Харальд и его товарищи доплыли до южного выхода из озера Меларен. Острова и протоки остались позади. Харальд даже не заметил, как они вышли в открытое море. Он часто плавал на лодке по фьордам, но ему еще не доводилось уходить так далеко, чтобы не было видно берега. Он перешел на нос корабля, вглядываясь в безбрежный простор. Только ветер и волны! Теперь он понимал морских конунгов, хвалившихся тем, что они с малых лет не провели ни одной ночи под закопченными балками. Их домами были корабли, крышей служил небосвод, а постелью – палубные доски.

Но, наверное, надо было родиться морским конунгом, чтобы ходить по палубе корабля так же уверенно, как по твердой земле. Ветер крепчал с каждой минутой и вскоре перешел в бурю. Кормчий велел укоротить парус, чтобы снасти и мачта выдержали свирепые порывы. Кнорр, выглядевший большим кораблем в тесных озерных протоках, теперь казался ничтожной щепкой, похожей на те, которые Харальд в детстве бросал в ручей, воображая их кораблями. Палуба кнорра вздымалась вверх и уходила вниз, а обшивка жалобно скрипела. Люди Хрольва накинули на нос и корму два пояса из прочных канатов, которые должны были дополнительно укрепить обшивку. Длинные ноги Харальда разъезжались по мокрым доскам. Время от времени его окатывала ледяная вода, срывавшаяся с гребня особенно высокой волны. Харальд был даже рад освежиться, потому что с каждой минутой его мутило все сильнее и сильнее. Перегнувшись через борт корабля, он изверг в море все съеденное утром. Нечто подобное было несколько лет назад, когда его впервые пригласили на пир и напоили крепким пивом. Но сегодня утром он ничего не пил и недоумевал, почему его продолжала сотрясать рвота.

Храни Путешественник, легко передвигавшийся по вздымавшейся вверх и вниз палубе, подошел сзади и обнял его за плечи:

– Тобой овладела морская болезнь. Не стыдись, такое случается с каждым новичком. Твой брат долго привыкал к штормам. Ты тоже привыкнешь. Забирайся-ка в спальный мешок.

С помощью наставника Харальд доковылял до мачты и залез в теплый мешок мехом внутрь. Храни крепко привязал мешок к мачте, чтобы его не смыло волнами, перекатывавшимися через палубу. Он заботливо прикрыл спальный мешок тюленьими шкурами, пропитанными жиром. Остаток дня и всю ночь Харальд провел в полузабытье, приходя в себя лишь на короткие мгновения, когда через него перекатывался очередной вал, захлестнувший палубу. Иногда ледяная вода попадала в мешок через стянутое ремнем отверстие для головы. Харальд вздрагивал, открывал глаза и снова закрывал их, не в силах вынести вида вздымающихся волн. Один раз кто-то разбудил его и предложил поесть. Харальд в ужасе оттолкнул руку, протягивавшую ему кусок просоленной свинины. Раздался обидный смех, оборвавшийся после строгого окрика Храни Путешественника. Старый викинг велел оставить брата конунга в покое.

Харальд проснулся на следующий день. Буря стихла. Кнорр скрипел и продолжал отвешивать неглубокие поклоны, но вместо больших волн по морю катила мертвая зыбь. Харальда подташнивало, однако он чувствовал, что ему значительно полегчало. Он вылез из спального мешка и прислонился спиной к мачте, чтобы удержаться на слабых ногах. Слуги Хрольва Гардского сняли доски палубы и вычерпывали воду черпаками и деревянными ведрами. Купец наблюдал за их работой и бранился, что соленая вода, набравшаяся после шторма, основательно подмочила его товар. Харальд увидел Храни Путешественника и колченого кормчего. Они возились с какими-то загадочными предметами.

– Чем вы заняты, Храни? – окликнул наставника Харальд, удивляясь, как тихо звучит его голос.

Но у старого викинга был отличный слух. Он сразу же обернулся:

– Болезнь отпустила тебя даже быстрее, чем я думал. Мы ловим солнце камнем-водителем.

– Храни, какое солнце? Небо затянуто облаками.

– Если у тебя есть камень-водитель, или солнечный камень, ты можешь узнать, откуда пришел свет.

Харальд был молод и не знал, что у нас в Исландии находят удивительные камни. Они полупрозрачные и делят солнечные лучи надвое. Подняв камень к небу и медленно вращая его, можно найти точку, где оба луча сходятся. В той стороне находится солнце. Однако солнечный камень подчиняется только искусному мореходу. Когда небо плотно закрыто облаками, легко ошибиться и направить корабль в другую сторону. Колченогий кормчий был опытным человеком. Посмотрев на небо через камень, он определил положение корабля и сказал:

– Буря отнесла нас к югу. Но сейчас ветер дует в нужном для нас направлении.

Восславим же исландцев, великих знатоков моря. Стар-Одди звался человек, который жил на севере страны и определил высоту солнца в полдень для каждого дня недели. Он обозначил сию высоту в полуколесах, то есть половинах видимого солнца. Держа на расстоянии вытянутой руки палку, размеченную в полуколесах, легко определить высоту солнца в любом месте, где ты находишься, а затем сравнить эту высоту с высотой, известной для севера Исландии, чтобы понять, ниже или выше этого места находится твой корабль. Но и это не предел мореходного искусства.

– Однажды мне привелось видеть деревянный круг, сделанный не иначе, как самим Одином, – рассказывал кормчий. – По краям круга имеются тридцать две зарубки, а в середине находится стержень, вокруг коего вращается диск. Совмещая нужную зарубку с полуденным солнцем, можно точно определить, в какую сторону света направлен нос корабля.

– Это что-то новое и недоступное моему старому разуму, – признался Храни Путешественник. – Мне достаточно знать, что солнце встает на востоке и заходит на западе, а Полярная звезда указывает на север. Когда небо скрыто тучами, дорогу подскажут морские обитатели. Например, когда плывешь из Норвегии в Гренландию, следует держаться так, чтобы склоны гор на Фарерских островах были наполовину прикрыты морем. Затем горы исчезают, но если ты видишь исландских птиц и китов, значит, плывешь в правильном направлении.

– Скажи, Храни, ты бывал в Гренландии?

– Был несколько раз и гостил на хуторе Эйрика Рыжего.

Услышав имя знаменитого гренландца, сразу несколько человек окружили Храни. Сейчас имя Эйрика гремит по всем Северным Странам, и это лестно для нас, исландцев, ибо Эйрик Рыжий родом из нашей благословенной страны. Однако сказать по правде, когда Эйрик жил в Исландии в Ястребиной долине, он был очень нелюбим соседями. Мой дед рассказывал моему отцу, что Эйрик Рыжий был отважным и сильным человеком, но имел буйный нрав. Однажды его рабы устроили набег на хутор, принадлежавший родичам Эйольва Дерьмо. После этого Эйольв Дерьмо убил рабов Эйрика у Бегового Склона выше Озерного Рога. В отместку Эйрик Рыжий убил Эйольва Дерьмо, а заодно убил Храфна Драчуна у Двора Игрищ. За эти преступления Эйрик Рыжий был изгнан из Ястребиной Долины.

Он перебрался на Бычий остров, но и там поссорился с соседями. Однажды Эйрик Рыжий одолжил скамьевые доски Торгесту с Широкого Двора. Однако, когда пришло время возвращать долг, Торгест сказал, что в глаза не видел никаких досок. Разъяренный Эйрик отправился на Широкий Двор и отобрал доски силой. Торгест с сыновьями погнался за ним. Они сразились недалеко от хутора в Скалах. Два сына Торгеста были убиты и еще несколько человек.

После этого на тинге Мыса Тора преступник был объявлен вне закона. Любому человеку дозволялось убить его при встрече. Эйрику Рыжему не оставалось ничего иного, как погрузить на корабль своих домочадцев и навсегда покинуть Исландию. Он поплыл на запад, так как слышал, что там есть земля. Гуннбьёрн, сын Ульва Вороны, поведал, что однажды его корабль отнесло на запад, и вдали он заметил заснеженные горы, встававшие из моря. Его рассказ оказался правдой. Проведя несколько дней в открытом море, Эйрик Рыжий увидел ледяные вершины. Корабль подошел к леднику, который был назван Белой Рубашкой. Открытую им страну Эйрик Рыжий назвал Гренландией, то есть Зеленой Землей, ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием. На самом деле Гренландия была скорее снежной, чем зеленой страной. Впрочем, немало исландцев соблазнились рассказами о зеленой стране и переселились в Гренландию. Летом в долинах между ледниками успевала вырасти сочная трава, которой кормили привезенный на кораблях скот. На побережье гнездились огромные стаи птиц, и поселенцы не испытывали недостатка в птичьих яйцах. Фьорды изобиловали рыбой, а море кишело тюленями, моржами и китами. А главное, в Гренландии можно было выбрать любой участок и построить на нем хутор, тогда как в Исландии все удобные места были заняты.

– Расскажи нам о Гренландии, Храни, – предложил Харальд.

Старому викингу доставляло большое удовольствие делиться воспоминаниями о своих многочисленных путешествиях, тем более что послушать его собрались почти все, кто был на корабле. Вода была вычерпана, палубные доски положены на свое место, моряки расселись вокруг ящика с песком, в котором разводили огонь для приготовления пищи. Рассказы о дальних странах были любимым развлечением, позволявшим скоротать время в ожидании горячей похлебки. Харальд, которого продолжало мутить, сел подальше, чтобы ветер не доносил до него противного запаха рыбной похлебки, варившейся в медном котле.

– В Гренландию я приплыл в том же году, когда конунг Олав, сын Трюггви, прыгнул в море с борта «Длинного Змея». Я был рядом с конунгом.

– Ты был на «Длинном Змее»? Неужели это правда? Поведай нам об этой битве! – вскричало несколько голосов.

– Расскажу при случае. А теперь слушайте о Гренландии. Всем нам, кто сражался на стороне Олава конунга, пришлось бежать из Норвегии. Меня взял на свой корабль Бьярни, сын Херьольва. Он собирался погостить у своего отца в Исландии. У Бьярни был обычай один год странствовать по торговым делам, а на следующий год отдыхать на отцовском хуторе. Когда же мы доплыли до Исландии, Бьярни узнал, что его отец переселился в Гренландию. Он даже не стал разгружать свой корабль и направился в Гренландию. Я решил, что мне тоже будет безопаснее в этой стране, так как в Исландии многие держали сторону ярла Эйрика, чьи воины захватили «Длинного Змея».

Храни Путешественник продолжил свой рассказ. По его словам, никому из них ранее не доводилось плавать по Гренландскому морю. Они полагались на наставление держать все время на запад. Поначалу все складывалось удачно, ветер был попутным, и они надеялись скоро добраться до Гренландии. Но потом задул северный ветер и упал туман. Много дней их носило по морю, и они окончательно потеряли представление о своем местонахождении. Наконец туман рассеялся, они снова увидели солнце и смогли определить страны света. Подняв парус, они плыли так сутки, пока не увидели землю. Они стали обсуждать между собой, что это за страна. Бьярни сказал, что это не Гренландия, так как в Гренландии должны быть высокие заснеженные вершины, а здесь только низкие холмы. Они повернули в открытое море, оставив землю с левого борта. Проплавав еще двое суток, они снова увидели землю. Бьярни спросили, не думает ли он, что уже Гренландия? Но он ответил, что это не Гренландия, потому что Гренландия знаменита огромными ледниками.

– Все на корабле предлагали пристать к берегу, – рассказывал Храни. – Мы говорили, что надо запастись водой и дровами, но Бьярни упрямо твердил, что у нас довольно того и другого. Как мы ни умоляли его и даже бранили, он приказал повернуть в море.

Трое суток путешественники плыли с юго-западным ветром, пока не увидели третью землю. Эта земля была высокая, гористая, и на ней был ледник. Снова у Бьярни спросили, не хочет ли он подойти к берегу, но он сказал, что в этой земле нет ничего хорошего. На сей раз они не спустили парус, а поплыли вдоль берега и увидели, что это остров. Они снова повернули в открытое море и поплыли с тем же попутным ветром. Они плыли четверо суток и увидели четвертую землю. Бьярни сказал, что эта земля больше всего похожа на то, что он слышал о Гренландии.

– И действительно, это оказалась Гренландия, – рассказывал Храни. – В сумерках мы подошли к берегу у какого-то мыса. Я увидел лодку, вытащенную на берег. И надо же оказаться такому совпадению, что у этого мыса заложил свой хутор Херьольв, отец Бьярни. Столько дней нас носило по морю, мы видели четыре земли, а приплыли в точности туда, куда с самого начала стремился Бьярни.

– Однако твой друг показал себя слишком осторожным. Будь я на его месте, я непременно разведал бы новые земли, – заметил колченогий кормчий.

– Бьярни был совсем нелюбознательным. Таким уж он уродился. Он поселился на хуторе у своего отца и больше никуда не плавал, а свой корабль продал Лейву, старшему сыну Эйрика Рыжего. Я нашел приют на его хуторе у Крутого Склона. Долгие годы Эйрик и его семейство пользовались покровительством Олава, сына Трюггви, и чувствовали себя обязанными оказать гостеприимство дружиннику погибшего конунга.

По словам Храни, всю зиму, которую он провел на Крутом Склоне, все обитатели хутора толковали о западной земле, которую видели Бьярни и его товарищи. В конце концов решили плыть на запад и все досконально разведать. Лейв, старший сын Эйрика Рыжего, просил отца быть предводителем похода, а Эйрик отговаривался, ссылаясь на то, что он уже стар и не так вынослив, как прежде. Лейв говорил, что у Эйрика все равно больше удачи, чем у любого из его родичей.

– Лейв уломал отца. Когда сборы были закончены, Эйрик Рыжий сел на коня и поехал к кораблю. Ехать было недалеко. Но вдруг конь споткнулся, и Эйрик упал и повредил ногу. Он сказал: «Видно, не суждено мне открыть другие страны, кроме той, в которой мы живем».

Эйрик Рыжий вернулся на Крутой Склон, а Лейв и тридцать пять его товарищей отправились на поиски новой земли. Храни Путешественник был среди этих смельчаков. Они легко нашли остров, который Бьярни открыл последним. Лейв приказал спустить лодку и высадиться на берег. Кругом простирались ледники, а между ними – безжизненная каменная плита. Они решили, что в этой стране нет ничего хорошего. Лейв сказал: «Мы хотя бы побывали в этой стране, не в пример Бьярни, который даже не сошел на берег. Я дам стране название, пусть она зовется Страной Каменных Плит». Они вернулись на корабль, вышли в море и вскоре открыли вторую страну. Она была покрыта лесом. Всюду по берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде. Лейв сказал: «Надо назвать эту страну по тому, что в ней есть хорошего. Пусть она зовется Лесная Страна».

Но самой благодатной оказалась земля, которую они открыли последней. Они поплыли туда с северо-восточным ветром и были в открытом море двое суток, пока не увидели берег. Их корабль вошел в пролив между островом и мысом, протянувшимся на север. Там была большая мель, и в отлив корабль сел на эту мель, так, что море оказалось далеко. Но им так хотелось поскорее высадиться, что они не стали ждать, пока корабль снова окажется на воде, и побежали к берегу, туда, где из озера вытекала река. А когда корабль их снова оказался на воде, они сели в лодку, подплыли к нему и завели его в реку, а затем в озеро. Там они бросили якорь. Сначала они вырыли землянки, а потом решили зазимовать и построили себе большие дома. Когда дома были достроены, Лейв предложил своим спутникам поочередно разведывать край. Однако он предупредил, чтобы никто не заходил слишком далеко, а к вечеру обязательно возвращался домой.

– Среди нас был Тюркир-южанин, – вспоминал Храни Путешественник. – Невысокий и невзрачный на вид, но мастер на все руки. Лейв был очень к нему привязан, так как знал его с детства. Однажды вечером Тюркир пропал. Лейв выбранил его спутников и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек. Но едва они отошли от домов, как появился Тюркир, очень веселый и как будто пьяный. Сперва он что-то долго говорил по-немецки, вращая глазами и корча рожи, но никто ничего не мог разобрать. Спустя некоторое время он заговорил на понятном всем северном языке и сказал, что нашел виноград. «Это правда?» – не поверил Лейв. «Конечно, правда, – отвечал Тюркир. – Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда». Вот почему Лейв назвал открытую нами землю Винландом, то есть Виноградной страной.

– Виноград растет в южных краях. Значит, за ледниками Гренландии находится южная страна? – сделал вывод колченогий кормчий.

– Могу только сказать, что это теплый край. Мы провели там зиму, и она была очень мягкой. Снега почти не выпало, и нам не нужно было запасать корм для скота, потому что трава почти не вяла на лугах. И еще мы подметили, что в Виноградной стране дни не так различались по длине, как в Гренландии или в Исландии. Зимой в самое темное время года солнце стояло на небе в четверть дня после полудня и за четверть дня до него.

Седобородый викинг прервал речь, показав жестом, что у него пересохло в горле. Хрольв Гардский распорядился подать рассказчику пива. Пока пиво цедили в рог, моряки обменивались впечатлениями. Всех особенно интересовало, населена ли Виноградная страна. Осушив рог, Храни Путешественник приободрился и продолжил свой рассказ:

– Мы не видели следа людей и решили, что Виноградная страна не заселена. Лейв так и сказал всем гренландцам, когда мы вернулись с грузом хорошего леса и виноградной лозы. Но мы ошиблись. После Лейва в Виноградную страну отправился его брат Торвальд. Он первым увидел людей, населявших страну, и сразился с ними.

Храни поведал, что Торвальд без затруднений нашел дома, построенные его братом. Он приказал вытащить корабль на берег и отправил нескольких человек на лодке вдоль берега разведать край в течение лета. Люди Торвальда увидели, что страна красива и лесиста, и леса подходят к самому берегу, и по берегу всюду белый песок, а в море много островов и большие мели. Нигде не было видно ни человеческого жилья, ни животных. Но на одном острове на западе они нашли деревянный настил для сушки самосеянной пшеницы, которой изобиловал тот край. Других следов человека они не обнаружили.

Осенью Торвальд отплыл домой, но у одного мыса их настигла буря и сильно повредила корабль. Они долго занимались починкой киля. Местность была лесистой и очень красивой. Торвальд сказал своим спутникам, что хотел бы поселиться на этом мысу. Однажды рано утром они увидели на песке подальше от мыса три бугорка. Подойдя поближе, они поняли, что это перевернутые кожаные лодки, и под каждой лодкой спит по три человека.

– Гренландцы назвали их скрелингами, или полуросликами, – пояснил Храни. – Жалкое подобие людей, слабый и ничтожный народец. Их кожа была смуглой, носы плоскими. Скрелинги не знают железа, наконечники их копий и стрел сделаны из острого камня.

Люди Торвальда убили восемь скрелингов, но одному удалось сбежать. Наверное, беглец позвал на помощь соплеменников, потому что вскоре у мыса появилось множество кожаных лодок. Торвальд приказал своим людям встать за щиты на борту корабля и обороняться, но не нападать. Скрелинги засыпали корабль стрелами, а потом обратились в бегство. Торвальд спросил у своих людей, есть ли среди них раненые. Они отвечали, что все целы. «Меня ранило под мышку, – сказал Торвальд. – Стрела пролетела между бортом и моим щитом. Чувствую, что пришла моя смерть. Отнесите меня на мыс. Видно, я поневоле сказал правду, что поселюсь там. Похороните меня там, поставьте крест в головах и в ногах, и пусть это место называется Крестовый Мыс».

– Гренландия уже была крещена в это время? – спросил Харальд.

– Да! Конунг Олав, сын Трюггви, велел гренландцам креститься. Эйрик Рыжий остался язычником, но его жена и дети приняли крещение.

Гибель Торвальда не остановила желающих раздобыть хороший корабельный лес и другую добычу, которую могла предоставить Виноградная страна. На следующий год к берегу, где стояли дома, срубленные людьми Лейва, приплыли корабли Торфинна Карлсефни. Он был родом из Норвегии, являлся сыном Торда Лошадиной Головы и слыл богатым человеком. Зиму он провел у Лейва на Крутом Склоне. Ему полюбилась Гудрид, жившая в доме Лейва. Он посватался к ней, и с разрешения Лейва ее обручили с Карлсефни и в ту же зиму сыграли свадьбу. По-прежнему шли разговоры о поездке в Виноградную страну, и многие, как Гудрид, так и другие, подбивали Карлсефни на эту поездку. В конце концов он решился ехать и набрал себе спутников – шестьдесят мужчин и пять женщин. Он условился со своими людьми делить поровну все, что добудут. Они взяли с собой всякого скота, потому что думали там поселиться, если это окажется возможным.

Они возвели крепкую изгородь вокруг домов, чтобы защитить себя от нападения. Вскоре появились скрелинги. Они вели себя мирно и предлагали беличьи шкурки и другую пушнину. Скрелинги хотели заполучить оружие, но гренландцы отказались продать железные ножи и секиры. В обмен на пушнину гренландцы предложили ткань красного цвета, которая чрезвычайно понравилась скрелингам, не видавшим ничего подобного. За одну пядь ткани скрелинги охотно отдавали шкурку. Вскоре запасы ткани почти закончились, а желающих получить ее становилось все больше и больше. Тогда ткань стали рвать на узкие полоски не шире пальца. При этом цена осталась прежней, и скрелинги отдавали пушнину за лоскут ткани, которого хватало только для того, чтобы обвязать вокруг головы. Но и эта торговля была еще не самой выгодной. Однажды на песчаный берег выбежал разъяренный бык, которого грендланцы привезли вместе с другим домашним скотом. Скрелинги никогда не видели быков. Они перепугались и убежали, бросив на песок свои тюки. Таким образом гренландцы даром получили много прекрасного меха. Выгодная для гренландцев торговля продолжалась, пока один из скрелингов не попытался украсть оружие. Его убили, и между скрелингами и гренландцами вновь вспыхнула вражда.

– Карлсефни велел спрятать скот, а быка пустить перед собой. Завязалось сражение, и много скрелингов было убито. Карлсефни и его люди провели в Виноградной стране всю зиму, но весной он объявил, что больше не намерен оставаться там и хочет вернуться в Гренландию. Они собрались в путь и взяли с собой много ценного добра: виноградную лозу, виноград и пушнину. Они вышли в море и благополучно доплыли до Эйрикова Фьорда. Вскоре поездки в Виноградную страну стали редкими, а потом и вовсе прекратились.

– Неужели гренландцев устрашили стычки со скрелингами? – изумился Хрольв Гардский. – Если они столь слабосильны и не имеют настоящего оружия, как ты рассказываешь, их легко можно было обратить в рабство.

– Причина не в скрелингах. Карлсефни покинул страну, потому что между поселенцами начались ссоры из-за женщин. Но настоящая беда пришла, когда в Виноградной стране появилась Фрейдис.

Храни Путешественник рассказал, что Эйрик Рыжий имел побочную дочь Фрейдис. Ее выдали замуж за Торварда, который во всем ей подчинялся, забыв о достоинстве мужчины. Фрейдис давно подбивала мужа съездить в Виноградную страну, но не могла найти спутников, потому что все гренландцы знали ее злобный нрав. В тот год из Норвегии пришел корабль, принадлежавший братьям Хельги и Финнбоги. Вместе со своими женами и домочадцами они зазимовали в Гренландии. Фрейдис воспользовалась тем, что норвежцы не знали ее повадок. Она подбила братьев отправиться летом в Виноградную страну, обещав им половину добычи. Фрейдис говорила, что ее брат Лейв построил в той стране хорошие дома, и они будут иметь надежный кров над головой. Она попросила Лейва отдать ей дома, но он ответил, что она может воспользоваться ими, но только временно, так как он собирается ездить в Виноградную страну.

Фрейдис уговорилась с братьями, что она поплывет на своем корабле, а они – на своем, причем на каждом судне будет по тридцать человек, способных носить оружие, не считая женщин. Но она сразу же нарушила уговор, взяв на пять человек больше и спрятав их. Братья узнали об этом, только когда приплыли в Виноградную страну. Там они ничего не могли поделать с Фрейдис, имевшей в своем распоряжении больше воинов. Она выкинула их кладь из домов, сказав, что Лейв одолжил их своей сестре, а не чужим людям. Хельги и Финнбоги оставалось только покорно сказать: «Куда уж нам против твоей злобы!» и вырыть себе землянки на озере подальше от моря.

Фрейдис теснила норвежцев, как могла. Она заставляла их валить деревья и сушить их, рассчитывая выгодно продать лес в Гренландии. Братья пытались наладить отношения с людьми Фрейдис. Когда наступила зима, норвежцы предложили устроить игры и позабавиться. Так и сделали. Но даже в играх начались ссоры и нелады. Пришлось прекратить игрища. Взаимные посещения прекратились. Так продолжалось большую часть зимы.

Однажды рано утром Фрейдис встала и оделась, но не обулась. А была сильная роса. Фрейдис накинула мужнин плащ и пошла к землянке братьев и заглянула внутрь. Финнбоги лежал дальше всех от двери и не спал. Он спросил, что ей нужно. Фрейдис ответила, что она хочет с ним поговорить. Финнбоги вышел. Они сели на бревно, и Фрейдис сказала: «Я пришла по делу. Я собираюсь вернуться домой и возьму ваш корабль, потому что он больше моего и увезет много добра!» – «Пусть будет так, как ты хочешь, – сказал Финнбоги. – Надеюсь, с твоим отъездом прекратится вражда, для которой не было иной причины, кроме твоей злобы».

На этом они расстались. Фрейдис пошла домой и залезла в постель с холодными ногами. Ее муж Торвард проснулся и удивился, почему она такая холодная и мокрая. Она ответила ему с притворной яростью: «Я ходила к братьям, чтобы предложить купить у них корабль. А они так рассердились, что избили меня, живого места на мне не оставили. Но ты, жалкий человечишка, конечно, не захочешь отомстить ни за мой позор, ни за свой. Я чувствую теперь, как далеко я от Гренландии! Но если ты не отомстишь, я разведусь с тобой».

Торвард не снес ее упреков и велел своим людям поскорее вставать и взять оружие. Они пошли к землянке братьев, вломились в нее, схватили спящих, связали и стали выводить одного за другим. Фрейдис велела убить всех мужчин. Остались одни только женщины. Никто не решился их убить. Тогда Фрейдис сказала: «Дайте мне секиру». Ей дали секиру, и она собственноручно зарубила пятерых женщин, которые сопровождали братьев. После этого злодейства они вернулись в свой дом, и видно было, что Фрейдис очень довольна тем, как она распорядилась. Она сказала своим спутникам: «Когда мы вернемся в Гренландию, я позабочусь, что будет убит всякий, кто скажет хоть слово о том, что здесь произошло. Мы скажем, что они решили остаться в Виноградной стране».

Ранней весной они снарядили корабль, принадлежавший убитым братьям, нагрузили на него столько добра, сколько мог взять корабль, после благополучного плаванья пришли в начале лета в Эйриков Фьорд. Выгодно продав корабельный лес и пушнину, Фрейдис вернулась на свой хутор. Однако не все ее люди держали язык за зубами. Пошли разговоры о злодеянии, учиненном в Виноградной стране. Слухи дошли до Лейва Счастливого. Он захватил троих из людей Фрейдис и под пыткой заставил их рассказать обо всем, что произошло. Их рассказы сошлись, и все узнали правду.

– Как поступили со злодейкой? – спросил кто-то.

– Лейв был очень опечален, но сказал, что не будет наказывать сестру по заслугам. Он предсказал, что ее потомству не будет благополучия. И действительно, с тех пор о Фрейдис и ее семье пошла дурная слава.

– Что нам до Фрейдис, – перебил его Хрольв. – Скажи, почему прекратились поездки за лесом и мехами?

– Разве я не ответил на твой вопрос, купец? – удивился Храни. – Виноградная страна обширна и богата. Но люди поняли, что она проклята. Всякий, кто пробудет там дольше одной зимы, впадает в безумие. Люди хватаются за оружие и убивают своих друзей и соседей, которые не делали им зла. Никто не знает, что является причиной безумия: воздух, зараженная вода или пища. Люди думают, что Бог проклял этот богатый край. Быть может, мой товарищ Бьярни был прав, когда отказался пристать к неизвестной земле. По крайней мере, Лейв Счастливый, узнав о злодействе своей сестры, раскаялся в том, что открыл Виноградную страну. Пусть навсегда забудут туда дорогу, а если какой-нибудь мореплаватель вновь ее откроет, всему миру будут суждены беды и страдания!