Девятый день Месяца Волка года Крысы.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Антурасикан, Морианд.

Наленир.

Правитель Кирон почти сгибался под тяжестью белых траурных одеяний; полы накидки путались у него под ногами, когда он шел по Антурасикану. Такие же накидки были на сопровождавших его Керу. Картины, фрески на стенах, все яркие вещи закрывала белая ткань; на все предметы мебели были накинуты белые чехлы.

Казалось, воздух в фамильной крепости пропитала скорбь. Сьятси замкнулась в себе и так и не ответила на письмо с соболезнованиями, которое Правитель отправил ей, сразу как только узнал о смерти Нирати. Но она хотя бы послала гонца с благодарностью.

Киро не сделал и этого.

Кирону лично доложили о произошедшем, и он побывал на месте преступления. Даже если бы он был таким же безжалостным, как Правитель Пируст, ему все равно стало бы дурно, он был уверен. Заглянув в комнату, он увидел чудовищную, ни с чем не сообразную картину — голова прекрасной молодой женщины покоилась на ее собственных окровавленных останках. Ее расценили с невероятным мастерством. Его собственный Темный Мастер сказал, что на это наверняка потребовалось не меньше пяти часов, но ни он, ни Кирон не могли представить, кто способен был сделать подобное, оставаясь при этом в своем уме.

Бездыханного графа Эйриннора нашли в соседнем переулке с ножом в горле. Лезвие вошло на дюйм-два правее сонной артерии; это спасло ему жизнь. Он истекал кровью и наверняка умер бы, если бы на него не натолкнулись случайные прохожие. Он пришел в сознание только через сутки и рассказал, что его похитили агенты Дезейриона и привели на место убийства. Он видел, что они сделали с Нирати. Ему удалось вырваться и сбежать, но брошенный кинжал ранил его. Он не знал, почему они оставили его в живых, но сказал, что после смерти Нирати жизнь его так или иначе кончена.

Кирон немедленно выразил сочувствие семье Антураси и предложил им любую помощь. Он обещал, что его люди найдут убийцу Нирати; впрочем, убийство Маджиаты Фозель так и не было раскрыто, так что это обещание даже ему самому казалось неискренним. Кирон пообещал Киро отпустить его из Антурасикана на похороны Нирати и велел открыть фамильный мавзолей, чтобы она могла упокоиться во внешней усыпальнице.

Кирон ожидал, что Киро ответит хоть как-то, но тот молчал. Без сомнения, он был раздавлен горем. Возможно, он пытался связаться с внуками, чтобы поведать им печальную весть о смерти сестры. Кирон надеялся, что разрешение покинуть крепость и позволение похоронить Нирати в усыпальнице Комиров хотя бы немного порадует картографа. Но он не дождался ответа. Правитель послал в Антурасикан каменщиков, чтобы предложить любой камень для надгробия Нирати, но и это не сломило молчания Киро.

Кирон все понимал. Он хотел бы оставить Киро в покое на какое-то время, дать ему возможность пережить горе вдалеке от посторонних глаз; но почти сразу же узнал, что купцы выражают недовольство работой Антураси. Карты доставляли заказчикам слишком медленно; иногда они и вовсе не дожидались обещанного. Кроме того, капитаны кораблей жаловались, что карты старые; они говорили, что не видят никаких изменении на новых картах. Торговцы требовали снизить процент с прибылей, запрашиваемый Антураси, но и их требования оставались без ответа.

Керу расступились, и Правитель подошел к воротам, ведущим внутрь крепости. Он увидел по другую сторону кованой решетки сгорбленную фигуру Улана с понуро опущенными плечами и низко надвинутым на глаза капюшоном. Улан опустился на одно колено; он оставался довольно далеко от прутьев, чтобы Кирон не мог дотянуться до него и схватить.

— Добрый день, Ваше Высочество.

— Открывай немедленно, Улан Антураси! Мне необходимо срочно увидеть Киро.

— Это не поможет, Ваше Высочество.

Кирон расстегнул застежку на белом траурном плаще и распахнул его. Под ним находилась пурпурная накидка с вышитым золотым драконом.

— Взгляни на меня, Улан Антураси. Тебе известно, кто я и каково мое могущество. Не пытайся играть со мной. Делай, что я сказал. Открой ворота.

Старик по ту сторону ворот медленно поднялся с колен. Трясущимися пальцами он начал перебирать ключи в связке, приговаривая:

— Это бесполезно, Ваше Высочество. Киро здесь нет. Я не открывал ворот. Он не трогал моих ключей. Он сбежал. Не знаю, куда, но он сбежал!

Улан говорил об этом так, словно его брат и раньше пропадал, но в голосе сквозила неподдельная тревога, и это испугало Кирона куда больше, чем весть об исчезновении Киро Антураси.

Кирон решил рискнуть.

— Как долго он отсутствует на этот раз?

Старик дернулся, поднял голову и уставился на Правителя уставшими, воспаленными глазами.

— Вы знали?

— Я Правитель Наленира. Нет ничего, что укрылось бы от меня. Так когда он ушел, Улан? Как долго его нет?

— С той самой ночи… С той ночи, когда ее…

— С той ночи, когда убили Нирати. — Кирон отобрал у Улана ключи, вставил нужный в прорезь замка и повернул. Замок открылся. Правитель вошел в ворота и захлопнул за собой створки. Кинув ключи одной из Керу, он приказал:

— Никто не должен сюда входить. Пусть один отряд оцепит крепость, а второй займется поисками оставленных Киро следов.

— Да, Ваше Высочество.

Кирон направился вверх по спирально закручивающемуся коридору.

— Что, никто ничего не слышал, ничего не видел?

Улан тяжело дышал, едва поспевая за Кироном.

— Нет, Ваше Высочество. Ничего. В последний раз его видели за работой. Иногда он ночует прямо в своей мастерской. Мы звали его, но он не отвечал.

Кирон нахмурился.

— Что вы обнаружили, когда вошли?

— Вошли? Ваше Высочество, мы… — Улан в ужасе посмотрел на Кирона. — Никто… Никто не смеет войти в мастерскую Киро, пока он сам не позовет!

— Что? А если он умер и лежит там, а, Улан?

Старик изумленно приоткрыл рот; его пробрала дрожь, но потом он сказал:

— Нет, Ваше Высочество, Киро не умер. Я бы почувствовал. Он жив. Просто его здесь нет.

— Почему вы раньше мне не сообщили? Почему не послали за мной?

Улан проговорил скрипучим голосом:

— Правитель, вы — владыка Наленира, но он — Киро Антураси. Он и прежде уходил, но всегда возвращался. Я не хотел сердить его. Вам не понять, что такое гнев Киро.

Кирон вошел в мастерскую. Работавшие Антураси на мгновение замерли, уставившись на Правителя. Казалось, они напуганы появлением Правителя, но Кирон решил, что они боятся больше не его, а ярости Киро, когда тот узнает, что в мастерской в его отсутствие побывал посторонний.

Да, верно, но дело не только в этом. Их пугало отсутствие Киро; они были предоставлены самим себе и чувствовали растерянность. Возможно, они боялись его, ненавидели, но Киро уверенно вел их за собой.

Кирон кивнул, наконец сообразив, что надо говорить.

— Я — Правитель Кирон. Вам всем это хорошо известно. До возвращения Киро вы будете во всем подчиняться Улану Антураси. Вы должны уяснить одну очень важную вещь. Киро не рискнул бы оставить вас, если бы не доверял. Вы в ответе за дело Антураси. Не подведите Киро.

Закончив речь, Кирон ухватил Улана за плечо и подтолкнул в сторону личного кабинета Киро. Они миновали голубые занавеси, и Улан неожиданно вырвался, отшвырнув руку Правителя. Он упал на колени и взмолился:

— Простите, Ваше Высочество, что я посмел ударить вас! Убейте меня, если такова ваша воля, но я не могу войти туда!

Кирон подавил желание пнуть Улана. Он сжал кулаки, но потом заставил себя разжать их. Присев на корточки рядом со стариком, он заговорил ровным голосом:

— Улан Антураси, ты слышал, что я сказал им? Теперь за все отвечаешь ты. Такова моя воля. Я не собираюсь убивать тебя. Ты нужен мне. Ты нужен Налениру.

Улан пошевелился. Его трясло мелкой дрожью.

— Вы правда так считаете, Ваше Высочество?

— Да, разумеется. — Голос Улана дрожал, и Кирон мельком подумал, что, возможно, ответственность окажется старику не по силам. — Киро может разговаривать с Келесом и Джоримом на расстоянии. А ты можешь говорить с ним?

— Когда-то мог. Но это было очень давно. Киро запретил мне.

— Ты можешь связаться с ним?

Улан поднял голову. Правитель откинул капюшон, чтобы лучше видеть лицо своего собеседника; оно было пепельно-бледным, на нем застыло тревожное выражение.

— Я так долго этого не делал, Ваше Высочество. Я чувствую, что Киро жив, но он очень далеко…

— Насколько далеко, Улан? В Дезейрионе?

Старик моргнул и уставился себе под ноги.

— Я не знаю, где именно, Ваше Высочество, но он дальше, гораздо дальше!

— Постарайся выяснить это. Постарайся связаться с кем-нибудь из них. Приступай. — Кирон встал и кивнул в сторону внутренних занавесей. — Я должен осмотреть его кабинет. Возможно, он оставил какие-нибудь следы; что-нибудь, что подскажет нам, где его искать.

— Да, Ваше Высочество.

Кирон нерешительно помедлил перед занавесью, сам не зная, отчего, и прошел в кабинет. Комната выглядела почти в точности так, как во время его прошлого посещения, за исключением одной очень важной детали. Карта на стене разительно изменилась. Цепь островов доходила до Ледяных гор на юге; на северо-востоке пролегал Пряный Путь, вычерченный с невероятными подробностями вплоть до Долосана; кроме того, были и другие дороги через Пустоши. И Келес, и Джорим успешно справлялись со своими задачами.

— А я ничего об этом не знал! Ну, Киро, ты и в самом деле подлец!

Мир изменился, и Кирон знал, что должен бы радоваться этому, — ведь новые открытия обеспечат Налениру процветание и главенствующее положение на землях Девяти на протяжении многих поколений. Он мог бы снова объединить Империю и стать могущественнее, чем кто бы то ни было до него. Пируст стал бы его вассалом; весь мир принадлежал бы ему.

Но тут Кирон увидел на карте то, что заставило его кровь заледенеть в жилах. Там, где прежде плескались бескрайние воды Восточного моря, к северу от Ледяных гор, теперь располагался целый континент. По форме он напоминал падающую каплю, словно вытекшую сверху, из устья Золотой реки. Континент был огромен; на его землях с легкостью уместились бы Пять Княжеств и Эрумвирин в придачу.

Кирон смотрел на карту, не в силах отвести взгляд. На его глазах очертания континента изменялись, словно под пером невидимого картографа. Поднимались высокие горы и появлялись реки. Возникали новые города; они росли, исчезали без следа и вновь возрождались. Кирон видел изображения странных существ. На континенте само по себе появилось название. Правитель узнал почерк Киро.

Антурасиксан.

Весь континент целиком был начерчен кровью, медленно стекающей по стене. Кирон подумал, что она вот-вот начнет капать на пол, но струйки темно-красной жидкости, казалось, подчинялись собственным законам.

Как и эта новая земля.

На глазах Кирона капли сливались в буквы, а буквы — в слова. Во рту у него пересохло.

Под изображением континента появилась надпись. Подобные были на многих картах Антураси. Кирон вновь узнал руку Киро. Это было предупреждение, ясное и недвусмысленное. Предупреждение, которым невозможно было пренебречь.

Здесь обитают чудовища.