В стране, где ограничивают естественные человеческие права, всегда есть группы людей, активно сопротивляющихся этому. Для того чтобы свергнуть власть, Анферод, выступающим по сути повстанческим движением, пустившим корни в своем отеле и намеревавшимся распространиться по всему городу и окрестностям, требовалось найти своих единомышленников и объединиться для достижения общей цели. Но как найти их среди загнанных в угол людей, что боятся и на улицу выходить, под страхом смерти? Ия предложила, совместно с Ренатом рисовать антиполитические плакаты обличающие бесчестность правителей. Изначально они планировали оставлять листовки с призывом присоединиться по всему городу, в каждом кафе и в каждой подворотне, в любом месте, где проходят люди. Но есть ли смысл рисовать подобные картинки, когда каждый здравомыслящий человек и сам прекрасно понимает жестокость политической системы?

— Нам не нужно чтобы сейчас к нам действительно присоединились все, нам нужно заставить поверить правительство в то, что нас много, много тех, кто выбирает любовь и свободную жизнь, — говорил Демьян. — Естественно к нам не будут приходить толпы, они боятся, но если мы привлечём к себе внимание правительства, то привлечём и обычных людей. И только тогда возможно нас и правда станет больше, не гипотетически, а реально.

— В этом есть смысл, — поддержал его Клим. — Недостаточно просто раскидывать листовки, чтобы о нас узнали, нужно сделать что-то, более вызывающее, прямо таки кричащее.

— Да и главное чтобы нас не схватили, а то мы все быстро сыграем в ящик, — саркастически подметил Демьян. — Один вопрос, что именно?

— Это хороший вопрос, у кого-нибудь есть идеи?

— А что если, ночью на главном здании города нарисовать плакат с призывом и ровно в полночь пустить петарды, чтобы больше людей успели его увидеть, — начала Ия.

— Даже если мы и сможем такое провернуть, его закрасят быстрее, чем хоть один проходящий зевака успеет взглянуть на него. Но про петарды ты ловко сказала, ещё идеи? — Демьян привстал и начал активно передвигаться по комнате. — Ну же, давайте, мозговой штурм. Ещё предложения будут?

— Взорвать управление? — захихикал Ренат.

— Ага, и сразу же все начнут нас воспринимать как террористов.

— Ну, Клим, конечно прав, правда, не стоит забывать, что негативный пиар конечно тоже пиар, но побойтесь бога, мы ведь не террористы. А что если, — на секунду Мирон задумчиво стал сверлить взглядом грязный черный камин, а затем, словно мысленно вернувшись и включившись в настоящее, продолжил со сверкающими глазами. — Слушайте, Ментира ведь раз в месяц даёт общественные собрания, чтобы укрепить страх среди народа, и, конечно же, свою власть, они проходят на центральной площади, мы можем попробовать сорвать его. Звучит, конечно, безумно, но по мне так это в разы лучше идеи на счет взрыва домов, без обид Ренат, — ласково подчеркнул он, закончив выражение своих мыслей.

— И как же?

— Ну, смотрите, он такой выступает, бла-бла как чертовски прекрасно живётся в государстве, где за любовь тебя преследуют так, словно ты террорист, процветание и т. д. Тут мы перехватываем связь и транслируем уже свою историю, подготовленную речь, а в завершение бах и листовки разлетаются по всему городу. По мне так, очень эффектно. Мы разом убьём двух зайцев, заявим о своём существовании прилюдно и покажем власти, что не боимся, возможно, этот жест разорвёт путы страха у людей, ну или, по крайней мере, подарит маленькую надежду на изменение системы. Правительство разобщило народ, мы же дадим им понять, что они не одиноки, что есть те, кто готовы рискнуть жизнью, чтобы спасти их, это действительно может что-то изменить.

— Как же ты собираешься переключить внимание толпы на себя, на этих собраниях всегда массово и полно копов, знаешь, вторых там вроде даже больше, и каким образом мы раскидаем листовки по городу.

— Ну, на счёт внимания, тут ничего сложного, мы перережем провода, а сами будем вещать через громкоговоритель, листовки будем сбрасывать с самой высокой крыши здания города. Я знаю ходы, знаю, как бежать оттуда не замеченными. Ходы ведут в подзёмку, так что, нас не схватят. Конечно план не огонь, но если других все равно нет, так почему бы, не попробовать?

— Хорошо Мирон, я соглашусь, идея, и правда, не такая плохая, на самом деле даже очень не плохая, — заметил Клим. — А когда следующее собрание?

— Завтра, — осторожно сказал Игнат, явно не поддерживающий эту идею ввиду наличия прямой витальной угрозы.

— А громкоговоритель?

— Так у нас же в отеле есть один, старенький, но вроде рабочий, — сказала Ия.

— Тогда давайте заставим народ проснуться, — закончил Демьян.

План, рождённый в голове безумца не всегда так безумен, как его идейный вдохновитель. Все понимали и принимали этот риск, для того чтобы переманить людей, надо чтобы о них говорили все, а что подойдёт больше, чем ближайшее собрание.

На следующее утро Ия принесла из подвала громкоговоритель, Ренат и Мира потратили ночь, чтобы успеть закончить листовки, все были готовы. Любящая жена Мирона в этот раз осталась ожидать своих друзей дома, заранее запланировав грандиозный ужин из обилия мясных блюд и сластей, как раз собираясь занять свои руки и разум мыслями о кулинарии. Мария свято верила в то, что мысли материальны, поэтому крушила даже малейшие сомнения по поводу этой операции и лишь мысленно повторяла про себя «все получится». Анферод предпочли одеться невзрачно, с доминированием черных и серых цветов в одежде и прихватили с собой два пакета с листовками, основная идея была позаимствована у девушки, что когда то училась с Ией, на них была нарисована величественная Фемида с весами, на которых изображалось анатомическое сердце и гемисферы. Надпись на золотой ленте, растелившейся у основания божественных ног, гласила «Процветание в равновесии». На обратной стороне красовалось подпись «Анферод» и снизу мелким шрифтом «присоединяйся». Так же все участники группы прихватили чёрные маски, чтобы скрывать лица. Торжественное выступление Ментиры было назначено на 12 часов утра. Собралась большая толпа людей, окруженная копами, что говорило скорее о принудительном присутствии, нежели о добровольном. Нарочито искусственным был весь этот маскарад празднества и воспевания власти дарующей вечную горечь и траур. Ат Ментира взошёл на помост и с горделивой надменностью начал вещать, он сообщал народу о том, как обстоят дела в стране, как много полезного сделала доблестная армия и как безжалостны расправы над инакомыслящими. По большей части он занимался резонерством, тупой политической болтовней, лишенной всякого смысла, много воды, да и только. Хотя стоит подчеркнуть, что сам он просто обожал эти собрания, за то, что был в центре внимания, обладая властью подчинять страхом. Его ублажала покорность, испуганные глаза людей и жгуче опьяняющая возможность безнаказанно прилюдного демонстрирования своих садистских страстей. Конечно же, подлинной властью обладал не столько он сам, но эти собрания позволяли ему почувствовать себя королем ситуации, единственным властителем, пускай и не всего Фолмрака, но не менее, прекрасного Фестрада. Пока этот самодовольный глупец по заученной схеме продолжал пропагандировать чушь, еще скрытное сопротивление готовилось нанести первый, неожиданный удар.

Игнат поехал отдельно от всех, чтобы подготовить неполадки с аппаратурой. Работа в крупной фирме обеспечивала ему проход к самой сцене. Там он, заплатил одному бродяжьему мальчишке, которому не было и 13 лет, чтобы тот перерезал провода, один нерасторопный коп погнался за парнем, но тот был слишком ловким и остался неуловимым. Когда Ментира начал говорить о целесообразности правления Гофман, связь практически сразу прервалась, его голос стал тихим и еле слышным. Именно в этот неожиданный момент по круглой площади разнесся сильный громкий голос, это был Демьян. Он вместе с Мироном, Ией и Ренатом забрался на крышу самого высокого здания площади, пока все были отвлечены налаживанием аппаратуры, они проскочили незамеченными. Демьян начал вещать через громкоговоритель.

«Жители Фестрада, великой страны Фолмрака, нравится ли вам вскармливать палача страхом? Разве жизнь не создана для любви и счастья? Разве вы искренне верите в то, что процветание в разуме свободном от страсти? Лично я, нет! Это чушь и вы сами это знаете. Процветание и есть сплав разума и страсти. Жизнь неотделима от любви, человек неотделим от другого человека, если они связанны самой судьбой. Я знаю вам страшно, но оглянитесь, эта власть построена на страхе, вы боитесь за своих детей, мужей и жён, а они играют на этом. Вы же сами полностью отдаетесь своим тревогам и опасениям, вследствие чего просто подчиняетесь этим безумцам. Но я здесь не для того чтобы быть судьей, ведь и я так делал, и я боялся, но с меня хватит. Хватит выбирать существование. Демьян говорил уверенно, и внимание людей приковал к себе, словно иллюзионист, выполняющий необыкновенные трюки. Он провел правой рукой над всей массой, а затем обратился к ним, но так, словно общался наедине с каждым, в личной беседе. А вы? сколько ещё вы готовы терпеть, прежде чем они заберут у вас все, только потому, что вы любите это? Аааа? Я спрашиваю вас! Бейтесь с нами за то, что цените, вместе мы не позволим этой заразе разрастаться и дальше, мы группа Анферод и мы выбираем другую жизнь. Внутри каждого из вас борьба, смирение и покорность против непреклонности и неповиновения, но вы не одни в этой битве, вы не одиноки». Затем Ренат и Ия начали виртуозно разбрасывать листовки с крыши, которые красиво, словно зимний снегопад, разлетались по всей площади, падая на каждый ее сантиметр, чтобы все могли увидеть то, что там написано. Речь Демьяна была построена так, что бы максимально быстро взбудоражить народ и успеть бежать, пока их не схватили. Началась суматоха.

— Он прав, — раздавались крики из разных уголков площадки.

— Да, да, хватит так жить!

Более копы не могли сдержать напор агрессивной толы, только что будто разгипнотизированных незнакомцем. Они были вынуждены поспешно уводить Ментиру, яростно приказывающему, ликвидировать каждого, без разбирательств, за предательство и бунт. В это время Анферод воспользовавшись моментом, слились с толпой и спокойно покинули место собрания незамеченными, разбудив сердца остальных.

Проснись, позволь себе жить в реальном мире.