Закончив изучение шведского за три месяца, я решила, что уже достаточно знаю язык для того, чтобы начать работать. Я зашла на сайт центра занятости и прочла около сотни объявлений в разделе «Требуются». После этого я разослала невероятное количество резюме и стала ждать. Но в ответ пришло только одно письмо из фирмы, занимающейся уборкой помещений. Причём я не помню, чтобы я им что-нибудь посылала. Я себя знаю, ну не могла я захотеть работать уборщицей! Однако других предложений не было, и я решила посмотреть, что там за работа.

Приехала в офис в центре города на собеседование. В трёхэтажном здании была устроена самая настоящая квартира с мебелью и всем остальным, чтобы уборщицы могли тренироваться. Меня попросили показать, откуда я начну уборку, как её продолжу и где закончу. Потом я доказала, что умею менять фильтры в пылесосе и управляться со стиральной машиной.

Я понравилась, и меня записали на двухнедельные курсы. Курсы начались и закончились, и вот сегодня — мой первый рабочий день! Мне выдали ключи от виллы и десять листов машинописного текста с инструкциями и пожеланиями. Я должна была встретиться с девушкой Осой, которая бы мне показала, как работать и что делать. Она в этом доме убирает два раза в неделю по восемь часов, теперь этот дом отдают мне. Мы встретились, она говорит: «Слушай, мне надо сегодня пойти в одно место. Ты не справишься без меня? Езжай вот по этому адресу, там дверь будет открыта, ребёнок дома один, спит.

Ты его не буди, начинай пока убирать в других комнатах. А к двенадцати он проснётся».

Я согласилась, конечно. Во время испытательного срока капризничать не приходиться. Пришла по адресу. Там в окружении сосен и магнолий стоит старинный особняк: три этажа, подвал и чердак. И везде, кроме чердака, надо сделать уборку.

Ворота были распахнуты настежь. Не просто открыты, а как будто хозяева спешно, в панике убегали.

Во дворе была «припаркована» машина: передними колёсами на клумбе с розами, задними — в искусственном водоёме с кувшинками. Дверцы машины были тоже настежь распахнуты, ключи зажигания торчали, где надо. Как я поняла, сел аккумулятор, раз дверцы забыли закрыть. Двери в доме были раскрыты, причём абсолютно все. Во всех комнатах, во всех стенных шкафах, во всех маленьких шкафчиках.

Если существовала какая-то дверь, она непременно была распахнута. Я даже подумала, а туда ли я пришла, не перепутала ли адрес. И не случилось ли чего-нибудь страшного в этом доме?

Дом оказался засран с подвала по чердак. Но как засран! Было в этом беспорядке что-то талантливое, буйное, неистовое. Словно бы люди носились сломя голову по дому и специально выворачивали всё отовсюду и кидали на пол. Как будто кино снимали.

Я такого никогда не видела! Неужели Оса убирается здесь два раза в неделю? Да здесь не убирали с момента сотворения мира.

Я стала всё приводить в порядок, мысленно ругая «ребёнка», который оставлял своё нижнее бельё абсолютно везде: на мониторе ноутбука, на микроволновке, в саду, на ручках дверей. Господи, да сколько же у него трусов и маек! По-моему, этот ребёнок тот ещё фрукт! Я никогда не видела, чтобы контактные линзы хранились в такой дикой грязи, чтобы ванная комната была измазана зубной пастой и чтобы кеды стояли в цветочных горшках. Видимо, один тюбик зубной пасты используется не больше двух раз, а остальное его содержимое размазывается по раковине, по полу, по стенам и по рукам. Полотенцем вытираются только однажды, после чего оно бросается в каком угодно направлении, но только не в корзину для грязного белья. Я стала собирать полотенца, липкие от пасты и пенки для волос, залитые шампунем, с отпечатками грязных ботинок. На полу валялись осколки флакончика с лаком для ногтей, сам лак растёкся алой лужицей, и её развезли ногами по ванной и коридору. Лак застыл, сверху к нему прилипли волосы из расчёски, обёртки от конфет и одноразовая бритва. Что ж, у богатых свои причуды!

В доме было шесть ванных комнат. В одной из них на полу валялся разбитый флакон парфюма. На этот раз — парфюм, не лак! «Acqua di gio», сто миллилитров. Запах стоял такой, что кружилась голова, пол был усеян острыми осколками. Хозяева дома не стали ничего убирать, перешагнули и пошли дальше. Во вторник придёт уборщица, это её забота.

На кухне стол, пол, подоконник были покрыты слоем еды. Как будто люди всё на свете разливали, роняли, расплёскивали, ходили сверху в грязной обуви, потом снова проливали кетчуп, кофе и сливочный соус, а потом опять размазывали эту кашу уличными сапогами. И ведь здесь убирали всего лишь пару дней назад! Да, какие же дикие выходные, должно быть, выдались на долю проживающих в этом доме!

Ребёнок мне не встретился ни в одной из спален. Так я добралась до гостиной размером с танцкласс. Окна от пола до потолка, несколько диванных групп, домашний кинотеатр и ещё два телевизора. И зачем им столько телевизоров? «Ребёнок» спал на одном из маленьких диванов, там, где его свалил сон. Было ему на вид лет двадцать, и он был фантастически прекрасный! Высокий и большой шведский юноша, тёмный блондин. Великолепный! И откуда только берутся такие красавцы? Он спал глубоким сладким сном, приоткрыв рот. Так же креативно, как и раскидывал вещи: кудри разметались, руки-ноги перепутались, подушки, одеяла и плед валялись где угодно, но только не на диване. У него было такое безмятежное, спокойное лицо!

К двум часам он проснулся, принял душ, и я поняла, что ванную мне нужно мыть снова. Вышел из ванной, завернувшись в полотенце, встал у меня за спиной и сказал:

— Привет, меня зовут Ларе.

— Ну, — говорю, — привет, Лассе. (Лассе — это уменьшительное от Ларе.)

— Вставь мне в глаза контактные линзы, — заявляет он.

Тут я чуть не лишилась чувств. Думаю: ой, не то что линзы, а всё, что попросишь, вставлю! Я пришла в себя, вытерла грязные руки о футболку, взяла с подоконника его контейнер с линзами, плеснула на них побольше раствора. Он сел на пол, оказавшись вровень с моими руками. Тогда я вставила ему в глаза линзы. В голубые улыбающиеся глаза!

Лассе посмотрел, как я мою пол, и предложил что-нибудь сделать. Я попросила его сделать кофе. Он сварил кофе, после чего кухню можно было убирать заново. Мы попили кофе, потом я ещё пару часов мыла полы и подоконники, а он лежал и болтал по телефону.

Когда я уходила домой, Лассе дал мне чёрную лакричную конфетку. Держите меня сто человек! Оно дало мне конфетку! Я сейчас с ума сойду!