Джесс перестала плакать несколько часов назад. Она сидела, поджав под себя ноги. Судорога свела все тело, но девушка не осмеливалась двигаться и пытаться выпрямиться. Клетка, в которую ее посадили, опасно раскачивалась на непрочной веревке над темной деревянной лестницей. Из головы не выходили слова Лиама: «Ты, стерва, попробуй только двинуться. Тогда клетка рухнет вместе с тобой. Ты разобьешься, как и все другие».

Джесс посмотрела вниз на поврежденную и покрытую пятнами крови лестницу и содрогнулась, услышав омерзительный смех Лиама.

Она уставилась на него, пытаясь разобраться в этом человеке, которого когда-то любила ее сестра и жила с ним, хотя и недолго. Джесс трудно было поверить, что они обе не смогли понять, что он был настоящим чудовищем.

– Зачем ты это делаешь? Разве я чем-то обидела тебя? – молила она, заметив, что Лиам отвернулся и всячески старался избежать ее взгляда.

– Не смей пялиться на меня, немедленно отвернись, смотри в другую сторону! Иначе я завяжу тебе глаза! – закричал он и с размаху ударил деревянным колом по стене клетки. – Отвернись. Говорю тебе, отвернись немедленно!

Девушка посмотрела вниз, надеясь и молясь, что он не будет снова бить по клетке. Веревка выглядела довольно хлипкой, а от ударов Лиама клетка стала сильно раскачиваться из стороны в сторону.

– Пожалуйста, Лиам. Скажи почему?

– Ты сказала, что я мерзкий, сказала Мадлен, что всегда так думала. Это научит тебя не говорить гадости о людях и не замахиваться на них клюшками для гольфа.

– Прости, я сожалею. – Ей любой ценой надо было постараться смягчить его, придумать что-нибудь, чтобы он освободил ее.

– Ты прямо как моя мать, она тоже была жестокой. И я ее наказал.

– А что случилось с твоей матерью? – Джесс знала, что не должна была ни о чем его расспрашивать, но ей хотелось выяснить правду. Она тут же пожалела, что задала этот вопрос, потому что Лиам снова ударил колом по клетке.

– Она там, – он рассмеялся и указал на лестницу. – Она там, где ей и положено находиться. Вместе с остальными.

Джесс попыталась вглядеться в темноту. Может, он заточил свою мать в подвале? Находилась ли она там все это время?

Лиам ткнул ее колом через клетку. Девушка громко вскрикнула, а ее тюрьма закрутилась в воздухе, и она смогла увидеть лицо Лиама, половина которого была ярко-красного цвета. Один глаз был закрыт, а кожа покрылась волдырями и ожогами.

– Лиам, тебе нужна помощь. Тебе нужен врач.

Он свирепо посмотрел на нее:

– Отвернись от меня. Я запретил тебе смотреть на меня. Джесс чувствовала дрожь во всем теле, из-за которой клетка снова начала раскачиваться.

– Выпусти меня, я смогу тебе помочь, – произнесла она.

– Она там, моя мать. Она мертва. Понимаешь, она недостаточно меня любила, так как ушла и захотела еще одного ребенка, хотя у нее уже был я. Ей бы хватило одного меня, разве не так? Конечно, я позаботился о них обеих.

В этот момент Джесс осознала, что такое чудовище, как Лиам, который лишил жизни свою мать и сестру, без всяких колебаний сможет убить и ее.

– А сейчас веди себя правильно и не двигайся, потому что в любой момент веревка может оборваться. Я скоро вернусь, как только повидаюсь с твоей сестрой! – крикнул он, захлопывая за собой дверь и оставляя ее в полной темноте, в которой она не могла ни видеть, ни двигаться.

Она знала, где находилась, – над лестницей в той части дома, куда Мадлен не разрешалось заходить, и сейчас Джесс знала почему. Она сама была в доме всего лишь несколько раз, потому что неделями работала на круизных судах, но Мэдди же постоянно жила здесь. Однако девушка вспомнила, как говорила сестре, что ей показалось противоестественным, что Лиам запирал на замки двери в своем доме. Она всегда считала его немного странным, но даже представить себе не могла, какие жуткие тайны хранил этот дом.

Голова распухла от страшных мыслей. Скольких людей он убил? Сколько людей похоронено под этой лестницей? Сколько из них были втиснуты в эту клетку, свисавшую с потолка, а потом разбились насмерть?

Она не могла ни двинуться, ни крикнуть, зная, что ее все равно никто не услышит. Это был старый викторианский дом с толстыми стенами из крепкого кирпича. Но как она сюда попала? Джесс вспомнила, как Лиам прыгнул перед ее машиной в тот момент, когда она выезжала за ворота Ри-Хэда. Она резко нажала на тормоза, а он открыл дверь автомобиля и зажал ей рот рукой, когда Джесс закричала. Из глубины сознания всплывали туманные обрывки воспоминаний, как она лежала в багажнике машины. А потом – только момент, когда очнулась, обнаружив, что находится в этой клетке.

Неожиданно она услышала звук сильного удара, за которым последовал шум, который эхом прокатился по всему дому. Послышался топот шагов, многих шагов. Она поняла, что в доме было много людей.

– Чисто! – прокричал мужской голос.

– Чисто! – прокричал другой, который отличался от предыдущего, но не принадлежал Лиаму.

– ПОМОГИТЕ! – закричала она изо всех сил. Грохот становился все громче и ближе. Она поняла, что и второй замок взломан. Дверь распахнулась, и лестницу осветил солнечный луч. Джесс закрыла глаза и заплакала.

– Здесь женщина. Она жива. Вызови скорую.

Она открыла глаза. Дверь разлетелась на куски, так же как и первая. Перед ней стояли три вооруженных полицейских, один из которых схватился за клетку и тянул ее на себя.

– Том, бери за ту сторону! – крикнул он, и второй полицейский осторожно обхватил ее. – Все хорошо, милая. Я тебя держу. Все в порядке. Как тебя зовут?

Джесс замерла, пока ее тюрьма опускалась и в конце концов коснулась верхней ступеньки. Затем дверь клетки открылась и она попыталась выбраться из нее. Каждая клеточка ее тела изнывала от боли. Она была благодарна парамедику, который накрыл ее лицо кислородной маской. В этот момент ее взгляд упал на открытую дверь спальни, и она увидела пробковый лист, висевший напротив входа. Приколотый к нему сломанный медальон Мадлен неожиданно покачнулся и упал на пол, потому что в комнату вбежали шесть полицейских.

– Моя сестра, Мадлен Фрост, вы должны ей помочь. Думаю, он собирается ее убить.