Он как-то сразу заскучал и, кряхтя и охая, отправился опять на свои табуретки. Я пошел к забору рассмотреть поближе мой трактор. Картина была плачевная. Это был гусеничный трактор «Казахстанец» с ручной муфтой сцепления. Вот именно был когда-то. Сейчас же это был инвалид, и напоминал он подбитый танк. Одна гусеница висела донельзя ослабленная, с полопавшимися траками. Вторая отсутствовала вообще и не было одной каретки. Кабина трактора была без дверок. Лобовое стекло выбито. Фар не было и только одна болталась на проводе сзади кабины. Боковые капоты отсутствовали, и я стал разглядывать двигатель. Нет головки блока цилиндров. Хорошо еще, что поршневую догадались богато смазать и заткнуть тряпками. Генератора не было. Масляного насоса не было. В общем, приехал на целину и вот те нате, хрен в салате. Да тут ремонту не на неделю, а на полгода, вначале приуныл я. Присев на какой-то ящик, я смотрел на трактор и внутренне жалел эту железяку. А ведь он такой же, как и я сейчас, бедный и несчастный, брошенный всеми на произвол судьбы гнить у забора. От этих мыслей у меня подкатил ком к горлу. Так я сидел и сокрушался, наверное, полчаса. За моей спиной послышалось сопение и кряхтение – это Мрыль подошел ко мне полюбопытствовать.

– Ох-хо-хо-хо-хо. Це попал ты, хлопче, як хряк во щи.

– Кур.

– Ще кур?

– Да кур во щи-то попал, а никакой не хряк, – нервно заметил я.

– Зараз таратайку чинить треба, а он мне тут про курив калякать буде. А ну пишлы со мной! – гаркнул Мрыль.

Я поднялся и мы пошли на склад. Там он достал тетрадку в клеточку и вырвал из нее двойной листок. Затем, пошишившись в столе, извлек на свет Божий химический карандаш.

– Ще стоишь, сидай, будемо план нападения готовить.

– На кого? – не понял я.

– Та ни на кого, а на чого. Будемо спысок запчастив писать и план ремонта обдумывать.

– Че тут обдумывать-то, наливай да пей, – сделал я неуверенную попытку свредничать и осекся. Мрыль смотрел на меня как-то очень уж внимательно.

– А ще горилка есть?

Тут вдруг меня осенило и я выпалил:

– Дядька Мрыль, а слесари наладчики тут есть?

– А як же ж, – усмехнулся Мрыль.

– Ну так это же меняет дело. Где они?

– Ще ты удумал?

– Зови всех сюда! Речь говорить буду! – важно произнес я.

Мрыль внимательно посмотрел на меня и нехотя и кряхтя встал. Он подошел к столбу, стоящему возле склада. На столбе висел на цепи огрызок рельсы. Тут же на веревке был прикреплен палец от гусеницы трактора.

Мрыль ударил пальцем по рельсине и та отозвалась набатным гулом – У-У-У! Дальше два коротких удара: Динь-Динь. Тут же как из под земли возникло два мужичка, невысокого роста, совершенно одинаковых.

– Двое из ларца одинаковых с лица!!! – не выдержал я и захохотал.

– Ну ще ты склабишся, ще ты склабишся? – заворчал Мрыль. – По крапивке зажурылся?

Я сразу взял себя в руки, едва сдерживая смех. Затем из боковой двери мастерской вышел необычайно худой и высокий мужик в тюбетейке и в очках. Мрыль сделал серьезную мину и произнес:

– Хлопци, щас вот этот казачек буде нам ричь говорить.

Тут он уставился на меня в ожидании речи. Мужики с интересом и с улыбками смотрели то на меня, то на Мрыля.

– Ну, в общем, это. Ну, то есть, как бы это без мата…

– Давай говори! Не буксуй! Звал, так давай сразу по делу, – загомонили мужики.

– Трактор у забора видите?

– Так мы его, почитай, второй год наблюдаем, – со смехом сказал мужик в очках.

– Поможете отремонтировать?

Мужики замолчали, и стали о чем-то друг с другом переговариваться почти шепотом. Наконец один из двойников произнес:

– А что нам за это будет?

– Ну, звезду героя соцтруда я вам не обещаю… – мужики засмеялись… – а вот магарыч будет.

Мужички посерьезнели и стали совещаться. Наконец мужик в очках спросил:

– Оно, конечно, можно. Сколько ставишь?

– А какая ваша такса?

– По бутылке белой на брата или по две красной, вермути, ноль семьдесят пять.

– Годится. А сроки исполнения?

– Две недели.

– Не-е-е, так не годится. Недельку максимум.

– Тогда две бутылки с верху и закуска.

– Годится. Когда начнем?

– А прямо сейчас. Ты беги в сельмаг, а мы тут пока начнем.

Я, довольный своими переговорами и боясь, как бы они не передумали, рванул в магазин. Но мне надо было еще забежать за деньгами на мою новую хату. Я бегом отправился на квартиру к Королям и, проходя быстрым шагом по улице, собрал целую ватагу ребятишек. Дело в том, что я был для них в диковинку. Они уже откуда-то узнали, что я могу крутить сальто и считали меня циркачем. Они бежали за мной, прося им показать что-нибудь из моих упражнений и, получив отказ, стали дразниться, склоняя мою цветастую рубаху, вызывающую шок у местного населения.

– Э-э-э, бабскую рубаху одел. Глядите-ка, он в бабскую рубаху вырядился.

Мне пришлось резко остановиться, чтоб прикрыть этот балаган и не привлекать в очередной раз к себе внимание.

– Пацаны, бегите в магазин и займите мне очередь. Я щас туда прибегу и там все вам покажу.

Они, посомневавшись и пошмыгав носами, все же послушались.

Быстро и без стука вбежав в дом, я вытряхнул все из свой спортивной сумки и, взяв деньги, выскочил из дома. Тут я услышал тихий плач за углом дома. Я посмотрел за угол. Там, закрыв личико руками, плакала Зося.

– Зосенька, миленькая, о чем же ты так горько плачешь? – пожалел я ее.

– Маму и Папу вспомнила. А бабушка на могилку к ним не пускает.

У меня внутри как будто гранату взорвали. В моем мозгу все помутилось и я, схватив Зосю за руку, потащил ее в дом.

– Где она? Где эта подлая старуха? – негодовал я.

– Чого стряслося? – выглянула из комнаты старуха.

Я хотел было заорать на нее, но меня посетила отличная идея. Я наклонился к старухиному уху и прошептал.

– Я сюда приехал по распоряжению князя тьмы, чтоб оберегать Зосю. Запомни, старая ведьма, что ее желания для тебя закон. Я шутить с тобой не намерен и сегодня же доложу ему…

– Нет, не надо, – испуганно отпрянула бабка. – Усе сделаю. Усе исполню.

Я, подмигнув Зосе, помчался наверстывать упущенное время.