Шедао Шай крутанулся на пятках навстречу источнику опасности за несколько мгновений до того, как дикий хриплый рев раба-человека разнесся по улице. Оборванный, покрытый пылью и шрамами, немытый и небритый раб отбросил в сторону мотыгу и со всей накопившейся яростью бросился на воина. В его глазах горел огонь ненависти, отражавшийся в небольших коралловых имплантатах на щеках, в руках он крепко сжимал кусок дюракритовой арматуры, намереваясь снести голову предводителю юужань-вонгов.

Два молодых воина запоздало двинулись ему наперерез, но Шедао Шай знаком приказал им не вмешиваться. Закованный в доспехи из вондуун-краба, имевший при себе положенное ему по статусу оружие — гибкий жезл цаиси, обмотанный сейчас вокруг его правого предплечья, — командующий юужань-вонгов меньше всего боялся пострадать в схватке с рабом. Он сделал шаг ему навстречу и низко присел, а затем резко выпрямился, поймав раба за горло правой рукой. Без усилий он поднял человека в воздух, выбив из его рук кусок арматуры.

Раб вцепился пальцами в правое запястье Шедао Шая. Его глаза округлились, когда цаиси на руке воина неожиданно зашевелился и зашипел, готовясь нанести смертельный удар. Человек извивался и хрипел, будучи не в состоянии вырваться из крепкой хватки Шедао Шая. Потом он вдруг успокоился и посмотрел прямо в глаза захватчику. Он не мог произнести ни слова, а потому просто коротко кивнул, словно предлагая юужань-вонгу наконец прекратить его мучения.

Шедао Шай вжал острый, как нож, большой палец в челюсть раба, потом переместил его чуть выше, к уху. Оба противника прекрасно понимали, что еще одно небольшое усилие, и юужань-вонг оторвет голову человека от позвоночника. Тонкий ручеек слюны потек из рта раба на перчатку его истязателя. Одним коротким кивком человек дал понять Шедао Шаю, что он готов принять свою участь.

Командующий кивнул и, вместо того чтобы закончить начатое, со всей силы швырнул человека в сторону двух молодых воинов, надзиравших за трудом рабов.

— Отведите этого к жрецам. Пусть они его подготовят. Если он выживет, от него может быть польза.

Почтительно склонившись, воины схватили раба за плечи и поволокли прочь.

Шедао Шай помедлил пока они отойдут шагов на десять, а затем добавил:

— И пока будете там, скажите жрецам, чтобы они заставили мающихся бездельем воинов заняться самосозерцанием.

Воины вновь склонились и ушли, заметно ускорив шаг.

Дейн Лиан, его подчиненный, замер в полушаге позади Шедао Шая, по левую руку.

— Было ли это мудрым решением, мой вождь?

— А насколько мудро со стороны подчиненного оспаривать решение начальства прямо здесь, на улице? — При этих словах Дейн Лиан вздрогнул, и Шедао Шай порадовался, что его лицо скрывала маска, так как она спрятала от посторонних глаз его самодовольную ухмылку. — Воины вернутся смиренными, просвещенными, готовыми наилучшим образом выполнять свой долг.

— Я о другом, предводитель. О человеке, которого вы отпустили. Он пытался убить вас. Видя, как он остался в живых, прочие рабы посчитают это призывом к действию.

Шедао Шай решил, что назидательнее будет оставить этот вопрос без внимания, и продолжил свою прогулку по улицам Дубриллиона. Разрушения, вызванные битвами на планете, не были повсеместными: по большей части городской пейзаж сохранился. К тому же большинство рабов оказались покладистыми, они усердно расчищали завалы, возвращая городу его нормальный облик. Скоро их научат использовать живые организмы — грича, — чтобы производить мелкий ремонт, а со временем на планету привезут грагрича, чтобы возводить юужань-вонгские строения.

— Похоже, Дейн из рода Лиан, ты не в состоянии понять очевидного. Во-первых, ты говоришь, что он остался в живых, — но это еще не есть свершившийся факт. Мы не знаем, переживет ли он обряд Обновления. Но я выбрал именно его за его мужество, за характер. Что еще более важно — за смирение, за покорность перед судьбой и готовность умереть. Это значит, что он готов познать все премудрости вселенной. Если он выживет, то будет очень полезен.

— Это я понимаю, предводитель Шедао из рода Шай, — Дейн Лиан склонил голову, произнося эти слова.

Назвав полный титул Шедао Шая, Дейн Лиан как бы признал, что он по-прежнему подчиненный и что он смиряется с этим положением. На самом деле Шедао Шай понимал, что пригрел ядовитую змею, готовую в любой момент совершить смертоносный укус. Род Лиан по-прежнему мечтал о возвращении былого величия, и большие надежды возлагали на Дейн Лиана.

— Возможно, твое невежество исходит от того, что, несмотря на все усилия наших агентов, таких как Ном Анор, мы по-прежнему очень мало знаем о противнике. Между тем отношение этой Новой Республики к войне вызывает некоторое любопытство.

— Они просто трусы, мой вождь.

— Высказываясь столь безапелляционно, Дейн Лиан, ты отрицаешь, что нам нужно многое узнать об этих народах, — Шедао Шай заметил вспышку ненависти в глазах подчиненного. — Просвещаться всегда полезно, а в нашем случае и подавно.

Шедао Шай понимал, что его помощник в гробу видал все эти премудрости, но решил не заострять на этом внимания. Новая Республика и ее реакция на вторжение озадачили его. Ном Анор провел полный анализ политической ситуации внутри Новой Республики, и, исходя из его суждений, выбрали цель для атаки. Юужань-вонги атаковали планеты на границе с Имперским Остатком, именно здесь Республика была наиболее уязвима. Стратегия была до гениального проста, и она оправдала себя: имперцы до сих пор не атаковали их с флангов, а значит, Шедао Шай и его воины имели полную свободу для маневра.

Но Шедао Шая очень удивляло то, что и Республика до сих пор не отреагировала. Он знал, что она пережила затяжную гражданскую войну и что многие ее народы не хотят воевать вновь. Однако недавний случай с человеческим рабом показал, что у этой галактики есть потенциал. Поэтому, наблюдая полное отсутствие препятствий, он начал подозревать, что где-то кроется подвох.

Он, правда, не мог не отметить, что из покоренных им миров только Дубриллион имел какое-либо значение для Республики. Прочие захваченные планеты были малонаселенными и слаборазвитыми, так что их потерю могли посчитать незначительной. Даже потеря богатой ресурсами Гарки (куда он послал Краг Вала надзирать за оккупацией и трансформацией) была легко восполнима за счет других планет. Товары для экспорта с Гарки были предназначены для элиты, их нельзя было назвать массовыми.

Тем не менее Новая Республика теряла свои планеты, а никаких активных действий по-прежнему не предпринимала. Шедао Шай отказывался признавать таковыми уничтожение планеты Хелска-4, так как тогда республиканцам противостоял Преторит-вонг. Когда политики начинают играть в военные игры, несложно предсказать их крах. Он вновь взглянул на Дейн Лиана. Когда происходит обратное, тоже трудно ждать чего-то хорошего.

Шедао Шай находил поведение своих врагов до некоторой степени примечательным. Нет, он не ставил под сомнение их безнравственность и слабость. Приверженность гнусным механическим технологиям способствовала моральному разложению, но вот та уверенность, с которой они использовали все эти механические инструменты, невольно восхищала Шедао Шая. В первых военных столкновениях противники показали себя отличными пилотами, лишив юужань-вонгские истребители всех преимуществ.

Более того, наземная битва на Дантуине еще раз доказала, насколько серьезный отпор могут оказать захватчикам жители Новой Республики. Просматривая списки потерь среди воинов, преследовавших двух беглецов на планете, Шедао Шай невольно содрогнулся. Учитывая то, что беглецами были джиидайи, потери были вполне ожидаемы, но вот то, что им удалось скрыться, не лезло ни в какие ворота. Род Лиан потерял четверых воинов, хотя это нельзя сравнить с потерей двух воинов из рода Шай на Биммиеле.

И все же, раз в Республике есть такие могучие воины, почему юужань-вонгов до сих пор не атаковали? Шедао Шай посчитал, что их проблемы схожи с его собственными: республиканцы знают слишком мало о своем враге, чтобы разработать четкую стратегию наступления. «Но похоже они уже на верном пути: они провели разведку на Белкадане и выяснили, что мы там выращиваем кораллы. Интересно, узнали ли они что-то еще?»

Шедао Шай поднялся по ступеням и вошел в здание, которое было оборудовано под его резиденцию. Это здание одновременно раздражало и успокаивало его. Выводило из равновесия практически все: прямые стены, резкие углы, разветвленные трубопроводы, — все, что напоминало ему о построенном здесь индустриальном обществе. Этот дом не сильно отличался от большого каменного ящика, и даже цвета, в которые он был окрашен, не меняли общего впечатления.

Но он выбрал для своих покоев именно это здание, потому что в нем располагался крупнейший дубриллионский аквариум. В нем было множество транспаристальных резервуаров, кишащих различными представителями водной фауны Дубриллиона и прочих миров. Пространство в центре здания было средоточием жизни: многочисленные хищные рыбы заплывали в этот резервуар. Среди них можно было увидеть даже огромных изумрудных акул.

Войдя в здание, Шедао Шай миновал стражей, охранявших его покои, направился к резервуарам. Многочисленные рыбьи косяки лениво рассекали воду, исполняя какой-то причудливый танец, так что он не сразу заметил три одинокие фигуры, стоявшие позади резервуара. Двое из них были его подчиненными, но вот третья — крепко сбитый золотистый гуманоид — заинтриговала Шедао Шая.

Он обогнул аквариум и увидел существо, покрытое золотистым пушком. Оно сидело на полу, скрестив свои длинные ноги и сложив руки на коленях. Спину оно держало прямо и выглядело вполне уверенно. От уголков глаз по его лицу расходились пурпурные полосы и сползали к плечам. Из одежды на нем ничего не было, кроме простенькой набедренной повязки, поддерживаемой золотым ремнем.

Когда Шедао Шай вышел к нему, гость поднялся на ноги, даже не помогая себе руками. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем стражи сообразили, что надо следить за ним, и попытались удержать его на месте. То, что охранники допустили подобную оплошность, доказывало лишь одно: безграничное терпение и усидчивость гостя, с помощью которых он сумел усыпить их бдительность. В то же время крепкое строение его тела и та легкость, с которой он стряхнул со своих плеч навалившихся на него охранников, демонстрировали, насколько опасным противником он мог быть.

Командир юужань-вонгов остановился на расстоянии двух широких шагов от посетителя.

— Я — предводитель Шедао из рода Шай, — произнес он сначала на своем родном языке, а затем повторил приветствие на сбивчивом, щелкающем языке язычников.

Гость моргнул большими фиолетовыми глазами. Он говорил медленно, но уверенно, чтобы Шедао Шай мог понимать его без особых усилий:

— Я — сенатор Элегос А’Кла из Новой Республики. — Он наклонил голову в знак почтения. — Прошу извинить меня за то, что я так и не смог выучить ваш язык.

Шедао Шай поднял глаза на двух стражей, стоявших по бокам Элегоса:

— Вы свободны.

Дейн Лиан, следовавший за ним по пятам, удивленно посмотрел на него:

— Предводитель?

Шедао Шай заговорил на языке Новой Республики:

— Мне же нечего опасаться, не так ли, Элегос?

Каамаси продемонстрировал ему трехпалые ладони, показывая, что они пусты:

— Я пришел не для того, чтобы использовать силу.

Предводитель юужань-вонгов медленно кивнул. «Он не сказал, что мне нечего бояться, он сказал лишь, что мне не стоит бояться силы, сосредоточенной в его ладонях. В этом есть разница, которую Дейн Лиан, кажется, упустил».

— Ну, ты видишь, Дейн Лиан?

— Да, мой вождь. — Его подчиненный поклонился. — Я вас оставляю.

— Нет, подожди. — Шедао Шай протянул вверх руку и пригладил вондуун-краба, служившего ему шлемом и лицевой маской. Животное расслабилось и позволило воину снять шлем, открывая лицо. Шедао Шай тряхнул головой, высвободив гриву черных волос. В стороны полетели капли пота.

Он протянул шлем своему помощнику. И пусть лицо Дейн Лиана также скрывала маска, было ясно, что его шокировало произошедшее: командир юужань-вонгов открыл лицо перед врагом.

— Отнеси это в мои покои, а затем возвращайся. И поторопись.

— Да, предводитель. — В его голосе слышалось изумление. Он низко поклонился и попятился в сторону выхода, пока наконец наполненный рыбами резервуар не скрыл его от глаз Шедао Шая.

Командующий юужань-вонгов вновь сосредоточил внимание на Элегосе. Несколько мгновений он разглядывал его, подбирая слова для новой фразы, которую собирался произнести на языке неверного.

— Мне сказали, что ты прибыл на маленьком корабле к границам системы. Ты воспользовался виллипом, чтобы запросить один из наших транспортов, который доставил тебя на планету. Почему?

Элегос снова моргнул:

— Я знаю, что вы считаете наши машины омерзительными. Я не хотел вас оскорбить.

— То, что ты уважаешь наши чувства, достойно похвалы. — Шедао Шай сделал шаг в сторону резервуара с рыбами. Он обнажил левую ладонь и надавил на стенку из транспаристали. Тепло воды медленно согрело его кожу. — И ты прибыл, чтобы?..

— Достичь взаимопонимания. Понять, есть ли альтернативы тому курсу, которым движутся наши народы. — Каамаси сжал руки вместе. — Я был на Дантуине. И я не хочу, чтобы подобное повторилось.

— Я видел последствия Дантуина. Я также был на планете, которую вы, язычники, называете Биммиель. — Темные глаза Шедао Шая напряженно вглядывались в лицо каамаси. — Слишком многое разделяет наши народы. Слишком многое, чтобы можно было говорить о мире.

— Возможно, в этот кровавый конфликт нас втянули наше обоюдное невежество и полное нежелание узнать друг друга получше. — Элегос поднял подбородок, явив взору Шедао Шая стройную шею. — Мы с вами могли бы многому научиться друг у друга.

Рот Шедао Шая растянулся в улыбке, которая отразилась на транспаристали резервуара.

— Ты понимаешь, о чем просишь? Что предлагаешь?

— По-видимому, не совсем, учитывая, что я не представляю, как вы отреагируете.

Юужань-вонг поднес правую руку к горлу Элегоса. Цаиси плавно соскользнул с его предплечья в ладонь и застыл в ней в виде длинного и острого клинка.

— Ты же знаешь, что я могу убить тебя. Просто из прихоти. Меня даже наградят за то, что я расправился с неверным, погрязшим в страшных грехах. Многие из нас считают, что вашему виду не должно быть пощады.

Элегос склонил голову:

— Я сознаю это. Я заранее знал, что могу поплатиться жизнью, отправляясь к вам. Меня не пугает такой исход.

— Личные обязательства превыше самосохранения — это я понимаю. И уважаю. — Шедао опустил жезл, затем намотал его обратно на предплечье. — Все, чему ты собираешься учить меня, видимо, не будет содержать ни грамма информации о тактике и стратегии вашего командования?

— Я не тактик, и я не посвящен в их дела. — Элегос внимательно разглядывал собеседника. — Даже если вы раскроете мне свои стратегические тайны, для меня это будет бесполезно.

— Может ли знание быть бесполезным?

— Нет, и это еще один вопрос, по которому мы с вами сходимся во мнениях.

Шедао Шай медленно кивнул:

— Я беру тебя под свою защиту. Я буду учить тебя. Я буду учиться у тебя. Мы поймем друг друга.

— И изыщем возможности для мирного сосуществования наших народов?

— Может быть. Ты поймешь, возможно ли это, когда лучше познаешь нашу сущность.

Элегос соединил руки у себя за спиной:

— Я готов учиться.

— Хорошо, — согласно кивнул Шедао Шай. — Твое обучение начнется прямо сейчас. Следуй за мной. Если ты хочешь понять нас, то тебе надо с чего-то начать. И начнешь ты со знакомства с «объятиями боли».