Еремеев абсолютно не чувствовал себя восстановившимся после поединка со стагазом. Целитель, осмотревший командира, вынес тот же вердикт, что и золотолистый дуб: победителю монстра требуются обычный отдых, положительные эмоции и отсутствие треволнений. В ближайшие несколько дней ему нельзя обращаться к магии, а нужно наконец выспаться.

– Твои чародейские каналы сейчас напоминают рваные порты: надеть их можно, но разгуливать на людях не стоит. Штопка уже началась, и для ее скорейшего окончания требуется покой, причем не токмо магический. Ведь так и сгореть недолго: где это видано, чтоб человек за считаные дни постигал то, на что у других волшебников уходят десятилетия.

Целитель шепотом пояснил, что боярин достиг десятого кольца. По магическим правилам, он теперь может обзавестись персональным перстнем и посохом. Правда, подобные атрибуты сразу объявят всему миру о его уникальных способностях, а этого Александр нисколько не желал.

«Борьба за магические энергоресурсы здесь, – решил он, – наверняка не менее ожесточенная, чем за нефть и газ в моем мире, поэтому никто не должен знать обо мне лишнее, особенно сейчас».

Любого пациента слова доктора о необходимости избегать волнений как минимум настораживают, и Еремеев не стал исключением. Пройдя обследование, он честно решил заняться ничегонеделанием: как-никак появилась уважительная причина послать всех далеко и надолго. Однако нелегкая принесла в Крашен Мурга, с которым Александр сам собирался переговорить на важную тему. И уж если появилась возможность не тратить два дня на поездку в Смоленск, грех было ею не воспользоваться.

Еремеев с трудом дождался окончания незапланированной встречи.

Проводив гнома до двери, боярин вернулся к креслу и буквально рухнул в него. Беседа далась нелегко, заключение целителя полностью подтвердилось ухудшением состояния.

– Все, беру отпуск! Закажу кому-нибудь соорудить удочки – и с лешим на рыбалку. И пусть мне обеспечит «все включено» по полной программе. Зря я, что ли, старался? Вон какие два дуба ему отгрохал. И ведь наверняка непростые деревца получились. Теперь его очередь делать мне подарки…

Стук в дверь прервал монолог Еремеева.

– Да-да, кто там еще?

– Это я, командир, – сказала Лада, заглянув в комнату.

– О, ты же вроде в Троицкое отправилась. Что случилось? – заволновался Александр.

– К тебе гостья из Смоленска. Говорит, с важными вестями.

– Гостья? – Александр пожал плечами. – Зови.

– Здрав будь, боярин! – раздался звонкий голос.

– Ты?! Привет! – Еремеев подскочил с кресла и застыл на месте. – Зарина? Я сплю?

У Александра было совершенно обалдевшее выражение лица. Он и предположить не мог, что сейчас войдет именно та, которую он жаждал увидеть больше всего на свете.

Зарину глуповатый вид боярина слегка раздосадовал. Она боялась, что тот сейчас снова начнет говорить о чувствах, а ей этого разговора очень хотелось избежать.

– У меня важное донесение, боярин, – деловым тоном сообщила она. Взглянув на Ладу, добавила: – Секретное.

Еремеева словно ушатом холодной воды окатили, и он тут же нацепил маску строгого боярина.

– Надо же, как совпало. У меня тоже к тебе пара приватных вопросов накопилась. Хорошо, что заглянула на огонек. Лада, будь любезна, попроси, чтобы нам ужин накрыли. Гостья с дороги.

Разведчица покинула комнату.

– Присаживайся. – Он указал на стул напротив. – Слушаю тебя.

– Я здесь проездом, Данила. Поэтому, пользуясь случаем, хочу попросить прощения. Моей вины в том ударе кинжалом нет.

– Раз нет вины, зачем просить прощения? – пожал плечами Александр.

– Кинжал был в моей руке, я просто не могла противостоять колдовству. – Она постаралась смягчить тон.

– Понимаю. Магия сама по себе мерзкая штука, а в плохих руках – и подавно. Ты все-таки присядь. – Александр вышел из-за стола и отодвинул стул, чтобы гостье было удобней расположиться. Почувствовав предательскую слабость, он с трудом удержался на ногах, даже в глазах потемнело. Превозмогая себя, добрел до кресла.

– Ты же сам волшебник, чем же магия не угодила?

– Я уже говорил, что колдовать не умею, – ответил Еремеев. Он придвинул к себе бумагу и сделал вид, что внимательно ее рассматривает. На самом деле ждал, пока перестанет двоиться в глазах.

«Не хватало еще в обморок рухнуть. Ну уж нет, я ее слишком долго ждал, пора расставить все точки над «и».

– А как же чудовище смог одолеть? – Она заметила некоторую бледность лица собеседника, но связала ее с бумагой, которую так внимательно изучал Данила.

– Монстр действовал в одиночку, а я друзей к делу подключил. – Дурнота отступила, Александр поднял взгляд на гостью.

– Значит, умело подключил.

– Как смог.

Еремеев не узнавал себя – ему столько хотелось сказать при встрече, а сейчас получались только сухие короткие фразы.

– И еще благодарю, что спас тогда от Тадеуша, гад хотел меня в послушную куклу обратить.

– Любой нормальный мужик на моем месте поступил бы так же.

– С нормальными мне как-то не особо везет, я уже рассказывала.

– Помню, ты говорила, что с женихами проблема, – как соберешься замуж, так обязательно убьют избранника. Но в лесной избушке ты за меня замуж не собиралась и за Тадеуша – тоже. Обоих убили, токмо мне удалось задержаться на этом свете, а ему…

– Не равняй себя с подонком! – воскликнула гостья.

– Хорошо, не буду. А ты не позволяй себя использовать. Ни друзьям, ни врагам.

– Только не начинай опять! – чуть не застонала Зарина. – Никто меня не использует. Захотела приехать сюда – и приехала.

– Все-таки захотела? Ты не представляешь, как меня это радует.

– Не обольщайся, просто решила убедиться, что ты жив, и извиниться за прошлое. Ты хотел что-то спросить? – Зарина постаралась сменить тему разговора.

– Тот человек, которому ты многим обязана, – в Вязьме?

Еремеев прекрасно помнил слова Зарины о некоем мужчине, которому она якобы задолжала и готова выполнить любое поручение. А про Вязьму ему рассказал леший, когда обнаружил девушку в своих угодьях.

У Зарины округлились глаза – она не понимала, как Данила мог узнать столь секретные сведения. Об этом не было известно никому даже в особом отряде.

– Я не понимаю, о ком ты, – неубедительно выдала она.

– Значит, там, – сделал вывод боярин. – Что ж, придется мне до него добраться и поговорить по-мужски.

– И думать не смей, иначе я тебя точно убью.

– Видимо, так тому и быть. Умирать не страшно. Страшнее жить с ощущением огромной утраты.

– Ты за мной следил? Но как? Это невозможно!

– Наверное, с тобой осталась частичка моей души, и теперь я всегда буду знать, где ты находишься. Судьба такая. – Он развел руки в стороны.

– Помнится, в той злосчастной избушке ты пообещал – ежели уйду, больше искать не станешь.

– Помню, но я тогда не знал, что перед уходом ты ранишь меня в самое сердце.

– Но я ведь все объяснила! – Зарина хлопнула ладонями по коленкам. – Не по своей воле…

– Рана от кинжала – ничто по сравнению с той, что заставляет страдать сердце от душевной боли. Неужели я тебе так ненавистен?

– Нет, просто я очень не хочу твоей смерти.

Они снова вернулись к первоначальной теме.

– Да я еще трижды готов умереть, лишь бы ты всегда была рядом, – произнося эти слова, он вспомнил совет Гориславы.

– Хватит! – вскрикнула Зарина. – Сколько можно меня мучить! – Она подскочила и кинулась прочь из комнаты.

Он тоже поднялся с кресла и попытался проследовать за беглянкой, однако смог сделать всего два шага. Ноги внезапно подкосились, Еремеев растянулся на полу, едва не потеряв сознание.

«Если сил не хватает даже на то, чтобы догнать любимую, то какой из тебя мужик, Сан Саныч? Всю энергию растратил на монстров и чужаков пришлых, а на главное ни капли не осталось. И, самое обидное, понять не могу, в чем ошибка? Сердцем чую, любит она меня, но постоянно убегает, да еще момент выбирает, когда остановить не могу. То зельем опоят, то кинжалом ранят, а сейчас вообще магическое истощение по ногам садануло. Еще не хватало, чтобы меня кто в таком виде застал. – Александр пополз обратно к креслу. – А ведь Горислава просила именно эти слова сказать…»

– Данила, что с тобой? – Голос вернувшейся Зарины заставил вздрогнуть. Она подбежала и присела рядом.

Боярин едва не застонал с досады. Меньше всего он хотел предстать в нынешнем виде именно перед нею. Еремеев развернулся на спину и слегка приподнялся на локтях.

– Споткнулся ненароком. Думаю, вставать ли теперь?

– Я помогу…

– Не стоит! – воспротивился Александр. – Не хочу быть в тягость. Ты что-то забыла?

Зарина ответила не сразу, похоже, она перебирала в голове несколько вариантов. Наконец заговорила:

– Да, меня просили передать, что в Крашен направился шведский лазутчик. Ему известен ваш пароль – что-то о знакомстве на похоронах Никифора. Подойдет, скорее всего, не сам, дабы проверить, не ловушка ли. Будет искать встречи с тобой.

– И зачем я ему сдался? – безучастно поинтересовался Еремеев.

– Чтобы убить.

– Скорее бы уже, – тяжело вздохнул он.

– Тебе жить надоело?

– Без тебя – да.

– Данила! – Она повысила голос.

– Ну я Данила, и что с того? Ты не представляешь, сколько лет я тебя искал, уж точно не одну жизнь. Нашел, и что в итоге? Почему решила, что твоя любовь обязательно меня убьет? Я ведь и без нее легко могу на тот свет отправиться. Шансов каждый день – хоть отбавляй. Так что пусть приходят шведы, ляхи, монстры…

Зарина обратила внимание на неестественный румянец на бледном лице боярина и дотронулась до щеки.

– Данила, ты весь горишь!

– Ну и пусть! Хотя бы сгорю на глазах любимой.

– Не надо, лучше скажи, почему ты произнес, что готов еще трижды умереть…

– О чем думал, про то и сказал.

– Что значит еще трижды?

– За последний месяц я умер три раза. Первый – на окраине Смоленска от рук бандитов, второй – возле болота от магии, третий – в лесной избушке. К счастью, мне везло с воскрешением.

– Опять обманываешь? – спросила она, затаив дыхание.

– Я никогда тебя не обманывал, клянусь спасением собственной души! – воскликнул Еремеев. – Неужели трудно привыкнуть к тому, что я не вру?!

– Мы не так часто встречаемся, Данила, чтобы я успела к чему-то привыкнуть. – В голосе Зарины неожиданно послышались совершенно иные нотки. Она придвинулась ближе к молодому человеку, чтобы его голова удобно уместилась на ее коленках.

– Это несложно исправить, любимая. – Еремеев почувствовал настоящее блаженство. – Господи, сделай так, чтобы это не было лишь сном.

– А знаешь, мил-друг, давненько я так по болотам не бегала. Наша охота на зверя невиданного прямо молодость возвернула, – благодушно заметила кикимора.

– И не говори, прелестница! – Леший был полностью с нею согласен, пребывая в отличном настроении.

Он с наслаждением потягивал из кружки восхитительную настойку на светящихся гнилушках с гадючьим ядом, вкус которой приводил в экстаз.

Колоритная парочка расположилась на излюбленном островке хозяйки болот. В начале пирушки оба восседали в креслах из пней, но затем сползли в траву и теперь вальяжно разлеглись, осоловев от превосходного напитка.

– А эта дура безмозглая возжелала твоего порученца под себя подмять, да еще взбрыкнуть посмела. – Кикимора указала на выглядывавшую из болотной жижи русалку-утопленницу, скрученную той самой веревкой, на которой недавно висел понадобившийся Даниле камень. – Вздумала меня ослушаться, пиявка хвостатая. Никак не придумаю, чем ее наказать, паршивку.

– Подвесь ее за хвост, как тарань, да пусть на солнышке погреется. Глядишь – и образумится.

– Нешто я изверг какой?! Солнце ее изуродует, и будет это страшилище народ болотный пугать.

– Народ свой беречь нужно, правда твоя. – Леший и не пытался спорить. Он в очередной раз отхлебнул настойки, с удовольствием отметив, что зеленоватой светящейся жидкости в кружке еще не меньше половины: – А ты ее плясать без продыху заставь, пускай хороводы вокруг островка водит. Оно и глазу приятно, и… говорят, труд шибко полезен для воспитания совестливости.

– И то верно, мил-друг.

Кикимора махнула рукой, и веревка раскрутилась, освободив провинившуюся русалку. Той ничего не оставалось, как пуститься в пляс.

– Вчера был великий день, прелестница. А потому я готов подарить тебе ту рощицу ольховую, дабы впредь нам никогда не ссориться. Можешь хоть завтра ее заболотить, я свою защиту могу прямо сейчас снять.

После того как во владениях лешего появился дуб-ведун, статус старичка несказанно вырос, и кикимора это сразу взяла на заметку. Теперь она несколько поумерила свои капризы:

– Да не мешает мне твоя рощица. Сам говорил, нам двигаться больше надобно. Особливо я сие уразумела, когда мы перед колючим чудищем дорожку сооружали. Прямо умаялась вся. А все потому, что целыми днями сиднем сижу.

– Не могу же я такую барышню без подарка оставить. Проси, чего душеньке угодно, я нынче на все согласный.

– Давай за наше совместное деяние еще по глоточку отхлебнем. Токмо благодаря единению мы и смогли одолеть супостата.

Они еще приложились к кружкам. При этом кикимора лишь смочила губы. Она то и дело исподтишка бросала внимательный взгляд на собутыльника, словно выжидала, когда тот дойдет до нужной кондиции.

– Как же хорошо у тебя здесь! – протяжно вымолвил леший.

– А могло быть еще ладнее, – заявила хозяйка болот.

– И в чем дело? Что мешает-то? – лениво поинтересовался старичок.

– Прямо и не знаю, стоит ли о том нынче говорить…

– Знамо дело стоит, прелестница.

– Да неловко как-то. Праздник твой, а я о наболевшем… Давай в другой раз.

Кикимора весьма натурально изобразила смущение, что еще больше подзадорило старичка.

– Праздник нынче у нас общий. К тому же я невольно оттяпал знатный шматок твоих угодий, где нынче священное дерево произрастает, посему, как порядочный мужчина, должен одарить по-царски.

– Раз ты настаиваешь, изволь. – Хозяйка болот с показной неохотой решила-таки уступить. – Ежели ты не запамятовал, то с полсотни годков назад просил меня в северные угодья прогулку устроить.

– Не забыл, у меня память хорошая. Ты сказала, что глядеть там не на что, и быстро засобиралась обратно.

– Так оно и было, мил-друг. Токмо я малость слукавила. Поглазеть там есть на что, но ходу мне туда нет.

– В свои угодья?

– То-то и оно, что они мои лишь на словах.

– Да ну? – удивился дедок, едва не расплескав напиток. – А чего так?

– Три сотни лет назад занесла нелегкая в гости мою старшую сестрицу. Зануда та еще, а уж страшилище… Глаза б мои не видели. Однако куда деваться – родня. – Старушка развела руками. – Вот я и приютила ее на свою голову.

– Добрая твоя душа, прелестница. – Леший поднес кружку к губам и сделал еще один глоток.

– А эта злыдня моей добротой и воспользовалась.

– Это как?

– А… – Кикимора махнула рукой. – Как такое случается? Слово за слово, настойки хлебнули, до картишек дело дошло, ради интересу стали играть на пиявок, тритонов, затем и до русалок добрались. И как она меня завела, ума не приложу. Поставила я на кон северные угодья, а опомнилась, только проиграв их вчистую. Не иначе сестрица колдовство ко мне неведомое применила.

– У-у-у, злыдня!

– Ты не ведаешь какая! – загадочно промолвила старушка. – Она еще одолжение мне сделала, пущай, дескать, все думают, будто угодья мои. Токмо ходу мне туда не дает, змея подколодная.

– Ты ее, значит, к себе пустила, а она…

– Еще и уговор на зачарованном лопухе заставила устами скрепить. Один такой нынче у меня, другой у нее.

– А что, у твоей сестры своих угодий недостает? На севере, поди, болот еще больше будет.

Угодья коварной сестрицы пролегали между Псковом и Ржевом, топей там действительно было немало.

– Болото болоту рознь, мил-друг. Ежели б я заранее знала, что у меня на севере спящий источник силы притаился, ни в жизнь бы на кон его не поставила.

– Так он же спит, и никому не ведомо, когда проснется. Может, завтра, а может, и через века.

– Так-то оно так, однако ж теперь мы имеем средство, которое его разбудить сумеет, – шепотом произнесла кикимора.

– Да ну! И?..

– Достаточно ветки с тремя золотыми листьями – и источник проснется, а тот, кто его разбудит, и станет хозяином прилегающих болот.

– А как же зачарованный лопух с уговором?

– Рассыплется в прах.

– Так ты хочешь, чтобы я отправился на север и добыл для тебя источник? – Леший отхлебнул настойки, но сейчас она показалась не такой уж вкусной, поскольку путешествие по неведомым болотам в одиночку не сулило ничего хорошего.

– Ни в коем разе, мил-друг. Разве ж нет у тебя на примете человечка, кому поручение важное дать?

Собеседник задумался, а потом его словно озарило:

– Как не быть?! Имеется. Все для меня сделает, только… – Леший замешкался, подбирая нужные слова, и наконец выдал: – Не задарма. У нас с ним… это… он мне добро сотворит, я – ему.

– Да помню я. Источник, когда оживает, большой дар приносит тому, кто его пробудил. Может еще одну жизнь подарить, могущества добавить или врага лютого извести.

– Вон оно как! Погодь, а тебе какая выгода с того, что мой порученец станет владельцем того болота?

– Разве ж он не одарит даму тем, что самому без надобности? Особливо ежели ему намекнуть, что у меня скоро день рождения.

Леший снова задумался. Похоже, количество выпитого не лучшим образом влияло на скорость мышления.

– Он одарит, токмо это будет подарок от нас двоих. Поручение-то мое!

– Конечно-конечно, – согласилась кикимора.

Хозяин леса залпом осушил кружку и поднялся:

– Прямо сейчас и отправлюсь к порученцу. Дело прежде всего.

– Негоже на ночь глядя парнишку будить. Он небось после дел ратных в себя приходит.

– Нечего ему без работы сидеть! Раз имеется для него поручение, должен исполнить.

– Ты же сказал – нынче праздник, а сам уходить собрался, даму одну оставить.

– Прошу прощения, прелестница. Это я не подумавши. – Леший присел на траву, а хозяйка болот тут же вручила ему свою кружку.

– Я почему нынче с тобой этот разговор завела? Сестрица моя, узнав о появлении дуба-ведуна, может сама явиться к тебе в моем обличье и попросить веточку заветную.

– Никому дуб не позволит подобное кощунство сотворить! – возмутился дедок.

– Окромя Данилы, – спокойно заметила старушка. – Священное дерево благосклонно к тому, кто его вырастил.

– Это верно.

– Посему не ведись даже на мои уговоры за пределами этого островка, мы с тобой лишь тут и встречаемся. А порученцу своему накажи, дабы он, ежели меня случаем встретит, пущай сперва попытает, чего по моей просьбе в болоте припрятал. Отвечу правильно – можно далее разговор вести, а нет… – Она развела руки в стороны.

– И чего он схоронил, ежели не секрет?

– Так, один пустячок. Тебе о том говорить не буду, зная коварство сестрицы. Она ведь не только мною обернуться может…

– Пущай попытается в мои леса сунуться, – расхрабрился старичок, пригрозив небу пальцем, – враз получит. – Леший глянул в кружку, обрадовался ее наполненности и жадно начал поглощать напиток.

Заснул он, так и не опустошив емкость, которую ловко подхватила старушка.

– Верю тебе, мил-друг, верю. А теперь проспись малость, утро вечера мудренее.

Еремеев проснулся с ощущением счастья.

Солнечные лучи, заглянув в окно, освещали комнату, наполнив ее яркими красками. Свежий воздух источал аромат летнего утра, пение птиц ласкало слух, но самым главным была вчерашняя беседа за ужином, во время которой Зарина произнесла возродившую его к жизни фразу: «Теперь понимаю, почему мне так не везло с женихами, – судьба вела к встрече с суженым. Можешь засылать сватов».

«Как там сказал целитель? Положительные эмоции, отсутствие неприятных новостей, продолжительный спокойный сон и никакой магии. Первое я получил сполна, когда поговорил с Зариной, второе… пусть только кто-нибудь посмеет испортить мне настроение. А с третьим… пожалуй, я давно так сладко не спал. Значит, иду правильным курсом. До свадьбы точно должно все зажить, но с этим мероприятием тянуть не стоит».

Александр вчера вечером очень не хотел отпускать Зарину от себя, но понимал, что ему следует окрепнуть, да и Зарине требовался отдых. У нее выдались тяжелые деньки. Подробности она обещала рассказать, когда Данила поправит здоровье, только обмолвилась, что из беды ее вытащил Творимир.

«Теперь-то я быстро пойду на поправку. Друзья в безопасности, любимая девушка рядом. Чего еще для души нужно? Пару деньков вместе с Зариной – и буду здоровее прежнего. Неужели она действительно моя?! Прямо не верится…»

В это время в окно залетела красноголовая птичка и приземлилась возле подушки.

– Здрав будь, порученец! Все валяешься, бока мнешь? А утро к концу подходит, вот-вот день в свои права вступит.

– Подумаешь, невидаль. Я столько ночей недоспал, что неделю имею право с постели не вставать.

– Тут дельце одно наметилось…

– Леший, тебя когда-нибудь посылали… – Еремеев ненадолго задумался и лишь затем продолжил: – К чертям собачьим?

– И таковские бывают? А где водятся?

– Там, куда Макар телят не гонял. Представляешь, как долго придется их искать?

– А на кой ляд они мне сдались?

– На тот же, что и мне твое дельце.

– Да ты просто не услышал выгоду. Там можно добыть хоть вторую жизнь, хоть могущество…

– Леший, зайди дней через пять, а то сейчас начну грубые слова вспоминать. Видишь, я занят?

– Не вижу. В твои годы в постели валяться вредно.

– Мне врач прописал, поэтому отстань, пока я дятлу клюв узлом не завязал!

Еремеев несколько повысил голос, и это сразу возымело действие: дежуривший за дверью целитель постучал и вошел в комнату.

– Командир, что-то случилось?

Александр только и успел, что согнать птицу, которая вылетела в окно.

– Не знаешь, Зарина еще спит? – спросил он вошедшего.

– Пока из комнаты не выходила. Разбудить?

Гостью разместили в самой роскошной комнате особняка. Похоже, там раньше спал Тадеуш, а вот Александр отказался, ему помещение напоминало музей.

– Не стоит, лучше найди Ладу, пусть заглянет.

– Сейчас позовут, а я пока тебя осмотрю. – Он отдал распоряжение стоявшему в коридоре охраннику. Затем вернулся и остановил Еремеева, потянувшегося было за штанами. – Одеваться не нужно, вставать – тоже.

Ярема провел ладонями над головой пациента, прошелся вдоль позвоночника… Минут через десять он закончил процедуру, во время которой боярин ощущал легкие покалывания.

– И каков будет твой приговор? – спросил Александр.

– Намного лучше, командир. Ежели дела так и дальше пойдут, через три дня восстановишься полностью. Сейчас отвар сделаю, которым Салеха отпаивал…

Раздался стук, Александр накрылся одеялом.

– Звал, боярин?

– Да. Разговор есть.

– Токмо без волнений, – предупредил целитель перед тем, как покинуть комнату.

– Присаживайся. – Еремеев указал на стул. – Извини, что я в постели.

– Я постою. Ты хотел понять, почему споткнулась лошадь под Зариной?

– Точно! – Александр округлил глаза. – Что-нибудь узнала?

– Есть догадки, и мне они не нравятся.

– Рассказывай.

– Из Троицкого в числе сопровождавших вместе с Зариной отправились двое, кто мог устроить подобное. Один местный, помнишь, он с лошадьми хорошо ладил?

– Помню такого. Думаешь, мог заставить животное споткнуться?

Она пожала плечами и продолжила:

– Второй – Делян.

Так звали единственного волшебника из сопровождения Зарины.

– Ну да, с помощью магии земли несложно сотворить канавку под копытом…

– Я вызнала, что Делян сам напросился в отряд, а нынче… Мы не смогли найти его в городе.

Еремеева накрыло тревогой. Он хотел вскочить с кровати, но в последний момент остановился:

– Сходи к Зарине. Если спит, разбуди.

Стоило Ладе уйти, как Александр начал спешно одеваться, затем в нетерпении отправился следом. За ними полетел и дятел, который все это время подслушивал, сидя на подоконнике раскрытого окна.

– Командир, беда! – сообщила Лада, стоило Еремееву войти в опочивальню. – Зарина пропала. Я нашла только свиток.

Лада развернула бумагу и громко чихнула.

– Будь здорова. Что там?

– Ох! – Лада схватилась за горло и начала оседать на пол.

Еремеев подхватил ее у самого пола.

– Целителя сюда, быстро! – крикнул он стоявшим у входа охранникам.

Ярема появился тотчас:

– Что тут?

– Она развернула свиток и потеряла сознание, – поведал Александр.

– Что за свиток, где он?

– Леший с ним, что с Ладой?

Ярема прощупал пульс и проверил дыхание:

– Вроде дышит.

Еремеев перенес девушку на кровать, затем подошел к оброненному свитку.

– Командир, не трогай! – предупредил целитель.

Стараясь не наклоняться над бумагой, Еремеев прижал лист к полу попавшимися под руку подсвечниками и начал читать:

«Ежели чихнул, значит, алхимическая пыль попала внутрь. Волшебника она лишает магии, а обычного человека – сознания на три дня, потом и тот и другой, ежели не принять противоядия, отправляются к праотцам. И никакой целитель эту хворь не выведет. Зная о твоей везучести, Данила, я решил подстраховаться и прихватить с собой девицу из Московии. Пока ее трогать не буду, а в дальнейшем все только от тебя зависит. Приходи на встречу один. Увижу, что тебя провожают люди, нечисть какая или твоя псина, про девку забудь – я ее тебе потом по частям вышлю. Как меня найти, знает мужичок, он через час после полудня подойдет к особняку Тадеуша. Времени у тебя немного, поспешай».

Под текстом стояло имя – Кочебор. Именно о нем и рассказывала Зарина вчера за ужином.

«Р-р-р! – мысленно зарычал Еремеев. – Значит, говорите: положительные эмоции и отсутствие неприятных новостей? Ну-ну! Зря этот тип замахнулся на святое. По частям вышлешь? Как бы тебе самому не пришлось своих частей лишиться. Ты даже представить не можешь, на что я способен в гневе. Одно знаю: кому-то будет очень больно!»