За городом раскинулась продуваемая всеми ветрами степь, поросшая изрядно подсохшей травой. Дорога пролегала к югу, уводя в сторону от цели. На данном этапе мне было все равно. Добраться до какого-нибудь укрытия и устроить привал — вот и все желания. После ритуальных плясок с драконом тело требовало отдыха. Да и просто поговорить с мальчишками, узнать об их приключениях…
Так и не обнаружив ничего подходящего, мы разбили лагерь прямо у дороги, лишь слегка отступив с обочины. Ромка самостоятельно выставил мощный защитный барьер, мальчишки разбили лагерь. Нашли высохшее дерево и сноровисто наломали толстых, но хрупких веток. Лекса предлагал еще и ствол выдернуть, дескать, все равно без толку пропадает, а гореть он может долго и жарко, надо только раскачать его как следует. Ромка вопросительно взглянул на меня, я пожал плечами: мол, делайте что хотите, и набрав охапку сучьев, понес к стоянке. За спиной раздались азартные возгласы и сухой треск.
Развели костер, но готовить не стали. Запасливый Лекса натрамбовал полный рюкзак всяческой снеди: хлеб, соленый козий сыр, какие-то овощи, жареная рыба. Плюс ко всему этому — баклажка местной браги. Мерзкая штука, но по мозгам бьет прицельно, а большего от нее и не требовалось.
…Я сидел, опершись спиной о рюкзак и вытянув к огню босые ноги. Ботинки мои ушли в фонд «работников ножа и топора», но парни купили мне пару отличных высоких сапог. Правда, без каблуков и скроенных без разделения на правый и левый, но от того не менее удобных. Ромка показал мне свои и пояснил, что так здесь шьют всю обувь, и я успокоился. После недели хождения босиком мягкие портянки с пусть непривычной, но добротной обувкой показались подарком небес. А вот с оружием вышел полный облом. Оказывается, по законам Арканара нормальное оружие могли покупать либо дворяне, либо городская стража. Для всех остальных оно было под запретом. Максимум — охотничий лук, топоры только плотницкие, о мечах лучше даже не спрашивать. После кровавых стычек парней из кожевенного квартала с кузнецами власти всерьез озаботились порядком в городе и безопасностью горожан. Так что разжились парни одним топором на всех и тремя недлинными ножами со следами ковки на клинках. Я потрогал лезвие доставшегося мне, попробовал пальцем режущую кромку и остался доволен. Не моя старушка-наваха, но вполне пристойный инструмент.
— Кстати, казаки-разбойники… признавайтесь, откуда средства взяли?
— Чего? — не понял Лекса.
— Деньги, спрашивает, откуда, — перевел Ромка. — Все путем, бать, никакого криминала. Лекса один из своих чудо-камешков обменял в лавке местного валютчика на базаре, вот и вся история.
— Ясно.
За поздним ужином Рома поведал о проклятом болоте и Дроне Пыльнике, после чего я очень долго обалдело хлопал глазами. Нет, я, конечно, слышал, что он все еще ходит среди людей, но даже и не мечтал о личной встрече. А тут…
Из мешка сына появились заспанные братья-захребетники и, смешно водя носиками, уселись на задние лапки. Я почесал каждого пальцем по загривку, Рем недовольно пискнул и отодвинулся.
— Не потерял, значит, в болоте наших хвостатиков.
— Потеряешь их… — усмехнулся Ромка. — Как я понял, это они помощь привели.
Я молча отрезал два куска сыра и положил перед мышами. Те благодарно пискнули и занялись делом.
Ромка хмыкнул и продолжил рассказ. О том, как три дня ходил на представление и все не мог придумать способ мне помочь. О том, как нос к носу столкнулся с Лексой, и вдвоем они все же составили план.
Лекса рассказал, что после нападения далеко не убежал и, переждав в кустах, отправился за отрядом. Улучив момент, он умудрился стащить оба дорожных мешка и рюкзаки, вот только с оружием ничего не вышло — даже во время ночлега вожак держал мечи при себе.
Впрочем, Гелисворт в конечном итоге ко мне вернулся, а к потере катаны Ромка отнесся философски.
— Ну жаль, конечно, — вздохнул он, — но с учетом того, что все живы, здоровы и снова вместе… пусть это будет самая большая потеря в моей жизни. Кстати, Дрон мне нож подогнал. Только ножны потертые немного.
— Ножны — это фигня. Дай поглядеть.
Ромка с готовностью протянул клинок. Ох, ничего себе! Это оружие я узнаю из сотни, если не из тысячи подобных. Дымчатая сталь узкого трехгранного клинка, белая рукоять с крупным ограненным обсидовитом.
— Как, говоришь, выглядел Дрон? — медленно спросил я.
— Ну, он такой… — Ромка почухал маковку, — мужик около сорока лет на вид, волосы длинные, седые. Небритый. Нос прямой.
— И все? Никаких больше особых примет?
— Э-э… он немного сутулился, и одно плечо чуть выше другого. Еще ярко-зеленые глаза. А что?
— Да так. Не бери в голову.
Легко такое посоветовать сыну, но куда деваться от собственной памяти? Вроде бы все сходится, но тогда что получается? Мой старый наставник Хасиддо — и есть Дрон? А почему нет? Мало ли как яд туманника подействовал на рожденного в другом мире? Я не задавался вопросом, откуда на Кардваше появлялись культы тех или иных богов-покровителей. То, что некогда все они были людьми — факт. Как и то, что все помогали своим адептам, а не были некой абстракцией. Похоже, Хас нашел свое призвание, да и кем мог в принципе стать профессиональный путешественник по мирам? Вечный бродяга, скиталец неприкаянный… Я вдруг вспомнил, что на родном языке Хасиддо «дрон» как раз и означает «бродяга». Пару раз эксперт-маг так называл курсантов, но тогда я не придал этому значения, мало ли кто как выражается…
— Ром, береги этот клинок, — попросил я, возвращая оружие, — он бесценен.
— Ты что, — сын остро взглянул на меня, — знаешь этого Дрона?
— Да. И когда-то он спас мне жизнь, очень дорогой ценой.
— Расскажи! — тут же загорелись глаза сына, да и Лекса навострил уши.
Я сделал маленький глоток хмельного и, глядя в костер, заговорил:
— Было это давно, я едва первый курс Академии закончил, и нас отправили на практику. Так сказать, проходить обкатку…
Когда я закончил, на небе светили звезды. Парни молчали, ошеломленные неожиданным признанием, а Ромка смотрел на клинок как на реликвию.
— Отбой! — скомандовал я и первый пошел укладываться. Расстелил толстую войлочную подстилку: не каремат, но все лучше, чем на земле. После вонючей соломы на полу камеры она казалась пухом, а наличие одеяла — пусть даже колючего — верхом комфорта. Вместо подушки подложил рюкзак и отключился, едва успев сомкнуть веки.
Ближе к утру меня растолкал Ромка и отправил на дежурство. Другие, мол, тоже спать хотят. Измученный организм ни в какую не желал соглашаться с такой постановкой вопроса, но я все же поднялся и дотащился до почти прогоревшего костра. Расшевелил угли, подкинул несколько сучьев, часть жара отгреб в сторону, водрузил прямо на него котелок.
Вода закипела, я заварил кофе из стика. Последний, чтоб его! Не фонтан, конечно, но взбодриться сойдет. Попивая обжигающий напиток и наблюдая за танцем пламени, я вспомнил о еще одном спутнике, чьей болтовни мне так не хватало последнее время.
«Эй, дядь! — позвал я. — Чего молчишь?»
«Не мешаю мыслительному процессу, — хмыкнул он. — Да и вообще, практика показала — ты и без моих советов неплохо справляешься».
«Может быть, но мне тебя не хватало».
«Трогательно, аж до слез».
Я пропустил шпильку мимо внимания. Дядька язвит каждый раз, как перенервничает. То есть практически постоянно.
«Помнишь, перед тем, как я выпил то дурацкое лекарство, ты собирался мне что-то рассказать?»
«Например?»
«О моем отце, о вашей старой дружбе. Ты ведь и сам из Амешта, так?»
«Из Амешта», — подтвердил он и надолго замолчал.
Я уж подумал, что продолжения не дождусь, но дядя все же заговорил.
«Мой отец — кузен Флавии, твоей бабки, — начал он, — мать, правда, простая горничная, так что никаких титулов я не унаследовал. Хотя с Вальтером росли вместе, моя мать по совместительству была еще и его кормилицей. В детстве все эти родовые заморочки ничего не значат. Но уже подростком я начал понимать, что мое положение при дворе весьма двусмысленно, хотя в качестве лучшего друга наследного принца меня везде принимали по высшему разряду. Веселое было время — парочка оболтусов, опьяненных свободой и вседозволенностью. Впрочем, я отлично понимал, что не смогу всю жизнь находиться в тени своего титулованного друга, быть его правой рукой, выполнять чужие идеи и планы. Я хотел жить своей жизнью, потому и ушел. Вальтер все понял и не возражал. Знаешь, мой путь в Координационной Службе поначалу был очень похож на твой: Академия — Патруль — разведка. Я и не думал когда-нибудь возвращаться в Амешт, мне нравилась моя новая жизнь. Но светлые головы в Совете решили иначе. Я жутко не хотел браться за это задание с Вальтером, мне казалось не слишком этичным шпионить за старым другом. Но ты же знаешь нашу систему — пришлось! Тогда у него еще не было бредовых идей разрушения Паутины, он всего-то хотел заполучить корону Ирратов и власть в Темном Крае».
«Твоим заданием было помешать ему?» — высказал я догадку.
«Отнюдь. У КС на его счет имелись другие планы. Кстати, твой отец был весьма неплохим человеком — раньше, до всех своих бед. Собственно, тогдашний Координационный Совет предпочел бы видеть у власти в Иррате Вальтера Хайверга: предприимчивого, умного и готового к сотрудничеству, а не твердолобого и весьма ограниченного Теймура».
«А Маберта вы в расчет не брали?»
«Мы работали на перспективу, — отмахнулся дядька, — и если не интриги Мерлина и Отраны, у нас бы все вышло!»
«Мерлин и Отрана? — удивился я. — Они что, играли за одну команду?»
«За кого играла Отрана, я не знаю, — ответствовал дядюшка, — только ее пророчества всегда приносили больше вреда, чем пользы. А вот Мерлин испокон веков был агентом Бесформенного, весьма ловко вербовал себе сторонников и путал карты противникам. Да ты и сам знаешь».
На что способен Мерлин я, безусловно, знал.
«Так что там произошло?»
«Сначала все шло по плану. Мы с Вальтером расставили ловушку Теймуру, в которую он и угодил, и героически рискуя жизнью, его оттуда вытащили — вот мы и в Иррате. Потом мы делали свое дело: Вальтер женился на Тефане — с благословения Маберта и при отчаянном сопротивлении королевы Вельды и Теймура».
«А Теймуру-то что?» — удивился я.
«Порядок наследования, — пояснил дядя. — Они с Тефаной были близнецами, но она все же чуть старше. То есть практически корону наследовала она. Но законы Иррата о престолонаследии — штука хитрая. Теймур мог бы стать королем, если б у него появился ребенок мужского пола раньше, чем у его сестры… — Дядька выдержал театральную паузу. — Ты старше Алекса на полгода. Понимаешь, что это значит?»
«Черт возьми!» — усмехнулся я.
«Вот-вот. Теймур это тоже отлично понимал и искал способы убрать с дороги любимую сестренку вместе с ее намечающимся потомством. Думаю, он так или иначе попытался бы избавиться от тебя, но с Великим Полнолунием и пророчеством этой дуры… ему просто сказочно повезло! Едва старая карга Отрана закрыла рот, как Теймур бросился исполнять ее приказ. Но его встретил Вальтер, ожидавший чего-то в этом роде.
Меня не было в Иррате в это время. Я был занят подменой младенцев. Я очень торопился, но не успел. Когда, оставив тебя на Земле, я вернулся в Иррат, все уже закончилось. Не представляю, как в общую мясорубку угодила Вельда, и по сей день не имею понятия, что и как там произошло. Едва объявившись во дворце, я понял, что стал преступником номер один, и вынужден был спасаться бегством. Долгие годы я был убежден, что Вальтер погиб вместе с Тефаной, пока ты не сказал, что он жив».
«И тогда ты испугался?»
«Да. Испугался. Но так как большинству из моих страхов так и не суждено было сбыться, я не стану их тебе пересказывать».
«Как хочешь, — пожал я плечами, не желая тратить время на бесполезные уговоры. По опыту знал: дядя говорит только то, что считает нужным сам, и никогда не признается в собственных слабостях. — Ладно, проехали. Что случилось после твоего бегства из Иррата?»
«Что случилось в Иррате, я понятия не имею. А со мной… Я вернулся в контору, ушел из разведки, занял должность в штабе Патруля. За тобой присматривал как мог. Извини, конечно, что не подобрал тебе семью поприличнее, но сначала я очень торопился и смотрел лишь, чтобы мальчика с девочкой не перепутать, а потом было слишком поздно что-то менять».
«Да ладно, — отмахнулся я, — ты сделал все что мог. И хватит об этом. Лучше скажи: кроме тебя кто-нибудь знал, кто я на самом деле?»
«Знал, — вздохнул дядя. — Кордган знал все с самого начала. Сейчас, когда мы оба мертвы, можно сказать. Он помогал мне практически во всем, прикрывал меня. Так что он был в курсе».
«Так вот почему он так старался меня подставить!..»
«Когда Кордган узнал, что Вальтер жив, а ты с ирратским принцем занят поиском Ключей, да еще оборот вот-вот завершится, он запаниковал. Все эти пророчества, предсказания и прочая чушь…»
«Знаешь, я вот как-то на досуге думал и пришел к выводу, что паниковал Кордган и несколько раз до этого, причем каждый раз под конец оборота».
«Ты о чем? — настороженно переспросил дядя».
СЛУЧАЙНОСТИ
Я не любитель искать закономерности в тех пакостях, что время от времени подсовывает судьба. Хотя… некоторые моменты осознаешь уже потом.
Например, то, что каждые пять с половиной лет, аккурат перед концом оборота, со мной случались не слишком приятные вещи, которые при других обстоятельствах могли бы закончиться фатально.
Конечно, когда одиннадцатилетний пацан летит на санках с горки и чудом не попадает под колеса КамАЗа — это сам дурак. Но: КамАЗ я отлично видел, и совершенно точно помню ощущение, будто кто-то подтолкнул меня в спину. Друзья мои на тот момент уже находились внизу, а больше никого на горке не было…
Тогда я никому ничего не сказал, решил — померещилось. Теперь, зная о магии и иже с нею, я мог бы придумать еще пару объяснений случившемуся.
В следующий раз я посмотрел в глаза смерти в шестнадцать с половиной. Конец мая, поход в горы с ночевкой, посиделки у костра.
Ну да, нам с Царевым опять неймется. Напугать девчонок — святое дело, даже если тренер потом настучит по загривку. Один — направо, другой — налево, выскакиваем из леса с двух сторон и орем что-нибудь дикое.
Налево. Я отошел чуть подальше, решив заодно справить естественные надобности. Шорох веток, скрип ботинка…
Этот тип явно не принадлежал к нашей группе. Собственно, я и лица-то его не рассмотрел, запомнил лишь крепкую фигуру и изогнутый тесак, направленный мне в живот. Не сказав ни слова, он бросился на меня.
На тот момент я уже несколько лет занимался единоборствами, но никак не ожидал реального нападения. Дальнейшее я не запомнил, тело действовало само, на автомате. Опомнился, когда сидел верхом на бесчувственном теле, с разбитыми в кровь костяшками и саднящей челюстью. Убил я его, что ли? Приложив пальцы к шее противника, нащупал пульс; отлегло от сердца. Призрак колонии, вставший было передо мной в полный рост, съежился и пропал.
Я поднялся на трясущиеся ноги, прихватил трофейный нож и побежал к лагерю.
Когда через несколько минут мы с тренером и вездесущим Царевым вернулись на место происшествия, незнакомца и след простыл. Можно было бы решить, что мне все привиделось, но тесак и сбитые костяшки указывали на обратное.
Серега потом еще долго потешался над моей бледно-перепуганной мордой и жалел, что его там не было. А я так и не смог забыть молчаливого убийцу, и после всего случившегося тренировался с удвоенной силой.
Очередная история, которую я до определенного момента относил к случайностям, произошла в учебке разведшколы. Я попал туда вскоре после разрыва с Марой, и первое время продолжал носить шейный платок, скрывая шрамики укусов. Из-за этой детали туалета за мной прочно закрепилось прозвище «пижон», но только за спиной. Первый же остряк, рискнувший прилюдно меня так назвать, угодил на больничную койку, а я — на гауптвахту. Да, в учебке КС тоже оказалась своя «губа», но не будем о грустном…
В тот день занятия проходили в «хитрой» оружейке. Собственно, это склад всевозможных изделий народных умельцев, созданных для убийства, которые стащили сюда изо всех доступных миров. Дикарские колючки с ядом кураре, о которых я читал еще у Конан Дойла, на фоне всей этой убийственной дряни казались вполне безобидными.
Я трудился над устройством миниатюрного «ската» — приборчика из неизвестного мне мира, способного выдать разряд не слабее чем шаровая молния. Убийственная штука: жаль, одноразовая — никто так и не додумался, как этот самый «скат» заряжается.
— Эй, пижон!
Опа! Второй кандидат на челюстно-лицевую нарисовался. Я резко развернулся.
В сантиметре от моей головы что-то просвистело.
Как зачарованный, я уставился на воткнувшуюся в оконный переплет стрелку-пчелку. Под напряженными взглядами притихших товарищей пересек помещение и с усилием выдернул застрявшую в дереве десятисантиметровую иглу. Помеченный синим кончик — яд мгновенного действия. Не обернись я на «пижона», эта дрянь сидела бы у меня в шее, и никакие врачи не в помощь.
Мрачным взглядом я обвел сотоварищей и остановился на незадачливом стрелке: злостный хорек Фроннан, с которым мы были на ножах еще в Академии. Встретить его в учебке разведшколы было, мягко говоря, неприятным сюрпризом. Но все же моя нелюбовь к нему никогда не перерастала в ненависть. До сего момента. Ярость застилала глаза, когда зажав в руке смертоносную иглу, я шагнул к порядком напуганному врагу.
Из ниоткуда на моем пути появился профессор Гранн, перехватил запястье.
— Отдай иглу, Артур! — приказал он. — Отдай, или вылетишь отсюда вслед за ним!
— Не я в него стрелял, — проворчал я раздраженно и разжал пальцы. Игла воткнулась в пол. — Можно я ему хоть в глаз дам?
На обычно непроницаемом лице преподавателя появилось что-то отдаленно напоминавшее одобрение, но так же быстро исчезло.
— Драки запрещены, это закон — отрезал он. — Все выяснения отношений — в борцовском зале. А теперь — возвращайтесь к работе, курсант!
Я послушался, но толку от моей деятельности в тот день было маловато. Руки тряслись, и я вряд ли смог бы сказать — от злости или от нервного напряжения.
Гранн поднял с места виновника происшествия и вывел прочь. Больше мы Фроннана не видели. И как я ни пытался, так и не смог узнать, почему он хотел меня убить. В группе шептались, что Фрон был под действием дури. Я в это ни на секунду не верил: таким у нас точно никто не страдал. А вот легкая коррекция сознания вполне могла присутствовать.
«Добавить к описанным случаям Рогатых из Сумеречной зоны и вездесущего Кордгана — и цепочка случайностей превращается в железную закономерность», — закончил я.
«Гений! — фыркнул дядька. — Предположим, все так и было. Легче тебе от этого?»
Я ругнулся. Легче не становилось.
…Почти весь следующий день мы провели в седлах. К моему крайнему удивлению, Лекса увязался с нами. Мол, Арканар стоял и стоять будет, а ему мир посмотреть хочется, Приключений, в общем, захотелось. Я махнул рукой и согласился. Тем более что с Ромкой они сдружились, да и мне парнишка понравился.
Ближе к вечеру устроили себе пару часов отдыха, а когда ярко-лиловые сумерки окутали мир плотным покрывалом, двинулись дальше. Впереди, если верить тому же Лексе, нас ждали великаны-людоеды. Учитывая присущий местным жителям страх темноты и всего с ней связанного, можно было предположить, что умный людоед предпочтет охотиться днем, а ночью будет спать. Так подсказывала мне логика, и в кои-то веки интуиция была с ней согласна.
Гаджи, как оказалось, отлично видели в темноте и, не разделяя глупых людских страхов, бодро топали вперед. Дорога здесь была широкой, что позволяло всем ехать рядом. Ромка попытался завести общий разговор, но перепуганный Лекса все время отвечал невпопад, а я не желал кричать через голову парня, так что беседа сама собой сошла на нет.
«Как самочувствие, племяш? — подал голос дядюшка. — Не чувствуешь в себе Зверя?»
«Вроде как нет, — отозвался я, прислушавшись к собственным ощущениям. Да и вряд ли почувствую, микстура оказалась действенной. Правда, заплатил за это Силой, но меня такой обмен устраивает».
«Да ну? А как же ты дракона завалил?»
В кишках тут же поселился ледяной ком. И правда, как? Если с тигром все ясно, то всплеск Силы, убивший Драги-Свона, настораживал. Дядька опять же… Неужели действие микстуры заканчивается? Этого еще не хватало!
«Дядь, ты не в курсе, что со мной происходит? Я вообще-то исцелен от волчьей болезни?»
«Не думаю, что это возможно. Во всяком случае — окончательного исцеления вряд ли стоит ждать. Ты со своим Зверем теперь делишь это тело до конца дней. Не очень радостная перспектива?»
«Ну да…»
«Извини, но врать нет смысла. Микстура, скорее всего, не лечит, а усыпляет твое проклятие, а поскольку оно магической природы, заодно глушит и Силу. Такой вот побочный эффект. Хотя Сила оказалась не по зубам твоему лекарству, так что и пробуждения Зверя тоже стоит ожидать. Будь осторожен».
«Я понял».
«Не вешай нос, племяш! Это лишь мои догадки, все может быть по-другому. К тому же, если сможешь пробудить Силу, твоя задача очень упростится».
«Утешил…»
«Ну, извини, чем смог».
Мы помолчали какое-то время.
«Слишком много происходит вокруг, — снова заговорил я, — а я словно бегу по узкому тоннелю — ни остановиться, ни задуматься, ни изменить ничего не могу!»
«Ну так… чтобы все просто и понятно, надо было на бухгалтера учиться. Дебет-кредит — баланс сошелся. Делов-то!»
«Боюсь, менять профессию уже поздновато, — вздохнул я, — таксист — и тот неправильный получился. По сути-то можешь что-нибудь присоветовать?»
Он промолчал.
«Хоть подскажи, что там дальше?»
«Без понятия. Никогда не бывал в этой части Амешта. Да и папаня твой, в чьей памяти ты мог бы порыться, здешние края тоже не жаловал. Призрачные твердыни его не интересовали, а Каменный Клык, оплот Хайвергов, находится в другой части мира».
«Интересно, какой он?»
«Родовой замок твоего отца, несмотря на название, очень красивое место. Правда, только внутри, снаружи это мощная крепость. Хотя, на мой вкус, там немного мрачновато».
«Вот же ценитель искусства!..»
«Да! — заявил он с вызовом. — И, в отличие от некоторых, не пытаюсь сшибить на этом монету!»
«Намекаешь на мое прошлое охотника?»
«Не намекаю, а прямо указываю!»
«Уй, зануда! — поморщился я. — Давай лучше вернемся к текущим проблемам. Про местных великанов-людоедов что-нибудь знаешь?»
«Только то, что вон те ноги принадлежат явно кому-то из них», — ответил он.
«Какие?..» — переспросил я, но уже и сам увидел.
Итак, ноги. Точнее, из-за гигантского дерева торчали лишь ступни, размеры которых никак не могли оставить равнодушным стороннего наблюдателя. Метровой длины каждая, ступни эти к тому же были широкие и массивные, с загрубевшей кожей подошв. Я натянул повод Игги, заставляя зверя остановиться.
— Вот это да!.. — шепотом восхитился Ромка.
— Тсс… — Я приложил палец к губам и, спешившись, подошел поближе рассмотреть великана.
Ромка было двинулся следом, но я жестом показал ему оставаться на месте. Бесшумно, почти не дыша, подкрался я к дереву и осторожно за него заглянул.
Там, уютно подложив под голову стог сена и нежно обняв увесистую, окованную железом дубинку, спал добродушного вида малый размером с рабочего из знаменитой скульптурной композиции Мухиной. Большой палец левой руки милое создание сунуло себе в рот и время от времени причмокивало, отчего казалось совсем домашним и безобидным.
Памятуя золотое правило, не стал будить спящую собаку, то есть великана, и на цыпочках вернулся к своим товарищам.
— Пошли, только тихо, — сказал я, берясь за повод своего гаджа, — пока не проснулся.
Мы пошли дальше, но прежде любопытный Ромка все же посмотрел на великана.
Взошла луна, осветив лес серебристым светом, заливая дорожки и укладывая угольно-черные тени.
«С такой луной и колдовское зрение не нужно», — подумалось мне, и тут же картинка перед глазами, мигнув, изменилась. Я стал видеть все очень ясно и четко. А дядька-то прав, никуда не делась Силушка богатырская… И хорошо, что только она; несмотря на луну, трансформация не начиналась.
Только благодаря этому, а не обманчивому лунному свету мы вовремя заметили и обошли несколько утыканных кольями ловчих ям, тщательно замаскированных ветками и листьями. Мне стало любопытно, охотятся так великаны, или на них, но задать сей животрепещущий вопрос было некому.
— Что бы это могло быть? — спросил Ромка, указав на маячившее в отдалении сооружение.
Присмотревшись, я разглядел покосившиеся, крытые соломой хижины гигантских размеров.
— Похоже, людоедская деревня, — пожал я плечами.
И тут Лекса заорал. Заорал, как резаный, словно василиска увидел. Резко обернувшись, я понял, что так напугало нашего друга: огромная змея, фосфоресцируя колдовским светом, свесилась с дерева прямо напротив его лица. Не раздумывая, я подхватил змею Гелисвортом, сбросил на землю, развеял по атому…
— Уходим! — выкрикнул Ромка, вскакивая на своего гаджа.
Я бросил быстрый взгляд на зашевелившуюся деревню великанов и последовал умному совету. Гаджи и без наших подсказок неслись во весь опор, и я только через несколько минут додумался оглянуться и посмотреть, как там Лекса. Сын старейшины не отставал, на его лице по-прежнему был написан мистический ужас.
Сзади раздавался топот погони, отчаянные крики, ругань. Я бы тоже с удовольствием выругался, но не мог себе позволить такой роскоши. Низко нависавшие ветви хлестали по лицу, ветер свистел в ушах.
Мы выскочили на открытое пространство, за которым возвышалась зубчатая стена гор.
Оттуда, с самой высокой скалы, нам навстречу неслись какие-то чудные создания. Люди не люди, птицы не птицы… На ташшаров тоже не похоже.
— Гарпии! — заорал Лекса.
Эскорт великанов, высыпавший было на пустошь, с воплями поспешно ретировался под защиту деревьев. Нам бы последовать за ними, да нельзя, так что мы гнали гаджей вперед.
«Только бы успеть добраться до гор!» — билась в висках одна-единственная мысль. Почему, зачем? Объяснить я не мог. Просто знал — добраться до гор, и мы спасены!
По ходу я еще пытался делать какие-то математические выкладки — с учетом высоты гор, скорости снижения гарпий, направления ветра и нашей собственной скорости. Увы, цифры прыгали и скакали в моей голове, никак не желая выстраиваться в правильном порядке, и я бросил это занятие. Считай не считай — чему быть, того не миновать.
А твари все приближались, и я уже вполне мог разглядеть женские тела с огромными крыльями за спиной, развевающиеся волосы, жутко перекошенные лица.
Ромка, мчавшийся впереди, пригнулся к гриве гаджа. Лекса, который уже нагнал меня, крутил в руках длинную палку. Я перехватил поудобнее Гелисворт и приготовился.
Внезапно, от макушки до пяток, прокатилась горячая волна, пощекотала позвоночник, ударила в голову, пьяня… Я едва не заорал от переполнявших меня чувств. Сила вернулась.
Я отправил вперед колдовской щуп, приказав проверить горы на предмет пещер и прочих укрытий. И нашел! Ура! Нашел! Что-то похожее на узкий извилистый тоннель лежало прямо перед нами и уходило в толщу скалы.
Я убрал все боковые векторы, сделав видимым основной путь, и крикнул Ромке:
— Держись светящейся линии!
А еще через несколько минут они напали.
Первая гарпия спикировала на Ромку, протягивая к нему худющие руки с неестественно длинными когтями. Не успел я испугаться, как сын превратился в размытое пятно, что-то сверкнуло, а хищница буквально взорвалась облаком кровавых брызг и ошметков плоти. Остальные гарпии тут же прянули от него в стороны.
Лекса успешно долбанул налетевшую хищницу по лапам, едва не выпав при этом из седла, а гарпия, кувыркнувшись, грохнулась спиной в пыль.
А вот мне не повезло. Сзади в спину с хрустом вонзились когти, меня почти выдернули из седла. Игги просел под двойной ношей едва не до земли.
— Батя!!! — донесся отчаянный вопль Ромки, но мне было не до того.
Над ухом победно закурлыкала гарпия. Я ткнул Гелисвортом назад, вслепую, попал в мягкое. Тварь тут же выпустила меня и, шумно хлопая крыльями, умчалась, пронзительно вереща. Гадж сразу поддал ходу, а от ран по телу стала распространяться парализующая слабость.
— Я в порядке! — рявкнул я несущемуся ко мне Ромке. — Не останавливайся!
Но вход в пещеру был уже так близок, я видел его невооруженным глазом, видел… И уже не видел. Туман застилал глаза, голова наливалась свинцом. Из последних сил я вцепился в гриву гаджа и провалился в темноту беспамятства.
Рома
Эти мне приключения на пятую точку! Едва в лесу с великанами не поздоровались, как с местными «люфтваффе» столкнулись! Полуптицы-полубабы со здоровенными крыльями и орлиной нижней частью тела просто кружили в небе, пока…
— Гарпии! — заорал Лекса.
И тут началось! Летучие бестии нырнули с небес к земле. Пыхтящие за спиной великаны заорали на все лады, тыча дубинами вверх.
— Идразебы! — надрывались они, сверкая пятками. — Идразебы!!!
Вот это поворот!.. Слева бледный, но решительный Лекса обеими руками сжимал посох, справа мчался отец, держа меч в опущенной руке и всматриваясь в небо. Меня ударило в лицо и плечи воздушной волной, и прямо перед носом возникли две здоровенные птичьи лапищи, где каждый желтый палец венчал мощный загнутый коготь. Время замерло. Как тогда, в битве с чиригами. Только теперь — не совсем. Все стало двигаться как на очень, очень замедленной съемке. Все, кроме меня. Я отодвинул в сторону когтистую лапу, и с размаху рубанул подаренным кинжалом пернатое брюхо. Полетел, тут же застывая на лету, пух, в воздухе повисли капельки бурой крови. Я ударил снова. Гадж медленно, но уверенно пер вперед, гарпия так же неумолимо давила меня своей тушей, выдавливая из седла. Вдруг я почувствовал, что рукоять кинжала нагрелась и слегка завибрировала, а кристаллы обсидовита налились мягким жемчужным сиянием. Я не поверил своим глазам — капли крови впитывались в лезвие, исходя тонким дымком. Кинжал пил. Я рубанул снова. Узкое трехгранное лезвие, малопригодное для рубки, рассекло плоть как воздух. И тогда я принялся ожесточенно прорубаться сквозь напирающую на меня гарпию. Вдруг камень в навершии вспыхнул особенно ярко, а хищница слово взорвалась изнутри, разорвавшись на мелкие кусочки. Краем глаза заметил обалдевшую физиономию отца, услышал, как завопил Лекса, отбивающийся своей палкой от гарпии, и обнаружил, что время снова бежит с нормальной скоростью. А я сижу на гадже, чистенький, словно не работал только что мясником. И удивительно потяжелевший, сытый кинжал… Подлетевшие гарпии шарахнулись от меня в сторону, будто комары от табачного дыма, одна спикировала на Артура сзади.
— Батя!!! — сорвался я на крик, пришпорив гаджа, бросился на выручку. Но Арч есть Арч, и секундой позже полуптица, резко оттолкнувшись лапами и едва не вдавив Игги в пыль, с визгом унеслась в небо.
— Я в порядке! — гаркнул отец, но я видел, что он бледен как полотно. — Не останавливайся!
Я молча пришпорил Сарни.
Мы почти успели. Перед самым входом в пещеру Арч зашатался и свалился с гаджа. Кружившие над нами твари сразу кинулись вниз, но рядом с отцом возник Лекса, посох в его руках вращался со скоростью вентилятора. Я спрыгнул на землю и, подхватив отца под мышки, потащил под защиту пещеры. Гаджи храбро бросились туда впереди нас, прятаться от крылатой смерти.
…Перед входом в пещеру верещали и клекотали гарпии, однако внутрь не совались. Мы с Лексой тащили Арча вдвоем, оставляя за ним широкую кровавую полосу на каменном полу. Эликсир, как обычно, нашелся в кармане отцовских джинсов, я принялся осторожно наливать его в шесть глубоких ран на спине. Пошел легкий дымок, в ранах зашипело и забулькало. В плечо мне кто-то толкнулся… Рядом стоял Игги, на боку и шее гаджа алели длинные царапины.
— Извини парень, про тебя чуть не забыл.
Плеснув на ладонь, втер снадобье в шкуру животного.