Гаспар вышел на пляж и стал поджидать лодку. Он чувствовал себя как актер, которому предстояло появиться на сцене с плохо выученной ролью. Поглощенный мыслями о том, как бы хорошенько запрятать свои сокровища, провансалец забыл придумать правдоподобную историю, которая бы объясняла его присутствие на этом острове.

Но было уже поздно. За скалистой грядой слышались удары весел. Еще несколько минут, и большая белая лодка вынырнула из-за камней.

Она подошла к берегу, насколько позволяла глубина. Гаспар, шагая по колено в воде, направился ей навстречу. В десяти взмахах от отмели гребцы вытащили весла. Человек, сидевший ближе к носу, встал и что-то закричал по-английски. Гаспар помахал рукой и ответил по-французски. Через минуту он уже перелезал через борт лодки.

Рулевой, длиннолицый американец, усадил Гаспара рядом с собой. Он ни слова не понимал по-французски, и потому, не задавая спасенному никаких вопросов, отдал приказания гребцам. Лодка царапнула днищем по песку и пустилась в обратный путь.

— Француз? — спросил рулевой.

Гаспар утвердительно кивнул. Указывая на море за спиной, он произнес:

— Кораблекрушение.

Это было одно из немногих английских слов, которые он знал.

Все матросы в лодке были американцы, с костлявыми лицами, бронзовые от загара. Они с интересом посматривали на человека, снятого с необитаемого острова, и обменивались между собой замечаниями.

На корме лодки висел спасательный круг со словами «Анна-Мария». Гаспар указал на круг, затем на корабль, к которому они приближались.

— «Анна-Мария»? — спросил он.

Американец кивнул и сплюнул за борт.

— Мартиника? — снова спросил Гаспар, указывая на юг.

— Сен-Пьер, — ответил американец.

— Сен-Пьер! — воскликнул Гаспар. — Неужели Сен-Пьер, Сен-Пьер на Мартинике?

Рулевой снова кивнул.

Гаспару просто не верилось, что ему так повезло. Из тридцати или сорока возможных портов корабль направлялся именно в Сен-Пьер! Он радостно засмеялся и хлопнул себя по коленям. Гребцы тоже смеялись, продолжая отпускать по его адресу шутки. Только американец-рулевой — он был помощником капитана — оставался серьезным. Его внимание было поглощено совсем другим. Он не мог отвести глаз от сверкающей драгоценности на руке провансальца.

Ужасный промах! Гаспар, торопясь разжечь сигнальный костер и с нетерпением поджидая приближения лодки, забыл снять с пальца бриллиантовый перстень.

Вскоре лодка подошла к левому борту корабля. Гаспар, забравшись по веревочной лестнице, которую сбросили сверху, предстал перед суровым на вид человеком в панаме. Это был сам капитан Сток, командир судна. Он перегнулся через перила мостика и громким голосом отдавал приказания боцману. В одно мгновение команда была уже на борту, лодка раскачивалась на боканцах, и «Анна-Мария» взяла курс на Мартинику. Только после этого капитан Сток соизволил обратить внимание на вновь прибывшего.

— Это француз, — сообщил Скиннер, помощник капитана, — потерпевший кораблекрушение. Но у него на пальце блистает бриллиант, стоящий не менее десяти тысяч долларов! Любопытно, откуда у него такая штука.

Капитан взглянул на Гаспара, увидел перстень и приказал:

— Позвать сюда Диего! Он столкуется с ним.

Только тут, под пристальным взглядом капитана Стока, Гаспар сообразил, что не снял перстня.

Через мгновение снизу прибежал Диего, тучный португалец с черными кудрявыми волосами и с серьгой в ухе. Капитан приказал ему переводить и приступил к допросу человека, подобранного на необитаемом острове.

— Когда вы потерпели кораблекрушение?

— Несколько дней назад.

— Что было причиной кораблекрушения, буря или что-либо иное?

— Буря.

— Откуда у вас этот перстень?

— Нашел.

— Где?

— На острове.

— Подобрали его?

— Да.

— Где же?

— На берегу, — и Гаспар обратился к переводчику: — Скажите господину капитану, что я продам перстень в Сен-Пьере и заплачу, сколько будет нужно, за проезд. У меня в Сен-Пьере имеются друзья. Я желаю ехать на корабле в качестве пассажира. Мне нет надобности оплачивать свой проезд работой.

— Назовите кого-нибудь из ваших друзей в Сен-Пьере, — потребовал капитан.

— Господин Сеген, Поль Сеген.

Это имя, видимо, произвело впечатление на капитана Стока.

— Как назывался погибший корабль?

— «Красавица из Арля».

Лицо капитана совершенно преобразилось. От природы и так длинное, оно вытянулось еще больше. Он сделал несколько шагов вперед и схватил Гаспара за руку.

— «Красавица из Арля»?

— Совершенно верно.

— Владелец Пьер Сажесс?

— Да.

— Был Сажесс на борту? Ну, ты, проклятый португалец, поворачивайся живее! Спроси-ка его, был ли Пьер Сажесс на борту?

Диего задал требуемый вопрос.

— Да, — ответил Гаспар.

— Он погиб?

— Да.

— Это точно?

— Наверняка, клянусь честью. При мне он стал добычей крабов.

Сток был одной из многочисленных жертв Пьера Сажесса. Когда-то владевший китобойной флотилией, он попал в сети Сажесса и разорился. Словами нельзя было выразить той ненависти, которую испытывал Сток к Пьеру Сажессу. При известии о его смерти капитан, высоко вскинув подбородок, прищелкнул пальцами, как кастаньетами, и захохотал. Затем, вызвав наверх всех матросов, он приказал Скиннеру выдать каждому по чарке рома и свел Гаспара вниз. Там Сток остановился у двери одной из кают и сказал:

— Вы можете разместиться здесь, я ничего с вас не возьму. Достаточно с меня вашего сообщения, что Пьер Сажесс проследовал прямой дорогой в ад.

Прошло несколько дней. Удача сопутствовала Гаспару. Держался попутный ветер, небо было ясное, и «Анна-Мария» скоро вышла в Карибское море.

Но хороша была не только погода — на борту царило чудесное настроение.

Сток, не склонный делать поблажки матросам, узнав о смерти Сажесса, был так счастлив, что не обращал на команду никакого внимания.

Гаспар завтракал, обедал и ужинал в каюте. Его весьма скромные познания в английском тем не менее позволяли обходиться без помощи Диего.

День за днем, по мере приближения к Мартинике, Гаспар все чаще думал о Марии. Ждет ли она его?

Однажды вечером, когда провансалец стоял на палубе, любуясь, как фосфорицирует море, к нему подошел капитан Сток. Он облокотился о перила и закурил.

— Завтра, — сказал капитан, указывая на юг.

Гаспар вздрогнул.

— Мартиника? — спросил он.

— Да, — кивнул Сток.

Постояв немного, он ушел в каюту. Гаспар знал, что остров близко, но не подозревал, что уже завтра они прибудут к месту назначения. Завтра! Завтра он увидит Марию. Завтра он будет разгуливать по прелестным улицам Сен-Пьера. Ему вспомнилось, что улица Виктора Гюго полна лавок. О, чего он только не накупит в этих лавках для Марии! Он придет к ней и скажет: «Весь Сен-Пьер у твоих ног, выбирай, что хочешь». А мадам Фали, Поль Сеген, подруги Марии! Все они примут участие в торжестве по поводу его возвращения.

Гаспар спустился в свою каюту и улегся спать, полный самых радужных ожиданий.

Вскоре после восхода солнца его разбудил звон колокола. Этот звон был так громок, что Гаспар готов был поклясться: судно бросило якорь в гавани и кафедральный собор встречает их торжественным благовестом. Однако корабль вздрагивал от движения, и Гаспар понял, что ошибся.

Он протянул руку к изголовью койки, вытащил из-под матраца свои сокровища, положив узелок в карман. Туда же он отправил золотую змею, которая успела-таки натереть ему руку.

Когда провансалец вышел на палубу, небо было затянуто тучами, дождевые полосы скрывали горизонт.

Мартиника виднелась менее чем в десяти милях. Вершина Монтань-Пеле была окутана лохматыми облаками, окрашенными в грязно-серый цвет. Она походила на короля в лохмотьях. Но вот солнце выглянуло из-за туч, и вулкан окрасился в жемчужные тона.

Гаспар любовался величественным зрелищем. Тем временем «Анна-Мария» уже изменила курс, направляясь к гавани Сен-Пьера. Еще час-полтора, и город будет виден как на ладони.

Гаспар достал кисет и принялся набивать трубку, когда услышал у себя за спиной поспешные шаги. Это Скиннер торопился вниз.

Помощник капитана сбежал по трапу в каюту и почти тотчас же вновь появился на палубе с подзорной трубой в руках. Вслед за ним на палубу вышел капитан, вооруженный морским биноклем.

Американцы поспешили к носу судна. Гаспар, заинтересовавшись, последовал за ними. У гакаборта, чуть впереди фок-мачты, Скиннер приложился к окуляру трубы, которая была наведена на Мартинику. Сток вскинул бинокль. Как ни всматривался Гаспар в берег, он ничего не увидел. Вокруг Монтань-Пеле клубились облака, гавань Сен-Пьера была подернута сеткой дождя. Но тут сквозь просвет в тучах выглянуло солнце и залило светом Мартинику.

Гаспар вздрогнул. То, что он принял за облака над Монтань-Пеле, оказалось конусом дыма. Только теперь он окутывал вулкан от вершины до основания, распростерся над Сен-Пьером, заволок дома, пальмовые рощи, надвинулся на гавань.

— Что за ужас! — воскликнул Скиннер. Его рука с подзорной трубой тряслась.

Капитан Сток, не отрывая от глаз бинокля, что-то бормотал себе под нос. Гаспар не понимал, в чем дело, но смутно предчувствовал беду.

Он не знал, что Сен-Пьер стерт с лица земли. Больше не существовало зеленеющего лесами Монтань-Пеле, торжественно поднимавшегося над городом. Все покрывал толстый слой пепла. Под ним были погребены улицы, дома, набережная.

Сток выпустил из рук бинокль, сжал голову руками и застонал. Гаспар подхватил бинокль.

С трудом верилось, что всего несколько недель назад Монтань-Пеле укрывал ковер из зеленеющих лесов, в сапфировой бухте покачивались лодки, на улицах звенели смех и голоса. Сен-Пьер разделил участь древних Фив, гордой Ниневии, превратился в груду пепла, стал безмолвной пустыней.

Гаспар закачался. Скиннер подоспел к нему на помощь как раз вовремя, иначе провансалец, лишившийся чувств, упал бы за борт. Диего и еще один матрос отнесли его вниз и положили на койку.

Капитан и Скиннер спустились следом. Сток расстегнул воротник Гаспара и приказал Диего принести им рому.

— Всему виной эта проклятая гора, — нарушил молчание капитан Сток. — Видимо, извержение произошло вскоре после того, как мы отплыли из Бостона, иначе мы, без сомнения, узнали бы о катастрофе из каблограммы… Как вы себя чувствуете? — обратился он к Гаспару, видя, что тот пришел в себя.

Провансалец был ошеломлен. Он молча смотрел в одну точку и ни на кого не обращал внимания. В ответ на все вопросы он делал легкое движение рукой, как бы говоря: «Оставьте меня в покое».

Судно продолжало двигаться вперед, приближаясь к берегу. В гавани уже стояли на якоре военные корабли, подоспевшие на помощь.

Экипаж «Анны-Марии» был совершенно подавлен зрелищем катастрофы. Чем ближе подходило судно к берегу, тем ужасней казалось то, что произошло.

Приезжий, ушедший всецело в созерцание этой ужасной картины, под покровом всеобщего разрушения не расслышал бы, как тихо вздыхали сады, жаловались прелестные цветы, подавали свой голос исчезнувшие улицы. Всюду был только серый пепел, похожий на искрошившийся кирпич руин. Ничто не говорило непосвященному взгляду о том, что под ним погребены люди, дома, улицы, сады. Но капитан Сток угадывал очертания города, подобно тому как лицо, изуродованное шрамами или старостью, все же хранит черты прежнего облика.

Пушечный выстрел с одного из военных судов и последовавшие вслед за тем сигналы заставили «Анну-Марию» бросить якорь. В гавани плавали обломки затонувших кораблей, и крейсировать здесь было опасно. У самого берега затонуло судно, обслуживавшее подводный кабель. Дальше, на глубине, лежали суда, оказавшиеся в гавани в момент катастрофы. Все они затонули, попав под пылающие потоки лавы. Один только «Роддэм» спасся благодаря расторопности своего капитана.

Еще до того, как «Анна-Мария» бросила якорь, помощник капитана сбежал вниз, чтобы посмотреть, что с Гаспаром. Тот лежал в прежней позе. Взгляд его был устремлен в одну точку. Он, видимо, был поглощен каким-то видением.

Едва взглянув в бинокль, Гаспар сразу понял, что стряслось. Погиб город, дорогой его сердцу, погибло все, что он любил, и для провансальца больше не оставалось в жизни утешения.

Большей трагедии, казалось, нельзя было себе представить. Отправляясь с Сажессом на остров, Гаспар оставил здесь девушку, которую он любил всем сердцем. Долго смотрела она вслед удалявшемуся кораблю, пока он не исчез из виду в туманной дали. И вот теперь нет ни Марии, ни города, а впереди неизвестность, скитания и одиночество…

Текст печатается по изданиям:

Коралловый корабль. Джангар: РИО «Джангар», 1992;

Жаколио Луи. Берег черного дерева и слоновой кости.

М: Географгиз, 1958.

Художники Евгения и Геннадий СОКОЛОВЫ

Стэкпул Де-Вер Г.

Коралловый корабль: Роман: Пер. с англ./Г. Де-Вер-Стэкпул. Берег черного дерева и слоновой кости: Роман: Пер. с фр. /Л. Жаколио. Вампир — граф Дракула: Роман: Пер. с англ. /М. Корелли. — Худож.Е. Л. и Г. В. Соколовы. — Ярославль: Верх.-Волж. кн.изд-во, 1993. — 480 с. ISBN 5-7415-0421-3

В книгу вошли авантюрные романы Г. Де-Вер-Стэкпула «Коралловый корабль», Марии Корелли «Вампир — граф Дракула» и Луи Жаколио «Берег черного дерева и слоновой кости».

с 4703010100-10 93ББК 84.4

М Ш-<03)-93

© Верхне-Волжское книжное издательство, состав, 1993 © Е. А. и Г. В. Соколовы, оформление, 1993

ISBN 5-7415-0421-3