Внезапная перемена в настроении Нерис свела на нет все надежды на приятный вечер. Лилит извинилась передо мной и исчезла; другая служанка проводила меня в столовую, которая, впрочем, больше напоминала альков. Как и везде, границы комнаты были обозначены шелковыми занавесями, но одна сторона оставалась открытой, и гости могли наслаждаться великолепной картиной ночного Центра.

За столом я устроился так, чтобы окно было от меня справа. На противоположном конце, за двумя подсвечниками, между которыми стоял букет орхидей, стоял прибор, предназначавшийся для Нерис. Вернулась Лилит и села по левую руку от меня; ей подали отдельный прибор. Несмотря на то что хозяйки не было с нами, я живо ощущал ее присутствие.

Лилит переоделась и теперь была в изумрудно-зеленом платье того же покроя, что и у Нерис. Она оказалась умной и интересной собеседницей, у нее было хорошее чувство юмора, и она вежливо смеялась моим шуткам. Только благодаря ей обед прошел сносно, а иначе можно было бы подумать, что мы оказались на каких-то странных поминках.

Каждое блюдо – от закусок и супа до горячего и десерта – сначала ставилось перед пустующим креслом Нерис. Через пару минут его убирали, и тарелка с меньшей порцией того же самого появлялась перед Лилит. В этом явно была какая-то символика – но смысл ее от меня ускользал, а Лилит, казалось, не замечала ничего и с аппетитом съедала все, что ей подавали.

Я был огорчен, что Нерис ушла: она больше всех остальных могла помочь мне восстановить утерянную личность. Разгадка этой тайны была единственным моим желанием, и Лилит, к сожалению, была не в силах его удовлетворить. Тем не менее я был признателен ей за очаровательную компанию и беседу, которая помогла мне слегка успокоить нервы.

Будь Нерис здесь, телефонный звонок не смог бы прервать обед. Женщина в синем протянула мне маленький радиотелефон.

– Прошу прощения, мистер Кейн, просят вас, и очень настойчиво.

– Благодарю. – Я взял телефон и прижал к уху. – Кейн.

– Мистер Кейн, уходите оттуда немедленно. В Затмении вас ждет автомобиль. Уходите сейчас же! – Щелчок, и звонивший повесил трубку, но я без труда узнал этот голос, с легким механическим оттенком. Почему Койот хочет, чтобы я отсюда ушел?

Я закрыл телефон и вернул его женщине в синем.

– Лилит, мне придется уйти, у меня срочное дело.

Лилит потянулась за телефоном.

– Я вызову вам автомобиль.

– Спасибо, меня уже ждут. – Я улыбнулся и поцеловал ей руку. – Боюсь, все мои желания ограничатся просьбой показать мне, где выход.

Она взяла меня за руку и, отдавая телефон, велела служанке:

– Вызовите лифт и позаботьтесь, чтобы он не уехал.

Скажите, чтобы его зарезервировали для срочной поездки. – Она взглянула на меня и добавила:

– В Затмение.

– Пользуясь только ей известными ориентирами, она вывела меня к холлу с лифтами. Дверь была открыта, кабина лифта пуста.

– Войдите и, нажмите любую кнопку. Он привезет вас в Затмение.

– Спасибо. – Я нахмурился. – У вас не будет неприятностей из-за моего ухода? Нерис не рассердится?

Лилит легонько поцеловала меня в щеку.

– Не тревожьтесь. Она все понимает. Вы пожелали транспорт, и я его обеспечила. – Все в порядке. Идите.

Я вошел в лифт и ткнул пальцем в первую попавшуюся кнопку. Двери закрылись, и кабина начала почти что свободное падение. Мелькающие этажи сливались в одну сплошную полосу, и мне пришлось ухватиться за поручни: закружилась голова. Я уже начал прикидывать, что от меня останется, если лифт не остановится, но тут падение начало замедляться, и когда я вышел в Затмение, только учащенный пульс напоминал мне о путешествии.

Я услышал сигнал автомобиля и увидел Алехандро. машущего мне с водительского сиденья зеленой «мазды» с откидным верхом. Подбежав к машине, я прыгнул на пассажирское сиденье, пристегнул ремень, и мы рванулись с места, почти как падающий лифт.

– Что случилось?

– Стреляли в Хэла. "Воины Арийского Мирового Союза".

Я взглянул на часы на приборной доске – половина двенадцатого, полтора часа до запланированной Хэлом встречи с бандами южной стороны.

– Подробности?

Алехандро вдавил до упора педаль газа и обогнал грузовик.

– Трое парнишек, еще не вступивших в ВАМС, пришли к Хэлу и сказали, что хотят помочь. Он их впустил, а они открыли стрельбу. Дети Хэла живы, но жена погибла. Сам он ранен. Похоже, будто она заслонила его собой. Двое вамсовцев убежали, а один запаниковал, сунулся в стенной шкаф, и тот захлопнулся. Сейчас Бат его стережет.

Алехандро заложил головокружительный вираж, обгоняя «кадиллак», и вылетел на Макдауэлл-роуд там, где Сорок шестая улица выходила из цитадели «Лорики». Нас занесло, развернуло и стукнуло о бордюр, но Алехандро умело выправил машину и вновь надавил на газ. Над головой у меня неслись мигающие огни, отсвечивающие от Застывшей Тени.

– Кто мог знать о встрече?

– Кто угодно. Мы не держали это в секрете.

– Генрих послал не своих ребят, так что он сможет отпереться.

– Похоже на то. – Алехандро проскочил на красный свет на перекрестке с Сорок четвертой улицей, оставляя за собой скрежет тормозов и сердитые гудки. – В ящике для перчаток.

Я открыл перчаточный ящик и увидел там «бульдог» калибра ноль тридцать восемь в кобуре.

– Спасибо. Что, дело настолько плохо?

– "Кровопускатели", "Нефритовые драконы" и «Дьяволы» окружили дом Хэла. Они уже поймали одного из тех, что удрали, и ждут не дождутся, когда получат того, кто остался в доме.

Светофор на перекрестке Тридцать шестой улицы и Макдауэлл замигал, переключаясь на красный, но Алехандро нужно было повернуть. Он срезал угол, стукнулся о бордюр на Тридцать шестой улице, выкрутил руль вправо, возвращаясь в наш ряд, резко свернул в проезд и припарковал автомобиль на тротуаре у школьного двора. Мы перебежали Тридцать шестую и протолкались сквозь толпу, запрудившую улицу возле дома, где жил Хэл.

– И никакой полиции?

Алехандро покачал головой.

– "Скорпионы" держатся подальше от таких мест.

Я пробежал мимо "скорой помощи", распахнул дверь и влетел в гостиную. Там я остановился. Ковер и диван были пропитаны кровью. Линии пулевых пробоин в стенах начинались низко и уходили под потолок. Кровавые отпечатки пальцев на стене и кровавые следы вели в спальню. Я пошел туда, миновав Бата, который стоял на страже у закрытого стенного шкафа.

– Алехандро, кто забрал детей?

– Нэтч. Она отвезла их к деду и бабке, на западной стороне. «Дьяволы» расчистили путь, а «Кровопускатели» – обеспечили безопасность.

– Хорошо.

– В спальне лихорадочно суетились два санитара; коробки с инструментами и приборы были раскиданы по всей комнате. Хэл лежал на каталке, на лице у него была кислородная маска. Две тугие повязки – одна на груди, другая на животе – уже пропитались кровью.

Правая рука Хэла была присоединена к капельнице, левая притянута лямкой к каталке.

Увидев меня, Хэл попытался пошевелиться, Один из санитаров повернулся ко мне показал:

– Только говорите быстрее. Ему нельзя больше ждать.

Он умрет, если… – Санитар внезапно побледнел.

– Привет, Джек! – весело приветствовал я его. – Давненько не виделись. Заигрался в бильярд допоздна?

Не дожидаясь ответа, я опустился на колени у изголовья Хэла.

– Держись, Хэл.

Левой рукой Хэл схватил меня за рукав.

– Что с детьми?

– Они в безопасности.

– Кенди?

– С Кенди все будет хорошо, Хэл, – солгал я. – Послушай, пусть эти ребята отвезут тебя в больницу, идет?

Теперь твоя работа – выжить. Об остальном позаботимся мы.

Лицо Хэла исказилось от боли.

– Позаботься о моих малышах, Кейн. И никакой войны.

Я кивнул:

– Никакой войны.

– Кейн, никаких убийств. Никаких, пока есть хоть какой-то выбор.

– Никаких убийств, Хэл. Пусть санитары заберут тебя в клинику.

Он сжал мою руку.

– Дай слово, Кейн, никаких убийств.

– Никаких убийств, Хэл. Даю слово – только и ты дай мне слово не умирать.

– Идет.

– Идет. – Я осторожно освободил свою руку и встал. – Забирайте его.

Знаком я велел Джеку задержаться, и когда второй санитар укатил Хэла за пределы слышимости, сгреб его за воротник:

– Если он умрет по дороге или если я узнаю, что его жену не довезли до морга, ты будешь умирать долго.

Понял?

– Д-да.

– Хорошо. Одолжи мне вон тот зеленый травматологический набор. Заберешь его после.

– К-конечно. Отпустите меня?

Я отпустил его, прошел следом за ним в гостиную и остановился возле Бата.

– Парнишка в шкафу?

Великан кивнул.

– Патронов у него нет. Ножа тоже.

– Вытащи его, завяжи глаза и свяжи. – Я указал на Лужу крови на полу. – Поставь его на колени вон там.

Я вышел из дома. «Скорая» уже отъезжала, медленно прокладывая себе дорогу через толпу. Чуть в стороне стояли три группы людей – несомненно, представители трех банд, приглашенных Хэлом на переговоры.

"Дьяволы" – почти сплошь латиноамериканцы – были одеты в черные футболки-безрукавки, на которых красной краской была изображена перевернутая звезда, сочащаяся кровью. Как и вамсовцы, «Дьяволы» подвергли себя косметической операции, которая сводилась, судя по первому взгляду, к добавлению рожек на лбу и заострению кончиков ушей. Ногти у них были окрашены в черный цвет, а более старшие члены банды носили зловещие мефистофельские бородки.

"Нефритовые драконы" тоже прибегли к услугам пластической хирургии. Прежде всего в глаза бросалась, разумеется, чешуя, покрывающая их лица, шеи, грудь, спины и руки. В отличие от «Дьяволов», у которых старшинство явно определялось длиной рожек, здесь на положение в банде указывал цвет чешуи. У младших членов она была бледно-голубой, а у старших постепенно приобретала глубокий зеленый тон, с золотой каемкой. Наиболее заслуженные члены банды переделали себе уши, удлинив и сделав их плоскими, так что они напоминали крылья летучей мыши, покрытые зеленой чешуей. Их предводителя отмечал еще и большой гребень на спине, который вздувался и опадал в такт дыханию, как рыбий плавник.

По сравнению с ними «Кровопускатели» в своих красно-синих кожаных куртках выглядели почти как нормальные люди. Когда-то это были несколько враждующих банд, но на пороге тысячелетия им пришлось объединиться, чтобы выжить в конкурентной борьбе. Они тоже прибегли к услугам хирургов, но, как мне показалось, в сугубо утилитарных целях. Они увеличили надбровья и скулы, чтобы глаза были лучше защищены, и вшили, судя по гладкости кожи, в кисти рук металлические вставки, чтобы сподручнее было драться и справляться с отдачей оружия. Почти все они были неграми и, видимо, у своих предков переняли обычай наносить на лицо ритуальные шрамы.

Я указал на двух «Дьяволов» с самыми длинными рогами.

– Вы, двое, заходите.

Потом я выбрал главаря «Драконов» и того, кто больше всего смахивал на его помощника.

– Заходите и вы.

Наконец я повернулся к «Кровопуекателям»; их предводителем был самый угрюмый малый, какого я только встречал.

– Ты и твой заместитель, заходите.

Предводитель медленно повернулся боком" картинно складывая на груди руки.

– Всякий воображала будет еще мне приказывать.

Главари других банд остановились, ожидая моей реакции.

– Видя, что более достойного способа провести время у вас нет, а также потому, что мистер Гаррет просил меня действовать вместо него, я прошу вас оказать мне честь и составить мне компанию там" внутри – и немедленно.

– Или что?

Мой голос перешел в сдавленное рычание:

– Я тебе не скажу "или что", потому что пустых. угроз не терплю! Зато я скажу вот что: очевидно, что ваш союз, который сколотил Хэл, кого-то здорово напугал. Если вы будете заодно, вам никто не страшен, но если хотите, чтобы «Кровопускатели» остались вне круга, пожалуйста. Можете уходить хоть сейчас.

Я повернулся и пошел в дом. Двое «Дьяволов» и двое «Драконов» последовали за мной. «Кровопускатели» тоже пришли – только немного позже и, словно бы сами по себе.

Поддерживая приличествующее расстояние между собой, главари молча рассматривали «Арийца», стоявшего на коленях в луже крови. Она уже начала пропитывать его вылинявшие джинсы и белые носки. Бат скрутил ему руки и ноги и полоской ткани, оторванной от его же футболки, завязал ему глаза. Парнишка дрожал и немного покачивался.

– Вот, джентльмены, один из тех, кто пытался убить Хэла Гаррета. Безусловно, Генрих будет открещиваться, но именно он послал этих мальчишек на задание без самой элементарной подготовки. По следам пуль на стене вы можете убедиться, что они не могли даже удержать оружие при отдаче. – Я присел на корточки перед парнишкой. – Как тебя зовут?

– Заткнись, негролюб!

Главарь «Кровопускателей» шагнул вперед и проломил бы мальчишке череп ногой, если бы Бат не сцапал его за воротник и не оттащил назад.

– Чего тебе, ты? Я раздавлю этот кусок дерьма!

Я покачал головой.

– Нет. Никаких убийств. Хэл взял с меня слово не убивать.

"Кровопускатель" ткнул себя большим пальцем в грудь.

– Эй, Рейф ничего не обещал Хэлу!

– Впрочем, и я, кажется, не обещал Хэлу не убивать тебя, так что мы на равных, а? – Я схватил юного вамсовца за подбородок. – Так как твое имя?

Юнец излучал страх, как костер излучает тепло. Он хотел бы держаться с презрением, но его хватило только на один выкрик. Да и много ли можно ждать от мальчишки, который с завязанными глазами стоит на коленях в луже липкой крови, понимая, что вокруг него люди, которые хотят лишь его смерти? Он поднял голову и сказал по-немецки:

– Меня зовут Биллем.

– Хорошо. А теперь слушай, Биллем. Я знаю, что почти бесполезно вытягивать из тебя что-то о Генрихе. У меня не так уж много способов напугать тебя до нужной степени, особенно если я уже сказал, что не собираюсь никого убивать. Итак, я решил сделать кое-что другое – и, как ни странно, это может спасти тебе жизнь. Тебе это не понравится, но я стараюсь ради твоего же блага, поверь мне. – Я взглянул на Алехандро. – Принесите-ка мне, пожалуйста, ЗЕЛЕНУЮ коробку из спальни.

Услышав слово «зеленую». Биллем забеспокоился, и я этим воспользовался.

– Я не сомневаюсь. Биллем, что Генрих, твой неустрашимый вождь, рассказал тебе все о "грязных людишках". Он говорил тебе, какие они дикие, и Рейф едва не подтвердил это, сплясав у тебя на голове. – Я быстро прочел имя, вышитое на груди Рейфова заместителя. – Зато Джалал, с другой стороны, довольно сдержан и цивилизован. Одним словом, парнишка, ты в плену предвзятого мнения, и я хочу дать тебе возможность исправиться.

Алехандро принес коробку. Открыв ее, я выбрал самый большой шприц, какой там только нашелся, сорвал с него обертку и провел шприцем под ногами у Виллема так, словно предлагал ему высокосортную сигару.

– Вот, друг мой, этот шприц и послужит инструментом твоего просвещения. Ты, разумеется, знаешь, что белые люди – высшая раса, потому что у них чистая кровь.

Да-а, Биллем, боюсь, что отныне твоя фамилия будет "Грязник".

Рейф свирепо взглянул на меня.

– Чего ты делаешь, ты? Ты хочешь, чтобы он раскололся, или вкатить ему образования через задницу? Дай его мне, я ему покажу, кто тут низшая раса. А потом мы пойдем и замочим еще парочку беленьких неженок.

– Заткнись, олух, не то я скажу Бату, чтобы открутил тебе голову и отнес в кегельбан. – Биллем истерически захохотал, но я оборвал его смех пощечиной. – Руки-ноги пойдут на кегли, а запасных частей никто не найдет, идиот. Что я собираюсь сделать, так это наполнить шприц кровью и закачать ее тебе. Биллем. Твоя кровь станет смешанной. Потом мы вывезем тебя в пустыню и оставим на солнышке, пока ты не почернеешь хорошенько.

– О Господи, – возопил Рейф. – Крови беляшек я Достану тебе сколько угодно.

– Вот именно! – Я, вытащил из травматологического набора иглу, распечатал ее и вставил в шприц. – Рейф" поскольку у тебя в голове не больше одной извилины, я думаю, ты подойдешь. Бат, заверни ему рукав и подержи его, чтобы не дергался.

Рейф хотел отскочить, но Бат сдернул ему куртку на локти и лишил возможности сопротивляться. На бицепсе Рейфа пульсировала превосходная толстая вена.

– Отвали от меня, ты! Я не дам свою кровь этой мрази!

Я покачал головой и рассмеялся.

– Этой мрази? Какое извращенное чувство заставляет тебя думать, что ты его лучше? Ты, тупица, всегда готов пойти воевать, а из-за чего? Из-за того, что стреляли в человека, который хотел чего угодно, только не войны! Лежа на каталке, с дырой в груди и дырой в животе, он взял с меня слово, слово, черт побери, что я не допущу войны. Хэл явно сумел разглядеть в тебе гораздо больше, чем я, раз считал, что у тебя хватит мозгов понять, что смерть никому не поможет. – Я повернулся и взглянул на других главарей. – Вы все можете проваливать и браться за свои пушки, если хотите. Попробуйте пойти и перестрелять всех «Арийцев», если вам так неймется. Я позабочусь, чтобы вам дали общий стол в морге. Черт, да я, пожалуй, сам, распродам вас «Жнецам», а денежки отправлю в фонд "Солнечный луч", потому что это единственный способ сделать так, чтобы война помогла хоть кому-то. – Я перевел дыхание и ухмыльнулся Рейфу. – Я думаю, не закачать ли тебе потом немного и его крови? Вы так сходно мыслите, что вам на роду написано быть кровными братьями.

– Не тронь меня этой штукой. – Рейф выпучил глаза и беспомощно забился в руках Бата.

Я сдернул с иглы пластиковый колпачок. Увидев это, Рейф закатил глаза и потерял сознание. Бат был немало удивлен, когда главарь банды повис у него на руках.

Я знаком велел Бату посадить Рейфа на пол и сделал вид, будто беру у вождя кровь.

– Ох, Рейф, великолепно! Черная, дымится – как раз то, что мне нужно. – Внезапно я увидел, что Джалал осторожно пробирается к двери. – Куда это ты собрался?

"Кровопускатель" улыбнулся.

– Я так рассудил, что, если вкатить Виллему столько черной крови, он будет меняться быстро. Я хотел сгонять кого-нибудь из ватаги за жареными цыплятами и арбузом. – Негритянский акцент придал его словам издевательскую убедительность.

– Какое внимание с твоей стороны.

Джалал ухмыльнулся во весь рот:

– Для братца – все что угодно.

Снова порывшись в травматологическом наборе, я достал маленькую ампулу с эпинефрином – синтетическим адреналином – и набрал в шприц достаточно жидкости, чтобы Виллема пробрало до костей. Протирая ему руку ваткой, смоченной в спирте, я сказал:

– Это совсем не больно, сынок, – и взглянул на "Драконов":

– Когда начнет действовать, я попрошу и вас поделиться с ним кровью, чтобы он получил раскосые глаза и способности к математике. А «Дьяволы» научат его говорить по-испански и есть тортильи.

– Все что угодно, лишь бы спасти его от арианизма.

Я воткнул Виллему иглу в дельтовидную мышцу.

– Ну, понеслась. Эй, взгляните ка! Уже начинается!

Биллем, подстегнутый эпинефрином, начал трястись.

– Цвет слабого чая, но уже темнеет.

– Ого, скоро он будет черным как боб!

– Цвет красного дерева, точно, – добавил главарь "Драконов".

Я запустил руку Виллему в волосы и осторожно взъерошил их.

– Взгляните-ка, как темнеют. Ох и сильная кровь у тебя, Рейф!

– Парень, – подколол Джалал, – а девочка у тебя есть? Моя сестричка как раз скучает.

Главарь «Дьяволов» покачал головой:

– Нет уж, моей сестре он тоже понравится.

Биллем вспотел так, что промокла повязка на глазах.

– Нет, вы не сделаете это со мной! Не сделаете!

– Мы уже сделали, Виллем, и после того, как вытащим тебя на солнышко, ты таким и останешься. Ты навсегда станешь одним из грязных людишек. Ты читал книгу "Черный, как я"? Нет? Обязательно почитай. когда будет время. Правда, книжка старая, но я уверен, ребята помогут тебе советами. Есть у кого-нибудь часы?

Который час?

– Полночь.

Я зашипел сквозь зубы.

– Черт, он меняется быстро, а до восхода еще шесть часов. Он может вернуться к прежнему виду, прежде чем мы зафиксируем изменения. Кто из вас знает, есть ли тут поблизости солярий?

– Да, есть, на перекрестке Тридцатой и Томаса, мили полторы отсюда. – Алехандро похлопал Виллема по спине. – Я могу его подбросить в два счета.

– Нет, не надо!

– Надо, Биллем, иначе к тебе вернется твое прежнее глупое «я». – Я положил тяжелую ладонь ему на плечо и дружески сжал. – У меня руки связаны, сынок.

– Нет, пожалуйста! Нет! – Он начал кричать и неудержимо трястись. Я знал, что эта дрожь вызвана эпинефрином, но и страх тут тоже сыграл свою роль: Биллем был напуган до глубины души и даже еще глубже. – Нет, пожалуйста!

– Биллем, – начал я тихим голосом, – ты просишь меня о милости, а ведь ты стрелял в моего друга. Ты должен доказать мне, что сожалеешь об этом и предложить компенсацию за то, что ты сделал. Ты едва не убил человека, который впустил тебя в дом, потому что ты просил его о помощи. Если бы я не дал ему слово, ты был бы уже мертв.

– Что вы хотите? – В голосе Виллема прозвучало отчаяние, и он начал заваливаться в сторону Алехандро.

– Ответов на некоторые вопросы.

– Если я знаю – конечно, на все, какие угодно!

– Ну вот, Биллем, мы почти дома.

Я встал и отвел главарей банд к двери.

– Вы знаете, что Гаррет хотел мира, так?

Они ответили кивками.

– Хорошо. То, что он сейчас скажет, может лишить вас благоразумия. Гаррет доверил мне переговоры с вами, и теперь вам придется доверить мне уладить это дело.

Вам лучше уйти и увести своих людей. Идет? Положитесь на меня и уходите.

Уши главаря «Драконов» шевельнулись и замерли.

– Идет. – Он взглянул на двух других главарей. – Продолжим перемирие, по крайней мере до тех пор, пока Гаррет не встанет на ноги?

Джалал и «Дьяволы» дали согласие. Потом Джалал кивнул мне:

– Я попридержу Рейфа.

– Спасибо.

Джалал выволок Рейфа из дома, и толпа снаружи стала рассасываться. Я снова присел на корточки перед Виллемом.

– Биллем, вопрос вот какой: Генрих получает изрядные субсидии, чтобы закупить оружие и начать войну здесь, на южной стороне Феникса. Его кто-то финансирует, и финансирует с умом. У них оружие от "Ханивел и Кох", но их цитадель находится в зоне военных действий, так что они скорее всего здесь ни при чем. Так вот, скажи мне, кто обустраивает фатерланд для фюрера Генриха?

Мальчишка поник головой.

– "Билдмор".

– Имена?

– Имени я не знаю, но он из службы безопасности, и у него куча долмарок.

– Хороший мальчик. Алехандро отведет тебя туда, где ты сможешь поспать до утра. К этому времени ты уже придешь в себя. А повязку на глазах мы оставим, потому что превращение делает их слишком чувствительными.

Алехандро помог парнишке подняться. Я перерезал веревки скальпелем, взятым из травматологического набора и, вставая, посмотрел на Бата.

– Ты все слышал?

Он кивнул.

– Отлично. Этим займется Джитт. Посмотрим, сумеет ли она отыскать вероятных кандидатов. Пусть запустит проверку конфликтных областей между «Билдмэр», "Лорикой", "Ханивел и Кох", «Сумитомо-Диал» и «Джинентех-Карбайд». Я хочу знать все о нашей мишени. Да, и пусть составит досье на Нер-ис'Лвринг.

Бат медленно кивнул.

– Ты хорошо поработал. Я бы начал с того, что стал бы ломать ему кости.

– Искушение было и у меня, но я обещал.

– Я никогда не даю обещаний, которые не собираюсь выполнить.

– Ну а я даю только такие, которые, как мне кажется, выполнить в состоянии. – Я выглянул в окно Толпа уже рассосалась, – Надеюсь только, что обстоятельства не помешают мне это сделать.