Повесть

«Ощущение женщины»

или

«Метаморфоза-1»

ISBN 978-3-941157-03-3

http://www.eveda.org

[email protected]

© 2006 Haller & Co. s.r.o.

© 2006 Георгий Стенкин

© 2008 Iouri Haller Eveda.org

СОДЕРЖАНИЕ

- Извините…

- Вы позволите мне пройти?

- Благодарю.

- Я прошёл, но уйти – не могу.

Глава 1. Туфелька.

Ресторан был весь в клубах сигаретного дыма, в децибелах ансамбля и в диапазонах певицы. В бесчисленных ногах, руках, головах и разговорах. В движениях танцующих пар и групп, в открытых спинах, в открытых ножках, в открытых улыбках…

Были тут и коварные взгляды, томные жесты, призывные наклоны головы и изящные, манящие облизывания губ. Читались насмешки во взглядах, интерес и пренебрежение с высокомерием. Страсть, желание и одиночество с тоской.

Причёски, украшения и оголёности…

Позёрство и шарм. Эпатаж и манерность. Грация и физкультура. Опьянение и мутный взор. Экстаз и «экстази».

Всё было тут. Или…

Лодочка или босоножка? Или – это такие открытые туфли? Какие-то полоски, остроносость и довольно высокий каблучок. Не разберу цвет, в этой мешанине прожекторов, ламп и световых эффектов.

- Ну уйди ты, мужик.

А где белая ножка в этой туфельке? Что-то темное. Чулки? Пусть будут чулки. Я так хочу – чтобы были чулки.

Оп.

Задник туфельки соскочил с пяточки.

Ух…

Осталась балансировать. Не соскочила. Качнулась – раз. Качнулась – в обратную сторону. И повисла. Умничка – туфелька.

Открыла мне всю ступню и пяточку. И в отражении вращающихся ламп, или – в прямонаправленном прожекторе? Или – это просто сияние…

Изящество изгиба, изогнутость подъёма и оголённость…

Она же в чулках! Эта ножка была в чулке! Я видел это! Верните чулки!

Да. Она и сейчас – в чулке. Только коварная туфелька – обнажила сверкание и блеск с того, что не скроешь никакими чулками.

И что же дальше?

Да подождите вы. Такое зрелище!

Оскал тигрицы, разинутая пасть львицы. Туфелька и ступня. Ступня и туфелька. Почему я не слышу громогласного рыка?

Пойду, и как дрессировщик – вложу свою голову между челюстями хищника…

Что-то как-то и музыка стала приглушённой и сигаретный дым куда-то «вытянулся», и мельтешение отдыхающе-развлекающейся публики поубавилось. Или это мне кажется…

Гипноз? Наживка?

Брр…

Где-то был мой коньяк?

- Любезный!

- Повторить. Да. Пожалуйста.

Что? Где?

Не вижу. Где это чудо?

Вроде бы не замечал у себя в глазах никакого лазерного прицела. А тут – метров пятнадцать, наверное…

Говорят, что хорошая оптика нужна только для охоты на дорогую «дичь», чтобы шкуру не попортить. Бить – прямо в глаз.

То есть – прямо в пяточку.

Вот. Есть. Сфокусировал. Пяточка – на месте. И – ступня, и туфелька – всё также беспечно болтается на самом кончике…

Уже иду… Лечу…

Нет. Нельзя быть таким лохом. Стоило только тигрице открыть свою пасть, как я уже готов вложить туда свою голову.

Брейк.

Тайм-аут.

Что у нас – дальше?

Можно в принципе – провести указательным пальцем, вот по этой вогнутости на ступне. Нет – не нужно. Бедная туфелька может сорваться и упасть на этот жуткий тысячеследовый пол.

Тогда…

Прямо рядом с пяточкой – есть выпуклость. По-моему – это называется щиколотка. Или я ошибаюсь? Не важно. Такая маленькая выпуклость…

Как всё же удивительно устроена женская ножка? Тут тебе и ложбинка, и подъем, и пяточка и выпуклость, и вогнутость.

И ещё эта туфелька…

Наверное, женщинам, где-то там наверху…

Выдают дополнительные части к их телам. Чулки, туфельки, украшения, юбочки…

Ну как можно отделить эту туфельку от этой ножки?

Немыслимо.

Невозможно.

Если только мне не придётся снимать её самому. Тогда мы вступим с ней в противоборство. Она – будет стараться до последней возможности прикрывать собой, спрятанное тело, а я – наоборот, буду стараться открыть миру новое чудо…

Прогресс – обязательно победит.

Обязательно.

Итак…

Щиколотка. Хм. Тут опять начинается какой-то мифический изгиб.

Мифический?

Поскольку - в моё разбуженное воображение… Резко «въехала» древнегреческая амфора. У неё – почти такая же грация, в этом же самом месте.

Так.

Я сижу в ресторане.

И смотрю на женскую ножку. Какие к чёрту тут могут быть мифы и амфоры?

…

Э-э-эй?

Куда?

Что это такое?

Туфелька посажена обратно на своё место и ножка - просто пропадает, где-то в складках материи или в темноте барной стойки. Не могу разглядеть.

Ну что там?

Дождался. Дофантазировался. Указательным пальцем – по вогнутости…

Лопух.

Ладно. Включаем центр обработки информации. Что я видел? Нужно же понять – что это было. И что – всё это значит.

Безвыходных ситуаций – не бывает, бывают глупцы не умеющие найти выход. Так не будем же глупцами, а будем искать выход.

Какой выход? Куда – выход?

Просто так – туфельки не бросаются в глаза одиноким мужчинам в самом расцвете сил.

Будем разбираться.

Поехали.

Разумеется, что у туфельки – есть её обладательница, которой конечно же, принадлежит и эта ножка, созерцание которой было так нагло прервано. Туфелька висела в полуснятом положении, минут 15-17. Никак не меньше. Это может говорить о том, что хозяйка – ощущает себя в этой смрадящей запахами и вкусами, грохочущей нотами и звуками атмосфере, вполне комфортно, без суеты и нервозности.

Стало быть – женщина знает себе цену. Несомненно.

Ножка не покачивалась в такт музыке, значит её владелица – или ведёт увлекательную беседу со своим спутником (спутниками), или погружена в собственные мысли.

То, что там нет спутниц – это бесспорный факт. В женской компании – она бы не смогла и двух минут просидеть с неподвижной ножкой.

Теперь – её предполагаемый спутник…

Если это близкий человек, то почему он не заметил почти упавшую туфельку? Слишком близко сидел, чтобы не перекрикивать громкость музыки и зала? Возможно. Но, мужчина не может 15 минут сидеть рядом с эффектной женщиной и не окидывать взглядом её всю – с ног до головы. Он бы – увидел.

А с чего я взял, что она – вообще, эффектна. Может…

Нет. Чулки, изящная (не модная, а именно изящная) туфелька. Неподвижность висящей на самых кончиках пальчиков…

Значит…

Значит - или нет спутника, или он был – но удалился. Удалился в туалет? И теперь вернулся, и от этого и туфелька встала на своё место и ножка пропала с моих глаз?

Может быть. Очень может быть.

Только…

А что если?

Нет.

Возможно?

Тоже нет.

А как же?

Ну конечно.

Стала бы она выставлять свою прелестную ножку в изумительной туфельке на всеобщее обозрение, пока её близкий спутник – находится в отлучке?

Это может быть только по двум причинам. Она совсем не удовлетворена своим партнёром по времяпровождению в этом ресторане. Или – она тут всё же одна, но находится «в поиске», «в ожидании». И именно сейчас – кто-то «клюнул», пока я тут устраивал экзерсисы для туфельки.

А чулки?

Или я себе их выдумал?

Ну… Судя по возрасту…

А я бы определил возраст этой прелестницы в 32-33, скажем так – до 35 лет.

Почему?

Как это я по туфельке и по ступне, сумел определить возраст их владелицы?

Обыкновенная самоуверенность? Или что?

Да очень просто.

Рассказываю.

Женщина, которая в шумном ресторане, сидит у стойки бара и 15 минут не совершает никаких движений ногой и не обращает внимания на почти упавшую с ноги туфельку…

Это – не юношеская энергетика и задор, и не атрибуты наступившей второй молодости, я имею в виду возраст в 40-45 лет. В обоих этих случаях – было бы движение и туфелька – была бы водворена на место, уже минут через пять. Ну – семь…

Поэтому – мы не дёргаемся по пустякам, нам не столь существенно иметь застёгнутыми (или расстёгнутыми) все пуговицы, все застёжки, все туфельки…

Комфорт и изящество, шарм и уверенность в своей врождённой женственности. Естественной эффектности.

Плюс – уже упомянутые чулки и …

И снова - чулки.

Не берём в расчёт внешний вид ножки. Ну там…

Пластические операции, лифтинг. Невзирая на искусственные вмешательства, так как не чувствуется фальши…

Ощущается искренность и естественность.

И – посему:

Если она – на самом деле, находится тут без своего спутника по посещению этого ресторана, то ей не больше 35 лет.

Факт.

Торжество дедукции.

Ок.

Пора выдвигаться на боевые позиции.

Пардон. А как я её узнаю?

Заглядывать всем дамам под юбки? Здороваться с их туфельками?

Блин.

Во влип.

Тоже мне…

Принц из «Золушки».

Ну…

Где наша не пропадала!

…

- Извините…

- Вы позволите мне пройти?

- Благодарю.

- Я прошёл, но уйти – не могу…

- Я должен познакомиться с вашей туфелькой.

- Потому что я ищу свою Золушку.

- Нет. Я не принц. И у меня нет второй туфельки. Но свою – я узнаю точно. Наверняка.

Глава 2. Ножка.

Она смотрела на меня. Нет – не ножка, а – ОНА.

Это – не было смотрением, это не было – взглядом. Это было…

Сначала меня разорвали на сотни мелких кусочков и одновременно…

Впитали…

Втянули…

Всосали…

Два огромных и одинаковых по форме – блюдца. Нет – не блюдца. Ванны? Нет – не ванны. Озера? Океана?

Две поверхности воды, расположенных - одна рядом с другой. Как два стоящих рядом бассейна. С высоты птичьего полёта. Или выше?

Стремительно.

Я как-то резко погрузился, всеми своими сотнями кусков и… Вроде бы целый?...

На самое дно этих резервуаров. Причём – мгновенно достигая неимоверной глубины, куда уже не проникал солнечный свет и в мерцании бликов ощущался холод глубины. Померк свет и меня начала сковывать страшная мерзлота…

Но вот – меня снова выбросило на поверхность. Я – один и целый? Или – я целый, но состоящий из сотен кусочков?

Почему-то я очутился в левом бассейне и меня что-то протащило от одного края – до другого. И – обратно…

Перетащило – в правый бассейн…

И тут – уже выполоскало, туда-сюда - как бельё перед тем как его начать выжимать.

Не нужно меня выжимать!

У-у-х!

Летя обратно к своему месту в ресторане, где я и продолжал стоять, успел заметить, что лечу я – из этих самых бассейнов. Уменьшаясь в своих размерах, они становились огромными глазами женщины.

Женщины, с которой я только минуту назад заговорил. О её туфельке…

Что же это такое?

Что за наваждение?

Она – молчала. И так как я уже побывал в её глазах, то она не рассматривала меня, а смотрела на то место, где я стоял, в ожидании что я всё-таки сделаю что-то такое, что заставит её увидеть ещё и меня – на этом самом месте.

Она уже всё про меня знала. И что у меня есть шрам под правой лопаткой, и что в левом кармане моих брюк лежит карточка-ключ от гостиничного номера с числом 1244. И что в этот ресторан я забрёл совершенно случайно…

И тут освободилось место за баром, рядом с ней.

- Вы позволите?

Обратился я к ней.

И попытался изобразить всем своим телом – стремление сесть на это место за стойкой бара.

- Нэеэет.

Прозвучало.

Это – невозможно. Это слово – звучит иначе, но от неё - оно звучать не может. Она не разрешает мне сесть рядом с ней? Или – она не понимает моего вопроса? Что – нет?

Иностранка?

Инопланетянка?

Иногалактичка?

Так. Так. Спокойно.

Дело в том, что и в первый раз, когда я обратился к ней с вопросом, вроде бы спрашивая разрешения протиснуться мимо неё, среди водоворота тел, но на самом деле – такой необходимости не было. Это была уловка. Я бы спокойно мог пройти и не задев её. Но чтобы не оставить и шанса потревожить её, и вызвать «огонь» её внимания, я обратился к ней с этим глупым вопросом.

Она – и не отодвинулась, и не кивнула мне, и не произнесла – ни слова. Может она действительно – не понимает элементарного французского языка? И сейчас – не может сообразить, что же я всё-таки от неё хочу?

Да…

Задачка.

Ну что же…

Начнём танцевать.

И я начал что-то лепетать и всеми мне доступными жестами и телодвижениями указывать, что я хочу присесть тут – с ней рядом. Воздевал руки к небу и прижимал их к сердцу, обнимал этот дурацкий стул и совершал вообще нелепые движения.

И…

О чудо!

Она протянула руку – с разрешающим жестом и сказала:

- Дэа.

Я был счастлив…

Гремела музыка, за эти несколько минут, пока я изображал ритуальные или брачные танцы павианов, меня толкнули и в спину и в бок, и прошлись по моей левой ноге. Что-то настойчиво спрашивал бармен, один - потом другой. Я ничего не понимал и не внимал происходящее, как что-то реальное.

Она разрешила мне сесть возле неё! Она меня поняла!

…

Она была одна. И я только сейчас смог обратить внимание и на её внешность, и на то что она в левой руке держала какой-то фужер с торчащей из него трубочкой.

И что – чёрная юбка. И что – серебристо матовая блузка. И что – моя туфелька!!!

Это была она!

Она – та сама туфелька, на той самой ножке…

Которая так коварно меня покинула. И вот я опять – рядом с ней.

Что-то нужно сделать? Как-то нужно закрепить успех. Наметить вектор движения.

Но что это?

Она немного наклоняется вперёд, опускает руку почти к самому полу…

Я не вижу, там темно – блики прожекторов не достают своими очередями до этой темноты – у неё под ногами. У нас – под ногами.

Как!

Я – умер!

Я – в раю!

Это – взрыв сверхновой!

Мне нужна пауза. Дайте мне минутку отдышаться…

…

Она совсем сбросила ту самую туфельку, которая завораживающе покачивалась на её пальчиках, буквально несколько минут назад, и созерцанием которой было поглощено всё моё внимание.

И…

Вы даже представить себе не можете, что произошло дальше.

Чудо.

И положила мне на колено, выудив из темноты и выпрямив в моём направлении – свою ножку…

В том самом, невесомом чулке…

Меня пробил разряд тока, силой – наверное…

Сумасшедшей силы.

Как бы вам это описать покрасочнее?

Представьте себе, что вы сидите у костра, где-нибудь на краю поля, у самого начала нависшего над вами леса. Ночь…

Полное небо звёзд, как наброшенное на целый мир – покрывало с переплетением рисунков. Козерог, Медведица, Стрелец… И – кто там ещё? Вы заворожено глядите на плазменное буйство огня, с миллионом языков – от тёмно красного до ослепительно солнечного, вылизывающих друг друга, мечущихся в одним им – ведомом танце…

И вдруг, оттуда из адского нутра головешек, поленьев и углей – вылетает комета и стремительно совершает посадку на вашем колене. Шипя, сжигая ткань джинсов и мгновенно добираясь до вашего тела.

Вы дико вскрикиваете и начинаете в безумстве папуасно прыгать вокруг костра, стараясь стряхнуть с себя эту боль и этот шок.

Вам не случалось - пробираясь в джунглях, под свисающими лианами и разлапистыми листьями дивных деревьев, внезапно ощутить на своём плече – странную тяжесть и прохладу. Повернув голову – увидеть что это что-то с толщину вашей руки, шевелится и пытается обрести равновесие на вашем плече. Змея. Огромная. Вернее – только её хвост.

Нет?

Тогда поверьте мне.

Что-то среднее, между жалящим угольком от костра в вашей голени и смертельной тяжестью падения анаконды на ваше плечо, что-то между этими двумя сумасшествиями – я и испытывал сейчас.

Хотя…

На моём колене – лежала изумительной красоты, невесомого очарования и излучающая само совершенство – женская ножка.

Я не мог оторвать взгляда от проникающей сквозь темноту чулка – белизны ступни, выпуклости щиколотки, и изгиба… Изгибов…

Зашуршала ткань…

Казалось, что мой слух и моё зрение приобрели способность фокусироваться именно тут – в этом самом месте, полностью игнорируя все посторонние ресторанные звуки и возню окружающих нас тел.

Самый лучший друг мужчин.

Как вы думаете – кто это?

Ни за что не догадаетесь.

Самый надёжный и никогда не предающий друг мужчин – это разрез на юбках и платьях.

Есть и ещё у нас друзья. Декольте, кружева и прозрачные ткани. И конечно – модельеры и дизайнеры. Но это – всё уже потом. Самый главный наш друг – это «его величество разрез на юбке».

И в этот раз – он тоже не предал меня. Открыв, обнажив, раззанавесив…

И указав мне путь. Направление. Вектор.

На моём колене – лежало начало дороги, и теперь мне был виден путь – до самого горизонта.

Но я не мог сидеть в оцепенении, я не в художественной галерее. Рядом со мной – живая женщина.

И мне пришлось поднять свой взгляд…

Она улыбалась. Она играла со мной. Она испытывала меня. Она проверяла меня.

Она предлагала мне пройти по неведомому пути. И смотрела с вопросом и с интересом...

Что же я предприму? Насколько я в состоянии совершать поступки? Мужчина – ли я?

…

Когда ты несёшься по трассе со скоростью 280 километров в час и боковым зрением начинаешь улавливать, что твой соперник тебя настигает. И тебе нужно решиться или на безрассудство или на поражение…

Тогда – как видеоряд, проскальзывают где-то вокруг тебя – твои поступки. Твои свершения. Как бы давая тебе возможность оценить – этот, очередной поступок – будет ли он достоин встать в один ряд с уже совершёнными. Или нет?

Оценивай.

Но решать – всё равно тебе…

Не нужно никому ничего доказывать. Это – бессмысленно. Как если бы ты начал спорить со своим отражением в зеркале.

Совершаешь ли ты поступок? Или – доверяешься течению жизни. Ощущаешь ли ты себя – мужчиной? Или – ты просто клерк, бизнесмен, рабочий или врач? Винтик, болтик, шуруп – в толстой доске жизни, в механизме мира, в сочленении мира и твоей жизни…

…

Глядя ей в глаза, я опускаю свою руку – прямо на подъём её ступни. Так, что моя ладонь ложится, почти полностью закрывая, и пальчики и выгнутость подъёма, ощущая нежность чулка и бьющийся пульс на случайно попавшейся жилке, а мой большой палец – проскальзывает под ступню, почти к самой пяточке…

Она вздрагивает. И взгляд – из изучающего превращается в удивляющийся и одобряющий.

Я начинаю свой Путь.

Дивная ножка

женщины-кошки,

пятка нежнее цветка,

дай подержаться

за ножку немножко,

кожа белей молока,

черный чулок,

и ступня балерины,

страсть, а непросто подъем,

нет притягательней

этой картины,

ножка!!!!!!!!

на колене моем...

Светлана Эр.

Глава 3. Дед.

Дед пришёл. Нужно сделать паузу.

Конечно, дед мне ничего не скажет, но нужно хотя бы его поприветствовать…

- Дед, а дед…

- А что? Мамини тоже умели создавать мыслеформы?

- Какие мыслеформы? Какие мамини? Ты что тут включил? Болван.

Ну вот. Дед – не в духе. Что там у него опять приключилось? Дожил до пятого генера – и всё никак не успокоится. Болваном – назвал.

- Дед. А что такое – болван?

Дед остановился посреди комнаты и посмотрел на меня, как будто только сейчас заметил, что ещё и я тоже – нахожусь в этой комнате. И опять – набросился на меня.

- Болван?

- Болван – это ты. Тебе сколько лет уже – внучек? А…

- Ты же не понимаешь….

Он даже взмахнул рукой – от разочарования.

- Первая четверть генера – тебе когда стукнет? Ну…

- В этом сидере – или в следующем? Эти ваши идиотские системы летоисчесления…

- Как было раньше – здорово. Год – десятилетие, столетие – век. Ласкает слух.

- А теперь –что? Сидер и генер. Тьфу.

- Что ты тут смотришь? Больше заняться нечем?

- Кто тебе разрешил брать биопамять моего отца?

Ну давай, давай дед. Успокаивайся. Пойду – принесу ему стритколу. Ему нравится.

- Вот, дед. Попей. Успокойся.

- Во-первых – я не смотрю. Биопамять – нельзя смотреть, её можно только – внимать.

- А во-вторых – болваном то легко обзывать, а я – между прочим, делаю домашнее задание. Да. И – первая четверть генера у меня была уже два сидера назад. Я уже имею доступ к исторической биопамяти. Иначе – дневник твоего отца, просто бы не отозвался на мой контакт.

- А в-третьих – биопамять не включается, а начинает трансляцию.

Вот это он любит. Разумно и логично. Всё – по полочкам разложено.

Дед смотрел на меня и видимо – собирался с мыслями. Глотнул еще стритки и…

- Давай – отмотай немного назад и запускай. Посмотрим вместе, что ты там за домашнее задание готовишь.

Отлично. Пронесло.

Отмотай назад – это значит продвинуться в обратном направлении. Запускай – значит пустить нормальное течение времени. Хорошо – хорошо.

Глава 4. Ножка… и ещё выше.

…

Глядя ей в глаза, я опускаю свою руку – прямо на подъём её ступни. Так, что моя ладонь ложится, почти полностью закрывая, и пальчики и выгнутость подъёма, ощущая нежность чулка и бьющийся пульс на случайно попавшейся жилке, а мой большой палец – проскальзывает под ступню, почти к самой пяточке…

Она вздрагивает. И взгляд – из изучающего превращается в удивляющийся и одобряющий.

Я начинаю свой Путь.

Дивная ножка

женщины-кошки,

пятка нежнее цветка,

дай подержаться

за ножку немножко,

кожа белей молока,

черный чулок,

и ступня балерины,

страсть, а непросто подъем,

нет притягательней

этой картины,

ножка!!!!!!!!

на колене моем...

Светлана Эр.

Это стихотворение, как мне кажется – очень подходит именно к этой записи в моём дневнике. Помню – рассказал Светлане об этом своём приключении и она написала это стихотворение. Удивительно точно и поэтично.

Но…

Мне нужно вернуться в ресторан. Там меня ждут. Я ещё не закончил с ножкой…

…

Она вздрогнула. И ножка – инстинктивно согнулась в коленке. Совсем чуть-чуть…

А-а-а…

Где-то там, в конце моего пути – вдруг блеснула ослепительная белая вспышка. Словно – вырвался неимоверной световой силы, из темницы – кто-то или что-то, но с бешеным стремлением к свету и ко мне…

Это – мой друг «разрез на юбке» открыл тоненькую полоску яркой и белой…

Ничем не прикрытой, невинной и чистой в своей белизне и яркости…

Чулки. Я был прав.

Там где заканчивались чулки – открывался мир без штор и паранджи, без пуританских километров ткани и без ложной стыдливости прекрасного белого лебедя. Белое царство красоты…

Белое…

Говорят, что белый – это холодный цвет, цвет снега и льда. Мороза и оцепенения. Но в этот миг – белый цвет стал для меня прожектором чистоты и наготы. Открывающейся тайной и воспаляющимся огнём. Бушевала стихия чёрно-белого колдовства, женского естества и мужского, чего-то животного…

Белая полоска женского тела…

Аккуратно и максимально нежно – я развернул свою ладонь, так – чтобы нижняя часть её ступни оказалась прямо у меня на ладони. Но – не нарушая контакта, мягким поглаживанием и прикосновением…

И – она была вынуждена ещё немного приподнять свою коленку. Лёгкий толчок пробежал от самых кончиков её пальцев – туда, в высь – к белому…

Я снова – решил взглянуть в её глаза. Не ломаю ли я – так тщательно выстроенную увертюру в нашей пьесе? Не берут ли верх инстинкты и упоение от мгновения откровений? От нежности прикосновений. Продолжается ли игра? Или уже тело отдано во власть чувств и гормонов? Женственность – или расчёт? Искренность – или сюжет?

Нет. Её глаза – отвечали мне с благодарностью…

Ты – сама нежность. Я – жду…

Левая рука – уцепилась за стойку бара, а правая – всё ещё держала фужер с торчащей из него трубочкой. Только…

Трубочка – застыла в своём движении. Сжатая в губах, зубах…

Выскочив из фужера – разбрызгивая капли жидкости на одежду, на руки и на…

На чулок…

Если бы мы не были посредине ресторана, сидя на крошечных банкетках у стойки бара. Если бы не было – круговорота цветовой и световой феерии. Мельтешения тел, звуков и всего какого-то вообще невозможного.

Могло бы показаться, что у женщины – соскочила туфелька с ножки и любезный мужчина галантно пытается водрузить случайную утрату – на своё законное место.

Только…

Всё это происходит – с замедлением в сотню раз.

Вокруг – сплошная сутолока, а эти двое – замерли в своём неспешном диалоге. Не происходит смены позиций. Она – смотрит на него, он – держит правой рукой её ножку. Немного склонившись. Её правая рука с фужером – остановилась в слегка неестественном положении.

Никто не чувствует нарастающего напряжения, экспоненциально растущих зарядов энергии. Энергетического противостояния и насыщения до искрения атмосферы – вокруг нас двоих.

Будто – кокон или энергетическое поле неимоверной силы сталкивало нас друг к другу. Сжимаясь с каждым нашим вздохом, спрессовывая и так, до критической массы «накачанное» и разогретое – ядро. Ядерный взрыв – не минуем. Зашкаливают – все приборы.

Пожарной команде и отряду спасателей – выступить на стартовые позиции. Будут тысячи жертв и огромный участок поражения. Разрушения и глобальный катаклизм.

…

Для меня же… Время неслось с сумасшедшей скоростью. Я – не успевал опомниться от одного потрясения, как – обрушивалось новое. Только что – я был ослеплён открывшейся узкой полоской белого участка тела – там… Почти у горизонта, за магистральностью и путеводством чёрного чулка.

И теперь…

Я вижу, что она тоже начала свой Путь.

И наши Пути – должны где-то пересечься, встретиться. Нет больше сил выдерживать этот накал страстей. Перегорают – один за другим, все предохранители. Начали лопаться лампочки и взрываться фужеры.

Нужно.

Пора.

Хорошо. Сделаю следующий шаг.

Женщина – ждёт. Женщина – зовёт. Женщина – дарит мне…

Я подношу свою левую руку к её ножке и пытаюсь смахнуть те нечаянные капли жидкости, которые могли осквернить и испортить безупречность этого зрелища.

И касаюсь - внутренней стороны коленки, ложбинки – под коленкой, так – немного сбоку, и – немного пониже… Или – повыше?...

Но вот - я уже обеими руками поддерживаю эту чудесную ножку…

Рефлекторное движение… Очередной толчок всего естества. Спазм или судорога. Или – просто ответ тела на прикосновение другого тела. Что-то животное и магнетическое…

И мне приходится привстать со своего места, чтобы не выпустить из рук…

Но. Нужно.

Нельзя.

Я не понимаю.

Она роняет свой фужер. Из её уст – слышен вздох. Горячий, страстный.

Что-то кричит бармен.

Я опускаюсь на колено и встаю прямо в стеклянные осколки и в лужу. Главное – не выпускать из рук…

Она – поправляет слишком широко распахнувшийся разрез на своей юбке и смотрит на меня.

Что же делать?

Как быть?

Я чувствую рядом со своим коленом – на полу, что-то…

Это – туфелька! Моё спасение и моё – чудо. Наше – спасение.

…

Вынужденно отпускаю правой рукой свою ношу, и выуживаю из темноты приполья – на свет, чтобы показать ей наше спасение.

Она глядит на свою туфельку и кивает мне в ответ. Да – это правильное решение.

Она будет в состоянии встать на обе ноги, и идти…

Её взгляд, говорит мне – веди меня…

Теперь – твоя очередь.

Как я – вела тебя, так ты – теперь берёшь бразды правления в свои руки.

Веди меня…

Глава 5. Эстроген.

- Тормози.

- Ну…

- Останови ты это…

Мы сидим в месте с дедом в моей комнате, дед – на своём любимом «табурете», а я – на своём рабочем месте. Я готовлюсь выполнить домашнее задание – поэтому я был вынужден пользоваться и регистратором своих эмоций и оформителем мыслеформ. Да и управлять этой старинной биопамятью приходилось руками.

Как мне рассказывал Гоэтано, это мой друг – мы с ним в одной группе учимся, историки специально не меняют системы управления старинных биопамятей, чтобы максимально приблизить ощущение тех эпох. Приходится махать руками в воздухе, чтобы изменить фокус или повернуть ракурс. Освещение – тоже иногда совсем негодное.

Качество и разрешение изображения такое…

Что совсем не ощущается эффект присутствия. Как будто тебя засунули в какие-то декорации. Даже как-то не по себе. Я то понимаю, что остался в своей комнате и только полнопространственное изображение заполнило собой мои органы восприятия. Но мозг – отказывается верить. Привык – к современному качеству трансляции. Да ещё – совсем нет эмоционального фона. Что, тогда они ещё не умели дополнять в содержание свой эмоциональный фон?

Разве могут быть на самом деле – такие запахи? Это кажется называется – сигаретный дым? Где-то я внимал уже об этом. Предгенерная эпоха. Когда люди ещё использовали искусственные стимуляторы.

Жуть.

А освещение в ресторане? Никакой избирательности и фильтрации. Хорошо хоть слова, эти старинные, я почти все знаю…

«Магистральные», «ядерный взрыв».

Как только историки в этом во всём разбираются?

Но вот с туфелькой, с этой – я ничего не понимаю. Чего он так тянет? Конечно – в его видении выглядит всё довольно сексуально и красиво. Но почему-то я ничего не чувствую. И потом…

Я никак не могу понять – это маминя или сексиня там с ним?

Дед опять сейчас начнёт называть меня – тупым и безмозглым. А как мне во всём этом разобраться. Ему хорошо – он это всё помнит сам. Его отец прервал свою физиологию в середине второго генера, дед – тогда уже был взрослый. У них раньше было не модно тянуть с рождением детей до второго генера.

А мой папа – в конце своего первого генера позаботился о потомстве и…

Кстати – нужно спросить у деда, что там за история с сексиней произошла у моего отца, после которой – он тоже решил закончить физиологическую жизнь.

Что он там опять надумал?

«Тормози». Где он только такие слова берёт? Хорошо, что я уже привык и знаю почти весь его допотопный лексикон. Нет бы сказал – поставь на паузу. Так нет – тормози.

- Ну что опять, дед?

- Если ты думаешь, что я уже что-то начал понимать, то ты ошибаешься.

Что-то он как-то согнулся. Может – опять отклонения от функциональности начались? Так уже бы примчалась мгновенка. И оказала бы ему полную физиологическую помощь.

Ну-ка, где у меня тут - его биопоказатели?

Выброс гормонов? А каких? Из группы эстрогенов?

- Дед…

- Да у тебя сексуальное возбуждение! В твоём возрасте!

- Вызвать твою сексиню? Или – запустить психокоррекцию?

- Да заткнись ты, «внучек»!

- Ты можешь помолчать хоть пять минут?!

- Дай отдышаться.

Глава 6. Локон.

Она стояла прямо под решёткой воздушного вентилятора. Не совсем – в проходе, но и не у самых дверей вагона.

Вагон метро покачивался и вверх-вниз, и вбок, его кидало на поворотах. Вырывающийся воздух тоже менял свою интенсивность, из-за скачков давления в тоннеле метрополитена. Поэтому – казалось, что за решёткой вентилятора сидит какой-то волшебный джин из бутылки и сложив свои губы «в трубочку» - старается растрепать причёску. Её – причёску. То – дунет посильнее, то ослабит напор…

Я увидел какой-то блеск. Что-то блеснуло в серой массе окружавших меня попутчиков. Это мог быть «зайчик» от прожектора в тоннеле, или отблеск от стекла на часах кого-то, кто решил вдруг подвигать своей рукой «в часах».

Почему я решил повернуть голову именно в направлении на эту блестящую вспышку? Что меня толкнуло?

Но я уже не смог оторвать взгляда. И даже когда на остановке – произошло опорожнение и сновонаполнение вагона, даже эта сутолока, толчки и «оттирания» всем телом, громкие возгласы и мешанина серых оттенков одежды на людях – всё это не смогло оторвать моего взгляда…

Наоборот – я оказался на пару метров ближе…

Он светился и подмигивал мне, покачиваясь в такт движениям вагона.

Опять остановка. Снова – погрузка-выгрузка. И я ещё ближе к ней…

Меня просто тянет что-то в направлении к ней и к нему.

К этому светлому и нежному, словно трепещущему на ветру листку клёна, или белому цветку сакуры.

К завиткам и пружинной вытянутости – слегка рыжеватому и белому локону.

Белокурый локон.

Так, кажется говорят поэты…

Я могу сделать ещё один шаг, в освободившееся пространство – и оказаться совсем рядом с ней. Вперёд – мой Росинант. Нас ждут свершения и слава…

Дело в том, что я был в тёмных очках. Вчерашнее празднование дня рождения Петровича закончилось в полном соответствии с русскими традициями – пьяным мордобоем. Нет – я ничего не имею против. Расстались мы по-дружески, но заплывший глаз я всё же решил пока скрывать от посторонних взглядов. Иностранец с заплывшим глазом – может вызвать лишнее внимание. Мне это совершенно ни к чему.

В России я бываю редко, но если уж приезжаю, то с друзьями мы «отрываемся на полную катушку». Так это кажется тут говорится.

А локон – манил…

Нас разделало каких-то 2-3 дециметра. Я уже ощущал запах её духов.

Что это было? Не знаю точно, но ясно чувствовался аромат жасмина и ещё чего-то…

Я не мог разглядеть чётко её лицо, ясно виделся только контур. Это – носик, а это – губы, и линия подбородка плавно переходящая в линию шеи…

Стоя немного позади неё и ухватившись рукой за ту же перекладину, за которую держалась она, я видел ещё какой-то блеск на её руке. Толи кольца - толи кольцо. Не важно.

Она, видимо почувствовав моё пристальное внимание или взгляд – повернулась ко мне, изучающе окинула меня взглядом и сказала:

- Вам не темно там, в этих очках?

Я конечно понял вопрос, как бы не был плох мой русский язык, но вот – интонацию, почему-то не уловил. Был это – упреждающий вопрос, чтобы предотвратить возможные попытки пойти на контакт, или – её действительно заинтересовала странность пассажира в полутёмном вагоне метро – в солнцезащитных очках. Не понятно.

И только сейчас я увидел, что у неё в другой руке – книга, которую она всё это время читала. Вот – почему она не двигалась со своего места и не вертела головой по сторонам.

Но что же ответить? Как себя вести?

Не дождавшись ответа – она отвернулась обратно к своей книжке. Отцепив на мгновение руку от поручня над головой – легко, поправляя, сделала жест по заталкиванию выбившегося локона из причёски – обратно в причёску. Или – под шапочку? Я не мог разглядеть.

Но ничего у неё не вышло. Локон – упрямо вернулся на своё место, дразня моё внимание и играя со мной – в только ему известную игру.

- Мой глаз – разбит. Мне стыдно. Я спрятал его.

Единственное – что я смог ответить. Так как разговор следовало продолжать. Мне был подан чёткий сигнал – женщина подчеркнула своим поправлением причёски, что она женщина. И это была реакция на моё появление. Следовательно – книжка интересует её уже гораздо меньше, чем чьё-то внимание.

На абордаж!

Она, конечно услышала мой ужасный акцент. Моё протягивание р-р. И если даже она не разбирается в оттенках звучания французского языка при произношении русских слов, то мой ответ – в любом случае должен побудить её к продолжению диалога.

- Француз с разбитым глазом! Что – ревнивый муж, решил вам испортить зрение, чтобы вы больше никогда не увидели его жену?

Захлопывая книжку и поворачиваясь ко мне всем корпусом, явно – с широкой улыбкой на лице, произнесла она.

Я не мог не ответить.

- А что вы читаете?

Протянув руку и поворачивая её ладонь с книгой к себе – решил не отвечать шуткой на шутку а попытаться ещё более сократить дистанцию между нами.

Жасмин – конечно жасмин был в духах. Но вот…

Какой-то чрезвычайно нежный аромат, ещё примешивался к запаху жасмина. Что же это?

Помада?

Нет – этот вкус розы я уловил сразу. Так может пахнуть только помада, причём – свежая, видимо нанесённая на губы прямо перед вступлением в метро.

Кто ты?

Студентка, читающая учебник?

Молодая жена – коротающая минуты между домом и магазином за чтением женского романчика?

Обе – могли подмазать губки перед вступлением в «общество» попутчиков из метрополитена. Но почему – жасмин?

Она позволила притянуть свою руку с книгой почти что к моим очкам, но я всё равно ничего не увидел.

Помотав отрицательно головой я сказал:

- Вы можете прочитать мне этот автор?

- Хм.

Услышал я озвучение, скрытой от моего взгляда улыбки.

- Француаза де Саган.

Прочитала она, словно для экзаменатора.

Ага! Попалась, колдунья.

Ты не студентка и не мчащаяся по семейным заботам супруга. Ты – читаешь французскую женскую прозу и заговариваешь с французом в тёмных очках и спрятанным разбитым глазом…

Я понял, что это за оттенок запаха примешивается к жасмину и розе.

Это – флёр де оранж, шампунь или молочко для тела.

Да. Мы – почитательницы всего французского…

Я не удивлюсь, если у неё на голове не шапочка а гаврош.

И если кто-то скажет, что судьбы – не существует, то я могу спросить – каким чудом мы тут встретились?

- Я выхожу.

Вдруг услышал я. Куда – выхожу? Зачем – выхожу?

А…

Это – её остановка.

Судьба – злодейка, пытается её вырвать у меня. Не выйдет. Нет – она то выйдет. Но не получится – нас так просто разлучить.

И я выскакиваю на перрон вслед за ней.

Тут значительно светлее, чем было в вагоне, поэтому я могу разглядеть и её гаврош и юбку со скошенным подолом и короткую, коричневой кожи курточку, и даже шарф.

О боги!

Француженка – в московском метро. Вот так встреча!

Беру её за руку. Она не отстраняется и улыбаясь смотрит на меня. Теперь я могу наконец-то снять эти дурацкие очки…

Вижу прекрасные и очень чёткие черты лица, игриво поблёскивающие глаза и манящую улыбку.

Да.

Начинаю объяснять ей – уже на французском, что был увлечён сверканием её локона, и что нахожусь в страшном смятении, что совсем не слышал французского акцента в её русском произношении, и что собираюсь её проводить – куда бы она ни шла…

Слышу от неё - до боли знакомое «Уи», и на чистейшем «парижском» - что сначала ей нужно заскочить в книжный магазин, тут – прямо у метро, а потом – у неё запаркован мотороллер, и мы можем «подскочить» на приличный круасан – тут не далеко.

Голова начинает кружиться и мы – взявшись за руки направляемся к эскалатору.

Глава 7. Пиво.

- Дай мне пульт. Тьфу ты…

- Выключи это. Совсем.

Дед замолчал. И это значило, что он или начнёт мне спокойно объяснять все эти доисторические премудрости, или опять начнёт буянить.

- Дед, а ты вообще сегодня обедал? Может – тебе что-нибудь приготовить? Вкусненького?

Он посмотрел на меня, как будто снова обнаружил, что он не один в этой комнате. Нет – сейчас опять назовёт болваном и уйдёт. И останусь я с невыполненным домашним заданием. Конечно – можно будет смоделировать конспект из того что я уже изучил, и попросить помощи у наставника…

И тут дед очнулся.

- Что-то мне хочется пива.

- Закажи ка мне пивка, внучек.

- А…

- Эти ваши идиотские темпы прогресса! Только успел привыкнуть, что техника удовлетворяет любые мои желания. Не нужно никуда ходить, даже вставать не нужно – всё приедет, появится и откуда-то выдвинется…

- А тут – опять. Оказывается – нужно всё делать самому. Атрофируется самооценка.

- Как мне всё это надоело!

- Слышь, внучек! Сгоняй к ЕДЕ и принеси мне холодного пива.

- А…

- Да тебе же не положено.

Ну вот. Начинается. Потом он захочет коньяка и вызвать свою сексиню, а меня попросит погулять «на свежем воздухе». Как будто не знает, что у нас весь воздух – свежий, и что к себе домой он не будет добираться и десяти минут. Транспортёры – ещё никто не отменял.

Хотя я что-то слышал, что собираются ограничивать мгновенные перемещения, чтобы люди привыкали больше двигаться на своих ногах.

Почудилось, что дед прочитал мои мысли…

- Правильно, внучек.

- Давай, мотай ко мне – там у меня в шкафчике над ЕДОЙ, найдёшь два сосуда. Тащи – сюда. Мы тут в охладитель их засунем – и будет отличное холодное пиво.

- Ну что ты на меня так смотришь.

- Мне – положено. У меня физиология – не справляется сама. Привыкла к потреблению алкоголя.

- Давай, давай – двигай. Раз уж вы придумали, что нужно самому двигаться – вот ты и двигай. Для деда.

- А я пока – поразмыслю, как тебе это всё получше объяснить.

Пошёл. Ну и слава тебе…

Почему-то вот – ЕДОЙ, я привык называть то, что раньше именовалось кухней. Организм свой – тоже, называю физиологией. Странно. А все эти их новые глаголы, вернее – старые глаголы с новым смыслом.

Внимать. Что мы раньше внимали? Истины? Правду? А теперь они внимают полнопространственные образы, да ещё и с запахами, движением воздуха и эмоциональным фоном. Кино! Точно, это раньше называлось – кино.

Как же ему объяснить то? Чтобы понял?

Ну-ка – ну-ка, как это мой отец говорил по-русски – «без пол-литры не разведёшь», или – разберёшь, или – разгребёшь? Не помню. Надо будет посмотреть старые записи. Тьфу…

«Внимать исторической биопамяти».

Бред.

Ага! Вот и внучек! Быстро он.

А…

Транспортёры эти мгновенные, я и забыл совсем.

- Давай. Скажи там ЕДЕ, чтобы получше охладила. Только чтоб не заморозила совсем! Мне – не лёд нужен, а жидкость!

Я целый день убил на то, чтобы обмануть свою ЕДУ и получить от неё целый литр пива. Конечно, я мог просто заказать в социальном обеспечении и мне бы тут же доставили. Мало кто на Земле имеет такие привилегии.

Но так же не интересно. Вот я сам…

- Наливай.

- А чтобы нам к пивку-то? А? Что мы там раньше то употребляли с пивом?

- Ну-ка, глянь в эти свои исторические регистры, чем там закусывали пиво наши предки? Что-то я уже и не помню. Вобла? Сыр? Раки? И солёные орешки?

Подожди. Пиво – не закусывали. С пивом – потчевали. Точно. Какое хорошее слово – потчевали. А то - физиология, функциональность…

- Ну чего сидишь? Расселся тут. Кому нужно домашнее задание делать – мне или тебе?

- Дуй к ЕДЕ. И по списку, по списку…

- И себе бокал принеси…

- Чего? Физиологический контроль? Отклонения от функциональности? Сразу мгновенка появится?

- Ерунда. Мы и ей нальём.

- Да ладно ты. Не волнуйся. Ты – только попробуешь. Мне – и самому мало.

- Неси, давай закуску.

Глава 8. Стриптиз.

- Привет, дорогой.

- Здравствуй, радость моя.

Она – что, ждала меня около двери? Или услышала шум лифта?

Наверное – увидела из окна, как я подъехал к дому…

Значит – видела и букет. А я его прячу за спиной – почём зря. Как болван.

Расстёгивает моё пальто! Ничего себе!

- Что тут происходит?

- Я кому принёс эти прекрасные цветы? Моей прекрасной имениннице? Или – себе?

- С днём рождения, дорогая!

Запрыгала, чмокнула в щёчку и убежала искать вазу для цветов. Хоть разденусь по-человечески. Что-то мне не нравится это всё. Какая-то она слишком возбуждённая. К чему бы это?

Как же мне ей подарок то преподнести? Прямо сейчас? Или – попозже? В ресторане.

И одета она как-то странно. Не для выхода в ресторан. Ну мы же договаривались…

Где она откопала эту юбку? Что-то я раньше её не видел. Какая-то странная кофта…

Пригласила своих подружек или кто-то припёрся сам? Опять – всё по-дурацки…

Хм. А почему в зале не горит свет?

Ладно. Пойду переоденусь во что-нибудь не столь официальное. Устал я от этого пиджака и галстука.

- Куда ты меня тащишь? Ну подожди, дай я сниму хоть галстук. У меня же все рубахи – в спальне…

- Мы что – в ресторан не едем? Что ты опять задумала?

- Иду. Иду.

Хорошо, хоть не успел подарок вынуть из кармана. Так прямо ворвалась в спальню, будто я тут что-то прячу. На кухню? Нет.

Ого! Сколько свечей-то! А зачем тут эта ширма? Что за представление?

- Дорогая! Что происходит?

- Куда? Сюда – на диван? И что дальше?

- Ты не забыла, что я не ужинал?

- Ах – будет мне и ужин? А что ещё будет?

- Ну куда ты?

Опять куда-то ускакала. Выключила свет в коридоре. Почему я должен сидеть на диване в своём офисном костюме и ждать - не понятно чего? Что за выкрутасы?

Ага. Вот – появилась. Переодела блузку…

Вернее – сняла кофту, надела что-то вроде пиджака.

И – что это? Галстук?

А что у неё в руке?

Что-то мне всё это смутно напоминает…

Это – пульт управления нашей долби аудио системой. И она включает музыку. Будем слушать музыку?

Так ведь это же…

« You Can Leave Your Hat On - by Joe Cocker »

А это значит…

Вот это номер! Кто – кому тут делает подарки?

Так.

Она делает первый шаг…

Вау! Вот это – походка! Ким Бессингер – отдыхает!

Ух ты! Где это ты такие движения выучила? Что-то раньше я их у тебя не видел.

И ещё – поворот. И – кошачья походка. След в след. А бёдрами то, бёдрами как повела…

Baby take off your coat

Медленно. Медленно.

Только не спеши…

real slow

Пиджачок, пиджачок – долой…

and take off your sh oes

I'll take your shoes

Дай мне твою туфельку!

- Дай её мне!

Я хочу её съесть!

Baby take off your dress

yes yes yes

Да! Да! Да!

You can leave your hat on

You can leave your hat on

You can leave your hat on

Поэтому ты надела такую юбку, чтобы её можно было снять одним движением руки. Ты – фантастична!

- Ты – фантастична!

Ты осталась в одном галстуке? Нет. Ещё есть что-то на бретельках, коротенькое – не достаёт и до чулок! Есть ещё и чулки!

Какое же ты у меня – чудо!

- Какое же ты у меня – чудо!

Go on over there

turn on the light

Да! Включай эту лампу за ширмой.

no all the lights

Ничего больше не включай. Не надо. Я начинаю бредить.

- Это мне снится?

Come back here

stand on this chair

Свет бьёт мне в глаза и я вижу лишь твой силуэт. Но зато – какой! Силуэт. Как можно не любить такую красотку.

that ' s right

- Да! Это правильно!

Ты гипнотизируешь меня.

Raise your arms up to the air

- Вверх!

no shake ' em

- Вверх эту маечку!

Ну же. Поманила…

И перешла к чулкам. Ну же. Твоя маечка просвечивает на свету!!!

- И!

You give me a reason to live

You give me a reason to live

- Ты, даёшь мне этот смысл!

- Только ты! Смысл – жизни!

Она усаживает меня обратно на диван, так как я вскочил и направился к ней. Я уже не могу сидеть!

You give me a reason to live

- Па-да.

You give me a reason to live

Sweet darling

- Моя сладкая!

За ухом – чулок. Рву пуговицы на рубахе – мне жарко!

You can leave your hat on

You can leave your hat on

feeling

- Чу-увство!

С чулками – покончено. Ну же – снимай же эту свою маечку!

you can leave your hat on

you can leave your hat on

you can leave your hat on

Всё! Больше не могу. Она тут передо мной…

Двигается – как огонёк свечи. И эти блики по стенам…

you can le ave your hat on

Suspicious minds a talkin'

try'n' to tear us apart

- Да.

they don't believe

in this love of mine

they don't know I love you

- Я люблю тебя…

- Да.

they don't know what love is

- Та-да, да, да-да-да. Снимай и это.

- Мне? Рррр… Разорву.

they don't know what love is

- Та-да, да, да-да-да. Нет.

Я сейчас сойду с ума…

they don't know what love is

I know what love is

- Это – любовь!

Sweet darling

- Моя сладкая!

You can leave your hat on

You can leave your hat on

Feeling

- Куда? Куда?

You can leave your hat on

You can leave your hat on

…

И почти как героиня Ким Бессингер – она заворачивается в шаль и пытается от меня ускользнуть.

Но я уже видел это кино. И заранее вскакиваю, преграждая ей путь на балкон.

Поднимаю на руки…

Она обнимает меня за шею. Я чувствую её разгорячённое тело…

И несу в спальню.

Она тут тоже разожгла свечи. Всё предугадала заранее…

И подготовила.

В свой день рождения…

А что же тогда будет на мой день рождения? А на десятилетие нашей свадьбы?

Вот тут мы сядем. Я не выпущу тебя из рук.

Левой рукой достаю из кармана брюк…

Пиджак я где-то потерял.

Бархатистую и продолговатую коробочку. Нет не смотри.

Я дотронусь бархатом до твоей коленки и пройдусь по животу…

Да. Теперь можешь открывать.

Есть. После такого…

Ты заслуживаешь тысячу таких колье.

Но в этом…

Колье.

И больше без ничего…

Да. Там в зеркале мерцает отражение.

Ты – прекрасна. Моя нагая нимфа.

- Ты – прекрасна. Любимая.

Где же твои губы? Столько всего – к чему я хочу прикоснуться…

И мы медленно…

Заваливаемся на наше супружеское ложе.

Глава 9. Жена.

- Вот ты говоришь – сексуальное возбуждение.

- А я вот сейчас вспомнил свою жену. Один из её дней рождений…

- Тебе даже не нужно ничего говорить, внучек. Я и так вижу по твоей физиономии, что ты не понимаешь.

- И нечего тут кивать головой.

- Жена! Понимаешь. Жена.

- Не – сексиня. Не – маминя. А – жена.

- Какой же ты болван.

- Я в твои годы…

Дед отхлебнул ещё своего пива и опять погрузился в раздумья. Я уже собирался сформировать небольшой экранчик – за спиной у деда, чтобы он не видел – и посмотреть новости. Но не тут то было.

Вдруг – дед продолжил:

- Вот ты уже на пятую ступень перешёл. А не знаешь, что такое – жена.

- Вы что там, историю совсем не изучаете?

- Ну что ты, дед?

Попытался я как можно мягче – ответить ему.

- У нас история только началась – на пятой ступени. Четвёртый предмет – появился.

Он аж чертыхнулся.

- Это в двадцать-то лет? Или тебе уже больше?

- Ну посчитай ты, деревня. В генере – восемьдесят лет. Ты – перешёл во вторую четверть. Когда у тебя началась вторая четверть генера? В том году? Или – в позапрошлом?

- Ну что ты смотришь на меня, как баран на новые ворота?

- Какие ворота, дед? Ты чего – опять начинаешь заговариваться?

Мне это уже перестало нравиться. Но ведь он мне так и не объяснил про эту туфельку. Нужно успокоиться. Я люблю своего деда. Я очень его люблю.

Дед:

- Да – ворота, тут ни при чём. Ты мне можешь сказать? В этом сидере – ты перешёл во вторую четверть генера, или в том – который уже прошёл?

Как-то он тоже нервно стал говорить. Наверное это его пиво так действует. В прошлый раз когда он выпил коньяк, то у него и речь стала несвязной и взгляд был какой-то мутный.

- В этом сидере я перешёл во вторую четверть генера. Дед. Ты же сам меня поздравлял, триестр назад…

- Что забыл? Что-то ты много стал забывать, дед. Может опять пора на биопрофилактику? А – дед?

Он посмотрел на меня так, будто сейчас я это всё говорил карасиме, которая проплывала мимо моего окна.

- Значит - тебе двадцать один год. Что ты меня дуришь?

- Я в двадцать один – уже был женат.

- Ах. Да. Я же не объяснил тебе, что такое – жена, и что такое – женат.

- Подожди. У вас что – в двадцать лет всего три предмета в школе? Ты издеваешься надо мной? Как это такое возможно?

- Ну дед.

Опять мне приходится придавать своему голосу умиротворяющие оттенки.

- Да. У нас было три предмета. Основы математики, основы физики и основы творчества. Сейчас, начался новый предмет - история.

- Так оно – по школьной программе. Я смотрел – всё правильно.

Дед вскочил со своего «табурета» и принялся ходить по комнате.

- Ещё бы ты не был болваном. Почему я раньше не обратил внимания на твоё образование? Как ты мог скрывать от меня – все четыре ступени, что у вас такое идиотское образование? То-то я смотрю, что ты и половины из сказанного мной – не понимаешь.

- Основы физики!

- Основы творчества!

- А что такое – элементарная жена, ты не знаешь. Дожил до двадцати лет – и не знаешь, что такое - жена.

- Слушай, внучек, а у тебя с сексуальным развитием – всё в порядке? Торможения процессов – не наблюдается?

- Ну-ка – открой мне свою карту биоразвития.

- Где?

- Ты нарочно заставляешь меня вертеться? Не можешь – передо мной открыть экран с биопоказателями?

- Ты мне надоел. Всё – ухожу.

- Дед, а дед. Вот тебе – мои показатели, изучай. А я пока тебе второй сосуд с пивом принесу…

- Хорошо?

Нельзя его отпускать. Он мне сейчас всё расскажет. Даже то, о чём Наставникам запрещено нам рассказывать по возрастным критериям. Пусть попьёт пива и расскажет мне о туфельке и о своей жене. Очень интересно. Я потом – всем друзьям расскажу. И мы сделаем постановку в мыслетеатре и будем выступать перед остальными…

Дед улыбнулся и уселся в мягкий диван.

- Давай. Неси.

Он взял блюдце с солёными орешками и с довольной физиономией – захрустел.

…

Моя жена – была ПОДАРКОМ. Понимаешь?

Ну вспомни, я тебе как-то дарил на твой день рождения – амулет. В коробочке и в праздничной бумаге, с красочными ленточками и бантиком…

Вспомнил?

Ты ещё так радовался – самой коробочке…

У вас же сейчас – всё в мыслеформах. Подумал – и получилась упаковка для подарка, подумал – и стал виден сам подарок. Скукотища.

А как ты разрывал бумагу? И спешил добраться до внутренностей подарка?

Азарт. Сюрприз.

Так вот.

Вот таким – красочным ПОДАРКОМ, с ленточками и бантиком, в яркой блестящей упаковочной бумаге…

И была моя жена.

Она часто меняла свою «упаковку». Каждый раз – сюрприз был иным и неожиданным.

Помню, как-то даже не было повода…

А она встретила меня дома – только лишь в коротеньком передничке…

Да тебе ещё рано об этом!

Чёрт!

Ну ты понял?

Она , дарила себя – мне. Всегда и тысячи раз. Отдавала…

И менялась. Сумасбродничала…

И сияла от удовольствия.

Щедро одаривала меня своей любовью и…

Я же – прыгал вокруг неё, как ребёнок в костюме зайчика вокруг новогодней ёлки. И бросал к её ногам – свои свершения.

Ей – предназначались все мои открытия и все мои творения.

Она – купалась в них и расцветала, как летние цветы.

Представил?

Это тебе не в мыслетеатре – тупо пялиться на проплывающие образы. Это – жизнь.

Она – была идеальной женой.

И – удивительной женщиной.

Слушай, внучек – ну сделай ты лицо своё попроще! Ты же не знаешь, что такое – женщина. Не делай вид, что понимаешь меня и мои слова. Вы ещё – не проходили это в школе. Это – история…

Ладно.

Пиво – заканчивается…

Давай – спрашивай, чего тебе не понятно, или что – только кажется понятным. Устал я тут распинаться перед тобой.

Вижу, что ты мало что улавливаешь.

Лучше – задавай вопросы.

Хоть на твоём языке – будем разговаривать.

Глава 10. Нежность.

- Ножка? Туфелька? Что там было?

- Ты же всё видел. Тем более – в объёме и с эмоциями. Полный эффект присутствия. И – не понял?

- Да. Тяжёлый случай.

- Как же тебе объяснить?

Дед смотрел на меня, как на пустое место. Сквозь меня. Почему – это так сложно? Что я должен понять, чего – не понимаю? Что там, кроме обыкновенной человеческой ноги сексини, или старинной обуви?

Неужели это так важно? Почему дед так старается, чтобы я именно – понял, а не просто – поверил его словам?

Зачем – всё усложнять?

Ну вот, вроде зашевелился…

- Давай поступим иначе, внучек. Тебе – нужны примеры. Словами тут не поможешь.

- Открой мой регистр биопамяти.

- Ну не нужно так крупно. У меня – прекрасное зрение. Не нужно растягивать экран на всю комнату.

- Так. Выбирай.

- Нет. Не по сидерам. По периодам. Найди мой «русский» период.

- Да. Вот. Романы – пролистывай, повести – тоже. Рассказики…

- Дневники и фото. Вот.

- Давай – глубже. Ага.

- Лето. Останови поиск.

- Разворачивай, вот эти фотографии. По порядку, начни с первой. Добавь, там – ну ты знаешь, коррекцию качества и объёмность. Настрой так, чтобы всё было видно чётко и ясно.

- Да.

- Была такая девочка. Все её называли – Лето. Я с ней познакомился через Интернет.

- Что такое Интернет? Это то, что было перед соул-полем, и перед глоба-сетью, и перед нано-пространством. Понимаешь? Прародитель соул-поля. Через разного вида терминалы – люди могли общаться с другими людьми на любом расстоянии, подключаться к библиотекам и регистрам информации.

- А…

- Не до этого сейчас! Поищешь сам, если интересно. Интернет.

- Отстань!

- Она писала стихи. Но она ещё и делала фотографии.

- Фотографии? Ты тоже этого не знаешь?

- Слушай, отстань – а. Я же не могу тебе всё рассказывать.

- Вот то что ты сейчас будешь внимать из моего «русского» периода – это и есть «фотография».

- Прекрати меня отвлекать по пустякам!

- Удивительные фотографии. Многие, называли их – эротикой. Одни – не понимали, другие – восхищались.

- Я же был просто влюблён в её творчество. Созданные ею образы в фотографиях – уносили моё вдохновение в такие глубины…

- Это нужно смотреть.

- Давай, открывай первую. Да – вот эту.

- И рассказывай, что видишь.

- Ну?

Для чего это ему нужно? Что я могу тут понять? Как всё таки сложно с этим доисторическим динозавром. Не может что ли нормальным языком объяснить?

Статичное изображение, никакого эмоционального сопровождения. Корректор – добавил только ещё два измерения. Можно поворачивать угол зрения. А как я пойму – что они чувствуют, если нет эмоционального фона?

Что я вижу?

- Две обнажённые сексини. Странная размытость изображения и коричневые оттенки. Почему-то одна сексиня почти лежит на другой. Правильной формы – грудь. А другая сексиня – наверное спит, потому что у неё закрыты глаза.

- Что ещё?

- Растрёпанные волосы. Та, которая залезла на спящую, что-то хочет ей сказать.

- Наверное – они играют в какую-то старинную игру?

- А? Дед?

Дед молчал.

Пискнул сигнал входного терминала и по комнате пронеслась сфера «мгновенки». Деду понадобилась биопомощь?!

А что же он молчал?

- Дед, ты как?

- Я произвела инъекцию психонормализации.

Произнесла «мгновенка».

- При повторном нарушении режима биопоказателей – буду рекомендовать биопрофилактику.

И также невозмутимо – она удалилась из моей квартиры.

- Дед. Ну нельзя же так!

- Да. Я – болван. Но если ты будешь так расстраиваться, то тебя утащат на биопрофилактику и когда ещё, ты снова найдёшь время чтобы рассказать мне о ножке и туфельке. И о – фотографии.

- Ну дед…

…

- Ладно, внучек. Не обращай внимания. Я всё время забываю, что ты – это не твой отец. И всё что я тебе рассказываю – это более чем двухсотлетняя древность. Никому не нужная История.

- Хорошо.

- Давай теперь я тебе расскажу, что я вижу на этой фотографии.

- Лады? Работаем?

И дед начал рассказывать:

Таинственный полумрак приглушённости света, отсутствие чёрно-белых контрастирующих противостояний и в красках и в оттенках. Мягкая и тёплая на ощупь, почти телесного цвета – вуаль, укрывающая единение. Расслабленность, нега, умиротворение и джокондовская улыбка у нимфы с распущенными волосами. Да – она лежит на спине и её царственные, длинные и раскиданные волосы, будто заполняют всё пространство. От них – этот коричневый оттенок во всём…

Что она ощущает?

Полноту и мощь того, что даёт ей – её продолжение, её половинка, её спутница и её ангел.

Склонившись в тихом вопросе и громком ответе, прикасаясь к ней – своими самыми чувствующими частями тела, вытянувшись в стремлении уловить и самый неуловимый штрих ощущений, храня волшебство момента – закрывая руками от всего внешнего и даже от страстности своих прикосновений, контролируя каждый грамм веса и каждую частичку света, она – дарит свою нежность.

И именно нежность – связывает их, укрывает их своим покровом, пронизывает энергию ощущений и неги.

Удивительная НЕЖНОСТЬ в изгибах и соприкосновениях рук, молодых и страстных тел, изящных очертаний девической груди, пленительности шеи и прикрытости ног.

НЕЖНОСТЬ держит в своих руках НЕЖНОСТЬ. НЕЖНОСТЬ – утопает в объятиях НЕЖНОСТИ.

…

И я стал это видеть. Пропали изображения сексинь, обнажённость и ощущение уже чего-то свершившегося. Исчезло видение сексуального влечения и эротичности всей картины.

Осталось только – НЕЖНОСТЬ. Она струилась из фотографии. Она пленила меня и завораживала.

Дед смотрел на меня…

И улыбался.

Видимо – я начинал понимать.

…

- Так. Давай следующую фотографию.

- Вот. Две девушки у окна.

- Что? Почему – девушки? А как у вас называют молодых сексинь и маминь? А?

- Унисекс? Юнисекс?

- Это почему же?

- Они же – женщины…

- А точно…

- Я и забыл. У вас же теперь не два пола, а четыре. Мужского пола, сексиня, маминя и неопределившиеся.

- Да. Вспомнил.

- Подожди. А ты то – какого полу? Ты – мужик, или неопределившийся?

Тут уже я не выдержал.

- Ну ты дед, вообще. Ум за разум – зацепился, что ли?

- Ты же сам рекомендовал мне стать мужчиной.

- Что – забыл?

- Как это называется? Маразм?

- Я – мужчина. Мужского пола.

- Напоминаю, дед.

- На пятом сидере от рождения, все проходят сексоопределение. Но решающее слово – за близкими родственниками. У меня был показатель – 75. Вариантов стать сексиней или маминей – никаких. Только – мужчина. И ты – сам, дал согласие на метаморфозу. Вернее – в моём случае это была не метаморфоза а стабилизация. Можно было, конечно – подождать и до первой четверти генера. Но – сейчас, я всё равно уже был бы мужчина. Неопределившихся, во второй четверти генера – не бывает.

- Так что сегодня – я абсолютный мужчина. Полное соответствие всем критериям.

- Ну ты даешь, дед.

Я тоже начал тяжело дышать, видимо – что-то из адреналиновой группы…

Пойду – налью что-нибудь холодненького.

- Дед? Тебе – ещё стритколы?

…

- Ладно. Остыл?

- У нас…

- То есть – в моё время. Неопределившихся – называли иначе. Так как у нас – было всего два пола. Мужской и женский, то где-то до двадцати лет – мужчин называли юношами, а женщин – девушками.

- Что?

- То есть, ты хочешь сказать…

Я решил всё же уточнить.

- Дед, значит у вас раньше не было такого пола, как сексиня и маминя, а были они…

- Вместе, что ли?

- И назывались – женщины?

- Ну да.

Устало ответил дед.

- Почти что так. По определению, по половым признакам – да, они назывались – женщины.

- Но я тебе рассказываю не о половых различиях. А о сути, о том – чем на самом деле была – ЖЕНЩИНА.

- Ещё до начала Метаморфозы.

- Понимаешь?

Глава 11. Сексиня.

Я вдруг вспомнил, как мы с друзьями делали постановку в школьном мыслетеатре. Пьеса называлась «Вторая четверть». Ну…

Фантазии и мечты молодых ребят об их видении своего будущего. О грядущей второй четверти генера. О том периоде жизни, когда уже проходит сексоопределение и как бы начинается «взрослая» жизнь.

Становятся доступными отношения с сексинями или с маминями, построение своей творческой карьеры…

В общем – о том что нас ждёт впереди.

И под воздействием рассказа моего деда о его понимании НЕЖНОСТИ, я начал вспоминать эти свои мечты, своё представление о будущем – немного иначе. Странно, как эта историческая сказочка о старинной фотографии смогла изменить моё отношение и к себе, и к моему ощущению – себя в этом мире.

Была в нашей группе одна сексиня, её показатель был даже выше моего – 80. Родилась уже сексиней. Таких было мало. Большинство – не дотягивало до 50.

Я не знаю. Комбинация проксанов и ксанов? Из чего там наши гены состоят? Я плохо в этом разбираюсь. Но от мужского пола – у неё не было практически ничего.

Маминя?

Возможно, что из неё и вышла бы неплохая маминя, но с таким показателем – обычно не рискуют идти на метаморфозу. Тем более, что она была уже в третьем поколении – сексиня.

Я то думал, что сексини были всегда. А вот из рассказов деда – понял, и начал интересоваться историей происхождения своих друзей.

У неё…

А звали её – Лютиция.

У Лютиции – её биологическими родителями были мужчина и сексиня. А в предыдущем поколении – две сексини. Правда – обе были почти на 80% результатом метаморфозы…

Но в те времена – говорят это было модно. Некоторые - могли по нескольку раз проходить метаморфозу.

Так вот. Лютиция – играла в нашей пьесе…

Почти что – себя. Сексиню, которая выходит во «взрослую» жизнь и начинает двигаться по дороге своих инстинктов, чувств и талантов.

Конечно, я ощущал присутствие такой сексини рядом – с трепетом и возбуждением. Во всех её движениях, словах и взглядах – чувствовался огромный запас сексуальной энергии. Словно шаровая молния – она источала разряды электричества и наполняла окружающее её пространство – ионизированным кислородом. И готова была в любой момент взорваться.

Мы с Гоэтано (это мой друг) – конечно, тайком изучали всякие там приёмы сексуальных игр, внимали находящиеся в свободном доступе биопамяти знаменитых сексинь современности и прошлого. Наблюдали разные постановки театра сексинь, их фестивали и конкурсы.

Интересовались…

Видимо – биологические часы, всё же тикали. И наше время – начать общение с другими полами, наступало неминуемо.

Вот и в этой постановке.

Лютиция – играла саму себя, но – старше на 5 сидеров. Две мамини (из неопределившихся) – раздумывали о предстоящей метаморфозе. Одна маминя (тоже – с показателем 60) – представляла себя, растившую ребёнка.

Мы же, с Гоэтано – стали великими режиссёрами и вместе занимались подготовкой постановки, где все главные действующие лица и принимали участие.

Как бы – проекция нашей текущей пьесы, но уже во «взрослом» состоянии.

Мы долго репетировали. Несколько раз даже нам пришлось собираться всем вместе, потому что начинались разночтения в эмоциональном фоне и оформлении интерьера.

Но в целом – мы уже были готовы к премьере.

Когда случилось…

…

Лютиция позвала меня к себе в дом, чтобы отрепетировать один из сюжетов нашей пьесы. Но так глупо – я себя ещё никогда не чувствовал. Сексиня – в третьем поколении. Я это знал и понимал, но никак не хотел верить в то, что это всё будет происходить со мной.

Ну во-первых – её наряд.

Полоски ткани и…

Полоски ткани. Украшения из какого-то металла и несколько невесомых и прозрачных накидок. Вместо юбки и вместо…

Вместо всего остального.

Изяществом и совершенством форм, меня нельзя было удивить. Формирование тела искусственным путём – было уже историей, но эталоны красоты тела оставались признанными и общеупотребительными. У сексини – не может не быть совершенного тела. Это – природа. Что-то там с генами, с проксанами и ксанами, но главное - что тело для сексинь было чем-то большим, чем просто средством достижения своих целей.

Инструмент? Возможно.

Инструмент филигранный и идеальный.

Лютиция –рисовала своим телом, как художник…

Создавала образы и комбинации образов.

Убранство её комнаты, свет и многочисленные экраны с картинами – не просто впитывали её тело в себя. Нет. Она была неотделимой частью. Где бы она не находилась, приглашая меня войти или упорхнув «на мгновение» - она, её тело, просто гармонировало, сливалось с окружением. Становилось – лишь фрагментом общей картины.

Или – это картина её обрамляла?

Повернулась…

Вроде как должно распасться обаяние, а нет – снова линии её бедра плавно продолжают очертания на стенных панелях.

Ух!

А как она двигалась…

Этот воздушный шлейф от её невесомых накидок. Он сопровождал её повсюду. Иногда казалось, что не она – движет воздух и нитевидные свои одежды, а воздух – двигается вместе с ней.

Воздушно-накидочная фейерия.

Ну как-то же можно назвать это её одеяние понежнее? Накидка. Что я за болван?

Хорошо хоть мне не приходится всё это говорить вслух.

Да я и не мог уже ничего произнести. Мышцы – одеревенели, дыхание – участилось, во рту – пересохло.

Смог только выдавить из себя: – благодарю, когда она принесла мне какой-то напиток.

Но ей тоже это всё было интересно. Как тренировка, наверное.

Да, дед мне рассказывал, что сексини вобрали в свой культ и в свою половую принадлежность весь опыт гейш, куртизанок и гетер. И единственное их отличие от маминь, что у них нет детородных органов.

То есть, всё что должно быть для любых комбинаций секса – у них имеется, а вот для биологического деторождения – ничего. Ни в гормональном плане, ни в психическом и не в физиологическом. Сексиня – просто не может носить и произвести на свет ребёнка. Почти – как мужчина.

Но вот тело…

И их предназначение…

Дед мне всё что-то талдычит про женщин. Пока я ещё мало понимаю, но я не могу себе представить этот мир без сексинь. И без маминь – тоже. Кто же будет растить детей?

И как же будет этот мир без секса?

Но самое страшное – это был её взгляд. Я не знаю как они это делают, но когда на меня падал её взгляд, то моё тело в месте соприкосновения с этим взглядом – просто восставало. Толи – какой-то энергетический разогрев, толи – мыслеформирование такое специфическое. Не знаю.

А когда она посмотрела мне в глаза…

- Мы будем репетировать?

- Или я покажу тебе просто свой танец, а ты скажешь – хорошо это или плохо.

Пропелась, прозвучала мелодия, выплыла из её невозможно притягательных губ.

Я только кивал в ответ.

Мне было всё равно.

Сексуальное возбуждение росло…

Но, Лютиция активировала смену декораций и зазвучала музыка, комнату заполнил эмоциональный фон, который помог мне немного расслабиться.

Я плыл в блаженстве.

Я был – невесом.

Она – начала танцевать. Меня просто подбросило с моего места. Я не мог не участвовать в этом.

Промелькнула мысль, где-то глубоко и далеко…

«А как же мы будем с ней играть пьесу в мыслетеатре? Там что – всё это повторится?»

Но я уже был львом. Великим и грозным. Степенно ступая вокруг своей львицы я внимал её аромату и покачивался в такт её движениям.

Потом…

Прыжок. И я гонюсь за ней. Она ускользает и снова дразнит меня.

А-р-р-р

Это я рычу в бешенстве.

И бросаюсь за ней.

Настигаю. Мы боремся, падаем в высокую траву, кувыркаемся с небольшого склона.

Я очнулся в бассейне. Её голова лежала у меня на плече.

Почувствовав моё движение – она оттолкнулась от меня и дала рассмотреть себя во всей своей красе…

Второй «заплыв» был спокойным и изысканным. Она направляла мои движения. Грацию и обаяние источали все наши соприкосновения.

И я повстречался с её губами…

Потом…

Что было потом, мне трудно описать.

Я снова становился живым и умирал от наслаждения. Она чередовала взрывы страсти со спокойствием неги.

Подумав о возможностях своего организма…

Я не додумал – накал моих чувств превысил ток моих мыслей.

Беспамятство, безвременье, бесконечность.

Я пил её – и не мог напиться. Она – наполняла меня и не могла наполнить. Моя энергия вся утекала в неё и перетекала обратно, обновлённая и ещё более мощная.

Она – источала желание и вожделение. Безупречность и совершенство.

Я опять очнулся. Сколько раз я уже – не помнил себя?

Она лежала чуть ниже меня и её рука обнимала меня за торс. Проведя рукой по её почти неощутимой спине, я почувствовал предел своих сил и полное расстройство мышления.

Просто я был весь в этом прикосновении к ней. Она же – вся была во мне.

…

Теперь.

Мне нужно обязательно рассказать это всё деду. Потому что с момента моей встречи с Лютицией у неё дома, я фонтанирую идеями, я брызжу энергией, я ломаю и строю. Я создаю, разрушаю и снова строю. Я не могу остановиться.

Что такое она в меня вложила, что меня переполняет ощущение всемогущества и вседозволенности.

Как-то нужно с этим научиться жить.

Или – это и есть жизнь?

Как быть?

Глава 12. Женственность.

- Пойдём погуляем, внучек. На свежий воздух, на солнышко. К природе.

- Глядишь… - это тебе поможет.

…

Вот смотри.

Живая природа и неживые конструкции нашего города. Вдохни и в то и в другое разум…

Впрочем – примеров достаточно. Живая природа с разумом – это человек, а неживые вещи человек уже привык облекать в цвета, формы, состояния. Здание творческого университета – видишь?

Совсем не похоже на неживую вещь. Что-то там меняется в его облике…

Эти ваши мыслеконструкции…

Они делают оформление здания – почти что живым. Человеку свойственно пытаться придавать всему окружающему – разумные черты. Живые – характеристики.

Почему, обыкновенный пункт транспортной коммуникации – не может быть бесцветным? Нет – он должен быть окрашен, и вот такой вот – идиотской формы. Он должен говорить что-то – своим наполнением, содержанием.

Точно.

Живое – всегда стремится наполнить неживое своими атрибутами, характеристиками, сущностью.

И вот я подумал…

Женщина и мужчина.

Живое и неживое.

Странная конечно аналогия. Но…

Если женщина наполняет мужчину чем-то живым, то любой – даже самый неотёсанный деревянный чурбан, начинает созидать, творить и действовать.

Это я – к твоему рассказу о первом опыте твоего знакомства с одним из проявлений женственности. С сексиней – в твоём случае. С сексом…

Да.

Сексиня, которая обладает только частью возможностей женщины, своей сексуальной энергией, и маминя – своей материнской жертвенностью, лаской, заботой и самоотверженностью ради своего дитя…

Обе они – дают миру, мужчине – что-то живое…

Ты вот, почувствовал вдохновение на подвиги. Тебя переполняет стремление созидать и творить.

Но…

Само по себе – это всё очень красиво, продуктивно и жизненно. Сексуальная энергия, материнская любовь, мужской энтузиазм…

Так мы живём, так мы развиваем себя и саму жизнь. Так мы исполняем какое-то предназначение разума и души в этом мире. Своё предназначение и свой путь.

Понимаешь…

В моё время…

Ну, давно – когда я ещё был молод душой и мыслью.

Мужчина и женщина, составляли вместе - нечто цельное, что-то такое – что вбирало в себя и отдачу женщины, в виде сексуальной энергии, материнства, творчества, и созидание мужчины, в виде творений в науке, искусстве, в огороде и в коммерческой деятельности.

И это – было счастьем. Как сообщающиеся сосуды. Они – счастливы оттого, что жидкость в них может перетекать вечно. Не только – туда и обратно, или – только туда…

Любовь…

Я долго думал над этим понятием, над этим чувством…

Может, поэтому я и не хочу прекращать свою биологическую жизнь, что я ещё не нашёл ответа на этот вопрос.

Вот твой отец. Он говорил, что любит свою жену. Но она уже не была женщиной. Она – стала сексиней. Она выбрала – между возможностью быть мужчиной, матерью или отдаться сексуальному желанию.

А на самом деле – она перестала быть женщиной.

Он страдал. Он хотел её вернуть. Он сворачивал горы и создавал немыслимые чудеса технологий и внимания к ней.

Попытка твоего отца – вернуть сексиню в её естественное состояние…

Ну, это он так думал – что возвращает её в естественное состояние. Она – так не думала.

Она – приобрела «сверх качества женщины». Так она говорила. Будто бы сексуальность – это истинное предназначение женщины. И – единственное. Совершенство ума и тела, совершенство сексуальной науки и идеальность сексуального искусства. Всё у неё было.

Но твой отец – был несчастлив.

Он – страдал. Боролся за неё. Уговаривал её провести обратную метаморфозу. И уговорил. Она снова преобразовалась в женщину. Но она – не смогла. Всего полгода она пыталась для мужа- быть женщиной. И…

Сорвалась…

Да.

Она – уже не была женщиной.

Они потом придумали ловкое оправдание. Эти сексини. Что будто бы эволюция женщины идёт по пути разделения на главные составляющие женской сущности. И всем – предоставляется право выбрать свой путь.

Жуть.

Моя жена – стала мужчиной.

Да.

Мой нежный и чудный «подарок», вдруг решил что это всё – неправильно. Что её предназначение – это созидание.

Она была очень умна и фантастически женственна.

Но…

Идиотская возможность изменить свою сущность – отняла у меня «мой подарок». Помнишь я рассказывал, какой она мне устроила сюрприз – на свой день рождения, под песню Джо Коккера?

Вот.

Конечно, она стала выдающимся деятелем, добилась грандиозных успехов и создала немало.

Она…

Вернее – потом уже «он». Он рассказывал мне как был счастлив от своих свершений. Как восхищались им люди, сколько пользы и радости он принёс на эту землю.

Но вот я думаю…

А сопоставимо ли это всё, если бы он (она) – остался женщиной? А что если… Что она бы сказала сейчас, проживи свою женскую жизнь…

Нельзя это сравнивать.

Нельзя – сопоставлять.

Но так больно и грустно…

Иногда.

Наверное – она в своём мужском качестве, одарила счастьем – миллионы людей и обогатила то самое – живое. Значит – всё же исполнила своё предназначение?

И я – не считаю, что мало привнёс в этот мир, чего-то от себя.

Мы оба – потрудились на славу. И каждый был счастлив – по своему.

Но а кто знает – не достигли бы мы чего-то большего, вместе…

Кто знает.

…

- Давай я всё же задам вопросы, дед. Ты создаёшь такие сложные образы, а нить твоих рассуждений – я почти всегда теряю на втором предложении. Из-за старинных слов и полного несоответствия нынешних понятий – твоим понятиям о межполовом устройстве мира.

- Хорошо? Договорились?

- Валяй.

Буркнул дед и начал отбирать слетевший с дерева листок у чистильщика прогулочных тропинок.

- Да отдай ты ему этот листок, дед!

- Нет!

Резко и настойчиво ответил он мне.

- Не дам – неживому устройству сгубить живое творение.

- Кыш отсюда – мерзкий приползень!

Он всё же забрал у чистильщика – листок. Гордо воткнул его в петельку на воротнике своей рубахи и с видом профессора кивнул мне - мол, задавай вопросы.

Ладно. К чудачествам деда я уже привык. Нужно брать в расчёт еще и его возраст.

Хм. Странно, что неужели за всю свою четырёхгенерную жизнь – он ни разу не отобрал у чистильщика лист с дерева? Как дитё малое…

- С сексиней – я понял, что это – только часть женщины. Конечно мне трудно представить частью – чего, такого огромного – может быть то, что я испытал…

- С ней. По моим ощущения – грандиознее и эффектнее, уже не может быть ничего.

- Ты меня слушаешь, дед?

Кивает и видимо думает о чём-то о своём.

- Конечно, если ты мне скажешь, что это – только часть, то я тебе поверю. Но я должен ещё и сам это понять. Иначе – моя вера в твои слова, рано или поздно поколеблется.

- Ты забыл, внучек.

Перебил он меня.

- Это (твоя сексиня) – это уже вторая часть женщины. Первая – открылась тебе тогда, когда ты был с маминей.

- Что ты помнишь о своей мамине. Давай – рассказывай.

Ну вот, опять. Опять обрывает мою мысль и перескакивает – непонятно куда. Причём тут маминя?

- Моя маминя – это самый близкий мне человек. Я внимал свою биопамять – и именно её лицо я увидел первое, и именно её – голос, стал для меня голосом человечества, её руки – несли меня от самого моего первого дня и до праздника Разлучения.

- Она дала мне всё что я знал и умел – до поступления в школу. Я научился думать, говорить, чувствовать…

- Она сделала из меня человека.

- Для меня – все люди вокруг, это её отражения. И даже ты – дед.

- Всё – идёт от неё. Мои чувства, мои ощущения, мои мысли и мои стремления.

- Но сейчас – я уже взрослый, и маминя не может мне дать того, для чего она не предназначена. Пока я был ребёнком – я был с маминей. Это – естественно. А как же иначе?

- Да.

- Ты прав.

Опять перебил меня дед.

- А теперь ты – с сексиней, да?

Я растерялся. О чём это он? Что? Я как-то предал свою маминю, тем что начал общаться с сексиней? Ничего не понимаю. Но почему-то этот его вопрос – задел меня за живое. Что-то тут есть, что-то важное…

- Правильно.

Продолжал дед.

- Маминя дала тебе всё что могла. И это – первая часть женственности, которая приходит в этот мир. Наверное – самая главная её часть? Кто знает? Мы с тобой – не оценивать это взялись. Правильно?

- Но тем не менее.

- Опять. Она тебе, своему ребёнку – отдала всю себя.

- Ты видел где-нибудь маминь, старших – второй половины генера? А?

- Только исключения. Правильно.

- Они – отдают себя, и уходят – исполнив свой долг.

- Женский долг.

- Но на этом – женщина не заканчивается.

- В моё время – женщины и рожали детей, и воспитывали их, и были сексуальными и ещё успевали созидать и творить.

- Во как!

- Женщина.

- Понимаешь – ЖЕНЩИНА.

- Чудо природы!

Ничего не понимаю. Как может быть маминя – ещё и сексуальной и ещё и созидать что-то, кроме своего ребёнка.

По моему – у неё просто нет для этого ни физиологических органов, ни умственных способностей. Зачем мамине – всё это?

- Моя маминя – жила только для меня. И сделала меня таким, какой я есть.

- Как это возможно, чтобы маминя – занималась ещё чем-то?

- Дед, ты меня вводишь в заблуждение или специально обманываешь?

- Признавайся.

Ну вот, он уже и озорничает. Я был прав. Поглядел так – будто сейчас из кармана вытащит кролика. Кажется так – выражали изумление от фокуса…

- Мне не в чем признаваться, внучек.

- Да. Женщина – это много больше, чем просто – маминя, или просто – сексиня, или просто – мужчина.

- Женщина - это всё вместе, и ещё многое, многое…

- Об этом я тебе и толкую.

- Об этом – я и горюю.

- Вы сейчас – разделили Женщину на три составляющих. И ещё не известно – сумма слагаемых, равна или меньше – целого?

- Так-то.

- Я сейчас отправлюсь по своим делам…

- Да. И у меня тоже есть свои дела! Не только – твоими, мне осталось заниматься.

- Поеду, навещу старую подружку…

- А ты подумай. Подумай.

- Вот – о всём, что мы с тобой уже обсудили – и подумай.

- Вспомни картины и образы из просмотренной биопамяти моего отца, мои воспоминания, свою сексиню…

- Как там её…

- Лютиция?

- Вот-вот. И её тоже вспомни. И подумай – уже после всего того, что ты узнал о ЖЕНЩИНЕ.

- Давай. Дерзай.

- Приеду – завтра.

- Пока-пока.

Глава 13. Шарм – имидж соблазна.

Люся?

Почему она остановила свой возраст на 45? Ах, да. Всё время забываю, что это – не «моя» Люся, а её правнучка. Внучка Сильвии. Но она так похожа на свою прабабку…

И внешне…

И – когда с ней разговариваю…

Совсем забываю, что передо мной – совсем другой человек.

Последние несколько лет, никак не могу с ней встретиться. Общаемся – только через эти идиотские коммуникации…

Всё там, конечно есть. Почти стопроцентная реальность. Даже чаем как-то угостила.

Вот сейчас, поеду и пока не найду её – физически, не успокоюсь.

Сколько можно? Эдак мы погрязнем в этой «реальной» виртуальности настолько, что и отпадёт надобность в своих телах.

Как-то – это не по-человечески.

Я узнал в регистре городского контроля, что она – физически (именно – физически), находится у себя дома, поэтому – пойду без приглашения.

Ну не может она не открыть дверь для старинного друга своей прабабки.

- Люся!

- Почему твой входной терминал – меня не впускает? Что за новости? Ты чем там занимаешься?

- Сейчас пойду и вызову души твоих бабки и прабабки. И всё им расскажу – про тебя. Ох и получишь же ты у меня.

- Ну-ка, открывай – дряная девчонка!

- Что, так и будешь держать древнего старика у двери?

- Люська!

- Быстро открывай!

Ага! Открыла. Что тут происходит?

- Люся! Ты чего это меня избегаешь? А?

- Какой я тебе – деда Жора? Ты посмотри на себя! Я старше тебя всего на пять лет. По – телу. Может – я собираюсь с тобой сексом заняться?

Ох. Твои бабка и прабабка – наверняка нашлют на меня какие-нибудь козни. Да шучу я, шучу.

- Подожди. А там – это кто? Это – тоже ты? Ты что – размножила себя, что ли?

- Это – только проекция? Полнофункциональная… Чего?

- Час от часу – не легче! Внучек – играется с мыслеформами, а ты…

- А где – настоящая Люся?

- Как это?

Нет. Я конечно слышал о полнофункциональном копировании. Помню – был даже скандал, лет так – сто пятьдесят назад, что кто-то пытался организовать исследования ксанового поля и накопировал себя аж пятьдесят раз. Что-то там у него не вышло. Мозг – не справился. А технология в том, что как бы увеличивается количество рук. Ну и рук и ног и всего остального. Словно ты не один, такой единственный и исключительный, а тебя – становится несколько. Причём – полное соответствие и не только в теле, но и в психике. И идёт непрерывная синхронизация мыслительной деятельности через проксановое поле взаимодействия. Научиться этому – не сложно. Пользоваться – трудновато. Одновременно – приходит в голову несколько мыслей, ощущений. Физиология и рефлексы – там организм справляется и сам. А вот с разумом – некоторые не справляются. По-моему – это было запрещено?

Или я что-то упустил?

- Так что? Вы все – настоящие Люси?

- И сколько вас?

- Пятнадцать?

Вот так. Как это там в старину пели: «Если б я был султан… Я б имел трёх жён»?

Неплохо. Неплохо.

Ладно. Я сюда не за этим пришёл. Мне и моей – одной, сексини хватает. Иногда – даже чересчур…

- Но вас тут – только трое. А где – остальные?

- А?

- Ладно. Потом расскажешь. Брр. Потом расскажете…

- А куда ты потом денешь эти четырнадцать, прекрасных «Люсь»? Куда?

- Подожди. Слишком сложно. Давай – потом. И – кто-то одна, мне всё это расскажет, ладно? Ну я же не могу так…

- Сначала ответьте мне на вопрос.

- Женский шарм – это имидж соблазнения? Как мне объяснить своему внуку, что такое – женский ШАРМ?

- Да. Давай – сначала ты. А ты – пока поройся в своём дневнике. А ты…

- Ну в общем, действуйте – хм. Девчонки.

А ведь удобно. Если бы не видеть их всех троих, то создаётся ситуация – будто общаешься не с одним человеком, а сразу с пятнадцатью. Одновременно. Ух. Здорово.

Итак.

- Чего-чего? Помедленней, пожалуйста. У меня – только одни мозги. Я – не могу сразу пятнадцать мыслей обработать. Стар уже.

Это было жутко. Я вертелся – от одной к другой. Одна Люся – пыталась мне объяснить, что…

Другая – дёргала за рукав и что-то говорила. Третья – ходила по комнате и декламировала какие-то стихи.

И ещё, каждая из них – между своими фразами, вставляла обрывки других фраз, видимо – от оставшихся двенадцати «Люсь»…

Мигали экраны. Появлялись – всё новые. Пять экранов, семь, десять…

Ползли – какие-то образы по всей комнате. Промелькнули мимо меня – две тени. Фрагмент биопамяти – вдруг занял всё пространство. И пропал. Что это – рояль? А это – танцевальный паркет? А зоопарк то тут – при чём?

Отсюда – пахнуло какими-то духами. А оттуда – застарелым потом. Тут – был возбуждённый эмоциональный фон, а здесь – ощущался холод и ненависть.

Мало того, что вся эта информационная карусель – не имела ни направления, ни системы, так она ещё и ускоряла свой темп…

Прямо – какой-то шабаш ведьм. Сейчас Люся вскочит в ступу – и улетит в свою избушку на курьих ножках. А две другие «Люси» - начнут варить колдовское зелье…

Сжальтесь надо мной!

- Так! Всем – тихо! Замолчали – все! Вы меня решили с ума свести – на старости лет! Идиотки! Пятнадцать больных идиоток! Вы что – издеваетесь?

- Я же у вас – по-человечески прошу. Помедленнее.

- Что? Я сам пришёл и сам спросил, и это так интересно?

- Это – кто сказал? Все – трое? Хором – что ли? По очереди? О!!!

- За что – мне такое наказание!

- Брейк! Тайм-аут!

Бесполезно. Что же делать? Как уловить – хоть что-то? Несомненно – они дадут мне все мыслимые и немыслимые ответы на мой вопрос. Но – как в этом разобраться?

- Молчать! Я сказал – молчать!

- Так. Вот ты! Да – ты.

- Можешь включить какую-нибудь запись? Чтобы я потом всё это спокойно расшифровал.

- Можешь? Отлично. Запускай.

- Нет! Подождите! А!

- Мне-то тоже нужно как-то это всё пережить. Запусти, ещё и Моцарта. Да – Серенаду 13 Джи-дур. Она мне поможет сбалансировать моё восприятие.

- Всё. Поехали.

…

После обработки, не без помощи моего внука, получилось примерно такое определение – женского Шарма. Это – если переводить мыслеформы, ощущения, образы и эмоции – в обыкновенные слова.

Итак.

Шарм – это оружие и имидж соблазна. Его формы – от самых «животных», почти что – физиологических и инстинктивных (на примерах животных – вот для чего был зоопарк)…

Грация пантеры и изящество фламинго. Холодное обаяние газели и жаркие, пошлые ужимки макаки…

До самых изысканных проявлений искусства – в танце, музыке и… Сексе.

От обольстительности женских духов – до животного магнетизма потного мужчины.

От развратности и извращённости сексофилов – до артистизма и аскетизма светских манер.

От притягательности тела – до духовного единения.

Всё это – имело оттенки и смысл шарма. Средства воздействия на внимание человека. Атрибуты межполовой игры. Увертюра – перед прелюдией. Запах дождя – перед ливнем. Трассирующая дорожка пуль – ведущая к цели.

Но…

Была во всём этом сумбурном (по моим меркам) и излишне насыщенном конспекте – понятия ШАРМ, ещё одна грань, которая вдохновила меня и заставила задуматься о истинной его природе.

Это прозвучало неявно. Но – примеров тому было множество. Девчонки старались это выразить и донести до меня, но понял я – только после того, как узнал – для чего всё-таки Люся сделала себе пятнадцать копий.

Она – дарила себя. Как?

А как – дарят? Без остатка, искренне и с чувством.

Сексини – дарят своё тело и своё умение.

Мамини – дарят жизнь и причастность к миру людей.

Мужчины – дарят свои свершения и поступки.

Люся – дарила другим то, что им было нужно. Не – давала, не - предлагала, не – обменивалась. А именно – дарила.

Как дарит нам утро – свою прохладу и росу на траве.

Как дарит нам солнце – свою энергию и тепло.

Как композитор или художник – дарят своё искусство.

Как ребёнок – дарит свою любовь.

Как жизнь – дарит нам возможность быть счастливым.

Благо, что коммуникационные возможности современности – позволяли контактировать с сотнями и тысячами людьми одновременно, а широта диапазона этих контактов – давно уже переросла обычные слова и изображения, и потребности в подарках – стали скорее исключением, чем нормой.

Благодаря всему этому – Люся была вынуждена сделать всего пятнадцать своих копий.

Она не считала количество «одаренных», как и не подсчитывала свои биоресурсы. Это – была страсть. Удивительная, загадочная, величественная – но страсть.

Или – любовь?

Любовь переполняла её и Люся «расплёскивала» свою любовь – налево и направо. Любила – и дарила. Дарила – и любила.

Душа – нуждалась в объектах любви, в приложении сил любви, в энергии любви.

И она нашла – такой необычный способ самореализации.

Удивительно.

Поэтому – та «спрятанная» грань ШАРМА, которая не видна за внешними проявлениями поз, мимики, движений, слов и энергетики, взглядов и прикосновений, музыки и мысли, красоты и уродства, благородства и чести…

Эта грань – открылась мне только после сопоставления с ЛЮБОВЬЮ.

Искренность – вызывает доверие и несёт в себе – ощущение радости.

«В этом – во всём, есть определённый ШАРМ»

Тебя вдохновляет искренность, естественность и пробуждается ощущение прекрасного. И если ты увидел во взгляде красотки – шарм, то это – не может быть игрой.

Если ты увидел шарм даже в нанесённом на причёску лаке для волос и в сложном наряде женщины, который все время нужно одергивать и поправлять – и это тебя не смутило, значит – и это было сделано искренне, для тебя – любимого.

Загадка?

…

- Загадка?

- А? Внучок?

- Как тебе – такое определение Шарма? Такое – вы в школе не будете проходить. И твоя Лютиция – этого тебе не расскажет.

- Это – тайна.

- Запомни. Навсегда. И потом – будешь благодарить деда всю жизнь.

- Имидж обольщения – это не всегда ШАРМ.

- Когда они делают то, что мужчине нравится, не ограничивают его свободу, не бегают за ним, не дают поводов для ревности, считают его умным, успешным, интересуются его делом, профессией, ценят его юмор, хвалят высказывания, поддерживают при неудачах, всегда внимательны к его родителям и, конечно, вкусно готовят.

- Что-то я опять «выпал» в старину. Сейчас – готовит ЕДА.

- А ревность и отношения с родителями – это вообще атавизм.

- Но всё-равно.

- Когда они - проявляют крайнюю беспомощность в самых обычных житейских ситуациях, когда - кроткий взгляд, тонкие каблучки, невинные фасоны и палевые цвета, короткие юбки или юбки с развевающимся подолом, макияж самый незаметный, ангельские локоны, разлетающиеся по плечам.

- Когда они взывают к твоим инстинктам защищать и покровительствовать.

- Когда - яркий макияж, вызывающие фасоны, позволяющие без труда настроиться на волну эротического азарта. Брюки в обтяжку, пышная грудь вперед – все самое модное и эффектное - у хищницы, которая только притворяется жертвой.

- Когда - обволакивают лестью, используют любую твою реплику как повод для похвалы.

- Когда – в ход вступают прихорашивающиеся жесты (приподнимание волос, поигрывание цепочкой, бокалом или другим предметом) – чтобы вызывать сексуальный интерес.

- Когда изображается личность, которая сначала наказывает, а потом вознаграждает. Поведение - сначала довольно холодное, а потом смягчённое, потеплевшее, «раскрывшееся».

- И вот – туфелька. Вспомни.

- Раньше – ещё в двадцатом веке, говорили: «секс начинается с обуви. Отсюда женщина начинает раздеваться и одеваться. Туфли без сексапильности – все равно, что дерево без листьев».

- Открой – словесный интерпретатор. Да – туфли. Женские туфли.

- Что там?

«Высокие каблуки делают походку женщины привлекательной, зрительно удлиняют ноги и делают их более женственными. Узконосые туфли гораздо сексуальнее своих тупоносых собратьев. Пробуждают сексуальные желания - яркие тона. Сильно возбуждают открытые сандалии со множеством ремешков, несколько вытянутые туфли с видимой линией пальцев»

- Видишь – удлиняют, делают, возбуждают и – сексуальнее.

- Игра. Конструирование отношений. Бред.

- Мы научились конструировать свои тела и думаем, что и отношения между людьми – можно сконструировать.

- Бред. Бред. Бред.

- Помнишь – из биопамяти моего отца, о туфельке и ножке?

- Помнишь?

- Да. Всё там было. И шарм и имидж соблазнения.

- Но когда она положила свою ножку на его колено – это стало актом «дарения». Она – предложила себя.

- Она – знала себе цену и была способна – подарить себя. Уверенность – не в своих действиях, а в своей искренности, естественности. Вот что ценно.

- Отсюда – и воспламеняется любовь.

- Да.

- Отсюда воспламеняется и не только любовь. Всё остальное - тоже может «вспыхнуть». И будешь потом – бегать и тушить этот пожар, пока «горючка» не кончится.

- Это точно…

- Пересмотри – этот эпизод ещё раз. После того, что ты уже узнал о женщине. Будешь видеть теперь всё – в ином свете.

- Кстати.

- Эта женщина – в ресторане. Это твоя прабабка.

- Да. Русская. Татьяна – её звали. Так то!

- Ищи – искренность. И учись определять – где игра, потуги и стремление в получении чего-то, а где – игра женственности, чувственность и…

- Шарм.

- Потому что – ШАРМ, не бывает неискренний.

Глава 14. Демонстрация.

Они не были похожи на тех демонстрантов, которые были в «моё» время. Не было плакатов, выкриков, колонны и…

Самое главное – что не было той атмосферы протеста, энергетики бунта, страсти – любой ценой добиться своей цели.

Им не нужно было «заводить» себя будоражащим ритмом, речёвками, взглядами в глаза своим соратникам – в поддержку сплочённости, и взглядами в глаза прохожих - в поиске признаков своей силы. Даже ироничные улыбки наблюдавших эти демонстрации людей, не могли поколебать их веру в «правость своего дела». Это расценивалось лишь как «тупое непонимание» обывательства.

Они – демонстрировали своё несогласие…

С властью, с законом, с идеями большинства… Или – меньшинства…

Они упивались своим «действом». Для них это было свершением, подвигом – вот так открыто проявлять СВОЁ мнение. Своё отношение к событиям и реалиям.

Было ли это оправдано такими затратами жизненной и творческой энергии? Добивались ли они своей цели?

Были ли иные пути осуществить свои планы? Свои стремления? Донести своё мнение до ушей, глаз и мозгов тех – от кого зависело изменение ситуации.

Разные были случаи.

Иногда – демонстранты и добивались своего. Частенько – не видя перспектив, просто «съезжали» в выплёскивание агрессии от невозможности смириться со своим поражением.

Я видел эпатажные демонстрации. Когда пытались всего лишь привлечь к себе внимание. И видел – демонстрации-голодовки. Сидячие, стоячие, лежачие…

Но во всех демонстрациях «против чего-то», в моём прошлом – была какая-то активность, что-то побуждающее, распаляющее или взывающее…

Тут же…

«Демонстрация против диктатуры личности в творчестве»

Ну это я вижу. Крупнее – уже было некуда, написать. Такие огромные буквы…

Растянулись на всю площадь.

И если я хоть чуть-чуть обращал внимание на эти гигантские буквы – то они сразу устремлялись ко мне и начинали трансформироваться в образы местных руководителей Творческого Университета. Начинали звучать их реплики и…

Собственно - претензии демонстрантов.

Конечно, я умел пользоваться расфокусировкой своего внимания, но долго удерживать такое своё состояние – не мог. Поэтому – пока я дошёл до нужного мне знания, эти буквы – раз пятнадцать «прыгали» на меня.

Ну понял я уже! Понял, что учащиеся Творческого Университета – недовольны диктатурой личности в творчестве.

Так! Подождите! Как же так? А как же – в творчестве и без личности? Что за бред?

Ну-ка, где они тут? Эти учащиеся.

Ага. Вот на лужайке, почти в центре площади сидит и лежит на траве, наверное с десяток – молодых ребят.

И вокруг них…

Да. Это – точно они. Потому что тут – и сфера мгновенной биопомощи (на случай нарушения режимов биопоказателей), и шар-регистратор от мэрии (пиктограмма нашего города), и шарик-монитор от исправителей (бывшая полиция), и несколько шариков – поменьше, от медиа учреждений.

Все наблюдают, фиксируют и ждут возможности оказать помощь.

И что это – за демонстрация?

Подхожу.

Ба! Да и мой внучок – тоже тут!

Сейчас я у него и поинтересуюсь, чем это им не угодила личность в творчестве…

- Всем радостных дней!

- Внучок!

- Мне надоели эти ваши – буквы, которые преследуют меня по всей площади, поэтому – или ты, давай рассказывай мне…

- Или – вы все, объясните – чем вам не нравится значение личности в творчестве.

- И вообще…

- Против чего вы тут всё-таки выступаете?

- А?

Три сексини. Ну – это понятно. Вокруг них всё и вертится.

Две мамини. А эти то, что тут забыли?

И шесть «жеребцов»…

Ну-ну.

Интересно, а какая из них – будет Лютиция, моего внучка? Блондинка – или брюнетка? Ну не рыжая же?

- Ну так что?

- Они имеют разрешение демонстрировать свои мысли – ещё 76 минут.

Кто это тут?

А…

Исправитель – подоспел. Предупреждает возможное недовольство с моей стороны.

- Слышишь, ты – полицейский в шарике…

- Я и сам разберусь.

- Да.

-Отъезжай, в смысле – отлетай на своё место, и контролируй ситуацию – оттуда.

- Я не собираюсь предъявлять претензии. Хочу понять.

- Тем более – это мой внук.

Я указал на своего внука и шар-исправитель – залепетал:

- Извините, уважаемый…

- Мы не контролируем всех прохожих.

- Извините, что мы вас сразу не распознали. Идентификационные и биоданные на всех участников демонстрации, подлежат непрерывному мониторингу. Поэтому…

Мне пришлось его остановить жестом руки, иначе он бы сейчас уже вызывал сюда мэра города.

О, и журналисты – сразу подтянулись ко мне. Ты смотри…

Ближе третьего радиуса – не приближаются…

Помнят…

Вернее – знают (как эти неживые конструкции – могут помнить?), что я им в прошлый раз устроил.

У! Журналюги!

Я снова – жестом подозвал к себе шарик исправителя.

- Слушай, друг любезный. Скомандуй-ка этим медиа-псам, чтобы не транслировали в мировых новостях, что я тут пристаю к молодёжи. А то я сейчас…

- Свяжусь с мэром…

- Ну, ты знаешь…

- Дайте нам спокойно поговорить.

- Договорились?

Ещё бы! Вся гирлянда шаров – «отъехала» до пятого радиуса. В новостях – всё равно отметят, но хоть прямой трансляции – не будет.

Ага. Две сексини – поменяли позы и явно нацелили свои «чары» - на меня. Третья, что-то зашептала на ухо моему бестолковому внуку. Значит – это и есть Лютиция. Хороша… Чертовка…

Так. Не отвлекаемся.

Тут тоже – началась демонстрация…

…

Демонстрация. Хм.

Помню как-то наблюдал я за несколькими демонстрациями. Кто там – что демонстрировал?

Нет. Ну – что, это понятно. А вот – для чего, зачем? Вот это вопрос.

Выглядело это – как соревнование.

Были тут и сюрреалистические причёски, авангардность примитивизма и ренессанс фантазии, кричащая искусственность – умерщвление плоти и техногенность, рыдающая естественность – обезображивание и анимализация.

Чуть пониже…

Присутствовали украшения. Орущие богатством, вопящие ослепительностью, экстравагантностью, скрывающие и выпячивающие, доставляющие боль и скрывающие радость, клеймообразные и стильные, говорящие и молчащие.

Плоть?

Была и плоть. И украшения в самой плоти. Или – исправление ошибок природы?

Разукрашенная, заклеймённая, страдающая и корчащаяся…

Плоть – была.

Плоть – была ещё ниже. Много плоти. Одна сплошная плоть.

Царство плоти. Море – плоти.

Руки – прятались. В кольца, браслеты, рукава и перчатки.

Плечи, грудь и живот, спина и бёдра – это всё не пряталось. Наоборот.

Выставлялось на показ. Вывешивалось на транспарантах. Вставлялось в рамочку и приподносилось на блюдечке.

Кушайте – гости дорогие.

От нашего стола – к вашему.

Изящный и наивный девичий животик…

С воткнутой в него скобой и развернутостью во всю ширь…

Словно палуба авианосца – без концов и без края. Заканчивается грудь – и начинается живот. Длится, длится, длится – и не кончается…

Живот – между бёдрами?...

Что-то с моими знаниями по биологии? Или что-то с моим зрением?

Между обнажёнными бёдрами – должно быть…

Наверняка, оно там и есть, только – есть ещё и живот, который не хочет заканчиваться.

И над ним – нависает «хрупкая и нежная» девичья грудь.

Так.

Представляем вашему вниманию новинки сезона:

Грудь – поднятая на «балкон». Бедная, у неё боязнь высоты, стиснутая в тисках – и выдавленная в нужном направлении, «гордо реет над волною»…

Грудь – технически оправленная. Апгрейд груди. Никто её не пожалеет. Ей загрузили столько балласта, что пора бы уже и ко дну пойти, да нужно ещё и удерживаться на якоре.

Грудь – в свободном плавании. Не боится ни штормов, ни ураганов. Не промокает, в воде не тонет, в огне – не горит. Быстро изнашивается. Без гарантии.

Грудь – обманщица. Хитроумными средствами – создаёт впечатление величия. Грандиозности. Не страхуется. Слишком велик риск разоблачения.

Грудь – искусительница. Различные комбинации. Открывается с любой стороны. Можно переворачивать и кантовать. Не стекло. Минимальная упаковка, но – обязательная.

Грудь – экспонат анатомического музея. Только очертания. Зато – какие очертания!

И конечно же – классический вариант. Теряющий свою актуальность, но остающийся в применении.

Намёки, полутона, естественность и недосказанность, переприкрытость и недооткрытость. Смущённо проглядывающая случайным белым глазком, и таинственно шепчущая складками материи: «Я тут, я спрятана, я твой клад, я твой подарок»

Очаровательные фокусы и игра «в прятки».

«Нечаянная» открытость и «невинная» закрытость.

Загадка природы. Тайна мироздания. Первое чудо света…

Не могу…

Не могу оторваться. Но нужно идти дальше. Нужно.

Итак.

Причёски, плечи, грудь и животы…

Бёдра – уже тоже были.

Ладно – это они были спереди, прямо после живота. А потом, сразу же – ноги.

Во всей красе, во всей – длине, во всей – протяжённости и во всей – своей стройности.

А спина?

Спины, что – тут не демонстрируют?

Спины – демонстрируют те, кто по каким-то причинам не могут демонстрировать ягодицы. Нижние сердечки, места – откуда растут ноги…

Причём – все ноги.

Почему?

Феномен.

Или – ягодицы, или – спина.

Хотя…

Вон – вижу всё сразу.

А…

Это называется бикини. Ультрабикини. Эффект отсутствия присутствия. Образ полной обнажённости. Или – не образ?

Не разглядеть.

Но.

Если впереди – ещё что-то пытаются наши демонстраторши что-то прикрывать, то сзади – достаточно только обозначить.

Вот тут – могла бы быть полоска ткани, или – цепочка, или – шнурок, тесёмка. А есть она там, или нет – это уже не важно.

Всё – открыто. Подходи, налетай. В свободном доступе!!!

А что там – должно быть, или не должно быть – это не нам решать.

Смотри! Пользуйся!

И ни о чём не думай.

Хотя. Вот есть и оттенки разумности. Встречаются.

Юбчонка.

И из под неё – только очертания. Намёк.

Да какой же это намёк? Там. Ну вот там…

Там уже не может быть никаких намёков. Ничего другого там быть не может. Не верите?

Подождите пару секунд, сейчас – она изменит позу от абсолютно вертикальной, и всё будет видно.

Ну? Что я говорил?

Никаких намёков. Скучно.

Зато – очень сексуально.

И жизненно. Никаких секретов. Всё – на обозрение. Демонстрация «достижений народного хозяйства».

Зачем?

Странный вопрос.

Потому что.

…

А вот тут, я прямо и сяду – на травку. Да, да, конечно.

Одна маминя – подложила мне под локоть мягонькую подушечку, а вторая – что-то обсуждает с походной ЕДОЙ. Наверное – напиток для меня готовит.

А что – наши «добры молодцы»?

Трое – уткнулись в свои экраны и что-то там «колдуют»…

Внучок – лопочет с Лютицией.

Ещё один – как-то слишком уж пристально, оценивающе смотрим на меня, но – молчит.

А этот – аж вскочил. Горяч…

Ты что ли – у них за главного? Ну, давай – излагай…

- Так что?

- Против чего вы тут всё-таки выступаете?

И он начал…

Вышагивая между своеобразными вершинами пятиугольника, которые образовали сидевшие на траве группки людей, жестикулируя и всем своим видом – напоминая мне «тех самых» демонстрантов. Напор, энергия, порыв…

- Вы извините. Нам не сказали, что вы заинтересуетесь этим вопросом.

- Мы выступаем против диктатуры личности в творчестве.

Пришлось мне, кивнуть ему в ответ, а то он от растерянности – застыл с открытым ртом. Видимо – ожидал, что я сразу на него наброшусь…

Что там им наболтал про меня, мой любимый внучек?

Этот же – «лидер сопротивления», получив от меня знак в поддержку его активности, продолжил объяснять мне их претензии…

- С тех самых пор, когда наша душа – перестала быть чем-то странным и таинственным, а стала творческой составляющей всей человеческой сущности, с этих самых пор – роль личности в творчестве, постепенно уменьшается.

- Мы перестаём творить – только исходя из собственных, личных взглядов на мир, личных мыслей, ощущений и чувств.

- Мы взаимосвязаны со всем живым на нашей планете. И каждое наше ощущение, каждая мысль – она уже не является продуктом личности.

Хм. А ведь он прав. Раньше – была глобализация, потом – слияние со своей душой, а теперь – наступает эпоха всепроникновения. Где-то я уже писал об этом? Или – мне это кажется? Так, так. Интересно. Нужно его как-то раззадорить, а то он слишком уж «по заученному», официальный слог какой-то…

- Давай. Каждый будет говорить за себя. А?

- Хоть тут – оставим простор для личности. Раз уж ты выступаешь против диктата личности в творчестве, то должен – стоять на какой-то конкретной позиции. А то – мы, да мы…

- Скажи – как ты сам понимаешь это противоречие, между проявлением личности и совместным творчеством?

Бедняга – посмотрел на моего внука, словно ища поддержки, но – не дрогнул. Маминя – всё-таки подала мне какой-то напиток…

- Хм. Вкусно.

- Мои благодарности…

Все – более или менее, уже оставили свои дела и наблюдали за «оратором» и за мной. Процесс – пошёл.

- Ну, чего?

- Быть может, кто-то будет помогать своему коллеге по демонстрации? А?

- Внук? Оставь ты на мгновение свои любезничания с сексиней, успеете ещё…

- Или – этот вопрос волнует только его?

Я вытянул руку и указал на своего замолчавшего оппонента.

Мамини – пододвинулись ближе к сексиням. Юноши – некоторые, прекратив изучение, там чего-то на своих экранах, обступили сидящего на траве моего внука и совещались…

Лютиция – встала и направилась ко мне.

Нет, моя дорогая.

Я показал ей руками, что не стоит ей ко мне приближаться и вообще – предпринимать попыток заговорить со мной…

«Тяжёлая артиллерия» - знаем мы ваши уловки. Если это ты – всё затеяла, чтобы потренироваться в своём искусстве «приручения жеребцов», то я тебе в этом не помощник. Справляйся – сама. А если – в этом есть хоть зерно здравого смысла, то сейчас, мужской коллективный разум – предпримет попытку атаки на «бронетанковые войска» доисторической эпохи – то есть, на меня.

Ждём-с…

Но они – оказались намного хитрее и умнее, чем я предполагал. Я-то ожидал, что сейчас начнётся обычный обмен мнениями, логически построенные умозаключения, приведение примеров и разъяснение своей точки зрения.

Увы.

Совсем забыл, что современные технологии и развитие – самих процессов творчества, дали философам новые формы анализа понятий.

Выпало у меня из памяти, что практически все «мои» виды творчества и искусства, любимая – литература, музыка, живопись, скульптура….

И уж конечно – кино, старое и доброе кино.

Всё отошло в небытие.

Театр – ещё вроде бы «держался» на плаву.

Сейчас же у них…

Вот – опять «у них»…

Мне, не проблему диктата личности в творчестве – нужно разбирать. А проблему самоидентификации себя – в реальности.

Дожил…

Я – и «у них». Старый маразматик.

Ну ладно.

Да.

Сейчас – осталось только мыслеформирование и чувствоформирование. Смысловое и ощущательное – виды творчества. Средства – самые разнообразные. От элементарного – мыслетеатра, когда творят действие, иногда даже более реальное, чем окружающая действительность. До наимодернейших - комбинаций чувств. Я ещё не пробовал, но говорят – что твои чувства вступают в синхронизацию с формируемыми композициями…

Кошмар. Боюсь я как-то доверять управление моими чувствами – чьему-то творчеству. Куда их могут завести творческие изыски?

Так ещё и до моего чувства собственного достоинства – доберутся?

Вот – и эти ребятки, посовещались и устроили мне – демонстрацию. Кстати – а ведь это же второй смысл этого слова. Демонстрация своих убеждений – через демонстрацию своих мыслей и чувств.

Жуть.

Они все уселись на травку и создали два больших экрана. Я так понимаю, что на одном – будет происходить процесс творчества личности, а на другом – совместного творчества. И как бы – мне предоставляется возможность выбрать, что – действительно является истинным.

Вот ведь хитрецы!

Совместным творчеством – сотворив эти две наглядные демонстрации, два примера – они уже не оставляют никакого выбора. Никакая личность – в одиночку не сможет создать ничего подобного, даже приблизится не сможет к такой убедительности, полноте воздействия на разум и душу.

Как же быть? Что же предпринять?

Как выкрутиться из этой ловушки?

Они же воспользуются всей мощью образности, задействуют все каналы воздействия на мои ощущения, будут использовать самые современные достижения науки, чтобы мой мозг – не смог найти лазейки в нелогичности.

Стопроцентный результат. Творчество – отвечает на вопрос.

Представление первое.

В антракте – можете задавать уточняющие вопросы, если они у вас останутся, и попить пива в буфете.

Раздавят. Сравняют с землёй.

И это не будет – подтасовкой, не будет – искусственным притягиванием «за уши» фактов и эмоций. Это будет – доскональный апперкот. Капитуляция – без всяких ультиматумов.

Тем более, что они уже давно занимаются постановками в мыслетеатре. Что им стоит сыграть пьесу, вернее – две пьесы. Вызвать у меня устойчивое желание – выбрать из двух предложенных вариантов, один – на мой взгляд, лучший…

И уничтожить…

Предоставить мне возможность – потом предложить им свою точку зрения, которая не будет такой наглядной, не будет содержать полнопространственных формирований, пульсирующих эмоций, метафорически изображённых и представленных – тоннах человеческих знаний по этому вопросу, непрерывному действию и почти реальному воплощению чувств и мыслей…

Простыми словами.

Ну, может ещё – и видом трёхсотлетнего старика, нацепившего на себя сорокалетнее тело…

Да.

Это – фиаско. Поражение – по всем фронтам.

Хорошо.

Как это говорили в старину?

«Если ничего нельзя сделать, то хоть постарайся получить удовольствие»

Так и поступим.

…

Да, это было здорово. Убедительно и наверняка. И хотя меня мало волновала роль личности в современном творчестве…

Почему-то меня это совсем не трогало. Может – потому что творчество само по себе найдёт свою дорожку? А может – потому что уже стал стареть? И эти тенденции – протекают как бы уже «вне меня»?

Почему-то мои мысли убежали совсем в другую сторону.

Демонстрация.

Вот эти детишки – совсем не демонстрируют признаки своей самооценки…

Помнится, что в «моё время» - все активно демонстрировали свою самооценку, свою «несхожесть» с остальными. В мелочах и всей своей жизнью.

Рядовой служащий, осознавая свою роль «винтика» в механизме организации и в обществе – демонстрировал свою значимость, строгим и дорогим костюмом, элегантной машиной, улыбчивым внешним видом и образом внешнего благополучия.

Успешный предприниматель, оценивая свои достижения – демонстрировал уверенность в завтрашнем дне, пренебрежение к суете и собственную вседозволенность.

Молодая и красивая девица, полагая что обладает уникальными «ценностями» - демонстрировала готовность ввязываться в любые приключения.

Умная и «нестандартная» устроительница собственной жизни – демонстрировала осознание собственных комплексов и свободу в выборе возможностей.

Каждый – что-то демонстрировал…

Все всем что-то доказывали. Убеждали – декларируя собственные мысли, возбуждали – обнажая имеющиеся чувства, пытались добиться признания…

Признания?

Оценки?

Результата сравнения?

Итога соревнования?

Эффектная, с выразительными глазами, милым обаянием и изящной фигуркой, девушка – нацепив на себя «модные» атрибуты современности, начинала демонстрировать ущербность. Вернее, она то демонстрировала как раз – превосходство…

Менялась походка, пропадала искорка из глаз, улетучивалось обаяние и колдовство женственности, голос становился другим, фразы подбирались – соответствующие.

Она уже оценивала себя – в упаковке. Это уже был «новый продукт». Не та – девушка. А девушка – в обёртке.

Хотя на самом деле…

Талантливый, неординарный, быстро и широко мыслящий, имеющий богатую фантазию и мощный багаж знаний, молодой человек – получая шанс приобщиться к «элитарной», по его мнению, компании, начинал демонстрировать изысканность манер, изящество словоформ, сатирическую оригинальность, и – зависимость…

Хотя – ему казалось, что он демонстрирует верность.

Изменялся угол зрения, исчезала креативность, надвигалась пошлость и банальность, мысли – становились шаблонными, движения – развязными, слова – грубыми.

Он уже поставил себе высокую оценку. Знак качества. Его – приняли.

Но это только так выглядело…

Потом, в тишине вечера или в суматохе утра – вдруг посещала мысль, что они остались прежними. Ничего не изменилось в них.

Ни упаковка, ни чужое мнение, ни…

Практически – ничто, не может изменить человека. Только – он сам.

Хм.

Тогда к чему – все эти демонстрации?

Кто-то говорил, что это – в природе человека, у женщин – даже больше, чем у мужчин. Своеобразная мимикрия. Эффект приспособления. «Вживаемость» в окружающую среду. Инстинкты – по большому счёту.

Ага! Значит, если это происходит инстинктивно, то…

Этим процессом можно управлять. Научиться быть адекватным. Синхронизировать мысли и моторику с реальным самоощущением.

Да. Наверное.

Может – в этом и есть ключ к счастью? Не вступать в противоречие с собственной самооценкой, не идти на штурм себяощущения и не терпеть поражения от фактов «внешней» оценки тебя, как личности?

Интересная мысль.

Но как-то я отклонился от сути слова «демонстрация».

А не было ли это демонстрацией демонстративности демонстрации…

Тьфу ты…

Так я скоро и заговариваться начну.

Кончилось уже представление , или нет? Представление, которое разыгрывали для меня типичные представители эпохи, когда уже не было нужды всегда что-то доказывать…

Демонстрировать окружающим…

Да. Вроде – заканчивается.

Началось уже сопоставление обеих форм самовыражения.

Я так и думал.

Никаких шансов у меня и не было…

…

- Понимаешь, внучок…

- После того как началась Метаморфоза…

- Ты не знаешь как она началась? А с чего вы начали изучение Истории? Ещё скажи – что с Иисуса Христа. О – Господи!

- Так ты что – ничего не знаешь? И это – мой внук. Внук – «великого основателя Метаморфозы».

- Да. Это я – виноват во всём этом. Я – ввёрг человечество в пучину отрицания божественного происхождения человека. Я – открыл миру возможность менять себя по своему усмотрению. И я – сделал возможным потерять ЖЕНЩИНУ.

- Может быть – и этот «ваш» диктат личности в творчестве, это тоже – моя вина.

- Не было бы сейчас ни сексинь, ни маминь.

- А были бы – женщины.

- Да.

- Тоже – своего рода демонстрация произошла. Природа показала нам, продемонстрировала, что ей то – всё равно. Хотите посвятить свою жизнь созиданию? Пожалуйста – будьте мужчинами. Хотите отдать всю себя своим детям? Как хотите – будьте маминями. Хотите утонуть в сексе и достигнуть невероятного напряжения сексуальной энергии? Извольте – будьте сексинями.

- Всё что угодно.

- Ваш разум – вы им и распоряжайтесь. А я – как-нибудь приспособлюсь. Приведу в соответствие с вашими желаниями, свою природную суть.

- Так бы нам сказала – мать природа.

- Если бы могла.

- А пока – не может…

- Будем стараться сами что-то понять.

- Правда же, внучек?

- То есть, ты хочешь сказать, дед…

- Что это всё – проделки нашей души?

- Ведь ты же открыл миру – именно настоящую суть души. Насколько я помню.

- Видишь, я знаю. Я помню.

Ишь ты, какой у меня внук, оказывается. Совсем не болван.

Да. Странно, что мой внук помнит о том, что когда-то люди не были уверены в реальности нашей души. Не сопоставляли саму природу всего живого с деятельностью души.

Не допускали адаптации возможностей души к проводимым нами преобразованиям – нашего сознания и тела.

Метаморфоза – стала Рубиконом. Мы начали не просто заботиться о своей душе, а влиять на неё. И она – начала влиять на результаты наших попыток изменить себя.

Как тот дьявол. Который за проданную душу – всегда давал не совсем то, что просил продающий свою душу – в ожидании чуда. Всегда – выходило что-то иное.

Просили – богатство, а получали ещё в довесок и проблемы, связанные с наличием этого богатства.

Просили счастья, а оказывались на необитаемом острове, потому что именно таково счастье – для этого конкретного человека. А другой – оказывался проституткой в рыбацком кабаке.

Так и тут. В 2334 году. Каждый – получил, немного не то, что просил. Хотя…

Они то этого не понимают. Просто – у них такая жизнь. Внуку – вот не могу объяснить что такое – женщина. Для него – это естественно, что нет женщин. Он такой родился и так живёт.

Сексини, мамини, мужчины…

Глава 15. Мужской стриптиз.

Третий заказ уже сегодня. Тут должен быть девичник и именины у одной из дамочек.

«Лучший из подарочков – это я»

Домик – такой симпатичный, четыре этажа…

Наверное – два двойных? Где же тут можно припарковаться? Ага. Вот и местечко для меня. Интересно – форма не помялась?

Домофон с видеокамерой…

Понятно – зажиточные граждане и гражданки. Вот, вот. Нужно входить в образ…

…

- Здравствуйте. Лейтенант Головко.

- А? Это вы заказывали?

- Понятно.

- Кто? Вторая – во всём чёрном. Не – вы?

- Ясно.

- Нет – в ванную мне не нужно.

- Магнитолу – пока тут оставлю.

- Куда идти?

Значит – заказала меня эта, которая во всём чёрном, а «работать» нужно на ту, которая тоже вся в чёрном – но другая, не эта.

Да…

Квартирка – хороша…

Может я продешевил? Или – раскрутить на доплату? Лучше – я не буду повышать цену, вложим упущенную прибыль в потенциальную клиентуру. Цена – названа, и торгуются – только на базаре. А так…

Кто-то из дамочек – вспомнит Мишеньку…

«Не зарастет к нему – народная тропа»

Отлично. Пора работать.

- Здравствуйте. Лейтенант Головко.

- Поступил сигнал, что вы тут слишком сильно шумите. Нужно проверить и разобраться.

- Что у вас тут такое?

Какие они все разные. Шесть штук – так, ладно – нужно работать. Вот они уселись все на диван. Ждут представления.

Вот эта – ну совсем молоденькая, наверное – тридцать с хвостиком. Эти – три, ну…

Где-то около сорока…

Умение определять возраст клиентки – одно из главных моих «оружий». Даже – несмотря на «пластику» и искусство макияжа.

Скажем – от 35 и до 45.

Заказчица? Сорок три? Хотя и выглядит довольно молодо, но нас то не проведёшь…

А вот эта…

Тут уже – ближе к «полтиннику». Здрасьте и вам – мамаша.

Что же. Будет вам представление.

Только вы все думаете, что вот мужик – для вас, сейчас будет тут прыгать на задних лапках…

Заблуждаетесь. Я то – на работе. Буду играть роль игрушки для скучающих дамочек. А для вас – это жизнь. И не вы – «попользуете» меня, а я – использую вас, чтобы хорошо сделать свою работу.

И – обеспечить себе приток новых клиенток. Хорошо выполненная работа – залог доверия от клиентов.

Ну…

Эти – три, вряд ли могут претендовать на потенциальных клиенток. «Мужняя жена», «работоголик» и «монашка». Во всяком случае – это они сейчас находятся в таких образах. Нацепили – «бальные платья». Очень им уж хочется, чтобы так их воспринимали.

Хотя…

Кто знает?

Увидим. Ваши маски и «боевая раскраска» - будут меняться по ходу моего представления. Это я знаю точно.

Поскольку – против природы «не попрёшь».

Поскольку – вы женщины, а я…

Поскольку – я буду играть на струнах вашей физиологии.

И о психологии – тоже не забуду…

Итак.

- День рождения?

- Что же. Придётся и мне, от лица так сказать «родной милиции» - сделать вам подарок.

- Минуточку. Я принесу бланки протокола.

Пусть немного понервничают. Конечно – они не верят, что я настоящий милиционер, но где-то глубоко…

Если мужчина говорит, то это что-то - да значит…

Всё же есть сомнения.

Магнитофон настроен. Шесть минут, потом четыре минуты и двенадцать минут – финишная прямая.

Нужно заменить очерёдность номеров в четырёхминутке…

Как-то слабо реагировали две предыдущие клиентки…

Поехали.

Фуражку – нужно одеть вот на эту, с короткой стрижкой, чтобы причёску не помять – зачем создавать лишние стрессы. И – как бы невзначай, провожу рукой по её щёчке.

Ага – эта, в красной кофте, аж подпрыгнула на своём месте. Чужой мужик – и дотрагивается…

Ух ты – какие мы недотроги…

И до тебя доберёмся.

Вот они уже и шушукаться перестали…

Китель…

Да. Вот этой – в джинсах. Правильно – видимо привыкла за муженьком убирать все вещи. Аккуратно так сложила…

Рот – закрой. Да, я «слабенький и сладенький» милиционеришка…

А вы – командуете парадом, повелеваете…

Теперь – галстук. Медленнее…

Хочешь подержать мой галстук? Хорошо…

Вот тебе мой галстук.

Нет…

Сначала я проведу свободно висящим галстуком по твоим коленям…

Груди…

Есть контакт.

Да не смотри ты на них. Им – завидно.

Мне – в глаза.

Готово. Можешь повязать его на свою белую шейку…

И уже можно начинать движения в такт музыке. Процесс пошёл.

Расстёгиваю верхние пуговицы рубашки…

Так.

Вторая, которая вся в чёрном – давай, расстёгивай мне рубаху дальше. Да, я приглашаю вас – снять с меня рубашку, обнажить мой шикарный торс…

Можешь, можешь – погладь мои плечи. Да, правильно – засовывай туда руку…

Да не дрожи ты так! Всё только начинается…

Поворачиваемся к зрителям, медленно…

Тебя им видеть – не обязательно, моя спина – важнее. Напрягаем мышцы…

Сейчас будет динамичный пассаж – нужно успеть резко сдёрнуть рубаху.

Есть.

Три – или четыре «ахнули»? Отлично.

Теперь – играем мышцами.

Обхожу всех. Эта – тянется сама, потрогать мою грудь. Давай – и ты тоже.

Дальше…

А ты что? В ступоре?

Не нужно – это только начало. Разомну тебе плечи, напрягая свои грудные мышцы и трицепсы. Это – очень эффектно. Дотронусь до твоего плеча, благо у тебя блузка без рукавов – своим животом, и тем – что пониже…

Как?

Ступор – прошёл? Не нужно хватать меня за голень. Мягче, мягче…

Так. Кто уже закинул ногу на ногу? Две.

Вот вам и психология. А то…

«Только мужики – любят смотреть и ничего не делать»

Вы вот тоже – только смотрите, а гормончики – побежали, щёчки – порозовели, дыхание – участилось…

Если бы это всё было на видео и не – в компании, то давно уже – мастурбировали бы…

Ну?

Работает…

Вот эта вот кукла, как-то уж больно отвлечённо за всем наблюдает. Играет? Нет. Не похоже. Наверное – лесбиянка. Какое-то даже презрение…

Ничего.

Поворачиваемся к ним спиной. Сейчас будет быстрая часть на полторы минуты.

Начинаю движения ягодицами…

Ага!

Есть контакт. Кто-то завизжал, ещё одна – «ойкнула».

Фужер – то, поставь на стол. Что ты в него вцепилась. Разольёшь.

Лесба – ты, или нет, а сейчас ты у меня будешь…

Вот этот стул – на середину комнаты. Пошла вторая часть, четыре минуты.

Забираю у неё фужер и усаживаю на этот стул.

Давай, милая – расстёгивай мне ремень на брюках. Не спеши – вон как они тяжело задышали.

Вижу, вижу – что и ты уже завелась.

Застёжку…

И – молнию на ширинке…

Ну подержись, подержись за ягодицы…

Это тебе не виртуальные разговоры, и не фантазии – перед зеркалом. Настоящая мужская задница – у тебя в руках.

Нет. Снимать брюки ещё рано. Ещё минуты две.

Тут немного приспустим брюки…

И давайте – все, по очереди.

Ах ты чертовка – нет, нужно натянуть брюки обратно.

Что? Боишься дотронуться до моего живота?

Ничего…

Я сам – твоей ладошкой…

И ещё ниже…

Спокойно!

Какая ты горячая…

Может… Повалить её прямо тут…

Нет. Представление продолжается. Сценарий – есть сценарий. Ещё добавим температуру в ваших органах чувств – градусов на десять…

Поехали – спиной к дамам и за минуту – снять брюки, прогнувшись – показать им свои ягодицы, в полной красе.

Так. Эти две – готовы. Хозяйка – ещё держится, стены помогают. Ничего – все заведутся, и ты - никуда не денешься.

Заказчица? Странно себя ведёт. Слишком умна.

Ты хочешь, чтобы я раскрутил именинницу – на последний номер?

Для чего? Интересно.

Чего ты добиваешься?

Есть. Сейчас пойдёт последняя двенадцатиминутка…

Силовые упражнения, бицепсы, потрясти ягодицами…

Бицепсы – ягодицы.

Ягодицы – бицепсы.

Лицом – и поиграть грудью.

Спиной – и ягодицами.

Пора обработать вот эту и вон ту. Эта – что-то тормозит. Наверное – слишком много фантазируешь, лёжа в ванной, а на самом деле – мужчинка твой, совсем уж никуда не годный. Или – в юности, не наигралась?

Давай – и по спите, и плечи…

Ага – за задницу ухватилась. Пробило.

Отцепись. Найди и у своего мужика – задницу, и за неё – можешь держаться сколько угодно.

Идём дальше.

А ты, подруга – что-то уж больно весела. Наверняка – ещё и молоденький тебя обслуживает, что-то ты не больно в восторге от моих «па».

Тогда – давай вставай и несколько движений из «танго» с мужчиной в одних стрингах. Будет тебе – контакт с телом, а остальным – эффектное зрелище.

Рукой – по груди. Дрожишь? Покрепче – прижать к себе, помять немного твоё седалище. Не бог весть – но для эффекта, сгодится.

Всё. Тебе – достаточно.

Есть – и самодовольная улыбка пропала, и уселась – уже достаточно вяло.

Сейчас начнётся ритмичный кусок.

Пора снимать стринги. Одну застёжку – и помучить, помучить…

Ещё – кружочек… И – поворот.

Думаете – что это уже всё?

Сейчас вам представлю своё сокровище?

Нет – ещё не все дошли до кондиции.

Это называется – микро стринги. Не ожидали? Отлично.

Так. Три минуты.

Хозяйке, конечно хорошо бы сделать подарок на день рождения. Останутся впечатления – на долго. По моему – она не очень избалована такими развлечениями, но и не в «шоке», то есть – как-то разнообразно у неё, в этом плане. Значит – всё нормально со своим мужиком.

А чего же добивается заказчица. Компромат? Пример из другой жизни?

Точно.

Ну нет. Так нельзя.

Разбивать семью – не позволю. Тем более – из мужской солидарности.

Иди-ка ты сюда.

- Как тебя?

- Жанна?

- Давай, Жанночка – финальный номер.

Вот тут – на коврике, я тебя уложу. Тебе, видимо – терять нечего…

Блузочку – расстегнём. Юбочку – задерём.

Для секса – компания, конечно слишком целомудренная, да и не платили мне за это, но имитация – на две минуты…

В самый раз.

А ты, Жанночка – за мной ещё прибежишь…

Ну что, девочки…

Поехали…

Глава 16. Мужчины.

- Дед, а дед. Я ничего не понимаю.

- Ну, две эти, там – были точно сексини, которая Жанна и ещё одна – которая ему брюки снимала.

- Одна – точно маминя.

- А остальные то - кто? Я не могу их распознать.

- И ещё…

- Пока ты молчишь, я задам тебе сразу все вопросы, а то потом тебя не перебить…

- И мужчина – какой-то странный. Я понимаю, я вижу, я осознаю, что он всё равно ощущает, осознаёт себя мужчиной. Но в нём есть что-то от сексини. Этот нарциссизм, удовлетворение от эффектности своего тела…

- Или…

- Ты хочешь сказать, что и в мужчинах – тоже была какая-то часть, той самой ЖЕНЩИНЫ, о которой ты мне рассказываешь?

- А?

…

- Ты болван, внучок.

- Жанна – твоя, это не сексиня и не маминя. Ты прав – там одна маминя и только одна – сексиня.

- А остальные…

- Остальные - Мужчины.

- Как? Мужчины?

Вырвалось у меня.

- А почему они выглядят – как сексини?

- Ты сейчас ещё скажешь, что лейтенант Головко – это тоже, не мужчина а сексиня?

- Неужели вам, там – в вашем прошлом, было так нужно поддаваться зову своей души и мучить своё тело?

- Где был ваш разум?

Я сидел и слушал вопросы своего внука.

Что я мог ему ответить? Почему мужики начинали вилять своей голой задницей, а женщины – удовлетворялись созерцанием порнографического действа?

Как ему объяснить – что такое «гламур»?

Мужской шовинизм, или – диктат женских желаний? Про жизнь во власти стереотипов поведения и правил морали. Про феминизацию мужского созидания и омужествление женского «дарения себя».

Не знаю.

Всё это – слишком сложно.

У истоков всего – была женщина. Мужчина – всегда создавал такой мир, который бы соответствовал всем желаниям и мечтам женщины. А женщины – хотели быть мужчинами. Хотели свершать подвиги и «брать города», хотели зарабатывать много денег и управлять текущими процессами. Или – женщины хотели секса. И только секса. Или – воспитывать детей.

Конечно – я утрирую, и не могу охватить широту всех желаний – всех женщин на земле.

Но…

Очень много. Ужасно много женщин хотели от жизни примерно того, что я уже описал. Таким и становился мир – усилиями мужчин.

Нельзя не упомнить и разброд среди «своих». Не все мужчины считали своим предназначением – созидание. Далеко не все…

Кто-то – также шёл по пути к сексу и становился сексинями. Сначала – по духу, а потом и телом. Были – и мамини. Да. Мамини из мужчин получались очень хорошие. В большинстве…

Почему?

Да и какой смысл теперь копаться в причинах возникновения всего этого. Мы не можем вернуться в точку отправления. В любом случае – каждый раз это будет новый Путь.

Нет смысла. Оставим это учёным и исследователям. Результатами их труда смогут воспользоваться потомки.

Кто мог знать, что проксановое поле, несёт в себе не только прекрасную возможность взаимодействия со своей душой и расширение сфер её участия в нашей жизни. Но ещё и сделает нас зависимыми на метаморфозе, как когда-то электричеству – прочили великое будущее (когда его только открыли), а потом – всё человечество не могло и «пальцем пошевелить» - без электричества. Сами себя посадили «на иглу». Кажется так – образно выражали наркотическую зависимость?

Зависимость от электричества.

Зависимость от проксанового поля.

Зависимость от метаморфозы.

- Видишь ли, внук…

- Пятая энергия, вернее – пятое взаимодействие. Электромагнитное, гравитационное, сильное и слабое…

- Фотоны, гравитоны, глюоны, бозоны…

- Дед. Но вообще-то – у нас сейчас известно о шести видах энергии. Это ещё на третей ступени изучают. Все дети – об этом знают.

Ну вот, он меня уже и перебивает. Начинает понимать и поэтому торопиться узнать больше, или – так ничего и не понимает и в бессилии – торопится услышать новые сведения?

- Ты меня не перебивай. Если мне сейчас – не важна эта ваша шестая энергия, то я могу о ней временно и забыть.

- Не это главное. Шесть энергий или двадцать шесть…

- И что там – на самом деле «разносит» по миру взаимодействие наших душ…

- Фотоны – или бозоны…

- Это всё наука.

- Понимаешь…

- Научным путём – уже многократно пытались «восстановить» ЖЕНЩИНУ. Не один я – страдаю. Но вот, лет этак сто, сто двадцать, назад – прекратили все исследования и эксперименты в этой области.

- Потому что – не смогли понять основ женственности. И решили – что это своеобразная эволюция наших душ. А значит – и нас самих.

- Нужно просто подождать.

- Что я и делаю…

…

Ушёл?

Вот и хорошо. А то я стал замечать, что всё-таки я говорю ему – немного не о том. Да, потерять ЖЕНЩИНУ, это конечно трагедия. И эволюция наших видов, нашего вида – человека, это тоже важно и ужасно интересно.

Но…

За всем за этим – пропадает, на мой взгляд, самое главное.

Приключения и видоизменения женщин.

Проблемы и приспособляемость мужчин.

Сесини, мамини, мужчины и неопределивниеся.

Стало – четыре половых принадлежности. И стало труднее определяться – так кто же всё-таки и с кем?

Когда было только два, то и выбора особенного не было. Мужчина с женщиной.

Вот.

Было что-то цельное. Что-то, что появлялось не только от женщины или от мужчины.

А от их совместности…

От чего-то нового и мощного.

Недаром – такие понятия, как семья и любовь – давно уже канули в прошлом. Не стало даже самой возможности что-то привнести в этот мир – вместе, или – получить от мира, но – для обоих, для двоих.

Разделила нас жизнь.

И убила феномен…

Вот внук. Как он «окрылился» от первого своего «контакта» с сексиней. А куда пойдёт эта вся творческая энергия.

Та же сексиня, Лютиция – она сейчас «осчастливит» моего внучка, потом ещё кого-то, да и меня – тоже может. Что – мне много надо?

Но нет в мире того, что могли бы дать ему – двое.

Нету…

Обеднел мир. Стал серым – несмотря на все свои краски…

Дети. Да – вот единственное, что осталось от совместного «труда» мужчины и женщины. Так опять же – мамини всё узурпировали. И самостоятельность, и сексоопределение…

Всё стало мощнее, эффектнее и действеннее.

Будто весь ландшафт – стал ярче. Горы – выше. Леса – зеленее. Облака – белее. Небо – синее. Река – глубже и красивее.

Всё – есть. И всё – «по высшему разряду»…

А чего же мне тогда не хватает?

А где же птицы?

В этом во всём великолепии.

Нет птиц.

Никто не взлетает к самому солнцу и не парит, величественно и грациозно. Не слышно их трелей.

Нет их ранимости и лёгкости, обаяния и чистоты.

Нет.

Нет в мире того, что могли бы дать ему – двое. Мужчина и женщина. Вместе.

Глава 17. Женщины.

Что-то я устал сегодня. Ещё только два часа, а я уже выжатый как лимон. Заскочить домой? Можно и пообедать, и поваляться на диване полчасика. Да. Точно.

Сейчас позвоню Кристоферу и скажу, что поеду на обед. Пусть пока сам разбирается. Имею я право – на обеденный перерыв?

Только – не было бы пробки на Фридрихштрассе…

- Привет, дорогая.

- Да, вот умаялся я что-то сегодня. Решил передохнуть немного.

- Как у тебя настроение?

- Да. И поел бы чего-нибудь.

Сыну – уже восемь лет, а она всё с ним няньчится, как с маленьким. Уроки – им, видите ли нужно делать…

Хотя…

Ещё лет пять, наверное – пусть обхаживает его. Материнская ласка и забота – никогда не повредит. Но потом – всё. Мужик – должен начинать создавать свою жизнь.

Хм.

Она и не спорит. Материнское сердце – всегда ей точно говорит, что правильно – для ребёнка, а что – нет. В прошлые выходные – ведь нарочно же отправила нас на рыбалку. А когда я позвонил и сказал, что мы заночуем в палатке…

Тревога, конечно была в её голосе. Мать – есть мать. Но – сыну, важно пережить и трудности тоже, тем более – вместе с отцом.

Исключительная – у меня супруга. Материнский талант.

Она же не могла знать, что я заверну на обед домой, но – ждала. И салатик – свежий…

И даже – несколько минут внимательно слушала про этого идиота – Кристофера.

Как она всё успевает?

И подруги – приходят. И дом – само совершенство. И сама – хорошеет день ото дня. Но – сын, это главное.

Ночами – учит немецкий, чтобы днём – заниматься с сыном. На последнем тесте – сказали, что у него способности к иностранным языкам…

Интересно, а французский, испанский и английский – она тоже сама изучать будет? Или – будут ходить к учителям?

Конечно, она у меня – совсем не дура. И до рождения сына – успела сделать неплохую карьеру…

Да и сейчас – не пропадёт, если что…

А что она, интересно – потом будет делать? Когда сын – оперится и начнёт жить самостоятельно. Нужно будет обязательно спросить.

Вот – сегодня вечером и спрошу .

А ведь этот соус – просто отличный. Какое удачное сочетание. Так здорово он подходит к этому острому мясу…

- Дорогая. Спасибо. Обед был превосходный. Как всегда. Да.

- Я вздремну полчасика?

- В зале. На диване.

- Нет. Не буди. Я заведу будильник.

- У тебя и так хлопот хватает.

- Как математика? Помощь специалиста – не требуется?

Какое блаженство. Дом, семья, жена и сын. Сплошная радость от жизни. Вот сейчас ещё посплю чуток…

Телефон звонит.

Этот номер – не знает никто. Только я, супруга и родители. Что-то с родителями?

- Да.

- Да – я.

- Дорогая, а как ты умудрилась позвонить мне из детской? Твой мобильник – вон лежит на столе. У тебя что – новый мобильник?

…

- Как это?

- Я только что с тобой разговаривал. Ты ещё спрашивала – будить ли меня. А теперь – не даешь и глаз сомкнуть.

- Ну что за шутки?

- Мне что – прийти в детскую и уличить тебя во лжи?

- По-моему – наше чадо сейчас тоже должен спать? Ты его не разбудишь?

- Какая – другая? Вторая?

- Ты издеваешься? Какая ещё –вторая жена?

- У меня одна единственная жена –которая ты.

- Это ты и есть?

- А кто тогда – в детской? Тоже – ты? Как это?

- Вас что – две?

- Подожди…

- Дорогая. Что – сын спит? Ты уже идёшь меня будить? Уже прошло полчаса?

- Нет.

- Тут какая-то идиотка звонит. Разговаривает твоим голосом и сообщает, что ждёт меня на работе.

- Ты можешь себе представить?

- Это наверное розыгрыш?

- Ты что-то затеяла?

- Как это?

- Хорошо, я не буду с ней разговаривать. Вот – выключаю телефон.

- И что ты собираешься мне объяснить?

…

Круто.

У меня – теперь две жены. Одна – дома, занимается сыном и хозяйством. А вторая – ждёт меня в офисе.

Собирается мне помогать с проектом «антидемонстратора». А Кристофера – она уволила. Он нам не подходит. Слишком вспыльчивый.

Брр…

Момент.

У меня – теперь две жены!!!

Как я понял из рассказа моей супруги – это новая разработка учёных. Новинка.

Полное копирование с синхронизацией.

Как бы – два тела, а мозг – один. Вернее – и мозга два, но они как-то там соединены при помощи какого-то поля, так что идёт постоянная синхронизация. И – каждая, действует по своему усмотрению, но обе – всё чувствуют, понимают и знают – от обеих.

Да…

Поэтому – эта моя супруга, которая тут – дома, чувствует и осознаёт все действия той – второй, которая у меня в офисе…

И – наоборот.

Лихо…

…

Ладно. Поспать мне не дали, поеду в офис. Дела – стоять не могут. Посмотрим, что там моя вторая супруга ещё натворила.

Интересно – а как они между собой будут меня делить. Ну там – ревность или измена. Или – они всё-таки ощущают себя - одним целым? Странно. Два человека. И – одним целым. Удивительно.

Может – и мне себя скопировать?

Что-то там она говорила, что мужской мозг не совсем расположен к синхронизации. Только 2% от мужской популяции могут справляться с синхронизацией мыслительной деятельности. Проблемы с самоидентификацией и с пространственным мышлением.

Что же это получается? Что мы – мужчины, более цельные натуры? Нас нельзя копировать и мы не поддаёмся синхронизации? Каждый – конкретная личность?

Или – мы должны благодарить своё пространственное мышление, которое у женщин – практически отсутствует?

Ну…

Плохо это или хорошо?

Как знать. Как знать…

…

- А когда ты успела познакомиться со всеми материалами?

- Что?

- Что-то я рассказывал, а что-то посмотрела тут – прямо с утра?

- И ты хочешь сказать, что за пол дня – разобралась с логическими схемами «антидемонстратора»?

- Ах? У тебя «отключена» материнская составляющая? И ты все свои ресурсы направила на внимание к моей работе?

Ничего не понимаю.

Видимо – у них всё-таки два мозга. То есть – двойные возможности. Значит – эта, задействовала всё что знала о моей работе, та – которая осталась дома. А у этой, которая в офисе, – нет необходимости уделять внимание сыну и дому, да и мне – тоже, и она всю свою энергию и разум – отдала решению деловых проблем…

Брр…

И зачем мне себя копировать? Лучше моей супруги – никто в моих делах не разберётся. Даже – я сам.

Итак.

- Что, что?

Она попросила переоборудовать мой офис и теперь тут было два больших кресла, две большие доски для логических построений, два компьютера и две ассистентки – сидели снаружи и ждали указаний.

И мои (наши) возможности – увеличились вдвое.

Мне не нужно было договаривать фразу до конца. Она – понимала «с лёту».

Если я пытался в чём-то убедить себя, то она – становилась моим оппонентом и приводила контраргументы, контрфакты, контррассуждения.

Если я соглашался с появившейся теорией, то она обрушивалась на неё со всей мощью возможной критики и скепсиса…

Да…

Продуктивность работы – выросла не в два раза, а…

К концу рабочего дня – мы проработали недельный план исследований. Наверное – придётся ещё нанять сотрудников. Ассистентки - не успевали выполнять наши запросы на данные и не справлялись с обработкой результатов.

Наметились явные перспективы для успешного решения почти что всех рабочих моментов.

Такого подъёма и таких явных результатов – уже не было давно…

…

А куда она, интересно поедет после работы? Мне что – везти её домой, к той – первой и к сыну?

Две мамы?

И где она будет спать? Что, в нашей спальне – мы устроимся все втроём?

Ух ты…

Но оказалось всё – довольно прозаически. Она снимала небольшую квартирку, тут – неподалёку. И она набрала с собой материалы для завтрашнего дня. Поработает вечером, а завтра – снова увидимся на работе.

И…

Ушла.

Чёрт.

Как удобно и как здорово. Я не обязан думать и заботиться о них – обеих. Эта – которая стала моей коллегой, вполне может позаботиться о себе сама. Она – почти как мужик, но только с женской непосредственностью и логикой. Ну ещё – и в женском теле…

Не скажу, что мне было бы приятнее видеть целый рабочий день – расплывшуюся тушу Кристофера, но – дело и не только в опрятности и не во вкусе, а скорее – от исходившего от неё обаяния, какой-то женской сущности.

И – нервозности, совсем не было…

И – настроение, практически не ухудшалось, даже – когда были очевидные проблемы.

Да. День прошёл с ощущением «полноты свершаемого». Близкий и дорогой человек – рядом, и мы с ней – коллеги, делаем одно дело. Нет – недомолвок, всё – искренне и естественно.

Фантастика…

Я собирался уже выходить из офиса, когда опять раздался звонок мобильника.

Хм…

Теперь – этот номер знают: первая жена, родители, я – сам, и – вторая жена.

Кто же из них звонит?

…

- Да.

- Да, дорогая. Ты что-то забыла? Нет?

- Ах это ты? Что-то с сыном?

- Нет?

- Всё в порядке.

- Да. Уже выхожу. Минут через двадцать – подъеду. Конечно.

- Обязательно.

- Что?

- Как это?

- Почему – не домой? Ты что – опять меня пытаешься разыграть? Я же поверил во вторую жену. И благодарен тебе…

- Вам…?

- Всё – здорово. Отлично. Замечательно.

- Сейчас приеду – и всё расскажу.

- Как?

- Ты и так всё ощущала, и всё знаешь?

- Прекрасно. Тогда просто обменяемся впечатлениями.

- Ужин готов? А что у нас сегодня на ужин?

- Как это?

…

- Ты – не дома?

- Так ты – не первая? А кто? Вторая? Ты что – хочешь чтобы я пришёл в твою новую квартирку и помог тебе с завтрашними материалами?

- Нет.

- Ты – не вторая?

- А какая ещё?

- Чёрт бы вас всех побрал?

- Теперь я должен разбираться – какая жена мне звонит и что она хочет? Я – устал, и я просто – хочу отдохнуть.

- Или – вы там сами договоритесь, куда мне всё-таки ехать, или – я пойду в бар, и пообщаюсь со «стариной Дениэлсом».

- Ну так что?

- Вы уже посовещались? Это – само собой? Вы – знаете, что мне нужно отдыхать?

- И мне – нужно ехать в ресторан «Фортуна»?

- А кто там – из вас будет? Мама – или коллега? Первая – или вторая?

- Это – сюрприз?

...

Ресторан был весь в клубах сигаретного дыма, в децибелах ансамбля и в диапазонах певицы. В бесчисленных ногах, руках, головах и разговорах. В движениях танцующих пар и групп, в открытых спинах, в открытых ножках, в открытых улыбках…

Были тут и коварные взгляды, томные жесты, призывные наклоны головы и изящные, манящие облизывания губ. Читались насмешки во взглядах, интерес и пренебрежение с высокомерием. Страсть, желание и одиночество с тоской.

Причёски, украшения и оголёности…

Позёрство и шарм. Эпатаж и манерность. Грация и физкультура. Опьянение и мутный взор. Экстаз и «экстази».

Всё было тут. Или…

Вернее – и…

…

Я увидел её сразу. Она сидела в расслабленной позе…

Слегка оголив свою ножку с болтающейся на самых кончиках пальцев – туфелькой.

Да.

Почти что так знакомо…

Такое эффектное платье и очень соответствующая моменту – причёска. Брюнетка?

Хм. Моя супруга – натуральная блондинка. А тут…

Парик? Или – перекрасилась?

Не важно. Эффектно. Призывно и страстно.

За внешней расслабленностью и безразличием – проступали экспрессия и ожидание. Вот – именно это и блеснуло в её глазах…

Что же? Нужно действовать. И хотя…

Меня немного озадачивала эта двойственность, вернее – тройственность…

Одна жена – дома, вторая – готовится к завтрашнему дню и решает деловые проблемы, а третья – скучает и ждёт меня в ресторане. Играя…?

Нет – не играя, а – живя, этим ощущением мгновения. Как-то сейчас будут развиваться события? Может – на неё обратит внимание кто-то другой? И моё свидание с ней – окажется только расплывающимся в воздухе образом желания и мечты? Кто знает?

Она – рискует, и я – рискую. Не буду торопиться – продлю немного это адреналиновое напряжение от неизвестности и случайности.

Сюрприз?

Превосходный сюрприз. Но…

Будем играть его дальше. Пусть этот сюрприз – станет полноценным сюрпризом для нас обоих.

Ага!

Кто-то к ней подошёл. Широкоплечий и высокий.

Нужно бежать!

Нет.

Она смотрит на меня – в поиске поддержки, а я – молча смотрю на неё…

…

- Извините…

- Вы позволите мне пройти?

- Благодарю.

- Я прошёл, но уйти – не могу.

- Я должен познакомиться с вашей туфелькой.

- Потому что я ищу свою Золушку.

- Нет. Я не принц. И у меня нет второй туфельки. Но свою – я узнаю точно. Наверняка.

…

Она роняет свой фужер. Из её уст – слышен вздох. Горячий, страстный.

Что-то кричит бармен.

Я опускаюсь на колено и встаю прямо в стеклянные осколки и в лужу. Главное – не выпускать из рук…

Она – поправляет слишком широко распахнувшийся разрез на своей юбке и смотрит на меня.

Я чувствую рядом со своим коленом – на полу, что-то…

Это – туфелька! Моё спасение и моё – чудо. Наше – спасение.

…

Вынужденно отпускаю правой рукой свою ношу, и выуживаю из темноты приполья – на свет, чтобы показать ей наше спасение.

Она глядит на свою туфельку и кивает мне в ответ. Да – это правильное решение.

Она будет в состоянии встать на обе ноги, и идти…

Её взгляд, говорит мне – веди меня…

…

И в этом гостиничном номере…

И с этой странной причёской…

И – брюнетка…

И – новое платье…

И – необычные туфельки…

И – чулки…

Она что-то произносит на немецком…

Так вот для чего ты учила немецкий. Ты – иностранка. Иногалактичка. И совсем не понимаешь – что я тебе говорю…

Хорошо – я не буду говорить.

Я – буду действовать. И мне – абсолютно всё равно, что там узнают остальные мои две жены…

Впрочем – ведь это же ты и есть. Ты – моё сокровище. Просто – мы сейчас с тобой, тут…

Да. Я влюблён. Я снова влюблён в свою жену. Я чувствую в себе силы создать новый мир, сдвинуть горы и дотянуться до звёзд.

Я люблю твою материнскую заботу и отданность нашему сыну. Я люблю твоё внимание к моим свершениям и желание понимать мои проблемы. Я люблю – твоё обаяние, нежность, женственность, шарм и красоту. Я люблю каждый миллиметр твоего прекрасного тела…

…

- Дед, спишь что ли? Посреди дня? «Тогда как каждый мужчина не может не созидать и не творить на всём протяжении своей жизни»

- Кто это сказал? Ты.

- А по ночам – ты что делаешь?

Какой сон…

И чего ты тут возник посреди моей спальни? Нужно заблокировать комуник в спальне.

Поспать не дадут…

Что такого могло стрястись, что обязательно нужно прервать такой сон?

Хоть во сне – снова встречаюсь с ЖЕНЩИНОЙ.

Неугомонный внук. Ну чего – тебе?

- Дед, я нашёл. Целых 12 тысяч упоминаний об этом слове. Женщина. И ты знаешь, что это? Вернее – где Это?

- Это город – называется «Радость». Там – одни только женщины и мужчины. У них нет ни сексинь, ни маминь. Они не используют метаморфозу.

Значит есть ещё шансы. Есть ещё люди, которые ценят женственность, а не только секс, материнство и мужество.

Георгий Стенкин

Май 2007

2007 ©HALLER & CO.

Художественное оформление: STUDIO DVD

Издательство: STUDIO DVD - Iouri Haller - Eveda.org

Вёрстка: STUDIO DVD

www.eveda.org

Издание №3

Подписано в печать 01.03.2008

Электронное издание 01.04.2008