Бандит толкнул вверх решетку над головой. Лестница вывела их под землю, а там кто-то установил решетку на каменные ступени, которые вели к двери, – либо для того, чтобы скрыть их от посторонних, либо чтобы перекрыть доступ к этой лестнице.

– Неудивительно, что я так и не смогла найти дверь, она очень надежно спрятана, – сказала Мадлен, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь инструмента, чтобы поддеть решетку. – Нам нужно привлечь внимание. Может, опять покричим вместе?

Они посчитали до трех и закричали изо всех сил. Мадлен схватила Бандита за руку.

– Я не для того вылезала из окна и взбиралась на крышу, не для того обнаружила тайную лестницу, чтобы умереть в ужасной вонючей дыре в земле! – Не обращая внимания на вонь, она повернулась к лестнице. – Ты попробуй еще раз, а я быстро. Там наверху должно найтись что-нибудь, что поможет нам. – Она оглянулась через плечо, улыбнулась Бандиту и побежала вверх по лестнице.

Бандит снова и снова пытался сдвинуть решетку, но все без толку. Она стояла тут уже, наверное, лет семьдесят, ржавела все эти семьдесят лет, пылилась, семьдесят лет ее поливали дожди.

– Черт бы тебя побрал! – крикнул он решетке, навалился на нее, расшатывая изо всех сил. – Ну, давай же! – хрипел он натужно. – Двигайся же, чертова штуковина! – Мужчина в бешенстве зарычал от натуги, вложив в рывок все силы.

Он не знал, что делать дальше, но понимал, что Мадлен права. Они не должны погибнуть сегодня. Не для того он в Афганистане пережил смерть друзей и любимой, не для того столько лет пытался справиться с последствиями этой травмы, чтобы погибнуть в ливневой канализации под домом!

И потом, теперь у него есть Мадлен. Он только-только нашел ее. В первый раз занялся с ней любовью и знал, что она стоит того, чтобы за нее бороться. Он должен быть сильным! Он должен выжить и сделать так, чтобы выжила она, а для этого нужно составить план. Он внимательно осмотрел преграду, потом достал свой складной нож и постарался вогнать его как можно глубже у края проржавевшей решетки, чтобы использовать как клин.

Его снова охватила ярость, и он надавил на ржавые прутья.

– Ну, давай же! – прохрипел он. – Мэдди, она двинулась! Быстрее, я чувствую, как она шевельнулась! – Он прислушивался к шагам, но слышал лишь треск и грохот, доносящийся из дома. Мысли его снова вернулись к дневнику. Она сказала, что, случись пожар, дом вспыхнет, как пороховая бочка, – и, похоже, оказалась права. Он почувствовал себя беспомощным. Дом сгорает дотла, а он торчит тут внизу, не в состоянии ничего сделать.

– Я нашла вот это, – сказала Мадлен, внезапно появляясь за его спиной с длинной деревянной палкой. – Она лежала в шкафу. Извини, что так долго, мне пришлось сломать шкаф, чтобы вытащить ее.

Бандит взял шест из ее рук и подпихнул под край решетки под углом. Потом медленно, дюйм за дюймом, стал поднимать его, пока не почувствовал, как решетка снова чуть заметно шевельнулась.

– Когда я крикну, помоги мне, подтолкни шест выше, – сказал он, двумя руками хватаясь за перекладины решетки. – Давай!

Мадлен толкнула изо всех сил. Бандит натужно крикнул, решетка подалась, а потом снова опустилась на то место, где простояла все эти годы, а шест с треском сломался пополам, и Мадлен с Бандитом рухнули на колени.

– Нет, этого не может быть! Он не мог сломаться! – всхлипнула Мадлен, и Бандит обнял ее, пытаясь утешить. Все вокруг заволокло дымом, и они оба закашлялись. Мэдди снова подумала о Поппи, о тех счастливых днях, когда они играли с ее кукольным домиком, бегали по лесу и возились с Бадди.

– Бадди! Ну конечно! Зови Бадди!

Они оба начали кричать изо всех сил. Ведь слух у собаки гораздо острее, чем у человека. Щенок всегда прибегал, когда Мэдди звала его, и она верила, что он и сейчас услышит ее голос, она была уверена, что он откликнется.

– А что, если он заперт в своей будке? – разрыдалась Мадлен. – Что, если… что, если… Бадди, мальчик мой, пожалуйста! – Она кричала, плакала и кашляла одновременно.

И тут появился Бадди – как будто только что с прогулки. Ткнулся носом в решетку, изогнулся чуть ли не пополам и, виляя хвостом, попытался лизнуть руку Мэдди сквозь решетку.

Слезы снова залили лицо бедной женщины, слезы радости и облегчения. Бадди жив!

– Молодец, Бадди. А теперь сидеть! Голос, Бадди! Голос! – крикнула она. Щенок послушался и начал лаять, снова и снова, громче, чем обычно. – Молодец, Бадди! Голос, голос! Давай, Бадди, спасай маму! – Она закрыла глаза и стала молиться. Она научила его этому трюку, чтобы заставить Поппи есть, а теперь, может быть, это спасет им жизнь. – Теперь я жалею, что не научила его бежать и привести подмогу. Ну, ты же смотрел «Лесси»? – сказала она, стараясь хоть как-то разрядить ситуацию, но приступ кашля заставил ее согнуться пополам.

– Слышишь? – Бандит поднял палец к губам, заслышав приближающиеся людские голоса.

– Молодец, Бадди! Ну-ка, еще разок, подай голос для мамы!