– Бадди, ко мне! – крикнула Мадлен, наверное, в сотый раз, пока гуляла по лесу, окружающему отель. Впереди мчались Поппи и чересчур активный щенок, который постоянно то убегал от нее, то возвращался.

На мгновение Мадлен остановилась, чтобы полюбоваться красотой деревьев. Солнечный свет струился между голыми ветвями, переливаясь разнообразными оттенками охры и золота. Казалось, что на деревья повесили новогодние гирлянды. Все они отличались по цвету и форме, создаваемой дуновением легкого ветра. Каждое дерево имело свой собственный характер, в них всех кипела жизнь, которая словно угасала с приближением конца года. Она протянула руку, чтобы коснуться дерева, стоявшего в стороне.

– Поппи, подойди сюда. Взгляни на это дерево, – позвала она дочь, поглаживая старое узловатое дерево на маленькой прогалине. Его ствол покорежился, а кривые ветви торчали во все стороны. Оно устремилось ввысь, пытаясь искупаться в солнечных лучах.

– Давай принесем сюда бумагу и восковые мелки, чтобы сделать оттиск с коры, – предложила Мадлен. Увидев, что глаза Поппи широко раскрылись и превратились в два огромных блюдца, она обернулась.

– Может, я смогу помочь сделать оттиск коры? – предложил в свою очередь Бандит. Он стоял, прислонившись к дереву позади них. Мадлен заметила веселые огоньки в его глазах. Судя по всему, ему доставило удовольствие застать ее врасплох.

– Иди ко мне, малыш, – сказал Бандит, и Бадди подбежал к нему, тявкая, повизгивая и виляя хвостом. Его тело перегибалось пополам, а хвост метался из стороны в сторону. Потом щенок лег на спину в ожидании, что его будут чесать и гладить. Бандит опустился на колени и начал чесать брюшко Бадди, который стал лихорадочно дергать задней ногой, разрезая воздух.

– Какой же ты хороший, красивый!

– Откуда, черт побери, ты тут взялся? – рявкнула Мадлен. Поппи подбежала к ней и прыгнула к ней на руки.

– Извините, но я полагал, вы знаете, что я здесь работаю. Мадлен раздраженно покачала головой. Она наблюдала, как Бадди, выражая свою преданность Бандиту, свернулся клубком возле его ног.

– Тебе, юноша, положено быть сторожевым псом, а не видеть друга в каждом встречном.

Она не знала, почему ее рассердило неожиданное появление Бандита, но чувствовала, как ее переполняет злость на него. Мадлен стала внимательно осматривать мужчину. Сначала ее взгляд уперся в его ноги, потом перешел на руки и, наконец, остановился на неумытом и небритом лице.

– Поппи, поздоровайся с мистером Бандитом, – сказала она дочери, которая все еще прижималась к матери и прятала голову у нее под подбородком. – Ну же, будь вежливой девочкой. Поздоровайся.

В конце концов после долгих уговоров Поппи повернула голову и бросила робкий взгляд на стоявшего перед ней мужчину.

– Мамочка, – неуверенно прошептала она и указала на Бандита.

Мэдди затаила дыхание в ожидании того, что может сказать Поппи.

– Тот человек… мамочка… у мистера Бадита, у него там щетка, прямо под носом.

Бандит улыбнулся и отпустил Бадди.

– Да, наверное, мне действительно стоит побриться, – признал он, дотронувшись до лица и потерев рукой свою многодневную щетину.

Мадлен смутилась и нервно засмеялась.

– О господи! Прости, но невозможно предсказать, что она каждый раз может сболтнуть, – попыталась она оправдаться, хотя Поппи была права. Его лицо заросло щетиной, и Мадлен не могла не подумать, что он мог бы быть привлекательным, если бы побрился.

Она опустила Поппи на землю, и та сразу побежала вместе с Бадди между деревьями, забыв о своем смущении и человеке, которого только что оскорбила. Мадлен увидела, как Поппи подобрала недавно упавшие на землю листья и подкинула их в воздух, а неугомонный Бадди подпрыгивал, стараясь поймать их зубами. Впереди показался мелкий ручеек, и девочка помчалась к нему, стала шаловливо шлепать по воде, которая текла тонкой струйкой, и тут же выскакивать обратно.

– Поппи, прочь от воды! – закричала Мадлен, но слишком поздно, потому что дочь уселась прямо в ручей. Вода обожгла ее холодом, и она заревела. – Поппи, вставай! Глупышка, ты вся вымокла, а сейчас холодно. Давай, нам, пожалуй, следует пойти домой, пока акулы не выпрыгнули из воды и не добрались до тебя.

Поппи внимательно посмотрела на ручей, потом – на Бандита.

– Кто такие акулы, мистер Бадит?

Бандит пожал плечами.

– Акулы похожи на больших рыб, – ответил он, подобрав палку и бросив ее Бадди, чтобы тот за ней погнался.

– Бандит… Разве это настоящее имя? Извини, но прошлым вечером ты же сообщил мне настоящее имя. Кристофер, если я не ошибаюсь? – спросила Мадлен. – Как ты предпочитаешь, чтобы я тебя называла?

– Бандит. Меня вполне устраивает это прозвище. – Он поднял голову и увидел, что она стояла, прислонившись к дереву, и крепко держала в руках мокрую Поппи.

– Откуда взялось это прозвище? – спросила она, испытывая искреннее любопытство.

– Я служил в морской пехоте. Там и получил это прозвище. – Он задрал правый рукав своей рубашки и показал татуировку на плече с изображением льва в короне. – Моя фамилия – Лоулесс, что означает «нарушающий закон», одним словом – бандит. Теперь понятно?

Мадлен поняла:

– Хорошо. Это просто игра слов, не так ли, мистер Лоулесс?

– Меня зовут Бандит. Есть только один мистер Лоулесс. Это мой отец.

Она почувствовала себя неловко и опустила Поппи на землю.

– Нам лучше вернуться в дом.

Бандит посмотрел на небо:

– Сейчас, наверное, четыре часа. Номса должна уже была приготовить чай и кекс. Уверен, что, узнав о вашем приезде, она испекла еще один. – Эти слова были сказаны специально для Поппи, которая сразу навострила уши при упоминании о кексе.

Девочка улыбнулась.

– Кекс, мистер Бадит? Я люблю кексы! – воскликнула она и снова побежала с Бадди, петляя между деревьями. – Ну же, мистер Бадит! Ты умеешь играть в прятки?

Мадлен наблюдала, как ее дочь неожиданно помчалась назад по тропе к отелю, прыгая из стороны в сторону и скрываясь за деревьями с Бадди, который неотступно следовал за ней. Она пыталась найти подходящее место, где могла бы спрятаться.

Бандит посмотрел на Мадлен, чтобы получить ее одобрение. И только когда она кивнула, он начал осматривать деревья, за которыми могла находиться Поппи.

– Может, Поппи залезла на это дерево? – громко выкрикнул он, взглянув на самое высокое дерево. – Или, возможно, Поппи спряталась под этот листик? Мамочка, как ты думаешь? – Он поднял маленький лист и передал его Мадлен. В то же самое время Поппи громко хихикала где-то вдалеке.

– О, я знаю, где она, – сказал он. – Бьюсь об заклад, она находится в теплице.

– Не, ее там нет! – выкрикнула Поппи из своего укрытия.

– Ладно, должно быть, она под мостом.

– Не, ее нет под мостом, – эхом раздался голос Поппи. Потом наступила короткая пауза.

– Мистер Бадит, что такое теплица?

Как только показалось здание отеля, игра в прятки сразу была забыта. Поппи преобразилась, уже не была тем запуганным ребенком, в которого превратил ее Лиам. Раньше она отказывалась играть, все время постоянно пряталась и старалась не шуметь. Мадлен вдруг подумала о том, что ее дочь, должно быть, постоянно испытывала страх.

– Смотри, Поппи, это теплица, – Мадлен указала на старое полуразрушенное сооружение, на которое обратила внимание утром.

– Но она же не теплая, – громко сказала девочка. Мадлен и Бандит дружно рассмеялись.

– Она снова будет теплой, когда ее починят. Это маленький домик, где растут растения и кусты. Знаешь, люди, которые жили здесь давным-давно, назывались викторианцами. Вот они и дали ей это имя. Так ты говоришь, не теплая, да? – Бандит попытался продолжить объяснение, но запнулся, поймав взгляд Мадлен.

– Мамочка, смотри, там живут растения.

– Кажется, не так уж много растений смогло там выжить, – сказала Мадлен.

Поппи вдруг вбежала в теплицу.

– Неееет! – крикнул Бандит и, не задумываясь, ринулся вслед за ребенком.

Резко выставив руку, он поймал кусок стекла, который неожиданно упал с крыши, и подхватил Поппи за талию. Раздались треск и грохот. Перед глазами мелькнула вспышка света, и на какое-то мгновение ему показалось, что он снова бегает в Афганистане в отчаянной попытке спасти человеческие жизни. Рука сразу покрылась алой кровью, но он не обращал на нее внимания. Главное, что Поппи была в безопасности.

– Я держу тебя. – Он через голову стянул с себя рубашку, обернул ею пораненную руку и стал делать глубокие вдохи. – О, Поппи, тебе не следует убегать от своей дорогой мамочки. Опасность… Кругом слишком много опасности.

Все его тело начало неудержимо трястись. На висках проступил пот, а в глазах вспыхивали огоньки.

– Ну же, Поппи, иди к своей мамочке, – тихо прошептал он и попытался оттолкнуть от себя ребенка. Однако девочка не хотела уходить.

– Неее, мамочка, я хочу быть рядом с мистером Бадитом! – крикнула Поппи и подползла назад к Бандиту. Она крепко обвила своими руками его шею и прижалась лицом к его груди.

Бандит сконфуженно посмотрел на Мадлен.

– Извините. Можно? – беззвучно спросил он Мадлен, шевеля одними губами. Он не смел прикоснуться к девчушке, пока Мадлен не кивнула.

– Сейчас ты в безопасности. Обещаю, я больше не позволю теплице обидеть тебя. Бандит избавится от этой противной теплицы специально для тебя, – прошептал он нежно и успокаивающе, укачивая и баюкая ребенка в своих руках. Потом медленно подошел к Мадлен, которая рыдала, лежа на траве, и сел рядом с ней. Объятая ужасом Поппи все еще крепко обнимала его.

Бандит закрыл глаза. Афганистан преследовал его. Образы, от которых он так старательно пытался избавиться, снова вспыхнули в его памяти, как фейерверки в Ночь Костров. Перед глазами возникли взрывы и кровавые бойни – убитые мужчины, женщины и дети, его друзья и товарищи, Карен.

Он покачал головой, сначала слегка, а потом – энергично и решительно, чтобы избавиться от всех этих образов, которые преследовали его.

Бандит открыл глаза и жадно глотнул свежего воздуха. Афганистан остался в прошлом, но он не мог забыть о нем, к тому же здесь тоже подстерегала опасность. Он слишком много видел покалеченных людей, поэтому должен был сдержать свое обещание, данное Поппи, что она не будет в их числе.