Несколько дней я старалась без надобности не выходить на улицу, так как боялась, что Артём найдёт меня и что-нибудь устроит. Но и вечно я тоже не могла находиться в доме, поэтому, когда я всё-таки решилась высунуть нос на улицу, то жутко нервничала. Моя нервозность прошла, стоило мне увидеть, как медленно падал снег. Снежинки кружились в своём незатейливом танце и оседали на землю, добавляя сугробам пышности. На улице было морозно, и даже моя волчья кровь не грела достаточно, поэтому я постоянно ёжилась и куталась в шаль.

Стоя на крыльце, привалившись боком к бортику, я представляла, как возвращаюсь домой, к семье. Как бы это было неудивительно, но за эти дни я вспомнила всё, абсолютно всё. И теперь я волновалась не только за своих родителей, но и за Катю и девочек. Как они? Что с ними? По-прежнему ли они в Катиной деревне со своими волками? Что-то мне подсказывало, что нет. «Нет» не в том смысле, что они разбежались с Рейдами, а в том, что их там нет. Но я ведь могла это проверить. Да, так и сделаю. Я должна была убедиться в этом или признать поражение в том, что чутьё меня подводит. А ещё я очень много думала об Алексе и о том, почему он не искал меня. Это причиняло боль, но здравый смысл твердил, что скорей всего он считал меня мёртвой, поэтому и не искал.

Скрипнула дверь и я обернулась. Герман смотрел на меня, немного нахмурившись, а когда он вышел на крыльцо и плотно закрыл за собой дверь, я поёжилась и отвела глаза.

— Что-то не так? — поинтересовалась я, не поднимая глаз, но мужчина не ответил. Он встал напротив меня и скопировал мою позу, а когда я посмотрела на него, то ещё больше нахмурился. От этого мне стало ещё больше не по себе, и я непроизвольно положила руку на горло.

— Как ты себя чувствуешь? — задал он вполне невинный вопрос, но я знала, что за ним кроется.

— Нормально.

— Уверенна?

— Что происходит? — проигнорировав его вопрос, спросила я.

Он пожал могучими плечами и окинул меня взглядом. Когда его взгляд задержался у меня на животе, я автоматически прикрыла его руками.

— Думаю, ты понимаешь и так, что происходит, — уклончиво ответил он и перевёл взгляд на дорогу, а потом низко зарычал.

Мысли о том, чтобы спросить, не собрались ли они меня выгнать вылетели из головы, стоило мне тоже посмотреть на дорогу. Испугавшись, я охнула, потому что в метрах пяти от калитки стоял Артём. Выглядел он неважно. Вид уставший, измождённый, на щеках многодневная щетина, но взгляд… Его глаза пылали. В его взгляде, направленном на меня, читалось желание, инстинкт собственника, гнев, обида и смерть. От его взгляда становилось ещё страшней. Моим первым порывом было бежать сломя голову, но тело не слушалось, я просто застыла на месте, хватая воздух ртом.

Воспоминания того, что он со мной творил бурлили в моей голове, парализуя меня. А когда Артём заговорил, моё сердце ухнуло куда-то вниз.

— Ты не можешь вечно прятаться от меня, Ира. Ты моя. Ты должна быть со мной.

— У неё есть пара, — прорычал Герман, передёргивая плечами.

— Да, есть и это я, — самоуверенно ответил Артём и сделал пару шагов в нашу сторону, заставив Германа снова зарычать и заслонить меня собой. Я же вжалась спиной в дверь. В горле застрял ком. Меня так и тянуло разрыдаться, но я держалась из последних сил, я не должна была показывать свою слабость, достаточно того, что он видел, что мне страшно.

— Ты ошибаешься, сынок. Не ты её пара.

Артём зарычал, стоило этим словам сорваться с губ Германа. Рык был таким раскатистым, что просто пробирало до костей. А когда он сделал ещё несколько шагов в нашу сторону, Герман спустился с крыльца, готовясь отразить нападение.

— Я взял её в полнолуние. Она моя, — прорычал Артём, а меня обдало холодом. Господи, я не хотела об этом даже думать. Сама мысль, что я ношу под сердцем ребёнка, не была мне противна, но то, как я забеременела… просто хотелось умереть.

— Ты взял её насильно, зная, что она не свободна. Будь бы я её парой, я бы убил тебя прямо сейчас, — прорычал Герман, — но это его право.

— Она моя!

— Мечтай, сынок, — усмехнулся мой защитник и тут начался ад.

Они кинулись друг на друга. Удары, которые они наносили, были такие мощными, что будь они просто людьми, то давно бы уже умерли, но они дрались, ломая забор, кувыркаясь в снегу, врезаясь в скамейки и в сарайку. Я же наблюдала за этим ужасом и не понимала, почему никто не приходит на помощь Герману. Где все? Но тут меня осенило, что остальные уехали. Конечно, они не могли торчать здесь постоянно из-за меня и моего сына. Кем я им была? Правильно, никем. Я не была в их стае. Удивительно, что они вообще меня приняли и позволили остаться. Прикрыв на мгновение глаза, я почувствовала укол боли в районе сердца, но когда раздался невероятный грохот и разнеслись по двору ругательства, я тут же очнулась и вскрикнула. Германа нигде не было. Я не могла поверить, что он проиграл. Он не мог… он…

Около проломленной стены в сарайку стоял Артём. Он тяжело дышал, лицо было в крови, но глаза всё также смотрели на меня. Я сглотнула и дёрнулась в сторону, а его взгляд последовал за мной. Но стоило мне спуститься с крыльца и попятиться в сторону бани, как он тоже начал двигаться.

— Не подходи! — воскликнула я, обводя глазами вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем бы я могла защищаться. И бинго! Я нашла. Около стены дома лежал топор. Но стоило мне повернуться к нему, чтобы взять, как сильные руки обхватили меня и приподняли над землёй.

Дыхание Артёма обжигало шею. Я чувствовала, как гулко бьётся его сердце, и как его плоть упирается в моё бедро. Мне стало мерзко, хотелось плакать.

— Моя, — прорычал он у самого моего уха, и первая слезинка скатилась по моей щеке. — И только моя.

Когда его рука переместилась на мой живот, он довольно заурчал, а я дёрнулась как от разряда тока.

— Нет, — начала брыкаться я. — Пусти меня. Мне больно.

Удивительно, но это подействовало, он отпустил, и я отошла на пару шагов от него и развернулась.

— Больно? — переспросил он.

Краска отлила от его лица, и он рухнул на колени.

— Я не хотел сделать тебе больно, я лишь хотел почувствовать тебя, забрать тебя.

— Я с тобой никуда не пойду, Артём.

— Но ты моя, ты носишь моего ребёнка.

— Даже если это и так, — сглотнула я, — я всё равно с тобой никуда не пойду.

— Ира…

— Ты сделал мне больно, Артём.

— Я…

— Друзья не делают друг другу больно, не насилуют, — вытерев слёзы, обвинила я его. — А ты сделал, взял меня силой, хотя знала, что у меня есть другой.

— Ты… ты ему не нужна.

— Ошибаешься.

— Если бы ты была ему нужна, но он искал бы тебя. Волки связаны со своими парами, они их чувствуют. А он тебя нет и, — он гадко улыбнулся, — поэтому он не твоя пара.

— Я люблю его.

— Нет! — рявкнул он и я отшатнулась.

Когда же Артём протянул ко мне руки и пополз ко мне на коленях, я замотала головой. Но стоило мне это сделать, как он разозлился и, поднявшись на ноги, рванул ко мне.

— Нет! — выкрикнула я, когда он снова схватил меня. — Нет, пусти.

— Эй, сынок, отпусти её, — послышался из-за спины голос Германа. — Волки так не обращаются со своими парами, особенно с беременными. Хочешь навредить своему ребёнку? Хочешь, чтобы она его потеряла? Если да, то продолжай, я не буду мешать. Но знай, как только это произойдёт, я тебя убью.

Артём замер вместе со мной, а потом отпустил. Ноги меня не держали, и я рухнула на землю. Он погладил меня по волосам, а после ушёл. Господи, он ушёл… ушёл, оставив меня дрожать на земле.

Почувствовав на своих плечам мужские руки, я всхлипнула и позволила себя поднять. Герман прижимал меня к груди, словно ребёнка. Он что-то говорил, но я не понимала ни слова, единственное, что я знала, так это то, что я должна скорее уехать, чтобы обезопасить их семью. Пока я была с ними, они были в опасности. Никто не знал, что взбредёт в голову Артёма. Сейчас он ушёл, но я знала, что это временно, я знала, что он вернётся за мной.

* * *

Алекс сидел в своём кабинете над документами, которые ему прислал Совет, когда на пороге появилась Маша со своими дочурками.

— Привет, — поздоровалась девушка, когда он поднял голову.

— Привет, — ответил Алекс и тут же поднялся со своего места и подошёл к ней, чтобы забрать одну из близняшек.

Когда же они присели на диван, Маша заговорила:

— Слушай, у меня просьба будет небольшая.

— Какая? — спросил он, подкидывая в воздух и ловя племянницу.

— Ты можешь нанять другую няню?

Стоило ему услышать про няню, как он замер и посадил Мию на колени. Откуда он знал, что у него на руках была Мия? Это было не трудно понять, хоть и девочки были близнецами. Мия была более подвижна, чем сестра. Рия хоть и тоже была проказницей, но больше любила поспать. Да и Мия обожала, когда её подкидывали, а вот Рия начинала плакать.

— Чем вас не устраивает Таня? — спросил он, даже смотря на Машу.

— С делом-то она справляется хорошо, очень любит детей, но вот её манера общаться… Алекс, она няня, а не подруга нам, хотя пытается вести себя именно так. Никому это не нравится.

— И тебя послали, чтобы…

— Нет, я сама пришла. Девочки терпят, потому что видят, что ты заинтересован в ней.

— Нет.

— Что, прости? — удивилась Маша.

— Я не заинтересован в ней, — подмигнув племяннице, ответил мужчина.

— Но ты так на неё смотришь…

— Больше не смотрю.

— Вы с ней… — Маша замялась и посмотрела на дочерей, — ну ты понял, о чём я.

— Нет.

Она вздохнула облегчённо, но тут же напряглась, когда он продолжил.

— Но даже если бы и да, то вас это не касается.

Алекс услышал, как фыркнула девушка, и посмотрел на неё. Эти любопытные синие глаза внимательно всматривались в него, и Алекс пожалел, что не умеет становиться не видимым.

— Да ладно? — спросила Маша. — Серьёзно, хотел бы стать невидимкой? — со смехом в голосе спросила она.

Алекс замер и прищурился.

— Что? Чего ты так на меня смотришь? — удивилась девушка.

— Ты читаешь мысли?

Маша открыла рот и тут же его закрыла.

— Э-э-э… нет, — не уверенно ответила она.

— Но тогда откуда ты узнала, что я хочу стать невидимым?

— Ты сказал вслух.

— Нет, не говорил.

— Нет, сказал.

— Нет.

Девочки заплакали, и им пришлось прекратить спор, чтобы их успокоить.

— Похоже, мой брат конкретно влип, — пробормотал Алекс.

— В смысле?

— Ты читаешь мысли, милая. Это твоя способность.

— Но Макс может…

— Это только из-за того, что он принёс клятву. Ты, похоже, у нас телепат. Хм-м-м… как интересно.

— Не понимаю, что здесь интересного, — возвела она глаза к потолку.

— Ты телепат, Катя эмпат. Интересно, что же досталось Вике и Лене, и чтобы досталось… — он оборвал себя, потому что боль скрутило внутренности.

— Алекс?

— Всё в порядке, — отмахнулся он и снова начал подбрасывать Мию. — А на счёт няни… пойми, как бы я не хотел вам угодить, но брать кого-то другого не вижу смысла.

— Почему? Неужели из-за того, что тебя тянет к ней?

— Нет, — огрызнулся Алекс. Ему уже начало надоедать, что за него всё додумывают. Да, может Таня его и привлекала, казалась тенью Иры, но она была не Ирой. Он дал понять девушке, что не настроен на какие-либо отношения, что он будет хранить верность своей Ире. Теперь осталось это в талдычить своим родственникам и Совету. Никаких новых жён, никаких новых пар. У него она есть ему этого достаточно. Ведь всё же у него возникла надежда, что она жива.

— Ты думаешь, что она, правда, жива?

— Маша!

— Прости. Но ты громко думаешь.

Алекс чертыхнулся.

— А почему тогда ты не поедешь и не проверишь свои догадки.

Чёрт, он бы хотел, но на его пути возникли проблемы в виде собрания Совета, на котором он просто обязан был присутствовать. Алексу только оставалось надеяться, что Галлахер найдёт родителей Иры, а ещё лучше, если саму Иру, конечно, при условии, что она жива. А что если нет?

— Не думай об этом, — встряла девушка, и Алекс не смог побороть рык, вырвавшийся из его груди. — Рычать не обязательно. Я тоже так умею, — фыркнула она.

Когда Маша поднялась на ноги и перехватила поудобней Рию, Алекс чмокнул Мию в лобик и отдал матери.

— И всё же подумай, что можно сделать с няней, иначе, мы её прибьём. Не думаю, что тебе нужен труп в доме.

Он рассмеялся, когда она это произнесла. Да уж, труп ему не нужен, но и брать кого-то из стаи в роли няни тоже не желательно, потому что как он подозревал, вмешается Совет и потребует, чтобы Алекс взял эту новую няню в жёны. Ни за что!!!

Когда дверь закрылась, он ещё какое-то время посидел на диване, а потом вернулся к бумагам, надеясь, что в ближайшее время получит информацию от Сэма. Ему лишь оставалось ждать.