#img_22.jpeg

Поход пионеров шестого класса «А» был назначен на выходной день.

Отряд вышел перед рассветом. В воздухе еще держалась прохлада. Пыльная утоптанная дорога на фоне белых песков выглядела темной. Ребята торопились прийти к старому руслу Мургаба до восхода солнца.

Обычно туда, к каменистым берегам «реки», где росли колючки и полынь, чабаны гоняли отары. Но в «реке» никто никогда не видел воды. Вода ушла много веков назад.

Ребята жили в ауле, около которого должен был пройти Кара-Кумский канал.

Мимо аула в пустыню направлялось много экспедиций и отрядов строителей, работавших на трассе канала. Ребятам очень хотелось потрудиться вместе с этими людьми, чтобы напоить влагой родную землю.

Но как помочь изыскателям и строителям, ребята не знали. Они не знали, с чего начать, к кому обратиться, чем они могут помочь. Из-за этого в отряде возникали частые и горячие споры.

И надо же было так случиться, что именно в эти беспокойные дни ученики шестого класса «А» получили письмо от своих московских друзей. Дружба началась год назад, когда Каджар Сабиров был с экскурсией в Москве.

Москвичи в своем письме просили помочь им провести сбор, посвященный строительству канала, описать природу пустыни, и если можно, то прислать растения и коллекцию минералов. В конце письма была коротенькая приписка, особенно расстроившая школьников:

«Мы завидуем вам, вы, наверно, дружите со строителями и помогаете им в работе. Напишите, что вы уже сделали».

На письмо необходимо было ответить. Но что? Разве не стыдно сознаться, что они ничем не помогли строителям и даже еще не знали, чем могут помочь?

И вот Каджар придумал.

— Мы знаем, где работает экспедиция, — сказал он, — можно туда доставлять свежие газеты.

Предложение понравилось всему отряду. И только звеньевая Айнабад, смуглая девочка с длинными черными косами, не согласилась со всеми.

— Конечно, скакать по пескам куда интереснее, чем сидеть в классе. Это все знают. Но учительница не разрешит прогуливать уроки… Тем более из экспедиции приезжают за почтой. Давайте поговорим с Надей Борисенко — она как раз сейчас здесь, — пусть подскажет, что мы должны делать.

«Честное слово, — подумали тогда многие, — Айнабад права». И только Каджар, которого за высокий рост в классе шутя называли Кичиджиком — малышом, — был недоволен, но возражать не стал. Про себя подумал: «Много понимает эта девчонка! Я уже был раз в отряде экспедиции, возил туда газеты. Все были очень довольны… Конечно, я прав!»

Но Айнабад не только разумно рассуждала. Она умела и решительно действовать. Через несколько дней она привела в класс девушку с волосами, светлыми, как солома. Ребята еще не видели таких волос. Каджар сразу узнал Надю Борисенко, коллектора геоботанического отряда экспедиции.

— Айнабад просила прийти к вам, — сказала она. — Я слышала, вы надумали помогать нам?

— Цветочки собирать неинтересно, — угрюмо сказал Каджар. — Разве это работа?

— А ты знаешь, как роют канал? Наверное, думаешь, что там копают лопатами или кетменями? — Надя села на парту. — На канале работают экскаваторы, бульдозеры, земснаряды. Но этих машин вы не знаете. Вот и выходит, что надо вам искать другую работу, по силам. А вы знаете, как трудно строить канал в песках? Как уберечь его от засыпания, от утечки воды? Это не все вопросы, которые постоянно встают перед строителями. Десятки экспедиций работают сейчас в степи. Нашей экспедиции надо отыскать новые пастбищные угодья. И это мы делаем тоже для канала. Мы собираем образцы растений, чтобы составить растительную карту вашего района. Хотите помогать?

— Конечно! — крикнул за всех Раджаб, ловкий и сильный мальчишка.

— Вот и договорились!

В этот ранний час пустыня еще жила полной жизнью. Все, что летало, скакало, ползало, торопилось накормиться до наступления жары.

Чуть подымется солнце, сразу нагреется воздух, песок. От жары спрячутся жуки, ящерицы, змеи. В своих глубоких норах зароются рыжие песчанки, черепахи. Где-то под кустом саксаула приткнется заяц или тушканчик. Но ни волк, ни шакал, ни лиса не пойдут по его следу: раскаленный песок обожжет им лапы. Они выйдут на охоту только ночью.

Вскоре на пути отряда поднялись высокие барханы. Они тянулись один за другим, как будто застывшие морские волны. Но барханы не пугали ребят. Они весело болтали, пользуясь прохладой.

Смеялись над Каджаром. Он единственный из всего отряда ехал верхом на ишаке. Каджар звал его Меликушем. Ишак был маленький, серый, с длинными ушами, заросшими белой шерстью.

— Каджар чуть не проспал! — смеялась Айнабад. — Его разбудил Меликуш. Вы слышали, как он кричал сегодня утром? — Она хлопнула ишака по боку. От удара поднялась пыль и на шерсти отпечаталась маленькая пятерня.

Меликуш недовольно задвигал ушами и лягнул ногой.

— Ай да Меликуш! — подхватила круглолицая Карасач. На тюбетейке зазвенели нашитые монетки. — Значит, это он разбудил Каджара?

— Посмотрите на Кичиджика, — продолжала смеяться Айнабад. — Он надел на себя пять рубашек, три халата. Правда, он похож на тюк хлопка?

Каджар не обращал внимания на шутки товарищей. Сколько ни приставали к нему ребята, он отмалчивался.

Покачиваясь в такт неторопливо семенящему Меликушу, Каджар обдумывал, как бы ему съездить в отряд. «Доставлять газеты с почты — это настоящая работа и помощь, а не то что собирать какие-то травки!»

Эх, если бы его взяли работать на экскаватор или бульдозер, о которых говорила Надя! Он уверен, что справился бы. Недаром он такой рослый, у него крепкие руки. Прошлый раз его в отряде все приняли за комсомольца. Пускай так и думают, что он уже комсомолец!

Каджар не подгонял Меликуша, не вертел угрожающе палкой над его большими ушами. И ишак не торопился: неизвестно, какие мысли бродят сейчас в голове его хозяина и какие еще могут прийти ему. Он может начать колоть острой палочкой за ушами и заставлять бежать рысью или скакать галопом.

Поднялось солнце. Длинные тени протянулись от горбатых барханов, от редких кустарников саксаула, от каждого стебелька сухой травы. Песок принял красный цвет. Такой он по утрам, в полдень — желтый, а вечером — темно-синий.

Каджар неожиданно оторвался от своих мыслей, огляделся. Вот так штука! Впереди никого нет. Он припомнил, что давно уже не слышал смеха и ребячьих голосов.

«Надо догнать ребят», — с беспокойством подумал он, но тут же раздумал это делать. А зачем спешить? Разве не хотел он побывать в отряде? Отсюда до него куда ближе, чем от Мургаба! Ничего не случится, если он приедет позже! Он быстро снял пионерский галстук и спрятал его в карман: пусть в отряде его по-прежнему считают комсомольцем.

— Хр-хр! — подал он команду ленивому Меликушу и заколотил пятками по его крутым бокам.

Меликуш немного потрусил и перешел на рысь. Ему совсем не хотелось, чтобы его кололи острой палкой за ушами.

* * *

Каджара поразило, что у колодца стояла одна палатка. «Где же весь лагерь? Неужели уехали? — растерянно подумал он, оглядывая ломаную линию горизонта. — Что делать?»

Экспедиция закончила свою работу и перешла на новый участок, в глубь Кара-Кумов. Остались Надя Борисенко и Николай Кругликов, студент-практикант из Москвы. За ними должны были приехать.

Надя первая заметила подъезжающего Каджара и приветливо замахала ему рукой.

— Салям, Каджар. Письма привез?

— Смотри: два больших свертка. И тебе, наверное, написали.

Из палатки вышел заспанный Николай.

Каджар нетерпеливо заглянул в разрез двери. Он хотел увидеть начальника экспедиции.

Николай перехватил этот взгляд и важно сказал:

— Что привез? Я за начальника остался. Чем не аксакал! — Николай любовно погладил большую рыжую бороду. — У меня борода, как у профессора.

— Брось дурить, Николай! — нетерпеливо заметила Надя. — Каджар, уехал Петр Петрович. Будем в отряде и передадим ему почту.

Каджар кивнул головой. Но улыбка сошла с его лица: значит, не придется возить почту!

Мальчик неторопливо слез с Меликуша и отогнал его в сторону. Распахнул халат и достал свертки.

— Мне письмо! — обрадованно крикнула Надя и захлопала в ладоши. — Молодец, Каджар!

Надя принялась читать, а Каджар направился к бочке напиться.

Он сразу определил, в каком из четырех бочонков вода. Высокий узкий бочонок стоял отдельно, бережно прикрытый брезентом. Мальчик щелкнул по дубовой клепке. Бочонок звонко загудел.

«Совсем мало воды, на один день, — подумал Каджар. — А они много разговаривают на жаре, часто пьют. Молчание в степи — золото!» Он вынул деревянную затычку, наклонил бочку и, стараясь не пролить ни единой капли, нацедил в кружку тепловатой воды.

— Каджар! — позвал повелительно Николай.

Мальчик допил воду, старательно вытер губы.

— Каджар, помоги нам напоить верблюдицу. Петр Петрович наказывал, чтобы мы ее обязательно поили.

«Верблюд может не пить по нескольку дней», — подумал Каджар, но не засмеялся. Если его просят, он обязан помочь.

Каджар нашел верблюдицу за барханом и легко поймал ее.

Колодец был прикрыт ветками саксаула. Он быстро раскидал их. Потом перекинул конец веревки через обтертую палку — она заменяла колесо — и осторожно стал опускать в круглую дыру брезентовое ведро. Такое ведро не обивало песчаных стенок.

Где-то далеко внизу послышался всплеск воды.

Каджар прикрепил веревку к ошейнику верблюдицы и погнал ее прочь от колодца. Верблюдица прошла не меньше шестидесяти шагов, прежде чем показалось из колодца ведро.

Соленая вода пахла тухлыми яйцами. Каджар поморщился: такую воду нельзя пить. Но верблюдица жадно припала к воде и тянула ее через широкие желтые зубы.

Мальчику вдруг показалось, что он не заткнул бочонок. Он сразу похолодел, чувствуя, как градинки пота заскользили по его щекам.

Подошла Надя.

— Каджар, идем, я покажу тебе наши гербарии.

Около куста саксаула стояли рамы с металлическими сетками. Надя открыла одну из рам.

— Иляк! — сказал Каджар. — Чабаны говорят, что эта трава овцам жир нагоняет.

— Хорошая трава! — согласилась девушка. — А эта?

— Янтак!

— Правильно. Янтак — верблюжья колючка. Помоги отнести рамки в палатку.

Даже за работой Каджара не оставляла мысль о бочонке. Он выглянул из палатки. «Почему бочонок лежит на песке? Кто его опрокинул? Ведь так вода может вытечь!»

Каджар выбежал. Рядом с бочонком в луже воды плескался серый воробей. Он размахивал крылышками, запрокидывал маленькую взъерошенную голову.

Каджар подхватил бочонок; затычка валялась рядом, и воды в нем уже не было.

«Кто же опрокинул бочонок? Как? Когда?» — подумал он с тревогой.

Каджар опустился на песок и стал внимательно его рассматривать. На песке четко обозначился след от копыта ишака.

«Меликуш! Он опрокинул бочонок и вылил воду, — подумал Каджар. — Хорошо, если сегодня придут из отряда с водой. А если никого не будет? Как останутся Надя и Николай на второй день без воды?»

Он сразу почувствовал, как жарко печет солнце, как сильно раскален песок, как зноен воздух.

Меликуша донимали слепни. Он отмахивался от них хвостом, крутил большой головой. Каджар схватил ишака за уши и стал бить.

— Ты, шайтан, опрокинул бочонок! Ты!

— Каджар, оставь Меликуша! — крикнул Николай. — Я хотел на нем прокатиться. Но он так ногами бил, что я чуть не слетел.

— Так он опрокинул бочонок!

— Какой бочонок? — спросила, подходя, Надя.

— Наверное, с водой, — как можно небрежнее сказал Николай. — Я видел, какой-то бочонок упал.

— Вода вся вытекла, — подтвердил Каджар и сокрушенно покачал головой.

— За такой поступок я не знаю, что надо сделать! — крикнула Надя. — Разве так взрослые люди поступают? Это не зоопарк, где катаются на осликах!

— Меньше паники. У нас в колодце есть вода.

— Так ее нельзя пить! Правда, Каджар?

— Конь не пьет, ягненок не любит, — согласился Каджар и, чтобы усилить впечатление, причмокнул губами. — Чай не получится!

— Ничего страшного. Я достану воду и процежу ее через фильтр.

Жара все усиливалась. Даже Каджару, привыкшему к знойному солнцу пустыни, было невмоготу. Хотелось пить. «Как же хочется пить Наде?» — озабоченно думал он.

Николай с трудом достал из колодца ведро воды, Он наклонился над ним, чтобы отвязать веревку, но сильный запах сероводорода ударил в лицо. Он отошел от ведра; Вдруг его кто-то толкнул. За спиной стояла верблюдица. Она вытянула горбоносую голову и припала к вонючей воде.

— Ну, пил? — спросила Надя у Николая, когда он подошел.

— Не могу!

Мальчику давно было пора возвращаться к ребятам. Но разве можно оставить в беде товарищей? Он мучительно думал, чем бы помочь, но придумать ничего не мог. Он вспомнил о ребятах. «Где они? Наверное, ищут меня. У каждого из них есть с собой вода, — подумал он. — Если все наши фляжки и бутылки оставить Наде и Николаю, этой воды вполне хватит на день. А потом привезем воду из аула». Он вспомнил, что в несчастных случаях чабаны разжигают дымные костры.

— У вас будет вода! — громко сказал Каджар.

— Откуда? — недоверчиво спросил Николай и облизал сухие губы.

— Это правда? — спросила Надя и улыбнулась.

— На Мургабе наш отряд, — Каджар замешкался, подбирая слова. — Пионерский. Мы пошли собирать для вас травы. У ребят есть с собой вода.

— А как ты позовешь их сюда? — спросил Николай. — Это, брат, фантазия. Зачем об этом вспоминать? Мало ли где что есть! У нас в Москве продают газированную воду. За пятачок целый стакан наливают. А хочешь, пей с сиропом!

— Мы разведем костер!

— К чему это? — нетерпеливо спросил Николай.

— Это сигнал беды.

— Каджар правильно говорит, — сказала Надя. — Идем ломать саксаул.

Скоро дым костра поднялся высоко в небо.

* * *

Ребята в отряде не сразу заметили отсутствие Каджара.

— Я знала, что он убежит, — сказала Айнабад. — Недаром он поехал на ишаке.

— Он ускакал на Меликуше, — подхватила Карасач вслед за подругой.

Только Сетдар молчал. Он не хотел верить, что Каджар это сделал с умыслом. Время шло, а Каджар не появлялся.

«Не случилось ли с ним что-нибудь? — подумал Сетдар. — А вдруг Меликуш попал ногой в нору песчанки и упал, придавив собой Кичиджика?»

— Раджаб, Расул, посмотрите, не тащится где-нибудь сзади нас Каджар, — послал ребят Сетдар.

Первым к отряду вернулся Раджаб.

— Сетдар, я не нашел Каджара, он где-нибудь собирает гербарий.

Ребята разбрелись по барханам и принялись собирать растения. Так прошло много времени, прежде чем Раджаб заметил дым костра.

— Костер! Смотрите, костер! — закричал он.

Ребята сбежались на крик.

— Кто-то весть подает, — сказал Расул.

— А может, просит помощи? — заметил Раджаб.

— А не Каджар ли это зажег костер? — спросила Карасач.

— Очень нужен нам Кичиджик! — Айнабад капризно надула губы. — Сам от нас убежал. Если он попал в беду, то пусть сам и выбирается!

— Кто бы это ни был, мы должны пойти к нему, — сказала Карасач и впервые не поддержала подругу. — Разве можно быть такой злой!

Сетдар нахмурил брови. Слова Айнабад ему не понравились.

— Мы пойдем на костер, — сказал он. — В беде нельзя оставлять товарища.

— Костер в стороне соленого колодца, — уверенно сказал Раджаб.

Солнце было в зените. Пекло невыносимо. Казалось, что в это время все в степи — люди, кусты саксаула и трава — потеряло тень, так она была коротка.

Наконец отряд вышел на тропу, которая вела к соленому колодцу.

Прошел не один час, прежде чем потянуло горьковатым дымом. Показался большой костер, а за ним белая палатка.

— Надя! — взволнованно крикнула Айнабад — Что случилось?

Сетдар быстро окинул взглядом лагерь, но не мог понять, что произошло. «Почему Каджар дал сигнал о помощи? — подумал он. — Выходит, мы совсем зря проделали этот тяжелый путь со жаре. Бросили собранные растения!»

— Что случилось? — строго спросил вожатый у Каджара на родном языке.

— Воды нет! Весь отряд ушел, а последний бочонок с водой опрокинул Меликуш. Вас позвал. Надо собрать у ребят воду, а завтра из аула привезем.

— А в колодце есть вода? — спросил Сетдар.

— Есть, но она соленая и воняет.

— Эх ты, джигит! Разве ты не знаешь, что надо делать? — сказал Сетдар. — Спроси Айнабад. Я ведь вам рассказывал, как можно пить воду из соленых колодцев. Думаешь, зря верблюдицу Петр Петрович у колодца оставил? Надо было в воду добавить немного верблюжьего молока, а потом пей сколько угодно. Чабаны так всегда делают. Чал называется.

Каджар был расстроен: выходит, все пионеры и даже хохотушка Айнабад знали больше его.

Сетдар достал из колодца ведро воды и начал доить верблюдицу. Тонкие струйки молока глухо били по брезентовому ведру.

Николай с удивлением смотрел на Сетдара, поглаживая свою рыжую бороду, облизывал губы.

Сетдар перемешал молоко с водой.

— Ну, пробуйте!

Сначала напилась Надя, а за ней Николай. На их лицах выразилось крайнее изумление: вода потеряла запах, стала сладкой.

Каджар пошел искать Меликуша, чтобы подальше уйти от своего позора. «Разве примут теперь меня в комсомол, — с обидой думал он. — Я все время был плохим пионером!» Он вспомнил о галстуке, быстро надел его и аккуратно завязал.

Только перед вечером ребята тронулись в обратный путь. Солнце село. Песок принимал свой вечерний цвет, становясь синим-синим. Это было последнее превращение пустыни за долгий день.

— Каджар, — сказал Сетдар. — Завтра надо будет отвезти воду. Ты найдешь дорогу?

— Найду. — И решительно добавил: — Но я сейчас же поеду обратно!

На бескрайнем небе вспыхнула звезда.

— По звездам я всегда найду дорогу! — уверенно сказал Каджар и принялся подгонять Меликуша. Ему надо было торопиться.