В полной темноте затемненной библиотеки Торнли Колтон тихо насвистывал «Весеннюю песнь» Мендельсона, в то время как его ловкие пальцы наполняли полое гусиное перо белоснежным порошком с помощью импровизированной бумажной воронки. Покончив с этим, он заткнул открытый конец кусочком ваты, и тут его тонкий слух уловил шорох, раздвигающихся портьер.

— А, Сидни, — сказал он. — Сегодня утром приходили какие-нибудь известия из банка?

Темз без колебаний передвигался в темноте, ведь он постоянно подсчитывал расстояние и количество шагов для Колтона, благодаря чему он мог почти также легко ориентироваться в темноте, как и сам слепой.

— Нет, — коротко ответил он. И затем по праву старого друга упрекнул Колтона: — Это преступление, Торн, сидеть, сложа руки, в то время как девушку обвиняют, преследуют и…

— Мне показалось, что вчера вечером она прекрасно пела, как будто бы у нее не было такого стресса, — ответил Колтон.

— Это было прекрасно, прекрасно! — подтвердил Сидни Темз с тем восторженным придыханием, которое всегда появлялось у него при мысли о красивых женщинах.

— Спокойно, спокойно! — со смехом осадил его проблемист. — Вспомни, что она замужняя женщина!

— Силы небесные, Торн! Как можно смеяться? — обиженно воскликнул Темз. — Подумайте, что эти две ищейки-детектива допрашивают ее, запугивают, шпионят за ней! Почему они не позволяли мисс Ричмонд уйти из банка почти до конца дня, и, в конце концов, Джеймисон настоял на том, чтобы сопровождать ее. А его напарник крутился у банка до самого закрытия…

— Пытаясь выяснить, как была использована сера, — с улыбкой закончил Колтон. — Как я и ожидал. Любой человек, не служащий в полиции, пошел бы в аптеку и спросил об этом там, как я им и предлагал.

— Еще пара полицейских доставили в участок старенькую миссис Шнайдер и двух сторожей, чтобы допросить их с пристрастием.

— А еще полдюжины полицейских отправились по следу миссис Боуден, в то время как мы наслаждались оперой и последовавшим за ней шоу-кабаре. Вчера было слишком много света, и от этого у меня ужасно разболелась голова, и эта темная комната — следствие всего этого.

Внезапный телефонный звонок в темноте заставил Темза вскочить на ноги — Колтон почувствовал это благодаря своей трости, с которой никогда не расставался.

— Сидни, ответь, — попросил он.

Руки секретаря были не так проворны, как его ноги, и он на мгновенье замешкался. Взяв трубку, он произнес обычное приветствие и выслушал звонящего, а затем выдохнул:

— Торн, это Симпсон. Его жена пропала! Он спрашивает вас, — взволнованный секретарь протянул трубку Торнли Колтону, но последний не взял ее.

— Скажи ему, что я буду в банке примерно через час. Я увижусь с ним там, — спокойно сказал Колтон.

Сидни передал это Симпсону и молча выслушал его ответ.

— Он обезумел, Торн! — сообщил Сидни дрожащим от волнения голосом. — Когда он вчера вечером пришел домой, то обнаружил, что его жена куда-то ушла. Швейцар из его дома сказал, что она ушла еще утром, как ему показалось, на прогулку. Симпсон был так взволнован из-за кражи, что ни разу не позвонил ей за день, хоть и обещал. Он провел полночи, пытаясь разыскать ее, и десяток раз пробовал дозвониться до вас. Она глухонемая, Торн. Подумайте об этом! Глухонемая и потерялась где-то в городе! — мысль о том, что женщина попала в беду, крайне взволновала Сидни Темза.

— Скажите ему, что я работаю над кражей и что я никогда не смешиваю в одну кучу разные дела. Я не детектив, мне не интересны розыски пропавших жен. Сотни жен пропадают куда-то каждый день. Я нахожу удовольствие от решения интересных проблем, а не от полицейской работы, — сказал Колтон резким грубым голосом, чуждым всякому сочувствию.

Сидни знал этот голос и знал человека, которому принадлежит этот голос. Он вкратце пересказал ответ Колтона, вежливо добавив извинения, и со вздохом повесил трубку.

— Это бессердечно, Торн! Подумайте об этой женщине, глухонемой, потерявшейся в этом городе…

— Временами, Сидни, твое сердце становится слишком чувствительным, — оборвал его Колтон. — Еще несколько минут назад ты возмущался тем, что я сижу здесь, а не бегаю по всему городу за человеком, укравшим облигации на полмиллиона из «Беркли Траст Компани».

— Но миссис Норрис не беспомощна…

В течение следующих пятнадцати минут Темз продолжал настаивать на своем, а Колтон невозмутимо улыбался и за это время успел наполнить белым порошком два оставшихся пера и заткнуть их кончики ватой.

Внезапно Темз остановился — Колтон взял телефонную трубку и назвал какой-то номер телефонистке.

— Привет, Креветка! — сказал он, дождавшись соединения. — Все в порядке? Прекрасная работа. Три часа, да? Хорошо! Приходи вовремя и ожидай указаний! До скорого!

— Где Гонорар? — спросил Сидни. — Я не видел его со вчерашнего дня.

— Подражает примеру своего славного героя, Ника Картера. Креветка занимается «настоящей детективной работой», — Колтон вернул свои часы обратно в карман, собрал все три пера и встал. — Пойдемте, Сидни. Прогуляемся до банка.

— Прогуляемся? — переспросил Темз, прекрасно знавший о том, что слепой человек по возможности предпочитает ездить, а не ходить пешком. — Где же машина?

— Джон вместе с машиной помогает Креветке в его детективной работе, — пояснил Колтон.

В ходе двадцатиминутной прогулки до банка «Беркли Траст Компани» проблемист категорически отказался отвечать на вопросы, постоянно переводя разговор на обыденные темы, что сводило с ума его взволнованного секретаря.

Треволнения предыдущего дня, когда полиция не в меру тщательно, с угрозами допросила всех сотрудников, отразились на работе банка так, что это мог заметить любой посетитель. Руки пожилого кассира дрожали, в то время как он пытался пересчитать новые купюры. Бухгалтеры записывали числа, но тут же стирали их. Томпсон, глава по работе с клерками, сидевший в своей комнатке, находился в самом жалком нервном состоянии. Стул машинистки за столом президента Монтроуза пустовал — стенографистка находилась дома под наблюдением врача. Полвека размеренной консервативной жизни, характеризовавшей долгую и плодотворную деятельность «Беркли Траст Компани», окончились потерей полумиллиона долларов.

Группа, собравшаяся в напоминавшем подвал кабинете третьего секретаря Норриса, выглядела не намного лучше. Президент Монтроуз едва мог удержать свою дрожащую руку, поглаживающую бородку. Глаза Норриса выдавали, что он провел бессонную ночь. Мисс Ричмонд была само спокойствие, но это спокойствие было тем, что предшествует нервному срыву. Ее мать тихо плакала. Симпсон выглядел изможденным, и Сидни Темз успокаивал его, человека, перенесшего две беды. Джеймисон и другой полицейский не могли скрыть свой скептицизм за насмешками. Люди из охранного агентства были явно озадачены.

— Я вижу, все собрались, — ни в голосе, ни на губах Колтона не было привычной улыбки. Он был убийственно спокоен и говорил с холодной серьезностью. — Вы не подумали, что необходимо послать за двумя сторожами?

— За ними следят, — угрюмо обронил Джеймисон.

— Спасибо! — последовал короткий ответ Колтона. — Присядьте за стол, я обращаюсь ко всем собравшимся. Я расскажу вам одну историю.

— Но мы пришли не слушать… — начал было Джеймисон, но Симпсон перебил его:

— Бога ради, мистер Колтон, покончите с этим быстрее! Моя жена…

— С этим я разберусь позже, — с помощью трости проблемист удостоверился, что стулья расставлены вокруг длинного стола, и нащупал циферблат часов в кармане.

— Правда? — в голосе Симпсона сквозил сарказм и почти насмешка, его глаза с тяжелыми веками сузились. Темз не мог винить этого человека за естественное возмущение бесцеремонностью Колтона.

Все молча сели. Колтон сел лицом к закрытой двери, напротив него сидели Симпсон и Норрис. Мисс Ричмонд и ее мать сидели в конце стола. Четверо детективов устроились по обе стороны от проблемиста.

— Это история преступника, родившегося преступником. Он не мог стать честным человеком, как ни старался, — сказал Колтон спокойным и выразительным голосом. Одна из его рук покоилась на столе перед ним, вторая лежала на коленях, сжимая длинную полую трость. — Он не просто таким уродился. Он начал приворовывать еще до того, как вырос из коротких штанишек. Из него вышел редкий вид преступника — который честно трудится в течение ряда лет для того, чтобы осуществить свой преступный замысел. Мозговитый человек. Он мог бы достичь успеха и как законопослушный гражданин, но у него это не получилось. Криминальный инстинкт тому виной. Он выжидал подходящего времени, но темная сторона его души заставила его сорваться с цепи. Он нуждался в деньгах и с присущей ему ловкостью начал планировать ограбление «Беркли Траст Компани». А это было не так уж сложно, ведь это старое, консервативное учреждение, служащие которого состарились вместе с самим банком, что совсем не похоже на современные предприятия, сотрудники которых приходят и уходят. Старый, консервативный банк, где хранение ценностей основано не на сложных современных системах безопасности, а на старом добром доверии к честному слову. А это всегда может стать слабым местом.

Наш преступник нашел уязвимое место банка еще за годы до запланированной кражи. И когда подошло время провернуть это дельце, к нему на помощь пришла удача — такое нередко встречается.

Колтон замолчал, услышав стук в дверь, но тот был настолько тихим, что уловить его смог только его чуткий слух.

— Не было никакой вероятности, что подозрение падет на него, — продолжил Колтон, — он создал сложный план, ставивший под подозрение других людей. И эта кража должна была стать только первой из целой серии, так как изощренный ум нашего преступника способен разработать бесконечное количество комбинаций. Через несколько лет «Беркли Траст» потерял бы миллионы!

Колтон ударил кулаком по столу. Дверь открылась и все увидели серьезное лицо Креветки и невозмутимого водителя-ирландца, которые привели с собой какое-то небритое дрожащее существо с запавшими глазами.

— Вот ваша жена, Симпсон! — в тишине кабинета голос Колтона прогремел подобно выстрелу.

— Торн, это же мужчина! — вырвалось у Сидни Темза, взволнованного тем, что чувствительный слепой человек, который был ему дорог, мог допустить такую ошибку.

— Да, это мужчина. Сидите на месте, Симпсон! — молниеносным движением пальцы Колтона опустили тонкую трость, позволившую ему заметить попытку Симпсона достать пистолет вороненой стали, тут же отобранный у него.

— Человек, вернее, то, что когда-то было человеком, — голос Колтона зазвучал угрожающе. — Чарли де Рок, водевильный актер, самый молодой и самый лучший имитатор женщин на сцене; он же миссис Боуден, так ловко сыгравшая на сострадательности трех простодушных соседей на Третьей авеню, 1600; он же миссис Симпсон, глухонемая девушка, так изменившая образ жизни Симпсона в лучшую сторону.

— Вы врете! — вскрикнул неуклюжий человек, вернее, тень человека, попытавшись вырваться из рук водителя. — Они говорили, что заберут меня в санаторий. Я не знаю, о чем вы говорите. Они силой удерживали меня… — все тело человека сотрясалось от рыданий.

— Расскажите правду за это? — дуло пистолета не сдвинулось ни на дюйм, когда Колтон свободной рукой бросил на стол три пера с ватными пробками.

— Силы небесные, да! — актер с сумасшедшей силой вырвался из рук крупного ирландца и бросился к столу. Дрожащими пальцами он схватил перо, вынув вату, запрокинул голову…

— Хватит устраивать чертово представление! — яростно проворчал Симпсон, однако не двинулся с места. — Колтон, вы не сможете посадить меня, чтобы спасти Норриса и его жену с помощью бредней этого кокаинщика!

Лицо Симпсона побагровело, вены на лбу так вздулись, что казалось, вот-вот порвутся.

— Миссис Боуден! — передразнил он Колтона. — Как она добралась до облигаций? Где они? Найдите их! — Симпсон торжествующе рассмеялся через стол в лицо Колтону и двум полицейским, теперь стоявшим подле него.

— Вот они, мистер Колтон, — Креветка сгибался под тяжестью большого ведра с грязной водой, которое он поставил у стула проблемиста.

— Облигации здесь, Симпсон! — рука Колтона погрузилась в воду и достала что-то в сверкающей мокрой черной обертке. — Это первый сверток, в резиновом пакете для льда.

— Черт вас побери! — яростно выкрикнул Симпсон.

— Полицейские, задержите вашего обвиняемого! — тут Колтон не смог удержаться от последнего насмешливого замечания о том, что сыщики ничего не видят, пока слепой не укажет им верный путь.