Каноа, находившийся в бегах, не присутствовал при возвращении. Он не видел, как Надаб, выбравшись на берег, пустился бежать домой с зеркальцем в руках и преподнес его Мали; не видел, как она, взяв зеркальце в руки и заглянув в него, уронила его наземь и разбила. И когда Надаб взял его снова в руки, на нем были звезды, а когда заглянул, то увидел лишь кусочки своего лица. Это был дурной знак. С Сипи же дело обстояло еще хуже. Коробок, который Сипи держал в руках, зажигая спичку, вспыхнул весь и обжег ему руку.

Каноа, прятавшийся в гуще деревьев, ничего этого не знал. Страх уже отошел от его сердца, и он мучился сознанием, что не увидел того, что видели другие.

В этот момент шхуна представлялась ему самым прекрасным и желаемым предметом во всем мире, и те люди, которые были на ней, казались ему счастливейшими смертными. Он не знал, что Сипи, обжегший руки, и Надаб, разбивший свое зеркало, говорили, что чужеземцев нужно избегать, так как их дары приносят зло.

На следующий день, когда капитан Нистад высадился с частью своей команды на берег, чернокожие бросились бежать от него в лес.

— На нас наложено табу, — произнес Нистад. — Теперь возможно лишь одно: дождаться ночи и, высадив всю нашу команду на берег, окружить деревню, пока эти скоты будут спать. Вы ведь знаете, как правило, я мягок, но здесь это неуместно.

Они вернулись к лодке и направились обратно на шхуну. Каноа, выбравшийся, наконец, из своего убежища, видел их возвращение. Он испытывал непреодолимое желание оставить лес, броситься к отплывавшей лодке и просить взять его с собою. Он так бы и поступил, если бы его не удержала боязнь насмешек. Он не хотел стать смешным в глазах Мали, которая стала бы говорить: «Да, конечно, ты стал храбр, когда другие показали дорогу; сначала ты удрал, а когда посмотрел на других, стал смелее».

— Нет, — сказал сам себе Каноа, — я дождусь ночи, когда меня не сможет никто увидеть, я поплыву к ним и попрошу их взять меня к себе; они покажут мне все вещи и разрешат потрогать их.

Приняв такое решение, он улегся на живот, подложив руки под голову, и крепко заснул.