Оставим ненадолго Наполеона на острове Эльба, События вскоре заставят нас вернуться туда.

Временное правительство из уважения, думается мне, к монархам, избравшим белую кокарду, запретило трехцветную кокарду и предписало ношение белой. «Отлично, — сказал Наполеон, в то время еще находившийся в Фонтенбло, — вот готовый знак для моих сторонников, если когда-либо они снова воспрянут духом». Армия испытывала сильнейшее раздражение.

Это мероприятие могло бы служить эпиграфом для правления, вслед за тем установленного. Оно было тем более нелепо, что ведь имелся весьма благовидный предлог: Людовик XVIII, в те годы по праву старшего из братьев короля титуловавшийся Monsieur, носил трехцветную кокарду с 11 июля 1789 по 21 мая 1792 года.

Сенат выработал конституцию, представлявшую собою договор между народом и одним лицом. Ею был призван на престол Людовик-Станислав-Ксавье. Этот властитель, образец всех добродетелей, прибыл в Сент-Уан. К несчастью для нас, он не дерзнул довериться собственному своему разуму, столь глубокому. Он счел нужным окружить себя людьми, которые знали Францию. Подобно всем, он высоко ценил дарования герцога Отрантского и князя Беневентского. Но по свойственному ему великодушию он забыл о том, что честность не являлась отличительной чертой характера этих людей. А они сказали себе: «Немыслимо, чтобы король обошелся без нас. Пусть попробует для начала править самостоятельно: через год мы будем первыми министрами». Был всего один шанс за то, что их расчет не оправдается, и этот шанс представился спустя два года: король нашел молодого человека, более даровитого, чем они, из которого он сделал выдающегося министра.

В 1814 году развращенный до мозга костей человек, пользовавшийся доверием короля, наградил Францию самыми смехотворными министрами, каких только она видела за много лет. Так, например, министерство внутренних дел было вверено человеку, более обходительному, чем все несколько грубоватые министры Наполеона, вместе взятые, но твердо убежденному, что жить в особняке министра внутренних дел и давать там званые обеды — значит возглавлять это министерство. Во всех своих стадиях революция не видела ничего более скудоумного, чем этот кабинет министров. Если бы у них было хоть сколько-нибудь энергии, они творили бы зло; по-видимому, воля у них не отсутствовала, но они были бессильны. Король по великой своей мудрости терзался бездействием своих министров. Он настолько отдавал себе отчет в их умственном убожестве, что приказал одному из них доставить ему «Биографии современников» и никого не назначал ни на какую должность, не ознакомившись предварительно с соответствующей статьей этого справочника.