Кать, ты не думай об этом, всё будет хорошо и с Леной, и с Таней.

— Лучше помолчи и не читай мои мысли.

— Ну, прости, я же не виновата в том, что ты громко думаешь.

А Катя ведь и правда думала о них, беспокоилась об этих ненормальных. Что было бы, если бы они убили ненароком Таню? Что было бы, если бы Лена потеряла ребёнка? Это была бы катастрофа по всем факторам. А ещё она беспокоилась за Михаэля. Она не знала, как он там, что с ним делают. Как бы она хотела сейчас быть рядом с ним и поддержать, если бы это было необходимо, но она была здесь, в этом дурдоме.

— Так, — поднялась она на ноги, — сидите с ней и ждите врача.

— А ты куда? — поинтересовалась Маша, когда Катя уже подошла к двери.

— Ты и так знаешь, куда я, — огрызнулась Катя и замерла, стоило ей открыть дверь. Перед ней стоял Михаэль. Вид у него был ужасный, а эмоции… эмоции в полном хаосе.

Позабыв обо всём, она кинулась к нему, чтобы обнять, но мужчина отшатнулся, вызвав у неё недоумение.

— Что случилось?

— Нам нужно поговорить, — эти слова были произнесены надломленным голосом, отчего у Кати сердце пропустило пару ударов. Она испугалась того, что он хотел ей сказать.

 

Глава 16

Стрелки медленно передвигались по циферблату, но Кристиано прекрасно знал, сколько прошло времени с отъезда его любимой, и это его убивало. Ревность и бешенство — вот какими на данный момент чувства были первостепенны для него. Ревность относилась естественно к Вике, которой не было практически сутки. А-а-а-а-а… ему хотелось выть от тоски. Как он переживёт ещё двое, если уже сходит с ума? Он не знал. А бешенство… он жаждал крови старых извращенцев из Совета. Господи, да они все были готовы найти их и перебить с особой жестокостью, так чтобы от них остались только воспоминания, а ещё лучше — вообще ничего. То, что рассказали Алекс и Томас, хватило для того, чтобы ими, Рейдами и остальными, завладело необузданная ненависть. Самого Михаэля, как и Кати, не наблюдалось, оно и было понятно.

— Так повтори ещё раз, что они заставили его сделать? — попросил Джо, которого обнимала Лена, потому что боялась, что тот кинется истреблять Совет. Кристиано не сомневался, что брат поступит именно так, если девушка его отпустит. Что ж, тогда в таком случае, он прикроет спину брата и с удовольствием пустит кровь старым перд...нам.

— Ты всё прекрасно слышал, — спокойно проговорил Алекс, игнорируя несдержанность брата, — так что не заставляй меня повторять это снова.

Джо выругался, и его примеру последовали остальные. Сейчас в кабинете Алекса Кристиано наблюдал почти всех Рейдов, за исключением Вики, Михаэля и Кати, а также на «семейном собрании» присутствовали Томас и Джесси. Не хватало только Сэма для полной картины. Все были в ужасе. Парни дёрганные, что неудивительно, они рвались в бой. Даже Алекс был в бешенстве, хоть и пытался это скрыть за спокойствием, но Кристиано слишком хорошо знал своего брата. Девушки были в шоке, который постепенно перерастал в ярость и гнев. Кристиано отчётливо видела, как Лена сжимала и разжимала кулаки, как хмурится Маша, которая сидела на диване рядом с Максом.

Им всем было просто необходимо выплеснуть неожиданно проснувшийся гнев, хотя насколько он понял, девушки итак сегодня постарались на славу. Подтверждением этого стал приезд Оскара Данна, врача клана, который осмотрел Таню, а после вколол ей обезболивающее и вправил кости. Вот только обезболивающее не подействовало, потому что кричала она громко, когда вправляли кости. Даже ему и Максу было не по себе, когда они её держали, чтобы доктор смог сделать свою работу. Но им повезло, что у Оскара нашлась донорская волчья кровь. Это лишь могло значить, что Таня скоро встанет на ноги, причём в прямом смысле слова. Это всё было прекрасно, но стоило вернуться к ситуации с Михаэлем. Как сказал Алекс, их брат сам пожелала, чтобы он и Томас рассказали всем о случившемся, потому что ему было необходимо рассказать Кате лично и без свидетелей, но и остальные тоже должны были знать. Это было семейным делом. И как бы Михаэлю не было бы стыдно, но он был их братом, а значит, они имели право отомстить за него. Вот только Кристиано боялся даже подумать, что сейчас было с его сестричкой. Если уж ему, повидавшему многое, было жутко от рассказа, то, что было сейчас с Катей?

— Предлагаю выловить их по одному и убить с особой жестокостью, как бы в назидание другим, чтобы они знали, что и за ними придут, — предложил Джо, и Кристиано мысленно с ним согласился.

— Нет, этого делать не будем, — отверг предложение Алекс, хотя судя по лицам остальных, эта идея пришлась им по вкусу.

— Но почему? — вырвавшись из Лениной хватки, поинтересовался Джо.

— Потому что они Совет, — спокойно ответил Алекс, хотя Кристиано знал, что брат был готов сорваться в любую минуту и выпустить пар. Что ж, а он был готов разнимать Джо и Алекса, если придётся.

— Знаешь, брат, — начал Макс, обращаясь к Алексу, — я с Джо согласен. Мы не можем всё оставить так, как есть. Они заслуживают смерти.

— Согласен. И мы не оставим всё как есть, — успокоил их старший Рейд.

— У тебя есть какой-то план, кузен?

— Пока нет, Джесси, но мы не можем открыто действовать, у нас семьи, вернее, у моих братьев.

— Можно уничтожить каждого и по отдельности не прибегая к силе, — предложила Маша, а когда на неё гневно все уставились, пояснила. — Можно сыграть на их слабостях.

— А ты знаешь их слабости? — поинтересовалась Лена. — Мы с тобой их даже визуально не знаем, а ты про слабости говоришь.

— Значит, нам стоит с ними познакомиться.

«Нет» прозвучало хором, на что девушки начали ворчать.

— Мы вас не подвергнем такой опасности, — пояснил коллективное не согласие Алекс, и остальные мужчины закивали головами, соглашаясь с ним.

— Но что они могут нам сделать? По-моему, это отличная мысль. От нас они ничего такого не ожидают в отличие от вас, поэтому мы могли бы выведать информацию, а вы бы сделали всё остальное, — не унималась Лена.

Повисла тишина. Кристиано видел, как напрягся Джо. Пусть он и не хотел ребёнка, но всё же он не мог позволить Лене пострадать, а значит и ребёнку тоже. Мужчина не удивился, когда его брат медленно двинулся к своей паре.

— Лена, — мягко заговорил Джо, — ты не можешь подвергать себя опасности.

— Да какое тебе-то дело? Ты же не хотел этого ребёнка, — обвинила она его, но тут же смягчилась, когда он нежно обнял её и поцеловал.

— Да, это так, — не стал он оправдываться, — но ты… ты моё сокровище и я не могу потерять тебя.

— То есть это значит, что ты принимаешь его?

— Да. Я не прощу себя, если с вами что-то случится.

Кристиано видел, что она хотела что-то сказать, но передумала. И тогда его мысли снова вернулись к Вике. Господи, дай ему терпение и благоразумие, чтобы не броситься за ней в Германию. Он должен доверять ей. И он доверял. Но сама мысль, что рядом с ней её бывший хахаль, взывала к его собственническим инстинктам. Ему просто необходимо было отметить её снова, и он это сделает, как только Вика пройдёт таможенный контроль и получит вещи. Нет, конечно, не на людях, он найдёт укромный уголок в аэропорту и тогда… А что делать, если он просто не дотерпит до дома?

Они ещё долго спорили о том, как отомстить Совету, но так и не пришли к единому мнению. Поэтому когда они разошлись по комнатам, Кристиано забрал из детской Даню и отправился к себе. Пусть Вика была далеко, но рядом с ним сейчас была частичка её, частичка их обоих, их сынок, который, кстати, мирно спал в отцовских руках.

* * *

Дни так быстро пролетели, что я и не заметила, как уже стояла в аэропорту «Франкфурт-на-Майне» и ждала свой рейс. Все были рядом со мной. Мама плакала, и я тоже боялась расплакаться. Никогда не любила расставания, потому что всегда ревела как белуга. И, похоже, этот раз не станет исключением. Герман меня крепко обнял и взял обещание, что я их навещу, и я не смогла отказать. А когда же пришла очередь моих родителей, я всё же расплакалась.

Я так мало с ними побыла. Мне не хотелось расставаться, но впереди меня ждала встреча с Алексом. Они поняли причину моего скоро отъезда, и не стали обвинять, что я уделила им мало внимания. Всё же они обещали навестить нас в Дублине и наконец-то познакомиться с моим Алексом. Я лишь надеялась, что он всё также оставался моим, что мне не придётся уезжать из Ирландии, потому что я не смогу пережить новости, что Алекс нашёл себе другую.

Вытерев слёзы, я ещё раз обняла маму и вздрогнула, когда увидела Артёма, который держался подальше от нас. Он не предпринимал никаких действий, видимо из-за Германа и Сэма. Что ж я была рада, что они были сейчас здесь, потому что не хотела не то, что его видеть, знать его не хотела.

Подойдя к Герману, я взглядом указала ему на Артёма, но так, чтобы никто не заметил. И когда мужчина наклонился ко мне для очередного объятия, то он прошептал:

— Не волнуйся, я прослежу, чтобы он не тронул твоих родителей. Сомневаюсь, что они ему нужны. Он здесь из-за тебя.

Я кивнула, убеждая себя, что Герман прав. Да, лучше я буду думать именно так, иначе изведу себя мыслями, что этот псих может навредить моим родителям, а беспокойство вредно для ребёнка. Похлопав моего защитника по плечу, я слабо улыбнулась и ойкнула, когда Вика подхватила меня под локоть.

— Нам пора, иначе самолёт улетит без нас, — пожаловалась она.

Не знаю, с Викой что-то произошло прошлым вечером, потому что она была не разговорчивой как обычно. Я попыталась узнать, что же с ней приключилось, но она лишь отмахивалась от меня, утверждая, что просто устала. Может, оно было и так, всё-таки она последние два дня почти безвылазно находилась на собраниях, и всё же меня беспокоила её перемена.

Попрощавшись с родными, я проследовала за Викой и Сэмом, кстати, который нёс переноску с моим сыном, и не смогла не обернуться, чтобы проверить на месте ли Артём. Да он был всё ещё там и смотрел на меня. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся, а я поморщилась. Отвернувшись от него, я на миг прикрыла глаза, прогоняя его образ. Я начинала новую жизнь, где ему не было места, не смотря на его ребёнка в моём чреве. Я должна была освободиться от прошлого, чтобы жить настоящим и будущим, а моим настоящим и будущим были Герман и Алекс.

Посидев немного в зале ожидания и понянчившись с Германом, я поймала на себе странный взгляд Сэма.

— Что такое? — спросила я у него, улыбнувшись.

— Ничего.

— Нет, говори.

— Просто… — замялся он. — Просто сейчас смотря на тебя, я вспомнил о Мари.

Да, Мари. Грустный конец. Я помнила тот момент, когда она предала его, а ведь она считалась его парой. Боже, как он пережил всё это или ещё не пережил? Я боялась спрашивать. Мне казалось, что спроси я об этом, то ещё больше разбережу старую рану. Лучше уж мне узнать об этом у кого-нибудь другого, например, у Вики, которая в данный момент кого-то высматривала.

— Знаешь, я порой скучаю по ней, — отвлёк меня его голос от Вики.

— Не смотря на то, что она предала тебя?

— Она хотела жить.

— И ты бы…

— Я бы умер тогда за неё. Но это тогда.

— А сейчас?

— Чёрт! — вмешалась Вика.

— Что такое? — спросили мы с Сэмом одновременно.

— Дэн.

Переглянувшись с моим собеседником, я стали оглядываться, но так и не нашли Дэна.

— И где же он? — поинтересовалась я.

— Сомневаюсь, что он подойдёт после того, что я устроила вчера.

— И что же ты устроила, если не секрет? — спросил Сэм.

— Ну-у-у, — Вика нахмурилась, — ничего интересного, — отмахнулась она.

— И всё же, — не отставал от неё Сэм. — Проявились твои способности? И ты испробовала их на нём?

— Какой ты догадливый.

— И какие твои способности? — не унимался Сэм, но когда он скривился от боли, то выкинул ладони вперёд. — Ладно-ладно, я понял. Демонстрировать было не обязательно.

Я же смотрела то на одного, то на второго и не понимала, что сейчас произошло.

— Она управляет болью, — пояснил Сэм, так как Вика снова принялась сканировать зал ожидания.

— Как в «Сумерках»? — удивилась я.

— Что-то типа того, — подтвердил он.

Уложив Германа в переноску, я злорадненько захихикала.

— Не думала, что ты видел «Вампирскую сагу». Скажи, ты за кого болел больше, за Джейка или за Эдварда?

— Я болел за Вольтури, — фыркнул он.

Ну, надо же, какой сюрприз.

— О чём вы? — вернулась к нам Вика, но мы ей не ответили, так как объявили наш рейс.

* * *

На протяжении последних двух дней, Алекс разрабатывал с остальными план мести Совету, а также ухаживал за Таней, которой становилось лучше. С Михаэлем он не пересекался, потому что тот закрылся в своей спальне и не хотел никого видеть, только Катю, которая, кстати, держалась лучше, чем они могли рассчитывать. Всё-таки она была сильно личностью. На вопрос «Как Михаэль?» она отвечала, что ему нужно время, что им нужно время, но они справятся, она не позволит ему закрыться от неё и окружающего мира. И знаете, за это Алекс обожал её ещё больше. Всё-таки его младшему брату повезло с парой.

Подумав о своей паре, Алекс мысленно выругался, потому что его поиски опять отложились на какое-то время и это его жутко бесило. В такие минуты он жалел, что являлся главой стаи. У него были обязанности, которые порой были выше его личным нужд. Вот сейчас он находился в спальне няни и разговаривал с ней. Они болтали обо всём и в тоже время не о чём. Она рассказывала ему о своём прошлом, о детском доме и о том, как ей не хватало семьи. Он же слушал её и сочувствовал, но большего он не мог ей предложить.

Когда она начала рассказывать о своей матери-наркоманке, Алекс напрягся. Господи, он давно не испытывал этого ощущения. Он чувствовал, что Ира была в доме. Честно, он сначала решил, что ему показалось. Но она реально была здесь, в его доме. Вскочив на ноги и даже не извинившись перед Таней, Алекс бросился прочь из комнаты няни. Он бежал со всех ног. Он должен был увидеть её собственными глазами. Он должен был понять, что это не новая издёвка его больной фантазии.

Достигнув лестницы, он замер. Он словно превратился в статую, не веря своим глазам. Она здесь… она жива, и она с ребёнком на руках.

Когда их глаза встретились, и она подарила ему улыбку, Алекс понял, что уже спускается по ступенькам. Он чувствовал себя опьянённым, одурманенным, счастливым. Но он должен был убедиться, что она реальна, что она не эфемерный призрак его прошлого.

Приблизившись к ней, Алекс попытался произнести хотя бы слово, но голос отказывался подчиняться. Ира передала младенца Вике и снова улыбнулась ему. В её глазах стояли слёзы, и тогда Алекс не выдержал. Он рухнул на колени перед своей любимой и обнял её крепко-крепко, так, что потом на её теле останутся синяки.

Господи, он чувствовал её. Она была из плоти и крови, она была в его объятиях, и она гладила его по волосам. Он слышал, как кто-то откашлялся, потом кто-то начал шептаться и вскоре Алекс услышал удаляющиеся шаги. Всё это время, он прижимался к Ире и не видел происходящего вокруг.

Стоило им остаться одним, как Алекс поднял голову и посмотрел на неё снизу вверх.

— Это и, правда, ты? — прошептал он и зажмурился, когда она стёрла слёзы с его глаз.

— Да, это я, Алекс.

Её голос для него звучал словно песня, самая прекрасная песня, которую он когда-либо слышал. Она была его раем и адом одновременно. Она была его, и она была с ним сейчас, и так будет до скончания веков.

— Прости, — прошептал он и снова уткнулся в её живот лбом. — Я так виноват перед тобой. Я…

— Тш-ш-ш, всё хорошо, — она снова прошлась пальцами по его волосам, и Алекс опять зажмурился от удовольствия. Год, целый год он лишь во снах мог ощутить её прикосновения, её тепло, а сейчас она стояла перед ним и всё было наяву.

Вдохнув её запах, он почувствовал какую-то примесь, но решил не задумываться об этом сейчас. Сейчас было самым главным, что Ира вернулась к нему, что судьба подарила ему второй шанс и он его не упустит.

— Алекс, — тихо позвала она его, а когда он завертел головой, то заставила его посмотреть на себя, приподняв голову за подбородок. — Алекс, посмотри на меня. Пожалуйста.

Мольба в её голосе сломила его и он открыл глаза, и тут же задохнулся от нахлынувшей на него её любви. В её глазах, в её прекрасных глазах светила всё так же любовь, что и год назад. Нет, не так. Эта любовь была сильней и жарче.

Ира что-то прошептала, и он не сразу уловил что именно, но когда смысл дошёл до него, Алекс медленно поднялся с колен. Его всего трясло, и он боялся, что сделает её очень больно, ведь за год он изголодался по ней, по своей Ире. И когда она обняла его, он снова прикрыл глаза и позволил своим рукам обвить её хрупкое тело. Он пытался себя контролировать, но весь самоконтроль полетел в тартарары, стоило Ире потереться об него.

Алекс крепко сжал её в своих объятиях и поцеловал в макушку. Когда она подняла голову и улыбнулась ему, он обрушил на её губы голодный поцелуй. Он не был нежным с ней и ласковым, он был груб, он клеймил её, он хотел поднять её на руки и унести в его спальню, нет, в их спальню, где он снова сможет насладиться ей, где он снова сможет отметить её.

Они целовались как безумные. Она цеплялась за его плечи, а он придерживал её за спину, вжимая в себя, стремясь слиться с ней в единое целое. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, Алекс оторвался от своей любимой, но только для того, чтобы прорычать:

— Никогда. Слышишь? Никогда больше не смей меня покидать. Никогда.

И снова обрушился на неё поцелуем. Сегодня он благодарил бога за то, что тот даровал ему такой бесценный дар: ему вернули любимую. Что ж, теперь он должен будет сделать всё возможное и невозможное, чтобы больше никто и никогда не смог их разлучить.

Зарычав, когда она прервала поцелуй и толкнула его в грудь, Алекс понял, что сейчас больше не способен себя контролировать. Жажда обладания затмила глаза, и он недолго думая, подхватил Иру на руки и пулей помчался в их спальню.

Стоило ему переступить порог комнаты, как он тут же начал её раздевать, а она ему в этом помогать. Оказавшись на кровати полностью обнажёнными, Алекс издал рык и раздвинул коленом ноги Иры. Погружаясь в её тело, он чувствовал, что сейчас умрёт от переизбытка чувств. Уткнувшись носом в её шею, он снова поблагодарил Господа и стал двигаться.

Это был взрыв страсти, жажда изголодавшихся любовников друг по другу. Они кусались, царапались, любили друг друга. Они были одним целым и окружающий мир для них не существовал. Было лишь это мгновение, были лишь они, а всё остальное могло подождать.

Когда разрядка настигла их, Алекс скатился с Иры, тяжело дыша. Грудь его вздымалась, будто он пробежал без передышки ни один километр, пот катился градом, но он чувствовал себя счастливым, безумно счастливым. Повернув голову к любимой, он протянул руку и их пальцы переплелись. Поднеся её руку к своим губам, он поцеловал сгиб её пальчиков и потянул девушку на себя. Когда же она устроилась в его объятиях, Алекс убрал с её лица прядку и нежно поцеловал в кончик носа.

— Люблю тебя, — прохрипел он.

— И я тебя люблю, — ответила она и поцеловала его в подбородок.

— Прости меня. Я так виноват перед тобой. Я не искал тебя. Я был уверен, что ты…

Она не дала ему договорить, приложив палец к его губам.

— Прекрати. У нас будет ещё время извиниться друг перед другом, а сейчас я хочу лишь лежать в твоих объятьях, слышать, как бьётся твоё сердце и чувствовать на своей коже твоё дыхание. Разве я о многом прошу? Дай мне урвать кусочек моего личного рая.

Губы Алекса начали подрагивать. Нет, он не должен, не сейчас, но, увы, он не смог себя побороть. Он рассмеялся. Это был не злой смех, а скорее счастливый. Она считала его своим раем, разве это не счастье?

— Хорошо. Твоё желание для меня закон. Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, — произнёс он шутливым тоном, за что получил от Иры кулачком в плечо.

— Алекс! — возмущённо воскликнула девушка и надула губки.

Он снова рассмеялся, и она присоединилась к нему, сдавшись ему на милость. Но вскоре они замолчали. Тишина, что легла между ними не была давящей, она казалась правильной. Они были рядом. Наконец-то, они были вместе.

— Люблю тебя, — прошептал он, очерчивая кончиками пальцев её губы. — Люблю больше жизни. Хотя нет, как я могу любить тебя больше жизни, если ты и есть моя жизнь?!

Она покраснела и опустила взгляд. Длинные ресницы запорхали, когда Ира попыталась отогнать слёзы.

— Ириш, — позвал он, сглатывая ком, понимая, что расстроил её.

— И я тебя. Я тоже люблю тебя, Алекс, — прошептала она и положила голову ему на грудь, туда, где билось его сердце.

Так они и лежали в тишине, наслаждаясь обществом друг друга. Впереди их ждало много приключений, весёлых и не очень, и, наверное, самое главное приключение для Алекса было знакомство с собственным сыном. Алекс этого ждал с волнением и трепетом, но сейчас он не был готов к тому, чтобы покинуть тёплую постель, покинуть Иру, когда он так давно не видел её, когда он так давно не чувствовал её.

 

Глава 17

Было так непривычно и странно просыпаться в его объятиях. За этот год я так отвыкла от Алекса, что поначалу даже испугалась, когда проснулась на рассвете рядом с ним. Но стоило ему тесней прижать меня к себе и зарыться носом в мои волосы, как я успокоилась, потому что я была в безопасности, я была с моим волком. Но всё же было кое-что, что не давало мне покоя. Я не знала, как он отреагирует на новость о моей беременности и что на меня предъявил права другой. Но то, что он будет в бешенстве, я была уверена на сто процентов.

— Чего не спишь? — сонно пробормотал Алекс мне на ухо, крепче обнимая.

Я улыбнулась, но тут же моя улыбка исчезла, стоило мне подумать, как я буду выбираться из постели. Татуировка была всё ещё на мне, и если Алекс её не видел в порыве нашей страсти, то сейчас ему ничего не помешает увидеть эту «красоту».

Я сглотнула.

— Что такое? — развернув меня к себе лицом, спросил он. В его голосе слышалась настороженность и из-за этого я начала нервничать ещё больше.

— Всё в порядке, — соврала я. — Просто я… я отвыкла вот так просыпаться с кем-то.

Думаю, Алекс заметил моё смущение, и подтверждением этому была складка на его переносице.

— Прости, — попыталась я рассмеяться, но у меня не получилось. В итоге вместо смеха у меня вырвался всхлип и я расплакалась, закрыв ладонями лицо. Я не хотела, чтобы он видел меня такой.

Послышался скрип кровати, и я поняла, что Алекс сел. Но это было не всё. Я почувствовала, как он стягивает с меня одеяло. Я попыталась удержать его, но Алекс был быстрее и сильней. Его судорожный выдох оповестил меня о том, что он увидел тату. Боже, я так боялась посмотреть на него, боялась увидеть стыд, презрение, ярость, поэтому быстро перекатилась на бок, чтобы не позориться ещё больше.

Несколько минут ничего не происходило. Я не шевелилась, Алекс тоже. Но это время мне показалось мне вечностью. Но стоило ему прикоснуться к моему боку, как я вздрогнула и подскочила с кровати. Не то, чтобы я не хотела, чтобы он меня трогал, просто… просто…

— Прости, — пробормотала я, обнимая себя за плечи и поворачиваясь к нему спиной. Слёзы жгли глаза, мне хотелось просто провалиться сквозь землю, чтобы он не видел моего позора.

Снова послушался скрип кровати, а потом я почувствовала его дыхание на своих волосах. Он не трогал меня, лишь стоял у меня за спиной.

— Ира, посмотри на меня, — потребовал Алекс, но я замотала головой, отказываясь подчиняться. — Прошу тебя, посмотри на меня, — мягче произнёс он.

— Нет, — прохныкала я.

— Обещаю, что я не стану ничего делать, просто я…

— Просто ты что? — не оборачиваясь, спросила я. Знаю, возможно, это было с моей стороны и по-детски, но я боялась, боялась его реакции на тату. Да и не только на неё.

Когда одеяло легло мне на плечи, я тут же закуталась в него, пряча своё тело от глаз Алекса.

— Всё хорошо, — прошептал он, и я немного повернулась к нему.

Может быть он и хотел, чтобы всё было именно так, но вот его глаза говорили совсем о другом. Они пылали. Зрачки сузились. Это были глаза зверя, который жаждет крови своего обидчика. Но всё же Алекс сдерживал гнев, ради меня, и я ему была за это благодарна.

— Ты, наверное, голодная. Вот я очень голоден, — решил он сменить тему. — Принесу что-нибудь поесть.

Я кивнула, понимая, что своим бегством он даёт мне время, время, чтобы всё обдумать и немного прийти в себя. Но так же я понимала, что это время было необходимо и ему, иначе он просто мог сорваться. Контроль, Алекс всегда отличался им, только когда дело не касалось его близких.

Наблюдая, как он быстро натягивает джинсы на голое тело, мне захотелось тоже одеться, чтобы быть с ним в равных положениях, но я продолжала стоять на своём месте и кутаться в одеяло.

Он прошёл к двери и уже почти вышел, как остановился и обернулся ко мне. Его взгляд обжог меня, а слова, произнесённые им, запали в самое сердце.

— Не смотря ни на что, я люблю и буду любить тебя, малыш. Никто и ничто этого не изменит.

Дверь закрылась и я осталась одна. Новый всхлип вырвался из моего горла, и я опустилась на колени. Сейчас я благодарила Господа за то, что он дал мне Алекса, за то, что этот мужчина продолжает меня любить, не смотря на то, что видел.

Когда же он вернулся с подносом, заваленным всякими вкусностями, я уже оделась и застелила постель. Мне хотелось увидеть сына, но я не знала где у них тут детская. Конечно, я могла бы воспользоваться своими нюхом, да и чутьём, но как-то не хотелось пугать Алекса. Думаю, если бы по возвращению он не застал меня в своей спальни, то решил бы, что я сбежала. Вот тогда бы он уже не сдерживался.

Поставив поднос на кровать, он оценивающе оглядел меня.

— Что? — пряча взгляд, спросила я.

— Это моя рубашка?

Я покраснела.

— Ну да, а что ты против? — спросила я, поправляя закатанные рукава.

— Нет. Мне нравится.

Я подняла взгляд и улыбнулась, потому что Алекс тепло улыбался мне.

— Мне тоже нравится.

Повисла неловкая пауза и я, чтобы хоть как-то от неё избавиться, кивнула на поднос.

— Ты всё, что было в холодильнике притащил?

— Нет, — усмехнулся он, — не всё, кое-что оставил, я просто не знал, что ты захочешь, поэтому взял всего по немного.

— Как предусмотрительно с твоей стороны.

— Да.

Снова пауза.

Когда мы устроились с ним на кровати и принялись за еду, никто не проронил ни слова. Мы ели в тишине, иногда наши взгляды пересекались, но не больше.

Насытившись, я промокнула губы салфеткой.

— Спасибо, было очень вкусно.

— Пожалуйста. Теперь ты готова поговорить?

Я отвернулась к окну.

— Ты видел Германа? — начала я увиливать от интересующей его темы.

— Да, он в общей детской.

— И?

— Думаю, он похож на меня.

— Что ты почувствовал, увидев его?

Алекс не ответил и я обернулась. Он смотрел на меня, прищурившись. Его глаза говорили больше, чем если бы он произнёс слова вслух. Он спрашивал меня, расскажу ли я ему когда-нибудь что со мной произошло и позволю отомстить за себя? Я же отвечала ему тем, что просила время.

— Так что? — настаивала я.

— Это нельзя описать словами. Когда я взял его на руки, я, — он скромно улыбнулся, — я почувствовал себя Богом.

— Богом?

— Да. Знаю, звучит глупо, но…

— Это не глупо. Я рада, что ты почувствовал именно это.

— Почему?

— Потому что я боялась твоей реакции на сына.

— Но почему? — удивился он.

— Я… я не знаю, Алекс. После того, как ко мне вернулась память, я гадала, что с тобой, почему ты меня не ищешь, и не забыл ли ты меня. Я…

— Как ты могла вообще так подумать? — повысил он голос, но тут же спохватился. — Прости.

— Ничего. Я понимаю. Просто я была напугала после всего, что случилось со мной, и я боялась, что ты нас не примешь, при условии, конечно, что я тебя найду.

— Больше тебе нечего бояться, я с вами, и я не дам вас с сыном в обиду.

— Я знаю.

— Раз ты это знаешь, то…

— Дай мне время, Алекс, прошу.

— Хорошо, я дам тебе время. Но не затягивай. Ты же не хочешь, — протянул он ко мне руку и коснулся моих губ, — чтобы я напридумывал себе невесть что.

— Конечно, нет.

— Вот и отлично.

— А можно вопрос? — взяв его руку в свои, спросила я.

— Спрашивай.

— Почему ты не искал меня?

Я видела, как он напрягся, и понимала, что это был запрещённый удар, но я хотела знать.

— Я понимаю, что все считали меня мёртвой, но ты, Алекс, ты…

— Я чувствовал тебя, но списывал это на моё желание тебя вернуть. Знаю, это не оправдание, и мне никогда не исправить это. Я так виноват перед тобой. Я должен был тебя защитить, я…

Когда он опустил голову и сжал мои пальцы, я почувствовала, как сердце сжалось у меня в груди. Не помня себя, я притянула его к себе и обняла. Его голова лежала у меня на груди, и я принялась гладить его волосы. Алекс не плакал, но боль и стыд, что он испытывал, были сильнее слёз. Только сейчас я поняла, что всё это время ему тоже приходилось несладко, и что я дура, потому что своим вопросом сделал ему больно. Проклиная себя за это, я крепче обняла его и зашептала на ухо:

— Я тебя не в чём не виню, Алекс. Ты не виноват в том, что случилось. Запомни, — обхватив его лицо руками, я заглянула в эти чёрные как бездна глаза, — ты ни в чём не виноват.

— Но я не защитил тебя.

— Ты дал мне гораздо больше, чем защиту. Ты дал мне любовь, сына и желание жить, бороться.

Стоило моим словам сорваться с губ, как Алекс набросился на меня. Мы повалились на пол с кровати, но никто не жаловался. Он целовал меня, кусая губы до крови, я отвечала ему тем же. И мы бы продолжили в том же духе, если бы не тихий стук в дверь.

Рычание прокатилось по спальне, и рычал не только мой волк, я вторила ему. Мы переглянулись, решая, открывать или нет, но когда стук повторился и из-за двери послышалось тихо покашливание, мы всё же оторвались друг от друга.

Прежде чем подняться на ноги и протянуть мне руку, Алекс одним лишь взглядом пообещал, что мы продолжим в скором времени начатое, и что тогда нам точно никто не помешает, а если и помешают, то долго не проживут.

Открыв дверь, он отошёл в сторону, впуская красную как рак Машу.

— Ради бога, простите, что помешала. Мне так стыдно, но Ириш, — девушка замолчала и кинулась ко мне, чтобы обнять, — я так по тебе соскучилась.

Я улыбнулась и подмигнула Алексу, который закатил глаза.

— Надеюсь, он ворчать не будет, — шмыгнув носом, покосилась Маша на моего мужчину, а тот что-то пробормотал в ответ.

— Не волнуйся, не будет. Я тоже по тебе соскучилась.

— Это хорошо. Но, в общем, я здесь не только потому что мне хотелось тебя потискать, — показала она язык Алексу, и я не сдержалась и рассмеялась. — Да-да, не ты один этого так жаждешь, братец. У нас у всех руки чешутся.

— Видимо у кого-то они лишние, — фыркнул он и сделал шаг к нам.

Маша взвизгнула и спряталась за мою спину.

— Даже не думай вышвыривать меня.

— Я и не думал.

— Ага, конечно. Ты забываешь, что твои мысли для меня как на ладони. И не волнуйся, ты успеешь проделать с ней всё то, фу, что планируешь. Но для начала ей нужно уделить внимание Герману, он уж больно требует маму. Хотя чего я удивляюсь, видно в кого пошёл, — съязвила рыжая и ещё раз обняв меня, бочком, бочком вышла из спальни.

Когда Маши и след простыл, я посмотрела на Алекса, ожидая, что он объяснит мне, что это сейчас было.

— Она читает мысли. Так что поаккуратней в её присутствии.

Я вздёрнула бровь. Ну, ничего себе!

— Вика тебе не говорила?

— Она что-то упоминала. А Лена? Катя?

— Лена у нас пророк, видит будущее, а Катя эмпат. А ты…

— А я?

— А ты, — подошёл он ко мне и положил свои руки на мои бёдра, притягивая, — ты у нас ангел, что был послан мне.

Я рассмеялась. Да уж, Маша разрядила обстановку, больше не чувствовалось той напряжённости, что была до её прихода. И лишь только за это можно было обожать эту девушку, в принципе, что я и делала.

— Ладно, я поняла. Я дар свыше для тебя.

— Именно.

— Тогда, скажи мне, где детская.

— Детская?

— Она самая.

— Тебя проводить?

— Было бы просто замечательно.

Он протянул мне руку, и я с готовностью приняла её.

Добрались мы до детской быстро, и весь наш путь Алекс прижимал меня к себе, будто боялся, что я исчезну. Это было забавно и в тоже время нет. Он боялся меня потерять, он боялся снова пережить то, что пережил, именно об этом говорили его действия. Я его не винила за это. Я боялась даже подумать, что он испытал, когда они нашли сгоревший дом. Я бы наверное сошла с ума, но он выдержал, и теперь мы снова были вместе. «Пока ты не сказала ему про беременность», — съязвила моя совесть. Да, это будет тяжёлый разговор и не самый приятный, и уже после него будет ясно, останусь ли я здесь или нет.

Покормив Германа, я наблюдала, как Алекс укачивает его в своих руках. Это было потрясающее зрелище, за которое не жалко и душу продать. И когда малыш уснул, он ещё долго держал сына на руках, любуясь им.

— Что? — тихо спросил Алекс, заметив, что я улыбаюсь.

— Ничего, мне просто нравится, как вы смотритесь.

— Хочешь сказать, что мне идёт?

— Да, тебе идёт быть отцом, Алекс.

— Спасибо.

Я кивнула и заметила какое-то движение около двери. Это был Джо, который увидел, что я его заметила, поманил меня к себе.

— Ты куда? — встревожился мой волк, когда я пошла к двери.

— Там Джо, ему что-то нужно.

Алекс чертыхнулся.

— Только недолго.

— Хорошо, — пообещала я.

Выйдя из детской, я тут же оказалась в крепких объятиях.

— Ах, сестрёнка, наконец-то.

— Ты меня раздавишь.

— Не, я же не самоубийца, — заулыбался он, но его улыбка быстро сошла с лица.

Джо потянул носом и нахмурился.

— Ты ему сказала?

— Нет. Но думаю, он и так знает. Волчье обоняние вещь тонкая.

— Это да. Эм-м-м… Лена тоже беременна.

— Это же замечательно. Поздравляю.

— Спасибо, — замялся он и тут же посмотрел поверх моей головы. — Привет, брат.

— Может быть, ты отпустишь мою пару, брат, — это был не вопрос.

— Да, конечно, — и Джо меня отпустил. — Я, пожалуй, пойду. И да, братец, мы тебя ждём в кабинете, надо поговорить на счёт сложившейся ситуации.

Алекс кивнул.

— Я сейчас подойду.

— Что ещё за ситуация?

— Я тебе позже расскажу. Иди, отдыхай. Герман спит.

— Что ж, ладно. Я, пожалуй, найду Катю.

— Хорошая идея.

И поцеловав меня в губы, а потом в лоб, он пошёл в след за братом, оставив меня гадать, где же искать подругу.

Решив немного пройтись по дому, я бродила по коридорам, надеясь, что натолкнусь на Катю, но моим надеждам не было суждено сбыться, зато я нашла няню.

Дверь в комнату была приоткрыта, но я всё равно постучалась. Когда же в ответ послышалось сдавленное «войдите», я зашла и ужаснулась. Девушка выглядела отвратительно: гематомы, синяки, бинты. Похоже, ей сильно досталось. Но больше всего, что меня поразило было то, что мы чем-то были с ней схожи.

— Прости, я думала, что…

— Ты, наверное, Ира, да? — прохрипела она.

— Да. А ты?

— Таня. Я здесь няней работаю.

— О! — вырвалось у меня. Я помнила, что мне говорила Вика про эту няню, и поэтому у меня сразу возникла антипатия к девушке.

— Знаешь, я так надеялась, что ты мертвее мёртвого.

— Это ещё почему? — нахмурилась я.

— Я бы заняла твоё место.

Это было сказано с вызовом. Я тихо зарычала. Она и правда претендовала на Алекса, вот только он был моим, и отдавать его я никому не собиралась.

— Как видишь, я живее всех живых, так что тебе не повезло. Я бы на твоём месте после выздоравливания искала другую работу, потому что в твоих услугах мы больше нуждаться не будем.

— Алекс меня не уволит.

— Это ещё почему? — прожгла я её взглядом.

— Потому что кто-то же должен согревать его постель, когда он тебя выгонит.

— Что?!

— Что слышала. А он это обязательно сделает, когда узнает, что ты ему изменила и теперь ждёшь ребёнка от другого.

— Я ему не изменяла.

— Да кого это волнует. Но знаешь что? Я сделаю всё, чтобы снова почувствовать вкус его губ, тепло его рук, его язык на своей груди и его плоть в себе.

— Этого никогда не будет, — прорычала я и развернувшись на пятках вылетела из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Я была в бешенстве. Он изменил мне? Нет, это не могло быть правдой. Это не могло…

Заметив Алекса в конце коридора, который разговаривал с Максом, я затормозила. Они повернулись ко мне и оба нахмурился.

— Что-то случилось? — спросил Алекс, изучая меня.

— Ты хотел, чтобы я тебе всё рассказала, что ж, я готова. Но ты сделаешь тоже самое, расскажешь мне, что тебя связывает с этой чёртовой няней.

И больше ничего не говоря, я зашла в первую попавшуюся комнату, ожидая, что он последует за мной.

 

Глава 18

Разговор с братьями был короткий. Он отказался от тех мер, которые они предлагали. Для борьбы с Советом нужен был хорошо продуманный план, а не самодеятельность, которую предлагали Кристиано и Джо, а остальные их поддерживали. Но стоило ему сказать своё веское «нет», как братья принялись обдумывать новый план, а Алекс отправился на поиски свое пары. Ему просто необходимо было увидеть её, дотронуться, обнять и поцеловать, он хотел снова убедиться, что это не очередное ведение.

Уже поднявшись на второй этаж, его догнал Макс, который хотел что-то обсудить, но им помешала Ира. Девушка была взвинчена, и от этого запах беременности стал более отчётливым. Переглянувшись с Максом, Алекс послушно последовал за Ирой, зная, что брат подождёт, пока он не решит возникшую проблему со своей парой. Похоже, она захотела поговорить, что ж, он только «за». Он хотел знать имя того убл…дка, который посмел претендовать на неё. Он должен был знать, кого следует убить с особой жестокостью, а после оставить кости гнить, чтобы этот убл…док не обрёл покой на той стороне.

Конечно, Алекс понял, что с ней было не так, что было не так с её запахом. Когда девушка уснула. Принюхавшись, он безошибочно определил, что Ира была беременна от другого, и этот другой пометил её, словно свою пару. Вот только этим он подписал себе смертный приговор. Ира была его, Алекса, и только его. Он был готов порвать любого, кто с этим не согласен.

Честно, Алекс поражался самому себе, своей выдержке. Он вёл себя спокойно с ней, даже нежно, хотя ему хотелось рвать и метать. Алекс понимал, что дай он слабину, этим он только оттолкнёт от себя Иру, а он не мог себе такого позволить, не тогда, когда она вернулась к нему. Лишь поэтому он держал себя в руках, хотя этого было очень сложно.

Зайдя в комнату, он осмотрелся. Безликая, нежилая. Он бы предпочёл сейчас оказаться в их спальне, но Алекс сомневался, что Ира в данный момент захочет куда-то идти. Она была такой нервной, дёрганой. Это было неудивительно, ведь она готовилась рассказать то, как изменила ему. Или же не изменяла?

От самой мысли, что она сделала это, у него закипала в жилах кровь. Хотелось орать «Почему?» и «За что?», но он молчал, выжидал. Он должен был позволить рассказать ей самой. Должен.

Девушка стояла лицом к окну и теребила низ клетчатой рубахи, его рубахи, а Алекс смотрел на неё и понимал, что, не смотря ни на что, она осталась его парой и так будет до самой смерти.

— Сначала, — начала она дрогнувшим голосом, — я кое-что расскажу тебе, а потом задам вопрос. Хорошо? — спросила она, не поворачиваясь. — Ты согласен?

— Да, согласен.

— Отлично.

Она скрестила руки на груди и, подойдя вплотную к окну, повернулась к Алексу в профиль, при этом прислонившись к стеклу.

— Всё это время… этот год я была не одна.

Раздалось рычание, тихое и угрожающее. И Алекс был бы рад себя остановить, но не мог, но, похоже, Иру это несколько не смутило, потому что она продолжала говорить.

— До последнего времени я не помнила ничего. Соня меня сильно приложила головой, когда мы с ней дрались в вашем доме. И как я понимаю, она же и устроила пожар, в котором все посчитали меня погибшей. Но это не важно, — добавила она и замолчала, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. — Может быть, ты сядешь? — спросила Ира, взглянув на него.

Да, это была отличная идея, потому что Алекс чувствовал, что вот-вот что-нибудь начнёт крушить, а ведь она не подошла ещё даже к самому главному. Присев на кровать, он положил руки на колени и сжал кулаки. Выдержка, сейчас ему была необходима вся его выдержка.

— Так вот… — продолжила она, пройдя и сев в кресло, что стояло прямо напротив кровати. — Помнишь, я тебе рассказывала про Артёма?

— Да, твой бывший, ты его ещё защищала.

Она горько усмехнулась.

— Ага, защищала и оказывается, что зря это делала. Это он похитил меня и держал этот год подальше от родных и близких. Мы жили в Бийске, на окраине в небольшом домике. Он говорил, что любит меня, а я… я не чувствовала к нему того же.

Алекс разжал кулаки, услышав это. Это было хорошо, значит, она была жертвой, значит, она не легла под этого Артёма по собственной воли. Этот убл…док мог её заставить или чего хуже… Снова рычание.

— Алекс!

— Прости. Продолжай.

Она долго смотрела на него. В её глазах было столько боли и грусти, что он кое-как поборол в себе порыв броситься к ней и обнять. Алекс понимал, что сейчас лучше Иру не трогать. Позже он обнимет её, позже он даст ей слово, что убьёт этого гад…ныша и отомстит за неё, но это будет позже, а пока пусть рассказывает.

— Так же я и уйти не могла, особенно, когда поняла, что беременна. Я не знала кто я, не знала, где я жила, и не знала, кто отец моего ребёнка, — сделала она паузу и отвернулась к окну. — Артём был также удивлён моей беременности, как и я. А когда я спросила его, не он ли отец моего ребёнка, он сказал, что нет и что очень сожалеет, что нет. Но я не сожалела. Я была этому даже рада. Я чувствовала, что должна быть в другом месте, вот только не знала где. Он заботился обо мне всю беременность и после, когда Герман родился. Вот только я видела, что он недолюбливает моего сына, и малыш отвечал ему тем же.

Алекс непроизвольно ухмыльнулся, довольный услышанным про своего сына.

— Не ухмыляйся, — одёрнула его Ира.

— Прости, но ничего не могу с собой поделать. Это гордость.

Ира закатила глаза, а потом покачала головой.

— Ты знала, что ты оборотень?

— Нет, но я понимала, что отличаюсь от других людей, хотя и не понимала в чём именно. Об этом мне рассказал Захарий Леонтьевич. Но о нём позже. Спустя немного времени, после того, как я родила. Артём начал действовать. Он стал чаще признаваться мне в любви, пытался даже нянчиться с Германом, но малыш наотрез отказывался с ним контактировать.

— Он к тебе приставал? — перебил её Алекс. Ему необходимо было это знать.

— Да. Но я всегда его одёргивала, и это срабатывало. Я видела, что ему было обидно и больно, но само его прикосновение было мне противно, мне казалось, что это не правильно, что я принадлежу другому и не могу позволить к себе прикасаться.

Алекс потёр колени, пытаясь унять потребность прикоснуться к ней, отметить. Сейчас он должен был её выслушать, а уже потом…

— А потом я начала вспоминать. Мне начали являться размытые образы. Снились сны. Ты снился. И как-то я потребовала, чтобы Артём рассказал мне о том времени, что я не помнила, об отце моего ребёнка. Он взбесился, наврал. Наговорил столько гадостей, что я просто ушла, дождавшись, когда его не будет дома. Была пурга, а я с ребёнком на руках. Я шла, куда глаза глядят и тогда на моём пути появился Захарий Леонтьевич. Он оказался оборотнем. Он приютил нас, обогрел и много чего рассказал о том, кем я являюсь.

Ира тепло улыбнулась, и Алекс понял, что этот Захарий Леонтьевич был отличным мужиком, с которым он просто будет обязан познакомиться, а потом поблагодарить, что тот позаботился о его паре и ребёнке, когда он сам… Алекс оборвал себя, не нужно сейчас было об этом думать, ой как не нужно.

— Тебе повезло его встретить.

— Да, повезло. Но моё везение было недолгим. В ночь полнолуния, Артём выследил меня. Мы дрались. Он оказался сильней.

Алекс напрягся, догадываясь, что последует дальше, но Ира не продолжала, она смотрела в пол и не моргала, а потом по её щекам потекли слёзы.

— Я… — начала она, сквозь слёзы, — я боролась с ним, я была готова умереть, только бы он не добрался до Германа, но ему нужно было другое. Для меня стало сюрпризом, что он тоже был оборотнем. Он… — она отвернулась, вытирая слёзы и продолжила дрожащим голосом, — он изнасиловал меня в полнолуние, а потом посадил на цепь в подвале того дома, где мы с ним жили. Он бил меня, когда я не подчинялась, когда я отказывалась есть. Он сделал мне татуировку, чтобы сломить меня. Он пометил меня, Алекс. Он сделал меня грязной. Я не думала, что могу с такой силой ненавидеть кого-нибудь, что дышать бывает тяжело, но я его ненавижу и в тоже время боюсь. Он больной. Ему лечиться надо.

— А ещё лучше подохнуть, — не удержался он от комментария. — Малыш?

Ира прикрыла глаза и тихо прошептала:

— Я ношу его ребёнка. У меня рука не поднялась избавиться от него. Оно невинно. И я… Я пойму, если ты прогонишь…

Он не дал ей договорить. Вытянув руки вперёд, Алекс схватился за подлокотники её кресла и притянул его ближе к кровати. А когда между ним и Ирой образовалось небольшое расстояние, он переложил руки на её плечи и потянул на себя.

Она была такой крохотной и беззащитной, и Алекс чувствовал потребность защитить её. Он был её парой, он был обязан её защитить. И пусть он раньше этого не сделал, он сделает это сейчас.

Устроив любимую поудобней на своих коленях, Алекс начал гладить её по отросшим волосам и спине. Он ничего не говорил, не потому что не знал, что сказать, он понимал, что сейчас Ире была необходима тишина, и он был готов ей её дать, хотя внутри у него был про хаос. Хотелось рвать и метать, а ещё крови… крови своего заклятого врага, который обидел его пару, которой решил предъявить на неё свои права. Этот Артём ему сразу не понравился, когда она ему о нём рассказала, и как оказалось не зря. Он будто чувствовал, что это тип появится в их жизни и испоганит её. Но, похоже, он не знал, что в их мире, в мире оборотней, такие вопросы решались быстро. Двое, что претендовали на одну самку, сходились в смертельной драке, и в большинстве случаев оставался один, а в меньшинстве никого. Пусть это были звериные законы, но и они были далеко не люди. Ему осталось только найти обидчика и тогда… тогда он устроит кровавую расплату.

— Ты спал с ней? — услышал он тихий вопрос, который ввёл его в ступор.

— Что?

— Я спрошу только один раз и больше никогда не стану поднимать эту тему, — посмотрела она ему в глаза. — Ты спал с няней или нет?

— Нет, я не спал с Таней, — честно ответил он, не понимая, почему она задала этот вопрос. — Но почему ты спрашиваешь?

— Просто она сказала…

Ира покраснела и попыталась встать на ноги, но он её не пустил.

— Что она сказала?

— Ничего. Даже если бы ты и спал с ней, кто я, — она горько усмехнулась, — чтобы осуждать тебя.

— Я не спал с ней, — слегка повысив голос, повторил Алекс. — А теперь расскажи мне, что она тебе наговорила.

— Она намекнула мне, что вы…

— Вот же с…чка! — выругался он. — После того дня, когда я понял, что потерял тебя, я не был ни с одной женщиной, хотя Совет мне мозг вынес, уговаривая жениться снова, чтобы продолжить род. Но я не мог этого сделать, я не мой отец. Жить с одной, но любить другую — это не по мне. Маргарет была хорошей матерью и женой, но всё же я видел, как отец страдает от разлуки с моей матерью. Понимаешь, я не хотел так. Ты была, есть и будешь моей единственной парой. И так будет до конца.

Слёзы снова потекли из её глаз, и Алекс прижал любимую к своей груди. Самое страшное, что могло с ним случиться, уже случилось, он считал её мёртвой, так что с остальным он справится. Да, ему была ненавистна сама мысль, что Ира носила ребёнка другого, но она оставалось его парой, не смотря ни на что. Алекс поклялся себе, что попытается принять этого ребёнка, но сначала он убьёт его отца, отомстит за свою пару, а там… там будет видно.

— Ты злишься? — прошептала она.

— Да.

— Прости.

— Мне не за что тебя прощать, — ответил он, поцеловав её в висок.

— Но…

— Мне не за что тебя прощать, — повторил он, — и выгонять я тебя не собираюсь.

— А няню?

Алекс напрягся. Он не ожидал от Тани такой подлости. Он-то считал себя виноватым перед ней, а она… Он этого не потерпит.

— Не волнуйся, я решу это вопрос.

— Спасибо.

— За что?

— За то, — она крепче обняла его, а потом потёрлась носом об его шею, и Алекс почувствовал, как желание сменяет гнев, — что ты есть в моей жизни.

Он улыбнулся.

— Ты меня сейчас соблазняешь?

— А у меня получается?

— Ещё как.

— Значит, да, соблазняю, — подтвердила она, и он почувствовал, как она улыбается. Эта быстрая перемена её настроения была ему понятна, всё-таки в его доме было четыре беременных девушки, у которых настроение менялось быстрее, чем направление ветра. — Можно я кое-что сделаю?

Алекс немного отстранил её от себя и заглянул в зелёные глаза. Он видел, как они начали темнеть и ему это безумно нравилось.

— Сделай.

— Будет больно, — предупредила его Ира.

— Я стерплю от тебя любую боль.

— Какой самоуверенный.

— Это ты меня таким делаешь.

Она рассмеялась, хоть слёзы ещё не высохли на её щеках.

— Значит, ты даёшь добро?

— Да.

— Даже не зная, что я собираюсь сделать?

— Я догадываюсь.

— Ах, он догадывается, — вытерев слёзы, поддела его она. — Ну, тогда приготовься, мой хороший, потому что, думаю, будет больно.

Когда она начала расстегивать его рубашку и стягивать с Алекса левый рукав, он уже вовсю сиял как лампочка от предвкушения.

— Смотри, щёки треснут, — съязвила Ира и поцеловала его в районе ключицы.

Тяжело втянув в себя воздух через нос, Алекс прикрыл глаза и постарался расслабиться. Если она собралась его пометить, что ж, он только «за». Когда её язык прошёлся по плечу, мужчине пришлось сжать кулаки, чтобы удержать дрожь, но это не помогло. Тихий стон вырвался из его груди и в этот момент он почувствовал укус. Ира впилась клыками в его плоть, и его тело ответило мощной разрядкой на такое обращение.

Когда же его тело немного успокоилось, Алекс обмяк и устроил Иру у себя на груди, но у девушки были явно другие планы.

— Стареешь, мой дорогой, стареешь, — вскочила она с его колен и, схватив за руку, потянула в сторону двери.

Его тело отказывалось слушаться, оно словно превратилось в кисель, но когда Ира облизала губки и поманила его пальчиком, Алекс снова почувствовал, как возбуждается. Она прислонилась к косяку двери и начала оттягивать ворот рубахи, словно ей было жарко. Когда по комнате прокатился властный рык, девушка, рассмеявшись, исчезла в коридоре, и Алекс последовал за ней. Она хотела поиграть, что ж, он не был против.

 

Глава 19

Стоя на кухне и помогая Маше с готовкой, Вика раз за разом возвращалась мысленно к произошедшему в Шопфхайме. Лучше бы она не ездила, лучше бы осталась здесь, в Дублине. Господи, она чуть не убила Дэна и немного покалечила Никольского, правда из-за последнего она не прореживала, потому что тот напросился. Но всё-таки она причинила вред Дэну, а потом ей пришлось рассказать ему о себе и о Рейдах.

— Чёрт! — послышалось рядом, и девушка очнулась от своих мыслей.

Посмотрев вправо, Вика вздрогнула, так как вспомнила о Машином даре.

— Только не говори, что ты…

— Прости, но я это пока не контролирую.

Тихо выругавшись, Вика отбросила лопатку, которой перемешивала под жарку для супа. И что ей теперь делать?

— Не волнуйся, я никому ничего не расскажу, — пообещала Маша и замолчала, привлекая внимание подруги.

— Ты что-то хочешь за молчание, верно? — изогнув бровь, поинтересовалась Вика. Вот так всегда, приходится платить за молчание.

— Да, хочу.

— И что же это?

— Думаю, ты и сама знаешь.

Тяжелый выдох вырвался из её груди. О, она догадывалась, но не была уверена, что хотела бы с кем-нибудь этим поделиться. Она даже Кристиано не рассказала, потому что знала, что сказанные ею слова произведут эффект разорвавшейся бомбы и тогда прольётся кровь, много крови. Вот только им сейчас и так проблем хватало. Насколько Вика поняла, Совет объявил их семье войну и эта война не обойдётся без жертв. Первым под раздачу попал Михаэль, оставалось гадать, кого выберут следующим.

— Ты никому не скажешь? — внимательно всматриваясь в синие глаза подруги, спросила Вика. Девушка понимала, что возможно открывшись Маше, делает опрометчивый шаг, ведь рыжая славилась у них любопытством, хотя и не была уж такой сильной болтушкой, просто любопытная как кошка. И всё же было немного страшновато, что обо всём узнает Кристиано, она боялась за своего волка.

— Никому, обещаю.

— Хорошо, — вздохнув, сдалась Вика, и, посмотрев на входную дверь, проверяя наличие подслушивающих, и когда их не оказалось, то начала свой рассказ.

Вернувшись от Иры, Вика была настолько потрясена рассказом девушки, что не сразу заметила Никольского, который ждал её в её же номере. Лишь когда она начала раздеваться, то поняла что что-то не так. Оставшись лишь в нижнем белье, она втянула в себя воздух и почувствовала запах дорогих сигарет, которые он всегда курил.

— Что ты здесь делаешь? — не став останавливаться, спросила девушка, ощущая голодный взгляд на своём теле.

— Ждал тебя, — в его голосе была хрипотца, как и всегда, когда он был возбуждён.

— И зачем?

Она старалась оставаться невозмутимой, годы практики помогали, но ей так хотелось накричать на него и просто вышвырнуть из своего номера, но она понимала, что этим она только подольёт масло в огонь. Никольский обожал, когда ему сопротивляются и терпеть не мог игнор.

— Я так соскучился по тебе, малышка, — ответил он, и послышалось шуршание простыней.

Прикрыв глаза, Вика постаралась побороть в себе приступ гнева. О, этот гнев был направлен на её память, потому что эта предательница решила подкинуть ей картинки из прошлого. Никольский обнажённый под простынями… мня-мням!!! Это картина, конечно, была очень аппетитная, но она не могла себе позволить даже думать об этом. У неё был муж, который во многом даст фору бывшему любовнику. Вот только память издевалась над ней, подкидывая откровенные картинки её прошлого. К примеру, как он взял её на балконе среди бело дня, причём балкон был не застеклён и находился на четвёртом этаже многоквартирного дома на одном из спальных массивов. Или же, как он завязывал ей глаза, сковывал за спиной руки и вставлял в рот кляп, чтобы она не могла кричать, а потом перекидывал через подлокотник дивана и вбивался в её податливую плоть. Ох, всё это она помнила и не хотела забывать, потому что это было её прошлое, как не крути. Единственное, чтобы она согласилась бы забыть, так это то, когда он причинил ей самую настоящую боль.

Откашлявшись, она успела увернуться, прежде чем он прикоснулся к ней.

— Ты бы оделся, — натягивая через голову свитер, посоветовала она.

— Тебя никогда не смущала моя нагота, даже наоборот нравилась.

— Это да, но ты забываешь, что я теперь замужем.

— Боишься, что муж узнает?

— Скорей боюсь того, что он с тобой сделает, если узнает, что ты, — она окинула его мускулистое тело равнодушным взглядом, — был в моей комнате, да ещё и голый.

Он рассмеялся, и от его смеха у Вики поползли мурашки по спине. Ничего хорошего этот смех не предвещал.

— А тебе идёт быть волчицей, — не с того не всего сказал он.

Она замерла, уверенная, что ей послышалось.

— Не нужно так удивляться, милая, — наклонил он голову в бок, улыбаясь.

— Я тебя не понимаю, — прикинулась она дурочкой.

— Разве ты не чувствуешь? — начал он к ней приближаться, а Вика непроизвольно сделала шаг назад.

— Не чувствую что?

— Принюхайся.

И она принюхалась. Тихо выругавшись, Вика отшатнулась от него.

— Не подходи, — прошипела она.

— Ну-ну, малышка, не надо так, — расплылся он в порочной улыбке, — ты же знаешь, я тебя не обижу.

— Ага, знаю, мы это уже проходили, Никольский. Как-то ты чуть не убил меня.

— А это! Пустяки. Тебе же нравилось то, что я с тобой делал.

Нравилось? Ну, возможно поначалу так и было, но не потом.

Ощетинившись, Вика тихо и угрожающе зарычала, продолжая пятиться от него, но стоило её спине коснуться стены, как она оказалась в крепких мужских объятиях. Чёрт, он слишком быстрый, а это значило только одно, он был не обращённым волком. Его ловкие руки тут же пробрались под свитер и начали ласкать её нежную кожу. Раньше бы она почувствовала трепет и возбуждение, но не сейчас. Сейчас Вика чувствовала лишь отвращение.

— Нет, — толкнула она его в грудь, но толку было мало.

Он трогал её тело, оставляя на ней свой запах, который она позже будет отмывать и отмоет, потому что Кристиано не учует его. Когда же его губы накрыли её, Вика разозлилась окончательно и тогда что-то произошло. Никольский зашипел и отпустил её. Выражение на его лице говорило о том, что ему больно, очень больно. Не понимая, что всё это значит, она безотрывно смотрела в его глаза, а ему становилось всё хуже и хуже.

— Ты… — начал он, но, не договорив, повалился на колени и схватился за голову.

Дыхание его было прерывистым, на глазах навернулись слёзы. У него был жалкий вид. Одёрнув свитер, ей в голову пришла мысль, что этот мужчина боится боли, когда же сам любит причинять её другим. Как интересно!

Раздался стук в дверь, и девушка бросилась к ней, перескочив через скрючившегося Никольского. Но стоило ей повернуться к горе-насильнику спиной, как он снова накинулся на неё и повалил на пол. Вскрикнув от неожиданности, она начала брыкаться, пытаясь скинуть его с себя, вот только Никольский был больше и сильней.

Навалившись на неё всем телом, он тяжело дышал ей в затылок. Его пальцы проникли под свитер и начали стягивать с неё трусики. Она чувствовала его возбуждённую плоть, и понимала, что если ничего не предпримет, то будет изнасилована этим убл…ком.

Зарычав от раздражения, Вика подняла глаза, ища хотя бы какой-нибудь предмет, которым можно было бы огреть мужчину, но тут дверь в её номер распахнулась от пинка. На пороге стоял Дэн. Мужчина был в ступоре от увиденного, но быстро пришёл в себя. Вика видела, как его лицо покраснело от ярости, и он кинулся к ним. Набросившись на Никольского, он оторвал мужчину от неё и тут же схватил мощный удар под дых. Захрипев, он повалился на пол, а после получил ещё удар с ноги в лицо. Когда же её друг схватился за разбитый нос, Вика выругалась. Чёрт, она не хотела бы, чтобы Дэн пострадал из-за неё, и всё же он пострадал.

— Никогда не мешай волку брать то, что принадлежит ему по праву, — прорычал Никольский и снова кинулся к Вике, желая подмять её под себя и взять силой.

Она же успела повернуться к нему до того, как он бросился к ней, и стоило их взглядам встретиться, как мужчина снова повалился на пол, извиваясь от боли.

«Неужели это мои способности?» — пронеслось у неё в голове, и тут перед ней возник Дэн. Вот чёрт!!! Зрительный контакт и её бывший и защитник в одном лице лежит на полу рядом с другим её бывшим и тоже корчится от боли.

— Твою мать, — выругалась она, не понимая, как остановить происходящее.

Она больше не смотрела им в глаза и всё же мужчины продолжали испытывать невыносимую боль. Испугавшись, что она просто убьёт их, Вика зажмурилась, молясь, чтобы это прекратилось, и когда открыла глаза, то они лежали смирно и, как удобно, оба без сознания. Облегчённо вздохнув, она расслабилась и повернула голову в сторону двери, привлечённая каким-то шумом. Дверь нужно было прикрыть, пока не набежали зеваки. А то, что их было слышно, Вика не сомневалась. Неприятности с полицией ей не нужны. И поэтому, кое-как поднявшись на ноги, она доковыляла до двери и закрыла её. Повернувшись к ней спиной и привалившись, она оглядела мужчин. Господи, она чуть не убила их. Ладно, Никольского ей не было жалко, а вот Дэн совсем другое дело. Он был не просто её бывшим любовником, он был её другом, которому сейчас она причинила вред.

— В общем, они долго не приходили в себя, и я позвонила Сэму. Когда он явился, то ошалел от увиденного. Спросил кто это их, ну я ему и рассказала… кое-что, — замялась она, заканчивая рассказ того, что с ней приключилось в Германии. Об этом знали только сами участники драки, Сэм, а теперь и Маша, от которой невозможно было что-то скрыть. Не удивительно, что она ещё в прошлом году первая догадалась о сущности братьев Рейд. Она была словно датчиком тайн. Что ж, её способность читать мысли подходила девушке на сто процентов. Вот только теперь ей бы ещё научиться не лезть в чужие мысли, потому что так и ей будет спокойно и окружающим.

— Кристиано не знает, верно? — решила уточнить девушка.

— Нет, ты что! — воскликнула Вика, пугаясь самой мысли, что её любимый узнает о её приключениях. Он же тогда её запрёт в высокой башне, либо прибьёт Никольского, а может и оба варианта сразу. Эти волки были такие собственники и такие непредсказуемые. Вот только её ни один из вариантов не устраивал. Она не хотела, чтобы Кристиано вмешивался во всё это, потому что ему и так головной боли хватало, а она сама сможет, если что разобраться, она это уже доказала.

— Да уж, доказала. Если бы не Дэн то, я даже боюсь подумать, что могло бы произойти.

— Я бы справилась с ним.

— Если честно, то я сомневаюсь. Прости, Вик, но он всё-таки большой и страшный серый волк, а мы только недавно обращённые и нам не по силам тягаться с таким как он.

— Да ну? — удивилась Вика. — А ты вспомни, что мы вытворяли в ночь нападения на особняк Рейдов в России. Вспомнила? — спросила она, и когда Маша кивнула, то продолжила: — Именно поэтому я считаю, что справилась бы с ним. Тем более мои способности проснулись очень вовремя.

Маша кивнула, а потом задумчиво произнесла:

— Значит, ты у нас можешь причинять боль, лишь только подумав об этом?

— Да. Сэм сказал, что это очень редкий дар и очень опасный, что он зачастую сводит своего владельца с ума.

— Мда… весело, однако. Но вот что я тебе скажу, в дурдом переселимся все вместе, потому что не ты одна сойдёшь с ума. Знаешь, мне не нравится, слышать чужие мысли, я от этого очень устаю и боюсь, что когда-нибудь свихнусь, если конечно не научусь всё это контролировать.

— И не говори, за то в дурдоме будет весело, — усмехнулась Вика, а потом поморщилась, так как Маша схватила её за руку, больно впивая ноготки. — Эй, больно! Маш, ты чего?

Подруга побледнела, а потом большим пальцем указала на дверь. Вика напряглась. Она уже знала, кто там стоял, это не нужно было обладать способностями Маши, она узнала запах своего волка, и он был в бешенстве.

Дверь скрипнула, и показался Кристиано. Его обычно зелёные глаза сейчас были чёрными как ночь, черты лица заострились, стали более звериными, вены на руках вздулись от напряжения, футболка, что была на нём, была готова в любой момент лопнуть. Ох, мамочки!!! У Вики возникло желание сбежать и подальше.

— Кристиано? — сглотнув, позвала его Вика, вот только у неё сложилось впечатление, что он её не слышит.

Переглянувшись с Машей, девушка поняла, что лучше всего сейчас подруге слинять с кухни, чтобы она не дай бог попала под горячую руку Рейда, тогда беды не миновать, потому что за братом придёт Макс и начнётся бойня. Похоже, Маша была с ней полностью согласна, потому что кивнула, прочитав Викины мысли. И когда же она по быстрому исчезла, то Вика спряталась за столом, чтобы между ними было хоть какое-то препятствие. Ей не хотелось применять на любимом новоприобретённые способности.

— Успокойся, — вытянув руку вперёд, попросила она, — ничего страшного не произошло, я за себя постояла, если ты, конечно, слышал всё. А я уверена, что ты слышал всё, иначе бы сейчас не излучал убийственную ауру.

Видя, что её слова не достигают желаемого результата, она схватила яблоко из корзины и швырнула его в мужчину. Что ж, реакция была у него отменная, поймал, откусил и кинул в сторону.

Его движения были плавными, и Вике всё больше казалось, что она сейчас выступала в роли дичи, а он был её хищником, и это, конечно, её не устраивало.

— Если ты сейчас же не успокоишься, то я…

Слова повисли в воздухе, потому что Кристиано одним сильным движением отодвинул в сторону стол и начал приближаться к Вике. Ошарашенная, она пятилась назад, пока не упёрлась спиной во французское окно. Его движения были быстрыми и грубыми. Будь она более собранной, то дала бы отпор, но не в этот раз.

Прижатая к стеклу, в объятиях крепких рук, Вика понимала, что бежать некуда. А когда его губы обрушились на её безжалостным поцелуем, она осознала, что и бежать-то никуда не хочет. Стон зародился в её груди и вырвался наружу, стоило Кристиано порвать её любимые брюки для йоги вместе с бирюзовыми кружевными трусиками и коснуться её плоти.

Он ласкал, кусал до крови её губы, соблазнял, заставлял желать большего и она желала. Он был так груб с ней, но сейчас это Вику не волновало, ей даже хотелось такой грубости. Когда же он развернул её к себе спиной и прижал к окну (снова!), Вика прогнулась в спине и охнула, почувствовав его горячую плоть.

Намотав её волосы на свой кулак, он резким движением вошёл в неё, вызывая у Вики лёгкую боль, а потом снова вышел. Девушка заскрипела зубами, не довольная таким отступлением, но недовольства были позабыты, когда он снова наполнил её. Он сразу же взял быстрый темп, не заботясь о комфорте Вики, и она понимала почему. Он хотел снова отметить её, утвердить свои права. Что ж, она могла ему это простить, потому что понимала, что это много значит для него, как для мужчины и как для собственника. Ведь как не крути, а она была его.

В тишине кухни было лишь слышно тяжелое дыхание двоих, царапанье ногтей о стекло, но вскоре к ним присоединилось звериное рычание и женский вскрик. После Вика, обессиленная и удовлетворённая, была доставлена в их спальню, где развернулись новые баталии, но уже в других плоскостях.

 

Глава 20

Лена была, конечно, рада, что Джо одумался, вот только она была в замешательстве такой резкой перемене. Он так не хотел этого ребёнка, но стоило опасности нависнуть над их семьёй, как его мнение изменилось. Это же странно, не так ли? Именно из-за этого она ещё не вернулась в их спальню, что конечно расстроило её волка. Но она для начала должна была убедиться, что он осознаёт всю ситуацию. Да он мог растопить её сердце, лишь сказав, что любит её, что она его сердце и т. д., но всё же Лена не была дурой и понимала, стоит подождать и проверить так ли он искренен в своих желаниях.

Поговорив с мамой по телефону, она шла по коридору в свою временную комнату и вытирала слёзы. Ей нужно было уехать, потому что отец приболел и маме нужна была помощь, но она не могла так просто взять и сорваться с места, для начала ей нужно было поговорить с Джо, вот только она сомневалась, что он согласится на её отъезд.

Подойдя к двери, она заметила записку, что лежала у самого порога. Наклонившись и подобрав её, Лена осмотрелась по сторонам, гадая, чьих рук это дело. Развернув записку. Она узнала красивый почерк своего волка. Лёгкая улыбка коснулась её губ, и она пробежалась глазами по строчкам.

«Жду тебя в западном крыле дома у лестницы, что ведёт на чердак», — гласила записка.

Пожав плечами, она повернула назад, пытаясь понять, что Джо делал там. Насколько Лена помнила именно про чердак западного крыла говорил Алекс, а говорил он о том, что там небезопасно и что им не стоит туда суваться, так что там забыл Джо?

Проходя мимо главной лестницы, она увидела Машу, которая поднималась на верх, что-то ворча себе под нос.

— Что такое? — спросила она девушку.

— Лучше не спрашивай, — отмахнулась от неё Маша и тут же стала серьёзной. — Ты что со мной разговариваешь?

Лена фыркнула. Ну да, у них с Машей был маленький конфликт из-за того, что она сделала, но, наверное, стоило забыть об этом, хотя собственница в Лене не желала этого забывать.

— Ну-у-у… я… в общем, мир? — спросила она, протягивая рыжей бестии руку. Маша подозрительно покосилась, но всё же пожала ей руку. — Но только обещай, что больше не будешь целовать моего волка.

— Да не в жизнь, — пообещала Маша и ухмыльнулась. — Значит, сейчас направляешься на свидание с Джо?

— Нет, — покраснела Лена. — И с чего ты… А-а-а-а… я забыла, что ты читаешь мысли.

— Да-да, порой это очень полезно.

— Но лишь порой.

— Да, лишь порой, — согласилась девушка и вздохнула. — Что-то все романтик устраивают.

— Ты о чём? — удивилась Лена.

— Ну-у-у… — протянула Маша, — понимаешь, Вика с Кристиано на кухне…

— О-о-о… то есть, нам стоит после сменить всю обстановку на кухне?

— Ага, придётся. Ну ладно, ты иди, а я пойду искать Макса.

Девушка весело помахала ей рукой, явно успокоившись из-за того, что они заключили мир, и побежала в сторону своей спальни. Проводив подругу взглядом, Лена продолжила путь.

Интересно о чём хочет поговорить Джо? Вот с такими мыслями она дошла до западного крыла, вот только её ненаглядного нигде не было видно. Нахмурившись, Лена упёрла руки в бока и стала отбивать такт ногой.

— И как это называется? — спросила она сама себя и повернулась, чтобы уйти, как откуда-то сверху послышался голос Джо.

— Стой-стой-стой-стой, не уходи. Я здесь, наверху.

Девушка задрала голову вверх и снова подумала на счёт того, чтобы повернуть назад. Эта часть дома выглядела жутковато. Видимо Алекс не зря запрещал сюда приходить. Действительно создавалось впечатление, что здесь опасно. Одна лестница чего стоила.

— А может быть, лучше ты спустишься? — спросила она, повысив голос, чтобы Джо её услышал.

— Не бойся, лестница не рухнет.

Вот с этим она готова была не согласится.

— И всё же…

— Поднимайся.

Заворчав о том, что её мужчина её не ценит и не бережёт, Лена аккуратно поставила ногу на первую ступеньку, проверяя, не сломается ли она под ней. Нет, не сломалась. Медленно поднимаясь наверх, она морщилась от каждого скрипа, что производила лестница. И почему Алексу просто не нанять рабочих и не отремонтировать её? Но стоило ей добраться до верха, как перед её взором предстал Джо с охапкой пионов нежно-розового цвета.

От увиденного, она замерла, не зная как реагировать на всё это.

— Привет, — улыбнулся ей Джо.

— Привет, — настороженно ответила она.

— Долго ты там будешь стоять? — спросил мужчина.

— Эм-м-м… — она огляделась по сторонам и заметила матрас, что лежал на полу за спиной Джо, застеленный покрывалом молочного цвета и усыпанный лепестками алых роз. — Что всё это значит?

— Что именно?

— Цветы, ну и это, — махнула она в сторону матраса.

— А это, — обернулся он быстро, — это для антуража.

— Для антуража?

— Ну да.

— Зачем?

— Ну-у-у…

— Ладно, можешь не отвечать, я лучше пойду, пока чего-нибудь не сломала себе здесь.

Она уже повернулась к нему спиной и сделала шаг, как он её остановил. Охнув от неожиданности, Лена начала вырываться.

— Пусти меня, — требовала она, когда он легко подхватил её на руки и понёс к матрасу. — Пусти.

— Нет. Этому никогда не бывать.

— Мне здесь не нравится. Здесь жутко.

— Но ты же со мной, — возмутился он и аккуратно опустил Лену на матрас.

— О, хочешь сказать, что с тобой я в безопасности? Что-то я сомневаюсь в этом.

— В смысле?

— Ты самая большая опасность в моей жизни, Джо.

— Буду считать это комплиментом, — буркнул он и присел рядом.

Лена смерила его взглядом, а потом посмотрела на пионы, которые теперь были рассыпаны по полу.

— Я как понимаю, пионы для меня?

— Да.

— Но они на полу.

— Они бы тебе всё равно мешали.

Она склонила голову набок, не понимая о чём он.

— Я не понимаю, — покачала она головой, а потом замерла, когда перед ней появилась маленькая коробочка из чёрного бархата. — Что это?

— А ты открой, — предложил ей Джо.

Приняв коробочку, Лена аккуратно её открыла и обомлела. В коробочке лежали маленькие в форме капельки серёжки с брильянтиками. Посмотрев Джо в глаза, она поняла, что он ждёт от неё реакции. Господи, неужели он запомнил о том, как она как-то говорила, что хотела бы такие серёжки.

— Неожиданно, — сглотнула она.

— Я знаю, что произвожу впечатление безответственного и невнимательного парня, но это на самом деле не так. Я всегда слушаю тебя, всегда слежу за тобой, просто делаю это так, чтобы ты не знала, — покраснел он и полез в большую корзину, которую она не заметила раньше.

— Что там у тебя? — решила она сменить тему, понимая, что сейчас Джо чувствовал себя крайне смущённо.

— Еда.

— Еда?

— Вернее то, что мне удалось отвоевать у Алекса, когда он делал набег на холодильник.

— Надеюсь, что это было до того, как твой брат с Викой заняли кухню, — прокомментировала она, рассматривая серёжки, но стоило ей поднять глаза и встретиться с ним взглядом, то отмахнулась, — не бери в голову.

— Ладно, — согласился он. — Как на счёт сыра и вина?

— Ну, если только чуть-чуть.

— Понял, — кивнул он и достал тарелку уже с нарезанным сыром. Снял с неё плёнку и поставил перед Леной. Когда же дело дошло до вина, то Джо попросил подержать её бокалы, пока он откупоривал бутылку.

— А можно вопрос? — поинтересовалась Лена.

— Конечно.

— В честь чего всё это? — обвила она рукой и скромный пир.

Джо поджал губы, смущаясь.

— Просто хотел сделать тебе приятное. Я в последнее время вёл себя с тобой по-свински, поэтому…

— Решил задобрить меня?

— Можно и так сказать.

Лена улыбнулась и сделала глоток. Он был таким милым, когда дело доходило до романтики. Господи и этот парень кружил девушкам головы в их деревне, считался самым главным бабником, а на самом деле он оказался отличным мужем, не считая кое-каких заморочек с её беременностью.

— Обожаю, когда ты улыбаешься, — взяв её за руку, проговорил он.

— Был бы повод.

— И ненавижу, когда ты плачешь.

— Я тоже не люблю плакать.

— В последнее время я заставил тебя поплакать. Прости, — поцеловал он её в ладошку. — Мне очень стыдно.

— Почему ты передумал?

— В смысле?

— На счёт ребёнка.

Джо опустил глаза, и Лена поняла, что ему действительно было стыдно.

— Джо.

— Я понял, что у меня больше вероятностей потерять тебя, если я продолжу вести себя как идиот. Ребёнок это хорошо, но я боюсь.

— Я понимаю.

— Моя жизнь без тебя ничто. Ты и Ева — это всё, что нужно мне. Вы моя жизнь, и больше мне никто не нужен. Знаешь, весь этот год я наблюдал за Алексом. Его страдания по Ире убивали меня, но я твердил себе, что со мной такого не будет, потому что ты всегда будешь рядом со мной, что с тобой ничего не случится, что я защищу тебя, а потом…

— А потом новость о беременности, да?

— Да. Я словно слетел с катушек. Когда ты рожала Еву, я думал, что умру, если тебя не станет, но ты выжила, ты справилась, а теперь снова беременность. Чёрт, я знаю, что это моя вина, что будь я более осторожным, то ничего бы этого не было. И… Прости меня, я такой болван. Господи, да я не достоин тебя, — закончил он и Лена заметила на его щеках слёзы. Перепугавшись, она поставила бокал на пол и притянула его в объятия. Когда плачет такой мужчина как он — это ужасно. Он ведь сильный, отважный, бесшабашный, он… он её опора, на которую она всегда может рассчитывать, а тут такое.

— Перестань. Настоящие мужики не плачут.

— Я не плачу. Просто соринка в глаз попала.

— А-а-а…

— Ага. Ты что, я и слёзы… Да у меня просто нет слёзных желёз, или как они там называются. Я сказал, я…

— Хвастун? — подсказала ему Лена, отпустив его.

Он улыбнулся, а потом почесал затылок.

— Если только немного. Но самое главное я счастливчик, которому повезло, что ты обратила на меня внимание.

Лена закатила глаза. Да уж, счастливчик. Она помнила, как он метался между ней и Мари, и это было неприятно. «Но всё же он выбрал тебя», — подсказала ей совесть, — «Так что перестань изводить парня. Просто скажи, что ты его простила». Показав мысленно язык своей совести, Лена поняла, что она права, она действительно простила Джо. У неё не получалось долго злиться на него, он просто обезоруживал её, и она прощала.

— Знаешь, — начала Лена, когда он успокоился и теперь гладил её запястья, заставляя ей немного дрожать, — я разговаривала сегодня с мамой.

— Как у них дела? — спросил он, не отрываясь от своего занятия.

— Она попросила, чтобы я приехала.

Джо замер, а потом медленно поднял голову. Вот этого она боялась. В глазах его был написан страх, страх её потерять, и от этого у неё сжималось сердце.

— Что у тебя ещё есть в корзине?

— Не меняй тему, пожалуйста. Ты возвращаешься в Россию? Всё-таки это из-за меня. Господи, какой же я идиот. Дотянул.

Он вскочил на ноги и начал метаться, словно лев в клетке.

— Джо, успокойся. Джо!

Лена тоже поднялась на ноги.

— Джо, это ненадолго. Папа приболел и…

Она не смогла договорить, потому что он обнял её и поцеловал. Это был требовательный поцелуй, на который она с удовольствием ответила. Как же она соскучилась по нему, как еж ей его не хватало.

Объятия становились всё сильней и сильней, а поцелуй всё жарче. Когда же он оторвался от неё, его глаза были тёмными, а дыхание тяжёлым.

— Я хочу, — прорычал он, и она кивнула, понимая, чего именно он хочет, она хотела того же.

Подхватив её на руки, он снова отнёс её к матрасу и аккуратно опустился на него. Когда же её спина коснулась поверхности их ложа, Лена расслабилась. Джо был осторожным, хотя она видела, как ему не терпелось наброситься на неё, но он действовал аккуратно, постоянно спрашивая взглядом дозволения. Он раздевал её, словно она была фарфоровой куклой, которая могла сломаться от любого прикосновения. А поцелуи, которыми он осыпал её, были похожи на бабочек. Но стоило ей остаться в чём мать родила, как Джо подменили. Его выдержка кончилась и он набросился на неё.

Всё произошло быстро, но это был лишь первый раунд их долгого пребывания на этом чердаке. В последующие многочисленные разы он любил её медленно, доводя её до безумия, и Лене это нравилось. Ей нравилось то, что он с ней вытворял и как он это делал. И она позволила себе позабыть о том, что в ближайшие дни уедет ненадолго, что оставит своего любимого одного. Об этом не стоило думать сейчас, она подумает об этом завтра, потому что завтра будет новый день.

 

Глава 21

В приподнятом настроении, радуясь, что у всех всё потихоньку налаживается, Мария Рейд шла к себе в комнату, чтобы проверить электронную почту, она так надеялась, что деканат разрешит ей сдать сессию досрочно. Зайдя в спальню, она сразу почувствовала что-то неладное. И дело было не в том, что она не слышала мысли своего мужа, которые сидел за ноутбуком и смотрел на неё тяжёлым взглядом, хотя это было странно, дело было в том, что воздух был пропитан какой-то агрессией.

— Всё в порядке? — спросила она, пытаясь понять его настроение.

— Тебе пришло письмо из вуза.

— О, — хлопнула она в ладоши, — здорово. Надеюсь, что ответ положительный, — заулыбалась она, игнорируя его мрачное настроение.

— Положительный. Хотя смотря с какой стороны посмотреть, — буркнул Макс, закрывая ноутбук.

— О чём ты? И почему я не слышу твои мысли?

— Потому что тебе их лучше не знать.

Маша вскинула бровь, недовольная таким ответом. «Да что с ним такое?»

— Ты действительно хочешь знать, что со мной такое?

Она застонала от нахлынувшего на неё раздражение. Это было нечестно. Макс как-то научился скрывать от неё свои мысли, когда её мысли для него были как на ладони.

— Это нечестно, — скрестив руки на груди, обиделась Маша.

— Нечестно? — вскочил он, теряя своё легендарное самообладание. — Нечестно, это когда хочешь потихоньку слинять от мужа. Вот это нечетно, Маша.

— Ни от кого я не хотела слинять. Просто мне нужно закончить учёбу как можно скорее. Если ты помнишь, одно из условий моего переезда в Дублин было то, что я смогу беспрепятственно доучиться, а это означало и поездки на сессию.

— Для сессии ещё рано.

— А я досрочно хочу всё сдать. Учёба для меня очень важна, я всегда хотела быть врачом и…

— Учёба для неё важна, — повторил он за ней, вызывая у Маши ещё больше раздражения. — А мы для тебя не важны, я и наши девочки?

— Не смей приплетать сюда Мию и Рию, они тут не причём.

— Хорошо, — согласился он, подходя к ней ближе. — А я для тебя не важен?

Маша закатила глаза. Что за детский сад? Господи, кто это? Её муж так себя никогда не вёл.

— Детский сад?! — воскликнул он.

— Хватит! Перестань лезть в мою голову. Я тебе запрещаю. Я…

— Запрещаешь? Решила воспользоваться моей клятвой, данной тебе, да, Маша?

Она скрипнула зубами. Ну, вот почему у всех всё хорошо, а у неё нет? Это обидно.

— Да. Да, я решила воспользоваться ей, поэтому я запрещаю тебе читать мои мысли, — грозно произнесла она и спасовала, когда он начал приближаться.

— Как удобно, — улыбаясь, произнёс он, — можно всегда одёрнуть поводок.

— Я тебя не заставляла давать мне эту клятву, — отступая назад, процедила она сквозь зубы.

— Верно, не заставляла. Клятва была принесена добровольно, в этом и вся суть. Я отдал тебе всего себя, и я не жалею об этом. Вот только не задача, моя дорогая бестия, ты не можешь запретить мне читать твои мысли, это идёт как бонус к клятве.

Машина челюсть встретилась с полом. Вот же гадость-то какая! И за что ей такая не справедливость? Но стоило ей об этом подумать, как Макс притянул её к себе и грубо поцеловал.

— Думаю, это за то, что ты в прошлой жизни была плохой девочкой.

— Я? — удивилась она и начала вырываться, вот только у него были другие планы. — Пусти меня.

— Нет. Никогда и никуда.

— А-а-а… Макс, это глупо.

— Плевать, — отмахнулся он и снова поцеловал Машу. И опять поцелуй был грубым, никакого намёка на нежность.

— Ты делаешь мне больно, — обвинила она его, когда он прервал поцелуй. Дыхание сбилось, но она не станет показывать, что эта его грубость заводит её, уж больно она была уязвлена его деспотичными замашками.

— Это только начало, моя дорогая, только начало.

И прежде чем, она успела спросить о чём он, Макс перекинул её через плечо и вышел из их спальни.

— Куда ты меня несёшь? Верни меня обратно. Мне нужно прочитать письмо из деканата. И ответить им я тоже должна, — верещала она, но он игнорировал её, неся в западное крыло. — Ой, нет, — простонала Маша, прикрывая глаза ладонью.

— Что нет?

— Только не западное крыло.

— Почему нет? — спросил он, немного подкинув её на плече, чтобы она лежала поудобней.

— Ай, больно же, — начала Маша жаловаться.

— Прости. Так чем тебя не устраивает западное крыло?

— Меня не устраивает оно по многим причинам. Во-первых, там Джо и Лена, а во-вторых, я и сама могла бы туда дойти, на своих двоих, если бы ты не включил «пещерного человека».

— Пещерного человека, говоришь? — усмехнулся он, продолжая путь.

Она не ответила, надувшись. В голове у неё пронеслось куча эпитетов, которыми она наградила Макс, и он их слышал. Когда же он притормозил у лестницы на чердак, Маша застонала, потому что мысли одной любвеобильной пары заполнили её голову.

— Давай уйдём отсюда, — попросила она.

— Тебе мешают Джо с Леной?

— Да.

— Не волнуйся, там, куда я тебя несу, ты их слышать не будешь.

— И куда же ты меня несёшь? — устало спросила она, но Макс естественно не ответил, прошёл мимо лестницы и завернул за угол. Перед ними был тупик, насколько Маша могла видеть.

— О, только не говори, что ты собрался поставить меня в угол.

— А что, это мысль, — усмехнулся Рейд и поставил её перед собой.

Его глаза горели огнём страсти, которая вот-вот обрушится на Машу. Она знала интуитивно об этом, но лишь надеялась, что он не накинется на неё прямо в коридоре. Как-то не хотелось, чтобы их застукали в самый ответственный момент. Она просто этого не переживёт.

Когда его ладонь легла её на затылок, девушка приготовилась к тому, что её сейчас будут целовать, но Макс этого не сделала. Он второй рукой потянулся куда-то ей за спину. А когда она попыталась проследить за его действиями, то он не позволил ей повернуться. Что-то щёлкнуло за спиной, а потом подул ветерок.

— Потайная комната? — спросила она, удивляясь. Что ещё в этом доме есть, чего они не знают?

— Да, нашёл её пару дней назад, — улыбнулся он порочной улыбкой.

— А Алекс знает о ней?

— Думаю, что да. Ведь не зря он запрещает бывать в этом крыле, — ответил он, толкая её вперёд.

— Не толкайся, я могу упасть.

— Я тебя поймаю.

О, в этом она не сомневалась.

Оказавшись внутри, Маша начала осматриваться, но даже для её суперзрения это было проблематично.

— Ты здесь что-нибудь видишь?

— Нет, но мне это и не нужно.

— Как это?

— Я знаю, что где находится, — просто ответил он, и Маша закатила глаза от такого ответа.

Как самоуверенно с его стороны!

— Макс? — позвала она его, когда поняла, что он отошёл. — Ты где?

Какое-то шуршание справа и Маша повернула туда голову.

— Макс, это не смешно.

— А кто сказал, что я смеюсь, — прошептал он ей на ушко, обнимая её со спины.

Она чувствовала его дыхание на своих волосах, когда его руки блуждали по её телу.

— Макс, что ты делаешь?

— Ничего особенного, — ответил он, забираясь ей под футболку.

Когда его ладони накрыли её грудь, Маша шумно втянула в себя воздух. Его прикосновения разжигали в ней пожар, и этот пожар вынуждал отбросить в сторону обиду. Она хотела его, так же как он её.

Он гладил её грудь, постепенно сдвигая чашечки бюстгальтера вверх, а когда же он коснулся обжигающими пальцами сосков, Маша застонала. Ей хотелось большего и она ясно дала понять это, потеревшись об него своей попой, за что получила лёгкий укус в шею.

— М-м-м… — промычала она и взвизгнула, когда Макс подхватил её на руки. Когда же он снова поставил её на ноги и развернул к себе лицом, Маша привстала на носочки, желая поцеловать его. И поцеловала жадно.

Обхватив его шею руками, девушка притянула мужчину ближе к себе. Когда же он положил свои руки на её попку и начал мять, Маша замурлыкала и стала тереться об него более интенсивнее.

— Я хочу кое-что попробовать, — простонал он, когда прервал их поцелуй. — Только доверься мне.

— Я тебе верю.

Стоило этим словам слететь с её губ, как она была повёрнута к нему спиной, а руки подняты вверх.

— Держись, — прошептал Макс ей на ушко.

Маша же, не понимая за что ей держаться, стала тянуться вперед, пока не почувствовала металлический столб.

— Что это?

— Столбик кровати.

— Железный?

— Да.

— М-м-м… — протянула она и вздрогнула, когда на её запястье защёлкнулся наручник, а потом и на втором. Это возбуждало и в тоже время это было неправильно, но она доверяла Максу. Если он хотел попробовать что-нибудь типа связывания, что ж, она готова ему в этом помочь. Маша не могла сказать, что она была в восторге от тематики садо-мазо, но ей всегда было интересно каково это. «Вот и проверишь», — подтрунивало над ней её подсознание.

Послышался треск ткани.

— Моя любимая футболка, — грустно пробормотала она и тут же почувствовала поцелуй в плечо.

— Я куплю тебе новую любимую футболку.

— Хорошо. Ох!

Его рука скользнула к джинсам, по пути поглаживая её плоский животик, и по её телу забегали мурашки.

Она опустила руки (как удобно, что наручники свободно скользили по столбику кровати), чтобы расстегнуть свои джинсы, вот только длины цепочек наручников не хватило, чтобы это сделать. Но как оказалось, этого и не нужно было делать, Макс всё сделал за неё.

Его пальцы действовали ловко. И вот она стоит прикованная к кровати в одном лифчике, которые был поднят к её шее. Она бы, конечно, предпочла, чтобы он и его снял, но как это сделать, ведь её руки были скованы.

Снова треск ткани и вот лифчик исчез. Она захныкала.

— Только не говори, что это твой любимый лифчик.

— Да, он самый.

— А как же тот красный? — шёпотом спросил он у самого её уха.

— Тот тоже. У меня много любимой одежды.

Он рассмеялся, а потом начал спускаться вниз, поглаживая её тело. Когда же Макс заставил расставить её ноги пошире, Маша втянула в себя побольше воздуха, догадываясь о том, что он собрался делать.

И правда, она почувствовала его горячее дыхание на своей промежности, а потом костяшки пальцев, которыми он погладил её нежные складочки.

— Ты уже мокрая, — одобрительно заурчал он, а Маша стала переминаться с ноги на ногу. Она действительно была уже готова для него и хотела, чтобы он был сейчас в ней, а не болтал там всякие глупости. И стоило ей об этом подумать, как он лизнул горошину её клитора.

Девушка вздрогнула и вытянулась вверх. Это было неожиданно и она чуть не кончила.

— Макс…

— Тш-ш-ш… держись за столбик.

Снова его язык обжёг её, и она вцепилась в столбик, чтобы не упасть.

Он лизал её, посасывал, а она вертелась, не зная куда себя деть. Когда же к его языку присоединился палец, Маша застонала в голос. Она была на грани. Ещё чуть-чуть этой пытки и она… Вдруг всё прекратилась, и она возмущённо застонала. Рядом послышалось, как Макс раздевается, а это могло значить лишь одно, он…

— На колени.

— Что? — переспросила она, путаясь в своих мыслях.

— На колени, — повторил он, надавливая на её плечи.

Опустившись на колени, она почувствовала его пальцы на подбородке. А потом он этими самыми пальцами сжал её челюсть, заставляя открыть рот. Когда её губ коснулась головка его плоти, Маша открыла рот пошире, чтобы принять его в себя.

Она действовала медленно, но вскоре Максу это надоело, и он, намотав её волосы себе на кулак, начал врываться в её рот. Может быть, раньше её возмутило такое грубое отношение, но не сейчас. Сейчас она ещё больше возбуждалась, желая, чтобы он не только её ротик так оттрах…л.

О, и её мысли были услышаны. Оставив в покое её рот, Макс поднял её на ноги, всё так же держа за волосы.

— А теперь будь хорошей девочкой и наклонись немного.

Выполнив то, что он просил, Маша ухватилась за столбик руками и раздвинула немного ноги, и Макс больно ударил её по ягодице. Зашипев от боли, она уже хотела возмутиться, как он вошёл в неё на всю длину.

— О, Господи, — вырвалось у неё. — Ой, мамочки!

Он вдалбливался в неё, и Маша порадовалась, что у неё было за что держаться. Опора ей сейчас была очень кстати.

Его пальцы сжимали её бёдра, и она была готова поклясться, что потом останутся синяки, но хорошо, что на оборотнях всё быстро заживает, поэтому ей не стоило волноваться на этот счёт. Когда же он схватил её за ногу и приподнял её, Маша сжала пальцы сильней. Если она ещё приложит усилия, то сомнёт столбик и плевать, что он был металлическим.

Оргазм накрыл её неожиданно и она забилась в его руках, вот только её благоверный не собирался останавливаться. Порвав одним рывков цепочки на наручников, он вышел из Маши и повернул её к себе. Её тело уже обмякло и она начала оседать, но сильные руки подхватили её и подняли над полом.

Ухватившись за его шею, Маша почувствовала, как он снова наполняет её. Это было какое-то безумие, Макс словно слетел с катушек. Когда же она снова кончила, то и он последовал за ней, изливаясь в неё.

Лишь позже, когда они лежали в кровати в этой странной комнате и пытались прийти в себя, Маша узнала, что ей ехать-то никуда и не надо, узнала, что Макс договорился о том, чтобы она всю сессию сдала дистанционно. Возмущаться по этому поводу у неё просто не было сил, на что её и хватило, так на то, что она легонько ударила его в плечо кулачком, а потом уютно устроилась на этом самом плече и погрузилась в сон. Последняя связная мысль была о том, что всё-таки она самая счастливая на всём белом свете, потому что её любит он, её волк.

 

Глава 22

Она ненавидела это чувство, чувство беспомощности, но сейчас именно оно владела ей. Конечно, она не показывала Михаэлю этого. Зачем травмировать его ещё больше? Но также она понимала, что ещё немного и она сдастся. Она была не настолько сильной, как думала.

Может быть, со стороны и казалось, что у них всё наладилось, но на самом деле всё далеко было не так радужно. Михаэль просто закрылся от неё. Рассказал всё и закрылся. И как бы она не старалась, не могла достучатся до любимого.

Ей хотелось вытащить его из этой пучины, но чтобы она не делала, как бы не старалась, он не шёл на контакт. Да, прошло мало времени после случившегося на собрании и раны были ещё свежими, но Катя не желала мериться с тем, что её любимый считает себя не достойным её, предателем.

Прикрыв глаза, она снова вернулась к тому моменту, когда он рассказал ей о случившимся.

Они закрылись в их спальни. Катя видела, что он нервничает. Но больше всего её пугало то, что он не подпускает к себе и что не смотрит ей в глаза. Она пыталась себя успокоить тем, что ей всё это кажется, но как бы ни так. Его эмоции били по ней. Страх. Унижение. Стыд. Злость. Боль. Такая огромная гамма чувств и такая негативная.

Она ждала, что он начнёт, но он не начинал. Михаэль кружил по комнате, не задерживаясь нигде подолгу. Она понимала, что он пытается найти слова, но неведение было не выносимым.

— Как прошло собрание? — не выдержав, спросила она. Она старалась поймать его взгляд, но было проще поймать пулю рукой, чем сделать это.

— Кое-что случилось, — ответил он, а голос его показался Кате безжизненным.

— И что же случилось? — присела она на кровать, потому что чувствовала, что сейчас просто свалится на пол. Она стала ждать ответа на свой вопрос, уставившись на свои сплетённые пальцы, потому что от его метаний по комнате у Кати начинала болеть голова.

— Я предал тебя.

Как гром среди ясного неба. Девушка резко подняла голову, встречаясь с его серьёзным взглядом. Предал её. Эти слова никак не укладывались у неё в голове. Нет, конечно, она понимала их смысл, но чтобы Михаэль… Да нет, быть того не может.

— Предал? — усмехнулась она, глупо надеясь, что он шутит.

— Да, предал. Я взял другую женщину, а после убил её.

Она вздрогнула, будто её неожиданно ударили. Взял, убил — что за бред? Михаэль был самым милым и добрым парнем. Он просто не мог всего этого сделать с невинной женщиной. Не мог. Это не в его стиле, не смотря на то, что оборотни зачастую очень жестокие существа, но это не про её Михаэля.

— Я… я не понимаю.

Он подошёл и опустился на колени перед ней. Катя знала, что он не шутит, также она видела, что он хотел взять её за руку, вот только он не решался. Мысленно выругавшись, она потянулась к нему, но он остановил её, лишь покачав головой. Поджав губы, девушка скрестила руки на груди и стала внимательно всматриваться в его лицо.

— Объясни мне, Михаэль, я ничего не понимаю.

— Для вступления в Совет, — начал он неохотно, — необходима была жертва. И я сделал то, что они потребовали от меня, я изнасиловал девушку, а потом убил её.

— Ты не мог этого сделать, — на автомате проговорила она и попыталась обнять его, но он так быстро вскочил, что Катя не успела даже уловить его движения.

— Я должен был это сделать, — начал он снова наворачивать круги. — Я раскаиваюсь в содеянном, но я должен был, Катя. Я понимаю, что ты никогда меня не простишь, потому что я бы на твоём месте не простил. Но ты должна понять, что у меня… — запнулся он и остановился около окна.

— Тебя заставили? — сжав кулаки, спросила она, при этом, не отводя взгляда от его спины.

— Это не важно.

— Нет, это важно, — стараясь придать голосу спокойствие, снова возразила она. — Они тебя заставили это сделать, да?

Когда он не ответил, она поднялась на ноги.

— Я чувствую твою боль, понимаешь? Твоя боль, значит, моя боль. Мы связаны. Мы…

— Они грозились убить Алекса и Томаса.

— И ты сделал это, чтобы спасти их. Я понимаю.

— Нет, — резко обернулся Михаэль. — Нет, ты не понимаешь. Я замарал свои руки в крови невинного. Я изменил тебя, хотя клялся, что этого никогда не случится. Ты для меня навсегда останешься единственной… Ты моя пара, моя жена, мать моего ребёнка, ты моё всё, и я предал тебя. Я…

— Михаэль, прошу… — начала она к нему подходить.

— Нет, — отскочил он от неё как ошпаренный. — Не трогай меня.

— Что? — испугалась Катя. Ей действительно стало страшно… и больно.

— Я недостоин тебя, и я не хочу, чтобы ты замаралась во всём этом. Ты такая чистая, ты ангел.

— Я не ангел.

— Для меня ты ангел, Катя. Всегда им была и всегда будешь. И я просто не имею на тебя право.

— Чушь, — не выдержала она. — Да, это ужасно, что тебе пришлось сделать с этой девушкой, но я могу понять тебя. Если бы ты этого не сделал, то потерял бы брата, и это бы тебя убило. И я…

— Можешь понять? — переспросил он, а потом резко стал для неё незнакомцем, таким далёким и холодным. Михаэль будто щёлкнул тумблер и стал другим. Больше не было того застенчивого парня, с которым она познакомилась четыре года назад, больше не было того романтика, в которого она влюбилась, больше не было её страстного любовника, больше не было её Михаэля, он закрылся от неё, исчез. И это был первый раз, когда она испытала беспомощность, из-за которой хотелось выть и лезть на стены.

— Куда ты? — спросила она, когда он двинулся к двери, сторонясь её.

— Мне здесь не место.

— Что? — она была снова ошарашена. — Не место?

— Да. Поэтому я лучше пойду.

— Нет, стой.

Когда же он не остановился, она бросилась к нему и схватила за руку.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, после того, как вывалил на меня всё это. Мы пара, Михаэль, а это значит, что мы поддержка друг для друга. Ты и я — мы едины. Мы вместе решаем проблемы. Мы вместе избавляемся от врагов. Мы вместе разберёмся во всём этом дер…ме. Но если ты сейчас уйдёшь, то больше никогда, слышишь, никогда не сможешь вернуться. Подумай хорошенько, мой дорогой, хочешь ли ты этого, готов ли ты сдаться и потерять нас?

Ей казалась, что прошла целая вечность до того, как он отпустил ручку двери. Он не ушёл. Михаэль смотрел в её глаза, она не знала, что он хотел в них увидеть, но была уверена, что он этого не увидел, раз остался и даже позволил обнять себя.

Обнимая его, в её голове крутилась мысль, с которой как-то поделилась её бабушка, что даже самые сильные ломаются, но они это переживут, если рядом будет тот, кто подставит плечо. Именно это собиралась сделать Катя, хотя понимала, что будет непросто, но по-другому она не могла.

Скрипнула дверь и девушка отвернулась от окна, в которое смотрела последние, наверное, полчаса и вспоминала тот ужасный вечер. Михаэль тихо зашёл в их спальню и даже не взглянул в её сторону. Это было больно.

— Привет, — поздоровалась она, чтобы хоть как-то привлечь его внимание. Мужчина замер около шкафа, но так и не взглянул на неё.

— Привет.

— Где был?

— Гулял, — ответил он после небольшой заминки.

Катя слабо улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Ей нечему было радоваться.

— Михаэль…

— Слышала, Ира вернулась? — перебил он её.

— Да, слышала.

— Ты с ней виделась?

— Нет, — обняв себя, ответила она. — Михаэль…

Он обернулся, но его глаза были опущены в пол. Катя поджала губы и сделала несколько шагов к нему, но остановилась, так и не дойдя.

— Нам нужно поговорить.

Он кивнул.

Тяжело вздохнув, она всё же подошла к нему и только тогда Михаэль на неё взглянул. Его глаза были полны боли и сожаления, и от этого её сердце сильней сжималось. Не сдержавшись, она кинулась к нему, обняв любимого. Когда же он обнял её в ответ, Катя расплакалась.

— Я больше так не могу, — рыдала она у него на груди. — Я думала, что я сильней, но я ошиблась. Я не могу бороться за нас обоих, когда ты не прикладываешь для этого усилий. Михаэль, я люблю тебя, я…

— Я не достоин.

— Чушь, и ты об этом прекрасно знаешь. Ты самый достойный, иначе бы я тебя не выбрала. Ты нужен мне, потому что без тебя нет меня, поэтому прошу… борись, борись за нас.

— Но я предал тебя, — прошептал он ей в волосы. — Тебе должно быть мерзко даже находиться со мной в одной комнате, а ты обнимаешь меня и говоришь, что любишь. Катя, ты должна ненавидеть меня.

— Не смей говорить мне, чего я должна, а чего нет, — огрызнулась она, начиная злиться на него.

Отпрянув, девушка подняла голову и заглянула в его глаза.

— Запомни кое-что, я не считаю твой поступок предательством, ты сделал то, что должен был сделать, я не виню тебя за это. Я виню тебя совсем за другое. Я виню тебя за то, — она почувствовала, как он напрягся, — что ты опустил руки, сломался, и за то, что решил, что я такая поверхностная и не смогу понять тебя. А ещё за то, что ты отгородился от меня. Вот за это я тебя виню. Мой Михаэль никогда не сдавался.

— Может быть, ты просто не знала меня? — спросил он и на его лице снова промелькнуло то выражение незнакомца, но Катя уже не придала этому значение. Она быстро его раскусила. Всё-таки актёр из него не удачный. Он хотел оттолкнуть её, но не тут-то было. Если он так хочет от неё избавиться, то Михаэлю придётся прибегнуть к более серьёзным способам, например, убить её, потому что она не оставит его никогда.

— О-о-о, конечно, я не знала тебя, — съязвила Катя и стукнула его кулачком в плечо. — А если ещё раз я увижу это твоё выражение лица а ля холодный и неприступный, то изобью, а потом скажу, что так оно и было. Ты меня понял?

— Холодный и неприступный? — удивился он.

— Да, — и Катя изобразила это выражение, чем вызвала у него улыбку. — Вот это другое дело. Люблю твою улыбку.

Но стоило ей это сказать, как он снова стал серьёзным. Застонав, Катя уткнулась лбом в его грудь.

— Нет, это невозможно. Что ты со мной делаешь? Всё, с меня хватит. Ненавижу эту беспомощность. Довольно. Баста. Не хочешь, не надо, — оттолкнула она его и подошла к стулу, на котором лежала её куртка.

Когда же она снова подошла к двери и попыталась подвинуть Михаэля, а он не сдвинулся, то возмущённо фыркнула.

— Куда ты идёшь?

— Куда я иду? — переспросила Катя, натягивая куртку. — Неужели тебе интересно?

Он поджал губы, но так и не сдвинулся с места.

— Как вижу интересно. Так знай, коль ты не хочешь мне помогать, то я лучше пойду в какой-нибудь бар, найду себе другого волка на ближайшее полнолуние и…

Договорить у неё не получилось, потому что она была просто сметена разозлённым волком. Михаэль повалил её на пол, при этом сминая её губы во властном поцелуе. Довольная своей провокацией, Катя запустила пальцы в его шелковистые волосы и углубила поцелуй.

Когда же пришлось всё же прерваться для того, чтобы глотнуть воздуха, девушка улыбалась, а Михаэль зарычал.

— Ты это специально, да?

Она хищно улыбнулась.

— Ах, ты мой маленький провокатор, я тебя накажу за это, — предупредил он и снова накинулся на неё с поцелуями, Катя же была не против.

Они целовались так, будто не виделись целую вечность. Ей безумно хотелось дотронуться до него, почувствовать его кожу своей, поэтому Катя начала стаскивать с него рубашку, не заботясь о том, чтобы та в итоге осталась целой. Когда же от одежды не осталось и следа, а возбуждение достигло пика, девушка выгнулась в спине и застонала, стоило Михаэлю скользнул в неё.

— То, что доктор прописал, — промурлыкала она и вогнала свои ноготки в его упругий зад, призывая к активным действиям.

Поняв её неприкрытый намёк, Михаэль качнул бёдрами и зарычал. Рык был низким, животным, и от этого Катя ещё больше возбудилась. Ох, как же она соскучилась по своему волку.

— Ты же не думаешь, — начал он сквозь стиснутые зубы, набирая темп, — что секс решает все проблемы?

— Конечно, нет, — ответила она, слегка задыхаясь. — Но согласись, он неотъемлемая часть отношений. И он особенно хорош как средство примирения.

— Дьяволёнок, — подразнил он Катю, всё быстрее и быстрее врываясь в её податливое тело.

— Хм-м-м, помнится, ты называл меня ангелом.

— Я ошибся.

— Вот как?

— Да, — и он наклонился к ней, чтобы поцеловать.

В общем, они так и не добрались до кровати. Уставшие, они лежали на куче своей одежды и наслаждались объятиями друг друга.

— Ты действительно отправилась бы на поиски другого? — спросил Михаэль, накручивая на палец её тёмный локон.

— Нет. Но я должна была заставить тебя действовать. А какой самый лучший способ? — спросила она, хитро улыбаясь.

— Заставить волка ревновать. Да уж, у тебя получилось.

— Да, получилось, — согласилась она. — Но знай, я понимаю, что работы ещё много, но главное, что ты… мы сделали этот первый шаг.

Он посмотрел на неё задумчивым взглядом, а потом сказал то, что она так долго ждала услышать.

— Я люблю тебя, Катя, и ни за что в жизни не отдам. Ты моё благословение. И если ты готова принять меня таким, то я сделаю всё, чтобы больше не разочаровывать тебя.

— Лучше подари мне ещё одного ребёнка.

Его взгляд потемнел, а после по комнате прокатился рык. Когда же Михаэль притянул её в свои объятия, чтобы поцеловать, Катя поняла, что они действительно сделали шаг вперёд, а это могло значить лишь одно, что хэппи-энду быть.

 

Глава 23

На следующий день после того, как я рассказала Алексу об Артёме и всё, что с ним связано, я познакомилась с Шарлотт и Эллой Данн. Надо отметить очень интересные особы. Они приехали к Татьяне, которой уже становилось лучше. То, что она имела виды на моего мужчину, делало её моей соперницей, вот только она не учла одного — Алекса. Он был очень удивлён и расстроен тем, что она влезла в наши отношения. Ну что ж будем надеяться, что в скором времени она покинет особняк.

Ближе к обеду, после того, как я проверила Германа и поболтала немного с девчонками, я отправилась к горе-разлучнице, чтобы расставить все точки над «i». Я не знала, поговорил ли с ней Алекс, потому что он с самого утра пропадал в западном крыле, но сейчас меня это не заботило. Я хотела её предупредить, чтобы она даже не думала тянуть свои похотливые ручонки к моему волку. И в тот момент, как я открыла дверь в её комнату, я наткнулась на сестёр Данн. Как оказалось, их прислал отец, чтобы проповедовать няню.

Девушки снимали повязки с потерпевшей, а та наиграно ойкала и ахала. Прислонившись к косяку двери и скрестив руки на груди, я стала ждать, когда этот спектакль окончится.

— Ты что-то хотела? — скучающим голосом поинтересовалась Таня, и девушки обернулись. Они мне дружелюбно помахали и хотели уйти, но я преградила им путь.

— Останьтесь, пожалуйста. Я предпочла бы, чтобы при нашем разговоре присутствовали свидетели.

— Хорошо, — кивнула блондинка и поставила обратно на стул объёмную сумку. Вторая же девушка, скрестив руки, присела на кровать.

Когда свидетели удобно разместились, я подошла к поближе к кровати и наклонила голову на бок. Синяков практически не осталось. Сейчас Таня напоминала мне меня год назад, после падения с лестницы. Кровь оборотня творит чудеса это точно.

— И долго ты будешь на меня пялиться? Я не картина, чтобы…

— Это точно, ты не картина, — оборвала я её на полуслове, чем вызвала у брюнетки истерический смешок.

Таня грозно на неё глянула, но той было всё равно, а потом такой же грозный взгляд перевела на меня. Я усмехнулась этой её враждебности и облокотилась на перила кровати. Мой взгляд был острым и думаю, выражал всю ту неприязнь, что я к ней испытывала.

— Шла бы ты отсюда, — снова подала она голос, — а то ты нам мешаешь.

— Я в своём доме и что хочу, то и делаю. Кому хочу, тому мешаю. Но ты… — сделала я паузу.

— Что я?

— Собирала бы ты вещи, милочка.

Брюнетка опять хихикнула, и я покосилась на неё, пытаясь подавить улыбку.

— С чего это вдруг мне собирать вещи? Это тебе нужно их собирать и сваливать отсюда, да ещё и выродка своего забрать, чтобы глаза не мозолил. Знаешь, я сомневаюсь, что он от Алекса, потому…

Договорить она не успела, потому что я вышла из себя. Вот я стояла, облокотившись об перила кровати, а в следующую секунду нависала над няней, схватив её за шею. Думаю, если бы не сестры Данн, то я бы придушил эту стерву. Позже я пожалею, что мне помешали.

— Тихо. Тихо, успокойся, — тащила меня брюнетка к двери, а мой взгляд был сосредоточен на няне, которая пыталась отдышаться. Блондинка, что стояла рядом с кроватью, скептически смотрела на вновь пострадавшую.

— Вы что мне не поможете? — прохрипела Татьяна.

— Даже не знаю, — ответила блондинка, изящно пожав плечами. — Ты сама виновата.

— Ты медицинская сестра, ты должна оказать мне помощь, — настаивала няня.

— Не вижу необходимости в оказании первой помощи. Ты дышишь, говоришь и даже больше, нарываешься на неприятности, а это признак того, что тебе не нужна помощь не моя, ни моей сестры.

Таня злобно запыхтела, пытаясь прожечь взглядом блондинку, но та никак не реагировала на посылаемые взгляды ненависти.

По мере того, как я слушала их разговор, я успокаивалась, а может мне помогли поглаживания на запястье, которые проделывала брюнетка, не знаю, но факт в том, что я быстро успокоилась и больше не рвалась придушить нахальную девицу.

— Больше никого не собираешься убивать? — спросила брюнетка, почувствовав, что я расслабилась.

— Нет. Пока нет.

— Ну и отлично. Я, кстати, Элла, то есть Даниэлла Данн, а это, — кивнула она в сторону блондинки, — моя старшая сестра Шарлотт. Мы медсёстры. У нашего отца своя клиника. Наверное, ты слышала о нём, Оскар Данн.

Я замотала головой. Может быть, я и слышала о нём от девочек или от Алекса, но я не могла этого припомнить.

— Ну, ничего страшного. А ты, как я понимаю, Ирина, да?

— Да, — кивнула я и передёрнула плечами, когда Элла меня окончательно отпустила. — Я жена Алекса Рейда.

— Пара нашего вожака, — усмехнулась Элла. — Теперь понятно, почему он так активно отказывался от вступления в новый брак. Ни одна бы девушка с тобой не сравнилась… ну для него, конечно, — добавила она поспешно, а потом залилась краской.

Это было очень мило с её стороны, и я волей неволей улыбнулась. Когда же к нам подошла Шарлотт, и начала нас подталкивать к двери, я ещё раз обратила свой взор к няне, которая выглядела очень недовольной. Наши глаза встретились, и она быстро отвела взгляд и побледнела. Ухмыльнувшись её поражению, я покинула её спальню.

— Шарлотт, прикинь, эта человеческая женщина больная, раз бросает вызов волчице, — услышала я, когда закрыла за собой дверь.

Элла возмущалась тупости Тани и жаловалась своей сестре. Когда же они заметили меня, то Элла замолчала, заливаясь краской.

— Рада, что Алекс наконец-то обрёл своё счастье, — проговорила Шарлотт и протянула меня руку. — Он достоин этого.

Ответив на пожатие, я кивнула. Да, Алекс был достоин этого.

— Но как я понимаю, на его руку, сердце и печень есть претендентка, да? — не отпуская моей руки, поинтересовалась Шарлотт, а потом резко притянула меня к себе. — Хочешь, мы можем помочь избавиться от навязчивой мухи?

Если честно, то я растерялась. Не ожидала я подобного предложения.

— Не напирай, сестрёнка. И вообще, отпусти её, а то мало ли, как воспримет твои действия Алекс, если увидит. И вообще, я пойду, поищу Сэма, вы уж меня извините.

Я удивлённо взглянула на Эллу, которая перескакивала с ноги на ногу, ожидая, когда же Шарлотт меня отпустит, и когда это произошло, младшая Данн ускакала по направлению к лестнице, искать Сэма.

— Пошла искать Сэма? — спросила я у Шарлотт.

— Да. Они… э-э-э… в общем, как связались. Правда, отец против. Но думаю, что в ближайшее полнолуние, они соединятся, и никто не спросит разрешение отца.

— Сэм не говорил.

— Он вообще мало афиширует свою личную жизнь.

— Это да, — согласилась я, и мы двинулись вслед за Эллой. — А ты с кем-то связана?

Шарлот покраснела и ответила только после того, как откашлялась.

— Есть кое-кто, кто мне нравятся, но отец против.

— Похоже, ваш отец против всех ваших ухажёров, — пробормотала я.

— Ну, его можно понять. Он вырастил нас один, мама рано умерла. Поэтому он бережёт нас с Эллой как зеницу ока, вот только он забывает, что мы уже давно выросли.

— Это проблема всех родителей, — улыбнулась я.

— Да и не говори. А кстати, тебе бы провериться у нас в клинике.

— Зачем?

— Нужно посмотреть, как проходит твоя беременность.

Я нахмурилась. Как проходит моя беременность? Конечно, я понимала, что мне стоило встать на учёт, но как-то голова была забита другим.

— Не волнуйся, — остановилась Шарлотт и взяла меня за руку, — мы о тебе позаботимся.

— Почему ты так дружелюбна со мной?

— А разве нужен повод? — усмехнулась Шарлотт, но за её весёлостью я успела заметить грусть, которую она смогла быстро спрятать. Интересно, что приключилось с этой девушкой, раз она так старается спрятать грусть? Я не стала задавать этот вопрос, и не только потому, что не хотела её смущать, моё внимание привлёк какой-то странный звук, будто кто-то бился головой об стену.

— Слышишь? — спросила я девушку и посмотрела на неё. Да, она слышала, я видела это. Шарлотт также как и я обратилась вся в слух. Мы обе были чертовски напряжены и пытались определить место, откуда доносились эти звуки.

— У вас что тут приведения водятся? — спросила она, когда звуки прекратились также неожиданно, как и начались.

— Я не знаю, — пожала я плечами.

— Не нравится мне всё это, ой не нравится.

Как же я была с ней согласна. От этих звуком кровь стыла в жилах. А может и правда в этом доме водились призраки? Развить эту мысль мне не удалось, так как мой взгляд затуманился, и я увидела Артёма. Только он не был в доме, я чётко это понимала и видела, так как вокруг были деревья и много снега.

Вот наши глаза встретились и он улыбнулся. Он улыбался мне так открыто и искренне, что это приводило меня в замешательство. Как я здесь оказалась? И где я оказалась? Ничего не понимая, я стала оглядываться, и слишком поздно поняла свою ошибку. Когда Артём заключил меня в крепкие объятия и начал осыпать моё лицо горячими поцелуями, я закричала и начала вырываться, а он продолжал меня целовать и что-то шептать. Что-то что я никак не могла разобрать, будто он говорил со мной по очень плохой телефонной связи.

Когда он прекратил меня целовать, я сделала передышку в своих попытках освободиться. Подняв на него испуганный взгляд, я снова стала брыкаться и более активно, чем до этого, потому что по его лицу текла кровь. Его кровь. Из глаз, из носа и рта текла кровь, а он продолжал улыбаться. Это было жутко.

— Я всегда буду любить тебя, — последнее, что я услышала и смогла разобрать, прежде…

— Ириш, — трясли меня и беспокойно звали, — Ириш, милая, очнись. Вернись к нам.

Я словно из тяжёлого сна выныривала и всё никак не могла вынырнуть.

— Господи, что случилось? — сквозь дурман услышала я голос Алекса. — Отойди.

Я чувствовала его ладони на своих щеках, слышала его голос, когда он звал меня, но меня никак не отпускало из того места, где я оказалась один на один с Артёмом.

— Отпусти меня, — потребовала я.

— Зачем? — спросил Артём, всматриваясь в моё лицо. Я моргнула, потом ещё раз, потому что кровь исчезла. Господи, да что со мной?! — Зачем мне отпускать тебя?

Его вопрос ввёл меня в ступор. Зачем ему меня отпускать? Зачем? Я разозлилась. Рычание вырвалось у меня из груди, и я со всей силы толкнула Артёма в грудь.

— Не смей ко мне прикасаться. Никогда, слышишь? Никогда. У меня есть любимый, у меня есть сын, семья, а тебя нет в моей жизни. Нет и не будет. Так что перестань меня преследовать, и тогда ты не пострадаешь, Артём.

Его глаза прищурились, а кулаки сжались. Он тоже зарычал и кинулся ко мне, но не достиг, я так думаю, потому что картинка перед глазами изменилась, и я теперь смотрела в чёрные глаза Алекса. Он же смотрел на меня тревожно. Я видела, как за его спиной маячили Шарлотт и Катя. Я же сидела на полу, прислонившись спиной к стене.

— Любимая? — позвал меня Алекс, и я сфокусировала взгляд на нём. — Что с тобой?

— Я… я не знаю, — обвела я глазами окружающих меня, пытаясь понять, что произошло. Я не покидала дом, но встреча с Артёмом была такой реальной. Я точно чувствовала его прикосновения, его дыхание, но как это было возможно, если я не покидала дом?

— Это что синяки? — услышала я, как Катя задала вопрос.

Проследив за её взглядом, я сглотнула. На моём предплечье красовались тёмные пятна от пальцев, и их точно не Алекс оставил.

— Какого чёрта?! Кто… — начал Алекс, но не договорил, потому что я его перебила.

— Какие встречаются способности у новообращённых?

Я видела, что все трое задумались, и первой очнулась Шарлотт.

— Они разные бывают, — проговорила блондинка. — Кто обладает даром телепатии, кто-то становится эмпатом, ну и так далее.

— Лена видит будущее, что если я тоже? Ведь я отключилась, — предположила я, но заметив сомнение на их лицах, я нахмурилась. — Или нет?

— Ты не то, чтобы отключилась, — присела Шарлотт на корточки рядом со мной и Алексом, и Катя последовала её примеру, — ты впала в ступор. Ты была здесь и не здесь одновременно.

— Что ты видела, милая? — погладив меня по руке, спросила Катя.

— Лес. Артёма, — глухо ответила я, стараясь избегать взгляда Алекса, потому что он начал рычать стоило мне упомянуть о своём бывшем друге. — Он обнимал меня, я вырывалась. Это он оставил синяк. Всё так было реально.

— Хм-м… А может она…? — нахмурилась Шарлотт.

— Что я?

— Похоже, ты можешь создавать свою астральную проекцию, — пояснила блондинка.

У меня отвисла челюсть. И если уж на то пошло, то не только у меня, но и у Кати. Мы переглянулись с подругой и нервно захихикали.

— Это объясняет, — начал Алекс, который вроде немного успокоился, — почему весь этот год, что тебя не было рядом, я видел твой образ, и он был таким реальным.

— То есть? Я не совсем понимаю.

— Видимо ты на подсознательном уровне посылала мне свою астральную проекцию.

— Подружка да ты крута, — присвистнула Катя.

— Но как объяснить то, что сейчас случилось? Я что послала ему свою проекцию? Зачем мне это? Меньше всего мне хотелось бы видеть его после того, что он сделал, — пробубнила я, продолжая игнорировать пристальный взгляд Алекса. — И вообще, — начала я подниматься на ноги, — вы можете ошибаться.

— Но мы можем проверить, — предложила Шарлотт.

— Хотите поставить на мне эксперимент? — огрызнулась я, и они все трое быстренько завертели головами. — Вот и чудно, а сейчас я бы хотела немного отдохнуть. И помыться, — добавила я.

Развернувшись на пятках, я потопала в нашу с Алексом спальню, но не ушла далеко, так как вспомнила кое-что. Повернувшись к ним лицом, я всё-таки осмелилась встретиться с ним взглядом.

— Алекс, — начала я, и он подался вперёд, — у меня будет большая просьба. Можешь считать, что я веду себя как стерва, но если Татьяна не уберётся из дома до вечера, то у нас будет один труп, жестоко убитый труп няни.

Он ухмыльнулся.

— Я понял.

— Хорошо, — кивнула я, довольная тем, что он не стал спрашивать причину моего требования.

Снова повернувшись к ним спиной, я прошествовала я комнату и прилегла на кровать. Мои мысли крутились вокруг того, что я увидела. Артём в крови. Это уже не в первый раз я видела кровь. Воспоминания того, как я увидела себя в крови, перед самым нападением Сони, заставило меня задуматься, а вдруг это знак того, что что-то должно произойти плохое. И это плохое произойдёт с Артёмом. Честно, мне не было его жалко после того, что он со мной сотворил, но всё же он был живым существом, да и я носила его ребёнка. Нет, я не должна думать об этом, просто не должна. Неправильно испытывать жалость к таким психам, как он. И если с ним должно что-то произойти плохое, значит, пусть произойдёт, лишь бы это не задело ни меня, ни мою семью.

Из-за всех этих переживаний сон сморил меня. Правда, уснула я ненадолго. Проснулась я от того, что на меня кто-то смотрел. Открыв сонные глаза, я обомлела, потому что передо мной стоял призрак.

 

Глава 24

Лена ворковала со своим волком, когда услышала вопль. Конечно же, они с Джо кинулись на крик. И как оказалось, кричала Ира. Ворвавшись к ней в комнату, они замерли, а потом повалились на пол, потому что в комнату влетел Алекс. И вот они лежат на полу и пялятся на мужчину, который с интересом рассматривал блондинку.

— Это невозможно, — прошептал Джо, сталкивая Алекса с Лены.

Лена обернулась на любимого, не понимая о чём он. Но заметив, как на этого мужчину смотрят братья, девушка вернулась к рассматриванию странного субъекта. Он был так похож на братьев Рейд, вернее это они были похожи на него, каждый в чём-то, поэтому у Лены закрались подозрения на счёт того, а не родственник ли этот тип братишкам.

Когда мужчина перевёл взгляд на них, а вернее на Лену, то его чёрные как ночь глаза сверкнули, да так, что у Лены засосало под ложечкой. Так смотрят только маньяки, отметила для себя девушка, и начала отползать к Джо. Ей было необходимо знать, что она в безопасности, пока этот тип так пялится на неё.

Когда же она почувствовала на своих плечах руки любимого, то облегчено вздохнула.

— Будь около меня, — прошептал Джо ей на ушко. Видимо, он тоже заметил взгляд, брошенный на неё.

— Тебе лучше уйти, — поднявшись на ноги, обратился к мужчине Алекс. Но мужчина не послушался его, лишь рассмеялся и от его смеха у Лены кровь в жилах застыла. Этот тип точно был психом, она была в этом уверена на сто процентов.

— Да ну? — спросил мужчина и облизнулся, продолжая поглядывать на Лену. — А я бы предпочёл, чтобы эта куколка обслужила меня, также как и его, — ткнул он пальцем в Джо, — на чердаке.

У девушки отвисла челюсть, и если бы Джо не зарычал, а потом не бросился на этого психа, она бы так и прибывала в шоке. Чёрт, их видели и слышали. Вот же позор.

Добраться до наглеца Джо не позволил Алекс, который блокировал брата. И вот тогда начался Ад. Два брата не на шутку сцепились. Один хотел прорваться, другой не хотел пропускать. Они начали наносить удары друг другу, причём всё не выглядело безобидно, даже на оборот, если кто-нибудь не вмешается, то они просто напросто друг друга прибьют. Поэтому Лена начала озираться по сторонам, ища, чем бы можно было остановить парней, как, к примеру, сделала Ира ещё в России, когда Лена дралась с Мари.

Кстати, о птичках. Ира продолжала сидеть на кровати, прикрывшись покрывалом и взирать на происходящее. Казалось, что девушка превратилась в статую. Лена даже засомневалась, что она дышит. Но нет, она дышала, потому что когда этот тип двинулся к ней, она живенько сиганула с кровати поближе к Лене.

— Что всё это значит? — спросила брюнетка, прикрывая голову.

— Кажись, это Рейд-старший, — ответила Ира, которая тянула Лену назад, подальше от надвигающегося на них мужчины.

— Рейд-старший? Насколько старший?

— Папа наших мальчиков.

У Лены снова отвисла челюсть. Значит, ей не показалась, он и правда был похож на братьев. Но отец… она никак не могла предположить этого.

— Он же умер.

— Ты веришь в призраков?

— Ну-у-у… уж если оборотни существуют, не удивлюсь, что и другая паранормальная живность тоже.

Ира скептически встретила это заявление, только что не покрутила у виска. Лена надулась, а потом фыркнула.

— Что такое куколки, я вас пугаю? — поинтересовался предполагаемый Рейд-старший, причём ловко увернувшись от дерущейся парочки.

— Ещё как, — призналась Лена и сглотнула, когда он оскалился. Вот же угораздило их так влипнуть!!!

По мере того, как он приближался, девушки отползали, пока не наткнулись на стену. Переглянувшись, они вскочили на ноги и бросились в рассыпную. Лена вправо, Ира влево. Как говорится, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Вот и Лена подумала об этом, когда они с Ирой провернули такой манёвр. Вот только ей не повезло. Похоже, папане Рейду так запали те сцены на чердаке в душу, что он последовал за ней.

Ругаясь себе под нос, Лена начала бросать в него первое, попавшееся под руку. И почему у Алекса спальня так скудно обставлена? Но когда Рейд-старший добрался до неё, она инстинктивно начала бороться с ним. Ударила в лицо кулакам, ногой в живот, но этому психу хоть бы что. Вознамерившись пнуть его в пах, Лена уже начала поднимать ногу, как он схватил её за эту самую ногу, и тут она закричала. Ох, как она закричала. Наверное, её слышали в самом удалённом уголке мира. Но зато это остановило парней от избиения друг друга, и они переключили своё внимание на неё и отца.

В ту же секунду, как только Рейды перестали драться, они оторвали от Лены мужчину и уволокли его из комнаты. Куда и что они с ним будут делать, Лена не знала. Но если уже честно, она бы предпочла кастрировать этого похотливого кобеля собственноручно, и плевать, что он дедуля её Евы.

Опустившись на пол, она подтянула колени к себе и положила на них подбородок. Её жизнь превратилась в дурдом. Но если она хотела благополучно родить своего сынишку, а она была уверена, что на этот раз будет мальчик, то ей просто необходимо спокойное место. Она знала лишь одно такое место. Что ж, похоже, пришло время навестить родителей.

* * *

Маша искала Макса. Ей хотелось открутить голову своему волку за такую подставу. Он наплёл ей про дистанционное обучение, а она, как дурочка, повелась на это. Это же надо быть такой дурой!!!

Рыча и ругая саму себя, она практически столкнулась с Джо, Алексом и третьим неизвестным, которого браться тащили, а он упирался. Маша бы была не Машей, если бы её не заинтересовало происходящее. Последовав за троицей, она спустилась вниз и практически вошла в кабинет Алекса, но прямо перед её носом закрылась дверь, причём на ключ.

Возмущённо фыркнув, она толкнула дверь, глупо надеясь, что ей всё же послышался щелчок замка, но нет, увы, это была не галлюцинация. Не отчаявшись, девушка прислонилась к двери и напрягла слух.

— Что ты делаешь? — послушалось у неё в голове, и Маша тут же отскочила от двери.

— Ничего, — огрызнулась она, посмотрев на своего волка.

— Ты мне врёшь. Забыла, что я знаю все твои мысли, — прищурился Макс.

— Да ну? Прямо-таки все? — ухмыльнулась она и подумала о том, что он ей соврал.

О да, лицо Макса вытянулось, а после он слегка побледнел.

— Что? Услышал мои мысли?

— Маш, я могу всё объяснить, — начал он оправдываться.

— Попробуй. Но знай, что это вряд ли тебе поможет.

— Слушай, я понимаю, что медицина твоя мечта, но я не мог позволить тебе уехать. Да, это эгоистично с моей стороны, но Маша, я сделал это не только для себя, но и для наших девочек. Только подумай, что было бы с ними, если бы ты уехала учиться? Они бы всё время плакали без своей мамы.

— Не смей прикрываться дочерьми. Ты всё это сделал ради себя, — сверкнув на мужа глазами и тыкнув в его грудь пальцем, зашипела Маша.

— Чёрт, да, я сделал это ради себя. Потому что сама мысль, что ты будешь далеко, сводит меня с ума! — прокричал Макс.

Да, конечно, эти слова согрели Машу, но всё-таки она была сильно зла на него. На мгновение отвернувшись от него и собрав всю волю в кулак, она резко развернулась и врезала ничему не ожидавшему мужчине. Получилось эффектно. Макс отлетел хоть и на небольшое расстояние, но всё же он растелился на полу в холле. Ухмыльнувшись, Маша пропустила тот момент, когда двери за её спиной начали открываться, и она движимая толчком этой самой двери приземлилась на своего благоверного.

Получилось как в каком-то романтическом фильме. Она приземлилась именно так, что при столкновении они поцеловались. Пусть этот поцелуй был быстрым, но то, что последовало за ним было нечто. Вот только это «нечто» прервали.

«М-да, им бы номер снять», — ворвались мысли Джо в голову Маши и она отпрянула от Макса.

— Вообще-то мы женаты, если ты не забыл, — ощетинилась она.

— Да нет, я помню, — прислонившись к косяку плечом, ответил Джо, — но всё же могли бы в спальню уйти.

— О да ладно, не тебе об этом говорить, — продолжала наступать она на родственника. — Мы же не комментируем, когда ты с Леной…

Договорить ей не дал Алекс, который тоже вышел из кабинета. Посмотрев сначала на одного брата, потом на другого, Маша тяжело вздохнула и попыталась подняться с Макса, вот только тот не пустил.

— Так, — зыркнула она на мужа, — думайте по очереди, а то я не поспеваю.

Естественно раздался коллективный недовольный стон.

— Маш, капаться в чужих мыслях…

— От меня это не зависит. И если не хотите, чтобы я оказалась в психиатрической больнице, то думайте не так быстро. И вообще, что значит, отец жив, а, Джо?

— Не меня спрашивай, а его, — показал Джо на Алекса.

Все посмотрели на Алекса, который выглядел уж очень недовольным.

— Ну и? — не унималась Маша. — Озвучь свои мысли, или я это сделаю за тебя.

— Хорошо-хорошо, — сдался Алекс. — Наш отец жив.

Повисла пауза. Макс переглянулся с Джо, и когда тот кивнул, подтолкнул Машу, чтобы та встала, и поднялся сам.

— Как это жив?

— Старик живее всех живых, только головой повредился, — поделился Джо.

— Но Бирн сказал, да и ты Алекс говорил, что он мёртв.

— Я так и думал, но он жив.

— А ещё он запал на мою Лену.

Макс присвистнул, а Маша пробормотала проклятье. Мало у них проблем, а теперь ещё и дедуля добавился. Нет, ладно если бы он просто воскрес, так он позарился на жену собственного сына. Но если учитывать, что он был не в своём уме, то может быть это пройдёт? Хотя она сильно сомневалась. Сумасшествие не лечится. И если верить мыслям Алекса, то он такой, ну Рейд-старший, уже давно.

— Алекс, — вмешалась Маша, — сколько ты от нас его скрываешь?

— Почти год.

— Почти год? — эхом отозвались братья.

— Да.

— И ты молчал? — возмутился Макс.

— Да, молчал, потому что он не в себе. Я держал его изолированным в западном крыле.

— То есть, поэтому ты нам запрещал туда ходить? — переспросила Маша.

— Именно. Я боялся, что он может причинить кому-нибудь вред.

— Это, конечно, благородно с твоей стороны, Алекс, — начала Маша, озвучивая мысли парней, — но всё же тебе стоило нам сказать, что рядом ошивается псих. Что? Разве я не права? — переспросила она, когда братья недовольно на неё посмотрели. — Вообще-то, я волнуюсь за деток. А что если бы он причинил кому-нибудь из них вред? Чтобы ты потом делал, Алекс?

— Он не причинил бы им вред, — безапелляционно ответил старший Рейд.

— С чего вдруг такая уверенность? — спокойно спросила она, но тут же взбесилась, прочитав его мысли. — Что? Ты его с ними познакомил? Алекс, ты больной? После Ириной гибели, ты совсем мозгами повредился, да?

И если бы не Макс, который успел её схватить, то Маша избила бы Рейда.

— Пусти меня.

— Нет.

— Но…

— Никаких «но». Лучше давай взглянем на моего отца.

— А если я не хочу? Не хочу я смотреть на этого психа.

— Тебе всё равно придётся когда-нибудь познакомиться со своим свёкром.

Обречённо вздохнув, Маша позволила себя завести в кабинет, но если честно, то она была бы просто счастлива, если оказалась сейчас в другом месте.

* * *

Катя наблюдала за сборами Лены. Она чувствовала, что её подруга на взводе, и что ещё немного и взорвётся. Это было странно, судя потому, что у неё наладилось с Джо. Тогда почему она уезжала?

— Так все-таки, почему ты уезжаешь?

— Во-первых, меня просила об этом мама, а во-вторых, мне нужно спокойное место. Здесь слишком много народа, да ещё этот дедуля-маньяк.

— Кто?

— Ах, да, ты же ещё не в курсе, — спохватилась Лена. — Отец наших Рейдов оказался жив, правда, он свихнулся, и запал на меня, а так он живее всех живых.

Катя не нашла что ответить на это, она открыла рот и тут же его закрыла. Вот это новость. Михаэль будет в шоке, это точно.

— Ты точно в этом уверена?

— Да, у Иры спроси, она всё видела.

Катя перевела взгляд на притихшую Иру, та кивнула.

— М-да, ну и дела. Но как так?

— А чёрт его знаете. Но знаете, что, — остановилась Лена, — пока этот маньяк в этом доме, я сваливаю. Не хочу, чтобы ко мне лез какой-то старикан.

Ира прыснула, и Катя прекрасно поняла причину смеха подруги.

— Подожди, а как же Джо?

— А что Джо?

— Он же тоже старикан.

— В смысле?

— Ну, как же! Если мне не изменяет память то ему сто семьдесят лет, а тебе всего лишь двадцать четыре. Получается, его можно спокойно обвинить в педофилии?

Ира взорвалась хохотом и к ней присоединились остальные.

— Так их всех в этом можно обвинить, — подытожила Лена.

— Да уж, особенно Алекса. Его двести шестьдесят четыре против моих двадцати четырёх, — прокомментировала Ира.

Они снова рассмеялись.

— Но всё же я лучше уеду на время, — отсмеявшись, сказала Лена.

Катя никак не прокомментировала, также как и Ира. Конечно, им не хотелось, чтобы Лена уезжала, но раз так было нужно…

— И насколько ты планируешь? — поинтересовалась Катя, присаживаясь около Иры.

— Не знаю.

— Мы же будем скучать.

— Я тоже.

— А Джо ты сказала? — спросила Ира, положив голову Кате на плечо.

— Нет, не то чтобы, но… — но договорить ей не дали, потому что раздался стук в дверь.

— Это Михаэль, — подскочила Катя и ринулась открывать дверь. Но открыв её, она вскрикнула, потому что её волк был бледен. — Боже мой, что случилось, любимый?

Михаэль замотал головой и ввалился в комнату. Усадив его на стул, Катя присела перед ним на корточки и взяла его лицо в руки.

— Милый мой, что случилось? — нет, она, конечно, догадывалась, что именно случилось, но ей хотелось услышать это от самого Михаэля.

— Мой отец, — прошептал он пересохшими губами.

Девушки переглянулись. Да уж, у парня был не хилый шок. Он считал своего отца идеалом, очень тяжело пережил его смерть, а теперь оказывается, что тот жив.

— Да, милый, мы уже в курсе, что он жив, — прошептала она и протянула стакан с водой, который принесла Лена. — Вот выпей.

Он послушно осушил стакан, а после взглянул на неё. В его глазах читалось непонимание, и у Кати защемило сердце от этого. Вот за что ему такие испытания? Сначала потеря матери и отца, а потом этот чёртов Совет? Обняв любимого, Катя погладила его по волосам и прошептала:

— Михаэль, всё будет хорошо. Мы со всем справимся. Главное верь в это, и тогда всё так и будет.

Он кивнул, соглашаясь с ней, а она стала обдумывать первую встречу с неожиданно воскресшим свёкром.

 

Глава 25

Пока одни приходили в себя от новости о воскресшем отце, другие, такие как Вика и Кристиано, приходили в себя от очередного секс-марафона.

— Знаешь, я рада, что перспектива забеременеть мне светит только в полнолуние, иначе бы я только и делала, что рожала тебе малышей, — пробормотала Вика, уставившись в потолок.

Лежавший рядом с ней Кристиано как-то неопределённо хмыкнул и девушка на него покосилась.

— И что это значит? — поинтересовалась Вика, а потом нахмурилась, когда он, повернувшись на бок, навис над ней.

— Это значит, любимая, что я не против того, чтобы ты…

— Нет! — вскрикнула она и подскочила в постели. — Нет. Нет. И нет. Я тебе что свиноматка? Мне и одного ребёнка хватит, не хочу больше проходить через всё это. Испытай ты всё, что испытала я, то понял бы меня.

— Но Викуль…

— Никаких «Викуль», — насупилась она. — Я не буду больше рожать. Так что держись подальше от меня во время полнолуний.

Он тяжело вздохнул и откинулся на спину. Когда же Кристиано закинул руки за голову и начал гипнотизировать её взглядом, Вика поняла, что если она сейчас не смоется из их спальни, то до завтрашнего утра или вечера она отсюда не выйдет, а так много чего ещё нужно было сделать.

— Перестань на меня так смотреть.

— Я тебя смущаю?

— Ты меня соблазняешь.

— И что в этом плохого?

— Да ничего, — пожала она плечиками, — но ещё столько много дел. И нужно Даню покормить. Сомневаюсь, что Таня уже очухалась после своих падений, — проворчала она.

Как же она терпеть не могла этой нахальную девицу. Вика не понимала, почему Алекс не выгонит её, тем более сейчас, когда Ира вернулась. Вот если бы ей, Вике, только намекнули о том, что от няни можно избавиться и что Алекс не будет мешать, то Таня летела бы уже отсюда, упакованная в четыре чёрные спортивные сумки в разобранном виде. Почему в разобранном? Так потому что Вике так бы захотелось. Её бы не мучила совесть за эту «шалость».

— О чём задумалась?

Вика вздрогнула от его голоса и прикосновения к её руке. Вроде бы невинное прикосновение, но девушку тут же опалило.

— О няне, — не стала она юлить. А зачем?

— Почему о ней?

— Потому что я просто сплю и вижу… Хватит, Кристиано! — но её протест был подавлен тем, что он уложил её обратно в постель и поцеловал.

— Так что ты спишь и видишь? — переспросил он. От Вики не скрылись игривые нотки в его голосе. Вздохнув, она ответила, при этом закатив глаза:

— Сплю и вижу, как она уматывает отсюда.

— Но почему?

— Почему?! Нет, ты серьёзно?

— Да, любимая, я не понимаю. Таня хорошая девушка…

— Она шл…шка каких ещё поискать нужно. Она положила глаз на Алекса, прекрасно зная, что он любит Иру. И, похоже, что она не собирается сдаваться даже сейчас, когда Иришка вернулась и не с пустыми руками. У них с Алексом сын и…

— И она беременна от другого, — напряжённо произнёс её любимый.

— Она в этом не виновата.

— Я знаю.

— Но всё же ты сказал это так… — Вика примолкла, чтобы лучше подобрать слова. Зачем обижать Кристиано? — Ты считаешь, что она должна была сопротивляться до последнего, да?

— Да, — честно признал он.

Прикрыв глаза, пытаясь побороть раздражение, она мягко оттолкнула его от себя. Сев, Вика вздохнула. Когда же Кристиано дотронулся до её подбородка, она резко дёрнулась.

— Не трогай меня.

— Вика.

— Нет, Кристиано, не трогай. Не думала, — продолжила она, вставая с кровати, — что ты винишь её в этом. Она жертва обстоятельств.

— У неё есть волк, её пара. Она должна была погибнуть, но не дать изнасиловать себя.

— О, ну конечно. И оставить Германа на произвол судьбы. Ты об этом? — обернулась она к нему, накидывая халатик на плечи.

— Мы бы его нашли.

— Да ладно?! — всплеснула она руками, злясь ещё больше. — Нашли бы? Мы не знали, что Ира жива, как бы мы его нашли? Где логика, милый? И вообще, почему это ты винишь во всё только её? Считаешь, что твой брат не причём, да?

Кристиано нахмурился. Было видно, что она попала в яблочко.

— О чём ты? Конечно, он не причём. Он не знал, что она жива.

— А как же связь? — злилась Вика. Этот разговор мог привести к плачевным последствия. Видит Бог, она не хотела ссориться, просто она не могла не то, что понять, принять позицию своего любимого.

— Он был убит горем. И только поэтому не почувствовал, что она жива.

— Это всё оправдания, Кристиано.

— Слушай, — провёл он рукой по волосам, — я не понимаю, почему мы ссоримся из-за них?

— Потому что у нас с тобой разные взгляды на их ситуацию. Я считаю Иру жертвой, а ты предательницей.

— Я этого не говорил.

— За тебя сказали твои слова, — покачала она головой и повернулась к нему спиной, направилась в сторону ванной комнаты. Но когда она взялась за ручку двери, Кристиано сбросил на неё «бомбу».

— А ты не думала, что никакого изнасилования и не было?

Этот вопрос поверг Вику в шок. Она не думала о том, что делает, она просто это сделала. Когда же она медленно повернулась к нему, то Кристиано корчился от боли на их супружеской постели.

К шоку от его слов добавился шок от увиденного. Нет, она уже случайно испытала на нём свой дар, но сейчас… сейчас было гораздо хуже, чем в прошлый раз.

— Твою мать, — вырвалось у нее, и она попыталась мысленно прекратить его мучения. Получилось у неё не сразу, но всё же получилось.

Кристиано лежал на спине и тяжело дышал. Вика же не шевелилась. Она видела, как подрагивает его тело, видела, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Она снова сделала ему больно. Но надо сказать, он это заслужил.

— Всегда будешь проделывать такое, когда наши взгляды будут расходиться? — прохрипел он.

— Нет, — прошептала она в ответ, — это вышло случайно. Ты разозлил меня.

— Прости, я не хотел тебя злить.

— Но ты разозлил. И знаешь что?

Он приподнял голову, а потом сел. Вышло у него это неуклюже, но его можно было понять.

— Что?

— Со своим даром я могу причинить боль любому, только подумав об этом. И даже ты, насколько бы не был физически сильным, не можешь противостоять мне. И Ира не могла сопротивляться ему. Понимаешь? Не могла она. Я уверена, что она билась с ним из последних сил. Она просто не смогла с ним справиться, а теперь должна расплачиваться за это.

Не успела Вика закончить, как Кристиано поднялся и подошёл к ней. Первым побуждением девушки было отойти от него, но она осталась стоять на месте. А когда же он нежно провёл костяшками по её щеке, Вика вздрогнула.

— Не плачь, любимая.

— Что? — прошептала она.

— Не плачь. Твои слёзы… я не могу их видеть, — произнёс он и прижал к своей широкой груди.

Господи, она плакала? Вика и не заметила, как слёзы покатились по её щекам. Она ненавидела плакать, но она плакала тихо и безмолвно. Но стоило Кристиано обнять её, как плотину прорвало, и девушка просто разрыдалась.

— Прости меня, малышка, — шептал он, позволяя использовать себя, как жилетку. — Прости, что довёл до слёз. Прости, что разозлил. Прости, маленькая моя, прости. Только не плачь. Лучше используй на мне свои способности, только не плачь.

— Дурак, — прошептала она ему в грудь.

— Согласен с тобой полностью.

— Мазохист.

— Не без этого, малышка, — прошептал он и поцеловал в макушку.

Конечно Вика тут же растаяла. Так бывало всегда, стоило ей оказаться в его руках. Он был её слабостью, а Вика не любила слабость. Хотя иногда можно и сделать исключение.

* * *

Закутавшись в шаль, я сидела в кресле около окна и наблюдала, как на улице становится темно. Мне было грустно. Почему-то именно сейчас я чувствовала себя очень одинокой, хотя в моей жизни был любимые мужчины: сын и муж. И всё же именно сейчас чувство одиночества завладело мной.

Приложив ладонь к животу, я вспомнила Артёма. Его одержимость мной, а это была именно одержимость, была мне не понятна. Что притягивало его во мне? Я была самой обычной девушкой. Да, именно, что была. Теперь я стала волком, оборотнем. Я отличалась от той Ирины Лариной, которой была всего год назад. Теперь я была сильней, быстрей и завывала на луну. Но самое главное, я нашла свою любовь, совё место в этой жизни.

Скрипнула дверь и я скосила глаза в сторону. По запаху я поняла, что в библиотеку (где я в общем, и сидела) зашла Таня. Она шла тихо, словно не хотела, чтобы её обнаружили. Вот только она не учла одного, что я не была человеком.

— Зачем ты пришла? — спросила я, когда она практически добралась до моего кресла.

Я не видела её лица, но чувствовала, как она напряглась.

— А слух-то у тебя хороший, — заметила она.

— Смотрю, ты уже вполне здорова, — проигнорировала я её колкость.

— И что из этого? — насторожилась Таня.

Я улыбнулась, просто потому что не смогла сдержаться. Она ещё не знала, что её ждёт.

— Ты нервничаешь, — заметила я и, почувствовав лёгкий озноб, сильней закуталась в шаль.

— Ошибаешься, — начала она, но я её перебила.

— Я чувствую это. Боишься, что Алекс выставит тебя из этого дома. Правильно делаешь, что боишься.

Я слышала, как она чертыхнулась, а потом ринулась ко мне. Для меня не стало сюрпризом то, что Таня была вне себя от злости, но лично мне было забавно наблюдать за этим. Я хоть как-то развеяла чувство одиночества, которое одолевало меня до её прихода.

— Ты… — кипела она. — Что ты ему наговорила обо мне?!

Я вздёрнула брови вверх, изображая невинность на своём лице.

— Наговорила? Ничего. Зачем мне это делать? Алекс не дурак, и прекрасно понял, чего я хочу, когда поставила его перед фактом, что мы не нуждаемся в услугах няни. Мы с девочками справимся сами со своими детьми.

— Он не выгонит меня, — жёстко произнесла она, а я улыбнулась.

— Ты его плохо знаешь.

— А ты как будто лучше. Сколько вы были вместе, прежде чем ты пропала? Пару месяцев. Это не так много, чтобы узнать кого-то настолько хорошо, чтобы так говорить.

Вот теперь настала моя очередь напрягаться, потому что в её словах была правда. Мы пробыли вместе совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы понять, что он моя пара, моя судьба. Этого нельзя было изменить. Эта связь на всю жизнь.

— Вот-вот, — злорадно усмехнулась она, заметив моё недовольство. — Может быть, ты и его пара, да и родила ему сына, но Алекса тянет ко мне. Это влечение никуда не исчезло, не смотря на то, что ты воскресла. А если учитывать, что ты беременна от другого, то…

— То тебе всё равно ничего не светит, — закончила я за неё. Господи, я себя кое-как сдерживала, чтобы просто не придушить эту тварь. Она испытывала моё терпение, а оно у меня было не резиновым. Если она и дальше так продолжит, то жить ей недолго осталось тогда.

Какое-то мгновение она злобно смотрела на меня, забавляясь ситуацией, а потом всё изменилось. Таня бросилась ко мне в ноги. Честно, но мне стало противно. В ней умерла талантливая актриса. Она так легко перевоплощалась из одной роли в другую, что просто было завидно.

— Прошу, не выгоняй меня. Мне некуда идти. Семьи у меня нет, да и дома тоже. Пожалуйста. Я не хочу возвращаться к прежней жизни. Я сделаю всё, что ты скажешь. Я больше и на пушечный выстрел не подойду к нему, только позволь остаться.

Она уже откровенно рыдала, цепляясь за меня, словно за спасательный круг. Слишком поздно я поняла причину такой резкой смены поведения. И как я сразу не почувствовала Алекса? Может, потому что моё внимание было сосредоточено на Тане? Но то, что этот спектакль был разыгран для него, не оставляло сомнений.

Алекс зашёл тихо. Не знаю, что за выражение было на его лице, но видимо оно не предвещало ничего хорошего, потому что Таня расплакалась ещё сильней.

— Не надо, пожалуйста, не надо, — молила она. — Я не буду вам мешать, только не выгоняйте. Я не хочу возвращаться в Россию.

— Ты и не вернёшься туда, — успокоил её мой волк, а я нахмурилась.

Что он имел в виду?

И только я хотела повернуться к нему, как он положил свои ладони мне на плечи, а потом поцеловал в макушку.

— Как ты малышка?

В его голосе было столько нежности, что я поняла, насколько глупо было чувствовать себя одинокой. Я не была одинока, потому что у меня был он, мой любимый волк.

— Немного замёрзла, — призналась я. — И немного намокла.

Подняв к нему голову, я заметила, что он улыбается. Он смотрел на меня, и в его глазах я читала обожание. Моя самооценка в мгновение подскочила, тем более при условии, что моя соперница стояла на коленях передо мной и плакала. Хотя нет, Таня уже не плакала, она смотрела на нас пустым взглядом.

— Боже, вы мне противны, — отпрянула она от меня и неуклюже поднялась на ноги. — Это ваша любовь… она омерзительна. Я не понимаю тебя, Алекс, она, — ткнула Таня в меня пальцем, — беременна от другого и ты её принимаешь назад. Считай, она тебе изменила. Я-то думала, что вас, оборотней, с этим жёстко, а ты… Ты тряпка, Алекс. Будь я на твоём месте…

— Будь ты на моём месте, то поняла бы, что возвращение Иры вернуло меня к жизни. Без неё я медленно умирал, но она вернулась. А то, что она беременна от другого… я не виню её за это. Для меня самое главное, что она жива и что она со мной.

Честно, но я прослезилась. Алекс, он… Как же мне повезло с ним. Думаю, что другой бы на его месте тихо ненавидел меня, пока бы эта ненависть не дошла до апогея, и тогда бы начался ад. Но, Славу Богу, мой Алекс был не таким. Он любил меня.

— Но она…

— Хватит, не хочу больше говорить об этом, — оборвал Алекс девушку на полуслове, а потом погладил меня по волосам. — Лучше собирай вещи, потому что скоро приедет Томас и отвезёт тебя в город. Пока поживёшь у него.

— Но…

— Я всё сказал, — отрезал он, а потом помог мне подняться на ноги и повёл меня из библиотеки.

 

Глава 26

Лена была довольно, как и остальные девочки, наблюдая, как Таня садится к Томасу в машину. Няня была не в духе, и это мягко сказано. Она даже пнула колесо машины от досады, чем повеселила девушек.

— Мне вот интересно, она, что не скажет нам ничего на прощание? — озвучила, мучащий всех, вопрос Катя.

Лена пожала плечами, улыбаясь, а потом изумилась наглости няня, потому что та показала им средний палец.

— Вот же с…чка, — отозвалась Вика и, фыркнув, вернулась в дом. Остальные последовали за ней, только не Лена. Она осталась на улице и посмотрела на небо. Оно сегодня было безоблачным, так что можно было без проблем любоваться звёздами.

— О чём задумалась? — спросил Джо, когда подошёл к ней, обнял и положил подбородок ей на макушку.

— Не хочется уезжать, — честно призналась она.

— Тогда может быть…

— Я обещала, Джо, ты же знаешь.

— Да, знаю. Но всё же мне неуютно от мысли, что мы будем далеко друг от друга. Если бы я только мог поехать с тобой.

Она снова улыбнулась и откинулась назад. Да, она бы тоже была не против, чтобы он поехал с ней, но сейчас Джо лучше остаться дома и помочь своим братьям, потому что они не знали, когда начнёт действовать Совет.

— Я знаю, любимый, знаю. Я тоже хочу, чтобы ты поехал с нами, но ты нужен здесь.

— Да, — тяжело вздохнул он. — И всё же…

— Мы с Евой будем в полной безопасности там. Тем более, мои родители очень хотят познакомиться со своей внучкой. Да и мне нужен сейчас покой.

Она почувствовала, как он напрягся. Да, Джо прекрасно понял, что она имела в виду. Около двух часов назад они спорили по этому поводу, но в итоге ему пришлось признать, что если она не уедет сейчас, то в ближайшем будущем у них возникнут проблемы с его отцом. Лену всё ещё передёргивало от знакомства со свёкром. И за что ей всё это?

— Ладно, пойдём в дом, — прошептал ей Джо на ушко.

Лена кивнула, и они с Джо в обнимку зашли в дом, где их ждали остальные.

Все знали, что утром она вместе с Евой уедет в Россию к родителям и пробудет там какое-то время, но сколько — никто не знал. Может быть, пока братья не решат проблему с Советом или же не упекут своего чокнутого отца в психбольницу, но до этого она не собиралась возвращаться. Да, конечно, она будет скучать по своему волку, но сейчас ей необходимо было думать о ребёнке, которого она носила, и Еве, поэтому они были приоритетом.

— А вот и они, — протянул Кристиано, обнимая Вику.

— Да-да, вот и мы, — ответил ему Джо и подвёл Лену к креслу.

Рассматривая собравшихся, Лена поняла, что уже начала скучать по ним. Слишком сильно жизнь связала её с ними. За этот год она обрела новую семью. У неё появились сестры и братья, которых порой хотелось просто напросто прибить, но всё же она их очень любила.

— Ты уверена, что так надо? — уже в который раз спросила её Катя, которая сидела на коленях у Михаэля.

— Да, Катюш, я в этом уверена.

— Я уже скучаю.

— Я тоже, милая, но я вернусь, как только всё наладится.

Её подруга кивнула и слабо улыбнулась.

— Ох, ладно, хватит грустить, — встряла Маша. — У нас есть повод радоваться, потому что противная няня наконец-то свалила отсюда, и я надеюсь, что она больше не вернётся.

— Да-да, я тоже на это надеюсь, — присоединилась к ней Вика, а Лена прищурилась, внимательно всматриваясь в Иру. Та не выглядела счастливой.

— Что-то не так, Ира? — спросила она девушку.

Ира подняла голову и огляделась по сторонам. Лена своим вопросом привлекла всё внимание окружающих к ней.

— Всё нормально.

— Но я думала, что ты будешь рада избавиться от этой нахальной девицы.

— Я рада.

— Что-то не заметно, — выгнула Лена бровь.

— Просто устало, — тяжело вздохнула девушка и приникла к плечу Алекса, который сидел рядом с ней.

— Понимаю, — кивнула Лена, — но всё же нужно отпраздновать это событие. Тем более, утром я уезжаю и не хочу запомнить ваши кислые лица.

— Ты так говоришь, будто и возвращаться не собираешься, — заметила Вика.

— Я вернусь, обязательно вернусь. Как же Джо без меня?!

— Да, как я без тебя, воробушек, — промурлыкал он ей на ушко. От его дыхания у Лены побежали мурашки, а мысль о том, чтобы конец этой ночи провести в объятиях любимого, заполнило её разум.

Маша застонала и Лена поняла, что та прочитала её мысли. Переглянувшись с рыжей, Лена мысленно послала ей просьбу промолчать, на что Маша закатила глаза, но выполнила то, о чём её попросили.

Они ещё немного посидели, но вскоре Лене пришлось покинуть их компанию, чтобы собрать всё необходимое для поездки. Джо отправился с ней.

Когда они вошли в их спальню, Джо накинулся на неё. Собственно сама Лена не была против. Они целовались, словно сумасшедшие, а когда оказались на кровати, Лена прервала поцелуй.

— Подожди, — легонько толкнула она его в грудь.

— Что такое, воробушек?

Лена покраснела, когда посмотрела в его глаза. Она не знала, как Джо отреагирует на её слова.

— Я хочу тебя, Джо, но… — закусив губу, она замолчала, — но я хочу просто лежать в твоих объятиях, впитывать твоё тепло. Я…

Он улыбнулся и лёг на бок, а потом притянул Лена к себе.

— Всё, что ты захочешь, любимая.

Положив голову ему на грудь, она стала слушать стук его сердце. Её сердце билось вместе с его, она знала это, и это было естественно, ведь они были половинами друг друга.

— Спасибо, — прошептала она, рисуя замысловатее узоры на его груди.

— За что?

— За то, что сделал то, что я попросила.

— Лена, — взял он её руку в свою, — я много дел на творил и много причинил тебе боли, за что сильно раскаиваюсь. Поэтому это меньшее, что я могу сделать для тебя.

— Ох, Джо.

— Тш-ш, — приложил он палец к её губам, — давай насладимся этим моментом, ведь никто не знает, когда мы с тобой опять окажемся в объятиях друг друга.

Да, он был прав, и от этого становилось страшно. Жаль, что даже её дар не мог подсказать ей, что будет дальше. Господи, у неё бесполезный дар. Вот если бы она могла вызывать видения тогда, когда ей это было необходимо — вот это было бы просто замечательно, а так она просто должна ждать, когда же видения будущего снова откроются ей.

Тяжело вздохнув, Лена тесней прижалась к Джо и прикрыла глаза. Как же ей не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, но она знала, что время осталось всего ничего. Втянув в себя его запах, она приподнялась на руках.

— Нужно собираться.

Джо сжал челюсть.

— Эй, — погладила она его по подбородку, — мы вернёмся. Слышишь? Обязательно вернёмся.

Он кивнул и сел.

— По-другому и не будет. Я приеду за вами, как только всё наладится.

— Не сомневаюсь, любимый, — улыбнулась она и слезла с кровати. — Ну что ж, пора.

Когда она вышла из автобуса, Лена поняла, что скучала по этому месту. Оглядевшись, она поправила одеяльце, которым была укрыта Ева.

— Скоро ты познакомишься со своими бабушкой и дедушкой, моя малышка, — прошептала девушка спящей дочке, и пошла в сторону отчего дома, ещё не подозревая, что со своим волком она рассталась не так уж и надолго.

* * *

Катя наливала себе чай, когда на кухню зашёл Алекс вместе с Германом. При виде столь милой картине, она улыбнулась и отставила чайник с заваркой в сторону, а потом добавила кипятка в кружку.

— Привет, — поздоровался Алекс, усаживаясь за стол. — Надеюсь, что мы тебе не помешаем.

— Привет. Смотрю, ты решил поиграть в няньку.

Алекс выгнул брови, а потом посмотрел на сына, который уютно сидел у него на руках и пускал слюни.

— Никаких игр. Просто Ире нужно немного отдохнуть, вот и решил ей помочь. Тем более, ты сама говорила, что у меня хорошо это получается, нянчится с малышами.

— Говорила, — улыбнулась Катя, — и готова повторить это снова. Вы замечательно смотритесь. Да, и ты прирождённая няня.

— Спасибо, — ответила ей Алекс и начал возиться с сыном, тем самым подтверждая её слова.

Катя наблюдала за всем этим, и ей жутко захотелось, чтобы на месте Алекса и Германа сейчас здесь были Михаэль и Макс, но её сынишка спал в своей кроватке после того, как она его покормила, а муж отправился в город, чтобы встретиться с Томасом. Мысль о том, что Михаэль может столкнуться с кем-нибудь из Совета, пугала её, но всё же она надеялась, что этого не произойдёт.

— О чём ты думаешь, сестрёнка?

Катя вздрогнула от его вопроса.

— Ни о чём, — соврала она. — Чай?

— Да, не отказался бы, — прищурив глаза, ответил Алекс. — И всё же о чём ты думаешь?

Девушка повернулась к нему спиной и потянулась за кружкой.

— Катюш, — позвал её Алекс.

— Что?

— Посмотри на нас.

Она обернулась. Наклонив голову на бок, Катя улыбнулась тому, как Алекс качает на колене сына, а тот улюлюкает от удовольствия.

— Что тебя беспокоит? — не отставал мужчина.

Тяжело вздохнув, она налила ему чай и поставила кружку перед ним.

— Да ничего меня не беспокоит.

— Думаешь, я не вижу. Ты волнуешься за Михаэля, да?

Она внимательно посмотрела ему в глаза. Катя чувствовала, что Алекс переживает за неё и от этого на сердце девушки становилось тепло.

— Спасибо, что волнуешься за меня, но я в порядке.

— По тебе не скажешь. Стоило ему пересечь порог, как ты сама не своя.

— Просто я… Алекс, я боюсь за него. Что если…

— Не думай об этом, милая. Всё будет хорошо.

— Ты обещаешь? — спросила она, внимательно наблюдая за ним.

Алекс не отвечал, лишь смотрел на неё, отчего Кате захотелось накричать на него, но она сдерживалась. Конечно, он не мог этого обещать. Никто не мог.

— Увы, я не могу этого пообещать.

— Тогда не говори, что всё будет хорошо.

— Прости, — извинился он и тут же его внимание переключилось на сына. Катя тоже посмотрела на мальчика. Он смотрел на них и не понимал, почему взрослые такие хмурые.

— Знаешь, я рада, что Ира вернулась.

— Да, я тоже этому рад, — поцеловал он сына в макушку. — И я безумно рад, что она вернулась не одна.

— А что ты думаешь о её беременности?

Катя знала, что этот вопрос был болезненным, но она хотела знать его мысли по этому поводу.

— Что я думаю? — задумчиво переспросил он, качая на руках Германа. — Знаешь, мне неприятна сама мысль, что она пострадала, но ребёнок, которого она носит, в этом невиноват. Если бы я прислушался к своей интуиции, то ничего этого бы не случилось, но я не прислушался и мы имеет то, что имеем.

— Ты примешь этого ребёнка?

— Да, — даже не задумавшись, ответил он, чем порадовал Катю.

— Славу Богу, — выдохнула она. — Я уж боялась, что…

— Что я отвернусь от своей любимой? Этого никогда не случится. Она моя судьба, и всё, что ей предстоит испытать, мы испытаем вместе.

Она улыбнулась и протянула к нему руку, а когда он сжал её пальцы, то сказала:

— Прости, что хотела тебе пристрелить.

Он снова выгнул брови.

— Ну, помнишь, это было ещё год назад, когда ты Иру напугал.

— А-а-а… Вспомнил, — рассмеялся он. — Хорошо, ты прощена, но только при одном условии.

— При каком?

— Что перестанешь себя изводить по поводу Михаэля. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Катя, а потом спохватилась, когда почувствовала какое-то странное колыхание эмоций.

Вскочив со стула, девушка напряглась. Ей это не нравилось, очень-очень не нравилось. Она чувствовала сильную злость, даже ярость.

— Что случилось? — спросил Алекс. В его голосе слышалось беспокойство, но она постаралась сделать вид, что всё нормально.

— Ничего. Просто забыла, что утюг не выключила.

— Решила спалить дом? — изумился он.

— Ну, прости, — изобразила она раскаяние. — Пойду, выключу, а то и правда спалю дом.

— Иди-иди, — кивнул он, и Катя выскочила из кухни. Конечно, ей стоило сказать Алексу о том, что она почувствовала, но она не сказала. А что если она ошиблась?

Вылетев в холл, она приподняла подбородок. Нужно было идти наверх. Недолго думая, она рванула наверх. Пробегая по коридорам, она затормозила около поворота в западное крыло. Холодок пробежал по её позвоночнику. Ох, сейчас она начала жалеть, что не сказала Алексу. Почему-то Катя не сомневалась, что эта ярость исходит от её неожиданно воскресшего свёкра.

Посмотрев на лестницу, она сглотнула. Ей никак не хотелось пересекаться с этим мужчиной. Кто его знает, что ему в голову взбредёт.

Уже повернув назад, она остановилась, так как услышала женский голос. Очень знакомый женский голос. Снова повернувшись к лестнице, Катя стала подниматься, а когда женский голос, а вернее всхлип, повторился, она побежала.

Добравшись до чердака, Катя замерла как вкопанная, а всё потому, что Рейд-старший душил Вику.

 

Глава 27

Параллельно нянча сына и работая над проектом, Вика была настолько погружена в процесс, что не заметила приближения чужака.

Дверь в комнату была открыта, так как было душно, а открывать окно она не решалась из-за сына. Хоть Даня и был оборотнем, но он в этом возрасте ничем не отличался от обычных детей, а она не хотела, чтобы он простудился. Её малыш и так в последнее время вёл себя беспокойно. Сначала она решила, что у него болит животик, но как оказалось он просто соскучился по своей маме. Об этом ей рассказала Маша, которая покопалась в мыслях малыша, то есть описала их. Это было очень мило, что будучи ещё таким маленьким, а он уже скучал без неё. Это трогало её сердце. Она тоже постоянно скучала без своего маленького мужчины, даже не смотря на то, что они находились в одном доме. Порой она подумывала о том, чтобы перенести его кроватку к ним в спальню, но её постоянно останавливало то, что они с Кристиано вели себя как кролики, что при любой возможности, они тащили друг друга в постель. Интересно, это когда-нибудь им надоест?

— Дэн, просто необходимо увеличить объём работы, если мы хотим уложиться в сроки, — перемещаясь по комнате с сыном на руках, проговорила она. Так как, не имея возможности сейчас находиться на родине и на работе, Вика мысленно благодарила тех, кто изобрёл Интернет, потому что сейчас она общалась с Дэном по «скайпу» и решала проблемы связанные с проектом. Хорошо, что она не видела выражение лица Дэна, иначе бы разозлилась, а это было не желательно из-за её способностей. Да. Денис был за много километров от неё, а вот Даня нет, он был у неё на руках и мог пострадать из-за всплеска её способностей. Если она причинит вред своему сыну, она этого не переживёт.

— Но Вик, это не разумно. Мы от этого ничего не выиграем, — услышала она из колонок ноутбука.

Остановившись, девушка обернулась и устремила взгляд зелёных глаз на своего друга, который заметно побледнел.

— Только не злись, — быстро пробормотал он.

— А ты не зли и тогда никто не пострадает. Тем более, ты забываешь, что именно я отвечаю за этот проект. А это значит, что вся ответственность лежит на мне, поэтому будем делать так, как я сказала.

— Ладно-ладно, — поднял он руки вверх, — только ради бога не злись. Не хочу снова корчиться от боли. Знаешь, это не самые приятные ощущения.

Вика попыталась скрыть улыбку. Дэн считал, что она может причинить ему боль даже на расстоянии. Это, конечно, было не реально, но она не станет его переубеждать в обратном.

— Я рада, что ты со мной согласился, — улыбнулась она.

— Попробуй с тобой не согласиться, — проворчал мужчина, закатывая глаза. — Ладно, хватит о работе. Лучше расскажи, как Даня.

Она повернула малыша к экрану ноутбука, а тот начал пускать слюнки.

— Замечательно, как видишь, — покачивая сына на руках, ответила Вика.

— Да уж, кайфует, что у мамы на руках сидит.

— Да не говори, — усмехнулась она. — Кристиано постоянно ворчит по этому поводу. Говорит, что я порчу нашего ребёнка, что он вырастит маминым сынком. Нет, ну скажи же бред?! Как можно отказаться от возможности, подержать этого красавца на руках? — поцеловала она Даню в лобик.

— Он просто ревнует, — вздохнул Дэн. — Думаю, будь я на его месте, то нёс бы туже самую ахинею, что и твой муж.

Вика закатила глаза, хотя от неё не скрылся тон, которым он это сказал. Она понимала, что Дэн всё ещё к ней что-то чувствует, вот только она не могла разделить его чувства. Денис был её другом. И пусть у них было весьма бурное прошлое, но это всё осталось в прошлом, а её будущее было крепко связано с Кристиано. Она сама так решила и не изменит своего решения, даже не смотря на то, что её волк иногда сильно её раздражал. К примеру, то, что он сказал об Ире. Ох, как она не прибила Кристиано за его слова, Вика не знала. Но также она понимала, что он говорил так, потому что не мог понять то, что испытали Ира и Алекс. Будь они на их месте, как бы он повёл себя? Если бы Никольский её… Вика не стала развивать эту мысль дальше, потому что становилось противно и страшно, а её страх начал передаваться сыну, так как тот стал хныкать и вырываться.

— Что такое. Сынок?! — спохватилась она и стала его укачивать.

— Вижу нам пора закругляться, — заметил Дэн, — поэтому я отключаюсь.

— Хорошо, только обещай, что всё будет сделано всё, как я сказала.

— Обещаю, — кивнул он. — Ладно, пока, моя хорошая. Поцелуй от меня Даню, а мужу передавай привет.

Вика улыбнулась и помахала Дэну, перед тем, как тот отключился. Закрыв ноутбук, девушка почувствовала постороннее присутствие и обернулась. Замерев на месте, Вика внимательно смотрела на мужчину, который стоял в дверях. Она смотрела на него и понимала, что уже видела его только в братьях Рейд. Сомнений не было перед ней стоял Макс Рейд-старший, неожиданно воскресший отец, свёкор и дедуля, правда, не совсем вменяемый.

До неё уже дошли слухи о том, что старик вознамерился прибрать к рукам Лену, игнорируя тот факт, что она была парой его сына. Это говорило лишь о том, что он и правда не дружил с головой.

Его чёрные глаза внимательно осматривали её и от этого взгляда Вике становилось жутко. Инстинктивно прижав Даню к себе плотней, она сделала шаг назад. Пусть это и выглядело трусостью, она должна была думать о сыне в первую очередь.

— Привет, — оскалился мужчина.

— Здравствуйте, — кивнула она. — Вас что выпустили?

— Меня никто не запирал. Я в своём доме и могу делать всё, что захочу.

В чём-то он был прав, это был его дом, а значит, он мог делать всё, что ему заблагорассудится, вот только Рейд-старший не учёл реакцию своих сыновей. Будь она на месте Джо, то, наверное, порвала бы отца только за то, что тот посмел бросить на Лену похотливый взгляд. Как Джо сдержался, она не понимала. Но с другой стороны, она понимала, что если бы Джо что-нибудь сделал с отцом, то всю оставшуюся жизнь винил бы себя и корил.

— Вам что-то нужно? — поинтересовалась она, делая ещё один шаг назад.

Она должна была держаться настороже, потому что Вика не знала, чего стоит ожидать от свёкра. Люди, которые не были в ладах со своим рассудком, пугали, а тут не просто человек, а настоящий чистокровный оборотень, волк, у которого и клыки и когти имелись. Вот только у Вики было преимущество и она этим самым преимуществом воспользуется не задумываясь, если понадобится. Вот только её останавливало присутствие сына.

— Хотел понянчиться с внуком, — просто ответил Рейд, отчего Вика ещё больше напряглась. Конечно, она уже слышала о том, что старик с молчаливого согласия Алекса навещал детей в их детской, и, конечно же, её это жутко возмущало, но так же она понимала, что старик не причинил им вред, а ведь мог.

— Хотели понянчиться с Даней?

— Да, хотел. А что тебя удивляет?

— Ну не знаю. Может быть то, что вы должны сидеть в клетке, после того, как… — она не договорила, потому что Рейд рассмеялся. Эта реакция её смутила. Она-то полагала, что он разозлится, как минимум, а тут такое. Но также её удивила реакция собственного сына. Слыша смех деда, малыш довольно заулюлюкал и потянул к мужчине ручки.

Когда Рейд протянул руки в ответ, Вика сделала очередной шаг назад. Сама мысль, что Даня тянется к этому психу, пугала до усрачки. Вся сущность девушки было против их контакта.

— Привет, малыш, — улыбнулся мужчина ребёнку и сделал несколько шагов в их сторону. — Соскучился?

— Знаете, только без обид, но я не позволю вам прикоснуться к моему сыну, — отступая, предупредила она.

Рейд склонил голову на бок, внимательно следя за ней. Его взгляд пугал.

— У меня было много возможностей причинить вред моим внукам, согласись, но я этого не сделал.

— И что с того? Почему я должна вам доверять?

— Глупая девчонка! — взорвался неожиданно он. — Это значит лишь то, что я не обижу их и в будущем.

— Сильно сомневаюсь, — покачала она головой.

Вика пыталась сделать вид, что не испугалась его перепадов настроения. Она должна была показать, что не боится его ради сына. Сейчас конфликт не вариант, поэтому она должна казаться сильной, хоть это и было трудно. Всего минуту назад он был спокоен, даже приветлив, а сейчас был весь на нервах. Глядишь и бросится в любую секунду.

— Вам лучше уйти, — предложила она.

— Это не тебе решать, — прорычал он, а потом удивил Вику, потому что повернулся к ней спиной и покинул комнату.

Его действия были нелогичны. Хотя чего она от него хотела? Он был не в ладах с собой и со своим рассудком, поэтому было не удивительно, что он так себя вёл. Но всё же это было неожиданно.

Оставшись стоять на месте, Вика всё ждала, что Рейд вернётся в любую минуту, но время шло, а он не возвращался и это было хорошо. Пораскинув мозгами, девушка поняла, что должна что-то предпринять, но для начала ей было необходимо позаботиться о сыне.

Выйдя из спальни, Вика огляделась по сторонам. Никого. Двигаясь в сторону детской, она постоянно прислушивалась к посторонним звукам, но на её удачу, всё было тихо. Добравшись до детской комнаты без каких-либо происшествий, девушка нырнула внутрь, где мирно спали малыши. Пройдя к кроватки своего сына, Вика осмотрелась и улыбнулась. Это место было подобно раю, потому что эти малыши были маленькими ангелочками, которые были всем в их жизни.

Опустив взгляд на своего сына, Вика наклонилась и поцеловала его в лобик, а потом положила в кроватку. Постояв немного, она поправила одеялко и снова поцеловала его в лобик.

— Спи спокойно, сынок. Мама скоро вернутся и покормит тебя, — прошептала она.

Уходить не хотелось, но она должна была. Конечно, она ещё пожалеет о задуманном, но была не была, как говорится. Если всё получится, то они смогут покойно вздохнуть хотя бы ненадолго, потому что впереди их ждали разборки с Советом.

Бросив последний взгляд на сына, она тихонько вышла в коридор и также тихонько прикрыла за собой дверь. Постояв немного, она прикинула где могла бы найти свёкра. Конечно, глупо было идти туда одной, но Вика привыкла полагаться на свои собственные силы, да и времени не было. На её стороне был эффект неожиданности, потому что вряд ли старик подозревал, что она решит действовать против него.

Направившись в сторону западного крыла, Вика окончательно пришла к выводу, что её план плох, очень плох, но, увы, не было времени поворачивать назад, так как за ней уже шли, и она знала, что это Рейд. Откуда она это знала? Его запах отличался от запаха остальных живущих в этом доме, да и раздражение, что исходило от него, говорило о его личности.

Добравшись до лестницы, что вела на чердак, Вика остановилась и повернулась к мужчине. Он смотрел на неё, не предпринимая никаких действий. Но от неё не ускользнул холодный блеск в его глазах.

Оскалившись, она быстро вбежала по лестнице. Вика надеялась, что он последует за ней и её надежды оправдались. Когда же они оказались на чердаке, между ними снова повисла тишина, давящая, нехорошая.

Её план был прост, но в тоже время он был рискованным. Она надеялась напугать его, предупредить и в этом ей помогут её способности. Никто не сможет вытерпеть боль, которую Вика причиняла. И он не сможет. Испытав на себе её силу, он будет знать, что за необдуманные действия его будет ждать наказание в её лице. Конечно, это не значило, что всё пройдёт по маслу, но Вика на это надеялась.

— Что ты задумала, девушка? — спросил он.

— Разве я что-то задумала? — переспросила она, делая вид, что не понимает о чём он.

— Зачем ты заманила меня сюда, Вика? Хочешь предложить себя? Так хочу тебя огорчить, ты не в моём вкусе. Предпочитаю…

— Лену, — перебила она его, — я в курсе. Но вы же знаете, что она уехала.

— Да, и это печально.

— Особенно для Джо.

— Для Джонатана? — переспросил он, а потом рассмеялся, да так, что у Вики поползли по спине мурашки. — Джонатан копия моего отца, а мой отец был ещё тем ходокам. Хоть у него и была пара, он не отказывался от других женщин.

— Разве такое возможно?

— Да, такое бывает. Джо такой же.

— Да что вы говорите?! Похоже, вы не знаете своего сына. Он изменился. Для него нет никого важнее, чем Лена и их дети.

— Дети?

— Да, Лена ждёт второго ребёнка.

Он сплюнул на пол, а потом выругался.

— Что ж, это печально.

— Знаете, а вы действительно больной, раз вас не останавливает тот факт, что Лена пара вашего сына, что они любят друг друга.

— Любовь — ничего не значит, — оскалился он и сделал несколько шагов к ней.

Вика отреагировала быстро. Освободив свои силы, девушка направила их на свёкра. Тот вздрогнул, даже поморщился, но не остановился. Он продолжал идти к ней. Удивлённая его реакций, Вика почувствовал приступ паники. Её силы не действовали на него.

«Чёрт, она влипла!» — пронеслось в голове девушки.

— Думаешь, — приближаясь, начал говорить он, — я боюсь боли? Думаешь, это сможет меня остановить? Глупая девчонка! Боль для меня ничего не значит. Спасибо за это Скотту, — прошипел он.

Сглотнув, Вика стала осматриваться по сторонам, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы защищаться. Это была её ошибка. Потеряв бдительность, девушка оказалась на полу, прижатая тяжестью тела Рейда. Он уселся на неё и сдавил горло так, что она не могла дышать. Вцепившись в его руки, желая освободиться, Вика ничего собственно не добилась, старик лишь усилил хватку. Ему, похоже, было всё равно, что она царапалась, брыкалась, что мысленно причиняла ему боль, хоть это и было сложно делать в данной ситуации. Ему было всё не почём. Он был сильным и безумным.

В глазах начало темнеть. Лёгкие жгло от нехватки воздуха. Вика чувствовала, как холодная рука смерти касается её, и она готова была уже сдаться, перестать бороться за свою жизнь, как всё прекратилось. Больше её не придавливало к полу тяжелое тело свёкра, его руки не душили, а воздух врывался в её легкие, заставляя их лихорадочно работать.

Вобрав побольше воздуха в лёгкие, она выдохнула и попробовала сесть. Не получилось. Она до сих пор находилась в какой-то прострации. Единственное, что хоть немного привело её в чувство так это Катя, которая появилась перед ней совсем близко.

— Ты как? — спросила она обеспокоенно.

— Жить буду, — прохрипела Вика. — Где…

— Я его вырубила.

Вырубила? Господи, она спасла ей жизнь. Прикрыв глаза, Вика поблагодарила Бога за то, что Катя появилась здесь и сейчас, иначе Рейд убил бы её. Случись это, что тогда стало бы с Кристиано и Даней? Ей не хотелось об этом думать, поэтому она снова попыталась сесть.

— Не делай резких движений, — посоветовала ей Катя, помогая Вике сесть. — Что случилось? Почему он душил тебя?

— Не знаю, может я вывела его из себя?

— В смысле? — нахмурилась Катя и посмотрела на Рейда, который лежал рядом без сознания.

— Я думала, что смогу утихомирить его при помощи своей силы, но оказалось, что она не действует на него.

Катя опешила, даже раскрыла рот. Ох, Вика её понимала. У неё такое же было состояние.

— Если бы не ты, то он убил бы меня.

— Да, хорошо, что я успела. Но, Вик, эта твоя самодеятельность…

— Знаю. Это было глупо с моей стороны.

Катя кивнула и поднялась на ноги, а после подошла к Рейду.

— Не подходи к нему, Катюш.

— Он без сознания и сейчас не опасен.

— Да, но может очнуться в любой момент.

— Может, — согласилась Катя, — поэтому его нужно связать и позвать Алекса, пусть что-нибудь сделает с этой ситуацией.

— Да, давай свяжем его.

Поднявшись на ноги, Вика начала искать что-нибудь, чем можно было вязать мужчину. Найдя моток кабеля, она довольно хлопнула в ладоши и повернулась к Кате. То, что она увидела, заставило её кровь похолодеть. Рейд очнулся и теперь стоял на ногах, впившись клыками в шею Кати.

Вика видела, как сверкают его чёрные глаза, как он наблюдает за ней. Скрипнув зубами от злости, девушка мысленно приказала боли скрутить его тело, но вместо этого её сила подействовала на подругу. Катя жалобно заскулила и Вика остановила себя.

— Отпусти её, пожалуйста, — взмолилась она, чувствуя свою беспомощность. И он отпустил.

Катя рухнула на пол, как подкошенная. Дёрнувшись в её сторону, Вика замерла, так как Рейд покачал головой. Дождавшись, когда он покинет чердак, девушка бросилась к подруге. Страшная рана от укуса красовалась на её шеи. Зажав рану рукой, Вика закусила губу, чтобы сдержать всхлип. Это всё из-за неё. Катя пострадала из-за неё.

 

Глава 28

Алекс находился в своём кабинете, работал, когда услышал визг тормозов на улице. Поднявшись из-за стола, он подошёл к окну и увидел как серебристое «Volvo» на бешеной скорости выезжает за ворота. Это было странно. Оглянувшись на стол, он снова посмотрел в окно. Что-то подсказывало ему, что это неспроста. Выйдя из кабинета, он направился на второй этаж.

Вроде бы всё было спокойно, никаких происшествий, но чутьё твердило ему, что всё это было обманчиво. Обойдя половину дома, Алекс притормозил около лестницы, ведущей на чердак в западном крыле. Потянув носом, он почувствовал кровь. Это было плохо. Выругавшись, Алекс кинулся наверх. То, что он там увидел, шокировало мужчину. Вика сидела на полу около Катя, которая была без сознания.

— Господи, что случилось? — подбежал он к девушкам.

Вика подняла к нему заплаканное лицо.

— Он укусил её.

— Укусил? — не понял он, а потом опустил свой взгляд на Катю и отшатнулся.

Вика зажимала рану на её шеи, из которой шла кровь.

— Рана не заживает, — прошептала Вика. — Она умирает, Алекс.

— Нет, не сегодня, — прорычал он и аккуратно поднял девушку с пола.

Двигался он быстро, потому что понимал, что времени у них было мало. Достигнув первой попавшейся спальни, он уложил Катю на кровать.

— Её нужно доставить в больницу, — проговорила Вика, которая всё это время была рядом.

— У нас нет времени. В ванной комнате должна быть аптечка.

Девушка кивнула и тут же исчезла за дверью ванной комнаты. Вернулась она так же быстро, как и исчезла.

— Вот, — протянула Вика аптечку ему.

— Достань оттуда бинт. Нам нужно остановить кровь.

Когда же в его руках оказался бинт, Алекс тут же его приложил к укусу.

— Что дальше?

— А дальше, ты возьмёшь телефон и позвонишь в клинику.

— А ты?

— А я, — посмотрел он на неё, — а я буду тянуть время.

Вика кивнула и ушла звонить в клинику. Удостоверившись, что они остались одни, Алекс поднёс своё запястье ко рту и укусил себя. Он понимал, что на его месте сейчас должен быть Михаэль, но тот был в городе, поэтому у Алекса просто не оставалось выбора.

Прижав своё запястье к губам Кати, он стал ждать, когда его кровь подействует. Он ждал и ждал, продолжая отдавать девушке частицу себя. Будь в этот момент рядом Ира или Михаэль, то возможно произошёл бы скандал или же драка.

— Они уже едут, — ворвалась в комнату Вика и замерла, увидев, что он делает.

— Приготовь ещё один бинт, — сказал он ей, не поднимая головы, но когда она никак не отреагировала, Алекс всё-таки посмотрел на девушку. — Вика!

— Да. Да, прости. Сейчас.

Она быстро достала бинт, сложила его и протянула его Алексу.

— Давай сама, — попросил он, отнимая от Катиной шеи руку вместе с окровавленным бинтом.

— Почти зажило, — пробормотала Вика, прикладывая к ране свежий бинт.

— Да и это очень хорошо. Значит, мы не опоздали, — кивнул Алекс и посмотрел на Вику. — А что у тебя с шеей?

— А что с моей шеей?

— Проступают синяки.

Девушка отпрянула и прикрыла ладонью свою шею.

— Вик, кто на вас напал?

— Твой отец.

Прикрыв глаза, Алекс тихо чертыхнулся. Он боялся, что это произойдёт. Так и вышло.

— Отец?

— Да, он самый. Знаешь, он у тебя ещё тот псих.

— Знаю, — виновато подтвердил он. — Он не всегда был таким.

— Время меняет людей, Алекс.

— И обстоятельства тоже, — согласился он.

Теперь же перед ним вставал вопрос, где искать отца. Алекс был уверен, что это именно он в спешке покинул территорию особняка на серебристом «Volvo». Что если отец натворит ещё больше дел, чем есть сейчас? Будто им проблем было мало. Конечно, если кого и винить за случившееся, то только его, Алекса. Если бы он посадил его в клетку, то тогда бы ни Катя, ни Вика не пострадали. Но при одной мысли, что его отец будет сидеть в клетке, как зверь, и тем более по его инициативе, Алексу становилось жутко.

— Ты меня, конечно, извини, — отвлекла его от раздумий Вика, — но твоего отца нужно сдать в психушку. То он на Лену кинулся, то меня чуть не придушил, а про Катю я вообще молчу. Сейчас Бог отвёл от беды, но ведь могло случиться и так, что…

— Я это понимаю.

— И ещё! Как ты вообще мог позволить ему приближаться к детям? Ты чем думал на тот момент, а? А если бы он…

Алекс остановил её тираду, лишь взглянув на Вику.

— Я тебя понял, можешь не продолжать.

Вика нахмурилась, но Алекс проигнорировал её. Сейчас было важно убедиться, что с Катей всё будет в порядке, а потом можно будет выслушать все претензии.

Подождав ещё немного, Алекс убрал своё запястья ото рта Кати, а Вика убрала бинт. Рана затянулась, вот только девушка не приходила в себя.

— Так и должно быть?

— Дай ей время. Главное, что рана затянулась, — он приложил пальцы к шее девушки, нащупывая пульс. — Теперь дождёмся скорой помощи.

Вика села около Кати и погладила её по волосам.

— Знаешь, а ведь, если бы не она, то я бы была сейчас мертва.

Алекс перевёл на неё взгляд. Да уж, это точно. Отметины на её шеи говорили об этом. Ещё бы чуть-чуть и она бы оставила этот мир. От одной этой мысли его начало мутить. Он не хотел бы, чтобы его братья прошли через то, через что прошёл он. Это было адом, самым настоящим адом.

— Теперь всё будет нормально, — попытался он её успокоить.

— Сомневаюсь. Я вот думаю, как отреагируют на всё это Кристиано и Михаэль.

— Ничего хорошего не жди от их реакции.

— Особенно от реакции Михаэля, ведь так?

Алекс кивнул. Да, Михаэль был младшим в их семье и самым любимым сыном. Отец для него был примером для подражания. Нынешний поступок отца разобьёт брату сердце, Алекс был в этом уверен.

— Простите, можно? — послышалось у двери и Вика вскочила со своего места.

Когда она открыла дверь, то Алекс увидел на пороге сестёр Данн.

— Привет, — поздоровалась Элла, входя в комнату.

— Что у нас тут? — последовала за ней её старшая сестра, помахав им рукой.

Когда девушки подошли к кровати и осмотрели Катю, то одновременно обратили свои взоры к Алексу.

— Ты поделился с ней своей кровью? — осведомилась Шарлотт.

— У меня не было выхода.

— Как бы теперь её волк не попытался прибить тебя за это, — вставила свои пять копеек Элла.

Алекс не стал спорить. Если же Михаэль захочет драки, он ему её предоставит. Но Алекс лишь надеялся (хотя надежды было мало), что здравый разум возобладает над инстинктами собственника.

— Раз вы здесь, — прочистил он горло, — я, пожалуй, вас оставлю.

Девушки кивнули, а он двинулся в сторону выхода, но затормозил и обернулся.

— Шарлотт.

— Да? — посмотрела на него блондинка.

— Позаботься о Вике, — кивнул он на девушку, которая сидела около Кати и держала её за руку.

— Не волнуйся, мы о них позаботимся, — улыбнулась ему старшая Данн, и Алекс покинул комнату, решая с чего ему в первую очередь стоит начать.

* * *

Лена была рада увидеть родных, но она безумно скучала по Джо. Ей не хватало своего волка.

— Милая, — позвала её мама.

— А?

— Неужели не вкусно?

Лена посмотрела на свою тарелку, на которой лежал огромный кусок пирога с клубничным вареньем. Она не была уверенна, что сможет съесть этот кусман, который так любезно отрезала ей мама.

— Почему? Вкусно.

— Тогда почему не ешь?

Лена замялась.

— Я ем, мам, ем, — и чтобы подтвердить свои слова она откусила кусок и запила его молоком.

— Правильно, кушай, потому что тебе есть за двоих нужно. Ох, я всё ещё поверить не могу, что ты меня бабушкой сделала. А я-то всё ждала, когда же это случится. Так боялась, что не доживу до этого дня, но я ошиблась.

— Мама, ты о чём? — удивилась Лена.

— Думаешь, я не знала, что ты влюбилась в Джо Рейда?! Я же твоя мама, я всё про тебя знаю.

Лена начала краснеть.

— Я боялась, что ты не обратишь своё внимание на других молодых людей, что так и будешь сохнуть по Рейду. Но я рада, что ваши чувства оказались взаимны. Вот только нам бы с твоим папой хотелось бы поближе познакомиться с зятем.

— Думаю, это можно будет устроить, — неуверенно ответила Лена. Она не знала, придётся ли по вкусу такая идея Джо, но всё же можно было попробовать. Как говорится, чем чёрт не шутит.

— Но как я понимаю, у вас с ним всё хорошо. Ведь так, милая?

— Да, — немного покривив душой, ответила она. Не стоит маме знать о том, с какими проблемами они сталкивались. Так же ей не стоило знать и о том, что её дочь теперь была не совсем человеком.

— Тогда как же он тебя отпустил?

— Ну-у-у, — протянула Лена, — я его уговорила.

— Даже так?

— Да, мам, так.

— Ну, молодец. Я тобой очень горжусь.

Эти слова согрели девушке душу. Было приятно это слышать.

— Мам, а что с папой? Ты мне так и не сказала, — немного помедлив, решила спросить Лена.

По телефону мама говорила ей, что папа заболел, и что ей нужно срочно приехать. И она приехала. Вот только папа не выглядел больным, а даже наоборот.

— Ну-у-у, — теперь настала очередь её матери тянуть время. — С ним всё в порядке.

— Мама!

— Знаю, милая. Прости меня. Просто я так хотела увидеть тебя и твою малышку. А ты всё не ехала и не ехала. Совсем забыла про нас. Вот я и ляпнула первое, что пришло в голову.

— Но… но… — Лена была в шоке. — Мама нельзя таким шутить.

— Да, знаю, — виновато понурив голову, пробормотала её мать. — Прости меня, милая. Только не злись, тебе вредно.

Лена покачала головой. Такого она не ожидала от своей матери. Заманила её сюда, солгав про болезнь отца. Но если подумать, то Лена должна была благодарить её за это, ведь если бы не мамина ложь, то кто знает к чему привели бы приставания свёкра. Она сомневалась, что Джо остался бы безучастным. Правильно говорят, что не делается, всё делается к лучшему. Она уехала, а значит, обезопасила своего любимого от опрометчивого поступка, за который бы тот винил себя всю оставшуюся жизнь.

— Ты меня простила?

Лена подняла глаза к матери. Та ждала её ответа, и Лена улыбнувшись, кивнула. Напряжение сошло с лица её матери и женщина будто помолодела на несколько лет.

— Спасибо, милая. Может быть ещё пирога?

Девушка посмотрела на свой ещё недоеденный кусок и покачала головой.

— Я этот-то вряд ли съем, так что лучше откажусь.

Её мама засмеялась. А потом послышалось, как открылась входная дверь.

— Твой папа вернулся, — подмигнула она Лене и пошла встречать мужа. Сама же Лена осталась сидеть на месте, продолжая уплетать пирог.

Чуть позже она прошлась по родным местам и на неё накатила такая тоска, что Лена поспешила вернуться в родительский дом. Но и там тоска не отпустила её.

Слушая разговор родителей, сама Лена мысленно прибывала в особняке в пригороде Дублина рядом со своим любимым. Как он там? Что делает? Скучает ли по ней?

— Милая? — отвлёк её от раздумий голос отца.

— Что?

— Думаю, Ева спать хочет.

Лена посмотрела на свою дочурку, которая сидела у неё на коленях. У малышки слипались глазки и она постоянно зевала. Улыбнувшись это картине, девушка поудобней перехватила кроху и поднялась на ноги.

— Пойду, уложу её спать. И, наверное, сама лягу. Что-то я устала.

— Конечно, милая, иди, отдыхай.

— Хорошо, — подошла она к отцу и поцеловала его в щёку, а потом и маму. — Спокойно ночи.

— Спокойной ночи, — ответили они ей хором, и Лена вышла в коридор с Евой на руках.

Зайдя в свою комнату, девушка подошла к кроватки и уложила девочку, которая уже практически спала. Накрыв её одеальцем, Лена зевнула. Ей бы тоже не помешало поспать. В последнее время были одни переживания, да и сейчас было не лучше.

Переодевшись в ночную сорочку, она быстренько сходила, умылась и вернулась в комнату. Выключив свет, Лена ещё раз подошла к кроватки, где спала Ева, погладила её по пухлой розовой щёчке и пошла ложиться спать.

Забравшись под одеяло, девушка уставилась в потолок. Вроде она была уставшей, но в тоже время сон как рукой сняло. Это называется законом подлости. Повозившись немного, она повернулась на бок и прикрыла глаза. В голову лезли разные мысли, которые не давали уснуть, и Лена снова перевернулась, но только на другой бок. Её подмывало позвонить Джо, но она с ним и так недавно разговаривала и он сказал, что у них всё хорошо, только он скучал по ней. Она тоже скучала по нему, не смотря на все его косяки. Как бы она хотела, чтобы её волк объявился на её пороге, обнял, поцеловал и сказал, что они никогда не расстанутся. Но он сейчас был очень далеко от неё.

Тяжело вздохнув, она всё же попыталась уснуть и не заметила, как сон захватил её в свои объятия. Ей снился лес, снег. Вокруг ни души, вот только она ощущала чьё-то присутствие.

Пройдя немного вперёд, Лена огляделась. Никого. Но тут неожиданно в нос ударил резкий запах крови, а перед ней начал вырисовываться чей-то силуэт.

Сделав шаг вперёд, она прищурилась, но так и не смогла понять, кто был перед ней. Вдруг справа прозвучал женский крик. Лена узнала этот голос. Это была Маша. Повернувшись в ту сторону, откуда послушался крик, Лена охнула, так как увидела свою подругу. Маша была связана. Кровь запеклась на её разбитой губе. Одежда кое-где порвана.

Когда девушка снова закричала, Лена бросилась к ней, но Маша исчезла, будто её там никогда и не было. Остановившись, девушка снова начала оглядываться. Тот силуэт, что она не могла разглядеть, стал чётче. Это была Ира. В этом не было ошибки. Девушка стояла к ней боком и смотрела на свои окровавленные руки, а перед ней лежал мужчина. Блондин. Она никогда не видела его, но что-то Лене подсказывало, что она знала его.

Когда же Ира немного повернулась к ней, то Лена снова охнула. Было очень много крови и не только на руках девушки. Кровь была на её джинсах, будто… Тут Ира схватилась за живот и с безмолвным криком опустилась на колени.

Ужас охватил Лену. Но стоило ей сделать шаг к подруге, как та растворилась, как и Маша. Понимая, что ей пора просыпаться, Лена сделала пару шагов назад и увидела чуть левей от себя своего любимого. Джо лежал на снегу и смотрел на неё пустым взглядом.

Закричав, Лена бросилась к нему, но не добежала. Из этого кошмара её вырвал голос матери, который звал девушку по имени.

— Лена. Леночка, просыпайся.

Открыв глаза, она резко села. Грудь вздымалась так, будто она пробежала марафон. Сердце стучало в ушах. Воздуха не хватало.

Мама обняла её. И стоило Лене почувствовать нежные и любящие руки своей мамы, как она разрыдалась.

— Ну-ну, малышка, это был лишь сон. Плохой сон. Он закончился. Всё хорошо.

Сон. Если бы это был сон. Лена знала, что это было не так. Это был не сон, это было её проклятье.

 

Глава 29

А что не говори, а психов нужно было держать не только в смирительных рубашках и в изолированных помещениях, но и на другой планете, чтобы они не смогли причинить кому-нибудь вред. Конечно, вариант с отстреливанием был не самым гуманным, но на взгляд Кати самым верным. Жаль, что ей этого никто не позволит сделать.

Когда она очнулась, то увидела метающегося по комнате Михаэля. Он был бледен. Мешки и синяки залегли под глазами. Ей даже показалось, что он похудел немного. На её вроде бы невинный вопрос «где она?», он отреагировал уж слишком бурно. Подскочил к ней и сдавил в объятиях. Она даже слышала, как хрустнули кости.

Попытка освободиться провалилась, как и следующая. Катя плохо помнила о том, что произошло, но его стремление вдавить её в себя говорило о том, что ничего хорошего.

— Больше так не пугай меня, — прошептала он.

— Хорошо, не буду, только отпусти, а то мне грозит обморок из-за недостачи кислорода. И тут до неё дошло. Она вспомнила, что лучше бы не вспоминать.

— О… Боже… — вырвалось у неё.

— Ты точно в порядке?

— Да, — закивала она головой. — А Вика?

— В порядке.

— А твой отец?

— Он сбежал. Мы не можем его найти.

Катя сглотнула. Один псих на свободе. Не самое лучшее её пробуждение ото сна.

Погладив любимого по щеке, она случайно заметила маленькие ранки на его костяшках, которые уже начинали затягиваться.

— Кого ты… — она не закончила, а просто погладила его руки.

— Алекса, — выдохнул Михаэль. Было видно, что ему неприятно это обсуждать.

— Почему?

— Потому что он напоил тебя своей кровью.

— …

— И не смотри на меня так, — смутился он. — Я понимаю, что он спасал тебе жизнь, пока я был далеко, и я благодарен ему за это, но всё же волк во мне приревновал тебя.

— К Алексу?

— К нему.

Покачав головой, Катя сжала его ладонь.

— Почему он напоил меня своей кровью? Разве оборотни не регенерируют быстрее, чем люди?

— Это так, но… твоя рана не заживала, как он сказал и у него просто не осталось выбора. Он не мог дать тебе умереть.

— Что ж, спасибо ему за это, — улыбнулась она слегка. — Но всё же мне не понятно, почему рана не затягивалась. Неужели из-за того, что я обращённая?

— Я не знаю, Катюш, — ответил он, снова притянув любимую в объятия.

Всё это было странно. Но если честно, то она не хотела сейчас об этом думать. Прижавшись к широкой груди любимого, девушка прикрыла глаза и попыталась расслабиться, вот только эмоции, переполняющие Михаэля, не позволяли и ей это сделать.

— Милый, всё хорошо, — погладила она его по плечу, желая успокоить.

— Нет, не хорошо. Я чуть не потерял тебя. Мой собственный отец практически убил тебя. Я… я не знаю, как мне теперь с этим жить, Катя. Что если я не сдержусь и убью его за это? Что мне тогда делать?

— Ты его не тронешь. А знаешь почему? — спросила она, отодвигаясь и заглядывая ему в глаза. — Потому что ты любишь его, не смотря ни на что.

— Но ты смысл моей жизни. Если бы тебя не стало.

— Ты бы продолжил жить ради Макс.

Он закивал головой и Катя почувствовала, как тревога отпускает его. Ох, её бедный волк. Как бы ей хотелось оградить Михаэль от таких переживаний. Он ещё не до конца пришёл после случая с Советом, а теперь такое. Она боялась даже подумать о том, чтобы Михаэль сделал, если бы его отец всё-таки убил её.

— Сильно ты избил Алекса? — попыталась она немного отвлечься.

— Нет, не очень. Нас растащили.

— Ну и Славу Богу, — выдохнула Катя. — А почему я не в нашей спальне?

— Шарлотт сказала, что тебя лучше не трогать, лучше дать организму оклематься.

— Окей. Тогда последний вопрос. Сколько я была без сознания?

— Несколько часов.

— А если точнее?

— Сейчас за полночь.

Катюша вздохнула. За полночь. Долго же она была в отключке.

— А как там Макс?

— Скучает по своей маме, — погладил её по волосам Михаэль.

— Я тоже по нему соскучилась, — призналась она и крепче прижалась к нему.

Они сидели в тишине, наслаждаясь обществом друг друга, когда в дверь тихо постучали.

— Входите, — ответила Катя и немного отодвинулась от Михаэля. Он был недоволен её действиями, но ничего не сказал.

Дверь приоткрылась и в комнату зашла Ира, следом за которой шли Маша и Вика. Девушки выглядели уставшими, особенно Вика.

— Привет, — помахала Катя подругам и окончательно отодвинулась от Михаэля, но только для того, чтобы позволить Ире обнять себя.

— Привет, Катюш, — пробормотала ей в плечо блондинка. — Как ты?

— Уже лучше. Как говориться, жить буду, — улыбнулась она и подняла большой палец вверх.

Подруги неуверенно переглянулись, но всё же ответили ей улыбкой.

— Кстати, никто не знает, как там Лена? — поинтересовалась Катя.

Прищурившись, она нахмурилась, потому что почувствовала, что ей не хотят что-то говорить.

— Так, — скрестив руки на груди, — если вы не скажите мне, я воспользуюсь своим даром и тогда берегитесь.

Кончено, она преувеличивала. Одно дело успокаивать малышей, другое использовать свои способности на взрослых людях.

— Она звонила, — начала Маша, но тут же фыркнула. — Ой, да ладно вам, она имеет право знать.

Вика и Ира прожгли Машу взглядом, на что та закатила глаза, а потом уютненько устроилась в кресле.

— Так вот она звонила. Перепуганная до смерти.

— Почему? — нахмурилась Катя.

— Кошмар ей приснился, — ответила Маша и рассказала о сне Лены.

Сказать, что Катя была в шоке, значит, ничего не сказать. Сейчас она жалела, что подруга была далеко, потому что она могла бы помочь ей справиться со своими эмоциями.

— Какой ужас, — прижав ладошку к губам, прошептала Катерина и тут же посмотрела на своего любимого. — Джо знаете?

— Да, — кивнул Михаэль.

— Он порывается поехать к ней. Вот только братья его останавливают. Понимаешь, он нужен здесь, — проговорила Ира, переглядываясь с Машей и Викой.

— А мне кажется, что ему лучше уехать, Ириш. Поставь себя на её место. Ты бы хотела, чтобы Алекс был рядом, когда творится такое?

Ира не ответила, но Катя и не нужен был ответ на заданный вопрос, потому что она могла почувствовать в данный момент эмоции своей подруги. Да, она бы предпочла, чтобы Алекс был с ней в такой момент, просто для того, чтобы почувствовать себя в безопасности.

Покачав головой, Катя посмотрела на Машу, которая переводила взгляд с одного на другого и не знала, как сказать что-то, что её волновало. И только Катя хотела спросить, что именно волнует рыжую, как Вика заговорила, привлекая к себе внимание.

— Я думаю, что вы со мной согласитесь, что мы рано паникуем. Вдруг это был просто плохой сон, а не пророчество. Мы ведь не знаем насколько развился её дар.

— Но она была перепугана, когда я с ней разговаривала, — напомнила Маша.

— Да, но всё же…

— Нет, Вик, ты не понимаешь, — возразила Мария, — она видела нас с Ирой и Джо, а это может значить только одно, мы втроём в опасности.

— Знаешь, мы тут все в относительной опасности из-за Совета. Никто не знает, когда они решат ударить. А тут ещё полоумный папаня сбежал. Нет, Маша, мы тут все в опасности.

Они ещё долго спорили, но в итоге Кате это надоело и она решила попробовать свои способности на девочках. Получилось, конечно, не так гладко, как с малышами, но всё же девушки успокоились и больше не разговаривали на повышенных тонах. Они тихо ворчали и бросали недовольные взгляды в её сторону. Сама же Катя снова прижалась к Михаэлю, обдумывая, когда лучше позвонить Лене до того, как она проверит Макса, или же после.

* * *

Вика чувствовала, как невероятно тяжёлый груз свалился с её плеч, когда Катя пришла в себя. Она так боялась, что этого не произойдёт, даже начала молиться, и похоже её молитвы были услышаны.

Она боялась, что никогда не сможет забыть тот момент, когда Рейд-старший отпустил Катю и она упала на пол, как подкошенная. А потом было много крови, слёз и отчаянный поступок Алекса, за который он уже успел получить от брата. Конечно, в этом не было ничего сверхъестественного, обычная реакция связанного волка. Ещё повезло, что парни оказались по близости и не дали Михаэлю прибить брата. Но надо отдать должное Алексу, он не сопротивлялся, правда этим расстроил Иру, которая мастерски скрыла слёзы.

Но с этим можно было жить дальше, ведь если бы Катя не выжила, то им бы пришлось устраивать как минимум двойные похороны. Вика была уверена в том, что Михаэль отправился бы следом за своей любимой, он бы не выдержал разлуки с ней, не смотря на то, что у них был Макс.

— Хорошо, что синяки проходят, — вернул её из мыслей голос Кристиано, который теперь не отходил от неё ни на шаг.

Она кое-как уговорила его отпустить её, когда они с девочками решили навестить Катю. Сколько было возмущения, сопения и гневных взглядов. Вот только он немного припозднился со всем этим. Нет, конечно, никто из них не мог предположить, что Рейд-старший выкинет такое, и всё же они должны были быть начеку.

— Да, проходят, — подтвердила она, накрывая на стол в столовой.

— Как представлю…

— Кристиано, хватит. Я хочу забыть об этом, а ты мне в этом не помогаешь вот нисколечко.

— Прости, — понурив голову, пробормотал её волк.

— Лучше разложи столовые приборы.

Он кивнул и принялся выполнять её пожелание. Вика же размышляла над тем, почему её сила не подействовала на свёкра. На всех действовала, на него нет. Может быть, у него был иммунитет? Хотя навряд ли, потому что она точно видела, как его корёжило. Значит, он просто привык испытывать боль, как и сказал. Чёрт, никто из них не знал, что ему пришлось пережить в лапах Бирна. Честно, но она и не хотела знать.

— Думаешь, кто-нибудь спустится на завтрак?

— А куда они денутся? Иначе их ждёт интимное знакомство с моими способностями.

— Я порой забываю, какая ты у меня всё-таки кровожадная волчица.

Вика улыбнулась.

— Не мы такие, жизнь такая, — процитировала она одного из главных героев «Бумера».

Кристиано многозначительно посмотрел на неё, явно не оценив сказанного, но ей в принципе было всё равно. Главное, что сейчас они были в относительной безопасности. Кристиано больше не рвался на поиски отца, чтобы объяснить ему популярно, как следует и как не следует обращаться с его женой. Такое рвение льстило, но всё же она не могла допустить, чтобы её благоверный пролил кровь родителя своего. Это было слишком даже в её понимании. Лучше уж, они оставят всё как есть, не рискуя при этом жизнями, потому что впереди у них ещё будет такой шанс.

— Как думаешь, мы его найдём? — закончив с приборами, спросил Кристиано.

Вика пожала плечами.

Если уж честно, то она удивлялась, как этого ещё не случилось. Почему они не нашли его по горячим следам? Неужели в том «Volvo» GPS-навигатора или чего-нибудь подобного? Тем более никто не отменял охотничий нюх и кровную связь. Ей казалось, что братья темнили. Своими подозрениями, она поделилась с Машей, от которой не возможно было что-то скрыть. Что ж, порой даже такой беспардонный дар оказывался полезным. Вот только подруга пока ничего дельного не узнала.

— Его необходимо найти.

— Да, необходимо. Но что если у нас не получится?

— Значит, по нашей вине может кто-нибудь пострадать.

Она видела, как поморщился Кристиано.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться, — отвлёкся он от своего занятия. — Ты права. Просто неприятно признавать это. Алекс не находит себе места, винит себя. Думаю, если бы не Ира, он бы уже давно чокнулся.

— Значит, ты изменил своё мнение на счёт неё?

Он бросил на неё быстрый, предупреждающий взгляд и продолжил накрывать на стол. Вике не нужно было обладать даром Маши, чтобы понять его мысли. Это опечалило её. Она бы предпочла, чтобы её волк изменил своё мнение, но, увы.

— Я не хочу с тобой снова ругаться, любимая. Просто давай каждый останется при своём мнении.

— Когда-нибудь ты его изменишь и поймёшь, что Ира не могла ничего сделать в той ситуации.

Он промолчал. И, наверное, это было к лучшему. Тяжело вздохнув, она продолжила своё занятие.

Когда же всё стояло на своих местах и можно было звать народ, Вика заметила за окном постороннего. Подойдя к окну, она пригляделась.

— Какого чёрта она здесь делает? — вырвалось у девушки.

Рядом появился Кристиано и Вика посмотрела на него. Было заметно, что её благоверный не слишком рад видеть Таню, которая шла к дому неуверенной походкой.

— Это что кровь? — прилипнув к окну, поинтересовалась Вика.

Чёрт! Это и правда была кровь, много крови. Но чья? Она надеялась, что не Томаса, потому что в последний раз, когда она видела няню, та с большой неохотой уезжала с ним в город. Девушка снова посмотрела на своего любимого и нахмурилась, когда тот даже не пошевелился.

— Кристиано? — позвала она его.

— Принеси аптечку, а я узнаю, что случилось? — проговорил он и направился к французским дверям, что вели на летнюю террасу. Вика же недолго думая отправилась за ним.

Стоило им выйти, как Таня рухнула на колени, так и не дойдя до них. Подбежав к девушке, Вика почувствовала не только запах крови, в которой была вымазана Татьяна, но и запах пороха.

— Что случилось? — спросил Кристиано, присаживаясь перед ней на корточки.

Девушка смотрела на него стеклянным взглядом, а потом закрыла лицо ладонями и заплакала. Сквозь её плач Вика смогла разобрать только одно: «Я убила его».

 

Глава 30

Я сама не понимала, зачем согласилась встретиться с ней, да ещё и за территорией особняка. Интуиция подсказывала мне, что это плохая идея, но, увы, я проигнорировала её.

Проснулась я этим утром рано. Алекс не хотел выпускать меня из постели, так как из-за ситуации с Катей и Викой мы легки очень поздно, но всё же я его уговорила отпустить меня.

Как ни странно, но в этот раз не было уже столь привычной утренней тошноты. Может быть, это потому что я поднялась с рассветом? Я не знала и сомневалась в этом предположении, но мой желудок не протестовал как обычно.

Заглянув к сыну, я отправилась в библиотеку, где удобно устроилась в огромном кресле с книгой в руках. Свет я не включала, решила использовать свечи. Знаете, это место мне очень нравилось. Здесь я на какое-то время забывала обо всех своих бедах. Здесь я не думала о том, что будет со мной и ребёнком, когда тот появится на свет. Здесь я не думала об его отце, который, насколько я знала, был где-то поблизости. Здесь я старалась не думать о своих родителях, по которым сильно скучала. И здесь я забывала, что над нами нависла беда в лице Совета.

Открыв книгу на том месте, где была закладка, я ненароком вспомнила утренний разговор с Алексом.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Без тебя эта постель слишком большая и неудобная.

Я улыбнулась его словам. Но стоило мне заглянуть в тёмный омут его глаз, как меня тут же обдало жаром. В его взгляде я читала обещание о неземном блаженстве, если я только останусь. Это было заманчиво, но я больше не могла лежать, так как бока болели.

— Это, конечно, недочёт, но думаю, ты с ним справишься, — наклонилась я к нему, чтобы поцеловать, и тут же оказалась под ним.

— Я могу попробовать уговорить тебя своими поцелуями, — и, подтверждая свои слова, он начал осыпать моё лицо лёгкими поцелуями, а я таить.

Всё-таки Алекс был тем ещё искусителем. Перед ним моя воля слабла на глазах.

— Ты такая сладкая, — промурлыкал он и начал спускаться ниже. Добравшись до моего живота, он помедлил.

Я не знала его мысли и именно поэтому моё тело сковала напряжённость, не смотря на то, что совсем недавно меня охватывал жар.

— Привет, малыш, — прошептал он, задирая вверх мою футболку, в которой я спала. — Твоя мама волнуется из-за того, что мы с тобой не подружимся, но я думаю, что она это зря. Мы будем с тобой отличными друзьями. Главное будь похож на свою мамочку. Хотя нет. У твоей мамы ужасный характер, поэтому будь похож на самого себя. И знай, что тебя здесь очень ждут. Она ждёт. Я жду. Твой братик ждёт. Так что веди себя хорошо. Сильно не напрягай мамочку, она у нас и так многое пережила. Поэтому развивайся здоровым и сильным. А мы к твоему появлению уже подготовим для тебя кроватку среди твоих брата и кузенов с кузинами. Мы тебя очень ждём.

Когда он закончил, то поцеловал мой живот, а потом прижался к нему щекой. Я же смотрела на него и не могла остановить слёзы. Но стоило ему поднять голову и посмотреть мне в глаза, как я улыбнулась.

— Спасибо, — прошептала еле слышно я.

— Прости, что заставил плакать, — серьёзно произнёс он и стёр мокрые дрожки с моих щёк.

— Всё нормально. Это гормоны шалят.

Он улыбнулся, а потом уселся так, что мои ноги оказались между его.

— Всё, что я сейчас сказал… — помедлил он, — я серьёзно.

Я кивнула, не находя сил ответить ему.

— Я принимаю этого малыша, как своего, Ириш. Он наш и мы его вырастим. И никогда не будем поднимать тему, связанную с его биологическим отцом.

Я снова кивнула, а потом подставила губы для поцелуя.

Вот так началось моё утро. И я надеялась, что оно в той же паре перетечёт в день, а потом и в вечер и ночь. Но желания редко когда исполняются.

Сейчас, сидя в библиотеке и читая книгу, я вздрогнула, когда раздался телефонный звонок. Я не знала, кто мог в такую рань звонить, но всё же решила ответить, пока этот трезвон не перебудил всех обитателей этого дома.

— Алло?

— Как хорошо, что это ты. Нам нужно поговорить.

Я нахмурилась.

— Таня?

— Да, это я. Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить, — произнесла я и уже хотела повесить трубку, как она прошептала:

— У меня есть информация по поводу Совета.

Не знаю, что заставило меня не повесить трубку. То ли вечное любопытство, то ли ощущение, что она не врёт.

— Хорошо. Приезжай, я позову всех и ты всё расскажешь.

— Нет.

— Нет? — ещё больше нахмурилась я.

— Встреться со мной один на один и тогда я всё расскажу.

Я закусила губу, как всегда делала, когда не знала, как поступить. Было подозрительно уже то, что она располагала какой-то информацией о Совете, но ещё более подозрительно то, что она хотела встретиться со мной один на один. Не зная, что делать, я машинально посмотрела на дверь и подумала об Алексе, который сейчас спал в нашей постели. Я должна ему сказать и пусть он решает этот вопрос с Таней. Вот только что-то мне подсказывало, что она не согласится с ним встречаться.

— Хорошо, — после долгого размышления, ответила я. — Где и когда?

— Через двадцать минут в лесу на опушке.

— В лесу? На опушке?

— Да. Выйди из дома и двигайся на север. Ты её не пропустишь.

Это была плохая идея, но времени не было на разработку оптимального плана.

И вот двадцать пять минут спустя я стояла на опушке и не наблюдала Татьяны. Что если это была ловушка и сейчас откуда не возьмись, появятся представители Совета? Что мне тогда делать?

— Дура, — пробормотала я себе под нос. Я совершила глупость, за которую придётся расплачиваться.

Прошло ещё минут десять и только тогда я почувствовала чьё-то присутствие. По запаху это был человек. Женщина. Она шла медленно с востока, будто опасалась неожиданного нападения.

Она остановилась, не дойдя до меня метров десять. Её изучающий взгляд, честно, раздражал.

— Я удивлена, — заговорила Таня, когда закончила свой осмотр.

— Чему?

— Что ты пришла одна.

— Почему ты решила, что я одна? — выгнула я бровь блефовать так блефовать, тем более не зная, чего ожидать от этой девицы. Пусть думает, что я не одна.

Я видела, как она передёрнула плечами. Если честно, то выглядела она плохо. Взлохмаченные волосы, неопрятная и не совсем чистая одежда. Под глазами залегли тёмные круги.

— Мы договаривались, — оглядываясь по сторонам, прошипела она.

— Доверяй, но проверяй, — пожала я плечами и машинально сделала шаг назад, когда она из кармана куртки достала небольшой пистолет.

— Милая вещица, не находишь? — громко спросила она. — Томас, наверное, расстроится, когда не обнаружит его в своём столе.

— Да ты не только дрянь, да ещё и воровка.

— Ничего не поделаешь, хочешь жить — умей вертеться.

Я хмыкнула. Это многое говорило о Тане.

— Так что ты хотела мне рассказать?

Она посмотрела в небо, а потом вздохнула.

Они нападут на вас накануне полнолуния.

— То есть завтра?

— Да.

— Почему ты говоришь это именно мне?

— Никто бы из них не захотел меня слушать, да они бы и не поверили.

— А почему ты решила, что я поверю?

Она задумалась, склонив голову в бок.

— Чутьё подсказало.

— Хорошо, — кивнула я, не забывая, что у неё в руках было оружие. — Как ты узнала об этом?

— Ты думаешь, Томас удерживал меня силой? Днём, после того, как он привёз меня к себе, я ушла. Перед этим порылась у него в бумагах и нашла адреса всех членов Совета. Пойми, я была обижена на вас и хотела отомстить.

— Была?

— Да, была. Это прошло.

— И тому подтверждение пистолет в твоих руках, — съязвила я.

— Я жить хочу. Он наверняка меня ищут.

— Он? — не поняла я о ком она говорит.

— Забавно, да? Как меняются приоритеты в силе, когда стоит разжиться вот такой игрушкой. И простому человеку уже не так страшен большой серый волк.

— Хорошо, я тебя поняла. Но всё же объясни, как ты получила такую информацию.

— Я пришла к ним. Мной руководил праведный гнев на вашу семейку. Там я встретила Колина и его. Его животному магнетизму сложно противиться и я не устояла. Я переспала с ним. У меня в жизни ещё никогда не было такого жёсткого секса, но надо полагать, тебе не интересно.

Я не ответила, лишь приподняла брови.

— Так вот, он совершил одну ошибку. Он думал, что я спала, когда к нему пришёл Колин. Они говорили о братьях Рейд, их жёнах и детях, а также о Томасе и его сестре. Они сказали, что пора с вами кончать. И решили всё это провернуть накануне полнолуния.

То есть завтра. У нас было мало времени, чтобы подготовиться к нападению.

— Ты говоришь «он». Кто это «он»?

— Я не знаю его имени. Но он любит боль.

Я нахмурилась. Это мне не о чём не говорило. Повернувшись к ней боком, я посмотрела в ту сторону, откуда пришла и тут же услышала щелчок. Посмотрев на Таню, я поджала губы. Она целилась в меня, держа пистолет двумя руками.

— Знаешь, никогда никого не убивала, но всё когда-нибудь бывает в первый раз. Ведь так?

— Опусти его.

— Зачем?

Я растерялась.

— Он мне очень нравится, но я не прощаю обид. И чтобы отомстить Алексу, мне стоит убить тебя. Ему будет больно, я знаю. Я видела, как он мучился, когда считал тебя погибшей.

— Я не понимаю твоей логики, Таня, — повернувшись к ней и сделав несколько шагов вперёд, произнесла я.

— Стой там, где стоишь.

Я остановилась.

— Логика? — переспросила она и рассмеялась. — Логика в том, моя милая, что умирая, ты будешь страдать ещё больше от знания, что твои близкие в опасности, а ты не можешь им помочь.

— Ты же понимаешь, что тебе недолго жить после этого. Алекс тебя убьёт.

— Он сам уже будет мёртв, так же как и твой убл…док.

Я неосознанно зарычала. Мать во мне требовала свернуть этой курице шею, распотрошить и оставить на съедение местным обитателям.

— Не смей, — рычала я, — угрожать моему ребёнку.

— А что ты сделаешь? Преимущество у меня, — кивнула она на пистолет.

Стоило ей потерять на доли секунды бдительность, как я кинулась к ней.

Когда мы с ней столкнулись, Таня нажал на курок. Боль обожгла мне бок, но я продолжала действовать. Выбив из её рук пистолет, я толкнула Таню, и она завалилась в сугроб. Пока няня пыталась выбраться из него, я налетела сверху и начала её избивать.

Не все мои удары доходили цели, она умудрялась блокировать их и отвечать удар на удар. Вот я пропустила удар, который пришёлся в челюсть, и Таня, воспользовавшись моим замешательством, спихнула меня с себя. Махнув головой, пытаясь прояснить свои мысли, я задохнулась, так как она пнула меня в живот.

У меня потемнело в глазах. Резкая боль свела низ живота. Воздуха не хватало. Я лежала на боку и не могла прийти в себя. Тем временем, Таня добралась до пистолета. Подняв его и повернувшись ко мне, она вскрикнула. А потом прозвучал выстрел.

Приподнявшись на руках, я заметила, как Таня оттолкнула от себя мужчину. Присмотревшись, я сглотнула.

— А ты не врала, когда сказала, что пришла не одна, — злобно усмехнувшись, сказала она, при этом поднимаясь на ноги. — Но только он тебе уже ничем не поможет.

Я понимала, что она права. Артём лежал на боку и не шевелился.

— Какого это осознавать, что ты сейчас не в состоянии за себя постоять? — поинтересовалась она, приближаясь ко мне.

Я не ответила, так как не сводила взгляда с дула пистолета, направленного на меня.

— Знаешь, я бы отдала многое за то, чтобы посмотреть на Алекса, когда он узнает, что его драгоценная потаскушка мертва.

Её слова больно резанули по сердцу. Сама мысль, что Алекс снова испытает тот ад, была отвратительна.

— Ну что ж, прощай, — сказала Таня и нажала на курок пистолета.

Всё произошло очень быстро. Стоило ей спустить курок, как перед ней возник Артём, тем самым закрывая меня от пули. Она снова вскрикнула от испуга. Но дело было сделано. Пуля вошла ему в грудную клетку, и Артём повалился на Татьяну, придавливая её к снегу.

Ей с большим трудом удалось выбраться из-под него, и когда же ей это удалось, она начала плакать. Её одежда была в крови, так же как и руки. Она смотрела ошалевшим взглядом на него, по щекам текли слёзы. Её реакция была мне не понятна. Но больше всего меня удивило то, что она отвернулась от нас и на не гнувшихся ногах пошла в сторону особняка.

Превозмогая боль, я всё же подошла к нему. Его глаза были прикрыты, дыхание клубами пара вырывалось из его рта.

— Ира, — прошептал он, не открывая глаза, — Ира.

— Да?

— Уходи.

Я посмотрела на свои руки, которые были в крови, решая, смогу ли я ему помочь. Но мысли разлетелись, когда очередной приступ боли скрутил меня и заставил рухнуть на колени.

* * *

Маша из последних сил держалась на ногах. А всё из-за кутерьмы, что творилась в их доме. Последние минут сорок все крутились вокруг Татьяны, которая заявилась к ним спозаранку вся в крови. Она твердила, что кого-то убила. И если бы не появилась Маша, то они ещё не скоро узнали, в чём именно дело. У Маши был прямой доступ к мыслям няни. И стоило Тане увидеть Алекса, как Мария тут же увидела в её мыслях образ Иры. Но Алекс среагировал быстрее, чем Маша, так как учуял кровь своей пары. Господи, если бы Макс не оттащил своего старшего брата от девушки, то Татьяна сейчас была уже мертва.

Не стоит говорить о том, что Алекс умчался за Ирой, стоило Маше выведать местонахождение его пары. Только он пошёл не один, братья его просто не пустили. Кристиано и Джо вызвались сопровождать Алекса на всякий случай.

— Может быть, тебе стоит прогуляться, а то глядишь, сознание потеряешь, — погладив её по плечу, предложил Макс, на что Мария отрицательно покачала головой.

Конечно, его предложение было заманчивым, но девушка чувствовала, что должна быть сейчас здесь. Почему? Она не знала. Просто срабатывала интуиция.

— Тогда лучше присядь, — приобняв её, предложил Макс.

Маша позволила себя усадить на ближайший диван. Голова жутко гудела от многообразия мыслей собравшихся. Чего стоили только мысли Вики, которая удерживала себя от членовредительства. Она была готова использовать на Татьяне свои способности, но здравый смысл ей подсказывал, что пока стоило подождать. Они не знали, что там с Ирой. Было только известно (Маша прочитала в мыслях Тани), что их подруга была ранена, что она находилась в лесу, и что её защитил какой-то мужчина. Что за мужчина — они не знали, но догадывались. Это мог быть только Артём, который крутился поблизости. Ну, или у их бедной Иры появился новый поклонник.

Забравшись с ногами на диван, Маша посмотрела на Таню, которой заканчивали оказывать первую помощь.

— Щиплет, — ворчала няня, когда Катя обрабатывала ей многочисленные ссадины.

— Ничего, потерпишь, — ответила Вика, тем самым опередив Катю с ответом на жалобу Татьяны.

— Как грубо, — фыркнула Таня, а потом зашипела, когда Катя сильней надавила на ссадину. — Больно!

— Больно тебе будет, когда парни вернутся вместе с Ирой, — пообещала ей Вика, которая расхаживала посреди гостиной, в которой они собственно и находились.

— По большому счёту, я ничего такого не сделала, лишь защищалась.

Маша нахмурилась, потому что в мыслях девушки проскользнуло что-то на счёт Совета. Вот только это было слишком быстро, чтобы она смогла зацепиться за это.

— Ничего не сделала? — переспросил Михаэль, который находился рядом с Таней и Катей, и ассистировал своей паре.

— Да! — уверенно заявила Татьяна, вызвав нехорошую усмешку у Макс. — Я что-то смешное сказала?

— Да, сказала, — спокойно отреагировал он на выпад. — Если ты считаешь, что мы поверим, что ты просто защищалась, то ты сильно заблуждаешься. Да даже если это и так, ты ранила жену моего брата, которая вдобавок беременна, а это значит, ты подписала себе смертный приговор. Если Алекс решит тебя прикончить, ему никто не станет мешать.

Она испугалась, Маша это чётко поняла, так как в голове Тани начали всплывать жуткие картинки из фильмов ужасов.

— Ну знаешь, — собралась няня, — он должен сказать мне спасибо, что Ира возможно, если конечно выживет, потеряет этого убл…дка.

— С…ка, — зарычала Вика и кинулась к Тане, но была остановлена Максом, а потом усажена рядом с Машей.

Посмотрев на подругу понимающим взглядом, Мария взяла Вику за руку и начала поглаживать её. Нужно было успокоить девушку, иначе им придётся копать могилу на заднем дворе и объясняться с Алексом.

— Успокойся, — прошептала Мария подруге, а та глянула на неё, как на сумасшедшую.

— Успокоиться? Маш, это тв…рюга возможно убила Иру.

— Думаю, что нет.

— Почему? — переспросила Вика, но когда Маша перевела взгляд на Таню, то добавила: — О чём она думает?

— О Совете, — честно ответила Маша.

Да, Таня действительно опять думала о Совете. Но теперь это была не вспышка воспоминаний. Чем дольше Татьяна думала об этом, тем страшнее становилось Маше. Она их сдала, в этом не было сомнений. Но только зачем? Неужели она не понимала, что Маша способна прочесть её мысли? Что они бы всё равно поняли кто предатель и отомстили бы ей? Эти вопросы не давали Марии покоя.

— Эй! Ты чего? — забеспокоилась Вика, когда Маша обняла себя.

Марии было жутко. А всё потому, что она прочитала Танины мысли, которые были о ненависти к ним. Маша и не знала, что можно так сильно ненавидеть.

— Она меня пугает, — честно призналась девушка, а когда на неё посмотрел Макс, то поднялась на ноги.

— Ты куда? — вскочив следом за ней, переполошилась Вика.

— Вик, я ненадолго. Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

— Может быть, составить тебе компанию? Мне не нравится, как ты выглядишь.

— Нет, — похлопала она по плечу подругу, тронутая её беспокойством. — Ты лучше оставайся здесь, а то мало ли.

Встретив нахмуренный взгляд подруги, Маша попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. А ведь она всего лишь хотела успокоить подругу, но Мария прекрасно понимала, что у неё это не вышло.

— Всё будет хорошо. Я быстро. Одна нога здесь, другая там.

— Вик, пусть она идёт, ей нужно передохнуть от наших мыслей, — вклинилась в их разговор Катя, которая заканчивала с Таней.

— Да аккуратней же! — возмутилась бывшая няня, этим самым привлекая к себе внимание.

Маша посмотрела на них и мысленно пожелала Кате терпение, на что естественно её любимый хмыкнул. Переведя взгляд к нему, она покачала головой и двинулась к выходу.

— Только далеко не уходи, — попросил Макс, когда она взялась за ручку двери.

— Не волнуйся, я буду рядом с домом, — пообещала она, при этом прочитав недовольные мысли её родственников. Да, сейчас им не стоило разделяться.

— Маша! — окликнула её Вика, и когда девушка повернулась к ней, подошла. — Ты сказала, она думала о Совете.

Маша кивнула.

— Что именно?

— Она сдала нас. Нужно готовиться к драке. Скоро они нападут.

— Вот же с…чка, — прорычала Вика. — Как я жалею, что она тогда себе шею не сломала.

— Эй! Я всё слышу.

Вика обернулась.

— Да мне плевать. Если бы не ты, то всё было бы иначе.

— Иначе? — переспросила Таня. — Вот в этом я сомневаюсь. Вы обречены на то, чтобы быть несчастными.

— И кто же это решил? Ты? — распалялась Вика.

Ох, Машу охватило нехорошее предчувствие. Зря Таня злила девушку, ой зря. Вика единственная из них, кто обладал активным даром. Таня либо была камикадзе, либо идиоткой. Хотя Маша предполагала, что одно другому не мешало в Танином случае.

— Вика, пожалуйста, успокойся, — попросила она подругу, но та проигнорировала её.

Похоже, у них возникла проблема, очень-очень серьёзна проблема. Если Вика прикончит няню, то…

— Вик, угомонись, — вмешалась Катя. — Думаешь, нам не хочется придушить эту тв…рину, но мы сдерживаемся. Пока не узнаем об Ире, не станем её трогать.

Таня хмыкнула и, довольная собой, скрестила руки на груди.

— Ты бы себя поскромнее вела, — посоветовал ей Михаэль, который в данный момент убирал аптечку.

— А что тебе не нравится в моём поведении? — елейным голоском переспросила Татьяна, а в следующую секунду была пригвождена к полу.

— Вика! — вскрикнули все одновременно.

— Вика, прекрати, — подошёл к ней Макс и попытался остановить её, но Маша понимала, что это бесполезно. Вика была поглощена своими эмоциями и сейчас была опасна даже для них. Покачав головой, Маша мысленно посоветовала своему мужу не лезть и он послушался её.

«Надо же какие мы послушные», — поддела она его.

«А ты хочешь, чтобы она сделала из меня отбивную?» — выгнул он бровь.

«М-м-м… отбивная из оборотня. Звучит заманчиво!»

«Заманчиво? Напомни мне хорошенько тебя отшлёпать, когда всё закончится.»

Маша покраснела. Сейчас было не время и не место развивать эту тему.

Тяжело вздохнув, Мария подошла к Вике и тихонько прошептала:

— Дорогая моя, пожалуйста, отпусти её. У тебя будет ещё время помучить её, — оглянулась она к Кате, которая медленно приближалась к ним и, похоже, пыталась применить свои способности на их подруге, — так что отпусти.

И она отпустила. Таня же, застонав от боли, начала реветь и кататься по полу, обвиняя их во всех смертных грехах и желая им смерти. Понимая, что она больше всего этого не выдержит, Маша поспешила покинуть гостиную, но при этом убедившись, что ситуация была снова под контролем.

Задержавшись у двери, она обернулась к любимому и мысленно прошептала «Я люблю тебя», и только потом вышла за дверь, оставляя свой персональный Ад на нынешний момент. Жаль, что она тогда ещё не знала, что это были ещё цветочки.

Выйдя на улицу, она вздохнула полной грудью. Мысли обитателей дома отголосками отдавались в её голове, но всё равно было уже легче. По крайней мере, ей не хотелось лезть на стену или перестрелять их, чтобы, наконец, наступила желанная тишина.

Подойдя к перилам террасы, она прислонилась к ним. Камень под ладонями приятно холодил. Сейчас её голову занимали мысли об Ире, о Совете и о том, что же им делать. Как быть? Если с Ирой случилось непоправимое, то Алекс был потерян для них. Это сильно отразится на всех. Кто знает, что тот сделает, если Ира… Думать о плохом не хотелось. Хотелось верить, что всё будет хорошо, что всё образумится, вот только Маша начала уже привыкать, что у них всё никак у людей.

Господи, сколько им ещё предстояло пережить? Когда-нибудь их неприятности закончатся? Маша не знала ответов на эти вопросы, но очень хотела знать. Ей так хотелось жить спокойно, воспитывать детей, учиться и возможно даже в будущем устроиться на работу по профессии. В общем, ей хотелось жить нормальной, обычной жизнью. Вот только этому не бывать. Её жизнь уже никогда не станет нормальной в человеческом понимании. Похоже, что её судьба была предопределена изначально. Ей было предначертано встретить Макс и связать с ним свою жизнь. И наверняка со всем этим, как бонус, шли неприятности различных видов и форм. Пусть так, но это была её жизнь. И будь у неё возможность всё изменить, она вряд ли бы это сделала. Слишком сильно она любила свою семью, что просто не видела смысла в жизни без них.

Грустно улыбнувшись своим мыслям, Маша стала всматриваться вдаль, туда где начинался лес. Прищурившись, она нервно сглотнула. Этого им сейчас только не хватало. К ним приближалась небольшая группа людей, и Маша была уверенна, что они не были настроены мирно и дружелюбно.

Оттолкнувшись от перил, она уже хотела вернуться в дом, но тут услышала мысленный монолог совсем рядом с собой. Резко обернувшись, она никого не обнаружила. Это было странно. Потянув носом воздух, она почувствовала мужчину, вот только она не могла определить его местонахождение. Это было уже не просто странным, а пугающим.

Сделав шаг назад, Мария наткнулась на стену, которая по идеи была в нескольких метрах от неё, а не за её спиной. Паника цепко схватила её за горло. Сердце отбивало лихорадочный такт. Даже в глазах немного потемнело от страха.

Рванув вперёд, к перилам, Маша была грубо схвачена за предплечье.

— Какого? — вырвалось у неё, а потом ей закрыли рот ладонью.

— Не дёргайся и тогда тебе будет не сильно больно, детка, — прозвучал властный мужской голос прямо у неё над ухом. От этого голоса у неё мурашки поползли по спине, а коленки подогнулись. Ей показалось, что сам Дьявол взял её в плен. Но не это было самым страшным. Самое страшное было то, что она не слышала его мыслей. Ох, лучше знать планы своего врага, чем ждать и гадать, что он для тебя уготовил.

Хотелось убежать, спрятаться, скрыться, но она понимала, что сейчас она могла рассчитывать только на себя. Прикрыв глаза на пару мгновений, она собралась с духом и рванула вперёд, вот только мужчина был сильней. Он держал её крепко.

Подавшись окончательно панике, Мария начала судорожно вырываться, звать мысленно на помощь Макса, даже попробовала укусить своего мучителя, но всё было четно. Мужчина превосходил её в физическом плане во много раз.

Дёрнувшись ещё раз, она завизжала, потому что он поднял и понёс так, словно она ничего не весила, к гаражам. Что он хотел с ней сделать? Что? Она гадала, а воображение подкидывало ей нелицеприятные картинки. И когда же она увидела чёрный «Мерседес», то поняла, что помощи уже точно не будет. Её увезут, заберут у Макса и дочек, зверски убьют и закопают где-нибудь в лесополосе. Если закопают.

«Нет», — прохныкала она, — «так не должно всё закончиться».

Стоило ей об этом подумать, как мужчина дошёл до «Мерседеса» и поставил Машу на ноги. Воспользовавшись моментом, она со всей силы наступила ему на ногу и попыталась сбежать, вот только не успела сделать и пару шагов, была схвачена. Когда он её схватил, а потом со всей силы толкнул на машину, Маша неудачно ударилась головой об корпус автомобиля. Перед глазами поплыло. Медленно повернувшись к своему похитителю, она тут же потеряла сознание, так как тот нанёс удар ей в лицо кулаком. Это было нечестно, подло, но, увы, она ничего уже не могла сделать. Оставалось лишь надеяться и молиться, что с её близкими всё будет хорошо, что её скоро освободят, а её обидчиков накажут. И сожалеть о том, что она не успела предупредить своих близких о нападении и о том, что она, увы, но пропустит то шоу, которое устроит Вика. Вот только она будет думать об этом позже, гораздо позже, а пока Мария прибывала в объятиях темноты, не зная, что её подруга, которая стала ей почти сестрой, находится на грани жизни и смерти.

Конец второй книги