– Пожалуй, это все.

Мадлен повернулась к Джесс и обняла ее. Фургон со всеми ее пожитками тронулся с места. Они смотрели ему вслед, стоя возле дома Лиама и чувствуя себя довольно неуютно.

– Ты даже представить себе не можешь, какое облегчение я сейчас испытываю, – неожиданно произнесла Мадлен, бросая ключи в почтовый ящик. Закончилась очередная Глава ее жизни. Она больше никогда не увидит Лиама.

Джесс переминалась с ноги на ногу:

– Вообще, Мэдди, не знаю, как лучше выразиться, но я тоже чувствую облегчение. Что-то действительно не так с этим домом. Прошлым вечером, когда я лежала рядом с Поппи на ее кровати и читала ей сказку, я услышала какой-то шум и подумала, что вернулся Лиам. – Она запнулась, и Мадлен уронила сумку возле машины.

– Продолжай, – потребовала она, зная, что ей не понравится то, что скажет сейчас сестра.

– Он и в самом деле пришел. Наверное, не увидев твоей машины перед домом, он подумал, что в доме никого нет. Честно говоря, я до смерти испугалась и спряталась с Поппи в ее спальне.

– Что он здесь делал?

– Не знаю. Он пробыл в доме недолго. Потом услышала, как хлопнула входная дверь. Я вышла, чтобы посмотреть, чем он здесь занимался, и, когда вошла в твою спальню, увидела на кровати твой медальон. Он был разбит.

Мадлен посмотрела на разорванное на две части колье, которое держала в руках Джесс. Этот медальон купил ей отец несколько лет назад, и она надевала его каждый раз, когда происходили важные события в ее жизни. Все знали, как сильно она им дорожит.

– Кто… в смысле почему? Это же он сделал, верно? Я его убью.

Джесс кивнула:

– Должно быть, он, а кто же еще? У него был ключ, – сказала она, сжала в руке медальон и положила его в сумку. – Я поеду в город и отдам его в ремонт ювелиру, – пообещала она, вновь обняв сестру.

Мадлен с трудом сдерживала слезы.

– Как же я тебя люблю, Джесс. Не могу поверить, что буду теперь жить так далеко от тебя.

Джесс хмыкнула:

– Мэдди, от моей квартиры до Скарборо меньше пятидесяти километров. Что такое пятьдесят километров сейчас? Я смогу их преодолеть всего за сорок минут – гораздо быстрее, чем раньше. Мне не нужно будет добираться домой на круизных судах месяцами, поэтому мы будем часто встречаться. Вот увидишь!

Но Мадлен не была в этом уверена. Она будет вынуждена зарабатывать себе на жизнь. Отель был переполнен круглый год, и Мадлен не знала, сможет ли выкроить время для встреч с сестрой. Она будет очень загружена работой в отеле, но ей также нужно будет писать и заботиться о Поппи и Бадди. И, учитывая все, что произошло в прошлом, ей придется быть осторожной, прежде чем приглашать Джесс в отель.

– Джесс, я там поселюсь только на некоторое время. Конечно, это не лучший вариант, но я должна подумать о Поппи. По крайней мере, она будет в безопасности в Ри-Хэд-холле, хотя, вероятно, мне придется нанять для нее няню на те дни, когда я буду работать в отеле. У нее наконец появилась возможность пообщаться с дедушкой. Он так рад, что увидит ее.

– Но ты сказала, что он встретил тебя довольно холодно. Уверена, что действительно хочешь там жить?

– Он и в самом деле сначала держался отстраненно. Однако потом смягчился. Думаю, все будет хорошо. Да разве кто-то сможет отстраниться от Поппи, не полюбить ее? – Мадлен улыбнулась, глядя на заднее сиденье «мазды», где спала ее дочь. Ночь, проведенная в гостях у Джесс, и сегодняшний переезд полностью ее измотали. На заднем сиденье стояла клетка, в которой сидел грустный Бадди. Он был не в восторге от того, что происходило. Щенок терпеть не мог, когда ограничивали его свободу. Он ненавидел свою маленькую клетку-переноску в автомобиле, а еще больше – довольно просторный вольер, где он находился в течение дня. Бадди радостно лизнул руку Джесс, которая погладила его на прощание.

Путешествие прошло без приключений. Мадлен ехала медленно и не обращала внимания на скулеж Бадди, который начался сразу после того, как они отправились, и прекращался только тогда, когда автомобиль замедлялся на перекрестках, где щенок надеялся, что они наконец остановятся и он сможет выбраться из своего заточения.

Мадлен проехала всего пятьдесят километров, но ей показалось, что она преодолела больше восьмидесяти. Увидев Ри-Хэд-холл вдалеке на холме, она почувствовала душевное волнение.

Отель выглядел красивым, внушительным, и она уже полюбила его.

Мадлен аккуратно припарковала машину возле здания гостиницы, отстегнула дочь от автокресла и позволила Бадди выпрыгнуть из автомобиля.

– Мамочка, он такой большой! – Малышка широко развела руками. – И он такой высокий. Ух ты! Это теперь мой дом? И у меня будет своя комната? А где будет спать Бадди? А где мой новый дедушка?

Она посмотрела по сторонам. Ей не терпелось увидеть его как можно быстрее.

– Мамочка, ты же обещала. Где он?

– Он здесь, смотри.

Ее отец появился в дверном проеме, спрятанном в кирпичной стене за площадкой для парковки. Его голос звучал четко и глубоко, гораздо бодрее, чем накануне. Поппи вдруг засмущалась. Она прыгнула обратно в машину, натянула на ноги одеяло и стала вести с Бадди оживленный и бессмысленный разговор.

– Здравствуй, папа. Как ты?

Мадлен улыбнулась и пошла ему навстречу, протянув вперед руки, чтобы обнять его. У нее начиналась новая жизнь, но пока она чувствовала себя в ней неловко и немного неуютно. Кроме того, ей было жаль, что она потеряла столько лет. Конечно, Мадлен понимала, что их нельзя вернуть, однако она была уверена, что сделает все возможное, чтобы компенсировать каждое упущенное мгновение.

После короткого объятия с отцом Мадлен вернулась к машине.

– Давай, Поппи, выходи и поздоровайся с дедушкой. – Она стянула одеяло с ног дочери и смотрела, как Поппи, нервно поеживаясь, выкарабкивалась из автомобиля. Широко раскрытыми глазами девочка посмотрела вверх и начала изучать своего дедушку, который сразу же опустился на колени, чтобы стать одного с ней роста. Он улыбнулся и, запустив руку в карман, вытащил кулек шоколадных конфет. Глаза Поппи тут же засияли от восторга.

– Мамочка, как ты думаешь, моей прелестной внучке они понравятся?

Моррис помахал кульком перед улыбающейся девочкой. Увидев, что Мадлен ей кивнула, Поппи наклонилась и с неуверенностью, которую она, казалось, сейчас испытывала в присутствии мужчин, взяла конфеты и прошептала:

– Спасибо.

Моррис встал и протянул внучке руку:

– Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Моррис вместе с подпрыгивавшей Поппи направился к задней двери отеля. Девочка крепко сжимала его руку. Глядя на них, Мадлен почувствовала, как ее обдало волной тепла. Она надеялась увидеть эту картину с тех пор, как родилась Поппи, но не думала, что когда-нибудь ее мечта сбудется.

– У нас здесь есть собачий домик. Знаю, что Бадди не привык к такому жилью, но, надеюсь, ему понравится. Я купил новый матрас и одеяла для него. – Он словно оправдывался перед Поппи, когда открывал дверь конуры и включал инфракрасные лампы для обогрева.

– Не хочу, чтобы Бадди было холодно. Поэтому вчера вечером я их установил, чтобы ему было здесь тепло, – сказал он, указывая на лампы.

Поппи с ужасом смотрела на бетонную конуру.

– Но Бадди привык спать со мной. Ему нравится быть со мной в одной кровати. – Она кивнула и буквально буравила дедушку своими огромными глазами, пытаясь убедить его, что говорит правду.

– О нет, Бадди не спит на кровати. – Мадлен ввела Бадди в конуру и быстро вышла из нее, закрыв за щенком металлическую сетчатую дверь.

– В нашем старом доме он спал в кухне. Это отель, Поппи. Здесь собачки не могут спать в кухне. У дедушки были бы большие неприятности, если бы он это разрешил, а ты же не хочешь, чтобы они у него были, правда? Кроме того, посмотри, в домике кафельный пол, совсем как в нашей бывшей кухне, чудесная постель и теплое одеяло. Дедушка специально установил обогреватель, чтобы ему было здесь тепло.

Однако Поппи не выглядела убежденной. Она смотрела сквозь дверь конуры, выпятив нижнюю губу. Мадлен знала, что дочери понадобится время, чтобы привыкнуть жить в таком огромном доме. И сейчас возникло первое препятствие, которое необходимо было преодолеть.

– О, я знаю, Поппи, что надо сделать. Как ты считаешь, Бадди хочет печенья? – спросила Мэдди, роясь в своем кармане. – Думаю, у меня есть здесь одно. Да где же оно?

Она извивалась и притворялась, что ее карман был чересчур глубоким. Поппи смеялась и все время кивала. Они открыли будку конуры, и девочка опустилась на колени.

– Хорошо, что надо сказать Бадди?

Мадлен наблюдала, как Поппи взглянула вверх на своего деда.

– Смотри, дедушка, это трюк.

Девочка держала печенье в руке и ждала, пока щенок сядет перед ней.

– Давай, подай голос, Бадди! – крикнула она, как ее научили, и, дождавшись, когда щенок тявкнет в ответ, бросила ему печенье.

– Слышишь, дедушка, он разговаривает. – Она засмеялась, схватила деда за руку и позволила ему ввести себя в дом.

Моррис показал дочери и внучке отель и их комнаты на втором этаже, которые должны были стать их временным пристанищем.

Мадлен осмотрела свою новую комнату. Серовато-зеленые стены больше чем наполовину были обшиты деревянными панелями такого же красивого цвета. В центре стояла кровать с балдахином. Приоткрытая дверь вела в комнату поменьше, где находилась детская кровать в виде саней. Она стояла в углу, а рядом с ней – туалетный столик с зеркалом. В честь Поппи на окна повесили розовые занавески, а в изножье кровати сидел огромный розовый плюшевый медведь.

– Смотри, Поппи, дедушка все это приготовил специально для тебя.

Мадлен широко распахнула дверь, и Поппи вбежала в свою новую комнату, мгновенно забралась на кровать и стала со смехом прыгать на ней.

– Мамочка, смотри, она пружинит. Я буду спать совсем недалеко от тебя.

Отец и дочь молчали, пытаясь найти нужные слова. И только Поппи щебетала без умолку.

– Спасибо, дедушка. Мне так нравится моя комната. Она – розовая.

Девочка обошла спальню, дотрагиваясь до всего, что было розовым, будто этот цвет представлял для нее самую большую ценность во всем мире.

– Эээ … Я… Я специально не поставил в ваших комнатах много мебели, – наконец произнес Моррис. – Знаю, что тебе еще нужен письменный стол. Но я подумал, что ты захочешь, чтобы тебя окружали привычные для тебя предметы. Скажи, если тебе нужно что-то еще. Уверен, мы найдем в отеле все необходимое.

– Папа, я чувствую невероятное облегчение оттого, что сбежала от Лиама. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.

Мадлен подошла к окну, откуда открывался вид на аккуратные зеленые лужайки, старый сад в викторианском стиле. Вдалеке были видны оголившиеся деревья, с которых октябрьские ветра оборвали почти все листья. Слева от дома стояла старая разрушенная теплица. Она была построена из дерева и стекла, но сейчас некоторые ее деревянные части сгнили, и, судя по всему, уже много лет на одной из ее сторон отсутствовали куски стекла. Повсюду были густые, переплетающиеся между собой заросли сорняков. Казалось, что сад пытался выжить, но в то же самое время скрыться от посторонних глаз. Рядом с теплицей находился огород, но только половина его была засажена. Овощи и травы словно вросли в низкие кирпичные стены и, конечно, были непригодны для кухни отеля. Другая половина сада была окружена такими же стенами, но они заросли высокими летними сорняками, которые пожелтели с наступлением осени.

Отец тоже подошел к окну и посмотрел на сад.

– Извини за столь унылое зрелище. Скоро теплицу должны будут отремонтировать. Она была последней в списке дел по реставрации территории, а у нас закончились деньги. Кроме того, многие из гостевых комнат не выходят на эту сторону, поэтому я решил сначала заняться домом, комнатами и кухней.

Какое-то движение вдалеке в лесу заставило Мадлен прищуриться. Между деревьями она заметила Бандита. Тот шел легко, несмотря на то, что нес на плече огромную сумку и держал в руке связку фазанов.

– Тот человек, – сказала она, указывая на идущую фигуру, – что он делает здесь, в отеле?

Отец всмотрелся вдаль:

– А, его имя Кристофер, но все называют его Бандитом. Да, он здесь работает. Он – егерь, а также помогает в саду, рубит дрова для каминов. Кроме того, он обеспечивает нам некоторую безопасность, и ты в этом убедилась прошлым вечером. Кристофер живет в сторожке у ворот на нижней границе поместья. Она принадлежит его отцу. Этот человек работает на меня с тех пор, как уволился из морской пехоты. Кстати, он поставляет нам дичь к столу. А почему ты спрашиваешь?

Мадлен на секунду задумалась, вспомнив ту каменную сторожку возле ворот. Она была в запущенном состоянии, огорожена забором, состоявшим из четырех секций, сваренных из белого арматурного железа, которое уже поржавело, и расшатанной металлической калитки. Белая входная дверь и белые деревянные окна явно нуждались в покраске, а весь дом – в капитальном ремонте. Впрочем, было очевидно, что и травяная лужайка, и сады требовали ухода.

– Нет, ничего особенного. Понимаешь, я столкнулась с ним прошлым вечером. На самом деле он налетел на меня, как бешеный бульдозер, и чуть не сбил меня с ног.

На ее щеках проступил румянец, когда она попыталась вспомнить, сколько раз он оказывался рядом с ней. После их последней встречи прошлым вечером Мадлен решила, что ей, пожалуй, не стоит видеться с ним как минимум пару дней.

– Мне кажется, что он тебе не нравится.

Мадлен наблюдала, как Бандит вышел из леса и направился к дому. Он выглядел стройным и мускулистым, и в нем было что-то такое, отчего она приходила в бешенство. Он не только бесцеремонно швырнул ее на землю, но даже не извинился. Давно не стриженные волосы, заросший щетиной подбородок, глупое прозвище. Что в нем могло ей понравиться?

– Я его не знаю. – Мадлен не захотела делиться своими мыслями.

– Поверь мне, Кристофер еще никому не причинил зла. Он славный малый. Кроме того, тебе придется к нему привыкнуть – он здесь часто бывает.

– Прекрасно! Он меня раздражает. Напоминает перевозбужденного бабуина.

Отец расхохотался:

– Милая, поверь мне, этот человек совершенно безобиден. Кроме того, он охраняет отель. Если хочешь, избегай его. Каждое утро он приходит сюда завтракать, и Номса обычно передает ему пирог к чаю, который печет у себя дома. Она любит его кормить, а он, судя по всему, обожает ее еду. Это хороший ритуал, и нам всем он нравится.

– Они что, пара? – спросила Мадлен и повернулась к кровати, на которой удобно устроилась Поппи, положив рядом с собой розового медведя-гиганта.

Отец снова рассмеялся:

– Бандит и Номса? Боже, разумеется, нет, они не могут быть парой. Подожди немного, ты скоро с ней познакомишься. Ее позабавит твое предположение. Она слишком стара для того, чтобы быть его подругой.

Остаток дня Мадлен провела в своей комнате. Она распаковывала коробки, принесенные грузчиками, а Поппи мирно спала в своей новой кровати. В углу комнаты стоял ее письменный стол, ноутбук, коробка со скоросшивателями, заполненными материалами ее исследований, и многочисленные коробки с книгами. Она подумала, что, возможно, ей стоило попросить книжный шкаф, но в конце концов решила оставить все вещи в коробках. Меньше всего ей хотелось быть обузой и остаться здесь надолго. Мадлен дала себе обещание, что, как только у нее будет достаточно денег, она снимет небольшой коттедж с садом, в котором сможет играть ее дочь.

Поппи проснулась и пришла в восторг оттого, что, пока она спала, в ее комнату внесли все ее игрушки, множество плюшевых медвежат, ее личную подушку и корзины, заполненные ее одеждой. К тому моменту, когда она закончила разбирать все свои вещи и размещать их там, где ей хотелось, ее кровать превратилась в огромную гору плюшевых медведей, а она сама сидела в самом ее центре с лучезарной улыбкой на лице.

– Мамочка, посмотри на меня. Теперь они все вокруг меня.

– Поппи, ты действительно собираешься спать со всеми этими медведями одновременно?

Поппи выбежала из своей спальни и запрыгнула на кровать матери.

– Нет, я буду спать в этой большой кровати вместе с тобой, – засмеялась она.

Мадлен мотнула головой:

– Нет, не будешь. Эта большая кровать предназначена для твоей мамочки, а не для маленькой девочки, которая скачет, как Тигра в сказке про Винни-Пуха.

Она принялась щекотать дочку. Та завизжала от удовольствия, побежала в свою спальню и спряталась под гору плюшевых медведей, словно ежик, который приготовился к зимней спячке, укрывшись под осенними листьями.

– Ну что ж, кажется, что Поппи исчезла. Поэтому мне придется одной выгуливать Бадди, – громко сказала Мадлен, встала со стула и сделала вид, что собирается выйти из комнаты. Выйдя за дверь, она посмотрела через плечо и посчитала до трех. Как она и предполагала, Поппи выбежала.

– Мамочка, подожди, не уходи без меня. Он же и мой Бадди тоже.