Артур

Когда я открыл глаза, мне было тепло, уютно, в теле образовалась приятная легкость, как всегда после врачевания Слезами Леса.

— Как ты? — заботливо поинтересовался Ромка, и я понял, что моя голова лежит на его коленях.

— Да как-то так… — улыбнулся я. — Спасибо, что спас мне жизнь.

— Строго говоря, спас тебя Лекса. Не дал тебя сожрать.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — успокоил я его и повернул голову, чтобы поискать Лексу.

Тот обнаружился справа от меня.

— Выходит, теперь я перед тобой в долгу, — сказал ему.

— Давай не считаться, а то запутаемся, — усмехнулся тот.

— А ты крут, — сообщил я ему, — сногсшибательно управляешься с шестом!

— Ну так! — довольно улыбнулся Лекса. — У нас в деревне это каждый может!

— А ты — лучший? — уточнил я.

— Где мне, — вздохнул он, — вот батя — тот был мастер, по молодости.

— Похвальная скромность, — заметил я и сел, ухватившись за Ромкину руку.

Мы находились в естественной пещере, скорее всего в том самом тоннеле, к которому и стремились. Свет шел из отверстия в дальнем его краю, и я с удивлением отметил, что уже утро.

— Сколько прошло времени? — спросил я.

— Часа два, — ответил Ромка, — ты долго не приходил в себя.

— Наверное, когти гарпий содержат яд, — предположил я, — а Слезы Леса только раны лечат мгновенно, на все другое нужно время.

— Да, я так и подумал, — кивнул он. — Как несостоявшийся доктор, предполагаю, что яд этот — трупный. Не зубами же они добычу разделывают?

— Очень похоже. Кстати, что произошло?

— Гарпии отстали, как только мы вошли в нору, — сказал Лекса.

— Я выставил защиту, — скромно потупившись, сообщил Ромка, — как ты учил.

— Молодец, — похвалил я и потихоньку, чтобы никто не заметил, перепроверил щит своей магией.

На удивление, сделано все было правильно.

Я встал на ноги, потянулся, прислушался к собственному телу — вроде порядок.

— Так, пещеру обследовали?

Ромка отрицательно мотнул головой, а Лекса сказал:

— Я прошел немного вперед. Там развилка, а дальше так и вообще лабиринт. Я не рискнул в него соваться.

— И правильно сделал, — одобрил я, — мало ли какая дрянь там водится.

— Возможно, майкатары, — назвал Лекса одних из самых отвратительных тварей, что мне доводилось встречать. — Хайверги завезли эту дрянь из Иррата и населили ими все подземелья Амешта. С тех пор в нашем мире не осталось дварфов, — вздохнул парень горестно.

Я его понимал: могучие коротышки хоть и обладают скверным характером, но куда симпатичнее этих тварей.

— По мне, что майкатары, что гарпии — одинаково удовольствия маловато, — заметил Ромка, — осталось решить, какое из двух зол меньшее и как лучше перебраться на ту сторону гор.

— Не знаю, как вам, но гарпий с меня хватит на всю оставшуюся жизнь, — сказал Лекса.

— Присоединяюсь, — поддержал его Ромка.

Я промолчал, хотя по сути был с ними согласен. Майкатары — жуткие, злобные и тупые. Но вдвоем с ирратским принцем мы искрошили в винегрет десятка три этих тварей, отделавшись малой кровью. Ну как малой… без Слез Леса плохо бы нам пришлось… А одна-единственная встреча с гарпией чуть не стоила мне жизни.

— Так, я тоже за продвижение вперед, — сказал я в конце концов, — осталось выяснить, есть ли на той стороне выход.

— А ты можешь? — недоверчиво осведомился Лекса.

— Попробую, — пожал я плечами и пошел в глубь пещеры. — Оставайтесь на месте и не дергайте меня по пустякам!

Развилка, о которой говорил Лекса, оказалась в двух десятках шагов от нашего импровизированного лагеря. Вполне подходящее место.

«…чтобы умереть?» — ввернул дядя.

«Это тонкий юмор или ты по делу?» — осведомился я.

«Это к слову, — пояснил тот, — но если ты не в духе, не буду отвлекать».

«Да уж сделай одолжение».

Голос замолчал, и спасибо ему огромное. Мне предстояла трудная и кропотливая работа, требовавшая ювелирной точности и ангельского терпения. Стоит добавить, что делать ее мне предстояло впервые в жизни, так что прежде чем приступить, я тщательно проверил и перепроверил все шаги и движения, силовые связи, возможность которых неизбежно таит в себе любое заклинание, сотворенное при помощи темной магии.

Лишь убедившись, что ни мне, ни моим спутникам с этой стороны ничего не грозит, я запустил механизм в действие. Перед моим внутренним взором зеленым светом зажглось нечто напоминающие ребус из детских книжек: «помоги зайчику найти морковку» или что-то в этом духе. Красными огоньками мигали живые существа, которых здесь оказалось великое множество. По большей части — мелочь: может, грызуны какие, летучие мыши… но попадались и весьма крупные экземпляры. К сожалению, я не мог определить, что это были за твари и стоит ли их опасаться — структура не была рассчитана на такие тонкости. Так что я просто отметил для себя их расположение, решив по возможности обходить подозрительные участки стороной, и сосредоточился на лабиринте. Среди хитросплетений запутанных линий требовалось найти единственно правильный путь, и здесь магия была бессильна — думать надо самому.

Ну не совсем бессильна… Зайдя в тупик, я приглушал свет на линиях ошибочных направлений, мог выполнять еще ряд вспомогательных действий. Но все равно: хлопнуть в ладоши и получить готовый результат — об этом можно было только мечтать.

К счастью, правильный путь я обнаружил, не перебрав и третьей части всех линий. Отметил его красным и продолжил перебор, пока не нашел еще пару подходящих вариантов. Провел сравнительный анализ, рассчитал вероятности и выбрал один, наиболее соответствовавший нашим потребностям.

Когда закончил, руки дрожали так, словно я курей всю ночь крал. Зато теперь путеводная нить была накрепко привязана к острию моего клинка и вспыхивала, стоило Гелисворту коснуться земли.

Я позволил себе пять минут отдыха, а потом вернулся к своим спутникам. Они так и сидели у стены, слишком буквально восприняв мой приказ оставаться на месте.

— Вольно, — скомандовал я, — вставайте да займитесь завтраком. Или обедом? — Я вопросительно посмотрел на Ромку и пожал плечами. Сказать честно, совершенно утратил ощущение времени.

— Время ланча, — хмыкнул сынок и, кряхтя, как старый дед, поднялся на ноги. — Бать, огоньку не наколдуешь? Сила-то, как вижу, снова при тебе?

— Самому лень, да?

— У тебя лучше выходит, — пожаловался сынок.

Я выполнил просьбу и с облегчением уселся на освободившееся теплое местечко.

Путеводная нить, хорошо заметная в колдовском зрении, но абсолютно невидимая для невооруженного глаза, разматывалась под моими ногами, и я уверенно шел вперед. За спиной слышались приглушенные шаги Ромки и Лексы.

Гаджей, как ни жаль было с ними расставаться, пришлось отпустить. Свинство, конечно, но дальше им просто не пройти — местами проход был слишком узок для них. Да и темные подземелья наводили на этих, в общем, довольно храбрых зверей панический ужас.

Шли молча. Обстановка не располагала к беседам, низкий свод давил на психику, все напряженно вслушивались в гулкую тишину подземелья.

Поначалу я следил за перемещением красных точек в прилегающих ходах, но пока что в нашу сторону не двигалось ничего крупнее воробья. Потом перестал, периферийное наблюдение здорово утомляло. Так что выставил звоночек сигнализации на трехметровое расстояние и сосредоточился на дороге.

Тоннель под горами растянулся на несколько десятков километров, и каждый час мы делали десятиминутный привал. Мой разумный сыночек, на родимой Земле-матушке обучавшийся профессии врача и успевший закончить аж первый курс института, объяснил, что при таком способе продвижения меньше устаешь и даже получаешь выигрыш по времени. Я не стал спорить с ученым мужем, а в итоге был вынужден признать его правоту.

После четвертого привала — по моим прикидкам, мы как раз подбирались к середине пути — вокруг стало заметно светлеть. Свечение, определенно не естественного происхождения, разливалось из-за поворота тоннеля, освещая все вокруг мертвенно-фиолетовым.

Я осторожно протянул вперед колдовской щуп и ничего не обнаружил. Вообще ничего! Но свет же откуда-то шел!

Лекса, зачарованный дивным свечением, ускорил шаг, пытаясь обогнать меня и первым заглянуть за угол, но я, как шлагбаумом, перекрыл ему путь Гелисвортом.

— Куда! Жить надоело?!

Он немного сбавил темп, но до конца меня так и не послушал: из-за угла мы выглянули вместе.

Это было… Не знаю, как описать словами то, что предстало нашему взору. Это была звезда! Или идеальной формы кристалл, светившийся изнутри. И еще было в нем движение, переливы, и жизнь, и смерть. И в то же время я не мог бы сказать, какова именно форма кристалла или его размеры, да и точное расстояние до него определить было трудно.

Но где-то в глубине души — то ли в памяти предков, то ли еще дальше — шевельнулось узнавание. Будто я уже видел это чудное явление: наяву, во сне или в прошлой жизни… Видел, знал, но забыл!

«Душа Хаоса! — восхищенно выдохнул дядя. — Так вот где она спрятана!»

«Что?..»

«Душа Хаоса, — повторил он. — Это из местных легенд. В недрах Амешта спрятана Душа Хаоса, которую Мастер выкрал из Сокровищницы Прежних в незапамятные времена. Тот, кто освободит ее, получит неограниченную власть, но навлечет неслыханные беды на всю Паутину».

«Она хоть не опасна?»

«В нынешнем состоянии? Понятия не имею. Но лучше бы обойти».

Тут он, безусловно, прав. Вот только обходные пути лежат в стороне и гораздо длиннее. Впрочем, сейчас не тот случай, когда стоит переть напролом.

Тем более что Душа Хаоса манила и звала, и увлекаемый ее силой Лекса уже медленно шел к ней.

Только этого и не хватало!

Я ухватил парня за шиворот и поволок за угол, на исходные позиции. Поразительно, каким тяжелым может оказаться столь тщедушное тело! Я тащил его, пока фиолетовый свет кристалла не стал едва различим, и лишь после этого отпустил. Ромка, подошедший следом, предпочел роль стороннего наблюдателя и ни слова не сказал, когда я зловеще пообещал сыну старейшины:

— Хоть шаг сделаешь в том направлении, — я кивнул в сторону фиолетовых отблесков скрытой от нас Души Хаоса, — сверну тебе шею. Понял?

Тот только глазами хлопал.

— Ты понял?! — тряхнул я его за плечи.

Лекса с видом затравленного кролика закивал головой.

— Вот и хорошо… Так, теперь нам то ли возвращаться, то ли обходной путь искать… Не хочу с этой дрянью связываться!

— Душа Хаоса — не дрянь, — возразил мне вдруг Ромка, — она плачет, но ты не слышишь…

Я подозрительно воззрился на него:

— Это что, шутка?

— Нет! Ты просто глух и не способен понять музыку ее слез!

Я приобнял сына за плечи и сообщил по секрету:

— Я не глух, я опытен. Возможно, ее слезы — лишь хитрая ловушка, рассчитанная на излишне чувствительные натуры.

— И жесток… — голосом блаженного добавил он.

— Хватит паясничать! — рявкнул я, внутренне холодея от страха.

— Душа Хаоса должна быть свободна! — заявил Ромка и влепил мне апперкот в челюсть.

Я отлетел к стене, тут же поднялся, не обращая внимания на обжигающую боль и искры из глаз — не слабо, однако!

— Ты что творишь, идиот?! — заорал я.

Ромка снова бросился на меня, но теперь я был к этому готов и принял его по всем правилам; возможно, чуть сильнее, чем следовало, приложив ему рукоятью Гелисворта по шее, после чего аккуратно уложил обмякшее тело на землю.

Тем временем Лекса, пользуясь всеобщей занятостью, снова двинулся к проклятому кристаллу. Он ушел уже довольно далеко, но я в три скачка догнал его и вырубил тем же способом, что и Ромку.

Оттащив второго балбеса назад, я уложил их рядом, сел у противоположной стены и призадумался.

Итак, оба моих спутника попали под действие чар, распространяемых Душой Хаоса. Меня их участь почему-то миновала. Позже можно будет поломать голову над поисками подходящих объяснений, но сейчас я мог только порадоваться своему иммунитету. И радовался бы, если б не был так обеспокоен состоянием мальчишек. Я не мог определить, какого рода воздействию они подверглись, не знал, как долго все продлится. Возможно, и я очень на это надеялся, чары развеются, стоит только выйти за пределы его непосредственного влияния.

А вдруг нет?! Вдруг… «Нет, и думать не смей! — прикрикнул я на себя. Все будет хорошо».

Но для начала нужно убраться как можно дальше от опасной находки, и я снова занялся исследованием подземного лабиринта. Насколько я помнил, коридор, в котором мы находились, был связан несколькими ответвлениями с двумя другими, показавшимися мне подходящими, и я надеялся, что это окажется недалеко. Тащить на себе два бессознательных тела — приятного мало, а колдовать вблизи Души Хаоса я бы не рискнул.

Я проследил ход всего-то на десяток метров, когда засек красную точку живой массы весьма внушительных размеров, быстро прущей прямо на нас…

Успел лишь вскочить на ноги и подхватить меч, перекрыв, насколько возможно, проход и прикрывая своих товарищей.

Тварь, представшая передо мной в радужном свете Гелисворта, выглядела жутковато. Не самая страшная из тех, что мне доводилось встречать, но все же… Оскаленная пасть, утыканная дециметровыми клыками, пышущие паром ноздри, горящие огнем глаза, обтянутый черной блестящей кожей череп и туловище — гибрид гиены с крокодилом, размерами со среднего пони.

— Опусти меч, человек! — прокаркало чудище. — Я не по твою душу!

— Правда? Тогда чего приперся?

— Я — Сторожевой Пес при Душе Хаоса!

— И часто к вам посетители захаживают? — задал я умный вопрос.

— Мне хватает, — лаконично ответил тот.

Я не нашелся, что на это сказать, и сменил тему:

— Ты так и не объяснил, зачем пришел, Пес.

— Сожрать мясо тех, чьи души поражены Хаосом! — объявил зверь и выразительно дернул мордой в сторону Ромки и Лексы.

Я направил острие клинка ему в морду и спокойно возразил:

— Ты ошибся. Их души чисты!

— Ну нет! — хохотнул зверь. — Душа Хаоса оставляет след, и я его чую! Ты чист и можешь быть свободен. Но они — мои!

— Тогда попробуй сначала обойти меня!

Сторожевой Пес презрительно покосился на Гелисворт:

— Только сыну Мастера под силу остановить меня, а ты всего лишь человек!

— Присмотрись внимательнее, — посоветовал я и освободил Силу.

Пес качнул башкой и, неожиданно сев на задние лапы, заглянул мне в глаза.

— Повелитель! — испуганно выдохнул он и склонил голову: — Повинуюсь тебе…

— То-то же. А теперь веди нас к долине Потерянных душ!

…И снова ночь. Соника над головой — крупная, желтая, переливающаяся кольцами, красовалась заметно пополневшей фигурой в три четверти своего истинного размера.

Сторожевой Пес долго смотрел в небеса, которые не видел уже много-много веков, и в его желтых глазах притаилась тоска.

— Звезды пророчат нам большие перемены, — сказал он наконец. — Я знаю, всегда знаю… Желаю тебе удачи, Повелитель, и следи за спутниками. Кто знает, когда Душа Хаоса позовет их к себе…

— Спасибо, я запомню.

Зверь развернулся и потрусил назад к пещере.

Я проводил его взглядом и, вздохнув, взялся выставлять защиту вокруг все еще не пришедших в себя Ромки и Лексы. Нет, ударил я их не настолько сильно, просто поверх того наложил еще и сонные чары, чтобы не очнулись не вовремя.

Итак: защита, костер, пятнадцать минут передышки.

После встречи с Душой Хаоса ни о каком отдыхе речи уже не шло, мы с Псом продвигались на предельной скорости, которую позволяла развить наша отнюдь не легкая ноша.

Я выбрал место почти у границы круга и лег, подложив под голову рюкзак. Из этой позиции я отлично видел своих спутников, оставаясь при этом в относительной тени. Элементарная предосторожность.

«Противно, да? — хмыкнул дядя. — Принимать меры предосторожности против собственного сына!»

«Ой, да заткнись ты! И так тошно!..»

«Если заткнусь, тебе полегчает?» — ехидно осведомился он.

«Нет, — честно признал я. — Вообще-то и сам хотел посоветоваться с тобой: что делать?»

«Артур, я ведь не спец в вопросах магии. Тем более когда в дело вмешиваются столь древние силы, как Душа Хаоса».

«Что еще ты о ней знаешь?» — поинтересовался я.

«Не так чтобы очень много. Но эта штука куда страшнее Полнолуния Каиноса, поскольку заключает в себе силы куда более древние, чем сама Паутина».

«Откуда тебе это известно?»

«От Флавии, матери Вальтера. Насколько я знаю, Хайверги никогда не пытались искать Душу Хаоса, считая ее самой страшной из ловушек Мастера».

«Не понимаю…»

«Я сам не понимаю. Ну покопайся в памяти отца. Думаю, он знал, в чем там дело».

«Если б все было так просто… — вздохнул я, — но память отца — это то, что у меня и есть, и нет. Я не могу рыться в ней по собственной прихоти. И вообще, иногда мне кажется, что отец наградил меня лишь небольшой частью своих воспоминаний. Той, которая наиболее отвечала его планам сотворить из меня Разрушителя».

«По-моему, ты преувеличиваешь, — возразил дядя, — он ведь умирал тогда, ему было не до создания коллажей из собственных мыслей».

«Ну не знаю. У меня нет информации ни о его детстве, ни об Алве, ни о жизни в Иррате. Так, обрывки какие-то…»

«Возможно, память откроется полностью, если ты до конца примешь Силу Разрушителя», — предположил он.

«Нет уж, благодарю покорно, — поежился я, — не стану и пытаться. А вдруг, приняв его Силу и память, я потеряю самого себя?!»

«Интересный подход, — заметил он, — вполне может быть».

«Ладно, бог с ней, с памятью. Да и с Душой Хаоса, по большому счету, тоже. Что с Ромкой-то делать?»

«Напои Слезами Леса», — посоветовал он.

«Думаешь, поможет?»

«Не уверен. Хуже определенно не будет».

«Это точно», — согласился я и принялся шарить по карманам в поисках заветного флакончика.

Слез Леса в карманах не оказалось. Неужели выронил?! Я перепроверил все еще раз, зачем-то даже развернул и потряс Вуаль Ветра — ничего! Перебрал весь шмотник: свой, Ромкин, плюнул на деликатность и проверил вещи Лексы — тоже пусто.

«Посмотри в карманах у Ромки, — подсказал дядя, когда я почти уже впал в панику, — он пользовался Слезами последним».

Я хлопнул себя ладонью по лбу и поспешил проверить версию.

Флакон обнаружился в заднем кармане Ромкиных джинсов. Но… он был пуст! Трясущимися руками я открутил пробку и заглянул внутрь.

Не может быть! Слезы Леса, дар Вечно Юной Леа, чудодейственное средство, врачевавшее любые раны и не единожды спасавшее жизнь как мне, так и многим другим людям, иссякло!

Как?! Как такое могло случиться?!

То есть я, конечно, понимал как. Перепуганный Ромка просто выплеснул на мою рану все, что было во флаконе, и Слезам уже не из чего было восстанавливаться.

Почему?! Ну почему?! Леа, почему?! Именно теперь, когда твои Слезы так нужны мне!!!

— Леа! Почему?! — заорал я. — За что ты меня наказываешь, Леа?! Леа!!!

Я упал на колени, сгреб пальцами мокрую, пахнущую свежестью траву — единственную зелень в моем заколдованном круге — уткнулся в нее лицом, продолжая шептать: — Леа! Леа! Услышь меня!

Пустой флакон выпал из моей руки, а я продолжал звать ту, от чьей воли зависела судьба моего сына:

— Леа…

И дуновение ветра — едва различимое, как дыхание младенца — принесло ответ. Я услышал колокольчиковый голосок Зеленовласой богини Лесов.

— Спасение в тебе самом, Артур. А Слезы Леса — всего лишь роса.

Роса?! Конечно же роса!!!

Трава искрилась капельками росы, хрустальными в лунном свете.

— Спасибо тебе, Леа, — прошептал я и, подобрав флакон, принялся бережно стряхивать в него драгоценную влагу. Первые капли с мягким звоном коснулись дна, и в тот же момент чудодейственная влага заполнила флакончик до краев.

— Спасибо тебе, — повторил я и поспешил напоить своих товарищей.

Аккуратно влил несколько капель в рот сначала Ромке, затем Лексе. Снял усыпляющее заклятие и устроился в отдалении ожидать, когда они придут в себя.

Гарантий, что Душа Хаоса отпустила свои жертвы, не было. Я не мог сказать, не мог предугадать, какими предстанут передо мной мальчишки, когда очнутся.

Я ждал, ждал…

Первым зашевелился Лекса, приподнял светловолосую голову, огляделся, сел, почесал затылок, заметил меня…

— Арчи… — пробормотал он, хмуря брови и пытаясь что-то сообразить, — мы уже не в пещере?

— Как видишь.

— А-а… как мы здесь очутились? — осторожно поинтересовался он.

Я вздохнул с облегчением — парень выглядел вполне нормальным, и вместо ответа спросил:

— Что последнее ты помнишь?

— Фиолетовую звезду, — ответил он, немного подумав.

— И все?

— И все, — развел он руками. — А что случилось?

— Потом объясню, — пообещал я, — когда Рома проснется.

— А когда он проснется?

— Наверное, скоро.

Лекса не стал настаивать; встал на ноги, почесал спину, помахал руками, выпал на пару минут из поля моего зрения, потом вернулся и сел рядом, обхватив колени руками.

— На какой стороне гор мы сейчас? — спросил он.

— На противоположной.

Лекса усмехнулся.

— Я думал, может, ты решил вернуться назад?

— Нет. Мне помогли найти безопасный путь, и теперь перед нами долина Потерянных душ.

Лекса сощурился и какое-то время пристально всматривался в даль. Потом тряхнул головой:

— Ничего не видно.

— Утром посмотрим.

— Говорят, в долине Потерянных душ вечная ночь и утро никогда не настанет, — сообщил собеседник.

— Ну мы-то еще не в долине, — успокоил я, — так что для нас солнце все же взойдет. А там… — я махнул рукой, — по обстоятельствам.

Лекса склонил голову набок и задумчиво изучал мой профиль — правый, со шрамом — словно хотел проникнуть в какую-то глубинную тайну, сокрытую в моей душе.

— Скажи, Арчи: ты совсем ничего не боишься? — спросил он, так ничего и не высмотрев.

— Ничего не боятся лишь мертвые, — ответил я, — или идиоты. Я вроде ни то ни другое.

— Но ты всегда так спокоен и самоуверен…

«Да, дружище… видел бы ты меня полчаса назад!» — подумал я, но сказал совсем другое:

— Знаешь, Лекса, с годами или научишься скрывать от других свои чувства, или станешь всеобщим посмешищем.

— Это была шутка? — на всякий случай уточнил парень.

— Отчасти, — кивнул я, — а если серьезно, бьют всегда по самому больному месту, так что лучше никому не показывать, где оно у тебя. Понял?

— Ага.

— А если еще серьезнее… я от природы весьма скрытный, и мне не составляет труда удержать проявление своих страхов.

— Вот-вот, — поддакнул Ромка, усаживаясь рядом с товарищем, — бери пример и станешь таким же!

Странно, я даже не заметил, как он проснулся. Я похлопал сына по плечу:

— Ты вообще как?

— Я вообще нормально, — в тон ответил он, — только это… как в песне: что-то с памятью моей стало. Тут помню, тут не помню… — Он усмехнулся одновременно хитровато и растерянно.

— Наверное, вирусное, — посочувствовал я и посмотрел на второго своего спутника: — У Лексы вон такие же проблемы!

— Точно, — подтвердил тот, — но Арчи обещал объяснить, в чем, собственно, дело.

— Обещал — объясню, — и рассказал им о том, что произошло.

Лекса выглядел смущенным, Ромка — сбитым с толку.

— Выходит, эта Душа Хаоса — теперь во мне?! — спросил мой сын. — Что с этим делать?

— Расслабиться и не думать, — посоветовал я. — В конце концов, элемент Хаоса присутствует в тебе с самого момента рождения, ведь ты — мой сын и кровно с ним связан. И уж не думаю, что Душа Хаоса чем-то сильно отличается от Силы Разрушителя, с которой я живу уже третий год. Контролируй ее, не выпускай на волю, вот и все!

…Мы выступили в путь с первыми лучами солнца, и уже через два часа пути добрались до долины Потерянных душ.

Раскидистое дерево, белое, как обглоданная кость, и такое же мертвое, возвышалось на ее границе, а саму долину укрывала пелена непроглядной тьмы.

Над нами светит солнце, впереди — ночь без звезд.

Я почувствовал, как шевелятся волосы на затылке, а холодные липкие пальцы даже не страха, а какого-то первобытного ужаса прогуливались вдоль позвоночника, сковывая душу леденящим холодом.

О чем там мы с Лексой давеча говорили? Кажется, о том, можно ли меня напугать. Что ж, долине Потерянных душ это удалось.

Чего больше всего боится человек? Если верить психологам — неизвестности и смерти. Дальше идет страх одиночества, старости и так далее… Но все это мелочи.

Смерть и неизвестность — все это олицетворяла долина, и сейчас я лучше бы снова глянул в глаза Великому Полнолунию Каиноса, чем войти в это внушающее ужас место.

— Почему души — потерянные?.. — шепотом поинтересовался Ромка.

А Лекса так же шепотом ответил:

— Это те, кто не закончил свои дела при жизни. Они ждут своего часа… А есть такие, что просто заблудились и не нашли путь на свои небеса…

— Откуда ты знаешь?.. — подключился я к общему перешептыванию.

— Говорят, — пояснил Лекса.

— А чего они ждут? — не успокаивался Ромка, которому болтовня помогала бороться со страхом.

Лекса пожал плечами, а я ответил:

— Чего прицепился к человеку? Сейчас пойдем, встретим какую-нибудь душу и допросим с пристрастием.

Достал из рюкзака моток веревки.

— Надеюсь, в связке ходить не разучился — а, Ром?