— Ну, и что теперь? Ты собираешься обратиться в полицию? — спросила Ева, когда Гидеон закончил рассказ. Она сидела рядом, на краешке дивана, и слушала его с выражением ужаса на лице. Попытки Гидеона сгладить детали успеха не имели — обмануть Еву было невозможно, и сострадание к пострадавшему сменилось в конце концов едва сдерживаемым негодованием.

Тревор Эрскин давно ушел, дипломатично откланявшись после обнаружения обрывков бечевки на руках Гидеона. Ева проводила его до двери, пообещав позвонить на следующий день, и они расстались, обменявшись дружеским поцелуем.

Когда она вернулась, Гидеон поднял голову, протянул руки и, пожав плечами, сказал:

— Извини.

— Ладно. Сейчас я срежу эту веревку, потом ты примешь ванну, а потом расскажешь мне все. Подчеркиваю, все.

Ева принесла из кухни ножницы и перерезала бечевку, шипя сквозь зубы и морщась от вида кровавых полос. Горячая вода расслабила мышцы и прочистила раны на руках, и к тому времени, как Гидеон, закутавшись в мягкий белоснежный халат, устроился на диване, в действие уже вступили внутренние целительные силы организма.

Услышав неизбежный вопрос о полиции, Гидеон посмотрел на свои перевязанные запястья и еще теплую пустую чашку в распаренных пальцах.

— Не могу.

— Почему не можешь? Можешь. Если хочешь, я сама им позвоню. За тебя. После того, что с тобой случилось, молчать больше нельзя. Это… это варварство!

— Ты только подумай, сколько будет вопросов! — запротестовал Гидеон. — Придется показаться врачу…

— Неплохая идея, — перебила Ева. — Час назад ты едва стоял на ногах!

— Мало ли что было час назад. Сейчас мне намного лучше.

Она застонала от отчаяния.

— Ладно, оставим в стороне доктора — разве ты не хочешь, чтобы их поймали?

— Конечно, хочу. Но еще больше хочу выяснить, кто их послал.

— Согласна. Но пусть это выясняют другие! Я вполне серьезно, Гидеон. Ты только подумай, чем сегодня все могло закончиться. Да, получилось плохо, но будем откровенны, тебе повезло. А если бы ты не смог освободиться?

Думать о таком варианте развития ситуации не хотелось, но Гидеон понимал, что должен как-то ее успокоить.

— Это было предупреждение. Не волнуйся. Теперь я знаю, что ставки высоки, и буду осторожен.

Ева раздраженно фыркнула.

— Нельзя спускать такое. У тебя же есть знакомый полицейский, ну, тот, о котором ты мне рассказывал прошлым вечером?

— Логан? — Гидеон задумчиво покачал головой. — Вообще-то я предпочел бы его не впутывать. Логан напоминает питбуля — если вцепится, уже не отпустит. С другой стороны, лучше он, чем Рокли или Куган.

— Ради Бога! Ты еще долго собираешься оберегать Ллойда и Пиппу? У тебя ведь нет никаких доказательств, что Ллойд совершил что-то противозаконное. Почему бы тебе не подойти к нему и не спросить напрямую? Или, может быть, есть что-то еще, о чем я не знаю?

— Нет, ничего. Думаю, я действительно спрошу у Ллойда. Но только до того, как передам список полиции.

— Поступай как хочешь, — заявила Ева, — но если ты не позвонишь Логану, я позвоню местным, так что выбор за тобой. А сейчас, пока ты размышляешь, я позвоню в кафе и закажу что-нибудь круглое. Ты ведь вряд ли захочешь прогуляться?

— Я бы и рад, но моя одежда в стиральной машине, — напомнил он.

— Ах, да. Верно. Кстати, где ты поставил машину? С этим на нашей улице очень строго.

— За углом. Почти на тротуаре. Между прочим, только сейчас вспомнил… Зеб остался в «лендровере». Как думаешь, он не мог бы войти? Посидит тихонько в кухне…

Первая попытка дозвониться Логану на мобильный вывела Гидеона на автоответчик, поэтому он оставил сообщение с просьбой перезвонить, на которое полицейский и откликнулся двадцатью минутами позже.

— Итак, что на этот раз? Пробить номер автомобиля? Проверить уголовное досье?

— Нет, не совсем. — Если бы все было так просто. Если бы он имел хоть малейшее представление о том, кого спугнул и почему. Если бы тело не ныло так… — Я… э… у меня небольшие неприятности.

— Неужели? И почему это меня не удивляет? Вы в порядке?

— Да. Почти. Я могу с вами поговорить? Неофициально.

— Думаю, что да. Но я только что отработал двойную смену, так что постарайтесь меня не разочаровать. Хотите, чтобы я приехал?

— Дело в том, что я не дома, — предупредил Гидеон, после чего объяснил, где находится и коротко рассказал о случившемся. — Вы, может быть, заглянули бы туда по дороге?

— А сами не желаете? — проворчал Логан, но Гидеон уже знал — после услышанного никакие силы уже не собьют полицейского со следа.

— Он приедет? — поинтересовалась Ева, выходя из кухни с двумя плоскими, красными с золотистым ободком тарелками, на которых лежало нечто аппетитное. — Кстати, твоя одежда в сушке.

— Да, приедет, — ответил Гидеон, почесывая ногой развалившегося на полу Зебеди. — Хотя только что сменился после двойной смены. И когда он только спит? Наверно, на ходу.

Марк Логан прибыл около восьми, доставив туфли Гидеона и себя самого — пять футов, десять дюймов невозмутимого спокойствия, дополненного короткими светлыми волосами и голубыми глазами. В прошлом Логану уже доводилось выступать в роли спасителя Гидеона, и последний доверял ему безусловно. При этом Гидеон постоянно напоминал себе, что первейшая обязанность Логана есть служение закону, и хотя в определенных обстоятельствах он может расширительно толковать правила и инструкции, о том, чтобы игнорировать их совершенно, не может быть и речи.

— Интересное дело, — сказал Логан после того, как получил от хозяйки чашку кофе. — Я сделал несколько фотографий и прихватил тот самый прибор. Возможно, нам и удастся снять с него какие-то отпечатки, но сомневаюсь, что они выведут на кого-то. Вещь старая, куплена, может быть, лет двадцать или тридцать назад. Больше надежды на аккумулятор. В здании никого не было, а вот следы колес я нашел. Больше ничего. Я поговорил с лошадниками на лугу… Вы знаете, что там была раньше скотобойня?

— Предполагал. Крючья под крышей… канавка в полу…

— Да. У меня есть имя и адрес хозяина этого здания, и я собираюсь потолковать с ним, но на вашем месте на многое бы не рассчитывал. Сильно сомневаюсь, что те парни, которые вас обработали, имеют какое-то отношение к владельцу. Это было бы уж совсем беспечно.

— Что ж, спасибо.

— Если бы вы обратились с официальным заявлением, мы послали на место бригаду экспертов и сделали бы все как надо, — заметил Логан.

— Да… Понимаете, есть некоторые сложности…

— Как всегда, верно? И вы собираетесь посвятить меня в вашу тайну? Исходя из предположения, что нападение не было совершенно неспровоцированным, чем именно оно было вызвано?

— Очевидно, это было своего рода предупреждение.

— Понимаю. Но от кого и насчет чего?

— Имена я вам назвать не могу, — предупредил Гидеон. — По крайней мере не все.

— Не можете или не желаете?

— Ладно, не желаю.

— Значит, в дело замешаны кто-то, кого вы знаете, — констатировал Логан.

Гидеон замялся.

— Уж не ваш ли приятель, Баррингтон… как его там?

— Нет, не Джайлс. И не Пиппа. Послушайте, я не уверен, что у нас что-то получится.

— Извините, но думать вы мне не запретите. В конце концов это моя работа. Спасибо. — Благодарность относилась к Еве, подавшей гостю чашку кофе.

— Я сделала покрепче, как вы и просили, но, может быть, получилось слишком? Выглядит отвратительно.

— Не беспокойтесь, я кофеиновый наркоман. — Логан по-мальчишески ухмыльнулся. — Если бы из меня выкачали весь кофеин, я бы, наверно, упал и проспал целый год!

Ева рассмеялась и, подав Гидеону третью чашку, села рядом с ним.

— Понимаю. Гидеон тоже только на кофе и держится. Когда я его нашла, он спал у моей двери.

— Да, некоторые растворители дают именно такой эффект, — кивнул Логан. — Сродни алкогольной интоксикации. Плюс жуткое похмелье. Разумеется, они гораздо более опасны. Можно уснуть и не проснуться. — Он отхлебнул кофе. — Значит, это имеет какое-то отношение к Гарту Стивенсону?

— Что? — Гидеон удивленно уставился на него. — Ах, да… я же вам звонил…

— Гарт Стивенсон. Возраст — тридцать четыре года. Преподает физкультуру и историю в школе Монтегю-Парк. Родился в Эйлсбери, Бакингемшир. Неженат. Детей нет. В девяностых несколько раз выступал за сборную Англии по плаванию. Ну, как?

— У вас получается лучше. Насчет Эйлсбери и плавания я не знал. Так и думал, что вы его проверите.

Логан пожал плечами.

— Такая работа. Как, по-вашему, Стивенсон может быть причастен к тому, что с вами случилось?

Пообещав Логану поделиться информацией, Гидеон обнаружил, что оказался в затруднительном положении. Что бы он ни сказал, все вело к Дэмиену Дэниелсу и далее к расследованию убийства. И в этом случае Логану ничего бы не оставалось, как передать полученные сведения детективу Рокли.

— Некоторое время назад мне попался список с инициалами и номерами телефонов, но это я понял не сразу, потому что он был как бы зашифрован. Ну и… В общем, я попытался выяснить, что связывает этих людей. Один из них и есть Гарт Стивенсон. — Едва сказав это, Гидеон понял, что Логан не удовлетворится столь невразумительным объяснением, и тут же пожалел, что вообще позволил Еве себя уговорить.

— Попался? То есть вы нашли список? Где?

Стоит только упомянуть лошадь, подумал Гидеон, и уж до ее владельца Логан доберется без труда.

— Его мне дали. Вместе с другими бумагами.

— Кто дал?

— Я бы предпочел пока не называть имя этого человека.

— Тогда почему вы сами не расспросили его о списке?

— Я спрашивал. Но он интереса не проявил, а потом выяснилось, что и список не его.

— Другие на вашем месте тут бы и остановились.

— Один из телефонных номеров показался знакомым. Мне стало интересно…

— И вы начали задавать вопросы? Должно быть у вас уже была какая-то теория, объяснявшая, что связывает этих людей.

— Поначалу я именно так и думал, но потом оказалось, что мое предположение неверно.

— И что же вы предполагали? — Судя по тону, терпение у Логана истощалось.

Гидеон снова замялся.

— Сейчас я сказать вам не могу. Прежде мне нужно поговорить кое с кем.

— А, перестаньте! Вы пока что ни черта мне не сказали! Утверждаете, что не представляете, чем связаны люди в списке, но при этом знаете что-то такое, что кое-кого сильно встревожило. Не будь у вас чего-то, с вами ничего бы не случилось, и я приехал сюда не для того, чтобы слушать полную чушь! Дайте мне что-нибудь. О чем вы говорили со Стивенсоном?

— Я спросил у него насчет других имен.

— И?

— У меня сложилось впечатление, что Стивенсон знает, но не готов рассказать. Похоже, речь идет о каком-то давнем деле. Вел он себя по отношению ко мне спокойно, никакой агрессии не проявлял. Меня бы сильно удивило, если бы выяснилось, что за сегодняшним случаем, стоит он.

— Ладно. С кем еще вы говорили?

— С человеком по имени Сэм Бентли. У него оздоровительный центр, называется «Бентлис оф Бат». Вот он вел себя по-другому. Я еще и не понял ничего, как он уже предложил купить мое молчание.

— Значит, история не такая уж и древняя, — заметил Логан, записывая имя в блокнот. — Что же именно его обеспокоило? Что вы ему сказали? Или мне это знать не полагается?

— Я тоже спросил его насчет других имен.

— Но он вам ничего не сказал?

— Думаю, они все ему знакомы.

— Вы сказали ему, кто составил список?

— Да, сказал.

— И?

— Бентли ответил, что не знает этого человека. — Гидеон опустил глаза — пришло время назвать имя автора списка. Иначе Логан будет очень и очень недоволен.

— Кто еще был в списке?

— Робин Тейт. Говорят, человек весьма состоятельный, работает в Лондоне, жену зовут Ванесса. Живут они в Уилборн-Сент-Джайлс. С ним я еще не разговаривал.

— С ним могли поговорить другие, — заметил Логан, записывая второе имя. — И?..

— Джулиан Норрис. Но он погиб год назад в автомобильной аварии, и его имя было вычеркнуто.

— Значит, списку по меньшей мере год. Или больше.

— Похоже, что так.

— Сколько всего в нем имен?

— Шесть, — выдавил из себя Гидеон.

— А вы дали мне четыре.

— Ммм…

Логан постучал ручкой по зубам.

— Ладно. Что еще было на бумажке?

Если рассказать все, Логан установит связь со скачками и выйдет на Дэмиена Дэниелса. Или нет? Скорее всего, выйдет.

— Ничего особенного, обычные завитушки. Фигурки, которые человек рисует, пока разговаривает по телефону.

Краем глаза он видел, как вскинула голову Ева, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Обманывать Логана было неприятно, но Гидеон убеждал себя, что это временное упущение. Он уже не сомневался, что в самое ближайшее время передаст все дело полиции.

Логан задумчиво посмотрел на него.

— Знаете, я ведь не смогу вам помочь, если вы не расскажете всю историю.

— Понимаю, и мне очень жаль. Но сначала я должен кое с кем поговорить.

— Тогда поторопитесь, приятель. Эти ребята играть с вами не станут. И сегодняшний случай игрой не был. Кто даст гарантию, что в следующий раз они не сделают на один шаг больше?

— Да, я знаю.

— Что ж, остается только надеяться, что те, кого вы так старательно оберегаете, по достоинству оценят вашу преданность и тот риск, на который вы ради них идете. — Логан тяжело вздохнул. — А что касается списка, то я вижу все характерные признаки шантажа. Человек, который его составил, имеет что-то на этих людей и, похоже, заставляет их платить. Вы с ним разговаривали? Им известно, что список у вас? Потому что, как я понимаю, они могут принять меры, чтобы его заполучить, а заодно и вам рот прикрыть.

— Это они! — воскликнула Ева. — Они у тебя побывали!

— Они?

— Да, однажды вечером, когда меня не было, кто-то проник ко мне домой, — нехотя признался Гидеон, коря Еву за несдержанность. — А потом кто-то шарил у меня в машине. Правда, ничего не взяли.

— И вы, конечно, сообщили в полицию, — усмехнулся Логан.

— Я подумал, что если ничего не взяли, то вашим людям это будет неинтересно, а поднимать шум по пустякам не хотелось. Мне тогда и в голову не приходило, что это может быть как-то связано со списком.

— Если бы я получал десятку за каждый такой случай, то уже давно бы вышел в отставку и жил-поживал на юге Франции, — сказал Логан. — Могу посоветовать одно. Постарайтесь выяснить, что связывает двух или трех человек из списка. Если вы такую связь установите, то, держу пари, увидите, что и остальные к этому тоже причастны. Но только сделайте одолжение, будьте поосторожнее, ладно? Парень вы упрямый, но мне бы не хотелось расследовать еще и ваше убийство — и без того дел хватает!

— Умеете вы успокоить, — сказал Гидеон. — Обещаю, что буду осторожен.

— А я думаю, было бы куда лучше вообще оставить это дело в покое, — не выдержала Ева. — Меня удивляет, что вы просто не потребуете от него остановиться!

— Я бы потребовал, да только что толку? — ответил ей Логан. — С вашим приятелем можно говорить только о пределах допустимого риска.

— Вообще-то я вовсе не любитель нарываться на неприятности, — возразил Гидеон. — А с другой стороны, не могу же я теперь просто отойти в сторонку и ждать, что будет дальше?

— А почему бы и нет! — воскликнула Ева. — Тебя лично это ведь никак не касается.

— Пожалуй, мне пора откланяться, — заторопился Логан.

— Если найдете какие-то отпечатки…

— Может быть, сообщу. Но имейте в виду, мистер, это дорога с двусторонним движением.

Перед тем, как уйти, Логан попросил Еву снять повязки, чтобы сфотографировать раны на запястьях. Потом он любезно поблагодарил хозяйку за кофе и удалился.

Едва за полицейским закрылась дверь, как Ева повернулась к Гидеону.

— Думаю, он проявил редкое терпение. Приехать издалека, чтобы слушать твои увертки…

— Я ничего от него не утаил, — возразил Гидеон. — И сразу предупредил, что не могу назвать все имена.

— Ладно, пусть так. Но готовности к полному сотрудничеству ты не проявил. Судя по твоим рассказам, я ожидала, что он обойдется с тобой жестче.

— Честно говоря, я тоже, — признался Гидеон. — И меня это немножко беспокоит. Интересно, какие выводы он сделал?

Гидеон остался ночевать у Евы, предварительно позвонив Пиппе и получив заверения, что Эльза будет накормлена, и угостив Зебеди рубленым мясом и пастой из хозяйского холодильника. Ева удивила его еще и тем, что вывела пса на вечернюю прогулку, после которой сообщила, что он пытался преследовать соседскую кошку и едва не загнал несчастное создание в мусорный контейнер.

— Любопытно, — заметил Гидеон. — Дома он с кошкой уживается, но всех прочих рассматривает как партнеров по игре.

— А вот мне хотелось бы знать, как может называть себя специалистом по поведению животных человек, у которого такой дикий и совершенно недисциплинированный пес! — ответила Ева.

К утру головная боль снизилась до вполне терпимого уровня, зато рука и плечо распухли и еще больше онемели, а кожа воспалилась, словно ее начистили проволочной щеткой.

Взглянув на него, Ева приказала лечь на живот и принялась массировать спину и плечи, одновременно втирая какую-то сильно пахнущую мазь.

— Что это? — поинтересовался, оглядываясь через плечо, Гидеон.

— Арника. Она поможет. А теперь, пожалуйста, полежи спокойно.

Арника действительно помогла. Когда Ева закончила, он осторожно сел, привлек ее к себе и поцеловал.

— Ммм, — пробормотала Ева. — Почему бы нам не полениться немного и не устроить себе выходной? Я бы позвонила Сара, попросила присмотреть за галереей. Мы бы ели, пили, занимались любовью и, может быть, прогулялись вечерком со стариной Зебом.

Гидеон погладил ее по волосам.

— Извини. Я бы с удовольствием, но…

— Но?..

— Обещал Тилли, что приеду посмотреть на ее лошадей.

— Так позвони ей и скажи, что сегодня не получится.

— Дело не только в Тилли. Есть еще Энджи Боуэн. Она ждет, что я помогу ей с новой лошадью, которая панически боится кузнецов.

— Ты определенно не в том состоянии, чтобы сражаться с перепуганным конем. И разве нельзя перенести все на завтра? Подумай о себе, тебе нужно как следует восстановиться.

— Нельзя. Кузнеца пригласили на сегодня. Мне действительно очень жаль, но придется поехать.

— Ладно. Как пожелаешь. Посмотрю, что можно приготовить на завтрак. — Ева отстранилась и направилась в кухню. Отказ она приняла внешне спокойно, но ее спокойствие не обмануло Гидеона. Он вздохнул, сполз с кровати и проследовал в том же направлении. Ева уже закладывала кусочки хлеба в большой хромированный тостер.

— Послушай…

— Яичница с тостом? — спросила она, не оборачиваясь.

— Чудесно. — Он подошел ближе, встал у нее за спиной, развел завесу черных волосах и поцеловал в шею, чуть ниже уха. — Я буду осторожен, обещаю. Ты же знаешь…

— Я все равно не понимаю, почему ты не передашь все это дело полиции. Зачем тебе лишние неприятности? — Она повернулась, и слова вдруг посыпались, словно ей надоело держать их в себе. — Я не понимаю, почему ты не расскажешь об этом Пиппе и Ллойду? Пусть они сами решают свои проблемы. Ты посторонний человек, а все шишки сыплются только на тебя.

Он покачал головой. Руки его скользнули ниже, к бедрам.

— Все не так просто. Ты слышала, что сказал Марк. Тот, кто составил список, скорее всего, шантажировал этих людей. Я с ним согласен — это единственное подходящее объяснение. Я и сам пришел к такому же выводу после разговора с Бентли.

— Но мне ничего не сказал!

— Наверно, пытался найти другое объяснение. Вариант с шантажом мне не нравится — все слишком запутывается. Поэтому я и не могу сейчас рассказать полиции все. Представь, как это отразится на Тилли и ее семье. Мало того, что они потеряли Дэмиена, так теперь им еще предстоит узнать, что он занимался шантажом! Они же ничего об этом не знали. Мне и самому неприятно об этом думать, а ведь я знал Дэмиена только несколько недель.

— Но… — Его рассуждения, похоже, произвели на нее впечатление. — Но в каком положении окажешься ты сам? Если не хочешь, чтобы пострадала семья, порви этот проклятый листок и забудь о нем. Дэмиена не вернешь, убийцу арестовали, даже оружие нашли. Что еще нужно? Никто никого шантажировать уже не будет. Кому какое дело, что там произошло в прошлом? Разве не лучше оставить все как есть?

Гидеон покачал головой.

— Я и сам не знаю. Просто чувствую — что-то здесь не так.

— В таком случае ты единственный, кто так думает! — воскликнула нетерпеливо Ева. — Ты говоришь, что беспокоишься о Тилли и ее семье, что не хочешь, чтобы они узнали правду о Дэмиене, но кто им скажет? Только ты. — Для пущей убедительности она ткнула его пальцем в грудь и, вывернувшись из объятий, открыла громадный, в американском стиле холодильник, чтобы достать масло и яйца.

Гидеон задумчиво облокотился о мраморную столешницу.

— Ты, конечно, права, — сказал он через минуту. — Я уже плохо понимаю, что важно, а что нет. Даже не знаю, с чего это все началось.

Ева разбила яйцо в чашку.

— Ну, в этом отчасти виновата я, — призналась она. — Я предложила позвонить по тем номерам. Предложила просто так, походя. Кто же мог представить, что из этого получится. Ты не поставишь тарелки подогреться?

— У меня с самого начала было смутное подозрение, что список как-то связан с убийством, — сказал Гидеон, включая духовку. — Я и сейчас не исключаю такую возможность. — Предположим, Тетли выяснил, кто его шантажирует, и решил раз и навсегда положить этому конец?

— Такой вариант возможен. Но разве мотив имеет в данном случае какое-то значение? Если полицию удовлетворяет их версия, то почему бы и тебе не остановиться?

— Поздно. Тетли не мог навести на меня тех парней, потому что он сидит за решеткой. Значит, за ними стоит кто-то другой.

Атмосфера в Паддлстоун-Фарм, куда Гидеон приехал ближе к полудню, заметно изменилась к лучшему, и он подумал, что в логике Евы определенно есть своя мудрость. Арест Адама Тетли как будто поставил точку в некоем затянувшемся печальном процессе, позволив перейти к другим делам. Даже мать Дэмиена, похоже, начала свыкаться с утратой.

— Мы заканчиваем с кухней, — сообщила Тилли, заметив, что внимание гостя привлекли припаркованные у дома три фургона. — Затеяли еще несколько месяцев назад, а начать собирались на той неделе, когда… ну, вы понимаете. Потом все остановилось на неопределенное время. Мама потеряла всякий интерес, и вдруг, несколько дней назад, заявила, что нужно заканчивать. Срочно! Слесари, надо сказать, поработали очень хорошо. Теперь остается только надеяться, что остановок больше не будет, и никто не бросит дело на середине.

— Это хорошо, что она проявила к чему-то интерес. Пусть даже только для того, чтобы отвлечься и не думать о другом. Думаю, ей станет легче. Итак, где ваш новичок?

— Его зовут Луиджи. — Тилли повела гостя во двор. — Прибыл пару дней назад. Один из наших клиентов купил его в Ирландии, и только здесь обнаружилось, что у него проблема с задней ногой. Не дает до нее дотронуться. Стоит кому-то прикоснуться к суставу, как начинает нервничать, лягаться. Вчера сломал Мелани руку.

— О, Господи. И сколько же ему?

— Всего лишь пять.

— Может быть, когда-то запутался в проволоке. А может, его просто ударили по суставу. Давайте посмотрим.

Луиджи оказался стройным мерином с напряженным взглядом, за которым угадывалось едва скрытое беспокойство. Тем не менее он спокойно отнесся к приходу Тилли и Гидеону, принял мятную конфетку и не стал противиться, когда Гидеон провел рукой по гладкой, лоснящейся шее, плечу и передним ногам. Однако едва Гидеон перешел к задним, как конь перестал жевать и напрягся.

Гидеон не без труда выпрямился.

— Проверять нет смысла, я и так вижу, что он уже волнуется.

— И что вы предлагаете? — спросила Тилли. — Мы ведь даже не можем как следует осмотреть ногу.

— Можно кое-что попробовать. Я однажды сам наблюдал на демонстрационном показе и потом несколько раз применял довольно успешно… Мне понадобится рукоятка от щетки, без щетки, перчатка, немного опилок и ремешок.

— Думаю, найдется. А перчатка какая?

— Сойдет любая. Лучше такая, которой вы не пользуетесь каждый день.

Через десять минут Тилли и Гидеон, вооруженный ручкой от щетки с привязанной к ней набитой опилками перчаткой, отвели новичка в крытый манеж. Держа в одной руке длинный повод и, Гидеон принялся осторожно поглаживать коня перчаткой.

Поначалу Луиджи забеспокоился, с недоверием посматривая на деревянное продолжение человеческой руки, но потом успокоился и затих. Все шло хорошо до тех пор, пока Гидеон не рискнул опустить перчатку к задней ноге.

Конь как будто взорвался.

Лягнув левой ногой, он подпрыгнул, взбрыкнул уже двумя, рванулся вперед и закружил вокруг Гидеона, державшего свободно длинный повод и ждавшего, пока животное успокоится.

Когда Луиджи наконец остановился, Гидеон подошел ближе и, спокойно заговорив с ним, повторил тот же маневр. Результат мало чем отличался от предыдущего. Лишь на шестой попытке конь повел себя иначе — поднял ногу, но лягаться не стал.

Гидеон отложил свое орудие и, нашептывая похвальные слова, погладил его по потной шее. Потом сделал еще одну попытку. И снова конь лишь поднял ногу.

— Ловко у вас получилось! — восхищенно произнесла Тилли, наблюдавшая за всем происходящим со стороны.

— Да, придумано неплохо, хотя идея принадлежит не мне. Прежде срабатывало. Поскольку опасности нет, вы расслабляетесь, и лошадь сразу же это чувствует. Через какое-то время она понимает, что ничего ужасного не происходит и сама начинает успокаиваться.

— Это ведь не высшая математика, верно? Но почему же я об этом не подумала, а вела себя так, что только еще больше его тревожила!

— Как и всем прочем, легче бывает, когда знаешь как, — заметил Гидеон, поглаживая коня между ушей. Луиджи уже совершенно успокоился и стоял смирно, опустив голову и прикрыв глаза.

Тилли с улыбкой наблюдала за ними.

— Ну вот, опять! С вами мои кони ведут себя, как послушные овечки. Таким тихим я его еще не видела.

— Может быть, вам и не нужно так на них влиять, ведь для победы в скачках и требуется быть немного заведенным.

— Что ж, идемте. Отведем нашего молодца в стойло и выпьем по чашечке кофе. Я даже немного замерзла. Вы как? — добавила она, видя, что Гидеон, наклонившись за перчаткой, никак не может выпрямиться.

— В порядке. Выполнил вчера непривычное упражнение, а с утра расплачиваюсь. — Гидеон успел заехать в Сторожку и переоделся в кремовую рубашку с длинным рукавом. Для работы с лошадьми она подходила не очень, но зато эффективно скрывала кровавые браслеты на запястьях.

— Пройдем в коттедж, — предложила Тилли, когда они вышли во двор. — В кухне у мамы из-за строителей настоящий хаос. Берегите голову — в те времена, когда он строился, люди были поменьше.

Гидеону действительно пришлось пригнуться под низкой каменной перемычкой. Холла в коттедже не было, и входная дверь открывалась сразу в гостиную, где невысокий потолок тоже не позволял выпрямиться в полный рост.

— Вот же незадача. Идите в кухню и садитесь, — рассмеялась Тилли. — У папы была та же проблема.

Вдова Дэмиена, Бет, мывшая посуду в раковине, встретила их с улыбкой.

— Увидела, что вы идете, и сразу поставила чайник, — сказала она.

— А где сегодня Фредди? — поинтересовался Гидеон, чтобы завязать разговор.

— Гуляет где-то с дедушкой. Ему нравится на ферме. Не знаю, что будем делать, когда придется идти в школу.

— У Фредди будет маленький братик, — объявила Тилли, снимая с полки банку с растворимым кофе.

— Вы беременны? Поздравляю! — Так вот почему она такая бледная, подумал Гидеон. — Он наверно тоже рад.

— Постоянно спрашивает, когда мы поедем за малышом, — ответила Бет. — Как будто для этого надо просто выскочить в магазин. Хорошо бы!

— А вчера спросил, нельзя ли сразу двоих, — добавила Тилли.

Бет кивнула и улыбнулась.

— Покупаешь и сразу получаешь скидку в «Мадеркэр», — предложил Гидеон. — Можно и купоны давать на бесплатного малыша за каждые потраченные в супермаркете десять фунтов.

Все трое рассмеялись. Никто и словом не обмолвился о трагедии мальчика, который никогда не увидит отца, и отца, так и не узнавшего о втором сыне.

За разговором в кухне внимание Гидеона привлекли три фотографии, стоявшие на средней полке соснового шкафчика. На одной паренек на пони брал невысокий белый барьер; на второй группа молодых людей человек из пятнадцати-двадцати позировала на фоне какого-то внушительного здания; на третьей молодой еще Дэмиен обнимал за плечи светловолосого подростка лет пятнадцати-шестнадцати с вихрастой челкой и немного застенчивой улыбкой.

— Дэмиен и Маркус, — пояснила Тилли, заметив его интерес.

— Я так и подумал. А Фредди похож на Маркуса, не правда ли?

— Копия, — согласилась Тилли. — Этот снимок сделали за день до отъезда в олимпийский тренировочный лагерь. Он тогда страшно волновался, но настроен был решительно. Дэмиен все время говорил его, что все будет хорошо. Маркус был готов на все, чтобы добиться уважения брата. Мне кажется, Дэмиен так и не простил себе, когда… ну, вы понимаете.

— На фотографии он совсем юный. Вообще-то ему было тогда почти восемнадцать, хотя на свой возраст Маркус не выглядел. Чего ему недоставало, так это уверенности в себе. Такой, как у Дэмиена. Он был куда тоньше, восприимчивее. Если бы мы знали…

— А групповой снимок? — спросил Гидеон.

— Сделали в лагере, в Понсонби-Касл. Чудесное место. Маркус с краю.

— А как он вообще попал в пятиборье? Это ведь не тот вид спорта, о котором слышишь каждый день.

— Вы правы, но в его школе пентатлон был очень популярен. Знаете, в некоторых школах развивают регби или греблю, а у них — пентатлон. В тои году из четырех членов олимпийской команды трое были выпускниками их школы. Маркус уже отлично ездил верхом, был хорошим бегуном и пловцом. Тренеры возлагали на него большие надежды. А вот я, откровенно говоря, сомневалась, хватит ли ему бойцовского духа, чтобы пробиться на самый верх. Этого мы уже никогда не узнаем.

Гидеон с удовольствием послушал бы еще о Маркусе, поскольку именно его упомянули и Бентли, и Стивенсон, но он не хотел углубляться в тему, явно слишком болезненную для Тилли.

Бет перевела разговор на лошадей, спросив, как они справились с Луиджи, и шанс остался неиспользованным.

Уезжая из Паддлстоуна, Гидеон уже подумывал о том, не позвонить ли Энджи Боуэн. Голова снова разболелась, навалилась усталость, но и подводить женщину ему не хотелось.

Может быть, лошадь поведет себя хорошо, и все дело займет не больше получаса, утешал он себя, разворачивая «лендровер» в сторону конюшен Рэдклифф-Траста и радуясь тому прежде недооцененному факту, что автомобиль снабжен усилителем рулевого управления.

Поначалу казалось, что удача собирается улыбнуться ему. Гнедая кобыла не возражала, когда кузнец почистил ей копыта и прошелся по ним рашпилем. Не дрогнула она и тогда, когда он постучал по копыту молотком.

Энджи выглядела довольной.

— Спокойная сегодня, — хмыкнул кузнец, доставая сияющую подкову из раскаленного сердца передвижного горна, установленного в кузове фургона.

Но стоило ему положить подкову на наковальню, как ситуация изменилась. Лошадь с беспокойством посмотрела на подошедшего человека, а когда он приложил подкову к копыту, и из-под нее с шипением вырвался клуб едкого дыма, встала на дыбы, вырвав переднюю ногу из цепких пальцев кузнеца и едва не вырвав поводья у державшего их Гидеона.

Кузнец выругался и поспешил убраться, а лошадь снова и снова вскидывала передние ноги. Наконец Гидеону удалось подойти ближе, положить руку на шею животному и успокоить ее голосом.

Гнедая закинула голову, но стояла тихо.

— Извини, приятель, — сказал Гидеон кузнецу, который, взяв подкову клещами, бросил ее в горн. — Я виноват — задремал немного.

— Ты бы ее тоже не остановил, — пожал плечами кузнец. — Хотят вставать, вот и встают.

— Должно быть, ее когда-то случайно обожгли, — заметила Энджи. — Такой беспокойной у меня еще не было.

— Что будете делать? — спросил кузнец.

Она посмотрела на Гидеона.

Единственное, чего хотелось Гидеону, это принять болеутоляющего и прилечь на кровать в тихой, темной комнате. Борьба с гнедой пробудила дремавшую в плечах и руках ноющую боль.

— Давайте попробуем поставить холодные подковы, а завтра постараемся решить проблему с дымом.

Понадобилось три четверти часа, чтобы заставить норовистую кобылу согласиться на новые подковы, и за это время Гидеон не раз пожалел, что согласился приехать, но в конце концов все закончилось.

Лошадь отправили поваляться в песочке, и Энджи повела гостя выпить кофе.

— Я сегодня только и делаю, что пью кофе, — сказал Гидеон, с наслаждением опускаясь в уютное кресло. Кузнец отправился по своим делам, кляня лошадь, из-за которой он уже опоздал к другому клиенту.

— Вы сегодня неважно выглядите, — заметила Энджи. — Хотела попросить об одолжении, но теперь и не знаю, стоит ли. Вам нужно передохнуть.

— Просите, — ответил Гидеон, — но обещаний давать не буду.

— Вообще-то речь идет не обо мне, а о Ванессе Тейт. Помните ее? Она приезжала сюда на прошлой неделе.

— Помню.

— Позвонила сегодня. Хотела узнать, не согласитесь ли вы взглянуть на ее собаку…

— Сегодня?

— Ванесса сказала, что будет дома всю вторую половину дня.

Что ж, собака по крайней мере не лошадь. С собакой он справится.

Только вот стоит ли?

Принимая во внимание недавние события и полученное предупреждение, не следует ли ему держаться подальше от Робина Тейта и его супруги, даже если повод для визита представляется вполне невинным?

— Вам вовсе не обязательно туда ехать, если не хотите. Я ничего не обещала, — поспешно добавила Энджи, видя его колебание, но не догадываясь об истинной причине. — Ну, что?

— Я не против, — неожиданно для себя ответил Гидеон.

— Тогда я покажу на карте, куда вам ехать.

— Хорошо. — Не сумев отказаться, он заставил себя забыть о данном Еве обещании и покорно кивнул. Ладно, речь идет всего лишь о собачке, а мужа Ванессы возможно и дома не будет.