От усталости резало в глазах; ощущения были такие, будто внутрь черепушки ему запихали оба татуинских светила за один присест. Корран Хорн постучал в дверь кабинета Бустера Террика и с сожалением отказался от идеи привалиться к переборке и подремать. Все равно он спал на ходу. Они с Оурилом навещали Тайферру, по дороге посетив несколько разбросанных по окраинам систем, чтобы никто не мог проследить их путь до Йаг'Дхуль. Прямой полет занял бы двенадцать стандартных часов, а так потребовалось еще ровно столько же. Корран урывками спал в гиперпространстве, и все равно чувствовал себя так, будто два дня безвылазно просидел в животе у сарлакка. Теперь он с большим сочувствием и пониманием относился к Антиллесу, который как-то проговорился, что все время участия в восстании ему постоянно хотелось спать и жрать.

Бустер Террик был не один, у его стола сидел вышеупомянутый комэск и с интересом разглядывал вошедшего.

— Вообще-то ты мог бы сделать остановку и поесть, Корран, — неуверенно сообщил Ведж. — Совсем необязательно так спешить с рапортом.

Ага, а потом Бустер будет трубить, будто во время ответственных заданий я думаю лишь о себе? Дудки.

— Я не голоден, босс. У меня такие новости, что перешибет любой аппетит.

Бустер приподнял седую бровь над искусственным левым глазом.

— То есть ты подтверждаешь доклады с Тайферры?

Корран уныло кивнул.

— Я перехватил несколько разговоров, получается, что приблизительно две, недели назад Снежная королева инициировала программу, по которой за день собирают тысячу вратикс. Когда их станет тридцать тысяч, их всех уничтожат. Если к этому времени ашерн не прекратят сопротивления, Исард примется собирать еще одни тридцать тысяч.

— Придумала наконец-то, как нас пронять, — негромко рыкнул Антиллес.

Корран устало пожал плечами; те были словно налиты дюракритом и двигались с трудом.

— Я послушал общественное мнение, прочитал шифровки от Йеллы и Лоро, — сказал он. — Все указывает на то, что акция местная. О нас ни слова.

Бустер хрипло расхохотался.

— Ас чего ты взял, что Снежная королева возьмет и проговорится, а, умник? Мы же мгновенно заподозрили бы ловушку.

Корран смерил его хмурым взглядом.

— То есть из-за того, что она умалчивает о Пронырах, силки расставлены именно на нас? Бустер, чем ты все время занимался? Писал для своей деки программу по теории заговора?

Он запоздало подумал, что естественным ответом Террика будет запушенный ему в голову тяжелый предмет. Но Ведж успел сесть прямо, дотянуться и заткнуть Бустеру рот ладонью. Из всех знакомых Хорна только Антиллес позволял себе подобные вольности с отставным контрабандистом и нынешним администратором станции Йаг'Дхуль.

— А мне плевать, что там имела, а чего не имела в виду Исард, — решительно заявил комэск.. — Хотя лично я думаю, что прав сейчас Бустер, а не ты. Факт остается фактом — у нас есть две недели, чтобы предотвратить резню. Заговор или нет, ловушка или нет, мне плевать, нам придется действовать.

— Ведж, я же не говорил, что нам следует сидеть сложа руки, — жалобно запротестовал Корран, мотая головой в надежде, что в ней прояснится. — Я говорил, что нет никаких свидетельств, что нас провоцируют…

— А когда это КорБез находил доказательства? — с отвращением фыркнул Террик, отталкивая ладонь Антиллеса, затем прогулялся толстыми сосисками пальцев по клавиатуре, вмонтированной в центр стола. — Ну что, Вежжи, начинаем игру?

— А можно? — Антиллес нерешительно тер переносицу; темные глаза его мрачно сузились. — Что у нас с переоборудованием?

— Сенсорная и наводящая аппаратура уже установлена, — отрапортовал Террик. — Если задействуем экипажи грузовиков, которые сейчас болтаются по станции, то в течение недели я управлюсь и с пусковыми установками. Коготь говорит, что последняя партия торпед и снарядов готова, нужно только получить посылку. Час назад я послал ему весточку, так что караван уже собран. Через день он будет здесь, на разгрузку нужно еще часов двенадцать, если не будет накладок.

— Гравитационный проектор?

— Уже здесь, установлен и опробован.

— Хорошо. Запускай карусель. Вызови Каррде и назначь рандеву через двадцать четыре часа, время пошло, — Антиллес покосился на Хорна; тот в полудреме завидовал бурной энергии командира. — Сумеешь встретиться с ними? Будешь готов? Их нужно сопроводить сюда.

Корран не поверил собственным ушам, хотя на слух, как истинный кореллианин, не жаловался.

— Привести их сюда?

Террик подергал Веджа за рукав.

— Я договорюсь о тридцати шести часах, пусть парень выспится.

— Да, спасибо, должно сработать.

— Стоп-стоп-стоп, люди! — Корран от изумления даже об усталости забыл. — У меня галлюцинации? Ведж, ты только что сказал, что я должен привести конвой от Каррде прямиком сюда? И никаких скачков, чтобы запутать следы, никаких окружных путей? Я не ослышался? Антиллес покачал головой.

— Нет. Время не ждет.

— Но, командир… Ведж, сэр, прошу вашего прощения, но если мы так поступим, Исард узнает координаты нашей базы. Она будет знать, где мы! Да как только мы прибудем с караваном, через двадцать четыре часа сюда явится «Лусанкия»!

Корран потер покрытый холодной испариной лоб.

— Я думал, Бустер выяснил, что кто-то из подчиненных Каррде передает Исард сведения о нас… А теперь мы практически приглашаем ее сюда?

Террик широко улыбнулся, переглянулся с Антиллесом.

— Лишнее слово в твоей тираде — «практически». Мы действительно ее приглашаем.

— Но так же нельзя! Да утыкайте всю эту станцию ракетными установками и пушками, суперкрейсер не остановишь! А если придет «Злоба», так еще и ИЗР"двушку"!

— Корран, я понимаю твой протест, — вступил в спор Ведж. — Но ты не в курсе наших планов. Действительно, раньше мы отгрызали от ее флота по кусочку, но рано или поздно нам пришлось бы принимать кардинальное решение. Почему не сейчас?

— Так посвятите меня в ваш гениальный план, чтобы я перестал думать, что вы тут на пару сошли с ума!

— Не на пару, — хмыкнул Антиллес. — Ты не посчитал Селчу.

— Обойдешься, корбез, — Террик со звонким щелчком закрыл крышку деки. — Не узнаешь ты ни про какие планы. А пойдешь ты сейчас к себе, выспишься, а потом, как пай-мальчик, смотаешься за караваном и приволочешь его сюда. А если Исард решит обогнать нас на ход и возьмет тебя в плен, то сможет пытать хоть до посинения, твоего или своего. Но сведений она из тебя не вытянет.

Ведж кивнул, соглашаясь.

— А еще, — подхватил он, — мне нужно, чтобы полетел за караваном именно ты. Потому что если в эскорте не будет меня, тебя или Тикхо, агент Исард нам не поверит. Мне не нравится так поступать с тобой, но чем меньше ты знаешь, тем меньше сумеешь разболтать.

Лучше бы командир взял ведро холодной воды и выплеснул ему прямо в лицо. А ведро надел бы на голову. Корран поежился, кожа покрылась пупырышками.

— Я… я слышу тебя. Только вот… Ведж, ты уверен, что все получится?

Террик опять оглушительно хохотнул.

— Уверен? Уверен?! Разумеется, он не уверен! Тот, кто ставит лишь на уверенность, жалкий трус, кишка у него тонка.

— С кишками у меня все нормально! — вновь ожил Хорн. — Просто не люблю рисковать ими без нужды. А еще я не люблю рисковать своей жизнью и жизнями своих друзей без особой на то причины. И мне нужна уверенность или то, что можно приблизительно ею назвать.

— И ты считаешь себя кореллианином? — Террик откинулся на спинку затрещавшего кресла. — Неудивительно, что ты записался в КорБез.

— И что это должно означать?

— А что, еще не доперло, сыскарь? Будь у тебя смелость жить, если бы ты хотя бы вообразил себя достойной парой моей дочери, не стал бегать на поводке у Империи. Нет, ты нашел себе теплое сытное местечко, пока те, у кого на самом деле есть мужество, рисковали жизнью, чтобы сбросить правительство.

Усталость плавилась в нахлынувшем бешенстве, как металл в доменной печи.

— Ты еще назови контрабандистов патриотами, чтобы оправдать собственную жадность! Вот что я тебе скажу, Бустер Террик, можешь называть себя благородным бандитом, если тебе так нравится, но суть в том, что грузы ты всегда возил за деньги. Суть в том, что ты не платил налоги с перевозок, суть в том, что ты нарушал закон. Кто-то скажет, что именно так ты выражал свой протест против несправедливого правительства, но я-то знаю правду. Ты обычный преступник. Может, не такой плохой и не такой жестокий, как остальные, но все равно — лишь преступник. А на те налоги, которые ты забывал заплатить, строились дороги, ремонтировались космопорты и учились дети. Знаешь, что ты делал? Ты крал у них, а богатели твоими стараниями хатты да «Черное солнце».

Корран наставил обвинительный перст на покрасневшего Террика.

— А что касается того, кто достоин твоей дочери, а кто нет, так я тут достойнее всех. У нее твой характер, твоя храбрость и твои мозги. А тебе просто завидно, что она связалась с человеком, кто в силе духа не уступает тебе!

Бустер воздвигся из-за стола и неторопливо направился в обход его к цели. Больше всего это зрелище напоминало имперский шагающий танк АТВ. Хорн зачарованно следил за контрабандистом, потому что боялся поинтересоваться, чем, собственно, занят командир. Антиллес молчал, и молчание его было каким-то чересчур нехорошим.

— Если бы ты был таким человеком, каким себя мнишь, Корран Хорн, — негромко пророкотал на басах Бустер, — то не бросил бы мою дочь на Тайферре.

— Я бросил?! Я ее не бросал…

— Хочешь поговорить о том, кто кого бросил? Я оставил ее на пять секунд, потому что спасал ей жизнь. А ты оставил ее на пять лет, Бустер! Что, забыл про свои каникулы на Кесселе?

— Что, забыл, кто их мне устроил?

Из глаз сыпанули искры. Потом почему-то заболела спина. Держась за быстро немеющую челюсть, Корран отлепился от переборки, возле которой оказался как-то чересчур быстро, вытер выступившие слезы и с удивлением понял, что еще жив. Он изумился еще больше, когда сквозь туман увидел, как Бустер, согнувшись пополам, судорожно хватает ртом воздух и держится за живот удивительно знакомым жестом.

А между ними стоит Антиллес. Командир был растрепан больше обычного и зол, как ситх.

Или как десять ситхов. Хорн еще раз потрогал подбородок и остановился на ста представителях темной стороны.

— Прекратите, — приказал Ведж; черная челка свесилась ему на глаза, но смешно почему-то не было. — Сейчас же.

Корран открыл было рот, получил предупреждающий взгляд, сообразил, что следующим будет выстрел в голову, и промолчал. Ведж повернулся к Террику, положил ладони ему на плечи и заставил сесть в кресло.

— Слушай меня, Бустер, — негромко произнес комэск. — Ты выслушаешь меня, потому что не захочешь, чтобы эти слова сказала Мири. Корран Хорн — один из самых умных, отважных и талантливых людей, которых мне выпала честь знать. Он сбежал из тюрьмы, по сравнению с которой Кессель покажется раем. Он выполнял задания, где приходилось рисковать жизнью, чтобы спасти остальных. И если бы не он, Корускант все еще был бы столицей Империи, а мы с Мири либо трудились на каторге во славу Исард, либо стояли у стенки перед расстрельной командой.

Неизвестно, как Террик, видно не было, но Корран только глазами хлопал, слушая речь Антиллеса. Он даже не подозревал, какой он герой.

— Когда ты прибыл на станцию, то сказал, что думал, будто я буду против того, что Мири встречается с Хорном, — Ведж помотал головой. — Нет, Бустер, самое смешное в том, что я счастлив оттого, что они сдружились. Мири нужен был кто-нибудь, на кого можно было опереться, потому что она никогда не знает, где ты и что с тобой стряслось. А Коррану нужны любознательность и жажда жизни, которые есть у твоей дочери, потому что он надолго был отрезан от всех, кого знал и кому доверял. Они же оба как два волчка, им нужно вращаться, чтобы устоять, ты что, не видишь этого? Пусть делают это друг для друга.

С торжествующей ухмылкой Хорн поспешил. Ведж развернулся на каблуках, и Корран понял, что опять вжимается изо всех сил в переборку: вдруг подастся и откроет путь к бегству. Антиллес преодолел разделяющее их расстояние за несколько быстрых шагов.

— А тебе, друг мой, необходимо кое-что пересмотреть, — согнутый палец больно воткнулся в грудину. — Ты считаешь Бустера заклятым врагом своего отца, а того, к сожалению, нет здесь, чтобы задать тебе хорошую трепку и кое в чем просветить. Ты — не Хэл Хорн. Эта драка — не твоя. И не тебе становиться в ней на сторону своего отца. И если бы ты был такой умный, как я тут песни пел, то давно сообразил бы, что у Бустера с тобой проблемы вовсе не потому, что твоя фамилия Хорн. Он так бы вел себя с любым другим, кому вздумалось закрутить роман с его дочерью. Мири — лучшее, что есть в его жизни.

Корран с трудом втянул воздух.

— В моей тоже, — несколько невнятно, но твердо произнес он; во рту появился металлический привкус, кажется, командир ухитрился сломать ему зуб.

— Верно, и это значит, что у вас двоих больше общего, чем каждый из вас согласится признать.

А теперь, — Ведж оглянулся на Террика, — на пару лучше подумайте вот о чем. Миракс любит вас обоих, так что если вы не отказываете ей в здравом смысле и суждении, то заслуживаете того, чтобы каждый из вас уважал друг друга.

Антиллес сложил руки на груди и уселся на краешек стола, откуда мог легко видеть обоих, одинаково сердитых, красных и надутых.

— Меня называют мечтателем, — усмехнулся Ведж, — но даже я не жду, что вы когда-нибудь поумнеете настолько, что понравитесь друг другу, но когда вы оба повзрослеете, то хотя бы перестанете пререкаться. А если нет, я вас сам пристрелю. Лично.

— Весь в папашу, пусть покоится с миром, — проворчал еле слышно Бустер.

Корран поднял голову и, геройски выпятив грудь, встретил взгляд Террика. Ждешь, да? Хочешь посмотреть, как я сломаюсь? Хочешь посмотреть, как я признаю свое поражение? Да ни в жизнь он не переменит мнения о Бустере, не будет он сдаваться, и все. Пусть все, что сказал Ведж, — истинная правда. Пусть слова командира имеют смысл. Доже чересчур много смысла… Но он, Корран, вырос на отцовской вражде с Терриком. И если сейчас он пойдет на попятный, то предаст собственного отца.

Или нет?

Корран насупился. Его отец прожил жизнь, храня опасное знание. Он был сыном джедая, а значит, подлежал уничтожению по указу Империи. Он мог сделать все, чтобы жить в безопасности. Например, сбежать на какую-нибудь захолустную планету и стать отшельником, но решил не бросать долга, который принял на себя его отец. Вернее, даже оба — и настоящий, и приемный. Джедаи были хранителями мира и закона. Хэл Хорн, будучи офицером полиции, посвятил свою жизнь поддержанию закона и правопорядка и не думал, что его действия могут навести на него императорских охотников за джедаями.

И ничего личного в их вражде с Бустером не было. И вражды тоже не было. Хэл Хорн преследовал Бустера Террика лишь потому, что тот нарушал закон. Да, он злился, когда Бустер в очередной раз уходил из хитроумно расставленной ловушки. Иногда называл контрабандиста нелестными эпитетами и призывал на его голову гнев всех богов, какие только найдутся на Кореллии и соседних планетах. Но не больше. Причина для погони всегда была одна и та же. Личного Хэл Хорн в работу не допускал.

А я? А я — наоборот. И этим предавал каждый раз отца. Корран огляделся по сторонам. И традиции Ордена, которые по мере возможностей и сил поддерживал и старался привить мне отец, я тоже предал.

Он шагнул вперед и протянул руку Бустеру.

— Ты — не враг мне. Никогда им не был. И я тебе не враг. Ради твоей дочери, ради всех, кого мы должны спасти, ради памяти моего отца — я не хочу больше сражаться с тобой. Наверное, мы будем не соглашаться, наверное, даже захотим оторвать друг другу что-нибудь, но ты моей ненависти не заслужил.

На широкой бандитской физиономии Террика медленно расцветало удивление. Бустер начал что-то говорить, замолчал. Потом грузно поднялся, и ладонь Коррана утонула в его могучей лапе.

— Обычно я сержусь, когда бываю не прав, — пробасил контрабандист. — И ты прав, несогласия будут. А я гарантирую, что без драки не обойдется, но это ничего. Мы кореллиане. У нас без драк ничего не бывает.

Ведж ловко соскочил со стола, положил руку поверх их ладоней.

— Знаете, как импы называют встречу двух кореллиан? — спросил он.

И Хорн, и Террик дружно помотали головами.

— Заговором. А если трое, то это уже драка.

— Видишь, какие они дураки, — ухмыльнулся Корран. — Любой кореллианин знает, что трое из нас означают победу. И пора напомнить Снежной королеве и ее прихвостням об этом маленьком факте.