Из травы, гудя, поднялся Шмель.

Он всегда так гудел.

От его невидимых крылышек шел ветерок, приминавший траву.

Шмель казался тяжелым, как двухпудовая гиря, и было странным, что он держится в воздухе.

- Здравствуй, Шмель, - сказала Стрекоза, - какой ты красивый!

Но Шмель шумел, как дизель, и ничего не услышал.

Шмель никогда ничего не слышал, кроме своего шума.