Штат Мэн, где-то на побережье

Поборов Галта на татами, Кара приняла душ и переоделась для «Круглого стола» – придуманной отцом викторины, где брат с сестрой состязались в знаниях политики и истории. Пирс выступал в роли ведущего, задавал вопросы. А ещё – вел сводную таблицу результатов. Пока счёт был в пользу Галта: сто десять против ста. Но Кара стремительно догоняла. Ещё немного, и она сравняет счет. Если повезёт, сегодня ей наконец удастся вырваться вперёд. Может, хоть тогда отец поймет, что она не хуже Галта и тоже заслуживает его внимания?

Закончив сборы, Кара пробежала глазами свои записи по истории. События и даты на удивление легко откладывались в голове. Благодаря энергетическим коктейлям отца её память значительно улучшилась, а с помощью дополнительной дозы, заимствованной у Галта, и вовсе стала фотографической.

Брат с отцом ждали в кабинете. Кара села за круглый «игровой» столик со специальными кнопками, как в настоящей телевикторине. Поехали.

– Готовы? – Пирс перетасовал карточки с заданиями и вперил в детей холодные голубые глаза. – Начали. Круглый стол, пятый раунд. Кодовые имена спецслужб: какое кодовое имя носил Барак Обама?

Легче лёгкого. Кара на долю секунды опередила брата, нажав кнопку.

– Отступник.

– Верно. Назови ещё три – получишь бонусные баллы.

– Билл Клинтон – орел, Ричард Никсон – прожектор, Джон Ф. Кеннеди – улан. Сенатор Тед Кеннеди – солнечный удар… – Кара могла продолжать до бесконечности.

– Достаточно, – сердито перебил Пирс, но на губах появилась улыбка. – Трех вполне достаточно.

– Ты должен снять с нее балл, – заметил Галт.

– Я не буду наказывать Кару за то, что она перевыполнила задание, – парировал Пирс. – Всегда стремись сделать больше положенного. Это верный путь к успеху.

Галт насупился.

– Следующий вопрос. Назовите три города, где проходила республиканская национальная конвенция.

Кара снова оказалась быстрей.

– Тампа – 2012 год, Сент-Пол – 2008-й, Нью-Йорк – 2004-й, Филадельфия – 2000-й…

– Выскочка, – проворчал Галт.

– Молодец, Кара, – похвалил Пирс. – За годы получаешь дополнительное очко. – Он внес результаты в таблицу и снова перетасовал карточки. – Блицтур. По итогам мы определим победителя. Итак, я называю президента, а вы – кого он обошел на выборах. Готовы? Дуайт Дэвид Эйзенхауэр. – Кара первой нажала на кнопку. – Кара?

– Эдлай Стивенсон. – Проверь меня как следует, пронеслось у нее в голове. Это слишком просто.

– Джордж Уокер Буш, выборы 2000 года. Кара?

– Эл Гор и Ральф Нейдер.

– Нейдер – кандидат от «Партии зелёных»! – выкрикнул Галт.

– Поздно, Галт. Джордж Герберт Уокер Буш. Кара?

– Майкл Дукакис.

– Верно. Теперь… Резерфорд Берчард Хейз. Галт?

– Сэмюель Тильден.

– Галт зарабатывает очко. – Пирс сделал пометку в таблице. На сей раз Галт не мог не ответить. Он обожал Резерфорда Хейза, его даже назвали в честь отца – Галт Резерфорд Пирс.

За полчаса, что длилась игра, Галт завоевал пару очков, но не смог угнаться за сестрой.

– Кара лидирует, – объявил Пирс, суммировав результаты. – Сто пятьдесят семь баллов у неё и сто двадцать три – у Галта. Молодец, Кара. За выдающиеся успехи ты завтра отправляешься со мной в Вашингтон.

Галт возмущённо вскочил.

– Что? Ты обещал мне!

– Думаю, на встрече с Конгрессом должен присутствовать мой самый политически грамотный отпрыск. Разве нет? – Пирс устремил на сына суровый взгляд. – По-моему, логично.

Галт был вне себя от ярости. Кара чувствовала исходящие от него волны негодования.

– Спасибо, папа, – поблагодарила она и встала. – Пойду собираться.

– Попроси мать помочь тебе с гардеробом! – крикнул Пирс ей вслед. – Она в курсе вашингтонской моды.

Разъяренная, Кара взбежала по устланной ковровой дорожкой лестнице к себе в комнату. Вряд ли бы отец переживал так за Галта. Он берет её в Вашингтон как помощницу и соратницу – или, как мать, для красоты?

Галт – по-прежнему его любимчик, – горько размышляла Кара, – а мои успехи – всего лишь случайность, досадная для его фаворита. Что бы я ни делала, отец в глубине души считает меня точной копией матери, пустышкой.

Ну это мы ещё посмотрим!

Чуть погодя к дочери постучалась Деби-Энн.

– Милая, не хочешь со мной по магазинам? Отец сказал, вы с ним отправляетесь в Вашингтон. Поздравляю! Тебе предстоит много появляться на публике, а значит, нужны новые платья.

Легко представить, какие она ей выберет! Дорогие, скучные и обязательно с какой-нибудь девчачьей штучкой: белым воротничком типа Питер Пен или с бантиком на поясе. В стиле Белого дома, но на деле – жуть.

– Может, просто закажем на мой размер? – предложила Кара.

– Как скажешь, милая. – Мать не любила спорить, да и по прошлому разу знала, что поход с Карой по магазинам грозит обернуться большим скандалом. – Отец говорит, ты сегодня отличилась на «Круглом столе». – Деби-Энн разглядывала свой идеальный розовый маникюр, не смея поднять глаза. Словно боялась родной дочери.

– Спасибо, мам. – На Деби-Энн было тошно смотреть. А уж этот её затравленный, вечно заискивающий взгляд!.. Как же он Кару бесит! Ну почему мать не поставит отца на место?

Впрочем, она не виновата. Никто на земле не мог противостоять Резерфорду Пирсу.

Деби-Энн сидела за белоснежным девственно-чистым столом в своем белоснежном девственно-чистом кабинете. Здесь она согласовывала сочинённые секретаршей тексты, рассылала благодарственные открытки жёнам навещавших их чиновников, желала скорейшего выздоровления видным деятелям и выписывала чеки для многочисленных благотворительных обществ. Можно было обойтись и без кабинета, но места в доме хватало, поэтому Деби-Энн днями напролёт сидела в белоснежных стенах, наедине со своими тревогами.

С недавних пор её тревоги сосредоточились на Каре. Дочь удивительно преобразилась. Неуклюжая девочка проявляла недюжинные успехи в теннисе, водных лыжах, дзюдо, карате… в любом спорте, за который бралась. В одночасье она вдруг стала спортсменкой. Про Галта и говорить нечего, но в плане физической подготовки он вообще всегда превосходил сестру.

Выдающиеся, поразительные таланты детей не укладывались в голове. Невероятно. В семье творилось что-то странное. Вопрос: что именно происходит под её крышей?

Если Пирс узнает, что она сует нос в его дела… Деби-Энн поежилась. Страшно подумать, на что он способен. Да, она его жена, но он даже жену не пощадит, если та встанет на пути. Для него она – всё равно что посторонний человек. Или мелкий противный комар, от которого можно отмахнуться, а если попытается укусить – прихлопнуть.

Пирса заботили только собственные амбиции. Власть. Любви он не испытывал давно, даже к собственным детям. Она ушла вместе с той, чьё имя было под запретом.

Почему она должна считаться с его желаниями? Если уж идти у мужа на поводу, то надо хотя бы выяснить, куда именно.