***

  - От имени и по поручению глав правительств Галактического Союза...

  Игнис Фатьюс, Энтида. Человек.

  Аристократ, член совета Энтиды, женат, детей нет. Тайно воевал с Империей. Был арестован, спасся благодаря краху Империи.

  - ...в знак воскрешения традиции Прародины и Объединённых Звёзд...

  Крис Ариатис, Свейз. Человек.

  Пилот космофлота повстанцев, ныне - Галактической полиции. Предприниматель. Прятал на Свейзе поселение спасённых боругов.

  - ...во имя чести и справедливости...

  Эрлиней Сетх-Ласка, Аксерат. Человек.

  Супруга короля Лестарии. Когда Стелли привёл на Аксерат галактическую медицину и другие технологии, именно она сделала всё для того, чтобы соединение двух цивилизаций шло безболезненно, и завоевала уважение всего сектора.

  - ... для установления доподлинно...

  Князь Ардан, Дельсарен. Ликс.

  Телепат, занимающий должность Недремлющего Стража. После победы налаживал связь Дельсарена с Галактикой.

  - ...и наказания виновных в преступлениях Империи против законов человечности...

  Ательтана Юдвик, Маретта. Сай-девинь.

  Врач, участник боевых действий.

  - ... для выяснения всех обстоятельств дел нынешних и дел минувших...

  Лаарис, Элиетт. Измирант.

  Один из руководителей правительства измирантов в изгнании. После почти полного уничтожения расы был против восстановления деловых отношений с людьми, но Линн его переубедил.

  - ... был образован трибунал - Суд народов...

  Рамашвати, Сайават. Задерак.

  Вечная прислуга людей, считавших себя в Империи высшей расой. Среди них редко бывают те, кто осознаёт себя свободными, и он - один из таких.

  - ...в его состав вошли граждане планет Галактического Союза...

  Вахерти Андона, Тарлинас. Та"алат.

  Народ, составляющий почти половину населения планеты. Не люди. Империя не пускала во власть никого, кроме людей, он же сумел стать неофициальным советником губернатора - и удерживал мир между народами. Кто-то из своих презирал его за соглашательство, кто-то понимал, что без него та"алатов наверняка перестреляли бы без разбору.

  - ...по принципу представительства от секторов...

  Ре-Алха, сектор двести шестнадцать. Эльрей.

  Они не живут на планетах уже давно. Когда-то жили, но люди преследовали их, - Империя открыла охоту на негуманоидов, и они начали свои скитания. Когда-то они открыли мою родину, хотели обрести тут дом, но были вынуждены снова отступить, потому что пришла Империя.

  - ...выбранные свободно и гласно...

  Тенереаннаматьи, Тианлинда. Маарвей.

  Сдвоенные перекатывающиеся глаза и слизь на коже, голые, непрестанно шевелящиеся осклизлые отростки-щупальца. Охота немедленно зажмуриться, жалеешь о том, что ты вообще это существо увидел. Наверное, у него много заслуг перед Галактикой, но при виде такого как-то даже немножко начинаешь понимать давнее человеческое отвращение к негуманоидам. Хотя, конечно, отвращение отвращением, а во всём нужна мера.

  - ...без различия расы, пола и возраста...

  Ташерит, Нут. Та-юи.

  Один из руководителей "Наследников вождя". Собрав свидетельства захвата Нута и депортации нелояльных с планеты в неизвестном направлении, выступил открыто и бросил в лицо Империи обвинение. Скрывался. Сумел остаться на свободе. Их народ настолько близок к людям, что даже Империя порой ошибалась.

  - ...и ныне я, корреталь Артоса Даниель Озен...

  Шанкра-авайя, Сагарикия. Человек.

  Эколог из сагарикийской Академии. Заимела скандальную славу, противодействуя варварским проектам Империи по освоению месторождений на подвластных ей планетах.

  - ...объявляю Суд народов...

  Экийят, Айвер. Нелатта.

  Находилась в списке разыскиваемых Империей больше двухсот лет как глава "непримиримых мстителей Айвера", до того - выполняла террористическую работу в качестве рядового члена группировки.

  - ...открытым.

  Йаллер был бледен и спокоен, как будто не он недавно сорвался - мол, в каком месте они нашли намёк на справедливость, они что, не знают, из какой главы Легенд это вытащено... как будто не он, схватив меня за плечи, говорил - Кариаки, ты же должна помнить, так же нельзя, да скажи же им... Мне очень хотелось напомнить ему, как меня зовут, что я ничего никому не должна, и что вообще полегче, потому как мне уже больно... но было просто страшно за него, и я пыталась докричаться: вернись в сейчас, это всего лишь традиция, люди ничего не имеют против тебя и не могли даже предположить, что тебя вот так замкнёт на твоих ассоциациях и воспоминаниях... А Линн смотрел на всё это и соображал, какую дозу успокоительного вкатить Йаллеру, чтобы наконец подействовало. Тяжёлая всё-таки штука - душевные травмы, иногда кажется, что они не имеют срока давности...

  - Свидетель Морхотте Нарндейл, прошу принести клятву и дать показания.

  Йаллер повернулся, чуть прищурился: Нарндейл шёл к трибуне, собранный, предельно серьёзный, - как на бой.

  - Перед Создателем, звёздами и Вселенной, перед живыми и мёртвыми я клянусь говорить правду.

  - Свидетель Нарндейл, расскажите суду о том, как вы стали военным комендантом Артоса.

  Тот не смотрел ни на кого, - ни на Милорда, ни на зрителей, ни на судей. Странные светлые глаза были бесстрастны.

  - Как вам известно, предыдущий комендант Артоса допустил на планете попытку мятежа сканьяс против власти Империи. Лорд Вейдер лично выбрал преемника - меня - и приказал мне прибыть сюда, с бывшим комендантом мы встретились на одной из военных баз. Тот попытался оправдываться, отчитываться, уверять, что он уже подавил мятеж и справится с последствиями, но лорд Вейдер не стал его слушать. Он просто поднял руку, тот стал задыхаться... и через короткое время уже был мёртв.

  - На каком основании вы решили, что его убил именно лорд Вейдер?

  - В кабинете больше никого не было, а если бы случилась диверсия с распылением какого-то отравляющего вещества, то я бы тоже это ощутил, потому что у меня не было никаких средств защиты. Послушайте, я должен сказать...

  Он сжал руки.

  - Я верно служил Империи, это правда. Лорд Вейдер был олицетворением силы и власти, он был тем, на чём держался боевой дух армии и космофлота... Когда я узнал, что после гибели Империи он выжил, то поначалу подумал, что он в плену, но факты оказались против... я пытался убить его. Я не раскаиваюсь в этом, я раскаиваюсь в другом: я восхищался тем, кто того не стоил. Послушайте! Он сам открыто сказал, что служил Дерсиангу - и за спиной властей готовил покушение на Императора. Вспомните, Дерсианг не вёл никаких открытых войн с Империей, - да, были стычки, но где их нет. Он отправился убивать Императора - и предал тех, кто его послал. А было ли это? Где свидетели? Факт покушения мог бы подтвердить один Император, но он мёртв, и не попытка ли это приписать себе нечто, что оправдает его в ваших глазах? Да, он с Дерсианга, да, но...

  - Прошу прощения, уважаемый свидетель, но вас вызвали для дачи показаний, а не для обвинений. Если вам больше нечего сказать по существу дела, то суд попросит вас завершить речь.

  - Извините. Я сейчас вернусь к сути.

  Он помолчал, ожидая тишины и внимания к себе.

  - На службе Империи он просто убивал нас за любую ошибку - для устрашения остальных. А ведь для любого из тех, кого он убил, вполне хватило бы увольнения, понижения в должности, какого-нибудь дисциплинарного взыскания, и человек ходил бы по струнке, старался изо всех сил, потому что мы подчинялись безусловно. Император был для нас божеством... собственно, он им и являлся на самом деле, он же руниа. Император отдавал приказы, и существовала вертикаль власти, по которой эти приказы доходили и исполнялись, никто не мог обсуждать приказ, думать можно было только в рамках своих полномочий, и... Словом, наказание смертью - лишнее, это вовсе не нужно было для эффективного управления военной машиной. Потом он пошёл дальше - убил Императора. Ради чего, ради кого - неважно: он в очередной раз предал того, кому служил. Теперь вы взяли его на службу, пользуетесь его знаниями, умениями. Вам ещё неясно, кого он предаст следующим? Разве ему будет сложно найти весомые - для себя! - аргументы для измены? Да, может быть, он вам полезен, и для всех этих убийств вы изобретёте смягчающие обстоятельства, вы - ненавидя Империю! - свалите его вину на то, что во всём виноват покойный Император, на то, что сама система была порочной, - если захотите, то придумаете, я не сомневаюсь. Но предательства - это он, Вейдер, а никак не тот, кто стоял выше него. Мне не удалось отобрать у вас власть, и теперь вы сами - правите и рискуете, страшно рискуете, и не только вашими жизнями, - вы, главы планет. Я - бывший военный комендант Артоса, я знаю, что значит отвечать за безопасность других, и я говорю вам: этого человека нужно казнить, чтобы он больше никого не предал. Да, может быть, для этого не хватит моих показаний, - что такое всего лишь одно убийство? И всё же - подумайте. В ваших руках сейчас судьба не только лорда Вейдера.

  Морхотте Нарндейл повернулся и пошёл прочь, - его ждали, чтобы отвезти обратно в тюрьму. В зале стоял гул.

  Йаллер был страшно напряжён, глаза горели.

  "Линн, это опасно. Ты слышишь реакцию судей? Он убедителен, и... я знаю, я узнаю эту манеру, и... его самого, это он, когда-то его звали - Арелат!.. он вернулся, снова запутался во враждующих сторонах, везёт ему на такое, что же с ним делать-то..."

  "Я с тобой спорить не буду, я в этом не разбираюсь, - может, ты и прав, но какая разница, кто он, в конечном-то итоге. Хочешь - попроси о встрече с ним, тебе разрешат. Хотя зачем тебе разрешения, телепатию никто не отменял..."

  "Разговоры не помогут, он уже всё сказал. К тому же, у него нет сейчас открытой памяти, он ничего не помнит и не узнает меня, и это хорошо. Да, ты говорил, что он как свидетель опасен, и его надо выпускать первым, но я не думал, что он вот так дорвётся... что опасен - настолько. Надо думать, надо выставлять тех, кто поможет доказать, что Милорд честен, что..."

  "Надо. Послушай. Мы же уже всё это продумывали, сколько раз прокручивали, что за свидетели, как их показания могут повлиять... Да, когда это наконец начинает осуществляться, это бьёт, и ты выясняешь, что на самом деле вовсе не готов."

  ...Суд объявил перерыв. Можно было бы посидеть в Центре, но Линн категорически поставил на работе крест. Либо Центр будет с лордом Эльснером - либо никак. Без лишних слов. Пусть видят. Да, в этом есть что-то от шантажа, но ведь он же прав, и вообще, какая сейчас может быть работа...

  Вечером они пришли в квартиру к Линну по одному, не сговариваясь, да даже и не предупредив его, - спасибо хоть мне сказали, я по-быстрому сообразила какое-то угощение... Сначала Йаллер. За ним Тан Севийяр. Гантенир Вайкири со своей женой, сестрой Линна. Крис Ариатис. Хасан Пайела с Раиной. Потом, уже совсем к ночи, подъехал и Даниель. О процессе мы не говорили принципиально, - не хотели. Был вечер встречи после долгих разлук, были рассказы - о другой жизни, о делах, и вдруг - внезапно - что-то сдвинулось, зазвенело в воздухе, кто-то вспомнил что-то весёлое, и на лице Линна появился слабая, но искренняя улыбка... и мы все вздохнули. Я сделала на всех моррето, - хорошая штука, да, и теперь я знаю правильный рецепт, надо было сообразить, что напиток называется в честь планеты происхождения, и в этом направлении пошарить. Вечер плавно переходил в ночь, и никто не хотел, чтобы в воздухе повисла гнетущая тишина, тянущая за собой навязчивые мысли, её разрушали, убивали, ей не давали ни шанса. Нельзя.

  ***

  "Нет. Не выступай на процессе."

  "Лорд Эльснер! Но как же, они меня вызовут в любом случае, я же могу рассказать и про своё тогдашнее покушение... на вас, про то, как вы громили элиа на Аксерате... не обойдутся, это всё важно, я многое видела, и..."

  "Да. Видела. Но тебе - нельзя, - его голос смягчился. - Ты... необъективна. Ты слишком эмоциональна. Любому очень заметно, что ты за Линна, а значит - за меня. Эта предвзятость сработает против тебя - и против меня. Ты не сможешь защитить, твои слова вызовут раздражение, да и лучше тебе лишний раз не выходить публично, в тебя уже один раз стреляли. Я не к тому, что Даниель не может обеспечить охрану, но, надеюсь, ты поняла. Не стоит."

  "Но..."

  "Поговори с Линном. Он со мной согласен."

  Он замолчал. Вокруг остались только тишина и темнота, и очень хотелось разреветься, но было нельзя. Нельзя. Потому что тянется глухая ночь, потому что настанет завтра, потому что... Слишком эмоциональна, да. Наверное. И контролю над эмоциями я пока что так и не научилась.

  - И не надо, - попросил Линн.

  Я вздрогнула, - не заметила, как он очутился рядом.

  - Что?

  - Тебе не нужен контроль над эмоциями.

  - Почему? Почему, в конце концов?! Я что, не могу выйти и рассказать то, что знаю? А знаю я много, и им нужно услышать, как он работал на Галактический Союз, работал верно и честно, и что это всё вовсе не предательства, просто линия правильности служения на самом деле оказалась другая, и надо следовать ей, а не то рискуешь не сдать экзамен на человечность!.. Ну почему? И что, он думает, я подчинюсь?! Раскомандовался тут...

  - Не плачь... пожалуйста.

  - Это же в ущерб ему будет, если я не выйду...

  - Мы найдём другие способы представить эти факты.

  - Линн! Но почему, почему ты с ним согласен?

  - Потому что он прав...

  - В чём?!

  - Послушай. Ты можешь послушать?

  - Да...

  - Помнишь открытие Центра?

  - Конечно...

  Он вздохнул.

  - Мы с тобой танцевали, и потом я... попросил у тебя разрешения объявить о том, что мы наречённые. У тебя так засияли глаза... а потом ты стала стесняться, как же так - публично, открыто, да ещё и обычай Дерсианга, про который ты ничего не знала, боялась, что сделаешь что-то не то... Не плачь... Я не хотел наступать на твои желания, я бы отказался... если бы ты настояла. Но ты согласилась - чтобы сделать мне подарок, чтобы в моей жизни это было, потому что у меня была мечта, по которой раньше прошлись и растоптали, и... ты справилась с собой, и ведь от этого тебе не было плохо, верно?..

  - Да... я только стеснялась, потому что было полно народу...

  - Танцевали мы тоже при них же, и, поверь, всё уже было очевидно, - он улыбнулся. - По тебе всё видно, правда, и не только мне. Я прошу тебя, пожалуйста, сделай сейчас то же - для меня... только в другую сторону. Не выходи. То, что по тебе всё видно, - это будет плохо. Многие настроены против него. Они будут думать, что тебя обработали с помощью Силы, Создатель знает что ещё. Я не хочу. На тебя обрушится это, ты же всё чувствуешь... ты даже сейчас не можешь говорить спокойно, а что же там будет? Я прошу тебя, сделай так - для меня. И... ради меня.

  Он замолчал. От напряжённости ожидания, казалось, звенит сам воздух...

  - А может, всё-таки освоить контроль над эмоциями?

  - Нет. У тебя и не получится, ты только зажмёшься, попытаешься искорёжить свою природу, а она будет сопротивляться.

  - Но ведь лорд Эльснер этого хотел...

  - В какой-то мере - да. Но не до такой степени, чтобы ты перестала быть собой. Скажи, - ты не выйдешь?

  - Линн! Они же всё равно меня спросят. И придётся как-то выкручиваться, объяснять, почему я отказываюсь. Никто не поверит в то, что я не хочу.

  В его глазах было облегчение.

  - Не надо выкручиваться. Не придётся. Будет достаточно просто сказать - нет.

  ***

  День был одиноким и тоскливым - до жути. Я уехала рано, решив всё-таки наконец сходить на занятия: с астланской эпопеей я опять кардинально опоздала на начало учебного года. Профессура ещё не начала смотреть на меня как на неизбежную неприятность, мешающую общей благополучной картине всеобщей успеваемости, но во взглядах уже начинало что-то такое проскальзывать. Линн молчал, лорд Эльснер тоже. Собственно, а зачем им, они уже добились от меня того, чего Милорд хотел...

  Когда лекции закончились, пришлось ехать в суд. Здание было массивным, многоэтажным и круглым, какого-то странного бело-серого цвета: как будто неведомый архитектор сначала построил зал заседаний с высокими сиденьями для зрителей и с ложами, а потом по мере необходимости достраивал вокруг него коридоры и кабинеты. Не сказать, чтобы получилось как-то сильно неестественно, но среди домов с нормальными углами эта махина изрядно выделялась. Я вздохнула, оставила флайер на стоянке и переступила порог. Эти теперь тоже будут задавать вопрос "почему?"...

  После блуждания по коридорам нашёлся задерак, помощник Игниса Фатьюса. Он сначала обрадовался моему приходу, потом расстроился, что я отказываюсь давать показания против члена своей семьи, и долго пытался убедить меня в том, что дерсиангская двухступенчатая система брака - юридическая ловушка, и на Артосе это можно и обойти, так как здесь признаётся полноценной только вторая ступень, а на Дерсианге... Я запуталась, подумала, что если бы задерак был человеком, то по нему горькими слезами плакали бы все пластические хирурги, ведь на человеческий взгляд урод уродом, и ничего не сделаешь... Наконец он сник, я поставила свою подпись на родном языке и расшифровку по-галактически и снова ушла блуждать по коридорам. Коридоры были одинаковыми до умопомрачения, а солнце по осеннему делу решило не выходить на работу, и сквозь окна лился серый унылый полумрак. Кажется, где-то в здании на закрытом заседании Суд народов рассматривал уже имеющиеся показания свидетелей, от этой мысли ещё раз перехватило горло, и я постаралась побыстрее сбежать на стоянку.

  Возле моего флайера кто-то был. В первый момент я испугалась, не Линн ли это, но потом разглядела роскошную чёрную шевелюру, и отлегло от сердца: Йаллер. Только вот что он тут забыл?

  - Ты сейчас куда? - небрежно спросил Йаллер, с интересом изучая заднюю часть соседнего флайера.

  - Понятия не имею, - честно ответила я. - Ты ведь, как всегда, в курсе дел? По-хорошему, очень охота слинять на край света, забиться в какую-нибудь нору, и чтобы никто меня не видел.

  Он не ответил. Задняя часть флайера, похоже, представляла собой особо захватывающее зрелище, я даже сама глянула туда: вдруг он действительно что-то там нашёл?

  - В принципе, есть вилла Даниеля, - наконец сообщил он. - Помнится, когда объявили о процессе, Линн прятался именно там, пока ты его не вернула. Может, и правда...

  - Не пойдёт, - вздохнула я.

  - Почему?

  - Потому что он тогда не из-за меня сбежал.

  - И что? Так уже было, когда ты не хотела его видеть и прогнала с острова Бессмертных, тоже мне новость.

  - Ты не понимаешь. Я не могу так! Там, в кабинете Даниеля... ну, помнишь, мы вернулись, а Даниель мне заявил - хватит страдать, иди выяснять отношения. И отдал ему ключ от кабинета, сказал: давайте разбирайтесь, а я пошёл домой. И мы всё выяснили. И он спросил: ты не уйдёшь? И я испугалась, что его вот так уже ранили, что кто-то от него ушёл... узнала про Лейю, только тогда. Что он любил её, после Беспина признался, а она сказала - извини, я люблю другого человека. А он сумел остаться другом для обоих. Остаться другом, а не расстаться друзьями. И он долго потом переживал по этому поводу. А этот шибко умный Йода только перед самой смертью соизволил сообщить, что Лейя его сестра. А... И вообще, от вопроса "почему" мне уже с ночи охота кого-нибудь убить!

  - Можешь попрактиковаться на мне, со мной это сложнее, чем с людьми, да и безопаснее...

  Я засмеялась. Тучи немного посветлели, хотя к солнцу и дню это всё равно имело весьма слабое отношение.

  - Поехали ко мне? - неожиданно предложил Йаллер. - Правда, там сейчас невесело после того, как я отвёз Тариэль на Аксерат.

  - Невесело - это не беда, главное, чтобы не было бардака, но тебе в деле уборки помощники не нужны...

  Я села за руль. Задняя часть соседнего флайера исчезла из поля зрения Йаллера, и он стал внимательно рассматривать панель управления, как будто в жизни не видел ничего более увлекательного. Линн по-прежнему молчал.

  Кер-Сериндат с воздуха был красив, хотя для полного впечатления лучше было бы спуститься вниз, побродить по улочкам древнего центра... но потом - подняться над ними, увидеть белые шпили Академии, прозрачно-голубые окна высоток деловых районов... между которыми мы совсем недавно гонялись с Линном на спор, а Милорд был судьёй. К горлу подкатил ком. И что теперь будет? Они так и решат, что им можно на меня давить? И куда всё это делось - то, что было? Мне показалось?

  - Хороший город, - негромко сказал Йаллер. - Каждый город сам по себе живой, независимо от людей. Люди строят его, оставляют в улицах и зданиях часть души, эти части сплетаются в новое целое, рождается новая жизнь. Города всегда знают, кто и с чем приходит в них. Кому-то город откроется, развернётся, захочет показать то, что в нём есть, а при других будет равнодушно молчать или вынужденно терпеть.

  Я кивнула. Йаллер жил в том же квартале, где и мы, это был район устремлённых ввысь домов: когда-то принималось решение, расползаться ли городу вширь, убивая леса и свободную землю, или же идти в высоту, и люди выбрали второе. Между высотками были воздушные переходы, на верхних этажах строились стоянки для флайеров... а если спуститься вниз, то попадаешь в почти нетронутую природу, и только чёткие дорожки напоминали о том, что здесь всё под присмотром человека.

  В квартире Йаллера было пусто и печально. Тариэль уехала, у неё на Аксерате остались родственники, и всё же, всё же... столько веков были вместе. Она не приняла в нём то, что он любил людей, хотел участвовать в их делах, в их жизни... считала нас чем-то вроде грязи, которую нужно обходить подальше. Пока они жили на Аксерате, где людей было мало, это не мешало, потом она последовала за ним в Галактику: знала, что ему нужна опора, что быть среди тех, кто мало живёт, - тяжело, что у него бывают срывы, и требуется поддержка, особенно теперь... Не смогла. Не выдержала. Не приняла его - таким, каким он должен быть в полной мере.

  Йаллер накрывал на стол, поднял глаза.

  - Да, ты правильно подумала, - он говорил тихо и как будто не мне, а самому себе. - Ты же знаешь, у него тоже это есть - то, что нужно принять. Именно принять, а не снизойти, не смириться, не сделать закрытой темой и жить так, как будто этого нет. Дарт Вейдер - лорд Эльснер даль Соль.

  - Да. И даже не сам Милорд, а отношение Линна к нему.

  Он поставил на стол последнюю тарелку.

  - Ешь. Ты же с учёбы, наверняка голодная.

  - Есть такой факт...

  Я обнаружила, что Йаллер прав, и налегла на еду. Он умел готовить, правда, редко этим пользовался, - руниа не так нуждаются в пище, как люди. Снова навалилось: ночь, разговор с Милордом... обида. Да, так. Потому что меня прижали к стенке, и я сделала кое-что против своей воли. А я ведь хотела рассказать что-то хорошее...

  - Расскажи мне, - вдруг предложил он. - Вы же всё гоняетесь, сами всё знаете, а мне приходится довольствоваться какими-то обрывками. Можно я наконец узнаю о ваших делах по порядку и спокойно?

  - Можно, - я даже и не удивилась. - Только что же мне делать теперь? Они уже раз добились своего вопреки моему желанию. Получилось один раз, значит, можно и повторить. Разве не так?

  Он поморщился.

  - Ты говоришь... как-то не от себя. В тебе говорит обида... даже страх. Скажи, разве ты - та, что тогда была в кабинете, та, что танцевала на открытии Центра, - могла бы такое подумать? Ты говоришь о них сейчас как о тех, кто... по другую сторону. С кем нужно воевать - за себя. Разве ты действительно так думаешь?

  - А они тогда уже были такими же. Теми, кто мог надавить и вынудить согласиться.

  - Ну, Милорд - да, - Йаллер усмехнулся. - Он был другим только тогда, когда был Вейдером. Судя по всему, тот вариант, мягко говоря, похуже, чем нынешний. И ты собиралась его защищать. Сейчас уже не хочешь? Пытаешься убедить себя в том, что такого и не надо?

  - Что ты несёшь?!

  - Я пытаюсь помочь тебе понять, что ты сама несёшь. Если бы сейчас тут был Линн, разве ты сказала бы ему всё это?

  Я основательно задумалась. Наверное, нет. Наверняка нет. Почему? Опять этот мерзкий вопрос...

  - Потому что ты прекрасно знаешь, что это не так, - подытожил Йаллер. - И сейчас ты расскажешь мне про свои гонки по планетам. Про то, как вы познакомились. Про то, что я не видел на Аксерате. И про то, как на Элиетте Линна накрыл обвал, Милорд вылетел выручать и дал тебе на истерику два с половиной часа, а тебе не хватило. И поймёшь, что нынче ночью он был прав. Ведь так?

  - Ты тоже решил заставить меня принять решение, которое тебе больше всего нравится?

  От неожиданности он замер, потом расхохотался.

  - Извини. Я немного поторопил события.

  Я покончила с его стряпнёй, Йаллер убрал со стола, уселся поудобнее и соединил кончики пальцев. В глазах было тепло и интерес - куда более искренний, чем к задней части флайера.

  - Ну давай, рассказывай. Не томи.

  ...а к ночи дверь отворилась, и на пороге возник Линн - успевший промокнуть под начавшимся ливнем, продрогший и с трудом подбирающий галактические слова, и при взгляде на него всё исчезло, как смытое осенним дождём: у него и в мыслях не было заставлять, он только - просил, как всегда, когда ему приходилось просить и чувствовать себя виноватым за отца... Йаллер проигнорировал его протесты, налил горячего вина, на гранях бокала заиграл свет, и в комнате появилось маленькое рукотворное солнце.

  ***

  - Свидетель Орсолла эр-Ниада.

  Её руки чуть дрожат. Чтобы этого никто не увидел, она прячет их в рукава.

  - Я клянусь говорить правду - перед Создателем и Вселенной... и ради тех, кого уже нет.

  - Скажите, пожалуйста, с какого времени вы поддерживали связь с повстанцами?

  - С тех пор, как после присоединения Элдеррана к Империи генерал даль Соль организовал Сопротивление. Он прилетел на Сегвию договариваться о поставках вооружений... как известно, на Сегвии было сосредоточено основное военное производство монархии Дерсианга...

  Такую новость следовало слушать стоя.

  И Сегвия встала.

  Когда командующий Сегвийским космофлотом включил трансляцию на всю планету - застыли люди в космопорту, на улицах городов, на предприятиях и в школах. Замерли те, кто находился на борту звездолётов.

  Сегвия встала, слушая о смерти своей свободы.

  - ...отныне и навеки Дерсианг и прежде подчинявшиеся ему планеты по доброй воле вошли в состав Империи. Космофлот и планетарные вооружённые силы объявляются распущенными. Обязанности по поддержанию порядка и по охране покоя возлагаются на имперские вооружённые силы. Те, кто пожелает влиться в их ряды, обязаны будут пройти проверку на принадлежность к человеческой расе и лояльность к новой власти. Правительства планет бывшей республики объявляются временно исполняющими обязанности до момента полной передачи управления в руки имперских чиновников, и я, губернатор Дерсианга...

  Он что-то нёс о представительстве по одному человеку от планеты в имперском сенате, но его уже не слушали. Точнее, слушали - но думали о своём.

  О том, что почти пятьсот лет свободы после того, как погиб Орден и были разгромлены Объединённые Звёзды, - это всё-таки много.

  О том, что экономическими методами монархию Дерсианга уже давно пытались принудить отказаться от свободы и распластаться перед Империей. Монархия, при всей её слабости, всё-таки имела гордость и не сдавалась, а пришедшая ей на смену республика подняла руки очень быстро.

  О том, что другие планеты сдались ещё раньше, как Элдерран, потому что... нашли причины, предлоги и поводы. Быть сытым рабом проще, кажется - не делай ничего против господина, и тебе ничего плохого не будет. Кажется.

   О том, что военные заводы Сегвии, создававшие мощь Дерсианга, теперь должны перейти в руки Империи. Той самой, попытки которой установить тут свой контроль успешно пресекал Сегвийский космофлот.

  И перехватывало дыхание от ярости. Они продержались почти пятьсот лет - для того, чтобы теперь свои нанесли удар в спину, сказав, что все их усилия никому не нужны, что свобода - это выдумка.

  Командующий Сегвийским космофлотом Таннит даль Некстер дослушал выступление имперского губернатора и вышел в эфир. После глухого, полного высокомерного превосходства голоса губернатора - Сегвия вздрогнула и вздохнула, услышав знакомое и живое.

  - Итак, вы слышали, - сказал Таннит. - Нас предали. Сейчас, немедленно, прошу всех, кто входит в совет Сегвии, на совещание. Обещаю, ненадолго. После этого я выступлю перед вами. Не расходитесь.

  ***

  - Оптимист - это не тот, кто отрицает, что на дворе ночь, а тот, кто точно знает, что за ночью придёт рассвет, - доносился из динамиков в космопорту голос командующего Сегвийским космофлотом. - Ничего не поделать, у нас сейчас наступила ночь. Те, кто хочет попытаться сделать вид, что это на самом деле не ночь, могут улететь, если, конечно, найдут, куда, но я обязан предупредить: это Империя, и ей женщины и дети врагов не нужны. И об этом следует помнить.

  Камерель эр-Ниада помнил. Делать вид - не получалось, и перед тёмным взглядом жены приходилось признать, что ночь пришла. Он хотел увезти Орсоллу прочь от ночи - туда, где ещё есть надежда на жизнь. Больше всего он боялся, что его не отпустят - его, ведущего инженера с завода по производству истребителей, - но то ли у Таннита были другие настроения, то ли он решил, что удерживать людей против воли будет только в ущерб делу, и уехать можно было беспрепятственно.

  Он попытался понять, что будет, и не увидел ничего - кроме неизбежного падения Сегвии. Они всерьёз уверены, что выстоят одни против всех? Он хотел жить, а больше всего на свете он хотел, чтобы жила - она... Военный инженер. Найти работу на Дерсианге, на том же Элдерране, и пусть сегвийцы строят звездолёты для повстанцев без него... пока ещё находится, кому. Только безнаказанность этого строительства ощутимо заканчивается. Сегвийский космофлот не может последовать примеру космофлота Элдеррана, который не подчинился приказу Империи и ушёл в Сопротивление, Сегвийскому космофлоту некуда отступать... а жаль. Но они не бросят пояс астероидов, систему обороны, производство - и погибнут. Все. Рано или поздно. Сколько они продержатся? Год, два? Десять? Хватит ли у них ума не вставать сейчас в позу и не вызывать огонь на себя сразу?

  Он пропустил Орсоллу вперёд, она поднялась на борт пассажирского лайнера. Обернулся в последний раз. Скоро космопорт Сегвии перестанет принимать обычные рейсы, планета перейдёт на осадное положение. Скоро. Слишком скоро.

  ***

  - Кого мы видим! - протянул Таннит, глядя на появившиеся из гиперпространства звездолёты. - Делегация губернатора провинции Дерсианг, насколько я понимаю...

  - Как будем встречать?

  - Фейерверком, - мрачно отшутился даль Некстер. - Сначала у них откажут защитные системы, которые не рассчитаны на некоторые виды здешнего излучения. А затем ими займётся автоматика первого уровня защиты, которая не определит в них своих, и фейерверк обеспечен.

  - А дальше?

  - Дальше... - Таннит потёр лоб. - Прилетит комиссия, будет с безопасного расстояния разбираться, что здесь не так. Будет делать запросы. Придётся врать и выкручиваться. Потом они сами обнаружат помехи, попытаются залатать дыры в своих защитных системах. Какое-то время уйдёт на модернизацию. Потом они попробуют ещё раз. Надо полагать, в расширенном составе.

  ...после того, как защитная система отстрелила имперскую делегацию, с Сегвии ушли звездолёты - истребители в форме косого креста. Прилетевшие за ним на транспортнике пилоты Сопротивления жили здесь уже несколько дней, ждали, когда крестокрылы будут готовы, опробовали новую технику. Их провожали все, и полёт этот был - символом свободы, это и была собственно свобода: крестокрылы уходили к звёздам, туда, где не смирялись, не испрашивали разрешений, не унижались и не склоняли голову. Кажется, именно тогда Таннит осознал окончательно, как далеко от нынешнего момента - до свержения Империи, ради которого они тут держатся и строят звездолёты...

  ***

  Он долго думал, как сказать ей. Казалось - она должна бы обрадоваться, что будет работа, будут деньги, но...

  - Значит, оборонные заказы... ты уезжаешь?

  "Ты". Неожиданный удар, после которого можно уже не задавать вопросов. Она не поедет с ним. Спрашивается, зачем он проходил все эти унижения, проверку на принадлежность к человеческой расе, выяснения, кто у него там был в роду?..

  - Орсолла. Я это сделал для тебя.

  - Я не просила.

  - Ты и не должна была просить... - он задохнулся, хотел взглянуть ей в глаза, но она отворачивалась. - Это только оборонка. Это не оружие, не истребители. Это просто...

  - Не надо выдумывать себе оправдания, - её голос звучал слишком ровно. - Сначала был отъезд с Сегвии. Сколько лет прошло? Сегвия жива. Теперь ты идёшь к ним работать. Я думала, ты...

  - А кем, по-твоему, я должен работать? Оператором роботов-уборщиков?

  - Но не так же!

  Он чувствовал, как всё рушится, пытался ухватиться хоть за что-то, но всё ускользало. И - как удержать?..

  Орсолла помолчала.

  - Ты всегда был подчинённым, никогда не стремился ни к чему. Что прикажут... Наверху решили - убрать монархию, сделать республику. Ты согласился. Решили - войти в состав Империи. Ты согласился. Другие отказались. Те, кто были тебе... хозяевами. Ближе, чем те, на Дерсианге. Почему люди не могут быть свободны, почему их порыв к свободе ограничивается только поисками хозяина получше? Этот не устраивает, пойдём к другому? Так?

  Он в ярости схватил её за плечи, заставил повернуться. "Хозяин"...

  - Ты соображаешь, что ты говоришь?! Я для тебя...

  - Такой ценой - не надо. Отпусти, мне больно!

  Он резко отпустил руки, - Орсолла не удержалась на ногах, упала.

  Камерель тяжело дышал.

  - Значит, хозяина ищу. Отлично. А ты берешь то, что я добываю... у хозяев. И ещё недовольна. Не так, не у того... может быть, ещё и не столько? И при этом считаешь себя честной. Чистой. Считаешь, что имеешь право попрекать. Считаешь себя свободной. Ведь так?

  Камерель не смотрел на неё, только слышал, как она прерывисто дышит, пытаясь не плакать - при нём. Впервые с тоской подумалось: а впереди целый день, а как быть - рядом, когда сам воздух наполнен отторжением, отталкиванием, нежеланием видеть, слышать, воздух звенит... от взаимной ненависти?! Его скрутил страх: куда же всё пропало, и - так быстро, нет, не может быть, не должно же быть так, ведь было же иначе...

  - Орсолла...

  - Уйди. Куда угодно. Сейчас же. Когда же ты наконец уедешь!..

  Порыв - к ней - рассыпался и угас в тоскливой неприязни.

  - Я вылетаю послезавтра, - он очень старался, чтобы голос прозвучал холодно. - У нас нет детей, а по законам Империи первая ступень брака Дерсианга недействительна. Поступай как знаешь.

  Она сжалась, как будто он её ударил. Совсем недавно они вместе переживали: Империя решила унизить этим Дерсианг, поиздеваться над теми, кто так долго оставался свободным... А теперь он сам отрезал путь назад... согласился.

  Он ушёл из дома и пропадал до вечера, не знал, куда себя деть - лишь бы не с ней, лишь бы подальше. Возвращаясь, не хотел... отчаянно и болезненно не хотел встретить то же самое, что было утром: отчуждение, порицание, неприязнь... пустоту.

  В доме было тихо. Камерель прошёлся по комнатам, нерешительно трогал двери, - никого не было. Потом, когда осознал, что она - ушла, захотелось завыть, закричать - нет, всё не так, вернись, прости, пусть будет так, как ты хочешь, только бы вернулась жизнь, как если бы ничего не было... Но - всё было. И лежала короткая записка на кровати.

  "Не ищи меня. Если будет что сказать - напиши, ты знаешь адрес."

  Он судорожно смял записку, не заметив, как ногти до крови впились в ладонь. Когда-то он любил баловаться с магнитами, собирая металлическую пыль в узор... и внезапно магнитный стержень его жизни исчез, а узор распался на множество частиц, оставив его - хвататься за эти осколки и знать, что более они не соберутся воедино.

  ***

  Сегвия жила, и каждый день был маленькой победой. Кто-то не выдерживал жизни на отрезанном от мира островке свободы, - улетал. Для оставшихся же Таннит и Сегвийский космофлот были уже почти не людьми, - потому что они раз за разом отражали попытки Империи прорваться сквозь защитную систему, взять под контроль пояс астероидов, саму планету. Они жили - на пределе. За пределом. Им было не на что надеяться, потому что помощь они вооружали и обучали сами, - и вовсе не для того, чтобы те сложили головы тут, за Сегвию. О каждом прилёте повстанцев за построенными для них звездолётами мгновенно узнавали все, - и это была единственная радость. Сегвия обеспечивала себя сама, а без того, что раньше привозила с других планет, научилась обходиться. Они не знали, сколько им осталось, и не хотели этого знать.

  Они просто - жили и действовали.

  И Сегвия совершала всё новые обороты вокруг своей звезды, - будучи свободной.

  ***

  Камерель случайно наткнулся на эти записи, - собирался улетать. Контракт был подписан, он прошёл множество проверок, успел несколько раз с каменным лицом ответить про Орсоллу одной фразой - она ушла... и надеялся, что больше эта тень не вернётся. Он улетал, зная, что там, на планете, у которой даже не было названия, только номер в каталоге, он будет участвовать в каких-то оборонных проектах, и для него это - повышение, собирал вещи... и вдруг - нашёл. Это было давно, с тех пор прошли годы... много лет. Он медленно включил запись, - не написано, что это, ясно только, что - из того времени, до памяти о котором было больно дотрагиваться.

  Он не вспомнил сходу ни названия, ни автора, - но музыка вырвалась из тишины и обрушила на него другой мир. Мир, в котором он верил в грядущее счастье, видел впереди - жизнь, мир, в котором было для чего жить и к чему идти. Он невольно подумал: а если бы ему тогдашнему рассказали о том, чем обернётся его мечта, рассказали, каким настоящим станет то будущее, о котором он грезил, - поверил бы? Навряд ли, прогнал бы видение, как кошмарный сон... Мимолётно подивился: как же он когда-то был открыт, какая наивность нужна, чтобы вот так легко верить этой музыке... и что заставило исчезнуть в нём того, юного, смелого, который мог - и смел - поверить? Подступившая к порогу война? Разрыв с Орсоллой? Какая разница...

  Он не смог дослушать, рывком вырубил музыку, - и душа сорвалась в пропасть тишины. Нет. Прошлое исчезло, его нет. Это только призрак, - такой же, как те, кто играет на записи. Их тоже давно нет в живых, как и того, кто когда-то это сочинил... чтобы мучить тех, чьё счастье разрушено. Пусть молчат. Мёртвое - мёртвым. А он пока ещё жив...

  ***

  На молитву на Сегвии собирались часто - гораздо чаще, чем это было в мирное время. Казалось, что здесь, на переднем крае, одни - против всей остальной Галактики, смирившейся, сдавшейся, отказавшейся от права быть собой, - они острее чувствовали дыхание Вечности... и присутствие Создателя. Казалось - Он смотрит. Всё понимает. И оттого только отчаянней становилось ясно, что чудес не бывает. Что рано или поздно...

  И потому - молитва в полутёмных комнатах, в залах, возле цехов, где делали оружие. Во время передышки на борту звездолётов.

  Одинокий голос обращался к Создателю, вначале ещё можно было разобрать слова, а потом - всё сливалось в единый страстный порыв, и голос был тяжёлым и чёрным, как царящая вечная ночь космоса, а остальные мысленно присоединялись к молитве, и напряжение росло, и все хотели одного и того же, и на какой-то миг можно было даже поверить в то, что желаемое - сбудется, что всё каким-то чудом разрешится... а после этого мгновения становилось только хуже.

  Или - нет. Ощущение обречённости смягчалось, приходила горькая решимость стоять до конца. Выйти на очередной бой, чувствуя Его взгляд. Гибнуть - зная, что ты честен. Что есть ради чего жить и умирать.

  После молитвы замершая Сегвия возвращалась к жизни.

  ***

  Он опустился перед Императором на одно колено. Как всегда. Всегда? Кажется, это и было - всегда. Не было иного.

  - Друг мой...

  Слабый жест, повелевающий подняться.

  Он встал.

  - Взгляните.

  На огромном экране - карта. В первый момент - обычная карта. Но через мгновение он уже знал: эти созвездия ему знакомы.

  - Это пояс астероидов возле Сегвии, друг мой.

  Пауза. Император ждал. Чего? Ему нечего было сказать.

  - Монархия Дерсианга добывала там всё, чтобы обеспечивать себя. Там редчайшие металлы, там... богатство, между которым и Империей стоит Сегвийский космофлот.

  Опять тишина.

  - Сегвия не только охраняет пояс астероидов, - ответил он. - На планете боругов повстанцы пытались проводить эвакуацию, у них были звездолёты сегвийской постройки.

  - Что ж... я уверен в вас.

  Вейдер поклонился. Надо думать. Анализировать неудачи предыдущих попыток ликвидации Сегвийского космофлота. И ещё раз взглянуть на карту. Должно быть что-то ещё. Что-то знакомое.

  Какая разница, откуда.

  ***

  Прилетев на флагман, он первым делом убрал предыдущего командующего группировкой. Пока уносили труп, офицеры стояли, вытянувшись в струнку.

  Вейдер жестом велел всем занять места и сел в кресло во главе стола.

  - Итак, оборонительная система пояса астероидов и Сегвии. Взгляните.

  Офицеры повернулись к экрану. Вейдер вывел запись - один из неудачных рейдов имперских сил против сегвийского космофлота. Маленькие в пугающе чёрном пространстве звездолёты летели к планете, преследовали группу других, в форме косого креста, те уходили по дуге, а потом на преследователей словно из ниоткуда - откуда-то сзади - обрушился шквал огня, они вспыхнули... и угасли навсегда.

  - Автоматические системы, отстреливающие чужих. Это - первое звено их обороны. Если пытаться подойти с другой стороны или от пояса астероидов - будет то же самое. Вы вычисляли их примерное расположение, но они постоянно перемещаются. Свои, разумеется, проходят их без проблем. Этих звеньев несколько, если каким-то чудом суметь пройти одно - встретит другое, и так далее.

  Они слушали молча. Естественное излучение этого пояса астероидов благодаря редким металлам, на которое не была рассчитана защитная система имперских звездолётов, многоуровневая оборона... В его речи не чувствовалось ничего живого, - где-то далеко вспыхивали и взрывались корабли, умирали люди, а он только указывал и не думал о том, отчего он это знает. Это было... удобно. Просто знать.

  У офицеров мелькала мысль: да откуда же, откуда он взял всё то, о чём не было известно даже разведке... кто он такой, откуда он вынырнул вдруг десять лет назад, где Император его выкопал?.. Но приходило и другое: было очень похоже на то, что полоса их неудач с появлением этого человека должна была окончиться. Он знал слишком много для того, чтобы у Сегвии остался шанс выстоять.

  - Защитные рубежи контролируются с Сегвии, из нескольких командных центров. Для того, чтобы добраться до Сегвии и уничтожить их, защитные системы должны счесть вас за своих, это сообразил даже ваш предыдущий командующий и постарался добыть опознавательный код. Добраться до Сегвии - вывести из строя центры управления защитными рубежами - открыть путь для боевых частей, чтобы разгромить Сегвийский космофлот. Дальше Сегвия обрабатывается меллином и берётся голыми руками. План верен, но добытый код - это единственное в его деятельности, что можно назвать успехом.

  Он сделал паузу. Никто не возражал.

  - Я полечу до Сегвии и займусь центрами управления. Предоставьте в моё распоряжение сопровождающую группу и имейте ввиду, что из неё хорошо если вернутся единицы. Притом это должны быть очень хорошие пилоты, иначе не вернётся никто. Вопросы есть?

  - Да, милорд.

  - Я слушаю.

  - Каким образом вы намерены уничтожить центры управления защитной системой? Они весьма хорошо защищены от бомбардировок.

  - С помощью Силы, - коротко ответил Вейдер.

  Он поднял руку, слегка пошевельнул пальцами, - и в дальнем конце зала заискрила и взорвалась следящая камера. Офицер вздрогнул, остальные заозирались, кто-то хотел было вскочить, но быстро передумал.

  - Но... кроме Силового воздействия, должна быть ещё виртуознейшая работа пилота... с планеты по вам будет открыт огонь, необходимо будет...

  - Спасибо за подсказку, - оборвал Вейдер. - Если вы так хорошо знаете, что нужно делать, почему же вы восемь лет нарезаете бесполезные круги вокруг Сегвии? Давно уже преподнесли бы её Императору и получили повышение.

  Ответом была тишина. Вейдер услышал чужие мысли насчёт того, где же он был раньше со своими знаниями и умениями, и развернулся.

  - Я был занят самодеятельными Владеющими Силой, - веско сказал он. - Среди примитивных народов их слишком много для того, чтобы вы могли спокойно разбираться с людьми, и я обеспечиваю вам условия для работы. Однако почему-то даже при этом вы не справляетесь со своими обязанностями.

  ***

  Они вылетели тремя тройками, Вейдер летел во второй. Флагман остался над головой: стремительно удаляющийся грозный гигант, за ним виднелись крейсера. Ждали его возвращения, чтобы вступить в бой. Только его. Остальные - смертники.

  Командующий Сегвийским космофлотом Таннит даль Некстер наблюдал за тем, как они прошли первый рубеж обороны и остались целы.

  - Попытка номер... - он попробовал сосчитать, но плюнул и махнул рукой. - Ну, пропустите их поглубже и сбивайте, что ещё с ними делать.

  - Слушаюсь, - ответили несколько голосов с орбиты, и истребители ушли в бой.

  Он смотрел за боем, зная, что вернутся не все. Когда рассыпались искрами корабли, только напряжённей всматривался в экраны... и вдруг вздрогнул, когда один из имперцев сделал знакомый разворот.

  - Не может быть...

  - Что?

  - Осторожней, средний во второй тройке очень опасен!

  - Это я уже заметил...

  Таннит смотрел ещё несколько мгновений. Ну да, та самая манера заходить на цель, у него всегда было многовато левого крена, зато - он всегда невероятно быстро думал, сливался с машиной, и пределов для его мастерства, казалось, просто не существует, вот и сейчас...

  - Эльснер даль Соль!

  - Вы уверены?!

  - Да, ещё бы. Вы что, не узнаёте школу?

  - Он же был на Элдерране, но куда-то пропал...

  - Так вот куда он делся, сволочь!

  - Они же к Империи присоединились...

  - Я вылетаю, - бросил Таннит. - Он вам не по зубам. Держитесь от него подальше, слышите?

  - Да!

  - Слушаюсь...

  Он скривился, увидев, как ещё один из своих разлетелся на сверкающие обломки, и понёсся вниз - к истребителям.

  Когда он вылетел, враз накинулась открытость и опасная безграничность космоса, и где-то впереди - уже летела смерть, готовая, оскаленная... принявшая облик друга. Друга ли? Теперь уже было неважно, и оставалось только загнать вглубь всё - воспоминания, злость, ярость отчаяния от очередного предательства. Своих оставалось всё меньше, и от этого ещё острее становилась каждая потеря.

  Таннит увидел армаду, - те оставались далеко, не шли вперёд, ждали, пока им откроют безопасный коридор. Коротко и зло усмехнулся: даже для этих межзвёздных гигантов их защитная система была опасна, она разнесла бы их в пыль, и поэтому надо было действовать - ложью. В душе взметнулось: да чем же, чем они сумели его переманить?!.

  Всё было слишком быстро, в таких боях ты переставал быть просто человеком, ты думал - действовал - быстрее, чем мог, и жизнь проносилась с удесятерённой силой, казалось - нет, нереально было бы уйти от огня, но - вот же, вот он уже далеко, и поворот, и истребители-крестокрылы заходят с тыла... но так же стремительно приближалась и Сегвия, и всё отчаянней было стремление - не позволить, не пустить, время, да сыграй же ты на нашей стороне, мы же так давно уже идём с тобой в ногу, выгрызая дни, месяцы и годы невозможной, нереальной жизни в свободе!.. Но время молчало, время уносило в прошлое то, когда взорвавшиеся звездолёты были - живыми, и вместе с ними свобода таяла, почти ощутимо уносясь сквозь пальцы. Таннит прищурился: он и ещё один пилот, и двое имперцев, и уже нависает Сегвия, готовая превратиться из дома - в угрозу. С планеты открыли заградительный огонь, Таннит покачал головой и стиснул зубы: сейчас имперцы будут стараться жаться к ним, чтобы сегвийцы либо прекратили стрелять, либо попали по своим... да, точно, плотность огня сразу же упала...

  - Дом, это Таннит. Если что - бейте по нас. Это приказ.

  Пауза до ответа была почти неслышным, упавшим в бездну времени мгновением - переступить черту, принять, скрутить вопль в душе.

  - Слушаюсь.

  И двое стали звёздами и ушли в вечность.

  Вейдер ушёл, развернулся влево - и шедший прямо за ним Таннит попал под огонь с планеты, сумел чудом увернуться... чтобы в следующий момент Вейдер слёту добил уже покалеченный звездолёт.

  Раненная в самое сердце Сегвия замерла от ярости и боли.

  Вейдер оглянулся: он был один. Осталось только пройти низко над планетой и сделать то, что задумано, - а потом уйти, остаться в живых и дождаться, пока имперская армада пройдёт по открывшемуся коридору и уничтожит оставшееся сопротивление.

  ...Когда звездолёты Империи наконец смогли спуститься к городам Сегвии, и всё живое накрыла волна меллина, всё было кончено очень быстро.

  Вейдер шёл по мёртвой земле, под чёрным небом, по руинам, а за ним шли штурмовики, и только они могли тут дышать, а жизнь ушла, закончилась, чтобы никогда более сюда не возвратиться. И не было здесь больше ничего, кроме смерти... а он чувствовал только спокойное ровное удовлетворение от хорошей работы. Не возникала даже радость от убийств: всё это было слишком далеко. Один раз только показалось: вот этот зал в космопорту, с камерами слежения, он - знаком, если пойти от него направо, повернуть, то будет зал ожидания, сквозной, небольшой, там должны быть серо-серебристые кресла, проход к частным стоянкам, там ещё было... там стреляли... Кто? Вейдер на миг остановился, попытался поймать ускользающее ощущение, но оно промелькнуло и исчезло, и картины в памяти развеялись, как дым над расстрелянными городами.

  Он шёл мимо трупов к центрам, - забрать документы, отдать их разведке. Отсюда ведёт много нитей, всё это пригодится... А повстанцы теперь будут лишены поставщика вооружений, да и моральный дух их после разгрома столь долго державшейся Сегвии пошатнётся. Не может не пошатнуться. Дальше будет проще: найти их базу. Возможно - и наверняка - их несколько. В труднодоступных местах, на необитаемых планетах... нужно искать.

  А на имперских звёздных картах после уничтожения Сегвийского космофлота пояс астероидов стали называть Шиаран-а-Шад.

  Путь Мёртвых.

  ***

  Собрания Генерального штаба бывали редкими, - проще было совещаться через дальнюю связь, чем вызывать всех в Столицу, - и для такого совещания нужен был особый повод. Вейдер занял привычное место - справа от трона. Генералы, командующие группировками космофлота в разных секторах, и вдруг - странный человек с нервным тиком, от которого подёргивались не только веки, но и чуть ли не половина лица. Зачем он здесь?

  Откашлялся, взял слово.

  - Как указал Император после разгрома врага на Сегвии, такие проблемы должны быть решаемы быстро и эффективно, и лучшие инженеры Империи немедленно взялись за дело. Мы предлагаем создать на основе следящих станций Астлана мощнейшее оружие, способное уничтожать своим огнём целые планеты...

  Вейдер пристально взглянул на говорившего. Ему не сообщали о том, что такие разработки ведутся.

  - ...следует направить ресурсы и производственные мощности захваченной Сегвии. Там есть вся необходимая техника и инфраструктура, а также пояс астероидов Шиаран-а-Шад - богатейшее месторождение всех необходимых металлов. С разрешения вашего величества, я передам проект в распоряжение Генерального штаба, а пока что прошу взглянуть на экран...

  Он тоже взглянул на экран. Станция-монстр приблизилась к прекрасно изображённой планете, от неё вырвался луч - и планета послушно разлетелась на нарисованные осколки. Поползли цифры - дальность действия, огневая мощь, необходимые параметры гипердвигателя для того, чтобы эта махина могла передвигаться по Галактике, крейсерская скорость... Уничтожение. Просто - уничтожение. И больше ничего.

  Докладчик замолчал, низко поклонился Императору и замер в ожидании одобрения. Император чуть улыбнулся: разрешил спрашивать. Вейдер подождал, пока в белом зале отзвучат все вопросы и ответы про скорость и стоимость строительства, количество людских и прочих ресурсов на него и число персонала будущей станции. Наконец вопросы иссякли, и он подался вперёд. Сразу стало очень тихо.

  - Оружие массового уничтожения с большого расстояния, так? - спросил он.

  - Да, лорд Вейдер.

  - Оружие, которое не позволяет захватывать планеты, а может только стирать их в атомную пыль. Да?

  - Да. Я могу дать подробные выкладки...

  - Оружие тех, кто боится врага настолько, что не может позволить себе даже попытку завоевать, взять живым, поставить себе на службу. Оружие трусов.

  Докладчик вздрогнул, как будто его ударили. По залу пошёл ошеломлённый шорох.

  - Я против строительства этой станции.

  - Но... это не так, это не оружие трусов... это оружие тех, кто считает себя вправе решать вопросы чужой жизни и смерти! - докладчик почти сорвался на крик. - И... и... это Император заказал разработку проекта!

   Генеральный штаб замер. Вейдер не смотрел в сторону Императора, который сидел совсем рядом, но чувствовал: тот задет.

  Он встал и церемонно поклонился.

  - Воля Императора - закон.

  Желтоватые глаза из тени капюшона внимательно следили за ним. Тишина с каждым мгновением становилась всё томительней.

  - Я думаю, что главнокомандующий космофлотом Империи лорд Вейдер не откажется взять строительство... - он мгновение размышлял, - будущей Звезды Смерти под свой личный контроль.

  Вейдер снова поклонился. Главнокомандующий. Повышение за Сегвию. Отлично. И техническое чудовище, которое должно было встать в ряды его космофлота. Безумно дорогая игрушка. Оружие устрашения - от которого, как правило, в реальности бывает очень мало толку. Что ж... они сами напросились на то, чтобы он контролировал это строительство.

  ***

  Слухи о повстанцах доходили смутно и тревожно, Империя предпочитала умалчивать о потерях и сообщать только о победах... но у Камереля замерло сердце. Металлические опилки притянулись к магниту и стали узором - тем самым, который он потерял. Ему больше не нужны были объяснения, он почему-то сразу понял: да, Орсолла нашла с ними связь. Это было её тайной, она так и не доверилась ему... Она не доверилась ему - ещё там, на Сегвии, когда прилетал генерал даль Соль, не позвала в свою жизнь - опасную, грозящую смертью, но - настоящую, честную... не позвала, и они не ушли в неё - вместе. Он злился на неё: может быть, он не стал бы её увозить, не стал искать работу в оборонке... не попал бы сейчас сюда. И что же, - у него задрожали руки, - сейчас он участвует в создании Звезды Смерти, оружия уничтожения, направленном - против неё?! Да, он виновен: иногда он хотел, чтобы она испытала ту же боль, которую причинила ему, но - ведь не так же...

  Он думал, что она опять не ответит. Она не отвечала никогда. Тогда, после разрыва, он решил молчать, - его хватило надолго, но потом он не выдержал, написал длинное письмо, в котором каялся, обвинял, умолял, требовал... Он долго и мучительно ждал ответа, но ничего не приходило, и он испугался: вдруг что-то случилось, этот адрес не имел никакого отношения к её родне, да и вообще к Дерсиангу, мало ли что... Потом написал снова. В отпуск съездил на ту планету. Единственное, что смог понять, - это был живой адрес, не пустышка...

  И вот - сложилось. Он - понял. Было страшно: а вдруг не дойдёт? Вдруг этих связных давным-давно уже раскрыли и ликвидировали?

  Он мучительно сочинял послание. Как - сказать? Что он может сделать - он, один из инженеров проекта Звезды Смерти? Внезапно накрыло осознание: он умрёт. Один. Он наверняка больше не увидит Орсоллу. А если его попытки выйти на повстанцев будут обнаружены, то он сгинет бесполезно... не так, как тогда - ярчайшим живым метеоритным дождём - просверкнули и ушли в вечность защитники Сегвии, а тихо, безвестно и... оставшись предателем.

  Он отправил послание, - никогда не знал, как надо скрывать информацию, чтобы её понял только тот, кому она адресована, понятия не имел обо всех этих шпионских хитростях... Знал, что вся переписка отслеживается. Что о нём прекрасно известно - и про уход Орсоллы, и про безответные послания в никуда. Пришла мысль: а ведь если оттуда - ответят, то это как раз наоборот должно насторожить. Дни заполнились изматывающим ожиданием ответа - хоть какого-то, и не раз становилось тяжело дышать: а вдруг повстанцы решат, что это ловушка, что он пошёл в своём предательстве дальше, что ему поручили заманить их... И тогда оставалось только мысленно кричать её имя, звать - во сне и в полу-яви, почти сходя с ума от ночной тишины.

  - ...мы долго проверяли его, - говорила Орсолла эр-Ниада. - Близко подобраться было невозможно, но всё же с ним установили контакт. А потом...

  Она замолчала. Прижала к губам платок.

  - Когда Звезда Смерти была уже готова, он скопировал нам её планы - окончательный вариант. Раньше делать это было бессмысленно: постоянные доделки, доработки, ну, вы понимаете... Момент копирования, разумеется, был отслежен, но планы уже ушли. Вейдер был наготове и, когда ему сообщили, кому переданы планы, сразу же бросился в погоню. Узнать, куда летит корабль принцессы Лейи, для него не составляло труда: все звездолёты высших должностных лиц Империи были оснащены гиперпространственными маяками... Камереля казнили сразу, его могилы нет.

  Орсолла эр-Ниада уходила, а вслед ей молчал огромный зал. Я вжалась в угол ложи, отвернувшись, чтобы Линн не видел слёз, - могилы моего отца тоже нет... Где-то внизу живые пытались вернуться в сейчас, отстранить прошлое, которое поднялось из мрака времени и встало во весь рост. Лорд Эльснер сидел, стиснув руки, не смотрел ни на кого - ни на судей, ни на уходящего свидетеля. Подумалось: и как, каким чудом можно теперь его спасти, защитить, ведь не оправдать же, не сказать - он тогда был невменяем, он был другим, это был не он... Они хотят, чтобы он искупил свою вину? Чем? Смертью? Глупо, глупо, ничего это не изменит, да и любой приговор к тюрьме - тоже, это всё только формальность, если тот, кто преступил закон, - прежний, если он уверен в своей правоте. Они не понимают, что страшнее всего - вернуться, стать собой, стать снова человеком и осознать... а это не зависит ни от каких судей, никто не может так изменить преступника, кроме Создателя, и если Он это сделал, то это и есть самый жуткий приговор... так оставьте его наконец в покое, вы даже представить себе не можете, каково ему сейчас... отчего он хотел покончить с собой, едва получив новое тело и новую жизнь, вы не знаете, я - знаю, я - видела.

  Я внезапно очнулась, как от толчка: Милорд смотрел в упор, и взгляд его горько и безнадёжно подтверждал, что я была права. Он не просил о помощи, он не мог, считал себя не вправе, но искал в зале - своих, тех, кто - понимал, потому что стало уже невозможно самому выбраться из-под обрушившегося груза вины, из того, о чём и так знал, и что сейчас предъявили - справедливо и жестоко.

  ***

  - Между прочим, сегодня у Скарвина день рождения, - вдруг сказал Линн. - Если, конечно, это можно так назвать.

  За окнами было темно, он встретил меня после учёбы, и мы бродили по вечерним осенним улицам Кер-Сериндата. Сначала я не поняла, о чём речь, и откуда у руниа может быть день рождения, но потом сообразила: сегодня ровно год с тех пор, как мы освободили Скарвина. Удивилась: и как Линн ещё умудряется про это помнить посреди кутерьмы с процессом? А если бы не Крис Ариатис с его идеей лечения на Дельсарене, то с последствиями этого самого дня рождения я бы жила до сих пор...

  - Можно, - уверенно ответила я. - По идее, надо бы поздравить. Ему будет приятно, что мы помним... и не решили замять факт его освобождения вследствие полученной кучи неприятностей.

  Линн улыбнулся и позвал Йаллера: разговаривать телепатически с кем-то на другой планете могли лишь руниа, да и то только между собой, так что пусть поможет. Йаллер засиял так, что это было ясно даже через мысленный разговор, и пообещал скоро появиться. В ожидании его прихода мы забрались в небольшой сквер и уселись на лавочке. Здесь был разлит в воздухе мягкий свет, в котором колыхались листья: что-то ещё зеленело.

  - А на Энтиде, наверное, с тех пор траур... если только ты не сообщил им правду о том, что его гибель была нашей инсценировкой.

  Линн загадочно усмехнулся.

  - Неужто сообщил?

  - Официально - нет. Ты же понимаешь, дело в том, кто и как спрашивает... и спрашивает ли вообще.

  - Они не додумались?

  - Они не поверили в его смерть... разумеется. Затеребили Гантенира требованиями использовать родственные связи в общественно полезных целях...

  - Хорошо хоть не наоборот...

  - ...потому что в народе начались волнения. Не во всём, конечно, на Энтиде разные люди живут, но после радости от освобождения Скарвина новость для них была, конечно, убийственной... Я не стал ни подтверждать, ни опровергать.

  - Что-то не верится, чтобы им хватило.

  - Гантениру хватило, а особе, которая называет себя Тиштар, - конечно, нет.

  - Смелая женщина, - додумалась назвать себя именем богини, хоть и инопланетной... и что она сделала?

  - Прилетела ко мне.

  - Ты признался?

  - Вроде того. Показал, как мы решали вопрос со взрывом флайера.

  - Что-то после этого до сих пор не настала паника по поводу того, что Скарвин жив. Или я не в курсе?

  - Нет, всё верно. В этом её заслуга. У них, знаешь, такой язык... они привыкли тысячелетиями скрываться, и потому даже если иностранец выучит их язык, то останется масса выражений, которые они понимают, а чужой - нет... в общем, она сумела до них так донести правду, что никто посторонний не догадался. Ну, а они делиться этим не намерены. Слишком дорогостоящая радость.

  - Ещё бы... и всё-таки интересно, как именно она донесла?

  Линн улыбнулся.

  - В стихах.

  Я кивнула. Это было красиво, но... я чувствовала, что это не всё. И что за словами Линна кроется нечто неприятное.

  - Подожди-ка. А когда это было? Почти год назад?

  Он вздохнул.

  - Ну да. После нашего возвращения с Элиетта. Мы говорили с Тиштар вдвоём, отец и я, а она хотела видеть Кариаки, но...

  - А почему ты мне ничего не сказал?

  - Понимаешь... я же видел, как ты реагируешь на то, что тебе пытаются приписать чужую память. Тиштар хотела говорить не с тобой, а с Кариаки, ты уже натерпелась от фанатиков, а она... Она была настроена враждебно.

  - Это ещё почему?!

  - Потому что Скарвин пошёл мстить фанатикам - за тебя. И из-за этого был вынужден исчезнуть. Если бы в тебя не стреляли, если бы он не...

  - Ясно, у неё логика ничуть не лучше, чем у них, - слова Линна сильно задели, но я не хотела это показывать. - А перед этими "если" случайно не надо поставить, что если бы я не придумала, как освободить Скарвина, у фанатиков не было бы повода убивать меня?

  - Случайно надо, - согласился Линн. Вид у него был несколько потускневший. - Вот видишь, я же был прав, что не хотел впутывать тебя в это дело.

  - Ну, допустим.

  Он обернулся: к нам шёл Йаллер. Руниа вышел из переулка, пересёк сквер и присел рядом с нами. Глаза его вдруг стали глубокими и чёрными, как надвигающаяся ночь, и ощутилось: вот она, вселенная, всё - с тобой, рукой подать до других звёзд, надо только захотеть...

  "Скарвин! - позвал Линн, и где-то далеко, на другой планете, зажглась ответная улыбка. - Ну что... с днём рождения? У нас принято считать: когда человека спасли от смерти, то он как бы заново родился. Ещё раз."

  "Пожалуй, - согласился голос, от которого веяло тёплой ночью, простором и тишиной. - Надо же, совсем как у людей..."

  ***

  Она шла из ложи туда, где бешено ярко сиял свет. Она шла под множеством взглядов, сливавшихся в единое, жадное, ждущее целое. Среди тех, чьё внимание она чувствовала, были знакомые, но она не оглядывалась, не подпускала к себе, отгораживалась от них. Они ждали - гоня тревогу, потому что знали о том, как на неё давили. Как хотели, чтобы она помогла решить судьбу Вейдера - так, как задумали с самого начала устроители этого грандиозного процесса. Никто не знал, согласилась она или нет. Она ни с кем не говорила - после. И сейчас, когда она ушла от всех, огонь чужой воли, чужих желаний, стремлений, слов и действий, - всё осталось за спиной, и никто больше не мог встать между нею - и её решением. Окончательным и бесповоротным, каким и положено быть её решению. Принцессы погибшего Элдеррана. Супруги главы совета Энтиды.

  И она вышла в яркий свет.

  - Свидетель Лейя Органа-Вайкири.

  Нет, всё-таки один человек мог помешать... с помощью Силы. Разве только другие его не остановят. Не захотят воспрепятствовать - для того, чтобы развернуть дело в свою пользу. И тогда ей придётся бороться. Действительно бороться - с тем, кто владеет Силой лучше, чем кто бы то ни было из людей. Разумеется, она проиграет бой с ним. Но хотя бы все увидят, насколько правы те, кто требует его казни. И это тоже победа...

  Она произносила слова клятвы, каждую секунду ожидая, что её заставят - говорить, думать, чувствовать по-другому. Она не знала наверняка, насколько это реально, она боялась этого больше всего на свете... и вопреки страху, вопреки ожиданию ей приходилось говорить.

  - Вы единственный свидетель того, что происходило в рубке Звезды Смерти в тот момент, когда был отдан приказ взрывать Элдерран. Кем был отдан этот приказ?

  Она ждала этого вопроса. Ответ на него ей мягко подсказывали с того самого момента, как стало известно о том, что процесс - будет. Ответ, который был заведомой ложью.

  Она ждала, что на неё обрушится чужая воля - и чувствовала, как бешено колотится сердце. Тишина... Если закрыть глаза, то на секунду можно представить, что в огромном зале никого нет... но в это не поверишь. Каждый из сидящих там - ждёт, чужие ожидания скрещиваются на ней, как прицелы.

  - Приказ отдал командующий Звездой Смерти генерал Таркин.

  Где-то наверху - безмолвный вздох. Да, она не стала говорить об этом с Линном. Пройти всё - заново - предстояло одной, и никто не мог помочь, разделить, облегчить. Или - не имел права направить, подсказать слова.

  Она вдруг осознала: ничего не происходит. Да, она ощущала его присутствие, - того, кто стоял тогда за спиной, безмолвный, как смерть. Он и сейчас молчит.

  - Генерал предложил мне выбор... выбор цели для первого удара Звезды Смерти. Либо назвать местонахождение базы повстанцев, либо - стать причиной... гибели Элдеррана. Он ещё хотел доказать... лорду Вейдеру, что его методы допроса никуда не годятся, и что он вот сейчас добьётся того, чего не смог тот. Я солгала, я назвала планету, другую планету. В ответ он велел открыть огонь по Элдеррану.

  - То есть на допросе у лорда Вейдера вы не назвали местонахождение базы повстанцев?

  - Нет.

  - Вы сумели воспротивиться медикаментозному допросу?

  - Да.

  - Лорд Вейдер не применял других способов?

  - Нет. По крайней мере, я этого не помню. После допроса от меня по-прежнему требовали назвать местонахождение базы повстанцев, а это значит, что если и были другие способы, то всё оказалось безрезультатно.

  - Можете ли вы назвать причину столь высокой сопротивляемости?

  - Да. Дерсианг и примкнувшие к нему планеты знали, что во главе Империи - Владеющие Силой, и потому активно использовали методы древней Службы Безопасности, которая умела держать паритет с Орденом. Одним из их умений было скрывать нужную информацию так, чтобы при чтении мыслей до неё нельзя было докопаться. В семье принцев Элдеррана меня готовили к деятельности в высших кругах власти и научили подобным приёмам.

  - Вы знали о том, что вас приказано ликвидировать?

  - Да. Лорд Вейдер сказал мне об этом сам.

  - Он назвал причину?

  - Да.

  - И что это было?

  - Одарённость Силой. В тот момент я вспомнила, что необученные одарённые Силой способны использовать такие приёмы более эффективно, чем обычные люди, так что... я сама себя выдала. Хотя, может быть, он бы и так понял.

  - Вам известно, почему он не привёл приговор в исполнение после того, как вы назвали планету?

  - Нет, неизвестно. После взрыва Элдеррана со мной уже никто из них не говорил.

  ...Она уходила без чувства облегчения, мёртвая от усталости, - от несвершившегося ожидания Силового давления, а ещё она не дала того ответа, который от неё хотели, и предстояло осознать, чем это грозит, и грозит ли вообще... но она не солгала. И теперь - после того, как она сказала правду, - она могла принять безмолвную благодарность от человека, которого признала своим братом. Да, ещё была - от того, кого она так и не признала отцом, но... Это она просто чувствовала. А он не сказал ей ни слова. Не посмел?..

  ***

  Линн так и не смог заснуть, и я распахнула окно. В комнату ворвался воздух прохладной осенней ночи... и далёкая музыка. Линн подошёл к окну, встал за спиной: где-то внизу, в городе, сияли огни, не обычные уличные фонари, а другие, цветные, они перемещались, складывались в узоры, казалось - у них как-то особый обряд...

  - Там что, праздник? - тихо спросил Линн.

  - Не знаю...

  - Я тоже, - он вздохнул. - Пойдём туда? У тебя хоть учёба есть...

  - Ну ты же сам работу Центра отменил, кто ж виноват...

  Мы оделись и спустились в ночь. Было прохладно, на Линне была какая-то длинная то ли куртка, то ли ещё что-то местного артосского фасона, я не знала, как такие штуки называются, но ему ужасно шло. До центра Кер-Сериндата пришлось добираться сквозь гущу флайеров и гравикаров, место на стоянке еле нашлось, - а улицы были полны народа, у людей были в руках большие сиреневые пушистые цветы, в которых прятались крохотные разноцветные светильники. Линн отловил первого попавшегося аборигена и поинтересовался, что тут происходит.

  - Ночь Осенних Цветов, - отозвался тот. - Вы вообще с какой планеты?

  - С разных, - ответили мы одновременно, и он улыбнулся.

  - Ну так присоединяйтесь, - он оглянулся по сторонам, добыл у одного из многочисленных продавцов букет таких же сиреневых цветов, торжественно вручил мне и растворился в толпе.

  Старинные дома были подсвечены, вокруг то и дело звенел смех. Это было странно и почти невероятно, - оказывается, она существует, чистая простая радость оттого, что сейчас зацвели эти сиреневые цветы, которых больше ни в какое время года нельзя увидеть, и оттого, что есть давний, невероятно древний праздник... Холодный ветер налетал порывами, но никого не мог огорчить: так - правильно, и если не пережить холод, то не наступит и ежегодное чудо весны. Мы вышли к Набережной, к парапету из бледно-розового камня, я обернулась - и вдруг увидела вдалеке знакомую высокую фигуру в чёрном. Вокруг Йаллера были люди, он оживлённо что-то рассказывал им, а потом сделал какой-то неуловимый жест - и цветы в руках засияли одновременно изумительным сиреневым светом, люди восхищённо заахали. Ветер налетел на него, стал развевать чёрный плащ, - сразу показалось, что Йаллер похож на какую-то хищную красивую птицу.

  - Тоже бездельничает, - улыбнулся Линн. - Осталось только Севийяра увидеть, но это вряд ли, об эту пору он обычно всё-таки спит.

  - Ну и зря! - уверенно заявила я.

  Над городом пронёсся глубокий яркий перезвон, люди остановились. Я понятия не имела, что сейчас будет, но, судя по улыбкам и радостному ожиданию, - ничего плохого... А потом, когда перезвон растаял в осеннем воздухе, все опустили головы: мягкий голос начал произносить слова, которые на Артосе знали все. Я ещё удивилась - почему не Даниель читает благодарственную молитву, - но тут же об этом забыла, потому что спокойный, проникающий в душу голос благодарил Создателя за ещё один прожитый год и просил мира для всех и каждого, под этими и иными звёздами, сейчас и на все времена... А когда отзвучали последние слова, люди ожили и улыбнулись друг другу, незнакомые, но чувствующие одно и то же: как будто уверенная сильная рука обняла за плечи.

  На одной из лестниц Набережной примостился Йаллер, - на самом краю, сапоги почти касались чёрной воды, - заметил нас, помахал издали. Пробраться сквозь толпу было сложно, и когда мы подошли, то уже многие опустили свои цветы в воду, и вереница огоньков покачивалась на волнах, потихоньку сносимая течением.

  - Они загадывают желание, - негромко сказал Линн. - Говорят, сбывается...

  Я посмотрела на свои цветы. Что уж тут, и так всё ясно...

  - Загадай, - попросил он. - Пожалуйста. Ты же знаешь, я не суеверный, просто...

  - Знаю. Только не подслушивай.

  - Не буду.

  Йаллер подвинулся, я спустилась на самые нижние ступеньки. Вода уже стала холодной, почти обожгла пальцы. Что ж, плывите... Должно исполниться. Да, тут много столь же сильных желаний - против, но и мы же не просто хотим, сидя на диване, а действуем... изо всех сил.

  Сиреневые пушистые цветы с огоньками медленно поплыли вниз по реке.

  ***

  - Свидетель Мандис.

  - Перед Создателем и Вселенной, перед живыми и мёртвыми я клянусь...

  Линн настороженно ждал. Этот тоже опасен. Боруг не простил ни Милорда, ни тех, кто позволил ему жить и действовать. И всё же...

  - Вы дали показания, что не были свидетелем катастрофы на вашей планете.

  - Да. Я шатался через Переходы где попало и вернулся, когда всё уже было кончено. Позже, совсем потом обнаружил, что повстанцы всё же сумели кого-то спасти.

  - Как возник заговор с целью захвата власти?

  - Я ушёл - в очередной раз. Люди были мне отвратительны. Те, к кому я относился хорошо, давно умерли... А смысла оставаться в поселении на Свейзе я не видел. Да, Крис Ариатис неплохой парень, он хорошо организовал прикрытие, но сидеть и трястись, не пронюхает ли кто про нас, - не по мне. На измирантов я наткнулся случайно, они скрывались, я сумел их обнаружить, - я же Владеющий Силой. Нашлось о чём поговорить. Слово за слово, кружка за кружкой, ну и... в очередном пьяном угаре они мне выдали идею заговора. У них был воспитанник, Шедир Сайетрис, которого они подсунули в имперскую военную машину, они давно уже собирались убрать Императора и посадить его на трон, чтобы править его руками, но вот незадача, - их опередили. Я прикинул так и сяк, мы решили использовать недовольных новой жизнью имперцев и вернуться к оригинальному сценарию. Морхотте Нарндейл нам здорово помог, особенно тем, что оказался совершенно неспособен противостоять Силовому воздействию. Я ему внушил, что кандидатура Сайетриса идеальна, и он поверил. Дальше он действовал по своему разумению.

  - Расскажите суду о провале заговора.

  - Да всё было бы хорошо, если бы не Милорд. Они ещё умудрились где-то раскопать этого Йаллера, тот прошпионил за нами на расстоянии, ну и песенка была спета, можно было не затеваться. Но мы были не в курсе и затеялись. А Милорд прилетел к Нарндейлу, с помощью Силы заставил его узнать в себе старого друга, дальше доброжелательно наблюдал за нашими трепыханиями и сопроводил до Столицы, где нас и похватали. В общем, недаром имперцы хотели убрать обоих, и Линна, и его. После этого Линн выдал мне идею наладить мир с измирантами, что для людей вообще-то удивительно, - конкурентов никто не любит.

  - Вы участвовали в переговорах с измирантами?

  - Нет. Я вообще старался с Милордом больше не пересекаться, насколько это возможно.

  - Он участвовал в переговорах?

  - Да. Измиранты мне потом рассказывали, что он вроде бы и не вмешивался в действия Линна, не мешал, но как-то... поспособствовал усилению убедительности доводов. И что одного этого мальчика они бы не послушали, для них Декларация прав народов Галактики - пустые слова. А вот когда увидели, что Милорд гоняется по планете, как сумасшедший, лишь бы с сыном ничего не случилось, то поверили: что-то в мире изменилось, и основательно, раз этот человек так сильно стал отличаться от своего... предыдущего варианта. Признаться, когда я там, в Столице, понял, что вот это он предо мной, то ни на мгновение не задумался, убивать или нет... было только интересно, каково это - когда ты привык душить своих людей, а тут тебе самому вцепляются в горло. Кстати, до сих пор интересно. Словом, если тогда мой приговор был однозначным, то потом я пришёл к выводу, что от Милорда есть польза, и для Галактики лучше, если он будет жив. Впрочем, надо быть честным: мне было бы тяжело убить его.

  - Почему?

  - Он очень хорошо владеет Силой, - боруг улыбнулся во все свои мелкие острые зубы. - Хотя, конечно, если постараться, то можно справиться и с этим.

  ***

  - Свидетель Йаллер.

  - Перед землёй и звёздами Вселенной...

  Линн ждал. Йаллер вызвался сам, - а от вопроса о том, не свалятся ли теперь на голову жаждущие хозяйской руки астланцы, отмахнулся: сейчас важно - свидетельствовать истину на процессе, с этими же он потом разберётся. Когда они сами появятся и что-нибудь скажут. Если появятся и если скажут. А пока - да, это его первое открытое появление перед жителями Галактики со времён Великого Расселения...

  Аксерат.

  Флайер опустился на крышу храма Луны, - оказалось, среди башен скрывалась целая посадочная площадка. Милорда повели к двери, за которой уходила вверх крутая узкая лестница. Она вела прямо в покои главы Ордена, и сам он находился там вместе с двумя своими помощниками, элиа и ирукаем.

  Введя пленника, охранники-ирукаи удалились. Каждый из руководителей Ордена был выше и шире в плечах, чем лорд Эльснер.

  На стороне Милорда была внезапность. Оба помощника главы Ордена, задыхаясь, схватились за горло и рухнули на пол, но сам элиа успел защититься.

  В следующее мгновение Милорд ссутулился, в глазах отразилась мучительная боль: элиа обрушил на него всю мощь Ордена. Хиннерваль упал сначала на одно колено, потом на оба, - а элиа просто высился над ним, скрестив руки на груди.

  Милорд, опираясь одной рукой о пол, медленно выпрямил спину. В глазах элиа появилось удивление и страх, и он не дал Милорду встать с колен.

  В руке главы Ордена невесть откуда возник светящийся белым клинок, удар был неизбежен, а противник безоружен... Но в последний момент лорд Эльснер вскинул руку - и точно такой же клинок остановил оружие врага возле самой головы. Оба лезвия отливали голубизной, причём конец принадлежащего элиа сиял ярко-голубым.

  Несколько мгновений враги были неподвижны, - и внезапно Милорд сумел ослабить напор элиа, скользнул вправо и тут же очутился на ногах. Освободившийся клинок главы Ордена случайно задел стоявший рядом стол, - на дереве осталась чёрная обугленная полоса.

  Элиа продолжал атаковать, но Милорд уже стоял, и отражать удары было проще. Два белых луча сияли так ярко, что могли бы ослепить, противники словно летали по огромной комнате: только что они были в центре, и вот уже - у окна... Внезапно голубизна покрыла ещё часть клинка элиа, но другой тоже загорелся ею. Милорд отступил на шаг, - правая рука повисла. Через долю секунды белое лезвие уже горело в левой, и клинки снова скрестились.

  Милорд прекрасно владел обеими руками, но он был человеком, и один удар элиа заставил его потерять больше сил, чем два, доставшиеся врагу. Чувствуя это, лорд Эльснер спешил и, казалось, успевал одновременно нанести несколько ударов с разных сторон. Наверное, во время таких битв снаружи полагалось бушевать грозе... но на безоблачном небе ярко светили звёзды, и лишь тонкий прозрачный шпиль самой высокой башни полыхал бешеным пламенем вопреки всем законам физики.

  Лорду Эльснеру удалось потеснить элиа. Случайно один из клинков скользнул по видеофону, и тот превратился в лужицу расплавленного пластика. Оба лезвия были уже наполовину голубыми, Милорд дрался с яростью отчаяния, а на прекрасном лице элиа не отразилось ни тени усталости, - только брови нахмурились. Но после следующего удара клинок главы Ордена стал больше голубым, чем белым, и элиа пошатнулся: видимо, существовала какая-то граница допустимой потери жизненных сил. Милорд, закусив губу, пробил его защиту, тонкое лезвие пронзило грудь элиа, ещё, ещё раз... В руке главы Ордена был луч чистого голубого огня, какой-то миг он сохранял форму, но потом вспыхнул, сияние охватило всю фигуру элиа - и пропало. Перед лордом Эльснером лежало безжизненное тело.

  Милорд с трудом дошёл до стены и опустился на пол, Клинок Жизни исчез.

  - К сожалению, я не мог вмешиваться в то, как люди звёзд помогали людям Аксерата избавиться от диктата организации элиа, - голос Йаллера был полон сдерживаемого чувства вины. - Я слишком заметен, все мои передвижения распознавались мгновенно. К тому же, мы с элиа были на одной стороне в Великих Войнах - против того, кого позже вы узнали как Императора. Восставать после такого - против своих... было невозможно. Для меня. Не знаю, как для других...

  - Почему вы не вернулись в Галактику - продолжить войну с этим руниа?

  - Я не представлял, что он сможет появиться вновь. Я думал, что он побеждён и исчез навсегда.

  - А сейчас?

  - У меня есть основания полагать, что с ним покончено.

  - Но наверняка вы не знаете?

  - Нет. Наверняка знают только мои собратья, оставшиеся за пределами материального мира, но на контакт со мной они пока не идут.

  - Расскажите суду о работе лорда Эльснера в Центре по изучению Силы.

  - Рассказывать - долго. Проще представить документы и показать, в чём его след. Возникают вопросы: зачем там лорд Эльснер, разве нет Линна, разве нет меня? Но у каждого - своё, никто не может заменить другого. Странно слышать такое от руниа, понимаю. Но я тоже не могу его заменить. Я - это прошлое Галактики, настоящее Аксерата, в чём-то мои возможности, разумеется, намного превышают человеческие, но сейчас мне пришлось заново входить в жизнь людей звёзд. Признаться, лорд Эльснер и мне открыл много нового. Он же был в центре вихря жизни, он смог охватить всю махину событий, устремлений, интересов. Даже уважаемые главы планет Галактического Союза сосредоточены каждый на своей родине, он же принадлежит всему и всем. Невозможно игнорировать такой опыт, а раз он есть и доступен, - то преступно не использовать его.

  ***

  На следующий день после выступления Йаллера Даниель вызвал нас всех к себе и велел принять решение по поводу Астлана. Мы задумались. Астлан действительно воспрял духом, расценил появление Йаллера как одобрение Судьбой своей нынешней жизни, местоблюститель усиленно поддерживал эти идеи, но настаивал на том, что виновник торжества обязательно должен появиться перед своим народом. Йаллер заподозрил, что его желают короновать, и жалобно заявил, что это последнее, чего он может захотеть в жизни. Даниель сказал, что ему, в общем, всё равно, кто будет править на Астлане, главное - чтобы оттуда не исходила угроза для этого сектора, да и для соседних тоже. Линн сказал, что ежели Йаллер собирается упереться всеми имеющимися конечностями, то рискует спровоцировать бурю возмущения против себя и тех, кто его поддерживает. Я напомнила, что вообще-то генерал даль Соль собирается ненадолго слетать на Артос, чтобы принять участие в процессе, и кто-то должен взять на себя хотя бы часть его обязанностей, чтобы тамошние бунтари не возомнили себя победителями. Йаллер совсем упал духом и заявил, что ему только командовать космическими соединениями не хватало, с него вполне хватило наземных в незапамятные времена. Местоблюститель и генерал даль Соль схватились за идею, замахали на него руками и попытались убедить в том, что его задача как раз не лезть в драку, а поработать живым авторитетом, раз астланцы на него молятся, причём недолго. Йаллер сдался и улетел, пообещав, что за войну своих против своих будет демонстративно наказывать, в чём мы ему торжественно пожелали удачи. Судя по выражению его лица, астланцам предстояло увидеть зрелище редкой замечательности, и оставалось только жалеть, что нас при этом не будет.

  ***

  - Свидетель генерал даль Соль.

  В его устах слова клятвы - как нечто само собой разумеющееся... даже лишнее. Он и так не соврёт, ему просто не надо... не привык и не хочет. Умеет, но не любит этим пользоваться.

  - Скажите, как вы опознали в подсудимом вашего сына?

  - Так же, как и вы. По тем фактам, которые мог знать только один человек. В вашем случае - Дарт Вейдер. В моём - Дарт Вейдер и Эльснер даль Соль.

  - Какие именно факты?

  - Подробности частной жизни.

  Генерал даль Соль тяжело шёл по коридорам губернаторского дворца на Свейзе.

  Победа... как же долго это всё было. Он был в последней эскадре, видел, как гибнут свои, и видел победу, - а потом вместе со всеми приехал во временную резиденцию нового правительства Галактики.

  Как же долго это было.

  Сын. Он ничего не знал. Где Эльснер подцепил этих двоих, Йоду и Оби-Вана, - живых ископаемых, уцелевших от разгрома ордена хиннервалей? Как они убедили Эльснера, что он способен обучиться владению Силой и убить Императора? Он узнал обо всём только тогда, когда было уже поздно, когда в поместье на Элдерране Оби-Ван с чёрным от отчаяния взглядом глухо каялся, принимая на себя вину - и в том, что обучал, и в том, что не сумел дать достаточно мужества для противостояния. Древний как мир мерзавец оказался умнее.

  Не вышло.

  А жена Эльснера ждала ребёнка... и ей ничего не сказали. Оби-Ван посмотрел на неё, понял, что она потомок народа одарённых Силой, сказал, что их дети тоже должны унаследовать эти способности... и что убить Императора всё же придётся, иначе... иначе - ясно. Либо толпы сытых и довольных рабов и физическое избавление от несогласных, либо опасная, рискованная, ставящая испытания перед всеми, - но свобода.

  И он согласился, что кого-то из детей Эльснера надо будет обучить владению Силой. А жена Эльснера умерла. Почувствовала его гибель, что ли... Не выдержала. Говорят, в народе её предков в древние времена такое бывало часто.

  Он согласился, и мальчика отвезли к сестре матери на Татуин, отвёз Оби-Ван, а муж тётки, Оуэн, выслушал его очередное покаяние в том, что он завлёк Эльснера на путь Силы, забрал ребёнка, выставил Оби-Вана за дверь и сказал, чтоб ноги его тут не было. Какое уж тут обучение...

  Потом Оби-Ван случайно узнал, что мальчик знает имя отца, что у него фамилия отца... пришёл в ужас от того, что все усилия по конспирации могут пойти прахом. Пришёл снова. Его снова выгнали и посоветовали не возвращаться.

  Девочку отправили в семью одного из принцев Элдеррана, там ей тоже не повезло - приёмная мать рано умерла. Что поделать, в семьях приближённых к власти людей такое бывает. Потом девочка выросла и занялась представительскими делами, а он сообщил ей о том, что на Татуине живёт такой Оби-Ван Кеноби, соврал, что тот сражался вместе с её отцом в колониальных войнах против Империи (а соврал ли?), что это верный союзник, который на многое способен, у него важные дела в этой дыре, но в случае чего нужно брать его за шиворот.

  Она и взяла. Когда агенты повстанцев украли планы Звезды Смерти, а у неё на хвосте висел имперский крейсер, она отослала планы именно Оби-Вану. Собственно, она к нему и летела, но не добралась. И хорошо, что не добралась...

  Он надеялся на встречу с Оби-Ваном, хотел объединить усилия... собственно, благодаря подобным идеям и получалось поддерживать в людях веру в то, что победить Империю возможно. Правда, он не ожидал, что Оби-Ван захватит с собой Линна, а потом даст себя убить. Позже, когда он увидел внука, то понял: будет хранить тайну, поскольку дело ещё не кончено, Оби-Ван и мёртвый ведёт Линна, а ведь где-то есть ещё и Йода. На вопросы об одной и той фамилии отшучивался, что даль Солей в Галактике как астероидов, и почти не врал - действительно, род большой и разветвлённый... Старался дать Линну то, что мог: знания, умение воевать, учил азам военной науки. Тот всё схватывал на лету...

  И теперь, после последней битвы, по дворцу разнеслась весть, что Линн обрёл своего отца.

  - Линн даль Соль? Отца? Вы уверены?

  - Ну да, он так говорит... вы только посмотрите, как он сияет! Только было бы из-за чего, бедный парень...

  - А в чём дело?

  - Так это же Милорд... Вейдер. Его спасла личный врач Раина Сойтар, пересадила мозг в другое тело... Что с вами, генерал?! Вам плохо? Сядьте, пожалуйста, сядьте... воды?

  - Нет. Нет. Ничего.

  Это невозможно. Вейдер? Милорд? Значит, Оби-Ван его тогда не убил и тем самым отдал в руки Императора, а тот сделал из него одно из самых жестоких существ за всю историю Галактики?

  - Я хочу увидеть его.

  - Кого? Милорда?

  - Да.

  - Вы... вы уверены?

  - Нет. Я не уверен. Но хочу.

  - Хорошо, как скажете... только сейчас с ним Линн.

  - Да? Но... постойте. Тогда позовите его сюда.

  - Линна?

  - Да.

  - Минутку.

  Долгие, мучительно долгие минуты. Хорошо, что принесли воды... Милорд. Вейдер. Он был военным, он был пилотом... Император оказался сильнее. Но - почему?! Неужели он его плохо воспитал?..

  - Генерал, вы меня звали?

  И мучительно больно встретиться с этим сияющим взглядом. Он очень похож на мать, точнее, на обеих сестёр, на мать и тётку - те же глаза... А сестра Линна - в отца. В того человека, которым Эльснер когда-то был.

  - Да. Линн... Откуда ты знаешь, что он твой отец?

  - Он... он сам мне сказал. А потом Оби-Ван подтвердил.

  - Сам сказал. Но он-то, ему-то откуда знать? Он же никогда вас не видел.

  - Ну, понимаете... у меня же его фамилия. Он почувствовал и... понял, что у него есть сын. И... он сказал - от этого во мне проснулась человечность, чтобы больше не уснуть.

  - Он так сказал? Это его подлинные слова?

  - Да, подлинные... Что с вами? Вы плачете?!

  - Нет. Нет. Тебе показалось. И в чём же выражалась эта самая... человечность? В том, что он тебя искалечил?

  - Он остановился. Он мог меня убить. И вот, сейчас... когда его насильно вернули в жизнь, он хотел покончить с собой, и его остановили только слова о том... о том, что я счастлив видеть его живым. И ещё... он же убил Императора - защищая меня. Я ему нужен, понимаете? Я же вижу...

  - А тебе нужен отец.

  - В общем, да.

  - Ну что ж... - генерал тяжело поднялся. - Иди. Иди к нему.

  Почувствовал, понял... всё это так зыбко. Это не доказательства. А о том, что Милорд и есть отец Линна, люди узнали только со слов мальчика, может быть, Линн принимает желаемое за действительное, на самом деле Вейдер вовсе другой человек, а Эльснер давно умер, и это какой-то очередной большой обман...

  Он резко поднял голову: в конце коридора неподвижно застыл Милорд.

  Чужое, незнакомое лицо, тело, данное Раиной Сойтар, и всё же... взгляд, который невозможно не узнать, невозможно забыть.

  Эльснер даль Соль стремительно пересёк коридор и опустился перед отцом на колени, низко склонив голову.

  Генерал вздрогнул. Мысли о том, что этого не может быть, разлетелись и исчезли, как погасшие искры.

  Это - есть. И ты ничего не сделаешь против правды, разве что закроешь глаза и попытаешься обмануть себя.

  Линн, ничего не понимая, переводил взгляд с Милорда на генерала, хотел что-то спросить, но не решился.

  - Встань, - генерал хотел было дотронуться до плеча Эльснера задрожавшей рукой, но не смог. - Прекрати... это Императору нужны были поклоны.

  - Нет, - глухо отозвался тот. - Там... другое. Я не знаю, сумеешь ли ты меня... простить.

  Генерал тяжко вздохнул.

  - Я воевал с тобой.

  - Я знаю.

  - Я не знал, что это был ты.

  - Если бы знал - то тоже воевал бы.

  - Да.

  - И был бы прав.

  - Я знаю.

  - Прости меня. Скажи, что я могу назвать тебя отцом.

  Линн ошеломлённо уставился на обоих. Милорд, словно почувствовав, вскинул голову.

  - Ты спас моего сына. Моих детей. Ты дал им возможность вырасти людьми. Ты сделал так, что мой сын вопреки всему меня любит.

  - Не совсем я...

  - Нет. Это ты. Я загнал память о тебе в такие глубины сознания, что думал, - она похоронена там, но сейчас я увидел, что она жива. Сделай что-нибудь, прошу, я не могу выносить это... слишком больно.

  - Ещё бы. Быть человеком всегда больно.

  Генерал смотрел на него сверху вниз.

  Эльснер. Как же давно это было...

  Линн - молчит, только просит, одними глазами... тоже просит. И - боится. Боится, что его отца никто и никогда не простит. За Элдерран, когда он стоял рядом с теми, кто взрывал планету, и не остановил... да мало ли за что. Счёт большой. Длинный. Не на одну жизнь хватит...

  - Эльснер, я...

  Голос прервался.

  - Эльснер, я не буду предъявлять тебе счёт. И проклинать тоже не буду... не люблю дешёвых мелодрам. Всё это так неожиданно...

  А если оттолкнуть его - что будет? Опять не удержится, найдёт новую пропасть? Неужели он просто не может крепко стоять на собственных ногах? Или - нет? Или это было наваждение Императора, пробудившее в нём ту тёмную сторону человеческой природы, которая дремлет в каждом? Сильно ли он виноват? Ведь он мог бы и не вернуться... Линн сказал - он убил Императора, защищая его...

  - Эльснер...

  Как же унять эту дрожь, предательскую дрожь руки... Дотронуться до плеча. Когда-то Эльснер был счастлив, возвращаясь в дом, которого больше нет, и они могли говорить долго, вечерами, переходящими в ночь, а потом он уходил к себе, и у него была своя жизнь и свой очаг, который он сотворил сам... Не вернуть - ни дом, ни людей, ни время.

  Эльснер бережно взял руку генерала в свои и коснулся губами.

  - Спасибо... отец.

  ***

  - Йаллер! Наконец-то!

  Даниель широко улыбнулся и протянул Йаллеру руку. Тот ответил на рукопожатие и обернулся к нам.

  - А вы думали, я останусь там царствовать и застряну? Не дождётесь!

  - И как тебе понравилось править целой планетой, коллега?

  - Да не правил я!

  - Избавился от этой чести сразу?

  - Почти. Даниель, честное слово - моё почтение! Я не понимаю, как ты в этом не тонешь!

  - Ну, во-первых, мы рождаемся в мире, где такие потоки информации - норма. Во-вторых, привык. В-третьих, говорят, есть такая штука - призвание... а ещё есть такая штука - ложная скромность, которой меня забыл наделить Создатель...

  - Ясно всё с тобой!

  Даниель пригласил нас наконец покинуть космопорт, мы расселись по флайерам и рванули к нему во дворец, - он, по обыкновению, сбежал с работы, и рано или поздно надо было возвращаться.

  - Йаллер, признавайся, когда тебе пришла в голову идея назначить местоблюстителя императором Астлана?

  - В тот момент, когда я его увидел. Он тоже не лидер, но ваши спешно обученные Владеющие Силой своим подчинением придали ему уверенности.

  - Прекрасно, прекрасно...

  - Даниель. Ты что-то задумал.

  - Да! Но это не моя идея.

  - А чья?

  - Понимаешь... ну ладно, давайте высадимся, я тебе всё расскажу подробно.

  - А ребята тебе нужны для моральной поддержки?

  - Вроде того.

  Мы прошли по роскошным широким коридорам. Было немного жаль, что такие интерьеры мало кто видит... впрочем, в Большом дворце тоже есть дни, когда любой может прийти и полюбоваться.

  - Садитесь, - Даниель расположился в кресле и дождался, пока мы последуем приглашению. - Послушай, Йаллер. Ты же знаешь, процесс транслируется...

  Йаллер весело смотрел на стесняющегося и подбирающего слова корреталя Артоса.

  - Можно и поближе к делу.

  - Так вот... в Академии тоже видели твоё выступление. Им понравилось, как ты рассказываешь, как держишься перед аудиторией... словом, они были бы на седьмом небе от счастья, если бы ты согласился вести на историческом факультете курс лекций.

  - Что?!

  - Ты не хочешь?

  - Нет, но...

  Даниель заметно расстроился.

  - Тебя что-то не устраивает?

  - Понимаешь, ваша официальная версия, изложенная в Легендах...

  - Стой! Стой, они не про это! Ты меня напугал. Не делай так больше!

  - Чем? - Йаллер смутился.

  - Легенды - это не история, - разъяснила я. - Это совсем другой предмет, мифологии разных народов. А они хотят с тебя Великое Расселение.

  - Мифологии? - Йаллер немного обиделся. - Но это же действительно было!

  - А никто и не говорит, что этого не было. Вопрос только в том, как это до нас дошло, есть ли материальная культура или остались только устные или письменные источники... кстати, в результате исследований на острове Бессмертных в этот курс внесены поправки, и об этом профессура тоже хочет устроить тебе допрос...

  - А можно я поприсутствую на допросе с другой стороны?

  - И это тебе тоже предстоит, не отвертишься. Ты знаком с нашими учебниками истории?

  - Заглядывал краем глаза, только всё же не охватишь.

  - Ну вот охвати. Можно не всё. Они за прошедшие века и тысячелетия разбаловались, потому как некому было сказать им, в каком именно месте они неправильно складывают мозаику фактов, а где откровенно врут. Теперь пусть отвечают.

  Йаллер доброжелательно улыбнулся.

  - А они уверены, что я не буду выдавать желаемое за действительное и врать в свою пользу?

  - Нет! Это-то им и интересно.

  - Какая прелесть!

  - Так ты согласен?

  - Надо подготовиться. Я же не могу выйти к вашей студенческой братии и сказать: так, ребята, у нас вечер воспоминаний, я буду вам рассказывать всё подряд, может быть, вы найдёте в этом что-то научное.

  - Да не вопрос!

  - Сколько тебе надо на подготовку? - Даниель был менее восторжен.

  - Не знаю, трудно сказать...

  - Отлично, - подытожил Даниель. - Вот тебе номер ректора Академии, договаривайся и приступай. А я приду послушать.

  ***

  - Свидетель Линн даль Соль.

  Линн спустился вниз, произнёс слова клятвы, - в зале ещё шёл гул разговоров, но когда он заговорил о том, что было на Звезде Смерти, всё смолкло... а я взглянула на лорда Эльснера - и уже не могла отвернуться.

  ...Зал суда пропал, сменившись огромным помещением. Я смотрела глазами лорда Эльснера, - нет, Дарта Вейдера, - и знала то, что знал он.

  ...что это его сын стоит по другую сторону трона Императора на борту Звезды Смерти и видит, как имперский флот громит флот повстанцев в последней и решающей битве. Что в душе Линна, как и рассчитывает Император, растёт гнев, ненависть, желание убить, - всё то, что ведёт на Тёмную Сторону. Что именно для этого Император устроил этот грандиозный космический спектакль, ради этого с обеих сторон гибнут люди. Миг - и Линн хватает свой лазерный меч, который вспыхивает зелёным лучом... и скрещивается с его, с красным. Линн едва достаёт ростом до плеча отца, но дерётся он здорово. Сейчас гнев и ненависть сделают его иным, - и бой прекратится. А потом Линн убьёт Императора, и они вместе будут править Галактикой, как отец и сын. Сопротивляться судьбе бесполезно, сын мой.

  - Я не буду драться с тобой, отец.

  Неужели? А я - буду. Потому что в этом зале не должно остаться врагов. Либо ты станешь одним из нас, либо... Либо мне придётся тебя убить. Потому что я обязан повиноваться своему повелителю. И сейчас, на глазах у Императора, нет возможности оставить тебя в живых. Здесь не Беспин, где всё и вся подчинялось только мне.

  - Так у тебя есть сестра-близнец? Твои чувства выдали и её. Оби-Ван был прав, что спрятал её от меня, теперь он проиграл окончательно. Если ты не перейдёшь на Тёмную Сторону, может, это сделает она?

  - Не-ет!

  Линн вырвался из мрака сзади, Вейдер успел блокировать удар. А дальше ему пришлось отступать под бешеным натиском сына, лазерные мечи высекали искры из металлических конструкций, вот Линн загнал его на мостик над шахтой... Дышать становилось всё трудней, - похоже, перегрузка. Но этого не должно быть, эти системы и не на такое рассчитаны!..

  Яростный удар отсёк ему кисть, лазерный меч полетел в пропасть. Он со стоном упал на спину, зелёный смертоносный луч был направлен в горло... В воздухе пахнет горелой изоляцией, - рука давно уже искусственная, боли нет... Остановись, сын, ещё один удар твоего меча, и ты станешь таким, как я!

  Линн с ужасом посмотрел на механическую руку Вейдера, переложил меч из правой руки в левую, - и перевёл взгляд на свою. Биопротез взамен потерянной на Беспине кисти. И чем он теперь лучше Вейдера?..

  - Хорошо, - Император действительно был доволен, даже изобразил нечто вроде аплодисментов. - Ненависть сделала тебя сильнее. А теперь убей своего отца и займи его место рядом со мной!

  И Вейдер понял, что раскрыт. Что таким - не желающим убивать сына - он Императору не нужен. Что Император не зря хотел, чтобы он совершил это: живой Линн был той ниточкой, что вела Эльснера даль Соль обратно. К любви и человечности, которые Император вытравлял в своём ученике всеми доступными способами. И именно убийство отца станет для Линна той чертой, за которой открывается Тёмная Сторона...

  - Нет, - Линн с облегчением выключил меч и отбросил его в сторону. - Ваше величество, вы проиграли. Я - Владеющий Силой, каким был и мой отец до меня.

  На морщинистом лице Императора перемена чувств незаметна.

  - Пусть будет так... Владеющий Силой.

  А в следующее мгновение с кончиков пальцев Императора в Линна ударили ослепительные бело-синие молнии.

  Вейдер встал, - дыхание почти восстановилось. Император поджаривал Линна, получая от этого дикое, звериное удовольствие... и не для того ли растягивал убийство, чтобы устрашить его, Вейдера? А перед тем не он ли помогал мальчику в бою против отца?!

  В зале стены были из металлопластика, эхо подхватывало крики Линна. Здесь не должно остаться врагов.

  И он понял, что это - всё. Что мальчик сейчас умрёт. Умрёт единственный человек, который любит его, - любил, не зная, а узнав, не возненавидел, даже несмотря на Беспин. Умрёт от рук этого старого, как мир, мерзавца, который никогда в жизни не знал, что на свете есть любовь.

  - Отец! Помоги!

  И он решился. Схватил Императора, с лёгкостью поднял над головой, - тот сразу почувствовал, что это смерть. Синие молнии били в шлем, струились по плащу, - Вейдер знал, что сейчас все системы, поддерживающие его жизнь, полетят в Бездну, но ему было всё равно. Главным было то, что в Бездну полетит этот омерзительный сухощавый тип, будь он хоть сто раз руниа. И что после взрыва, обозначившего конец Императора, Линн поднялся с металлического пола, бросился к отцу и оттащил его от края пропасти.

  - Милорд, вам предоставляется слово. Так как вы отказались от официального защитника, то...

  Линн подался вперёд, я вцепилась в его рукав.

  - Спокойно, - сквозь зубы сказал Йаллер. - Держись. Почти всё.

  Милорд поднялся и шагнул туда, где до него стояли свидетели. Отсюда было хорошо видно и судей, и нас... он не смотрел в нашу сторону, он и так всё знал, а взгляды... взгляды могли бы помешать. Никто не должен видеть, как он смотрит на сына. На глазах у всех... Император знал, что это и есть его слабость... а слабость ли? теперь уже неважно. Никто не должен видеть.

  - Господа, я ждал суда с тех пор, как Раина Сойтар вернула меня к жизни. Я знал, что рано или поздно он произойдёт.

  Он помолчал.

  - Я не стану оправдываться и заявлять, что невиновен. Это было бы ложью. Я - на тот момент Дарт Вейдер - прекрасно отдавал себе отчёт в своих действиях, знал, что и зачем делал. Если вы вынесете мне смертный приговор, в какой-то мере это будет справедливо, - но лишь в очень небольшой. Моя смерть - это смерть одного человека. Одного за тысячи - это даже не исполнение закона кровной мести. Это ничто. Моя смерть никого не воскресит, не вернёт никому покой и не исправит того, что ещё можно исправить. Моя смерть всего лишь уберёт неудобного и опасного человека, а заодно выбьет у Галактики из-под ног зарождающуюся опору в Силовых делах. Галактика оправится от страха перед Силой, порождённого волей Императора, столкнётся с открывающимися возможностями, не справится с ними благодаря тому же Императору, вытравлявшему саму систему знаний и умений, - и без этой опоры погрузится в хаос. Спросите у жителей Астлана - планеты, вокруг которой сейчас идёт самая ожесточённая из нынешних схваток, - действительно ли этот хаос существует, или я выдумал эту угрозу ради спасения собственной жизни. Вы хотите справедливости, хотите наказания, - так вот: смерть для меня была бы если не счастьем, то избавлением от необходимости взглянуть в лицо своим преступлениям. Избавлением от необходимости строить порядок на руинах, сотворённых Империей. Не порядок на ваших планетах, - нет, с этим вы справитесь без меня, - но систему Силовой безопасности, которая существовала до воцарения Императора и действовала до тех пор, пока он её не разрушил, - а я не помог завершить разрушение. Если вы хотите справедливости - оставьте меня в живых. Вы провели передо мной череду свидетелей, - живым я постоянно буду знать о них, встречаться с последствиями своих деяний, помнить - и пытаться сделать хоть что-то. Возможно, для них. Скорее - нет: для того, чтобы жизнь Галактики стала лучше вопреки тому, что я совершил когда-то. Думаю, стоит напомнить, что в числе тех, кто выступал здесь свидетелями, есть и мои дети.

  Он снова замолчал.

  - Я прошу суд взвесить все аргументы и вынести решение на благо Галактики.

  Он коротко поклонился, развернулся и пошёл прочь. Я вдруг осознала, что намертво вцепилась в подлокотники... и что больше всего боюсь реакции зала. Казалось, стоит раздаться хоть одному крику ненависти - и я сорвусь, потому что случится непоправимое... остаётся надеяться только на охрану, ведь как-то же они сумели добиться того, чтобы за всё время процесса в зале ничего не произошло, неужели сейчас, в последний момент... Через секунду до меня дошло: это - не моё, это чувства Линна, и да, вот так ясно и жутко я всё слышу, и одно дело просто слышать, когда тебе безразлично, а совсем другое - когда ощущаешь как своё и начинаешь сходить с ума от невозможности помочь...

  Я очнулась от шума - и оттого, что прямо передо мной возникли яркие глаза Линна.

  - Суд удаляется совещаться и выносить приговор. Ты совсем бледная, пойдём на воздух. Нельзя же так...

  Я попыталась улыбнуться: кто б говорил про бледность, на нём самом лица нет. В коридоре через большие окна светило солнце, после искусственного света в зале так странно было видеть - другой, живой, подлинный, неподдельный... Охрана оцепила часть коридора, не пропускала никого в сторону нашей ложи. Видно, Даниель распорядился и был прав: нечего, слишком много есть бездельников, для которых чужая боль, тревога, чужие эмоции - всего лишь развлечение... перебьются.

  Вскоре подошёл Даниель, увёл нас в комнаты для свидетелей, следом пришёл Йаллер, хотел было успокоить Линна с помощью Силы, но тот отказался: нет, не надо, сам справлюсь. Даниель налил воды, я выпила, и в мире стало немного комфортнее... хоть немного. Возвращаться к залу суда даже мыслями было страшно. Даниель был серьёзен.

  - Послушайте, у меня есть к вам просьба, ко всем троим. Даже, пожалуй, к четверым, Мандис тоже Владеющий Силой...

  Линн насторожился.

  - Не доверяют? Думают, что мы будем подслушивать и давить?

  - Да. И это не мнение судей, они более-менее спокойны - знают, что вы ничего не делаете. Но с общественностью спорить сложнее. Сами понимаете, - толпа.

  Он горько усмехнулся: это больше всего походило на проигрыш. Йаллер хотел было возмутиться, но Линн остановил его жестом.

  - И что же нам делать?

  - Уехать. Совещание будет долгим. На вынесение приговора вернётесь.

  - Если будет кому выносить...

  - Линн! Ты считаешь, что в твоё отсутствие моя служба безопасности развалится? Ты всерьёз полагаешь, что это ты ею руководишь?

  - Нет, ну что ты, - Линн слабо улыбнулся. - А отца они не боятся? Он же тоже может подслушивать и влиять.

  - Нет. Он сдался добровольно, вины своей не отрицает, принцесса Лейя Органа-Вайкири подтвердила, что он не пытался заставить её дать показания в свою пользу.

  - Ну хорошо... а твоя общественность не в курсе, что Йаллер "смотрел вдаль" с другой планеты и помогал в поисках?

  - Нет. И хорошо. По-моему, вам и так достаточно того уровня страха перед Владеющими Силой, который имеется в мире.

  Даниель помолчал.

  - Признаться, мне было бы легче, если бы я был уверен, что...

  - Тайна совещания - закон? - уточнил Йаллер.

  - Да.

  - Я не буду "смотреть вдаль", - негромко сказал он. - Я не знаю, достаточно ли тебе будет моего слова, или надо принести клятву...

  - Мне - достаточно слова, - быстро ответил Даниель. - А о твоём умении никто, кроме меня, не узнает.

  ***

  Мы улетали открыто, это - видели, знали... и молчали. Улетали трое в чёрном, - двое в форме космофлота и один в гражданском, и ещё боруг Мандис, провожавший камеры зубастой улыбкой. Улетали Владеющие Силой - и никто не знал, куда.

  Никто из нас не проговорился.

  Он стиснул руки, невидящими глазами глядя куда-то вдаль. Тариэль пыталась его успокоить, гладила длинные густые чёрные пряди, - не бывает у элиа таких волос, тем более - у людей... Люди. Прилетели, рассказали, что нашли остров Бессмертных. Лучше бы они этого не делали, - теперь прошлое опять встало перед ним во весь рост...

  - Йаллер!

  - Ты знаешь моё настоящее имя.

  - Ну хорошо, хорошо... Ты улетишь за ними следом?

  - Нет. Я не знаю. Я не знаю!

  - Но...

  Он выскочил из дома - в ночь. Одинокий дом в лесной чаще, над головой - мириады звёзд. Кулаки - к небу:

  - Я что-нибудь придумаю. Я найду способ. Я не знал, как найти тебя, - теперь знаю... Я приду!

  И - в отчаянии - упасть в пожухлую листву. Какой способ, о чём тут можно думать, разве ж хватит сил...

  Рассвет застал его там же, возле дома. Чей-то голос - чья-то мысль - осторожно стучался, звал...

  "Йаллер?"

  Один из тех, кто прилетал. Из тех, кто - нашёл.

  "Да, Линн?"

  "Послушай. Только, пожалуйста... А, что толку говорить... В общем, мы его освободили."

  "Как?! Где он?"

  Шок. Молния, пронизывающая насквозь. Столько тысяч лет - уже не ждать и не надеяться. Так и не смириться. Продолжать жить. И вдруг - услышать такое.

  "Сейчас Раина везёт его к тебе. Она гений, она сделала всё, что смогла. Но всё равно нужна твоя помощь."

  "Ещё бы, - сквозь зубы. - После того, что с ним сделали..."

  "Они прилетят ближе к вашему вечеру."

  ...а сейчас рассвет. Как долго!..

  Он рванулся - куда глаза глядят. В горы. На простор. Надо собраться с силами. Надо... Солнце сияет, как будто никогда раньше этого не делало и дорвалось. Свободен!

  ...Он сходил с ума от ожидания. Тени застыли и не двигались, солнце зависло где-то над головой...

  Заклятые горы. Так - не легче. Но лучше здесь...

  ...Звёздолёт прилетел раньше, чем на землю надвинулась ночь.

  Космодром. Он бросился туда, в металлические коридоры. Можно было бы - прямо к кораблю, но он замер, уцепившись за стенку: внезапно закружилась голова.

  Раина вышла первой. Увидев Йаллера, улыбнулась, - но улыбка тут же пропала. А потом...

  Он ожидал чего угодно. Что Скарвина привезут - в беспамятстве, таким, каким его отправили в вечное заточение, что придётся со страшными усилиями возвращать его обратно в жизнь...

  Чёрные волосы. Почти прежняя лёгкая походка. Только тонкий шрам, пересекающий левую бровь, - и всё. И - те же сияющие глаза, как тогда, давно, до того, как после первой войны они стали чёрными от горя.

  Он сделал два шага вперёд - и опустился перед ним на металлический пол. Не осознавая, что так уже было.

  И - прежний жест, от которого захолонуло сердце: протянутая к нему узкая рука.

  Кажется, он срывающимся голосом что-то говорил про свободу и вечность, про то, что никогда больше его не оставит, про тысячи лет беспросветности и ужаса...

  Кажется.

  Он очнулся оттого, что острая боль пронзила руку, и понял, что рыдает, уткнувшись Скарвину в плечо.

  - Ничего, ничего, сейчас он успокоится, - убирая инъектор, ответила Раина на встревоженный взгляд Скарвина. - Ему тяжелее всех пришлось... Пожалуйста, пойдёмте. Я отвезу вас обоих домой.

  На планете боругов грохотала и выла буря вернувшейся жизни. Здесь пока не было места для тех, кто мог ходить по земле, кому нужны были тысячи условий для того, чтобы не погибнуть... для людей. В вихрях бури, в чёрных грозовых тучах мгновениями становилось слепяще-светло от молний, и - то ли почудилось, то ли правда: привиделся чей-то силуэт.

  Скарвин наслаждался силой и мощью творения.

  Йаллер вывел нас точно к нему.

  Мандис, прищурившись, наблюдал за бешенством стихии.

  - А это действительно надо? Он же намеренно вызывает грозы, верно?

  - Верно, - проговорил Йаллер. Взгляд его был острым и пронзительным. - Начал с вулканов, мы сейчас пролетаем мимо...

  Мы летели над пропастями и глубочайшими провалами ущелий, доходившими, казалось, до центра земли, - только казалось, да, и спохватываешься, чтобы не позволить какому-то совершенно первобытному страху выползти из дальних углов души, о которых ты даже не подозревал. Чёрные скалы, пролетаешь близко - острые грани в свете молний вспыхивают мириадами искр, чтобы тут же погаснуть... а где-то вдали бурно пенятся реки, широкие, стремительные, не такие, как на давно обжитых, устоявшихся, мирных планетах...

  - А зачем? Он точно знает, что делает?

  - Точно, - Йаллер улыбнулся и на мгновение тоже стал опасным и безгранично могучим, как стихия. - Ему же не впервой... правда, впервые ему никто не мешает. Наконец-то.

  Мандис покачал головой.

  - А ты так тоже можешь?

  - Не знаю, не пробовал.

  - А хочется?

  Йаллер удивлённо обернулся на него.

  - Честно говоря, я никогда не думал о том, чтобы взять на себя ответственность за целую планету.

  - Ага, - весело отозвался Линн. - Только чуть-чуть прикоснулся к Астлану - и сразу на попятный.

  - Не моё, - миролюбиво согласился Йаллер.

  Звездолёт пронёсся мимо горной цепи, вершины которой скрывались во мраке туч, потом чёрная пелена разлетелась, - миновала, - и в глаза ударило солнце. Мандис охнул.

  - Небо... здесь никогда не было голубого неба, мы всегда жили под серыми тучами... всегда.

  Линн с тревогой глянул на него.

  - Послушай. Я понимаю, боруги не будут сильно счастливы, если им вместо планеты, с которой они улетели, представят нечто совсем непохожее, но... ведь она же умирала. Её нельзя привести к прежнему состоянию, это - болезнь. Она должна жить полной жизнью.

  - А может, внешне что-то подправить в сторону их воспоминаний? - осторожно предложила я. - Хотя жалко, он же так старался...

  - А вы уверены, что все эти процессы завершатся на протяжении жизни нынешнего поколения? Это убить легко, а попробуй восстанови...

  - Не знаю, - признался Йаллер. - Не ко мне вопрос, прилетим - спросишь...

  - Спрошу, - согласился Мандис. - Я-то не против, я больше шатался по другим местам, чем жил дома, и по мне - нормально. А вот остальные могут быть и не согласны. Правда, сейчас они на Свейзе, а там тоже небеса не такие...

  - Прямо и вниз, - Йаллер резко вскинул руку, и я увидела, куда лететь.

  Прямо и вниз - путь вёл на простор, и, снизившись над равниной, можно было разглядеть серо-зеленоватые мелкие травы. Всё же чего-то не хватало, и наконец сообразилось: деревьев. Ничего, когда-нибудь будут... как раз это не делается за год...

  База измирантов находилась на месте бывшего города, - жуткие, высоченные коробки многоэтажек, в ярком солнечном свете выглядевшие особенно тоскливо. Теперь город накрыли огромным куполом, и под ним можно было дышать. "Скиталец" сел вне купола, - там было несколько посадочных площадок, рядом садился гигантский транспортник, медленно и величественно, а мы проскочили на свою стоянку, и всё, даже как-то несолидно получилось. Над звездолётом сомкнулись створки, мы подождали, - диспетчер разрешил выходить. Коридоры и подземные переходы без окон давили, но всё же здесь чувствовалась жизнь - азартная, кипучая, стремящаяся к большой цели и оттого радостная... для всех, кто здесь был.

  Скарвин встречал нас, стоял за спиной измирантов, - я так и не могла привыкнуть к этим негуманоидам, эльреи были как-то эстетичнее, что ли... С Линном они здоровались приветливо, но холодно, то ли и правда неприязнь к людям в принципе непреодолима после стольких веков бедствий, то ли и вовсе ждать от них каких-то эмоций, похожих на человеческие, - ошибка... А потом они проводили нас туда, где когда-то жили боруги, и распрощались: дел было много. Скарвин остался. Мне упорно казалось: он специально делает так, чтобы измиранты его не замечали вовсе. Хотя нет, не может быть, если совсем не одарён Силой, то она и действовать на такое существо не может... привыкли?

  - Давно не виделись, - улыбнулся он, и в мире стало светло и ясно.

  - Давно, - эхом отозвался Линн. - Будешь надо мной смеяться, но я думал, что для того, чтобы стать душой планеты, надо как-то... внутрь неё залезть, что ли... а ты всё в облаках витаешь...

  - Витаю, - кивнул Скарвин. - Всё оказалось не так просто. Я тут, как бы сказать, только исполняющий обязанности души.

  - Это как? - тревожно спросил Йаллер.

  - Я думал, что буду привязан к планете, но, видно, что-то во мне самом очень сопротивляется такому: один раз уже было, - хватит...

  - Нездоровый образ жизни? - подсказала я.

  - Что-то вроде этого.

  - И как? Планета будет без души?

  - Нет. Пока что тут - я. Если продолжать аналогию с людьми, то сейчас идёт лечение тела... не создание, конечно...

  Он запутался в аналогиях и снова улыбнулся. Йаллер следил за ним - напряжённо, переживая за каждое слово и волнуясь.

  - А зачем тебе столько извержений? - с интересом спросил Мандис. - Здесь их не было никогда. Что это даёт?

  Скарвин протянул руку и раскрыл ладонь. В первый момент на ней, казалось, ничего не было, а потом - обнаружилось, что на ней песок, крупный, густой и почти сияющий, в воздухе закружился маленький смерч, на миг полыхнуло, мы зажмурились... а когда открыли глаза, вместо песка был небольшой прозрачный камень, чёрный с отливом в желтизну. Мандис одобрительно улыбнулся.

  - И что это?

  - Ты же Владеющий Силой. Не чувствуешь?

  Мандис напрягся.

  - Концентрация Силы?

  - Да.

  - Жёлтый кристалл и пещеры Мельвина, - сказали мы с Линном одновременно, переглянулись и улыбнулись.

  Скарвин мгновение соображал, что мы имеем ввиду, потом кивнул.

  - Да. Кристаллы, минералы - концентрирующие Силу. Притягивающие её. Их не было, они рассыпались, всё ушло в песок... и не могло уже удержать душу... Мне это не надо, я со стороны. Восстановить здесь концентрацию Силы значит - вернуть жизнь. Я понимаю, сейчас ещё трудно почувствовать разницу...

  - Нет, - вдруг сказал Линн. - Жизнь... она уже - есть.

  - Я думала, она есть просто как стремление, как эмоции...

  - Не только. И, Мандис, - не "никогда". Когда-то очень давно они были, разумеется, не на вашей памяти...

  Линн заметно погрустнел.

  - Что же, любая планета может вот так умереть?

  - Не обязательно. Но вот с этой - так случилось. Не печалься... Скажите, что вы собираетесь делать?

  - Ну уж точно не сидеть в этом бывшем городе!

  - Тогда, - он широким жестом вскинул руку, - летите за мной. К ночи вернётесь: я охраняю этот город, вся остальная земля меняется ежечасно, и посадить ваши звёздные корабли больше негде.

  Скарвин направился к стене. Мандис вдруг осознал, что других городов на планете нет.

  - А измиранты? - вдогонку спросила я. - Они догадываются о том, почему только здесь можно держать базу?

  - Нет, зачем, - он усмехнулся. - Они заняты другим.

  - Постой! - Мандис шагнул к нему, и он остановился, обернулся. - Это... надолго? Ну, твоя работа? Ведь пока земля не успокоится, заниматься растительностью и прочей живностью бесполезно, ты только что-то воткнул, как оно раз - и погорело под очередным вулканом...

  Скарвин улыбнулся.

  - Я стараюсь делать быстрее.

  - Примерно так же, как мне новую руку за полгода вырастили? - уточнил Линн.

  - Вроде того. Так вы летите или будете отдыхать?

  Мы пообедали в бывшем городе. Облик Скарвина вдруг на глазах стал изменяться, - не внешне, просто ощущение Силы нагнеталось, потом он шагнул к стене - и прошёл сквозь неё. Мандис ошеломлённо заморгал.

  - Он что... нематериален?

  - Да, - отозвался Йаллер. - Изначально все руниа нематериальны, часть из них приняли материальный вид и отправились создавать людей. А остальные так и до сих пор живут...

  Он остался на стоянке, подождал, пока мы поднимемся на борт, пока створки в потолке раскроются, потом несколько мгновений постоял, закрыв глаза и часто-часто дыша: перестраивался на другой состав воздуха. Подумалось: ну да, всё верно, он же шагал через Переходы в неизвестность, научился дышать там, где человек погиб бы сразу... Странный силуэт, похожий на огромную чёрную птицу, рванулся в небо, опережая нас, звездолёт поднялся в небо следом, и я потеряла Йаллера из виду: стоило только уйти из пределов охраняемого города, как мы попали в тучи, и он слился с ними.

  - Почему ж он на Артосе не летает своим ходом? - удивился Линн. - Наши-то ему служебный флайер выдали, как всем в Центре, а ему, оказывается, и не надо!

  - Может, не хочет народ пугать. Он же не любитель привлекать к себе внимание...

  ...Мы летели над гигантским - в полконтинента - водопадом, над выступившей пропастью, в которую срывались массы воды - сверкающей в отсветах близкого вулкана, а выше водопада отливающая алым вода казалась тяжёлой и плотной, как будто по ней и правда можно было идти... А совсем рядом в возносящихся на немыслимую высоту тучах грохотал гром, и всё озарялось молниями - ветвистыми, гордыми своей красотой... и умирающими через мгновение. Мы летели над серо-багровыми потоками лавы, застывающими в волнах новых морей и рождающими новые острова. Мы летели над бурями и вихрями, и Мандис восторженно ругался на своём языке и просил включить запись с внешних камер, проецирующих всю эту красоту на обзорные экраны, чтобы это - осталось, чтобы было не только для нас, каким-то чудом судьбы занесённых на возрождающуюся планету. Подумалось: а ведь Севийяр придёт в восторг от этих кадров, затеребит Йаллера вопросами о том, как это всё делалось с помощью Силы, и будет страшно жалеть, что его не было с нами... Линн улыбался: он-то думал, что без его отца никакой работы Центра не будет, а работа сама нас нагнала и развернулась во весь рост...

  Вечером - нашим вечером, привычным, в том месте, где был бывший город, ночь наступала намного раньше, - Йаллер не вернулся, остался со Скарвином: улыбнулся и сказал, что ему есть чему поучиться. Мы ночевали в высотке, приведённой измирантами в жилой вид, на высоком этаже, - привыкли, без простора душе чего-то не хватало, и зарываться в подземные этажи или вовсе ночевать в каютах "Скитальца" не хотелось. Мандис всю ночь напролёт рассказывал, - воспоминаний о родной планете у него оказалось не так много, но сейчас они нахлынули, и было невозможно остаться наедине с собой. Жизнь вырвалась из тесноты Кер-Сериндата, из замкнутого круга одного и того же маршрута от дома до Академии и здания суда, и жизнь эта властно притягивала к себе. А по куполу, которым был накрыт мёртвый город, барабанил дождь...

  Наутро Йаллер позвал Линна мысленно, спросил, не звонили ли с Артоса. Узнав, что - нет, позвал снова на простор.

  Мандис попросил долететь до того места, где когда-то был его город. Я понимала его: когда-то сама точно так же вернулась в свой бывший дом - чтобы увидеть, что там больше ничего нет. Чтобы принять правду - и уйти дальше.

  Он не знал, как искать его город, - карты, сделанные боругами, не сохранились, а съёмки имперских военных двадцатилетней давности нам были недоступны. Оставалось только положиться на то, что Скарвин не успел слишком радикально поменять очертания материков, и по каким-то общим приметам Мандис что-нибудь отыщет. От базы измирантов надо было улетать далеко, за океан, поначалу я сильно сомневалась, что мы вообще обнаружим там хотя бы намёк на города, но "Скиталец" пересёк береговую линию, и внизу показались остатки каких-то построек. Мандис долго хмурился, рассматривал появляющиеся на экране пейзажи, попросил уменьшить масштаб, потом повернуть направо, налево, к северу... когда мы с Линном уже уверились в том, что боруг заблудился окончательно, тот вдруг ткнул пальцем в экран.

  - Сюда. Спускаемся.

  Внизу не было ничего особо примечательного, выходить из корабля всё равно было нельзя... и "Скиталец" просто сел на бурую землю, с которой уже давно всё сдул пронизывающий вечный ветер. Вокруг не было даже намёка на высотки, привычные боругам, только земля была изрезана оврагами, я хотела было спросить Мандиса, куда он нас привёз, но осеклась: жёлтые глаза не отрывались от обзорных экранов. Он закрылся, мысли его уловить было невозможно, чувства - тоже, и мы сидели в молчании, как на кладбище... впрочем, почему - как...

  - Переход, через который я уходил, не так далеко, - наконец сказал Мандис. - Хотя, может быть, с тех пор он уже закрылся. Жизнь Переходов непостижима.

  ...а потом мы вернулись, и я вдруг заметила, как Линн невидящими глазами смотрит куда-то в пространство.

  - Ты что?

  - Да так, - ему пришлось приложить усилия, чтобы вернуться в реальность. - Подумалось: как он там один?..

  - Ну, не один, - я опустилась рядом с ним. - Всё-таки там Даниель.

  ***

   Даниель внезапно обнаружил, что настала тишина, что - всё, уже всё возможное сделано, и осталось только дождаться приговора. Он слетал к Севийяру в далёкий южный город, где был его дом, и откуда тот ездил на работу в Академию, они вместе вдохновенно поругали Линна, который остановил так надолго работу Центра, признали, что в общем и в целом всё-таки в этом решении что-то есть, хотя разумным его счесть нельзя... а затем наступил вечер, и надо было возвращаться. Даниеля ждала Ида, сегодняшний вечер был - её, и когда вдруг Даниель услышал телепатический голос лорда Эльснера, это было совсем невовремя. Он что-то невнятно ответил, но этого оказалось недостаточно.

  "Что?" - не понял лорд Эльснер.

  "Извините, - Даниель постарался выражаться более членораздельно. - Можно вы меня позовёте через час? А лучше через два..."

  Ответа Даниель не дождался. Мелькнула мысль, что с лордом Эльснером что-то не так, но Раина ничего тревожного не сообщала, начальство базы тоже молчало, и... наверное, не стоит портить вечер.

  Когда лорд Эльснер не появился ни через час, ни через два, ни позже, Даниель с запоздалым чувством вины подумал, что, наверное, был слишком резким... или сухим... и что лорд Эльснер сейчас, когда сын уехал, остался в одиночестве ждать решения своей участи, что он уже не может ничего сделать, и наверняка ничего особенного ему не надо, просто - поддержки и каких-то простых слов со стороны...

  Он набрал номер начальника базы и попросил пригласить лорда Эльснера - вопреки тому, что наступила ночь. Ожидание затягивалось, потом раздались стремительные шаги, и лорд Эльснер появился на экране, - напряжённый, нахмурившийся и бледный. Даниель вздохнул и понял, что был прав.

  - Добрый вечер, извините, что задержался...

  - Задержался. Был занят, - в голосе Эльснера прорезались знакомые металлические нотки, от которых когда-то у Даниеля застывала кровь в жилах. - От них ничего нет?

  - Нет, но...

  - Там возмущения Силы, вызванные руниа, который стал причиной большинства известных нам бедствий. Вы понимаете, что там может случиться? И не докричишься, даже почувствовать - трудно. А он, видите ли, занят. Наверное, есть дела поважнее.

  Даниель вежливо улыбнулся, но взгляд его стал стальным.

  - Лорд Эльснер, вы предлагаете открутить время назад и оставить их на Артосе? Или, может быть, вернуть, - чтобы все усилия по созданию общественного мнения в вашу пользу пошли прахом? Или отправить их на какой-нибудь курорт, где проще простого организовать провокацию - для давления на нас же, на вас, на судей? Вы знаете, чего мне стоило убедить Галактический Союз проводить процесс на Артосе, а не где-то ещё?

  - Нет. Но...

  - Я знаю, что нет. И не собираюсь сообщать цену. Конечно, для вас не составит труда при встрече оглушить меня с помощью Силы и под препаратом покойного доктора Сойтара получить ответы на все вопросы...

  Он замолчал, хотя лорд Эльснер не собирался его прерывать.

  - Я понимаю, что вам тяжело, - голос Даниеля стал мягче. - Но осталось немного. Я бы не хотел лишний раз звонить Линну, не имея возможности сообщить, что вынесение приговора совершилось, это было бы для него лишней нервотрёпкой...

  - Да.

  - ...но если вы будете настаивать, я выйду на связь.

  Лорд Эльснер кивнул. Сдвинутые брови разгладились.

  - Завтра, - попросил он. - Если они и тогда не вынесут приговор, - всё же свяжитесь с ним.

  - Хорошо.

  Даниель попрощался, откинулся на спинку кресла и долго смотрел на опустевший экран. Завтра. Может быть, это предчувствие Владеющего Силой?..

  ***

  Даниель появился на экране на следующий день и, нахмурясь, попросил вернуться.

  - А приговор? - быстро спросил Линн.

  - Оглашение назначено на завтра.

  - Тогда почему сейчас?

  Даниель явно что-то недоговаривал, и от этого становилось нехорошо на душе.

  - Прилетайте. Объясню. Встретимся в Академии.

  Линн кивнул и медленно выключил связь. Что-то было не так.

  - Лучше бы он сказал, честное слово, - всердцах заметила я. - Никогда не думала, что он любитель вот так "заботиться"...

  - Да не любитель он, - Линн махнул рукой. - Может, ему ещё не всё ясно. Может, он надеется на эти несколько часов полёта, чтобы что-то прояснить.

  Йаллер с неохотой вернулся на "Скиталец", и мы вылетели.

  В Академии перед нами разложили несколько почти одинаковых рисунков, явно сделанных теми, кто не слишком был привычен к такой работе. На них была одна и та же фигура - неявная, больше похожая на призрак, и только руки почти на всех были до ужаса отчётливы - длинные пальцы, живые, на мгновение казалось, что ты видишь, как они движутся... и от этого брала жуть.

  - Что это? - тихо спросил Линн.

  - Народ в долине у моря говорит с мёртвыми, - отчеканила Сэнди Адамсон. - Вчера утром все принимавшие участие в обряде увидели одно и то же, а не своих предков. Началась паника. Когда она немного улеглась, мы смогли опросить их.

  - То есть это результаты опроса, - уточнила я. - А что же они сами говорят? Опознали этого субъекта?

  - Говорят, что увидели кого-то из богов.

  - Руниа, - в один голос сказали мы втроём.

  Йаллер побледнел. Тан Севийяр переглянулся с коллегами.

  - Вы хоть с отцом посоветовались? - спросил Линн.

  - Да, в первую очередь, - степенно отозвался один из учёных. Не так давно я звала его на свой экзамен, когда Сэнди Адамсон вдруг вздумала гонять меня по всему курсу, и у меня появилось жгучее подозрение, что она меня завалит. Ничего, разобрались...

  - И что?

  - Он не опознал это существо. Более того, он сказал, что не почувствовал никакого появления на Артосе одарённых Силой.

  - И этому, разумеется, никто не поверил, - с досадой докончил Линн.

  Учёный развёл руками.

  - Согласитесь, он ведь только человек. А если этот руниа скрывался?

  - Нелогично. Если он скрывался, то зачем устраивать такое явление в долине?

  - Это видение, - волнуясь, проговорил Йаллер. - Они видели что-то другое. Кого-то другого.

  Линн бросил на Йаллера тревожный взгляд. Один из учёных подался вперёд.

  - Послушайте, Линн, коллеги, это всё весьма рискованно. Я понимаю, господин корреталь наверняка был бы против, я понимаю стремление к гласности и справедливости, но у нас нет времени устраивать суд...

  - Над кем? - Йаллер вскинул глаза.

  - ...опасность слишком велика, а потому мы должны сами приговорить его к вечному заточению в любой Силовой аномалии и поручить Йаллеру как представителю руниа среди людей исполнить этот приговор.

  Мне показалось, что от взгляда Йаллера бедный учёный сейчас рухнет с кресла, но это почему-то не произошло.

  - Вы с ума сошли!

  Йаллер обернулся к нам, смотреть на него было страшно и жалко одновременно.

  - Кариаки, да объясни же им! Чтобы я сам?!.

  - Йаллер, подожди. Я вовсе не против того, чтобы его изолировать, но...

  Он вскочил, от его внезапно вспыхнувшего ненавистью взгляда меня пронзил ужас, от этого не было спасенья, он сам стал - ожившей смертью, он был слишком близко, я хотела крикнуть, но не могла... и поняла, что уже и не смогу: голос пропал. Линн бросился между Йаллером и мной, руниа вскинул руку - и Линна отшвырнуло, он ударился спиной о кресло и затих.

  Я сползла на пол, к нему, руки тряслись и не слушались. Линн. Йаллер свихнулся. Пошёл бить по своим. Линн! Да скажи хоть что-нибудь...

  - Стой, - донёсся стальной голос Даниеля. - Речь об Императоре, Йаллер.

  - Что?

  - Йаллер, речь об Императоре, - Даниель стоял перед ним, безоружный, не умеющий владеть Силой и очень спокойный. - У тебя в голове только один руниа, а у людей, особенно сейчас, - другой. Речь об Императоре. Это его увидели учёные в рисунках из долины. Что ты творишь?!

  Тишина давила, звенела и требовала выхода - хоть какого-то. Севийяр сидел ни жив ни мёртв.

  - Об Императоре? - слабо повторил Йаллер. - Не о...

  - Замолчи, - Даниель понял, что Йаллер сейчас выдаст тайну - ту, которую причастные к ней хранили уже больше года, тайну о том, что Скарвин жив. - Ты ударил Линна. Ты понимаешь, что сейчас с Милордом? Ты уверен, что он не разнёс сейчас пол-Кер-Сериндата и не мчится сюда? Молчи. Я позвоню Рейлеху.

  Линн наконец сумел подняться. Увидел, что я не могу говорить, - лицо исказилось. Прикрыл глаза: видимо, говорил с отцом. Подал мне руку, я встала, он не отпустил - продолжал обнимать, как будто это могло меня защитить.

  - Что там? - Тан Севийяр наконец ожил и осмелился задать вопрос. Его коллеги с надеждой смотрели на Даниеля.

  Даниель закончил разговор.

  - Он вышиб дверь и расшвырял охрану. Потом его остановили выстрелом из парализатора. Двумя.

  - Как же он не...

  - Он человек, а не бомба, которая уничтожает всё в радиусе своего действия, - объяснил Линн. - У него направленное воздействие, а охранников было слишком много.

  - Никого не убил?

  - Он лорд Эльснер даль Соль, - Линн стремительно обернулся к спросившему. - Реакция Дарта Вейдера была бы именно - убивать. Но тогда он бы и не бросился мне на помощь.

  В белом зале висело томительное ожидание. Йаллер ни на кого не смотрел. Линн коротко глянул на рисунки на столе.

  - Прошу всех садиться, мы ещё ничего не решили, - сказал он, и Йаллер, мгновение помедлив, последовал его приглашению. Мне было не по себе оттого, что наши кресла рядом, но нужно было преодолеть себя и сесть на своё место. Страх... опять - страх. Не подлый и исподтишка вылезающий из глубин души, а явный, обоснованный... подкреплённый реальностью. С ним справиться сложнее...

  - И верни ей речь, пожалуйста, - Линн бросил на Йаллера яростный взгляд. Тот кивнул.

  Линн придвинул кресло поближе. Я глубоко вздохнула. Какая же давящая тут тишина...

  - Итак, - я взяла рисунки и постаралась говорить спокойно. - Повторюсь, я не против того, чтобы изолировать этого руниа в какой-либо Силовой аномалии, но к этому имеется ряд препятствий.

  Голос вроде бы слушался и не дрожал. Линн накрыл мою ладонь своей, я чуть улыбнулась ему.

  - Во-первых, я склонна верить лорду Эльснеру в том, что никто из одарённых Силой на Артосе не появлялся, хотя, конечно, остаётся вариант, что Император сейчас стал привидением, которое даже он не может почувствовать. Во-вторых, против воли Йаллера вы не сможете заставить его что-то сделать. Он никому не подчиняется, он с нами, как и во времена Великого Расселения, по доброй воле и делает лишь то, на что согласен сам. Я не знаю в полной мере, что заставило его тогда покинуть людей. Только ли то, что люди научились сами путешествовать через Переходы, или же ему создали после смерти Ма-Истри такие условия, что оставалось либо отстаивать себя, либо уходить. Я подозреваю второе. И, вероятнее всего, он, зная свои реальные возможности, ушёл, - в общем, спасая людей от себя.

  Даниель глубоко вздохнул.

  - Что касается этого привидения, то всё, что можно было выяснить неспециалистам и специалистам на расстоянии, уже известно. Нужно приехать туда, пройти по Следам, насколько это возможно вблизи жёлтого кристалла, пообщаться со жрецом и восстановить полную картину.

  - Там новый жрец, - вполголоса сообщила Сэнди Адамсон. - Прежний умер.

  - Сам?

  - А вы как думаете?

  - Меня интересуют факты, а не мысли.

  - Выясним на месте, раз госпожа Адамсон не знает, - прервал Линн. - Йаллер, я думаю, не имеет смысла тянуть и чего-то ждать, вылетаем. До оглашения приговора ещё много времени.

  Йаллер поднялся одновременно с нами и по-прежнему ни на кого не смотрел. Даниель улыбнулся, попрощался и остался с учёными. Подумалось: наверное, будет убеждать их не предавать огласке йаллерову выходку, поскольку такая дурная слава Центру не нужна и подорвёт едва намечающееся доверие к Владеющим Силой.

  - Как тебе вообще такое в голову пришло? - устало спросил Линн по дороге к стоянке флайеров. - Нет, я просто поражаюсь! Чтобы мы сами вытащили Скарвина из стенки защитного купола, а потом так легко согласились на то, чтобы запихнуть его обратно? Да ещё и на то, чтобы поручить это тебе? Ты настолько не веришь никому, что так запросто нас записал во враги?

  Йаллер шагал впереди и умерил скорость. При его росте это было сложновато.

  - Линн, вы уже однажды инсценировали его гибель, почему бы не сделать это во второй раз... но я не слышал вранья, это было сказано искренне... и я сорвался. Простите.

  - Ты сумасшедший, - вздохнул Линн и сел на место пилота. - Всё, я больше не хочу об этом ни слышать, ни думать. Завтра, между прочим, оглашение приговора.

  Он поднял машину в воздух и взял курс к морю.

  - Ты отца успокоил?

  - Да.

  Внизу промелькнул и исчез Кер-Серинат, раскинулась до горизонта снежная земля. Зима. Зима за бортом, зима в душе. И Линн даже не пустил вести флайер, - понимает... Закрыться - "защитой Йаллера". Того же Йаллера. Защита. Смешно... он всё равно слышит... наверное. И даже если - когда - я чему-то научусь, против руниа это будет всё равно что переть на истребитель с луком и стрелами. Руниа. А если он в следующий раз ударит посильнее? А кто может уверить, что следующего раза не будет? Втемяшится что-то в башку, и поминай как звали... Линн как-то всё же сумел это всё отставить, даже завидно, потому что самой - не удаётся. Йаллер. Как будто не он прилетал за мной в здание суда. Как будто не он начинал меня учить, чтобы я не сошла с ума. И - так легко, так сразу, без тени сомнения... И что теперь - раскол в Центре? Недоверие всех ко всем? Это ещё лорда Эльснера тут нет, он бы развернулся, ему безразлично - руниа или не руниа, для него нет авторитетов... да и какой из Йаллера после случившегося авторитет? И как после этого мы сможем действовать в мире неодарённых, - изображать организацию, на которую можно положиться? Даниель может сейчас нести любую чушь перед учёными, может быть, он даже и добьётся того, чтобы они держали язык за зубами, но подозрительность есть и останется. И не факт, что та же Адамсон не проболтается или не поступит по-своему нарочно, считая, что уж кто-кто, а Даниель ей точно не указ, и вот она-то как раз знает, как надо...

  Флайер снизился. В долине не было снега, тут никогда не замерзала река, и только отсутствие листвы говорило о том, что зима пришла и сюда. А ведь здесь, если постараться, можно найти и мои Следы: эмоций было достаточно много, всё-таки первое в жизни убийство. Впрочем, какая разница сейчас, что здесь было два года назад...

  Жрец не скрывался. Я сначала подумала, что Линн будет соблюдать какие-то положенные ритуальные вежливости по отношению к нему, начала было вспоминать, как тут положено общаться, но Линн сразу наплевал на все условности, посадил флайер прямо возле пирамиды на главной площади и велел жрецу прийти. Просто велел. С помощью Силы. Потом попросил меня пересесть к Йаллеру на заднее сиденье, а жреца усадил рядом с собой на переднее.

  - Итак, - отрывисто сказал Линн, когда жрец уселся. - Давайте не будем ходить вокруг да около.

  Жрец оскалился в вежливой улыбке.

  - Вы уже не стали. Считаете, что принуждением можете чего-то добиться?

  - Да, - спокойно ответил Линн. - И я вам сейчас это докажу.

  - Забавно...

  Йаллер молчал. Я не смотрела на него, - слышала дыхание. Вспомнилось, как в космопорту Артоса он спас Линна от газовой гранаты, как при этом меллин сжёг ему лёгкие. Всё дорого стоит. Всё...

  - Вы заняли место жреца недавно и не слишком законно.

  - Мой народ так не считает.

  - После видения во время обряда общения с предками?

  - Нет. Изначально.

  - Позвольте вам не поверить.

  - Позволяю. Это ничего не меняет.

  - В таком случае, я продолжу.

  - Пожалуйста.

  - Так вот. Вы заняли место жреца недавно и не слишком законно, для упрочения своего положения вам нужны были меры, выходящие за рамки положенных жрецу действий. Видимо, в этом вас убедили слова, а особенно мысли других кандидатов на это место, которые вы стали слышать, получив жёлтый кристалл.

  Жрец не ответил. Линн улыбнулся: ответ вслух ему был не нужен. Он не знал ничего наверняка и рассказывал свою версию, а отсветы эмоций жреца сообщали ему, насколько он прав. А ещё - он рассказывал человеку то, о чём знал только он сам. Я знала, как это делается, - есть вещи, которые лежат на поверхности, и если человек не ставит защиту, то их можно легко прочитать... а в народе долины не было людей, которые смогли бы сделать то же самое.

  - Времени у вас было мало, кроме того, вы не хотели доводить ситуацию до крайности, потому что война не входила в ваши планы. Вы не воин, вы считаете себя хорошим правителем на мирное время, и в этом вы правы.

  Я чувствовала растущий страх жреца: Линн не задавал вопросов.

  - Для того, чтобы убедить несогласных, вам нужна была веская поддержка, поэтому вы выбрали обряд общения с предками. Призвать мёртвого, выдать его за бога и его устами утвердить ваше право быть жрецом, - очевидный и надёжный ход.

  Линн следил за реакцией жреца, он не был полностью уверен в том, что говорил, - но слова, словно молния в ночи, освещали темноту, в которой уже можно было увидеть правду.

  Жрец молчал.

  - Хорошо. Вы не выдавали его за бога, согласен. Люди так решили сами. Но в остальном я прав.

  Жрец усмехнулся.

  - Зачем вы пришли? Чтобы обвинить меня перед народом и сместить?

  Он на миг прищурился.

  - Вам не хватает обвинений в вашей собственной жизни?

  Линн глянул на него с интересом: жрец явно обучался на лету и попытался точно так же прочитать и его самого.

  - Нет. И дело не в том, чего мне хватает или не хватает.

  - А в чём же?

  - В том, кого вы призвали из мира мёртвых. Мы не вмешиваемся в вашу жизнь, как вы могли убедиться... но если вы призвали того, о ком мы думаем, то нам придётся это сделать.

  - Зачем?

  - Затем, чтобы обезопасить от него всех живущих.

  - А если я откажусь отвечать?

  - Если вы откажетесь, а мы без вашей помощи установим, что наши подозрения справедливы, то мы раскроем ваше деяние вашему народу, и он сам будет решать, что с вами делать. А после того, как народ примет решение, мы поможем осуществить его, поскольку прекрасно понимаем, как трудно обычным людям справиться с Владеющим Силой.

  - И кто же может вам помешать объявить о подтверждении подозрений, даже если на самом деле это будет не так?

  - А никто, - Линн широко улыбнулся. - Только наше желание поступать по справедливости. И да... если вы действительно вызвали того, о ком мы думаем, то в первую очередь от него пострадаете вы, лично вы. Он не склонен к благодарности, да и люди для него всего лишь инструменты.

  - Вы не можете это доказать.

  - Могу. Вы ведь можете увидеть то, что я покажу, правда?

  - Допустим.

  - В таком случае, смотрите сами. Йаллер, проследи.

  Я невольно поёжилась: он собирался раскрыться, показать жрецу то, что видел сам, Императора... и доверял Йаллеру свою защиту на тот случай, если жрец задумает что-то вытворить.

  "Линн! Ты же не сможешь ловить его реакцию, пока будешь показывать."

  "Да. Последишь?"

  "Конечно."

  В салоне настала тишина. Я попробовала настроиться на жреца, возникло странно-знакомое ощущение, - как будто перед глазами снова вспыхнул и тут же исчез уверенный яркий свет жёлтого кристалла, - а затем всё пропало.

  Жрец был внимателен и насторожен. Да, он прекрасно осознавал, что попал в руки тех, кто владеет Силой гораздо лучше него, но не собирался сдаваться и идти на поводу. Он не хотел признавать поражение. Он не хотел видеть то, что показывал Линн. Не хотел, чтобы ему навязывали это. И - не видел. Оказывается, вполне можно вот так мысленно закрыть глаза... только если бы Линн захотел пробить его нежелание, действительно навязывался - он бы наверняка смог... Проходили мгновения, жрец старался не думать, не чувствовать, не выдавать себя... Линн вдруг улыбнулся.

  - Что ж... вы подтвердили все мои подозрения.

  Жрец отпрянул.

  - Нет.

  - Вам есть что скрывать.

  - Это не ваше дело.

  - Есть! Или вы признаёте, что просто боитесь меня и того, что я хотел вам показать?

  - Вы не в состоянии почувствовать, что в человеке рядом с вами нет страха?

  - Как раз наоборот. Вы боретесь со своим страхом - передо мной, перед тем, что мои слова могут оказаться правдой. Перед тем, кого вы вызвали из мира мёртвых и показали народу. Мы придём к вам завтра, жрец. Если страх победит - вы отмените обряд, и тогда ничто не удержит меня от того, что я обещал вам. Если победите вы...

  Линн открыл дверцу флайера.

  - До завтра.

  Жрец без звука вышел, - не исполнить волю Линна он не мог. Линн повернулся к нам.

  - Завтра, - проговорил он, волнуясь. - А когда не выспишься, все тревоги забиваются неодолимым желанием уснуть... К оглашению приговора вернёмся.

  Я вздохнула. Жрец боролся со страхом, это правда... а мне теперь - решать, остаться ли на заднем сиденье возле Йаллера или сбежать к Линну на переднее. Ерунда, да...

  Линн дал мне короткое время на раздумья - и поднял машину в воздух: ночевать предстояло в лагере учёных высоко в скалах.

  Я не пересела.

  ***

  Едва мы зашли в дом, Йаллер перехватил у меня инициативу и отправился позаботиться о еде. Я посмотрела ему вслед: а ведь нехорошо будет, если он, осознав созданное им же недоверие, решит исчезнуть. Уходить ему есть куда, - вон у Скарвина на планете боругов работы немеряно, есть чем заняться... А у руниа времени много, дождётся, пока мы все умрём, и, если захочет, снова вернётся к людям. К другим.

  Линн выслушал мои соображения и вздохнул.

  - Он прекрасно понимает, что все наши с тобой слова - это, так сказать, от головы. Да, искренне, да, мы реально так думаем... но почувствовать это в полной мере не можем. Сам устроил проблему, теперь не знает, что с ней делать... ты можешь его простить?

  Я неуверенно улыбнулась.

  - Хотела бы. Но пока просто не по себе.

  - Я вижу... и я совершенно не хочу жить в обстановке, когда есть кого бояться - за тебя. Я не знаю, что делать! Наверное, если бы ты на него наругалась, было бы легче.

  - Тебе?

  Он засмеялся.

  - И мне тоже.

  Йаллер вернулся, накрыл на стол. В дом то и дело заглядывали люди, - Академия пару лет назад создала здесь постоянную экспедицию, дом они соорудили как штаб. Пахло вкусно, я сильно подозревала, что слух о кулинарных шедеврах Йаллера мгновенно разнесётся по долине, и с него потребуют добавки. А то и остаться штатным поваром, почему бы и нет...

  Потом все разбежались, и мы остались втроём. По мере того, как наступал вечер, мне всё яснее становилось, что я катастрофически не хочу участвовать в обряде... и даже знаю, почему. Йаллер поднял глаза и взглянул в упор.

  - Может, ты всё-таки не пойдёшь?

  - А куда я денусь? Буду сидеть в доме и перейду в разряд бесплатного приложения к Линну, которое взяли сюда для количества или для галочки?

  - Ну, почему же для галочки...

  - Да потому! Он правильно всё понял, меня сейчас даже в кресло пилота лучше не пускать.

  - Послушай, я...

  - Я только и делаю, что слушаю. В отличие от некоторых.

  Йаллер откинулся на спинку кресла. Вид у него был несчастный.

  - Йаллер, пожалуйста, усвой раз и на всю оставшуюся вечность, что у меня нет никаких дурных мыслей против Скарвина. Да, я на него навопила год назад, но исключительно из-за того, что мне удивительно, что принимаешь кого-то за умного человека, а он выдаёт нечто несусветное и ни в какие разумные рамки не влезающее. Теперь вот ты туда же. У тебя это что, наследственное? Да, наверное, я к нему отношусь не с таким восторгом, как ты бы хотел, но у меня есть на то свои причины. И всё равно причины эти просто никак не могут привести к тому, чтобы я желала ему плохого. Ты можешь убедить меня, Линна, наконец, что ты всё это осознал? Или ты так и будешь сначала делать, а потом думать? Или ты считаешь, что со своими думать вовсе не обязательно, можно нести что угодно, а они всё обязаны терпеть? А ты ничего уже не обязан? Или мы для тебя не свои?

  - Свои, но...

  - Так вот убери все эти "но"! Я уже давно с этим процессом вся извелась, мне Линна хватает, а тут ещё ты нервотрёпки добавляешь! Это не наше дело - доказывать тебе какую-то там лояльность. Мы уже всё сделали. Это твоя задача - перестать дёргаться по поводу Скарвина из-за каждого слова. Спрашивается вопрос, кто из нас псих!

  - И что ты предлагаешь? Отправить меня в лечебницу?

  - Было бы неплохо, только ведь не поможет. Мне вообще кажется, что эта учёная братия, которую мы сегодня видели, догадается об инсценировке, и рано или поздно придётся признать их правоту. Они люди умные, привыкли головой пользоваться по прямому назначению. Это толпе мы могли скормить взрыв флайера, а среди них может найтись кто-то, кто додумается. И я очень надеюсь, что когда не надо будет вот так хранить тайну, ты успокоишься... хоть немного.

  - Это вряд ли, - сообщил Линн. - Он всегда найдёт из-за чего попереживать.

  - И выкинь из головы всякие мысли про то, чтобы уйти, пожалуйста. Может, и правда тебе надо для восстановления душевного равновесия провести со Скарвином пару сотен лет в мирной обстановке, но мы, люди, не можем себе позволить такую роскошь.

  - Почему? - Йаллер был явно удивлён.

  Линн посмотрел на меня, я кивнула, - мол, продолжай.

  - Видишь ли, ты для человечества - это очень значительная личность с колоссальным авторитетом. У меня на счету повстанческая деятельность, взрыв Звезды Смерти, встреча с Императором, но в сравнении с Великим Расселением это всё мелочи.

  - Не совсем...

  - Не совсем. Но всё-таки. И ежели ты, существо практически легендарное, поддерживаешь Центр, поддерживаешь нашу работу по изучению проявлений Силы и созданию Силовой безопасности, то это значит, что мы всё делаем правильно, что нам стоит доверять. А если ты хлопнешь дверью и уйдёшь...

  - Да я бы не хлопал дверью...

  - А этого никому не объяснишь. Ушёл - значит, достали, значит, что-то сделали такое, отчего ты отказываешься иметь дело с людьми. Никто не задумается по поводу твоего отношения к Скарвину, все будут думать, что виноваты мы. Это инерция, это отношение людей к руниа как к богам, которые воспринимаются как нечто весомое и имеющее право судить нас.

  Йаллер задумался.

  - Знаете, как-то очень непривычно... я никогда не входил в число руниа, которых вы именовали богами, совсем наоборот.

  - Для тебя непривычно, но мы-то с этим сталкиваемся постоянно. Подумай об этом.

  Я посмотрела в окно, за которым стремительно надвигалась тьма. Да, здесь тепло, и только ранняя темнота напоминает о том, что на дворе всё равно зима...

  - Йаллер. Ответь мне, пожалуйста. Ты ведь не считаешь нас врагами Скарвину, правда?

  В чёрных зрачках руниа как будто отразилась ночь.

  - Нет. Не считаю. Это было... ну, так же, как ты говоришь: когда принимал за умного человека, а получил невесть что. Только тут даже и не получил... и осознал ошибку позже и с посторонней помощью.

  Я очень глубоко вздохнула.

  - Ну вот и хорошо. А теперь давайте вернёмся к жрецу и завтрашнему обряду.

  - Вернёмся, - согласился Йаллер. - Объясни, почему ты не хочешь идти?

  - Потому что мне есть с кем говорить.

  - Что?

  Линн сжал мою руку.

  - Йаллер. У неё погиб отец.

  - А...

  - Если то, что вытворяет жрец, - реальность, если он действительно вызывает души из мира мёртвых... я бы не хотела такой встречи.

  Голос дрогнул. Пришлось помолчать.

  - Я считаю, что никто не имеет права властвовать над душами, ни в материальном, ни в нематериальном мире. Я знаю, что есть Встречи - когда умершие реально приходят к живым. Я знаю, в каком состоянии должен быть живой для того, чтобы увидеть гостя. И это точно не насильственное общение на рассвете, на глазах у толпы. Да, там каждый из толпы тоже будет занят своими видениями, но всё же.

  - Я не уверен, что это действительно Встречи, - проговорил Линн. - Судя по описаниям, это больше похоже на массовый гипноз... жрец задействует жёлтый кристалл и настраивает людей, ещё они сами приходят с желанием поучаствовать в таком обряде. Ну, а под гипнозом каждый видит своё.

  - То есть вы считаете, что это всё враньё? - уточнил Йаллер.

  - Скорее всего, да. И всё равно остаётся шанс - может быть, один из ста, - на истинную Встречу. С умершими ли, с Императором, - чего все испугались. Но остаётся.

  - Почему же тогда лорд Эльснер не почувствовал появления Императора, если это была реальная Встреча?

  - У меня есть только одна версия, - Линн подался вперёд. - Он мёртв. Если бы он был жив, но в нематериальном виде, свойственном руниа, его присутствие было бы невозможно не заметить. Но он мёртв. А перед Смертью даже руниа бессильны.

  - Проверим, - кивнул Йаллер.

  Я нахмурилась.

  - Почему ты так уверен, что утром видение повторится? Жрец может устроить обычный обряд и обвести тебя вокруг пальца.

  - Если это ваш Император, - не сможет, - отозвался Йаллер. - Если это он, если он нашёл вот такой шанс прорваться из мира мёртвых обратно, то он вцепится в него всеми своими нематериальными зубами, только бы вернуться. Он... если кто-то из нас двоих и сумасшедший, то это он, а не я.

  Он невольно поёжился. В комнате враз стало неуютно, как будто одно упоминание об Императоре накрыло дом на скалах мертвенной тенью.

  ...той ночью мне приснился папа. Чёрное небо, привычные россыпи звёзд, и кажется - за твоей спиной какой-то мощный источник света, но ты смотришь в темноту. Он был таким же, как в моём детстве, лицо ярко освещено, и не видно, что под ногами, как будто висишь в безграничном пространстве, и всё. Кажется, мне было неловко за то, что я вышла замуж и его не позвала, а он улыбался и уверял, что это ерунда, главное - чтобы я была счастлива... Йаллер вырвал меня из сна в предрассветную мглу, я резко включилась в то, что нужно делать, куда лететь и зачем, а видение не отпускало, хотелось сохранить его - для себя и только для себя, и чтобы возле пирамиды жреца ничего не было, никаких Встреч, пусть себе врёт своему народу дальше, раз народу это нравится, только пусть оставит реальность в покое. Вечером, когда обитатели дома на скалах решали вопрос о том, как нам всем разместиться ночевать, Йаллер сказал, что всё равно не спит и пойдёт изучать окрестности. Только не пошёл, - полетел, никто этого не видел, а мы теперь знали, что ему флайер не нужен... Вернулся с влажными волосами: ночью в долине был дождь. Здесь горы, погода меняется часто...

  Мы вылетали в неизвестность. Почему-то чувство будущего молчало у всех, впереди была предрассветная мгла - и тишина. Я вернулась в город с храмом-пирамидой, и снова самой лучшей точкой для наблюдения оказалась крыша того дома, откуда я стреляла в Дэйва Озена. Можно было бы не скрываться и пойти вместе с людьми долины, - те уже привыкли к присутствию учёных, - но Линн решил, что это слишком демонстративно, и вообще он уже достаточно надавил на жреца, есть риск перестараться.

  Жрец коротко глянул на нас и пошёл наверх - открывать жёлтый кристалл солнцу. Солнца не было, всё небо затягивала серая зимняя мгла, из которой то и дело порывался идти дождь, а Йаллер усмехнулся: похоже на астланский обряд, когда император поднимался по каменным ступеням, и меч его пронзал тучи... Тут пронзать тучи было нечем. Вспомнилось, как Сэнди Адамсон утверждала, что обряд - это фикция, и никто никогда не признается, что никаких предков не увидел. Теперь я уже наверняка знала, что она ошиблась.

  Как только жрец открыл кристалл, стало ясно: тут кто-то есть. Не живой, нет, не нематериальное Силовое существо, - определить это можно было сразу... Йаллер опередил нас всех: облегчённо вздохнул и улыбнулся.

  - Нет. Не он. Человек. Был при жизни человеком...

  - Да, - кивнул Линн.

  Я посмотрела вниз. Такая же толпа, как два года назад, только тогда солнце всё-таки было. И тогда стояла осень.

  - Пойдёмте отсюда? - попросила я. - Ну, человек. Получается - это их внутренние дела, ведь так? А вмешиваться в них мы не имеем права.

  Линн встал. Йаллер вдруг поднял руку, взгляд его стал пронзительным: он как будто видел что-то ещё, кроме привычного материального мира.

  - Идите, я догоню. Он хочет что-то сказать.

  - Ещё один! - возмутилась я. - Мы что, стали специализироваться на недовольных своей участью покойниках? Сначала боруг, теперь ещё этот?

  - Это прежний жрец, - Йаллер прикрыл глаза. - Он был убит.

  - И что? Мы должны пойти и отомстить за него?

  - Нет...

  Йаллер коротко усмехнулся.

  - Видите ли, вы же знаете, речью дольше передавать информацию, чем вот так, от души к душе...

  - Ну, знаем.

  Начинался дождик.

  - Так вот... у них два варианта передачи жреческой власти, один - когда жрец умирает сам, и тогда претенденты на его место пытаются заставить повиноваться себе жёлтый кристалл. Если же жреца убить, то убийца подчиняет кристалл сразу. Он готовился умереть... он был согласен на это.

  - Почему? - удивился Линн. - Сейчас же уже нечего бояться, Империя закончилась.

  - На него слишком много навалилось в последнее время. Он понял, что не справляется.

  - Да чего же?

  - Сначала была бойня у сканьяс. Потом прилетел... тот, на ком тысячи смертей, и ему пришлось скрываться.

  - Вейдер, - негромко уточнил Линн.

  - Да. Потом - конец эпохи, экспедиция Академии, кража жёлтого кристалла... потом Дэйв Озен хотел кристалл вернуть и убить жреца. Он не выдержал, он решил, что на такую наступившую эпоху нужен кто-то помоложе и посильнее - в том числе и морально. Он готовился умереть и открыть дорогу, а один из претендентов решил ускорить процесс.

  - А, нынешний, - Линн покачал головой. - Значит, был уверен в том, что в честной борьбе он проиграет.

  - Да.

  - И чего же от нас хотят?

  - Он хотел - не от нас. Он хотел открыть народу правду. В прошлый раз не получилось, нынешний жрец внушил всем, что явился один из богов, и навёл страх.

  - То есть сейчас мы его видим вопреки стараниям жреца? А он в курсе?

  Йаллер глянул вниз. Обряд шёл своим чередом, никто никому не мешал.

  - Он занят другим.

  - Йаллер. Ты у нас в долгу.

  Йаллер с интересом посмотрел на меня в упор.

  - Да. Допустим.

  - Послушай. Мы не имеем права вмешиваться в их дела, но мне не улыбается видеть во сне очередного приставучего покойника. Ты можешь отключить эту Силовую защиту, из-за которой народ своего бывшего жреца не видит?

  Йаллер засмеялся.

  - "Отключить"! Кнопочку покажешь, или мне самому найти? Дети эпохи звездолётов...

  - Да назови как угодно! Можешь или нет?

  - Могу, конечно, - невнимательно отозвался он, снова вглядываясь в толпу. - И всё?

  - В идеале - нет, - отозвался Линн. - Первое - убрать защиту, пусть он пообщается с народом, а второе - разорвать связь этого самозванца с кристаллом. Вернуть всё на круги своя, как если бы жрец умер сам. И тогда пусть конкурирует на равных. Если сможет.

  Йаллер жёстко улыбнулся.

  - И если раньше его не убьют конкуренты. За содеянное.

  - А это уже не наша ответственность, - выкрутился Линн. - Послушай, дождь усиливается, тебе всё равно, а людям свойственно простужаться. Мы подождём тебя во флайере.

  - Да можете лететь, я сам...

  - Ага, чтобы народ поставить в известность, что у нас тут летающий руниа. Очаровательно.

  - Ну ладно... Ждите.

  Мы пошли к машине, а он подошёл к краю крыши, - высокая фигура, уверенные шаги того, кто не боится ни высоты, ни того, что рискует оступиться и упасть в бездну. Дождь стучал по крыше флайера, стёкла автоматически очищались, и невольно возвращались невесёлые воспоминания. А Даниель с тех пор так ни разу сюда и не прилетал. Да и кто бы захотел на его месте?..

  Снизу донеслись крики, - дружный рёв множества голосов. Йаллер развернулся, пошёл к нам, - с одежды стекала вода, чёрные волосы намокли и прилипли ко лбу. Дверца за ним захлопнулась, и Линн взял курс на Кер-Сериндат.

  - Лужа в салоне будет, - заметил Йаллер, отряхиваясь. - Ничего, я потом уберусь...

  Машина врезалась в низкие тучи и понеслась к столице.

  ***

  - Надо выпить моррето, - сказал Линн, когда мы шли по коридорам здания суда. Даниель разделить наш недосып не мог, но посочувствовал и велел принести нам прямо в ложу. Сам спустился вниз: у него были личные гости. Доклад о событиях в долине его вполне устроил, к спокойствию в учёном мире он постарался приложить руку, и теперь осталось дождаться оглашения приговора. Линн вздохнул. Прошедшее утро в долине было своего рода анестезией, но теперь её действие заканчивалось на глазах, и смотреть на его волнение было немилосердно. Смотреть. А чувствовать?.. Я отхлебнула моррето. Ну закончится же это когда-нибудь, не может же длиться вечно.

  Судьи занимали свои места, пришлось встать. Голова кружилась - от недосыпа и от ожидания. Показалось, или Крис Ариатис сквозь свой важный вид прищурился и подмигнул? С него бы сталось... хотя - вряд ли. А предупредить не мог, нельзя разглашать, иначе всё объявят недействительным. Скажут - вы тут комедию ломаете, зачем было так обманывать? Наконец-то можно сесть. Игнис Фатьюс взял слово. И смертельно хочется спать. Линн-то вчера отрубился сразу, а я долго не могла заснуть, почему-то казалось, что должен позвать лорд Эльснер, а он так и не появился, и потом я провалилась в этот сон с папой... ненадолго. Может, лорд Эльснер Йаллеру высказывал свои соображения насчёт вчерашнего, пока тот летал над долиной, они говорили про нас, а я чувствовала? Кто его знает... Игнис Фатьюс начал зачитывать приговор. Это надолго, хотя полный вариант ещё длиннее. Какие же зануды эти юристы, неудивительно, что Даниель сбежал в другую профессию и нашёл дело поинтереснее. Хотя и опаснее... От монотонности голоса голова то и дело пыталась отключиться, перед глазами темнело. Нельзя!

  А галактическая юридическая терминология мне не по зубам. Да, я её не учила. Свою, профессиональную, - пришлось, поначалу я вообще в Академии с переводчиком не расставалась, потом подтянула галактический, стала разбираться. А тут что? Линн вцепился в подлокотники кресла: Вейдера признали виновным в военных преступлениях и в выполнении преступных приказов. Да, в Империи такого попросту не существовало, там преступлением было неисполнение приказа. Любого. И ещё - нелояльность. Какие тут военные преступления... От чувств Линна голова кружится ещё больше, страшно: неужели всё было напрасно, что же они там нарешали, и тогда чего стоили все показания, усилия Даниеля, кого там ещё?.. Как же это перевести... Ловить телепатическую волну трудно, Игнис не руниа, он не может её распространять намеренно, он вообще не одарённый. За Элдерран признали невиновным. Ну, почти. Да, мог воспрепятствовать, но не сделал этого. Приказов ему - не было, сам не распоряжался. Хорошо, когда есть подходящий покойник, на которого можно что-то свалить... Виновен. Не виновен. По каждому, как у них говорят, эпизоду. Сколько нам тут сидеть? До вечера? Линн бледен как снег. А он выдержит?

  Йаллер налил ещё моррето. Доказано, что подсудимый совершал преступления сознательно, но личность его была изменена Императором. Да, действительно, попробуйте противостоять руниа, а я на вас посмотрю... Линн вот попробовал. Хорошо, что остался жив... Значит, полностью отвечать за свои действия лорд Эльснер не может. Доказано. Доказано. Доказано.

  ...а потом был какой-то провал - то ли от перенапряжения, то ли от того, что сошлись и свои, и чужие чувства, только я вдруг очнулась, как от толчка, и уставший голос Игниса Фатьюса заканчивал фразу про то, что - освободить. Йаллер улыбался и говорил, что столько лет в заключении для обычного человека многовато, а Владеющий Силой мог бы и отсидеть, и было ясно, что это - нервное, что он страшно переживал и наконец-то выдохнул, потому и несёт первую попавшуюся чушь... Столько лет. А сколько? И спросить неудобно... Впрочем, какая разница, если срок назначен символически, ну да, потратили они время на подсчёты, за что сколько причитается, но всё равно же фактически оправдали...

  Линн стремительно встал, выбрался из кресла - и, отвернувшись, прислонился к стене. Я вскочила: да что же это, что делать, подойти, быть с ним - или оставить одного, наедине с собой, с нахлынувшей усталостью от дикого напряжения... И стало страшно: он что, плачет?!

  - Линн...

  Он обернулся, - глаза блестели. Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга - не надо слов, всё ясно, как же долго это было, как же вымотало... а потом он схватил меня в объятья, и не стало ничего, только мы - и выстраданная радость, когда ещё не смеешь окончательно поверить в победу, и всё равно - смотрят ли, кто там остался за спиной...

  - Пойдёмте, - попросил Йаллер, когда время вернулось к обычному своему ходу. - Он ждёт...

  Мы сбежали по ступенькам в зал, держась за руки, - народ ещё не разошёлся, мы бежали под множеством взглядов туда, в яркий свет, и мне даже стало на миг обидно: вот, Линн побывал там, в этом бешеном освещённом кругу, где ещё не улеглись волны переживаний, борьбы, он там был и действовал, а я... а что я могла? О чём мне было говорить? Только просить, чтобы освободили? Нет, они всё сделали отлично...

  Отсюда наша ложа выглядела почти тёмной, верхние ярусы опустели, а тут, в центре, стоял Милорд, они о чём-то разговаривали с генералом даль Соль и с Бетт Окати, а неподалёку, в первом ряду, присела невысокая пожилая женщина с молодыми глазами, Даниель почтительно склонился рядом с ней и слушал. Линн наконец отпустил мою руку и шагнул к отцу, они обнялись.

  - Ну вот, - сказал довольный Тан Севийяр. - Наконец-то Центр в полном составе! Вы наотдыхались? У нас полно дел!

  - После такого отдыха нужно брать отпуск за свой счёт, - отозвался счастливый Линн, и все засмеялись.

  Я подошла к лорду Эльснеру, он улыбнулся - так странно, вроде даже похоже на Линна, хотя не должно быть так, ведь чужое тело... Вот и всё. Кошмара больше нет. Можно вздохнуть, расправить плечи и жить дальше.

  Мы уходили из зала суда, шли по коридорам, за окнами которых приближалась к концу зима, - время снов о лете, когда ты сидишь в тепле, а за окном яркое солнце и сверкающий снег, мысль улетает куда-то, и в полусне улыбаешься тому, как где-то далеко есть море и зелень. Как где-то далеко можно по нагретым солнцем камням сбежать босиком к воде, и сильные волны будут дерзко пытаться утащить тебя на глубину. И доносится издалека музыка о том, как когда-нибудь ты будешь идти мимо душистых кустов, усеянных сиреневыми гроздями цветов. О том, как будет прозрачная вода журчать по камням среди зелёных берегов, зовя за собой. Но пока всё спит - и кусты, и речка, и поля, покрытые снегом. А за окном - мороз. И для того, чтобы высунуть нос на улицу, нужно хорошенько одеться. И голубое сияющее небо заглядывает сквозь морозные узоры на окнах.

  Мы вышли на стоянку, впереди сияло солнце, а в воздухе висела сверкающая снежная дымка, закручивалась в маленькие вихри при каждом движении. Лорд Эльснер обернулся на нас, чуть улыбнулся - и пошёл к флайеру.

  Линн заулыбался, мы, не сговариваясь, разбежались по машинам. Лорд Эльснер первым ушёл в высоту, пришлось догонять - туда, вверх, где уже нет никого, где не летают регулярные рейсы и частные флайеры, над городом, - чтобы город видел, восхищался, разделял радость полёта и свободы. Лорд Эльснер заложил вираж, а мы с Линном одновременно разошлись в стороны, чтобы потом снова сойтись, чтобы машины почти касались друг друга. Сбросить скорость, зависнуть в воздухе, потом опять уйти в виражи, в падение, сливаясь с машиной, рисуя в небе узоры, похожие на морозную вязь на стекле... И наконец - пронестись низко над зрителями, над теми, кто смотрел снизу и ждал.

  Лорд Эльснер аккуратно и красиво развернулся над стоянкой и приземлился, я села следом, Линн ещё сделал пару проходов и тоже посадил машину. На улицах уже стоял народ. Подумалось: а что будет, когда они узнают, что это Милорд? Или - нет, они должны были и так понять, они же как-то умудрялись жить при Империи, и ничего, и не сломались, не превратились в покорную стаю... Узнали. Махали издалека, аплодировали, радовались... Недовольные приговором как-то растворились, я не чувствовала их присутствия: наверное, поняли, что они тут лишние, и убрались переживать куда-то подальше отсюда.

  ...Вечером в "Небесный свод" на высоком этаже, над Кер-Сериндатом, ввалился Крис Ариатис, - поздравил нас с окончанием нервотрёпки, крепко пожал своей лапищей руку лорду Эльснеру, пожелал больше не вляпываться в неприятности, улыбнулся Раине и уселся за ближайший столик. Даниель не хотел, чтобы это было закрытое празднование, потому и позвал сюда, - здесь не было окон, стена тепла отделяла уютный зал от морозного простора, а зайти к нам мог любой... ну, почти любой, и было удивительно и здорово - ощущать, что всё-таки мы это уже пережили, что всё закончилось, и как же, оказывается, много народу было - с нами и за нас...

   Музыка летних снов приблизилась, стала яркой и реальной. Линн встал, протянул мне руку - в его движении уже было приглашение в полёт.

  - Потанцуем?..

  ...а снаружи ясным вечереющим синим светом сияло огромное небо.