Юго-восток Журавии, берег реки Упрятанка
Оказавшись внутри подземелья, Гишана применила магию разума, позволявшую отключать собственное сознание до такой степени, что было невозможно отличить живого человека от мертвого. Волшебница понимала – ей потом придется долго и болезненно приходить в себя, но не видела другого выхода, ведь духи в первую очередь нападали на сознание человека. А если его нет – нет и жертвы.
Находясь в беспамятстве, рыжая чародейка не видела, как под монотонное бормотание колдуна их лодка преодолела первую треть пути и как в светлой зоне на шамана набросились разозленные недавней неудачей белые духи. Они буквально выжгли сознание Вьющегося, превратив некогда могучего волшебника в безвольную куклу. Последующие кровавые события также разворачивались без участия рыжей. Напуганные помощники шамана поспешили в темную зону и сразу подверглись нападению черных духов, наконец-то дождавшихся обещанных жертв. В результате вархаямцы перерезали друг другу глотки и по очереди свалились за борт. Почему не перевернулась лодка, осталось загадкой. Когда суденышко выплыло из пещеры и прибилось к камышовым зарослям, в нем оставалось всего двое – низкорослый мужчина и стройная женщина. Первый пускал слюни и тупо рассматривал синее небо, вторая казалась мертвой.
Через полчаса Гишана открыла глаза.
– Ой! – Волшебница обхватила руками рыжую шевелюру. – Чтоб я еще раз… – Она осмотрелась и, заметив Вьющегося, резко переменила мнение. – Нет, нет. Лучше выбраться с больной головой, чем с пустой.
Кровавые пятна на дне лодки рассказали о судьбе остальных сопровождающих. Вряд ли бы кто-то из них ушел, оставив командира, пусть даже в таком состоянии.
Дамочка обыскала вархаямца и достала из его кармана черный камень.
– Никогда бы не подумала, что от конченого кретина можно получить бесценный подарок. Неужели конец моему рабству?! Даже верить боюсь. Наконец-то можно жить, не опасаясь невыносимых приступов.
Несмотря на безоблачное небо, в ущелье опустились сумерки. Ветра не ощущалось, а вместо птичьих голосов раздавались лягушачьи трели.
Волшебница уселась рядом с Вьющимся и задумалась. Впервые за долгое время она обрела свободу. Больше не было необходимости выполнять чужие приказы – делай что хочешь!
«Надо переждать, пока прекратится боль, и решить, как действовать дальше. Может, посетить Смотрящего и припомнить «господину», как он издевался надо мной после инициации? Этот гад должен заплатить за каждую слезинку, за каждый стон!»
Гишана почувствовала, что в гневе сдавливает черный камень, но привычной боли не последовало. Наоборот, ей даже показалось, что стало немного легче. Чародейка испугалась. Вдруг это не тот камень? Огневолосая быстро положила его в ладонь шамана и от страха сильно сжала.
Первый раз пронзившая ее боль принесла облегчение. Артефакт оказался настоящим – он действовал только в чужих руках. Она снова сдавила камень сама.
– А ведь помогает, – удивилась волшебница.
Гишана продолжала легонько сжимать и разжимать камешек в ладони. Голова хоть и оставалась тяжелой, но мысли уже не путались.
– Нет, в Рудный я не пойду. Смотрящий Вдаль – слишком опасный противник. Не хватало еще раз попасть ему в лапы. Линель, пожалуй, права, – волшебница разговаривала сама с собой, а со стороны казалось, будто она пытается в чем-то убедить развалившегося в лодке мужичка, – месть – не самое главное в жизни. Собственная свобода гораздо дороже. Надо поскорее убраться отсюда. Найти Плинсага и рассказать, чью волю на самом деле он выполнял долгих три года. Хм, интересно будет посмотреть на его лицо.
Свои отношения с графом Гишана считала сугубо деловыми, хотя не могла не отметить, что ей нравилось проводить время в его обществе. Статный мужчина, не слабак, с волевым характером…
– Надо будет при случае взглянуть на этого загадочного Сарина. Наверняка малый – не промах! Столько дел натворил и до сих пор жив! Опять же, князь. Вдруг он мне понравится? И убивать его теперь не надо.
Лишенный разума промямлил нечто неразборчивое.
– А я тебе говорила – не стоит плыть через пещеру. Не послушался – сам виноват.
Шорох в камышах привлек внимание волшебницы. Вытянув шею, она посмотрела поверх камышей и сразу увидела приближавшихся вархаямцев.
– Вьющийся! Гишана! – раздался голос хозяина. – Где вы там?
«Как он меня нашел? Неужели метку поставил? На меня или на него? – переполошилась чародейка. – Надо отсюда уходить. Надеюсь, в воде никаких монстров не водится?»
Стараясь не производить лишнего шума, женщина выбралась из лодки и отправилась вплавь по течению вдоль камышей. Через пару минут она снова услышала Смотрящего.
– Гишана, вернись, подлая рабыня, или пожалеешь!
«Если вернусь, действительно не прощу себе никогда», – подумала она.
После путешествия через подземелье рыжая не была уверена в своих силах. Поэтому, как ни хотелось, но вступать в бой с шаманом она не рискнула.
– Ах так?! Тогда получай, дрянь!
В следующее мгновение волшебница едва удержалась, чтобы не закричать – ее внезапно скрутило от боли.
Хорошо, что камень находился в кулаке. Как только нахлынула кара хозяина, дамочка машинально стиснула артефакт. Он сразу ослабил наказание, причем чем сильнее она давила, тем легче становилась боль. Женщина приблизилась вплотную к зарослям камыша и притаилась. Плыть дальше она не могла из-за слабости, возникшей во всем теле.
«Когда же это закончится?! Опять боль! Неужели снова рабство? Не хочу!»
В свете магического огонька главный шаман вархаямцев стоял у лодки и смотрел на лишенного разума помощника. Сжимая в ладони артефакт, по размерам втрое превосходящий камень Гишаны, Смотрящий Вдаль, казалось, превратился в статую. Он только что потерял сигнал, который поступал от малого волшебного камня к большому, и никак не мог понять причину.
Хозяин рыжей волшебницы отслеживал передвижения своего помощника на всем пути до тех пор, пока Вьющийся не скрылся в подземелье. Потом были три долгих часа волнений, после которых сигнал появился вновь и указал на место рядом с городом. Шаман не стал ждать, собрал небольшой отряд и поспешил навстречу. Ему казалось, что произошло нечто из ряда вон. Так и вышло. Похоже, он опоздал. Малый камень очень долго не двигался с места и вдруг, когда до него оставалось рукой подать, начал смещаться, а потом и вовсе пропал.
На берегу Смотрящему предстала весьма нерадостная картина: самый преданный из его помощников превратился в безмозглую куклу. Обшарив карманы Вьющегося, шаман убедился, что артефакта при нем нет. Первая мысль – рыжая волшебница захватила камешек и скрылась, будучи уверенной, что узда, связывающая ее с хозяином, оборвалась. Колдун спешно задействовал второй артефакт, более мощный. Если бы камень забрала дамочка, ее крик услышали бы все. Однако над речкой царила тишина, если не считать кваканья лягушек. Неужели кто-то другой позарился на черный алмаз? Поймать наглеца и наказать!
– Занкуч, обыскать тут все! Можете реку хоть через сито пропустить, но найдите того, кто был тут несколько минут назад. Быстро!
Подчиненные создали десятки осветительных огней и бросились выполнять приказ. Тон начальника не предвещал ничего хорошего. Бойцы обнажили мечи и принялись выкашивать камыш вокруг шамана.
Смотрящий забрался в лодку и прикоснулся ладонью ко дну, пытаясь хоть что-то узнать про вора. В арсенале вархаямского колдуна имелось немало чар, которые определяли отпечатки сознания людей, контактировавших с вещами. Однако на этот раз в мозг мощной лавиной хлынул ужас, который испытали Вьющийся и его помощники. Оказалось, что первый не выдержал схватки с белыми духами, а остальные стали жертвой магии черных. Сознание Гишаны отпечатков не оставило вообще.
– Где ты ее оставил, идиот? Я же приказывал…
Шаман со злости плюнул на безмозглого. Потом раскрыл ладонь и поднес к лицу большой черный камень. Сияние магического светильника на его гранях практически не отражалось.
– Ты же меня никогда не подводил. А сегодня уже во второй раз. Что случилось? Где твой младший брат?
Во время инициации Гишаны хозяин заключил в черный алмаз кровь будущей рабыни, воздействуя на которую артефакт мог причинять волшебнице неимоверную боль. Второй камень появился у шамана позже и был таким же образом настроен на дракмага. При этом владелец алмазов получил возможность при помощи одного определять местоположение другого. Сейчас контакт оборвался. Почему? Этот вопрос не давал покоя.
– Господин, тут еще одна лодка! – вскоре доложил Занкуч.
Смотрящий поспешил ко второму суденышку. Ни трупов, ни пятен крови там не обнаружилось, зато внутри лежали какие-то мешки. Шаман прикоснулся к ним ладонью.
– Совсем недавно здесь кто-то был, – пробормотал он.
Магия и на этот раз не помогла. Что-то мешало определить количество людей, увидеть их лица. Получалось, что пассажиры лодки были не из числа простых контрабандистов. Наверняка Вьющийся погнался за ними, а значит…
– Занкуч и вы двое, остаетесь со мной. Остальные – по следу. Мне нужны головы тех, кто приплыл на этом корыте!
Сейчас Смотрящий больше всего боялся упустить Сарина Дюзана, которого считал самым опасным врагом. Вархаямец также надеялся, что с ним находятся и трое погорельцев, которых также следовало уничтожить. Отряд из тридцати воинов и четырех колдунов кинулся в погоню, и больше вокруг шамана никого не осталось.
Лорхач пару часов назад начал подготовку наступления на войска Андриаша Радушного. Этой ночью он собирался выехать на передовую, может, уже находился в пути, так что времени у Смотрящего не оставалось ни на что. Первый удар намечался на завтрашнее утро, и по уставу верховный шаман был обязан находиться на позициях по правую руку от вождя.
Угроза потерять столь ценный артефакт вынудила главного колдуна Вархаяма пойти на крайние меры. Ему очень не хотелось проводить ритуал вызова одного из своих предков, но другого выхода не было. В этом деле помочь мог лучший охотник диких степей Лесурч. Правда, ходили слухи, что при жизни тот не слишком жаловал шаманов.
Смотрящий выбрался из зарослей камыша и начал ритмично покачиваться. После первых тягучих мотивов ритуальной песни в наступившей темноте неподалеку возникло седое облако в форме человеческой фигуры.
– Зачем ты вызвал меня, Рахадум? – мрачно спросил призрак.
– Я слышал, ты был лучшим следопытом нашего племени. Это правда?
– Если слухи не развеялись даже через двести лет после моей смерти, то наверняка это не вранье.
– Значит, тебе не составит труда отыскать поблизости вот такой камешек? – Шаман показал черный алмаз.
– Нет ничего проще – он лежит у тебя на ладони.
– Мне нужен второй, он втрое меньше.
– Допустим. Но почему ты считаешь, что я должен его искать?
– Родственники обязаны помогать друг другу.
– Ты, к примеру, многим помог? Или мне кто-то помогал стать лучшим следопытом? Вы, колдуны, только о себе и думаете.
– Сейчас речь идет о судьбе всего Вархаяма.
– Кого ты пытаешься обмануть, Рахадум? Я твои мысли читаю, как следы тупорылого кабана на голой земле. Нельзя так дрожать за собственную жизнь.
– Значит, не можешь найти камень? И слухи о великом Лесурче – всего лишь пустые слова? – пошел на хитрость шаман.
– Я уже нашел алмаз, колдун. Это слишком просто. А твои детские поддразнивания меня абсолютно не задевают.
– И где же он? – обрадовался шаман.
– В реке, Рахадум.
Призрак захохотал и исчез.
– Будь ты проклят! – кинул ему вдогонку Смотрящий. Затем он повернулся к камышам и прокричал: – Вор, если ты меня слышишь, знай – твоя жизнь очень скоро превратится в сплошной кошмар. Занкуч, возвращаемся.
Вор, а точнее, воровка, все слышала. Гишана поняла, что существует второй камень. Пока он у Смотрящего, ей покоя не будет. Теперь у волшебницы появилась новая задача. Чем быстрее она с ней разберется, тем меньше проблем возникнет в будущем. Женщина еще несколько минут посидела в воде и начала осторожно пробираться к берегу.
Юго-восток Журавии, ущелье рядом с деревней Кашеварное
На наше счастье, Лехан хорошо знал это ущелье. По узкой тропе, пролегавшей среди зарослей высокого кустарника, можно было двигаться без опасения сломать себе ноги и оставаться незамеченными.
Ловкач первым различил топот множества ног и подал знак затаиться. До слуха донеслись голоса вархаямцев, подгоняемых командирами. Враги прошли в каких-то десяти шагах от нашего укрытия. При этом ни мы их, ни они нас не видели.
– Этим что здесь понадобилось, демона им в дышло? – пробормотал Щапрун после того, как топот стих.
– Наверняка по наши души, – ответила волшебница. – Если уж они нас в лесу отыскали…
– Тогда почему сейчас мимо прошли? – спросил я.
– Ты недоволен, князь? – усмехнулась Арнель.
– Буду доволен, если на самом верху нас не встретит еще один такой же отряд, а этот не нападет со спины.
Наверху засады не было, но к лесу, где мы оставили лошадей и Гринкуса, пробраться не удалось. Враг, видимо, начал переброску войск. Мимо то и дело проезжали груженые телеги и отряды всадников, двигалась пехота. Преодолеть полмили открытого пространства и не наткнуться на неприятеля не представлялось возможным. Пришлось ждать.
Солнце уже коснулось линии горизонта. Внизу ущелья царила тьма, но здесь только-только начали сгущаться сумерки. Я надеялся, что с наступлением темноты вархаямцы утихомирятся. Воспользовавшись паузой, мысли устремились к событиям в необычной пещере. Попытался сложить череду происшествий в единое целое. Начал с того, что запомнилось последним.
Почему на надгробии отпечаталось три даты? Допустим, первая – день рождения гадалки, последняя – день ее смерти. Что означала вторая? День, когда Серхер принес женщину в жертву черным духам? И при этом старуха на самом деле не отдала концы, а еще умудрилась выбраться на поверхность. Пусть не сама, только ее дух. Уж за четыреста лет могла научиться… Точно! Гадалка при жизни наверняка являлась могучей волшебницей, не зря же Серхер ее побаивался. Потому и убил, но не до конца. Силенок не хватило. Да, старуха оказалась слишком искушенной, в бестелесном состоянии ей даже удалось завладеть разумом Арнель, хотя наша чародейка была под завязку накачана магией.
Я хорошо помнил рассказы Щапруна и Гринкуса о том, что позволено духу, а что нет. У гадалки, похоже, были собственные правила. Или они действовали лишь в подземелье? Но ведь как-то она оттуда выбралась, в образе ведуньи нашла меня, наградила проклятием, чтоб ее!
Неужели старуха заранее предвидела мою встречу с Серхером и это путешествие по Упрятанке? Тогда почему не смогла предугадать собственную кончину? Еще она что-то там говорила о Линель, о ее превращении в демона, какой-то кошмар о нашей встрече с девушкой. Если не ошибалась, бр-р-р. Нет, лучше не буду заглядывать в будущее. Чему суждено случиться, то и будет. Наверное….
– Сарин, по нашему следу идут люди, – отвлекла от тяжких дум волшебница.
– Отряд возвращается. Видимо, не захотели ночевать у реки.
– Тогда почему они идут не той дорогой, по которой пришли? Я ставила сигнальные сети на нашем пути. Пока вархаямцы двигались вниз, сигналов не поступало, а теперь они миновали три места. Полчаса – и будут здесь.
– Как же некстати! Не могли еще немного подождать! Топаем к лесу.
Мы вышли на открытую местность. Звездное небо сейчас было ненадежным союзником. И оно подвело. Когда появился отряд всадников, нас заметили издали. Из группы наездников вырвались несколько светляков и стали быстро приближаться.
– Бегите, я их задержу! – крикнула волшебница, отправляя к врагам темное облако.
Огоньки в нем быстро увязли, но это ничуть не охладило пыл вархаямцев. Почти сразу наше облако натолкнулось на серебристую стену, возникшую перед бойцами, и развеялось.
– Ух ты! – воскликнула Арнель. – Интересно, на кого мы напоролись?
– Уходим! – Я схватил любознательную дамочку за руку и потащил за собой.
Прежде чем пуститься в бега, она успела запустить новое заклинание. Оглядываться, чтобы проверить его действие, времени не было. Сзади громыхало, ночную темень разрывали яркие вспышки, на миг освещая приближавшуюся кромку леса. Наконец мы оказались на опушке.
– Умеете вы удивлять, князь! – встретил нас Гринкус. – С таким солидным эскортом пожаловали!
– С каким еще?
– Это же сам Лорхач со свитой, – раздался голос Рощада. – Я год назад путешествовал по Вархаяму, знаю почерк колдунов его личной охраны.
– Ничего себе! Вот уж выбрал, кому дорогу перейти. А за нами там еще один отряд гонится. Не видели, кто к ущелью свернул?
Удивляться неожиданному появлению слуги не было времени. Пять минут назад казалось, что опасность миновала. И вдруг снова переплет, какого поискать.
– К какому еще ущелью? – спросил мечник.
– Тут южнее находится крутой спуск к речке, – пояснил мой слуга. – Эти тоже за вами?
Оказывается, здешние места ему известны, хотя раньше он об этом не рассказывал.
– Рощад, ты меня пугаешь. И тех знаешь?
Только сейчас заметил, что волшебник одет в форму вархаямских солдат, которая сидела на нем как родная.
– Одного – точно.
– Кого, если не секрет?
– Смотрящего Вдаль, так зовут их главного шамана.
– Час от часу не легче! – воскликнула волшебница, из чего я сделал вывод, что наше положение – хуже некуда.
Неприятель остановился в ста шагах от опушки. Воздух наполнили десятки осветительных шаров.
– С полсотни бойцов будет, – пересчитал врагов Щапрун.
– Половина из них – чародеи. И не самые слабые, – уточнил Рощад.
– Аркаш, Сертуш, на лошади когда-нибудь ездили? – спросил я.
– Нет, – ответили оба разом.
Мысль о том, чтобы отправить их верхом к линии фронта тут же провалилась. Нужно было придумать что-то еще.
– Арнель, ты должна увести ребят, а мы попробуем задержать…
– Ничего не получится, князь, – перебила она. – Без меня они вас сметут и не заметят. Ты что умеешь? – Женщина задала вопрос моему слуге.
– Воздушная магия и немного чары разума.
– Держи! – Она протянула ему два камушка из заветного мешочка.
– Ого! – только и сказал он.
– Сделаем по-другому. Князь с детьми спрячется в лесу, а мы тут немного пошумим, дождемся подхода Смотрящего и устроим побег на север. Уверена, вархаямцы за нами обязательно погонятся.
– Точно. Лошадей у нас всего четыре, так что кому-то все равно придется остаться здесь, – поддержал предложение Рощад.
– Баронет, теперь твоя очередь лес сторожить, – усмехнулся Гринкус.
– А почему вы все без меня решили? Или я не командир больше?
Моему возмущению не было предела. Вот так просто взяли и отодвинули в сторону. Между прочим, кое-кто здесь князь. Уже собирался все это озвучить, но тут…
– Сарин, согласись, они тысячу раз правы. – Щапрун положил мне руку на плечо. – Ты отвечаешь за детей перед Линель и должен вывести их в безопасное место, а толку от нас с тобой в предстоящей драчке почти никакого. Сам понимаешь.
Очень хотелось поспорить. Ведь они шли на смерть, а я, как говорила гадалка, фактически приносил в жертву одних близких мне людей, чтобы спасти других. Идти самому в бой гораздо легче, чем посылать других.
– Хорошо, – с трудом выдавил из себя, – действуем как договорились. – Баронет, ты хорошо дорогу запомнил?
– Конечно.
– Тогда веди.
– Минуточку! – Щапрун подошел к Гринкусу и протянул ему амулеты, которые снял с Плинсага. – Надеюсь, они тебе помогут, ваше сиятельство.
– Благодарю тебя, друг.
Братья по духу обнялись.
– Князь, тут ваш топор. Вдруг пригодится? И наденьте, пожалуйста, кольчугу, – попросил меня слуга, протягивая некогда добытую в бою экипировку.
Молча натянул свой трофей. Повертев топор в руках, передал его Сертушу – из меня будто все жизненные соки выкачали. Я повернулся лицом на запад, но ноги отказывались идти.
– Дядя Сарин, пойдем. – Гунель взяла меня за руку.
Пришлось подчиниться.
– Рощад, угости их ураганчиком, да таким, чтобы надолго запомнили. Энергии не жалей. У нас ее немерено, – донесся сзади бодрый голос Арнель.
Вполне возможно, я слышу его в последний раз.
Мы молча уходили в глубь леса, а там сзади дрожала земля, громыхали разряды, мощные всполохи озаряли ночное небо.
Когда разрывы начали стихать, Щапрун остановился.
– Наверное, подкрепление прибыло. Теперь наши будут убегать.
Вор оказался прав. Шум боя начал удаляться и вскоре стал едва различим.
– Давайте поторопимся.
Чуть больше часа нам потребовалось, чтобы добраться до западной окраины леса. Мы вышли на опушку.
– Успеем за ночь? – спросил я, лишь бы не молчать.
– Вряд ли, – вздохнул вор. – Прямые дороги нынче не про нас, а по окольным шагать и шагать. Но на полпути есть еще один перелесок, в котором мы отдыхали.
– Так и сделаем.
– Стойте! – вдруг вскрикнула девочка.
– Что случилось?
– Туда нельзя.
– Почему, Гунель? – Сертуш присел на корточки рядом с сестрой.
– Там, впереди… Тетя Арнель называла это паутинкой.
– Гунель – волшебница? – не мог скрыть своего удивления.
– Не знаю, – пожал плечами сын кузнеца. – Наша мама была чародейкой.
– Что ты видишь, девочка? – спросил Щапрун.
– Очень тоненькие нити. Тянутся вдоль опушки. Их тут много-много.
– Раньше ты их видела?
– Да, когда мы вымазанные уходили из города. Потом спросила у тети, что это такое? Она предупредила, что перешагивать их нельзя.
– Ты что-нибудь понимаешь? – Я посмотрел на вора.
– Наверное, волшебная грязь пруда пробудила у девочки дар.
– И что нам теперь делать?
«Сарин, если меня слышишь, отзовись». – В мыслях возник знакомый голос. Он был едва слышен, но моей радости не было предела.