#img_2.jpeg
Долго на холодном осеннем ветру ждал около дороги Колька Свистунов новую учительницу. Ему надо было решить, можно ли доверить ей самую сокровенную тайну.
Сначала как бы нехотя, а потом все сильнее пошел дождь. Колька быстро промок.
На память пришли знакомые стихи. Он с удовольствием повторил любимые строчки, простые и образные. Ему давно хотелось написать о лесе, подступающем к самой деревне, о речке Равке, которая во время дождя вдруг становилась глубокой и грозной.
Только одна Ирина Николаевна, их бывшая учительница, знала, что Колька пишет стихи.
Так и не дождавшись, Колька направился домой. А в это время по раскисшей грязной дороге тащилась лошадь.
В телеге сидели двое: возчик Федор с сизым от ветра лицом и молодая учительница Варвара Ивановна Поляруш. Она была назначена в Ряскинскую среднюю школу преподавательницей русского языка и литературы.
Все было бы ясно в ее душе, если бы не то обстоятельство, что едет она на место недавно умершей учительницы. «От чего она умерла?» — думала девушка, и ей становилось не по себе.
Молча, неподвижно сидела она под брезентом и как бы сквозь сон слышала недовольное ворчание Федора и удары веревочных вожжей по мокрой спине лошади.
Был уже поздний вечер, когда возчик легонько тронул ее за плечо и сказал:
— Варвара Ивановна, вылезайте!
Он постучал кнутовищем в дверь.
— Ну, чего грохаешь? Чего? — распахнув дверь, спросила женщина.
Керосиновая лампа в ее руке глотнула свежего воздуха, и пламя резко вспыхнуло и осветило девушку.
— А ты, Марфа, не шуми! — недовольно сказал Федор. — Принимай гостью!
— Думала, что случилось! Здесь Колька Свистунов несколько раз прибегал. Спрашивал, когда приедете.
— А ему зачем? — опросил Федор. — Вот приехали!
В теплой комнате Варвара Ивановна натянула сухое платье, надела растоптанные, большие валенки Марфы. Сели к столу пить чай. Она попросила рассказать о старой учительнице.
— А умерла она, милая, от сердца, — сказала Марфа и перекрестилась. — У нее всегда на столе ландышевые капли стояли. Уж какие у нас ребята бывали озорные, а никогда пузырек с каплями не трогали. Ни-ни! Провожала вся деревня — старые и молодые — почитай, все ее ученики. Вот как подумаю об январе, даже страшно становится.
— Почему? — удивилась учительница.
— Так повелось у нас. На каникулы старые ученики ее собираются. Ирина Николаевна от них рапорт принимала. Спрашивала, как кто живет, какую пользу приносит обществу. В этом году опять соберутся, а ее нет. Каково нам будет? — Марфа задумчиво покачала головой. — А мать-то у тебя есть?
— Мама в городе.
— И моя дочь далеко, — сказала Марфа и вздохнула. — Слышала про Куйбышевскую гидроэлектростанцию? Там работает и в хоре поет. Пишет, скоро должна по радио выступать. Как петь будет, телеграмму подаст. Радио у нас есть, послушаем.
— Послушаем! — охотно согласилась Варвара Ивановна. Ей было приятно, что Марфа оказалась простой и радушной женщиной.
Утром из окна учительница увидела деревню. Бревна домов за ночь подсохли и чуть посветлели.
— Ряскино, — тихо произнесла она.
Как сложится ее судьба? Она отвернулась от окна и внимательно принялась осматривать комнату. Здесь жила прежняя учительница.
На столе стопка ученических тетрадей, которые не успела проверить старая учительница. На стене полка с книгами.
На страничке календаря Варвара Ивановна прочитала торопливую запись:
«Коля Свистунов начал писать».
В дверь постучали.
— Войдите! — громко сказала учительница и поспешно повесила календарь на прежнее место.
— Варвара Ивановна? — спросил мужчина в бобриковой тужурке с меховым воротником, в сапогах.
— Да.
— Как устроились? Я к тому спрашиваю, что вроде властью прихожусь, — он смущенно улыбнулся. — Председатель колхоза Серегин Иван Сергеевич. Нет ли у вас случайно книги «Необыкновенное лето»?
— Вещи разберу, достану.
— Я Свистуна встретил. Он сказал, что вы ему книжку дали.
— Никто ко мне не заходил, — удивилась Варя и тут же насторожилась, вспомнив, что названная фамилия была ей знакома.
— Разве соврал? Вы смотрите за ним!
Учительнице не терпелось поскорее познакомиться с ребятами, и на первой же перемене она вошла в просторное здание школы. Сколько раз пыталась она представить себе эту школу! «Здесь я буду работать!» — подумала она, оглядывая классы, которые выходили в узкий коридорчик. В одном классе худенькая девочка старательно вытирала сухой тряпкой доску.
Варя вошла в класс.
— Ты дежурная?
Девочка повернулась к ней и покраснела.
— Смотри, волосы напудрила, надо тряпку намочить.
Затем учительница подошла к группе ребят и заговорила с ними.
Колька Свистунов издали наблюдал за новой учительницей. Он сравнивал ее с Ириной Николаевной. По тому, как она засмеялась, разговаривая с ребятами, она сразу показалась ему несерьезной. Он уже пожалел, что ждал ее у дороги.
Варя сразу понравилась школьникам. Девочки успели заметить, что учительнице идет гладкая прическа, белая блузка с маленьким бархатным бантиком.
Ребята пригласили Варю с собой в лес за желудями.
— Обязательно пойду, я очень люблю осенний лес. А ты пойдешь с нами? — вдруг спросила она вихрастого мальчугана, стоявшего в стороне от ребят.
— Не знаю! — неохотно буркнул Колька. — Дома дело есть!
— А как твоя фамилия?
— Свистунов… Николай!
— Свистунов? — переспросила Варя и шагнула ближе. — Я тебя знаю. Это ты сказал председателю, что взял у меня сегодня книгу? Когда это было?
— Вы не давали, а я не брал… — Колька для большей выразительности отрицательно мотнул головой.
— Зачем же ты обманул? — Варя в упор посмотрела в зеленоватые глаза мальчика.
Колька угрюмо опустил голову, насупился. Он не ожидал такого вопроса. Было стыдно сознаться, что он утром стоял перед дверью ее комнаты, да так и не решился войти. Нет, совсем не так должно было состояться это знакомство и первый разговор с учительницей.
— Чего она к тебе привязалась? — насмешливо заметил второгодник Витька Громов, самый завзятый голубятник, и отправил в рот горсть конопли. — Не пойму, почему к тебе пристала? Помнишь, как взъелась на меня Ирина Николаевна? На второй год оставила… Вредная была!
— Кто вредная?
— Да старая Ирина!
Колька любил Ирину Николаевну и не мог позволить, чтобы ее оскорбляли. Он размахнулся и ударил Витьку.
— Ты чего? — обалдело крикнул мальчишка, трусливо отбежал в сторону и заорал: — Рыжий, рыжий!
Но Колька уже не обращал на него внимания. «Нет Ирины Николаевны, — думал он. — Некому теперь показывать стихи, нельзя будет брать ее книги».
В воскресенье учительница со школьниками пошла в лес. Пахло прелыми листьями, горьковатой осиной и грибами.
Оля Завозникова, высокая девочка с красными бантами, побежала по опавшим листьям, что-то весело крича.
Варвара Ивановна радовалась этой прогулке не меньше школьников.
Учительница нагнулась, сорвала маленький стебелек.
— Ребята! — звонко крикнула она. — Кто знает, какие лекарственные травы растут в лесу?
Пионеры стали собирать травы. Варвара Ивановна называла их.
Интересная игра, затеянная учительницей, увлекла всех.
Федя Гращенко заметил высокое растение с широкими листьями, как у крапивы. От понатужился и рванул куст.
— Что это? Годится?
— Это алтей лекарственный, — учительница взяла растение. — Только в следующий раз выкапывай с корнем.
— Я принесла подорожник, — вмешалась Оля, — он останавливает кровь.
— Пастушья сумка!
— Чабрец!
Учительница свободно называла травы, и ребят подкупило, что она, городской житель, знает травы лучше их.
Незаметно вышли на старую порубку. От пней тянулась поросль. Позванивая медными боталами, между кустов ходили коровы.
К ребятам подошел пастух. Длинный кнут свешивался с плеча. Он чертил по росистой траве темный след.
— За желудями? — спросил пастух, радуясь возможности поговорить с людьми. — Новая учительница будете? Это хорошо. Ваш паренек, кажись Свистунов, проходил.
«Почему же он не пошел с нами?» — взволнованно подумала Варя.
На другой день в школе только и было разговоров о походе в лес.
— Колька, а ты зря вчера с нами не был, — похвалилась Оля. — Мы в лесу лекарственные травы собирали. Знаешь, сколько их!
— Какие еще травы? Говори толком.
Сбиваясь, Оля торопливо рассказала, как они ходили по лесу, искали растения, а потом собирали желуди.
— Сколько Варвара Ивановна растений знает! — с восхищением воскликнула девочка.
«Интересно, а много мне известно?» — подумал Колька и принялся про себя считать.
Варвара Ивановна была удивлена, что однажды в ее отсутствие заходил Колька Свистунов.
— Он книгу взял, — сказала Марфа. — Ирина Николаевна ему разрешала.
— Пусть читает, да я и не хозяйка книгам.
Учительница не удержалась и подошла к полке.
Книг было много. В одинаково синих переплетах — «Библиотечка поэта», учебники, брошюры, романы.
— «Дети капитана Гранта», — прочитала Варя. — Может быть, взял «Остров Сокровищ» или «Три мушкетера»!
Но она не могла предположить, что Колька унес с собой маленький томик Тютчева.
Еще по дороге в школу Колька раскрыл книгу и начал читать. Стихи сразу его увлекли. Он уже не мог от них оторваться. Начался урок математики, но для мальчика он не существовал. Положив книгу на колени, Колька вчитывался в строчки. Перед ним возникали зеленые луга, леса и яркое солнце.
Следующим уроком была литература. Варвара Ивановна заметила, что Колька читает книгу. Она сделала вид, что ничего не видит.
Не успел еще раздаться звонок, как ребята повскакали с мест, захлопали крышками парт. Только Колька остался неподвижен, углубившись в чтение.
Учительница подошла к его парте. Оля Завозникова радостно хихикнула, представляя себе, как сейчас Варвара Ивановна отберет книгу.
— Свистунов, — сказала тихо Варвара Ивановна и взяла у него книгу. — Что ты читаешь? Тютчева?! А это стихотворение ты знаешь?
Колька, открыв рот, во все глаза смотрел на учительницу.
— Нравится? Тютчев был большой поэт. Другой поэт, Фет, так о нем писал: «Вот эта книжка небольшая томов премногих тяжелей».
Она положила перед ошеломленным Колькой книжку.
— Договоримся. Читать надо дома, а на уроке этого не делать!
…Наступила поздняя осень. Низкие черные тучи висели над самой землей.
Вернувшись как-то из школы, учительница застала встревоженную Марфу. Она сидела за столом, растерянно держа в руках телеграмму.
— Что случилось? — наклоняясь к Марфе, спросила она.
Та протянула ей листок.
— Настя выступать будет, а вы плачете. Соберем сегодня всех ребят в зал и вместе будем слушать вашу Настю.
Перед вечером в школу стали собираться ребята, настороженно поглядывая на черную тарелку репродуктора.
— Варвара Ивановна, а когда будут передавать? — то и дело обращались самые нетерпеливые.
— Написано, в пять часов, — Варя посмотрела на свои маленькие наручные часики. — Полчаса еще ждать осталось.
— Настя всегда у нас лучшей певуньей была, — сообщила Оля.
Поскрипывая новыми ботинками, вошла Марфа. Она осторожно пододвинула табурет и села около стены.
Колька Свистунов опоздал. Он взобрался на фундамент и заглянул в класс. Ребят собралось много. «Зачем только позвала? — подумал он. — Разве не могли дома послушать? — Он еще недоверчиво приглядывался к новой учительнице. — Радио в каждой избе есть!»
С крыши обрывались дождевые капли и залетали мальчику за воротник. Он вздрагивал, зябко ежился. Он собрался уже идти домой, когда репродуктор заговорил:
— Выступает хор строителей Куйбышевской ГЭС. Запевает арматурщица Настя Решетникова.
Колька увидел, как улыбнулась Марфа, развязала свою пеструю шаль и отбросила ее на плечи.
Это была знакомая песня. Ее часто пели девушки в деревне. Настя грудным звучным голосом выводила:
— Но, но! — раздался голос.
Колька обернулся. Большой воз с сеном поравнялся со школой.
Наверху в сено были воткнуты вилы. Они зацепились за провод. Мальчик хотел крикнуть, остановить подводу, но лошадь вдруг сильным рывком дернула телегу вперед.
Оборванный провод упал на землю, скручиваясь кольцами.
Марфа еще по-прежнему улыбалась, не понимая, что произошло с радио, почему оно вдруг замолчало.
Учительница подошла к репродуктору, повертела рычажок, постучала по нему рукой. Затем выглянула в окно и увидела оборванный провод.
— Я сейчас! — крикнула она и выскочила на улицу. Дождь бил по крыше, по лужам, пузыря воду. Варвара Ивановна подхватила концы провода и, не веря, что ей удастся что-нибудь сделать, стала их стягивать. Нечего было и думать, чтобы одной соединить провода. Она зажала оба конца в руке.
Репродуктор снова ожил. Настя заканчивала песню.
— Дочка! — Марфа заплакала от радости. Слезы катились по ее морщинистым щекам.
— Варвара Ивановна! — испуганно закричал Колька, подбежав к учительнице. — Репродуктор заговорил! Уходите, простудитесь!..
Прошло некоторое время после выступления по радио Насти, и, пожалуй, многие забыли, что, промокнув под дождем, проболела две недели новая учительница. Только один Колька, свидетель поступка учительницы, часто думал о ней. Порой он убеждал себя, что провод надо было держать ему и он виновник болезни учительницы.
Приближались январские каникулы. Варвара Ивановна уже несколько месяцев работала в школе. Отрывая однажды листок календаря, она вспомнила слова Марфы: «Десятого у нас каждый год бывает встреча со старыми учениками». Как они примут ее? Школа готовилась к традиционной встрече. За гостями на станцию выехали на трех санях. Впереди всех гнал каурого жеребца Колька.
На станцию приехали задолго до прихода поезда.
Ребята пошли в буфет за пряниками, а Колька направился в книжный киоск. Ему не повезло. Киоск был закрыт. С досады пошел Колька в буфет и купил две бутылки ситро. Он появился на перроне, когда маленькая станция ожила.
Паровоз шумно остановился, тяжело дыша. Из вагонов вышли пассажиры. Колька вглядывался в их лица, стараясь угадать, кто из них приехал в школу.
— А ты с лошадью? — спросил у него мужчина в темно-синем драповом пальто, цигейковой шапке-ушанке. — В Ряскино подвезешь?
— Вам в школу?
— В школу.
— Мы приехали на трех санях, — обрадовался Колька. — Давайте мне чемоданчик. Я снесу!
— Сразу видно заботу! Давно я в Ряскине не был — считай, лет пять! А ты чей?
— Григория Макаровича Свистунова сын.
Около саней стояла пожилая женщина с маленькой девочкой в теплом пуховом платке.
— Тоже к нам на встречу! — сказала обрадованно Оля. — Я повезу!
— У меня тоже пассажир! — Колька кивнул головой в сторону приезжего.
— Поехали, Свистунов! — сказал повелительно мужчина, как будто отдавал приказание личному шоферу. И, подоткнув сено, удобно устроился в санях.
Колька тронул вожжи.
— А она, наверное, уже очень старая? Вы не обижаете ее? А то Ирине Николаевне от нас здорово доставалось.
— Некого обижать, — прошептал Колька и без причины стегнул жеребца вожжами. — Умерла она.
— Вот как, — растерянно сказал седок. — Значит, теперь новая учительница?
— Да… Варвара Ивановна!
Незнакомец спросил, давно ли работает Варвара Ивановна, и Колька вынужден был все рассказать.
— Выходит, без опыта, — мужчина принялся прикуривать от папиросы. — Поживет, а потом укатит.
Но Колька молчал.
Человек по-своему истолковал его молчание.
— Что, не нравится тебе учительница-то, строгая небось?
Этот вопрос удивил Кольку. Никогда он не задавал его себе. Нравится ли ему Варвара Ивановна? Она смелая, честная, требовательная. Правда, она не нравится Витьке Громову. Но Кольке-то что за дело!
— Выходит, я прав?
Это рассердило Свистунова.
— Да что вы знаете! Она смелая, провода под дождем держала. Так в войну связисты делали.
— Вот как! — удивился мужчина. — Может быть, я того… так ты прости. Я не хотел ее обидеть!
От злости, что он не может по-настоящему, заступиться за Варвару Ивановну и все рассказать о ней, Кольке захотелось написать стихи. Вдруг пришли первые слова:
За этими строчками он уже слышал другие. Это стихотворение он обязательно ей прочтет.