Быстро сделано! На языке полиции и газетчиков эта фраза описывает быстрое решение дела и арест заключенного. Эти два слова являются лучшим панегириком, которого может удостоиться полицейский. Капитан Макманн проделал это быстрее всех в истории полиции Нью-Йорка. Восемь часов после загадочного убийства, и вот — город уже знает, что преступник задержан.

Капитан полиции был последним свидетелем. Он рассказал, что всю ночь искал заподозренного человека — официанта, обслуживавшего столик. Он нашел его в задней комнате кафе в Парк-Роу, где он пьяно бормотал о Серебряной Сандалии, ходячем мертвеце, и о том, что ему не удалось получить деньги за «самый великий трюк, провернутый на глазах сотни человек».

Заключенный находился под воздействием алкоголя, и полиции пришлось постараться, чтобы привести его в состояние, в котором он мог бы сделать признание. Детективы уже шли по следу женщины в серебряных сандалиях и ожидали ее ареста уже через несколько часов. Согласно показаниям капитана полиции Макманна, «Джордж Нельсон, двадцатисемилетний официант, был задержан как особо важный свидетель».

Прежде чем капитан сошел с трибуны, репортеры уже разбежались в поисках телефонов, а присяжные столпились вокруг капитана, чтобы пожать ему руку и поздравить его. Отчего коронерская коллегия присяжных должна это делать, остается сложнейшей загадкой, но присяжным свойственно кого-нибудь поздравлять. Не важно, обвиняемого или прокурора. Болезненное любопытство объяло присяжных, а коронер Бирбауэр освободился от официальной маски и добродушно улыбался. Его долг был выполнен, и выполнен хорошо.

Торнли Колтон одиноко стоял в дальней части зала и выстукивал дробь тростью по деревянному полу. Рыжеволосый мальчишка, костюм которого, по-видимому, был вывалян в грязи, пробивался к нему через толпу, чтобы поднять оброненную трость, после чего возвращался обратно.

Наконец, капитан Макманн заметил слепого сыщика и направился к нему, по пути раскланиваясь направо и налево в благодарностях за полученные поздравления. Приспешники из офиса коронера держались на расстоянии и переговаривались друг с другом. Были слышны перешептывания «Я же говорил, что он это сделает!»

— Поздравления уместны? — спросил слепой, протягивая руку.

Макманн воспринял его слова как констатацию факта.

— Вы умеете проигрывать. Но как я уже говорил, это было дело для профессионалов. Вы проделали хорошую работу, но с настоящими делами должна справляться полиция.

— Вне всяких сомнений, это настоящее дело, — улыбку Колтона сменила серьезность. — Вы уже прояснили все его странности?

— До ночи разберемся! — капитан уклонился от вопроса. — Мы взяли официанта около часа назад. Я позвонил коронеру — сказать, что я был прав, но у меня не было времени разобраться с деталями.

— Не расскажете, как вам удалось так быстро задержать официанта? — кажется, проблемисту было по-настоящему интересно.

— Немного размышлений, немного знаний о человеческой природе и практические навыки в профессиональной работе, — великодушно ответил Макманн. — Если вы хорошо знаете человеческую природу, то понимаете, что никто не может проделать такой трюк, как вчерашний, и не выпить пару рюмок, чтобы забыться. После этого память притупляется, но хочется выпить еще, а потом он становится разговорчивым. Так бывает в восьми случаях из десяти. На практике нам нужно осмотреть питейные заведения. Мы знали, что он был новичком, ведь под его описание не подходил никто из «старичков». Мы взяли его, и это показывает, что хоть ваши теории и хороши, но у вас не было возможности научиться на практике.

— Хм, — трость Колтона снова начала барабанить по полу. — Он выглядел, как если бы пьянствовал около пяти дней, разве не так?

Ухмылка исчезла с лица капитана.

— Что вы имеете в виду под «пятью днями»? — спросил он.

— Яхта Брэкена пристала к берегу пять дней назад. Я уточнил. Вчера он снова отчалил. Я предположил, что кто-то мог напоить официанта и украсть рекомендательные письма, чтобы занять его место.

Ухмылка вернулась на лицо капитана.

— У нас были подобные подозрения, — объявил он. — Но этот парень заговорил! Он рассказал, что взялся за работу и не получил за нее денег. Он знал, что женщина носила серебряные сандалии!

— Я позабыл об этом.

Умей капитан читать мысли, он бы увидел, что проблемист пребывает в недоумении. Но оно ничуть не отражалось в голосе слепого, когда он задал очередной вопрос:

— Вы еще не узнали имя покойного?

— Еще нет, но узнаем еще до вечера! — уверенно заявил капитан.

— Возможно, я смогу помочь вам, — Торнли Колтон вынул из кармана бумажник и протянул полицейскому полдюжины газетных вырезок. Макманн прочитал одну из них:

3-го декабря в Нью-Йорке скоропостижно скончался шестидесятитрехлетний Иладнас Анярберес. Кремация в Фреш-Понд.

Капитан полиции быстро осмотрел все остальные вырезки. Они были из разных нью-йоркских газет, но все они вышли в тот же день.

— Где вы их взяли? — спросил полицейский.

— В доме той женщины в серебряных сандалиях, которая привела мужчину в ресторан.

— Так вы нашли этот дом? — в голосе капитана читалось уважение и удивление. Колтон побывал в доме гадалки раньше полиции! — Пройдемте отсюда! — как обычно грозно прорычал полицейский, увидев, что на них глазеют ротозеи, скопившиеся в зале.

Колтон кивнул и пошел за ним. В углу коридора капитан остановился и, нахмурив лоб, еще раз взглянул на газетные заметки.

— Иладнас Анярберес, — повторил он. — Иностранец.

— Возможно, Серебряная Сандалия, если читать наоборот, — указал Колтон.

— Вы хотите сказать, что эта заметка о смерти убитого в ресторане? — саркастично спросил капитан.

— Да.

— Вздор! — отмахнулся полицейский. — Это фальшивка! Где это слыхано: анонсирование смерти! Ведь, чтобы подать объявление в утренние газеты, нужно было направить текст в редакции еще до того, как тот человек был убит!

— Вы хотите сказать, до того, как смерть была обнаружена, — мягко поправил его слепой проблемист.

— Но кто дал его? Кто?

— Тот же, кто написал три письма на папирусе.

— Может быть, вы знаете, кто это? — воинственно спросил капитан.

— Да, — на полном серьезе ответил Колтон. — Это был тот человек, которого вы нашли мертвым. Это был сам убитый!

— Что!? — снова выпалил капитан, да так, что его предыдущие словесные взрывы показались мягкими в сравнении с этим.

— Это так, — убежденно сказал Колтон. — И письма, и объявление написаны человеком, которого мы обнаружили мертвым. Вот здесь изображено, как он их пишет, — Колтон вынул из кармана фотографию. Капитан полиции рассмотрел изображение бородача в свете от большого окна. У него был двадцатилетний опыт сравнивания фотографий, и его было не обмануть.

Это был тот же самый человек. Он был в длинном одеянии с изображением огромного египетского скарабея. Он писал за столиком, на котором стоял ухмыляющийся череп, с взгромоздившимся на него черным вороном! На обороте фотографии была наклеена другая карточка — на ней была фотография с крупным планом руки писавшего тогда еще незавершенное письмо. Рука сжимала необычный предмет.

— Пишет стилусом, — пояснил слепой. — Он оставляет более глубокие линии, чем обычная ручка. Мои пальцы легко прочитали одно из писем в кабинете Карла.

— Где вы их взяли? — неожиданно спокойно спросил капитан.

— На том же столике, который изображен на фото. Там же были и вырезки. Их оставили специально, чтобы их было легко найти. В остальной части дома прибрались, прежде чем Серебряная Сандалия покинула его. Они были очень осторожны. Там осталось не так много того, что можно рассматривать.

— Я могу их взять на какое-то время?

Колтон подавил соблазн улыбнуться. Теперь он понял, почему предыдущий вопрос был задан так спокойно.

— Конечно, — ответил проблемист. — Для меня фотографии не очень-то полезны, — сухо добавил он.

— Спасибо. Как-нибудь, в свою очередь, помогу вам, — капитан облегченно вздохнул, спрятав фотографию в карман.

— Позвольте мне поговорить с заключенным, — попросил проблемист.

— Конечно-конечно! В любое время! — поспешно пообещал полицейский и шагнул назад. — До свидания! — практически на бегу попрощался он.

Колтон услышал, как он ушел, и его губы изогнулись в улыбке. Несколько минут он провел в одиночестве. Затем уши подсказали ему, что последний из зевак покинул зал. Слепой выронил трость.

Вскоре после грохота упавшей трости раздался топот легких ног. Появился рыжий мальчишка, он наклонился, чтобы подобрать трость.

— Креветка, ты связался с окружным прокурором? — спросил слепой.

— Да, сэр, — паренек протянул трость проблемисту. — Здесь не то, что у полиции. Прокурор говорит, что его люди так и не добрались до парня, проводившего нас к дому Серебряной Сандалии. И… — паренек удостоверился, что в пределах слышимости никого нет, и продолжил, — когда я получил ваш условный сигнал и произнес то, что вы прошептали, прокурор просто собирался позвонить.

— Какие-нибудь новости о Сидни? — нетерпеливо спросил проблемист.

— Нет, еще нет, — серьезно ответил паренек. — Они ищут его. Прокурор говорит, что две женщины покинули дом примерно в три часа. Трактирщик как раз в это время закрывался, и он заметил их. Они спустились к реке.

— Три часа! — пробормотал слепой, по всей видимости, обращаясь к самому себе, — тогда официант мог подождать выхода утренних газет, чтобы положить вырезки из них туда, где мы впоследствии их нашли. Интересно…

— У них была только сумка, — вставил паренек. — Прокурор вспомнил, что вы хотите узнать, что они несли.

— Точно?

— Да. Прокурор сказал, что он не знает, отчего это вас так интересует, но он был уверен. Он сказал, что полиция только что закончила обыскивать дом, но они ничего не нашли.

Колтон кивнул.

— Хорошо! Но убедимся сами! Пошли! — он бодро направился к лифту. На первом этаже он свернул к телефонным будкам. — Какой номер у того магазинчика на углу? Я просил тебя его выяснить, — спросил он у мальчишки, когда они остановились у стола оператора.

Паренек повторил его, и слепой шагнул в будку, осторожно затворив за собой дверь. Через минуту он вышел обратно.

— Креветка, в машину! — резко и повелительно сказал он. Его ноздри дрожали от нервов, а бледные щеки покрылись румянцем.

Паренек заразился рвением. Он знал, что слепой нашел какой-то след. Мальчишка касался локтем рукава Колтона — так он незаметно вел его через толпу куда-то спешащих людей. Сначала они вышли в коридор, а потом на тротуар, где их ждал черный автомобиль.

— В дом Серебряной Сандалии! — приказал Колтон, и машина тронулась, как только Креветка оторвал ногу от тротуара. Майкл, также знал, что значит этот тон проблемиста.

— Вы нашли Сидни? — Креветка какое-то время сдерживал этот вопрос, но, в конце концов, задал его.

— Я нашел то, что искал. И думаю, это подскажет мне, где искать Сидни. И если я прав… — проблемист не окончил фразу, мрачно сжав губы.

— Но что это? — нетерпеливо спросил мальчишка.

— Ворон! Говорящий ворон!

— Это наш проводник?

— Да. Он рассказывал нам о нем. Я попросил ирландку из магазинчика присматривать, не произойдет ли чего-нибудь необычного по соседству. По телефону она рассказала, что толпа мальчишек гонялась за черной птицей в переулке. Она рассказала, что птица кричала, — губы проблемиста снова угрюмо скривились.

— Они могут убить его, эти детишки! — воскликнул Гонорар и подался вперед, чтобы обратиться к Майклу. — Быстрее! — со всей мальчишеской энергией приказал он. — Не думайте о дорожном патруле! Мистер Колтон торопится!

Но у водителя не было возможности подчиниться. Они уже двигались по узкой улочке в районе Пек-Слип. Майкл обнаружил, что в это время здесь трудно водить. В утренние часы улочки были пустынны. А теперь на ней копошились грязные дети-оборванцы, мужчины-зеваки и женщины с ношами на головах.

За углом раздавались пронзительные голоса детей и взрослых на иностранном языке. Майкл остановил машину перед маленькой толпой.

Мальчишеский голос кричал. Вслед за ним раздался другой голос, хриплый и грубый:

— Пафкипси! Пафкипси! Джордж Нельсон! Джордж Нельсон! Величайший трюк, который когда-либо видел Нью-Йорк. Паф-кип-си!

— Сигнальте, и немедленно! — приказал Колтон. Он встал на сиденье и словно сметал слепыми глазами мужчин, женщин и детей с пути. Шум стих, когда толпа узнала о новоприбывших. Мужчины кричали. Женщины подзывали своих детей. Появление первоклассного автомобиля с седовласым пассажиром для них означало только одно — полицию!

Толпа развеялась, словно по волшебству, рассыпавшись по дверным проемам, переулкам, спрятавшись за тележками… в итоге не осталось никого, и лишь сотни встревоженных глаз наблюдали с безопасного расстояния.

— Джордж Нельсон! Двадцать семь лет! — скрежетал голос, доносившийся из темного переулка. — На глазах сотен людей! Пафкипси! Паф-кип-си!

— Креветка, поймай ворона! Лови его! Быстрее! — пронзительно крикнул Колтон. Кажется, слова птицы взволновали его. Мальчишка бросился к входу в переулок.

— К магазинчику на другой стороне улицы! — выпалил Колтон, и машина припарковалась у противоположного тротуара. — Купи какую-нибудь коробку, в которую можно поместить птицу! Дай женщине доллар! Живо!

Майкл выскочил из машины, и Колтон откинулся на спинку сиденья. Сейчас его щеки пылали, а тощий подбородок расположился под углом, который мог бы показаться странным. Он повернул голову так, чтобы его сверхчувствительные уши смогли уловить шум крыльев ворона, стремившегося улизнуть от рук мальчишки. Птица кричала:

— Джордж Нельсон! Джордж Нельсон! Двадцать семь лет! Официант! Пафкипси!

Паренек вернулся в машину, сжимая в руках тщетно трепыхавшуюся птицу. Майкл вывалился из магазинчика с коробкой в руках.

— Накрой ею птицу! — приказал Колтон. — В полицию! Быстро!

Мотор машины взревел, и она понеслась по улицам. Из Бауэра в центр на гоночных скоростях, не обращая внимания на правила дорожного движения и указания регулировщиков.

Автомобиль остановился перед большим зданием, в котором располагался департамент полиции. Слепой выбрался из машины едва ли не прежде, чем она остановилась. Он не стал ждать, пока Креветка коснется его рукава и проводит его. Вахтер на двери кивнул ему, не задав никаких вопросов. Это было необычно, и слепой оценил учтивость. Он пошел прямо в кабинет начальника полиции. Колтон постучался и, получив приглашение войти, сразу же заговорил, прежде чем шеф полиции приветственно улыбнулся или протянул бы ему руку.

— Я бы хотел увидеть заключенного по делу Серебряной Сандалии! — напрямую сказал или, скорее, распорядился он.

Шеф полиции даже подпрыгнул — как если бы коснулся электрического провода. Он был удивлен тому, что проблемист не спокоен, ведь раньше он всегда был бесстрастен. Но шеф не стал задавать вопросы. Он просто повиновался повелительному тону слепого.

— Странное дело! — нервно прокомментировал шеф, пока они шли к камере. — У этого парня крашеные волосы, а лицо совсем бесцветное — от дурмана. Сначала думали, что он пьян, но я считаю, что это кокаин. Говорит про ресторан и про то, как человек шел к столу, но мы не можем из него вытянуть ничего о самом убийстве.

Двое бездельничавших детективов выпрямились, как только появился начальник.

— Как в рот воды набрал, — прорычал один из них. — Ни слова не говорит!

— Вот он! — шеф полиции остановился перед камерой и взглянул через зарешеченную дверь. Заключенный лежал на стальном выступе, служившем кроватью. Узник не взглянул на новоприбывших, он уткнулся лицом в ладони.

— Встаньте! — приказал шеф полиции. Но человек в камере не шевелился.

— Назовите ваше имя! — голос Торнли Колтона подействовал на заключенного, как удар током. Он поднял голову и в его глазах сразу же вспыхнул огонек. Но на вопрос он ответил как-то механически:

— Джордж Нельсон. Официант. Двад…

— Достаточно! — Колтон обернулся к начальнику полиции. — Отпустите его! — резко приказал он. — Это мой секретарь, Сидни Темз!